Сочинения максима грека краткое содержание - Помощь в подготовке к экзаменам и поступлению

§ I

Несмотря на похвалы, высказанные в отзывах современников и позднейших исследователей, взгляды на переводы и сочинения М.Грека в нашей литературе весьма различны. Пр. Филарет преклоняется перед трудами М.Грека. «В многочисленных писаниях преп. Максима, – говорить он, – нельзя не удивляться разнообразию сведений его и талантов: он филолог и историк, поэт и оратор, философ и богослов, но дар, который более других имел в нем силу, был дар критики, везде и во всем он критик – излагает ли догмат, пишет ли нравоучение, изъясняет ли писание, предлагает ли повествование (не говорим о разборе книг церковных), – он все рассматривает критически; весьма немного предметов, за которые бы он брался с одною целью – положительного учителя… Занимаясь учеными трудами, он писал «жегом божественною ревностью»⁷⁵⁵. Другой церковный историк, м. Макарий, признавая несомненность достоинств Максима Грека, как ученого, отрицательно относится к его переводной и в значительной степени к его деятельности, как писателя, «Максим Грек, – говорит автор, – внес в нашу духовную литературу новый элемент, элемент научного и многостороннего образования. Доселе все наши писатели, самые даровитые и просвещенные, были не более как люди грамотные и начитанные, но вовсе не знакомые с наукой, и если обладали иногда даже обширными сведениями, то почти исключительно богословскими… М.Грек первый явился у нас с образованием научным и с богатым запасом сведений не только в богословских, но и в светских науках, какие тогда существовали… Можно сказать, что в лице Максима в первый раз проникло к нам европейское просвещение, тогда уже зачинавшееся, и бросило, хотя еще слабые, лучи свои на густой мрак невежества и суеверий, облегавший Россию. Очень естественно, если Максима у нас скоро поняли, как человека умного и ученого; если к нему собирались люди книжные, чтобы побеседовать с ним «о книжном», к нему обращались за советами и разрешением недоумений; если сами иерархи, сам царь требовали иногда мнения Максима по тем или другим церковным вопросам. Неудивительно, если некоторые даже преувеличивали значение Максима и считали его человеком выше своего века по уму и образованию, водясь иногда духом партии, только одного Максима и признавали человеком умным и просвещенным и без меры превозносили его переводы и исправления книг и его сочинения. Не говорим уже, как ценил и сам Максим свои сочинения. Но то, что было естественно в свое время, неестественно теперь. Ныне мы можем относиться к М.Греку с полным беспристрастием и справедливостью и судить о нем, как о человеке и как о писателе, без всяких увлечений, не умаляя, но и не преувеличивая его заслуг и достоинств». Упомянув о переводах, пр. Макарий замечает: «Но что это были за переводы? Максим, когда принимался за них, еще не знал русского или славянского языка, а знал только языки греческий и латинский… Максиму здесь принадлежала одна половина труда – первая, а вторая половина всецело принадлежала его помощникам; Максиму принадлежал собственно латинский перевод, нам неизвестный, а славянский перевод, сделанный с этого латинского и потом употреблявшийся в России в продолжение веков, вовсе не есть перевод самого Максима, но исключительно перевод его сотрудников, хотя он без Максима и не мог бы появиться. Так, по крайней мере, можно сказать о большей части переводов, приписываемых Максиму… Сам Максим мог ручаться только за себя, что он верно передает по латыни смысл греческого текста, но не мог ручаться за своих сотрудников, что и они также верно передают по-русски его латинский перевод. Равно и сотрудники Максима могли ручаться только за соответствие своего перевода его латинским речам, но не могли знать, насколько эти речи отвечают подлиннику… Еще удивительнее, что Максим, почти не зная русского языка, осмелился приступить к исправлению наших церковных книг. Если в переводах иногда и не требуется большой точности и строгой соответственности тексту подлинника, лишь бы он передавал правильно смысл последнего, то, при исправлении перевода в таких книгах, каковы богослужебные, где каждая фраза дорога для верующих, необходимо было соблюдение самой полной, даже буквальной точности. Максим, без сомнения, не мог еще тогда сам видеть и понимать разные погрешности в богослужебных книгах; об этих погрешностях ему передавали по латыни его русские сотрудники… Но кто мог проверить и засвидетельствовать правильность и точность таких исправлений? Предприятие было очевидно не довольно обдумано и, что весьма естественно, не имело успеха». Автор «Истории русской церкви» признает, однако, что «М.Грек с достаточной основательностью установил неисправность книг, происходившую не от одних переписчиков, но и от древних переводчиков, и необходимость их исправления не чрез сличение только их с древними славянскими списками, а и чрез снесение их с греческим текстом и, насколько мог, содействовал их будущему исправлению».

Обращаясь затем к собственным его сочинениям, пр. Макарий признает, что разве только немногие из них писаны вначале по латыни, пока он не освоился с русским зыком, а все прочие писал по-русски, и имел возможность проявить себя во всей полноте своих умственных сил и образования. Сочинения эти весьма многочисленны и разнообразны, но вообще не велики по объему, так что едва составили в печати три небольшие книжки. Это не какие-либо ученые трактаты и исследования, а ряд статей, более или менее легких, иногда довольно пространных, но чаще кратких, даже весьма кратких. Изложены они в форме размышлений и рассуждений, то в форме церковных слов и бесед, то в виде посланий, разговоров, исторических рассказов, молитв и священных песнопений, отрывков, афоризмов, заметок, иногда в несколько строк… Автор признает, что сочинения Максима представляют собой как бы зеркало, в котором до некоторой степени отразились и современная ему Россия, с нравственной стороны, и его собственная судьба. Максим, по своей природе и убеждениям сердца, до того был восприимчив, что не мог не отзываться на происходившие вокруг него крупные явления. А обстоятельства его жизни были таковы, что невольно заставляли его вооружаться пером в защиту себя и своего «дела». Более строго относится автор к самому их изложению. «Есть между ними, – замечает он, – очень удовлетворительные, по единству содержания, по основательности мыслей, по стройности и последовательности изложения, по силе убеждения или назидательности; но таких сочинений немного… Наибольшая часть сочинений Максима, более или менее неудовлетворительна и слаба: одни слишком растянуты и многословны, другие бессвязны и малопоследовательны; третьи рассматривают предмет односторонне или поверхностно, многие, по краткости своей, едва касаются своего предмета и почти бессодержательны… Слог в сочинениях М.Грека нельзя назвать ни чистым, ни правильным. Сначала, по приезде к нам, Максим почти не знал русского языка, потом хотя изучил его и писал на нем, но не владел им в совершенстве. В статьях М.Грека встречаются нередко слова греческие⁷⁵⁶, латинские⁷⁵⁷, прибавим, даже итальянские⁷⁵⁸, гораздо чаще русские и славянские, но им самим придуманные неудачно, или искаженные, или ложно понятые и невразумительные⁷⁵⁹. Встречаются также весьма часто не только выражения, но и целые обороты речи – чисто греческие и множество всякого рода погрешностей против правил русского языка, от чего иногда речь писателя до того темна, что ее почти невозможно постигнуть⁷⁶⁰. Признавая, что М.Грек близко ознакомился с произведениями «христианских и внешних мудрецов», пр. Макарий утверждает, однако, что он, по своему просвещению, не был выше своего века и не возвышался даже над некоторыми понятиями, воззрениями и погрешностями, какие господствовали тогда в России (по вопросу о еретиках, о кончине мира, о тафьях и т. п.⁷⁶¹).

В этом обширном изложении, нельзя не видеть, что недостатки, отмеченные в сочинениях М.Грека, перевешивают их достоинства. Последние все могут быть соединены в одном общем положении: «они (т. е. сочинения) представляют собой как бы зеркало, в котором до некоторой степени (понятие это следовало бы расширить) отразились и современная ему Россия, и его собственная судьба», что и исчерпывает, главным образом, их исторический интерес. Относительно же других сторон его произведений (не касаемся переводов, ведь с латинского переводы делали и сотрудники Геннадия новгородского⁷⁶²), то, как бы ни старался М.Грек усвоить русский язык, он все-таки не усвоил его вполне, не говоря о научной терминологии, которая далеко не была установившейся. Притом ему большей частью (после ссылки, а до того переводы почти поглощали все время) пришлось писать вдали от света и книг, присылки которых приходилось иногда ожидать (даже И.Дамаскина, Григория Богослова⁷⁶³), или писать по памяти, наугад, или, пользуясь небольшим количеством пособий (даже книги греческие были отобраны), при запрещении писать, так сказать урывками, не всегда имея возможность сделать справку у окружающих лиц (помощники его были также разосланы). Все это волей-неволей должно было неблагоприятно отразиться и на изложении, и на содержании его публицистических трудов.

Позднейший историк церкви, Е.Е.Голубинский, обыкновенно суровый в своих приговорах относительно древне-русского просвещения, наоборот, личность М.Грека возвеличивает до возможной высоты и главным образом за его публицистическую деятельность. «Если бы, – говорить он, – совершив перевод, Максим тотчас же возвратился назад, как предполагалось, то он не имел бы ровно никакого значения в истории нашей церкви. В предисловии или в послесловии к переведенной им книге читалось бы, что книга переведена в таком-то году, таким-то афонским монахом, и этим бы кончилось все дело. Но после перевода книги Максим оставлен был в Москве и потом остался у нас навсегда, – и он стал нашим церковно-историческим деятелем. Человек блестяще-талантливый и высокообразованный в самом строгом смысле этого слова, он имел специальную врожденную наклонность к деятельности пророка или публициста-обличителя, и его знаменитость, как нашего деятеля, состоит в том, что он среди многообразной учительности, выступил небоязненным и горячим обличителем и бичевателем религиозно-нравственных пороков современного ему русского общества, что он явился у нас проповедником истинного христианства против фарисейства внешней набожности, которое он у нас нашел. Для науки русской церковной истории Максим весьма важен тем, что в своих обличительных писаниях он дал ей такое яркое изображение нравственной физиогномии современного ему русского общества, какого мы напрасно искали бы у писателей природно-русских. Никто сам в себе не замечает своих особенностей, по какой причине и эти последние писатели не в состоянии были видеть особенностей нравственного облика современного им русского общества. Для этого нужен был сторонний способный наблюдатель – и таков именно был преп. Максим, наблюдатель в высшей степени способный»⁷⁶⁴. Автор уверен даже, что если бы Максим остался в Италии и занял там одну из кафедр, то в числе прославившихся тогда в Италии греческих ученых и профессоров он занял бы одно из самых выдающихся мест⁷⁶⁵.

§ II

Обращаясь к упрекам собственно филологического характера, мы не можем не обратить внимания на замечания в противоположном отношении. «Достаточно сравнить, – говорит И.В.Ягич, – язык его, – конечно, только тех статей, которые написаны в более поздние годы, когда несомненно уже он сам писал по-русски, свободно владея этим языком, – с многословным, пышным и ужасно спутанным языком Константина. Разница громадная, не смотря на то, что их разделяет расстояние даже не полного столетия. Толкования М.Грека, где указывается на греческий источник и дается анализ слова с точным определением значения, были в то время для громадного большинства читателей (или слушателей) неслыханной новостью, доказательством замечательной учености. Прислушавшиеся к этим толкованиям не умели возражать по делу, но недоверчивость оставалась, она выражалась в опасениях нефилологического свойства. Максим должен был побороть и эти опасения»⁷⁶⁶.

Но не все понимали заботы Максима Грека. Уже в самом начале его деятельности образовалось два противоположных взгляда на его исправления книг. Мы видели, что и великий князь, и митрополит Варлаам покровительствовали труду Максима. Близкий к вел. князю, князь Вассиан Косой, вполне сочувствовавший его мнениям, так выражался о его исправлениях: «А здешние книги все лживые, а правила здешние кривила, а не правила, а до Максима мы по тем книгам Бога хулили, а не славили, ни молили, а ныне мы Бога познали Максимом и его учением»⁷⁶⁷. Но уже во время перевода Толковой Псалтири были лица, которые исправления Максима называли «дерзкими»⁷⁶⁸. Сам Михаил Медоварцев замечает, что когда ему пришлось «заглаживать отпуст», то его «дрожь великая объяла и ужас напал»⁷⁶⁹. Так уже глубоко утвердилось сознание о неизменяемости книжной буквы. Оно исходило из религиозного, догматического взгляда на книгу: загладить в ней отпуст значило исключить догмат⁷⁷⁰. Противники Максима в его труде видели – укор русским святым, которые, по их словам, спаслись по неисправленным книгам. Они говорили Максиму «о человече! досаду тем делом прилагаешь воссиявшим в нашей земле преподобнейшим чудотворцам, этими книгами они угождали Богу и жившие после них также угодили Богу и прославились от него святостью и чудесами». Против таких Максим действовал их же оружием. Основываясь на известных словах ап. Павла (о различных дарованиях Св. Духа), он им отвечал: «Из этого ясно, что не всякому даются все духовные дарования, а что святые чудотворцы русские по дарованию, данному им свыше, воссияли в благоверной русской земле, я то признаю и поклоняюсь им, но ни языков, ни толкований они не приняли свыше. Поэтому не следует дивиться, если утаилось от них исправление тех ошибок, которые я исправил. Им за смиреномудрие и кротость жития святолепного дано дарование исцелений и чудес, иному же, как мне грешному более всех земнородных, дано разумение языков и удивляться тому не следует. Ибо и скотина бессловесная, будучи вразумлена Богом, может умудрять и старца многоразумного, много же отличается от скота неразумного человек, созданный по образу и подобию Божию»⁷⁷¹.

Максим Грек в XVI в, Паисий Лигарид и Лихуды в XVII в. были знатоками творений отцов церкви и понимали их в совершенстве. Другие же, и между ними даже Арсений Грек, получивший по-видимому хорошее образование в Pиме и Падуе, были в силах справиться только с позднейшими греческими произведениями, теми, которые были написаны на χοιή γλώσσθ⁷⁷². Судя по переводам и ссылкам в сочинениях, Максим Грек был особенным почитателем творений И.Зтатоуста⁷⁷³, Григория Богосл.⁷⁷⁴, И.Дамаскина⁷⁷⁵, Дионисия Ареопагита⁷⁷⁶, затем он ссылается на Василия Великого⁷⁷⁷, Кирилла Александрийского⁷⁷⁸, Исидора Пелусиота⁷⁷⁹, Иустина Философа и Феодорита Киррского⁷⁸⁰, на патр. Фотия⁷⁸¹; на византийские законы (градские)⁷⁸² и толкователей церковных канонов (Вальсамона и Властаря⁷⁸³; на западных писателей: Августина⁷⁸⁴, Иеронима, Тертуллиана⁷⁸⁵ и др. менее важных, но всего чаще и с особенной любовью он приводит слова ап. Павла, к учению которого он, очевидно, питал преимущественное расположение⁷⁸⁶ и которого называет «всемирным светильником»⁷⁸⁷.

Сочинения Максима Грека дошли до нас во многих и разнообразных списках, хранящихся во многих библиотеках и частных коллекциях⁷⁸⁸. Между тем, как в XVII в. русский библиограф насчитывал их до 72⁷⁸⁹, в начале XIX ст. ограничивались иногда указанием лишь на 40⁷⁹⁰; но Сахаров называет уже до 140 статей⁷⁹¹. В отдельных списках они встречаются в количестве 10, 40, 47, 51, 77 и более, до 112, 115, 151 (чаще других) и 164, хотя не все ему принадлежат, но и не все помещены в них⁷⁹², некоторые из этих собраний сопровождаются его изображением.

Сочинения М.Грека в отдельности печатались давно. Словопохв. апп. Петру и Павлу с облич. на латинов в Почаеве 1618; в кн. О вере, К. 1618 и Мог. 1625 и в Кирилловой книге М. 1643; слово против немч. Николая о Св. Духе, в книге О вере и Кирил. книге; Канон Параклиту в Вертогр. душ. Вил. 1620 и Канон., К. 1739; Сказ. о соблюд. прав. веры; в Скрижали, М. 1656; Исповед. прав. веры; Слово о исправл. книг к митр. Макарию и Слово о том же к боярам, в Ист. церкви м. Платона, ч.II, посл. к м. Даниилу, 1539, в Журн.М. Нар. Пр. 1834; при статье о нем А.Терещенка, ответ собору 1537 г. и посл. к митр. 1541 г. в Москвит. 1842, № 11, при статье о нем архиеп. Филарета. Собр. сочинений М.Грека издано было в 1859–62 гг. при Правосл. Собес. и отдельно в 3 чч. с изображ., по 4 спискам Казан. дух. акад. (с нек. статьями по спп. Троиц. лавры, II, 415; III, 226, 274 – 12 статей), к. XVI-XVII в., 552460296; 2-е изд., т. I и III, 1895, 1897, 435233 (всего 130 статей). В последнее время напеч. два посл. его к бояр. Ф.И.Карпову, Н.Никольским, в Христ. Чт. 1909 (т. II, 14–17) и четыре статьи: об архиерействе Иисуса, о посте в понедельник, о бритье бороды и об яйце, С.А.Щегловой (в Рус. Филол. Вестн. 1911 г. и отд.). В 1910 и 1911 гг. был сделан перевод соч. Максима Грека на русский язык (3 чч.), послушн. Моисеем и издан Троиц. Серг. лаврой (Серг. Посад), по казан. изданию, с изображ. снятым с гробницы М.Грека. Некоторые переводы печатались в XVII-XVIII стол.

Одновременно с нашим исследованием были составлены монографии о Максиме Греке Н.П.Барсуковым, наход. в Имп. Публ. библ. (Рассужд. о М.Греке, folio, 200 лл., см. Отчет 1906, с. 88) и Д.А.Корсаковым, оставшиеся в рукописях. После 1865 г., не касаясь общих трудов (Ист. церкви м. Макария, тт. VI и VII и Е.Е.Голубинского, Чт. в Общ. ист. и древн. рос. 1901, кн. I и отд., Ист. рус. сл. И.Я.Порфирьева, т. I, 508–565, и Ист. рус. лит. А.Н.Пыпина, т. I), появились исслед. и статьи, посвящ. биографии и сочинениям М.Грека Ив.Преображенского, «Нравств. сост. русского общества в XVI веке по соч. М.Грека и современным ему памятникам», М. 1881, 249 стр. (сочин. его отдельно не рассматриваются), Ф.Нелидова «Максим Грек» (статья в сборн. «Десять чтений по литературе», М. 1895, 3-е изд. 1909, 25–64, с изображ. принадл. Император. ист. музею), св. А.Синайского, «Краткое опис. жизни преп. Максима Гр.»; СПБ 1898 и Крат. очерк церковно-общ. деятельности преп. М.Грека – по части обличения и исправления заблуждений, недостатков и пороков рус. общества, Спб. 1898 – брошюры популярного содержания; Н.К.Гудзия, Максим Гр. и его отношения к эпохе итальян. возрождения, К. 1911 (Унив. Изв. 1911 № 9, 1–19 стр.) – автор делает сопоставления с сходными явлениями в Византии и на Западе в указ. эпоху; О.Н.Вейдкнехт, Отношение М.Грека к апокрифическим сказаниям (Летопись Вечерн. В. Жен. курсов, учрежд. А.В.Жекулиной, 1–20). В 1895 г. в Моск. духовн. акад. была одобрена диссертация на степень канд. А.И.Колесова, «Преп. М.Грек, его жизнь и труды», о которой нами сделано замечание выше и одновременно в Спб. дух. акад. написано соч. Д.Тарунтаева на тему: «О догматическом соч. Максима Грека» (показано Хр. Чт. 1896, №№ 2–3, в брош. А.Синайского, Кратк. оч., стр. 6, примеч.). В 1905 г. в Киев. дух. акад. также была дана тема о «Максиме Греке».

§ III

Вызванный в Россию для перевода толковой Псалтири, имевшей большое значение в борьбе с жидовствующими, Максим Грек застал еще здесь значительные остатки этой ереси, и потому, принадлежа по образу мыслей к строго-догматическому учению, он не мог не отозваться на борьбу с ней, быть может, побуждаемый к тому и московскими властями, заинтересованными в окончательном подавлении этого движения. О близком участии М.Грека в этом деле можно судить и по количеству сочинений, написанных им, и по той суровой мере, какую он предлагал. Вместе с тем это показывает, что статьи эти писаны были в самом начале его пребывания в Москве, когда он не находился еще в особенной близости к кн. Вассиану Патрикееву⁷⁹³, стоявшему по вопросу о еретиках на точке зрения Нила Сорского. Как известно, ересь жидовствующих получила свое название от иудейства, как элемента, вошедшего в нее, но, в сущности, она представляла направление реционалистическое. Сам Иосиф Волоцкий свидетельствует, что «еретики только простейших на жидовство учили»⁷⁹⁴. В свою очередь, Геннадий, в послании к архиеп. Иосафу, говорит, что жидовствующие лишь прикрываются именем жидов, но они – еретики. «Я, – пишет он, – нашел здесь новгородских еретиков – жидовствующих, но они подлежат проклятию, произнесенному на еретиков – маркионитов⁷⁹⁵ и мессалиан⁷⁹⁶. Спроси и каждый говорит, я православный христианин и в лихом деле заперся. Нет, в них не одно иудейство, а оно смешано с ересью мессалиан, о которых найдешь у себя в правилах. Это мне открыл подробно священ. Наум. . . Что ни есть заблуждений мессалианских, они все принимают, только обольщают людей жидовским десятословием, выставляя себя набожными»⁷⁹⁷. Иван III, знавший о еретических мнениях, нашедших место при дворе, подтверждает, что не все они были согласны между собой⁷⁹⁸.

В другом месте мы изложили ход этого движения и его главные черты⁷⁹⁹, которые находят подтверждение в недавно изданных памятниках. Византия, водворившая христианство у южных и русских славян, содействовала и распространению учения павликиан и богомилов, составлявших отрасль гностиков, манихеев, мессалиан по берегам Черного м. и в Болгарии⁸⁰⁰, посредством обличений, апокрифов и сборников, в которые вносились нередко статьи, имевшие еретическое содержание⁸⁰¹. Первых русских еретиков (XI- XII в.) признают также богомилами. Как известно, богомильство оказало широкое влияние и в Западной Европе, от пределов Чехии (в гуситском движении⁸⁰²) до южной Франции, в секте катар и альбигойцев⁸⁰³, в России – в секте стригольников, и среди так наз. жидовствующих⁸⁰⁴. Субботники и жидовствующие также имели влияние в Болгарии⁸⁰⁵ и на Западе⁸⁰⁶ я являлись посредниками в распространении враждебного христианству аверроизма, причем широко пользовались астрологией, которая поддерживалась и русскими жидовствующими. Мы указывали на связь умственного движения среди евреев-караимов, живших в Крыму, с учением раввина Мардохая Куматяно, который имел большой успех в Константинополе и Адрианополе и ученые занятия которого сосредоточивались на математике, комментариях на Пятикнижие, философии и естественных науках. Астрономия у него соединяется с астрологией, он составил и астрономические таблицы, в которых оспаривал мнения новогреческих писателей. Караимская синагога в Крыму имела постоянные связи с Константинополем⁸⁰⁷. В XV стол. Крым находился в оживленных торговых сношениях с одной стороны с Константинополем, а с другой с Киевом (меха, соль и др.⁸⁰⁸). Здесь проживали многочисленные продавцы татарские, турецкие, греческие, московские, молдавские, польские, армянские, а также имели свой двор генуэзцы (из Крыма). Еще в нач. XV в. Качибей (Хаджи-бей), ныне Одесса, была известна как гавань, принадлежащая к литовско-русским владениям, отсюда Ягайло (1415) отправлял подольскую пшеницу в Константинополь⁸⁰⁹. В литовских землях евреи давали настолько чувствовать себя, что в 1495 г. король Александр распорядился всю жидову «вон выбити»⁸¹⁰, а несколько позже (1507) в Кракове, неизвестный еврей держал диспут против христианства и опровергал его на основании св. писания, за что был сожжен⁸¹¹ и есть известие, что некоторые христиане приступили к жидовскому закону и обрезание приняли и, вероятно, бежали в Литву, где разыскивали их литовские власти⁸¹². Хотя Схарий, упоминаемый в истории ереси не одно лицо с известным (см. выше) кафинским богачем⁸¹³, но, вероятно, прежде жил также в Крыму, где подчинился умственному движению, обнаружившемуся тогда среди крымских евреев⁸¹⁴, вел торговлю с Киевом и вместе с кн. Михаилом Александровичем прибыл в Новгород (1471 г.), который, конечно, посещался евреями по торговым делам, а вскоре за ним прибыли туда еще два еврея. Успех их пропаганды настолько здесь был обеспечен, что в числе первых адептов ереси оказалось 12 лиц духовного клира и 10 мирян, занимавших известное положение и много других лиц и в том числе Григорий Тучин, отец которого «великую власть имел в Новгороде»⁸¹⁵. Действуя тайно, они еще несколько лет успевали скрываться от наблюдения архиеп. Геннадия (хиротон. 1484, а первые известия о ереси он получил в 1487 г.⁸¹⁶). С переходом некоторых из них (духовн. лиц), сумевших понравиться Ивану III, в Москву, ересь распространяется здесь, где они опять пользовались влиянием при дворе и успехом среди духовенства и служилых лиц, и доходят, наконец, до открытого поругания христианского учения. В 1488 г. трое попов подверглись «градской казни» в Новгороде (наказанию кнутом), а в 1490 г.⁸¹⁷ все виновные поплатились лишением санов и отлучением и только в 1503 г., под влиянием усиленных настояний Геннадия и Иосифа Волоцкого, нераскаявшиеся еретики были преданы жестокой казни – сожжению частью в Москве, частью в Новгороде, другие же разосланы по монастырям⁸¹⁸.

§ IV

В связи с ересью жидовствующих находится появление ряда памятников, имеющих иудейский характер или служивших их целям. По словам Геннадия⁸¹⁹ в их распоряжении были такие книги, каких не имели противники (Библия, Сильвестр, папа римский⁸²⁰, Афанасий Алкександрийский⁸²¹, соч. Козмы пресвитера против богомилов, Дионисий Ареопагит, важный для объяснения христианской догматики, Логика⁸²², Шестокрыл). Перевод Логики и космографических статей с обилием западно-русских слов и полонизмами свидетельствуют о месте их происхождения, притом с передачей еврейских слов и терминологии⁸²³.

Шестокрыл заключает в себе астрономические таблицы, составлен. еврейским астрономом Имман. бен Иаковом, писат. XIV в. (Гурлянд, Куматяно и Описан. математич. рукоп. в Тр. Вост. отд. И. Р. Арх. общ. I866, стр. 19–21). Текст ее разделяется на шесть крыл (отсюда название). В одном сборнике за ней следует космографическая статья со ссылками на Птолемея, Евклида (Клидис) и математика, премудрого Феодосия (это, конечно, Феодосий Вионийский, писавший соч. «О сфере», за 50 л. до Р. X.), употреблявшееся как руководство и в новейшие времена (см. Уэвелл, Ист. индукт. наук, I, 202). На основании этих данных составлялись Лунники (в одной Псалт. Троицк. лавры, -XVI в. – «Лунник из Шестокрыла»), Соболевский, Переводн. литерат., 413, прим. 3. Рядом с Шестокрылом и космогр. стат. следует ст., известная под именем «Тайная тайных» Аристотеля или Аристотелевы Врата (по Стоглаву). Любопытно, что в ней есть «таблица» для гадания и об исходе боя или поединка, с наставлением, как ей пользоваться (ibid., стр. 420). Означенные сочинения в Холм. Сборн. сопровождаются и полемическими статьями против еврейства (399).

В тех же западно-русских сборниках находятся и другие статьи астрологического и астрономического содержания, указывающие на большую распространенность произведений литературы жидовствующих⁸²⁴, вполне подтверждающую слова того же Геннадия и Иосифа Волоцкого, что жидовствующие «прилежали звездозаконию, чародеянию и чернокнижию». Если прибавить к этому перевод под названием «Псалтири» (древне-еврейский богослужебный сборник Махазор⁸²⁵), Псалтири с еретическими толкованиями, бывшими в употреблении у жидовствующих (Геннадий), а некоторые присоединяют сюда и книгу прор. Даниила, допуская тенденцию в выборе и переменах текста, то можно видеть, какой материал находился в руках жидовствующих для их полемических целей и борьбы с церковными верованиями⁸²⁶.

Полемика с иудейскими воззрениями в отношении к христианству ведется издревле (Летопись, м. Иларион, Патерик печер., Палея и т. д ). С Андрея Боголюбского евреи проникают в север. Россию, а во время господства татар иногда являются в числе сборщиков дани, посылаемых из Крыма⁸²⁷. Проживая в Москве, они иногда принимают христианство, как Феодор жидовин, отождествляемый с переводчиком Псалтири и участником в переводе книг при Геннадии. Живя долго в России, он принял христианство при вел. кн. Василии Темном и м. Ионе и выступил даже с обличением (между 1448–1461) против евреев, которые обратились к нему с вопросами о христианской вере, – что указывает уже на споры, происходившие в пределах Москвы⁸²⁸. При дворе Ивана III евреи находили приют и пользовались свободным пребыванием в Москве⁸²⁹, так что инок Савва (1488), под влиянием движения возбужденного жидовствующими, предостерегал правоверных от сближения с ними⁸³⁰. Но более настойчиво и решительно против ереси выступил Иосиф Волоцкий в своем Просветителе, первые три «слова» которого направлены против «жидовствующих», а в остальных главах он касается других сторон ереси.

Под влиянием тех же явлений, вероятно, появляются статьи против жидовствующих в современных хронографах⁸³¹ и сборниках, где они идут рядом с обличениями на латынян⁸³². Напрасно думают⁸³³, что в начале XVI в. теряется слух о ереси жидовствующих. При м. Варлааме многие держались ее втайне, особенно между вельможами, которые, по выражению одного современника, обратились тогда «из страха к православию, только лицом, а не сердцем»⁸³⁴. Мнения эти нашли доступ и в Белозерской пустыни⁸³⁵. По смерти Иосифа Волоцкого еретики снова было подняли голову и ок. 1520 г. состоялся даже новый собор на еретика Исаака жидовина⁸³⁶ и хотя в 1527 г. архиеп. Макарий величал вел. кн. Василия Ив., как окончательно низложившего ересь⁸³⁷, но м. Даниилу (с февр. 1522 г.) приходилось предостерегать православных от еретиков, хуливших Христа Бога и его преч. Матерь⁸³⁸.

Поэтому при Василии Ивановиче приезд евреям в московские пределы был запрещен, как свидетельствует о том Павел Иовий со слов Д.Герасимова⁸³⁹, бывшего в Риме, и снова при Иване Грозном, за то, что они злословили Христа и привозили отравные зелья⁸⁴⁰.

§ V

В таком виде представляется положение дел в Москве, когда против учения той же ереси выступил Максим Грек. По поводу ее он написал 5 слов или статей, некоторые из коих иногда надписываются «на люторы», но это уже позднейший домысл. Как мы видели, М.Грек прервал сношения с Западом раньше, чем учение Лютера успело утвердиться там. Притом немцы, бывшие тогда в России (фон-Турн – Делатор, в беседе с Геннадием и Николай Немчин в Москве) были последователями римской церкви, а соч. ин., изданное под именем Парфения Уродивого, против лютеранского попа Феодосия Косого⁸⁴¹, конечно, появилось гораздо позже. Необходимо прибавить, что и в XVII в. некоторые главы соч. Зиновия Отенского переделывались, в видах полемики, «на люторы»⁸⁴², а обличительные статьи собственно о Лютере появляются уже в хронографе 2-й редакции⁸⁴³.

В «Слове о рождестве… Иисуса Христа» Максим Грек восстает против жидовствующих за то, что они отвергали божественность И.Христа и необходимость Его страдания за человечество, а между тем ожидали другого Мессию, окруженного царской славой⁸⁴⁴.

В доказательство божества Иисуса Христа М.Грек указывает на обстоятельства его жизни, пророчества и силу апостольской проповеди. Так, он здесь приводит евангельские события, относящиеся к рождению Иисуса (поклонение волхвов, приведенных звездою, славословие ангелов и возвещение их пастырям), пророчества Даниила о седминах (9.24) и Исаии (9.6); указывает на разрушение Иерусалима, как на исполнение слов Иисуса, и на распространение христианства апостолами «мужами бескнижными, ничтоже ино ведущими, точию лов рыбной, не един язык, ни два», которые притом не употребляли никаких насильственных мер, а между тем до того подействовали своей проповедью, что вскоре мученики своими подвигами доказали достоинство нового учения. Против того мнения, что Божеству не следовало воплощаться для спасения человечества, М.Грек только замечает, что в этом высказалась особенная любовь Божества «к своему образу и подобию»; а что касается ожидания нового Мессии, как царя, то он советует своим противникам (следовательно, это слово было вызвано толками, современными Максиму) подтвердить его пророчествами, в противном же случае убеждает согласиться с ним в неосновательности подобного мнения⁸⁴⁵.

Рядом с назван. «словом» Максима, следует поставить два других, направленных также против жидовствующих, а именно «слова» о почитании икон и Богородицы. Первое в одном списке озаглавлено «на Люторы», но, очевидно, не точно, так как в другом списке сказано «слово о поклонении св. икон против еретиков», и самое содержание возражений Максима показывает справедливость нашего предположения. Известно, что жидовствующие против почитания икон возражали на основании второй заповеди Моисея, а обличение Максима все основано на Ветхом Завете (он указывает на то, что в скинии были изображения и священные вещи), и только в подтверждение своих слов он приводит в пример ап. Луку, написавшего изображение Богородицы. При этом Максим снова замечает, что он был побужден написать это слово тем, что еретики неправильно толковали об иконах («еретицы глаголют»⁸⁴⁶).

Слово «на хульники Божия матери» также относится к обличениям на жидовствующих, хотя и не указано его назначение. Оно как будто служит продолжением предыдущего, повторяя высказанные доказательства законности употребления икон и священных предметов и затем переходит к опровержению мнения некоторых, учивших, что Богородица до тех пор была свята, пока носила в себе Иисуса. М.Грек такое мнение прямо называет «умышлением иудейским». Свои возражения в этом слове он основывает на тех выражениях Ветхого Завета, которые обыкновенно относятся к лицу Марии, и замечает, что царица всегда пользуется уважением своего сана и при жизни, и по смерти царя⁸⁴⁷. В этом слове, как и в другом (Повесть о воздвиж. пресв. Богородицы хлеба-панагии⁸⁴⁸). М.Грек пользуется апокрифическими сказаниями о жизни Богородицы для подтверждения высоты ее подвига.

Между тем, Николай Немчин, врач вел. князя (о нем скажем ниже) перевел с латинского на русский язык сочинение Самуила «Евреина». Последний жил в XI в. (по сербск. списк. он крестился в 993г.), по-видимому в Испании, где книга его была переведена с арабского на латинский яз. монах. Альфонсом⁸⁴⁹. Сочинение это написано против евреев на основании пророческих книг и состоит из 25 глав. Такой характер сочинения побудил Геннадия просить Герасимова (переведшего на рус. яз. соч. Делиры против иудеев) о переводе его на русский яз. Другой перевод был сделан Ник. Немчином, очевидно в интересах защиты христианства; но жидовствующие воспользовались им для своих целей⁸⁵⁰. Самуил утверждает, что народ иудейский есть народ божий, несмотря на видимый гнев Его. Жидовствующие же могли пользоваться им в своих доказательствах достоинства иудейства. Такое значение названного сочинения побудило Максима выступить с его опровержением. Обличение Максима состоит из 8-ми глав: в первых шести он доказывает виновность иудеев, как отступников закона и христоубийц, а далее останавливается на особенных мнениях Самуила, напр. о вознесении (отличном по описанию) Еноха, Илии и Иисуса, и утверждении его что израильтяне, при переходе через Черное море, шли не по суху, но «вода ношаше телеса их» и т. д.⁸⁵¹.

К числу лиц, действовавших во время Максима в пользу ереси, принадлежал еще некто Исаак, против которого он написал «совет к собору православному» и который, как видно из этого сочинения, успел уже склонить некоторых «в свою прелесть». В обращении к собору, Максим, прежде всего, представляет ряд выдающихся примеров «божественной ревности»; так, здесь имеют место Моисей, который за идолослужение велел левитам «убивать оружием всех по порядку, будут ли то сродники, старцы, или юноши, так как, позабыв о многих и великих божиих благотворениях и чудесах, они уклонились к идолослужению», и Финеес, погубивший 23 тысячи «единого ради греха блудного» («коль чудна эта ревность оного чудного мужа!» восклицает Максим), и, наконец, чудный Лев, архиеп. катанский, который разжегшись божественной ревностью, вышел из алтаря и омофором своим смело обвил шею волхва Илиодора, дотащил его до самой торговой площади и здесь влез с ним в огонь и пробыл в нем, пока этот скверный ученик бесов не сгорел весь, а сам он вышел из огня невредимым, так что ни один волос его не был опален огнем⁸⁵². Затем М.Грек, обращаясь к собору, пишет: «Так же и вы, как сотаинники и строители тех же таинств, подражая ему, примите на себя ту же ревность и такой подвиг ради благочестия и великодушно, не колеблясь, по апостольски противьтесь единомудренно и единодушно, с приличным святителям божиим православным дерзновением, и смутившего паству Спасову (т е. Исаака) предайте внешней власти в казнь, чтобы и другие не стали впредь смущать Христово стадо, и не были приняты в землю нашу православную. Какое может быть сообщение верному с безверным?.. Соблюдите землю нашу чистую и невредимую от таковых бешеных псов. Будьте сообщниками древним «ревнителям», чтобы и вам сподобиться таких же, как они, венцов и восхвалений в грядущем веке во славу Иисуса Христа⁸⁵³.

В настоящем случае М.Грек сходился в воззрениях на ересь с Иосифом Волоцким и Геннадием Новгородским. Иосиф говорит, что все равно – убить еретика руками или молитвою, что покаяния их не искренни, а если кто из них желает покаяться, то может сделать это и в темнице. «А другие, господине, – замечает он, – говорят, что грех еретика осуждать. Но, господине, не только их осуждать велено, но и казнить, и в заточение посылать«⁸⁵⁴. Геннадий же прямо ставит в пример «ревности по вере» – испанскую инквизицию: «вот фряги, – говорить он в послании к митр. Зосиме, – по своей вере какую крепость держать: сказывал мне посол цесарев про испанского короля, как он свою землю очистил, и я с тех речей и список тебе послал. И ты бы, господине, о том вел. князю пристойно говорил, не только спасения ради его, но ради чести государя вел. князя, так как некому другому о том государю сказать»⁸⁵⁵. Так высказались почти одновременно по одному и тому же вопросу три передовые личности своего века. Признавая мнения св. отцов и соборов как непреложные истины, в которых нельзя изменить ни одного «слова», они последовали за ними и в настоящем деле, а как известно, отцы церкви на соборах определяли и гражданские наказания еретикам. Так, на втором вселенском соборе они постановили епископов – последователей Македония – «наказать по градским законам», которых и «били жестоко говяжьими жилами»; на четвертом вселенском – отцы церкви вместе с царем повелели еретиков «наказать многим биением говяжьих жил и деревием суковатым и темницами». При Юстиниане константинопольский собор на Оригена определил вместе с царем «казнить еретиков разным томлением и различными муками, почему одним отрезали языки, другим отсекали руки, иным уши и носы, и позорили их по торгу, и потом они были посланы в заточение до кончины их»⁸⁵⁶. Пример Финееса служил образцом для византийских агиографов – высшего религиозного чувства⁸⁵⁷. Излюбленный М.Греком составитель житий, Симеон Метафраст, возвеличивает преп. Павла за преследование манихеев, как подражателя в ревности Финеесу и Илии, письма которого о преследовании еретиков казались царю слаще меда⁸⁵⁸. Но так же обстояло это дело и на Западе⁸⁵⁹, не напрасно на который ссылался Геннадий. И М.Грек с своим советом на Исаака жидовина обращается к православному собору, а чтобы побудить его принять меры против Исаака, он представляет ряд примеров религиозной ревности и советует собору последовать «древним ревнителям»⁸⁶⁰.

Блаженный Августин колеблется, когда приходится говорить, как следует поступить с еретиком относительно способа его преследования⁸⁶¹. Но Иосиф Волоцкий знал, что делать. Фанатизм всякого учения требует жертв⁸⁶². Трудно сочувствовать Лойоле и преклоняться перед его способами воздействия. Но Ренан говорит: «Лойола, без сомнения, личность суровая и страшная; но какое могущество, какое увлечение! Какое смелое и полное олицетворение своей эпохи и своей страны! Сравните с этим исполином честного и превосходного Винцента де-Поля: вместо возвышенного энтузиазма, который силой своей страсти поднимается до степени гения, мы видим золотую душу, не знающую другой поэзии, кроме добрых дел, и другой теологии, кроме милосердия. Это, конечно, лучшая из теологий; но, по величию и авторитету, – какая разница»⁸⁶³! Все религии более или менее нетерпимы. «Если бы св. Петр и Павел, – восклицал в 1303 г. францисканец Бернар Делисье, – попали на суд, и они не смогли бы оправдаться»⁸⁶⁴. Современники с осуждением относились к способам действия Иосифа Волоцкого, предпочитавшего влиять на власть, не разбирая средств там, где шло дело о преследовании противников⁸⁶⁵. Снисхождение и благодушие к противникам вышло из среды созерцательной – пустынников. Мистики и нищенствующие монахи смягчили благочестие X в., говорит Лампрехт⁸⁶⁶. В момент преследования еретиков, защитником терпимости явился Нил Сорский со своими последователями⁸⁶⁷. В известном стихотворении Майкова (ч. II) в то время, как собор постановил суровый приговор над еретиком, сожаление к нему несется лишь от одного пустынника.

§ VI

Второе важное место в полемике Максима Грека занимают его сочинения против латинян, вызванные также современными явлениями, но борьба эта имеет свою продолжительную историю. Греки вместе с религией завещали русским и свое отрицательное отношение к западной церкви. Еще в символе веры, преподанном кн. Владимиру после крещения, к числу христианских догматов было прибавлено следующее наставление: «не принимай же учения от латын, их же учение развращено»⁸⁶⁸ и, по перечислении разных особенностей западной церкви, снова повторяется: «их же блюдися учения… Бог да сохранит тя от сего». Предостережение это было сделано вследствие опасений из-за домогательств и притязаний пап подчинить Россию своей власти.

Уже вскоре после крещения Владимира папы стали посылать к нему одного посла за другим (во время его пребывания в Херсонесе – с мощами, в другой раз в 991 году, потом в 1000 г.) и хотя в этих случаях не говорится о присоединении русских к папе, но можно думать, что и это имелось в виду. Вот почему в 991 г., когда прибыли послы к Владимиру и он с своей стороны отправил посла в Рим, то патриарх константинопольский писал к князю и митрополиту, убеждая их не сноситься с папою, не присоединяться к зловерию латинян, вера которых не добра, так как, они зло исповедуют о Духе Св., постят субботы, хлеб пресный а не квасный освящают, папу без греха быть верят»⁸⁶⁹… Есть известие, что император Оттон III присылал в Русь миссионера Бруно, который склонил к латинскому учению некоторых русских; но прибывший греческий епископ уничтожил его успехи⁸⁷⁰. Затем идет ряд стараний пап о подчинении России в церковном отношении. Так, известны посольства пап Григория VII (1075), вызванного к тому Изяславом I⁸⁷¹, Урбана II (1091)⁸⁷², Климента III к митрополиту Иоанну II⁸⁷³; около 1155 г. был назначен в качестве римского миссионера аббат клервосский Бернард⁸⁷⁴; под 1169 г. Никоновской летописи записано: «того же лета пришли послы от римского папы»⁸⁷⁵. В 1204 г., после завоевания латинами Константинополя, папа Иннокентий III отправил послов к галицкому князю Роману, с целью обратить его к римскому исповеданию⁸⁷⁶; он же в 1207 г. снова снарядил посольство в Россию с посланием, в котором убеждал русских присоединиться к западной церкви⁸⁷⁷. В 1214 г. папа, вследствие заявленного королем венгерским Андреем желания галичан подчиниться римской церкви, с условием возведения на престол Коломана, уже видел успехи своих притязаний. Летопись по этому поводу говорит: «В лето 6722 король угорский посадил сына своего в Галиче, епископа и попов изгнал из церкви, а свои попы латинские привел на службу»⁸⁷⁸. В 1227 г. папа Гонорий III, в своем послании к русским князьям, выражал радость о заявленном будто бы русскими послами моденскому епископу – желании принять учение западной церкви и угрожал даже различными бедствиями «если они не возвратятся на путь истинный«⁸⁷⁹. В 1231 г. папа Григорий IX, услышав от епископа прусского о намерении вел. князя Георгия Всеволодовича – подчиниться папе, писал к нему послание, в котором молил и увещевал его, чтобы он «смиренно принял и сохранил обряды и нравы христиан латинских, покорив из любви ко Христу, себя и все царство сладостной власти римской церкви»⁸⁸⁰. В 1246 г. посольство, в котором участвовал Плано-Карпини, проезжая через Россию к татарам, имело вместе с тем и письма от папы Иннокентия IV к русским епископам с увещеваниями присоединиться к латинской церкви⁸⁸¹. Известны также отношения галицкого князя Даниила к Иннокентию, вызванные желанием последнего действовать против татар⁸⁸². В 1248 г. папа Иннокентий IV призывал к единению Александра Невского, в связи с действиями против татар, забота о чем становится со стороны римского престола постоянной⁸⁸³. Соседние католические государи должны были заботиться о том же в интересах папского престола⁸⁸⁴. В XV в. папа нашел защитника своих притязаний на русскую церковь в митрополите Исидоре, который, перед своим прибытием в Россию уже был в Италии⁸⁸⁵, а потом на Флорентийском соборе должен был способствовать соединению церквей в политических видах Византии. Выдача царевны Софии за Иоанна III послужила снова предлогом для пап к продолжению прежних стремлений⁸⁸⁶. В 1513 г. посол короля датского Иоанна, бывший в Москве по шведским делам, должен был заботиться и о соединении церквей⁸⁸⁷. В 1519 г. (вторично, следовательно уже при М.Греке) папа Лев X представлял вел. князю (через магистра Немец. орд.) особенные выгоды, которые должны были произойти от соединения церквей. Наконец, упомянем еще о путешествии генуэзца капитана Павла в Москву, совершенном вторично им в 1525 г. с грамотой Климента VII к вел. кн. Василию. По словам Павла Иовия, папа убеждал последнего признать над собою владычество западной церкви… и обещал святейшей властью своей даровать ему титул короля, вместе с королевскими регалиями, ежели он, отвергнув догматы греческой веры, прибегнет к покровительству римской церкви»⁸⁸⁸.

Но стремление пап к подчинению русской церкви вызвало противодействие ее представителей. Мы видели, как в самом начале греческая иерархия старалась не допускать даже сношений с римским двором. Конечно, митрополиты-греки, приходившие в Россию из Константинополя, были главными охранителями такого начала, а их взгляды на этот предмет перешли и к русскому духовенству, которое, в свою очередь, не оставалось в бездействии. Иовий, Олеарий и Мейерберг причиной ненависти русских к Риму считают именно греков⁸⁸⁹.

§ VII

Полемика в России против западной церкви, открывается сочинением киевского митрополита Леонтия, родом грека (992–1008), «об опресноках»⁸⁹⁰. Потом следовали: «Слово Феодосия о вере крестьянской и латынской»⁸⁹¹, митрополита Георгия «Стязание с латыною»⁸⁹² († 1079), послание митрополита Иоанна II († 1089) к Клименту⁸⁹³, три послания митрополита Никифора⁸⁹⁴. Кроме того, в обращении у русских читателей были более или менее обширные переводные статьи, помещенные в Кормчих, Требниках, Сборниках, хронографах и летописях (историч. повести и др.), в Пандектах и Тактиконе Никона Черногорца (Черная гора близ Антиохии), в апокрифах (Прение Панагиота с Азимитом) и т. п.⁸⁹⁵, известных уже в славянской литературе до XIV в. К этому времени относятся памятники полемической литературы, как сочинения Григория Паламы, Нила Кавасилы и ответы Иоанна Кипрского в Синтагме Матвея Властаря⁸⁹⁶. По поводу Флорентийского собора появился ряд описаний, официальных актов и статей, направленных против латинян⁸⁹⁷. Уже в XV в. появляются сочинения в России, приписываемые м. Цамвлаку (киевскому – против опресноков) и Фотию (московскому⁸⁹⁸). Митрополит Иона (1448–1461) посылал в разные места грамоты, предупреждая от всяких попыток присоединения к западной церкви⁸⁹⁹.

События, предшествовавшие падению Константинополя, оживили сношения Византии с Римом и посеяли у пап надежду на возможность подчинения восточной церкви. Флорентийская уния поддерживала эту уверенность. Обращение в католичество некоторых членов императорской семьи⁹⁰⁰ и греков, живших в Италии, содействовали подобной иллюзии, тем более, что явления в Западной Руси давали основания к тому. Если в первые века разделения в брачных делах государей допускался еще компромисс⁹⁰¹, то впоследствии требования в религиозных делах сделались более настойчивыми и определенными. Брак Софии Палеолог с Иваном III снова оживил эти надежды, судя по тем лицам, какие принимали участие в этом деле (кард. Виссарион и кард. Антоний Бонумбре⁹⁰², отправленный в Москву) не только сторонников унии, но и греков⁹⁰³; не прекращались внушения с одной стороны и обещания с другой относительно союза против турок⁹⁰⁴, но далее последних не шли. Москва дружелюбно сносилась с турками и сама помышляла уже о роли третьего Рима⁹⁰⁵. Современник М.Грека, м. Даниил признавал одинаковую опасность от латинян и бусурман⁹⁰⁶, а старец Филофей выступал на защиту православия греков, не смотря на подчиненность их туркам⁹⁰⁷.

Прежде всего, необходимо заметить, что полемика русских обличителей всецело зависела от византийской. Последняя же представляет постепенное расширение спорных вопросов. В то время, как при первоначальном разделении у патр. Фотия († 886) насчитывается 5 обвинений (по западным показаниям до 9), при окончательном разделении в патриаршество Михаила Керулария, в послании последнего к антиохийскому патр. Петру, имевшем главное руководящее значение для русских полемистов, называется их 19, а вторая редакция, дополненная из других источников (к. XI в.) и широко распространенная в славянской письменности (О фрязех и о прочих латинах) доводит уже до 30 отступлений⁹⁰⁸. Завоевание Константинополя латинами усилило взаимную вражду греков и латинян⁹⁰⁹, а возвращение его под власть греков (1261) в лице Михаила Палеолога заставило подумать о новой опасности, результатом чего явилась мысль о церковной унии, которая нашла поддержку со стороны императора и патр. Иоанна Векка. Греческие представители унии присутствовали на Лионском соборе (1274). Император жестокими мерами (ссылки и казни до ослепления включительно) карал противников унии⁹¹⁰, а патриарх заявил себя целым рядом сочинений в защиту последней⁹¹¹. Действия эти вызвали враждебные чувства среди монашества и народа и выразились, между прочим, в «Прении Панагиота с Азимитом», в котором видят полемическую сатиру на импер. Михаила Палеолога (†1282); последняя с XIV в. стала распространяться в юго-славянских, а затем и в русских списках, разделяемых на три редакции, и с одной стороны отличается историческими чертами, а с другой – воззрениями, основанными на массе апокрифических произведений⁹¹².

Название латинян азимитами – άζνμος – пресный (безквасными) восходит к патр. Михаилу Керуларию (1053), которого некоторые считают первым виновником открытой борьбы с латинами из-за опресноков (причем отвергается существование более раннего соч. о том же – патр. Фотия). До VI в. в обеих церквах употреблялся только квасный хлеб при евхаристии. Некоторые относят употребление на Западе опресноков ко времени папы Григория В., другие к Карлу В. Вопрос этот вскоре становится преобладающим после вопроса об исхожд. Св. Духа. С полов. XI до XVIII ст. насчитывают до 70 соч., написанных о том на Востоке, причем более ранние произведения отличаются большей краткостью, последующие – большей витиеватостью, многословием и обилием софистических и диалектических тонкостей. Между прочим, греки обвиняли крестоносцев в похищении из дворца золотого сосуда, в котором хранился хлеб, предложенный И.Христом своим ученикам на вечери. (Полемика между греками и латинами об опресноках в XI-XII вв., исследов. М.Чельцова, Спб. 1879). Облатки вместо небольших круглых просфор вошли в употребление на Западе с XI в. (Вейс, Внешн. быт, II, ч. 2, 337).

Обращаясь к более древним русским полемическим статьям, направленным против латинян, следует заметить, что русская летопись основывает свои данные и мнения о латинах на Толковой палее⁹¹³. Необходимо также иметь в виду, что главными полемистами в России являются греки, а единственными источниками их оказываются только два визант. памятника: послание патр. Михаила Керулария и статья «О фрязех и прочих латинах» – оба в греч. подлиннике. Послание же Керулария служило непременным образцом для всех русских полемистов от Феодосия Печерского до Григория Цамвлака, с исключением, быть может, м. Иоанна II, так как способ обличения, принятый Керуларием вполне соответствовал степени духовного развития тогдашней Руси, для которой диалектические тонкости споров об исхожд. Св. Духа и даже об опресноках, были бы не совсем понятны, если бы о них стали распространяться так, как рус. митр. Леонтий – грек. Судьба же Керулариева послания и происходящих от него греческих и славянских перечней латинских заблуждений обнаруживает, что число обвинительных пунктов постоянно возрастало⁹¹⁴, и с течением времени греческие полемисты потеряли самый счет ересей латинских и выражались уже гиперболически «тмочисленные и бесчисленные» (μνρία χαι ναριθμητα⁹¹⁵) и только в редких случаях позднейшая византийская полемика принимала тот сосредоточенный и энергический характер, каким отличаются ее первообразы – сочинения патр. Фотия⁹¹⁶. После состоявшегося разделения церквей греческая иерархия опасалась всякого вмешательства со стороны пап в церковные дела. Так, когда импер. Мануил Комнен предложил духовенству изменить прежнюю форму проклятия Магомета и встретил сопротивление со стороны двух синодов, собиравшихся по этому поводу, то он пригрозил, что решение его будет представлено на собрание под председательством папы, и духовенство уступило требованию императора⁹¹⁷. Точно так же в синодальном деянии 1389 г. сообщается, что когда Пимен добивался митрополии (по смерти Митяя), желая скорее достигнуть цели, то угрожали патриарху обращением к латинянам и имели успех⁹¹⁸. Религиозная полемика переходила и в открытые споры с противниками православных догматов. Так, около 1491 г. дьяк Филипп Петров извещал новгородского архиеп. Геннадия о приходе во Псков латинских монахов и о споре с ними о вере русских священников⁹¹⁹. Эти споры иногда оканчивались печальными последствиями. Например, священник Исидор Новый, живя в Дерпте, возбудил против себя немцев обличениями их веры, за что был схвачен со своими прихожанами во время крестного хода (1472 г.) и утоплен в реке вместе с 72 русскими⁹²⁰.

Главное в указанной полемике, конечно, составляют догматические разности западной церкви с восточной; но при этом обыкновенно прибавляются такие черты, которые представляют только невыгодную сторону (в религиозном и нравственном отношениях) противников, с видимой целью – отрицательно действовать на убеждения читателей. Например, Феодосий Печерский говорит, что латины «едят со псами и с кошками, и пьют свой сец; едят львов, диких коней, ослов, удавленину, мертвечину, медведину и бобровину, хвост бобров, а в 5 неделю поста во вторник чернецы их едят лой… Попы их не женятся законною женитьбою, но с рабами дети добывают, а епископы их наложниц держат и на войну ходят… Икон не целуют, ни мощей святых; а крест целуют, написавши на земле, и, вставши попирают его ногами». И потому он советует – «к вере латынской не присоединяться, обычая их не держать, всякого учения их избегать, обычаев их гнушаться, блюсти своих дочерей, не выдавать за них замуж и от них не принимать, ни брататься с ними, ни поклоняться, ни целовать их и т. д…; многия злыя дела суть у них; развращенной погибели полна вера их. Того и жиды не совершают». Митр. Георгий, выставляя в своем «Сказаньи» 27 (сказано 70) вин против латинян, замечает, между прочим, что монахи их употребляют свиное и другое мясо, и вообще все едят удавленину и мертвечину, желвь нечистую (черепаха), называя ее кокошью, едят медведей и ослов, а попы в говенье – бобров, едят с собаками, не поклоняются мощам и иконам, изображают святых на полах и попирают ногами». Митрополит Фотий, говоря, что употребляющий удавленину подлежит проклятию, прибавляет: «а латиняне ее едят»⁹²¹. Из этого видно, что сопоставление догматических отступлений с невыгодными чертами самой жизни должно было указывать, что там, где «догматы развращены», развращена и жизнь; а потому, чтобы избегнуть одного, необходимо остерегаться и другого.

§ VIII

Вместе с тем духовенство заботилось удалить русских от всякого общения с папистами. Так, Феодосий Печерский, в своем послании к Изяславу, писал: «с последователями варяжской веры не должно иметь общения ни по делам брачным, ни в причастии…, ни в пище…», – впрочем, когда они попросят пищи, накормить их, только в их собственных сосудах, а не в своих, в случае же крайности – и в своих, которые потом вымыть и освятить молитвою«⁹²². Митр. Никифор выражается: «Нам же православным христианам недостойно с ними (т. е. латинами) ни есть, ни пить, ни целовать их; но если случится православным с ними есть по нужде, то кроме (особо) поставить им трапезу и сосуды их… Латиняне, следуя божественному писанию и по апостольскому преданно, суть тати и разбойники». Против общения с латинами говорил и митр. Иоанн II в своем церковном правиле⁹²³. Но он держался лишь догматических пунктов патр. Фотия, не придавая особенного значения местным обычаям⁹²⁴. Митр. Фотий, на вопрос псковичей: пользоваться ли им хлебом, вином и овощами, приходящими из немецкой земли, отвечал, что можно, только после очищения иерейской молитвой⁹²⁵. Насколько были предубеждены против латинян даже образованнейшие из обличителей, можно видеть на Максиме Греке, который, когда представляет русским в образец нравы французских или итальянских монастырей, то обыкновенно прибавляет: «хотя и латина суть по вере»⁹²⁶, быть может, оговорка необходимая для его современников. Многое из того, что было высказано в полемических памятниках древнейшего периода и повторялось в рукописных сочинениях, перешло и в старопечатные книги (Кормчая) и сделалось общим убеждением. Византийские сочинения повлияли тут на то смешение, какое утвердилось в понятиях русских, – догматов с обрядами и местными обычаями⁹²⁷.

Богослужение латинское обыкновенно называлось «скверным мольбищем», «богомерзким служением», храм – божницей, ропатью⁹²⁸, вера – «злой, лукавой⁹²⁹, прелестной и незаконной, еретической и проклятой»⁹³⁰. Даниил Паломник, говоря о богослужебном пении латинян, выражается, что они «верещат по-свойски»⁹³¹. Их называли «еретиками, души которых пленены от диавола»⁹³², и считали погибшими⁹³³. В одном иностранном сочинении говорится: Catholicos omnes Arianistos (Rutheni) vocant… Ecclesias Catholicorum spernunt, confutant, inhonorunt etc.⁹³⁴. Матфею Прозорливому – бес представлялся в виде ляха⁹³⁵. В описании страшного суда Римское царство названо антихристовым⁹³⁶. Архиеп. Геннадий – Запад прямо называет адом⁹³⁷. Новгородские паломники на Востоке видели земной рай, а другие новгородцы, ездившие на Запад, рассказывали, что доходили до ада, видели истекающую из преисподней молнийную реку Морг, и на дышущем море – червь неусыпающий, слышали скрежет зубный грешников⁹³⁸. Михалон говорит, что москвитяне, рассердившись на кого-либо из своих, проклинают его, желая ему быть римской или польской веры: так они ее ненавидят, замечает он⁹³⁹. Всякое благосклонное отношение к латинам, в глазах строго-православных, уже казалось преступлением. Напр. дьяк Висковатый в деле об иконах обвинялся в доверии к латинам⁹⁴⁰. Артемия обвиняли в том, что он «латын хвалит»⁹⁴¹. В одном молитвенном обращении говорится: «согрешил я хождением в латинския божницы, и тех пение слушал, и, встречаясь, стоял и беседовал с латинами, с арменами и с жидами, в забвении мир и благословение им посылал и руку давал правую и, по отхождении, прощение им выражал в забытьи, и от них слышал также. Прости меня, отче«⁹⁴². А когда митр. Филипп узнал, что легат, отправленный с царевной Софией в Москву, должен был иметь торжественный вход и «пред ним крыж несут», то сказал вел. князю: «не можно тому быть, чтобы во град сей ему войти, но и не приблизиться; и если так учинишь, желая почтить его, то, когда он во врата граду, а я отец твой другими враты из града, ибо недостойно нам того ни слышать, ни видеть»⁹⁴³. И вел. князь запретил легату въезжать «с крыжем». И когда всем иностранцам позволяли всенародно исповедывать свою религию, то исключали из этой привилегии только латин⁹⁴⁴. Отчуждение, притом с религиозным основанием, русские выражали и относительно других иноземцев. Они также каялись за разговоры с ними, но это враждебное чувство не достигало тех размеров, в каких оно представляется в отношении к папистам⁹⁴⁵. И в последние дни свободы Новгорода, главной причиной образования там сильной московской парии было религиозное сомнение, возбуждавшее вопрос: можно ли задаваться за латинского короля? чем искусно пользовались в Москве в интересах политических⁹⁴⁶. Смутное время только усилило это возбуждение против иноземцев, которое сказалось во всех письменных памятниках того времени. После смутного времени правительство отдавало предпочтение в приеме на службу протестантам. С другой стороны, если иностранец принимал русскую веру, то всегда пользовался особенным покровительством⁹⁴⁷. По свидетельству Олеария, даже в услужение русские с большим трудом отдавали иностранцам кого-либо из своей челяди⁹⁴⁸. Постепенно это распространилось на все иноземное, как опасное и греховное. Таким образом, национальное отчуждение русских от иноземцев развивалось под значительным влиянием религиозной вражды⁹⁴⁹.

§ IX

Еще при Иване III папа Александр VI (Борджиа) хлопотал через венгерского чиновника Сигизм. Сантая – о примирении России с Польшей и Литвой и убеждал вел. князя, для общей пользы христианства, соединиться с другими монархами Европы, чтобы изгнать турок из Греции⁹⁵⁰ и, как видно, русские послы ездили тогда в Рим⁹⁵¹. В царствование Василия Ивановича сношения эти сделались более частыми. Папа Лев X опасался завоевательных планов султ. Селима I, который, после успехов оружия на Востоке (Персия, Египет, Сирия) распространил свои действия до Кавказа и Венеции и грозил всей Европе, провозглашая себя владыкою вселенной и преемником Константина В. Вследствие этого в 1518 г. папа отправил к западным государям монаха орд. св. Доминика Николая Шонберга, и предлагал также, чтобы московский государь, вступив в союз с римской церковью на основаниях флорентийской унии, вооружился против грозных сил бесчеловечных оттоманов. Посредником в этом деле явился Дидрих Шонберг (в марте 1519 г., во время третьего своего посещения Москвы).

Николай Шонберг, старший брат Дидриха Шонберга, предполагавшийся посол в Москву (подробн. о нем см. Памят. диплом, снош. Моск. гос. с Немец. орд. в Пруссии 1516–1520. Сборн. И. Р. И. общ. т. LIII, по указ. стр. 10). О миссии Дидриха III-го в донес. (ib. стр. 5–24, 40–56, 82–103 и passim). Он упоминается, как влиятельный советник и помощник маг. прусского в борьбе с польск. королем. По-видимому, приему в Москве Н.Шонберга помешали сведения, сообщенные из Вены, в которых он назывался «лукавым монахом», интриговавшим против императора, причем добавлялось, что «Его Цес. Велич. от известных и веры достойных уведал, не от седалища Апостольского, как он лживо умыслил, послан, но от некоторых кардиналов в Риме то ухищрено, кои Его Цес. Вел. и его дому Аустрьского имени случаю и прибавлению благочестному всегда завидят, причем Император просил отписать, каково желанье того мниха было и какову прелесть против Е. Ц. В. умышлял и к которому концу его ухищрение и сопротивные советы идут» и т. д. В ответном же слове императору, послан. Франч. да-Колле и Антонию Комите было сказано, что «и по сие время таков мних у нас не бывал, и которое его к нам лестное дело будет, о том брату своему ведому учиним» и т д. (Памятн. диплом. снош., изд. II отд. Е. И. В. канцел., I, 417–424). Карамзин (VII, прим. 189) ошибочно полагал, что он был два раза в Москве и тем ввел в недоразумение других (Голубинский, Ист. рус. церкви, II, 684, прим.), как равно и неправильно понятый текст Соловьева (по изд. 1864 г. – стр. 377; у г. Малинина по изд. 1855 г., стр. 346, 359–360), где речь идет о Дидрихе Шонберге, который был передатчиком желания папы Льва X (ib. 398).

Из посольской же записи, сохранившейся в делах прусских, видно, что Шонберг передавал от имени папы следующее: «Папа хочет вел. князя и всех людей Русския земли принять в единство и согласие Римския церкви, не умаляя и не переменяя их добрых обычаев и законов, но хочет подкрепить и грамотою Апостольскою утвердить и благословить все выше сказанное, так как церковь греческая не имеет главы: патриарх константинопольский и все царство в турских руках; и он ведает, что духовнейший митрополит есть на Москве: хочет его и кто по нем будет возвысить и учинить патриархом, как был прежде константинопольский, и наияснейшего и непобедимейшего царя всея Руси хочет короновать в христианского царя, и того папа от сердца желает… а от того пала не просит никакого прибытка, но только хочет хвалы Божией и соединения христоверних… А если захочет князь великий за свою отчину Константинопольскую стоять, и он имеет ныне пригоден путь да и помощь, что ни за сто лет до этого наследники константинопольские не имели»⁹⁵²… В то же время папа хотел отклонить вел. князя от союза с магистром Ордена, искавшим помощи у вел. князя против Польши. Поэтому тот же Шонберг сообщал: «А ведомо, что Литву не надо оружием воевать: время ее воюет, так как король не имеет наследника, а то известно, что Москва не захочет никакого государя ляха над собой иметь, а ляхи литвина и от того разорятся оба государства». Тем не менее, посольство это успеха не имело, так как вел. князь отвечал через посла (Замыцкого) магистру, что он готовь быть с папой в дружбе и согласии, но закон греческий, как держал, так и впредь того держать крепко хочет⁹⁵³. Еще после второго посольства вел. князь через магистра отправил письмо (первое) к «фрянцовскому королю» (надписанное «Каролу» – Карлу VIII), с просьбой содержать магистра в милости и защите от польского короля; а вслед за третьим посольством он послал через того же вел. магистра второе письмо к франц. королю и другие письма к курф. немецким и архиеп. майнцскому о защите Ордена⁹⁵⁴. Однако, папа Лев X в 1519 г. (сент. 26) повторил свои настояния через легата Захарию, епископа гардиенского⁹⁵⁵. В 1521 г. был в Москве от папы Льва генуэзец Павел Чентурионе с поручением о торговых делах⁹⁵⁶ и вторично в 1524 (папы Климента VIII) с предложением о вере и королевском титуле⁹⁵⁷. С этим последним и ответной грамотой в апр. 1525 г. отправился Дмитрий Герасимов с обычными любезностями и обещаниями, «стоять против неверных»⁹⁵⁸; а с ними прибыл посол папы Климента, Иоанн Франциск, епископ скаренский, которому с импер. послом Герберштейном удалось уладить перемирие с Польшей⁹⁵⁹. С ним же отправлены в Рим (в дек. 1526 г.) московские послы (Трусов и Лодыгин), возвратившиеся только в 1528 г.⁹⁶⁰. Таким образом, на первых порах своего пребывания в Москве Максим Грек застал весьма оживленные сношения москов. правительства с Римом. Если он мог с сочувствием относиться к изгнанию турок и восстановлению Греции, то, как истинный последователь Марка Ефесского, он не шел по следам тех, которые примирялись достижением этой цели принятием флорентийской унии. Полемика М.Грека против латинян вполне подтверждает высказанную нами мысль. Близкий в то время ко двору вел. князя, он, быть может, содействовал перед последним выяснению опасности предложений, сделанных папой, и помешал появлению в Москве Николая Шонберга.

§ X

Как видно, сторонником соединения церквей является собственно Николай, наз. обыкновенно «Немчином», но подобное прозвание относится не к нему одному, а прилагалось ко всякому выходцу из Ливонии и Германии. Некоторые смешивают его с Николаем Немчином, прибывшим в Россию с цесарским посольством Делатора или фон-Турна, в 1491 г.⁹⁶¹ и полагают, что о нем-то хлопотали цесарь и маркграф бранденбургский, чтобы вел. князь отпустил его на родину «по старости»⁹⁶². Действительно об этом Николае Немчине говорится, что он прибыл в Россию в 1491 г., но если он уже в 1519 г. (Франц. да-Колло) находился в преклонной старости, то к нему никак не может относиться показание о смерти в 1548 г. как говорится о Николае Люеве⁹⁶³, и даже известие о присутствии в 1533 г. при кончине вел. кн. Василия Ивановича, когда он, по-видимому, был еще достаточной крепости, сопутствуя вел. князю⁹⁶⁴. Притом, в том же известии внуков его брата говорится о прибытии Николая в 1508 г., что подтверждается и беседой вел. князя с Николаем, из которой следует, что последний прибыл в начале царств. Василия Ивановича, как равно и сказанием о Николае (Булеве), помещенном при соч. Максима Грека⁹⁶⁵. Вероятно, Н.Немчин (Люев) прибыль с Андреем Траханиотовым, который ездил в Рим в 1506 г. с известием о кончине вел. кн. Ивана Васильевича, с которым приехали и набранные им мастера – «из Рима» же⁹⁶⁶. Если принять во внимание, что мнения жидовствующих продолжали еще иметь место и в Новгороде и в Москве⁹⁶⁷, и что Геннадий оставил кафедру в 1504 г. и в 1505–1506 г. жил в Чудовом мон., а вопрос о пасхалии еще продолжал привлекать внимание (новгор. свящ. Агафон составил Миротворный круг в 1540 году⁹⁶⁸), то возможно, что Траханиотов⁹⁶⁹, будучи в Риме, пригласил знатока языков, врача и астролога, Николая Люева (при Геннадии также делались справки в Риме). Таким образом, может быть принято известие о прибытии Люева (Булева) в Россию ок. 1508 г. («для исправления календаря»). Вполне вероятна догадка, что Булев (Булов), как многие немцы учился медицине в славившемся своим медицинским факультетом Падуанском университете⁹⁷⁰, но, как часто тогда случалось, он интересовался и другими науками: то же немецкое известие называет его толмачом в греческом, латинском и немецком языках⁹⁷¹, а бывший в России австр. посланник Фр. да-Колло сообщает о широком образовании Николая в следующих выражениях: «Maestro Nicolo Lubacense, professor di medicina et di astrologia et di tutte le scienze fondatissimo»⁹⁷², при посредстве которого от одного русского да-Колло получил сведения об Уральских горах и Югре⁹⁷³. Булев служил при папском дворе в качестве медика, получая большое содержание (по 500 талеров в год)⁹⁷⁴. Врачи в то время часто были и астрологами (припомним Розаду), специальность которых пользовалась таким уважением в Италии. На след пребывания Булева в этой последней указывает перевод, сделанный им, врачебной книги, по желанию митр. Даниила в 1534 г., причем в списке XVII в. замечено: «сие писано с виницейского перевода»⁹⁷⁵. Вероятно, оригинал перевода был привезен им в Россию. Приезд его сюда был обусловлен значительным содержанием (будто бы до 10 тыс. талеров, не считая путевых издержек), с обещанием отпустить его обратно. Папа Юлий II мог льстить себя надеждой, что Николай Булев окажет ему содействие в заветной цели папства. Однако, по окончании своей миссии в Новгороде, Булев попытался было возвратиться, но должен был отправиться в Москву, где остался в качестве врача при дворе вел. кн. Василия III⁹⁷⁶, который щедро одарил его, оказывал ему покровительство и скончался в его присутствии⁹⁷⁷. Прибавим, что в то же время жил в Москве еще третий Николай Немчин, выливший, по повелению вел. кн. Василия (1533), большой колокол «благовестник», в 1000 пудов⁹⁷⁸.

§ XI

Когда прибыл М.Грек в Москву, то он застал, что здесь уже деятельно велась полемика в пользу соединения церквей, именно Николаем Булевым, который, как показывает послание неизвестного к ростовск. архиеп. Вассиану, брату Иосифа Волоцкого (1506–1515), пользовавшемуся, конечно, большим влиянием в Москве⁹⁷⁹, притом занимавшему второе после митрополита место в церковной иерархии, обращался Николай в защиту церковного единства. Время этого обращения было вполне благоприятно для последнего, так как во главе русской церкви стоял митр. Симон, слывший у современников человеком и кротким, и тихим. Самое послание Николая было написано в примирительном духе, имея целью показать скорее согласие римской церкви с русской в основных вопросах, нежели делать нападки, что и вообще было бы немыслимо в Москве; но и такой тон защиты церковного единства вызвал неизвестного на весьма резкий ответ, с упреками о согласии латинян с иудеями (суббота, опресноки и т. д.), причем автор всецело усвоил точку зрения на этот предмет Феодосия Печерского. Впрочем, его литературные познания не были особенно глубоки⁹⁸⁰. Тем не менее, он величает своего противника «великим ритором и дохтором», как называет его и Максим Грек⁹⁸¹. Очевидно, ученость Булева не подлежала сомнению. Деятельность Николая, являвшегося вместе с тем посредником и наставником астрологических мнений, не ограничивалась одной Москвой, судя по сношениям его с ростовским архиепископом и полемике, возникшей против него во Пскове, в лице игумена Елеазарова мон. Филофея, вызванного на то обращением к нему псковского дьяка Мисюря Мунехина. Не раз бывавший по делам в Москве, последний познакомился здесь с придворным врачом и затем получал от него послания такого же характера с излюбленными им указаниями на возможность соединения церквей, а обращение Мунехина к старцу Филофею вызвало последнего (1522–1523) на открытую борьбу с этими мнениями⁹⁸². В Москве Николай Немчин нашел также сторонников и последователей этих последних. Таким был известный в служебном мире Фед. Ив. Карпов, вступивший в переписку с Н.Немчином и М.Греком⁹⁸³, а последний называет увлеченными еще князя и одного игумена⁹⁸⁴ и упоминает вообще о «единомышленниках Николая»⁹⁸⁵. В сказании о нем мы читаем: «Сей Николай Булев (согласно с немец. показанием) был в богоспасаемом граде Москве во дни вел. кн. Василия Ивановича всея России и от государя превелию честь получил врачевския ради хитрости. И коварственным замыслом своим сочинил сам слово и всякого лукавства наполнил, о соединении веры греческой и римской. Веру нашу христианскую хвалит ухищрением словес своих, ересей же латинских, в которых разлучаемся от них, утаил лукавый и ничего о них не написал»⁹⁸⁶. Автор сказания довольно верно охарактеризовал способ защиты, изложенный Николаем Люевым. Насколько деятельно он вел свою пропаганду, видно из того, что М.Грек получил от него три послания, на которые и отвечал, разбирая некоторые мнения, изложенные в них⁹⁸⁷. Не смотря на свой полемический тон, Максим Грек называет его «честным господином», «многоучительным», «мудрым» и «в словесном художестве искусным», замечая также, что мудрости его удивлялись⁹⁸⁸. Живя долго в России, он, конечно, владел русским языком настолько, что мог писать по-русски.

В первом издании настоящего труда мы указали, что врач Николай Люев, по одной летописи⁹⁸⁹, как принято в чтении Карамзина⁹⁹⁰, и Булев в другой⁹⁹¹, как показано и в означенном сказании, есть одно и то же лицо⁹⁹², притом не Ник. Шонберг, а то лицо, с которым М.Грек вел настойчивую и продолжительную полемику⁹⁹³, но Карамзин не сделал этого сближения и, прибавим теперь, неправильно понял текст дипломатической записи о Ник. Шонберге (Соловьев дал более правильное объяснение) и, таким образом, некоторые из позднейших исследователей продолжали держаться прежнего мнения⁹⁹⁴, теперь уже отвергнутого⁹⁹⁵.

Костомаров сделал по этому поводу (1873) единственное объяснительное примечание – следующее: «Существует мнение, что Николай Немчин есть папский легат Николай Шомберг, но г. И-в в своем исследовании о М.Греке приводит довольно убедительные доводы, что под этим именем следует разуметь Люева, иначе Булева, иностранного врача и любимца вел. кн. Василия. Это мнение подтверждается и старинной припиской на рукоп. сочин. М.Грека, в которой объясняется, что Ник. Немчин есть не кто иной, как Ник. Булев, который от государя «превелию честь получил врачебныя ради хитрости» (Рус ист., I, 392, прим.). Л.Н.Майков также заметил: «Об этом Булеве или, как он назван в некоторых списках, Люеве, упоминает и Карамзин, – однако проницательному историку не вспало на ум сблизить эти сведения с показаниями о Николае Немчине, встречающимися в соч. М.Грека. Сделано это было лишь много позже в исследовании о Максиме Греке В.С.И-ва (К. 1865). Таким образом, этому ученому должна быть усвоена заслуга более точного определения того лица, с которым вел свою деятельную полемику, вызванный в Россию афонский богослов (Изв. Ак. Н. 1900, II, 380–381). Другие же, касаясь подробно этого вопроса и пользуясь теми же самыми данными, не считали нужным сослаться на указанную монографию (В.Н.Малинин, Старец Елеазар. мон. Филофей).

В ряду лиц, склонявшихся в пользу мнения Ник. Немчина, главное место занимает названный выше Фед. Ив. Карпов (-Далматов⁹⁹⁶). Последний принадлежал к молодому поколению, так как имя его появляется в княжение Василия III. Когда Менгли-Гирей, желая утвердить союз с Василием, прислал в 1508 г. трех вельмож в Москву с шертной грамотой, то в числе посланных на встречу им от вел. князя был Ф.И.Карпов «чтобы у гостей рухлядь попечатать, которые идут с послы»⁹⁹⁷, и в приеме послов от ногайских мурз⁹⁹⁸; с 1515–1519 г. в сношениях с крымскими послами и турецким послом Камалом⁹⁹⁹. По поводу этих сношений крымский царевич Ахмет-Гирей посылал «много поклонов» и писал, чтобы он по его делам лично доложил вел. князю, пожаловал его «другом» и обещал прислать ему свои поминки¹⁰⁰⁰. В 1517 г. Карпов пожалован был в окольничие¹⁰⁰¹. В 1517, 1526 и 1529 – встречал и угощал литовских послов и вместе с другими боярами вел с ними переговоры¹⁰⁰². В 1518 г. присутствовал при приеме, в отсутствии вел. князя, с Юрием Малым и др., прусского гонца с извещением о приезде к магистру Николая Шонберга¹⁰⁰³; в 1517–1518 г. принимал участие в приеме и переговорах с немец. послами Герберштейном и фон-Турном (Делатором) и в 1519 г. первенствовал в переговорах с немецк. послами Фр. да-Колло и Конти (Деконти¹⁰⁰⁴). В 1533 г. ему поручено было вести переговоры с послами казанского царя Сафа-Гирея¹⁰⁰⁵. По смерти брата своего Никиты Ив., он исполнял обязанности оружейничего; в янв. 1536 г. встречал литовское посольство и тогда же ему приказано было ведать «доспех и мастеров» после брата его Никиты¹⁰⁰⁶, но 30 янв. он уже не мог их встречать за «немощью»¹⁰⁰⁷. Этот послужной список Карпова свидетельствует о его дипломатических способностях и что эти качества его признавались. Само собой понятно, что лицо, поставленное так близко к посольским делам, должно было проникнуться сочувствием к западному влиянию, как это всегда отражалось на лицах, близких к этим делам и впоследствии самый слог посольского приказа ставился в образец литературного языка Петром В.¹⁰⁰⁸. Курбский называет его «разумным мужем»¹⁰⁰⁹, а М.Грек – «разумным» и многим разумом и православием украшенным, чуднейшим, любезнейшим, честнейшим и премудрейшим Феодором¹⁰¹⁰. Он хвалит Карпова за стремление его приобщиться наказанию словесных учений и философского ведения, украшающего божьего человека¹⁰¹¹. Если Карпову могла нравиться идея соединения церквей, то в астрологии его привлекал неизменный порядок природы, который ставился в зависимость от естественного влияния планет и ее красота, которой Максим не советовал ему слишком увлекаться, чтобы не поколебать веры.

§ XII

В свою очередь замечания М.Грека о необходимости разделения вопросов веры и знания, вызвали упреки со стороны Карпова, которые оказались настолько чувствительными, что М.Грек вынужден был даже оправдываться в защиту своего мнения о пользе наук¹⁰¹². Из сочинений М.Грека видно, что тогда происходила оживленная переписка (епистолии) между Николаем Люевым, Карповым и Максимом Греком¹⁰¹³. Из них до нас дошло четыре послания М.Грека, обращенных прямо к Ник. Немчину¹⁰¹⁴ и 5 посланий к Федору Карпову¹⁰¹⁵ и, к сожалению, лишь два (печ.) послания последнего к М.Греку¹⁰¹⁶ и одно к м. Даниилу; но переписка его с М.Греком была более значительна¹⁰¹⁷. Из напечатанных недавно посланий М.Грека и Карпова по поводу богословских мнений Н.Немчина (о первом лице Троицы), причем Карпов сначала обратился к нему через близкого к Максиму Власия, видно, что ходили разные толки, которые и вызвали на обмен мыслей (грамотами) между М.Греком и Карповым, после которых Максим признал недоразумения исчерпанными¹⁰¹⁸. В другой раз Карпов обратился к Максиму за разъяснением некоторых мест в книге Ездры (III, 6, 47–54), о виде земли и об Енохе и Левиафане. М.Грек дает свое толкование, основываясь на соч. Исидора Испалийского (Originum sive Etymologiarum libri XX¹⁰¹⁹). Между тем, Карпов подвергся опале, быть может, в связи с придворными отношениями, и митр. Даниил написал ему послание о смиренном несении испытания, на что отвечал ему Карпов, коснувшись некоторых современных явлений русского общества. В своем месте мы обратимся к ним, а здесь заметим, что и в этом послании Карпов обнаруживает интерес к знаниям и выдающиеся по тому времени познания. Взамен похвал Даниила Карпову, который расточал их ему, последний платил такой же монетой м. Даниилу, называя его «учителем света», «светлой звездой», «цветом добродетели», который «гнушается смрада клеветы» и т. д.; благодарит его за внимание, но не решается писать много, так как он «одержим великими скорбями» и обещает написать подробнее впоследствии. Он не может согласиться с советом м. Даниила, что необходимо все претерпевать и побеждать терпением. В монастырях братии не следует никогда оскудевать в этом; но в мире человек подчинен другим и сам имеет в подчинении слуг; иной увлекается оружием, другой конями, третий красивой одеждой, серебром или пенязями и домашние потребности отягощают человека. Дело народное в городах и царствах погибает от долгого благодушия в терпении; долготерпение в людях без правды и закона разрушает народное дело; обращает в ничто, вводит злые нравы в государстве и делает людей непослушными государю из-за нищеты. Поэтому, всякий град и всякое царство, по Аристотелю, управляться должны в правде известными законами, а не терпением, так как мы, люди, живущие в сем великом море, в котором господствуют бури, должны жить под управлением царя, защищающего невинных и казнящего виновных, и если начальник сам не прилежит в попечении о подвластных, то допустит тем грехи и насилия, за которые даст ответ. В своих рассуждениях на эту тему он ссылается на 10-ю книгу Нравов (Ифика) Аристотеля¹⁰²⁰. Возможно, что при близости и сношениях Карпова с Николаем Немчином, последний, как знаток греческого и латинского языков, познакомил его с мнениями Аристотеля¹⁰²¹. Во всяком случае, в своих посланиях Карпов является нам в новом освещении.

Сочинения Максима Грека против латинян находятся в связи с указанным выше общим анти-латинствующим направлением, они были новым настойчивым наступлением против притязаний пап, посредством представления отличий западной церкви, как еретических и пагубных для спасения душ.

§ XIII

Во время полемики против сторонников западной церкви, Максим Грек написал следующие сочинения: «Слово на латинов яко нелет есть ни единому приложити что, или убавити в божественном исповедании непорочной христианской веры»¹⁰²², и другое под тем же заглавием¹⁰²³. Эти оба «слова» были Посланы Фед. Ив. Карпову, который перед тем просил Максима «через епистолии», чтобы он написал ему свое мнение относительно мыслей Николая Немчина¹⁰²⁴. Далее, Максим писал: «Слово о исхождении Св. Духа»¹⁰²⁵; «Слово противу льстивого списания Николая Немчина, его же списал о совокуплении православным христианом и латыном»¹⁰²⁶, «Послание» с убеждением принять православное учение (к Николаю¹⁰²⁷); «Слово похвальное к свв. апост. Петру и Павлу, в том же обличения и на латынские три большие ереси»¹⁰²⁸. С каким настроением принимался М.Грек за обличения «на латынян», лучше всего показывают его собственные слова, которые вместе с тем свидетельствуют, что полемика эта возгорелась в самом начале пребывания М.Грека в России. В ответ Карпову он писал: «я и дышать не имею времени, объятый трудом перевода Псалтири, ради которой отказал бы в твоей просьбе, если бы не ревность по истине, действующая внутри меня и не позволяющая почивать, дабы ложь не была принята за истину и тьма не хвалилась бы противу света и чтобы ты и прочие познали словом и делом, что Максим не только не хромает в феологии богоносных отцов, но еще более ненавидит нечестие и отвращается всех еретических мудростей и латинских последних новшеств и суесловий»¹⁰²⁹.

При обозрении сочинений Максима против западной церкви, прежде всего, следует заметить, что они строго догматические, но не потому, однако, он ограничился главными вопросами, что считал обличение второстепенных ненужными, а потому, что они были уже обличены прежде его и стали всем известны¹⁰³⁰. Это показывает, что М.Грек был близко знаком с предыдущей полемикой. Его возражения сосредоточиваются на следующих особенностях западной церкви: 1) на учении о чистилище, 2) на употреблении опресноков и 3) на учении об исхождении Св. Духа¹⁰³¹, которое он считает источником зла в западной церкви¹⁰³². Эти три разности Максим называет «тремя большими латинскими ересями»¹⁰³³ и препятствием к соединению церквей; так, он заключает одно из своих сочинений следующими словами: «Если же по истине, а не по лицемерию желаете с нами соединения, то изриньте из среды нас и вас разлучающие средостения оплоты, говорю об излишнем хульном приложении (filioque); отбросьте приносимые опресноки в таинственную жертву, по еретику Аполлинарию; отступите от губительной оригенской ереси, будто бы очистительный огонь, действующий в течение многих лет, очищает души от их грехов, и таким образом оттуда препровождает их в жизнь вечную»¹⁰³⁴.

Главная мысль, которую М.Грек проводит в своих обличениях на латинян, состоит в доказательстве неизменяемости догматов, основанных на священном писании, вселенских соборах и отцах церкви. На основании такого (православного) взгляда на догмат, всякое уклонение от раз установленной «догмы» есть уклонение на путь погибели и вечной муки: «если отбросить нечто малейшее от учений веры или переменить, – говорит он, – то это равняется отрицанию от жизни вечныя и отпадению»¹⁰³⁵. Чтобы проникнуть в смысл догматического учения («в таинственный мрак», по выражению Максима), для этого необходимо «страхом многим, большим воздержанием, отнявши плотное сие обложение, всему быть вне пяточисленных дверей (чувств)¹⁰³⁶. Но так как не всякий может достигнуть подобного состояния, то Максим советует «не испытывать дерзко, ни подвергаться увлечению, чтобы невоздержно изыскивать превосходящее наш ум…; выше божественных мужей не испытывать, но соглашать их со священным писанием, не гордиться, уповая на свою мудрость…, каковые тем более подпадут проклятию«¹⁰³⁷, и, тем более, что ап. Павел говорит: «блюдитеся, да никто из вас не будет прельщен философией и тщетной лестью, по преданию человеческому, по стихиям мира, а не по Христе» (Колос. 2:8) и «если ангел благовествует вам более того, что мы благовестили вам, анафема да будет» (Гал. 1:8)¹⁰³⁸. Таковы положения, на основании которых М.Грек подвергает оценке мнения своих противников. На свои же сочинения Максим смотрит только – как на собрание доказательств, уже представленных отцами церкви¹⁰³⁹.

§ XIV

Против догмата о чистилище, Максим возражает на основании слов Евангелия, где уклонившиеся от правого пути представляются окончательно осужденными или лишенными благ (нищий, присутствовавший на браке в дурной одежде, пять немудрых дев, богач в притче о Лазаре)¹⁰⁴⁰, и Давида, подтверждающего ту же мысль (Псал. 87:11–13)¹⁰⁴¹; на основании положения, что Христу не следовало приходить, если можно избавиться посредством чистилища¹⁰⁴², на нравственной невозможности того, чтобы грабитель, ростовщик и т. п. могли загладить свои поступки чистилищем¹⁰⁴³; так как добрые дела совершаются в здешней жизни, в соединении тела с душой, то и блага будущей жизни ожидают только добродетельных, а не очищающихся чистилищем; причем Максим восклицает: «которые же ошуюю Спаса станут, если чистительным огнем очистятся все сотворишие злыя дела и сподобятся бессмертной жизни!»¹⁰⁴⁴.

Католические писатели, принадлежащие к крайней латинской партии, употребление опресноков относят ко времени самого Иисуса Христа, но другие допускают мысль, что повсюду до X в. при евхаристии употреблялся квасной хлеб (Бона, Сирмонд). Восточные писатели обычай латинян совершать евхаристию на опресноках относят то ко времени Григория В., то к веку Карла В. Открытая же полемика по этому вопросу, начатая греками при констант. патр. Михаиле Керуларие, около половины XI в., имеет свою литературу, которая, по содержанию, может быть разделена – у греков на три направления: крайнее, среднее и примирительное, а у латинян на два: крайнее и умеренное; но вскоре затем вопрос об опресноках занял выдающееся место среди обвинений против латинян¹⁰⁴⁵. Как известно иудеи во время пасхи употребляли исключительно опресноки.

В результате этой продолжительной полемики, однако, оказалось, что после многочисленных полемических сочинений обе стороны ни в чем не согласились и вопрос остался таким же спорным, каким был с самого начала.

Против употребления опресноков, возражения Максима состоят в следующем положении: так как Христос, говорит он, совершенно принял человеческое естество – душу и тело, прообразом которых представляются соль и квас, то не употреблять их в просфорах значит лишать себя божественной части (основ. на Василии Вел.); опресноки были принадлежностью иудейства; наконец, учение об опресноках принадлежит еретику Аполлинарию, а потому ложно¹⁰⁴⁶. Особенно же подробно развита у М.Грека часть полемики, заключающаяся в учении об исхождении Св. Духа. В настоящем вопросе М.Грек вполне стоит на точке зрения патр. Фотия, который в своем окружном послании (867 г.) римское учение об исхождении Св. Духа называет «верхом зла» (χαχών χορωνίς), причем в том же акте он выражается, что «и малая отмена в церковных преданиях может повести к полному нарушению догмата»¹⁰⁴⁷.

Защитники исхождения Св. Духа «и от Сына», говорит Максим, нарушают свойства лиц Троицы, вводят два начала (источника) для Св. Духа. Они основываются на том, что Иисус сказал ученикам: «приимите Духа Св.» (Иoaнна 20:22), но это было только «дуновение«, в противном случае следует допустить, что и дыхание, данное Адаму, было исшедшим от Отца и Сына¹⁰⁴⁸. В подтверждение своего мнения, М.Грек еще указывает на разницу между дарованием Св. Духа и исхождением, для определения чего, замечает он, Иисус употребил выражения будущего времени («послет», «подаст») и настоящего («исходит»¹⁰⁴⁹). Далее, Максим говорит, что защитники исхождения Св. Духа и от Сына учат противно отцам церкви, апостолам и особенно третьему вселенскому собору, на котором Кирилл Александрийский сказал: «если же кто после нас дерзнет таково что (нарушение), да будет анафема»¹⁰⁵⁰. Свои возражения Максим основывает на Дионисии Ареопагите и Кирилле Александрийском¹⁰⁵¹, на словах пап Иоанна и Адриана, писавших послания к патриарху Фотию¹⁰⁵², на соборных посланиях папы Льва и символе веры, написанном по-гречески на двух щитах, которые открыл папа Лев¹⁰⁵³, на словах 88-й беседы Иоанна Златоуста на Евангелие Иоанна¹⁰⁵⁴, на его 15-м слове нравоучений (где говорится о разности между естеством и дарованиями Св. Духа¹⁰⁵⁵), на словах Григория Богослова¹⁰⁵⁶, Василия Великого¹⁰⁵⁷, Фотия¹⁰⁵⁸ и Иоанна Дамаскина¹⁰⁵⁹.

Николай Немчин утверждал, что он, принимая исхождение Св. Духа от Отца и Сына, не вводит разделения лиц, но допускает, при единстве двух ипостасей, и исхождение Св. Духа от них, как от одного начала. М.Грек на это замечает, что следует узнать, по существу ли Николай соединяет ипостаси, и таким образом делает их одним началом происхождения Св. Духа, или по ипостаси. «И если скажет, что по существу, то в таком случае и сам Дух, как единосущный им и нераздельный, сам себя испускает вместе с ними и окажется Он сообщником Св. Отца в рождении Сына и будет Отцом Единородного, испуская и себя, ибо Он во всем равен Отцу и Сыну, кроме свойства, как я уже много раз говорил… Но такая хула пусть обратится на главы неведущих.. Если же Николай допускает соединение ипостасей в одно начало, то смотри опять, честнейший Феодор (писано к Карпову), какое это великое нечестие! И не прозябет ли от этого опять ересь проклятого Савелия, который в триипостасном господстве признавал одну треименную ипостась? Да как же возможно соединяться тому, что понимается существующим несмесно, т. е. ипостасям? И если скажут, что ипостаси Отца и Сына превечно соединены, то они эту единую ипостась по необходимости покажут сложной и таким образом получится уже не Троица, а неравная двоица,.. различествующая большинством и меньшинством. Что может быть нечестивее этого? Если же скажет Николай, что соединение это бывает временное, то смотри опять мысленным взором тайное проповедуемое нечестие. Если же по нужде сойдется сыновняя ипостась с Отчею для испущения Духа, то не вменится ли это Отцу в бессилие, как будто Он не в состоянии испускать Духа без содействия Сына? Таким образом, Отец уподобился кремню, который, если не ударить по нему железом, то не может испустить огня. При этом окажется, что исхождение Духа есть временное, а не превечное. Все это неуместно и далеко отстоит от благочестия. Кроме того, если две ипостаси сходятся для произведения одной, то этим доказывается, что ипостась Духа пребывает где-то вне их и особо от производящих, и является вопрос, который ставит Николай: куда направляется, происшедши от них Дух? Правда, он уже сказал, что направляется к Сыну, хотя произошел вместе от Отца и Сына, как от одного начала, соединенного по ипостаси, как желает Николай. Если же допустить, что Дух пребывает где-то вне их особо, то как можно верить в присносущное единение Его с ними? Ведь по существу ипостаси соединены и равны между собой»¹⁰⁶⁰.

Николай Немчин свое мнение об исхождении Св. Духа образно представлял в виде треугольника, заключенного в круг, «во изъявление, говорит Максим, равночинных ипостасей, так как он образован тремя равносторонними углами. На высоте он полагает Отца, внизу у обоих углов Сына и Духа.., окружением же их хочет показать безначальное и бесконечное естество божества, так как круг, он говорит, не имеет начала, ниже конца. Кругу он уподобляет, Духа Св., говоря: как круг, начинаясь от точки, вращаясь, совершает круг, так и Дух, от Отца происшедши, к Сыну достигает, и если тут останется и не возвратится к Отчей ипостаси, не совершенная Троица будет». Но, замечает на это Максим, «треугольный сей и прямоугольный образ, по пифагорейским философам (Филолай), ту же силу имеет, как и тройственное число: они изображают Троицу в числах, в образе прямоугольного треугольника, как состав всего бытия, всего сущего, почему на вершине треугольника полагают начало всего. Начало сего есть одно почему единица получила верхний угол треугольника. Ради чего же ты (т. е. Николай) естеству треугольника твоего досаждаешь и нижние его углы переворачиваешь вверх, а верхние вниз?.. Какая нужда тебе исповедать, что Дух, происшедший от Отца, к Сыну приходит; от Сына происшедший, к Отцу возвращается? Разве ты не видишь, что Отец остается без Духа?.. К тому же известно, что в числах одно производит двух, два же четырех, а не одного. Как же ты можешь говорить, что два производят одного? И какое будет равенство для всех трех богоначальных ипостасей… И ты напрасно умствуешь, что (Дух), от Отца исходит и к Сыну приходит и оттуда опять к Отцу и так, круговидно двигаясь, совершает Святую Троицу, которую ты кругу уподоблять не устрашился… Таким образом, по-твоему, первое местное расстояние между божественными ипостасями дает повод разуметь расстояние между ними, стыдись этого безумия! Второе же не меньшее зло происходит от допущения, что Дух, отлучаясь от Отца, великое творит движение к Сыну и окажется, что Отец без Духа бывает. И третье, что Сын не соединяется с Отцем по существу, если есть потребность приходить к нему. Какая прелесть безместных умышлений«¹⁰⁶¹! Но Максим сам сознает, что невозможно на все дать «благолепный ответ»¹⁰⁶².

Таковы диалектические приемы М.Грека. Николай Немчин, в пользу своего мнения о соединении церквей, говорит, что Иисус для того, чтобы указать на необходимость соединения всех верных, употребил «на вечери» хлеб, «от многих зерен состоящий», и вино, взятое «от многих зерен гроздий». Максим возражает ему: «знай – что по нас приносимый нами хлеб, знаменующий соединение греков, русаков, иверян, болгаров, сербов, волохов и иных многих языков, – составляется от пшеничных единых зерен, т. е. от правых апостольских учений и отеческих правил и преданий..; а ваш хлеб, не от единыя пшеницы зерен, но от различных семян доставляется, говорю от ячменя, проса, ржи и овса. Разумевающий, да разумеет слово скрытое»¹⁰⁶³.

Вместе с тем, Максим не упускает случая, чтобы заметить о властолюбии пап, «возвышающихся на высоту своей гордостью и хвалящихся тем, что они владеют местами апостолов»¹⁰⁶⁴, «но не от градов и престолов зависит апостольское величество и власть, а от догматов правой веры и благочестивой жизни, управляемых апостольскими и отеческими учениями», между тем как папы нарушают постановления самих отцов церкви. Он указывает на ряд древних пап, которые требовали сохранения постановлений вселенских соборов¹⁰⁶⁵ и не оставляет без исправления мнения Николая, будто бы каждый из апостолов составил часть устава и исповедания веры¹⁰⁶⁶. «Вы, латиняне, – говорит Максим,– уничтожающие и растлевающие не только изложенное (отцами церкви) исповедание православной веры, но и многие священные их церковные предания, достойны называться не только раскольниками, но еретиками, как преступники апостольских и отеческих правил и преданий»¹⁰⁶⁷. И как нарушители церковных уставов подлежат проклятию, то «как же от анафемы стольких и столь великих блаженных отцов могут считать себя свободными те, кто так славится своим умом и его величием»¹⁰⁶⁸. На этом основании М.Грек подводит латинян под проклятие и осуждение отцов и соборов, как еретиков, безбожников, преступников и нарушителей апостольских и отеческих постановлений¹⁰⁶⁹. Однако, так как противники М.Грека, с которыми он вел полемику, ратовали за соединение церквей, то и сам он выражает сочувствие такому стремлению и даже убеждает соединиться¹⁰⁷⁰, но под весьма охранительным условием – принятия западной церковью учения восточной церкви. Поэтому, вслед за своими предшественниками, он ставит целью устранить всякую возможность подчинения русской церкви – папе, посредством представления учения западной церкви, как еретического и пагубного.., причем, однако, не смотря на обширность полемических сочинений против латинян, М.Грек, как истый патриот, нигде даже не намекает на неудачные попытки греков вступить в унию с Римом, на действия их на Флорентийском соборе, на подвиг Марка Ефесского и на печальную участь, постигшую дело митр. Исидора, хотя ему, проживавшему столько времени в Италии, среди жгучих отношений на этой почве, естественно было бы коснуться этого больного вопроса, как последовательному противнику римской унии.

§ XV

С первых страниц русской летописи как на юге, так и на востоке России, славянскому элементу пришлось вступить в сношения и борьбу с магометанским миром. В своем послании к вел. кн. Изяславу, предостерегая от влияния иноверия, Феодосий дозволяет оказывать милость, будет ли то жидовин или сорочин (сарацин), 6олгарин (магометанин), или еретик, латинянин или кто иной от поганых. Этим обозначается круг иноверного мира, с которым приходилось сталкиваться русским. Замечания в летописи о религии магометан могли быть заимствованы из жизнеописаний Магомета, известных в византийской литературе и славянских переводах¹⁰⁷¹. Толковая Палея полемизирует не только с еврейством, но и с мусульманством. Пока монголы были язычниками, допускалась в известных пределах терпимость¹⁰⁷². С принятием магометанства, столкновения на религиозной почве делались более частыми (при взаимном, однако, обращении тех и других в свою веру¹⁰⁷³), появились и свои мученики. К XV в. относится перевод «Беседования с евреями и турками» Григория Паламы¹⁰⁷⁴. В 1-ой ред. хронографа деятельность Магомета излагается по хронографам Г.Амартола и Манассии. Падение Константинополя усилило враждебные чувства, которые поддерживались частым появлением греков, бежавших в Россию или искавших здесь материальной помощи. Борьба с Казанью и Крымом, в свою очередь, дала пищу чувству религиозной вражды, отразившемуся в известной «Казанской истории». Уже в Минеях Макария Новгород. и москов. ред. встречается «Сказание о срацынской вере», о котором замечено: «Начало сей книзе изложено бысть от латынянина Риклада, сущу ему бывшу в чину учителя по закону срачиньскому и паки возвратившюся ему к своей вере латыньстей» (в Соф. сп. мес. июль № 182, л. 810–829, отд. в 17 главах, Троицкой лав. № 730, XVI в.). Оригинал его – греческий перевод сочинения Рихарда (XIII в.), cделанный Димитрием Кидонским (спис. ориг. Синод. библ., № 360¹⁰⁷⁵). Далее, появляются переводные статьи, касающиеся Магомета, турок и их завоеваний (XV-XVI¹⁰⁷⁶).

Против магометан, Максим Грек писал следующие сочинения: «Слово обличительно на агарянскую прелесть и умыслившагося ея скверного пса Моамефа»¹⁰⁷⁷, «Слово 2-е о том же к благоверным на богоборца же Моамефа»¹⁰⁷⁸ и «Ответы христианам противу агарян, хулящих нашу православную веру христианскую»¹⁰⁷⁹. Ближайшее побуждение, руководившее им в обличении магометан, он объясняет таким образом: «иудейское зловерие и еллинское нечестие (о чем мы скажем ниже) и латинские ереси, насколько благодать Св. Духа содействовала, по мере живущей во мне благочестивой веры, я обличил уже; а богомерзких агарян многоразличное нечестие и бесовскую прелесть, если оставим без обличения, кто нас восхвалит, еще более, кто не заподозрит нас в этой небрежности, лености и ревности». Следовательно, М.Грек как бы составил план – обличить различные религиозные мнения, чтобы тем самым показать превосходство «благоверия» над нечестием. «Поэтому, – продолжает он, – призвавши благодать божественного Параклита, примемся с Божией помощью в защиту единого спасительного благоверия»¹⁰⁸⁰.

Другой повод для полемики Максима против магометан был тот, что русским часто «случалось спорить с христианоборцами измаильтянами о благочестивой вере», и они, не только не хотели исповедать Христа Бога за истинного Сына Божия, но еще и ругаются над нами. Поэтому М.Грек хотел дать образец для споров с ними и с этою целью написал «Ответы христианам против агарян, хулящих православную христианскую веру». Но была и еще причина, побуждавшая Максима писать против магометан.

Мы упоминали выше о том, что М.Грек высказывал надежду на освобождение Греции от турецкого ига и приводили его слова, в которых он даже выражал желание видеть кого-нибудь из родственников вел. князя на греческом престоле. Там же мы заметили, что выражения в пользу греческих интересов, какие мы встречаем в сочинениях Максима, не были только одними словами, но указывают на определенные старания его по этому делу, которые, конечно, не ограничивались одними сочинениями. Напротив, последние в этом случае служили Максиму Греку средством для представления бедствий, какие терпели греки от турок. С другой стороны, выставляя магометанскую религию в невыгодном свете в отношении к христианству, он хотел действовать тем самым на религиозное чувство «благоверных» и таким образом содействовать той же цели. Вот в каких чертах представляет Максим запустение Греции вследствие турецкого ига: «Где ныне, – восклицает он, – проживших в благоверии и благолепной честности, красота и слава верных – в Иерусалиме, в Александрии, в Египте, в Сирии и Антиохии? Где та теплота и божественная ревность воссиявших в посте – в ските, в Вышней Фиваиде и в различных странах и горах богоносных отцов наших? Где та в благоверии возросшая высота и пресловутая похвала всех западных народов, говорю, святая и апостольская церковь древнего Рима? Не все ли это ныне, как то мы видим, или находится во власти безбожных агарян, или опустошено ими, иное же стало негодным и вполне непотребным по причине разных богомерзких ересей, начальником каковых есть тот самый древний Рим, который прежде был светлейшим и знаменитейшим во благоверии и во всяком честном житии, а за ним и вся Италия? Пойди мысленным взором, душа, в Индию, в Ефиопию, во все концы вселенной, везде найдешь всякое безобразие и мерзость всяких ересей. В иных местах найдешь агарянское нечестие, прельщающее тамошние народы и привлекающее их к себе – те различные восточные верные народы, в которых изначала засветился, при божественных апостолах, свет благоверия, который достиг и до нас европейцев. Не все ли это, без малого, агарянская тьма, которая то привлекла к себе, то сделала негодным, стеснила и растлила душевно и постоянно растлевает различным способом… Где высота и безмерная слава бывших во власти славных премудростью, всякой добродетелью, благими законами и православной верой христианских царей, царствовавших в славном и благочестивом граде Великого Константина? Где тот всемирный свет благоверия, который, подобно солнцу просвещал всю вселенную чрез архиерействующих в нем святителей? Не все ли это, уже много лет порабощено и подчинено измаильтянам? И нет нам ни откуда никакого избавления, а, напротив, касательно нас все приходит к худшему, а их положение делается все сильнее. Поймем же, в какое злосчастное положение пришли дела у нас, бедных греков: как лишились мы всех вообще благ и умалились больше всех народов и стали предметом поношений у соседей наших и поругания окрест нас живущих, по словам свящ. писания… Где ныне превышающие ум и слово чудеса преч. Б. Матери, которые совершались в этом граде, избавлявшие его, сверх всякой надежды, от нападений варварских? Почему все это ныне погасло? Почему ныне не восстает градохранительница и владычица его на заступление и избавление? Очевидно, что по причине неискупленных беззаконий, на которые прежде всего дерзнули в сем граде праотцы наши. Но оставим, – прибавляет он, – оплакивать злоключения наши и поймем из других божественных изречений, что недалеко уже отстоит ожидаемая кончина века»¹⁰⁸¹.

Очевидно, что М.Грек писал против магометан под впечатлением бедствий, какие испытывали греки. Так, султана он называет предтечей антихриста за то, что он «восставая на Христово Евангелие и христианский язык, всяким образом преследует и воюет, чтобы истребить его до конца»; недостает еще апокалипсических начертаний на лбах и руках, но и те совершены будут наследниками и совершителями его богоборного нечестия»; а в другом месте он говорит, что Магомет «горчайше и коварнейше гонит верных и прельщает, как никто из прежних гонителей, то насилием и мучительством, то дарованием многих и обещанием пресветлых санов». В бедствиях Греции Максим видел предвещание кончины мира, особенно принимая во внимание известное учение о восьмом веке¹⁰⁸².

В своей полемике против учения Магомета, М.Грек, прежде всего, предлагает три положения, на основании которых можно судить об истинности какой бы то ни было религии, а именно: «1) если сам творец и Владыка всех Бог узаконил какое бы ни было благоверие; 2) если праведен и премудрости всякой и разума исполнен тот, через кого Творец и Владыка Бог провел сие в жизнь и 3) если узаконяемое учение согласно во всем с догматами и завещанием бывших от века богодохновенных пророков и апостолов и вселенских отец и учителей»¹⁰⁸³. Этим основаниям, говорит Максим, удовлетворяют и ветхозаветные пророки, и учение Иисуса, что он и подтверждает примерами, которые выражают благоволение к ним Творца. Нравственное же превосходство учения Иисуса перед ветхозаветным он доказывает сравнением: закон Моисея признает греховным только самый проступок (а потому говорит не убей, не укради…), а Евангелие считает виною даже начальное проявление его в мысли (а потому говорит: «если воззрит на жену, гневайся на брата»…). О самом Магомете и его учении Максим Грек судил по одной повести, которую он слышал «от достоверных мужей, хорошо эту повесть знавших». Но видно также, что он был знаком с содержанием Корана, неизвестно впрочем из какого источника. В одном месте мы читаем, так как бесоугодная их книга, называемая у них Коран, во многих местах хвалит Евангелие и святым называет его и считает ниспосланным с небес, а в другом он употребляет даже выражение из Корана: инзиль хан – Евангелие истинно¹⁰⁸⁴. М.Грек замечает, что учение Магомета составилось под влиянием наставлений изгнанного из иудейского общества еврея Илии (от которого Магомет принял почитание единоипостасного Бога, обрезание, запрещение свиного мяса, многоженство и т. п.) и изгнанного из Константинополя арианского монаха, который передал Магомету некоторые христианские понятия¹⁰⁸⁵. В заключение Максим удивляется тому, что Магомет назвал себя выше всех пророков, и доказывает истинность миссии Иисуса пророчествами и языческими предсказаниями (Орфей, Сивиллы, исторические книги¹⁰⁸⁶). При этом почти на каждой странице Магомету расточаются названия в роде: предтеча антихриста, орудие диавола, тать, зверь, дикий вепрь, свинья и т. п., на которые, как известно, вообще не скупились полемисты того времени, как Лютер, Генрих VIII и др., не исключая и гуманистов.

В «ответах христианам против агарян»¹⁰⁸⁷ М.Грек доказывает божество Иисуса (на известных местах священ. писания) и опровергает необходимость обрезания, омовения (которое, замечает магометанам Максим, «не очищает души ваши от плотских ваших нечистот, как и псов не очищает от скверного и гнусного смрада их, лижущих языком своим проходы и срамныя уды, – пребывают же гнусными, и злосмрадными, и нечистыми всегда») и, наконец, рассматривает утверждение магометан, что христиане исповедуют трех богов. Неосновательность последнего Максим объясняет обыкновенными богословскими доводами и диалектическими приемами, как уподобление Троицы – трехчастному составу души (ум, слово и дух), трем составам солнца (круг, свет и лучи), трем частям дома (подклеть, надклеть и горница), дерева (корень, стебель, ветви), дня (до обеда, до полудня, до вечера). Максим говорит, что каждая отдельная часть этих троичностей может называться именем целого (душа, дом, день…), хотя отсюда еще не следует, что каждая из трех частей составляет совершенно отдельное целое. «Так следует понимать и Божество: Бог Отец, Бог Сын и Бог Св. Дух, однако не три бога, но один Бог»… Наконец, Максим касается еще укоризны магометан, которые говорили, что если бы Христос был Бог, то иудеи не умертвили бы его. Опровержение Максима состоит в положении, что Иисус Христос пострадал по своей воле, в доказательство чего он приводит различные места священного писания. В заключение, по принятому обычаю, Максим убеждает магометан отказаться от своих верований и обратиться на путь истинный¹⁰⁸⁸.

Если полемические статьи М.Грека против латинян, жидовствующих и агарян находились в связи с современными явлениями, то полемика против армян основывалась, прежде всего, на догматическом антагонизме, исторически сложившемся между греками и армянами. Армяне причисляются православной церковью к еретикам монофизитам. Но между толкователями с одной и другой стороны существует большое разделение, против которого возражают сами монофизиты, утверждая, что они не думают так, как приписывают им это греки¹⁰⁸⁹. В Византии, где религиозно-диалектические тонкости имели большое значение, монофизиты вызывали особенное ожесточение. Но из всех монофизитов особенно ненавистны были для византийцев армяне, так как здесь религиозное разномыслие обострялось религиозно-политической враждой двух наций и, таким образом, армянское вероучение, из всех иноверных исповеданий, самое близкое к греческой церкви, стало для православных греков ересью «самой гнуснейшей» из всех ересей. Взгляд этот на армянское учение вполне перешел в Россию¹⁰⁹⁰. Митр. Киприан запрещал всякое сношение и общение с ними, ссылаясь на церковные правила¹⁰⁹¹. Епископы обязывались не допускать браков с ними, кумовства и братства, наравне с латинами и под страхом лишения сана¹⁰⁹². По правилам же митр. Максима назначался даже особый пост на обличение ереси армян¹⁰⁹³. В Кормчей встречаются подробные статьи об армянской ереси с грубыми рассказами о них до патриарха-женщины включительно¹⁰⁹⁴; они предавались анафематствованию наравне с прочими еретиками¹⁰⁹⁵. В летописи вносились обширные обличительные статьи против манихеев и армян¹⁰⁹⁶. Вражда усугублялась еще их собственной пропагандой, как это было и в Болгарии¹⁰⁹⁷, и в России¹⁰⁹⁸. Между тем, с древнейших времен армяне являются в России в качестве врачей и купцов¹⁰⁹⁹ и их же услугами то в качестве последних, то агентов в Крыму (особенно много из Кафы и Литвы) и переводчиков широко пользовалось москов. правительство¹¹⁰⁰. Современно М.Греку против учения армян писал м. Даниил, пользовавшийся для своего обличения весьма обширным словом на армян, приписываемым Иоанну м. никейскому или, по другим, армянскому католикосу Исааку, который обвиняет их в евтихианстве и признает заблуждения их настолько важными, что держащиеся того признаются достойными побиения камнями¹¹⁰¹. Мнение о еретичестве армян так прочно держалось, что вел. кн. Василий Темный, отправляя послание к патр. Митрофану об отступлении м. Исидора, напоминал, как св. Владимир тщательно отнесся к выбору истинной веры и, после такого испытания, отверг веру латинскую, армянскую, иудейскую и магометанскую, а избрал веру богоприятную – греческую¹¹⁰². Таким образом, до Петра В. армянам не дозволялось ни отправлять богослужения по их обряду, ни пользоваться исполнением треб у православного духовенства без нового крещения по чину православия¹¹⁰³. Однако, и до сих пор взгляды русской иерархии на этот предмет разделяются на крайне противоположные мнения. Признавая, что, старинные хуления на армянский народ достались нам от греков¹¹⁰⁴, еп. Порфирий первый заговорил печатно, что копты и армяне не еретики¹¹⁰⁵; между тем, как архиеп. Савва называет армян «действительными отщепенцами от православной церкви и не дозволял даже совершать церковную молитву при литургии о больном армянине, хотя и не был уверен, прав ли он канонически или погрешил против церковных правил¹¹⁰⁶, а общепризнанный канонист еп. Алексий (Лавров) уклонился, кажется, от ответа, по вопросу, предложенному ему последним.

У М.Грека в данном случае вполне выразилась греческая точка зрения на этот вопрос.

§ XVI

Обличение М.Грека «на армянское зловерие» было вызвано его другом, который, по его словам имел сношения с армянами и вступал с ними в религиозные рассуждения, так как в своем обличении М.Грек говорит: «советую тебе, как другу верному и брату возлюбленному, отступиться от скверной дружбы их и льстивой беседы, если желаешь соблюсти до конца правую веру, отцами преданную». Обращаясь к своей теме, М.Грек замечает, что «в армянском зловерии», составленном из многих ересей, три самых нечестивых: из них же первая и злейшая та, что они мудрствуют, что бесстрастное божество смерть вкусило по-человечески во время спасительного страдания Бога-Слова; вторая та, что они говорят, будто вочеловечившееся Бог-Слово, по вознесении на небо, совлеклось от принятия им божественной плоти от пречистых кровей Богоматери; третья же та, что разделяют злоумышленно нераздельные во Христе два естества – человеческое и божеское, и мнят как единое естество». «Но много предлагать, – говорит Максим, – о бессмертии Создателя всех не только излишне, но и весьма смешно, так как полны свидетельствами о том богодохновенные писатели, но и самые писания внешних философов и риторов великолепно воспевают величество божественного бессмертия»¹¹⁰⁷.

По форме обличения, слово это отличается от других большей систематичностью, чуждо тех посторонних уклонений, какие мы замечаем в них, притом основано не на богословских доводах, а на преданиях, искусно подобранных Максимом для подтверждения известной мысли. Кроме того, выставив три главных еретических мнения армян, Максим ограничивается опровержением только одного первого, замечая, что и «ради этой единой ереси достойно нам их совершенно гнушаться и отвращаться». Вот содержание опровержения Максима.

Еретик Север, говорит он, узнав, что измаильтянин князь Аламундар принял крещение, пригласил его к себе, желая обратить в свою ересь¹¹⁰⁸. Посланные за ним епископы долго толковали с ним об учении Севера, наконец, Аламундар отпустил их с тем, чтобы они пришли на другой день, а сам научил своего слугу, чтобы он, когда придут посланные Севера и начнут спорить, шепнул ему на ухо, что умер архангел Михаил. Слуга так и сделал. Тогда Аламундар представился печальным, и когда его противники спросили о причине скорби, он им ответил: «я лишился защитника, архангела Михаила; он умер». Епископы стали убеждать Аламундара не печалиться «ангельское бо естество смерти не подлежит». Тогда он возрази им: «если так, то как же вы можете утверждать, что Иисус Христос умер своим бессмертным божеством». Затем М.Грек приводит известное предание, как при патриархе Прокле, во время землетрясения, был восхищен на небо отрок, который снова возвратился на землю. И когда патриарх спросил его, что он там видел и слышал, то он отвечал, что слышал, как ангелы поют трисвятую песнь без приложения, а Север, замечает Максим, установил петь после «святый безсмертный» – «пострадавый помилуй нас», чем «явственнейше обличаемы бывают скверные армяне, хулящие с Севером самую святую Троицу, страдательной ее исповедуя». Ложность учения М.Грек подтверждает и другим подобным же примером. Когда на 4-м вселенском соборе, говорить он, долго спорили и не могли убедить еретиков, то сделали два свитка: на одном написали мнение еретиков, а на другом мнение собора, положили их на мощах мученицы Евфимии и запечатали раку. Спустя несколько дней, отцы собора пришли к мощам, открыли раку, и оказалось, что свиток с мнением собора был в руках мученицы, а свиток еретиков лежал далеко от ее ног, «как, богомерзкий и всякой хулы исполненный», замечает М.Грек. Наконец, руководствуясь тем, что «от врагов свидетельства достовернейшие суть», а какие могут быть сильней, как не те, которые наиболее враждебны православной вере, М.Грек, в опровержение армянской ереси, приводит следующее доказательство. Когда, говорит он, стало распространяться христианство, то один из жрецов Аполлона хотел узнать от своего бога о достоинстве этого учения. «Дьявол, же вознегодовав о вопросе своего служителя», отвечал через Пифию: «чтобы ты меня не спрашивал отнюдь о сем»…, но, «божественной силой нудим нехотя», сказал: «и пострадавый Бог есть, а божество его не пострадало«… «Что против этого скажет, – замечает Максим, – бесславный Север и его последователи, треклятые армяне, признающие Христово божество страдающим»?

На основании таких доводов, М.Грек делает вывод, что армяне – еретики, которых следует отлучаться, называет их «проклятыми», «треклятыми» и дает совет «утверждаться в искусстве священного писания и вооружаться доблестно во всеоружении богословия, т. е. богословских глав премудрого Иоанна Дамаскина», чтобы посредством их «заграждать безверные уста противящихся и уничтожать всякое превозношение, посягающее на разум Христов». Таким образом, в своих обличениях против армян, М.Грек, вполне остался на византийской точке зрения на учение армянской церкви.

§ XVII

Мы уже знаем, что Максим Грек, во время своего пребывания в Италии, убедился в поколебании христианских догматов, вследствие увлечения учениями и произведениями древнего мира. Многие русские уже ездили на Запад до пределов Италии, в качестве послов и их спутников. Они видели новый, окружавший их мир. Другие вступали в сношения с иноземцами, приезжавшими в Россию, в качестве посланников, художников и купцов. Тот же доктор Булев, как ученик итальянских университетов и провозвестник астрологии, не мог не касаться в беседах общественных явлений, хорошо известных М.Греку, и мог увлекать своими беседами не одного Карпова. Павел Иовий сообщает нам любопытные наблюдения над одним из близких людей к М.Греку – во время пребывания его, в качестве посла, в Риме (в 1525 г.). «Полагали, – говорит он, – что Димитрий, как человек опытный в делах государственных и особенно сведущий в Св. писании, имеет какие-либо важные и тайные поручения, которые объявит папе на аудиенции словесно. Он в недавнем времени выздоровел от лихорадки, которой долго был одержим от перемены климата, и совершенно восстановил силы свои и прежний цвет лица, так что, не смотря на шестидесятилетнюю старость, с охотой ходил слушать торжественное служение папы, совершавшееся со всей пышностью, при гармонических звуках музыки, в день св. Космы и Дамиана; был в сенате в то самое время, когда папа и все придворные чины принимали кард. Кампеджио, только что возвратившегося из посольства в Венецию; осматривал св. храмы и с изумлением любовался остатками древнего величия Рима и жалкими остовами прежних зданий. Франциск Керегат, епископ абруцский (Aprutinum), должен был, по повелению папы Климента VII, везде сопутствовать московскому послу и показывать ему церковные древности и редкости Рима¹¹⁰⁹. Нам известно, что в Византии, в течение продолжительного времени, шла упорная борьба между последователями идей Платона и Аристотеля, сопровождавшаяся в церковной сфере обвинениями в ереси и даже анафематствованиями. Не безызвестно было М.Греку и увлечение древностью в Византии, незадолго до ее падения, когда Плефон мечтал даже о замене христианской религии – языческой¹¹¹⁰, и в Италии, свидетелем чего он сам был. В Болгарии, в житии Филофея, сост. Евфимием, в ж. Стефана Лазаревича, составл. Константином Костенчским, и др. отмечают указания на увлечение языческими мнениями и полемику против них. Появляются переводные статьи (как Слово, припис. Афанасию, XV в.) и соч. Севериана Гевальского (Шестоднев), направленные против язычников¹¹¹¹. Последнее в нескольких списках известно было и в России¹¹¹². Если вспомнить, что в разных сборниках, хронографах и т. п. произведениях московского периода нередко встречаются изречения древних писателей, мифологические сказания, а в московских соборах писались изображения греческих мудрецов с хартиями в руках, то не трудно заключить, что были, хотя немногие и такие, которые готовы были идти далее и допустить более широкое увлечение языческими мудрованиями. И в Москве явилась своего рода мода на них, достойная похвалы даже в устах не только светского, но и духовного писателя. Так, автор ж. Михаила Клопского, с. бояр. Вас. Мих. Тучков, приступая к его биографии (в бытность в Новгороде) говорит: «Слышал я некогда, как читали книгу о пленении Трои, в которой сплетены многие похвалы еллинам от Омира и Овидия. Только одной воинственной храбрости обязаны они такой хвалы, что память о них не изгладилась в течение многих лет. Но хотя Геркулес и храбр, однако в глубину нечестия был погружен и тварь почитал более Творца. Ахиллес и сыновья троянского царя также были сильны и, восхваляемые еллинами, удостоились великой славы. Тем более мы должны почитать и восхвалять святых и великих чудотворцев, которые такую победу над врагами одержали и такую приобрели благодать от Бога, что не только люди, но и сами ангелы их почитают и славят. И мы ли не будем повествовать об их чудесах?»¹¹¹³. В свою очередь его современник, в то же время игумен Хутынского монастыря, Феодосий, потом новгородский архиепископ, выражается, что послание к нему м. Макария «Омировым именем подкреплено и афинейским мудрствованием украшено»¹¹¹⁴. Иван Грозный, упрекая Курбского в неверности обвинений, пишет: «не как ты, подобно Антенору с Энеем, предателем троянским, много соткав, лжешь»¹¹¹⁵. И тот же Карпов, в послании к иноку Филофею, заявляет, что он одобряет все, написанное «Гомеровым словом», проникнутое «риторским разумом и сложенное не варварски или невежески, а правильно, «грамотически»¹¹¹⁶. Но, увлеченный наплывом новых мнений и понятий, тревожный ум Карпова не мог успокоиться. «Я, ныне изнемогаю умом, впав в глубину сомнения, – пишет он Максиму Греку; – прошу тебя и ласкаю себя надеждой, что ты подашь мне нечто исцеляющее и успокоишь мысль мою. Хотя стыжусь беспокоить тебя, но и молчать стесняюсь, ибо не может молчать мой пытливый разум (помысл): хочет знать, чем не владеет, старается найти, что не утратил, думает читать, что не изучал, хочет победить, что непреодолимо». В заключение он просит Максима любить его по-прежнему, как друга, и отписать на его вопросы, а также благодарит за его письма, которые облегчают его печаль (кручину). Конечно, все это имело еще место в пределах дозволенного. Карпов стоял на перепутье, он увлекался новыми мнениями, под влиянием чтения и толков, возбужденных в тогдашней книжной среде; но углублялся и в чтение непонятных мест библейских книг, объяснения которых искал у того же Максима Грека¹¹¹⁷.

Против попыток в дальнейшем направлении мысли считал необходимым выступить М.Грек в особом «Слове обличительном на еллинскую прелесть», припоминая, быть может, свои юные увлечения языческой древностью. В этом слове он хотел представить превосходство христианского учения перед языческой религией и учением философов; но в «слове» есть также намеки на увлечение современников Максима древностью, что вероятно относится к итальянцам, и указание на лицо, порицавшее в России христианскую религию.

В защиту превосходства христианства перед язычеством. М.Грек приводит следующие доказательства: 1). Распространение его посредством кротких мер и без обещания каких-либо выгод в жизни. Кроме того, христианство, вперед обещая своим последователям одни бедствия, имело множество мучеников, отшельников и т. п. «Кто же, – замечает Максим, – бог ваш, или сильный царь, или ритор и мудрый законодатель подобное когда-либо возмог совершить хотя бы среди своих единоплеменников, увещевая их не заботиться о красотах мира сего и на самую смерть решаться и жить в скорбях ради благоверия?» 2). Распространение христианства неучеными апостолами и стойкость его среди самих гонений, и 3). Нравственный характер христианства, в противоположность языческой религии, где даже боги являются нарушителями нравственного закона. В христианской религии не находится, говорить он, «ни Зевс, бесящийся похотью блудной и превращающийся в лебедя или высокопарного орла и в многоценное злато, чтобы, утаясь, растлить чужих жен или восхитить любимого юношу виночерпца; ни рождающий от главы своей Палладу, отроковицу доброочитую, будучи обоюдоострой секирой ударен по главе; ни с молниями сходящий и сожигающий Семелию (Семелу), в стегне своем скрыв ее младенца; ни Фив (Феб) волосатый, с отроком играя, любовника своего убивший невольно диском; ни богинь ссорящихся из-за золотого яблока; ни Афродиты, блудящей с Аресом, ни богов, устраивающих между собой бои и копья друг на друга мечущих, ни иного подобного во всех святых христианских учениях».

М.Грек подсмеивается над «красноглаголанием афинейским» и с особенным пренебрежением отзывается об Эпикуре, Хризиппе и т. п. «Лучше бы, – говорит он, – им было, чтобы без своего учения кончили жизнь, нежели многому научившись, наставниками стать всякой злобы своим ученикам, ибо они своими писаниями вместе с собой увлекают бесчисленных последователей в пропасть». Наконец, он дает такой совет: «Добро, очень добро, о мужи, чтобы умудриться всяким разумом и ведением и священной премудростью; но подобает к тому преизобиловать правой верой и украшаться честными нравами, не к угождению человекам, не ради похвалы и тщетной славы, или желания прибытка.., высшее совершенство для рачителя священной премудрости, чтобы присоединиться к самому крайнейшему из желаний, а не к разумению басней пустых, гнилых и академических, свойственных хитрословному высокоумию, что достигается прилежным хранением богодохновенных заповедей». Таков общий вывод всех полемических статей М.Грека.

В заключение заметим, что М.Грек, как мы сказали, задался более широкой целью – дать систематический отпор анти-религиозным и анти-православным учениям, проникавшим в общество посредством письменных источников и более близкого общения с иноземцами и иноверцами. По крайней мере, впоследствии в послании к м. Макарию, он ставил себе в заслугу то, что он много написал «словес» на большие ереси – на иудеев, агарян и самих еллинов и на звездочетцев, подразумевая под этими последними вообще латинян, а «слова» эти в совокупности составляют как бы свод догматического богословия, изложенного в полемических статьях, вполне удобных для понимания его современников¹¹¹⁸.

* * *

⁷⁵⁶

Приводим более подробн. список, нежели у пр. Макария. Сочин., I, 56 (статие), 136 (псевдопрофит), 24, 147 (аделфофея), 150 (стадия), 160 (дискос), 161 (лихана, греч. λιχανός – указательный палец), 195 (Параклит), 352 (епистолия), 410 три раза имармения), 392 (генефлиялоги), 392 (псевдодидаскал), 424 (кириакин – Господень), 507 (родон-роза), 461 (идрохои – водолей); 424–425 (назв. греч. дней); II, 13 (елеввор – чемерица), 16 (тартар), 72 (иктор, гаграны), 101 (аниф – анис, кимен – тмин, пиган – рута), 183 (мехос), 386 (аспазоме олопсихос); III, 22 (ύγαινε – здравствуй) 32 (леон), 80–81 (ипсилос, псилос), 83 (угар идон)

⁷⁵⁷

Сочин., I, 136, 188, 450, 477; II, 20, 322; III, 42, 50, 62, 122, 177, 194, 273

⁷⁵⁸

Сочин., II, 50. Знание итальян. языка несомненно уже вследствие продолжительного пребывания его в Италии, хотя «гуманисты» пользовались преимущественно латинским языком

⁷⁵⁹

Ibid., I, 27, 33, 38, 66, 73, 75, 79, 80, 114, 116, 119, 126, 128, 132, 134, 136, 138, 139, 144, 146, 159, 160, 163, 164, 167, 169, 173, 183, 184, 188, 189, 200, 231, 236, 271, 292, 304, 310, 321, 324, 352, 354, 356, 361, 374, 394, 424, 432, 436, 437, 462; II, 19, 30, 42, 103. Отметим как особенность, употребление слова: лечить – лечба и лекование болезней (I, 189; II, 248)

⁷⁶¹

Макарий, Ист. рус. церкви, VII, 265–274, 300–307

⁷⁶²

Преосв. Макарий о переводе толкований И.Златоуста замечает: «Впрочем и самый перевод верен подлиннику, по языку чист и вразумителен, по кр. мере гораздо более, чем переводы времени Славинецкого». Выбор толкований он наз. «показывающим вкус в переводчике» (67–68). Ср. замеч. А.И.Соболевского (Перевод. литер., 44, 288)

⁷⁶³

Сочинения, II, 386, 419

⁷⁶⁴

Ист. рус. церкви, II, ч. I, стр. 665–666 (также Чтен. в Общ. ист. 1900 г, кн. I-ая)

⁷⁶⁶

Исследования, I, 58З, 588 – А.И.Соболевский замечает, что «указания И.В.Ягича (587–588) дают основание думать, что М.Грек был хорошо знаком с южно-славянскими богослужебными текстами». И тут же прибавляет: «К сожалению, язык Толков. Псалтири и др. крупных переводных трудов М.Грека остается совершенно неисследованным» (Переводн. литер., 263). Ср. сетования И.В.Ягича (стр. 583). Конечно, это дело ближе всего касается филологов

⁷⁶⁷

Прение митр. Даниила с Максимом. Чт. Моск. общ. ист., 1847 г., № 7, с. 10

⁷⁶⁹

Прение м. Даниила с Максимом. Чт. Моск. Общ. ист., с. 10

⁷⁷⁰

Ibid. См. в стр. 11–12

⁷⁷¹

Слово отвещат. о исправл. книг. Ист. церк. Платона, II, и Сочин., II. Ср. И.В.Ягич, 588–589

⁷⁷²

А.И.Соболевский, Перев. литер. 285. Арсений Грек учился классическим наукам, но убоялся ереси и изрекал проклятия на Рим. веру (Ж. М. Н. Пр. 1881, № 9, с. 78–80); Спафарий также учился в Италии и остался верен православию (Сборн. Неж. инст., I, 2)

⁷⁷³

Сочин., I, 248, 270, 295, 348, 353, 412, 434, 466; II, 62, 387; III, 59, 95, 262 и др.

⁷⁷⁴

Ibid., I, 281, 297, 314, 315, 348, 410; II, 290; III, 263

⁷⁷⁵

Ibid., I, 179, 325, 387, 419, 420, 43l; II, 62; III, 66, 74–76, 94, 96, 262, 227

⁷⁷⁶

Сочин., I, 250, 251, 253, 281, 297 300; II, 229

⁷⁷⁷

Ibid., I, 348,353, 407, 466; III, 95

⁷⁷⁹

Ibid., I, 270; III, 59

⁷⁸⁰

Ibid., I, 528; III, 216, 255

⁷⁸¹

Ibid., I, 265, 289–291; II, 307, 351

⁷⁸³

Ibid., I, 361, 362; III, 118

⁷⁸⁴

Ibid., I, 344, 325–53, 419, 420, 434; III, 216

⁷⁸⁵

Ibid., Ill, 214, 216. Cp. также с. 148–149

⁷⁸⁶

Ibid., I, 289–290, 336, 349, 466; II, 16, 61, 76, 106, 107, 112, 115, 134, 161, 194, 202, 213, 229, 235–240, 247, 341, 372; III, 13–15, 23–25, 37, 50, 100, 141, 150, 159, 182, 200, 208, 219–229, 239, 245, 246, 249–255, 262

⁷⁸⁷

Ibid., III, 131. Есть ссылки также на Иоанна Богослова, в учении о Троице (I, 316–317, 318) и др.

⁷⁸⁸

Насчитывается до 250 рукописей, в которых помещены его переводы и сочинения (Белокуров, 205)

⁷⁸⁹

Чтен. в Общ. ист. и древн. рос. 1846, III, 138

⁷⁹¹

Барсуков, Погодин, VIII, 173

⁷⁹²

Филарет, Максим Грек (Москвит. 1842, № 11) и отд., 83, прим. Белокуров, CCXXXVII-COCXIV. Самое полное собрание их имеется в Хлудовской библ., в Москве, в единоверческом Преображенском мон., в Сборнике, составл. в 50-х годах XIX ст., причем 199 гл. помечена статья указ. выше (в моск. грамматике, XVII в.). Исслед. по рус. языку, изд. Им. Ак. Н., I, 613–614

⁷⁹⁴

Просветитель, Каз. 1855, предисл., с. 59 (отд. оттиск из Православного Собес). Некоторые видят более раннюю ред. в Сказании Иосифа, помещен. в Вел Минеях Макария, отличающуюся между прочим отсутствием нападок на еретичество м. Зосимы (см. Н.П.Попов, Иосифово сказ. об ереси жидовств. по спискам Великих Миней, Изв. Акад. Н. 1913, I, стр. 173–197)

⁷⁹⁵

Маркион, вслед за своим учителем Кердоном, видел в Ветхом Завете злое начало, и, подобно Сатурнину, проповедывал необходимость умерщвления плоти посредством поста и воздержания от чувственных удовольствий

⁷⁹⁶

Мессалиане, как и евхиты, отвергали церковную обрядность, даже крещение, и полагали, что в каждом человеке есть злой дух, которого следует изгонять постом и молитвой

⁷⁹⁷

Чтен. в Общ. ист. 1847 г., № 8

⁷⁹⁸

Посл. п. Иосифа к архим. Митрофану (ib. № 1)

⁷⁹⁹

Исслед. о культурн. знач. Византии в рус. ист., К. 1869, гл. viii

⁸⁰⁰

Zonaras, I, 209; Никонов. летоп., II, 45. В Болгарии богомилов причисляли к мессалианам (Радченко, Религиозн. движ. в Болгарии, 206, 208)

⁸⁰¹

О чтении книг в древн. России (Правосл. Собес. 1858, № 6); Послан. кн. Курбского (ib. 1863). В библ. Кирилло-Белозер. мон. было много апокрифических сборников (Прав. Обозр. 1862 г., № 6, стр. 187, примеч.)

⁸⁰²

Н.В.Ястребов, Этюды о Петре Хельчицком и его времени (из ист. гуситск. мысли). В I, Спб, 1908 г.; рец. Ф.Зигеля (Ж. М. H. Пр. 1909, № 4, с. 365–401) К.Ф.Радченко, Религиозн. движ. в Болгарии, 211– 225

⁸⁰³

Гаусрат, Средневек. реформаторы, т. II, 1900, Осокин, Ист. альбигойцев, ч. I, Каз. 1869; К истории ересей на Западе, Каутского (Б. Мир, 1899, № 6 и 7); Религиозность и ереси в XIII-XI вв. (В Евр. 1913, № 11 и 12)

⁸⁰⁴

Ф.И.Успенский, Оч. по ист. виз. обр.; Ф.Радченко, Религиоз. и литерат. движ. в Болгарии в эпоху перед турец. завоеванием, К. 1898; Пыпин (В. Евр. 1894, № 5); В.Ф.Боцяновский, Рус. вольнодумцы XIV-XIV вв. (Новое Слово, 1896, № 9); Ист. Обозр. III, 244, 270. Некоторые отвергают влияние богомилов и считают движение местным, под влиянием тревоги на католич. Западе и моровой язвы (Е.Воронцов, Сектан. движение на рус. севере XIV в. (Вера и Разум, 1900, №№ 18 и 19)

⁸⁰⁵

Радченко, 229–232. В 1360 г. на Тырновском соборе были осуждены болгарские жидовствующие. Несколько раньше евреи нашли поддержку среди солунских греков (ib. 228 и д.); Сырку, К ист. исправлен. книг в Болгарии, I, 267; Соболевский, Переводн. литер. 396. О ересях на Афоне в XIV и XV в. (Некрасов, Пахомий Логофет, 3–5)

⁸⁰⁶

Döllinger, Beiträge zur Sektenqeschichte, I-II

⁸⁰⁷

Гурлянд, Нов. матер. для ист. евр. литер. XV в., Спб. 1866. Наше предположение было повторено потом И.Пановым (Ересь жидовств. Ж. М. Н. Пр. 1877, I, II и т. д., без указания, как это отметил Радченко, 230)

⁸⁰⁸

Свод известий и данных в Опыте рус. историогр., II, 281–283

⁸⁰⁹

Wapowski, Dz Кor. pol., I, 376

⁸¹⁰

Бершадский, Литовские евреи, Спб. 1883, 244, 257

⁸¹¹

Густин. лет. (П. С. Р. Л., II, 365)

⁸¹²

Бершадский, Докум. и регесты к ист. литов. евреев, I, 1882, № 175

⁸¹³

Татищев под 1491 г. (?) упоминает о казни его вместе с защитниками свободы Новгорода (IV, 109). О сношен. с евреями см. выше; также указатели к летопис., Собр. госуд. грам. к акт., Оп. рус. историогр. т. II

⁸¹⁴

На этой почве состоялось тогда сближение между караимами и талмудистами (Гурлянд). Сомнения, высказанные в иудействе Захария Скария будто бы по ошибке принятого за еврея (вм. ивериянина) и утверждение, что это был таман. князь Захарий Гуйгурсис (Брун, Труды 1-го Арх. съезда, I, 285–287; Черноморье, I, 216; Зап. Одес. Общ. ист., VIII, 201), принятые Д.И.Иловайским, (История, II, 577–578), теперь вполне выясняются посланием инока Саввы, 1488, в котором он обращается по поводу беседы рус. посл. Д.В.Шеина с жидовином Зах. Скарою (см. С.А.Белокуров, О ереси жидовств., М. 1902 г; Чт. в Общ. ист., 1902, III). В Москве прекрасно отличали «жидовинов» от ивериянян, а при Иване III, состоял врач-жидовин Леон. Ср. еще Löwe, Die Reste der Germanen, 1896, Ss. 90, 221 (о жиде Скарие в Крыму). Обширное послание инока Саввы, убоявшегося влияния беседы «жидовина», основано на книгах Ветхого Завета, Толк. Палее и Слове м. Илариона о законе и благодати

⁸¹⁵

Просветитель, Очевидно речь идет о посаднике Гр. Мих. Тучине (в 1476 г.), жалобы о насилиях которого дошли до вел. князя; он подвергся взысканию и в 1478 году перешел на службу в Москву (П. С. Р. Л., VI, 200–208)

⁸¹⁶

Pуc. Историч. библ., VI, 776. Склонность Зосимы к ереси преувеличена (см. его обличение, Опис. рук. Чудова мон., Пам. древней письм. 1879, IV, 177). Моск соб. 1490 г. против жидов по новооткрытым документам (Чт. в Общ. ист. 1902, III, 111–126, с посл. жидов. Феодора и перев. прор. Даниила; о Федоре Курицыне (Р. Арх. 1895, № 1); Соболевский, Москов. образов., 21; Ср. Опис. рук. Общ люб. древ. пис., 320–332; Строев, Словарь, 314

⁸¹⁷

П. С. Р. Лет., VI, 238; Чтен. в Общ. ист. 1902, III, 123–125

⁸¹⁸

П С. Р. Л., VI, 49, 244; VIII, 244. В Степен. книге сказано, что в 1488 г. некоторых сожгли, но это было после соб. 1503 г. В летоп. (Архив.) говорится «били в торгу попов, что поругались иконам пьяни и бив отослали опять ко владыце» (Геннадию в Новгороде). «Вел. князь, – писал м. Геронтий, – приказал дела обыскивать наместником… и которые дойдут духовныя казни, и ты их духовне казни, а которыя дойдут градския казни, ино тех наместники казнят» (Древ. Рос. Вивл., XIV, 235). Цар. правила, град. зак. – зак. греч. царей в прилож. к Кормчей, служили дополн. к Судебнику (см изд. Башилова, 43). Ср. Карамзин, VI, пр. 324

⁸¹⁹

Чт. Общ. ист. 1848, №№ 1 и 8. Посл. к дух. вел. кн. архим. Митрофану и архиеп. Иоасафу. Последнее (Геннадия) по тому же списку, исправнее изд. (Чтения 1880, III, 140–154)

⁸²⁰

Ж. Сильвестра, папы римск. с полемич. приемами против еврейства

⁸²¹

Слова его на ариан. Ср. Вирши на ариан к. XVI-XVII вв. С.Щегловой (изд. Общ. люб. древ. письмен. 1913)

⁸²²

Произведение Моисея Маймонида, иначе Египетского, писателя XII века

⁸²³

В апокрифич. книге «Енох» (изд. в Чтен. Общ. ист. 1899, IV) отмечают те же особенности (Арх. Извест. 1893, №№ 9–10, с. 372, Голубинский, II, 605)

⁸²⁴

Соболевский, Перев. литер., 423–433; Из истории, отреченных книг Аристотелевы Врата или Тайная тайных, текст и матер., собр. и объясн., М.Сперанский (Пам. древн. письм. и искус. 1908, № CXXXI; рец. А.И.Соболевского (Ж. М. Н. Пр. 1909, № 1, с. 215–217)

⁸²⁵

«Подложной псалтири» (М.И.Соколов, стр. 99 в сборн. О жидовствующих) – собрание молитв с устранением всего, кас. лица И.Христа

⁸²⁶

См. Перев. литер. А.И.Соболевского, 1903, с. 396–436, Псалтирь жидовств. в перев.; О ереси жидовствующих, новые матер., собран. С.А.Белокуровым, С.О.Долговым, И.Е.Евсеевым и М.И.Сотниковым (Чтен. в Общ, ист. и древн. 1902, III, и отд., 1–164 – о соб. на жидов. 1490; посл. Феодора жидов. и инока Саввы, книга Даниила); рец. А.Соболевского (Ж. М. Н. Пр. 1902, № 10; ср. Чт. Общ. истор. 1900, III, 034); Ж. М. Н. Пр. 1907, № 11 (А.И.Соболевский, Псалт. жидов., в перев. Феодора), Тр. Слав. ком., III (зам. Яцимирского); о прежних мнениях о ереси жидовств. (А.И.Никитский, Оч. внутр. истор. церкви в В.Новгороде, 207–212); Г.М.Барац, Следы иуд. воззрений в древне-русск. письмен. (Лет. Ист. филологич. общ. при Новорос. унив., IV, 1–52); В.Н.Перетц, Новые труды жидовствующих XV в. и их литер. (Универ. Изв., 1908 г. и отд.), Логика жидовств. и Тайная тайных, A.И.Соболевского (Отч. Общ. любител. древн. письмен. 1899, № CXXXIII); Шестокрыл, Д.Прозоровского (Древн. Моск. Арх. Общ., 1887, т. XI, в 3); Соч. Н.С.Тихонравова, I, 242–244, примеч. с. 73; Памятники, изд. Общ. любит. древн. писм., CXXIX? CXXXI. Из ист. отречен. книг Гадания по псалтири и Трепетник Н.Сперанского, зам. В.Н.Перетца (Ж. М. Н. Пр. 1900, № 4; о Шестокрыле, стр. 67–74); Старец Филофей, В.Малинина (Ж. М. Н. Пр. 1901, № 12, рец. А.И.Соболевского; о Шестокрыле, 488). Ср. также П.К.Коковцев, К вопросу о Логике Авиаса (Ж. М. Н. Пр. 1912, № 5)

⁸²⁷

Карамзин, IV, 120; Никон. лет., год 1321

⁸²⁸

Послание Ф.Жидовина с пред. М.И.Соколова (О жидовств., 97–109). В 1482 г. в Луцке появились против иудеев «Словеса св. пророк» (см. зам. И.Е.Евсеева, Тр. Слав. ком. Москов. Арх. общ., III, 47–48). В XVI в. была известна в России книга Иакова Жидовина «Вера и противление крестившихся иудей в Африкии и Картагени и о вопрошении, и о ответех и укреплении» (есть и по-гречески). См. рукописи Царского, Синод. библ. и др. (В.Жмакин, М. Даниил, 327)

⁸³¹

Опис. Рум. муз., 725–726

⁸³²

Лет. занят. Арх. ком., III, Опис. сборн. Соф. библ., 27–49–50

⁸³⁴

Зиновий, Истины показание, 265

⁸³⁵

Прибавл. к Твор. св. отц., X, 506–507

⁸³⁶

Сочин. М.Грека, I, 51–55

⁸³⁷

Дополн. к акт. историч. I, № 25

⁸³⁸

Беляев, М. Даниил (Изв. Ак. Н., V, 197–207; Чт. о яз. и слов. 1856–1857); Горский и Невоструев, Опис. рук. Синод. библ., II, 3, стр. 147–164. Памят. старин., рус. литерат., IV, 194, 200; В.Жмакин, М.Даниил, VI, 44, 52–54, 107, 342–354, 393, 426, 431–432, 438, 468, 696

⁸³⁹

Карамзин, VI, 132; Павел Иовий (Библ. иностран. писателей, стр. 42). Он пишет: «Больше же всего ненавидят они иудеев, так что содрогаются при одном их имени и не впускают их в свои пределы, как людей презренных и вредных»

⁸⁴⁰

Карамзин, VIII, 73, прим. 213 (дела польские),Тедальди, Е.Ф.Шмурло (Ж. М. Н. Пр. 1895, № 5 и отд. с дополн.)

⁸⁴¹

Памятн. древн. письм., № LXVI, 38. Сочин. это признается тождественным с писанием И.Грозного на Рокиту (Вилинский, Старец Артемий, 353)

⁸⁴²

Материалы для истории противо-лютеран. полемики в северо-восточной России XVI-XVII ст. А.Никольского (Труды Киев. Дух. акад. 1867, №№ 1–2). Соч. М.Грека на люторы в др. списках обозначаются на еретики (I, 485)

⁸⁴³

Попов, Обзор хроногр., II, 130–131

⁸⁴⁴

Ср. 4-е слово Просветителя. Жидовствующие порицали также соч. Ефрема Сирина (Зап. Ак. Н., т. LXXI, 124)

⁸⁴⁵

Сочин., I, 39. Полемика Саввы и Феодора жидовина также сосредоточивается на вопросе о Мессии. Последний касается и прообраза трех странников, явившихся к Аврааму (ср. Гурлянд, 42), о которых говорит и Иосиф Волоцкий (слово 5-е)

⁸⁴⁷

Сочин., I, 495–508. Виновником хулы на Богородицу М.Грек признает Константина Копронима (503), но любопытно, что Феодосий Косой воспользовался его изложением мнения К.Копронима, уподоблявшего Бог. мошне, которая пока полна чистого золота, то стоит дорого, когда же золото из нее высыпано, то она ничего или весьма мало стоит (500; ср. Зиновий Отенский, Многословн. послание, 255. Калугин, 33 – «и мати Христова повнегда ходи, яко и вси жены бысть»)

⁸⁴⁸

Сочин., III, 104–109; ср. Изв. Ак. Н. 1909, II, 312–322

⁸⁴⁹

Петр Альфонс также был обратившийся в христианство еврей

⁸⁵⁰

Сочинение Самуила было распространено в России во многих списках XVII и XVIII в., несколько раз издавалось и вышло в новом переводе иером. Варлаама, в 2 изд. (2-е, Спб. 1782; подробн. см. у А.И.Соболевского, Перев. литер.,89,191–193). Перевод XVII в. Симеона Полоцкого (Строев, Словарь, 256)

⁸⁵¹

Сочин., I, 60. Вообще, М.Грек любил события Нового Завета подтверждать свидетельствами В. Завета (Сочин., I, 26, 29, 40, 43, 50, 94, 125, 504; III, 65, 69,70), к чему часто прибегали Иосиф Волоцкий и Зиновий Отенский, и в чем видят уже нередко злоупотребление (Калугин, 184–182; но это могло вызываться и отношением их к ереси жидовствующих

⁸⁵³

Сочин., I, 51. Рецензию богосл. соч. М.Грека см. в Опис. рукоп. Синод. библ. (II отд., ч. 2, № 1017). Ср. в. стр. 196–197

⁸⁵⁴

Просветитель, 591, и Послание к Нифонту, в Чтен. Моск. Общ. ист., т. III, № 1, с. 7. Ведение в позорном шествии на осле, как устроил Геннадий в Новгороде, было известно и в др. странах (см. Оп. иссл. о культ. знач. Византии, гл. VIII; Оп. рус. историогр. II, 667–68; де-Брок, Фр. революция, 446)

⁸⁵⁵

Акты Арх. экспед. I, № 380 Рус. Историч. библ. VI, 175. Речь идет о восстановлении инквизиции кор. Фердинандом Католиком. Посол этот вероятно Делатур (фон-Турн), а не Николай Поппель (1486, 1488), как думает Голубинский (II, 571, прим.); Делатур приехал от Максимилиана, в июле 1490 г. (Памятн. дипломат. сношен., I, 25–26); послание Геннадия писано в окт. 1490 г., а Зосима возведен в сан митрополита в сентябре 1490 г.

⁸⁵⁶

Калачов, О знач. Кормчей (Чт. в Общ. ист., год III, № 4, с. 76)

⁸⁵⁷

Свод мнений отцов церкви см. у Жмакина, Митр. Даниил, 413–417

⁸⁵⁸

Ж. М. Н. Пр. 1880, № 12, с. 427–429

⁸⁵⁹

Gregorovius Gesch. d. St. Rom (VI, 435); сожжение виклефитов при Генрихе V (Вебер, VIII, 69); во Франции в XVI в. (Гейсер, Ист. реформ., 53; В. Евр., 1878, II, 194; бритье головы и кнут, Тэн, I, 90); в Польше (В. Евр. 1885, № 9, с. 35) и др.; H.Стороженко, Вольнодум. эпохи возрождения; Проповедник терпимости XVI в. И,В.Лучицкого (Рус. Бог., 1900, 1894, №№ 7 и 8); Ист. Вестн. 1900, № 11, 729 (о канцл. Лопитале); № 12, 1114–115 (о сож. мертв. трупов еретиков); о сож. в 1530 г. за учение Лютера неск. крестьян в устьях Роны, по решению парлам. в Эксе (Буасье, Язычество, 564); о Монтэне (Ист. Вест. 1900, № 9, с. 1114)

⁸⁶⁰

Сочин., I, слово VI, 77. Поэтому мы не можем принять объяснения св. А.Синайского (Краткий очерк деятельн. М.Грека, Спб. 1898, с. 30–31)

⁸⁶²

Руссо (Эмиль, IV), оспаривая Бэкона и Бэйля, которые считали, что суеверие и фанатизм хуже атеизма, говорит, что «фанатизм, как он ни был жесток и кровав, все-таки представляет собой великую и сильную страсть, возвышающую сердце человека, научающую его презирать смерть, придающую ему удивительную силу сопротивления: если бы эту страсть направить в другое русло, она породила бы величайшие добродетели, между тем как атеизм и вообще резонирующее и философствующее направление заставляет людей боязливо цепляться за жизнь, усыпляет и принижает их души… Это покой смерти, он пагубнее самой войны» и т. д. Положение это Гефдинг называет «великой задачей, без решения которой никакая отрицательная критика не достигает цели. Эту задачу Руссо оставил величайшему из своих последователей – Эм. Канту» (Ж.Жак Руссо и его философия, 74–75)

⁸⁶⁴

Ш.Ланглуа, Инквизиция по новым исследов., М. 1903, с. 71, 74

⁸⁶⁵

Опис. Сборн. Им. Пуб. библ., I, 93–94. Между тем патр. Никон обозвал его «ябедником» (Изв. Ак. Н. 1900, I, 166). Любопытная черта! Целый ряд иерархов вышел из влиятельной среды «иосифлян» (название в устах противников ставшее бранным). – Макарий насчитывает в течение 50 лет свыше 20 (Ист. рус. церк., VI, 11–12); но из 17 занимавших кафедры 1506–1589, большая часть не дожила благополучно до конца на своих местах. (Жмакин, 450–457). Подробн. об иосифлянах (Опыт иссл. о культ. значении Византии, гл. vi); о влиянии братии Волок. мон. на составл. Просветителя (Жмакин, Поездка в Волок. м., Древ. и Нов. Рос. 1880, I, 21–36). Заметим, что м. Даниил все-таки мягче относится к раскаявш. еретикам (Жмакин, 421–423)

⁸⁶⁶

Ист. Герман. народа, II, 496–497. Ср. Средневек. реформаторы, Гаусрата, II, 235–274

⁸⁶⁷

Архангельский, Нил Сорский. О писаниях Нила Сорского, Гр. Левицкого, Журн. Сов. Спб. дух. акад. 1884–1890. Спб. 1895, стр. 287–345; Венгеров, VI, 32–44, Спор иосифлян с белозерскими старцами, Розанова (Стран. 1877, № 5, с. 156–172; Изв. Ак. Н. 1897, I, 78–80)

⁸⁶⁸

Ересь жидовствующих оставила следы в последующие века (Опис. щел. о культ, знач. Византии, с. 455). Появление ереси жидовствующих в 1827 г. в Московской губ. (Чт. Общ. ист. 1874, II, 67–75). Между тем этот символ есть только перевод «Исповедания веры» Михаила Синкелла († около 838 г.), в котором не было и не могло быть такого добавления (П. С. Р. лет, I, 49, 50; Сухомлинов, О древне-русск. лет, Ут. зап. Ак Н. по II отд., III, 65–68)

⁸⁶⁹

Никон. лет., I, 92, 104, 111; Тат. II, 78 и пр. 195

⁸⁷⁰

Ист. христ. в России, Макария, с. 342, 343; Monum Polon. hist, I, 224–25; Рус. Беседа 1856, I

⁸⁷¹

Карамзин II, 47, по изд. Эйнерлинга

⁸⁷³

Карамзин, II, 186, Макарий, Ист. церк., II, 257

⁸⁷⁴

Ист. церк. Макарий, III, 235; Карамзин, III, 67

⁸⁷⁵

Никон. летоп., II, 203

⁸⁷⁶

Татищев, III, 344, 345 Карамз., III, 85, прим. 149. Ut filiam reducat ad matrem et membrum ad caput

⁸⁷⁷

Ист. церк. Макария, III, 239. Hist. Rus. Monum., I, № 3

⁸⁷⁸

Воскресен. лет. П. С. Р. лет II, 156; Никонов., II, 315, Татищ., III, 377

⁸⁷⁹

Ист. рус. церк. Макария, III, 241. Hist. Rus. Monum., I, № 21

⁸⁸⁰

Ист. русск. церк., Макария, III, 242, 243. Hist. Rus. Monum., I, № 33. В том же собрании о др. погранич. областях и об отношениях к Руси

⁸⁸²

Карамзин, IV, 33; Hist. Rus. Monum., № 62–69, 77, 95

⁸⁸⁴

Ibid., №№ 105, 113, 116, 119, 120, 122, 123. Напомним крестовый поход кор. Магнуса шведского против Новгорода в 1348 г. (Новгор. лет.)

⁸⁸⁵

Карамзин, V, 161. В одной летописи говорится (П. С. Р. лет., II, 355), что он был присужден в России к сожжению

⁸⁸⁸

Библ. иностр. писател.: Павла Иовия, Книга о посольстве, с. 17. Переписка пап Льва X и Климента VII с вел. кн. Василием Иоан. 1519, 1524–1525, 1526, издан. И.Григоровичем, Спб. 1834

⁸⁸⁹

Там же, стр. 41 и 42; Олеарий, О состоян. России в XVII в., кн. III, гл. 31. Mayerberg Relation d’un voyge en Moscovie, Paris, 1858, II, 11

⁸⁹⁰

Временник Моск. Общ. ист., V, отд. 2, 1–18. Греч. полемич. сочин. по списку XIV в. (Павлов, 301–318)

⁸⁹¹

В Учен. запис. Акад. Н. напеч. пр. Макарием, кн. II, в. 2, 215, 223

⁸⁹²

Ист. церк. Макария, II, 140, пр. 273; Попов, 81–91; Павлов, 234–244, 377–384; Ист. церк. Макария, II, прим. 52

⁸⁹³

Учен. зап. Акад. Н., II, отд. I, отд. III, 1–20 и Пам. рос. слов. XII в. 205; Попов (91–99); Павлов (355–372) – греч. и слав. тексты (Попов, 63–81), с замеч. о редакциях

⁸⁹⁴

Памятн. рос. слов. XII в. 153; Ист. церк. Макария, II, пр. 277, 281; Попов, 101–118; Павлов (248–251) и др. Статьи иером. Августина (Тр. Киев. ак.), под заглавием: Полемич. сочин. против латинян в XI-XII вв. в связи с общим историч. изыскан. относительно разности между восточной и западной церквами (1867, №№ 6 и 9) и Спор греков с латинянами об опресноках и о квасн. хлебе в таинстве евхар. (1870, № 12)

⁸⁹⁵

Попов (118–296); Павлов (251–271). В сборниках Кирилло-Белозер. мон. много статей против латин (Летопис. занят. Арх. Ком., III, 50–51)

⁸⁹⁶

Попов (296–376); Павлов (272). Опис. рукоп. Рум. муз., стр. 293, 307, 311; Опис. рук. Синод. библ., II, 471–485

⁸⁹⁷

Попов (296–340); Павлов (ibid). Политика, однако не сообразовалась с этим требованием: на 29 брачных союзов русск. князей с иноземными приходится 8 на браки с иноземками, а 21 на браки рус. княжен с иностранцами (А.Синайский, Отношен. древн. русск. ц. и общества к латинск. Западу, X-XV в., Спб. 1899, с. 128–180)

⁸⁹⁸

Слово Григория Цамвлака перечисляет 35 обвинений, главным образ. по статье «О фрязех» (Попов, 316–325); Павлов (373). М. Фотий в послании во Псков писал против употребления латинского мура (Акты истор., I, № 35; Рус. Истор. библ., VI, № 58); Григорий Цамвлак, Н. Д. (Рус. Беседа, 1895, № 1, стр. 148–151), по румын. источн., касающ. отношений флорент. унии к Византии. О других соч. см. ниже

⁸⁹⁹

Акты историч. I, №№ 45, 47, 51, 52, 62, 63, 65, 66, 273, 275; Дополн. к ист. акт. I, № 13

⁹⁰⁰

Пирлинг, Россия и Восток, 55–56, по франц. изд. 47

⁹⁰¹

С XI в. дочь Ярослава I Анна, вышедшая за франц. короля Генриха I, исполняла католич. обряды или приняла католичество (Ист. Вестн. 1894, № 1, с. 206). В XII в. не требовалось от католич. принцесс, вышедших замуж за визант. членов царств. дома, перемены религии (Визант. Времен. 1898, I, 86–87)

⁹⁰²

Пирлинг, 11–16, 69, 84, 91–93, 101–102

⁹⁰³

Очевидец брака Зои, Феодор Газа поспешил послать описание торжества своему другу Франч. Филельфо (Пирлинг, Россия и Восток, xi)

⁹⁰⁴

Пирлинг, Рос. и Вост., xi, 134, 144. И.Григорович (Переписка пап с рос. госуд. в XVI в., Спб. 1834, снош. 1513–1526 гг.), стр. 1–26, 95–105)

⁹⁰⁵

Слово, избр. от св. писаний еже на латыню, около 1461, припис. неправильно старцу Аркадию (Филарет, Обз. дух. литерат., стр. 130), а А.Н.Поповым одному епископу (Ист. литер. обз. полемич. соч., 359–360). А.С.Павлов приписывает его Пахомию Логофету (рец. на предыдущ. Отчет о XX присужд. Уваров, наград, 292–294); Ф.И.Делекторский – Симеону Суздальскому (Ж. М. Н. Пр. 1895, № 7, с. 145–59)

⁹⁰⁷

А.Шахматов, Хроногр. Филофея, 110. Папа Сикст IV именно указывал ¦на то, что патриарх назначается турками (P.Pierling, La Russie et le S.Siege I, 145–146)

⁹⁰⁸

A.H.Попов, Истор. литер. обз. древне-рус. полемич. соч. против латин XI-XV в., М., 1875, стр. 12, 52–69. Современник Михаила Керулария – Лев архиеп. Охридский (Болгарский), писавший по поручению Михаила Керулария называет еще 4; Никита Стифат – 6; но они, как и Никита Никеец, уже выдвигают на первый план учение об опресноках (Павлов, рец. на Попова, 224–225)

⁹⁰⁹

Одо Диогильский, в изд. Гизо, XXIV, кн. 3 и 4; Никита Хониат, VI, 3 и прилож. (о памятниках Византии). Издан. Котелерием перечень обвинений против латинян в 60 пунктах присоединяет еще 22 жалобы на разные неистовства и кощунства, совершенные крестоносцами при взятии Конст-ля в 1204 г. (Павлов, 230)

⁹¹⁰

Подробн. см. у Георгия Пахимера (Ист., ц. Михаила Палеолога, V, 23–24; VI, 23–25, 30

⁹¹¹

Фабриций, Bibl. graeca, X, 340 –343; Попов, 251

⁹¹²

Напеч. у Попова, 238–250, 251–286 (по трем редакц.). Ср. М.Сперанский, К ист. Прения Панаг. с Азимитом (Виз. Врем. 1895, IV, 521–530); Anecd graeco-byzant. Аф. Васильева, 1893 (№ 12); Прение Панаг. с Азим., по рук. XV-XVI в. (Вяземский, Сочин., 361–363)

⁹¹³

Павлов, 195–200. Соч. Фотия летописцу не были известны (201–202) и вопроса о Св. Духе он не касается. А.С.Павлов, напротив, первым виновником этого спора называет не Мих. Керулария, а современника и злейшего врага патр Фотия – Никиту Пафлагонца (рец. на Попова, 222)

⁹¹⁴

Павлов, 229, 236. Заметим, что в Византии в это время появлялись и соч. против церк. раскола греков, но у нас их не переводили (ib., 251–252); не было славян. перевода даже снисходительного трактата Феофилакта архиеп. болгарского. О Михаиле Керуларие см. H.Суворов, Византийский папа, М., 1902 и замеч. А.В.Васильева (Ж. М. Н. Пр. 1902, № 9), между прочим о том, что в деле разделения церквей шел вопрос не о догматах, а о власти

⁹¹⁵

Григорий Палама в своем кратком трактате «против латинян» называет их явными еретиками, антихристами, азимитами, духоборцами, вместилищем всех известных ересей и др. заблуждений, которых нет возможности исчислить

⁹¹⁶

Павлов, 231. Греч. и рус. тексты посл. Фотия (Попов, 9–12). Впоследствии дошло до перекрещивания католиков и протестантов (Порфирий, Книга бытия моего, 1854, 21 июля; в России установлен. при патр. Филарете, отмен. собором 1666 г.), как делали и католики относительно православных. Брошюра перемышльского каноника Стан. Оржеховского, изд. в 1543 г. «Крещение русских» вызвала неудовольствие (Вестн. Евр. 1885, № 9, стр. 39). Перекрещивание Марины Мнишек было дипломатически обойдено (Арсений, архиеп. сузд. в его записках и патр. Филарет в Потребнике иноческом, М., 1639, л. 214)

⁹¹⁷

Архив истор. юридич. свед., III, 11

⁹¹⁸

Синод. деяние 1389 г. (Арх. ист. юрид. свед. III, 11) Ср. также А.Синайский, Отнош. древн. рус. церкви и общества к латин. западу X-XV вв., Спб. 1899; замеч. о греч. полемике (Визант. Времен. 1898, III, 587)

⁹²⁰

Ист. России, Соловьева, VII, 236; Макарий, VIII, 378–382; Филарет, Жития, янв. 18–20; Будилович (Сборн. Учено-литер. общ. Юрьев. унив., IV)

⁹²¹

Акты историч., I, № 22

⁹²²

Впоследствии раскольники усвоили этот прием и относительно православных

⁹²³

Ист. церк. Макария, II, 213, 214. Его наставления перешли в покаян. номоканон и в практич. жизнь (Павлов, 232). Подобные советы и в одном древн. слове. См. Прав. Соб. 1861, март, 340

⁹²⁴

В полемике занимает видное место вопрос об удавленине, об употреблении ее в пищу, но патр. Петр возражал по этому поводу Михаилу Керуларию, называя это местным злоупотреблением, а Феофилакт Болгарский и совсем отвергал (Попов, 97–98; Павлов, 244–254)

⁹²⁶

Сочин. III, Повесть страшная

⁹²⁷

Попов, IV-V; Павлов, 189, 231–234

⁹²⁸

2-ая Соф. лет. 155, 191, 197; 1-ая Новгор., 8; П. С. Р. лет., III

⁹²⁹

Прав. Соб. 1861, март, 340; П. С. Р. лет., III, 283–305; V, 52 и 73

⁹³⁰

Чтен. Моск. Общ. ист. 1859, кн. 3, Рассужд. Вассиана, с. 8. А. А. Э. I Дело Башкина, с. 2; Собр. госуд. грам., III, 24

⁹³¹

Сахаров, Путеш. рус. людей, т. II, 34

⁹³²

Посл. Филофея к Мунехину, Прав. Соб. 1861, май, 90, 91

⁹³³

Контарини, в Библ. иностр. писат. о России, I, 111

⁹³⁴

Elucidar. error. ritus Ruthenici, p. I. Sacrani, a. 1500. Ж. М. Н. Пр. 1842, сент., с. 131, в ст. Письмо Кобенцеля о Московии

⁹³⁵

Из Патерика Печерск. в П. С. Р. лет. I, 259

⁹³⁷

Прав. Обозр. 1862, № 6. Ересь жидовств., с. 205

⁹³⁸

Северно-рус. народоправс. II, 390; Посл. архиеп. Василия о рае, П. С. Р. лет. VI, с. 88

⁹³⁹

Михалона Литвина, О нравах, татар, литовц. и москвит. в Арх. ист. юрид. свед., кн. III, ч. 2, с. 83

⁹⁴⁰

Чтен. Моск. Общ. ист. 1859, кн. 2; Розыск, 20

⁹⁴¹

Акты экспед. 1, № 238, с. 251

⁹⁴²

Прав. Соб. 1859, авг. Взгляд древне-рус. лет. на события мира, с. 425

⁹⁴³

П. С. Р. лет., VI, 192; Никон. лет., VI, 50

⁹⁴⁴

Маржерет, 261; Олеарий, кн. III, гл. 31

⁹⁴⁵

Буссов, 51; Олеарий: «Паписты до сих пор считаются у русских нечистыми», кн. III, гл. 31

⁹⁴⁶

Акты историч., I, 280–281

⁹⁴⁷

Rzeczy Polskich, Карамзин, XI, 171, прим. 557

⁹⁴⁸

Олеарий, кн. III, гл. 24

⁹⁴⁹

Crull, 143. Карлейль, 205. Отвращение к иноземным обычаям выражалось напр. в запрещении зеркал, инструментальной музыки, «как употребляемой папистами» (Коллинс, 2), брадобрития («Древнерусская борода», Ф.Буслаева; в Очерк. рус. слов. и искус., на которое смотрели как на латинскую ересь, Иоанн Грозный упрекал Иоссевина за подсекание и подбривание бороды), во вражде к латинскому языку (Маржерет, 260). В одной космографии XVII в. замечено было «по чужим государствам никуда не ездят, разве в посольства, боящеся, да нечто от них навыкнут и в ересь впадут» (Арх. ист. юрид. свед. III, 4). Олеарий пишет: «Когда в числе вызванных из-за границы офицеров нашлось несколько папистов, то всем им, тотчас же по прибыли в Москву, выдали деньги в вознаграждение издержек по проезду, и за тем выслали их из России. А в контракте относительно торговли нашей с персами, русские строго наказывали, чтобы между голштинцами не было людей, исповедывающих латинскую веру». Кн. III, гл. 31

⁹⁵¹

Григорович, Переписка пап с рос. государями в XVI веке, Спб. 1834 г., стр. 102; ср. стр. 10

⁹⁵²

Карамзин, VII, пр. 189. По отзыву же вел. магистра Немец. орд. Альбрехта (маркграф брандербургский) «тот посол Г.Николай Шхемборх мних, а в папине дворе в Риме, у его Святыни ближний служебник имеетца» (ibid., прим. 192). Предлагая общий союз против Польши, магистр Ордена обещал все завоевания разделить с вел. князем (Сборн. И. Р. И. общ, LIII, 1–24, 79)

⁹⁵³

По-видимому, Ник. Шонберг преувеличил значение своей миссии, так как вскоре затем (1520) был возведен в сан архиеп. капуанского, а впоследствии (при Павле III) получил и достоинство кардинала (†1537) Dict. hist. Moreri, VI, 409)

⁹⁵⁴

Карамзин, VII, прим. 193. Соловьев, V, 363, 376–377, 398, прим. 350. Орден просил Василия разрешить «его слуге» Вулкану Погу (ливонцу) учиться рус. яз. в Новгороде или во Пскове у пресвитера (Карамзин, прим. 194), в течение одного или двух лет. Грам. к кор. франц. и немец. князьям (Сборн. Р. И. общ., LIII, 101–103, 110)

⁹⁵⁵

Грамота напеч. И.Григоровичем (Переписка, 1– 6); в ист. кн. Щербатова и Карамзина об этом посольстве нет сведений. Ср. Бантыш-Каменский, II, 268

⁹⁵⁶

Никон. лет., VI, 227 и Ист. Павла Иовия; Пирлинг, Рус. Стар. 1903, № 11; с. 367–375)

⁹⁵⁷

И.Григорович, 9–15; о нем Аделунг (I,117–118); Библ. иностр. писат. 17, ср. Карамзин (VII, пр. 141)

⁹⁵⁸

И.Григорович, 19 –21, 103

⁹⁶⁰

Никон. лет., VI, 232; Лет. Львова, III, 386; Карамзин, VII, пр. 293; Грамота у Григоровича (25–26: ср. 104–105). О посольстве Трусова есть также известие в рукописях Древлехран. Погодина (Им. Пуб. библ., № 1558, л. 121–122). Ж. М. Н. Пр. 1880 г. № 10, с. 320

⁹⁶¹

Л.Н.Майков. Последние труды, Николай Немчин, рус. писатель XV-XVI в. (Изв. Ак. Н. 1900, кн. II, 379–392), а затем Голубинский (Ист. рус. церк., II, 683–684). Ср. Бантыш-Каменский, Обзор внешн. снош. России, II, 268 (1494 год). В 1491 г. во Псков из Юрьева прибыли «серые чернецы» (ordoci-monachi cist., ib.)

⁹⁶²

Памятн. дипл. снош., I, 416. Ходатайство было отклонено (424) под предлогом дальнейших переговоров. Поэтому Л.Н.Майков неправильно указал, что мы не приняли во внимание этого свидетельства в соч. «Максим Грек» (Известия, 381). Свидетельство это сюда не относится

⁹⁶³

Beiträge zur Kunde Est-Liv-und Kurlands, В, I, H. I, Reval, 1868, 85–86. Притом послам немецким не приходилось хлопотать о враче, прибывшем из Рима

⁹⁶⁴

П. С. Р. лет. VI, 267, 271 (Булев); Царств. книга (г. 1534), с. 16 (Люев)

⁹⁶⁵

Сочин., I, 213, примеч.

⁹⁶⁶

Обзор сношений, III, 233, 268; ср. Карамзин, VII, с. 10, прим. 18; снош. с польск. королем о пропуске послов (Сборн., Р. И. общ, т. XXXV, 480). Так как первые знатоки наук (врачи, архитекторы и пр.) были при Иване III из Италии, то и итальянское название «maestro» вошло в употребление в русской форме «мастера», соответствующей англ. master (магистр)

⁹⁶⁷

Макарий, Ист. рус. церк. VI, 152–56, 168

⁹⁶⁸

Рукоп. гр. Толстого, отд. I, № 63; III, №№ 17, 195, 254; III, № 74; Царского, № 289

⁹⁶⁹

Семья Траханиота прибыла из Рима с Софией и заняла видное место при дворе, в качестве бояр и любимцев князя (Карамзин, VI, 41–45, прим. 628). Юрий Траханиота бывший magister domus отца Софии Палеолог; о его роли при дворе (Пирлинг). Майков приписывает Траханиоту и статью «о летех седми веков»

⁹⁷⁰

Майков, 382. В его календарных занятиях, вероятно, оказывал содействие тот же Герасимов, живший еще в Новгороде (Филарет, Обзор, 124). Мы не согласны допустить, что «Люев» есть выражение, обозначающее любчанина, как думает автор немец. заметки (84). Это просто извращение фамилии «Булев», свойственное тогдашним русским

⁹⁷²

Карамзин, VII, 102, прим. 358; Аделунг, Обз. путеш. по России, 116

⁹⁷³

Карамзин, VII, пр. 358 и др.; зап. Л.Н.Майкова (Лет. зан. Арх. ком., XII, 125–135). При Иване III и Василии Ивановиче выходцы из Италии являются преобладающим элементом (Сбор. И. Р. общ., сношения с Крымом, указатель) в разнообразных профессиях до органных мастеров включительно. О Марке Россе, упомин. Контарини (Марк Росс, он же Марк Толмач, Е.Л.Маркова, Ист. Вестн., 1902, № 7)

⁹⁷⁴

Beiträge, 86. На его пребывание при папском дворе указываешь и Максим Грек, когда говорит, что его полемист «о Св. Духе» не в другом граде, токмо в самом Риме велеславном быв, иже тамо беззаконно совершаемая узрит, от возвышающих на высоту бровь, и апостольская места удерживати хвалящихся и т. д. (I, 239)

⁹⁷⁵

«А перевел полонянин литовской, родом немчин, любчянин». Опис. рук. гр. Уварова, IV, 526–527, на 746 лл. с рисунк. Ср. «Прохладный Вертоград»; Рум. муз. Опис. рук., № CCLXII)

⁹⁷⁶

Эпизод этот передается сбивчиво в семейной биографии Булева, что и естественно, так как он был записан по памяти в 1585 г., но название «литовский полонянин» указывает на это обстоятельство в жизни Булева

⁹⁷⁷

О богатстве Булева (деньгами и золотыми вещами) говорит та же биография, но прибавляет, что все старания наследников получить их при Иване Грозном не увенчались успехом. Булев оставался холостым, но брат его, очевидно, по торговым делам, переселился в Ревель, здесь женился и имел потомство. Впрочем, притязания их на большое имущество деда, вероятно, значительно преувеличены, хотя Люев заявил вел. князю: «благодеяний твоих не могу исчислить» (П. С. Р. лет. VI, 271). Между тем, М.Грек упоминает «о внезапном разорении его жития» (Сочин., I, 455), с иронией по поводу веры его в астрологию (см. ниже)

⁹⁷⁸

П. С. Р. лет., VIII, 284

⁹⁷⁹

Ж. М. Н. Пр. 1880, № 10, статья прот. В.И.Жмакина: «Памятн. русск. противокатол. полемики XVI в.» (стр. 373). Максим Грек говорит, что «придя сюда, обрел некоего хульника латиномудренного, немчина родом, пишущего развращенно на православную веру нашу» и пр. (Москвит. 1842, № 11, отд. с. 85); также Д.П.Лебедев, Неизвестн. московск. проповедн. XVI века (Труды VIII Арх. съезда, II). Чентурионе свидетельствует, что пропаганда эта имела успех (см. у Пирлинга, Р. Стар. 1903, № 11, с. 370). В XVI в. увлекались этой идеей так же, как в XVII в. протестантизмом (И.Соколов, Отношен, протестантизма к России, 133)

⁹⁸⁰

Неправильное надписание заглавия этого сочинения заставляло приписывать его (рукоп. Волокол. мон.) самому Николаю (см. Филарет, Обзор, 137, будто бы «против соч. Николая Шомберга, хитрого папского посла»). Сочин. Николая Немчина не дошло до нас, но из возражений видно, что он провинился тем, что «нашу православную, великую, соборную церковь с латынскою воедино приводит, и св. нашу веру христианскую с латынскою едино нарицает, и крещение латынское с православным едино счиняет и многим православным соблазн приносит извитием мерзких и безстудных словес» и т. д.; между тем, по словам полемиста, «у латынские церкви главу держит сам сатана, а шею демони, а двери алтарю – образ диаволов» и т. д.

⁹⁸²

В.Н.Малинин, Старец Елеазар. мон. Филофей и его послания (256–280 и приложен. 26–48). Тут же и краткое «послание к вельможе в мире жившему» об астрологии (36), может быть и несколько ранее (А.А.Шахматов, О происхожд. хронографа, 109–111)

⁹⁸³

Сочин. М.Грека, I, 435, 446. Некоторые полагают, что это был Артемий (Библиограф 1893, № 1, с. 85), потом игумен

⁹⁸⁴

Первое и второе послания М.Грека к Карпову, по указанию Царского, помечены 1523 и 1524. (Опис. рукоп. № 242, лл. 290 и 322). О Мисюре Мунехине см. указат. к Сборн. И. Р. И. общ. т. XLI, 40–41; Оп. рус. историогр. II, по указат.)

⁹⁸⁶

Сочин., I, слово xi, примеч. стр. 213

⁹⁸⁷

Сочин., I, 324, 339–340, 345

⁹⁸⁸

Ibid., I, 236, 271, 341. В других местах он называет его «софистом», а его рассуждения «софистикой» (214–216)

⁹⁹⁰

Ист. госуд. рос., VII, 100–102, 112

⁹⁹³

Карамзин пользовался сочин. М.Грека в Троиц. списке, в количестве 134 сочин. (VII, прим. 341)

⁹⁹⁴

Руднев, Рассужд. о ересях, 285–288; Филарет, М.Грек (Москвит. 1842, № 11, стр. 51; Ист. церк., изд. 6, с. 366); Сочин. М.Грека, I, 235, прим. 1

⁹⁹⁵

Макарий (VII, 278; ср. 367, прим.)

⁹⁹⁶

Прибавка Голубинского, но она более позднего происхождения

⁹⁹⁷

Карамзин, VII, пр. 42; Сборн. И. Р. И. общ., XCV, 19

⁹⁹⁸

Сборн. И. Р. И. общ., 14–15

⁹⁹⁹

Ibid., 19, 44–44, III, 312, 386, 513, 530, 661–665, 17, 96–101, 105, 160, 301, 396

¹⁰⁰⁰

Ibid., 363. Особая приписка

¹⁰⁰¹

Древн. Рос. Вивлиоф. XX, 19

¹⁰⁰²

Сборн. И. Р. И. общ., XXXV, 504, 511, 714–720, 725–727, 793

¹⁰⁰⁴

Памятн. диплом. снош. I, 259–473 (passim)

¹⁰⁰⁵

Карамзин, VII, прим. 306

¹⁰⁰⁶

Сборн. И. Р. И. Общ., LIX, 65. Никита Ив. Карпов оруж. состоял с 1523–1532 г. (Древн. Рос. Вивл., XX, 21, 27). В списках 1549–1550 г. назв. окольничие Далмат и Иван Фед. (†1554) Карповы (ib. 36, 37)

¹⁰⁰⁷

Ibid., 85. Быть может семья Карповых принадлежала к фамилии князей ярославских. Они состояли в родстве с фамилиями кн. Черкасских, Шестуновых, Репниных, Сицких (Соловьев, VIII, 69–70) и при Борисе Годунове потерпели вместе с Романовыми. Ср. Родословная книга, кн. II, Долгорукова (II, 305)

¹⁰⁰⁸

Пекарский, Наука и литер., при Петре В.

¹⁰¹⁰

Сочин., I, 236, 240, 270, 283, 287, 293, 294, 308, 320, 347, 371

¹⁰¹³

Сочин., I, 236, 239, 271, 324, 339. Не видно, впрочем, чтобы Максим Грек был лично знаком с Ник. Немчином (I, 271)

¹⁰¹⁴

Сочин., I, слова xii, xiv, xv, xxv. О трех посл. Н.Немчина упоминает М.Грек (I, 340)

¹⁰¹⁵

Сочин., I, слова xii, xiii; xvi; III, xliii; стр. 274–277, (ответ на его вопрос о Енохе и Левиафане); Христ. Чтен. 1909, № 8–9, стр. 1122–1123, 1124–1125

¹⁰¹⁶

Сочин. М.Грека, III, неизд. (274–277, примеч.). Хр. Чт., ib., 1123–24. Первое из них некоторые называют умным и замечательно литературным памятником (Голубинский, II, 685) и Опис. рукоп. Троиц. лавры, М. 1878, I, 206

¹⁰¹⁷

О нескольких посланиях упоминается в Отчете Общ. любит. древн. письмен. 1905–1907 г., доклад Н.К.Никольского (стр. 14–15). Опис. рук. Общ. люб. I, 332 (тоже, что в печат.); также И.Е.Евсеев, Опис. рукоп., хранящ. в Орлов. древнехранилищах, 1905, I-II вып. (№ 77: послания Ф.Карпова). Ср. Изв. Ак. Н. 1906, III (502–503)

¹⁰¹⁸

Христ. Чтен. (там же). В заключение Максим Грек пишет: «а философом, Бога ради, не зови мене. Аз инок есмь паче всех невежа» (с. 1124). Из обращения Карпова к Максиму Греку ясно, что некоторые его мнения в переписке с Николаем Немчином возбуждали толки и сомнения (напр., одного священника). О М.Греке Карпов выразился: „Я знаю Максима, он не пишет без свидетельства св. писания, чем утолил «надмение иерея». (Хр. Чт. 1121)

¹⁰¹⁹

Cave, Script. Eccles hist. Сочин., Ill, слово xliii, 274–280; 2-ое изд. 225

¹⁰²⁰

Лет. зан. Арх. ком., XXI, 106–113. В глазах самобытного начетчика Иоанна Вишенского, хотя жившего и в южной Руси, Аристотель и Платон наравне с другими являлась «машкарниками и комедийниками» (Акты Южн. России, II, 224)

¹⁰²¹

Другое место того же послания указывает на знакомство Карпова с Овидием (см. ниже)

¹⁰²⁴

Сочин., I, слово xiii, стр. 205, 278, 292

¹⁰³⁰

«Хотел я изобличить и прочие ваши преступные нововведения, какие вы от себя придумали в св. таинствах и в священническом чине и прочих церковных уставах и вообще то, о чем вы мудрствуете и что говорите вне апостольских правил и установлений семи вселенских соборов, но охотно оставляю это, как известное всем православным христианам, и изобличенное уже в сочинениях древних писателей». (I, 230)

¹⁰³¹

В «Слове ответном» Николаю. Максим, на его вопрос: «когда и как отлучились латыни от Грек и Святыя церкви»? указывает еще на следующие отступления: на пост в субботу, на продажу попами святынь и поставление духовных лиц по мзде, на безбрачие духовенства. По этим вопросам он возражает церковными правилами и примером древних пап. Но эти замечания были вызваны у него вопросами других лиц и не входят в общий план его обличений на латинян. Сочин., I, слово xxv

¹⁰³⁵

Сочин., I, 242, 257, 305; II, 344

¹⁰⁴⁷

Фотий выставляет против латинян след. пять пунктов: субботний пост, несоблюдение поста в первую неделю четыредесятницы, запрещение брака священнослужителям, непризнание миропомазания, совершаемого иереями, учение об исхождении Св. Духа (Павлов, 301–302, 347)

¹⁰⁴⁸

Сочин., I, 273, 292, 304

¹⁰⁵¹

Ibid., 250, 256, 257, 277

¹⁰⁵²

Ibid., I, 262, 264, 265

¹⁰⁶⁰

Сочин., I, 307–309; рус. изд., 181–183. То же несколько иначе развивает М.Грек в статье о Св. Духе (I, слово xiii)

¹⁰⁶¹

Сочин. М.Грека, I, 298–302; рус. изд. II, 178–183

¹⁰⁶³

Сочин., I, 331–332; ср. стр. 222

¹⁰⁶⁴

Сочин., I, 239, 252. Главным грехом он считает гордость (I, 546–547)

¹⁰⁶⁹

Ibid., I, 221, 226, 227, 228

¹⁰⁷¹

Сухомлинов, О древней летописи, 54–57

¹⁰⁷²

Относительно христиан, магометан, буддистов и язычников (Плано-Карпини, Марко Поло, Стеф Орпелиан в Memoires sur l’Armenie Сен Мартена II, 135; Григорьев, О достоверности ярлыков ханских, Сборн. Азия)

¹⁰⁷⁵

Строев, Библ. словарь. 399; подроб. А.И.Соболевский, 325. Рус. перевод неполный, а именно в нем только предисловие и главы исторического содержания: (1–2, 13–17), с прибавл. рус. переводчика

¹⁰⁷⁶

Соболевский, 235, 238

¹⁰⁷⁷

Сочин. М.Грека, I, слово VI, 77

¹⁰⁷⁸

Сочин., сл. VII, 131. Ошибочно припис. м. Даниилу (Жмакин, 270)

¹⁰⁷⁹

Сочин., I, сл., VIII, 151

¹⁰⁸²

Сочин., I, 120, 121, 130, 132

¹⁰⁸⁴

Сочин., I, 83, 151, 155

¹⁰⁸⁵

Указание это имеет сходство с рассказом о влиянии на учение Магомета несторианского монаха и еврея Вараки, двоюродного брата его жены, перешедшего в христианство, первого переводчика Ветх. и Нов. заветов на арабский яз. (см. Вашингтона Ирвинга: Жизнь Магомета, сс. 27, 28, 35)

¹⁰⁸⁶

Сочин., I, 92, 97–105, 107, 110, 114.– Христианские писатели собирали разные изречения философов и поэтов, которые они относили к Иисусу Христу и которые, как они полагали, были заимствованы ими от иудеев. См. Иустина апологию, I гл., 57. Тертул аполог. X ч., 10. Феодорита О начале. Ефр. Сирина, орр 316. Августина, De civ. Dei, X, 27. Ср. К.Скворцов, О книгах Сивилл (Тр. Киев. Д. ак. 1862, № 7, с. 348–384)

¹⁰⁸⁷

Сочин., I, слово viii

¹⁰⁸⁸

Как грек, Максим также духовно объяснял известное изображение месяца под крестом на храмах (Сочин., III, 81), но встречается указание, что месяц под крестом служил символом Дианы Византийской, какой был на зданиях в Константинополе, и оттуда принят в России (Труды Москов. Общ. ист. V, 263 и Рус. Арх. 1902, № 11, с. 314)

¹⁰⁸⁹

Об армянском вероучении см. М.Троицкий, Излож. вероуч. армян. церкви, Спб. 1873; Ал.Аннинский, Ист. армян. церкви до XIX в. Кишинев, 1900, 1–306-V (реценз. Ж. М. Н. Пр. 1903, № 1, сс. 195–204), удост. почет. отзыва от св. Синода. В полемических нападках армяне нередко называются то евтихианами, то несторианами, то даже арианами (Р. Мысль, 1896, № 11, с. 114). Соч. Малахии Орманиана: «Армянская церковь, ее история, учение, внутр. строй, литургия, литература и проч.» перев. с франц. М. 1913, – неважно и тенденциозно

¹⁰⁹⁰

См. Печер. Патерик, CXXXIV

¹⁰⁹¹

Акты историч., I, № 253; Рус. Истор. библ., VI, 250

¹⁰⁹²

Ibid., 454–455; Карамзин, V, прим. 311

¹⁰⁹⁴

Опис. рукоп. Рум. муз., с. 303 (рус. происхождения). Греческие сказки об армян. вере, перешедшие в рус. письменность, сообщ. архим. Леонидом (Чт. в Общ. ист. 1879, I, 1–4)

¹⁰⁹⁵

Павел Алеппский, Путеш., III, стр. 133, с прим. о позднейшем исключении

¹⁰⁹⁶

Никон. лет., II, 47–50. Речь идет о ж. Илариона Меглин., патр. Евфимия, которое касается собственно павликиан и богомилов (Попов, Обз. хрон., II, 34–36; Жмакин, М. Даниил, 332)

¹⁰⁹⁷

Радченко, 232–242, 306–307

¹⁰⁹⁸

В XIV в. (ж. еп. Иакова ростов.) в Ростове появился еретик армяновер Маркиан, вызвавший публичное прение и осуждение

¹⁰⁹⁹

Карамзин, III, 124, 130; V, 6, 34; VII, 82; Соловьев, VII, 137

¹¹⁰⁰

Сборн. Рус. Ист. общ,, т. XLI, 282–286, 295, 303, 391–397, 401

¹¹⁰²

Рус. Историч. библ., VI, 526–527

¹¹⁰³

Ам.Лебедев, Вероисповед. полож. армян в России до времени Екатерины II (Чтен. в Общ. ист., 1909, кн. IV, 1–26 и отд. с прилож.)

¹¹⁰⁴

Книга бытия моего, II, 87–88, 92; VII, 324

¹¹⁰⁵

Вероуч., богослов. и пр. Коптов, Спб. 1859. Книга была одобрена св. Синодом (Книга бытия, VII, 324). Точно так же известный своей ученостью греч. богослов Григорий, еп. хиосский, в соч. «О единении армян с восточн. правосл. церковью» («Περί ενώσεως τών Αρμενίον μετά τής άνατολιχής όρθοδοζον έχχλησίας», Константинополь 1871, решительно сближает армянское вероучение с православным

¹¹⁰⁶

Автобиогр. записки Саввы, архиеп. твер; VI, 141–142, 152–153, 317. Правда, многие иностр. писатели также признают армян евтихианами-монофизитами (как К.Крюгер, Н. F. В. Lynch, Armenia, L. 1901, I, 313, Encycl. Brit., II, 548). В совершаемом в последнее время анафемитствовании об армянах не упоминается. Мнения же отдельных католикосов и поместных соборов не считаются общеобязательными. В богослужебных песнопениях V-VIII веков монофизитства не видно. Муркос, Путешеств. патр. Макария, Павла Алеппск. III, 133, примеч.)

¹¹⁰⁸

Об Аламундаре (Зонара, ср. Чтен. в Общ. ист. 1847–8, № 1, с. 12). У Прокопия (XVII, 2, с. 22–25) упоминается жестокий военачальник Аламундар на службе у персов

¹¹⁰⁹

Библ. иностран. писат., 19, 21–22, 60. Посол Димитрий «веселый и остроумный» (40)

¹¹¹⁰

Герцберг, Ист. Греции, 566. Ф.Успенский, Очерки из ист. визант. образов. Спб., 1882; Синодик в неделю православия, Од. 1893; Визан. Врем. 1896, I, 125–150, рец. П.В.Безобразова

¹¹¹¹

Радченко, Религиозн. движ. в Болгарии, 197–200

¹¹¹²

Соболевский, Переводн. литер., 21

¹¹¹³

Буслаев, очерки, II, 241. Биогр. свед. (Ключевский, Жития, 232–35)

¹¹¹⁴

Лебедев, М. Макарий, с. 19

¹¹¹⁵

Сказания, 169, 350; ср. Обзор хроногр., II, 18

¹¹¹⁶

Известия И. Ак. Наук 1914, № 15, стр. 1105

¹¹¹⁷

Сочин. М.Грека, III, 274–277, с прилож. посл. Карпова

¹¹¹⁸

Сюда относятся 16 его «слов», занимающих 355 страниц

Источник: Собрание исторических трудов / В.С. Иконников. — Киев : тип. Имп. Ун-та св. Владимира, 1915. / Т. 1: Максим Грек и его время : Ист. исследование. — 640 с. (Вышел только т. 1).

Комментарии для сайта Cackle

Источник

Спасибо что зашли на наш сайт, перед тем как начать чтение вы можете подписаться на интересную православную mail рассылку, для этого вам необходимо кликнуть по этой ссылке «Подписаться»

Св. прп. Максим Грек

Интеллектуал, писатель, доминиканец. Аскет-подвижник, полемист. Все это – о Максиме Греке. Его «дело» за четыре века трижды рассматривали церковные соборы. Первые два из них объявили Максима еретиком и заговорщиком, третий – святым.

Краткое житие
- Биография до приезда на Русь
- Полезные материалы
  - Доминиканец
  - На Афоне
- В России
  - Политические скандалы
  - Исповедник перед сильными мира сего
  - Содержание в заточении
  - Явление Ангела
  - В Лавре до 1556 года
Где сейчас находятся мощи
День памяти (именины) — 3 февраля, по новому стилю
Икона
В чем помогает святой
Труды и творчество
Цитаты из поучений св. прп. Максима
Служба
Проповедь Преосвященнейшего епископа Усманского Евфимия
Видео
Молитва, тропарь, кондак
Молитва
Тропарь, кондак, величание
Акафист и канон
Акафист
Канон

Краткое житие

Биография до приезда на Русь

Дядя – друг императора Константина Палеолога. За несколько десятилетий до рождения Михаила свершилось событие, потрясшее основы современной ему цивилизации: под ударами турок пала Византийская империя. Захваченной турками оказалась и Греция. Более или менее состоятельные греки стремились покинуть страну. Уезжали обычно в Западную Европу. По этому пути пошел и Михаил: для обучения родители отправили его в Италию.

Полезные материалы

С 1490-х гг. Михаил учился в Падуе, Венеции, приобщился к достижениям науки и культуры, овладел несколькими языками. То было время, называемое «Эпохой Возрождения»: европейцы жадно интересовались античной литературой, философией, искусством. Новизна поначалу увлекла.

Доминиканец

Во Флоренции Михаил услышал проповедь доминиканского монаха Джироламо Савонаролы. Это был совершенно другой взгляд на Ренессанс, которым так увлекался грек. Фра Джироламо говорил об антихристианском содержании «Возрождения», критиковал Папство. Он грозил гневом Божиим Италии за увлечение языческой культурой.

Проповеди монаха потрясали. Известно, что после одной из них, обличающей роскошь, все женщины Флоренции перестали надевать украшения, идя в храм. Говоря о пороках Италии, фра Джироламо не взирал на лица, а потому немало терпел от власть предержащих.

Под влиянием проповедника, Михаил пришел в его обитель Сан-Марко, и стал монахом. Позже Максим напишет, что Савонарола «был яко един от древних, токмо что верой латинянин». Доминиканцем Михаил оставался в течение двух лет. Но после смерти Савонаролы монашеская жизнь в его обители деградирует и перестает удовлетворять пылкого грека. Видимо, тогда Михаил вспомнил об уроках веры, данных родителями, и вернулся на родину – и к православию. После возвращения он выбрал монашеский путь.

На Афоне

В 1505 г. Михаил постригся на Афоне с именем Максим.
Десять лет учился монашеской жизни, много читал святоотеческие сочинения. А в 1515 г. в обители получили письмо из России, от великого князя Василия III. Он просил прислать сведущего монаха – разобрать скопившиеся в княжеской библиотеке греческие рукописи. Настоятель послал Максима, славянского языка не знающего, но сведущего в науках.

В России

Приняли Максима милостиво. Василий Иванович показал ему свое собрание рукописей, оказавшееся очень разнообразным и обширным. Максим пришел в восторг. Конечно, он согласился привести коллекцию в порядок. Особенно интересовал русских перевод Толковой Псалтири, ведь до сих пор на Руси такие толкования были редки.

Сразу оказалось, что все не так просто.

Через год работа была закончена. Но отпускать грека не торопились.

Священноначалие обратило внимание на «пестроту» богослужебных книг, сильно разнящихся между собой. Велено было монаху приняться за правку книг по греческим текстам. Инок быстро увидел, что русские книги от греческих отличаются. Цветная Триодь, Евангелие, Часослов… Ученого поощряли, его работу ценили. До поры – до времени.

Политические скандалы

Тем временем в Русской Церкви сменился предстоятель. Великий князь Василий, озабоченный отсутствием наследника в браке с Соломонией Сабуровой, решил жениться вновь. А прежнюю супругу – постричь в монахини. Княгиня не соглашалась. На ее стороне выступал и митрополит Варлаам: бездетность – не повод для расторжения церковного союза. За такие речи владыка Варлаам в 1521 г. с кафедры был сведен.

Василий III и Елена Глинская, будущая мать Ивана IV Грозного. Миниатюра XVI в.

Новым митрополитом стал (точнее, назначен князем) Даниил, игумен Иосифо-Волоколамского монастыря. Соломония была пострижена. Даниил благословил великого князя на брак с литовской княжной Еленой Глинской. Иерархи молчали и подчинялись. А вот книжник Максим вел себя «неосмотрительно».
Не то чтобы Максим прямо обличал сильных мира сего – скорее высказывался среди знакомых.

Князю и митрополиту на инока доносили. Мало того, что русские богослужебные книги ругает, мол, там ошибки. Так еще и автокефалию Русской Церкви от Константинополя называет незаконной, и митрополита якобы поносит, а главное – новый княжеский брак прелюбодейным называет. С греками, в Москве живущими, часто общается. Это Савва, Новоспасский архимандрит, а есть еще грек Скиндер – турецкий посол. Да не заговор ли плетет инок?

Даниил долго не верил доносам. До тех пор, пока грек не ответил отказом на просьбу перевести книгу по церковной истории Феодорита Кирского. Максим сказал, что у Феодорита много говорится о ересях, что непросвещенным людям, знать не полезно. Даниил оскорбился не пренебрежением грека к «варварам», а самим фактом: инок, даже не в сане, посмел ему возразить. Такого владыка Даниил не прощал и епископам! На Максима начали собирать «материал».

Исповедник перед сильными мира сего

Дело выходило нешуточное: мнение Максима о княжеском браке, его контакты с недовольными Василием боярами и турецким послом. Да и «исправление» книг вызвало подозрения. В 1525 г. Максим отдан по суд. При начале разбирательства Даниил не удержался от злорадных слов: «Достигоша тебе, окаянне, греси твои, о нем же отреклся превести ми священную книгу блаженного Феодорита!»

Обвиняли, Максима, конечно, не в возражениях митрополиту. Прежде всего, пересмотрели правку текстов. И нашли, что Воскресение Христово он «глаголет яко мимошедшее и минувшее», что есть ересь. Оказалось, что Максим, все еще не до тонкостей знающий славянский язык, некорректно перевел греческое слово. Так получилось «воскресл еси» вместо «воскресе», что действительно некоторым образом меняло смысл. В церковно-славянском языке форм прошедшего времени несколько, и смысл у них разный. «Воскресл еси» – форма так называемого «перфекта». Она означает, что событие случилось в прошлом и завершено, тогда как «воскресе» (как сейчас поется в пасхальном тропаре) – событие, случившееся сейчас. Уразумев это, Максим на суде признал ошибку и принес извинения. Но его не слушали.

К обвинениям в ереси присоединились обвинения в колдовстве. Наконец, Максима объявили шпионом (общался с турецким послом) и заговорщиком. Колдовства вполне достаточно для костра, но епископы, как ни боялись митрополита, это обвинение не поддержали. Тем не менее инока признали еретиком и шпионом, и отправили под арест в Волоколамский монастырь. Семь лет провел здесь Максим в заключении. Ему запретили читать и писать, отлучили от церковного общения.

А в 1531 г. митрополиту Даниилу понадобилось осудить еще одного своего противника, инока Вассиана Патрикеева, великокняжеского родственника. На этом процессе Максим был свидетелем. Однако, митрополита раздражало, что Максим не покаялся, да еще заявлял, что 7 лет был заточен безвинно. А потому на процессе осудили и Максима – еще раз. Ему вменили отсутствие покаяния, вновь найденные ошибки переводов, а также «непригожие слова» о «державном князе», которые нашлись в переписке турецкого посла Скиндера.

Содержание в заточении

После этого суда инока заключили в Тверской Отрочь монастырь, надзирать же за ним предписали Акакию, местному епископу. Сам владыка тоже участвовал в соборах, дважды Максима осуждавших, митрополиту не возражал. Но относился к Максиму милостиво, и режим оказался мягким. Это заключение длилось 20 лет. Годы эти, судя по всему, стали путем к святости.

Явление Ангела

Но детали этого пути нам почти неизвестны.

Канон Святому Духу, начатый Максимом в одном заключении и оконченный в другом – скорбь о безвинном заточении, просьба о помощи, но не о помощи в освобождении: «Спаси от бед раба Твоего, Утешителю благий, яко зело беспрестанно нападают на мя нечистии бесове, помыслы и мечтании скверными… Призри благоутробием, Всепетая Богородице, на жестокое сердца моего окаменение, и просвети тьму души моея…».

За что ему все это? А может, правильнее спросить – зачем? Предание свидетельствует, что ответ Максим получил.
Однажды узник увидел Ангела, сказавшего: «Терпи, старец! Сими страданиями избавишься от вечных мук!»

В Лавре до 1556 года

Лишь с 1551 г. старца отправили в Троице-Сергиеву обитель. Из Константинополя несколько раз писали великому князю, моля вернуть инока Максима на Афон. Но ответа не последовало. Максим, называемый Греком,
скончался 3 февраля 1556 г.
Из 38 лет проживания в России 27 он провел в тюрьме. Максима похоронили в церкви Св. Духа. Его считали подвижником, поэтому для его могилы уже тогда была сделана пристройка. С XVII в. появляются первые иконы. В 1988 г. прп. Максим прославлен как святой.

Где сейчас находятся мощи

Обретены мощи святого. Поклониться им можно в Трапезном храме Троице-Сергиевой лавры.

Рака с мощами прп. Максима Грека

День памяти (именины) — 3 февраля, по новому стилю

21 января/3 февраля — преставление.
21 июня/4 июля – обретение мощей.
Память преподобного также празднуется в Соборе Радонежских святых (6/19 июля).
Собор Московских святых (19 августа/1 сентября).
Собор Афонских преподобных (17/30 июня).

Икона

На иконах прп. Максим изображается в греческой монашеской одежде. Особенность изображения преподобного – округлая большая борода. В руке прп. Максима нередко изображают свиток. В разных вариантах иконы слова на свитках различны. Это могут быть слова Ап. Иакова «Такожде и вера, аще дел не имать, мертва есть о себе». Встречаются на свитке из «Исповедания православной веры», написанного самим Максимом: «Сия же како может исправится, аще не православною верою и житием честным». Максим также может изображаться с книгой.

Икона св. прп. Максима Грека. XVIII в. (?), дерево, темпера, музей им. А. Рублева

В чем помогает святой

Преподобному Максиму молятся о помощи:

в учебе;
в науке;
в случаях тяжелых искушений, испытаний;
об успехе христианской миссии среди иноверцев.

Святого считают покровителем миссионеров.

Труды и творчество

Максим Грек – автор более 300 писем, слов, трактатов. Большинство из них написаны в заточении в Твери: епископ Акакий часто просил Максима высказаться на ту или иную тему. Писал Максим против католиков, протестантов. Известны его трактаты против астрологии. Немало высказывался инок и по поводу «погрешностей», найденных им в богослужебных книгах.

В 1547 г. Максим написал своего рода трактат о христианском управлении страной для первого русского царя Ивана IV. Сочинения Максима Грека неоднократно издавались. Списки его Толковой Псалтири хранятся в фондах Государственного Исторического Музея, Российской Государственной библиотеки.

Толковая Псалтирь Максима Грека, 1552 г.

Цитаты из поучений св. прп. Максима

Поучения преподобного – плоды размышлений о судьбе как своей, так и Церкви, и даже страны.
К молодому царю Ивану IV обращены слова:

Из всех владеющих на земли наиболее уважаемый царь есть тот, который управляет своим царством при посредстве мудрых советников и великодушных воевод и с ними вооружается против супостатов.

Но сложно идти христианским путем в мире, полном искушений. Вот, может быть, самое распространенное:

«Золото, окружая тебя отовсюду опять пагубными попечениями, держит тебя как страшный змей, отчего ум постепенно отлучается от небесного и ангельского зрения и божественных желаний».

Когда же ум уклоняется к вещам земным, тогда возникает и другой недуг души:

«Страшный, весьма страшный недуг, о, душа, есть самолюбие, и этот злой нрав, утвердившись долгим временем в душах наших, требует больших трудов и подвигов, пока не будет изгнан из нас».

Обретение мощей прп. Максима Грека

В июне 1996 года в Троице-Сергиевой лавре на месте упокоения инока, уничтоженном в годы атеизма, отслужили молебен и начали раскопки. Вдруг все ощутили благоухание. Так были обретены мощи Максима. Монаха, ученого, полемиста. Но самое главное – святого. И этим все сказано.

Автор: Наталья Сазонова

Служба

Приносим извинения, раздел в разработке

Проповедь Преосвященнейшего епископа Усманского Евфимия

Епископ Евфимий – викарный архиерей Липецкой епархии, епископ Усманский. В своей проповеди на день памяти прп. Максима Грека владыка Евфимий говорит о мужестве прп. Максима в исполнении заповедей, за что он потерпел несправедливые узы и заключение в течение нескольких десятилетий:

Сегодня за Литургией мы слышали слова Святого Евангелия: «Блаженны вы, когда возненавидят вас люди и когда отлучат вас, и будут поносить, и пронесут имя ваше, как бесчестное, за Сына Человеческого» (Лк 6:22). Их по праву можно отнести к преподобному Максиму Греку, память которого мы сегодня молитвенно совершаем.
Когда великий князь Московский Василий Иоаннович решил оставить свою законную супругу из-за ее бесплодия, преподобный Максим Грек один из немногих вступился за правду, обличив князя, что положение его обязывает не уподобляться в страстях животным, но иметь человеколюбие и милосердие к ближнему. Преподобного Максима запретили в служении и заключили под стражу на шесть лет.
С этого времени начались для Преподобного годы лишений, но, как пишет Апостол, любящим Бога все содействует ко благу (ср.: Рим 8:28). Пребывая в темнице, святой подвижник написал углем на стене камеры канон Святому Духу, который и ныне читается в церкви за богослужением во второй день праздника Святой Троицы.
По освобождении из тюремного заключения Максим Грек еще в течении двадцати лет находился в поношении, смиряясь пред Промыслом Божиим, хотя по-человечески мог бы и возроптать. Он же не был ни преступником, ни убийцей, ни вором, а старался всю жизнь честно служить Господу. Единственной его «виной» было то, что он сказал великому князю правду Божию (см. Лк 16:18).
Оставив по приглашению князя любимую Ватопедскую обитель на Афоне, преподобный Максим приехал в Московское Царство ради просвещения народа светом Христовой веры. В пятнадцатом веке на Руси не было еще образованных богословов-переводчиков, и митрополиты Московские приглашали из Греции ученых монахов для перевода богослужебных книг, которыми мы и поныне пользуемся, совершая Литургию, всенощное бдение.
По прибытии в Москву Максиму Греку было поручено перевести на славянский язык толкования на Псалтирь и на книгу Деяний Апостолов, несколько богослужебных книг.
С усердием и тщанием взялся Преподобный за исполнение послушания, но вместо благодарности пришлось ему несправедливо претерпеть изгнание и поношение.
Кто-то может подумать, вот и я терплю несправедливо, значит и мне награда будет как исповеднику. Но, дорогие, чаще всего мы терпим скорби не за правду Божию, а за наши собственные прегрешения и нашу несправедливость по отношению к ближнему, о чем мы могли бы уже и забыть, но грех наш возвращается к нам бумерангом. Например, если мы не слушались своих родителей, не почитали их, обижаясь на замечания, вызванные их заботой о нас, то потом не стоит удивляться, что наши дети ведут себя дерзко по отношению к нам. Как губка впитывает воду, так дети впитывают в себя стратегию нашего отношения к жизни, выраженную в конкретных делах и поступках, перенимают наш характер.
Преподобный Максим вступился за несчастную женщину, не убоявшись гнева великого князя, и до самой смерти терпел за доброе дело гонения и заключения. А мы терпим скорби за то, что, напротив, стыдимся заступиться за невинно поносимого, попирая свою христианскую совесть, чтобы не потерять хорошее расположение друзей, начальствующих. В то же время мы ропщем, когда встречаем несправедливость по отношению к себе, и когда никто не хочет нам помочь.
Как бы все это было плачевно, если бы над нами не было премудрого Промысла Божия, устраивающего на пользу спасения души даже наши проступки и грехопадения, возвращая к нам все то, что мы сделали против ближнего. Ведь цель попущенных нам Богом испытаний не в том, чтобы нас безжалостно наказать, но в том, чтобы привести к покаянию, чтобы из своих ошибок мы извлекали уроки христианской нравственности. Но как мы будем их извлекать, и будем ли это делать – выбор за нами – по русской пословице: умный учится на чужих ошибках, человек среднего ума – на своих, а глупец – не учится ни на чьих.
Только очень легкомысленный человек может совершать одну ошибку за другой, не делая никаких выводов, и вместо покаяния роптать на Бога, когда Он пытается нас образумить. Господь же попускает нам все испытания жизни, чтобы привлечь к Себе, вернуть нас на путь спасения. Когда малый ребенок теряет из виду мать, он начинает ее с плачем искать, а когда увидит, то бежит к ней и старается крепче прижаться. Так и мы, встречая скорби и несправедливости, должны через них понять, что своими грехами удалились от Милосердного Бога и в сердечном сокрушении, подобно младенцу, потерявшему мать, стараться с плачем в молитве и покаянии вновь обрести Его.
И если нам кажется, что Бог не слышит нашей молитвы, мы не должны унывать, зная, что Господь как любящий Отец, помогает нам таким образом утвердиться в молитве, окрепнуть духовно, стараясь исправить свою жизнь. Ибо всякая добродетель приобретается путем навыка в ней трудами и временем.
Легко потерять благодать Святого Духа, которую человек получает даром в Таинстве Крещения, но чтобы вновь вернуть ее потребуются многие труды, молитвы, самопонуждение. Только в таком случае мы перестанем вести себя легкомысленно, будем беречь и приумножать благодать, а не безумно ее растрачивать, предаваясь греховным «удовольствиям» и развлечениям, тогда сможем мы приобрести то мирное расположение духа, которое так ценим в других.
Большая радость для каждого встретить доброго человека. В общении с ним мы чувствуем легкость и радость в душе. Но ведь таким добрым человеком может стать и каждый из нас. Стоит только начать внимательнее относиться к людям – где-то себя одернуть, остановить. Хочется, например, ответить на обиду острым словом, а мы возьмем и удержимся; хочется взять что-то чужое, допустим, кто-то уронил деньги, ценную вещь, а мы воздержимся от злого дела, постараемся найти этого человека и вернуть его вещи – не воспользуемся чужим горем для своего прибытка.
Живым примером для подражания нам служит жизнь святых подвижников – и преподобного Максима Грека и других, которых прославил Господь. Каждый из них исполнил на себе евангельскую заповедь о любви. Заповедь – одна, а путей ее исполнения – множество, и каждый может выбрать себе один из них, согласно своему устроению и характеру. Сегодня мы видим, есть такие добродетельные люди, которые берут пример милосердия святых, ухаживая за тяжелобольными людьми, лежачими после операций и инсультов, не показывая и тени отвращения или брезгливости, не страшась заразиться инфекционными болезнями. А другие в то же время не могут выносить даже вида крови и испытывают панику, находясь рядом с больными, например, онкологией, стараются быстрее удалиться от них.
Но отказывая человеку в помощи, вправе ли мы надеяться, что с нами не случится ничего подобного, а если случиться, то нам окажут бескорыстную помощь, не упрекая, что мы стали обузой для близких?
Господь призывает нас с любовью относиться к ближним, вникать в их нужды, трудности, стараться помочь (см. Лк 6:31–36), ведь вместе легче нести испытания. «Мы, сильные, — пишет апостол Павел, — должны сносить немощи бессильных» (Рим 15:1).
Но где же нам, немощным, почерпнуть силы, необходимые для служения ближнему? Только в храме Божьем. Соборная молитва очень сильна. Кто-то получил за свое смирение, доброту большее дерзновение к Богу, кто-то меньшее. Но общий молитвенный настрой, царящий за богослужением, передается каждому из нас, укрепляя Божией благодатью, и выходя из храма, мы несем эту благодать домой нашим близким, и в ней черпаем силы для служения им.
Хочу еще раз поздравить вас с днем памяти преподобного Максима Грека. Возможно, кто-то из присутствующих до сегодняшнего дня и не был знаком с его житием. А теперь вы знаете, что он заслужил своим исповедническим подвигом дерзновение пред Господом ходатайствовать о нас, чтобы и мы стали стремиться к единому началу нашей жизни – Богу, «ибо все из Него, Им и к Нему», – как говорит Апостол (Рим 11:36) – только Господь является истинным Подателем всех благ, необходимых для жизни – и духовных, и материальных.
Призываю на вас молитвами преподобного Максима Грека Божие благословение.

Видео

Документальный фильм о духовном и жизненном пути преподобного

Молитва, тропарь, кондак

Молитва

Тропарь, кондак, величание

Акафист и канон

Акафист

Канон

Слово 1. Весьма душеполезное для внимающих ему. Беседует ум к душе; здесь же и против лихоимства

Зачем, любезная моя душа, неприлично предаем забвению славу и блаженство небесных венцов, которыми Христос, всех Царь, обещает увенчать тех, кои мужественно сопротивляются бесплотным врагам? Почему не содержим в уме той божественной цели, ради которой мы были созданы Богом по образу Его, но как животные, чуждые разума, препровождаем все время нашей жизни в угождении чреву? Почему, будучи созданы для наследования небесных благ, бессмысленно, о, душа, держимся земных? Я—образ Божий: соответственно сему мы должны и мудрствовать, чтобы приобрести первообразную доброту. Но знай, что ты тогда поступаешь сообразно своему Первообразу, с которым надлежит тебе иметь и действительное сходство, когда прилежно, даже до последнего своего издыхания, направляешь свою жизнь по его Божественным заповедям; когда далеко устранишь себя от подчинения страстным пожеланиям плоти; когда всякую ложь, и льстивый нрав и губительную зависть с корнем исторгнешь из своего сердца; возлюбим же во всем истину, правый разум, святое незлобие и святолепное житие. В противном случае никто пусть не называет себя образом Божиим, если не приобрел в себе всех красот Первообраза.

Мы созданы на земле, чтобы быть радетелями бессмертной красоты и участниками тайных Божиих бесед. Познаем же, душа, высоту своей славы и не уподобим бессмысленно себя бессловесным животным. Не один и тот же конец будет нам и им, о душа, равно как и образ не один и тот же у обоих. Им свойственно всегда наклоняться к низу и постоянно наполнять свои утробы земными произрастаниями; у нас же, душа, и самый вид тела прекрасно устроен прямо премудрым Художником. О прочих же боговидных красотах твоих, которыми ты весьма боголепно украшена, я не буду говорить: они достаточно убеждают нас в том, что отечество наше есть небо, и что мы можем хвалиться, что отцом имеем самого вышнего Бога. Поэтому и будем стараться всегда устремлять ум горе, где наш Отец и наше жительство. Вышний называет нас своими сынами: то почему же мы, как человеки, бесчестно изгоняемся из этой (божественной) жизни (Пс.81, 6, 7)? Вышнего прославим на земле, чтобы и Он украсил нас венцами небесными. Прославим Вышнего от всего сердца правым и непорочным хранением Его заповедей; возьмемся крепко за вечную жизнь. Возненавидим от всего сердца все низкое и отбросим от себя ярмо порабощения страстям. Станем на тверди высокой свободы, на тверди свободы богоподобной, которою ты обогащена была прежде того, как попала во власть губительного беса, когда, лишившись бессмертной своей славы, уподобилась скотам бессмысленным (Пс.48, 21). Ты лицом к лицу с дерзновением наслаждалась божественных бесед своего Создателя: в эту славу старайся опять войти боголепными нравами истинного благоверия.

Долго ли, о душа, будем порабощаться плотским сладострастям, коих конец—червь и огонь, горящий без конца? Доколе, гоняясь за существующим, как бы за чем‑то положительным, будем прельщаться умом, пребывая в соблазнительных помыслах? Доколе будем любить неистовою любовью сладкое питание, как бы какое бесконечное блаженство? Доколе будет нас прельщать пустая слава, услаждать золото, и осквернять разврат? Непостоянна, о, душа, здешняя жизнь, нет ничего в ней верного, вся она исполнена скорбей и обмана. Слава и всякое сладкопитание, богатство, вожделенная красота, —все это как цвет весенний со временем проходит и пропадает. Вот ты прославилась, хорошо питалась, наслаждалась, одержала знаменитые победы, прожила много десятков лет; а после этого что? — Червь и гниение, отвратительный смрад и бесчисленные страшные мучения в преисподней… Какую можем ожидать себе, душа, пользу по смерти от тех благ, когда ждет нас такая погибель? Не все ли то, как сон и дым, быстро исчезает и рассыпается, как бы от ветра? Если бы ты, душа, по смерти обратилась в небытие, как естества бессловесные, и не предстояло бы тебе дать ответ Судии всех и Царю о своих делах и замыслах; то не преступно было бы наслаждение временными благами, так как жизнь твоя продолжалась бы только до гроба. А как ты создана бессмертною, разумною и вечно нетленною, и, будучи образом Божиим, носишь в себе познание свойств своего Первообраза, чем собственно и стоишь выше естества бессловесных и бываешь, по слову Божию, святейшим домом Вышняго, чего, как должно, ты не сохранила: поэтому должно тебе отвергнуть от себя все то, что после смерти не последует за тобой, как то: богатство, скверные пожелания, сладкопитание, услаждение питиями, скорогибнущую славу, леность, гордость и дерзость окаянного сего жития, и всю эту суету, и воспринять противоположные тому добродетели; имея же непогрешимым наставником страх Божий, с теплейшим усердием и всегдашнею трезвенною мыслью ходить вслед божественного своего Первообраза. Если действительно желаешь сподобиться его божественной славы и наслаждаться блистающею благодатью его мысленной красоты и называться слугою Отца Небесного: то непрестанно «утреннюй» к Царю твоему, Иисусу, умоляя Его священными молитвами и «землею», непосещаемого скверными и бессловесными помыслами, то есть, «плотию», истощенною сухояденьем, очищенною от страстей и «пустующею», как вещает богоглаголивый песнопевец, «являйся», душа, Царствующему в вышних, чтобы «видеть» тебе Его святую «славу», и да наполнятся «от тука и масти» небесной «уста твоя» и воспоешь «устнами радости; ищущие же» всегда твоей погибели пагубные бесы, «снидут в преисподния» и темные пропасти «земли» и «предадутся в руки» губительного «оружия преисподняго», и «будут частию Лисовом» (Пс. 62, 2—11).

Не предпочитай же без ума, о душа, тленное, вечно пребывающим небесным благам, чтобы не случилось с тобою сказанное меонийцем Гомером, который говорить: «неразумный человек тогда приходит в сознанье, когда впадет в беды и уже нет возможности пособить себе». Ведь подвиг добродетели установлен в этой жизни, в которой мы прежде пали страшным паденьем, где и противники наши всегда пред нами налицо, с которыми если мы храбро сражаемся, то с радостью достигаем своего прекрасного отечества, Богом созданного Эдема. Одна, одна только главная должна быть у нас цель, это—с радостью трудиться до самого гроба для славы Божьей. Этот прекрасный подвиг дарует хорошо подвизающимся Тот, Кто есть Сам податель и хранитель жизни. То и составляет единственное и сладостное воистину веселье, чтобы иметь живущею в сердце божественную доброту. В том и заключается неложное и твердое упованье, чтобы выражать надежду твореньем добрых дел. Одно только то стяжанье обыкновенно по смерти последует за нами, которое собрано прилежаньем к божественным добродетелям; в том состоит единственная премудрость и истинное художество, чтобы всегда побеждать свои нелепые страсти; одно только истинное богатство есть богатство душевное, которое дарует Христос—Царь своим друзьям. Все же остальное—смех, на минуту увеселяющий сердце, а потом наказывающий вечно муками преисподней.

Не будем же, душа, без ума прельщаться суетным мудрованием плотоугодников, а примемся с великим усердьем за бесстрастную жизнь, держась нрава целомудренноно и досточестного. Зеркало, покрывшееся толстым слоем пыли, не может воспринять блеска солнечного сияния: и душа, поработившаяся гнусным плотским страстям, не приемлет лучей немерцающего света; лишенная же его, она ничем не отличается от бессловесных животных; ибо красота разумной души заключается в теплом усердии к Богу. Этого душа и будем искать всем сердцем. Ибо все прочее, что есть прекрасного на земле, все это—гной и ложь, вполне суетно и мимоходяще. Как неприлично ткать шерстью по золотой основе, или украшать медью золотое изображенье: так постыдно носящим на себе имя Христово, оскверняться пагубными страстями плоти. Христос есть Царь, вполне пречистый, прекрасный и святый, и последователям Его также надлежит быть святыми. А кои не таковы, те уподобятся тщетно гонящимся за стадом высокопарных птиц. Ибо никто из не имеющих святости, не узрит Бога, как ясно засвидетельствовал богомудрый Павел.

Итак, скорее, душа, познаем себя, и будем мудрствовать прилично своему естеству, не погружаясь в сон и леность, как бы проходящие вполне тихое плаванье. На страданья и на подвиги назначена ты Вышним, чтобы бороться против невидимых врагов, и тебе уготованы честь или наказанье, смотря по тому, будешь ли мужественно вести борьбу, или терпеть пораженья. И если будешь мужественна, получишь почесть, нестареемую жизнь и самое небо со всеми его жителями, и будешь чадом возлюбленным Бога Вышняго, насыщаясь великой премудрости Отца своего. Какие прекрасный почести блюдутся тебе, душа, если одолеешь! Если имеешь здравое рассуждение, то постоянно стремись к ним. Если же обратишь хребет, то страшные мучения и болезни уготованы тебе, и огонь, непрестанно палящий нечестивых людей, где непрестанный плач и скрежет зубов, где ужасный червь непрестанно грызет, где тьма и мрак и одна никогда не престающая ночь, —в самом дне преисподней, откуда выйти, осужденному туда праведным судом Божиим, нет никакой надежды. Кто же тебе, душа, то и другое определил? Не Тот ли, чье мановение колеблет всю землю от самых оснований, и возмущает моря крепкими бурными ветрами, —Кто все в Своей длани и содержит и носит, как Бог;—Который благими и тихими веяниями Всесвятого Духа, и людьми некнижными, разорил свирепевшие, как буря, риторские речи и философские вредные учения, и почитаемую прежде по всей вселенной злокозненную и пагубную бесовскую прелесть, как паутинную ткань растерзал, и как глубокий мрачный дым моментально отовсюду развеял, вложил же в мысли человеческие учение не погрешительного богословия и несомнительные тайны, —Христос Царь, Единый страшный и крепкий Бог, имеющий власть живота и смерти? Если же по безумии своему не повинуешься, окаянная, истинным и божественным словам Господа твоего, то хотя внешних мудрецов, говорящих о том же, прими в руководители к познанию истины. Нет для тебя никакой укоризны употребить и траву черемицу для очищения внутренней боли желудка, лишь бы не очень сильно подействовала и не произвела бы смерть. Пойми же, если имеешь правильное рассуждение, что я тебе гадательно говорю. Да не прельщает тебя душепагубный змий, уверяя, что не будет испытания дел человеческих, и что Господь нерадит о блудных падениях юности, и что невозможно от всех без исключения требовать безгрешия. Это, душа, душепагубный помысл, это прелесть злокозненного змия, который хочет низвести с собою и тебя, окаянная, на самое дно преисподней. К советам его ты не преклоняй уха, но стой крепко в твердой вере, и божественным страхом крепко себя огради, отвергнув от сердца всякое неверие. Есть праведное Око, которое все видит и испытует, как свидетельствуют все писания древних. Если же никакое другое достоверное слово и никакой разум не мог заставить тебя ожидать будущего суда: то пусть убедит тебя хотя хитроумный Одиссей, сходивший во ад и видевший в Елисейских полях благородных людей, всегда освещаемых прекрасным светом, а других опять преданных горьким мучениям. Также пусть уверять тебя Минос и Радамант — эти баснословные судьи во аде, и огненные реки Коцит и Ахерон, в которые осуждаются все беззаконники за свое нечестие.

Размышляй также благоразумно и о том, для чего украсил тебя Господь такими божественными дарованиями: бессмертием, умом, даром слова, разумом и свободной волей, и страхом мучений отводит тебя от зла, — если бы не назначил тебе за мужество награду и венцы, а за нерадение—осуждение и муки? Знай и то, что сами люди и те не напрасно пишут свои законы и предписывают подвиги и соединенные с ними славные почести, но и действительно воздают славу и почесть тем, которые подвизаются, а преступникам закона—бесславие и скорбь. Если люди столько заботятся о правде и разумности: то как следует, душа, понимать о Боге? Он есть самая благость, премудрость и правда. Страшен есть Вышний, и вся премудростью сотворил, и правит мерилами, весьма праведными. Он и тебя, душа, украсил более всех творений, существующих на земле, обогатив тебя божественными дарованиями, дабы ты, последуя правильному рассуждении и разуму, всегда подражала Его божественной благости, возненавидела всякую злобу, и богоугодным пением всегда почитала бы своего Создателя, последуя Ему прямыми стезями. Невозможно для Него—ни добродетель твою оставить без награды, ни злодеяния оставить без наказания. Как огню свойственно греть и свету—светить: так и Богу свойственно воздавать каждому по делам его. Допустим, душа, в Боге любовь к правде хотя в той мере, на сколько имеют ее и земные власти, которые не оставляют в небрежении преступления своих подчиненных, но мучат их без милости; а о ком узнают, что они проводят похвальную жизнь, тех прославляют, хотя бы они были и иностранцы. И ты хвалишь земные власти, когда они карают зло, а добродетель почитают: а о Том, Кто по существу есть самая правда, глубина щедрот и единственная благость, ты думаешь, что Он как о благих праведных деяниях не радуется, так и злобу гордецов не наказывает! Воистину ты одна безумнейшая всех людей и ничем не отличаешься от самых животных. Но, отвергнув далеко от мысли своей все такие понятия, как хульные, подчини себя законам благочестия и, как имеющая против себя множество невидимых супостатов, трезвись всегда, и берегись от их губительных нападений, зная, что настоящая жизнь есть подвиг живота и смерти. Отринь всякую леность, зная, что имеешь свидетелем своих трудов Христа Бога, Который свыше человеколюбно простирает тебе в помощь свою крепкую руку. Знай также, что и пречистые небесные силы усердно помогают тебе в твоих трудах против ужасных супостатов — пагубных бесов, усиливающихся постоянно лишить тебя вечной жизни. О, как прекрасен, благодетелен и велик, душа, подвиг священных твоих трудов! Подвиг твой—не о временной жизни или смерти, но о том, дабы, или с почетом получить место на небе, или быть заключенною в темном тартаре и в нескончаемых мучениях.

Отбрось же от всего сердца всякую пустую мысль, и стань дерзновенно, вооружив себя тем божественным оружием, которым Павел, восставляя тебя на борьбу с бесплотными врагами, вооружает тебя. И вместо панциря прими непорочную веру, вместо щита надежду и вместо шлема непрестанную любовь к Богу; вместо же меча — глагол Божий, который небесные боговдохновенные книги изготовляют тебе при посредстве огня Св. Духа Параклита (Еф.6,17). К этому присовокупи чистую и непрестанно произносимую молитву, и узду беснующейся плоти—скудную пищу. Знай же, что молитва чистая и богоугодная, входящая всегда в ушеса Вышняго, есть та, которая возжигается в сердце священным умилением, при посредстве пагубного для страстей угля смиренномудрья; такую молитву ум непогрешительно направляет к самым небесным вратам и, возводя туда, поставляет пред небесными престолами. Сердце уподобляется, о душа, доброгласным гуслям, а ум—искусному художнику музыкальных пений, язык— орудию, ударяющему в струны, а доброгласные уста — самим струнам. Ты же, умоляя страшного Судью, если желаешь принести Царю богоугодную песнь и ею расположить Его к себе милостиво, — наблюдай, чтобы все то одно другому согласовалось. Для этого язык пусть всегда поет в согласии с устами божественные песни Царю всех и Богу, а снизу пусть сердце содействуем частыми воздыханиями, будучи всецело распаляемо огнем божественным; очи же чистыми струями слез пусть омывают от скверны твой земной состав; ум же, переселившись на небо, минуя все звезды, да повергнется весь к ногам всех Царя. Таким образом ты явишься, душа, прекрасною и благоприятною жертвою Царю всех и Богу.

Возненавидь стяжание, как причину погибели души, и суетную славу, —эту губительницу добродетелей; возлюби же худость риз и брашен, и священное бдение— матерь целомудрья; бдение разумею то, которым душа просвещается в поучении книжном и обильно умащается священною молитвою. Взнуздай крепкою уздою наглый язык, уставив ему меру и в разговоре и в молчании—так, чтобы тебе говорить только то, что служить к прославлению Господа и подает духовную благодать слушающим. Сверх же этого возлюби молчание, боясь той многогрешной пропасти, в которую влечет необузданный язык. Непрестанно упражняйся в чтении боговдохновенных книг, чтобы всегда возрастала в тебе божественная любовь, которую, душа, почерпнешь обильно, если будешь внедрять в мысль свою их священный учения, и прилежно будешь всегда исполнять их делом, во славу Вышняго, а не ради земнородных.

Вижу, что ты страшно недугуешь тщеславием, и сильно опасаюсь твоего суемудрия. Для чего ты так беснуешься ради пустой человеческой славы и уловляешь ее всеми способами? Какую, скажи мне, надеешься получить от нее пользу в настоящей жизни или впоследствии? Напротив, если захочешь разумно рассудить о ней, то найдешь, что в ней заключается причина великих зол: она порождает страшные споры и вражды в людях, губительную зависть и льстивые речи. Иной, желая ее, непристойно льстит всем, и все его слова и поступки проникнуты лестно, а если не достигнет ее, тает от сердечной печали, и видя другого достигшего ее, завидует и всячески враждует на него, и не перестает от вражды, пока не лишит его этой славы. Если же не возможет достигнуть сего, то обращается к тайным наветам, и думает уже о том, как бы лишить его этого света. Желание славы, в случае не достижения ее, рождает зависть, а от зависти рождаются все гибельные последствия. Родительницу ее (зависти) порождает страшная гордость, а матерь этой — преступление святых заповедей, да безумие, которое служит причиною всякого вообще зла и погибели несчастных народов. Поняла ли ты, каких зол служит для тебя причиною возлюбленное тобою желание пустой славы? Бегай ее, душа! Стремись же непрестанно всем сердцем к вечной славе, по заповеди Господней. Ничего не считай, душа, честнее и любезнее божественной любви, ибо она, обыкновенно, своего божественного рачителя соделывает обителью всего Божества, и являет страшным, непобедимым и вполне крепким борцом для своих противников. Пламенною любовью прилепись к Иисусу, как бы кто привязался к своему возлюбленному отцу; бойся же Его, как Господа, и спеши исполнять все Его повеления, как раб благоразумный. Не может ни коим образом божественное желание долго пребывать в сердце, одержимом пагубным разленением, но как от жестокого камня отлетает, оставив всю внутренность чуждою света. Разожги себя всю божественным огнем Параклита и принеси себя живому Богу в живую и чистую жертву. Иноческое житие, душа, подобно полю, на котором сеется пшеница, и нуждается в большом трудолюбии. Если хочешь, чтобы оно принесло многоплодные колосья, а не терние и всякую сорную траву, служащую пищею скотам, то трезвись и трудись принести Господу своему плод сторичный, или в шестьдесят, или в тридцать. Это потребуется и от тех, которые сочетались законно с женами. Постарайся же оказаться своему небесному делателю землею доброю, а не камнем, ни дорогой, ни тернием, чтобы, или по лености не была ты обкрадена пагубными птицами, похищающими всеянное свыше в сердце твоем; или от зноя скорбных обстоятельств оно скоро бы не засохло, как не вкоренившееся во глубине сердца; или пагубными попечениями настоящей жизни, как тернием, не было бы подавлено, — и не принесет небесного плода. Очи твои да будут постоянно устремлены вниз, к земле, а мысль да возвышается туда, где божественные ангельские чины славословят Христа вместе с Отцом безначальным и с преблагим Духом, — вседетельную, господственную и живоначальную Троицу. Не принимай в уши свои непристойных слов; убегай, сколько есть сил, всяких беззаконных речей: они острее всякого ножа, и ими потом враг чрез воспоминание уязвляет сердце. Возложив руку на рало Евангельских заповедей, блюдись, чтобы не возвратиться вспять. Спеши же к почести небесного звания, минувшие труды всегда забывая и простираясь на предстоящие подвиги, пока серп смерти не отсек тебя от этой жизни. Тесным путем шествуй полной стопой, чтобы нога твоя сподобилась стать в пространном небесном отечестве. Трубу своей гортани всегда береги, чтобы она не ввергла тебя во глубину всегда волнующейся пучины чревобесия. Старайся искоренить из сердца всякое пристрастное пожелание, услаждающее плоть; напротив, огорчай ее жестоким житием, гнушаясь всего, что ее услаждает. Не забывай, что ты привязана к страшному зверю, который бесится на тебя и постоянно лает. Постарайся же всегда укрощать его душепагубные стремления всяким пощением и крайнею нищетою. Приятные напитки, вкусные снеди, и мягкие постели, и продолжительный сон—все это разжигает этого зверя, и ты от этого отступай. Если, действительно, хочешь укротить его беснование, то нестяжательною жизнью, с легким всегда желудком совершай житейское плавание, молясь ко Христу. Ссылкою почитай здешнюю жизнь, в которую ты осуждена за твое преступление, —осуждена с тем, что если при вторичной борьбе восставишь себя от побеждения, которым в древности ты была побеждена злокозненным змием, то будешь уже не делательницею Едемского сада с боязнью угрозы смерти, в случае вкушения запрещенного плода; но, как говорит неложное обетование Христово, где бы ни был Божеством Сам Господь, там будешь и ты, насыщаясь Его божественною славою. Блюдись же, чтобы назначенное тебе Богом время на исцеление душевных твоих струпов, не провести безе ума в сладкопитании и пьянствах, и, вместо незаходимого света, не вселиться в страшную тьму.

Слышала ты, что больше бывает радости у небожителей об одном кающемся грешнике, нежели о девятидесяти девяти праведных. Не ложно это обетование Христово, и служит оно к ясному познанию божественного милосердия, какое имеет Господь о человеческом роде. Старайся же всегда исполнением заповедей Владыки веселить ангельские лики, а не радовать беззаконными делами скверные и человеконенавистные полки пагубных бесов. Как о спасении твоем радуются святые Ангелы, так и о погибели твоей веселятся скверные демоны. Подобна ты по всему, душа, кораблю, переплывающему пучину, и обуреваешься всякими страшными ветрами, которые усиливаются низринуть тебя на дно преисподней и жечь всегда горящим огнем. Блюди же, чтобы тебе всегда быть управляемой тихими прохладными ветрами, то есть, наставлениями Святого Духа, Его всегда зреть и одного Его слушать, Им наполнять мысленные свои паруса, Им утверждать непоколебимо мачту сердца своего, чтобы тебе без потери достигнуть небесной пристани, сохранив в целости все богатство своих добродетелей. Светильник тела своего сохраняй в простоте, чтобы все оно всегда было светло, просвещаемое неприступным светом. В противном случае, живущий в тебе естественный свет претворится от нерадения и невоздержания в страшную тьму и отбросит тебя во тьму кромешную, где ужасный скрежет зубов и непрестанные (бесполезные) слезы. Приобрети себе богодарованное богатство слез, которыми Христос Царь скоро преклоняется к милости. Приобрети терпение, — этот непоколебимый столп души против находящих на тебя напастей. Но и тогда не падай, когда нападает на тебя буря злых искушений. Ибо никто не венчается, если не будет законно подвизаться. Избегай уподобления безумному и богомерзкому фарисею, и не осуждай ближнего; усматривай же всегда бревно, находящееся в твоем глазе, то есть, непомерное бремя своих пороков. О том всегда заботься, чтобы поставить себя далеко от этого уподобления, —чтобы не языком только, но и в сердце всегда считать себя псом нечистым и попранием людей. А находящийся в глазу ближнего сучек, то есть, ничтожное прегрешение, не дозволяй себе рассматривать. Ибо каждый, о любезная моя душа, о своих согрешениях воздаст тогда ответ Судии всех. Имей всегда, душа, память адских мучений и шествуй прямо по пути благочестия. Ибо всякий преступник и услаждающийся беззаконными делами, будет предан бесконечным мучениям. Крепко всегда держись божественных заповедей, прилежно направляя по ним свое житие. Ибо иначе спастись невозможно, как и здравие не получит тот, кто не подчиняется врачам. Пусть удостоверит тебя в этом тот, который от самого божественного брачного пира был изгнан в пламень мучений, потому что не имел одежды, приличной священному браку, сотканной из благочестивых деяний. Вера, душа, подобна золотой основе, а всякий прекрасный уток (для этой ткани) суть добрые дела. И как то и другое, находясь само по себе в отдельности, не может быть признано или названо прекрасной тканью: так и вера без добрых дел, равно как и добрые дела без веры непорочной, —оба мертвы. «Огня», говорит, «приидох воврещи на землю» (Лук.12,19), знаменуя этим ревность и божественное рачение о Его спасительных заповедях, которыми, как божественным каким огнем, истребляется всякая нечистота и плотская скверна, а вокруг тебя расцветает светоносная одежда святости, дивно тебя покрывающая. Постарайся же этим божественным огнем очистить все скверны своей плоти. И не прельщайся ересью, которая утверждает, что по смерти в огне очищаются плотские скверны грешных. Это страшная прелесть, и окончательная пропасть, и учение Оригенова заблуждения. Ведь не огнем чистительным, а понуждением себя повелел Судия умудряться восхищать царство небесное; также прежде нежели затворится небесная дверь, поведено нам стараться войти узким путем. Под узким же путем разумей, душа моя, понуждение себя к исполнению святых заповедей, а под суровым затворением двери по смерти, понимай великое долготерпение Божие: ибо если живем праведно, то дверь эта всегда для нас отворена и любезно приемлет внутрь отовсюду преставляемых; если же живем беззаконно и без покаяния, то она беспощадно затворяется для нас, когда отсюда будем похищены смертью. Это суровое заключение божественной двери изобличает явную лживость учения об очистительном огне. Если бы для исчезающих отсюда нечестивых и неправедных была какая‑нибудь надежда по смерти на чистительный огонь; то дверь божественного брачного чертога не оказалась бы затворенною для дев, не взявших с собою в сосуды елея, и не сохранилось бы для ответа на последнем суде праздное слово, которое составляет легчайшее из всех согрешений. Девы те не блудную проводили жизнь и не в бесчинном смехе; но одни из них всегда алкали, другие плакали; а когда молились, чтобы отверзлись им небесные врата, то услышали: «не вем вас, отыдите от мене делателие неправды» (Мф. 25, 11. 12 и гл. 8, 23). Также: не осуждался бы в огнь вечный тот, кто ближнего своего назовет безумным пустословом (Мф. 5, 22). Всем этим, душа, Господь ясно учит, что настоящая жизнь служит временем подвигов, как для приобретения добродетели, так и для истребления всякого зла, а по смерти, соответственно сему, получается или награда, или наказание. Явственнее же это показано тою божественною притчею, в которой Господь учит нас примером, показывая богача, палимого за его немилосердие в огне, но не очищаемого, и представляя Авраама, который говорит ему: «восприял еси, чадо, благая твоя в животе твоем», равно как и этот убогий— «злая» (Лук. 10, 25) своя, перенеся с большим терпением множество скорбей. Этим Он ясно показал, что эта жизнь назначена всем людям и на приобретение добродетели и на избавление себя от греха, как и выше сказано; а в загробной жизни ждет нас или награда, или мучение. Но и великий некоторый отец (Антоний Великий), когда молился, чтобы ему открыто было, какое место получают по смерти души праведных и души грешных, то ему показано было свыше, что души праведных, как высокопарящие птицы возлетают, и их приемлет внутрь себя самое небо; а которые в беззакониях окончили свою жизнь, те ввергаются в страшное преисподнее темное и смрадное озеро, и исполинская некая рука низвергает их во ад, а не чистительный огонь очищает их и выпускает чистыми оттуда на свет. Оба эти велики и достохвальны: и тот, кто об этом повествует (Афанасий Великий), и тот, кто это мысленно созерцал (Антоний Великий). Из них один—премудрый святитель Александрии, а другой—превосходнейший глава священных иноков.

Итак, не прельщайся пустыми словами ложных мудрецов, а повинуясь учению евангельскому, старайся добрыми делами и смиренными слезами смыть тяжесть многих своих согрешений. Для этого со всяким прилежанием исполняй всегда до последней йоты божественные заповеди Спасителя, если не постыдно желаешь оказаться тогда стоящим одесную Господа своего. Ибо «тогда, говорите псалмопевец, «не постыжуся, внегда призрети ми на вся заповеди Твоя». И опять: «буди сердце мое непорочно во оправданиих Твоих, яко да не постыжуся» (Пс. 118, 6. 80). Сердце же непорочное и не постыдно пребывающее в заповедях Вышняго—у того, кто не смеет ни одной из них презреть, не исполнив делом, или изменить; но все точно исполняете со страхом.

Избегай пагубной праздности и деланием рук отгоняй помыслы уныния. Нет ничего пагубнее праздности, и от той произошло в роде нашем всякое зло. Делай же все ради Бога, а какие от того получаются прибыли, то не жалея влагай в руки нищих, а не храни без ума для себя, если, действительно, желаешь наследовать вечное небесное богатство. Ибо «где» будет «ваше сокровище», говорит Господь наш, «ту и сердце ваше будет» (Мф. 6,21.). Питайся от своих праведных трудов, как изначала назначило божественное Господне повеление:» «в поте лица твоего», говорит оно, «снеси хлеб твой вся дни живота твоего» (Быт. 3, 19.), а не имей подручных себе поселян, как властелин; но, как ученик Христов, живи по апостольски, добывая себе хлеб свой собственными руками, предварительно раздав все свое нищим, по заповеди Спасителя. Предпочитай лучше сама работать на других, чем властвовать другими. Ибо первым возвышаешься горе, а последним разделяешь себя на двое: если согласно установлениям Божиим будешь устраивать порученное тебе начальство, будешь блаженна; если же будешь преступать эти установления, то будешь осуждена с законопреступниками.

Предпочитай быть нищею, нежели иметь в изобилии серебро. Если беспокоят недостатки, предпочитай терпеть, а не беспокоить других. Это имей себе правилом, а не желай питаться кровно убогих, требуя от них проценты на серебро. Последним ты не вслед обнищавшего Христа ходишь, окаянная, а вслед беззаконных язычников, и делаешь себя подлежащею проклятью закона и наследницею огня неугасаемого. Ибо «проклят», сказано, «всяк, иже сребро свое в лихву дает ближнему своему». (Лев. 25, 36; Втор. 27, 26). Слышала ты, душа, что «расточившего» и «раздавшего убогим», а не в лихву дающего сребро, «правда пребывает во веки» (Пс.111, 9.). Зачем, как аспид глухой, затыкаешь уши свои? Если истинно любишь распявшегося Иисуса Христа, и желаешь наследовать Его блаженную славу, —с Ним обнищай и сраспнись Ему, и все твои желания пересели на небо. Для сродников своих, для знакомых и друзей, будь яко странен, незнаем, бездомен, не имущий ни отечества, ни звания, —и как бы мало смыслен. Раздай все свое убогим. Возненавидь и отбрось от себя все прежние обычаи и всякую любезную тебе волю. Пребывай в алчбе и жажде добровольно и невольно; терпи скорби; радуйся, если будешь заключена в темницу. «Аще кто мне служит, — сказал Спаситель, Мне да последует, и идеже есмь Аз, ту и слуга Мой будет» (Иоан.12, 26.)

Бегай зла богомерзкого ростовщичества, за которым следует страшное преступление заповеди Божией и правды Его; дерзостное же прекословие и злодеяние и лесть постоянно обходят городские стены, ради чего «языки потопляемы» бывают (Пс.54, 10.), будучи свыше посекаемы божественным мечем. Бегай зла лихоимства, делающего антихристом, то есть, противником евангельским заповедям—всякого, утешающегося им. Ибо Христос Господь, как написано, пришел разрешить души убогих, связанных неправедными лихвами (Пс.71, 14; Лук. 4, 18.); ростовщик же, беснуясь неистовством златолюбия, опять связывает их процентными оковами. Бегай ростовщического зла, претворяющего своего последователя в неверного и служителя богомерзких идолов (Еф. 5, 5.). Если же лихоимство есть полное служение идолам, как слышим от божественного проповедника: то всеми силами избегай злобы лихоимания. Если желаешь безвозвратно вселиться в божественной горе вместе со святыми, угодившими Богу, и с ними вечно веселиться во свете: то бегай этой мерзости, любителей которых — язычников, божественная песнь, устами всех по всей вселенной благоверных, проклинает и всегда молится с великою ревностью о потоплении их, говоря: «потопи Господи, и раздели языки..». (Пс.54,10.) и прочее, известное читающим и пренебрегаемое ими. Питаясь кровью бедственно живущих и утешаясь пагубною лихвою, ты уподобляешься какому то зверю кровопийце, и из сухих костей стараешься вы сосать мозги, подобно псам и воронам. Тебе велено, о несмысленная, своими трудами питать убогих, а не пить кровь других посредством лихоимства, —служить иным, а не властвовать над другими. Зачем точишь нож на свое сердце? Христос Господь до конца возлюбил крайнюю нищету, так что не имел где приклонить священную Свою главу. Ты же, окаянная, не страшишься пагубными лихвами непрестанно томить бедных поселян. О, какое ужасное неистовство! Не стыдишься ли самой жизни Христа твоего, которым хвалишься? Как понимаешь ты, душа, о Христе? Неужели думаешь, что Он на это не обращает внимания и не потребует отчета на страшном суде? Ужасайся Его угрозы, ибо Он говорит: «обличу тя и представлю пред лицем твоим» вся беззакония «твоя» (Пс. 9. 21.). Или думаешь, что немногими твоими кусками, которые иногда подаешь подходящим к твоим воротам убогим, ты избавишься по смерти заслуженной своим бесчеловечием казни и мучения в пламени? Безумствуешь, обманываешь себя; ты стоишь далеко от пути, ведущего праведных в царство небесное. Ибо лихоимец не наследует царство небесное, вопиет божественный Павел, — эти неложные уста Христовы (Еф.5, 5). Если не уподобишься усердно тому, кто вчетверо отдал обиженным им, и не раздашь, подобно ему, пол—имения своего убогим: то и в дом свой не примешь пребывать Христа—Царя, и не надейся услышать от Него: «днесь спасение дому сему бысть» (Лук. 19, 9). Милость, оказанная нищим, и любовь от чистого сердца ко Господу и ко всем людям, —вот все, чего требует от нас Христос Бог; без этого же, все остальное не приносит пользы, —ни воздержание в пище, ни продолжительные молитвенные подвиги. Ибо ни жертвы, говорит, хощу, но милости. Пусть убедит тебя пример «буиих дев», не имевших елея в сосудах своих, это никакой не получили они пользы от прочих своих добродетелей, но были изгнаны из небесного чертога.

Всегда помни, душа, страшного Судью, как Он во время страшного суда за благодеяния нищим, стоящим тогда „одесную»Его, сплетает венцы и дарует нескончаемое царство и жизнь, и славу небесную; а за немилосердие к ним—стоящим „ошуюю»грозно изречет: исчезните от Меня, проклятии, во огнь неугасимый. О всех остальных добрых или злых делах тех и других ни сколько не упомянуто, — не потому, что он не заслуживают ни похвалы, ни порицания; но этим ясно показано то, что и добродетель и зло заключается в том, чтобы или миловать нищих, живущих в скорбях, или презирать их. Итак, не радуйся воздыхание или злострадание убогих; ибо страшный отмститель за них и поборник есть сам Вышний. Перестань же отягощать нищих всякими налогами и богомерзким ростовщичеством. Ибо «страсти ради нищих и воздыхания убогих, ныне воскресну, глаголет Господь» (Пс. 11, 6), и прочее. Страшись, безумная, страшись, и отбрось свою бессмысленную привычку, которую ты издавна приобрела ненасытным люблением золота. Возлюби же всею мыслию убогих, чтобы тебе свыше привлечь — не гнев, а божественную благодать. Не уподобляйся пагубным трутням, чужими трудами всегда наполняя свое чрево; ревнуй же похвальному деланию премудрой пчелы, питаясь всегда от своих праведных трудов, чтобы тебе тогда явиться стоящею одесную Судии, и причислиться к тем, которые угостили Его, обнищавшего здесь, всякими милостынями, оказываемыми нищим, а не к тем, которые без милости прошли мимо Его.

Заповеди Божии подобны венцу златотканному, унизанному драгоценными камнями; постарайся весь его в целости поднести Царю своему, чтобы принять свыше благодать, а не гнев. Нестяжательно совершай этот безбрачный подвиг, как узаконяет тебе Подвигоположник твой, если действительно желаешь вкусить той божественной вечери, которой ты лишилась, безрассудно удалившись на село. Не прельщайся окаянными и пагубными помыслами, советующими, что тебе необходимо иметь стяжание — золото и имения, на случай глубокой старости и часто случающихся тяжких болезней. Какое для тебя, окаянная, это оправдание, когда ты будто бы ради Бога отказалась от своих имений, а приобретаешь чужие? Ведь в те же опять впадаешь ты пагубные попечения, ослепляющие умные твои очи всякими пагубными бесчинствами плоти, коими, как диким терпением, жалостно подавляется посеянное свыше в твоем сердце, и себя самую явно представляешь преступницею, опять созидающею то, что прежде ты разорила. Таким образом ты уподобляешься тому, кто убегает от дыма, и впадает без ума в самый огонь. Знай, что это—сети льстивого ловца, опутывающего тебя будто бы праведными попечениями, и ими льстиво отводящего мысль твою от святой любви Божией и опять привязывающего тебя к пагубному тернию, который ты отвергла, когда отрицалась этой жизни. Не связывай себя опять, душа, такими сетями, чтобы не быть изринутой из небесного чертога. Как будешь ты признана взявшею крест, или отвергшеюся себя и пошедшею неуклонно во след Христа, когда ты опять одержима богомерзкими попечениями о золоте и имениях? «Никто же бо, — сказано, возлож руку свою на рало», —ралом здесь названо делание божественных евангельских заповедей, —и потом возвратившись опять к злым делам настоящей жизни, «управлен ест» сколько‑нибудь «в царство небесное» (Лук. 9, 62). Не можешь, душа, «двема Господинома работати» вместе: «Богу и мамоне» (Мф. 6, 24), как нельзя одним глазом смотреть к земле, а другим на высоту небесную; но обоими нужно смотреть или кверху или вниз. Если любишь Христа, возненавидь вполне золото, потому что это одно другому противно, как жизнь и смерть, или свет и тьма. Что общего между Христом и золотом? Христос Царь хочет, чтобы ты всецело пребывала при Нем, всегда плакала и каялась, нисколько не заботясь ни о самой пище, ни об одежде, а оставив все это, невозвратно шла бы вслед Его, нося единственное стяжание—крест самоумерщвления. Этого требует Христос. А золото, окружая тебя отовсюду опять пагубными попечениями, держит тебя как страшный змей, от чего ум постепенно отлучается от небесного и ангельского зрения и божественных желаний. Ибо плоть, постоянно утучняемая вкусными снедями, погружается в продолжительный сон, производя скверные плотские пожелания и осквернения, часто, увы, не только во сне, но и во время бодрствования; глаза такого смотрят свысока, так как сердце его очень возвысилось суетными надеждами на богатство и стяжания, и он уже считает себя кем то великим, а не как прежде почитал себя последнейшим изо всех. Поэтому каждое дело направлено у него к тому, чтобы получить земные похвалы. За тем, достигнув желаемого, тотчас, если и показывался в нем ранее какой‑нибудь след лицемерного смирения, отбрасывает его назад, и бесстыдно проявляет скрывавшуюся в нем прежде гордость. Священное же учете, которое осуждает и сравнивает с неверными и непокорными прегордого раба, сильно беснующегося желанием править и распоряжаться подобными себе, —он отбрасывает назад, и по гордости своей думает уже, что он поставлен распоряжаться самим законом, а не водиться им для правильного управления подчиненными, — гордится, беззаконничает, сильно гневается, мучит, вяжет, берет взятки, питается невоздержно, весь его ум занят золотом, и все многомятежное попечение его—о том, как угодить властям. Язык его развязан, не имея священных уз молчания; все говорит с гневом и досаждением, и на язык у него вертится много такого, что свойственно людям презренным и скверным блудницам. Но и рука не бездействует; а подымая кверху жезл, гневно грозит ударить по хребту убогого человека; мысленный же очи у него ослеплены люблением тщетной славы и страшною гордостью. К тому же, погубив душевную доброту, кипящую множеством духовных богатств, старается лишь всегда украсить внешний свой вид разноцветными и мягкими шелковыми тканями, золотом, серебром и драгоценным жемчугом; а к божественному учении, зазирающему одевающихся в мягкое, он, как аспид какой глухой, затыкает уши свои. Руки его, забывая простираться на подаяние милостыни одержимым страшной нищетой, увы, без милосердия истязуют их бичами за большие процентные долги, которые они не в состоянии уплатить, или же он лишает их свободы и записывает себе навсегда в рабство; или, лишив их имущества, с пустыми руками изгоняет, бедных, из своих мест. Владея селами, он сильно возносится этим в сердце своем; а чтобы заботиться о поселянах, как о своих членах, по заповеди Господней, этого нет у него; но, как купленных рабов, постоянно морит их всякими тяжелыми трудами; если же они в чем провинятся, —тотчас с страшным гневом заковывает им ноги в железный кандалы. Возгордившись властью, он уже без всякого страха носится по пагубной пропасти, как свирепый конь, который, вырвавшись из узды, смело сбрасывает с своей спины всадника, и свободно беснуется, летая туда и сюда, ржет и неудержимо скачет, пока не встретится, бедный, с плотоядными зверями, и не будет растерзан и съеден ими. Так и душа, разгордевшаяся по причине множества имений, мало помалу извергает из сердца своего страх Божий, а лишившись его, уже не остерегается ни лжи, ни божбы, и никакой татьбы, завидует, злится, страшно превозносится, и очень радуется пагубным раздорам, питаясь, как пиявка, кровью, и всегда подсматривая чужие грехи, своих никогда не чувствует. Похвалили ее, и она возрадовалась; а не удостоили внимания, —ее объемлет зверский гнев, и великая скорбь покрывает ее. Священное Писание, которое повелевает не богатых, а нищих призывать к своей трапезе, она презирает, и всегда роскошно угощает богачей, радуется им, и обеими руками нещадно расточает имения нищих для всевозможных наслаждений своего сердца. Сама всегда всячески веселится и одевается в дражайшие теплые одежды, а на них, жалостно погибающих от голода и холода, не обращает никакого внимания, а лишь роскошно каждодневно питается, имея множество предстоящих ей слуг и рабов. И что много говорить! Повседневными твоими поступками ты доказываешь, что божественные заповеди ты почитаешь за одни слова, и что иночество считаешь заключающимся только в черной одежде. Но истинен Тот, Кто сказал: «от плод их познаете», что они лицемерно притворяют себе благочестие. Также говорит: «не может древо зло плоды добры творити. Еда объемлют от терния грозды, или от репия смоквы! (Мф. 7, 18. 16). Таким образом, отринув страх Божий и лишившись света, обличающего душевные страсти, она зорко наблюдает только за внешней нечистотой, не имеющей никакого значения: старается всегда руки дочиста обмывать мылом от внешней грязи; а что они постоянно оскверняются богомерзкими сквернами лихоимства, о том нисколько не радит. Если когда случится, что из зубов пойдет кровь, то считает непозволительным для себя приступить к святым Тайнам; а что язык страшно оскверняется бесчисленными богомерзкими сквернословиями, — это она вменяете ни во что. Когда случится во сне невольное осквернение, то гнушается даже прикоснуться к одежде, а производящими оное вкусными яствами и напитками и продолжительным сном, всегда насыщается до пресыщения, без воздержания. Остерегается в среду и пяток вкусить вина и масла, соблюдая установления св. Отцев; а угрызает бестрепетно людей, уязвляя их наговорами и неслыханной клеветой, и языком своим тайно зазирает и беспощадно оговариваете их, в лицо же лицемерно показывает вид дружбы. Из‑за сел часто ходит по судам, —крепко ссорится се своими соперниками, и, не имея против них сильных доказательств, но весьма желая их обвинить, просит дозволения у судей решить спор свой в поле оружием. И тогда как заповедано скоро примиряться с своим соперником, и до последней срачицы не сопротивляться обидчику, и все свое бросать и вменять за сор, —она за малый клочок земли, и то часто не за свой, ратует против соперника своего, увы, оружием, ни сколько не трепеща ни самого Бога, ни самых свидетелей—ангельских чинов, пред которыми избирала нестяжательную жизнь, не трепеща и не стыдясь своих обещаний, которыми сама обещалась Богу. Согрешая же так страшно, она думает, что творит великую добродетель: а это—признак окончательного безумия. Всякий грех ужасен; но хвалиться тем, что составляет согрешение, —это служит доказательством окончательной глубокой испорченности.

Будучи столь непотребна, о окаянная, когда придешь ты в сознание и приобретешь спасительные слезы раскаяния? Как вселишь в свое сердце страх Божий и память смерти и адских мучений? А чистую молитву когда ты приобретешь, будучи страшно возмущаема прахом, то есть, бесчисленным множеством смущений и житейских попечений? Как приобретешь ты себе кротость, смиренное мудрование и священное безмолвие сердца, когда ты часто и неудержимо увлекаешься яростью и спорами о землях, — то с самыми поселянами, то с своими соседями? И если окажется, что они чем‑нибудь тебя обидели, то стараешься взаимно оскорбить их, как врагов. Как можешь ты расположиться умереть за ближнего своего, когда ты всегда томишь его без милосердия всякими тягостями и пагубным ростовщичеством? А не приобретя этих добродетелей, ты навеки будешь осуждена во мрачную тьму и предана преисподним мучениям, не получив никакой пользы ни от частых и продолжительных молитв, ни от той черной одежды, которую носишь. Ибо молитва и эта черная одежда тогда приятны и ценны пред Богом, когда прилежно и в точности исполняешь все заповеди Божии, — и не как ты об этом рассуждаешь, а как Господь твой повелел и установил; ибо Он ничего другого не требует, — ни продолжительных молитв, ни воздержания от брашен, а только исполнения заповедей. Ведь только ради исполнения заповедей были установлены все молитвы, пощения, бденияг уединения; и потому ничем этим не хвались, если пренебрегаешь исполнением заповедей. Этого исполнения и старайся более всего достигнуть, предпочтительнее пред всякою другою добродетелью. Ибо Спаситель сказал: «аще кто любит Мя, слово Мое соблюдешь, и Отец Мой возлюбит его» (Иоан. 14, 23.). И опять говорит: «не всяк глаголяй Ми: Господи, Господи, внидет в царство небесное, но творяй волю Отца Моего, иже есть на небеси» (Мф.7, 21). Ты же, окаянная, упиваясь безжалостно кровью убогих посредством лихоимства и других неправедных дел, доставляешь себе этим в изобилии все, что тебе угодно, когда и как тебе хочется, разъезжая по городам на конях породистых, со множеством слуг, из коих одни последуют тебе, а другие бегут вперед с криком и бичами, разгоняя народ, сретающий или стесняющий тебя. Поступая так, думаешь ли ты, что продолжительными молитвами и этими черными власяницами угождаешь Христу, Который любит милостыню более жертвы, и осуждает всякого, ненавидящего нищего? Воистину страшно прельстилась ты и заблудилась от прямого пути, и на песке строишь храмину свою, а не на твердом камени, который составляет исполнение делом всех заповедей Спасителя. Берегись же, чтобы не услышать и тебе, наслаждавшейся в течении всей жизни: «восприяла еси благая твоя в животе твоем». Ведь и ты, окаянная, наслаждаешься, собирая себе неправедным лихоимством, по жидовски, богатство, стараясь всегда иметь свои кладовые наполненными всякими съестными припасами и вкусными напитками, и каждый год складываешь, окаянная, в своих селах большие и частые стога, которые, из‑за желания большей прибыли, нарочно хранишь на голодное время, ни сколько не страшась возвещенной Богом угрозы, которою подвергает проклятью тех, кои оставляют сродных себе людей умирать голодом, сохраняя пшеницу и всякое жито для продажи по более дорогой цене, руководясь желанием большей прибыли (Прит. 11, 26).

Бегай, душа, рассуждения того, который решил распространить свои житницы, чтобы и тебе не быть названной от Бога безумною, подобно ему. Возненавидь уподобление тому богачу, который питался всегда вкусными яствами, а нищего презирал. Подражай же всем сердцем благоразумному Лазарю, чтобы и тебя приняли священные недра Авраама, а не пропасть огня, без конца попаляющего. Обещавшись Господу своему при пострижении в монашество исполнить делом все святые Его заповеди, старайся всею силою быть выше всех суетных попечений этой жизни, слыша приговор Христа, Царя своего, что если не приобретете похвальными поступками добродетели, лучшей против книжников и фарисеев, то не внидете в царство небесное (Мф. 5, 20). Если же ты окажешься, окаянная, по добродетели не только не лучше тех, но и много хуже: то чего тебе после этого ожидать? Увы, какой тогда стыд и какая скорбь обымет тебя? Ибо ясно, что жизнь твоя много хуже и книжников и фарисеев. Если тот гордый фарисей не был ни неправедным, ни хищником, но и десятую часть своих доходов отдавал нищим; мы же пагубным своим сребролюбием труды их и кровь без всякого милосердия всегда иссушаем лихоимством: то как мы, беззаконничая хуже фарисеев, можем получить вечную жизнь и славу? Младенческие это, душа, и глупые понятия, и явный обман невидимых врагов. Никто не может освободиться от вреда пагубной лихорадки, если не будет повиноваться предписаниям мудрого врача; также и кормчий, бедствуя на море, не может управить к пристани свой корабль без благоприятных ветров. Точно так и душа, не омыв все свои скверны всеми божественными заповедями, не может благополучно достигнуть безопасной пристани, не имея направляющей ее благодати Святого Духа.

Вот, любезная душа моя, нам обещано свыше пространное небо, где празднование и священное сладкопение первородных (все святые), и мысленные ангельские чины, сияющие светом, и сам таинственный небесный Невестоводитель, —если приобретем приличную для сего одежду, истканную из богоугодных трудов и добродетелей. Снизу же опять земля, отверзши широко свои уста, показывает нам мрачное дно адское и грозит неугасаемым огнем геенским, если мы не по правилам благочестия препровождаем свою жизнь. Убоимся же того, что находится внизу, и приди, твердою ногою взыщем всегда вышних, пока не взойдем туда. Вот трапеза (все таинство веры) трехножная (вера, надежда, любовь) и совершенно круглая, а на ней золотая чаша (дарования Святого Духа), полная нектара небеснаго (т. е. дающего бессмертие напитка). Если желаешь, душа, насытиться этого и насладиться божественной благодати, то крепко утверди в сердце своем три поддерживающая трапезу соответствующая добродетели. Из них каждая всегда непременно нуждается в остальных, так что если оставишь одну которую нибудь из них, остальные окажутся бесполезными. Постарайся же теплейшим желанием приобрести большую из них (любовь). Ибо без нее все остальное оказывается бесполезным: и перестановка высочайших гор, и знание языков человеческих и ангельских, и щедрость к нищим, и сожжете тела: ее искренно возжелай.

Ты совершенно отрекся себя и признал себя странным для всей этой суетной жизни, и потому не услаждайся ни вкусною пищею, ни славою, ни богатством, ни дружбою с знатными. Кто все это сразу отверг нестяжательною жизнью, слезами, безмолвием, молитвами и бдениями, и упражнением в чтении книг, мысленно питаясь божественною добротою, тот радуется, будучи всегда полон божественного веселия.

Вот в чем заключается жизнь преподобных девственников! Вот их богатство! Вот их неложная слава и радость! В этом заключается обещанное им сторичное воздаяние, составляя как бы некоторое предобручение будущих благ, а не в том, чтобы опять получить стяжание тленных имений, как ложно думается служителям и любителям золота. «Не можете, — сказал Господь, Богу работати и мамоне». И никто не может служить двум господам. Если кто желает насытиться тогда той божественной вечери вместе с преподобными, то, будучи призываем, да не отказывается безумно из‑за села, ни из‑за пары волов, ни по причине сочетания браком с женой (Лук. 14, 18—20). Если же откажется по какой‑нибудь из этих причин, то пусть достоверно знает таковой, что он лишен божественного пиршества, —и свидетель сему Тот, Кто утвердил это отпадение клятвою.

Поэтому бегай сообщества мудрствующих по мирскому; возлюби же всегдашнее молчание, удобно соединяющее тебя с Богом. Радуйся, когда подвергаешься бесчестию; поношение терпи мужественно, воздавая всем своим досадителям молитвами. Поступая так, некто оказался пред людьми безумным, но угодным Богу, имеющим сокровенною в сердце своем премудрость. Ко всему этому приобрети смиренномудрие, которое есть твердое и некрадомое сокровище добродетелей, а не то, которое, обыкновенно, ложно выказывается низкими поклонами, тихою речью, крашенинного одеждою и внешним льстивым благовидным устроением тела, при неимении кроме этого ничего возвышенного, сокрытого внутри, о чем веселится Царствующий гор, именно: чтобы в сердце был сокрыт страх Божий; чтобы непрестанно обливаться теплыми слезами; чтобы во всем всегда себя самого осуждать и считать себя землею безводною, и пеплом; чтобы исправления свои являть всегда Единому врущему тайное, а прегрешения свои без стыдения обличать пред людьми, и всякую укоризну от людей вменять себе в похвалу; чтобы всегда гнушаться хождением по городам, радоваться же весьма непроходимым пустыням; чтобы всегда враждовать на одних только пагубных бесов, а о всех верных одинаково радоваться. Вот этот то мне, этот божественный постарайся приобрести себе Псин, утверждающей твои духовные труды. Этим тихо веющим зефиром наполни свои паруса, совершая сильно волнующееся иноческое плавание. Тихой прохладе, направляющей к пристани, уподобляется досточтимая вещь — смиренномудрие; осторожно управляемая им, удобно избежишь сетей супостата; содействием же Святого Духа приобретя, подобно голубице, мысленные «крыле посребренные» и «позлащенных междорами» (Пс.67, 14), с веселием возлетишь от земли к небесным жилищам.

Итак, если, действительно, желаешь сказанное получить, а не одними только словами напрасно об этом говоришь, то постарайся делом безукоризненно исполнить то, чему учишь, чтобы тебе нарещись велиим в царствии небесном.

— Следующее говорится как бы от лица этого слова.

Если кто искренно, а не лицемерно, внутренно предан благоверно и чистоте; если кто чужд зловерия, всякого двоедушия, суетной славы и ругательства, и желает всегда приближаться к большему преуспеянию о Христе, выше Которого нет ничего из всего славного на земле и на небе, —тот с радостью пусть примет меня, и впишет в свои мысли это плохое назидание и сии неухищренные речи, исполненные не плохого разума; мудрым же следует иметь о них наибольшее прилежание, если желают полезное иметь всегда написанным и пребывающим в своих мыслях, а не краем только уха слушать. Прямо растет кипарис, простираясь далеко в высоту, но одним лишь глазам доставляет собою приятность. Смоковница же с самого низу окружена суковатыми ветвями, но медоточными своими плодами услаждает гортань.

Слово 2. Беседа души с умом, в вопросах и ответах, о том, откуда рождаются в нас страсти; здесь же и о Божественном Промысле и против астрологов

Душа.Ум мой любезный! К тебе ныне обращаю обычную беседу. Не малое объемлет меня удивление, каким образом ты, будучи поставлен Создателем как бы некоторым властелином, и содержа все жизненные мои силы и все, без исключения, части тела, как царь какой, владеющий укрепленным городом, или как некоторый искусный кормчий управляешь всем телом посредством своих искуснейших умственных мановений; потом, как наездник какой, который, будучи сброшен свирепым конем, лишается победы, а часто даже и самой жизни: так и ты, будучи часто одержим какою‑нибудь темною страстью, —или пагубною завистью, или гневом, или печалью, —тотчас весь приходишь в сильное смущение и страшно печалишься, и тогда все твои рассуждения и слова становятся неприличными и, короче сказать, не признаешь тогда никого, ни сродников, ни самых любезных тебе друзей. Сказать ли еще больше? Ты испускаешь тогда беззаконную хулу на Самого Того, Кто Един Благ. Скажи, прошу тебя: почему это так с нами—со мной и с тобой—случается? Сильно желаю, возлюбленный, об этом от тебя узнать.

Ум.Крайне неудобовразумительное и непостижимое для разума усердно желаешь ты, душа, узнать от меня. Поэтому я с великим удовольствием предпочел бы совершенное молчание, если бы не совестился божественного проповедника, требующего, чтобы мы всегда были готовы к ответу всякому, вопрошающему нас о словеси (1Петр. 3, 15.) премудрости. Итак, сколько могу, при помощи свыше, скажу тебе немного о том, о чем спрашиваешь.

Страшный, весьма страшный недуг, о, душа, есть самолюбие, и этот злой нрав, утвердившись долгим временем в душах наших, требует больших трудов и подвигов, пока не будет изгнан из нас. Было когда то, было время, когда мы с тобой были свободны от этих страстей, и имели жизнь вполне тихую и безмятежную, насыщаясь высокими и чистыми мыслями самых божественных желаний, —когда не волновались ни тщетною славою, никакими спорами, ни пагубною завистью, ни гордостью; но простым, незлобивым и однообразным мудрованием всегда стремились горе, будучи поощряемы желанием совершеннейшего блага. Творец наш, душа, прост, и нисколько не причастен никакому злу и лукавству. Это — одна благость, одна премудрость и правда; Он милосерд, щедр, весь свят и праведен; от Него изобильно источается всякая святыня, всякая благость и всякие духовные дары. Желая возвести в это совершенство и созданного Им изначала по Своему божественному образу, Он, преблагий, дал ему божественную заповедь, которую если бы он до конца сохранил без вреда, то был бы воистину блажен, и всегда чисто и бесстрастно наслаждался бы беседою с Самим Богом. Ибо самым тем божественным дуновением Он вложил в него все те досточтимые добродетели, которые находятся в Божественном и всесвятом естестве, каковы суть: благость, милосердие, кротость, правда, любовь и подобный тому. Однако, не дал ему сразу и совершенное преуспеяние, —и это с одной стороны для того, дабы он не вознесся множеством дарований и не был окончательно лишен божественной любви, а с другой стороны, чтобы, поощряемый желанием совершеннейшего и чистейшего блага, он всегда больше стремился к получение его. Так понимать заставляет меня то обстоятельство, что он не мог долго воздержаться от нарушения Божией заповеди. Если бы он имел вполне твердую веру, то имел бы и твердое преуспеяние; ибо от веры рождается разум, как ясно говорит мудрое изречение Писания: «аще не уверуете, не имате разумети» (Ис.7, 9). Итак, причиною его падения было несовершенство веры и любви к Создателю. Удовлетворено ли теперь, душа, твое желание, или и еще нуждаешься, чтобы тебе сказано было об этом более пространно?

Душа.Если для тебя не составит особенного труда, то прошу сказать яснее. Также скажи и о том, каким образом можно приобрести кротость?

Ум.С радостью исполню для тебя и это, если благодать Божия свыше подаст мне слово премудрости. Как и выше я сказал, причиною нашего падения была слабость нашей веры, чему по необходимости последует неведение совершеннейшего блага (разумей Самого Бога, в Котором совершенство), а это производит сильное омрачение наших умных очей, и уподобляет нас, душа, увы, бессмысленным скотам, как и у боговдохновенного песнопевца об этом говорится, ибо он особенно и ясно воспел: «и человек в чести сый, не разуме», как бы следовало, и потому «уподобися скотог несмысленным» (Пс. 48, 21). Прародители наши, по причине несовершенства разума, не поняли обмана злобного змия, и на подобие рыбы, проглатывающей удочку, приняли его совет и невоздержно вкусили плод от запрещенного древа; почему, праведным судом Божиим лишились блаженства и божественного пребывания в раю. Лишившись же прежнего божественного просвещения и подвергшись немедленно внутренней смерти, они прежде всего приняли в себя два наиболее вредных душевных недуга: забвение и неведение, от которых страшно повредились их умные очи, и они сделались вместилищем многообразных страстей.

По причин забвенья теряя постоянно из памяти ту божественную славу, которой, увы, без ума лишились; желая же всей душей этой пагубной славы, валяющейся по земле, и достигая ее, мы страшно гордимся и превозносимся, как кедры Ливанские; лишаясь же ее, сильно уязвляемся сердечною печалью и стрелами пагубной зависти. Ибо не можем терпеть, когда видим, что нас бесчестят, а других удостаивают великих похвал. От этого мы предаемся гневу, так как считаем себя более всех достойными чести. Если же вспомнили бы, что мы все одинаково страдаем от неведения и забвения, то во всяком случае были бы более кроткими и не устремлялись бы, душа, друг на друга, подобно диким зверям. Итак, от забвения рождается тщеславие и гнев, гибельная зависть и гордость; а от этих опять рождается множество злейших страстей, которые, как дикие звери, устремляются на нас, страшно раздражают, пленяют и смущают нас, ввергая в бесчисленные бедствия. Неведения же совершеннейшего блага злые порождения суть: корень всех зол сребролюбие, и происходящие от него росты (проценты) и то, чтобы без милости лихоимствовать, и безбожно похищать чужое добро, и предаваться скверному плотскому неистовству, и то, чтобы не знать самого себя и никогда не иметь памяти смертной, и верх всякого зла—это нисколько не бояться Бога и не трепетать будущего страшного суда, а жить только всегда подобно бессловесным животным в ненасытном угождении чреву и плотским похотениям, считая эти телесные наслаждения за совершенное благо. Отсюда брани и войны, и пленения, и разбойнические нападения по всей земле и по морю. Как человек, пристрастившийся к пьянству, будучи сильно нагружен вином, бесчинствует во всем и говорит неподобное, и честных и благопристойных считает бесчестными и непристойными, и ни в чем нисколько не имеет здравого рассудка: так и мы с тобой: омрачившись в мыслях неведением истинного добра, легко становимся жертвою действия бурь пагубных страстей, —то беснуясь яростно и гневом, то истаивая завистью, то весьма неистовствуясь плотскою похотью—до того, что часто отрекаемся самой жизни. И что много говорить! Как корабль, лишившись мачты, канатов, парусов и самого руля, носится ветром туда и сюда, ударяемый постоянно силою громадных волн, или же, наткнувшись на камень, разбивается волнами и погрязает в глубине, так и мы, душа, постоянно подвергаемся нападению пагубных страстей, ибо погубили без ума прежнюю свою красоту, подчинившись льстивому обману змия. С тех пор мы умерли внутреннею смертно, которою наказал нас Господь за преступление Его заповеди, и жизнь, заключающаяся в бесстрастии и божественном вдохновении, далеко отступила от нас.

Непримиримый же враг нашего рода, подчинив нас себе, научил всякому злу и всякому беззаконию, усиливаясь, как богоборец, совершенно отстранить нас от веры и любви к Создателю. Он, всескверный, вместо служения Единому несозданному и безначальному Божеству, Которое троично в Лицах и едино по существу, ввел служение бесчисленному множеству лжеименных богов. Вместо дарованного нам свободного произволения и самовластия, чем мы, собственно, и отличаемся от естества бессловесных, и, насколько возможно немощному человеческому естеству, уподобляемся Тому, Кто создал нас по Своему образу, —враг подчинил нас ложной вере в действие на нас звездного течения, уверяя, что отсюда происходит влияние на наше произволение в избрании добра и зла, так что мы отнюдь не можем будто бы ничего ни делать, ни желать вопреки того, как это определено нам роком непреложного течения звезд. Также уверяет, что от круга звездного течения зависит и счастье и все, касающееся нас. Этим он изобрел для повинующихся ему без ума три некоторый скверны и пагубы: во–первых, Виновника и Подателя всех благ, единого благого и праведного по естеству, Который, то обетованием божественных благ, то угрозою бесконечных и страшных мучений, отводит нас от всякого зла и поощряет к непорочному и богоподобному житию, —он, всескверный, безбожно старается представить виновником всякого зла для людей, как подчинившего их насильственному влиянию звезд; во–вторых, далеко отстраняет от себя то, чтобы всеми людьми он был признаваем единственным виновником всякого зла, и, в–третьих, повинующихся без ума этому душепагубному и нечестивому учение, он всегда содержит в творении беззаконных дел, так как они уверены, что крепко окованы насилием влияния звезд. От многих случалось слышать, что, когда их обличают в каком‑нибудь беззаконном действии, они говорят, что никоим образом не могут от этого отстать, так как звезда, под влиянием которой они находятся, насильно влечет их к тому против их воли, и крепко привязывает к этой страсти.

Злее этого кто мог бы что‑нибудь придумать, чтобы возвести хулу на самую Божественную Правду? Если Он Своими заповедями строго запрещает нам желать чужой жены, или неправдовать; а затем крепким насилием влияния звезд принуждает нас ко всякому беззаконию и ко всякой злобе; то каким образом, узаконяя для нас совершенно невозможное, может, увы, признаваться праведным? Ибо кто из носящих плоть в состоянии всегда противостоять против трех крепких противных ему борцов, то есть, против бесов, против звезд и против непрестанного нападения естественных страстей, всегда сильно нападающих на нас? К тому же окажется, что Он сильно обидел род человеческий, когда вышним чинам, то есть Ангелам, предоставил даром Свое царство, а нам поставил противников в лице бесов, звезд и планет, которые насильственно возбраняют нам вход в него. Также: каким образом явится достоверным божественное слово, которое говорите: «се дах вам власть наступати на ядовитых змий и скорпионов и на всю силу вражию» (Лук. 10, 19), —если влиянием звезд мы привлекаемся к злым страстям? Сказав же о ядовитых змеях, Он ясно научил нас, что не влиянием звезд привлекаемся мы к злым делам, а пагубными бесами, от которых мы, душа, и сначала в древности потерпели достойное плача падение, как ясно свидетельствует великое и пресветлое солнце, богомудрый Павел, который говорит, что верным предлежит «брань не к крови и плоти», то есть, не к немощному естеству человеческому, но к пагубным «началам и властям века сего», к самым лукавым «духовом», изобретателям всякой «злобы» (Еф.6, 12). Их силою в древности совершались по всей вселенной бесовские волхвования и происшедшая отсюда прелесть поклонения идолам. Представителям всякой бесовской и астрологической прелести весьма послушно внимали и риторы, и философы, и сильные цари. Ученики их суть все чародеи, и волхвы, и наблюдающие за полетом птиц, и ставящие участь человека в зависимость от рождения под влиянием той или другой звезды, —которые по подобии змия вливают в души человеческие яд своей злобы и прелесть звездочетства. Над всеми ими вообще мы получили власть, если благоверно служим Создателю всех, Царю и Богу, совершая всегда делом все святые Его заповеди. Если же преступим их, то впадем в бесчисленные напасти; но это случается с нами по судьбам Божиим, а не по действие слепого счастья, и не по влиянию звезд, как ложно толкует астрологическое безумие.

Не владеть над нами, душа, поставлены звезды: но они устроены для того, чтобы светом своим разгонять ночную тьму; также—показывать мореплавателям путь безопасного плавания и земледельцам—время, когда пахать землю. Если же чрез насильственное влияние звезд одни бывают любителями добродетели, а другие—последователями зла; всякого же блага начало есть вера в Бога истинного, а всякого зла последнейшее зло есть неверие: то никакого осуждения не заслуживают те, которые нечествуют против Бога, равно как никакой награды и благодати не получат от Бога те, которые благочестно чтут Его. Ибо и то и другое бывает не произвольно, а по принудительному влиянию звезд, по которому одни влекутся к благочестию, а другие—к неверно. Какое же после этого значение будет иметь божественное изречение: «нуждницы восхищают царство небесНое»? Также: «и идут» одни в нетленную «жизнь», а другие в огненные «муки» преисподней (Мф.25, 46)? Ибо то, что делается по неволе, одинаково не заслуживает ни награды, ни наказания, будет ли то доброе или злое, как ясно богословствует честнейший и боговдохновенный божественный Иоанн Дамаскин, который говорит: Эллины думают, что все, касающееся нас, зависит от влияния этих звезд, солнца и луны, востока и запада: в этом упражняется астрологическая наука. Но мы утверждаем, что они служат предзнаменованием дождя и бездождия, холода и тепла, засухи и ветров и тому подобнаго; а наших дел указанием нисколько они служить не могут. Ибо мы созданы Творцем самовластными, и властны в своих делах. Если же мы все делаем под влиянием звезд: то по принуждению делаем то, что делаем. А что бывает по принуждению, то не признается ни добром, ни злом. Если же мы не имеем ни добра ни зла, то не заслуживаем ни похвал, ни наград, ни укоризны, ни мучений. Таким образом, Бог окажется несправедливым, подавая действием звезд одним благоденствие, а другим несчастье. Если же все идет и несется по нужде, то Бог не правит вселенною и никакого промышления не имеет о Своем создании. Каким же образом будут истинными слова Анны пророчицы, которая говорит, что «Господь убожит и богатит, смиряет и высит, возставляет от земли убога и от гноища воздвизает нища, низводит во ад и возводит» оттуда (1 Цар. 2, 6—8), —если действием слепого счастья и кругом течения звезд одни возвышаются от земли на высоту, а другие низводятся до земли? Если истинны слова Анны пророчицы, то вера в счастье и несчастье— ложь, как изобретение неверных, а не учение и предание святых. Поэтому мы, как истинно верующие, должны устроять свою жизнь и украшать ее похвальными обычаями и благоверным учением. К тому же, если настоящая жизнь есть «село, а доброе семя суть сынове» небесного «царства, а плевелы суть семя лукаваго» то есть делатели всякого беззакония: то из этих божественных слов явствует, что не силою движения звезд одни бывают любителями добродетели, а другие—преданными злу; но это зависит от того, что одни, повинуясь Богу, бывают добрыми, а другие, последуя злокозненному демону, делаются злыми.

Не будем же искать лучшего против сказанного уверения; ибо нет никого премудрее Бога. К тому же, если Бог создал человека по образу Своему и по подобии, то есть свободным и самовластным, чтобы он по собственному произволению стремился восходить ко всякому богоугодному жительству; затем, как бы раскаявшись, подчинил его крепкому и принудительному влиянию звездного течения, и этим, как негодного пленника, гонит его к совершению всяких непристойных страстей, и за это опять сильно гневается на нас, зачем мы их исполняем: то окажется, что Он Сам Себе не согласует, тогда как Он—источник всякой премудрости. Итак, не круг слепого счастья и не звезды, но Сам преблагий и Единый праведнейший, всем царствующий, Своим всевидящим божественным предведением все, касающееся нас, премудро и праведно устрояет и правит так, как нам полезнее. «Аз» сам «убию», и я же опять «жити сотворю» (Втор. 32, 39), говорит Царствующий над всеми. «Всяко даяние благо и всяк дар совершен», не просто «свыше есть сходяй», но от Самого «Отца светов» (Иак. 1, 17) и от собезначального Ему Сына и Святого Духа, Коим превосходно все управляется. Виновником же всякого зла бывает диавол, да и мы, без ума повинующиеся ему. Будучи исполнен зависти и всякой злобы, низверженный с неба по своей гордости, он не может терпеть, когда видит, что мы расположены к мИру между собою; но, как бешеный пес, кого бы ни встретил, всякого кусает, одинаково на всех злится: так и этот всепагубный, будучи свергнуть с высоты и подвержен крайнему бесчестию, видя человека, которого прежде имел подчиненным себе и которого посрамил всякими нечистыми делами, теперь же (в лице Иисуса Христа), как Бога вышнего прославляемого всеми и восседающего на отеческих десных престолах, разрывается от зависти, неистовствует и постоянно скрежещет зубами. Как дикий зверь, он тайно мыслями всегда лает на нас, придумывая всякие сети, и тщится, всескверный, воспрепятствовать нам вступить на путь, ведущий к бесстрастной и нестареющей жизни. Для завистливого и злорадного, обыкновенно, составляет радость и наслаждение—видеть погибающими всех ненавидимых им. Поэтому он всегда борет нас скверными помыслами, пагубною завистью и гордостью; он— учитель и воровства и убийства; он сам—начальник и всякой лжи и лести; он убеждает и раскапывать гробы мертвецов и без страха грабить одежды с тел, уже смердящих. Но зачем долгою речью докучаю тебе? — Он—изобретатель всякой злобы и бесчисленных зол, коими наполнил весь мир, завидуя нам по причине даруемой нам свыше божественной благодати. Будучи сильно раздражаемы постоянно такими и столькими злыми страстями, как бы дикими зверями, —что удивительного, если мы часто, о душа, уклоняемся от доброй нравственности и благонравного жительства? Ведь никто не дивится тому, что море часто волнуется от сильного действия ветров. И мы с тобой ничем не отличаемся от поверхности моря, возмущаемого всякими ветрами.

Вот ты уже и получила вполне, душа, то, чего желала, как мне думается, хотя и кратко все это тебе изложено. Теперь же услышь и о том, каким образом можно приобрести кротость, так как ты впереди просила меня об этом.

«Начало премудрости—страх Господень» (Пс. 110, 10), как воспел богомудрый песнопевец, сын Иессеев. Истинным же страхом почитай, душа, прилежное исполнение божественных заповедей, а тот страх, который выражается в одних пустых словах, почитай не страхом, душа, и не благоговением, а прелестью души, поруганной бесплотными врагами, по причине крайнего ее безумия. «Всяк убо, — сказал Господь, — иже слышит словеса Моя и не творить я», то есть не исполняет их преподобно самым делом, «уподобится мужу уродиву, иже созда храмину свою на песце» (Мф.7,26). Как человек, получивший от своего господина начальство над городом и принявший от него прекрасный правила по которым он должен бы и сам хорошо и честно жить, и положение тамошних жителей устраивать правильно; он же, прибыв в город и насытившись всем, что есть в нем хорошего, сильно вознесется гордостью и не заботится более о соблюдении данных ему правил и даже не хочет пребывать в тех границах власти, какие ему определены, но становится для всех тяжелым, величавым и свирепым, выражая это криком, диким взглядом и мучительством, —не только лишается самого начальства, но и подвергается достойным своего безумия казням: так и тот, кто, забыв божественные законоположения, то есть щедроты, милость, священную любовь, законность, правду, тихость, кротость, похвальное целомудрие и преподобное смиренномудрие, а лишь в одном неядении некоторых брашен и в слышании только божественного Писания заключает свое благоверие, —ослеп душевными очами и отпадает от священного собрания святых. Ибо «не слышателем закона», говорит святой Божий проповедник (Иак. 1,22), угодны Богу, но те, которые прилежно всегда его исполняют.

Поэтому, главным основанием приобрети сей чистейший страх Божий; ибо без него все остальное бесполезно, —и воздержание от брашен, и долгое пребывание в молитве. Весьма строго укоряет нас Господь, говоря: «что же мя зовете: Господи, Господи», а что Я вам повелеваю, того не хотите исполнять (Лук. 6, 46). На этом то твердом и непоколебимом основании (на страхе Божием) старайся устраивать крепкую узду (разумей пост и воздержание) плоти или чреву, которое восстает на нас неудержимыми стремлениями и беснуется своими пожеланиями. Ибо если оно расширяется, то мы погибаем, как и наоборот, когда оно ссыхается, мы живем постоянно праведною жизнью. Как огонь, если попадает в небольшое количество плохих дров, то действует в них тихо, без шума и умеренно; если же прибавлено будет много толстых дров, то немедленно возносится в высоту и производит страшный некоторый шум: так и мы с тобой, если чрево наше от невоздержания толстеет, делаемся весьма свирепыми и дикими, и, как зверь, чуждый кротости, гневаемся на всякого и весьма неприлично увлекаемся криком и яростно. Когда же плоть наша иссушается воздержанием, то все у нас пребывает в великой кротости и всякой тишине. Этому не мало содействует и то, чтобы жить вдвоем или втроем, с единонравными. Сожительство со многими часто подает повод к увлечению гневом и против своего желания, когда придется или услышать что‑нибудь неприличное, или увидеть бесчинные поступки, противные отеческим преданиям. Ко всему этому, приобретение кротости зависит много и от того, чтобы проводить жизнь нелюбостяжательную, часто упражняться в чтении житий святых в безмолвии и приучать себя к памяти смерти. Ибо ничто так не делает нас зверскими, как владение, по примеру господ, имениями. Как поверхность моря в тихую погоду имеет прекрасный вид и весело на него смотреть; когда же подымется сильный ветер, то оно страшно возмущается, воздвигает волны, как горы, и сильно шумит: так и душа, надмеваясь владением имений, распаляется яростно, высокомудрствует о себе, омрачается умом, теряет умиление и ожесточается сердцем, которое делается жестоким, как камень. Ибо где желание приобретать имения, там всячески и непомерное любление золота, и сладострастие, и попечения, и ссоры, а всем этим подавляется, как тернием, всеваемое в сердца наши с неба спасительное слово касательно исполнения делом заповедей Спасителя, памяти вечных благ, будущего страшного суда и горьких мучений, где изобилуют помянутые страсти, там и лихоимство, и то, чтобы делать все ради человекоугодия, а этим производится бесчеловечие, и такие люди делаются свирепее зверей. Из этого явствует, что сильно прельщаются те, которые постоянно заботятся об умножении богатства и стяжаний.

Услышь же, душа, краткое содержание всего сказанного, и постарайся безленостно исполнить сие делом. Как выше мною сказано, что от забвения и незнания превосходнейшего истинного блага произошли в нас все страсти, и возникло для нас бесчисленное множество зол, так что мы снизошли до подобия скотов, так и частое воспоминание вышесказанного, и труд к уразумению сего, и непрестанное сердечное желание той божественной славы, которая превыше всякого слова, —достаточны для того, чтобы не только приобрести совершенную и ненарушимую кротость нрава, но и в состоянии поставить нас пред Самим Царствующим в вышних и соделать наследниками земли спасаемых, на которой твердо стоят ноги кротких, веселящихся божественным светом.

Душа.Прошу тебя, возлюбленный, потрудись еще немного и разъясни мне то, о чем спрошу тебя. Если Господь мертвит и живит, убожит и богатит, смиряет и высит, низводит в ад и возводит, как выше сказано тобою, и как в другом месте Он говорит, «что и зло Он сам устрояет» (Второз. 32, 39): то каким образом сатана признается виновником всякого зла?

Ум.Не обманывайся, душа, одинаковыми наименованиями зол и не думай, что одно и то же зло — разврат и нищета. Одно, то есть разврат, составляет преступление заповеди Божией, богомерзко и отвратительно, убивает душу, низводить ее во ад и предает бесконечным мучениям. Нищета же есть отъятие средств, питающих блудную страсть, и происходить она для некоторых по судьбам Божиим. Ибо Господь, как премудрый и душеспасительный врач, желая сделать кратковременный человеческий род причастным Своей божественной славы, не ко всем применяет одинаковый способ лечения, но, соответственно болезни каждого, премудро изобретает и могущее уврачевать его средство. Поэтому, если кому богатство служит причиною величания и гордости; или сила — причиною дерзости; или красота — разврата: то этого лишает красоты, посылая на него недуг, искажающий его внешний вид, или желтуху, дерзость же несносного силача укрощает расслаблением телесных членов или долговременными болезнями; гордость же, происходящую от богатства, низлагает крайнею нищетою. Также и на города и целые народы, прогневляющие Его своими беззаконными делами, посылает неурожаи, губительный болезни, внезапные нашествия дальних народов, или страшные землетрясения, дабы этим исторгнуть с корнем душепагубную их злобу. И короче сказать, все душепагубные страсти, которые, обыкновенно, низводят души во ад, Он, как благий и премудрый врач, очень искусно исцеляет различными способами. Итак, пусть никто Всеблагого не признает, без ума, виновником душевредных зол, так как и врач, обыкновенно, не называется злым потому, что он раскаленным железом и бритвою лечит антонов огонь и другие заразительный язвы, посыпая их по необходимости сильно действующими порошками. А тех зол, которые, действительно, таковы и низводят во ад, предавая страшным мучениям, главным виновником есть сатана, а также и мы сами, когда без ума повинуемся ему. Сильно желая нашей погибели, он, всескверный, не перестает придумывать ее для нас, и какие знает повеления Божии, направляющая нас беспреткновенно к небесному званию, —убеждает нас поступать против них, всяким способом прельщая наши мысли. И одних всегда разжигает беззаконными плотскими похотями; других отовсюду опутывает узами сребролюбия; иного горестно губит пьянством и объедением, а другого научает радоваться всякому человекоубийству. И одним из них указывает на неисчерпаемую и неисследованную пучину божественных щедрот; других увещевает не ждать суда в будущем и не думать, что Бог промышляет о нашей жизни, но что движением звезд и кругом счастья совершаются так или иначе все человеческая обстоятельства. Короче сказать: многочисленные козни устрояет он, скверный, для прельщены нашей мысли. Как опытный ловец не одну и ту же приманку ставит всем высокопарным птицам, но, зная, какая из них к чему более склонна, то ей и предлагаете: так и всепагубный этот бес, узнав, чему мы более радуемся — или по естественной наклонности, или по навыку, этим и устраивает нам очень хитро сеть и ею запинает нас. Таким то образом, душа, виновником всякого пагубного зла, вместе с нами, есть сатана.

Итак, не станем обвинять звезды или планеты, что будто они влекут нас к совершению беззаконных поступков, и не будем бояться круга счастья, как будто он возводит и низводит неравномерно наши обстоятельства: это все выдумки безбожных Халдеев и Аравитян, а не учение благочестивых христиан. Те постоянно прислушивались только к бесам и идолам и потому не могли научиться от них никакой истине; да и чему доброму может кто‑либо научиться от самой лжи? У нас же един Бог, Который весьма премудро и преподобно устраивает все касающееся нас к большей нашей пользе, —и не кругом счастья, не движением звезд, но тайными Своими судьбами, как Сам один знает. Тайну этих судеб и их непостижимое разнообразие не познали злочестивые потомки Ассириян, которые кругу счастья и движениям звезд приписали все нестроения этой жизни. Как неискусный какой‑нибудь врач, желая исцелить страждущего водянкой, или болью желудка, вместо того, чтобы видеть причину болезни в злокачественности естества больного или в безмерном объедении, приписывает по неопытности причину болезни вредному влиянию воздуха и пищи, тогда как умеренное пользование тем и другим полезно: так и те, оставив без упрека самовластное и произвольное избрание дел злых или добрых, по причине чего Бог или гневается на нас, если живем беззаконно, или призирает на нас милостиво, если хорошо и благочестно проводим жизнь, приписали все дела влиянию звезд и круга счастья.

Душа.Следует ли совершенно отвергнуть звездочетство, как изобретете безбожных Халдееве?

Ум.Нет, любезная душа, не вполне оно должно быть отвергнуто, но и не может безрассудно все быть принято. Ведь и наука словесности, называемая логикой, не должна быть вполне отвергнута только потому, что некоторые пользуются ею для ложных и вредных состязаний. Но насколько это возбуждает нас к прославлению Бога и душу разжигает большею божественною любовью, нисколько не противясь священным и боговдохновенным словам Писания, а вполне с ним согласуется, —настолько оно хорошо, душа, и следует его изучать, как труд прилежных занятий древних досточтимых мужей. Не все это учение составляет изобретение людей нечестивых, но только то, что влечет к пропасти погибели, приписывая движению звезд и кругу счастья все наши злые и добрые дела, и то, чтобы проводить время в благополучии или несчастии, и насколько оно дерзает предсказывать будущее и заставляет замечать дни и времена и часы, как бы одни из них были благополучны, а другие—злополучны. Все это, душа, богохульно и противно священным словам Павла и Исаии. Ибо Павел, обличая галатов, наблюдавших за месяцами, временами и днями, называет их безумными (Гал. 4, 10.); Исаия же, предвозвещая запустение Египта, имевшее скоро наступить от гнева Божия, взывает к нему в виде насмешки, говоря: «где ныне премудрии твои» астрологи, «да возвестят тебе» и скажут, что будет с тобой (Ис.19, 12). Горе тебе, горе тебе: это твое художество и эта премудрость погубили тебя. Ибо думать, что не по божественному гневу, за беззаконные наши преступления, но по влиянию некоторых злых звезд и от круга звездного течения и гадательного счастья, случается град и мор, и войны, и порча плодов, и землетрясения и тому подобное, —есть, воистину, мудрование безумных и безбожных, которые полагают, что все на земле совершается без промысла Божия. Неложен угрожающей «посещать жезлом все» наши «беззакония», если живем не по Его святым заповедям, то есть, если не совершаем их всегда делом. Ибо говорит: «аще оправдания Моя осквернят и заповедей Моих не сохранят, посещу жезлом беззакония их и ранами неправды их» (Пс 88, 33.). Так же Исаия говорит: «аще хощете и послушаете Мене, снесте» вся «благая земли», какие она произращает Моим повелением; «аще ли же не хощете, ниже послушаете Мене, меч» истребит вас. «Уста бо Господня, — говорит, глаголаша сия» (Ис.1, 19—20). Не будем же безбожно почитать творцом зловредных звезд Того, Кто Един благ; ибо как можно будет праведно назвать Его всеблагим, если одни из Его творений прекрасны и полезны, а другие зловредны? Ведь и источник не может быть вместе и сладким и горьким; и смоковница не производит вместе и сладкие и горькие плоды; также и пчела не приносит вместе и мед и желчь.

Итак, не следует совершенно отвергать звездочетское учение, а уклонимся только от того, душа, что, как сказано, влечет в погибельную пропасть и далеко отлучает от Вышнего. Это, как злое и нечестивое учение Халдеев, оставим им. Мы же, как дети вышнего Царя, поставленные Им владыками и получившие от Него власть наступать на змей и скорпионов, —не будем бояться ни влияния звезд, ни круга счастья, но с радостью и свободно будем проходить поприще настоящей жизни, воспевая всегда Христу Царю победную песнь. Ибо Его смертью мы получили свободу, которой мы были лишены древним преступлением. Итак, звездочетское учение, душа, хорошо, и кто благоразумно к нему относится, тому оно доставляет немалое веселие. Иначе и быть не может, ибо эта наука рассматривает превосходнейшую премудрость создавшего все Бога Слова, и кроме того, для человеческой жизни не малая происходит отсюда польза, ибо она научает непогрешительно знать течение солнца и луны и причину перемены четырех времен, а также исчисляет годы. Но пусть ни ворующий не говорит, что в его воровстве виновата планета Меркурий, как будто она влечет его, и против его желания, на татьбу; ни развратник пусть не считает виновницею его разврата планету Венеру; ни убийца да не выставляет планету Сатурна или Марса виновниками совершаемого им убийства. Но пусть каждый искренно укоряет себя за то, что далеко отверг от себя память будущего страшного суда и страх Божий, коими всякий, по свидетельству божественного Писания, уклоняется от зла (Притч. 15,27) и делается горячим ревнителем добродетели и согражданином небожителей.

Душа.Какой же вред для благоверия от того, чтобы приписать влиянию звезд доброе и злое?

Ум.Очень большой и весьма страшный. Это мнение не только, как сказано выше, представляет Бога виновником для людей всякого зла, и несогласным Самому Себе, и несправедливым, тогда как Он один по существу всеблаг и всеправеден; но и являет Его Самого виновником пагубы бесчисленного множества людей, так как в действительности, как сказано в Писании, весьма редкие спасаются (Матф. 7, 14). Ибо мы видим, что большая часть людей, по причине своего беззаконного и развратного поведения и бесчисленных злодеяний, бесчестно и постыдно погибают. И не только до этого простирается хула; но и самый боговдохновенный закон весь с корнем уничтожает и заставляет отчаиваться в возможности совершать похвальные добродетели, уверяя, что это очень трудно или вовсе невозможно, так как звезды сему не содействуют. Поэтому те, которые охотно внимают сему учению, думают, что они не могут уже отрешиться от исполнения бесчестных страстей, и всякий выставляет в оправдание своей злобы—насильственное влияние звезды. От этого многие недугуют в мыслях своих крайним зловерием, и лишь языком и устами показывают себя содержащими святую христианскую веру, и то только потому, что страшатся огня, коим угрожают зловерным представители истинного благоверия. И настолько завладела ими вера в движение звезд, что они без малого почитают это за божество, и пребывают без покаяния, не имея никакой заботы о будущем суде, и считают все бесполезным—и молитвы и жертвы, если не поспешить сила звезд. Таковые проводят жизнь подобно бессловесным животным, всеми мерами угождая ненасытно чреву и постыдным пожеланиям плоти, считая это наслаждение совершенным блаженством, тогда как конец ему— вечное мучение в огне.

Все это случается с ними потому, что они не слушаются божественного Писания, которое повелевает: кроме Господа Бога твоего да не убоишься никого другого, Тому единому поклоняйся и служи. Если бы они, действительно, убоялись Царствующего в вышних и прилежно исполняли бы святые Его заповеди, то нисколько не внимали бы пагубным бредням и не подчинили бы звездам свое достоинство, но были бы сами, по Писанию, богами и сынами Вышняго, повинуясь Ему во всем незлобивым сердцем; они явились бы украшенными небесною славою, и были бы как ангелы, как в древности Моисей и Даниил и прекрасный Иосиф, исполненные по всему божественною благодарю. А как они египетские басни предпочли святым заповедям Вышняго, и движению звезд и силе планет приписывали все свои дела и все обстоятельства своей жизни: то поэтому лишились божественного водительства и погибли, оскверняясь бесчестно всякими постыдными делами. «Се, — говорит, удаляющие себе от Тебе погибнут» (Пс.72, 27), а которые стараются всегда прославить Меня, тех, говорит, и Я также прославлю, а бесчестящий Меня воспримут вечное бесчестие (1Цар.2, 30). Имея такие вполне достоверные и ясные изречения, мы свободно и ясно можем сказать, что вышеприведенное богопротивное и пагубное мудрование есть прелесть, отводящая от преблагого Бога, устрояющего всяким образом человеческому роду удобный путь, возводящий на небо, и многие из людей, держащиеся мудрования о насильственном влиянии звездного течения, суть страшные губители и являются пособниками и споспешниками начальнику всякой злобы и всякого беззакония, виновнику бесчисленных смертей и мучений, скверному велиару, содействуя ему в его неистовстве и ненависти к человеку. Ибо ничто другое не может так отлучить от веры в Господа Иисуса, ничто так не может умножать зло и умалять добродетель, как то, чтобы убедить людей, что при посредстве звезд усваиваются и добродетели и пороки. Что другое может быть угоднее бесу и удобнее для человеческой погибели? Таковые, если живут благополучно, то воздают благодаренье счастью, а не Богу; если же опять наступит время неблагополучное, то обвиняют звезды, а себя—никогда. Без обвинения же себя нет возможности получить прощение грехов. Кроме того, мудрствующие так делают беса неповинным ни в какой злобе. Если гордых и душегубцев, как они говорят, делает таковыми планета Марс; воров и льстецов—Меркурий, блудников, студодеев и прелюбодеев — Венера; гневливых и убийц и памятозлобных Сатурн, а прочие злодеяния также зависят от влияния других планет, являющихся в известных знаках круга зодиака: то бес, по их безумному мудрованию, неповинен ни в какой злобе и остается уже свободным от всякого обвинения. И если это так, то никто пусть уже не молится об избавлении его от множества пагубных бесовских сетей, но пусть молится Богу против звезд, влекущих его насильно ко всякому злу. К чему же пост и бдение, если против желания каждый по нужде влечется к исполнению плотских похотений. Ведь эти средства я принял от Бога против того зла, истребление которого зависит от моей воли, а не против того, которое от меня не зависит. Очевидно, что учение это—неистово и богомерзко, и потому отвергнем его далеко от своей мысли. Ибо всеми вообще промявшими во всякой премудрости и святости и в благочестии христианском отцами оно отвергнуто и отброшено, как вполне безбожное. Это учение совершенно изгоняет из сердца страх Божий и никогда не допускает кого‑либо из живущих беззаконно укорять себя самого, так как убеждает его, что все это с ним случается силою непреодолимого влияния движения звезд. И самые судьи не особенно поэтому гневаются на преступников, полагая, что это случается с ними не по их воле.

Враг, насеяв такие понятия в мысли повинующихся ему, не только удаляет их навсегда от всякой добродетели, но и влагает тайно в их малоумные мысли злые понятия о едином преблагом и премудром Боге, так что многие безбожно дерзают смешивать то, что не может быть смешано, и сводят в одно истину и ложь. Так, Господь наш Иисус Христос божественною Своею силою, мановением и премудростью всем прекрасно и праведно управляет; в руце Его чаша полная вина нерастворенна, из которой, по божественному слову, пьют все грешные земли; под этою чашею всячески разумеется божественный, праведнейший и всеми правящий суд Божий, который всем, и праведникам и грешникам, воздает должное—или награды, или казни. Вышепомянутые же последователи безумного учения о счастье, при ногах Царя всех Иисуса изображают образ Фортуны—баснословной богини счастья, в виде женщины, которая колесом возводит одних снизу вверх, а других спускает сверху вниз, —желая этим показать, что таким способом Господь устрояет иногда так, иногда иначе, человеческий обстоятельства. Об этом их безбожии и безумии я рассудил в настоящем слове много не распространяться; ибо достаточно обличает их некоторый премудрый их мудрец, по имени Гезиод, или, лучше, самые те поминаемые им отроковицы, которые, как они говорят, суть подательницы и виновницы всякой премудрости. Они, будучи спрошены Гезиодом, по какой причине одни из людей славны и знатны, а другие — бесчестны и незнатны, ответили ему, что не кругом счастья и не влиянием планет бывает это так, а по воле великого Зевеса, иначе сказать, неизглаголанными Божиими судьбами. Тоже утверждают и честная пророчица Анна и царственный божественный песнопевец, которые об этом оба согласно выразились, как можно удостовериться из их божественных слов. Но Египет и Ассирия, которые положили начало этому пагубному учению, приняли оное от самих богопротивных бесов, так как они охотно прислушивались всегда к речам пагубных бесов и жили постоянно, согласно своей злобы, в беззаконных деяниях. Ибо всякий усваивает в своих мыслях то учение, о котором знает, что ему радуется сожительствующий ему учитель. Так и они (Египтяне и Ассирияне), будучи послушными учениками бесов, самому же Вышнему Богу—врагами, пусть будут поруганы своею прелестью, будучи вместе с своими учителями наследниками огненных мучений.

Мы же, имея божественное царство внутри себя, заключающееся в расположении нашего естества к творенью дел, угодных Богу, чрез которые соделываемся причастниками Его божественной славы, и, научившись от божественных и святых друзей Божиих, в которых Он Сам вдунул Всесвятой Дух Божий, правильнее же от Самого Создавшего по нетленному образу Своему естество наше, не будем думать, будто влиянье звезд может возбранять творенье достохвальных добродетелей, или же поощрять к ним. Познавая же свою славу, которую мы получили от Бога (разумей дарованное нам самовластие), будем с радостью и страхом благоугождать Господу, повинуясь во всем Его заповедям, за преступленье которых впадаем всегда в напасти, равно как посредством исполненья их пребываем в благополучии. Никто, говорит будучи искушаем, пусть не обвиняет в этом Бога: «Бог бо несть искуситель злым». Каждый же «искушается от своея похоти влеком и прельщаем», говорит некоторый боговдохновенный и небесный муж (Иак.1, 13). И если это не ложно: то не ясно ли, что хулу возводят на всеправедного и Единого преблагого те, которые мудрствуют, будто Он звездами нудит людей к деланью злых страстей? Ибо, если есть в звездах какая‑нибудь злотворная сила, побуждающая людей ко злу и к исполненью страстей: то всяко, сотворивший их вложил в них эту силу и поставил их владеть над людьми. Но такое мненье есть богомерзкая хула, которая да обратится на головы хулящих так Всеправедного и Преблагого. Одну только звезду признавай, душа, непогрешительно направляющую тебя к деланию превосходных добродетелей, это—всегдашний чистый страх Божий, которым всякий уклоняется от зла, как говорит божественное Писание (Притч. 15, 27). Его всегда держись крепко, плывя прямо к небесному небурному пристанищу. Знай также, что исполненье делом святых заповедей с сыновним расположением благоприятно страху Божью. Также признавай опять, что одна только есть пагубная планета, которая со страшною яростью влечет тебя по пропастям злобы, это — сквернейший бес, который в древности изгнал тебя посредством вкушенья плода из Эдема, и теперь опять усиливается отлучить тебя от Христа Господа Бога твоего пагубным ученьем звездочетцев. Тогда он явно оклеветал тебе Господа, говоря, что Он по зависти запретил тебе вкушенье плода, чтобы вы не стали бессмертными богами; теперь же опять всескверный клевещет на Него, что Он насильем звезд понуждает тебя к совершенно скаредных дел. Его пагубных наветов всеми способами берегись, движенья же бездушных звезд не бойся. Блюди же всегда его пагубную главу, потому что и он всегда прилежно блюдет твою пяту (Быт. 3, 15). Вражда между тобою и им была положена еще вначале. Знай же, что он единственный твой враг. Звезды же все—к твоим услугам, ибо и созданы были ради тебя, чтобы служить тебе, а не владеть тобою. Познавай данное тебе самовластье. Не подчинен ты никакой твари, а только одному Создателю твоему. Ему всегда служи со всяким благоразумьем, как Богу и Создателю, как Отцу и Господу, с весельем всегда вопия Ему вместе с песнопевцем: «Господь просвещение мое и Спаситель мой и защититель живота моего, кого убоюся» (Пс.26, 1.)? Кого устрашусь, имея Христа своим хранителем? Воззови и ты с дерзновением, говоря: «в день не убоюся, аз же уповаю на тя» (Пс. 55, 4). Его великое и страшное и всечестное имя призывая всегда с молитвою и пеньем, созидай, насаждай, шествуй, возделывай землю, будучи крепко утвержден в вере Христовой. Работай же без боязни всякий день, исключая тех дней, в которые божественным отеческим установленьем это совершенно запрещено. Ибо в эти дни следует со всяким благоразумьем воспевать Царя нашего, как подателя всех благ. Ему всегда да будет слава, честь и держава, Единому трисолнечному Свету.

Слово 3. Прение о твердом иноческом жительстве, где лица спорящие суть: Филоктимон и Актимон, то есть, любостяжательный и нестяжательный.

Начинает любостяжательный.Скажи мне ты, который хвалишь нестяжание, и в тоже время не перестаешь обходить все города и страны для того, чтобы собирать милостыню, испрашивая ее у начальствующих и князей, что лучше: имея достаточное стяжание, жить всегда внутри обители и упражняться в пеши, молитвословии и молении; или, ради стяжания необходимой потребности, всегда скитаться вне своей обители, обходить все города и страны, и, приняв милостыню, радоваться и ублажать всякими похвалами подавшего, а не получив ее, сетовать и скорбеть, охуждать непомиловавшего, осуждать и укорять его, как немилосердого?

Нестяжательный.Не спеши, возлюбленный, злословить доброту нестяжания, составляющего евангельскую и отеческую заповедь и повеление; ибо ты никак не можешь никакими боговдохновенными Писаниями доказать, чтобы многостяжание было полезно для посвятивших себя иноческой жизни, а напротив, везде найдешь, что это возбранено боговдохновенными Писаниями, как служащее для иноков причиною бесчисленных зол, если беспристрастно и без самолюбия захочешь относиться к боговдохновенным Писаниям. Многостяжание далеко устраняет нас от иноческого завета, делает преступниками своих обетов и, говоря словами Апостола, созидающими опять то, что прежде разорили.

Любостяжатель.Этого ты никак не можешь ничем доказать, ибо Господь ясно в Евангелии говорит: «всяк иже оставит отца, или матерь, или жену, или чада, или села, Мене ради и Евангелия, сторицею приимет в нынешнем веце, и в веке грядущем живот вечный» наследует (Мф.19, 29, ср. Лук. 18, 29 и 30). Слышишь ли: сторицею примет, говорит, в нынешнем веке?

Нестяжатель.Что это так было сказано Спасителем, и я исповедую и покланяюсь божественному сему обещанию. Но что это не так должно понимать, как тебе кажется, о том услышь Самого Спасителя, Который ясно говорит так: «никтоже возложь руку свою на рало, и зря вспять, управлен есть в царствии Божии» (Лук. 9, 62). Что скажешь ты об этом? Неужели Он Сам себе противоречить? Да удалится прочь от нас далеко такая хула! Но, желая утвердить нас, чтобы мы бодрственно всегда пребывали в делании Его спасительных заповедей, Он притчею поощряет нас к творение их. Рукою же называет Владыка собственное каждого из нас самовластное произволение и стремление; ралом же называет святые свои заповеди, так как ими очищается нива нашего сердца, и истребляются произрастающая в нем и чрез него, от долгого нашего лукавого обычая, разумные терния, то есть, лукавые помыслы и плотские похотения, а вместо их насаждаются спасительный семена благочестия, то есть, твердая и непоколебимая вера, чистая и нелицемерная любовь и непостыдная надежда, от которых произрастает любовь Божественная, пылающая ненасытно, ненавидящая всегда от всей души всякое земное стяжание и пристрастие, как отлучающие ее от божественной любви и дерзновения (к Богу); вместе с тем произрастает и правда совершенная, которая произволяет лучше быть обиженным и терпеть лишения и всякие скорби, ради уповаемого на небе наслаждения вечных благ. Возвращением же вспять что иное хочет Он назвать, как не возвращенье опять к обычаям и делам мирской жизни, которые суть многоболезненные попеченья и молвы, богатство и всякого рода стяжанья, с которыми неразлучны неправда и всякое лихоимство, непрестанное желание и ненасытное любление золота и серебра, и большего всегда умножения стяжаний, которыми, как некоторыми терниями, семя благочестия подавляется и не приносит плода своему Владыке, а по этой причине, как плевел сожигается огнем вечным, по божественному изречению: «плевелы же сожжет огнем негасающим» (Мф.3, 12). Поэтому таковой и не может быть принят в царство небесное, где живет лишь правда и преподобие. Многостяжание же всегда сопряжено с лихоимством и неправдою, и по большей части найдешь в нем большое бесчеловечье, если захочешь со мною об этом рассмотреть по воле Божьей и по истине.

Любостяжатель.Никогда я этого не скажу, и не соглашусь с тобой в этом, пока слышу, что Авраам и праведное его потомство, употреблявшие праведно богатство и стяжание, угодили Богу. Ибо богатство не есть зло для тех, которые хорошо им распоряжаются, как сказали боговдохновенные отцы.

Нестяжатель.Слава Богу и Владыке всяческих, что и нехотя, ты подтвердил мои истинные слова, приведя тех праведников в подтвержденье своих слов, и таким образом то, что надлежало бы мне доказывать многими словами, ты сам доказал в коротких словах, и, думая ими ниспровергнуть меня, ты самого себя ими окончательно низложил.

Любостяжатель.Почему ты так говоришь? Разве не написано, что Авраам, и Исаак, и Иаков, также Иов, Давид и Самуил, которые хорошо, праведно и преподобно распорядились своим богатством и именьем, угодили этим Всевышнему?

Нестяжатель.Что об этих блаженных мужах так написано и что они таким способом угодили Вышнему, это и я также утверждаю, как и всякий благоверный любитель истины. Но одни из них, о добрейший, были прежде писанного закона и заповедей, а другие были после закона и заповедей, и вели себя праведно, как повелевал закон Божьи, без всякой неправды и лихоимства; всякому нищему и убогому они щедро предлагали свой хлеб и своим серебром без скупости восполняли недостатки терпевших лишенье потребностей к жизни, и, короче сказать, всем скорбящим и обиженным всячески помогали, вдов и сирот милостиво заступали и пеклись о них, согласно боговдохновенного Писания, которое, как слышим о том во многих местах, иногда вопиет к Вышнему на обидящих, говоря: «вдовицу и сира умориша и пришельца убиша» (Пс. 93, 6); а иногда предвозвещает скорое отмщенье за них и помощь от Вышнего и говорит им: «сира и вдову приимет (заступить) и путь грешных погубит» (Пс. 145, 9). И опять в другом месте; «судите сиру и убогу, смиренна и нища оправдайте» (Пс. 81, 3). Также и блаженный Иов говорит о себе, что он был отцом для сирот и заступником вдовиц, и никогда, говорит, не отпускал от себя нищего с пустыми руками. Всем этим ясно доказывается, какое те праведники имели о нищих и об обиженных примышленье и попеченье. К тому же, почтеннейший, они жили с женами и детьми, имели дома и рабов служащих, согласно данного закона, и им нисколько не возбранялось заповедями закона проводить жизнь согласно требованьям человеческой природы и владеть именьями и рабами. Поэтому они, как исполнившие заповеди Божьи, угодили Вышнему. Мы же иноки, как устраиваем свою жизнь, или лучше, как смеем мы приравнивать свою жизнь к добродетели тех праведников? Где об них написано, чтобы они, вопреки заповеди закона, давали свое серебро в долг с процентами, или требовали бы от бедных проценты на проценты, и чтобы у тех, которые не в состоянья заплатить взятое в долг, по причине увеличенья оного многолетними процентами, они отнимали оставшееся у них последнее нищенское ничтожное имущество, как это ныне осмеливаемся делать мы с бедными сельчанами, обременяя их большими процентами и разоряя их, если не могут отдать взятое, и это поступаем мы так с теми, которые непрестанно трудятся и страдают в наших селах и во всех наших потребах внутри и вне монастыря? где писано, чтобы какое‑нибудь подобное бесчеловечие дерзнули допустить те праведники? Никак нигде не найдешь. И еще тем более они достойны удивления, что они оказались точными исполнителями евангельских заповедей, которые тогда еще не были узаконены. Мы же, называясь последователями Евангелия и предприняв достигнуть совершенства в жительстве по Богу, ради чего добровольно отрекаемся всех удовольствий этого суетного мира, когда даем обеты Богу пред избранными Его Ангелами проводить остальное время своей жизни по Его святым заповедям, со всяким смиренномудрием, в Христоподражательной нищете и кротости, а затем, забыв свои обеты и вменив их ни во что, опять стараемся всегда приобретать, как и в прежней нашей мирской жизни, различные стяжания и стада всяких скотов и скопить себе на земле, посредством всяких неправд, лихоимств и беззаконных процентов, множество золота и серебра, тогда как евангельские заповеди строго запрещают такие богомерзкие прибытки? Всем этим мы опять ввергаем себя в бесчисленные попечения и житейские молвы, в тяжбы и ссоры, наравне с преданными мирской жизни. И что всего более достойно слез, это то, что, дерзая поступать так вопреки божественным заповедям и нашим обетам, мы не только не сознаем своей преступности, но еще и хвалимся, как бы совершающее добродетель! Следовало бы нам, напротив, каяться пред страшным Судьею, и отстать от нашей греховности, и зле собранное расточить добре, чтобы и нам сподобиться услышать: «днесь спасение дому сему бысть» (Лук. 19, 9), как и тот, который прежде был немилосердым лихоимцем, а потом сделался усердным и человеколюбивым плательщиком; и чтобы не быть нам осужденными вместе с тем немилосердым и ненавистником нищих—богачом, который понуждался в малой капле воды, когда горел в пламени огня неугасимого, и не получил ее от праведного Авраама, который всех людей прикрыл своим страннолюбием.

Людостяжатель.Грубо ты понимаешь божественное Писание, а потому грубо оное и толкуешь. «Не прииде бо Сын человеческий душ человеческих погубити, но спасти» (Лук. 9, 56), «и дати душу свою избавленмие за многих» (Мф. 20, 28), как возвестил нам Господь святыми Своими устами.

Нестяжатель.Пусть будет так, что я грубо и разумею и толкую божественное Писание. Ты же, разумеющий правильно, скажи нам: почему отсылаются от таинственного чертога те пять юродивых дев, а мудрые входят в него с бессмертным Женихом? Также, скажи, если можешь: зачем, связанный, увы, по рукам и ногам, изгоняется Ангелами из числа божественных участников брака Возлюбленного во тьму кромешную, нестяжавший достойного их одеяния? Научи также: по какой причин лишаются божественной вечери те, которые были званы на брак, и вкупе все отказались и не пошли? Кому же, скажи, будет сказано с гневом: «идите от Мене проклятии во огнь вечный» (Мф. 25, 41) и прочее из того горького приговора? Кто же суть (объясни также) те гнилые рыбы, которые, как негодные, выбрасываются вон? Что же, не слышишь ли, что только четвертая часть посеянного семени приносить плод в 100, или 60, или 30. И что всего страшнее, это то, что и некоторые из сотворивших здесь чудеса и многие силы и изгонявших бесов именем Господним, отсылаются тогда с гневом, и называются делателями беззакония. Неужели не поймешь из всего этого, что «не всяк глаголяй Ему: Господи, Господи, внидет в царство небесное», а только тот, кто с правою верою в Него, творить волю Отца Его. Ибо вера без добрых дел мертва, говорит божественный Иаков, брат Божий, равно как и эти без той мертвы. Кто же творит волю Отца Его, разве только тот, кто любит Единородного Сына Его? Кто же истинно любит Его (Сына)? Слушай, как Сам Он явственно говорит об этом так: «имеяй заповеди Моя и творяй я, той есть любяй Мя; не любяй Мя, словес Моих не соблюдает» (Иоан.14, 21. 24). И опять: «вы друзи Мои есте, аще творите, елика Аз заповедую вам» (Иоан. 15, 14). Ясно, что кто преступает Его святые заповеди, тот Ему не друг, а враг и „ложь», как говорит божественный Иоанн: «глаголяй, яко познах Его, и заповеди Его не соблюдает, ложь есть, и в сем истины несть» (1. Иоан. 2, 4). Мы же, бесстыдно преступая священную Его заповедь о нищелюбии, которая есть глава всех божественных Его заповедей и союз совершенства, как говорит св. Апостол Павел, —бесчеловечно притесняем подручную нам нищую Христову братью, изнуряя их постоянно требованьем обременительнейших процентов, и всякими монастырскими работами внутри и вне монастыря соделываем жизнь их горчайшею, не проявляя к ним никакой милости. Поступая так, как думаем благоугодить Богу? Напротив, как избежим страшного оного суда, когда не за великое пощение, не за бденья и продолжительные песнопенья, но за одно человеколюбие и за милость к нищим будут увенчаны столице одесную Его? Что вы сделали, говорит, одному из меньших Моих братьи, то сделали Мне. Также и столице ошуюю не за то будут поносимы, что не исправили великих пощений и бдений, или что не восхвалили Его продолжительными пениями, но за то, что никогда никакого человеколюбья не оказали нищим, которых Он не стыдится называть Своею братьею. И это так будет, и так написано, и изменить этого никто не может и не смеет. Ты же какими помыслами обманываешь себя, будучи одолеваем, как всем известно, страстью сребролюбья и самолюбья? Ты считаешь за великое человеколюбье дать в долг с процентами свое серебро бедным сельчанам; таким образом, говоришь, утешаешь их в их бедности. Воистину, брат, и я утверждаю, что получаемое ими от тебя взаймы серебро было бы для них не малым утешением, если бы, по заповеди Божьей, ты давал им взаймы без процентов, и от того, кто не может уплатить по причине крайней нищеты, не требовал бы ни процентов, ни самого долга, но довольствовался бы тем воздаянием, которое обещано тебе за это от богатого Мздовоздаятеля в будущем веке, а также счел бы воздаянием те непрестанные потовые труды бедного человека, какие он несет зиму и лето, работая на тебя. А теперь ты вымогаешь у него насильно и расхищаешь бедное его стяжаньице, и его самого—о бесчеловечье! —или выгоняешь вместе с женой и детьми далеко из сел твоих с пустыми руками, или порабощаешь его навеки, как древний мучитель Фараон сынов Израилевых. Что может быть мерзостнее и без: человечнее этого, брат мой? Лучше было бы, если бы ты с самого начала ничего не дал ему в долг, нежели давши, так бесчеловечно морить его за это горькое одолжение. Или не знаешь, возлюбленный, что давать убогим взаймы заповедано Спасителем не для скверных прибытков, а ради милосердья и человеколюбья, и чтобы помочь в скудости убогим, а не в конец их разорять, и что которые не с таким благим произволеньем дают взаем, те „углье огненное»собирают на главу свою. «Проклят, — говорит божественное Писание, кто с лихвою дает сребро свое в заем брату своему». Куда же проклятые тогда отошлются праведным Судьей, сам знаешь, если бы я и захотел умолчать о страшной той муке. Как же не страшимся и той неложной угрозы, которая говорит: «страсти ради нищих и воздыхания убогих ныне воскресну, глаголет Господь», и следующее за тем (Пс. 11, 6). И опять в другом месте: «познах, яко сотворит Господь суд нищим и месть убогим». И опять: «терпение убогих не погибнет до конца» (Пс.9,19). Сколько и ныне убогих и нищих, вдов и сирот, различным способом обиженных и оскорбленных нами, которые вопиют на нас с воздыханием и из глубины души проливают горькие слезы пред Отцем сирот, Судией вдовиц и Заступником убогих! А мы нисколько не преклоняемся к их скорби и слезам, хотя и ежедневно слышим, что «суд без милости не сотворшим милости» (Иак. 2, 13). Воистину мы уподобились «аспиду глухому и затыкающему уши свои» (Пс.57, 5), и, как говорит Исаия о древнем непокорном народ Израильском, «одебеле сердце наше и ушима тяжко слышим» (Ис. 6, 10).

Любостяжатель.Не сказал ли я уже раньше этого, что ты грубо объясняешь божественное Писание и не имеешь правильного рассуждения? Скажи мне: в ветхом завет священникам и левитам не были ли законом отделены города и достаточно сел для прокормления и не назначено ли было им брать десятины из всего съестного, предлагаемого на торгу, как и Спаситель в Евангелии объяснил, укоряя книжников и фарисеев— не просто за то, что они «одесятствуют мятву и кимен и пиган» (Мф. 23, 23), но за то, что, оставив важнейшие заповеди закона— «суд и милость и веру», в незначительных и ничтожных повелениях закона показывали все свое тщание? Поэтому Спаситель и прибавил: «сих подобаше творити». Каких же «сих»? то есть суд и милость и веру, «и онех не оставляти». Каких «онех»? то есть, чтобы, одесятствовать все предлагаемое на торгу снедное. Итак, если тем были отделены законом на прокормление и города и села, и повелено было одесятствовать все продаваемое в пищу: тем более нам, не подзаконными а находящимся под благодатью, следует иметь стяжание и брать десятины и оброки, установленные бывшими прежде нас отцами; ты же напрасно и попусту говоришь глупости.

Нестяжатель.Вот ты опять своими словами, которыми надеялся опровергнуть справедливо сказанное мною, против своего желания, обличил свою прелесть, и случилось с тобою тоже, что и с Голиафом, которому его же мечем была отрублена голова. Если бы ты позаботился правильно понять значение сказанного: «аще не избудет правда ваша паче книжник и фарисей», не войти вам «в царство небесное» (Мф.5, 20); также и слова блаженного Апостола Павла, который говорит: «аще кто во Христе, нова тварь: древняя мимоидоша, се быша вся нова» (2Кор. 5, 17). И опять: «се же глаголю, братие, яко плоть и кровь царствия Божия наследити не могут, ниже тление нетление наследует» (1Кор. 15, 50). Если бы все это ты правильно понял, и если бы в простоте и незлобии принял эти слова, то воздержался бы произнести сказанное тобою, и никак не приравнивал бы себя книжникам и фарисеям, служащим сени и образам законным; но, оставив всякое препирательство, постарался бы превзойти правду их, по евангельской заповеди, чтобы и тебе сподобиться войти в царство небесное, вместе с Павлом Фивейским, Антонием, Пахомием, Евфимием, Саввою Освященным и с прочими преподобными наставниками иноческого божественного жития, которые всею душою и всею мыслью старались превзойти правду фарисеев, по заповеди Спасителя. В чем же заключается та правда фарисеев, превзойти которую строго нам заповедано, о том выслушай внимательно самого фарисея, который хвалился, говоря: «Боже, хвалу Тебе воздаю, яко несмь, якоже прочии человецы, хищницы, неправедницы, прелюбодее, или якоже сей мытарь: пощуся двакраты в субботу, десятину даю всего елико притяжу» (Лук. 18, 11). Рассмотрим же со всякою справедливостью, может ли сравниться наша иноческая жизнь и наше пребывание с правдою тех, хотя и в таком случае, если найдем ее равною той, царство небесное для нас недоступно, по божественному определению, которое говорит: «не внидете в царство небесное». А что наша жизнь и наше пребывание не только не равняется с их правдою, но и далеко ниже ее, —это очевидно. Тот не только не обижал и не похищал чужие труды, но еще и из всего своего имения десятую часть отдавал нищим, хотя и не имел о том повеленья, а только слушал божественное Писанье, которое говорит: «расточи, даде убогим, правда его пребывает во веки» (Пс. 111, 9). Мы же не только не уделяем десятой части своих имений нищим, хотя имеем повеленье— не десятую часть, а все вполне раздать нищим, если желаем быть совершенными, но еще и не перестаем обижать и похищать именья бедных поселян посредством богоненавистных ростов. Или не считаешь ты крайнею неправдою и хищничеством‑то, чтобы не только скопить себе на земле, вопреки заповеди Божией, при посредстве всякого лихоимства, серебро и золото, но еще и огромные проценты ежегодно брать с бедных поселян и никогда не прощать им данное взаймы, хотя посредством взимаемых с них в течение многих лет процентов и получили уже свое в несколько раз? К тому же, тем не запрещено было законом жить с женами, воспитывать детей, иметь стяжания и правильным способом наживать серебро и всякое потребное именье. Нам же, инокам, избравшим евангельское житье и имеющим повеленье идти вслед Спасителя, все это божественною заповедно строго воспрещено, исключая того, чтобы праведным трудом добывать себе необходимое. Поэтому нам следует всею душою и всею мыслью, до последнего своего издыхания, удаляться от этого, если, действительно, желаем достигнуть совершенства, по заповеди, которая говорит: «будите убо вы совершени, якоже Отец ваш небесный совершен есть» (Мф. 5, 48), и если хотим с мудрыми девами войти за бессмертным Женихом в небесный чертог Его. Итак, вступившим в священное иноческое общество, или, что то же, посвятившим себя ангельскому и апостольскому житию, несправедливо приравнивать себя к служащим сени и предъизображениям закона. Ибо ветхое миновало и настало все новое. «Царствие небесное нудится, и нуждницы», а не слабые и преступники заповеди, «восхищают е» (Мф.11, 12). Чем же и отличимся от мирских, если мы опять окружили себя молвами житейскими и множеством имений и стяжаний, как и в прежней нашей жизни, и бедных, подвластных нам убогих, постоянно морим всякими своими работами и требованьем обременительнейших ростов? И если кто либо из них не может заплатить, мы, расхитив его убогое стяжание, увы, гоним его из своих владений с пустыми руками. Такие лукавые поступки свойственны лихоимцам, живущим в мире, которые нисколько не памятуют будущего страшного суда и ожидающего таковых неугасимого огня, а не инокам, избравшим нестяжательное и нищенское евангельское житие. «Аще кто во Христе», вопиет Божественный Павел, «нова тварь», то есть, кто поистине, а не лицемерно, думает пребывать в вере во Христа, то должен соделаться новым твореньем, удалив от себя все дела ветхого человека, которые суть: всякого рода блуд, неправда, лихоимство, отнятие чужого, воровство, пьянство, всякое бесчиние и бесстыдство, «их же ради грядет гнев Божий на сыны противления», как говорит опять тот же Павел (Кол. 8, 5. 6); вместо этого пусть усвоит себе всякую правду и преподобие и святыню, без которых «никто не узрит Господа» (Евр.12, 14). И опять он же: «и яко же облекохомся во образ перстного, да облецемся и во образ небесного» (1Кор. 15, 48). В чем же заключается образ перстного, —услышим от самого Павла, который ясно объясняет это вкратце: «сие же глаголю, братие, яко кровь и плоть царствия Божия наследити не могут, ниже тление нетление наследствует» (1 Кор. 15, 39). Здесь плотью он вкратце обозначает всякое плотское студодеяние и нечистоту; кровью же вообще, по толкованию святых отцов, назвал всякие неправды и лихоимство, отнятье чужого, воровство и скверные прибытки. Ясно, что кто вращается в этих делах, тот еще не совлекся ветхого человека, и не соделался новою тварью во Христе; ибо он носит еще в себе все свойства ветхого человека. Нам же, которым заповедано не по плоти, но по духу жительствовать, следует ходить по следам преподобных Отцев, просиявших в посте, и, взяв на себя крест Христов, препровождать эту временную жизнь в безмолвии, беспопечительно, во всякой правде, услаждаясь священными песнопениями и беспрестанными чистыми молитвами к Спасителю. А где житейские попечения, молвы, ругань и брань, и частые тяжбы из‑за сел и имений, —оттуда удалились слезы, и чистая молитва, и повержение себя на землю, и память смертная. Ибо «не можете», сказали неложные уста Христовы, «Богу работати и мамоне». Что же такое «мамона», как не богатство, собираемое всякими неправдами, то есть, посредством процентов, присвоения чужого и всякого рода насилия, по самолюбии и жидовскому сребролюбию, как толкуют святые Отцы? Ради этого спасительного Господня повеления, бесчисленное множество преподобных иноков, по всей вселенной, оставив все, что есть прекрасного в этом суетном мире, безвозвратно бежали в отдаленнейшие пустыни, желая достигнуть ангельского жительства. Их то божественной ревности и желанию следует и нам подражать, о любезнейший, чтобы и нам обогатиться духовными дарованиями, как они. Какими же это? —Смиренномудрием сердца, кротостью и незлобием, целомудрием, разумом духовным, совершенною любовью, которая есть союз совершенства и исполнение всего закона, как говорит божественный Апостол; не имея же ее, не получаем никакой пользы для души, хотя бы мы и ангельскими говорили языками, и горы переставляли, и все тайны пророчеств знали, —хотя бы и самые свои тела предали на сожжение за благоверее, как говорит тот же Апостол.

Поищем же с трудом, о возлюбленный, того, чтобы и нам сподобиться такой благодати и благословения помянутых божественных дарований. Они то, о добрейший, и составляют то сторичное воздаяние в нынешнем веке, которое обещал Спаситель отрицающимся всех своих имений и хотений ради ожидаемого в будущем веке непоколебимого царства; а не приобретение опять имений, не обогащение и изобильное богатство, как ты мечтаешь. Какая польза, скажи мне, для отрекшихся от своих имений и стяжаний ради безмолвия и беспопечительности, —опять стараться приобретать другие, больше первых, и большими против прежнего окружать себя попечениями и молвами? Пользы духовной нет никакой, а напротив—лишение и бесплодие души. Ибо семя, падшее в терние и подавляемое им, не принесло небесному Делателю плода. Что же такое терние, —услышь внимательно самую Божию Премудрость, которая ясно говорит так: «а сеянное в терние се есть, слышай слово, и печаль века сего и лесть богатства подавляет слово, и без плода бывает» (Мф. 13, 22). Итак, весьма неполезно и очень вредно для иноков опять собирать себе имение и богатство, как много раз мы это доказывали. К тому же и нечто другое, ни с чем несообразное, вытекает по необходимости из твоего толкования. Ибо, если сказанное нашим Законодавцем о сторичном восприятии в сем веке, относится к умножении имений и стяжаний: то и за одну жену, оставленную кем‑либо, он получит множество других жен и народит детей больше прежнего. Понимаешь ли, к какой хуле и к какой несообразности приводит твое толкование приведенного изречения? Духовно, о возлюбленный, следует понимать и толковать обетования и наставления Святого Духа, а не по плотскому и по житейскому. «Дух есть Бог, — сказано, и иже кланяется Ему, духом и истиною достоит кланятися» (Иоан. 4, 24). А собирающие себе богатство при посредстве неправды и богомерзких ростов, и из‑за сел и земель ходящие по судам и ссорящиеся с соперниками, —таковые не в духе и истине покланяются Вышнему. «Хваление Его, — сказано, в церкви преподобных» (Пс.149, 1), а не в церкви преступающих святые заповеди Вышняго, о которых в другом месте сказано: «преступающия непщевах вся грешные земли» (Пс.118, 119). И опять «возненавидех церковь лукавнующих, и с нечестивыми не сяду» (Пс.25, 5). И в другом месте: «творящия преступлене возненавидех» (Пс. 100, 3). Если же Бог ненавидит нас за преступленье святых Его заповедей, то кто в состоянии избавить нас от Его божественного гнева? И далее опять говорит: «гордым оком и несытым сердцем, с сим не ядях» (ст. 5). У кого же око так гордо, как у имеющего несытое сердце—обидчика и лихоимца? И хорошо сказано: несытое сердце прегордого ока. Ибо собиранье серебра и золота никогда не может насытиться. Ужасное, воистину, ужасное дело—желанье золота, и оно, по Апостолу, служит причиною всех зол. Оно никогда не перестает, но чем более удовлетворяется, тем более разжигается у лихоимца. Страсть сребролюбья и лихоимства подобна огню: как огонь чем более найдет вещества, тем сильнее разгорается; так и желание золота всегда более и более разгорается в ненасытном сердце любителя богатства. Поэтому Дух Святый и предостерегает нас боговдохновенным языком блаженного Давида, говоря: «не уповайте на неправду и на восхищение не желайте: богатство аще течет, не прилагайте сердца» (Пс.61,11). Почему? Потому что «сребролюбие есть корень всем злым» (1Тим. 6, 10). Им многие пришли в непомерное бесчеловечье и в такое зверство, что не только не останавливались похищать неправедно именья других, но и самых владельцев имений тягчайшими муками лишили этой жизни. Некоторые и от веры отступили, отказавшись ради серебра, чтобы не лишиться своего богатства, от правой веры; другие в отчаянии лишили себя жизни удавлением.

Поэтому, добрейший, во много раз лучше и спасительнее—быть нищим и вслед за Христом обходить города и страны, —и, если бы где и случилось подвергнуться поношенью и бесчестью, потерпеть с благодареньем, соблюдая заповедь Спасителя и уставы иноческого житья, нежели обливаться золотом и серебром и быть обеспеченными землями и селами, вопреки заповеди Господней. «Благ мне, — говорит, закон уст Твоих, паче тысящ злата и сребра» (Пс.118, 72). И в другом месте: «лучше малое праведнику, паче богатства грешных многа» (Пс.36, 16). И опять: «неправду возненавидех и омерзих, закон же Твой возлюбих» (Пс. 118, 163). Закон же Спасителя в чем ином заключается, как не в любви совершенной от чистого сердца к Самому Вышнему и к ближнему нашему, как слышим в святом Евангелии: «в сию обою заповедью, — говорит, — весь закон и пророцы висят» (Мф.22,40). Любостяжательный же и сребролюбивый инок боголюбцем, как следует, и нищелюбцем быть не может, потому что преступает заповедь Божью. Сам же праведный Судья говорит: «имеяй заповеди Моя и соблюдаяй их, той есть любяй Мя. Не любяй Мя словес Моих не соблюдает» (Иоан.14, 21. 24). Следовательно, чужд любви ко Спасителю тот, кто неправедными прибытками собирает себе богатство, всячески притесняя бедных подвластных поселян требованьем от них тяжелых процентов. Ибо «любы, — говорит святой Апостол Павел, — искреннему зла не творит» (Рим. 13, 10); напротив, она всегда ущедряет и милует всех вообще живущих в бедах и лишениях, по писанному: «весь день милует и взаим дает праведный, и семя его во благословенье будет» (Пс. 36, 26). Взаем же дает так, как повелевает человеколюбивая заповедь праведнейшего Законоположника, Который говорит: «аще взаим даете, от них же чаете восприяти, кая вам благодать есть, ибо и грешницы грешником взаим давают, да восприимут равная. Обаче взаим дайте, ничесоже чающе: и будет мзда ваша многа на небесех. Будите убо милосерди, Отец ваш милосерд есть» (Лук. 6, 34—36).

Зачем же мы, о возлюбленный, без ума преступаем столь человеколюбивое и душеполезное повеленье Господа и Спасителя нашего? Или не боимся сказанного: «прокляти уклоняющиися от заповедей Твоих» (Пс.118, 21). И в другом месте: «да постыдятся беззаконнующии вотще» (Пс.24, 3). Также: «уничижил еси вся отступающия от заповедей Твоих, яко неправедно помышление их» (Пс. 118, 118). Если же все это изречено Духом Святым и есть истинно, то убоимся, брат, и исправимся пред праведным Судьей, ибо «страшно есть еже впасти в руце Бога живого» (Евр. 10, 31). Если мы считаем эти божественные словеса неистинными, то зачем и даем при своем пострижены обеты Богу проводить на будущее время жизнь по Его святым заповедям и повелениям? Ибо лучше, говорит премудрость Божья, не обещаться и исполнить, нежели обещаться и не исполнить. И опять: «помолитеся и воздадите Господеви молитвы» ваши (Пс.75, 12). Если воздадим Господу молитвы, то есть, исполним обеты свои, которые мы дали Ему при своем пострижении, то, воистину, мы блаженны и добро нам будет. Если же солжем Ему, то убоимся, брат, сказанного: «погубиши вся глаголющия лжу» (Пс. 5, 7).

Любостяжатель.Перестань уже, человече, от этого долгого твоего пустословья. Никакому мы не подлежим осужденью по причине стяжания имений и владения землями и селами, потому что ни у кого нет ничего своего, и нет возможности кому‑либо взять что‑нибудь из этого и отнести в другое место. Поэтому мы по справедливости можем называться настоящими нестяжателями; ибо никто ничего не приобретает своего, а все общее.

Нестяжатель.Смешное что‑то ты мне говоришь, и ничем не отличающееся от того, что если бы некоторые многие беззаконно жили с одной блудницей, и, будучи в этом обличаемы, каждый из них стал бы говорить о себе: я тут ни в чем не, погрешаю, ибо она одинаково составляет общую принадлежность; или, если бы кто‑нибудь со многими разбойниками вышел на разбой и вместе с ними награбил бы много именья, потом по случаю был бы пойман разыскивающими разбойников и, будучи предан пыткам и допросам, отвечал бы: я ни в чем не виноват; у них все осталось, а я из награбленного имущества ничего не взял. Все это, добрейший, пустой извет и очень смешной. Во всяком случае, пред праведными судьями твой ответ окажется пустословьем, а не мой. Хотел бы я предложить тебе достоверные свидетельства и неопровержимые доказательства от многих древних боговдохновенных мужей, чем и показал бы тебе, что незаконно и ничем не может быть оправдываемо то, чтобы инокам опять окружать себя житейскими попеченьями и молвами, брать проценты и различно притеснять бедных убогих людей. Но, зная, что тебе все это известно, хотя добровольно и пропускаешь это мимо, будучи побеждаем страстью самолюбья и сребролюбья, —оставляю это, как не имеющее для тебя должного значения. Приведу же одно изречение Апостола Павла и этим закончу слово. Этот божественный проповедник и всемирный просветитель, желая, чтобы те, коих он по всей вселенной породил евангельскою проповедью в веру, всегда находились в подвиге и были бы горячими рачителями благоверия, следующим примером восставляет их к подвигам духовным. «Никтоже бо, — говорит, воин бывая, обязуется куплями житейскими», чтобы угодить тому, кто причислил их к числу воинов (2 Тим. 2, 4). Если же тем, живущим с женами и детьми, он не хочет, чтобы они опутывали себя излишними попеченьями настоящей жизни, но чтобы всею душой всегда держались благочестья, тем более мы иноки должны послушаться этого божественного учителя и всей душою, с горячим усердьем держаться иноческого и ангельского житья, проходя оное со всякою правдою и преподобием, устраняя себя, от всякой неправды и скверны житейского попеченья и от всякого неприличья, —чтобы и чрез нас прославлялось, а не хулилось «во языцех» всесвятое имя Господа нашего Иисуса Христа, Которому подобает всякая слава и великолепие, с безначальным Его Отцем и Всесвятым и Благим и Животворящим Его Духом, в бесконечные веки. Аминь.

К читателю.Никого не принуждает проповедь о благочестии к тому, к чему сам кто не имеет доброхотного произволения; но «аще кто хощет, — говорит: по Мне идти, да отвержется себе», и прочее (Лук. 9, 23). И опять: «аще хощеши совершен быти, иди, продаждь имение твое», и прочее (Мф. 19, 21). И чрез Исаию пророка: «аще хощете и послушаете Мене, благая земли снесте», и прочее (1, 19). Из всего этого и многих подобных мест явствует, что царство небесное предлагается произволяющим; ибо то, что бывает по принуждениюи поневоле, не заслуживает мзды пред праведным Судьей. Поэтому и настоящее слово, касающееся нестяжательной жизни, просит всех, прочитывающих оное, если по своему расположению принадлежат к нестяжательным, утверждаться им в своем добром по Богу произволении и жительстве, соблюдая со всяким прилежанием евангельской заповеди, то есть, проводит жизнь во всякой правде и преподобии, снедая хлеб свой в поте лица своего, согласно древней божественной заповеди. А которые по своему расположению суть любостяжательны, тех слово это просит не гневаться за сказанное в нем и не враждовать против написавшего по любви к истине такое слово. Ибо в нем ничего нет несогласного с евангельскими заповедями и апостольским преданием. И потому (написавший слово) просит читателей: познав силу словес, изъясняющих истину, умилиться и, как следует, укорять себя, а не оправдываться, но исповедоваться праведному Судье, и допускаемое ими по человеческой слабости преступление открывать пред общим Владыкою, и молиться Ему всею душою, чтобы даровал им перемениться на лучшее и приобрести спасительное нестяжательное произволение и соответствующее устроение мысли. Ибо не столько предосудительно то, чтобы погрешать, —это свойственно человеческой немощи, —сколько то, чтобы, согрешая, не сознавать свое согрешение и не исповедовать его. Итак, примите и вы это слово правою мыслю и с приличным христианским благоразумием и кротостью. Если же вы негодуете и смущаетесь его обличениями и сильными доказательствами—евангельскими и апостольскими—касательно настоящего иноческого жительства, то я от себя ничего не скажу, но пусть божественная Лествица говорит с дерзновением: „отвращающийся обличений, отчаялся своего спасения». Здравствуйте о Господе!

Слово 4. О покаянии, очень полезное для тех, кои с верою и нелицемерною любовью, со вниманием и должным рассуждением прочитывают оное.

Вот, душа моя, и в нынешнем году, по великому долготерпению и по многой благости Создавшего нас человеколюбца Бога и Владыки всяческих, достигли мы тихого и спасительного пристанища святой и душеполезной четыредесятницы, когда все—и праведные и грешные—с великим усердием принимают на себя усиленный подвиг. Праведные поступают так по двум причинам: во–первых, чтобы исправленную ими раньше добродетель правды и смиренномудрия соделать для себя более твердою и незыблемою; во–вторых, стараясь к прежней добродетельной жизни присовокупить и другие духовные неправленая, дабы сподобиться получить больших возданний и светлейших венцов. А подобные нам грешные и скверные принимают этот подвиг для того, чтобы всевозможным воздержанием, удручением тела и плачем духовным, умилостивить себе страшного Судью, Которого прогневали всякими беззаконными поступками в течение всей окаянной своей жизни, и чтобы остальное время сподобиться препроводить в богоугодном честном жительстве и в исполнении спасительных заповедей Владыки.

Воспрянем же от сна великой наглой лености и со всяким усердием потрудимся, чтобы остальное время краткой нашей жизни невозвратно тещи «к почести вышнего звания, где наше житие, отонуду же и Спасителя ждем, Господа нашего Иисуса Христа» (Филип. 3, 14. 20). Будем бодрствовать с мудрыми девами; возьмем с собой достаточно елея, которым означается богоподобное человеколюбье и милость ко всем вообще живущим в нуждах и скорбях, чем наиболее умилостивляется к нам Творец всех и Владыка и чем „буии»девы пренебрегли, и были оставлены вне таинственного брачного чертога, не получив никакой пользы от своего девства. Будем, о душа, помнить всегда Господа, Который завещает нам, говоря: будьте «подобни человеком, чающим Господа своего, когда возвратится от брака, да пришедшу и толкнувшу, абие отверзут ему. Блажени раби тии, ихже пришед Господь обрящет бдящих» (Лук.12,36.37). Этою притчею Он ясно заповедует нам, говоря: как рабы земных владык, боясь подвергнуться биению, всегда стараются угождать своим господам и исполнять всякое их хотение, так и вы, ученики Мои, со страхом и любовью спасенье соделывайте, стараясь всегда исполнять то, что мне любезно и угодно, и как сам Я Моими заповедями вам повелеваю. Приобретем себе одеяние, достойное таинственного брачного чертога, то есть, житие достохвальное, блистающее всякою чистотою и святынею, чтобы, в противном случае, не быть нам связанными по рукам и по ногам и выброшенными вне таинственного того пиршества—во тьму кромешную. Будучи призываемы, или правильнее, быв уже призваны самим Господом и Его блаженными учениками на таинственный брачный пир, не будем без ума отказываться от этого блаженного звания, отговариваясь селом, или парами волов, или вступлением в тленный брак с женой, —этими предметами ничтожными и скороисчезающими, в которых вращаются те, кои «земная мудрствуют», а не небесная, «им же бог чрево, и слава в студе их», говоря словами Апостола (Филип. 3, 19). Мы же о душа, будем вышнее мудрствовать, «вышних» взыщем, «идеже есть Христос, одесную Бога седя» (Кол. 3, 1); покоримся Спасителю, Который говорит: «аще кто Мне служит, Мне да последствует» (Иоан. 12, 26). А в чем заключается это последование, о том услышим Самого Господа, Который говорит: «аще кто хощет по Мне идти, да отвержется себе» самого, и да «возмет крест свой и по Мне да грядет» (Мф.16, 24). Кто же исполняет все эти три законоположения? —Тот, кто сразу отрекся всех своих имений и после того уже не желает их, но от всей души отверг их даже до смерти, как служащие для него препятствием в его стремлении к небу и лишающие его тех благ, которые уготованы там для праведников. Кто так отвергся терний этого льстивого и суетного жития, тот вполне отрекся самого себя, то есть, всех хотений своей плоти и низких страстей души, и всей душой возненавидел и отверг их от себя; поэтому, таковой и ходить правыми стезями вслед Спасителя своего, взявши крест свой, чем означается самовольное умерщвление своих страстей и пожеланий. А кто после отреченья своего снова приобретает села и различные стяжанья, и чрез то опутывает себя опять попеченьями и молвами житейскими, у того плотские и душевные страсти, несколько было успокоившиеся, опять начинают проявляться, объемлют окаянную его душу, воюют и всячески уязвляют ее. Ясно, что с таковым случилось сказанное премудрою притчею: «пес возвращся на свою блевотину, и: свиния, омывшися, в кал тинный» (2 Пет. 2, 22). Таковой далеко отстоит от ожидаемой блаженной жизни праведных, как и Господь наш показал притчею, говоря: «никтоже, возлож руку на рало и зря вспять, управлен есть в царство небесное» (Лук. 9, 62). Здесь «рукою» Владыка называет самовластную волю и произволенье каждого из нас; «ралом» же — святые и спасительный Свои заповеди, коими удобно проходим мы евангельскую равноангельную жизнь; возвращеньем «же вспять» что иное хочет Он обозначить, как не возвращенье к прежним обычаям и к испорченности мирской жизни? Не возвращенье ли вспять — непрестанная забота о том, как бы приобрести побольше сел и стяжаний и различные скотские стада, как приумножить в несколько раз свое серебро и золото, от чего инок самовольно отрекся при своем пострижении, обещаясь живущему в вышних Владык впредь быть от всего этого свободным, по апостольски, и исполнять заповеди Господни во всяком нестяжании, в нищете и безмолвии, со всяким смиренномудрием в чистоте и святыне плоти и духа?

«Се ныне», о душа, «время благоприятно, се ныне день спасения» (2Кор. 6, 2). «Отложим убо дела темные» (Рим. 18, 12), которые суть: блуд и всякая нечистота плоти и духа, пьянство, чревообъядение, бесчинные и безумные смехи, сквернословие, безумные речи, оболгание, ложь, зависть, ревность, льстивый нрав, надменность, бесовская гордость, сребролюбие, которое составляет корень всякого греховного зла и называется у святого апостола Павла кумирослужением (1Тим.6,10). Все это вполне возненавидим и скорее удалим от себя, пока страшный Судья человеколюбно долготерпит нам, давая время к покаянно. «Предварим лице Его во исповедании» (Пс.94,2). Под лицом же Его разумей, душа, праведный Его на нас гнев и негодование, как и в другом месте сказано: «лице же Господне на творящия злая». Для чего? — «еже потребити от земли память их» (Пс.33, 17). Примемся за повеления Божии, то есть, будем каяться пред Богом исполнением Его святых заповедей, «да не когда прогневается Господь» на нас и погибнем «от пути праведного» (Пс.2, 12), который есть общение и небесное сожитие со спасаемыми. День Господень, душа, неизвестен, и как «тать», нападающий «в нощи», предает смерти того, кого найдет спящим, так и для нас внезапно наступает смерть и изводит нас из этой временной жалкой жизни. Отбросим же от себя всякую слабость и леность. Не будем выдумывать извинения в грехах, представляя немощь телесную, пришествие друзей, разные праздники и приглашения сродников и соседей: все это пустые и бесполезные оправдания, и ни одно из них не может избавить нас от руки нелицеприятного Судии. Ибо всего этого мы раз навсегда отреклись пред избранными Божиими Ангелами, обещавшись Владыке остальное время нашей жизни проводить по евангельски, во всяком уничижении, в скудости, в правде и святости, по правилам боговдохновенных наставников иноческого жития. Ныне же, нарушая эти правила и проводя бесчинную жизнь, чего другого нам ждать, окаянная душа, кроме погибели, как солгавшим пред Богом в данных Ему обетах? Или напрасно, думаешь, говорит боговдохновенное Писание: «возненавидел еси вся делающия беззаконие, погубиши вся глаголющия лжу»; также: «мужа кровей и льстива гнушается Господь» (Пс.5, 6. 7); также: «одождит на грешники сети: огнь и жупел и дух бурен часть чаши их» (Пс.10,16)? Или ты считаешь свое жительство богоугодным и благоговейным, и потому пребываешь в лености? Увы, увы, окаянная душа моя! В том то и состоит наша тягчайшая и главнейшая греховность и причина нашего осуждения, что мы не сознаем того, что сильно огорчаем страшного Судии всяким преслушанием и преступлением спасительных Его заповедей. Такое наше устроение составляет признак окончательного нечувствия и безумия, если тотчас не отвергнем от себя это нечувствие.

Примемся же прилежно и искренно за покаяние, ибо никакой пользы в деле спасения не доставит нам это внешнее одеяние, состоящее из власяных рубищ; напротив, это послужит нам к большему осуждению, что, одеваясь такими худыми рубищами, проводим жизнь неприличную им и совсем несообразную. А это явствует как из наших преступных деяний, так и из многих апостольских и отеческих установлений и узаконений, в особенности же свидетельствуют о сем божественные повеления общего всех Владыки и Судии, высказанные Им в виде блаженств. Вникнем же в них. «Блажени, — говорит, нищии духом, яко тех есть царство небесное» (Мф.5, 3). Нищими же духом называет Он тех, которые всегда и во всем смиренно мудрствуете о себе в своих мыслях, и осуждают себя, уподобляясь блаженному Пророку, который говорит: «аз есмь червь, а не человек, поношение человеков и уничижение людей» (Пс.21, 7). И в другом месте: «Господи, не вознесеся сердце мое, ниже вознесостеся очи мои, ниже ходих в великих, ниже в дивных паче мене», и следующее за сим (Пс.130, 1. 2). Мы же, окаянная душа, каково мудрствуем о себе и мыслим в сердце своем? Не постоянно ли мы внутренне оправдываем себя и считаем себя делателями всякой правды и всякого преподобия, почитая себя весьма разумными, исполненными всякой премудрости и разума, а поэтому удостаиваем сами себя возведения на какую‑нибудь властительскую должность, чтобы наставлять других ко спасению. С этою целью мы всячески стараемся достигнуть какого‑нибудь церковного сана, для чего не только лицемерно притворяем себя проводящими благоговейную жизнь и входим в содружество с состоящими во власти, всячески угождая им и ласкаясь к ним, но часто и подарки даем, а другие обещаем, если они приведут в исполнение желаемое и искомое нами. Все это, душа, есть явное доказательство высокоумия и лукавства вознесшегося гордыней сердца. Как же мы общим Судьей признаны будем достойными того блаженства, которое обещано тем, кои все это возненавидели? Если же мы недостойны этого божественного блаженства, то мы окаянны и уже осуждены, если скорее теплой душой не возлюбим покаянье, отступив прежде исхода своего от этого славолюбивого нашего неистовства. Тем более это для нас необходимо, что и пророческое слово крепко молится Богу против тех, кои ради желания временной славы дерзают беззаконно достигать какой бы то ни было власти, ибо слово Божье ясно говорит: «приложи им зла, Господи, приложи зла славным земли» (Ис. 26, 15).

Но обратим должное вниманье и на прочие блаженства и посмотрим, согласна ли с ними наша жизнь. «Блажени, — говорит, плачущии, яко тии утешатся» (Мф.5, 4). Вот данный Богом плод преподобного смиренномудрия— «плач духовный», который от великого умиленья и божественной любви рождается в сердце, проникнутом смиренномудрием. Кто, действительно, смиренно мудрствует о себе в сердце своем, тот всегда плачет о себе, признает себя осужденным и недостойным неба и земли, поминая всегда свои согрешенья. Мы же, душа, будучи сильно одержимы славолюбием по причине своего высокоумия, если достигнем какого‑нибудь сана, то как возможем когда‑нибудь восплакать или осудить себя, когда постоянно окружаем себя славою от людей и всякими похвалами и ласканиями, препровождая жизнь в смехотворстве и различных кощунствах с живущими с нами, и украшая себя многоценными шелковыми одеждами, золотом и серебром? Окружая себя в изобилии всем этим, мы далеко устраняем себя от того духовного утешенья, какое имеют плачущие о себе, и восприемлем, по божественному изреченью, благая своя в животе своем. Что же касается следующего за тем блаженства, именно: «блажени кротции, яко тии наеледят землю» (Мф. 5, 5): то не вполне ли отпали мы, окаянная душа, от этого блаженства, раздражаясь на согрешающих чем‑нибудь против нас свирепее диких зверей, и восставая на них с великим гневом, усиливаясь всячески отомстить им причиненное нам оскорбленье? Кроток же есть и почитается, душа, таковым— тот, кто с великим смиренномудрьем, без смущенья крепко терпит и досады, и поношенья, и уничиженья, и разграбление имений, а также—побои и раны, подражая своему Спасителю и Господу. А кто против этого малодушествует и подымает руку, чтобы бить также бьющего его, и язык поощряет к досадам и поношениям, и готов вступить в тяжбу с сопротивником своим: таковой нисколько не вступил еще и на порог евангельского и апостольского жительства, и напрасно красуется внешним иноческим одеянием, пока не совлекся всего ветхого человека со всеми страстьми и похотьми. Отпадение же наше от следующих двух блаженств, из коих одно ублажает алчущих и жаждущих правды, а другое—милостивых, как по достоинству изображу? Правильнее же—какой плач и какое соответствующее употреблю рыдание? Не достойно ли слез и плача‑то, что вопреки всякой правды и всякого иноческого устава дерзаем мы делать относительно своей братии, нищих, говорю, и убогих, вдовиц и сирот? Мы не только их презираем, видя, как они гибнут от голода и холода и от крайней скудости в житейских потребностях, но и не защищаем против сильных и беззаконных, которые их обижают, и не заступаемся, когда эти отнимают у них имения. Между тем мы имеем строгую заповедь, которая говорит от лица самого праведного и страшного Судии: «Бог ста в сонмег богов, посреде же боги рассудит. Доколе судите неправду и лиц грешных» стыдитесь. «Судите сиру и убогу, смиренна и нища оправдайте. Измите нища и убога, из руки грешничи избавите его» (Псал. 81, 1—4). И что я говорю о том, что мы не защищаем и не заступаемся за них, когда их обижают, хотя нередко мы в состояли избавить их от причиняемых им обид? —Мы сами, окаянная душа, часто дерзаем против них хуже мерских. Или не считаешь ты крайним бесчеловечием с нашей стороны и неправдою‑то, когда мы, отрекшиеся пред Богом и пред святыми Его Ангелами от всякой излишней пищи и телесного покоя, потом, забыв свои обеты, опять приобретаем себе всякие стяжания и стада животных, обильно питаемся всякими вкусными яствами и наслаждаемся всяким покоем на счет потового труда подручных себе поселян? А эти бедные, находясь в непрестанных трудах и будучи томимы в добывании для нас житейских потреб, которые и доставляют нам в изобилии, сами всегда пребывают в скудости и нищете, не имея даже чистого ржаного хлеба, и тот часто едят без соли, по причине крайней нищеты. Мы же не только остаемся бесчувственными и не сострадательными к такой их горькой участи и не удостаиваем их никакого утешения, хотя имеем заповедь заботиться милостиво о терпящих убожество и скудость житейских потреб, но еще и весьма бесчеловечно увеличиваем для них эту их скудость ежегодными требованиями обременительнейших ростов за взятое ими у нас взаем серебро, и никогда не прощаем им этой ежегодной уплаты, хотя бы в десять раз уже получили с них данное в долг. И не только угнетаем их этим способом, но еще, если бы кто, по причине крайней нищеты не мог внести процентов на наступающей год, то требуем с него—о бесчеловечие! —другие проценты; если же не могут внести, отнимаем у них все, что имеют, и выгоняем их из своих сел с пустыми руками, тогда как следовало бы преимущественно миловать таковых и во исполнение божественной заповеди снабдить их всеми житейскими потребностями, как свою братию. Вдобавок, если бы кто из них изнемог под тяжестью непрестанно налагаемых нами на них дел и трудов, захотел переселиться куда‑нибудь в другое место, то мы, не отпускаем его, если не внесет установленного выкупа за то, что он столько то лет прожил в нашем селе, предавая крайне бесчеловечно забвению его бесчисленные труды и поты и страдания, какие он понес, служа нашим потребностям во время жительства в наших селах.

Будучи столь немилосерды к убогим братьям нашим, окаянная душа, и не оказывая им никакого сострадания и человеколюбия, а напротив, снедая их и моря всяким способом, —как не боимся страшного Судии и Господа, Который скажет нам: «идите от Мене проклятии во огнь вечный, уготованный диаволу и ангелом его». За что? «взалкахся бо, — говорит, и не даете Ми ясти. возжадахся, и не напоисте Мене, наг был, и не одеясте Мене» (Мф. 25, 41—43), и так далее. За тем прибавляет: «понеже не сотвористе единому сих братии Моих меньших, ни Мне сотвористе». Страшно это изречение, окаянная душа моя, и приговор ужасный, особенно для нас, окаянных иноков, которые как бы отреклись от всякой неправды и беззаконья и мирского лихоимства, и дали Богу обет возлюбить на будущее время всякую правду и милосердие, нелицемерную любовь и человеколюбие ко всякому вообще человеку, в особенности же к находящимся в бедах; потом, забыв свои обеты, так бесчеловечно относимся к подчиненным нам поселянам, коих Господь называет своею братьею, о которых и устами блаженного Давида ясно говорит так: «страсти ради нищих и воздыхания убогих, ныне воскресну, глаголет Господь: положуся во спасение, не обинуся о нем» (Пс. 11, 6), Этим Он ясно, как бы так, говорит: хотя на некоторое время, как кажется обидящим и всячески оскорбляющим нищих и убогих, Я как бы молчу о сем, но не всегда буду молчать, ибо всячески восстану на защиту их и отомщу обидящим их. Тоже самое изъявляет Он и в другом месте чрез того же Пророка, говоря: «сира и вдову приимет (заступите), и путь грешных погубит» (Пс. 145, 9); и в другом месте: «познах, яко сотворит Господь суд нищим и месть убогим» (Пс.139, 13). Если же все это так, о душа, а иначе быть не может, то зачем мы так бесчувственно относимся ко всему этому? Как не страшит нас сказанная Господом притча о том немилостивом и ненавистнике нищих—богаче и об убогом Лазаре, а также отгнание от божественного чертога дев? И еще более, как не убедит нас тот любитель богатства, которому сам Бог и Владыка поносил, говоря: «безумие! в сию нощь душу твою истяжуш от тебе, а яже уготовал еси кому будут?» (Лук. 12, 20). Или не знаешь, душа, неложное премудрое изреченье пророка и царя Давида: «вкупе безумен и несмыслен погибнут и оставят чуждим богатство свое, гроби их жилища их во век» (Пс.48, 11.12). Воистину «несмыслен» есть и признается таковым тот, кто не разумеет «вышних, идеже есть Христос одесную Бога седя», как говорит божественный Апостол, который завещает нам, говоря: «аще востасте со Христом, горняя мудрствуйте, а не земная, умросте бо, и живот ваш сокровен есть со Христом в Бозе» (Кол. 3, 1—3). «Безумным» же называется он, как неблагочестно и неправильно разумеющий силу божественных повелений и скитающийся поэтому по распутьям временных удовольствий и суетностей этого мира, наслаждаясь и увеселяясь этим, как червяк тиною, в которой родится и пресмыкается, и в которой умирает, когда она высохнет.

Воспрянем же наконец, душа, и сотрем с мысленных своих очей гной, накопившийся на них по причине нашего непокорства и безумья. Поймем, что все, касающееся нас, должно совершаться по божественным заповедям, и постараемся исправить себя. Расточим добре, согласно воле Божьей, собранное нами зле, вопреки божественной заповеди. Отречемся опять, возлюбим вторичное отреченье, когда в первом солгали, и послушаемся того божественного гласа, который вопиет: «расточи, даде убогим, правда его пребываешь во век века» (Пс.111, 9). Если же правда раздавшего нищим свое богатство пребывает с ним во веки, то и неправда немилосердого также с ним пребывает в бесконечные веки в пламени негасимого огня, как и того немилостивого, которому справедливо было сказано: «чадо, помяни, яко приял еси благая твоя в животе твоем» (Лук. 16, 25). Будем же подражать, душа, тому мудрому Спасителеву гостеприимцу, который сказал: «се пол имения моего, Господи, дам нищим, и аще кого чем обидех, возвращу четверицею» (Лук.19, 9). Его доброму покаянию и похвальному произволение будем, душа, подражать, чтобы и нам сподобиться услышать оный божественный глас: «днесь спасение дому сему бысть». Доколе остаемся глухими к Божественному ученью, которое повелевает нам, говоря: «не надейтеся на неправду и на восхищение не желайте: богатство аще течет не прилагайте сердца» (Пс.61, 11)? Убоимся же, душа, убоимся угрозы божественного учителя, который говорит: «Приидите ныне богатиги, плачитеся и рыдайте о лютых скорбех ваших, грядущих на вы. Богатство ваше изгни, и ризы ваша молие поядоша. Злато ваше и сребро изоржаве, и ржа их в послушество на вас будет и снесть плоти ваша аки огнь: егоже снискасте в последния дни» (Иак. 5, 1—3).

Эта справедливая угроза в особенности относится к нам, окаянная душа, которые собираем множество всякого богатства, а нищим не хотим подать полушки, хотя те со слезами кланяются нам и просят; но мы, минуя их, не желаем на них и смотреть. Поэтому и мы не будем помилованы праведным Судьей, так как сами не милуем ближних своих, гибнущих от голода и холода: «суд бо без милости, — говорит, не сотворшим милости» (Иак. 2, 13). И не вкусить нам тех благ, которые уготованы для праведных, когда алчем и жаждем неправды, а не праведности. Не будем же пребывать, душа, в таком омрачении мысли и окаменении, но убоимся страшного прещения Того, Кто говорит: «горе вам насыщеннии ныне, яко взалчете. Горе вам богатым, яко отстоите утешения вашего» (Лук.6, 24. 25). Отложим все то неверие относительно заповедей и повелений Господа и Спасителя нашего Иисуса Христа, каким недугует сердце наше. Примемся за «наказания» Господни, «да не когда прогневается на нас, и погибнем от пути праведного, егда возгорится вскоре ярость Его» на преступников Его святых заповедей, которые по великому своему презорству и нечувствии думают без ума, что покаянием при последнем издыхании, в сущности недействительным, умилостивят себе неподкупного Судии во всем, чем в течение всей жизни сознательно и добровольно Его прогневляли. Хорошо, душа, приносимое при последнем издыхании покаяние со слезами и сокрушением сердца, с болезненным стенанием и возвращением похищенного; но такое покаяние хорошо для тех, которые по незнанию будущего Божия суда и ожидаемых мучений жили беззаконно. А тем, которые при сознании всего этого и при полном понимании божественного Писания, добровольно попирают заповеди Божии и думают умолить страшного Судии при последнем издыхании, —не знаю, дано ли им будет это благо. Ибо большая часть таковых внезапно похищаются из этой жизни, будучи поражены пред смертью лишением языка и сознания, и представляя собою жалкое зрелище смотрящим на них, лежа безгласными и недвижимыми, и будучи невидимо истязуемы в течение многих дней. Другие же были внезапно восхищены, не имея ни малейшего времени, которое бы дано было им на покаяние. И это то зная достоверно, боговдохновенный песнопевец заповедует нам, говоря: «разумейте убо вси забывающии Бога, да не когда похитит и не будет избавляй» (Пс. 49, 22). Кто же это такие, о душа, «забывающии Бога»? Не те ли, которые с безумным презорством сознательно попирают спасительные Его заповеди, будучи хорошо сведущи в божественном Писании? Подтверждает это наше слово тот же божественный песнопевец, который ясно воспевает так: «милость же Господня от века и до века на боящихся Его, и правда Его на сынех сынов, хранящих завет Его и помнящих заповеди Его творити я» (Пс.102, 17. 18). Ясно из этого, что помнящие заповеди Его «творити я», то есть, чтобы исполнять их делом, таковые суть помнящие Бога; попирающие же заповеди Его, по справедливости, названы забывающими Бога. По этой же причине и Он забывает их, как Сам говорит чрез пророка Своего Осию к преступникам Его заповедей—неблагодарным иудеям: «яко же ты умение (познание) отвергл еси, отвергу и Аз тебе, еже не жречествовати Мне: и забыл еси закон Бога своего, забуду и Аз чада твоя». И как они согрешили против Меня, то Я «славу их в бесчестие преложу» (Ос. 4, 6. 7). Страшно, душа, заблуждаются те, кои грешат сознательно и надеются получить спасение посредством недействительного и неизвестного покаяния при кончине: «Бог бо, — говорит божественный Апостол, поругаем не бывает» (Гал.6, 7). Поэтому, отстанем от таковой душевредной прелести и покаемся пред Богом, пока вышнее божественное человеколюбье и благость дает нам для сего время. Ибо «во время благоприятно, — сказано, послушах тебе и в день спасения помогох ти. Се, ныне, — говорит божественный Апостол — время благоприятно, се, ныне день спасения» (2Кор. 6, 2). «Отложим убо дела темная и облечемся во оружие света. Яко во дни благообразно да ходим» (Рим. 13, 12. 13). Но об этом нами уже довольно сказано. Посмотрим же, если угодно, и на следующие блаженства: согласно ли с ними проводим мы жизнь?

«Блажени, — сказано, чистии сердцем, яко тии Бога узрят» (Мф.5, 8). Здесь, на этом слове, объемлет меня, о душа, великое недоуменье. Как возмогу по достоинству восхвалить неизреченное и преизобильное дарование, какое дарует нам человеколюбивый Владыка? В вышеприведенных блаженствах соответственно свойству и по мере исправления каждого, обещаны достойным почести. Здесь же обещает Господь самую главизну божественных желаний, состоящую в том, чтобы лицом к лицу тайно и мысленно зреть бесстрастное и блаженное Божественное естество. Объятый этим желанием, блаженный песнопевец говорит: «Имже образом желает елень на источники водные, еще желает душа моя к Тебе Боже. Возжада душа моя к Богу крепкому, живому: когда прииду и явлюся лицу Божию» (Пс. 41, 2, 3), «насыщуся, внегда явитимися славе Твоей» (Пс.16, 15). Насыщеньем здесь Пророк обозначает совершеннейшее тайное и неизреченное ненасытное наслажденье божественной красоты и любви Божьей, которого сподобятся те, которые вполне очистили сердца свои от всего: не только от «всякия скверны плоти и духа», но и от всякого душевного недуга, разумею: ярости, гнева, зависти и сатанинского превозношенья, презренья и осуждения ближнего, и от всякого вообще злодеяния, от лукавства и пронырливости, от лести и лукавых мнений; ибо всем этим, окаянная душа, заразилось наше сердце и постоянно уязвляется этими недугами различным способом, оставаясь в бесчувствии. Чтобы убедиться, что это, действительно, так, рассмотрим тщательно, душа, если можешь, пресмыкающиеся в тайной клети сердца нашего лукавые мысли, и всячески найдешь там кроющееся всякое беззаконие и богомерзкое фарисейское высокоумие, по причине которого ты во всем себя оправдываешь и считаешь себя, некоторым образом, передовою и лучшею всякого труждающегося в добродетели, и всякого человека почитаешь худшим себя, хотя бы он и явно проходил жизнь преподобную. Если же случится ближнему в чем‑нибудь согрешить по немощи плоти, осуждаешь его, как фарисей, ругаешься над ним и не перестаешь различным образом укорять его пред всеми людьми. Если же увидишь его добродетельно живущим и пользующимся от всех похвалой, —тотчас уязвляется сердце твое стрелою зависти и объемлет тебя скорбь по причине добродетельной жизни брата твоего, так как он оказывается лучшим тебя пред Богом и пред людьми. Будучи же одержима и побеждена стрелою зависти, ты начинаешь ненавидеть его и всяким способом стараешься сделать ему препону и отвлечь его от стремленья к лучшему. Каковы же скверны наших тайных плотских страстей? Они, воистину, ужасны, прескверны и многообразны. Ибо не только внезапное воззрение на женщину или на красивое лице отрока, возмущает нас, но и самый их голос, будучи услышан нами, или одежда, попавшая нам в руки, тотчас оскверняет наше сердце. И что я говорю о воззрении, голосе и одежде, —часто один тончайший помысл и блудное воспоминанье о них внезапно возбуждает похотную страсть, распаляет сердце греховным пламенем, и плоть тотчас начинает неистовствовать и беситься. Будучи так многообразно оскверняемы постыдно плотью и умом, как окажемся Достойными такой благодати, обещанной этим блаженством? Невозможно, душа, отнюдь невозможно получить сие, пока не умертвим «уды наша, яже на земли» (Кол.3, 5), по слову божественного Апостола, который говорит: «мир имейте и святыню со всеми, ихже кроме никтоже узрит Господа» (Евр.12,14). Уды же наши как умертвятся, когда мы постоянно питаемся в изобилии вкуснейшими брашнами, всегда окружены золотом и серебром, также славою и честно от людей, когда погружены в бесчисленные житейские попечения и молвы, и всегда омрачены в мыслях яростью и гневом, ревностью и завистью? Заблудились мы, душа, заблудились с правого и незаблудного жительства преподобных иноков, и без ума идем «к почести вышнего звания» (Филип. 3, 14), —не так как шел Павел и бывшие по нем рачители тех благ, которые соблюдаются на небесах: они сразу оставили отечество, родителей, сродников, друзей, стяжания, имения, славу, честь, обильную пищу и всякий телесный покой, и невозвратно бежали в далечайшие пустыни, взяв крест свой, то есть, добровольное умерщвление плотских и душевных страстей и желаний, крепко держась спасительной заповеди Господа своего, Который говорит: «аще кто хощет по Мне идти, да отвержется себе, и возмет крест свой и по Мне грядет» (Мф. 16, 24). И в другом месте: «тако убо всяк от вас, иже не отречется всего своего имения, не может быти Мой ученик» (Лук. 14, 33).

Итак, когда и мы, душа, отречемся не только всех своих имений, но и самых желаний и плотских страстей и похотей, и когда от всей души возненавидим всякую человеческую славу и почесть, и неложно возлюбим будущую славу и жизнь, также—всякое убожество и бесславие и бесчестие, воздержание и безмолвие; когда будем совершать жизнь во всяком смиренномудрии, благоговении и честности нравов, и когда, исправив все это, скажем в чувстве сердца своего с блаженным оным царственным Пророком: «аз же есмь червь, а не человек, поношениге человеков и уничижение людей» (Пс.21, 7), и когда сподобимся терпеть всякие скорби и тесноты, расхищение своих имений, раны и гонения, заточение и смерть за грехи свои и ради истинной веры в Бога: тогда и надежда спасения, душа, будет для нас тверда, согласно божественному определению, которое говорит: «Блажена есте, егда поносят вас и ижденут и рекут всяк зол глагол на вы лжуще, Мене ради: радуйтеся и веселитеся, яко мзда ваша многа на небесех» (Мф. 5, 11. 12). А пока держимся, душа, прежних своих мирских обычаев и нравов, и не совлечемся ветхого нашего человека со страстями его и похотями, до тех пор, скажу с Давидом, «всуе нам утреневати и воставать по седении», как «ядущим хлеб болезни» (Пс. 126, 2). Воистину, хлеб болезни, а не хлеб животный, едят те, которые вопреки евангельской заповеди в течение всей своей жизни поедают со всякою неправдою и лихоимством чужие потовые труды убогих, а отстать от этого беззакония не хотят и не стараются понять прямо и богоугодно заповедь Божию, которая говорит: «милости хощу, а не жертвы, и уведения Божия, нежели всесожжения» (Ос.6,6). «Блажен, — говорит, разумеваяй на нища и убога». Почему? —Потому, говорит, что «в день лют избавит его Господь» (Пс.40, 2). А кто его поедает и притесняет ежегодными требованиями процентов, тот чужд и непричастен такового блаженства и избавления «в день лют»; ибо неправедные и лихоимцы царства Божия не наследуют. «Никтоже, — говорит, да льстит вас суетными словесы; сих бо ради грядет гнев Божий на сыны непокоривыя» (Еф. 5, 6). Если же ради вышеупомянутых нарушений заповедей «грядет гнев Божий на сыны непокоривыя», то, очевидно, что ради противоположного сему, то есть, ради правды, целломудрия, нищелюбия и сострадания ко всем живущим в скорбях, «грядет» от Бога всякая благодать и благословение «на сыны» благопокоривыя, по сказанному: «очи Господни на праведные и уши Его в молитву их. Лице же Господне на творящия злая, еже потребити от земли память их» (Пс. 33, 16. 17).

Вот, душа моя, из многих и различных боговдохновенных изречений Всесвятого Духа, мы познали благого Владыки нашего человеколюбие и благость к боящимся Его словом и делом, а также открываемый «с небесе» нестерпимый «гнев» Его «на всякое нечестие и неправду человеков» (Рим.1,18), попирающих спасительные Его заповеди и живущих недостойно евангельского и апостольского жительства, и наипаче на нас самих, которые сознательно преступаем волю Господа своего. Не будем же оставаться в нашем небрежении и нечувствии, в коих провели минувшее время своей окаянной жизни, но воспрянем немедленно от глубокого сна нечувствия и убоимся всею душою на самом деле страшного дня суда и еще прежде того наступающего внезапно часа смерти; ибо не знаем дня и часа, когда Господь наш придет. Будем всегда готовы и заботливо бодрствовать над исполнением святых Его заповедей, украшая себя всякими добрыми и богоугодными делами святыни и правды и богоподобного милосердья ко всем, вообще, находящимся в скорбях и нуждах, чтобы сподобиться и нам стояния одесную неподкупного Судьи и услышать со всеми праведными многовожделенный и блаженнейший тот приговор: «приидите благословеннии Отца Моего, наследуйте уготованное вам царствие от сложения мира» (Мф.25, 34). Если действительно и от всей души веруем Христу Спасителю и желаем достигнуть Его бесконечного царствия, то делом покажем, а не одними словами и этими внешними рубищами, нашу веру в Его святые заповеди; «ибо вера без дел мертва есть» и совершенно бесполезна.

К читателям этого слова.

Вы, которые утешаетесь евангельским и апостольским ученьем и законоположеньем, примите с весельем духовным силу этого слова и благоволите воспроизвести оное в дело; постарайтесь отнестись к нему с любовью и внимайте ему без сомненья. Ибо слово это о покаянии заключает в себе немалую пользу. Написавшему же это слово воздайте, прошу, вашими богоприятными молитвами, чтобы и мне сподобиться вместе с вами исполнить содержащееся в нем ученье. Никто из вас, умоляю, пусть не считает меня вполне исполнившим сказанное в нем; ибо я, воистину, —то бесплодное «древо, при корени» которого «лежит» мысленная «секира», которою оно «потцается и во огнь вметается» (Мф.3, 10). Я—тот путь и то каменье и терние, куда падает бросаемое небесным Сеятелем семя, и погибает, не принося Ему плода. Я — солома, сожигаемая огнем неугасающим. Поэтому, прошу вас: молитесь о мне грешном, чтобы и мне сподобиться вместе с вашею святынею оказаться чистою пшеницею, собираемою в вечные житницы Создателя и Владыки всех, Господа и Спаса нашего Иисуса Христа. Ему слава во веки. Аминь.

Слово 5. О покаянии

Не в лености и не в беспечности будем проводить, душа, время настоящей жизни, также не бессмысленно, как бы неопытные младенцы, считая для себя достаточным ко спасенью пребыванье на сем месте, недоступном для женщин и мирских людей, чтобы не оказаться нам обманутыми. Ибо и в древности для тех, кои помощью Вышнего и под руководством Моисея бежали из Египта и от Фараона, недостаточно было для благочестия того, что они в необитаемом месте, то есть, в пустыни, препроводили сорок лет, так как не сохранили разумной веры к Богу, избавившему их от бесчисленных скорбей. Не переменою места, душа, можно угождать Владыке всяческих, и не переодеванием в худые рубища. Одно из этого, то есть, пребывание в пустыни, предпринимается ради крайнего безмолвия, а другое—ради совершенного смирения. Если же кто при том и другом опять опутывается молвою и мирскими попечениями, тот ничем не отличается от пса, который возвращается на свою блевотину, по слову верховного Апостола. Плача и умерщвления служит изображением, душа, это внешнее черное рубище, которое убеждает нас, избравших оное, признавать себя всегда добровольно умершими для настоящей жизни, а умерщвление это состоит в том, чтобы всегда всею душою ненавидеть всякое плотское сладострастие и житейские молвы, и жить нестяжательно и преподобно, приобретая потребное от своих трудов и почитая нищету за великое богатство. Если же опять без ума опутаем себя стяжаниями, славою, пьянством, смехотворством, к которым, обыкновенно, присоединяется всякая беззаконная похоть, то нет никакого сомнения, что мы будем преданы сугубым мучением, как добровольно и сознательно солгавшие Христу в данных нами обетах. Что же может быть хуже этого? Лучше, говорит премудрость Божия, не обещаться и исполнить, нежели обещаться и обмануть. И Божественный песнопевец вопиет: «погубиши вся глаголющия лжу» (Пс.5, 7). Не переменою места и одежды, душа, как сказано выше, угождается Христос Бог, но чистотою жизни и приобретением всяких добродетелей, твердо основанных на вере непорочной. И как ты, при помощи благодати Божией, избежала сетей мысленного Египта, то есть мира сего: так постарайся всею силою, ограждаемая верою и страхом Божиим, избежать владеющего им диавола, всегда сильно и с бешенством нападающего на тебя. И не переставай бежать от него, пока не увидишь его потопляемым крепкою десницею Вышнего в пламенной пропасти, вместе со всеми его колесницами и крепкими оруженосцами, себя же познаешь покрываемою облаком Параклита, прохлаждающим жжение, производимое в тебе бесплотными врагами, действующими пламенными помышлениями скверных похотей. И не столпом огненным, но озарением присносущного света увидишь себя наставляемою к земли обетованной, —не к той, которую разделил израильтянам Иисус, Навин, но которую обетовал «Перворожденный всея твари, Красный добротою паче сынов человеческих», родившийся от Отроковицы и Пресвятой Девы, неложный Христос Бог наш — Иисус, Который Сам первый вошел туда, убив смерть.

Трезвись же всегда, душа, ибо гонящийся всегда за тобою мысленный Фараон не перестанет изобретать против тебя зло. Не жди, о любезная душа, прекращения изобретаемых им против тебя лаяний; ибо он, будучи по естеству завистлив и нахален, не укрощается от гнева, всегда стремясь ввергнуть тебя в пламень мучений. Не верь также, когда он отступает; ибо тогда то он наипаче весьма хитро старается уловить тебя. Этим способом он, скверный, старается подчинить тебя, побуждая к ослаблению тобою своего постоянного крепкого трезвения, дабы таким образом, найдя тебя обленившеюся, внезапно уязвить тебя одною из многих его душепагубных стрел, или пагубным кичением запнуть тебя на пути к преуспеянию к большим добродетелям. Как ум, весьма опытный в изобретении зла, он знает, какую пользу получаем мы, когда пребываем в трезвении, по причине наносимых им напастей, будучи свыше укрепляемы Божественною благодатью. Ибо если мы трезвимся, то наносимые им напасти бывают для нас причиною великих наград, подобно тому, как борьба с сильным противником служит опытному борцу случаем к получению больших похвал. Ибо если при помощи твоего Спасителя избежишь рук всепагубного фараона, и чермную глубину пламенных страстей пройдешь сухою, а не мокрою, как тайно научает нас боговдохновенное слово, то есть, совершишь переход в худости и нищете, также—пешею, а не сидящею верхом, то есть, сознавая всегда в мыслях, а не на словах, свою худость и крайнее недостоинство, тогда вселишься у холма горы Синайской в пустыни, то есть, достигнешь священного пристанища достохвального и чудного бесстрастия, которым наипаче увеселяется Святой Дух.

Блюди же, окаянная, чтобы и тебе не подвергнуться беснованию подобно тем неблагодарным людям, и не предаться объедению и пьянству и пляскам, — чтобы не почесть тебе свое чрево предметом самым дорогим и священнейшим, и не воздать ему богоподобного поклонения, как те тогда поклонились тельцу, и чтобы не лишиться тебе будущих благ, как те лишились земли обетованной, и предана будешь бесконечным мукам, в коих будешь страдать хуже всех бывших до закона неверных. Если же, действительно, любишь Христа — Царя своего, вкусившего ради тебя смерть на крест, то старайся всею силою вселить в свою душу Его божественную любовь. Достигнуть же сего иначе нельзя, как только, если возненавидишь вполне все свои пожелания. И опять, возненавидеть эти последние нет возможности, если не вселишь в сердце свое страх Божий; страх же Божий не возможешь приобрести, если не отгонишь от себя всякое сомнение и желание казаться мудрым, и не пойдешь, как незлобивый младенец, за Господом своим, повинуясь Его повеленьям. Как любовь есть исполнение всего закона, так и вера есть основание всех вообще добродетелей: от веры рождается страх, а от сего— исполнение заповедей, чрез которое ум наполняется божественною любовью. Сподобившись же сего, мудрствуй смиренно, почитая себя прахом, чтобы всегда пребывать в наслаждении божественных желаний.

Слово 6. О ненасытном чреве, служащим для иночествующих причиною бесчисленных зол

О, чрево, бесстыдное и никогда ненасыщаемое, ради которого мы, неразумные иноки, делаемся игралищем богопротивных бесов! Ты служишь причиною нечистых истечений, безмерного сна и разнообразной душевной смерти. От тебя происходит отвержение евангельских заповедей, бесконечное попечение о стяжаниях и разные ссоры. Всем этим память смертная, божественная любовь и страх Божий бесследно истребляются из душ иноков; чистая молитва и слезы и умиленье пропали, и сокровенное делание ума прекратилось. Вместо того вошли: гордость, злонравие и лесть, ложь, зависть и разные тщеславные пожелания и источник всякого зла—сребролюбие и богомерзкое взимание пагубных ростов; всему же этому последует страшное бесчеловечное лихоимство и привлекается сходящий свыше гнев Божий. О, бесстыдное чрево, из‑за которого мы, неразумные иноки, впадаем в самое дно губительного чрева адова! Блажен тот, кто тебя покорил своему разуму и всею душою возлюбил нищету и житие нестяжательное. Таковой, воистину, один только познал себя; только он—неложный служитель Вышнего и один он—свободный. Мы же все, повинующиеся тебе, состоим злыми рабами твоими и тобою рождаемых страстей, и уподобляемся бессловесным скотам, будучи исперва созданы святою Божьего рукою, по Его Божественному образу.

Слово 7. О прелести сонных мечтаний

Напрасно ты, о, злейший губитель и враг душ человеческих, изобретатель всякого беззакония, непрестанно смущаешь меня ночными мечтаниями‑то скорбными, то опять радостными! Или думаешь ими прельстить душу мою и заставить ее внимать им, как бы справедливым? Исчезни, скверный, исчезни от меня вместе с своими ухищреньями! Христос—Спаситель мой. Он для меня— свет и веселье, похвала и слава, и неодолимая помощь и твердейшая против тебя стена. Никогда не подчинишь меня—говорю это, надеясь на Христа — внимать твоим мечтам, как бы истинным. С самого начала я узнал тебя, что ты—завистник моей жизни, советник пагубный и змий злокозненный, и что все твое— ничто иное, как прелесть, отлучающая от Бога и сводящая во ад, хотя бы иногда ты показывал что либо и справедливое. Ведь не для пользы души являешь ты это и иногда показываешь во сне нечто справедливое; но как рыбак не спроста кидает удочку, обложенную приманкою, так и ты этим понемногу стараешься привлечь душу к большей прелести и подчинить ее пагубному твоему водительству, чтобы, таким образом, возвысить ее волною кичения, ввергнуть в любезную тебе пропасть гордыни. Или же, показав ей христоубийц с Моисеем находящимися во свете, а Христа со Своими учениками—в глубокой тьме, убедить ее присоединиться к христоубийцам, как убедил ты иногда таким видением некоего инока отступить от правой веры и воспринять богомерзкое жидовское неверие. Поэтому блажен тот, кто возненавидел все вообще умышления твои, не только явно злые, но и мнимые добрые. Ибо в тебе, богомерзкий, содержится семя всякого беззакония, которое, будучи порождено тобою, сохраняет всегда свое свойство. Все твое тщание и лучшее твое дело состоит в том, чтобы человеческие души всяким способом прельстить, —то посредством звезд, то разного беззаконною ворожбою: птичьим полетом, наблюдением за облаками, колдовством посредством ячменя, муки, бобов, движения глаза и рассматривания ладони. Всем этим, злодей, ты льстишь злоумышленно и ввергаешь безумных в пламень подземных мучений. Но ты нисколько не силен надругаться даже над мыслями тех, которые твердою и непорочною верою служат Христу, Царю всех и Богу. Ибо они крепко стоят на твердом камени священных Его заповедей и божественной Его любви, чем все вообще твои прельщения уничтожаются. Исчезни же вместе со всеми твоими душепагубными бесовскими прельщениями. Этими своими прелестями надругайся над другими, над незнающими достоверно твоей злобы безбожными халдеями, над прегордыми итальянцами и немцами, которые во всем повинуются твоим вымыслам. Не обманывай меня ссылкою на Даниила и Иосифа, которые по причине своей совершенной добродетели получили свыше премудрость к истолкованию снов, виденных властителями по божественному промышлению. И тени этих святых мужей я недостоин, по причине бесчисленных тяжких своих грехопадений. Они были подобны бесплотным Ангелам, а я только своим внешним образом и мыслью отличаюсь от бессловесных скотов, а во всем остальном подобен им своими страстями и похотями.

Слово 8. Нравоучительные наставления для владеющих над истинноверующими

Мужеству телесному свойственно низлагать тела, разорять крепкие стены городов и вооружаться против видимого врага; мужество же души царя боголюбивого должно состоять в том, чтобы восстающие в ней богомерзкие плотские страсти всегда обуздывать, как бы крепкою уздою, страхом Божиим и божественным рачением. Свидетельствует о сем слово Божие, которое говорит: «страхом Господним уклоняется всяк от зла» (Притч. 15, 27). Какое же зло может быть большее того, как восстающие на душу плотские страсти, делающие ее мерзкою пред Богом и Создателем ее? Постарайся же благочестивейший государь, сохранить ее чистою бессмертному Царю и Жениху ее, чтобы удостоиться ей вместе с мудрыми девами, имея горящий светильник войти в небесный чертог Жениха своего.

Истинным царем и самодержцем почитай того, благочестивейший государь, который заботится не только о том, чтобы правдою и хорошими узаконениями благоустроить положение своих подданных, но и бессловесные страсти и пожелания своей души—ярость и гнев и беззаконный плотские похоти—всегда побеждать. А кто побеждается этими бессловесными страстями, тот не есть одушевленный образ небесного Владыки, а только человекообразное подобье бессловесного естества.

Истинный Божий разум не только украшает внутреннего человека мудростью, кротостью и всякою правдою, но и внешние члены тела его благоустрояет, как то: очи, уши, язык и руки. Этот разум не может дозволить ему очами блудно наслаждаться чужою красотою, или располагаться к слушанию неприличных песен и душевредных шуток смехотворцев и кощунников, или внимать клеветам людей завистливых, или самому языком досаждать, злословить и сквернословить, а также руками наносить оскорбления неповинным, или похищать чужое имение. Каким же образом можем приобрести эту спасительную благодать, —сему научает нас боговдохновенный пророк и царь Давид, поя в виде вопроса и ответа. «В чесом, — говорит, поправить юнейший путь свой?» Это вопрос, на который Дух Святый отвечает: «внегда сохранити словеса Твоя» (Пс.118,9), то есть, исполнять заповеди Царствующего на небесах. Поэтому, и в другом месте он молится, говоря: «благости и наказанию и разуму научи мя, яко заповедем Твоим веровах» (Пс.118, 66). Их и мы всей душей будем соблюдать и, без сомнения, получим всякую благодать и благословение духовное.

«Правда возвышает язык», говорит премудрый Соломон (Притч.14,34); «злодейство» же «превратить престолы сильных» (Прем. Сол.5, 24). И отец его сказал: «праведен еси, Господи, и прави суди Твои; заповедал еси правду свидения Твоя и истину зело» (Пс.118, 137. 138). И в другом месте: «очи Господни на праведные и уши Его в молитву их. Лице же Господне на творящия злая, еже потребити от земли память их» (Пс.33, 16. 17). Ни в чем так не нуждается благоверно царствующий на земли, как в правде; ибо в таком случае ему невидимо споспешествует и содействует в управлении этим земным царством Сам Царь правды, Иисус Христос, Который есть над всеми Бог. Эту добродетель постарайся приобрести, благочестивейший Государь, чтобы и тебе можно было с дерзновением сказать: «аз же правдою явлюся лицу Твоему, насыщуся, внегда явитимися славе Твоей» (Пс.16, 15). Также, молясь Владыке всех о помощи себе и об избавлении от скорбных обстоятельств, мог бы ты не постыдно говорить: «сотворих суд и правду: не предаждь мене обидящим мя» (Пс.118, 121).

«Помянух Бога и возвеселихся» (Пс. 76, 4), говорит праведный сей царь–пророк. Достойна воистину удивления и всякой похвалы добродетель сего праведника и боголюбца, который, хотя и окружен был бесчисленными превосходными и многоценными красотами этого века, но ничем этим не веселился, по его собственному удостоверению, как только о памяти Божьей. И справедливо. Ибо память этих житейских многоценных красот и привязанность к ним всей душой лишает нас наслаждения вечных благ и отлучает от них; всегдашняя же память Создателя всего и Промыслителя, преблагого Бога и Господа, состоящая в исполнении Его спасительных заповедей, делает нас твердо наследниками жизни вечной и нескончаемого царства.

Разумно рассмотрим и правильно уразумеем силу слов, сказанных в Божественном Писании: «Пастырие мнози растлиша виноград Мой, оскверниша» наследие Мое («часть Мою». Иер.12, 10). Великой заботы и всякого хранения достойно это божественное изречение для желающих богоугодно начальствовать на земле царей и святителей. Если порученные им люди, носящие на себе имя Христово, составляют «виноград» и «наследие» Господне; пастыри же сего священного наследия Вышнего Владыки суть цари и святители и прочие сановники, то пусть внимают прилежно, как они над ними начальствуют и как управляют ими, —законно ли и по заповедям, данным от Вышнего Владыки? Ведь и они «бдят о душах» их, имея дать ответь о них Вышнему, как говорит божественный Апостол (Евр.13, 17).

«Царство Божие, — говорит, несть брашно и питие, но правда и мир и радость о Дусе Святе. Иже бо сими служит Христови, благоугоден есть Богови и искусен человеком» (Рим.14,17.18). Против этого, что скажем мы, смиренные, которые всю надежду спасения своего полагаем в одном неядении во время святых постов мяса и рыбы и масла, а обижать и лишать имущества бедных подчиненных, влачить их по судам, враждебно действовать против них и различно озлоблять их, не перестаем? Очень хорошо и весьма полезно для умерщвления плотских вожделений воздержание от утучняющих брашен, также и молитва необходима для просвещения душевных сил; но следует при этом прибавить и воздержание от душевных страстей, чтобы не отнеслось и к нам божественное оное изречение: «хранящии суетная и ложная милость свою оставиша» (Ион. 2, 9). О том, что «брашно нас не поставит пред Господом», говорится у Апостола (1 Кор. 8, 8).

Дивным советником и доброхотным твоему царству почитай не того, который вопреки правды поощряет тебя к браням и войнам, а того, кто советует тебе любить всегда мир и тишину со всеми соседними народами, окружающими богохранимую твою державу. Ибо первый подводить твою державу под гнев и негодование Божие, по сказанному: «расточи языки, хотящия бранем» (Пс. 67, 31); и в другом месте: «мужа кровей и льстива гнушается Господь» (Пс.5, 7). А второй делает тебя вместе с кротчайшим царем Давидом искусным исполнителем божественной заповеди, которая говорит: «аще возможно, еже от вас, со всеми человеки мир имейте» (Рим. 12, 18). И в другом месте: «с ненавидящими мира бых мирен» (Пс. 119, 6).

Священство и царство суть два величайшие блага, данные человеческому роду Высшею Божественною благостью: первое, воздевая всегда преподобные руки в чистой молитве, умоляет общего Владыку о наших грехах, умилостивляет Его и примиряет с нами. Царь же, мудрыми рассужденьями, различными учрежденьями и‑то властными, то отеческими распоряжениями промышляя о подданных, направляет всегда царскую державу к лучшему. Итак, великое благо составляют оба эти дара, когда они благочестно согласуются между собою и стараются быть благопокорными самому Вышнему, твердо соблюдая Его спасительные заповеди и установления, и, согласно с ними, отечески, а вместе и властно устраивают положение подчиненных себе. «Моисей и Аарон, — говорит божественный песнопевец, — во иереях Его, и Самуил в призывающих имя Его: призываху Господа, и Той послушание их». По какой причине? «Яко храняху свидения Его и повеления Его, яже даде им» (Пс. 98, 6. 7).

Ничего из земных красот, о благочестивейший Государь, не предпочитай любви к Богу, Царю и Создателю твоего царства, чтобы и Он прославил тебя в нынешнем веке и в будущем. Одна только душевная красота есть истинная красота, насколько она украшена богоподобными добродетелями, то есть, правдою и целомудрием, разумом и мужеством, кротостью и милосердием, благостью и человеколюбием, по каковым свойствам и Единородный Сын Божьи воспевается словами: «красен добротою паче сынов человеческих». В чем же заключается Его красота, это явствует из дальнейшего, сказанного песнопевцем: «излияся благодать во устнах Твоих» (Пс.44, 3). Какая же другая может быть эта благодать, как не та, которую в другом месте Священного Писания слышим воспеваемою, где об Ипостасной Премудрости Божьей говорится: «из уст Его исходит правда, закон же и милость на языце носит» (Притч. 3, 16). По этой причине и песнопевец (Давид) далее говорит: «наляцы, и успевай, и царствуй истины ради и кротости и правды» (Пс. 44, 5). Вот мысленная красота души! Вот несравненная доброта Единородного Сына Божия, по которой Он воспевается словами: «красен добротою паче сынов человеческих!» А эта видимая телесная красота не только—временна и ложна, но и сильно противодействует и вредит мысленной красоте души; ибо нечистое пожелание этой красоты потемняет умную доброту души и делает ее мерзкою пред Создателем ее. Постарайся же, благочестивейший Государь, приобрести умную доброту души, которая при исходе души сопутствует ей, пребывает с нею неизменно и соделывает сынами Божиими стяжавших ее.

Нет на тверди небесной ни одной звезды светлее солнца, ибо оно одно своими лучами освещает всю вселенную: так и прекрасная душа благоверного царя, украшенная правдою, кротостью, милосердием, и увеселяющаяся этим, освещает все, подчиненное ей и окружающее ее, украшает, и своею примерною жизнью поощряет к преуспеянию в добрых делах, подобно тому, как и солнце своею теплотою, согревая землю и все находящиеся на ней сады, содействует им к плодоприношению. Но вот появилось малое облачко, стало пред этим светлейшим солнцем и—всю вселенную лишило света его: так и душа благоверного царя, если объята будет облаком страстей бессловесных — яростью и гневом безвременным, пьянством и негодною похотью, то и сама, увы! омрачается и страшно изменяется к худшему, и все подчиненное ей истребляется различными обидами, все охватывает страшная буря мятежа и частых бунтов, и все колеблется. Поэтому царь нуждается всегда в великом трезвении ума, чтобы мог богоугодно править врученным ему царством. Не будем же спать душой, но станем трезвиться и бодрствовать умом.

Ум человеческий, хотя и говорится, что он создан по образу и по подобию Божию, однако относительно навыка ничем не отличается от воска и бумаги. Как на этих, какие кто хочет, такие и начертывает слова; так и человеческий ум: к каким навыкам и обычаям приучишь его—к добрым ли или к злым—в тех он пребывает до конца и охотно живет в них. Если же кто искренно желает украсить его богоугодными навыками и нравами, тот пусть внимательно слушает 100–й божественный псалом, и часто повторяет его себе, и пусть исполняет делом то, что в нем написано Святым Духом, и тогда всячески достигнет в совершенство добродетели.

Как человеческому естеству несвойственно летать по воздуху: так и царю богомудрому неполезно и совсем неприлично желать чужих имений и стяжаний; ибо такое желание восставляет самого страшного и праведного Судии к отмщению за обиженных. Не ложно божественное изречение, которое говорит: «познах, яко сотворит Господь суд нищим и месть убогим» (Пс.139, 13). И в другом месте: «страсти ради (ради обиды) нищих и воздыхания убогих ныне воскресну, глаголет Господь: положуся во спасение, не обинюся о нем» (Пс. 11, 6). Итак, пусть каждый благочестивый отвергнет от себя такое богомерзкое желание. Ибо «страшно есть, — говорит, еже впасти в руце Бога живого» (Евр.10, 31). И опять: «ни лихоимцы, ни хищницы царствия Божия не наследят» (1 Кор. 6, 10).

Божественный песнопевец, исповедуясь Ведущему сердца человеческие, сказал: «не прильпе мне сердце строптиво» (развратное). Не многосложно это божественное изречение, но великий, весьма душеполезный и потребный заключается в нем смысл для внимающих ему разумно. Ибо не малое требуется старание царю благочестивому, чтобы не только свою совесть до конца сохранить в правоте и в непорочности боголюбивых мыслей, но и предлагающих ему и советующих что либо развращенное тотчас отсылать от себя и отгонять, не дозволяя им предлагать свои речи царскому свободному уму. Ибо «тлят обычаи благи беседы злы», говорит божественный Апостол (1Кор. 15, 33). Как сопребывание и собеседование с добрыми и праведными мужами обильно просвещает и вразумляет наш ум: так, напротив, сопребывание и собеседование с людьми злыми, обыкновенно, омрачает и в конец развращает его.

Перед всяким плодом является цвет, а цвету предшествует влага доброй земли: и всякому царскому доброму деянию предшествует доброе расположение души свободной и ставшей выше всякого порабощения и скупости. То, чтобы превосходно благодарить и награждать находящихся на властях вельмож и прочих своих слуг, составляет свойство царя воистину благочестивого и есть данное ему дарование и дело. Ибо таким образом владеющие на земле уподобляют себя Царствующему в вышних, Который «солнце свое сияет на злые и благия и дождит на праведные и неправедные» (Мф.5, 45), — чтобы своим человеколюбивым благотворением привлечь всех к непогрешительному богопознанию.

«Жезл силы послет ти Господь от Сиона, и господствуй посреде врагов твоих» (Пс.109, 2), говорит божественный пророк и царь Давид к рожденному от него по плоти Иисусу Христу, Единородному Сыну Вышнего. Жезлом силы называет он честный и животворящий Крест, так как им низложена дерзость и вся прелесть бесов, и неудержимое беснование богоборных иудеев, и нечестивейшие гонители его — эллины и римляне — до конца истреблены и развеяны, как прах. Этого крепкого и непобедимого Жезла держись всей душой и ты, благочестивейший Государь, и тем сокрушай пагубные главы видимых и невидимых супостатов твоих, как некогда Моисей, и потом, спустя много веков, Великий Константин. Им всегда себя уподобляй правою верою в Бога, чистотою, правдою, милосердием, кротостью и прилежным хранением спасительных заповедей Вышнего Владыки, чтобы сподобиться тебе вместе с другими получить и нескончаемое Его царство.

«Уста праведного поучатся премудрости, — говорит божественный песнопевец, — и язык его возглаголет суд» (Пс. 36, 30). Как оселок показывает золото и серебро, когда то и другое будет потерто на нем: так и уста человека, как только откроются, и язык зашевелится, ясно изобличают помышленья его сердца. Вселим же в него начало премудрости, то есть, страх Божий. «Начало премудрости, — говорит, страх Господень», а потому и «разум благ всем творящим его» (Притч. 1, 7), то есть для тех, которые не одними словами, но и делом исполняют заповеди Вышнего. Ибо где страх Господень, говорит богословствующий Григорий, там и исполнение заповедей Божьих; а где исполнение заповедей, там и очищение ума; а где очищение ума, там премудрость и разум, и Святого Духа пришествие и просвещение.

«Словом Господним небеса утвердишася, и духом уст Его вся сила их» (Пс.32, 6). Эго божественное изречение явственнейшим образом представляет нам таинство Святой и Всемогущей Троицы. Господом обозначается здесь Сам безначальный и присносущный Бог Отец; Словом—превечно рождаемый от Него собезначальный и соприсносущный Сын и Слово Его; Духом же—Сам Божественный и покланяемый Параклит. Это также показывает, что все видимое и невидимое создалось благоволением безначального Бога Отца, безначальным Словом Его, как сказано: «вся Тем быша и без Него ничтоже бысть, еже бысть» (Иоан. 1, 3). Можно это понимать и в иносказательном смысле. Под небесами можно разуметь высокие мысли православных царей, под силою их— утвердившееся в них совершенство благочестья. Словом Господним, то есть, святыми заповедями Спасителя, утверждаются и совершаются они во всяком благочестии, преподобием же и духом уст Его соблюдается их умная сила во всякой святыне и чистоте. Поэтому, надлежит им крепко и с великим воздержанием держаться божественных заповедей, если, действительно, хотят, чтобы земное и временное их царство всегда утверждалось вышним непостижимым Царством и Господством. Ибо оттуда ниспосылается «всякое даяние благо и всяк дар совершен», как сказано (Иак. 1, 17).

Страшное таинство воплощения Божии превышает всякое понятие и всякое слово человеческое: так и ежедневные заботы и попечения царского ума о благоустроении подчиненных превосходят всякую меру и всякое слово. Никогда не перестают волнующие поверхность моря ветры и бури: и мысль царя благочестивого, проникнутая любовью к подчиненным, никогда не может успокоиться по причине часто возникающих недоумений и беспокойств со стороны соседних народов. Не столько печалится сердце матери о детях, терпящих лишение житейских потребностей, сколько душа благочестивого царя печется об утверждении и мирном благоустроении любимых ею подчиненных. Только тогда, действительно, радуется эта боголюбивая душа, когда видит верноподданных своих проводящими тихую и мирную жизнь. Воистину, блаженны и преблаженны такие цари, и суть всегдашние други Божии и верные рабы Его, так как стараются всегда уподобляться Вышнему Царю всякою правдою, человеколюбием и кротостью по отношению к подчиненным.

Свет от Света, Отчее сияние—Христос, сущий над всеми Бог и Господь, Который бесчисленными и яснейшими изречениями, притчами и дивными чудесами и самою Своею смертью показал непостижимое Свое человеколюбие к нам, неблагодарным, и благость, — в числе прочих многочисленных Своих человеколюбивых повелений и заповедей, уподобляет Себя пастырю овец, который, оставив 99 овец незаблудших, пошел искать заблудшую от его священной паствы овцу, давая этим образ и правило богоугодного пастырства всем, имевшим после Него быть представителями многонародной Его паствы—святителям и царям православным, чтобы заботились и пеклись одинаково обо всех, находящихся в их ведении городах и народах, растворяя власть отеческою любовью, дабы все всегда держались любви и правды, проводя жительство по святым заповедям общего всех Владыки.

Заблудился, воистину, от священной паствы Христовой тот, кто радуется о неправде и о всяком похищении чужих имений. И кто такового обратит от пути лукавого прелести его к жизни по Боге и к правде, тот— истинный пастырь словесных овец Христовых. Такому Дверник отверзает дверь мысленных небесных палат, он входит в них с радостью и выходит со всякою уверенностью, «и пажить обрящет», как говорит Божественный глас Христов (Иоан. 10, 3. 9), и услышите: «добре, рабе благий и верный: о мале был еси верен, над многими тя поставлю: вниди в радость Господа твоего» (Мф.25, 21).

Радуется пастырь и веселится, видя своих овец питающимися досыта злачной травой и пьющими чистую воду: и царь благочестивый и праведный веселится тогда, когда видит города свои наслаждающимися таинственным и мысленным былием благоверия и пьющими воду мира и спокойствия. Но пастырь бессловесных овец, видя, что скот его откармливается, радуется тому, что он может продать его за более дорогую цену и таким образом приобрести себе наибольший денежный прибыток; а кто предводительствует словесными овцами Спасителевыми, тот верою веселится о том, что за это он, без сомнения, получит светлейшие венцы и воспримет обильнейшее воздаяние от живоначальной десницы Пастыреначальника Христа. Свойство благочестивого царя и неложного пастыря заключается в том, чтобы не на земле стяжавать себе, посредством неправд и отнятия чужих имений, стяжания; но чтобы со всякою правдою и страхом Божиим, с верою и любовью, скрывать на небесах неистощимые сокровища преподобия, милосердия и всякой кротости и благости к подчиненным.

Будучи царем пресветлейшим и славнейшим, твердо укрепи себя в том, чтобы не быть когда‑либо побежденным страстью богомерзкого иудейского раболепного сребролюбия, которое Апостол Павел называет идолослужением, а рачителя его — кумирослужителем (Кол. 3, 5). Помни же всегда увещание Пророка и Царя, который говорит: «не уповайте на, неправду и на восхищение не желайте. Богатство аще течет, не прилагайте сердца» (Пс.61, 11). Не предпочти сему пророку какого‑нибудь суемудрого земного советника, ибо ослушание Богу и учению святых Его Апостолов и Пророков ставит нас под ответственность того неложного изречения, которое говорит: «вкупе безумен и несмыслен погибнут, и оставить чуждим богатство свое, и гроби их жилища их во век» (Пс.48, 11).

«Солжет дело маслинное, и поля не сотворят яди», говорит богоглаголивый Аввакум, озаренный Божественным Духом (Авв.3, 17). «Маслиною», по причине доброплодия этого дерева, иносказательно обозначается святая соборная и апостольская Церковь Господа и Бога и Спаса нашего Иисуса Христа, так как она всегда изобилует милостью и щедротами Божьими. «Делом» же этой маслины он называет милостыню, а также и поставляемых в ней по временам святителей для руководства и установленья непорочной веры христианской и для управленья и попеченья о всех ее нищих и убогих, о сиротах и вдовицах, как строго повелевают божественные правила повсюду находящимся преосвященным епископам. Что же: приведенное пророческое изречение уже не действительно? —Никак! Хотя оно и сказано было, преимущественно, о бывших в ветхом завете архиереях иудейского народа, которые имели вознеистовствовать против общего Создателя и Спасителя всех людей и попрать закон Вышнего и святые Его заповеди, но и к представителям святых Божиих церквей в наши времена удобно всякий может справедливо отнести его. Ныне делатели этой мысленной священной маслины уже не исполняют ее боголюбивого дела, как повелевают божественные правила. Ибо все то, что православными царями и христолюбивыми князьями дано было святой Церкви, —все имения и стяжания, назначенные на пропитание нищих и сирот, они обратили на свои излишества и на устроение своего житейского положения. И таким образом сами они живут во всяком изобилии и удовольствии, питаясь пространно и обильно обогащая своих родных и родственников, а Христовы братья—нищие, страдающие наготою и гибнущие от голода, презираются ими. Воистину, солгало дело мысленной маслины, то есть, дело милостыни ко всем нищим и бедным оскудело и погибло. Эту обиду нищих, которою их обижают, кто другой в состоянии отвратить, кроме Бога? Но и царствующим православно на земле следует, и весьма прилично благочестивым царям исправлять таковые священнические недостатки, чтобы не сказать—прегрешения, подражая ревности древних православных царей: Константина, Феодосия и Иустиниана Великих. Ничто другое не может так утвердить царский скипетр, как бываемое ради Бога о нищих попеченье и милосердие к ним.

«Коль благ Бог Израилев правым сердцем» (Пс.72,1). Блаженный сей пророк и царь, рассмотрев неисчетное долготерпение преблагого Бога и Создателя всех, являемое Им людям беззаконным, живущим в неправде и во всяких преступлениях, коим Он не только долготерпит, но еще и дает им изобильно наслаждаться миром, здравием, богатством и всяким удовольствием и долговечностью, —приводит следующее нравоучение, говоря: «сего ради удержа я гордыня их до конца: одеяшася неправдою и нечестием своим», и прочее, что говорится далее об их нечестии (Пс.72,1—6). Все это, говорит, ими овладело. Так как они «в трудех человеческих не суть, то с человеки не приимут ран», то есть, поелику они безмерным своим нечестием и превозношением относятся неблагодарно к Создателю всех и Питателю, и так как они различно Ему досаждают, говоря: «како уведе Бог, и аще есть разум в Вышнем»: поэтому они и не сподобляются наказанья от Бога и спасительного Его посещения, по сказанному в Божественном Писании: «егоже любит Господь, наказует, биет же всякого сына, егоже приемлет» (Прит.3,12). Поэтому, «блажен человек», говорит тот же божественный Пророк (Давид), «егоже аще накажеши, Господи, и от закона Твоего», то есть, святыми Своими заповедями, «поучиши его» (Пс.93,12), то есть, обратишь его к познанию тяжести его прегрешений, дабы он, познав их и вздохнув о них с болезнью сердца, мог получить спасение и помощь от Бога. Поэтому, хорошо и очень спасительно быть «в трудех человеческих», то есть со всеми праведными терпеть в настоящей жизни скорби и с ними приимать раны, то есть, быть отечески от Господа наказуемым. Не будем же скорбеть по причине наносимых на нас праведным судом Божиим скорбей и не окажемся неблагодарными к Создавшему нас, как будто Он презирает нас, когда мы терпим обиды от нечестивых, а напротив, познав, как прилично христианам, свои беззакония, коими мы всегда согрешаем пред Богом нашим, будем всегда со слезами каяться и исповедоваться Ему, отставая от всякого греха, «и Той уничижит стужающия нам». Это и есть сотворяемая о Господе сила, о которой Пророк учит, говоря: «О Бозе, сотворим силу: и Той уничижит стужающия нам» (Пс.59, 14). Не будем обманывать себя, думая одною продолжительною молитвою получить помощь свыше, пребывая в то же время в своих грехах; ибо написано: «просите и не приемлете, зане зле просите» (Иак. 4, 3). И в другом месте: «далече от грешник спасение, яко оправданий Твоих не взыскаша» (Пс.118, 155).

Всякая душа есть разумная бессмертная мысленная сила, оживляющая и управляющая этим своим тленным одеянием во все то время, какое назначено ей Создавшим то и другое для пребывания в нем. Когда же, по повелению Создателя, она отлучится от него, то это бренное жилище остается бездыханным, без чувств и движенья, и в течение немногих дней начинает смердеть, чернеть и, увы, делается пищею червей а сама она отводится в то жилище, какое предуготовала себе— или добрыми, или злыми делами, то есть: или в место светлое, исполненное всякого веселья и божественного благоухания, откуда «отбеже всякая болезнь, печаль и воздыхание» (Ис.35, 10), которое в Евангелии от Луки называется и недром Авраамовым; или же в бесконечные горькие муки, каковы суть: огонь неугасимый, тьма кромешная, скрежет зубов и непрестанный плач по причине нестерпимых страданий. Это явствует как от других многих боговдохновенных писаний, так в особенности из притчи об убогом Лазаре и о том бессмысленном богаче, который за свое бесчеловечье к убогому Лазарю, осужден был в огнь геенский и, горя в нем, не сподобился получить капли холодной воды от патриарха Авраама, который всех людей прикрыл своим страннолюбием. Итак, если кто искренно хочет избавиться такого же осужденья на вечное мученье, какое постигло того безумного богача за его презренье к нищим, и желает получить одинаковый с помянутым блаженным убогим покой и такое же утешение: тот пусть от всей души возненавидит ту ненависть к убогим, какую имел тот бессмысленный богач, и не только пусть перестанет обижать, отнимать чужое и собирать себе большие сокровища на земле, вопреки заповеди Спасителя, но пусть еще и снабдевает щедрою рукою убогих, пусть заступается за сирот и вдовиц, и обороняет их от обижающих и грабящих их, и пусть не презирает их, видя алчущими, жаждущими и наготующими. Ибо нет для нас иного способа получить тогда стоите одесную неумытного Судии и услышать тот блаженный и вожделенный голос, который скажет: «приидиупе, благословении Отца Моего, наследуйте уготованное вам царство», и прочее (Мф. 25, 34). Насколько кто превосходит других властью и изобильем богатства—будет ли то царь, или святитель, или князь, настолько он должен превосходить других милованием и благотвореньем находящимся в нуждах и в скудости житейских потреб, чтобы и ему сподобиться со всеми праведными услышать глас преблагого Владыки, говорящий нам: «понеже сотвористе единому сих братий Моих меньших, Мне сотвористе» (Мф. 25, 40). Поэтому блажен воистину и преблажен «разумеваяй на нища и убога», ибо «в день лют избавит его Господь» (Пс. 40, 2).

Тремя главнейшими страстями, как говорят святые Отцы, большею частью непрестанно и сильно борима бывает всякая одаренная разумом душа, а наипаче—держащая царский скипетр и управленье. Страсти эти суть: сластолюбье, славолюбье и сребролюбье. Порожденья же их весьма ужасны и пагубны, ибо они, подобно кровожадным зверям, пожирают души человеческие и предают их огню вечному, когда он смертью разлучатся от тел своих. Порожденье сластолюбья есть ненасытное угожденье чреву, услажденье гортани различными снедями и порабощенье подчревным скотоподобным пожеланиям. От славолюбия происходит то, что человек ничего не делает во славу или ради славы Божьей, но все старается делать для угожденья людям, чтобы от них всегда принимать славу и похвалу, —и если получить желаемое, то относится ко всем с кротостью и великодушно всем благотворить; если же как‑нибудь узнает, что его осмеивают, то, отложив кротость, неудержимо предается неистовству и старается мстить суровее всякого зверя тому, кто его не хвалит. Корень же всякого зла—сребролюбье имеет своим злым порождением ненасытное желание богатства, непомерное стремленье к собиранию всяким способом золота и серебра и к скоплению себе посредством грабления, неправды и лихоимства значительных сокровищ; отсюда—непомерные клеветы и обиды; таковой всю надежду возлагает, преимущественно, на свои сокровища, а не на Бога, и никогда не приходит ему на память страшный оный день славного пришествия неумытного Судии, осуждающего в огнь вечный тех, которые радуются лихоимству, неправде и граблению чужих имений, как пишет в соборном своем послании Иаков, брат Божий, первый Иерусалимский епископ, говоря: «Приидите ныне богатии, плачитеся и рыдайте о лютых скорбех ваших грядущих на вы. Богатство ваше изгни, и ризы ваша молие поядоша. Злато ваше и сребро изоржаве, и ржа их в послушество на вас будет и снесть плоти ваша аки огнь: егоже снискасте в последния дни» (Иак.5,1.3).

Если кто приведенные три страсти попрал и одолел, тот воистину есть присный угодник и верный поклонник Всемогущей и Пресвятой Троицы, Отца и Сына и Святого Духа. Он—царь и самодержец самому себе и всем подчиненным ему. А кто одержим и водим этими страстями, тот пусть ясно услышит изречение общего всех Владыки: «всяк творяй грех, раб есть греха, раб же не пребывает в дому во век» (Иоан. 8, 34. 35). Что же может быть позорнее, чтобы не сказать: окаяннее, того, когда думающий владеть славными городами и бесчисленными народами, сам находится во власти и под водительством неразумных страстей и называется устами Спасителя—рабом. «Разумеваяй да разумеет» ясно сказанное.

В числе многих дивных праведных дел, которыми превосходно украшается и всеми бывает любима и похваляема душа благочестивого царя, нахожу наиболее полезным и необходимым для власти благочестивых царей—дело страннолюбия, то есть, чтобы с чувством человеколюбия, с кротостью и уважением относиться к прибывающим иностранцам, —будут ли то купцы, или приглашенные ими, и заботиться тщательно об их удобном пребывании в течение всего времени, пока они находятся у них, дабы они не подвергались обидам со стороны местных жителей, и чтобы насильно не были удерживаемы и не было бы им препятствий к возвращенью на свою родину. Следует предоставить им доброхотно прибывать и опять беспрепятственно возвращаться, при чем отпускать их со всякою безопасностью, с миром и с честью. Будучи таким образом принимаемы, охраняемы и отпускаемы обратно к себе, они по собственному благоразумию будут дружески относиться к нам и с похвалой и уважением будут всем рассказывать о добродетели царя, громко похваляя их пред всеми, и где бы им ни случилось быть, везде будут говорить о правдивости и кротости царской и о той безопасности, которою пользуются все вообще иностранцы, прибывающие в богохранимую их державу. И что может быть полезнее этого для власти благочестивых царей? Ибо все, которые услышат о таковом благоразумии, о кротости и о заботливости относительно иностранцев, воздадут им усердными молитвами и будут превозносить их великими похвалами, и каждый будет стараться прибыть сюда, чтобы самому убедиться в их доброте и насладиться их кротости и превосходства. А которые иначе относятся к иностранцам, оставляя в небрежении причиняемые им обиды и бесчестья, —какое неудовольствие и какое злословие навлекают они на себя как со стороны самых этих иностранцев, так и со стороны тех, кому случится им рассказать о таком пренебрежении и о такой неправде, —об этом я и говорить не смею. Всякий, имеющий здравое понятие и рассуждение, не только сам знает это, но и не захочет слушать об этом. Итак, не будем мудростью ниже поселян, занимающихся ловлею голубей, которые для того, чтобы изловить стадо голубей, намазывают некоторым благо» вонным миром горло одной домашней голубицы и пускают ее лететь по своей воле к стаду диких голубей, и когда она к ним присоединится и те усладятся благоуханием благовонного мира, коим намазано ее горло, то всех добровольно приводит к дому своих хозяев. Этой мудрости ловцов пусть подражают благочестивые цари, и доброхотно, с уважением пусть отпускают от себя прибывающих к ним иностранцев, если хотят получить похвалу и наслаждаться дружбою со всеми повсюду живущими народами; но и находящееся под их властью города таким способом будут украшаться и изобиловать людьми, опытными во всякой премудрости, в словесном искусстве и в житейских художествах. Ибо свойственно каждому человеку стремиться идти туда, где слышит, что присущее ему искусство словесности или житейское художество, находится в наибольшем уважении.

Сказал Менандр Философ: Три добродетели более всего делают славными и долговременными православное земное царство: «правда», то есть, справедливость суда, который не смотрит на лице судящихся и не берет подкупа; второе— «целомудрие», то есть чистота жизни и обуздывание естественных движений богоугодным воздержанием; и третье—к подчиненным «кротость», растворенная царским страхом, для исправления их, а не для погубления. Царь, направляющей жизнь свою по этим трем добродетелям, есть, воистину, православный царь и одушевленный образ самого Небесного Царя.

Слово 9. О непостижимом Промысле Божием, Его благости и человеколюбии; здесь же и против лихоимцев

Блаженный и чудный Пророк, богоугодный и добродетельнейший царь, славный оный Давид, о котором Сам Бог сказал: «обретох Давида сына Иессеова, мужа по сердцу моему, иже сотворить вся хотения Моя» (Деян.13, 22), —таковой и столь чудный муж, удивляясь непостижимому и несказанному человеколюбию общего всех Владыки, говорит к Нему с великим удивлением: «Господи, что есть человек, яко помниши его, или сын человечь, яко посещаеши его?» (Пс. 8, 5). «Человек суете уподобися, дние его яко сень преходят» (Пс. 148, 4). Весьма премудро и превосходно уподобляет он суете конец дней временного нашего жития. Ибо, как солнце, когда зайдет или покроется небольшим облаком, то тень всякого предмета немедленно исчезает: так и жизнь наша немедленно прекращается, как только выйдет из тела оживляющая его душа. Однако, несмотря на такую нашу худость и ничтожество, Создавший нас, преблагий Бог, не перестает промышлять о нас, но всяким способом продолжает благотворить нам. Мы же, неблагодарные, как ценим столь великое человеколюбие Создателя нашего и благость Его к нам? Или как возможем достойно возблагодарить Его за такое о нас промышление и за Его непрестанные благотворенья и посещенья? Изначала Он создал нас по Своему образу и по подобью; ранее же того нас не было, и мы не просили Его об этом, но Сам Он, по неизреченной Своей благости привел все, вообще, из небытия в бытье, и после всего благоволил создать человека по образу Своему и по подобью, и поставил его над всем созданным, как бы князем и властелином, ради которого Он заранее устроил превосходнейший сад, который, обыкновенно, в Божественном Писании называется раем, —устроил на самом лучшем по всей земле месте, называемом Эдемом, осияваемом постоянным светом, где воздух веет чистейший, услаждающий превосходнейшими ароматами. Здесь Он назначил ему пребыванье, чтобы жил всегда в блаженстве и бесстрастии. И всегда пребывал бы он в наслаждении этим блаженством, если бы не преступил данную ему божественную заповедь. Это явствует из слов пророка Божия, который с жалостью говорит: «и человек в чести сый не разуме» (Пс. 48, 13). А какова была честь родоначальника, это он показал словами: «приложися скотом несленным и уподобися им» —не по наружному делу и прочему скотоподобному безобразью, но тем, что, будучи сначала создан Богом нетленным и бессмертным, он вследствие нарушенья заповеди тотчас подпал тлению и смерти и воспринял такое сочетание с женским полом, которого сам стыдится. Но презрел ли его Создатель после того, как он отпал равноангельного оного сана и чести? Никак! Он немедленно посетил его, как человеколюбец, и по Своему человеколюбию и благости подал ему руку помощи. И хотя изгнал его из божественного того и пречистого жилища, как впадшего в бессловесие и в скотские похоти, ибо неприлично было, чтобы такое божественное и равноангельное место было оскверняемо такими срамными скотскими похотями, поэтому Он выслал его оттуда и лишил равноангельной чести; но божественного Своего и человеколюбивого промысла никак не лишил, и не оставил его окончательно испортиться под влиянием прельстившего его началозлобного змия. И после грехопаденья Бог немедленно посетил его, и когда тот убежал и скрылся, позвал его, говоря: «Адаме, где еси?» Это Он спросил не потому, чтобы не знал о месте, куда он скрылся, и желал узнать об этом; но этим вопросом Он напоминал ему, от какой славы и от какой равноангельной чести, в какое окаянство и в какое бесчестье впал он, будучи тотчас лишен божественной благодати и славы, которая дотоле покрывала наготу его и чудным образом украшала его; также напоминал ему о прежнем его великом непостыдном дерзновении к своему Создателю, когда он без призыва не боязненно сретал Владыку своего, и с светлым лицом и веселою душою предстоял Ему, наслаждаясь Его божественных бесед. Когда же они были изгнаны из рая, и у них стали рождаться дети, и когда первый сын их Каин убил брата своего—праведного Авеля, то и тогда преблагий Бог не перестал благотворить человеческому роду, но тотчас Невидимый явился скверному убийце и с обычным Своим человеколюбьем спрашивает его о брате—где он? —желая, чтобы тот исповеданием своего убийства очистился, и тогда Бог сподобил бы его Своей милости и человеколюбия. Когда же тот гордостно и бесстыдно сказал: «не вем: еда страж брату моему аз есмь?» (Быт. 4, 9)—то и тогда человеколюбец не предал его тотчас смерти, но и не оставил без наказанья. Он наложил на него наказанье—расслабление членов и непрестанное болезненное стенание, дабы он в течение всей своей окаянной жизни всегда уязвлялся в душе колючками непрестанной скорби и всегда каялся бы о своем нечестивом поступке, а для прочих людей служил бы показанием и образцом страшного и праведного суда Божья, и что Он—мститель всякого богомерзкого дела и ничто таковое не оставляет без наказания, как и боговдохновенный песнопевец извещает, говоря: «Бог отмщений Господь, Бог отмщений не обинулся есть» (Пс. 93, 1). Посмотрим же, что было после того, и какие ясные и удивительныедоказательства промысла о нас Вседержителя Бога и Его благости представляют дальнейшие происшествия. По мере того, как род наш умножался, умножалось вместе с тем и всевозможное с нашей стороны зло. Когда же Ламех, происходящий не от праведного колена Сифова, а от проклятого племени Каинова, убил двух братьев праведного Еноха, а жен их—Аду и Селлу—взял себе, и когда праведный Енох помолился Богу, чтобы и его не постигла такая же смерть, то Бог услышал его молитву и, скорый на заступление 2всем призывающим Его во истине» (Пс. 144, 18), преложил его живым, как написано (Быт. 5, 25) «и не обртеташеся» Енох между сродниками своими. По человежолюбному смотрению Своему Бог соблюдает его живым до появления богопротивника—антихриста, чтобы чрез него и чрез блаженного Илию посетить тогда и утвердить в вере и в любви Своей верующий христианский народ и обратить к нашей непогрешительной и непорочной вере тех, которые окажутся пред Богом достойными спасенья из рода иудейского, а также—посредством дивных чудес, какие тогда сотворит Господь чрез сих святых Своих пророков, обличить этого нечестивого богопротивника и показать его лживым и льстецом. Таков и столь дивен неизреченный Его о нас, безблагодатных, божественный промысл, что Он не только в настоящее время устрояет все к нашему спасению, но и в будущем предуготовляет спасительный средства для верных и неверных, —чтобы верующих утвердить в любимом для них благоверии, а неверных обратить от их неверия, принятого ими от предков, к непогрешительному свету истинного благоверия, посредством дивных чудес, какие тогда имеет Он совершить чрез праведных Своих Пророков.

Скажем же и о прочих по временам человеколюбивых промышлениях Божиих о нас, —насколько они велики, удивительны и превосходят всякое слово и постижение ума человеческого. Когда умножился род человеческий при Ное и люди бесстыдно предались всякому виду зла, как и пророк Божий Осия говорит: «слышите слово Господне, сынове Исраилевы, яко суд Господеви к живущим на земли, зане несть истины, ни милости, ни ведения Божия на земли: клятва и лжа, и убийство и татьба и любодеяние разлияся по земли, и кровь с кровьми мешают» (Осии 4, 1. 2): то, видя их без страха дерзающими на таковое и худшее сего зло, и уже неисцельно недугующими, —наводит на них страшнейший потоп. И таким образом на тех, как на неисправимых беззаконников, навел окончательную пагубу; праведному же Ною и сынам его, скотам и птицам устроил спасение, сохранив их в крепком деревянном ковчег и оставив нам мало семя, чтобы не исчез окончательно род человеческий. О, какое непостижимое и неизглаголанное человеколюбие Владыки всех! Тех злобу истребил и землю всю очистил от их скверн; нам же, последующим родам, оставил доказательство праведного Своего гнева и суда, чтобы мы знали о нем, боялись и стыдились, и жили бы праведно, согласно воле Божьей. Когда же после потопа люди опять умножились и, по причине великого своего безумия и нечувствия, согласились создать себе высокую башню, чтобы в ней можно было укрыться в случае, если бы опять послан был на них свыше потоп: тогда и этот безумный их совет Господь разорил, разделив языки их, научая их этим, а чрез них и всех имеющих власть на земле, иметь упованье на Бога и к Нему единому прибегать во всякой нужде и во всяких бедах, а не на свою силу и мудрость и богатство надеяться, но говорить с Пророком: «даждь нам помощь от скорби, и суетно спасете человеческое» (Пс.59, 13). И опять: «Бог нам прибежище и сила, помощник в скорбех обретших ны зело» (Пс. 45, 2), а также помнить всегда сказанное: «не спасется царь многою силою, и исполин не спасется множеством крепости своея. Ложь конь, то есть, сила коня, во спасение, во множестве же силы своея не спасет» гордящихся этою силою. «Се, очи Господни на боящигяся Его, уповающия на милость Его: избавити от смерти души их и препитати я в гладе» (Пс. 32, 16—19).

Но так как написано пророком Божиим: «кто возглаголет силы Господни, слышаны сотворить вся хвалы Его?» — то есть никто не в состоянии этого высказать; то и я, повинуясь этому божественному изречению, оставляю исчислять бесчисленные спасительный промышления человеколюбивого Создателя нашего, катя устроил Он Сам Собой и чрез святых Своих пророков в народе еврейском в Египте, в Чермном море и в пустыне, где сорок лет питал их, терпя их сопротивления и всяким способом показывая им, а чрез них и всей вселенной, неизглаголанную Свою благость, и какое имеет Он, как Отец чадолюбивый, великое промышление о спасении людей и о существовании Своих тварей, — все это я оставлю и перейду к величайшей и непостижимой страшной тайне, к превосходящему всякий ум и всякое слово вочеловечению Его. Дело это не для всякого слышащего удобоприемлемо, но только для того, кто предуготовлен и наперед просвещен свыше, как тайно научает богоглаголивый Павел, говоря: «Аще же есть покровено благовествование наше, в гибнущих есть покровено, в нихже бог века сего ослепи разумы неверных, во еже не возсияти им свету благовествования славы Христовы, иже есть образ Бога невидимого» (2 Кор. 4, 3. 4). Ибо кто, не будучи причастен благодати и озаренья Святого Духа свыше, слыша о невидимом, бестелесном и всесильном Боге, что Он облекся в плоть человеческую, был схвачен людьми, как простой человек, связан, оплеван, поруган, биен и, как один из злодеев, пригвожден ко кресту, умер и предан погребенью, — кто, говорю, слыша такие поношения о Едином бессмертном, бесстрастном и Вседержителе Боге, не посмеется и не сочтет повествуемое недостойным Бога? «Душевен бо человек не приемлет» таин «Духа Божия: юродство бо ему есть, зане духовне востязуется», говорит божественный Павел (1 Кор. 2, 14). И он же опять: «Понеже бо в премудрости Божией не разуме мир премудростию Бога, благоизволи Бог буйством проповеди спасти верующих. Понеже и иудее знамения просят, и Еллини премудрости ищут: мы же проповедуем Христа распята, иудеем убо соблазн, Еллином же безумие, самем же званным иудеем же и Еллином Христа, Божию силу и Божию премудрость. Зане буее Божие премудрее человек есть» (1Кор. 1, 21—25). Иудеям служит это соблазном потому, что они, слыша священное Писанье, говорящее о Мессии, которого они ждут: «Господь рече ко Мне: Сын Мой еси Ты, Аз днесь родих Тя: проси от Мене, и дам Ти языки достояние Твое и одержание Твое концы земли», и далее, что следует за этим (Пс. 2, 7. 8), и понимая Писанье по плотскому, а не духовно, ожидают, что Он будет всемирным царем в смысле человеческих понятий о сем, и придет к ним на помощь, обилующий богатством и славою и окруженный бесчисленным вооруженным воинством; видя же и слыша случившееся все противное их понятиям и питаемым ими надеждам, — сильно соблазняются, и никак не хотят признать Мессиею почитаемого и покланяемого нами Иисуса Христа, Господа и Бога нашего. Для еллинов же кажется безумьем покланяемая нами непорочная вера, которую Павел проповедовал им на ареопаге (Деян. 17, 22—32), утверждая, что Распятый есть истинный Бог, и что чрез сего Распятого Бог будет судить вселенную по правде, «воскресив Его из мертвых»; они же, слышавше воскресение мертвых, ругахуся». И это то безумное ругание неверных еллинов божественный апостол Павел называет буйством, а не евангельскую и апостольскую проповедь и возвещаемую ею тайну. Ибо он говорит далее: «самем же званным иудеем же и еллином», то есть, которые призваны были божественною благодатью и святыми апостолами, и всей душой уверовали во Христа Бога нашего, — этим, говорит, проповедуем не соблазн и не буйство, но «Христа Божию силу и Божию премудрость». «Силу»: так как чрез Него и Им, Спасителем, сокрушена окончательно вся крепость бесов, и идольская прелесть совершенно исчезла с лица земли, как и пророческое слово предвозвестило, говоря: «врагу оскудеиа оружия в конец и грады разрушил еси» (Пс. 9, 7). И Господь сказал Своим ученикам: «се, даю вам власть наступати на змию и на скорпию и на всю силу вражию» (Лук. 10, 19), как и Давидово пророчество предвозвещает, говоря: «глас Господа, сокрушающего кедры, и стрыет Господь кедры Ливанския» (Пс. 28, 5). Какой же это может быть иной глас Господень, как не евангельская и апостольская проповедь, возвещенная святыми апостолами по всей поднебесной, которою прогнана вся тьма идольской прелести и воссиял присносущный свет истинного благочестия и богопознания? Под «кедром» же, сокрушенным от столь крепкого гласа, что иное может он разуметь, как не самых богопротивных бесов, которых он иносказательно именует кедрами по причине непомерного их превозношения высокомудрием. «Премудрость» же, которая есть и которою именуется Христос Господь, кто не признает, что это— самая Живоначальная Премудрость безначального Бога и Отца, Которою и чрез Которую Он все сотворил—видимое и невидимое, «в немже суть вся сокровища премудрости и разума сокровенна» (Кол.2, 3)? И наша премудрость— Христос, ибо Им мы получили познание о Боге и всегда научаемся разумению неизглаголанных таин о Боге, то есть, познаем таинство Святой, Живоначальной и поклоняемой Троицы и неизглаголанное к нам человеколюбие и благость Создавшего нас, и соблюдаемое праведным в будущем наслаждение будущих благ, и страшное второе пришествие неумытного Судии, когда нечестивые и подобные мне грешники будут отлучены от благочестивых и праведных и осудятся на вечные муки, в которых будут мучиться в бесконечные веки. Также познали и прочее неистощимое сокровище учений таинственного богословья, которым Он тайно научает нас различными евангельскими притчами и гаданиями.

Вот скольких и каких великих благ и бессмертных дарований соделалось для нас источником превосходящее всякий ум и всякое слово вочеловечение Единородного! И потому по справедливости апостол Павел назвал Его силою и Премудростью Божьею. Мы же, окаянные и неблагодарные, чем воздаем Ему за эти бесчисленные даруемые нам блага? Познаем ли себя, что мы постоянно, всякими лукавыми нашими делами, прогневляем Его и бесчестим, тогда как должны бы всегда всячески славить неизреченную Его к нам благость, чтобы и Он прославил нас, как сказано Пророком, который говорит: прославляющих Меня прославлю, а бесчестящие Меня будут бесчестны. Каким же способом прославляется Препрославленный, о том Он Сам учит нас, говоря: «сын славит отца, и раб не боится ли господина своего? И аще Отец Аз есмь, где слава Моя? А аще Господь есмь, где страх Мой?» Каким же образом сын славит отца своего? —Очевидно, тем, что всегда творит угодное ему и никогда не преступает малейшей его заповеди, но с добрым изволеньем слушает его во всем, повинуясь ему добровольно. Раб же не так, но, опасаясь биения и других наказаний, поневоле повинуется и исполняет приказания своего господина с большим старанием. Мы же, имея такого благого и щедрого Владыку и Спасителя, и сподобившись от Него стольких благодатных дарований, почему так безумно и неблагодарно относимся к Нему, и не только не славим Его, как сын славит отца, и не боимся, как раб боится господина своего, но и бесчестим Его различными способами и сильно огорчаем, попирая Его спасительные заповеди и живя как язычники, незнающее Бога?

Рассмотрим же тщательно и поймем вполне, как проводим ныне мы, христиане, свою жизнь и, познав свое окаянство и далекое отпадение от заповедей Господа и Бога нашего Иисуса Христа, будем каяться пред Ним искренним покаяньем, пока имеем время. А что мы сильно уклонились от заповедей Бога нашего, это ясно из следующего. Господь и Бог наш, укоряя книжников и фарисеев, говорит: «горе вам, книжницы и фарисее, лицемери, яко одесятствуете мятву, и копр, и кимин, и остависте вящшая закона, суд, и милость, и веру. Сия же подобаше творити, и онех не оставляти» (Мф.23, 23). Кто же эти книжники и фарисеи? Не мы ли, находящиеся на властях и начальствах, и не относятся ли эти укоры и это „горе»и к нам, которые отвергаем веру, — не говорю веру во Христа Бога нашего, да не будет сего, — но веру в заповеди Владыки и послушанье им, ни суда праведного не творим, ни милости к обидимым и требующим помощи не являем, но кто принесет больше подарков, того и слушаем обеими ушами, будет ли то обидчик или обиженный, и, таким образом, преступаем волю страшного Судьи, Который чрез пророка Своего грозит, говоря: «горе оправдывающим нечестивого мзды ради и праведное праведного вземлющего». Но сказать ли больше и худшее сего? Ныне так возобладала страсть иудейского сребролюбья и лихоимства судьями и властителями, посылаемыми благоверным царем по городам, что они даже слугам своим дозволяют придумывать всякие неправедные обвиненья против людей состоятельных, и для этого они подкидывают иногда по ночам в их дома разные предметы, а иногда—о великое нечестье! —притаскивают труп мертвого человека и покидают его среди улицы, чтобы таким образом, под предлогом яко бы праведного мщенья за убитого, иметь повод привлечь к суду по делу об убийстве не одну только улицу, но и всю эту часть города, и чрез то получить в виде мерзких и богопротивных корыстей множество серебра. Кто от начала века слышал, чтобы кто либо из неверных язычников дерзнул на такой богомерзкий способ лихоимства, какой придуман ныне нашими властями? О, какая неизреченная кротость и какое долготерпенье Твое, Христе Боже! Где ныне другой такой же велегласный пророк, каким был божественный велегласный Исаия, который бы явно и по достоинству обличил творимые ими богомерзкие неправды и жидовское сребролюбье? О, какое их бесчеловечье, какое величайшее безумье! Православные христиане, изобилующие богатством и всяким имением, и к тому же получившее на время власть, которую следовало бы им употребить, если бы была в них искра страха Божья, на то, чтобы снискать себе при посредстве всякой правды и милосердья неистощимое богатство на небе; они же, будучи объяты величайшим неистовством несытого сребролюбья, обижают, лихоимствуют, грабят имения и стяжания вдовиц и сирот, придумывая всякие вины против неповинных, не боясь Бога, этого страшного отмстителя за обижаемых, осуждающего лихоимцев на нескончаемые муки, и не стыдясь людей, живущих вокруг их, разумею поляков и немцев. Ибо эти, хотя и к латинской принадлежат ереси, но управляют подчиненными им со всяким правосудьем и человеколюбием, согласно с законами, установленными благоверными и премудрыми царями: Константином Великим, Феодосием, Иустинианом и Львом Премудрым, со всяким благоразумьем и мудростью. Где найдешь у латинян тех такой вид неправосудия, какой ныне существует у нас, православных? Создатель наш Бог, праведный и страшный Судья, строго заповедует, говоря: правильно и по справедливости испытуй правду, «да не примеши лица на суде», то есть, если и нищий и убогий окажется обидчиком, не пощади его, как и в другом месте повелевает, говоря: «не помилуеши убога на суде», если он виновен, и богатого обидящего да не оправдаешь мзды ради, «зане суд Божий есть» (Второз.1,16.17;16,19. Лев.19,15). Это праведное повеленье Божье наши власти и судьи отвергли по причине желания корысти, и если бы когда весь город предстал пред ними и громко свидетельствовал против обидчика, они и тогда не внимают сему, а велят обидчику и обиженному многолюдною бранью и оружием решить дело между собою, и кто в брани этой большим количеством людей одержит победу, тот и признается ими правым, хотя бы и причинил обиду. О, какое это беспримерное прослушанье божественного повеления и нарушение справедливости суда! Как неожиданно и без ума мы подвергаем себя проклятью от Бога, если нелжив пророк Божий, говорящий: «прокляты уклоняющиеся от заповедей Твоих» (Пс. 118, 21). Вот отдан приказ оружьем рассудить тяжбу, —и каждая сторона отыскивает для себя опытных в брани людей; обидчик ищет чародея и ворожею, которые могли бы действом сатанинским помочь его ратоборцам. О какое беспримерное совершается у нас беззаконье! Какой вид злобы может сравниться с этим нашим злым вымыслом? Даже среди самых неверных мы и не видали и не слыхали такого безумного обычая. У них всякая сомнительная, недобрая тяжба решается или показанием достоверных свидетелей, или присягой. О славные властители! небогоугодны такие ваши решения, ибо этот богомерзкий суд придуман для вас ради неправедной корысти и ненасытного лихоимства, по причине которых лишаемся без ума небесного наследия и причисляемся апостолом Павлом к идолослужителям, как слышим его говорящим в послании к Ефесеям: «сие бо да весте, яко всяк блудник, или нечист, или лихоимец, иже есть идолослужитель, не имать достояния в царствии Христа и Бога. Никтоже вас да льстить суетными словесы, сих бо ради грядет гнев Божии на сыны непокоривы» (Ефес.5, 5. 6). Мы христиане и служители Бога живого и страшного Судьи: поэтому должны по христиански и праведно, как повелено нам от праведного нашего Судьи, судить и устраивать дела своих подчиненных, дабы нами прославлялось, а не хулилось между неверными язычниками святое и поклоняемое имя Господа Бога нашего. Каких слез и рыданий достойно то обстоятельство, что повеление и оправдание Божие, относящееся к суду, у неверных исполняется правильно и прямо, и как сначала установлено Богом, так строго и сохраняется; у нас же, православных, все это находится в презрении и попрании. Сильно опасаюсь, чтобы не отнеслось и к нам сказанное пророком Исаиею об Иерусалиме беззаконновавшем, о котором он говорит с жалостью: «Како бысть блудница град верный Сион, полн суда? в немже правда почиваше, ныне же в нем убийцы. Князи твои не покаряются, общницы татем, любяще дары, гоняще воздаяние, сирым не судящии и суду вдовиц не внимающии» (Ис. 1, 21. 23). Поэтому, познаем себя и перестанем прогневлять Господа преслушанием спасительных Его заповедей. Ибо священно Писание ясно говорит: «прокляти уклоняющиися от заповедей Твоих». Если же Богом мы прокляты за преступленье Его святых заповедей: то кто нас благословит, или кто возможет избавить нас от тьмы кромешной и от неугасимого огня, куда отсылаются осужденные, как Сам Он удостоверяет, говоря с невыносимым гневом: «идите от Мене проклятии во огнь вечный, уготованный диаволу и аггелом его» (Мф.25,41)?

«Страшно есть», о братья, «еже впасти в руце Бога живого» (Евр.10,31); поэтому, «предварим лице Его во исповедании и во псалмех воскликнем Ему» (Пс. 94, 2), то есть: прежде нежели возгорится праведный гнев Его, постараемся каждый из нас отстать от своих злых дел, ибо лицом здесь называется праведный гнев Божий; как и в другом месть сказано: «лице же Господне на творящыя злая». Для чего? — «еже потребити», говорит, «от земли память их» (Пс.33,17). Действием сего нестерпимого и праведного гнева Божья унижен и отвержен народ иудейский, который, лишившись своей земли и державы, рассеян по всем народам в течение уже многих лет, и исполнилась над ним пророческая клятва, которая, как бы от лица самого Распятого Иисуса Христа, Бога нашего, говорит: «да будет двор их пуст, и в жилищах их да не будет живый, да помрачатся очи их, еже не видети, и хребет их выну сляцы, пролей на ня гнев Твой, и ярость гнева Твоего да постигнет их» (Пс. 68, 24—26). Убоимся же этого примера и перестанем прогневлять Господа, Который страшен. Ибо если Он тех не пощадил, для которых совершил такие страшные и дивные чудеса и знаменья в Египте, в Черном море, в пустыне, в самой земле обетованной и в Вавилоне, постоянно прославляя их и являя страшными, а противников их различным способом оскорбляя и посрамляя: то убоимся, чтобы и от нас Он не отвратился, как отвратился от них, и тогда, будучи оставлены Им, легко порабощены будем всеми ненавидящими нас, и исполнится над нами божественное изреченье, которое говорит: «обаче за льщения их положил еси им злая, низложил еси я, внегда разгордгешася. Како быша в запустение? внезапу исчезоша, погибоша за беззаконие свое, яко соние востающаго» (Пс. 72, 18. 19). Чем большей, в сравнении с ними, благодати и большого посещенья сподобились мы от божественной благодати чрез Господа нашего Иисуса Христа: тем большее должны мы иметь прилежание о спасении душ наших, пребывая в добрых делах и во всякой праведности, чтобы не оказаться нам худшими их в исполнении заповедей Бога нашего, и тогда не возможем войти в Его царство, как Сам Он сказал: «аще не избудет правда ваша паче книжник и фарисей, не внидете в царствие небесное» (Мф. 5, 20).

Умоляю же вас щедротами Божьими быть снисходительными ко мне, возвещающему вам, господам моим, без стеснения, по ревности Божьей и по любви духовной, и со тщанием отверзите слух мыслей ваших, чтобы уразуметь вам правду фарисеев и книжников относительно исполненья заповедей Моисеевых, а также и проводимую нами ныне жизнь в преступлении евангельских заповедей. Сравнив то и другое, найдем, что наша жизнь далеко хуже жизни тех. Те, как хвалился велеречивый тот фарисей, не только не обижали и не грабили чужих мнений, но и из своего десятую часть отдавали нищим, и снабжали их. У нас же какой вид лихоимства и грабежа не совершается бесстыдно и без всякого страха? Всюду разбойники и душегубцы, воры и грабители, жестокие притеснители, налагающее на бедных должников проценты на проценты и этим ввергающие их в крайнюю нищету. И настолько усилился этот богомерзкий прибыток, что возобладал самими святителями Божиими и священниками, нашими архимандритами и игуменами. Какое же это страшное преступленье против заповедей и воли Владыки! Какой дадим ответ страшному Судьи в день страшного испытания, когда и сотворившие именем Его много чудес, и изгнавшие бесов, будут отвержены и названы делателями беззаконья за то, что не приобрели исполненья закона, которое покрывает множество грехов и заключается в любви к нищим и убогим, вдовам и сиротам, которых повелено нам снабжать? Они же не только не снабжали их, а, напротив, презирали, когда те гибли здесь от голода и наготы и от недостатка всяких потребностей, сами же всегда наслаждались всяким покоем и всякими житейскими удовольствиями, собирая себе на земле богатство: золото и серебро, многоценные одежды и всякие стяжанья, ни во что вменяя заповедь Владыки, повелевающего не скрывать себе сокровища на земле, но скрывать оное на небесах, чтобы где находится наше сокровище, там было и сердце наше. Какую можем иметь надежду спастись и войти в царство небесное, когда правда наша не только не преизбыточествует, как определил Владыка, «паче правды книжников и фарисеев», но и много хуже их, так как они одесятствовали свои именья, а мы ежегодными требованьями обременительнейших процентов без милосердья расхищаем имения должников? Не будем же обманывать себя, преподобные отцы, и льстить себя суетными надеждами: лихоимцы и хищники царствия Божья не получат, как вопьет Павел—эти уста Христовы. «Никтоже, — говорит он, да льстит вас суетными словесы, сих бо ради, грядет гнев Божий на сыны непокоривыя» (Еф. 5, 6). Если же на нас, преступающих заповеди Бога нашего, грядет гнев Божий, то какая остается нам надежда спасения, или какой помощник в состоянии будет похитить нас из рук страшного Судьи? «Страшно впасть в руце Бога Живаго». Кто от начала века из числа прогневавших Его всякими неправдами, лихоимством и блудом, избег вполне крепкой руки Его? Где знаменитые царства древних народов—Ассириян, Вавилонян, Персов, Македонян, Греков, Римлян? Не все ли истребились и окончательно угасли, по причине их многообразных неправд, разврата и гордыни? Обратим же внимание на себя и мы, и отстанем от всяких наших злых деяний: от неправды, лихоимства, сатанинской гордыни, содомского и гоморского блужения, и очистим вверенную нам от Бога и общего Владыки эту православную державу. Очистим ее от всякого беззаконья, от неправд, от жидовского сребролюбья и лихоимания, ради которых удаляется от нас божественный покров и сила, покрывающая нас и сохраняющая невредимыми от всякого навета и всяких бед, причиняемых нам видимыми и невидимыми врагами нашими. Лишившись же этого божественного покрова и заступления, мы становимся игралищем и попранием для невидимых сопротивных сил, которые и толкают нас в бесчисленные пропасти всякого зла и беззакония, а вследствие сего впадаем во всякие беды и напасти, которые не отступают от нас, вредя нам, пока окончательно не истребят нас.

Поэтому, умоляю вас, не будем как «конь и меск, имже несть разума», чтобы и у нас, как и у многих древних беззаконновавших, не сокрушены были «челюсти броздами и уздою», то есть, яростью и нестерпимым гневом; но трезвенным умом и со всецелым вниманием примем и возлюбим предлагаемое нам наставленье царя Давида, говорящего: «и ныне цариге разумейте, накажитеся еси судящии земли. Работайте Господеви с страхом, и радуйтеся Ему с трепетом. Приимите наказание, да не когда прогневается Господь, и погибнете от пути праведного, егда возгорится вскоре ярость Его» (Пс.2, 10—12). Сие спасительное и человеколюбивое наставленье держите всегда в мыслях своих, о благочестивейшие цари, князья и бояре, и судьи земные, и со страхом Божьим и правдою устраивайте дела подчиненных, отвращаясь от всякого мздоимства, чтобы и вам можно было молиться праведному Судьи и говорить с дерзновением: «сотворих суд и правду, не предаждь мене обидящим мя» (Пс.118, 121), Вникнем в силу этой краткой молитвы праведного и чудного сего царя: никакую другую добродетель не выставил он для умоления страшного Судии, — ни целодневное или всенощное бденье, ни частые молитвы, ни слезы, а только то, что праведным судом и по справедливости судил вверенный ему народ Божьи и управлял им без всякого лихоимства. Возлюбим же и мы эту правду праведного сего царя и пророка! Да, умоляю вас, возлюбим ее и возненавидим всякое лихоимание и жидовское сребролюбие, которое, по учению святого апостола Павла, есть идолослужение. Послушаем божественного Пророка, который говорит: «не надейтеся на неправду и на восхищение не желайте, богатство аще течет, не прилагайте сердца» (Пс.61, 11); ибо «богатии, — говорит, обнищаша и взалкаша» (Пс.33, 11). И одни из них в этой жизни впали в различные беды, и лишились неправедного своего богатства и самой жизни, и зле погибли; другие же не только здесь лишились маловременного сего богатства, но и по смерти отпадают вечнопребывающих и нескончаемых благ. «Взыскающии же Господа не лишатся всякого блага» (Пс. 33, 11) и в нынешнем и в будущем веке, как написано: «Праведник яко финикс процветет, и яко кедр, иже в Ливане, умножится. Насаждени в дому Господни во дворех Бога нашего процветут: еще умножатся в старости мастит, и благоприемлюще будут» (Пс. 91, 13—15).

Таково будет воздаяние от праведного мздовоздаятеля—Бога в будущем, живущим праведно и богоугодно. А как чудно они благословляются в настоящей жизни, об этом услышим внимательно, и возжелаем, прошу, получить такое благословение от Господа: «блажен муж, — говорит, бояйся Господа, в заповедех Его восхощет зело», то есть, возлюбит от всей души заповеди Бога своего, которые суть ни что иное, как только правда, благость, милосердие и любовь нелицемерная по Боге. Такового христианина праведника «семя сильно будет, — говорит, — на земли», то есть, в этой жизни, и «род» таких «правых» христиан «благословится, слава и богатство в дому его, и правда его пребывает во веки. В память вечную будет праведник, от слуха зла не убоится» (Пс.111, 1—7). Что может быть блаженнее сего благословения и желательнее для нас, истинно благочестивых, любящих Господа нашего Иисуса Христа, Который говорит: «аще кто Мне служит, Мне да последствует и, идеже есмь Аз, ту и слуга Мой будет» (Иоан.12, 26)? Праведный, боящийся Господа, не убоится от слуха гласа, глаголющего: «идите от Мене проклятии во огнь вечный» (Мф. 25, 41), а напротив, услышит: «добри, рабе благий и верный: о мале был еси верен, над многими тя поставлю: вниди в радость Господа своего» (21).

Итак, если, действительно, желаем получить такую неизглаголанную божественную радость Господа нашего Иисуса Христа, то приобретем одежду, соответствующую такой радости, сотканную от дел правды и милосердия, чтобы возмогли мы наслаждаться этой божественной радости в нескончаемые веки. А которые осмелятся войти на тот божественный брак, не имея такой украшенной чистотою одежды, те не только лишаются просто оной неизглаголанной радости, но и связываются по рукам и ногам и ввергаются «во тьму кромешнюю, идеже плачь и скрежет зубом», и там вечно мучатся, окаянные. Безумия и осужденья их да избавит нас человеколюбивый Господь! Аминь.

Слово 10. К тем, которые живут во грехах неисправимо, но ежедневно исполняют каноны и молитвы, установленный святыми отцами, и этим надеются спастись

Святые и преподобные Отцы составили много различных молитв, и все они имеют одно содержание и одну цель: ими мы исповедуемся Владыке всех в преждесодеянных нами грехах и просим в них прощения себе и, чтобы нам отстать от них, и на будущее время утвердиться страхом Господним, и жить благоугодно пред Ним, по Его святым заповедям, а которые достигли совершенства, и пришли в меру возраста Христова, как говорит Апостол: «дондеже достигнем еси в соединение веры и познания Сына Божия, в мужа совершенна, в меру возраста исполнения Христова» (Евр.4,13), —те просят получить силу и просвещение Божественного разума. Да будет же известно нам, благочестивым, что пока мы пребываем во грехе, то есть, в преступлении божественных заповедей Христа—Бога, то, хотя бы и все молитвы преподобных, и тропари, и кондаки, и молебные каноны ежедневно и во все часы прочитывали, —мы этим ничего не достигли. Ибо Сам Владыка Христос, как бы укоряя нас и поношая, говорит нам: «что Мя зовете: Господи, Господи, и не творите, яже Аз глаголю» (Лук. 6, 46), то есть: пока живете в преступлении Моих заповедей, до тех пор вы напрасно призываете Меня многими и продолжительными молитвами. Одна только есть благоприятная Ему и благоугодная молитва, это молитва деятельная, заключающаяся в том, чтобы всею душою отстать навсегда от всякого нарушенья святых Его заповедей и утверждаться затем в страхе Его, творя всякую правду, с радостно духовною и нелицемерною любовью.

Слово 11. О том, что следует нам делом исполнять наши обеты

Давать обеты Богу по доброму своему изволению, в случае великой скорби, или по желанию получить что‑либо очень полезное, —это везде в Священном Писании я нахожу делом похвальным, когда обет исполняется; а если нарушается, то есть, не исполняется на самом деле, то делает давшего обет виновным пред Богом. Ибо Священное Писание говорит: «помолитеся и воздадите Господеви Богу нашему» (Пс. 75, 12). И блаженный Иона во чреве китов молился, говоря: «аз же со гласом хвалвния и исповедания пожру Теш, елика обещах, воздам Тебе во спасение мое Господеви» (Ион. 2, 10). И богоотец Давид в псалме 115 говорит: «Тебе пожру жертву хвалы, и во имя Господне призову. Молитвы моя Господеви воздам пред всеми людьми Его» (8, 10). И премудрый Соломон: лучше тебе «не обещаватися, нежели обещавшуся тебе, не отдати» (Еккл. 5, 4). А что мы обязаны делом исполнить свои обеты, кои мы добровольно даем Богу, учит нас патриарх Иаков, который, боясь брата своего Исава, обещал Богу дать десятину из всех своих имений, если Господь сохранит его от гнева Исава и, будучи сохранен, исполнил делом свой обет. И Левия, сына своего, который был числом десятый, он посвятил Богу, освятил его, облек в священническую ризу и чрез него принес Господу жертвы в Вефили; от него же впоследствии произошло племя священническое для народа еврейского. Также и Иеффай, судья и воевода Израильский, собираясь идти на иноплеменников, помолился Богу, обещаясь: если Бог поможет ему поразить иноплеменников, принести в жертву того, кто первый встретит его, когда он возвратится с войны в дом свой. И когда увидел дочь свою, которая была у него единственная, торжественно встречающую отца своего, как победителя, то, хотя и против своей воли, с великою скорбью, заклал ее (по изъяснению отцов – обрек на вечное девство). А что нарушать данные Богу добровольно обеты служит не на пользу, —это явствует из слов псалмопевца, который молитвенно вещает к Богу: «погубиши вся глаголющыя лжу» (Пс. 5, 7). И эта пророческая клятва исполнилась над Ананией и женою его Сапфирою, которые утаили из цены села, и когда Апостол сказал: «Анание, почто исполни сатана сердце твое… не человеком солгал еси, но Богу», то после сих слов он упал и умер (Деян. 5, 3—5). Воистину, «страшно есть, еже впасти в руце Бога Живаго». Также и святый Павел показывает нам, что нарушение обетов неполезно, о чем пишет в первом послании к Тимофею, говоря: «юных же вдовиц отрицайся, егда бо разсвирепеют, посягати хотят, имущыя грех, яко первыя веры отвергошася» (5, 11. 12), то есть, отвергают данное Богу обещанье жить в чистоте. Также и в послании к Коринфянам, рассуждая о девственниках, он узаконяет, говоря: «привязался ли еси жене, не ищи разрешения; отрешился ли еси жены, не ищи жены. Аще ли же и оженишися, не согрешил еси: и аще посягнет дева, не согрешила есть. Скорбь же плоти имети будут таковии» (1 Кор. 7, 27. 28), то есть, впадут в болезни по судьбам Божиим, так как не пребыли в своих обетах до конца.

Так учит Священное Писание относительно добровольно данных нами Богу обетов по случаю какой‑нибудь большой беды, или по желанию получить совершеннейшее спасение и превосходнейшую чистоту. После таких обетов мы должны вести себя согласно с данными обетами, по сказанному: «кляхся и поставих сохранити судьбы правды Твоея; также: вольная уст моих благоволи же, Господи, и судьбам Твоим научи мя» (Пс.118, 106. 108). Если в какой день случится Господский праздник или великого святого, которому положено величание, то в эти дни повелено нам разрешать с воздержанием на брашно и питье, дозволенные святыми отцами по уставу, но не объедаться и не упиваться, как язычники, незнающие Бога, а должны крепко сохранять заповедь, которая говорит: «блюдите, да не отягчают сердца ваша объядением и пиянством и печальми житейскими» (Лук. 21, 34). Но не достойно ли слез то, что безрассудно делают некоторые, кои дают обещание не есть мяса в понедельник, как бы ради большего спасения, а между тем все такие дни проводят в винопитии, ищут компании, где происходят пиршества, и упиваются до опьянения, и всячески безобразно бесчинствуют, а иногда не расходятся оттуда без драки. Таковым я полагал бы лучше совершенно отказаться от винопития, особенно в такие дни. Ибо излишнее употребление вина служит причиною всякого зла: от сего происходят и драки, и ссоры, и убийства, и всякое богомерзкое блужение, и все это оскверняет нас. От мясоядения же ничего такого не происходит (это относится к людям мирским), «зане всякое создание Божие добро, и ничтоже отметно со благодарением приемлемо, освящается бо словом Божиим и молитвою» (1Тим. 4, 4. 5). Итак, если мы в эти дни ради христианской добродетели, а не по иудейскому лицемерию, воздерживаемся от мяса: то будем хранить себя и от вина, и от всякой скверны, повинуясь учителю, который говорит: «не упивайтеся вином, в немже есть блуд» (Еф. 5, 18). И другой великий учитель говорит: „сегодня винопийца, а завтра водопийца». А которые каждый день невоздержно упиваются, таковые, как «пияницы, царствия Божия не наследят», говорит святой апостол Павел (1Кор. 6, 10). Да и может ли быть что‑нибудь безобразнее, как видеть человека христианина, инока, священника, имеющего обетование живота вечного и ожидающего страшного испытания на суде, —что он часто ходит пьяный, весь красный, безобразно шатается, и произносит слова прегордые? Что может быть постыднее и бесчестнее сего для нашей непорочной христианской веры? Воистину: увы, увы! Тогда как мы должны быть светом миру и просвещать иных, ходящих и живущих во тьме, —мы сами, по безумию нашему, соделываемся тьмой и предметом соблазна не только для своей единоверной братии, но и для неверных язычников. Для верующих таковые служат примером всякого преступления и бесчиния, а для неверных—предметом смеха и поруганья, ибо, хвалясь правотою веры, живем не по заповедям и уставам правой веры. Поэтому, я опасаюсь, чтобы не отнеслось и к нам сказанное апостолом Павлом к иудеям: «имя Божие вами хулится во языцех»; ибо и мы, подобно им, преступаем святые заповеди Бога нашего. Тому слава во веки. Аминь.

Слово 12. Поучение к монашествующим о прохождении иноческой жизни и о значении великой схимы

«Видех неразумевающыя», говорит Божественное Писание, «и истаях». Почему? «яко словес Твоих, — говорит, не сохраниша» (Пс.118, 158), то есть, заповедей Твоих и оправданий. И опять тот же Пророк, уча нас ревновать по Боге и без стеснения говорить об истине, ясно вопьет ко Господу так: «и глаголах о свидениих Твоих пред цари и не стыдяхся» (Пс.118, 46). И опять он же: «истаяла мя есть ревность Твоя, яко забыша словеса Твоя врази мои» (Пс.118, 189). Поэтому никто пусть не осуждает меня за то, что и я, повинуясь этому божественному учение, дерзновенно пишу и по ревности божественной восстаю на обличение некоторых братий моих, бесчинствующих, живущих и мудрствующих вопреки наших обетов, данных Богу. Хотя и сам я во многом бесчинствую и погрешаю, но считаю своею обязанностью, как сам стараюсь исправиться, так и братии своих вразумлять ко спасенью и поучать их шествовать, согласно своему обещанью, узким и тесным путем, а не широким и пространным. В чем же заключается узкий и скорбный путь, вводящий в живот вечный, показал нам Сам Владыка краткими словами, сказав: «аще кто хощет по Мне ити, да отвержется себе», то есть, да отстанет от всякого злого и зазорного навыка и обычая, какие он воспитал в себе, каковы суть: чревообъядение, лакомство, пьянство, алчность, сребролюбие, лихоимание, скверные прибытки, коварство, пронырливость, зависть, ненависть, ложь и подобные сим. От всех этих порочных навыков должны мы совершенно отстать и более к ним не возвращаться, если искренно желаем избегнуть вечных мучений, на которые осуждаются пренебрегающие евангельскими заповедями и отеческими преданьями и преступающие их. Затем сказано: «и да возмет крест свой», чем означается полное умерщвленье членов и чувств, коими незаметно входит в душу смерть, как то: посредством очей, когда с услаждением смотрим на женскую красоту и намерением совершаем в сердце гнусное дело, как определяет заповедь Владыки, говоря: «иже воззрит на жену ко еже вожделети ее, уже любодействова с нею в сердце своем» (Мф. 5, 28). Хранись же, чтобы не повторялся этот грех, как и божественный псалмопевец молится, говоря: «отврати очи мои еже не видети суеты» (Пс.118, 37). Слухом согрешаем, когда с особенным удовольствием слушаем блудные песни и соблазнительные повести и когда с полным вниманием слушаем клевещущего тайно на ближнего нашего и не гоним его прочь от себя, как учит праведное пророческое слово, говоря: «оклеветающего тай искреннего своего, сего изгонях» (Пс. 100, 5). Языком согрешаем, когда сознательно лжем; когда с сатанинскою ненавистью оговариваем ближнего своего; когда одно говорим и обещаем языком, а другое скрываем в сердце, нисколько не боясь жестоко обличающего нас слова Божия, которое говорит: «уста твоя умножиша злобу и язык твой сплеташе льщения: седя на брата твоего клеветал еси и на сына матери твоея полагал еси соблазн» (Пс. 49, 19. 20). Подобно сему согрешаем и остальными тремя чувствами — обоняньем, осязаньем и вкусом, умерщвляя свои души, по причине великого нашего невнимания и безумия. Всеми этими чувствами, как бы чрез двери какие, входит в сердце наше душевная смерть. По этой причине священнослужители, приносящее божественные Тайны, ежедневно заповедуют нам, говоря: „двери, двери, премудростью вонмем», то есть: присутствуя при божественной литургии, будем хранить себя в чистоте от скверного блудного воззрения, от оглаголания братии, от сквернословья и празднословья, от бесчинного смеха и всякой лжи. Когда же от всех этих пороков сохраним себя чистыми, тогда, воистину, во всех отношениях хорошо и со страхом Божиим будем предстоять при совершении божественной службы и не будем лгать, отвечая священнослужащему на его приглашение и говоря ему: „милость мира, жертву хваления», обещаясь этим оказывать милость всякому нуждающемуся и требующему помощи и иметь мир со всеми, уничтожив всякую ссору, и таким образом приносить истинную жертву хваления, по сказанному: «жертва хвалы прославит Мя»; также: «пожри Богови жертву хвалы и воздаждь Вышнему молитвы твоя» (Пс. 49, 23. 14).

Если же не приобретем такого настроения и не украсим себя такими духовными дарованиями, то мы окажемся труждающимися бесполезно и напрасно украшающими разноцветными шелковыми тканями куколь великой схимы. Хочешь ли быть благоугодным Владыке всех? Не внешний куколь, который истлеет во гробе, украшай разноцветными тканями, ибо не такими ложными украшеньями угождается страшный и нелицеприемный Судия; но укрась прилежно мысленный куколь внутреннего человека, то есть, главнейшую часть души —ум, —укрась частыми поученьями в боговдохновенных Писаниях, трезвенною молитвою и богоугодными бдениями. Сохраняй его всегда не развлеченным, сосредоточенным внутри себя, всегда напоминая ему премудрое вразумление, говорящее: «предзрех Господа предо мною выну, яко одесную мене есть, да не подвижуся» (Пс. 15, 8). Ибо ум, не охраняемый таким образом, ничем не отличается от необузданного коня, или трости, колеблемой всякими ветрами. Также и сердце свое утверди о Господе точным исполнением спасительных Божиих заповедей, которые содержат и чрез которые вселяется чистый страх Господень. Когда же страх сей вселится в тебя, тогда душа твоя исполнится веры, мужества духовного и любви Божией. По озарении же в душе такими дарованьями, «вознесется рог твой о Бозе твоем», то есть, сила души твоей, отложив всякую боязнь, облечется в мужество божественное и в безбоязненное дерзновение, и «разширятся уста твоя», то есть, с великим дерзновением, с большим разумом и премудростью возможешь прекословить и противиться нечистым помыслам, всеваемым в тебя воюющими против тебя лукавыми бесами, отнюдь не давая им входа в клеть сердца твоего. Тогда возвеселишься о Бозе Спасе твоем, то есть, посредством таких добрых твоих духовных подвигов и трудов, примешь от всеблагого Подвигоположника твоего вечное веселие, по сказанному: «сеющии слезами, радостию пожнут. Ходящии хождаху и плакахуся, метающе семена своя» (Пс. 145, 5. 6), то есть, живя в этой маловременной жизни во всяких подвигах и трудах, со слезами духовными, ради своего спасенья и любви к Богу, и потому, во время славного пришествия Бога и Спасителя их, они окажутся в радости и веселии грядущими приять от праведного Судии должное воздаяние трудов своих, то есть, наслажденье вечными неизреченными благами в некончаемой жизни.

Те же труды и подвиги возлюбим и мы, ради своего спасенья и ради любви к Богу, чтобы и нам этими похвальными добродетелями украсить себя и свой мысленный куколь внутреннего человека, а не так, чтобы шелковыми разноцветными тканями украшать куколь, покрывающей внешнего человека и истлевающий во гробе. Такое украшенье служит признаком души, ненаученной божественным предметам, и показанием ума младенчествующего. Перестанем же младенчествовать и начнем повиноваться божественному Апостолу, который завещает нам, говоря: «братие, не дети бывайте умы, но злобою младенствуйте, умы же совершени бывайте» (1Кор. 14, 20). И еще он же: «егда бех младенец, яко младенец глаголах, яко младенец мудрствовах; егда же бых муж, отвергох младенческая» (13,11). Поэтому и мы, братья, поелику добровольно отреклись от всякой суеты и от всякого безобразия мирской жизни и возлюбили преподобное иноческое совершенное житие, усовершенствующее нашего внутреннего человека и руководящее к вечной жизни: то и будем умудряться с любовью, чтобы нам уподобиться не тому, который создал храмину свою на песке, но тому, кто основал ее на камне. Под камнем же мы разумеем исполнение словом и делом евангельских заповедей и повелений, которыми созидается и укрепляется храмина внутреннего нашего человека, а под созиданьем на „песке»разумеем такое настроение, когда кто удовлетворяется одною только верою и крещением, а о заповедях евангельских нисколько не заботится. Поэтому, и храмина такового легко разрушается, так как «вера без добрых дел мертва есть», как написано (Иак. 3, 20). К тому же известно сказанное: «кто убо есть верный строитель и мудрый, егоже поставит господь над челядию своею даяти во время житомерие» и проч. (Лук. 12, 42). Да будет же нам известно, братья, что это достопоклоняемое учение Владыки, ублажающее верных и мудрых рабов, разумеет под ними тех, которые, находясь в церковных санах и на церковных властях, хорошо и богоугодно управляют вверенным им словесным стадом; а которые дурно и нерадиво пасут оное и немилостиво истязают всякими денежными поборами и непрестанными работами, — тех признает окаянными, рассекает надвое и часть их с неверными полагает, то есть, предает их бесконечным мученьям. Таким же образом будем всегда рассуждать и мы о себе самих, зная, что если живем согласно обетам, какие мы дали страшному Судии, то есть, украшаем себя всякою чистотою, преподобием, смиренномудрьем, нелицемерным братолюбьем, и сохраняем себя небесному Жениху чистыми от всякой скверны плоти и духа, то всячески услышим и мы благого Владыку говорящим: добре, раби благие и верные, в малом оказались вы верными Моими рабами, и Я над многими поставлю вас: войдите в неизглаголанную радость Господа своего. Если же мысленная схима внутреннего нашего человека не будет украшена такими добродетелями, то я умолчу о последствии; евангельская же истина пусть говорит не обинуясь: друже, како вшел еси семо, не имый одеяния брачна, и прочее, всем известное. От какового приговора да избавит нас Господь наш Иисус Христос. Аминь.

Слово 13. Послание к некоторому желающему отречься мира и идти во иночество, но медлящему, который не раз уже чувствовал понуждение к сему, но еще просит от преп. Максима разъяснения некоторых притчей и загадочных темных изречений

Одним из числа премудрых и разумных был Иоанн, муж по всему достохвальный, который превосходил многих сверстников своих в постижении притчей и гаданий и темных изречений как нашего, так и внешнего учения; но когда искра божественного огня коснулась его сердца, то все, что считается украшеньем внешнего и внутреннего человека, сразу оплевал и, последуя богоглаголивому проповеднику, за «уметы» вся вменил, чтобы и ему, подобно тому (Павлу), Христа приобрести. Освободив себя немедленно от всякой суетной молвы и от всех мирских смятений, он с непрестанным желанием стремился к премирному рачению, задняя всегда забывая, в предняя же простираясь, желая достигнуть почести вышнего звания. Для этого он избрал совершенное молчание, и все разумения свои собрав и заключив внутрь себя, постоянно представлял себе невидимую красоту Краснейшого паче всех сынов человеческих, повинуясь ученью Апостола, который говорит: «Аще убо воскреснусте со Христом, вышних ищите, идеже есть Христос, одесную Бога седя: горняя мудрствуйте, а не земная» (Кол.3, 1. 2). Что же сказать и о Дионисии Ареопагите? Не все ли пройденное им ранее учение всех премудрых внешних философов и риторов он сразу оплевал, вследствие одного кроткого всенародного поучения божественного проповедника, и тотчас пошел вслед его, как незлобивый агнец последует за своею матерью, оставив сразу и Пифагоровскую, и Платоновскую, и Аристотелевскую премудрость, и прилепившись крепко к премудрости рыбарей и мытарей, как к единственной, могущей причастника своего усвоить самому крайнейшему желанию, которое есть самая ипостасная Божия Премудрость и всеобъемлющая сила и свет присносущный—Иисус Христос, над всеми Бог. Об этом желании некто сказал: «мне же прилеплятися Богови благо есть, полагати во Господе упование спасения моего» (Пс.72,28); также: «Коль возлюбленна селения Твоя, Господи сил, желает и скончавается душа моя во дворы Господни, сердце мое и плоть моя возрадовастася о Бозе живее». Почему так? — скажи, о божественнейший царь! Потому, говорит, что «птица» (воробей), то есть, душа убогая, немощная и плотолюбивая, «обрете себе храмину», также «и горлица гнездо себе, идеже положит птенцы своя, олтари Твоя, Господи сил» (Пс. 83, 2—4). Горлицею обозначается душа, любящая чистоту и целомудрие, ибо о горлице говорят, что она, по смерти подруга своего, с другим не совокупляется, также и мужеский пол не ищет другой после смерти первой, но пребывает остальное время в целомудрии. «Олтарями» же Господними названы здесь святые Его церкви, которые служат прибежищами для обоих разрядов людей, то есть, и для грехолюбивых и для целомудренныхъ, —одним к уврачеванию и исцелению своих долговременных струпов, посредством исповедания их, а другим—к утверждению и сохранению себя на будущее время в праведных о Господе исправлениях. Ибо священническими молитвами и приношением пречистого Тела и Крови непорочного Агнца Божья и те и другие получают оставление грехов и сохранение себя в богоугождении.

Таковы имеющиеся у меня притчи и гаданья и темные речи, которые для внимающих им очень ясны и полезны, а для тех, кои их презирают, не только не полезны, но и весьма темны. Ты очень богат и преизобилуешь всяким разумом человеческим и божественным. Ищи же усовершенствования сего «аще хощеши совершен быти, иди, продаждь имение твое» (Мф. 19, 21)… дальнейшее известно. Другого советника (кроме приведенного изречения) не ищи и не принимай, и не только окажешься выше всех философов, но и будешь признан таковым пред Создателем и Владыкою всех. Будь здоров!

Слово 14. К намеревающимся оставить своих жен без законной причины и поступить в иночество

Так как ты состоишь со мною в дружбе о Господе и отчасти открываешь мне свои мысли, то и я счел справедливым, любезный брат и друг, небольшим писанием исцелить твой помысл, насколько видящий наше о Господе содружество Христос Бог и Спаситель наш благоизволит просветить и вразумить слабый мой ум, во славу Свою, на пользу и во спасение твое. Ибо ни о чем ином так не радуется и не прославляется Он, Всеблагий, как о спасении верующих в Него, ради которых добровольно и с великим усердием благоволил принять такую горькую смерть. Никакой чадолюбивый отец столько не печется и не старается о своих чадах, сколько Создавший нас всегда заботится о нас, устрояя всячески наше обращение к Нему, дабы, отвратив нас от всякого зла, лести и лжи, от всякой плотской нечистоты и разврата, соделать сынами Божиими и наследниками бесконечного царствия и неизреченных благ, «ихже око не виде, — как сказано, — и ухо не слыша, и на сердце человека» никогда не приходило (1Кор. 2, 9), которых никто не может получить иначе, как только прилежным исполнением спасительных заповедей Христовых. Много различных Его заповедей; но следует особенно заботиться о соблюдении трех из них, которые суть: суд, милость и вера, за несоблюдение которых книжники и фарисеи осуждаются Христом Спасителем, говорящим: «горе вам, книжницы и фарисеи, лицемери, яко одесятствуете копр и кимен», а то, что есть важнейшего в законе, оставили, то есть, «суд и милость и веру» (Мф. 26, 23). Если же кто усердно исполняет эти три добродетели, тот окажется исполнившим все, вообще, божественное Евангелие. Ибо кто от всей души будет верить в слова Спасителя, которые Он ежедневно говорит нам чрез Своих пророков и апостолов и вселенских учителей, возвещая о будущих благах, то есть о вечной жизни и бесконечном царствии, коих сподобятся те, которые настоящую жизнь проводили благочестиво и свято, также будет от всей души верить тому, что Он сказал нам о страшном Своем (втором) пришествии, и об имеющем быть испытании и неподкупном суде, о вечных муках, в коих бесконечно мучатся нарушители святых Его заповедей, —кто искренно и без сомненья во все это верует и непрестанно имеет это насажденным в сокровенной клети своего сердца: тот постоянно хранит себя от всякого зла, от неправды, лихоимства, нечистоты, лжи, лести, зависти, любостяжанья, присвоенья чужих имений, а напротив—всех милует, всех любит, всех почитает лучшими себя, обиженным помогает, а об обидящих скорбит и по мере своих сил исправляет их и словом, и делом, и молитвою к Богу о них и, вкратце сказатт: все, угодное Богу, «елика честна, елика праведна, аще кая добродетель, и аще кая похвала», по слову святого Апостола (Филип. 4, 8), о том он и думает, и рассуждает, то и делает, этого всегда ищет, этим живет и веселится, ненавидя всегда от всей души всякую неправду и всякое лукавство. Таковой, хвалясь о Господе, говорит с праведным оным: «неправду возненавидех и омерзих, закон же твой возлюбих» (Пс. 118, 163); почему и в другом месте говорит тот же: «благ мне закон уст Твоих, паче тысящ злата и сребра» (Пс. 118, 72). Кто нелицемерно слушается этого праведника, тот живет в мире сем как странник и пришлец, всегда памятуя о будущей вечной жизни и желая ее, по слову Пророка: «коль возлюбленна селения Твоя, Господи сил, желает и скончавается душа моя во дворы Господни» (Пс. 83, 2. 3). И в другом месте: «едино просих от Господа, то взыщу, еже жити ми в дому Господни вся дни живота моего, зрети ми красоту Господню, и посещати храм святый Его» (Пс. 26, 4). Говорящий это был знаменитый царь, обладавши несметным количеством золота и серебра и окруженный славою и честью; однако ни одно из этих тленных благ не услаждало его столько, сколько желанье уготованных на небе благ разжигало постоянно его сердце. Поэтому, он с величайшим усердьем говорит: «Им же образом желает елень на источники водные, еще желает душа моя к Тебе, Боже. Возжада душа моя к Богу крепкому, живому». Затем, как бы скучая о том, что, живя долгое время в здешней жизни, он лишается зрения славы Божьей, продолжает, говоря: «когда прииду и явлюся лицу Божию» (Пс. 41, 2. 3)? Столь теплейшими рачителями божественной славы и будущих благ были эти боголюбивые мужи, хотя и жили с женами и были окружены бесчисленными житейскими попеченьями, а что всего удивительнее, это‑то, что они жили еще прежде пришествия Христа Спасителя и наставлялись лишь законом Моисеевым, который «ничтоже совершил», по слову божественного Павла (Евр. 7, 19).

Имея такие неложные образцы боголюбивого жительства, можем и мы, пребывая и в мирском звании, благоугодить небесному Владыке, если только искренно желаем получить вечное царство и нескончаемую жизнь и избегнуть вечных мучений. И мы, подобно тем блаженным мужам, можем посредством всякой добродетели устранять себя от вышеисчисленных пороков и от всей души возненавидеть их, равно как и всякое нечестье, и держаться с усердьем спасительных и богоугодных деяний и добродетелей, имея всегда в памяти боговдохновенное слово, говорящее: «неправду возненавидех и омерзих, закон же Твой возлюбих» (Пс.118, 163); также: «предзрех Господа предо мною выну, яко одесную мене есть, да не подвижуся» (Пс. 15, 8). Итак, если кто непрестанно имеет все это в памяти и всею душою верует этому, любит и вместе боится Спасителя Христа, как благого и человеколюбивого Владыку и как страшного Судью, предающего без милости на мучения преступников святых Его заповедей: таковой, по причине своих, согласных с волею Божиею, действий, воистину блажен и в нынешнем веке и в будущем; пожив хорошо и богоугодно в этой временной жизни, он в будущей услышит божественный глас, вещающий: «добре, рабе благий и верный, вниди в радость Господа своего» (Мф. 25, 21). Не отчаивайтесь же своего спасенья вы, которые законно живете с женами и воспитываете детей, и не ищите развода с ними, вопреки заповеди божественного Павла, который говорит: «привязался ли еси жене, не ищи разрешения» (1Кор. 7, 27), ибо «честна женитва и ложе нескверно» (Евр. 13, 4). Но если вы, поистине, желаете большего спасения, то отрешите себя самих от всякого зла, от неправды, лукавства, лихоимания, грабления чужих имений, лжи, клеветы, зависти, любостяжания и всякого бесчеловечия, возлюбите же всякую правду, человеколюбие, благость и святость, то есть, будьте довольны своими супругами, а чужих не желайте, ибо блудники и прелюбодеи, грешащее с чужими женами, осуждаются в муку вечную с жителями Содома и Гоморры, где червь их не усыпает, огнь не угасает и ужаснейший плач и скрежет зубов бесконечны. Если же кто из вас, повинуясь легкомыслию своему, не послушает сего учения и думает посвятить себя иноческой жизни, и для этого развестись, вопреки заповеди святого апостола Павла, с своей супругой; то таковой, не слушаясь вышесказанного, пусть послушается хотя следующего: пусть прежде испытает себя в мирской жизни — может ли он сохранить вышеозначенные добродетели и праведные дела со страхом Божиим и с искренностью. И если, при помощи Божьей, сохранит это согласно воле Божией, то и тогда пусть не разлучается с супругой, но пусть, благодаря Бога, пребывает в исполнении добрых дел, усердно молясь Богу, чтобы Он устроил о нем, как Ему благоугодно. К тому же пусть знает таковой, что иноческое житие, которого он желает, есть ничто иное, как только прилежное исполнение спасительных заповедей божественного и достопоклоняемого Христова Евангелия, именно, это есть—всякая правда, всякая милость, милосердие, любовь нелицемерная, смирение сердечное, кротость, целомудрие, презрение гибнущего богатства, мирской славы и чести, отвержение тщеславья и всякого лихоимания. И если в мирской жизни исполнит кто эти добродетели так, как приятно пред Богом, то таковой не удален от иноческого жительства и блаженства. Как и напротив, если одетый в иноческое платье, презирая заповеди Спасителя и отеческие предания, несогласно с ними и бесчинно проводит жизнь, постоянно упиваясь и объедаясь невоздержно, побеждаясь сребролюбием, лихоимством, любостяжанием и лукавством: то таковой только одеждой отличается от бесчинного мирянина, по слову Апостола: «обрезание ничтоже есть, но соблюдние заповедей Божиих» (1 Кор. 7, 19). Итак, кто с прилежанием, несомненною верою и теплейшим желаньем исполняет заповеди Христа Спасителя с намерением угодить Богу, а не людям: тот у Него и Им признан будет и наречется иноком, хотя бы окончил настоящую жизнь и в мирском звании. Ибо не в перемене одежды и не в воздержании от некоторых брашен заключается и похваляемо бывает христианское благочестие, но в изменении от злых языческих нравов и в воздержании от всякого зла и душевредных страстей плоти и духа. Ибо «имеяй, — говорит, заповеди Моя и соблюдаяй их, (то есть, исполняющей делом), той есть любяй Мя» (Иоан. 14, 21), то есть, любезный Мне друг. И опять: «не всяк гааголяй Ми: Господи, Господи, внидет в царство небесно, но творяй волю Отца Моего, иже есть на небесех» (Мф.7, 21). В чем же заключается воля Его, —этому апостол Павел краткими словами научил нас, говоря в послании к Солунянам: «сия есть воля Божия—святость ваша, хранити себе самех от блуда, ведети комуждо от вас свой сосуд стяжавати во святыни и чести, а не в страсти похотней, якоже языцы не ведящие Бога, и еже не преступати (не обижать) и лихоимствовати в вещи брата своего» (1 Сол. 4, 3—6), то есть, не только не желать чужих жен и блудниц, не только храниться от богомерзкого мужеложства; но и с своими супругами совокупляться по временам, а по временам воздерживаться от них, «да пребываете в посте и молитве и паки вкупе собирайтеся», то есть, совокупляйтесь, как пишет тот же Апостол к Коринфянам, говоря: «да не искушает вас сатана невоздержанием вашим» (1Кор. 7, 5). Под этим Апостол разумеет страсть похоти, и похоти языческой, то есть, людей неверных, не боящихся Бога и не знающих Его, которых вся жизнь, все желание, все тщание и весь подвиг заключаются в ненасытном блуде, во всякой нечистоте, в разврате, с неправдою и лихоимством. Вы же, говорит, как христиане, будучи освящены просвещением непогрешительного боговедения и очищены святым крещением, ожидающее страшного и неподкупного суда, —не уподобляйтесь им; но со страхом Божиим проводите жизнь свою в чистоте. Это он выразил словами: «ведяще комуждо от вас свой сосуд», то есть, свою супругу, «стяжавати во святыни и чести», —что значит, сходиться с воздержанием, удерживая бессловесную похоть, уставляя ей меру, а не так, чтобы покориться ей и всегда ею водиться, как бессловесные животные. Тогда, действительно и по справедливости, будет назван «брак честен и ложе нескверно», когда кто умерен и с воздержанием употребляет это, уставляя себе меру и совокупления и воздержания, соблюдая себя по временам чистыми единому соединившему нас Себе премудрому Создателю и преблагому Богу и Владыке всех, Иисусу Христу. Ему слава и честь со Отцем Его и Святым Духом во веки веков. Аминь.

Слово 15. Откровение Пресвятой Богородицы к лихоимцам, развратникам и делателям всякого зла, которые всякими канонами и различными пениями надеются благоугодить Ей

О, творение премудрого Бога! часто певаемое Мне тобою «радуйся», тогда будет Мне благоприятно, когда увижу, что ты делом исполняешь заповеди Родившегося от Меня, —что ты отстал от всякого, вообще, зла, от блуда и лжи, гордости и лести, и от неправедного похищения чужих мнений. А пока ты пребываешь в этих делах и ими услаждаешься, пока двойными процентами с радостью пьешь кровь живущих в бедности и бесчисленными принудительными трудами высасываешь у них мозги, —до тех пор ты для Меня ничем не отличаешься от иноплеменника—скифа и христоубийц, хотя и хвалишься крещением. Я нисколько не внемлю тебе, хотя бы ты бесчисленные каноны и стихиры воспевал Мне приятным голосом. «Милости», говорит Господь, «хочу, а не жертвы, и Боговедения, нежели всесожжений» (Осия 6,6). Ты же, как свинья, предаваясь ненасытно всякому студодеянию, и, как хищный волк, похищая чужие имения и обижая бедных вдовиц, изобилуя же во всем и будучи преисполнен беззаконных дел, как христоненавистный татарин, занимаясь играми и упиваясь, играя всегда в гусли и услаждая себя пением скверных и блудных песен, окончательно изгнав из души своей страх Божий, —думаешь ли ты благоугодить Мне множеством канонов и стихир, воспевая их высоким воплем? Не слышишь ли проповедника, который ясно говорит, что творящие таковое наследуют не царство Божие, а скорее те горькие вечные муки, которые под землею? Не обманывай же себя! Но если желаешь избавиться мучений и наследовать царство Божие вместе со всеми праведными, то отстань решительно от всяких своих беззаконных злых дел и от всей души возлюби противоположные им добродетели, насади в мысль свою страх Божий, любовь и желание небесных благ. Ибо иначе нет возможности ни избавиться мучений, ни благоугодить страшному Судии. Если же этих Моих советов не послушаешь, о, безумный, но будешь продолжать держаться своего беззаконного нрава, то познаешь свое безумие тогда, когда будешь связан по рукам и по ногам кандалами, как неимеющий одежды, приличной духовного брака, и будешь ввержен в преисподние бесконечные огненные мучения; когда вместе с негодными рыбами будешь выброшен, как воспитавшийся не в чистых струях благоверия, а в мутных болотах греховных и ожиревший блудом, почитая для себя жизнью—наслаждение похотью; когда услышишь оное изречение: «аминь глаголю вам, не вем вас», исчезните от Меня делатели беззакония; когда затворится тебе мысленный чертог за то, что не приял ты в сосуд свой елея, но, будучи побежден сребролюбием, никогда не переставал без надобности всех обижать и возненавидел убогих. Тогда‑то, о, несмысленный, тогда познаешь достоверно, и будешь напрасно и бесполезно плакать, когда вполне поймешь, что неложны те обетования Родившегося от Меня, которыми предвозвестил о мучениях и о вечных благах, и что повинующимся всегда Его слову, уготовано веселие, а неповинующимся—огнь, никогда не угасающий.

Итак, если искренно желание получить от Меня помощь и угодить Богу, Царю всех: то с целомудрием и со щедротами к нищим старайся всегда воспевать Мне: «радуйся»».

Слово 16. Относительно разрешения обета поста

Хорошо и весьма угодно Богу и для нас спасительно, если с добрым изволением докончим лежащие на нас обеты, какие мы дали Богу. В таком случае мы самым делом исполняем сказанное пророком Ионою: «аз же со гласом хваления и исповедания пожру Тебе, елико обещах, воздам Тебе во спасение мое Господеви» (Ион. 2, 10). Если же изнемогаем от старости, или по причине частых недугов, и не можем пробыть без пищи весь день в среду и пяток, то дождемся вечернего времени, и тогда разрешим пост легкою и простою пищею, и то не до объедения, но чтобы несколько облегчить только телесную немощь. Так научает нас и великий апостол Павел, который пишет к Тимофею, говоря: «чадо Тимофее, ктому не пий воды, но мало вина приемли, стомаха ради твоего и частых недугов» (1Тим. 5, 23). Знай же и то, что пост узаконен нам для умерщвления плотских страстей и похотей, оскверняющих внутреннего человека, как сказано пророком: «аз же внегда они стужаху ми, облачахся во вретище и смирях постом душу мою» (Пс.34, 13). Когда же изнеможет плоть старостью, или от болезней, тогда требуется подкрепить ее легкою пищею, чтобы она в состоянии была служить душе в ее духовных отправлениях, содействуя молитве поклонами, стоянием и отправлением нужных служений. И то еще следует нам прилежно наблюдать, чтобы поститься и духовно, воздерживаясь от всех душевных страстей, кои суть: зависть, ревность, любоимение, лукавство, пронырливость, ложь, лицемерие, жидовское сребролюбие и богомерзкое лихоимство, и причина всех зол — гордость. Полное воздержание от этих душепагубных страстей, есть истинный пост и Богу благоприятный; а одно только воздержание в пище не только не приносит нам пользы, но и служит поводом большого осуждения, уподобляя нас бесам, как сказано в стихире: „От брашен постящися, душе моя, и страстей не очистившися, всуе радуешися неядением: аще бо не вина ти будет ко исправлению, яко ложная возненавидена будеши от Бога и злым демоном уподобишися, николиже ядущим». От лицемерия их да избавит нас Господь.

Слово 17. Побуждение к покаянию

Огонь и постоянно грызущий червь, и плач непрестанный, и тьма, и мрак, и страшный скрежет зубов ожидает нас, душа, по отшествии отсюда, в преисподних и мрачных земных пропастях, если живем беззаконно. Убоимся же, восплачем, отстанем от злых своих дел, покажем дела истинного покаянья, пока есть время. Ибо настоящей век есть время деланья, а будущий—воздаяния, как говорит Павел, истинная премудрость, уста Христовы. Его послушайся и теплыми слезами всегда себя очищай. Огненного же чистилища по смерти не ожидай: это безумное умышление зловерных, придуманное ими для утешения себя, в виду сознания ими своих злых дел.

Слово 18. Послание к некоторому другу его, сидящему в темнице, который спрашивал его, как избавиться от искушения сатанинского, от случающихся во сне скверных истицаний, от блудных ощущений и помыслов и от малодушия

Удивился я твоей просьбе, что будучи одержим такою скорбью, усердно просишь у меня душевного врачевания от искушений, наносимых тебе по зависти бесовской. Я, же, будучи лишен всякой добродетели, и неспособный к таковому лечению, чем и как могу пособить тебе, тем более, что сам требую такового лечения? Впрочем, по вере твоей, насколько Бог просветит неразумную мою мысль, напомню тебе то, что и сам знаешь. Скотоподобное разжжение и последующее ему ночное оскверненье происходит—или от излишней естественной теплоты, или от безмерного насыщения вкусными яствами, или от прежнего частого удовлетворения этой страсти и навыка к ней; случается же и от гордости, когда осуждаем ближних своих, а также бывает и от постоянного против нас лукавого действия бесов, разжигающих в сердцах наших скотскую похоть. Первые две причины этой богомерзкой скверны погашаются и совершенно истребляются воздержанием от излишества пищи и сна, как учит нас говорящий: «аз же внегда они», то есть бесы и блудные помыслы, «стужаху ми, облачахся во вретище и смитрях постом душу мою» (Пс.34, 13). Под вретищем разумей плач и умиление и отвержение телесного покоя. Тот же опять учит нас, говоря: «возвратихся на страсть, егда унзе ми терне» (Пс. 31, 4). Под терном разумей разжженную стрелу блудной страсти, под возвращением же на страсть— добровольное самоизнурение, когда кто изнуряет себя долгим неядением, бдением и различными духовными подвигами, смиренномудрием сердечным и чистою молитвою, о чем подробнее сказано им в другом месте: «пострадах и слякохся до конца», то есть, изнурил себя различными постническими подвигами, и «весь день», то есть в течение всей своей жизни «сетуя хождах», то есть: всегда поминая грех свой, никогда не переставал сожалеть, скорбеть и плакать о моем согрешении. И это почему? «Яко лядвия моя, — говорит, наполнишася поруганий», то есть, блужения, «и несть исцеления в плоти моей» (Пс.37, 7. 8). Но об этом довольно сказанного. А так как ты говоришь: я малодушен, то утешай себя словами того же праведника, который говорит: «се удалихся бегая и водворихся в пустыни» (Пс. 54, 8). А как он помогал себе там, когда беспокоили его малодушие и буря, —слушай внимательно: «чаях, — говорит, Бога, спасающего мя от малодушия и от бури» всяких мысленных треволнений, воздвигаемых бесами. Этому праведнику подражай и ты, по силе своей, вооружаясь верою и непостыдною надеждою на человеколюбие Спасителя, и всячески получишь помощь от Него, ибо «близ, — говорит, — Господь всем призывающим Его во истине: волю боящихся Его сотворит, и молитву их услышит, и спасет я» (Пс.144, 18. 19). А что ты говоришь: «копати не могу» и прочее; то я тебе вот что скажу: не переставай копать, только не землю, произращающую траву, а сердце и совесть свою, искореняя из них прозябающие там по причине долговременного дурного навыка мирские злые помыслы и неприличные нравы, мысли и обычаи. Не стыдись также просить у Спасителя с похвальною безотвязчивостью прощение прежних своих грехов, и чтобы тебе на будущее время исправиться и проводить добрую и богоугодную жизнь. Любит Спаситель таких безотвязчивых просителей и надоедников, ибо Сам сказал: «ищите и обрящете, толцыте и отверзется вам» (Мф.7,7). Благоденствие же для инока заключается в том, чтобы всею душою, со всем сердечным желанием ходить всегда путем заповедей Спасителя и отеческих постановлений.

Слово 19. Против предающихся безумно богомерзким скверным содомским грехам, низводящим в погибель и в муку вечную

«Начало премудрости страх Господень, разум же благ всем творящим и» (Пс.110, 10), говорит божественный псалмопевец. Каков же бывает тот, кто водится страхом Господним, этому научает тот же псалмопевец в другом псалме, говоря: «блажен муж бояйся Господа, в заповедех Его восхощеш зело» (Пс. 111, 1), то есть, возлюбить их, с усердием будет по ним направлять свою жизнь и постоянно будет поучаться в них, как тот же опять говорит: «коль возлюбих закон Твой, Господи, весь день поучение мое есть»; и опять: «коль сладка гортани моему словеса Твоя, паче меда устом моим» (Пс.118, 97. 103). Если же разум благ всем творящим страх Господень, то есть, для исполняющих делом святые Его заповеди: то для нарушающих их нет благого разума, а есть крайнее безумье и вечная погибель, как тот же пророк говорит: «далече от грешных спасете, яко оправданий Твоих не взыскаша» (Пс.118, 155); также: «уничижил еси вся отступающия от оправданий Твоих, яко неправедно помышление их» (Пс.118, 118). Если же отступающее от оправданий Божиих уничижаются Им, то, очевидно, что они пойдут в вечную пагубу. Какие же другие наиболее уничижатся и будут отчуждены от Бога, как не те, которые по великому их безумию рассуждают, что не будут осуждены беззаконнующие наравне с древними нечествовавшими содомлянами, которых суд Божий испепелил вместе с их городами огнем и жупелом, соделав их указанием для тех, кои впоследствии захотят подобно им нечествовать, как говорит верховный божественный апостол Петр во втором своем послании. Поэтому, следовало бы христианам, и к тому же имеющим такое страшное указание гнева Божья, не только гнушаться такой богомерзкой скверны, которая, преимущественно, пред всеми другими беззакониями прогневляет Вышнего, сожигать огнем и предавать анафеме тех, которые творят такую скверну и не считают ее преступлением, тогда как эта богомерзкая скверна разжигает нестерпимый гнев Божий на православных, как на проклятых Богом, Который говорит: «проклят всяк, иже с мужеским полом спит» (Лев. 18, 22), и тех, которые не отстанут от своей богомерзкой скверны, не сподоблять никакого христианского благословенья, но устраняться от них, по заповеди Апостола, говорящей: «аще который брат именуем будет блудник, или лихоимец, или идолослужитель, или пияница, или хищник, или досадитель, с таковыми ниже ясти» (1Кор. 5, 11). Если бы эта скверна не была весьма ненавистна Богу, то Он не сжег бы с нестерпимым гневом города Содомские, и не превратил бы землю их в смрадное озеро на показание и обличение мерзкой их скверны. Насколько же гнусен и безбожен грех содомской скверны, показал и божественный апостол Павел в послании к Римлянам, говоря: «то и предал их Бог в похотях сердец их нечистоте, так что они сквернили сами свои тела. Они заменили истину Божию ложью, и поклонялись, и служили твари вместо Творца, Который благословен во веки, аминь. Потому предал их Бог постыдным страстям: женщины их заменили естественное употребление противоестественным; подобно и мужчины, оставив естественное употребление женского пола, разжигались похотью друг на друга, мужчины на мужчинах делая срам «(Рим. 1, 24—27). И если в этой жизни Бог предал их страсти бесчестия и в нечистоту, то ясно, что и в будущей Он заключит их в муки вечные и в нестерпимые томления, вместе с древними их сообщниками—содомлянами. О, какое окаянство, какое безумное и беспримирное развращенье! Познайте себя, окаянные, какому скверному наслаждению вы предались! Отстаньте скорее от него, пока неизреченная благость Божия дает вам время к покаянно! Добровольно пребывая в бесчестии, неужели не разумеете, что вы раскапываете навозную яму, берете исходящий оттуда смердящий кал, питаетесь им и глотаете его? О, какое беспримерное нечувствие и окаянство! о, какие нестерпимые муки, в которые вы будете ввержены! Содевая друг на друг такое гнусное беззаконье, какого нет и у бессловесных скотов, вы стали бессловеснее самых бессловесных. Познайте же себя, окаяннейшие, познайте, что вы были созданы по образу и подобию Божии на добрые дела, чтобы создавали вас Бог прославлялся вами, и вы также взаимно прославлялись Им посредством получаемых от Него духовных дарований. Вы же, ослепляясь и прельщаясь богомерзкою вашею плотскою похотью, не только лишаетесь этого достоинства и красоты образа Божья, коим вы были почтены, но и соделываетесь неразумнее и бессловеснее самых бессловесных скотов, дерзая бесстыдно пред пречистыми очами Создавшего вас на богомерзкую скверну, какой нет и у бессловесных скотов. Мне кажется, что дерзающие бесстыдно на такую богомерзкую скверну, будут преданы на более тяжкие мученья, нежели древние содомляне: ибо те еще прежде закона и прежде, чем была положена заповедь, запрещающая эту гнусную скверну, нечествовали пред Богом по неведению. А которые ныне подобно им совершают это гнусное дело, те грешат не по неведению, но по причине величайшего их нечувствия и безумья, при полном сознании имеющего быть страшного суда Божья. Поэтому они и будут преданы более тяжким мукам, согласно евангельскому грозному слову, которое говорит: «раб, ведевый волю господина своего, и не сотворив, биен будет много», то есть, сильно и бесконечно будет мучен; «неведевый же, сотворив же достойная ранам, биен будет мало», то есть, легче испытан будет вечными муками. Поэтому достоин великих похвал древний приснопамятный царь Иустиниан Великий, который, будучи воодушевлен великою ревностью Божьею, подверг различным мукам творивших во время его царствования эту гнусную скверну. Не менее его достоин похвал и некоторый князь славного города Венеции, который также по божественной ревности многих таковых сжег огнем, прибавив к ним и своего сына, который был оклеветан ему одним изнасилованным им отроком, и он нисколько его не пощадил, но, как передает сказанье, повесил его, употребив для сего золотую цепь. Существует убеждение, что доказательство, полученное от противной стороны, почитается наиболее достоверным. Поэтому, и я не умолчу того, что слышал от христоненавистных агарян. Хотя у них таковая скверна в большом употреблении, но те, которые у них более разумны, утверждают, что творящие эту скверну не узрят лица Божья, то есть, без всякого суда и без испытания будут осуждены на погибель. Услышьте и устыдитесь, безумные, которые считаете эту богомерзкую скверну невинною, — и если никакое боговдохновенное писание, угрожающее вечною мукою, не может исправить вас, то хотя кратким этим ответом христоненавистных агарян вразумитесь и отстаньте от этого богомерзкого блужения. «Приимите наказание скорее, да не когда прогневается Господь, и погибнете от пути праведного, егда возгорится вскоре ярость Его» (Пс. 2, 12). «Страшно, еже впасти в руце Бога Живаго». И как же не страшно, когда нигде нельзя укрыться от Него, по слову праведного Давида: «камо пойду от духа Твоего и от лица Твоего камо бежу», то есть, от ярости Твоей и от нестерпимого праведного Твоего гнева, от которых если «взыду на небо», или «сниду во ад», или «вселюся в последних моря», не возмогу избежать рук Твоих, но и «тамо рука Твоя наставить мя и удержит мя десница Твоя» (Пс. 138, 7 — 10). «Не убойтеся, — говорит Господь, от убивающих тело, душу же не могущих убити: убойтеся же паче могущего и душу и тело погубити в геенне» (Мф.10, 28). Когда же слышите геенну, то не считайте это огнем чистилищным, как утверждают зломудрые Латиняне, последующие еретику Оригену, но знайте, что это огонь неугасимый, мучащий нечестивых и нераскаянных грешников в нескончаемые веки, соразмерно их порочности. Ибо не сказал Господь: могущего и душу и тело очистить в геенне, но «погубити», то есть, мучить бесконечно и предать вечной смерти. Если нравится вам быть преданными таковой смерти и тяжчайшим мукам на бесконечные веки: то держитесь этого гнусного и скаредного наслаждения вашего и валяйтесь в нем с удовольствием, как смердящая свинья в скверной тине. Если же искренно, как благочестивые христиане, желаете получить вечное наслаждение благами, уготованными для святых: то постарайтесь скорее отстать от этого сквернейшего вашего и смраднейшего наслаждения, возненавидеть его, а кто утверждает, что оно невинно, того предайте вечной анафеме, как противника евангелия Христа Спасителя и развращающего ученье оного. Очистите себя искренним покаянием, теплыми слезами, посильною милостынею и чистою неразвлеченною молитвою, чтобы сподобиться вам войти вместе с мудрыми девами, имеющими горящие светильники в мысленный чертог бессмертного Жениха, Который говорит: «приидите ко Мне вси труждающиеся» в суетах настоящей жизни «и обремененные» различными грехами, «и Аз упокою вы» (Мф.11, 28). Я уже многократно сказал и не перестану говорить: возненавидьте от всей души вашей это нечестие, чтобы не быть вам сынами проклятия и вечной пагубы. Вы христиане и именуетесь таковыми, получив это превосходное наименование от Христа, пречистого и всесвятого Бога: живите же достойно Христа во всякой святости и целомудрии, довольствуясь данною вам благим Создателем естественною подобою женского пола. Не уподобляйтесь нечестивым Измаильтянам, происходящим от рабыни Агари, которые не имеют части в небесном наследстве с Исааком, сыном свободной. Не лишайте же себя без ума такового богодарованного наследства неизреченных вечных благ из‑за гнусного, богомерзкого и скверного наслаждения этою проклятою вашею скверною. Не будьте как «конь и меск, имже несть разума, дабы браздами и уздою», то есть, гневом Божьим и яростью Его, не были «востягнуты челюсти ваши», то есть, по причин непокорности ваших душ, вы не были бы лишены свободы, как не хотящие добровольно приблизиться к Нему истинным и полным покаянием, которым одним только очищается греховность души в настоящей жизни, а не будущим чистительным огнем. Ибо настоящая жизнь есть время делания, то есть, время для проявления добрых дел, а будущий век есть время воздаяния, а не очищения. Божественный Апостол завещаешь нам не прельщаться пустыми надеждами и обманчивыми речами людей еретичествующих; поэтому, будем крепко держаться евангельского и апостольского учения и преданий отеческих, и таким образом сподобимся получить наслаждения вечных благ, милостью и человеколюбьем Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа, Которому подобает слава, честь и поклоненье в бесконечные веки. Аминь.

Слово 20. О том, какое исповедание надлежало бы епископу Тверскому принести Создателю всего, после того, как сгорел соборный храм и весь двор его, со всем имуществом, также самый город Тверь, где сгорело множество иных храмов, обывательских домов и людей, казнимых гневом Божиим, что было 22 июля 1537 года, и какой боголепный ответ последовал бы ему от Господа; чему следует внимать со страхом и нелицемерною верою.

Прости меня, будь милостив ко мне, Владыка, дерзающему высказать пред Твоим величеством слова печали и безумия, по причине великой скорби от обдержащих меня зол. Никогда не вознерадел я, —Ты мне свидетель, Владыка, —о божественных Твоих песнопениях и о благолепии Твоих служений, всегда совершая Твои духовные торжества с благогласным пением, со множеством благолепных священнослужителей, со звоном громогласных звучных колоколов, при курении различных благовонных ароматов; честныя Твои и Твоей Пречистой Матери иконы великолено украшены мною золотом и серебром и драгоценными камнями. Но, чем я думал благоугодить Тебе, Царю, —оказалось, что этим я более Тебя прогневал; почему и испытал праведный гнев Твой. Будучи праведен и благ по естеству, несказанно щедр и человеколюбив, Ты никоим образом не истребил бы сразу всепоядающим огнем всю красоту и всю эту доброту, если бы мы сами не прогневали крайнейшую Твою благость преступлением Твоих заповедей. Поэтому, умоляем Тебя, рабы Твои: скажи нам, чем мы согрешили, чтобы мы могли достойным, соответственно своих согрешений, покаянием умилостивить Тебя, праведного и страшного Судию своего?

На это Господь и Создатель всего кротким гласом так ответил: зачем вы, о, человеки, неблагодарно и напрасно клевещете на праведный Мой суд? Тогда как вы должны бы были каяться предо Мной в том, в чем всегда бесстыдно согрешаете, —вы еще более прогневляете благость Мою, представляя Мне свои доброгласные пения и звон колоколов, многоценное украшение икон и курение различных благовоний, которые, если приносите их от законных приобретений и праведных ваших трудов, с праведным расположением, как древний Авель, то они Мне приятны, и Я призираю на них и воздаю вам Своими божественными дарованиями; ибо Я—праведный мздовоздаятель и не оставляю без мзды даже чашу студеной воды. Если же вы, о, человеки, приносите мне это от неправедных и богомерзких лихоимств и от приобретений, получаемых посредством похищения чужих имений, то это не только Мне ненавистно, как соединенное со слезами сирот и плачущих вдовиц и с кровью бедных, но еще и возбуждает негодование Мое против вас, как приносящих Мне это с оскорблением Моей правды и Моего человеколюбия, и заставляет или истребить это сильным огнем, или отдать варварам в разграбление, как попущено Мною, по Моему праведному гневу, относительно других народов, несравненно лучших вас, которые подобно вам беззаконновали пьянством, гордостью, лихоимством и всяким развратом. Внезапная гибель великолепного и сильнейшего греческого царства постигшая его по праведному Моему гневу за несколько лет пред сим, пусть заставит вас отстать от прогневления Меня, если не хотите подвергнуться тому же. Вспомните, какое благолепное пение, и с каким благозвучным звоном колоколов и с какими благовонными курениями, обильно совершалось Мне там каждый день; сколько совершалось всенощных пений во дни церковных праздников и торжественных дней; какие воздвигались там Мне прекрасные, высокие и чудные храмы, и в них сколько хранилось апостольских мученических мощей, точащих обильные источники исцелений; какие хранились там сокровища высочайшей мудрости и всякого разума. И все это никакой не принесло им пользы, так как «вдовицу и сира умориша и пришельца убиша», как написано (Пс.93,6). Оставив упование на Мои щедроты, они приписали все звездам: и здравие свое, и благополучие, и обилие плодов земных и победы над врагами; будучи же побеждены златолюбием, возненавидели всякий закон правосудия, оправдывая за мзду всякого обидчика, также и в священные саны возводили не тех, которые сего достойны, но кто принесет наибольшую мзду, того и ставили учителем над Моими людьми.

Убойтесь же этого примера, перестаньте беззаконновать, и постарайтесь ниневитским деятельным покаянием утолить праведную ярость Мою, ибо «Я, Бог, не хотяй беззакония» (Пс.5,5), и ненавижу от души всех творящих оное, и имя их от земли потреблю; праведных же люблю, и защищаю их в настоящем веке, и в будущем прославлю. Каким же служением вы можете благоугодить Мне? Видя Меня изображенным на иконе, вы украшаете изображение Мое золотым венцом, а Самого Меня, живущего среди вас, оставляете гибнуть голодом и холодом, тогда как сами всегда вкусно питаетесь и упиваетесь и украшаете себя различными одеждами. Снабди Меня тем, в чем Я нуждаюсь! Не прошу у тебя золотого венца; ибо Мое золотое украшение и кованный Мне венец, это‑то, чтобы посещать нищих, сирот и вдовиц, и доставлять им достаточное пропитание, как и напротив, их скудость в необходимом составляет для Меня досаду с вашей стороны и крайнее бесчестие, хотя бы вы бесчисленным множеством голосов и прекрасным пением гремели в Моих храмах; ибо не жертвы хочу Я, но милости. Какую же радость может доставить Мне ваше сладкогласное пение, соединенное с рыданиями и воздыханиями вопиющих ко Мне, по причине сильного голода, нищих Моих? Я—Судия вдовиц и Отец сирот и называюсь защитником жалких нищих. Подражайте же Мне и словом и делом, и заботьтесь о них, как Я забочусь, и не презирайте их, видя, что они терпят крайнюю нужду от голода и холода, но, как братьям своим, дайте им потребное щедрой рукой. И тогда Я кротким лицем и милостивым оком воззрю на вас и защищу вас в настоящей жизни и в будущей прославлю.

А как вы хвалитесь тем, что торжественно чествуете Меня разными благовониями и благозвучием колоколов, то внимательно и с усердием послушайте это Мое спасительное поучение и твердо сохраняйте его в сердцах своих. Не в доброзвучных колоколах и песнопешях и в драгоценных ароматах нуждаясь, о, человеки, сошел Я на землю, облекся в ваш вид, претерпел тяжкие страдания, досаждения и тридневное погребение. «Моя бо есть вселенная и исполнение ея» (Пс.49,12), по божественному изречению. Я наполняю небо и землю всякими благами и всяким благоуханием, «отверзаю руку Мою и исполняю всякое животно благоволения», как написано (Пс.144,16); прекрасным пением и дивными похвалами вокруг престола Моего непрестанно гремит бесчисленное множество бесплотных песнопевцев. Но, сильно желая Вашего спасения, честнее которого нет ничего для Меня из всего существующего, Я с любовью претерпел все те страдания, чтобы избавить вас от бесовского порабощения и всякого зла, и посредством чистой и непогрешительной веры, достохвального жития и равноангельных нравов привести вас к Единому истинному, присносущному, всепремудрому и нетленному Богу. Для этого Я повелел вписать в книги Свои спасительные заповеди, поучения и наказания, чтобы вы знали, как следует вам благоугождать Мне. Вы же книгу Моих словес внутри и снаружи обильно украшаете серебром и золотом, а силы написанных в ней Моих повелений не принимаете и исполнять не хотите, а, напротив своими поступками показываете, что признаете все ложным и пустым. Тогда как Я повелеваю ходить узким и прискорбным путем, вводящим в живот тех, кои живут в воздержании и плаче, в терпении скорбей и напастей, —вы избираете путь пространный, которым идут и дикие народы: вкусно и обильно каждый день питаетесь и проводите время в смехе и пьянстве, в разных играх и рукоплесканиях, не допуская, чтобы что‑либо из этого подверглось испытанию на страшном Моем суде, и совершенно изгнав память о сем из душ ваших. Также: Я ублажаю плачущих о себе, а насыщающимся и живущим развратно предсказываю горе, вы же игрою в гуслях, тимпанах и бубнах и скверными припевами людей развращенных всегда утешаете себя подобно язычникам. Достойно же великих рыданий то, что вы, дерзая на такие душепагубные и богомерзкие поступки, пребываете всегда без покаяния, надеясь оправдаться предо Мной холодным раскаянием при самом последнем вашем издыхании. Приемлю и это ваше приношение, если оно будет запечатлено Моею заповедью, то есть, если отнятое разбойнически и немилосердно, возвратите обиженному; если очистите свою душу теплыми слезами с воздыханием из глубины сердца, чистосердечным исповеданием своих скверных дел и милостынями нищим; если, оставив пьянство и всякие скверные дела, возлюбите целомудренную жизнь. Покаяние же, лишенное сих добрых дел, есть не покаяние, а поругание от бесов, усиливающихся этою душепагубною сетью низвести вас вместе с собою в преисподния земли. И опять: Мною заповедано вам не скрывать себе на земле сокровищ золота и серебра; также чрез Пророка Своего Я завещал вам: «богатство аще течетъ» обильным потоком, «не прилагайте» к нему «сердца» своего и «не уповайте на неправду» пагубную, и о расхищении чужих имений не радоваться— «на восхищение не желайте» (Пс.61,11): всю же любовь и весь разум иметь всегда устремленными горе— к небу; вы же убогих и сирот и вдовиц беспощадно и немилосердно расхищаете (как будто Я не имею о них никакого попечения), обижаете и убиваете их различными способами богомерзкого лихоимства. Я, устами Пророка строго угрожаю, говоря: «страсти ради нищих и воздыхания убогих ныне воскресну» (Пс.11,5), чтобы отомстить за них; вы же ко всякой Моей угрозе и ко всякой заповеди остаетесь глухими, как аспид глухой, обижаете их и грабите ненасытно, нисколько не стыдясь и не боясь Меня, и не только от богатства, почитаемого вами своим, не подаете им, видя, что они сильно страдают от голода, холода и всяких невзгод, но беззаконно лишаете их вполне и самой той части, которая определена на них храмом Моим, как полученная от благоверных князей на прокормление бедных, убогих, сирот и вдовиц; вы же употребляете ее на различные свои удовольствия, на украшение себя ризами, на роскошные пиршества и богатые подарки знатным сановникам и богатым вельможам. Особенно строго и повелительно Я заповедал вам не звать на пир ни богатых соседей, ни сродников своих, ни друзей, но звать слепых, маломощных, хромых, убогих и, вообще, всех нищих (Лук.14,12.13); и эту Мою заповедь попрали, и с богачами всегда совершаете роскошные и дорого стоющие пиршества, и щедро одаряете их подарками из имения убогих и сирот, а Меня, истаявающего от голода и холода, стоящего у вас за воротами и горько плачущего по причине своей скудости, вы, осыпав сначала тяжкою бранью, отгоняете, бросив кусок гнилого хлеба; сами же посредством скверных и беззаконных прибытков и лихоимств, скопляете себе серебро к серебру и золото к золоту, возлагая на это, более чем на Бога, свое упование и хвалясь сим, чем обличаете сами себя. Если бы вы с покорностью слушались Моих слов, уповали бы на Мои щедроты и всею душою возлюбили вечные Мои блага: то не обижали бы немилостиво друг друга из‑за желания скопления большого богатства, но скопленное не хранили бы крепко в недоступных местах и в недрах земных, но, как божественный премудрый Мой проповедник (Павел), вменяли бы все это за гной и за помет, чтобы приобрести всегда пребывающее истинное богатство и жизнь, никогда не прекращающуюся. Теперь же вы, подобно язычникам, незнающим Меня, Бога, всею душою прилепились к собранию богатства, предались пьянству, неправдам, разврату, как нисколько не думающие быть судимыми за это Мною, страшным Судиею. И опять, Я ублажаю миротворцев и называю их сынами Божиими; вы же друг другу завидуете, друг друга ревнуете, и, как дикие звери, восстаете друг против друга яростью и бесконечною враждою, да еще поступают так те, которые нарицаются Моими священниками, наставниками Моего нового Израиля, которые должны бы своею примерною жизнью быть светом, а учением своим быть солью, и должны быть образцом целомудренной жизни как для верующих, так и для неверных. Вы же ныне, —о, какой невыразимый стыд! —соделались наставниками всякого нечестия, преткновением и предметом соблазна для верных и неверных, ибо наравне с простыми и невежественными людьми и объедаетесь, и упиваетесь без всякого воздержания, и с великою яростью досаждаете друг другу, когда от многого винопития возникнет между вами спор, который и приводит вас в сильное бешенство. И это происходит у вас во дни Моих божественных праздников, когда следовало бы трезвиться, жить благочинно, и других примером своей трезвенной жизни привлекать к спасительному соревнованию вам. Вы же установленные Моим повелением, во славу и в честь Мою, а вам во освящение и к исправлению доброго жития — праздники, сделали себе поводом к пьянству и разгулу, крайне неприлично бесчинствуя в эти дни. Так ли воздаете Мне за Мое к вам благоутробие, за смерть Мою и тридневное погребение, которые Я подъял ради вашего спасения? Так ли стараетесь достойно прославить и почтить Меня, прославившего вас божественною Моею славою? Воистину, вы постоянно оказываетесь неблагодарными Мне и весьма противящимися, не радя о божественной Моей славе. Вы у всех славны и честны, и всякими благими обогатились в изобилии; вера же Моя и божественная слава обращаются в большой смех у язычников, видящих ваши нравы и ваше житие направленными не по Моим заповедям, а, напротив, сообразными их беззаконным нравам и наполненными всякими пороками: пьянством, гордостью, лихоиманием, развратом, «ихже ради», как написано, «грядетъ гневъ» Мой на вас и не перестанет идти, пока окончательно не истребит из вас всякое зло. Если угодно вам всегда получать биения и всякие раны от Меня, праведного Судии, то продолжайте пребывать в обычных ваших беззакониях; если же, подвергаясь биению, чувствуете боль, то перестаньте беззаконствовать. Ибо любя вас, как отец своих детей, наказываю немного, чтобы вы получили вечную радость: слышали ведь, что Господь, «его же любить, наказуетъ, биетъ же всякаго сына, его же приемлетъ» (Притч.3,12). А Я не в притче, но явственно взываю: «аще не обратитеся и будете якоже дети» незлобивые, «не внидите въ небесное Мое царство» (Mф.18,3). Вы же и этою страшною угрозою пренебрегли, и стараетесь друг друга превзойти сладкопитанием, честью и скоропреходящею славою, также ризным украшением и множеством слуг, и, всею душою желая всего этого, стараетесь всегда достигнуть больших степеней, —и это не того, чтобы больше прославить Меня вашею похвальною жизнью и славою, и чтобы обратить людей к исполнению Моих заповедей, но чтобы скопить себе побольше сокровищ и от людей получить большую славу. И все это вы дозволяете себе, не взирая на то, что слышите Мое ясное слово о богаче, питавшемся невоздержно и облачавшемся в порфиру и виссон, что он за свое бесчеловечие горит в огне и не сподобляется даже капли воды; а об убогом Лазаре, что он за мужественное терпение, с благодарением, крайней нищеты и страшного недуга, водворен в недрах Авраама! Сколько и теперь таких, которые также, как и этот убогий терпят холод и голод и разные недуги и, презираемые вами, лежат на улицах, а вы, подобно тому ненавистнику нищих, красуетесь и разнообразно питаетесь за счет имения нищих и сирот, не трепеща и нисколько не обращая внимания на Мою угрозу — рассечь пополам и осудить в неугасимый огонь лукавого раба, который бьет своих клеврет, то есть, убогих и сирот, оставляя их терпеть скудость в житейских потребностях! Какой против всего этого можете дать ответ, когда предстанете нагими и трепещущими предо Мною, когда Я буду вас судить и крепко испытывать во всем, в чем вы погрешили? Или надеетесь оправдаться верою в Меня, или крещением, или этими черными рубищами, которые вы возлагаете на себя при последнем издыхании? Вспомните, что написано Моими учениками, и постарайтесь отстать от всякого зла: ибо суд Мой божественный и страшный, «без милости» применяется к «несотворшим милости» (Иак.2,13); и «не всякъ глаголяй Ми: Господи, Господи», как вы слышали, «внидетъ въ царство небесное» вместе с мудрыми девами, но только тот, кто исполняет волю Отца Моего (Mф.7,21), то есть, кто соблюдает Мои заповеди. Поэтому, к вере вашей и черной одежде, постарайтесь приобрести и богоугодные дела. Кто не имеет добрых и спасительных дел, тому вера и черные рубища не помогут, ибо Судия зрит не на тленные ризы, но на украшающие душу добродетели. Устрашитесь посечения неплодной смоковницы, которой не доставило никакой пользы то, что она была насаждена в винограднике, когда не принесла плодов добродетелей своему хозяину (Лук.13,6). Бойтесь также примера изгнанного из чертога духовных браков за то, что не приобрели ризы, соответствующей сим бракам. Под ризою же, достойной божественных браков, разумей благодать спасительного крещения, которую вы, великим своим безумием и разленением, и преслушанием Моих к вам словес, оскверняете и всякими мерзкими похотями плоти соделываете мерзкою и непотребною. Бойтесь страшного Моего судилища, которое даже девства и творящего чудеса не оправдывает, если они в сосудах своих не стяжали елея, то есть, не попеклись об убогих, страдающих от голода, холода и всякой нужды; ибо правая вера и добрые дела, будучи лишены одно другого, в отдельности не приносят никакой пользы.

Вот, вы слышали в коротких словах причины праведного Моего на вас гнева: постарайтесь же отстать от них, если искренно желаете на будущее время пребывать без вреда и всегда сподобляться Моего заступления. Если же, по великому своему неразумно и по непокорству, вы отвратитесь от этого Моего спасительного и исполненного щедрот поучения и с бесчувствием будете пребывать в своих пороках, грехах и разврате, то и Я отвращу лице Свое от вас, как отвратил от других Моих народов, подобно вам прогневавших Меня пьянством, развратом и всякими неправдами, и покрывающую вас от многих бед десницу Мою отыму от вас. И тогда узнаете на деле, каких зол и бедствий служит причиною прогневление Бога. Насколько Я щедр и человеколюбив по естеству, настолько же и страшный Судия, взирающий не на лица и не на ризы, а на искреннее обращение души и на ненависть, с какою она возненавидела свои пороки. Я—Бог, не погубляющий, а спасающий и сожалеющий о согрешениях тех, которые обращаются ко Мне прежде своей кончины и показывают плоды, достойные покаяния. А которые по причине великого бесстыдства добровольно попирают честные Мои заповеди, надеясь чрез последнее свое холодное исповедание грехов избавиться Моего осуждения — тех и в этой жизни не перестану бить, пока окончательно не истреблю их злобу, и в будущем не перестану от сего, если не отстанут от богомерзкой мысли и злого своего нрава. Раз навсегда сказано Мною, что «раб, знающий волю господина своего и не сотворив по воли его», в будущем «биенъ будетъ много; неведевый же, сотворивъ же достойная ранамъ, биенъ будетъ мало» (Лук.12,47,48). Вы же, знающие Мою волю, и бесстыдно весьма беззаконно согрешая, как надеетесь избежать Моих испытаний, которыми и всякий праведник сильно истязуется и «едва спасается», как написано (1Петр. 4,18)? Вникните же и ужаснитесь, о, несмысленные, и потщитесь отступить от своей прелести! Ибо если живущий праведно и преподобно едва спасается от преисподних вечных мук, то вы, исполненные всегда всяких скверн и мерзких беззаконных дел, как надеетесь получить спасение, не сотворив плодов, достойных сего? Или не слышали вы и не знаете проповедника, вопиющего, что «всяко древо, не творящее плода добра», с корнем «посекается и во огнь вмешается» (Лук.3,9)? Постарайтесь же прежде исхода своего принести плоды, достойные покаяния, дабы вы оказались как цветущий «финиксъ, насажденный в дому» Моем, как «кедр, иже в Ливане», умножились во дворах Моих (Пс.91,13.14).

Слово 21. Слово благодарственное ко Господу нашему Иисусу Христу, по случаю преславной победы над Крымским ханом, предстательством Владычицы нашей Богородицы, при благоверном великом князь Иоанн Васильевиче, в 1541 году

«Кто возглаголет силы Господни, слышаны сотворит вся хвалы Его» (Пс.105, 2)? Воистину, никто не в состоянии поведать их и привести в известность, не только из числа находящихся на земле сильных в слов и премудрых, но даже и из самых, думаю, ангельских сил. Ибо как божественное Его существо и естество вполне непостижимо и несказанно для всякой мысленной и чувственной твари, так и величье преестественных от века дел и устроении Его несравненно превосходит всякий ум и всякое постижение. Но, как мы видим, некоторые из древних, не только в ветхом завете, как знаменитый Моисей, изобиловавший премудростью и святостью, также—Даниил, Исаия и Иеремия и прочие бывшие после них святые Божии пророки, но и в новом завете находим просиявших во всякой премудрости и святыни, которые не обленились, насколько возможно человеческой немощи, воспеть преестественные дела Вседержителя и передать о них последующим родам, чтобы всегда всеми и во всем прославлялся общий всех Создатель и Промыслитель. Поэтому, и мы, «в нихже концы вкк достигоша», говоря словами божественного Апостола, не пренебрежем по сил своей о прославлении великого Бога и Спасителя нашего Иисуса Христа, но от всей души воспоем и прославим неисчетное Его к нам человеколюбие и благость, ибо Он никогда не перестает промышлять и пещись о нас, устрояя для нас все к лучшему. Не столько отец печется о своих детях, сколько преблагий наш Создатель и Промыслитель промышляет и печется о тех, которые право в Него веруют и твердо уповают на Него. Родившие и воспитавшие нас нередко отталкивают нас от себя, отвращаются от нас и больше не хотят нас знать, если мы в чем‑либо согрубим или обесчестим их. А Создавший нас, хотя бы мы без числа Его оскорбили преступлением спасительных Его заповедей, хотя и отвергаемся Его Самого и Его к нам благодеяний, но Он и тогда не отревает нас и не перестает благотворить нам, но всеми способами продолжает устроять наше обращение к Нему и исправление. И это явствует из бесчисленных Его благотворений, какие Он с самого начала явил нам, заблудившим от Него по зависти дьявольской, будучи обмануты змием. Он приставил к нам хранителями и руководителями—Ангелов, послал пророков и законоположников, сотворил различный вышеестественные знамения и чудеса в воздухе, на земле и в море, —то для того, чтобы в наше неразумное понятие насадить познанье величества Своего Божества и вседержительной власти, то, чтобы прославить и вместе избавить нас от насильствующих и обидящих нас (как Израильтян из руки Фараона). Главнейшее же из бесчисленных Его к нам благодеяний и неизреченных щедрот, это‑то, что Он ради нас предал Себя на смерть, и смерть горестную и позорную, облекшись неложно в наш вид и уподобившись нам, непокорным и отступникам, приняв плоть от чистых кровей Пречистые и Приснодевы Марьи, Которая есть покров и предстательница всем повсюду православным христианам. Приняв же смерть по человеческому естеству и будучи для всех вообще жизнью и воскресеньем из мертвых, Он после Своего воскресения в теченье сорока дней тайно пребывал со Своими учениками, «уча их яже о царствии Божии» и различными способами удостоверяя их в Своем воскресении, и со славою вознесся на небо в виду Своих учеников, «и седе одесную престола величествия на высоких» (Евр.1,3), «покоршимся Ему» началам и «властем и силам» (1 Петр. 3, 22). Не забыл же Своих учеников, но, как обещал им, еще пребывая с ними, приняв от Отца дар Святого Духа, обильно излиял Оный на них. Вооружив их этим, и исполнив их всякой благодати, разума и премудрости, Он послал их в весь мир сказав: «шедше в мир весь, научите вся языки, крестяще их во имя Отца, и Сына, и Святого Духа, учаще их блюсти вся, елика заповедах вам, и се Аз с вами есмь во вся дни до скончания века. Аминь» (Мф.28, 19. 20. Ср. Марк. 16, 15). Дав им такие обещанья, разве Он не исполнил их? Нет, исполнил, и чрез них, как бы солнце посредством лучей своих, всю подсолнечную осиявает и, явившись на востоке, воссиял чрез них всем повсюду находящимся народам свет непогрешительного боговедения и наставил их на разум истинный, избавив от идольской прелести. И это еще за много лет вперед некто из боговдохновенных мужей предвозвестил, говоря: «во всю землю изыде вещание их и в концы вселенные глаголы их» (Пс. 18, 5). Эго было сказано об апостолах и о евангельской проповеди; а о Том Самом, Который их послал, он еще яснее учит таинственно, говоря: «возрадуется яко исполин тещи путь. От края небесе исход Его и сретение Его до края небесе, и несть, иже укрыется теплоты Его» (Пс.18, 6.7), то есть благодати Святого Духа, которая возжигает в душах верующих любовь Божию, соделывает их богоподобными, исполненными всегда божественного света и истинного разума.

В виду всего этого, какое мы, недостойные, воздадим благодаренье неизреченному Его к нам человеколюбию и благости за все чудесный Его действия, какие Он постоянно являл нам, в особенности же, какое явил ныне, избавив нас чудным образом, сверх всякого чаянья, «из руки ненавидящих нас» безбожных скифов, которые, как дикие звери, устремились на нас, намереваясь перебить нас и погубить наследье Божье избранное и возлюбленное, которым благочестно и православно прославляется Сам Он, Единородный Сын и Слово пребезначального Отца, Иисус Христос, Царь царствующих и Господь господствующих, с Отцем и Всесвятым Духом и с всенепорочною Владычицею нашею Богородицею и Приснодевою Марьею, неискусомужною Его Материю? Она постоянно предстательствует и поборает о нас, и молится Единородному своему Сыну и Творцу всех, испрашивая постоянно у Него прощенье нам, в чем мы, как люди, прогневляем Его человеколюбную утробу к благость. Ее то святыми молитвами и предстательством будучи умолен, Единородный Сын ее подал начальникам и воеводам Своего благочестивого наследия смелость и удачу, большую бодрость и воинское искусство, а предводителя скифского и бывших с ним кровоядных зверей поразил страхом и трепетом и заставил бежать с великим стыдом, так что они не могли устоять и против первого нападения на них наших войск, и он едва сам не погиб тут со всем своим воинством, когда «сокрушали брани Господь мышцею высокою» дал смелость и мужество и вразумил благоверных наших воинов преследовать его. Тот, Кто некогда потопил в Чермном море все воинство Фараона гонителя и мучителя; Кто благочестивого царя Езекию избавил от богохульных угроз и от страшной осады скверного богоборца Сеннахирима, царя Ассирийского, убив в одну ночь чрез Ангела 185 тысяч его войска, а остальное обратив в бегство; Кто много раз некогда избавлял благочестивый город Константинополь от страшных варварских нашествий и осад— Тот и ныне, Единый Всесильный и Непобедимый, защищая царствующую над Русскими городами знаменитую Москву, «посетил есть восток с высоты» и благоверного ее царя и самодержца всея России—юного великого князя Иоанна Васильевича сохранил без всякого страха и трепета правящего царствующим градом Москвой, соделал благонадежным и мужественным, послав ему благопотребных мужей. Также, собрав вскоре доблестных поборников его благочестивой державы — воинов и воевод—со всех городов и вооружив их ревностно по благочестию, противопоставил их против устремившегося на нас с бешенством и с большими силами нового хана и все угрозы его, и бешенство, и неудержимое стремление быстро разрушил, как паутинную ткань. И вот он, как волк, напрасно разинувший пасть, пришедший с великою гордостью и похвальбою, отогнан с великим для него стыдом и с немалою погибелью своих, и чего надеялся достигнуть, в том обманулся, окаянный, и принужден сильно себя осуждать.

Таково человеколюбие, такова благость к нам, недостойным, великого Бога и Спаса нашего Иисуса Христа, —не только в настоящее время, но еще с самого начала нашей веры в Него и нашего обращения к Нему, как повествуют летописный книги! Таковы и так велики предстательство о нас, крепкая помощь и заступление Владычицы нашей, Пресвятые Богородицы и Приснодевы Марии, на Которую по Боге уповаем; Которою хвалимся, чрез Которую надеемся спастись, о Которой радуемся и веселимся не менее, чем некогда благочестивый город Константина Великого, первого и достославного христианского царя. Те же самые чудеса, какие сотворены Ею некогда там, являет Она ныне и у нас, и на будущее время явит, если и мы всею душею будем на деле исполнять спасительные заповеди Единородного Сына ее, Иисуса Христа, Господа и Бога нашего, то есть, будем сохранять преданную нам отцами правую «веру» в Него, и будем неизменно до конца держаться любви нелицемерной от всего сердца, от всей души, от всей крепости и от всего помышления, и будем любить «суд», чтобы не смотреть на лице и на мзду, и «милость» ко всем, вообще, нуждающимся и находящимся в бедах. Если эти три заповеди до конца сохраним со страхом Божиим, то будем, воистину, блаженны и достославны, и для всех враждующих против нас и ненавидящих нас будем страшны, так как Бог будет покрывать нас всесильною Своею десницею. Ибо неложен говорящий: «Моисей и Аарон во иереях Его и Самуил в призывающих имя Его; призываху Господа, и Той послушаше их, в столпе облачне глаголаше к ним». Почему так, о Пророче? «Зане, — говорит, храняху свидения Его и повеления Его, яже даде им». Потом прибавляет: «Господи Боже наш, Ты послушал еси их, Боже, Ты милостив бывал еси им, и мщая на вся начинания их» (Пс. 98, 6—8), то есть, против каких бы окрестных врагов своих они не шли бранью, Ты помогал им и давал на тех победу. И в другом месте говорит подобное сему, «аще быша людие Мои послушали Мене, Израиль аще бы в пути Моя ходил», то есть, в заповедях Моих, «ни о чесом же убо враги его смирил бых», то есть, окончательно истребил бы их, «и на оскорбляющия их возложил бых руку Мою» (Пс.80,14. 15). И в другом месте: «яко не оставить Господь жезла грешных на жребий праведных, яко да не прострут праведнш в беззакония рук своих» (Пс. 124, 3). Но мы тогда оказываемся и признаемся самим Господом—праведными, бываем покрываемы Им и крепко сохраняемы во всяком мире, когда святые Его заповеди и повеления со страхом и любовью соблюдаем в сердцах своих и исполняем их делом, как написано: «мир мног любящим закон Твой, и несть им соблазна» (Пс. 118, 165). Если же для любящих закон, то есть, для исполняющих делом заповеди Владыки Христа— «мир мног», то ясно, что для нелюбящих Его—не один только «соблазн», но и всякая скорбь, и теснота, и гнев, как говорит божественный Павел: «открывается гнев Божий на всякое нечестие и неправду человеков» и прочее (Рим. 1, 18), как и Сам Бог и Отец Господа нашего Иисуса Христа от Лица Своего грозит нам, верующим в Него и крещающимся, ясно говоря: «аще оставят сынове Его» (то есть, мы, верующие во Христа) «закон Мой и в судьбах Моих не пойдут», то есть, не по заповедям Моим начнут жить; «аще оправдания Моя осквернять и заповедей Моих не сохранять: посещу жезлом беззакония их, и ранами неправды их, милость же Мою не разорю от них» (Пс.88, 31—34).

Имея такие благие обещания и страшные угрозы от Создателя всего и Владыки, будем украшать себя всегда добрыми делами, то есть, правосудьем и смиренномудрьем, нелицемерною любовью и единомысльем между собою и друг с другом, благопокорностью и повиновением без рассуждения к самому благоверному и богохранимому Царю и Государю нашему, достохвальному великому князю всея России Иоанну Васильевичу, также— к утверждающему вас со всех сторон и освящающему святыми молитвами, господину преосвященному Митрополиту всея России Макарию и к прочим боголюбивым епископам: «тии бо, — говорит Апостол, бдят», то есть, пекутся и труждаются «о душах ваших», как имеющие дать ответь Пастыреначальнику их, Который есть Христос Бог наш. Сверх этого будем украшать себя щедротами и милосердьем ко всем вообще нищим и нуждающимся в помощи, ибо ни за какое другое доброе дело преблагий Спаситель наш так скоро и милостиво не призирает на нас, не внемлет молитвам нашим и не исполняет прошения наши, как за щедроты и милосердье к действительно находящимся в скудости необходимого. Если мы так расположим себя, так будем жить и такими нашими делами постараемся славить пресвятое и достопоклоняемое имя Его, то и Он взаимно прославит нас не только на небесах, но и на земле, во все время нашей жизни на ней. Ибо так явственно говорят неложные и поклоняемся уста Его: «прославляющая Мя прославлю и безчестящия Меня безчестны будут» (1 Цар. 2, 30).

Так как молитвами и предстательством Пречистыя Владычицы нашей Богородицы и Приснодевы Марии мы дивным образом избавлены от угрожавшего нам дикого нападения безбожных скифов, и они с великим посрамлением и с печалью исчезли от наших пределов, мы же сохранены безвредно, покрываемые крепкою десницею Вышняго, то надлежит и нам с духовным весельем и великим благодарением сказать с блаженным царем и пророком Давидом: «благословен Господь, иже не даде нас в ловитву зубом их. Душа наша яко птица избавися от сети ловящих: сеть сокрушися и мы избавлени быхом. Помощь наша во имя Господа, сотворшего небо и землю» (Пс.123, 6—8). «Сии на колесницах, и сии на конех: мы же во имя Господа Бога нашего призовем». Поэтому «тии спяти быша и падоша, мы же востахом и исправихомся. Господи спаси благоверного царя» нашего (Пс. 19, 8. 9), раба Твоего Иоанна, достославного великого князя всея России, сего возлюбленного наследия Твоего, и сподоби его, Господи, добре и богоугодно пред Тобою управлять скиптром земного царства до самой глубокой и маститой старости и сподобиться Твоего непоколебимого царства со всеми от века благоугодившими Тебе благочестивыми царями. Ей, Господи Боже, Единый милостивый и человеколюбивый, соблюди его во всяком здравии и духовном веселии, в мире и тишине, и всех состоящих при нем сановитых князей и бояр, воевод и правителей, и все его христолюбивое воинство, всегда Тебе поющих и глаголющих: «Десница Господня сотвори силу, десница Господня вознесе мя» (Пс. 117, 16). «Десница Твоя прославися в крепости, десная Твоя рука, Господи, сокруши враги, и множеством славы Твоея стерл еси сопротивных» (Исх. 15, 6. 7). Прославь в них, Владыко, святое имя Твое, и да познают все сопротивные, что Ты—Царь их, и Ты обладаешь всеми, на небе и на земле, так как они хвалятся именем Твоим, и Тебя одного знают истинного Бога, и кроме Тебя другого не познали. Поэтому, умоляем Твою благость, благий Господи, благоволи о достоянии Твоем и милостив будь всегда к согрешениям нашим, ибо Ты—Бог милостивый и человеколюбивый, и Тебе славу воссылаем со безначальным Твоим Отцем и всесвятым и благим и животворящим Твоим Духом, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Слово 22. Похвальное по поводу восстановления и обновления епископом Тверским Акакием церковного здания после бывшего пожара

О праздновании обновления есть древний закон, и он очень хорошо установлен, говорит обилующий богословием Григорий. И как же не признать, что он хорошо установлен, когда чрез это достигаются две великие цели: во–первых, делается явным для всех людей промысл и попечение о нас Создателя всех и Владыки, которыми, единственно, и устрояется все к нашей пользе; во–вторых, деяния и великолепные сооружения добрых и боголюбивых архиереев, благоверных царей и всех властителей, их ревность, направленная к чести и славе Божьей, их старание и забота о сем — прославляется и становится навсегда незабвенным, передается из рода в род, поощряя последующее роды к подражанию их добрым делам. В виду этого, и я непотребный счел справедливым не предать забвению, но кратким словом сделать известным для будущих поколений то, что произошло по неисповедимым судьбам общего всех Владыки в славном городе Твери, в царствование благоверного и самодержавного великого князя всея России Иоанна Васильевича и при боголюбивом епископе Акакии, прекрасно и благочестно правящего церковным кормилом Тверской епархии.

В 1537 году, после полудня, по неизреченным судьбам Божиим, неизвестно от чего внезапно возгорелся огонь, который, при северном бурном ветре, в короткое время истребил всю вокруг городскую стену, великую соборную церковь со всеми святыми образами и священными сосудами, все облачения и книги, и множество других святых храмов и домов. Было ужасное зрелище, достойное великих слез: огонь, гонимый сильным ветром, мгновенно все пожирал, при чем погорело много людей, которые не могли убежать от преследовавшего их пламени. О, как неиспытаны судьбы Твои, Христе Боже! Кто в состоянии понять и нас научить, какая причина столь великого Твоего на нас, по грехам нашим, попущенья. Особенно же кто возможет своею молитвою утолить столь великое Твое на нас праведное негодованье за то, что преступлением спасительных Твоих заповедей прогневляем неисчетное Твое к нам человеколюбие и благость? «Праведен еси, Господи, и прави суди Твои» (Пс.118,137), как гласит божественное и поклоняемое Твое слово. Чтобы нас вразумить и обратить, Ты не щадишь самых Твоих святых и поклоняемых храмов и образов Твоих и Пречистой Твоей Матери и всех Твоих святых, но и это все или предаешь варварам на разоренье, или окончательно истребляешь огнем, показывая таким образом нам, бесчувственным, нестерпимое против нас праведное Твое негодованье, чтобы мы познали самих себя и свои грехи, и познав сие, принесли бы Тебе покаянье, соответствующее нашим беззаконьям. Ей, Господи, даруй нам познать свои согрешенья, и каяться пред Тобою от всей души, со всяким смиренномудрьем, с твореньем праведных дел и милостынь убогим! Благодарим же, Владыко, от всей души, Твою к нам благость, по причине которой не только сподобляешь нас милости и щедрот, наказывая властно и вместе отечески, но и Твоего верного архиерея, а нашего пастыря и отца, господина нашего Акакия, всегда исполняешь благостью и духовною мудростью и разумом, в славу Твою и в благодеянье нам, верующим в Тебя и уповающим на Тебя. Будучи освящен и укреплен Твоею благодатью, он не пал духом от постигших его столь ужасных скорбей и не вознерадел, по силе своей, об украшении и благолепии Твоих святых образов и всего божественного селения неприступной славы Твоей (Пс.25, 8), о потребных для тайнодействия священных сосудах и облаченьях и о всех, вообще, церковных принадлежностях как для алтаря, так и для всего храма; но с большим усердьем и великою ревностью принялся за обновленье истребленного огнем прежнего украшения святого храма Твоего, подражая в этом случае тому праведнику, который говорил: «яко кляхся Господеви, обещася Богу Иаковлю: аще вниду в селение дома моего, или взыду на одр постели моея: аще дам сон очима моима и веждома моими дремание, и покой скраниама моима: дондеже обрящу место Господеви, селенге Богу Иаковлю» (Пс.131, 2—5). С таким же к Богу раченьем и с такою же ревностью и этот принялся за дело и, при помощи Твоей благодати, выше силы своей, украсил церковь Твою святыми образами, написанными искусными художниками, с дорогими на них украшеньями из золота и серебра, так что она представляет собою прекрасный и услаждающий зренье верующих вид, чудно увеселяя души их, и вместе восставляя их на славословье и благодаренье благости и неисчетного к нам человеколюбия Твоего, так как Ты, наказав нас, как Владыка, стараясь отвести нас от всяких пороков, опять ущедряешь нас, как отец чадолюбивый. Хотя праведным Своим негодованием Ты немало опечалил нас, истребив огнем древнюю доброту святого храма Твоего, но и опять возвратил ее нам не в худшем против прежнего виде, — заботами и трудами верного угодника Твоего Акакия, боголюбивого Твоего епископа, нашего же пастыря и любезного отца, которого, по отходе его отсюда, сопричти к числу избранных Твоих первосвященников и сподоби его с ними воспевать Тебя в бесконечные веки, в пречудном и святом храме божественной славы Твоей (на небе), как возлюбившего от всей души благолепье находящегося на земле святого храма славы Твоей и обновившего оный. И нас, святыми его молитвами, сподоби остальное время нашей жизни проводить в благоугождении Тебе добрыми делами, со всяким смиренномудрьем, и искренно, со всякою чистотою воспевать и благословлять Тебя, безначального Отца, собезначальное Слово и соприсносущного Духа, ныне и присно, и во веки веков. Аминь.

Слово 23. Голос от амвона к восходящим на него священникам и диаконам

Амвон я, художественно и прекрасно устроенный и украшенный разноцветными узорами и поставленный посреди церкви для проповедания православным людям боговдохновенных писаний. Вы, рабы Божии, восходящие на меня! Смотрите, как восходите: украшены ли души ваши соответственно той проповеди, которую вы громко возвещаете другим, дабы, как исполнители велений Божиих, вы приняли от Него неувядаемый венец и нареклись бы велиими во царствии Его.

Слово 24. Какую надпись следовало бы сделать на амвоне

К числу прочих отличных и превосходных украшений этого божественного храма, которые изобрел славный епископ Тверской Акакий, принадлежит и это прекрасное сооруженье, коим далеко превзошел он вас: и тебя, боговидче Пророче, и тебя, Веселиил первый устроитель скинии.

Слово 25. (По поводу перевода Толковой Псалтири, имеющее следующее надписание в Славянском тексте:) «Благовернейшему и высшему царю и Богохранимому Государю и Великому Князю Василию Иоанновичу всея Русии, иже во иноцех наименьший Максим Святогорский метание, еже о Господе смиренне творю»

«Всякое даяние блого и всяк дар совершен свыше есть, сходяй от Отца светов» (Иак.1, 17), ясно учит боговдохновенное Писанье. Иначе и быть не может. Даже Платон, первый внешний философ, от божественного ли Писания будучи научен, или вразумлен был светом естественного разума, сначала насажденного в человеческом естестве, начало и причину всякого блага приписывает Богу, говоря: «действительно, благ есть Бог, и Он, поэтому, признается виновником всякого блага, а зла нисколько Он не причинен». После первого же истинного блага, которое есть Сам Бог, имеются бесчисленные блага, истекающие нам от Него, из которых два величайшие суть: священство и царство, как утверждает Великий царь Иустиниан, который говорит об этом так: „священство и царство суть два величайшие дарования Божьи человеческому роду, данные величайшим Его человеколюбьем; из них священство служит к устроению дел божественных, а царство заведует делами человеческими, промышляя о них; при чем и то и другое, происходя от одного и того же начала, украшают человеческую жизнь». Доказательством истины сих божественных слов служат многие священники и цари, бывшие в ветхом завете, и из них особенно замечательны: пророк Моисей и священник Аарон—богоизбранное сочетание; также: Иисус Навин и священник Елеазар; пророк Самуил и царь Давид, и другие праведники, одновременно и единомышленно управлявшие священством и царством. Много было таких примеров и в Новом Завете, как то: папа Сильвестр и Царь Константин Великий; Григорий Богослов и царь Феодосий Великий; Иоанн Златоуст и царь Аркадий, и остальной лик приснопамятных и блаженнейших тех мужей — архиереев и царей нового Израиля. В нашем же роде, примером и доказательством истинности вышеприведенных слов, служит, без сомненья, твоя богохранимая и боговенчанная держава, славнейшая в благочестии и добродетели, которая, собрав совершеннейшие добродетели прежде царствовавших премудрейших мужей, показывает их в себе, как бы в некотором чистейшем зеркале, испускающем всюду блистания чистого благочестия и правды. Будучи же украшен мудростью, соединенною с благочестивою кротостью, ты в божественных всенародных и в отдельных празднествах состоишь представителем и премудрейшим украшением этих торжеств. В советах же по делам управления государственного, касательно благоустройства положения подданных, также и по устройству военного положения, кто из нынешних и прежде бывших царей окажется способнейшим к сему Василия Иоанновича, славного Великого Князя всея России? Итак, хорошо было сказано нами выше, что чудная и славная держава твоя представляет собою олицетворение вышеприведенных слов Иустиниана, так как ты имеешь при себе содержащего архиерейский престол славного во архиереях господина Варлаама, преосвященнейшего Митрополита всея России, духовного отца твоей державы и всегдашнего ходатая к Богу. При вашем обоюдно согласном управлении чисто сияет благочестие, соединенное с правдою и благозаконием, так что при вас явственно исполняется реченное божественным Давидом: «истина от земли возсия, и правда с небесе приниче»; поэтому «Господь даст благодать, и земля ваша даст плод свой, и правда» ваша пред вами «предъидет», и «положит стопы» ваши «в путь», ведущий к горнему (Пс.84, 12—14). Итак, царское помазанье, исходящее от первого и Единого истинного Благого, как сказано выше, достигло и до твоей державы вместе с другими бесчисленными благами, которыми неоскудно обогащен царский твой разум. Это то самое теперь подвигло твою державу к переводу толкований псалмов, которые много лет были заключены в книгохранилищах, не принося никакой пользы людям. Но твое царство, просвещенное в разум живущею в тебе благодатью, как я выше сказал, и исполненное в духе божественной ревности, тотчас сообщает совет своему о Господе отцу, господину Варлааму, преосвященнейшему Митрополиту всея России, и, приняв от него молитву и благословение, вскоре не пустыми письмами, но полными, как колосья, человеколюбья, приносящими обильный плод, обращается к старейшине— проту—и к инокам, живущим на Святой Горе, приглашая из честной обители Ватопедской некоего Савву, одного из находящихся в ней чтимых священников. А как он по причине старости отказался следовать в царствующий всероссийский славнейший град Москву, то вместо его был послан пишущей сие Максим, наименьший монах, богомолец твоей державы, который, прибыв сюда и получив от твоей державы врученную ему оно книгу, по благословенно святейшего Варлаама, при помощи Божьей, сподобился в теченье одного года и пяти месяцев окончить перевод толкований с греческого на русский язык.

При этом нахожу необходимым предпослать этой книге несколько слов для объяснения ее достоинства и значения и желаю сказать об учителях церковных, составивших оную‑кто они такие были, сколько их, и какой порядок их толкования, —дабы, во–первых, твоя богохранимая держава, а потом и все множество православных, могло знать: с кем беседуют, как, и о чем. Если для познания подлежащих чувству зрения предметов или дел, нуждаемся в объяснение их людьми опытными и с удовольствием слушаем их рассказы о сем, тем более прилично нам поступать так относительно предметов божественных, постигаемых разумом, —и это настолько необходимее, насколько божественные предметы выше человеческих, и разумные выше чувственных. Делая помянутое разъяснение, я имел в виду последовать примеру тех, которые, окончив какое‑нибудь далечайшее необычное плаванье или путешествие, обыкновенно, по возвращение к своему месту, рассказывают спрашивающим их о всем, что они слышали особенно замечательного. Подражая таким плавателям и путешественникам, и я извещаю то, что видел в этом плавании. И если окажусь многоречивым, пусть никто этому не удивится, ибо кто рассказывает о чем‑нибудь одном, тому можно и немногими словами много высказать. А кто говорит о многих и при том разнообразных предметах, тому не только неудобно сделать это, но если бы он так поступил, то рассказ его оказался бы весьма непригодным для слушателей, ибо этим он нанес бы им лишение не менее того, как если бы кто покусился одним словом изъяснить какое‑нибудь бесчисленное царское сокровище. Итак, я приступаю к разъяснению.

Священная сия книга составлена древними мужами, украшенными всякою премудростью и глубиною разумений. Она так наполнена всюду боговдохновенною премудростью и высочайшим разумением, что не только превышает мои способности, но если бы она поручена была для перевода кому‑нибудь другому, который много выше меня, то и он не без особенного усилия и большого труда мог бы совершить сие. Говорю это не относительно многочисленности содержащихся в ней сочинений, —нет! ибо не одно количество делает известное предприятье удобным или неудобным, но часто качество составляешь суть дела. Адамант принадлежит к числу самых мельчайших камней, и сравнительно с крупными камнями есть как бы комар пред слоном; но однако он является сильнее всякой наковальни и всякого молота, и будучи ударяем другим камнем—этот последний легко разбивается об него и рассыпается в прах. Так и разъяснение глубины премудрости и смысла различных толковников я признаю не очень легким даже для тех, которые хвалятся многоученостью, а не только для меня, малоученого. Священные сии мужи, раз навсегда погрузившиеся в глубину сего пророчества, принадлежали к числу ученейших и высочайших по мудрости и разуму. Став выше письмен и испытав трудолюбно, при помощи Святого Духа, скрывающийся в письменах таинственный разум, одни из них изъяснили иносказательный их смысл, другие—возводительный и высочайший, а некоторые просто изъяснили буквально смысл писанья, так что, в общем, читающему эту книгу можно услаждаться и духовною сладостью буквального смысла писанья, и изъясненьем иносказательного его значенья, и нравоучительным поучением руководиться к лучшим обычаям, светосиятельным же возводительным разумом восходить осторожно к пренебесным и премирным умозреньям и получать оттуда просвещенье ума. Поэтому, не погрешит тот, кто назвал бы эту книгу духовным хранилищем, наполненным многоразличной благодати, или мысленным раем, обилующим бессмертными садами и цветами духовными, ибо в ней мы найдем не только точащееся в изобилии всякое обычное полезное ученье, но и богословский разум, и пучину догматов неисчерпаемую—не только то, что учители богословы изъяснили о Высочайшей Блаженнейшей Троице, но и то, чему научают все приведенный Ею по человеколюбию от небытия в бытье видимые и невидимые твари. Также найдем учение и об ожидаемом в будущем двояком устроении людей, имеющих получить или нетление и славу вечную за благочестивую и добродетельную жизнь, или—посрамление и нестерпимые муки, по причине множества злодеяний. Найдем также, если будем прилежно читать эту книгу, что она во многих местах изобилует изъясненьем естественных законов природы, и показывает не только различный и неудобоизъяснимый порядок нашего рожденья, роста и воспитанья, но и самых величайших творений неба и земли, и какое в них устроенье и порядок, и как каждое из сих творений существует само по себе, и как они относятся одно к другому. Эта книга может также читающим ее доставить достаточно сильное оружье и против изобретателей ересей, так что они в состояния будут исторгать с корнем сатанинств их плевелы и ввергать их в огнь вечный. И что много говорить и обременять царский твой слух! Она и для богословствующих поучительна, и для занимающихся естественными науками просветительна, для спорящих — оружье, для молчальников—охраненье, упражняющимся в умозрении—помощь, скорбящим—утешенье, душевно недугующим—исцеление, —и короче сказать: в ней обретается для желающих всякое истинное благо, она представляет собою вертоград, обилующий всякими плодами, и есть сосуд, наполненный духовного меда и всякой сладости, услаждающий вкушающих из него. Не сразу она в таком виде составлена, но впоследствии приведена в такой порядок некоторым благочестивым и трудолюбивым мужем, который собрал в одно место толкования богомудрых мужей, потрудившихся над ней, и их разумения весьма прилично присовокупил к пророчеству. Но о книге довольно сказанного, а время уже показать имена составивших ее богомудрых мужей и изъяснить свойства их толкований.

Толковниками, возводящими к высокому божественному созерцанию, главнейшими пред прочими были: Ориген, Дидим, Аполлинарий и Астерий, а также и Евсевий. Первый из них есть Ориген, который, по причине своих непрестанных трудов в писаний, чтений и толкований, назван „Адамантом»и насколько прежде он пользовался великою славою по причине своей премудрости и правоты догматов, настолько впоследствии стал мерзостен и ненавистен за отвержение им правых догматов. Но не будем по этой причине смущаться и не сочтем его толкований пагубными для наших душ, ибо это было написано им ранее его уклонения к худшему, когда еще он изобильно насыщался высочайшими вдохновеньями Утешителя, и вместе с нами православными доблестно ополчался, посекая, как меч обоюдоострый, еретические полки, уничтожая их, как ткань паутинную. Премудростью и силою его слов настолько был удивлен великий в богословии Григорий, что называл его пробным камнем для всех, бывших в его время премудрых мужей, говоря: „Ориген для всех нас — оселок»(пробный камень). Поэтому, прочитав, вместе с Василием Великим, все его книги, он сделал из них выборку догматов, написанных им особенно высоко, и составил из них книгу, которую назвал „Филокалия», которая и до сих пор хранится.

За ним следуют—Дидим и Евсевий, мужи многоученые и умозрительные, и славные, после Оригена, любители толкования возводительного. Но откуда был Дидим, какого он сана и когда процветал, не могу достоверно сказать, кроме того, что он отличался всяким православием и высокою мудростью, и везде обличал зловерных еретиков. Речь его—краткая, но отличающаяся такою глубиною мудрости, что требует слушателя, пребывающего всегда в трезвении и внимании себе. Евсевий же стоит ниже его, как во всем остальном, так и в толковании возводительном Он был епископом Кесарии Палестинской при Константине Великом, и за свою особенную дружбу и за приятельство с мучеником Памфилом получил прозвание—Памфилов. Об этом Евсевии многие разно думают: одни говорят, что он осудил арианское нечестие, которым прежде был заражен, и представил на Никейском Соборе изложение православного исповедания; другие же это отрицают. Представил ли он такое отреченье или нет, однако оказывается, что он в своих толкованиях нигде ничего вредного не внес, а напротив, везде защищаете истину, поборает по ней, и сказанное пророком неясно о воплощенна Господнем, и что относится собственно к Божеству Единородного или к Его человечеству, и что приличествуете совокупно обоим естествам, то он чудным некоторым способом и яснейшими выражениями прилично изъяснил по отношению к Спасителю и устранил неясность речи.

Непосредственно за ними следуют Аполлинарий и Астерий, —мужи, исполненные всякой премудрости и благочестия. Из них Аполлинарий был епископом в Лаодикии Сирской, современник Василий Великому и Григорию Богослову и сообщник их и споборник в истине благовествования, как явствует из истории Филосторги арианина, где говорится: „Аполлинарий процветал в то время в Лаодикии Сирской, Василий—в Кесарии Каппадокийской и Григорий в Назианзе; эти три мужа ратоборствовали тогда за единосущие, поборая иносущие, и много превзошли всех, прежде меня и потом при мне защищавших ересь; Афанасий же в сравнения с ними считается как бы отроком.»Так пишет об Аполлинарии Филосторгий арианин. Следовательно, Аполлинарий этот не есть еретик, но православный, современник Василию и Григорию и защитник истины. Астерий также известен как один из достигших в то время высочайшей мудрости. По словам блаженного Фотия, Патриарха Константинопольского, Астериев было одновременно два: один—поборник арианского нечестья, а другой был воспитан в догматах благочестья, который молодым пришел к великому Иулиану опытно проходил иноческую подвижническую жизнь и впоследствии был настоятелем иноческой обители. Этот в своих сочинениях везде утверждает догматы православья, доказывая присносущие Божия Слова и вечное Его с Отцем пребыванье.

Итак, относительно толкования, возводящего к высочайшему разуму, поименованные мужи превосходят других. В объяснении же иносказательного смысла пророчеств и касательно православья, каковое направление толкования приносит наибольшую пользу слушателям, так как ученье это переходит в их нравы, в этом преимущество пред всеми прочими принадлежит Василию Великому и Златоусту, которых слава относительно премудрости и святости, их склад речи, премудрейшие и прекрасные их толкования, настолько всем известны, что в настоящем слове не видится для меня необходимости говорить об этом уже знающим. Ибо вся земля и море и все острова преисполнены их святостью и богодарованною им премудростью и разумом, и нет никого, кто бы не слышал этих богогласных труб. Поэтому, я рассудил почтить молчанием сих равноангельных мужей.

Ближайшими после них следуют Александрийские первосвятители — Афанасий Великий и Кирилл, также Исихий. Из них Афанасий представляется любящим наиболее краткость в слове, но причину этой краткости в слове, как мне кажется, не следует приписывать такому светильнику, который привык более прекраснотекущей реки Нила разливать повсюду проповедание божественного Писания и струями учения напаять умы верующих. Но эту скудость его в слове нужно приписать наиболее собирателю книги толкование. Божественный же Кирилл пространнее Афанасия везде изъясняет, украшая всюду свое толкованье богословьем и нравоучительными поученьями, но не во всех псалмах встречается, как божественный Афанасий. Исихий же, как пчела, по всему пророчеству обильно предлагает читающим соты сладкого меда, понимая и изъясняя пророчества нравоучительно и иносказательно, относя оные к Лицу Христову и к Его Церкви. Откуда же был он родом и когда процветал, этого достоверно не могу сказать, как только то, что он вполне православный мудрованием и учением, принадлежит к числу иночествующих, и сказанное прикровенно о Спасителе нашем, он изъяснил явно.

Исторического и буквального смысла держатся Феодорит, муж многоученейший и добродетельнейший, два Феодора и Диодор, из коих Феодорит был епископом города Кира, который составляет одну из епархий, подчиненных архиепископу Антихийскому. Он был современен Кириллу Великому, с которым некоторое время находился во вражде по причине извержения зломудрого Нестория, которого изверг Кирилл с бывшими с ним, на третьем вселенском Соборе, не дождавшись прибытия Иоанна, архиепископа Антиохийского, и самого этого Феодорита. По этой причине он, как человек, был побежден гневом и написал возражение против двенадцати глав, составленных блаженным Кириллом против Нестория к утверждению православной веры. Но Феодорит не остался во враждебном отношении к апостольскому учению и к блаженному Кириллу, ибо вскоре он опомнился и опять примирился с Кириллом и на собор причтен был к православным. В своих толкованиях он прилагает большое старание и об изъяснении иносказательного смысла Писания, а также и о доставлении читателю пользы приличным нравоучением. Речь его чисто еллинская, отличается ясностью и преисполнена благодати премудрости. Таков—Феодорит. Из Феодоров же один пишется епископом Антиохийским, а другой—не могу сказать откуда был. Епископ Антиохийский (Феодор), держась буквального смысла, нигде не забывал и воплощения Христова, и относящиеся к сему пророчества согласует и открывает ясно. Другой же, не знаю по какой причине, держится чисто буквального смысла и относит все к евреям, разбирая пророческие изречения по грамматике; его толкования достигают только до 80 псалма. За ним следует Диодор, который также толкует буквально, относя все к евреям, и нигде не встречается, чтобы он какие‑нибудь пророчества объяснил иносказательно и относил бы их к Спасителю. Речь же его чище Феодоритовой.

Местами встречаются и краткие толкования Севериана Антихийского, мужа благочестивого и православного, также и Григория Богослова—очень краткие, и тезоименного ему и верного его друга—Григория Нисского, которые встречаются во всей книге не более четырех или пяти раз. Известно также, что имеются в книге толкования и другого Кирилла, которого я считаю за бывшего иерусалимского патриарха, и это доказывается тем, что имеются и другие чудные его толкования на Апокалипсис Евангелиста Иоанна, где склад речи такой же, и речь его, вообще, ниже речи Александрийского Кирилла, отличающейся возвышенностью и положительностью и тем, что она во многих местах украшена высокими поучениями.

Прекрасные толкования божественного отца Иоанна Златоустого встречаются во множестве и в других псалмах, издавая духовное благоухание; в особенности же истолкованы им псалмы степенные (начиная с пс. 119), до конца книги, о которых все другие толковники умолчали; он же объясняет исторический их смысл по существу, и, по обыкновению своему, прилагает везде душеполезный поучения. Сказанное пророком в историческом смысле к евреям или о евреях, он очень премудро предлагает в назидательном смысле, везде поучая слушателя воспользоваться случившимися с ними некогда (бедствиями) или их добрыми делами, советуя уклоняться от пороков, за которые, по смотрению Божию, наводятся наказания, а иногда поощряет примером их к добродетели и к соревнований им. Есть в книге кое–где краткие, но благочестивые и прекрасные толкования другого Иоанна, Патриарха Александрийского. Надо сказать и то, что в греческой книге, в толковании степенных псалмов до конца, имя Иоанна Златоуста не обозначено, и это потому, что переписывавший книгу оставил эти толкования без надписания имени толкователя. Мы же, при помощи Божьей, узнав достоверно учителя от его склада речи и способа учения, а также имея об этом сведение давно, поместили имя его при его толкованиях.

В толкованиях на песни оказываются, кроме поименованных, и другие четыре толковника: Виктор и Николай пресвитеры и никто Евдокий, называемый философом, —мужи священные и достохвальные, но откуда они и когда были, не могу сказать. Также имеются краткие некоторые изложения и Максима Исповедника. Но о блаженных мужах, истолковавших пророческие псалмы, о коих я рассудил потребным известить твою державу, довольно сказанного. Сказав же еще кое что, закончу речь.

Следовало бы настоящей книге, исполненной великих достоинств, иметь и переводчика, более опытного в словесном искусстве, который мог бы не только глубокомысленный речения богомудрых мужей достойно передать, но и поврежденное от времени или испорченное невежеством переписчиков и предложенное ими с опущениями, от себя восполнить и вполне исправить. Хотя мы сами и греки по происхождению и по наречию, и учились у знаменитых учителей, но еще находимся где то внизу, при подошве горы фаворской, с девятью учениками, как не способные еще по причине дебелости разума, вместить боголепных видений Просветителя Иисуса, которых удостаиваются только одни просиявшие высотою добродетелей, как говорит священная песнь (Кондак Преображению). Говорю это потому, что греческий язык, по изобилию в значении слов и в разных способах выраженья, изобретенных знаменитыми древними риторами, довольно представляет трудностей в переводе, и для полного разумения их требуется для нас еще много времени и труда. Однако, сколько Бог свыше своею благодатью помог, и сколько сами могли уразуметь, мы ничего по силе своей не опустили, дабы сказанное хорошо и правильно, получило правильное и удобопонятное изъясненье, а поврежденное переписчиками или испорченное от долгого времени, где было для нас возможно, при пособии исправленных книг, или посредством собственного уразумения, постарались всеми силами, при помощи Божьей, опущенное восполнить и испорченное прилично исправить. А где не могли найти никакой помощи от книг, и от себя ничего не могли придумать, там оставили так, как было прежде.

Извещу же державу твою и о том, что за сделанный нами на пользу и для богоугождения, исправления, нас захотят укорять, как сделавших это по дерзости. Для устранения такого несправедливого укора, считаю нужным указать на два или на три исправленья, дабы по этим примерам можно было судить и о прочем. В предисловии к 12 псалму блаженный Афанасий говорит: этот псалом пророк поет, находясь в раскаянии о встретившемся; а следовало бы написать: о грехе. Ибо что может быть общего между покаяньем и встречающимся? Ведь не в том, что встречается с кем‑либо, должно каяться, а в том, в чем кто согрешает пред Богом и людьми. Блаженный же Давид, по сугубом согрешении пред Уриею, умилился и произнес этот псалом. Это так. Опять в тридцать шестом псалме некто, объясняя слова: «меч их да внидет в сердца их» (ст. 14), говорит: „с Давидом это исполнилось и телесно». Но чтобы Давид был убит своим мечем, который обнажили на Давида, —это не только ложно, но и неизвестно и несогласно; знаем же мы из божественного Писанья, что не Давид, а Саул, постоянно гнавший Давида, сам напал на свой меч, который обнажил против Давида, и умер. Много подобных неправильностей встречается в разных местах по всей книге, которые перечислять все теперь нет надобности, а только следует сказать, что многие такие места получили, благодатью Христовою, приличное исправление. Поэтому для всех должно быть ясно, что не по дерзости и не по причине гордости, а по ревности к лучшему подъяли мы со всем усердьем и с любовью к истине труд исправленья, во славу Божию и на пользу читающим книгу, отчасти же и в надежде самим получить некоторую мзду от человеколюбца Бога и Владыки всех, Который воздает мзду даже за чашу студеной воды. Его благодатью будучи укреплен, сподобился и я довести до конца это многотрудное дело, сверх всякого ожиданья. И не скрою истины, что это не мое дело, а дарованье Божье, и принадлежит Его всемудрой благодати и силе, а не моей худости и немощи. Поэтому, прошу тех, которые будут с усердьем читать наш труд, снизойти нашим недостаткам, если что нами недосмотрено или забыто, или по причине неопытности не исправлено, так как забвенье всем свойственно. Итак, помышляя человеческую немощь, пусть от себя введут возможное исправление, если будут из числа сильных в знании глубокомысленного греческого языка, если достаточно вооружены грамматическою наукою и силою риторики, и приобрели это не сами собой, а от опытных учителей; если знают различное значенье греческих слов, правописание и другие относящиеся к сему науки, а также различье многообразных и труднопонимаемых выражении и различных многозначащих слов. Ибо часто одно и тоже выраженье имеет различное значенье, и может быть отнесено к тому и другому, и если тщательно не удержим настоящего смысла, можем отступить от истинного разума Писания и совершенно оное испортить, или ввести некоторые бессмыслицы. И то и другое—великий грех. Говорю это не для того, чтобы похвалить себя, но желая внушить осторожность тем, которые впоследствии захотят ввести исправление в наш труд. Но об этом достаточно.

Ты же, о честная и Богу особенно любезная царская душа, древним царям равночестный, для нынешних украшение и светило, а для будущих—предмет приятнейших повествований, услаждающих слух, —царь благочестивый, достойный называться царем не одной России, но и всей подсолнечной, великоименитый и превосходнейший великий князь Василий Иоаннович! Прими с радостью и веселием боговдохновенную и богодарованную сию книгу, которую некогда благодать Утешителя по человеколюбию своему даровала нам чрез блаженного богоотца Давида, а потом чрез просиявших во всякой премудрости и добродетели божественных мужей осветила сокрытый в ней разум бесчисленными просвещеньями благодати, и, как бы выкопав тщательно мысленными мотыками сокрытое сокровище разума, вывела оное на свет. Ныне же, переведенную нами недостойными на ваш язык, та же благодать дарует ее твоей боговенчанной державе, как дар душеполезный и спасительный. Прими ее с благим изволением и благочестно наслаждайся о Господе сам, и находящимся в твоей державе православным всем предложи ее как брашно духовное, чтобы многими, или лучше всеми, прославлялся общий всех Создатель Бог и Владыка, и чтобы тебе обильно собрать плоды молитв, приносимых всеми, а не опять сокрыто было, как прежде, в сундуках, такое богособранное сокровище, но да воссияют всем вообще благодатью Утешителя лучи мысленного Солнца. Пусть наслаждается этим все множество православных, чтобы и последующая поколения прославили тебя, как своего благодетеля, и чтобы имя твое было бессмертно и честно в устах всех. Потрудившихся же вместе со мной и соучастников этого дела: переводчиков — Власия и Димитрия и писцов Михаила Медоварцева и брата нашего, инока Силвана, малых слуг твоих, да изволит познать твое царство и вспомнить их труды. Мне же и находящимся со мною братьям благоволи за весь труд наш даровать просимое нами возвращение в Святую Гору, и этим избавить нас от печали долгой разлуки. Возврати нас опять сохранно честной Ватопедской обители, давно нас желающей и ожидающей нашего возвращения, как бы птенцов, питаемых ею, чтобы не лишиться нам тамошних многолетних подвигов и трудов наших, которые мы подъяли в надежде окончить там о Господе свою жизнь. Дозволь нам, благочестивейший и милостивейший Самодержец, исполнить пред Богом иноческие свои обеты там, где мы произносили их пред Христом и страшными Его ангелами в день нашего пострижения. Не безопасно солгать людям; тем более постигнет несказанный стыд того, кто сознательно солжет Богу, «страшному и отъемлющему духи князей». Будь же споспешником Христу в деле нашего спасенья—ты, который состоишь теплейшим заступником Церкви! Вспомни также и убожество священной обители Ватопедской, по причине которого мы посланы и подъяли бесчисленные подвиги и беды—не ради себя, ибо не сами собою пришли мы сюда (да не будет в нас такой диавольской злой прелести), но, будучи посланы от всего нашего братства и упрошены ради Христа, предприняли мы этот труд, как бы вменив ни во что своих господ (тамошних отцев), чтобы и их и твое повеленье исполнить. Таково наше понятие, и его мы держимся. Отпусти же нас скорее в мир, ради щедрот человеколюбца Бога. Христос там позвал нас (на служенье Себе) и назначил прийти сюда на время, даруя нас твоей державе, Которому ты и возврати нас, отпустив опять к отцам нашим, чтобы и сам Христос был твоим должником за этот твой дар, и мы могли бы и там находящимся православным поведать о том, какое видели превосходное царское твое управленье. Пусть узнают от нас и там находящееся бедные христиане, что они имеют еще царя, который не только обладает бесчисленными народами и всем прочим царски изобилует и достоин удивленья, но который и правдою и православьем особенно высоко более всех прославился, так что уподобился Константину и Феодосию Великим, которым твоя держава последует. О если бы и нам когда‑либо освободиться чрез тебя от порабощенья нечестивым и получить свое царство, ибо все возможно и удобоисполнимо для общего всех Владыки, Который некогда, воздвигнув от нижних Галлов великого в царях Константина, избавил древний Рим, сильно стесненный от нечестивого Максентия! Так и ныне новый Рим, сильно обуреваемый безбожными агарянами, да благоволит Он освободить чрез благочестивую державу царства твоего и да явит от отеческого твоего престола наследника, и тобою да подаст нам бедным свет свободы, милостью и щедротами Своими. Ему подобаете всякая слава, честь и поклоненье, с безначальным Его Отцем, и с пресвятым и благим и животворящим Его Духом, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Слово 26. В котором пространно и с жалостью излагаются нестроения и бесчиния царей и властей последнего времени

Шел я по трудному и многоскорбному пути и увидел жену, сидящую при пути, которая, наклонив голову на руки и на колено свое, горько и неутешно плакала; она была одета в черную одежду, приличную вдовам, и окружена зверями: то были львы, медведи, волки и лисицы. Я ужаснулся при этой страшной и неожиданной встрече, однако ж дерзнул приступить к жене и, сказав ей обычное приветствие, спросил, кто она, как ее зовут, зачем сидит она при этом пустынном пути, и какая причина ее плача и сетованья? Она же с тяжелым вздохом отвечала мне, говоря: „Напрасно ты затрудняешь меня, путник. Прошу тебя: проходи мимо молча, ибо мои скорби не только трудно высказать, но они и неисцелимы человеческими средствами. Не желай слышать их, ибо никакой тебе от того не будет пользы, а напротив, ввергнешь себя в беды. К числу многих моих неисцельных скорбей принадлежит и то, что управляющие ныне мною, по причине великой своей жестокости, нисколько не принимают от своих доброжелателей полезных советов. А чрез это они больше, чем чрез другие развившиеся в них страсти, сделали меня негодною и подлежащею поруганьям, а сами чрез то легко делаются пленниками всех окружающих их. Поэтому, иди, путник, с радостью своей дорогой, и не допытывайся напрасно о том, что касается меня, ибо не можешь дать мне никакой цельбы, или доставить какую‑нибудь пользу.»Я стал сильнее настаивать и упрашивать ее, чтобы она поведала мне причину своей скорби; при этом я сказал: „Почтеннейшая! Хотя я и не могу принести тебе никакой пользы, но сама ты, поведав свою скорбь, можешь этим доставить себе малое облегченье от гнетущей тебя болезни; также и я, и те, которые от меня услышат о сем, получим немалую пользу: ибо обычно людям как слышащим о похвальных делах других—возбуждаться этим к соревнованию им, так и злоключеньями других поощрять себя к осторожности, чтобы не впасть в те же беды. Поэтому, прошу тебя: скажи смело о себе, ничего не утаивая.»Будучи убеждена этими словами, она несколько приподняла голову и, взглянув на меня, сказала: „Не хотела я, о странник, поведать тебе то, что касается меня, опасаясь, чтобы ты, предав это писанию, не навлек на себя ненависти со стороны тех, которые отвращаются и ненавидят поучения старцев, и которые этим более чем всяким другим общественным недугом, навлекают окончательную погибель на начальников и властей народных. Но, возложив все упование на человеколюбие и благость общего всех Создателя и Владыки, возвещу тебе все причины своей печали: может быть, некоторые благоразумнейшие, милостью Божьею, услышав это, раскаются и отстанут от столь великого своего нечувствия и безобразия, и обратятся к богоугодным делам, могущим доставить им славу и честь, и возрастание их державы. Слушай же со вниманием то, о чем ты хотел от меня услышать.

Я, о странник, одна из благородных и славных дщерей Царя всех, Создателя и Владыки, от Которого «всякое даяние благо и всяк дар совершен» нисходит на тех из сынов человеческих, которые ищут Его всякими праведными делами и чистотою жизни, Который есть Отец всем, на небе и на земле. Имя у меня не одно, но именуюсь различно: я называюсь и начальством, и властью, и владычеством, и господством. Настоящее же мое имя, в котором заключаются все вышесказанные, есть «Василия» (т. е., по переводу с греческого «царство»). Это превосходное наименование я получила от Вышняго, так как владеющие мною должны быть крепостью и утверждением для подчиненных им, а не пагубою и постоянным смятением. Таково значение на греческом языке имени „Василия,» но многие, не разумея сего и недостойно царского моего наименования правя делами своих подчиненных, вместо царей делаются мучителями, чем и меня бесчестят и себя ввергают в великие скорби и болезни, получая от Вышнего достойное своего безумия возмездие.»

Услышав такие слова, я пал к честным ногам жены, поклонился ей с подобающим благоговением и стыдением, прося у нее прощенье в том, что ранее по неведению не воздал ей подобающей царям чести, и вместе просил ее, чтобы подробнее объяснила мне причину своей печали и сидения при пустынном пути, дабы мне яснее узнать относительно ее. Тогда она с радостным расположением обратилась ко мне и сказала: „Так как я вижу, что ты, о странник, ревнуя по Боге и будучи воодушевлен нелицемерною любовно к родственному тебе роду человеческому, желаешь узнать от меня то, что касается меня, чтобы чрез твое прилежное изыскание другие получили некоторую пользу, то слушай, и пусть тобою все истинно благочестивые и желающие благоугодить Вышнему сподобятся получить бесконечное Его царство. Меня, дщерь Царя всех и Создателя, как я сказала выше, стараются подчинить себе все сластолюбцы и властолюбцы, но весьма мало таких, которые бы, действительно, радели обо мне и украшали бы меня, которые бы достойно Отца моего и царского моего имени устраивали положенье живущих на земле людей. Большая же часть подчиненных мне, побеждаясь сребролюбием и лихоимством, мучат подручных себе всякими денежными взысканиями, и принудительными работами по возведении многоценных строений, нисколько не содействующих им к утверждению их державы, а служащих лишь к излишнему самоугождению и к удовлетворению желаний их развратных душ. Это, воистину, те самые, о странник, коих укоряет бывший истинный мой радетель, царь Давид, который говорит: «яко исполнишася помраченнии земли домов беззаконий» (Пс. 73, 20). И хорошо назвал он их самих помраченными земли, а дома их—домами беззаконья, как устроенные посредством неправедных истязаний и наполненные всегда всяким лихоимством и неприличным бесчиньем. Отвергнув от души и мысли своей совет того же моего праведного радетеля, который завещает властям: «не уповайте на неправду, и на восхищенье не желайте, богатство аще течет, не прилагайте сердца», — они поработились страсти сребролюбья и лихоимства, и омрачилось неразумное их сердце, ибо божественный свет, который «просвещает всякого человека, грядущего в мир», в них погас. Любящие же действительно, а не лицемерно этот свет, не лгут пред общим Владыкою, когда в молитве своей, как бы хвалясь, говорят: «светильник ногама моима закон Твой, и свет стезям моим» (Пс. 118, 105). Те, которые говорят это искренно общему всех Владыке, когда молятся, ни «ногама» своими, то есть, праведными и благочестивыми понятьями, не уклоняются от правды в страсти лихоимства и неправды, ни «стезями» своими, то есть мыслями и тонкими помышлениями, не оскверняются плотскими похотями, но «законом», то есть, заповедями Вышняго, как бы некоторым светильником, освещаются и исполняют всякие добродетели: они и любят и хранят чистоту и святость души и тела, и радуются о всякой правде, о человеколюбии, кротости, благости своих подчиненных и, будучи украшаемы всякими добрыми делами, с дерзновением говорят: «сотворих суд и правду, не предаждь мене обидящим мя» (Пс. 118, 121) лукавым человекам и бесам; и опять: «неправду возненавидех и омерзих, закон же Твой возлюбих» (Пс.118, 163), который говорит мне: «блажени милостивы, яко тии помиловани будут, блажени алчущии и жаждущии правды, яко тии насытятся», то есть, насытятся Самим Богом и Спасителем своим, Который, по слову божественного Апостола, «бысть им правда от Бога и избавление» (1 Кор. 1, 30). Они так Его всегда отыскивают с великим желанием, как человек, томимый сильным голодом и жаждою, который прежде всего желает насытить чрево свое хлебом и утолить томящую его жажду—водою. Таковы были все древние мои радетели, между которыми первый есть блаженный оный царь и благочестивый священник Вышняго, приснопамятный Мелхиседек, который великого делателя страннолюбия и всякой другой добродетели — патриарха Авраама благословил, встретив его с хлебом и вином, когда тот возвращался с победою после пораженья Ходоллогомора (Быт. 14, 17. 18). Мелхиседек этот, уподобляемый божественным проповедником (Павлом) Сыну Божью, как не имеющий в священном писании ни начала дней, ни конца своей жизни, толкуется прежде царь Седек, что значит царь правды, потом царь Салима, то есть мира. Для чего он поставил правду прежде мира? — Чтобы показать, что где правда, там непременно изобилует и мир, а не напротив; ибо многие из тех, которые наполовину мне обручились, возлюбили мир и любят иметь мир с соседними подобными им языческими властителями, а своих подчиненных жадно поедают всякими неправедными истязаньями и лихоимством. Таковы все те, которые, по справедливости, называются притеснителями, о которых пророк Божий говорит: «пастырие мнози растлиша виноград Мой, оскверниша часть Мою» (Иер. 12, 10). «Горе вам, пасшырям», ибо вы пасете самих себя, а овец Моих оставили гибнуть голодом (Иер. 23, 1. Иезек. 34, 3. 4). И чрез другого пророка говорит: «Како бысть блудница град верный Сион полн суда: в немже правда почивате, ныне же в нем убийцы. Князи твои не покоряются, общницы татем, любяще дары», усердные мстители, «сирым не судящии и суду вдовиц не внимающии. Сего ради тако глаголет Господь: горе крепким во Исраили: не престанет бо ярость Моя на противные» (Исаии 1, 21. 23. 24). Кто же в состоянии достаточно оплакать их, недугующих толиким нечувствием и так сильно прогневляющих Бога, сподобившего их такой великой чести и таких санов? После стольких поучений и советований боговдохновенных апостолов, после таких страшных угроз, после стольких примеров пагубы и окончательного разорения неправедных царств, —они не страшатся и не боятся Господа Вседержителя, Который «гордым противится, в руце» Которого «чаша исполнь вина нерастворенна», то есть, чаша ярости и нестерпимого гнева, из которой «испиют вси грешнии земли» (Пс. 74, 9), кои всякими своими неправдами и лихоимством уничижают честнейший сан царский, у которых «ноги скоры пролияти кровь», по причине их неправедной зверской ярости. Противясь столь бесстыдно Вышнему, как не боятся они глаголющего к таковым: «сия сотворил еси и умолчах, вознепщевал еси беззаконие, яко буду тебе подобен» (Пс. 49, 21). То есть, ты думал про себя, что как ты относишься с бесчувствием ко всяким беззакониям и неправдам, и, видя обидящих, молчишь, и нет тебе никакого дела до тех, которые согласно с твоим неправедным мудрованием обижают других, и не мстишь им за обиженных ими, —думаешь ли ты, что и Я, подобно тебе, премолчу ваши неправды и богомерзкие осквернения, и не отомщу за вопиющих ко Мне непрестанно на вас и горько плачущих по причине своих бед, какие терпят они от вас? Нет! нет! Я—праведный Судья, и «обличу тя, и представлю пред лицем твоим грехи твоя» (там же). Разве не слышишь Меня говорящим: «страсти ради нищих и воздыхания убогих ныне воскресну, глаголет Господь» (Пс. 11, 6)? Как презираешь также и следующее слово Писания, которое говорит: «чесо ради прогнева нечестивый Бога?» Затем, показуя твое безумье, объясняет: «рече бо в сердце своем: не взыщет» (Пс. 9, 34). Не обманывайте себя без ума. Я взыщу, взыщу! Ибо Я— «Бог отмщений Господь, Бог отмщений», Который не обинуется (Пс. 93, 1). Как не страшитесь, будучи обвиняемы бывшим праведным царем, который говорит Мне о вас с негодованием: «люди Твоя, Господи, смириша, и достояние Твое озлобиша, вдовицу и сира умориша, и пришельца убиша» (6)? Не так ли и не хуже ли этого поступаете и вы ныне по своему немилосердно? Не слышите ли того же праведника, как он всей душей поощряете Меня против вас, говоря: «и воздаст им Господь беззаконие их, и по лукавствию их погубит я Господь Бог» (23)? Зачем презирает вы завещанье его, где он говорит вам: «и ныне, царие, разумейте, накажитеся, еси судящии земли. Работайте Господеви со страхом, и радуйтеся Ему с трепетом. Приимите наказание, да не когда прогневается Господь, и погибнете от пути праведного, егда возгорится вскоре ярость Его» (Пс.2,10—12)?»

Когда она хотела еще продолжать, я прервал ее, сказав: «Все, сказанное тобою, вполне свято и страшно для тех, которые искренно боятся Бога и желают получить Его бесконечное царство. Но прошу тебя я, раб твой, объясни мне: как может тот, кто работает Вышнему со страхом, в то же время и радоваться Ему с трепетом? Ведь где живет истинный страх Божий, оттуда удаляется радость, как говорит неложное пророческое слово: «Сохранихся, и убояся сердце мое от гласа молитвы устен моих, и вниде трепет в кости моя, и во мне смятеся крепость моя» (Аввак. 3, 16). Если же «вниде трепет в кости» этого божественного мужа, и в нем «смятеся крепость его»: то как он же может возрадоваться?»На это она мне ответила: „Не слышал ли ты, о странниче, божественного евангелиста, который говорит: «страха несть в любви, но совершенна любы вон изгоняет страх» (1Иоан. 4, 18), то есть, изгоняет страх рабский, а не сыновний. Ибо когда человек усовершенствуется в любви к Создателю своему посредством прилежного исполненья всех святых Его заповедей, из коих первая и содержащая в себе все остальные, есть— «возлюбиши Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душею твоею, и всем умом твоим, и всею крепостию твоею» (Марк. 12, 30): тогда он истинно работает Создателю своему со страхом, то есть, исполнением святых Его заповедей, слушаясь Его во всем, как сын отца своего, со всякою радостно и благоговеньем. Тогда он и радуется с трепетом, то есть, исполняется радости духовной, а не плотской. Говоря — «радуйтеся Ему с трепетом», пророк разумеет именно радость духовную, которая рождается от исполненья святых Его заповедей. И это явствует из слов того же пророка Аввакума, который говорит: «Аз же о Господь возвеселюся, возрадуюся о Бозе Спасть моем». По какой причин, скажи нам, божественный Пророче? Потому, говорит, что «Господь Бог мой сила моя, и учинит нозе мои», то есть, благочестивые помыслы души моей, «на совершение» премудрости о Господе и непогрешительного разума. Можно это— «радуйтеся с трепетом» —понимать и в другом смысле. Бог, Который есть Создатель всех и Владыка, будучи весь совершенная благость и человеколюбье и милость, зная человеческую немощь, что мы естественно нуждаемся иногда в некоторой отраде и увеселены житейском, как то: в праздниках и торжествах и в радостных собраньях, как бы говорит: не возбраняю вам житейских радостных собраний в установленные дни и общего трапезования; сходитесь, говорит, вместе, радуйтесь и празднуйте, однако, с трепетом Моим, то есть, в пределах Моих спасительных заповедей, по слову проповедника Моего: «аще ясте, аще тете, аще ино что творите, вся во славу Божию творите» (1Кор. 10, 31). Вкушайте, говорит, и пейте вместе с радостью, по воле Моей и как Я вам завещал чрез того же Моего проповедника, который говорит: «нощь убо преиде, а день приблизися: отложим убо дела темная и облечемся во оружие света. Яко во дни благообразно да ходим», не в бесчинных пениях и пьянстве провождая время, «не любодеянии и студодеянии, не рвением и завистью, но облецытеся» в Господа Иисуса Христа и «плоти угодия не творите в похотех» (Рим. 13, 12—14). Не слушаясь ничего этого, находящееся ныне у власти, беззаконно и богопротивно пируют при звуке гуслей, бубнов и тимпанов, со всяким смехотворством, сквернословьем и кощунством, не помня слов пророка Божья, который обличает таковых, говоря: «горе востающим заутра и сикер» прилежно ищущим, проводящим дни в пьянстве, «и ждущим вечера: вино бо сожжет их: с гусльми бо и певницами, и тимпаны и свирельми вино пиют, на дела же Господня не взирают и дел руку Его не помышляют» (Исаии 5, 11, 12). Творимые ими пированья приличны скорее неверным язычникам, не знающим ни Бога, ни страшного Его суда и вечных тех мук, которые ожидают прогневляющих Вышнего такими своими богомерзкими пиршествами. Пированья эти ничем не отличаются от скверноубийственного пьянства Иродова, который, если бы предварительно не развратил царский ум беззаконным прелюбодеяньем и безмерным винопитием, то не отсек бы священной главы божественного Предтечи и Крестителя Иоанна и не отдал бы ее в виде мзды пляшущей отроковице. Также и люди, исшедшие некогда из Египта, если бы не развратили сперва свои умы такими же беззаконными играми и пьянством, как написано— «скдоша людие ясти и пити и восташа играти»: то не просили бы первосвященника Аарона, говоря: «сотвори нам боги, иже предъидут пред нами; Моисей бо сей, иже изведе нас от земли египетския, не вемы, что ему бысть» (Исх. 32, 6. 1). Пойми же, какого нечестья были причиною те беззаконные пированья и игры. Все сразу забыли: и самого Бога, и предивные Его чудеса, какие Он сотворил в земле Египетской и в Чермном море, и подаваемую с неба пищу, и источники, изшедшие божественною силою из камня в безводной пустыне, и самого блаженного Моисея, изведшего их из многолетней горькой работы египетской и, неблагодарные ко всему этому, стали просить себе рукотворенных богов, — «богов, ихже не ведеша отцы их». Такое воздаянье и такую почесть, обыкновенно, получают те, которые презирают закон и уставы общего всех Владыки и Царя; такие всегда объемлют плоды предавшиеся лихоимству и пьянству и плотским нечистотам—цари и князья и все неистовые рачители сребролюбия. Они впадают в неведение Бога, в забвенье о смерти и об имеющих постигнуть нечестивых и грешных по смерти муках; к этому прибавляется им безрассудство и безумье, сатанинская гордость и исступление ума, и наконец—самоволие и самоугодие. Они не внемлют ни священническому душеполезному учению, ни советам опытных старцев, ни угрозам боговдохновенных писаний; ко всему этому они глухи, и как аспиды глухие затыкают себе уши, а предались лишь одним сатанинским играм, всякому объядению и пьянству и поработились плотским страстям. Поэтому, они оставляются Богом и предаются во власть лукавых духов и оттоле бесы руководят ими. Это явствует, о странник, из того, что сами бесы говорят в одном псалме об оставленных Богом: «пожените, — говорят, и имите его, Бог оставил есть его и несть избавляли» (70, 11). Вот какое тщание и какую бодрость имеют бесы в погублении людей. Не столько ужасают их будущие вечные муки, сколько увеселяет погибель несчастных людей.

В такие то бедствия ввергают себя и таким страшным мукам подлежать те, которые, по причине великого своего безумья и нечувствия, ложно украшают себя моим царским саном. Вот ты слышал уже, о странниче, то, о чем желал узнать от меня. Иди теперь с радостью своей дорогой, хотя и нет для тебя никакой причины радоваться после того, как ты услышал, какими бедствиями охвачена вселенная. Поскорбев обо всем этом как следовало, я попросил ее, говоря: «Не поленись, госпожа моя, прошу тебя, еще немного поучить меня: для чего сидишь ты при этом пустынном пути, окруженная такими страшными зверями?» На это она мне сказала: „Этот пустынный путь образует собою нынешний последний окаянный век, как лишенный уже царей благочестивых и опустевший ревнителями Отца моего небесного, ибо все теперь ищут «своих си», а не Божья, —не того, чтобы прославить Его добрыми делами, благотвореньями и борьбою против тех, которые постоянно усиливаются стереть с лица земли истинную веру в Бога; стараются же только об увеличены пределов своей державы и из‑за этого друг на друга враждебно вооружаются, друг друга обижают, радуясь кровопролитию тех и других верных людей; лукавством своим строят друг против друга разные наветы, как звери, а о Святой Церкви Христовой, подвергающейся разным терзаниям и различным наветам со стороны христоненавистных измаильтян, нет у них никакого радения. Не справедливо ли приравнивается пустынному пути настоящий окаянный век, а сама я, как вдовствующая жена, одетая в одежду вдовства, сижу окруженная дикими зверями, терзаемая ими, как и прежде я несколько тебе объяснила? А что всего более ввергает меня в окончательную печаль, это то, что нет у меня таких поборников, какие были у меня прежде, которые бы заступились за меня по ревности Божией и исправили бы бесчинных моих обручников. Нет у меня великого Самуила, священника Бога Вышняго, который дерзновенно стал против Саула, ослушавшегося меня, нет Наеана, который богомудрою притчею уврачевал царя Давида, и избавил его от страшного паденья, нет ревнителей, подобных Ильи и Елисею, не устыдившихся беззаконных мучителей, царей самарийских, нет чудного Амвросья, архиерея Божья, который не убоялся величья царской власти Феодосия Великаго, нет Василия Великого, просиявшего святынею и всякою премудростью, который премудрым своим учешем навел ужас на гонителя сестры моей, Валента, нет великого Иоанна Златоуста, который не потерпел обиды и не презрел теплых слез бедной вдовы, а изобличил сребролюбие и лихоимство царицы Евдоксии. Лишенная таких поборников и ревнителей, не справедливо ли уподобляюсь я вдовствующей жене, и сижу при пустынном пути настоящего окаянного века? Таковы мои несчастья, достойные многих рыданий! Ты же, слыша это, молись непрестанно общему всех Владыке Царю, чтобы Он, по человеколюбию Своему и неисчетной благости, благоволил оказать им свое человеколюбье и благость, дабы они отстали от всякого зла и всякой неправды, и восприяли бы правду, всякое богоугодное жительство и щедроты к подчиненным и чтобы, праведно и богоугодно управляя земною властно, получить им нескончаемое царство на небе вместе с теми, которые благочестно и богоугодно правили этою земною царскою державою, о Христе Иисусе, Господе нашем, Которому подобает слава, честь и поклоненье в бесконечные веки. Аминь.

Слово 27. Послание к православным, правителям об управлении и о том, чтобы они судили богоугодно и вместе милостиво

Небо и все, что под ним, украшают и освещают: днем солнце, а ночью—луна и звезды. Солнце, появившись на востоке, разгоняете ночную тьму и восставляет все разумное создание на славословье Создателя всего и Владыки и на исполнение потребных в жизни дел; когда же придет к закату, то освобождает род человеческий от трудов, предоставляя ему свойственный ночи покой. Земное же достохвальное и благочестивое царство украшает и ведет всегда к лучшему преуспеянию богодарованная премудрость благоверного царя, растворенная всякою правдою и кротостью, попеченьем о подчиненных и доброхотным расположеньем к нам. Такую державу все окружающие ее соседние народы и любят и почитают за ее многую правоту и за справедливость православных князей и бояр, помогающих царю в управлении и судящих без мзды. С такою державою все соседние народы желают находиться всегда в мире, по причине должного прилежания и бодрости держащего в ней царский скипетр об устройстве военной части, особенно же по причине единомыслья и дружбы между собою бояр и воевод, а этого нет ничего крепче и страшнее для врагов. Где изобилуете такое согласье и сохраняется прилежно, там, обыкновенно, пребывает и божественная помощь свыше, которая подаете одоленье на всех супостатов. Достоверный свидетель сего есть поющий боговдохновенный песнопевец и превосходнейший царь, который, по причине великой своей праведности и кротости и ради прилежного попеченья о том, чтобы всегда пребывать в повиновении Богу, сподобился назваться и быть богоотцем, и посредством бесчисленных побед над иноплеменниками в сильных сраженьях, распространил и укрепил Израильское царство. Он же говорит в 98 псалме. «Моисей и Аарон во иереях Его и Самуил в призывающих имя Его, призываху Господа, и Той послушаше их, в столе облачне глаголаше к ним». Затем чудный сей царь, научая нас и причине, по которой преблагий Бог слушал их молитвы, говорит «яко храняху свидения Его и повеления Его, яже даде им» (Пс. 98, 6. 7). Свидения же и повеленья Господни в чем ином заключаются, как не в правой и блачестивой вере в Него, в совершенной любви, соединенной со страхом Божиим, во всякой правде и милости ко всем нуждающимся и в том, чтобы судить без мзды. Далее он еще яснее научает—какая польза происходите для нас от любви и веры в Бога и крепкого храненья Его заповедей, говоря: «Господи Боже наш, Ты послушал еси их, Боже, Ты милосшив бывал еси им, и мщая на вся начинания их» (8). Что может быть яснее и полезнее сего ученья? Потому, говорит, Ты их слушал, когда они призывали Тебя и искали Твоей помощи, что они проводили жизнь по Твоим заповедям, народ Твой пасли со всякою правдою, Тебя искренно почитали, и ничто другое из превосходных и многоценных вещей настоящей жизни не предпочитали хранение Твоих повелений. Поэтому, говорит, Ты и заступался за них и помогал им во всех предприятиях, мстил их супостатам, вооружающимся на них, а их прославлял и возвеличивал пред всеми соседними народами, низлагая и сокрушая всех, желавших обидеть их.

Итак, справедливо сказано мною выше, что нет ничего сильнее и страшнее для супостатов, как единомыслие между собою боляр, их правда, при чем они, за прилежное хранение заповедей и велений Владеющего всеми, сподобляются иметь Его своим поборником и заступником. Поэтому, и в другом месте тот же премудрый царь говорит: «не спасается царь многою силою, и исполин не спасется множеством крепости своея, ложь конь во спасете, во множестве же силы своея не спасется» (Пс. 32, 16. 17), то есть, не посредством множества людей пеших или множества избранных всадников и сильных оруженосцев, получают спасенье, т. е. победу, цари. Откуда же они получают помощь? Услышим со вниманием и примем с покорностью учение. «Се, — говорит, очи Господни на боящияся Его, уповающая на милость Его: избавити от смерти души их и препитати я в гладе» (18); также и в другом месте говорит: «не в силе констей восхощет, ниже в лестех мужеских благоволить. Благоволить Господь в боящихся Его и во уповающих на милость Его» (Пс.146,10.11). Это же божественное учение преподает нам в кратких словах и богоносный апостол Павел, говоря: святии вси «верою победиша царствия, содеяша правду, получиша обетования, заградиша уста львов, угасиша силу огненную, избегоша острия меча, возмогоша от немощи, быша крепцы во бранех, обратиша в бегство полки чуждих» (Евр. 11, 33. 34). Таковы были Моисей и Аарон, которые не посредством бесчисленного множества людей, исшедших из Египта, но крепкою верою и надеждою на Вышняго, потопили в Чермном море гнавшегося за ними страшного мучителя, который никакой не получил помощи от бесчисленных избранных всадников своих и крепких колесниц, ибо не имел помогающей ему божественной свыше помощи, которой он лишился за свою безумную непокорность Вышнему. Таким показался и самый тот чудный царь и пророк, который укрепился не оружием помогающих ему сильных ратоборцев, но верою в Бога, и брошенным из пращи камнем низложил страшного для всего израильского войска исполина и его же мечем отсек ему голову. Как изображу великое действие веры и надежды на Бога благочестивого царя Езекии, который молитвою и теплыми слезами умолил Бога, и гордого Сеннахирима, царя ассирийского, окончательно смирил и посрамил — не посредством многочисленного сильного войска, а помощью ангела Божья, избившего в одну ночь сто восемьдесят пять тысяч сеннахиримовых воинов. Подобное сему совершилось при мудром судии иудейском Гедеоне, который только тремястами не очень храбрых людей поразил и окончательно истребил бесчисленное множество мадиамского войска, имея помогающую ему помощь свыше, ради надежды его на Бога и послушанья святым Его заповедям: ибо, разжегшись ревностью по Бог, он сокрушил идолов вааловых, храм его разорил и рощу вырубил. Такими чудными воздаяниями и приснопамятными событиями всегда прославляет Великодаровитый тех, которые славят Его на земле благочестием, всякою правдою, щедротами к нищим и заступлением вдов и сирот; равным образом как и преступающих божественные Его заповеди, бесстыдно совершающих всякое зло и бесчестящих Его своими злыми делами, он оставляет впадать во всякие скорби и беды, чтобы, наказавшись этим, они научились благочестью по Богу, каждый из них отстал бы от своих пороков, и они всем сердцем обратились бы к Нему, и тогда Он исцелить их. Если же и после таких бед и скорбей, попущенных на них, они не захотят отстать от своего неповиновения и будут по прежнему прогневлять Вышняго, тогда уже без милости и пощады наводит Он на них оружие свое страшное, направляете лук Свой и испускаете на них смертоносные стрелы Свои (Пс.7,13.14), как написано: «одождит на грешники сети: огнь и жупел и дух бурен, часть чаши их» (Пс.10, 6). Неопровержимым доказательством сказанного служат ниневитяне. Ибо эти, пожив во всяком нечестии пред Богом и совершив всякое зло и беззаконье, когда услышали божественную угрозу, которую проповедал им пророк Божий Иона, говоря: «еще три дни, и Ниневия превратится», то они отстали каждый от своих злых дел и тридневным постом и молитвами и многими слезами умолили Вышняго, получили от Него милость и щедроты и не были потоплены. Но когда, спустя несколько лет, возуповав на неисчетные щедроты Вышняго, опять все предались более прежнего своим порокам и своему нечестию, то и Божий суд не замедлил и излил на них чашу ярости Божьей, потопив их наводненьем от близ лежащего озера, а с другой стороны возгорелся из дубравы страшный огонь, который и пожег их, и в короткое время окончательно запустел этот славный и многолюдный город, —и исполнилось на них слово божественного Писанья: «обаче за лещения их положил еси им злая, низложил еси я, внегда разгордешася. Како быша в запустение? внезапу исчезоша, погибоша за беззаконие свое» (Пс. 72, 18. 19). «Хранит же Господь вся любящия Его, и вся грешники потребит». Кто же суть любящие Его, —этому Сам Господь научает нас, говоря в святом Евангелии: «имеяй заповеди Моя и соблюдаяй их, той есть любяй Мя. Не любяй Мя словес Моих не соблюдает» (Иоан. 14, 21. 24). Поэтому, кто не исполняет делом заповедей Спасителя, тот далеко отстоит от божественной любви, а лишившись ее, он остается чуждым посещенья и помощи Божьей и делается легкою добычею всех.

Общий вывод из всего сказанного таков: нет ничего крепче и тверже для земных царей, как вера в Бога, любовь и надежда, —когда они не только веруют в Него, но верят и словам Его, исполняя делом святые Его заповеди. Тогда они истинно Его любят, а потому и сами будут возлюблены Им, и прославятся и возвеличатся ныне и в будущем веке. Которые веруют в Него и любят Его, те имеют и упованье на Него истинное и нелицемерное; «упование» же, как мы слышали, «не посрамит». И пророк Божий говорит: «на Тя, Господи, уповах, да не постыжуся во век» (Пс. 30, 2), «ниже да посмеютмися врази мои, ибо еси терпящии Тя не постыдятся» (Пс. 24, 1. 2).

Вот я в коротких словах написал тебе, добрейший Василий, благородного корня благородная ветвь. Знаю, что ты многому научен и весьма разумен, и немного требуешь слов для напоминанья того, что может привести к совершенству во всякой правде рачителя ее и теплого ревнителя, каков—ты. Здравствуй о Господе!

Слово 28. Послание к благоверному царю и великому князю всея России Иоанну Васильевичу

Благовернейшему и боголюбивому царю и самодержцу всея России, славному государю и великому князю Иоанну Васильевичу, нищий твой государев богомолец инок Максим из Святой горы осмеливается низко бить челом.

Есть много таких свойств, которыми благочестно царствующие на земле уподобляются небесному Владыке, каковы—кротость и долготерпенье, попечете о подчиненных, щедрое расположение к своим болярам, преимущественно же—правда и милость, и то, чтобы не презирать обижаемых, но с великою любовью к ним и божественною ревностью возбуждать себя к отмщенью за них. Это делает начальствующих подобными Богу, и державу их не только утверждает и сохраняет в глубоком мире и тишине, но и прославляет их знаменитыми победами, низводя на них свыше помощь десницы Вседержителя, которая покоряет под ноги их всех сопротивных. Доказательством сего служат в ветхом завет чудный Давид—царь и пророк, и бывшие после него Езекия и Иосия; в новом же более совершенном завете—Константин Великий, первый христианский царь, также Феодосий Великий и благочестивый, и внук его Феодосий, нареченный Юнейшим, и многие другие благочестивые и праведные цари, которые великою своею праведностью, благоразумьем и прилежным попечением о подчиненных благоугодили Царствующему в вышних, всегда пребывали в глубоком мире и тишине и получили славные победы на варваров, будучи покрываемы и укрепляемы всемогущею десницею Вышняго. И это—так!

Затем: в человеческой жизни существует множество различных художеств, искусств и высоких санов, и каждый человек постоянно заботится и старается всей душей достигнуть совершенства в том, чего он желает, будет ли то художество, или искусство, или высокое положенье, и при этом в пример себе ставит тех, которые ранее некогда достигли совершенства в чем‑либо из сказанного, желая и сам также удостоиться получить таких же похвал, и чтобы быть в славе у всех в последующие времена. Ты же, благочестивейший и достохвальный самодержец всея России, которому вверен Самим Вышним скипетр славного царства, —кого другого можешь ставить себе всегда в образец, как не Самого только Царствующего на небесах и святые заповеди Того, Который один страшен и всесилен, Который поставляет царя и отставляет его, Который «воздвизает от земли убога. и от гноища возвышает нища посадити его с могущими людей, и престол славы дая в наследие им» (1Царст. 2, 8). Если на Него одного возложишь все свое упованье и по Его спасительным заповедям и законам будешь устроить вверенное тебе царство, и будешь всегда творить «суд и правду посреди земли», как написано, то будешь блажен не только в будущем но и в настоящем веке: ибо всегда будешь сохраняем Им во всякой безопасности, в мире, в здравии, в славе, в разуме духовном, благословляемый всеми. Ничего не предпочитай правде и суду Царя Небесного, Иисуса Христа, Господа и Бога твоего, ибо ничем другим не возможешь так благоугодить Ему и привлечь Его милосердие и благотворения на твою богохранимую державу, как твоею правдою к подчиненным и праведным судом, также щедротами и кротостью ко всем, вообще, неимущим. Хороши, воистину, и весьма спасительны молитва и пост: ибо постом погашаются и умерщвляются плотские страсти и очищается ум, молитва же соединяет трезвенно молящегося с Богом, духовно присвояет Ему и делает богоподобным. Но если при этом будет недоставать вышесказанных добродетелей, то эти не имеют пред праведным Судиею никакого значенья; ибо сказано святым Божиим пророком Осиею как бы от лица Божья: «милости хощу, а не жертвы, и увеьденя Божия, нежели всесожжения» (Осии 6, 1). И опять: «не всяк глаголяй Ми: Господи, Господи, внидет в царствие небесное, но творяй волю Отца Моего, Иже есть на небесех» (Мф. 7, 21). Видишь, благочестивейший государь, как Он ясно не одобряет того, кто думает одною молитвою благоугодить Богу! Почему же так? —Потому, что Сам Он есть по естеству—весь благость, весь правда, весь милость, весь щедрость ко всем, вообще, живущим на земле; таким же Он желает быть и в царствующих на земле, ибо царь есть не что иное, как живой и видимый, то есть, одушевленный образ Самого Царя Небесного, как сказал и некоторый еллинский философ одному царю, говоря: „получив в управление царство, будь достоин сего, ибо царь есть одушевленный, то есть, живой образ Божьи». Нет более угодной пред Ним молитвы и лучшего приношения, как хранение и исполнение святых Его заповедей, ибо Сам говорит: «имеяй заповеди Моя и соблюдаяй их, той есть любяй Мя; не любяй Мя словес Моих не соблюдает» (Иоан. 14, 21. 24). И опять: «вы друзи Мои есте, аще творите, елика Аз заповедую вам» (Иоан. 15, 14).

Постарайся же, о благочестивейший Государь, быть другом Царя и Владыки всех, Иисуса Христа и Бога твоего и человеколюбьем и благостно и правосудьем прославь Его на земли чрез земное и временное сие начальство, чтобы и Он соответственно прославил тебя божественною Своею славою на земле и на небесах, как Сам обещал чрез Пророка, говоря: «прославляющия Мя прославлю, а безчестящие Меня обезчестятся» (1Цар. 2, 30). А как возможешь прославить Его и угодить Ему во всем, об этом прочитывай чаще послание блаженного Фотия, патриарха Цареградского, которое он писал к болгарскому царю Михаилу. Там найдешь великую премудрость, и если послушаешься его, получишь великую пользу. Благочестивейший государь и самодержец! Я должен высказать пред царством твоим всю истину, именно, что бывшие в последнее время у нас, греков, цари ни за что иное преданы общим всех Владыкою и Творцом уничтоженью и погубили свою державу, как только за великую их гордость и превозношенье, за иудейское сребролюбье и лихоимство, победившись которыми, они неправедно грабили именья своих подчиненных, презирали своих боляр, живущих в скудости и лишении необходимого, и обиду вдовиц, сирот и нищих оставляли без отмщенья. За все это и тому подобное пришел на нас, окаянных, гнев праведного Судьи, и теперь мы скитаемся, будучи оставлены, в голоде и жажде и в наготе и находимся у всех в поношении и гонении. И это мы терпим справедливо, ибо сказано негде в священном Писании: «обаче за льщения их положил еси им злая, низложил еси я, внегда разгдрдешася. Како быша в запустение? внезапу исчезоша, погибоша за беззаконие свое, яко соние восстающего» (Пс. 72, 18—20). Так случилось с нами, бедными, за беззаконья наши и такой постиг нас конец праведным судом Божиим. Ты же, благочестивейший царь и государь, не последуй сему, но, как научен ты Самим Вышним и Его спасительным законом и заповедями, так и устраивай потребное и полезное для своих подчиненных, со всякою правдою и благостью, и царским разумом. Состоящего при тебе преосвященного Митрополита и боголюбивых епископов сподобляй всякой чести и береги их, как ходатаев к Богу и человекам, непрестанно молящихся о твоем богохранимом царстве и святыми своими молитвами умилостивляющих небесного Владыку, когда мы, как люди, прогневляем благость Его разными своими грехами. Так почитай их и береги, и что они будут советовать тебе на пользу твоей богохранимой державе, в том слушай их, ибо слушая их, слушаешь Самого Спасителя и Царя твоего Иисуса Христа, по божественному Его определению: «слушаяй вас, Мене слушает, а отметаяйся вас, отметается Мене и пославшего Мя» (Лук. 10, 16). Видишь ли, благочестивейший государь, куда восходит оказываемая боголюбивым архиереям честь, также как и бесчестие! Страшно это слово, о благочестивейший государь, и достойно всякого храненья и соблюденья, если оказываемое нами архиереям послушанье или ослушанье относится к Самому Вышнему. Поэтому, и блаженный Павел повелевает нам, говоря: «повинуйтеся наставником вашим», так как они должны будут дать за вас ответ, «да с радостью сие творят, а не воздыхающе, несть бо полезно вам сие» (Евр. 13, 17). Также и находящихся у тебя знатных князей и бояр и знаменитых воевод и храбрых воинов—почитай и береги и щедро их награждай, ибо, обогащая их, ты свою власть со всех сторон ограждаешь и укрепляешь. Обиды вдов и сирот и убогих, воздыхающих и проливающих пред Отцем сирых и Судьей вдовиц и Предстателем убогих горькие слезы, не презирай, ибо такое презренье и нераденье о них неполезно для твоей державы. Никакое другое наше прегрешенье так не прогневляет неисчетную благость Вышняго, восставляя Его на отмщенье за обиженных, как воздыханье и слезы, как написано святым царем и пророком Давидом: «страсти ради нищих и воздыхания убогих, ныне воскресну, глаголет Господь» (Пс. 11, 6) и прочее. И в другом месте он же говорит: «познах, яко сотворить Господь суд нищим и месть убогим». И еще в другом месте: «сира и вдову приимет и путь грешных погубить» (Пс. 145, 9), то есть, обижаемых защитит и избавит их, а обижающих истребит, ибо «лице Господне, — сказано, на творящия злая, еже потребити от земли память их; очи же Господни на праведные, и уши Его в молитву их» (Пс. 33, 17), то есть, чего просят от Него творящие на земле правду, то Он для них делает, по сказанному: «близ Господь всем призывающим Его во истине», то есть, призывающим Его деятельным словом, исполненьем всех святых Его заповедей, ибо говорит: «волю боящихся Его сотворит и молитву их услышит, и спасет я» (Пс. 144, 19). Что же может быть лучше этого? Не за что другое возвысил преблагий Бог царство Кира, царя Персидского, хотя он был нечестивый идолопоклонник, как только за великую его правду, за кротость и милосердье его к своим подчиненным, которые поэтому называли его своим отцем. И настолько Бог присвоил его и почтил его добродетель, что благоволил назвать его Своим помазанником, как слышим в книгах, повествующим о сем. Также: не за иное какое прегрешенье предал Господь разоренью царство Седекии и Иехонии, царей Иерусалимских, хотя они, отчасти, были и благоверны, как только за их всяческое беззаконье, сатанинскую гордость и богомерзкое лихоимство. Ибо сказано: «Господь гордым противится, смиренным же дает благодать». И опять: «праведен Господь и правды возлюби: правоты виде лице Его» (Пс. 10, 7).

Благочестивейший Государь! Прошу славную державу твоего благоверия: прости меня в том, что я осмелился высказать полезное к утвержденью богохранимой державы твоей и всех славных твоих вельмож. Я счел себя обязанным сделать это—с одной стороны, в виду осужденья того ленивого раба, который скрыл талант господина своего в земле, а с другой—в виду многих благодеяний и чести, каких сподобил меня в теченье девяти лет государь мой, приснопамятный твой родитель, великий князь и самодержец всея России, Василий Иоаннович, который и впредь сподобил бы меня еще большей чести, если бы, по грехам моим, не оклеветали меня пред ним некоторые недоброжелатели, которым да будет Бог Судьей… Пусть другие приносят благоверному царству твоему‑кто что может из многоценных сокровищ этого маловременного и скоропреходящего мира. А я, убогий, что приобрел лучшего, то есть слово, растворенное солью Писанья, то и приношу тебе, великому царю. Ты же, приняв оное с обычною тебе кротостью, воздай мне, рабу твоему и богомольцу, возвращеньем во Святую Гору и, ради щедрот Христовых, отпусти меня с миром отсюда, дабы я и там всею душою и веселым сердцем возвестил и возвеличил славу благоверной державы царства твоего и чистым умом от радостного сердца возносил бы молитвы к Царю Небесному, Иисусу Христу, Богу моему, об укреплении твоего царства. Ни к чему уже не нужен я богохранимой земле Русской: что нужно было ей получить от меня, плохого и непотребного, то она уже и получила. Да получу и я от благоверного царства твоего то, чего желаю. Вот уже много лет, как я непристойно содержусь здесь, разлученный с своими отцами и братьями, у которых я от юности трудился и телесно и духовно, в надежде положить там свои кости. Возврати меня, благочестивейший государь, честной обители Пресвятые Богородицы Ватопедской, возвесели духовно живущих там преподобных иноков, твоих рабов и непрестанных богомольцев; не желай более огорчать их. Там теперь, благочестивейший государь, великая нужда во всем необходимом для поддержанья и устроенья многолюдной той обители, и для них я, окаянный, очень потребен: отдай меня им, ибо они уже много лет желают иметь меня у себя. Преклонись к умиленным их просьбам о мне, обращенным к твоей богохранимой держав, исполни это справедливое их прошенье, и этим заставь и их непрестанно воссылать о тебе к Вышнему молитвы и прошенья, которые да услышит и исполнит на деле сущий над всеми Бог и Владыка, Иисус Христос, и да сохранить и укрепит на многие лета благоверное царство твое. Аминь, аминь, аминь. Хотя вначале и не смел, однако дерзнул потом написать это.

Слово 29. Послание к преосвященнейшему Макарию, митрополиту всея России

Небо украшается днем ярким солнечным светом, а ночью—полным ночным светилом и сиянием бесчисленных звезд. Святую же Создателя и Владыки всех, Господа и Бога нашего Иисуса Христа, апостольскую церковь, украшает и осиявает и к лучшему всегда возводить Богом украшенное собрание существующих по всей вселенной православных архиереев, которые весьма прилично названы их Пастыреначальником светом миру и солью земли. Светом назвал Спаситель светлое и чистое их житье, солью же—твердость и охранительное свойство их учительного слова, посредством которого души православных сохраняются крепкими и неповрежденными гниением от всякой еретической хулы, издавая постоянно благоуханье богословия православных догматов. Таковы были блаженнейшие самовидцы и слуги воплотившегося Бога Слова, первоверховные Петр и Павел и прочие божественные апостолы, и бывшие после них, просиявшие как светила по всей вселенной богоносные архиереи, которые, будучи облечены в самого Христа и всецело дыша покланяемым Параклитом, много раз спасали преданную апостолами непорочную веру, когда она была поколеблена и обуреваема различными еретиками, против которых собирали вселенские и поместные соборы, на которых богомерзкие хулы еретиков были пращею Духа Святого далеко отогнаны от Церкви и ввергнуты в глубины забвенья. Ревнителем этих боговдохновенных блаженных мужей и равноапостольных архиереев—не подумай, прошу твою святыню, что я это говорю из ласкательства—в нашем последнем роде явился ты, преподобнейший, который богоугодно и равноапостольно правишь кормилом святой митрополии Московской и всея России, как слышу и от иных многих достоверных мужей, особенно же от самого боголюбивого епископа Тверского, господина моего, владыки и промыслителя Акакия, велегласно проповедующего добродетели твоей святыни, о чем я весьма духовно радуюсь, слыша, что ты изобилуешь многими прекрасными апостольскими исправлениями, и от всей души благодарю всегда общего Строителя и Предстателя соборной и апостольской Своей церкви Иисуса Христа, Который есть над всеми Бог. Твоею святынею и Христоподражательною тихостью и кротостью Он укротил и преложил в тишину воздвигнутое немного лет тому назад некоторыми недоброжелателями на церковь Его великое сопротивление и непохвальное расстройство. Поэтому, не перестану благодарить Его неисчетную к нам благость и вместе молиться, чтобы сподобил нас быть пасомыми в течение долгих лет твоею святынею и направляться без волненья к тихому тому и небурному пристанищу, где слышится чистый глас празднующих, и слова неизреченного радования и веселия вопиющих Христу: „Препросдавленный отцев и наш Боже, благословен еси.»Господи Иисусе Христе! Сподоби и нас этой благодати, чтобы приносить Тебе такое славословие, молитвами архиерея Твоего, нашего же господина и владыки—Макария. Соблюди его, Господи, на много лет для благоверная и Христолюбивого царя, верного раба Твоего, государя нашего великого князя Иоанна Васильевича, всея России. Соблюди их обоих, Владыко, на многие лета и даруй им в мире и во всяком утверждении пасти благоверное достоянье Твое по Твоим спасительным заповедям: одному даруй апостольски и без стесненья обильно учить и советовать царю Твоему угодное и любезное Тебе, и что содействуешь к исправлению и утверждение православных людей Твоих, а другому даруй с благопокорностью слушать и принимать архиерейские советы и наставленья, и исполнять их делом, —чтобы чрез обоих прославлялось всесвятое имя Твое пред всеми окрестными народами. Пусть все достоверно узнают о них, что они насколько вполне благочестивы и православны, настолько же и правдивы и милостивы ко всем вообще подчиненным, в особенности же к нуждающимся в милости и заступлении сиротам и вдовицам, к обижаемым со стороны бесчеловечных лихоимцев нищим и убогим, также к прибывающим из других стран иноземцам, к числу которых принадлежу и я.

Преосвященнейший владыко, божественного блаженства тезоименитый, и, с надеждою скажу, наследник оного, так как все дела твои, как слышу, совершаются богоугодно и по воле Божьей! Подражая великому оному светильнику вселенной, который, по зависти первосвященника и по беспримерной злобе сребролюбивой царицы, скончался в бедственном заточении, и ты также предстательствуешь за всякого обиженного и великодушно терпишь тем, которые безумно противятся твоей ревности по Боге. Поэтому, вместе со многими другими украшающими тебя богоугодными исправленьями, можешь и ты с божественным пророком и царем похвалиться пред Господом, говоря: «сотворих суд и правду, не предаждь мене обидящим мя» (Пс. 118, 121). Блажен, воистину, и преблажен ты, преосвященнейший владыко, если до конца пребудешь в этом разуме, творя угодное пред очами общего всех Владыки и неподкупного Судьи, от Которого услышишь и ты: «добре, рабе благий и верный: о мале был еси верен, над многими тя поставлю: вниди в радость Господа твоего» (Мф.25,21). Малое—это здешнее, как временное и подлежащее тленью; многое—это небесное, как достоверное и вечное; это‑то, чего «око не виде и ухо не слыша и на сердце человека не взыдоша»; все это ты всячески получишь со всеми от века благоугодившими Богу, каковы были в ветхом завете благочестивые патриархи, пророки и все праведники, в новом же—просиявшие светлее солнца апостолы и евангелисты и православные архиереи, которым и ты подобен по своей ревности к охранению православных догматов христианской непорочной апостольской веры и к прилежному исполненью божественных заповедей Спасителя, ради которых, как я слышу, святая душа твоя ежедневно подвергается оскорбленьям со стороны некоторых, сопротивляющихся твоим священным поученьям. Но они за это будут подлежать ответу пред страшным Судьею, как сопротивляющееся Ему самому, Который ясно говорит о вас, преосвященных архиереях, так: «слушаяй вас, Мене слушает, и отметаяйся вас, Мене отметается и пославшего Мя» (Лук. 10, 16). Ты же, исполненный Божьей благодати, возмогай всегда о Христе и крепко держись завещанья боговдохновенного проповедника, которое он завещал ученику своему, говоря: «проповедуй слово» Божье, «настой благовремение и безвременне, обличи, запрети, умоли со всяким долготерпением и учением» (2 Тим. 4, 2). И опять он же: «ты убо злопострожди, яко добр воин Христов» (2 Тим. 2, 3), «дело благовестника сотвори» (4, 5), ибо никто, говорит, не венчается, если не будет подвизаться законно (2, 5). «Сотворим силу о Бозе, — говорит слово Божье, и той уничижит стужающия нам» (Пс. 59, 14). «Невозможная от человек возможна суть от Бога». И опять Павел: «верно слово: аще с Ним умрохом, то с Ним и оживем; аще терпим, с Ним и воцаримся; аще отвержемся и Той отвержется нас» (2Тим.2,11.12). Хорошо и очень спасительно со Христом и со святыми учениками Его подвергаться гонениям, во славу самого Спасителя Христа и за святую Его церковь, то есть, ради спасения верующих. В таком случае мы имеем достаточное утешение в словах Его: «аще Мене изгнаша, и вас изженут: аще слово Мое соблюдоша, и ваше соблюдут» (Иоан. 15, 20).

Но прости меня, Господа ради, владыко святый, что я, будучи гнилым членом священной главы, дерзнул вступить на путь служения слова, к чему я был понужден любовью к благоверию, ибо «совершенная любовь, — говорит Иоанн Богослов, вон изгоняет страх». Понуждаемый этою любовью, я дерзнул на то, что выше меня. Ты же, о божественная и священная глава, как подражатель кроткого и смиренного сердцем, прости мое дерзновение, и это мое смелое напоминание прими с кротостью, как чадолюбивые родители принимают немотствующий лепет своих младенцев, и благоволи воздать мне, непотребному рабу твоему, причащение божественных даров Христовых, которого я лишен, не знаю по какой причине, вот уже в течете семнадцати лет. Свидетелем своим пред твоею святынею поставляю самого Сердцеведца, Который имеет обличить на страшном Своем втором пришествии тайная тьмы, дела и помышленья, что я не знаю за собою никакой погрешности и никакой хулы относительно православной вашей и моей веры, и ничего такого не писал и не говорил, как некоторые меня оболгали. Напротив, преосвященнейший владыко, если потрудишься разузнать, то найдешь, что я сильно ратовал за православную нашу веру, и не только здесь у вас написал много статей против главнейших лжеучений, то есть, против иудеев и агарян и против самых еллинов и против тех, которые увлекают многих из православных ложным учением звездочетцев, которым не только не следует внимать, но и следует всею душою гнушаться и убегать от них, как от зараженных коростою и проказою по уму и образу мыслей. Но и пред самыми, так называемыми, вельможами я ясно и без стеснения проповедовал православную нашу веру, будучи просвещен и укреплен благодарю полоняемого Божественного Параклита. Короче сказать: куда бы я не был послан от святой обители Ватопедской по воле преподобных отцев моих за милостынею, везде, просвещаемый благодатью святого Параклита, я проповедовал чисто православную веру и с подобающею честью был опять отпускаем во Святую Гору, и нигде не попадал в оковы и не был заключаем в темницы или морим голодом, холодом и дымом, как это случилось со мною здесь, праведными судьбами Божьими, по множеству, вероятно, грехов моих, но никак не за какую‑нибудь ересь. Надеюсь на милосердье Господа моего Иисуса Христа, что нива сердца моего была, есть и до конца пребудет чистою, благодатью Спасителя моего, от всякой еретической хулы. И если я в своих занятиях книгами в чем либо погрешил против вашего благоверия, или теперь лгу, или одно думаю в сердце, другое говорю вам и пишу: то пусть праведный Судья попустит на меня такую же проказу, какую Он попустил на Гиезия, или ту горькую смерть, какая постигла Ария. Горе мне, окаянному: к каким клятвам принужден я, окаянный, прибегать! Но Бог—Судья праведный и крепкий и долготерпеливый: Он воздаст каждому по делам его. Ему слава во веки, аминь.

Если этим кратким объяснением я возмогу уверить ваше благочестие в своей невинности и окажусь пред вами достойным милости, то и вы, будучи благочестивы, скажите сами про себя о мне то, что сказали некоторые благоразумные и праведные судьи, хотя и были нечестивы: «ничтоже достойно смерти и уз сотворил человек сей», и можно было бы отпустить человека сего, «аще не бы кесаря нарицал» (Деян. 26, 31. 32). Я же не кесаря смертного и нечестивого властелина земного, но самого Создателя и Владыку всех Иисуса Христа, единого сердцеведца, призываю во свидетеля души моей пред вами, господами моими, что я чист во всем том, что говорили против меня мои противники, которым—Бог Судья, и что я, как сначала был, так и теперь состою доброжелательным богомольцем вашей благочестивой державы и до конца пребуду таковым—и здесь, и везде, по заповеди Спасителя, которую если кто презирает, тот не получит спасенья. Благоволите же, благоволите, Господа ради, сотворить милость со мною, бедным: дайте мне увидеть Святую Гору—молитвенницу о всей вселенной, отдайте меня вашим богомольцам, преподобным отцам и братьи моей, сжальтесь по христиански ихними к вам о мне просьбами и слезами. Не окажитесь преслушниками богомольца вашего, вселенского патриарха, который просит вас о мне. Он архиерей праведный и богоугодный и смело может всякий назвать его исповедником Иисуса Христа, так как он ежедневно терпишь мужественно от безбожных агарян бесчисленные напасти и поношенья, ради доброго упованья и ради славы Иисуса Христа, Бога нашего. Прилично и вполне справедливо и вам, украшенным чистотою веры, послушаться такого святителя Божия, умоляющего вас о своей овце, заблудившейся из его священного стада, как и многие другие православные властители слушаются его, дабы и вы оказались во всем покорными тому учителю, который говорит: «братие, повинуйтеся наставником вашим и покаряйтеся, тии бо бдят о душах ваших» и прочее; потом прибавляет: «да с радостью сие творят, а не воздыхающе, несть бо полезно вам сие» (Евр.13,17).

Слово 30. Послание о примирении к бывшему митрополиту Даниилу, уже изверженному

Все мы, повинующиеся без сомнения и без лицемерия спасительным заповедям Бога и Спасителя нашего Иисуса Христа, имеем от Него заповедь и твердое завещанье—иметь между собою мир, без которого не дозволено нам приносить Ему никакого дара, то есть, никакой жертвы и словесного приношенья. Этому Он учит нас ясно, говоря: «аще принесеши дар твой ко олтарю, и ту помянеши, яко брат твой имать нечто на тя, остави ту дар твой пред олтарем», то есть, он ли тебя, или ты его чем‑либо оскорбил, и вы имеете между собою друг против друга какое‑нибудь праведное или неправедное неудовольствие, — «остави ту дар твой пред олтарем, и шед первее примирися с братом твоим» и прочее, известное всякому (Мф.5,23,24). Это заповедует воплотившийся Бог Слово, как Владыка, всем, вообще, верующим в Него. Не то же ли самое завещаешь нам и праотец Его, называемый в божественном писании богоотцем, ясно говоря так: «с ненавидящими мира бых мирен» (Пс.119, 6)? Также и бывший много лет спустя после него юноша Вениамин (зесь разумеется апостол Павел, к которому Св. Иоанн Златоуст относит слово богоотца Давида: «тамо Вениамин юнейший во ужасе» (Пс.67, 28), который пришел в ужас и от иудейства переменился в благовестника Христова, сделавшись из страшного гонителя славным проповедником и горячим последователем Того, Которого дотоле гнал, —крепко завещает всем верующим, говоря: «мир имейте и святыню со всеми, ихже кроме никтоже узрит Господа» (Евр. 12, 14); и опять он же: «аще возможно, еже от вас, со всеми человеки мир имейте» (Рим. 12, 18). Повинуясь этому ученью и подобному сему, и я, наименьший брат ваш, как благочестивый христианин и от благочестивых происходящие родителей, который ради этого самого благочестия, много раз подвизался и подъял беды, как ведает всеведущее Око, —счел справедливым чрез ходатая — человека, расположенного ко мне, узнать о твоей святости, преосвященнейший владыко и отче, господине Данииле, какова мысль твоя о мне, грешном, и из твоего ответа я понял, что святая душа твоя еще недугует против меня. Это я считаю неполезным и для своей души вредным, если не постараюсь кратким писанием излечить это многолетнее твое о мне недоброе мнение. Называю же это мнение недобрым потому, что никакого лукавства, ничего хульного о православной нашей вере, как известно одному Сердцеведцу, я не мудрствовал, не писал, не учил, а вы как хульника и вредителя священных писании осудили меня за одни только ничтожные описки, оказавшаяся в сделанном мною переводе. И об этих описках я объяснял тогда священному вашему собору, что это не по ереси, ни по лукавству какому‑нибудь сделано мною—Бог свидетель, —но как‑нибудь случайно, или по забвению, или по какой‑нибудь скорби ум находился тогда в смущении, и или как‑нибудь от обременения излишним винопитием было тогда так написано (надо разуметь сотрудников, позволивших себе это. — Прим. Перев.). И я не просто только объяснил это тогда, но и три раза кланялся до земли пред священным вашим собором, прося прощения в том, в чем по неведению сделал описку. Ваше же преосвященство, не знаю по какой причине, вместо прощения и милости, опять возложили на меня оковы, и я опять был заточен и опять заключен и подвергнут различным озлоблениям. Случилось же так со мной потому, что праведный Судия, Который всякого грешника хочет спасти, попустил на меня такие скорби, по причине многих и тяжких моих прегрешений, но никак не за ересь и хулу какую‑нибудь. Знает Тот, Кто все ведает, Который один знает сердца, что я не лгу пред Ним и пред вами, господами моими, и что благодатью и человеколюбием и благостью Его я до сих пор пребываю в пределах благочестивых и правых догматов преданной нам, православным, от отцев наших веры; но и до последнего своего издыхания твердо пребуду в ней, охраняемый Его благодатью. За это самое благоверие я сподобился неоднократно во многих местах подвизаться и не был посрамлен. Особенно подвизался я против латынян, сильных в священном писании и во внешних науках. Об этом могут свидетельствовать вам, господам моим, мои неложные против них Писания, составленные не только против еллинов, бывших ранее моими учителями, а теперь—нет, и против нечестивейшей, изобретенной бесами прелести сквернейшего Магомета, ересиарха измаильского. Из этих моих писаний не трудно вам, господам моим, если соизволите кратко выслушать мой ответ, познать истину моих слов, что во мне нисколько нет никакого обмана, или какого‑нибудь хульного мудрования против православной христианской веры. И какая будет мне надежда спасения после стольких моих скорбей и иноческих одежд и подвигов, о которых по слабости своей говорю, если окажусь недугующим втайне чем‑нибудь таким, и уподоблюсь, по божественному гласу, «мужу уродиву, иже созда храмину свою на песце, и бе разрушение ее велие» (Мф. 7, 26. 27), или если уподоблюсь, по справедливости, тому, кто на основание, положенное мудрым архитектором, назидает «дрова, сено, солому», почему и дело мое будет сожжено, и я, увы, получу вечную тщету, лишившись торжества правоверных и соделавшись «частью лисовом»? Но Ты, человеколюбивый Владыко, молю Твою неизреченную благость, не попусти на меня что‑либо такое, но как благоволил Ты хранить меня, неблагодарное создание пречистых рук Твоих, до настоящего времени в пределах православной христианской веры, так благоизволи, Владыко преблагий, и до конца сохранить меня в них непоколебимо, имеющим в себе «велие» Твое «благочестия таинство». Ты знаешь, Владыка, что я от юности своей возлюбил сие и всею душею люблю, и не ошибся в своем желаний, но по великому Твоему человеколюбию и по благодати Твоей сподобился быть причисленным к богоугодному собору иночествующих. Эти слова мои относятся к Создателю всех и Владык. Твоей же святыне скажу следующее: молю святость твою, честнейший отче: благоволи послушаться того, который повелевает: «ни единому же зла за зло воздающее», и опять: «не побежден бывай от зла, но побеждай благим злое» (Рим. 12, 17. 21). Знаю и хорошо помню, что я опечалил священную твою душу два или три раза, не послушавшись тебя в том, что ты мне тогда приказывал. Это мне стало известно из твоих слов, которые ты с негодованием высказал мне на суде, когда я был судим тобою и допрашиваем на соборе: „Постигли тебя, окаянный, грехи твои, так как ты отказался перевести для меня священную книгу блаженного Феодорита». По поводу этого ослушания объясню истину твоей святыне, что ни по какой другой причине я тогда ослушался тебя, как только потому, что опасался, что перевод этот мог послужить претыканием и соблазном для некоторых православных, как содержащей в себе послания Ария и Македония и других начальников ересей, которые они посылали к своим единомышленникам, превознося в них и прославляя нечестивое свое мудрование и в то же время злословя и опровергая благочестивые и правые догматы соборной и апостольской веры. Вот почему я и не послушался тогда тебя, опасаясь простоты некоторых благочестивых и неспособности их к правильному пониманию каждого Писания, и чтобы мне, своим переводом, не оказаться для таковых причиною соблазна, и вместо благословения не навлечь на себя вечное проклятие, ибо сказано: «горе» человеку тому, «имже соблазн приходит» (Мф. 18, 7). Ты же, как учитель веры, и строитель таин Святого Духа, как ревнитель небесного жительства и ученик кротчайшего Иисуса, говорящего: «научитеся от Мене, яко кроток есмь и смирен сердцем» (Мф.11,29), —уничтожь многолетнее свое против меня негодование и яви мне, бедному, святую любовь, повинуясь Судии, Который говорит верховному апостолу: «не глаголю тебе до седмь крат, но до седмьдесят крат седмерицею» (Мф.18, 22). И опять Он же: «тако и Отец Мой небесный сотворит вам, аще не отпустите кийждо брату своему от сердец ваших прегрешения их» (Мф.18, 35). Страшно это слово и изречение, честный отче и владыко, и достойно всякого исполнения с нашей стороны. Если в чем я согрешил пред тобою своим непослушанием, то в этом я каюсь пред тобою: прости меня, Бога ради, чтобы тебе и самому сподобиться от Бога прощения и благословенья, ибо и ты, как человек, всячески в чем‑нибудь виновен пред Ним, «никтоже бо чист от скверны», говорит Писание, «аще и един день будет жития его» (Иов.14,4). Если же святость твоя, продолжая негодовать против меня, скажет: не за преслушание какое‑нибудь я отлучил тебя, от причащения божественных таин, но сделал это по божественной ревности‑за извращение какого‑нибудь церковного слова и правильного ученья, и отлучил тебя, как богохульника; то на это, владыко святый, я опять отвечу тоже: свидетелем пред вами за себя поставляю Самого Того, Который есть неподкупный Судия всех, как и ранее я говорил, что ничего такого с моей стороны не произошло по лукавству—ни тогда, ни теперь. Чуждо мне такое вредное мудрование! Прочтите с христоподражательною кротостью написанный мною ответ о моей православной вере и, убедившись вполне в истине, оставьте свое многолетнее против меня, грешного, негодование. Если же и после того, как вы узнаете всю правду и истину, не соизволите оказать мне, грешному, дела святой любви и будете продолжать мое отлучение от божественных таин, то я замолчу, и пусть божественный глас не обинуясь вопиет: «иже несть со Мною, на Мя есть, и иже не собираешь со Мною, расточает» (Мф.12, 30). Кто же этот расточающий, как не тот, кто без ума отлучает от Христа верующих в Него, толкая к погибельной пропасти отчаяния тех, за которых «Христос умре и воскресе, да и мертвыми и живыми обладает» (Рим. 14, 9)? Если же кто, по великому своему жестокосердно, будучи побеждаем страстно самоугодия, отлучает от Христа право верующих в Него и Его благодатью надеющихся спастись, —что другое услышит он от Него тогда, как только не это: «рабе лукавый, весь долг он отпустил тебе, понеже умолил Мя еси: не подобаше ли и тебе помиловати» соработника своего, «якоже и Аз тя помиловах? И прогневався господь его, предаде его мучителям, дондеже воздаст весь долг свой» (Мф. 18, 32—34). Вот я исполнил то, что повелеваешь нам все святое писанье: смирил себя пред Богом и пред тобою—с чистым сердцем и искренними словами, как известно Единому Сердцеведцу. Ты же, владыко мой, если, оправдывая себя, напрасно негодуешь против меня, то сам увидишь, когда оба предстанем страшному и неумытному Судьи, давая ответ каждый за себя. Скажу и следующее: напрасно осуждаешь меня в ереси и за это отлучаешь от причащения святых Христовых таин. Между тем прочие мои бесчисленные грехи делают меня безответным. Однако не должно отчаиваться, но, в надежде на Его неизреченную милость, следует всегда делать доброе, чтобы милость Его пребывала на мне и в нынешнем и в будущем веке. Аминь.

Слово 31. Послание к царю Иоанну Васильевичу всея России

Благочестивейшему, пресветлейшему и Богом хранимому великому и достославному самодержцу всея России и иных народов господину, Иоанну Васильевичу. Я—жалкий чернец—святогорец, богомолец крепкого твоего царства, дерзнул возвестить тебе сие с сердечною болезнью и горькими слезами. Ведь и кровоточивую оную жену, которая тайно крала исцеление своего многолетнего недуга, не укорил общий всех Владыка, Спаситель человеков и Врач душ и телес, а напротив, похвалил ее за великую ее веру. Также и хананеянку, просившую Его об исцелении своей дочери, не окончательно отверг, но за великое ее смиренье, что она, будучи приравнена к псам, с удовольствием выслушала и перенесла это праведное поношенье, Он помиловал ее, сказав: «о жено, велия вера твоя, буди тебе якоже хощеши». Также и прокаженного того, который поклонился и просил об очищении, не отпустил без исцеленья, но милостиво сказал ему: «хощу, очистися». И я, окаянный, зная человеколюбье и милость того Владыки, дерзаю с надеждою припасть к государевым твоим стопам, умоляя благочестивую державу твою: благоволи сотворить милость и исцелить многолетнюю болезнь окаянной души моей, страдающей о лишении безмолвного и спасительного пребывания во Святой Горе, где я десять лет потрудился и телесно и душевно—с надеждою положить там свои кости. Ни на что я более не нужен благоверному и достославному граду Москве. Чего желали чрез меня, грешного, получить, то уже и получили, разумею—неистощимое и спасительное сокровище разума, заключающегося в сборнике толкований на сто пятьдесят боговдохновенных псалмов. Да благоволит благоверная держава твоя вознаградить труды мои, какие я понес при переводе, освобожденьем меня от многолетнего насильственного удерживания, каким я содержусь, и отпущеньем во Святую Гору. Справедливость требует, прилично и полезно благоверной державе твоей—сотворить со мной милость и отпустить меня с миром туда, откуда взял меня своею грамотою и государевым словом приснопамятный государь мой, твой, государь, родитель, великий князь Василий Иоаннович всея России. Этого требует справедливость, так как я, будучи призван им, не ослушался царского его веления; прилично сие, ибо я понес множество труда и подвергся многим бедствиям на пути, пока достиг сюда; полезно же это будет, ибо, сотворив милость и отпустив меня к богомольцам твоим, моим же отцам и братиям, благочестивая держава величества твоего получит несравненно большие плоды от их молитв. Да соблюдет же царское величество твое общий всех Царь и Господь в бесконечные веки во всяком мире и тишине и да утвердит славными победами на всякого врага и супостата.

А как от общего всех Владыки мы имеем повеленье: «да не явишися предо Мною тощь»; ты же вместо Его поставлен Им царем, государем и властелином на земле, чтобы управлять достоянием Его—людьми православными—со всякою правдою, богоугодно промышляя о них: поэтому и я, малоумный и нищий богомолец богохранимой твоей державы, приношу ей с надеждою малое приношение—тетради слов, из которых богохранимая держава твоя может удостовериться, каким я, грешный, был доброхотным богомольцем и слугой благоверной державы Российской, каковым благодатью Христовою остаюсь и останусь до кончины своей.

Слово 32. Послание к иерею Сильвестру

Честнейшему во иереях Вышняго, украшенному всякими цветами добродетелей и в знати и понимании священного Писания превосходному рассудителю, господину Сильвестру, благодетелю моему, неключимый известный чернец много кланяется до земли.

За великое для себя осуждение почитаю—утаить от тебя то, что внушено мне Святым Духом на утверждение истины нашей православной христианской веры; но дерзаю на это, повинуясь словам стихиры, которая говорит: „Скрывшего талант осужденье уразумевши, душе моя, не скрывай словесе Божия, возвещай чудеса Его»и прочее; также слыша слова того проповедника, который был восхищен до третьего небесе: «ты убо, чадо, возмогай во благодати, яже о Христе Иисусе: и яже слышал еси от мене многими свидетели, сия предаждь верным человеком, иже довольни будут и иных научити» (2 Тим. 2, 1. 2). Прими же от меня с любовью следующие слова и если по прочтении они окажутся пред твоею великою мудростью достойными уважения, то воздай славу просветившему меня; если же окажется в них какой недостаток, то исправь меня, прошу, по свойственной тебе премудрости. Если апостол Павел, сосуд избранный, нашел нужным предложить Петру и Иакову благовествование, которое он проповедовал во языцех, желая удостовериться, правильно ли проповедует, да не как, говорит, «вотще теку или текох» (Гал. 2, 2); тем более я, неученый и скудоумный, обязан искать такого рассуждения от тебя, столь много образованного и удобно преклоняющегося к милосердию к требующим помощи, как я слышу от всех. Поэтому и я с благою надеждою осмеливаюсь обратиться с просьбою к твоему благоутробию, чтобы ты благоволил напомнить благоверному царю и самодержцу всея России о детях покойного Никиты Борисовича, чтобы государь умилостивился и явил им милость, так как они находятся в великой скудости и нужде: у них большой долг и три сестры, которых не на что выдать. Умилостивись, Бога ради, простри им руку помощи, по свойственному тебе богоподобному милосердью. Ей, прошу тебя, честнейший иерей, помоги многоскорбной вдове и сиротам ее, угаси росою благоутробия твоего скорбь их, и осуши горькие слезы, льющиеся непрестанно. Будь защитником вдов и отцем сирот, как тот праведный многострадалец, и не забудем сказанного апостолом: «вера бо чиста и непорочна пред Богом и Отцем сия есть, еже посещати сирых и вдовиц в скорбех их» и проч. (Иак. 1, 27) Господь Бог наш Иисус Христос да хранит тебя всегда во благости своей.

Слово 33. Послание к Адашеву о тафиях (головных турецких уборах)

Государь мой, любимый раб Христов и человек Божий Алексей, преподобие отче и брат возлюбленный о Христе Иисусе Господе нашем. Желаю тебе быть всегда здравым и радостным. Да воздаст тебе Господь за духовную твою любовь, что ты меня бедного всячески почитаешь, о чем я известился из твоей грамоты, исполненной всякой христоподражательной любви и истины; также и слуга ваш Андрей Семенов подробно сказывал о твоем усердном старании в мою пользу. И какое могу воздать тебе достойное благодаренье за такое твое ко мне благорасположенье? Ты истинный ученик Христов и послушный последователь Павла, который говорит: «подобни мне бывайте, якоже аз Христу» (1Кор. 4, 16). Поэтому и наследником царства своего небесного, вместе с Павлом, Христос соделает тебя. Ей, Господи Иисусе Христе, не презри его благоутробье и благорасположенье ко всякому скорбящему и нуждающемуся в помощи! И это пусть так будет. Я же, отче, согласно твоей грамоты приготовил тетрадку по твоему указанию, и вдобавок к ней еще других десять тетрадок посылаю господину нашему преосвященному митрополиту и к тебе. Это, по моему понятию, вещи не плохие, заключающие в себе ученье об исправлении нравов, а также сильное оружье против латинской ереси и против злочестивого упорства иудейского, и против еллинской прелести и звездочетства. Читающие их со вниманьем, трезвенным умом, с охотою, с верою и любовью, с отвержением всякого кичения ума, самомнения и детских надежд и надмения коринфян, — найдут их исполненными в достаточной мере премудрости и разума духовного и силы. Это говорю не относительно вас—не попусти мне, Господи, так неистовствовать, —ибо относительно вас я знаю, что вы исполнены всяких добродетелей духовных, но это мое слово относится к некоторым другим. Прошу же тебя, прочитай и ты посланьице мое, которое я черкнул к преосвященному, и из него поймешь достоверно всю кривду и правду обо мне моих клеветников, которым один Бог Судья, и да не поставит им Господь в грех сего. А тетрадка, в которой 27 глав, та мною весьма рассудительно написана для самого великого властелина. Знай, господин мой, что как митрополит рассуждает о тафьях, так и я понимаю, и также гнушаюсь, когда увижу православных с бритыми головами, и из глубины сердца воздыхаю, что христиане уподобляют себя ненавистникам христиан— туркам, и не только тафьями, но и сапогами по образцу турецких, так что ни по чему иному не можешь узнать, что они христиане, как только по крестному знаменью. Сродные мне греки уже много лет находятся под турецким игом, и мы среди их живем, а этого обычая у нас нет. Опасаюсь, отче Алексие, что, пожалуй, понравятся им и чалмы турецкие. Скверно это, Алексий, и вполне чуждо православным людям, и небогоугоден такой мерзкий и поганый обычай. Следует строгим правилом по власти апостольской запретить всем, вообще, такое бесчинье; особенно же мастерам, работающим это, следует запретить эту работу. А если кто не послушается, строго приказать приходским священникам не давать ему и его семье причастия и не пускать его в церковь. А армянам и прочим иностранцам приказать строго, чтобы они такой товар в Россию не привозили, а если кто привезет, того бить на торгу кнутами, а привезенное отнять. Бога ради, не вознерадите, но подвигнитесь, при помощи Божьей, ревностно апостольскою и со властно. «И воста, — сказано, Финеес», движимый ревностью по Бог, «и прободе» копием своим вельможу некоего израильского, который совершал блуд с иноплеменною женою мадианитянкою, и убил их обоих при самом гнусном их преступлении (Числ. 25, 7). Мы же возьмем меч духовный, который есть глагол Божьи, и вооружимся ревностью Финееса и ими, чтобы и нам угодить Господу. Не промолчал Павел волхву Еллиме, отвращавшему от него Серия Анфипата, но, запретив ему властью» апостольскою, лишил его зрения (Деян. 13, 2—11). Так и мы запретим строго как изготовляющим эти наряды, так и носящим их, кто бы они ни были. Не убоимся убивающих тело, душу же не могущих погубити. Но прежде запрещения обратимся к ним с достаточным увещанием, упрашивая их с любовью, а не бранно и не с сердцем, ибо «рабу Господню не подобаешь сваритися, но крошку бытии» (2 Тим. 2, 24) и прочее. После первого и второго поучения, скажем им так: знайте, что если не послушаетесь слова Божия и меня, отца вашего, то с этих пор, кто бы ни пришел ко мне в тафье за благословением, —ему не услышать и не увидать от меня благословения. Что святое Божье писание не хвалит и не велит, то и я не хвалю. Или думаете, напрасно сказано было Священным Писанием об израильтянах, преступивших заповеди Божии: «и смесишася во языцех, и навыкоша делом их, и бысть им в соблазн» (Пс. 105, 35). Но об этом достаточно.

Меня же, Бога ради, заклинаю вас Иисусом Христом, не оставьте без причащения. Суда, господин мой, я не просил и не прошу, а прошу милости: окажите милость, чтобы и самим вам воспринять от Спасителя такую же благодать, ибо «суд без милости, сказано, не сотворшим милости» (Иак. 2, 13). При этом прошу вас, Бога ради, пришлите мне на некоторое время книгу Григория Богослова—греческую, с толкованием; пришлите ее, Бога ради. Андрея сего вашего верного слугу, не оставьте в его скудости, как Бог положит вам на сердце. У меня нет приличного греческого клобука: Бога ради пришлите мне его. А я вам, государям моим, кланяюсь до земли. Честного священнодиакона Вассиана ризничого целую и лобызаю всею душою; его подарок я получил в целости; да воздаст ему Спаситель.

Слово 34. Послание к диакону Григорию

Господин мой, брат о Господе, диакон Христов Григорий! Если познав свое согрешение, исправишься, то не удивляйся, Христа ради, моему безумью. Сердце мое духовно болеет, что ты так неприлично бесчинствуешь, и к тому же — сознательно. В такие священные дни, оставив священное и «яже суть Божия», празднуешь по мирскому гортани и чреву, которые истлеют. Где страх Божий и память смерти и того страшного истязания, которое будет на суд Христовом? Или забыл ты говорящего: «пияницы царствия Божия не наследуют» (1Кор. 6, 10); также—заповедь Божия, которая говорит: «блюдите, да не когда отягчают сердца ваша объядением и пиянством» (Лук. 21, 34) и прочее известное тебе? Так ли, Григорий, хранишь ты заповеди Христовы и отечеств уставы и правила? Или не помнишь, что Он строго будет судить нас по Своим заповедям? Но может быть скажешь: добрые люди меня понудили, и как же было мне их ослушаться? Григорий! а Христос по твоему разве не добр, Который всем священным Писанием зовет тебя на пир небесный? Что нужнее для нас, скажи мне, если осталась еще в тебе хоть капля христианского рассуждения: Христос ли и все Его святые и пир небесный, или люди смертные и пирования сатанинские? Не смущайся этим словом, —оно не мое, но Святого Иоанна Златоуста. Если ты, будучи назван Христом солью земли, так бесчинствуешь, то земля чем осолится? «Нивочтоже будет ктому, точию да изсыпана будет вон» из царства небесного «и попираема» будет «человеки» (Мф. 5, 13). Григорий! Вспомни сказанное: «раб, ведевый волю господина своего, и не сотворив по воли его, биен будет много» (Лук. 12, 47). Если веришь этому слову, то исправься пред страшным Судьей; а если не веришь, то сам увидишь.

Слово 35. Послание утешительное к князю Димитрию, о терпении в скорбях

Не перестает никогда злоначальник, человекоубийца и доброненавистник диавол, по причине великой своей зависти, ратовать и смущать всяким способом род человеческий, желая его истребить и вменяя себе человеческую погибель в веселье и торжество, хотя и знает, нечестивый, что этим он готовить себе сильнейшую и горчайшую муку. Но таковы уж, о благородный князь Димитрий, его против нас вражда и бешенство. Кто лишил родоначальника нашего блаженной и равноангельной жизни в раю Божием? Не он ли посредством страшной змии прельстил праматерь Еву, а чрез нее— первозданного, и таким образом и в весь жалкий род наш внес телесную, а вместе и душевную смерть, которая продолжалась до самого вочеловечения Создателя и Спасителя нашего Иисуса Христа, человеколюбивым и божественным пришествием и спасительною смертью Которого уничтожена прелесть вражия и изнемогла держава душевной смерти, когда Спаситель наш сошел в дальнейшие страны адские и разрушил тамошнюю тьму, которая есть ни что иное, как лишенье света жизни по Бог. Кто исполнил завистью и убийством бесчеловечную душу окаянного Каина и братнею рукою пролил праведную оную кровь? Очевидно, что тот же богоборец— диавол позавидовал праведнику тому, узнав в нем, по его благоприятной Богу жертве, начальника и наставника людей, могущего научить их тому, как умилостивить себе Создателя. Кто же довел весь первый мир до потопленья? Не тот ли же, заставив их несытым и скотоподобным блужением и всяким студодеянием прогневать Создавшего их? Кто разделил на разные наречия бывший дотоле один язык? Не тот ли же самый всескверный, присоветовав им соорудить себе высочайший столп, чтобы в случае, если бы Бог захотел навести на них вторично потоп, он не мог бы их потопить, надеясь, безумные, человеческим умышлением одолеть всемогущую силу Божью? Кто же правнука верного патриарха Авраама, прекрасного Иосифа, в детском его возрасте продал измаильтянам руками братьи его? Это он, всескверный, покушался умертвить праведника, опасаясь, чтобы чрез него не умножилось праведное потомство верного Авраама и не наполнило бы всю вселенную благословеньем Авраама, Исаака и Иакова, то есть, истинным богопознанием, согласно данному Богом блаженному Аврааму обетованью: «воистину благословя благословлю тя, и умножая умножу семя твое, и благословятся о семени твоем еси языцы» (Быт.22,17.18). Здесь благословеньем Создатель называет непогрешительное богопознание и дар Святого Духа, о котором святый апостол Павел говорит: «не приясте бо духа работы паки в боязнь, но приясте духа сыноположения, о немже вопиемъ: Авва, Отче» (Рим. 8, 15). И верховный апостол Петр говорит: «покайтеся, и да крестится кийждо вас во имя Иисуса Христа во оставление грехов, и приимете дар Святого Духа. Вам бо есть обетование и чадом вашим» (Деян. 2, 38. 39; 3, 26). Из этих слов апостола явствует, что не богатство и изобилье маловременных стяжаний обещает Бог Аврааму и всем народам, имеющим уверовать во Христа, Который должен был воплотиться в последние времена, но непогрешительное богопознание, и веру, и правду, и полноту всякой Авраамской добродетели, действием Святого Духа. Кто же праведника того, о котором сам Вышний засвидетельствовал, что он непорочен и богочестив, посадил на гноище вне покрова нагим, лишенным всех стяжаний, бездомным, бездетным, незнатным, лишенным прислуги и всякого утешения, всего в гное от ног до головы? Не этот ли богомерзкий, оклеветав его пред Вышним, говоря: «еда туне Иов чтит Господа»? Кто же пророка Божия Даниила ввергнул в ров и заключил со львами, а трех отроков ввергнул связанными в печь? Не этот ли же нечестивый уязвил завистью сердца вельмож персидских по причине особенной чести и славы, какой те святые удостоились от царей их? Кто заставил избранника Божия и помазанника Давида в теченье многих лет скитаться и переходить с места на место, от одного народа к другому? Не тот ли же всескверный, восставив против него завистливого Саула, царя израильского? Кто величайшего из всех пророков— Иоанна Предтечу, подверг отнятию главы? Не тот ли же, взбесив против него скверную прелюбодейную Иродиаду? Кто же самого Спасителя и Начальника жизни нашей пригвоздил ко кресту и убил по человеческому естеству, а не по Божеству, которое бессмертно и бесстрастно? Не тот ли же безбожный, вооружив завистью и гневом скверные души богоборных книжников и фарисеев? Не он ли же чрез нечестивых царей ветхого Рима, вооружившихся непримиримою враждою против верующих в Христа, наполнил всю вселенную кровью мучеников? Имея такого непримиримого врага, лютейшего гонителя и завистливого ловца душ наших, о благородный князь и господин мой Димитрий, не будем удивляться по поводу приключающихся нам неблагополучие. Невозможно ни одному человеку, появившемуся в этот мире, хотя бы он взошел и на самый верх благоденствия, провести многоболезненную эту жизнь без всяких скорбей. Неложный свидетель сего тот песнописец (Иоанн Дамаскин в последовании погребения), который говорит: „Какая житейская сладость пребывает печали непричастна, какая же слава стоит на земли непреложна? Вся сени немощнейша, вся соний прелестнейша, ибо наступившая смерть все это уничтожает. Также и блаженный Давид говорит: «многи скорби праведным, и от всех их избавить я Господь» (Пс. 33, 20). Если же праведные судьбами Божиими терпят множество скорбей, то как я, многогрешный, возмогу провести эту жизнь без скорбей и печали? И это я разумею в том случае, если есть какое‑нибудь попечение праведного Судьи о моем спасении. Но я знаю и твердо убежден, что Он печется о спасение всех нас, верующих в Него, и все устрояет к пользе душ наших. Не будем же безмерно скорбеть и отчаиваться. «Блажен человек, — говорит Священное Писание, его же аще накажеши, Господи, и от закона ‘Твоего научиши его, укротити его от дней лютых» (Пс. 93, 12. 13). И другое наставленье: «сыне, не пренебрегай наказания Господня, ослабевай от Него обличаемый: егоже бо любит Господь, наказует, биет же всякого сына, егоже приемлет» (Притч. 3,11,12). И блаженный Павел: «аще наказание терпите, якоже сыновом обретается вам Бог. Который бо есть сын, его же не наказует отец. Аще же без наказания есте, емуже причастницы быша еси, убо прелюбодейчища есте, а не сынове». И несколько далее: «всяко наказание в настоящее время не мнится радость быти, но печаль, последи же плод мирен наученым тем воздает правды» (Евр. 12, 7. 8. 11).

Благороднейший господин мой, князь Димитрий! Прости меня, Господа ради, ибо по великой духовной любви, какую питаю ко всем, дерзнул я вкратце написать твоему благородству это малое утешенье. Из того, что сам я потерпел в течете многих лет, я научился и других учить, чтобы имели такое же терпение в неожиданных скорбях, попущаемых на них неизреченными судьбами Божьими, за некоторые наши грехи. Ибо много все, как люди, согрешаем каждый день преступлением заповедей Божиих пред праведным Судьей, Который воздает каждому из нас по делам нашим. Да сохранит тебя Господь всегда в здравии души и тела, и да избавить от настоящих скорбей. Аминь. Бога ради, не скорби, но «мужайся, и да крепится сердце твое, и потерпи Господа» со всяким благодареньем, с верою несомненною и надеждою непостыдною. Много кланяюсь благородию твоему—нищий ваш богомолец такой то.

Слово 36. Послание к некоторым инокиням

Многогрешный инок Максим Грек, кланяюсь до земли честным инокиням.

От любви вашей, какую вы оказали мне о Господь по своему доброму изволению, я не просил и на ум мне никогда не приходило получить такой подарок, какой получил я от вас сверх ожиданья. Поэтому, я считаю справедливым возблагодарить такое великое ваше ко мне человеколюбье тетрадкою, напоминающею об иноческой жизни. Вы исполнены премудрости и разума божественного, как благоугождающие самому Подателю всякой премудрости и разума—Иисусу Христу, духовному жениху душ ваших, от Которого вы постоянно и просвещаетесь светом всякой премудрости и высочайшего разума. Примите же это малое напоминанье с обычною вам духовною любовью и кротостью, хотя бы в ней кое где и встречалась речь не особенно легкая. Не удивляйтесь этому и не смущайтесь, ибо я боюсь Того, Который чрез пророка своего Исаию говорит: «горе глаголющим тьму свет, и свет тьму, полагающим горькое сладкое, и сладкое горькое» (Иса.5, 20); также: «страшно есть еже впасти в руце Бога живого» (Евр.10,31). Хотя я и грешнее всех грешников, но истину евангельского законоположения я обязан всем проповедовать всею душою, всем сердцем и устами. Если же кто вознегодует по причине прямоты этой тетрадки, тот сам увидит, ибо каждый свое бремя понесет, сказано в божественном Писании, и также— каждый что посеет, то и пожнет. Здравствуйте всегда о Господе и нас во святых своих молитвах не забывайте!

К ним же. О том, как должно проводить иноческую жизнь, и что исполнение евангельских заповедей есть истинный страх Божий

У меня, убогого и нищего добродетелями и книжным разумом, просят честные и премудрые дщери Небесного Царя напоминанья о богоугодной жизни, как бы недостаточествующие в премудрости и разуме божественном, тогда как они, на самом деле, прилежнейшие ученицы самой Ипостасной Премудрости, Создателя и Владыки всех, Бога и Отца. Откуда возьму я, убогий в этом отношении, потребное для предложенья им душеполезной трапезы и неистощимой пищи? Надлежит тому, кто предпринимает учить других как благоугождать Богу, прежде во всем самому делом исполнить это, чтобы жизнь его во всем согласовалась с его учением о Боге, дабы поучаемые им относились к нему с доверьем и сам он получил бы воздаянье от Бога, как содействующий Ему в деле спасенья верующих. Так и таинственное слово Божье учит нас, говоря: «лицемере, изми первее бревно из очесе твоего, и тогда прозриши изъяти сучец из очесе брата твоего» (Мф. 7, 21). Также: «иже сотворит и научит, той велий наречется во царствии небесном». Я же, имея на мысленных очах не одно бревно, но бесчисленное множество их, как возмогу изъять сучец из очей других, сам нуждаясь в таком враче? Но как слово Божье обещает, говоря: «отверзи уста твоя, и исполню я»; также: «Господь дает глагол благовествующим силою многою»; то и я, повинуясь сему и надеясь на это, дерзаю приступить к сему, хотя это превосходить мои силы и сан; «не вы бо, — говорит, будете глаголющии, но Дух Отца» Моего Небесного. Призвав в помощь этого Божественного Помощника, начну поучение следующим образом.

«Начало премудрости страх Господень, разум же благ всем творящим его» (Пс.110, 10). Под премудростью здесь мы разумеем не общие разума или познания всяких писаний—божественных и внешних, но исполнение делом божественных заповедей и велений, как Сам Господь учит, говоря: «не всяк, глаголяй Ми: Господи, Господи, внидет в царство небесное, но творяй волю Отца Моего, иже есть на небесех» (Мф.7,21), то есть, кто прилежно исполняет спасительные Его заповеди словом и делом. Ибо кто приносит Ему только продолжительные молитвы, а о том, чтобы принести Ему плод заповедей Божиих, который есть любовь, правда и милость, не заботится, тот услышит от Него: «что Мя глаголете, Господи, Господи», а того, что Я вам повелеваю, не исполняете. Тому же учит Он нас и чрез божественного пророка, который говорит: «грешнику же», то есть не по заповедям Его живущему, «рече Бог: вскую ты поведавши оправдания Моя и восприемлеши завет Мой усты твоими» (Пс.49, 16). Вот этими словами Он явственно уничижает и отвергает того, кто украшает себя одним только большим знанием божественного Писания и этим думает благоугодить Богу, делая противное сему. Ибо после приведенных слов, следует: «ты же возненавидел еси наказание, и отверг еси словеса Моя вспять», то есть, преступаешь и презираешь спасительные Мои заповеди и крадешь с крадущими, тогда как Я повелеваю тебе не красть, обижаешь с обижающими, лихоимствуешь с лихоимствующими и осуждаешь неповинного, приемля дары от обидчика, тогда как Я все это ненавижу от души и отвожу тебя от этого Моими божественными заповедями, повелевая тебе так: «не уповайте на неправду, и на восхищение не желайте, богатство аще течет, не прилагайте сердца», то есть, не вдавайте себя всецело в то, чтобы скопить себе посредством всякой неправды большие сокровища на земли, «идеже червь и тля тлит, и идеже татие подкапывают и крадут». Поэтому, хорошо и справедливо говорит слово Божие, что «начало премудрости» есть «страх Господень», то есть, начало спасения души есть хранение и исполнение заповедей Божиих. Это оно и называет страхом Господним, как и чрез Пророка тайно научает, говоря: «приидите, чада, послушайте мене, страху Господню научу вас. Кто есть человек хотяй живот, любяй дни видети благи» (Пс. 33, 12), как бы говоря: если найдется кто‑нибудь, имеющей такое желание, да удержит, говорит, «язык свой от зла», то есть, от клеветы, от лжи, от хулы, оболгания, сквернословья, буесловия и празднословен, «и устне» да не глаголют «лести», но да говорят только истину и правду, да «уклонится» таковой «от зла» и да «сотворит благо», то есть, да возненавидит всякую нечистоту плоти и духа, да гнушается сим, и сотворит благо, то есть, да возлюбит. всякую чистоту и святость души и тела. Да отступит от неправды и да возлюбит правду; да отступит от жестокости и немилосердия, и да будет милостив, щедр, нищелюбив, милосерд ко всем, вообще, находящимся в скудости и в различных бедах; если кто голодает, да накормите его досыта; если жаждет, да напоите; если наготствует, да оденьте жалкие его кости, и померзающего от холода да не презрите и да не минуете тех, которые находятся в таковых бедствиях. Ибо «весь закон и пророцы», то есть, все десять заповедей Божиих, и все то, что пророки завещают вам многими и различными изречениями, —все это заключается в этих двух заповедях, то есть: «возлюбиши Господа Бога твоего всею душею твоею и всею крепостию твоею, и ближнего своего яко сам себе» (Марк. 12, 30—31). Кто эти две заповеди исполняет делом, тот весь закон и все пророчества исполнил, а кто пренебрегает ими и попусту хвалится, говоря: люблю Бога, —тот окончательно прельстился умом, ибо говорят неложные уста Христовы: «имеяй заповеди Моя и соблюдаяй их», то есть исполняющий их делом, «той есть любяй Мя, не любяй Мя словес моих не соблюдает» (Иоан. 14, 21). Также блаженный Иоанн Богослов в первом соборном послании говорит: «глаголяй, яко люблю Бога, а заповеди Его не соблюдает, ложь есть, и в семь истины несть» (2, 4.), следовательно и Христа в нем нет, ибо самая истина есть Христос. И если Христа нет в нас, то горе нам, ибо мы окажемся трудившимися напрасно, надеясь спастись одним только воздержаньем от брашен, продолжительными молитвами и бдением. «Несть царство Божие брашно и питие, но правда и мир и радость о Дусе Святе», по святому апостолу Павлу (Рим.14, 17). Здесь царством Божиим он называет новое евангельское законоположенье, которое есть ни что иное, как только всякая правда, совершенная любовь и святыня, также милость и щедрость ко всякому, находящемуся в бедах и нищете. «Иже бо сими служит Христови, — говорит Апостол Павел, благоугоден есть Богови, и искусен человеком» (Рим. 14, 18). Всем этим мы достоверно научаемся, что начало премудрости, то есть, спасения души, есть страх Божий, который заключается в соблюдении святых Его заповедей, как и божественный песнопевец говорит: «блажен муж, бояйся Господа, в заповедех Его восхощет зело» (Пс.111, 1), то есть всею душою любит жить по нем и всегдашним исполненьем их старается благоугодить Богу. А кто склоняется к душепагубной мысли, что де ныне люди слабы по естеству и необходимо снисходить человеческой немощи, то и я скажу тому тоже; только снисходить можно в том, в чем снисхожденье не противно заповедям Божиим и не нарушает отеческих иноческих уставов, которые заключаются в нестяжании, в безмолвии, в жизни беспопечительной, в несребролюбии, в нелихоимстве, в смиренномудрии и кротости, в любви нелицемерной, в милосердии и жалости ко всем находящимся в бедах. Всякое же снисхожденье, соединенное с нарушеньем сих заповедей и установлений, есть совершенная погибель души, а не спасенье. Какое спасенье в том, чтобы вопреки данных нами обетов, опять приобретать именья и стяжанья и обильный сокровища на земле, с нарушеньем заповеди евангельской, посредством неправды и лихоимания, от которых происходит бесчисленное множество всякого нестроения и бесчиния помыслов и дел мирских, ссоры, брани, по причине которых мы только постриженьем и черною одеждою отличаемся от мирян. Но об этом достаточно сказанного для тех, которые искренно любят шествовать тесным и прискорбным евангельским путем, без самооправдания, а для не покоряющихся истине евангельской и хвалящих пространный путь, мною достаточно сказано в ином слове; пусть оттуда почерпают поправленье, если хотят. Мы же возвратимся к остальным душеполезным завещаньям Святого Духа.

Желая поощрить нас к деланью страха Божья, то есть, заповедей Владыки, Слово Божье перечисляет нам происходящие отсюда плоды духовных дарований, которых сподобились блаженные делатели их. Таковы суть от века благоугодившие Богу патриархи, пророки, апостолы, мученики и богоносные отцы наши, основатели и наставники иноческого житья. Каковы же те дарованья, которых сподобятся таковые, слушай: «сильно, — говорит, на земли будет семя его» (Пс. 111, 2); сильно—не золотом, не серебром, или обильем житейских стяжаний, как некоторые неправо думают, но сильно верою и правдою и любовью к Богу и ближнему, каковым был тот, который говорит: «кто ны разлучит от любви Божия? Скорбь ли, или теснота, или гонение, или глад, или нагота, или беда, или меч? Известихся бо, яко ни смерть, ни живот, ни ангели, ни начала, ни силы, ни ина тварь кая возможет нас разлучити от любве Божия, яже о Христе Иисусе, Господе нашем» (Рим. 8, 35. 39). И в другом месте: «во плоти ходяще, не по плоти воинствуем. Оружие бо воинства нашего не плотская, но сильна Богом на разорение твердем: помышления низлагающе и всяко возношение, взимающееся на разум Божий» (2Кор.10, 3—5). Семенем же их, по справедливости, назовем евангельскую проповедь, которая, будучи насеяна по всей вселенной бесчисленным множеством правоверных, сильных во всякой святынь и правд и преподобен, плодоносит Небесному Делателю мучеников, преподобных иноков и всяких праведников, которые твердостью веры и теплотою любви к Спасителю Христу, отогнали отовсюду тьму прелести богомерзких идолов и ввели данный от Бога свет неложного благочестия. Они были сильны в брани, как духовной, так и телесной, ополчаясь верою во Христа Бога и любовью к Нему не только против начал и властей тьмы века сего прелестного и против лукавых духов, но и против самых нечестивых гонителей—греков, римлян и иудеев, и их неистовство на Христа и безмерную их гордость смирили и повергли на землю, и как прах, который на пути, говоря псаломски, сгладили (Пс. 17, 43). Итак, хорошо сказал божественный Давид, что сильно будет на земли семя праведника, после чего прибавляет: «слава и богатство в дому его», то есть в дому боящегося Господа и исполняющего делом Его заповеди. Богатство же и славу должно разуметь не маловременные и земные, которые быстро исчезают, но славу, ниспосылаемую свыше преподобным угодникам Божиим, и богатство духовных дарований, которыми были обогащены богоносные апостолы, преподобные и праведные, еще в настоящей жизни, а также наслаждение вечных благ, которых «око не виде и ухо не слыша», как написано (1Кор. 2, 9). Об этом обогащении говорит негде песнопевец к Создателю и Владыке всех: «посетил еси землю», то есть, человеческое естество, «и упоил еси ю», то есть, преисполнил духовного веселья и радования, «умножил еси обогатити ю» (Пс. 64, 10), то есть, благоволил преизобильно оградить и украсить естество человеческое силами и знаменьями и всякими духовными дарованьями. Оно находилось в крайней нищете, не имея познания о Бог, Создателе своем, Питателе и Промыслителе, богатела же она всякою бесовскою прелестью и нечестием, всяким безумием и всякою злобою. Отвергнув истинный разум и страх Божий и поработившись окончательно лукавым бесам, оно управлялось ими, как бессловесное какое животное, и вовлекалось во всякую пропасть безбожия и скотского блужения. Но не презрел до конца всеблагий Бог естество человеческое, но, умилосердившись, посетил оное, недугующее всяким безбожием, и не просто только посетил, но успокоил и обогатил, украсив и преобразив всякими дарованиями Святого Духа, как выше сказано мною. Поэтому «и правда его пребывает во веки», то есть, благочестивые дела его и предприятия не погибают вместе с окончанием этой временной жизни, как дела лукавых людей нечестивых и грешных, но последуют благочестивым по исходе их из этой жизни и вечно пребывают при них. Такими дарованиями украсится от Бога всякий истинно Божий человек, то есть, всякий боящийся Господа. «Возсия во тме свет правым». Как воссиявший солнечный свет, рассеивает ночную тьму, так и праведник лучами благих и богоугодных своих деяний просвещает разумно седящих во тьме неведения Бога, если они принадлежат к числу праведных и достойных сподобиться такой благодати, как сказал верховный апостол Петр: «поистине разумеваю, яко не на лица зрит Бог: но во всяком языце бояйся Его и делаяй правду, приятен Ему есть» (Деян.10, 34, 35), то есть, удостаивается Им евангельской благодати и проповеди, разума о Христе и веры в Него. И это так. Но послушаем о дальнейших исправлениях боящегося Господа: «милостив, — говорит, и щедр и праведен. Благ муж щедря и дая» взаймы. Такое расположение дарует страх Божий тому, кто делом исполняет заповеди Божья и с несомненною верою приемлет сказанное Господом: «блажени милостивы, яко ты помиловани будут»; и опять: «будите убо вы совершении» и щедры, «яко же Отец ваш Небесный совершен есть» и щедр (Мф.5, 48). Воистину нет ни одного другого доброго дела, совершаемого нами, которое было бы так сильно преклонит на милость к нам Создателя всех, как человеколюбье, милость и состраданье к нищим и к находящимся в бедах и скорбях. Это явствует из многих мест Писанья, в особенности же из того, что Сам Праведный Судья ни за какое другое дело похвалить тогда, на суд, стоящих одесную Его и дарует им царство небесное, как только за то, что они алчущего Его накормили, жаждущего напоили, нагого одели, странного ввели, то есть, в дома свои милостиво приняли, и всячески упокоили; когда находился в темнице, то пришли к Нему и всяким способом утешали Его, и болящего посетили. Ради всех этих добрых дел, оказанных живущим в бедах, увенчаешь тогда праведных—Праведный, и милостивых— Милостивый и Человеколюбивый, умолчав об остальных исправленьях их и подвигах духовных, как то: о великом пощении, молитве, всенощных стояньях и удаленья в дальние и необитаемые пустыни. Этим Он, всемилостивый, желал показать то, что без милости и человеколюбья, оказываемых к находящимся в бедах, все те подвиги не приносят никакой пользы и считаются пред Ним недостойными упоминанья; ибо Сам говорит: «милости хощу, а не жертвы, и уведения Божия, а не всесожжений». Этим Спаситель как бы так говорит: „Если идешь в церковь помолиться Мне и принести какую‑нибудь жертву, и на пути встретишь бедного нищего, который нуждается в помощи, или просит у тебя милостыни, —отдай просящему у тебя нищему то, что хотел ты дать иерею Моему на молебен или на совершенье святой службы, и не презри нужду и скудость нищего, предпочитая ему приносимую Мне молитву и святую службу. Ибо милость, оказанная ему, то Мне от тебя и жертва благоприятная и молитва благоугодная, если без сомненья послушаешься Меня, как и Я послушался без сомненья Отца Моего Небесного и принес самого Себя в жертву и приношенье за падшего Адама и за весь происшедший от него род человеческий.»Еще яснее научил нас сему неподкупный Судья притчею о пяти буиих девах, оставленных вне божественного чертога за то, что не взяли с собою в сосуды достаточно елея. Буш же девы, как учат божественные Отцы, суть души мужей и жен благочестивых, подвизающихся всегда во всенощных молитвах и много упражняющихся в пощении для очищенья себя от всякой скверны плоти и духа; елея же, которым обозначается милосердье и состраданье к нищим и к живущим в бедах, не только не попеклись приобрести, а напротив, угнетали их ежегодными требованьями бесчеловечных ростов. Поэтому справедливо таковые души благочестивых названы Страшным Судьей—буиими; ибо, одолев страсти, которые выше естества и силы человеческой, и утишив в себе скотоподобное плотское стремленье, они были побеждены страстью иудейского сребролюбья и поработились ненасытному лихоимству, не позаботившись о дарованных им по естеству милости, человеколюбии и благости, а превратили естество свое в зверское, стяжавая себе всяким неправедным способом различный именья. Таковых кто может достойно оплакать, которые не только не милуют нищих по божественной заповеди Спасителя, но еще расхищают и остальное именьице бедных и убогих ежегодными требованьями с них обременительнейших ростов. А есть и такие, которые настолько победились страстью иудейского сребролюбья и ненасытного лихоимства, что злоумышленно придумывают разные клеветы против некоторых богатых людей, которые никого ничем не обидели. Кто может описать окаянство таковых? Никакое искусство риторского слова не в состоянии изобразить это ни с чем несравнимое зло. Но предоставим исправление и исцеление их Спасителю и общему всех Врачу, Господу нашему Иисусу Христу; мы же возвратимся к предлежащему. «В память вечную, — сказано, будет праведник, от слуха зла не убоится» (Пс. 111, 6). Этим песнопевец, или правильнее — воодушевлявший его божественный огнь Святого Духа (Параклита), показал нам, чем награждает праведных делание со страхом Божиим Его заповедей. Что же это такое? —а то, что они никогда не придут в забвение, но сподобятся быть поминаемы в бесконечные веки, то есть, всегда будут совершаться чрез них хваление Богу и Спасителю Христу. Ибо как нечестивых и грешных память погибает с шумом, как говорит Писание, так и память праведных пребывает в бесконечные веки с похвалами пред Богом, и они ненасытно наслаждаются божественной славы, видения и беседы, с большим дерзновением. «От слуха зла, — говорит тот же, не убоится». Ибо к стоящим ошуюю Судии будет произнесен страшный и горький оный глас (слух зол): «идите от Мене проклятии во огнь вечный, уготованный диаволу и аггелом» его (Мф. 25, 41). Что может быть страшнее и болезненнее сего окончательного вечного осужденья? Этого, говорит, „слуха зла»не убоится тогда праведный; ибо он услышите нескончаемое и неложное оное благословение, которое будет сказано ко всем, стоящим одесную Его: «приидите благословенны Отца Моего, наследуйте уготованное вам царствие от сложения мира» (Мф. 25, 34). Эту милость окажет им праведный Судья и богатый Мздовоздаятель за их человеколюбье и милость и благоутробие, какие они оказали всякому нищему и всякому находящемуся в беде, как говорит божественный песнопевец: «расточи, даде убогим, правда его пребывает во веки» (Пс.111, 9). Этим кратким изречением Дух Святый ясно научил, каким образом боящейся Господа, и заповеди Его исполняющей делом, сподобляется вечной памяти у Бога, и не убоится злого того слуха: потому, говорит, «в память вечную будет праведник и от слуха зла не убоится», —что он делом исполнил заповедь Спасителя, которая говорит: «аще хощеши совершен быти, иди, продаждь имение твое, и даждь нищим, и имети имаши сокровище на небеси» (Мф. 19, 21). Кто от всей души и от всего помышления, от всего сердца и от всей крепости своей возлюбит Господа и неизреченные Его блага, тот не только раздает все свое имение и стяжания, но и все плотские свои страсти окончательно возненавидит, и все свои желания отсечет, и с каждым днем будет преуспевать в богоугодных добродетелях, отвергнув вполне все житейское, возбраняющее ему восход к Богу. Ибо никто же, говорит, «может двема господинома работати — Богу и мамоне», то есть, никто из работающих неправедному богатству не может благоугодить Богу. А кто снова опутывает себя житейскими попечениями после того, как раз навсегда отрекся сего пред самим Богом и избранными Его ангелами, тот пусть услышит Законодателя, Который ясно говорит: «никтоже возложь руку свою на рало», и возвратившись «вспять, управлен есть в царствии Божии» (Лук. 9, 62). И опять: «Всяк, иже слышит словеса Моя сия, и творит я, уподоблю его мужу мудру, иже созда храмину свою на камени», которую не могли нисколько поколебать ни сильнейшее ветры, ни проливные дожди, ни множество других приражений рек. А кто слышит и не творит, то есть, не исполняет делом Моих заповедей и повелений, тот уподобляется мужу «уродиву, иже созда храмину свою на песце», на которую когда «сниде дождь, и приидоша реки, и возвеяша ветри», то тотчас обрушили ее, «и бе падете ее велие» (Мф. 7, 24—27). Храминою же, думаю, Законодатель называет явившейся во мне добрый помысл, рассуждение и произволение, когда я решил сам про себя оставить мирскую бесчинную жизнь и всю суету «и неистовства ложная», и принять иноческое безмолвное житие, доставляющее бесчисленные духовный блага. И если это свое благое решение и произволение исполню и совершу по заповедям Господним, и не перестану всегда прилепляться Ему всякою правдою, безмолвием и беспопечением, отрекаясь от удовольствий и наслаждений плоти, и возлюблю до конца совершенное нестяжание и иноческое жестокое пребывание: тогда воистину создал я храмину свою, то есть, иночество, на камени, который есть Сам Христос Спаситель, Который называется духовным камнем и составляет твердость и утвержденье для всех любящих Его, Который и сохраняет их невредимыми от нападенья всяких бесовских козней, которые и называются иносказательно ветром и дождем и сильными реками. Если же по причине слабости своей мысли я, после того, как сочетался Христу и отрекся житейского мятежа и суеты, опять опутаю себя ими, и опять начну приобретать всякие стяжанья и сокровища на земли, —золото и серебро, и вдам себя в излишние и суетные заботы и попеченья, к которым приплетаются споры и тяжбы, а от этих рождается зависть и рвенье, памятозлобие и вражда и облак бесчисленного множества злых и душевредных помыслов, тогда воистину уподоблен буду праведным Судьею мужу уродиву (безумному), создавшему храмину свою на песце, то есть, на преступленья и преслушании спасительных евангельских заповедей, и удобно пленен бываю моим противником, и при всяком нападении на меня нечистых помыслов, оказываюсь бессильным к борьбе с ними и вполне неискусным. Придя в такое состоянье по причине своего великого безумья и нечувствия, не нахожу никого окаяннее себя. «Ходящии, — говорит, хождаху и плакахуся, метающе отмена своя, грядуще же приидут радостью, вземлюще рукояти своя» (Пс. 125, 6). Это священное изреченье произнесено Духом Святым не только относительно мучеников и страдальцев, но и о преподобных иноках, добровольно располагающих себя к терпенью всякой скорби и тесноты и неленостно шествующим путем, ведущим к Богу, которые со многими слезами и трудами постничества метают духовный семена свои, то есть, благие деяния. Поэтому и во время всеобщего воскресенья, «грядуще приидут с радостью, вземлюще рукояти своя», то есть, примут от бессмертной десницы Владыки уготованные им вечные воздаянья: наслажденье уготованными для праведных вечными благами, которые суть— бессмертье, царство Божье бесконечное, насыщенье разума премудростью Божьею и радость несказанная, коих да сподобимся и мы получить милостью и щедротами и человеколюбьем Господа нашего Иисуса Христа, Которому подобает всякая слава, честь и поклоненье, со безначальным Его Отцем и Всесвятым и Благим и Животворящим Духом, ныне и присно и в бесконечные веки. Аминь.

Слово 37. Послание к князю Петру Шуйскому

Благородному и благоразумному государю моему, князю Петру Ивановичу Шуйскому, я, инок Максим, желаю радоваться о Господе.

Да не дивится великое твое благородье, знатнейший князь и любимейший мною государь, тому, что по причине случившихся со мною, ради множества грехов моих, скорбных обстоятельств, я, неправеднейший, смею сравнивать свою скорбь со скорбью того праведника, который пострадал сначала от братьи своих, будучи продан ими, как какой‑нибудь негодный раб, а потом, по клевете злонравной блудницы, был заключен в темницу и связан. И это так случилось с тем, который, преимущественно пред многими другими праведными, был достоин райской пищи и небесных селений. Дерзнул же я писать так не потому, чтобы считать себя в чем‑либо и сколько‑нибудь подобным тому праведнику, —да будет чуждо мне такое беснованье и окончательное безумье, ибо я считаю себя известною древнею злобою и мерзостью запустенья, и недостоин называться иноком, —но я только хотел выяснить твоему великородию то, что как относительно того неповинного страдальца устроилось по божественному, конечно, промышлению, что два сановные мужа подпали под гнев своего царя и были заключены в ту же темницу, которым блаженный сей юноша правильно и ясно истолковал бывшие им сонные видения, и просил того, которому предсказал возвращенье от царя прежнего его сана и чести, чтобы он вспомнил царю о его неправильном заключении; и когда тот возвестил о нем царю, Фараону, тогда этот праведник был освобожден от уз и темницы и сподобился от царя первой по нем чести, как говорит божественное Писание: «посла царь и разреши его, князь людей, и остави (пустил) его, и постави его господина дому своего, и князя всему стяжанию своему» (Пс. 104, 20). Точно так, может быть, думаю, устроилось и о мне, по великому Божию ко мне, окаянному, человеколюбию и по Его благости, что твое великородие, по великому твоему смиренномудрию и благоразумию, искал меня и пришел ко мне, непотребному, и я сподобился видеться с тобой и беседовать. Удивляться же этому не следует. Бог, Который сначала был щедр и милостив и человеколюбив, —Он щедр и милостив и человеколюбив всегда, и хотя на время и попускает кому‑либо впасть в различный напасти, но «не до конца прогневается», как говорит священное Писание, «ниже в век враждует» (Пс. 102, 9). И в другом месте: «поражу и паки исцелю» (Второз. 32, 39). Он—Создатель всех нас, Святый Промыслитель и Врач душевных страстей наших. Он один достоверно знает, что каждому из нас полезно. Он «смиряет и высит, мертвит и живит, восставляет от земли нища и от гноища возвышает убога» (1Цар. 2, 6). И это случается не кругом счастья и не положением планет, как ложно учит и утверждает лживое учение безбожных халдеев, египтян и еллинов, но по недоведомым и неизглаголанным судьбам Божиим, как Ему одному известно. «Кто бо, говорит, — разуме ум Господень, или кто советник Ему бысть» (Исаи.40, 13)? Таково человеколюбие Его и такова благость Его ко мне, на которые и уповаю. Вместе с тем, удостоверившись в великом расположении твоего великороден, какое ты явил ко мне, бедному, и зная твое благоразумье и кротость, осмелился я напомнить тебе, государю моему, немногими строками о своих нуждах. И не того уже прошу, чтобы я был отпущен в ту честнейшую и многожеланную для всех православных Святую Гору, —ибо я знаю, что такое мое прошение для всех вас не угодно и не благоприятно, — но того только прошу от вашей светлости, чтобы вы сподобили меня причастья святых и животворящих Христовых таин, без причащения коих я пребываю уже семнадцать лет. Многолетнее лишение их служит причиною нападения всяких непристойных помыслов и всяких напастей невидимых врагов, которые непрестанно борют и оскверняют внутреннего человека, созданного Богом по образу Своему и по подобью. А какое страшное наказание предлежит тому, кто повреждает этого внутреннего человека, —о том вы сами лучше меня знаете. Даруйте мне эту благодать, прошу вас щедротами Единого праведного и страшного Судей, Который воздает каждому по делам его. Спасите душу погибающую, чтобы и над вами исполнилось слово и благословение Писания, которое говорит: «аще изведеши честное от недостойного, яко уста Моя будеши» (Иер. 15, 19). Ради Бога, приобретите себе такую благодать и такое воздаяние и благословение от Бога. Предоставьте суд Судящему всех праведно, ибо и «Отец не судит никомуже», говорит Слово Божье, «но суд весь даст Сынови» (Иоан. 5, 22). Другую благодать прошу у вас—отдайте мне греческие книги, которые я оттуда привез с собою для своего назиданья и на утешение духовное окаянной души моей. Окажите и мне христианское милосердье, как вы оказали его, по своему благоразумию, многим другим. Этим вы доставите большую славу блаженной душе приснопамятного царя и государя вашего, и моего государя и благодетеля, великого князя Василия Иоанновича всея России. Благоволите, как благоразумные и верные его соправители и помощники в царском управлении благоверной державы Российской, прибавить блаженной душ его светлой славы — тою вашею милостью, какую окажете мне. Яснейшим доказательством благоразумья и верности благорассудительных князей и бояр служит то, если они, и по преставлении отсюда своего государя, заботятся о доставлении ему там большей славы посредством оказываемого ими здесь за него всякого человеколюбия и различных милостынь всем вообще убогим и страждущим в темницах. Слово это не мое, но всех вообще боговдохновенных отцев. Предлагать здесь их свидетельства, которые хорошо вам известны, я рассудил не совсем уместным; ибо вы хорошо сведущи в божественном писании и очень искусны, более всякого другого, и потому в излишнем напоминании не нуждаетесь. Да сохранит всех вас Господь Иисус Христос во здравии, во всяком спокойствии и крепости. Аминь.

Слово 38. Послание к юноше Михаилу, сыну князя Петра Шуйского, о Христофоре

Благородному юноше Михаилу, нищий богомолец ваш Максим, из Святой Горы, много кланяется до земли. Да дает Бог вам, государям, быть здоровыми на многие лета. По милости Божьей и я жив, хотя и немоществую по грехам моим, как сказано: «многи раны грешному». А что ты спрашиваешь о Христофоре мученике, то пусть будет тебе известно, что в диких странах есть народ, который по гречески называется „Киноцефалы,» что значит собачьи головы. Из этого народа произошел сей святой мученик, который непостижимым Божиим промыслом был просвещен, познал таинство святой веры, был мучен, переименован в Христофора, что значит Христоносец, или носимый Христом; а прежнее имя его было Репрев.

Слово 39. Послание к брату Григорию, об изречении: «Господи, прибежище был еси нам»

Господин и брат Григорий! Да спасет тебя Господь за все твое ко мне расположенье и за любовь духовную. Слышал я стороной, что государь наш, владыка Тверской смущается на меня, бедного, по поводу выраженья: «Господи, прибежище был еси нам» (Пс. 89, 2), и говорит, обвиняя меня напрасно, что де Максим таким своим переводом писанья мудрствует, что уже нет нам прибежища у Бога. Избави меня, Господи, от такой хулы; и кто так учит, тот да будет анафема во веки, аминь. Выраженье же сие: „был еси», не отлучает нас от Божья промысла и прибежища, как толкует владыка, а напротив утверждает и твердо показывает Божий о нас промысл, ясно говоря, что не только теперь Ты нам служишь прибежищем, Господи, но и с начала человеческого рода был Ты прибежищем нашим. Это поясняют нам слова: „в род и род», что значит, всегда, то есть, от начала и ныне Ты наше прибежище, и до скончания века будешь с нами и мы с Тобой, как говорит неложное обетованье: «се Аз с вами есмь» до скончания жизни вашей, и так далее. Итак без причины смущается против меня добрый наш государь по поводу означенного выраженья. Буди воля Божия и его. А различие сих выражений таково: когда слова сии относятся к первому лицу, то есть, когда, благодаря Создателя за Его милосердье к нам, говорим к Нему самому, тогда по необходимости приходится говорить так: «Господи, прибежище был еси нам в род и род», что значит—всегда. А когда они говорятся во втором лице, то есть, когда хвалясь пред другими, сказываем бывшее Его к нам благодеяние, тогда говорим: «Господь прибежище бысть нам», как и в другом месте сказано: «крепость моя и пение мое Господь, и бысть мне во спасение». А что выражение „бысть»не вместо „всегда»употребляется в Писании, как толкует это выражение владыка государь, об этом послушайте со вниманием Евангелиста, который говорит: «вся Тем быта, и без Него ничтоже бысть, еже бысть» (Иоан.1,3). Рассудите же: ведь все пришло в бытие однажды, а не всегда бывают новые небеса и земля, и прочее творенье. Господа ради не смущайтесь против меня без причины. Жалел меня владыка и успокаивал всяким довольством в течение многих лет: пожалел бы и до конца и поберег бы ради Бога, чтобы и ему было полное за это воздаяние от Господа.

Скажи, пожалуйста, без боязни святителю, о Григорий, это объявление и низкое от меня поклонение. Я всегда пребываю в духовной любви к его преосвященству и не могу забыть молитвенное к нему отношение в течение многих лет. Я не на столько безумен и неблагодарен. Написал бы пространнее объяснение касательно вышеупомянутого выражения, но опасался, чтобы не сказано было и о мне известное пророческое слово: «ядый хлебы моя возвеличи на мя запинание» (Пс. 40, 10).

Слово 40. Господину и брату Георгию

Господину и брату моему возлюбленному Георгию. Известный инок желает тебе радоватися о Господе. Не подумай, прошу тебя, Бога ради, что я по лености, или по какому‑нибудь неудовольствию или негодованию долго ничего не посылал тебе. Я рад всегда с тобою беседовать, и не только чернилами и бумагой, но и устно, лицом к лицу. Но бремя грехов моих противится желанью моему, и я против своей воли принужден пребывать в молчании, ибо большая часть времени проходит у меня в болезнях и различных недугах. Поэтому прошу тебя, возлюбленный, прости меня в том, что я невольно долго молчал. Прими же с любовью малое приношенье словесное от меня на память, именно: окончанье 1–го слова против агарянского заблуждения и 2–е слово о том же к благочестивым, в котором имеется нечто и о кончине века сего. Одна тетрадка написана моею рукою, другие 6 тетрадок и 4 листа—рукою Григория; в них содержатся главы Самуила Еврея и составленный мною возражения против них, вполне достоверные; также особая тетрадка, составленная и переписанная мною, весьма полезная. Также возвращаю тебе и то, что ты прислал мне переписать, но я не переписал потому, что не мог понять, откуда начать и где кончить; к тому же у меня нет порядочных чернил и киновари. Поэтому сам для себя перепиши, как тебе нравится, а меня в этом не осуди, прошу тебя.

Да сохранит тебя Спаситель от всякой напасти врагов видимых и невидимых, и да наставит тебя творить всегда «волю Его благу и благоугодну и совершен». Аминь. Напиши мне о твоем здравии и пребывании.

Слово 41. Послание к некоторой инокине, в котором поучает не скорбеть об умерших

Как сам я нахожусь в печали и скорби телесной и душевной, так слышу и о тебе, что и ты подвергалась таким же скорбям, и сильно скорбишь и у всех просишь какого‑либо утешенья. Как мне пособить себе и избавиться от скорби, —это я знаю и могу это сделать, ибо от моей воли зависит и доброе и злое, и имею власть уклониться и направо и налево, и никто не может мне воспрепятствовать в добром моем произволении, пока имею стоящим одесную меня надзирающего за моими мыслями и деяньями Иисуса Христа, как научает меня божественный пророк, говорящий: «предзрех Господа предо мною выну, яко одесную мене есть, да не подвижуся» (Пс. 15, 8). Итак, себя таким образом утешаю и помогаю себе в скорби. Твою же священную душу, находящуюся в великой печали, чем другим утешу и избавлю от гнетущей ее скорби, разве только словами апостола Павла, который, утешая нас, завещает, говоря: «братье, не хощу вас не ведети о умерших, да не скорбите, якоже и прочии, неимущии упованья. Аще бо веруем, яко Иисус умре и воскресе, тако и Бог умершия о Иисусе приведет с Ним» (1 Сол. 4, 13. 14), и прочее. Таковы апостольские досточтимые слова. Значенье же их следующее: таинство православной веры по отношенью к нам, благочестивым, заключается, преимущественно, в трех главных догматах: первое, в рождении по плоти Единородного Сына Божья, Который, будучи Бог бестелесный, невидимый и неосязаемый, благоизволил, по множеству своей благости, облечься в плоть человеческую и соделаться человеком видимым, удобоприступным и осязаемым. Второе, что, соделавшись человеком, Он умер как человек, чтоб своею смертью даровать жизнь вечную всем тем, которые крестятся во имя Отца и Сына и Святого Духа, по заповеди Его, которая говорит: «иже веру имет и крестится, спасет будет», то есть, будет жить вечно жизнью равноангельною, избавившись вечных мук, ожидающих грешников. Потом прибавляет: «а иже не имет веры, осужден будет» вместе с нечестивыми демонами. Третье: что, воплотившись и приняв смерть как человек, Он в третий день воскрес из мертвых, сбросив тленье смерти. В виду всего этого, мы, которые уверовали во Христа и крестились во имя Отца и Сына и Святого Духа, надеемся посредством этой веры сподобиться воскресенья из мертвых и жизни вечной. Если же мы сильно скорбим и рыдаем о преставлении своих близких, безмерно, обливаемся слезами, то этим мы обличаем себя, что мы только устами исповедуем веру во Христа и надежду на Него, а не всем сердцем и твердою мыслью, как говорит божественный пророк: «верую ведети благая Господня на земли живых» (Пс. 26, 13). Какие же это блага и насколько они удивительны, учит нас божественный Павел, говоря: «око не виде, и ухо не слыша, и на сердце человеку не взыдоша, яже уготова Бог любящим Его» (1Кор. 2, 9). Если же божественные блага вполне несказанные и непостижимы: то каким образом блаженный царь Давид мог приобрести такую в них веру? —Ни от чего другого, как только от совершенной любви, какою он возлюбил от всей души, от всего сердца, и от всей мысли и крепости Создателя всех, как сам говорит: «возлюблю Тя, Господи, крепосте моя, Господь утверждение мое, и прибежище мое, и избавитель мой» (Пс. 17, 2). И опять: «Коль возлюбленна селенья Твоя, Господи сил, желает и скончавается душа моя во дворы Господни» (Пс. 83, 2). И опять он же, показывая сильнейшую свою любовь и желанье к Богу, объясняет это примером, говоря: «имже образом желает елень на источники водные, еще желает душа моя к Тебе, Боже, возжада душа моя к Богу крепкому, живому» (Пс. 41, 2—4). Затем, как бы скорбя о продолжительном своем пребывании в этой временной жизни, присовокупляет: «когда прииду и явлюся лицу Божью? Быша слезы моя мне хлеб день и нощь», то есть, как голодный человек сильно желает хлеба, так и я, говорит, от непрестанного желанья обливаю себя слезами, чтобы сподобиться сладчайшего зрения Бога моего и наслажденья божественной Его красоты, как и в другом месте говорит: «едино просих от Господа, то взыщу, еже жити ми в дому Господни во вся дни живота моего, зрети ми красоту Господню и посещати храм святый Его» (Пс. 26, 4). Кто так говорит и с такою теплотою молится, тот, очевидно, всего себя умертвил ко всем временным и душепагубным красотам прелести века сего, и всею мыслью своею утвердился в желании непостижимого и в любви к наслажденью добротою божественной благости. И хотя он был знаменитым царем, окруженным всякими удовольствиями и царскою славою, но ничто из этого не могло отторгнуть его от любви божественной и желания вечных благ. Поэтому он и говорил: «яко лучше день един во дворех твоих, паче тысящ» дней маловременной и многоскорбной сей жизни; поэтому «изволих, — говорит, приметатися в дому Бога моего паче, неже жити ми в селениих грешничих» (Пс. 83, 11). Какие другие разумеет он селенья грешных, если не великолепные зданья и гордые постройки тех, которые после него имели беззаконно и богопротивно царствовать в Иерусалиме и Самарии и во всей иудеи? Будучи исполнен пророческого дара, блаженный этот царь предвидел все то нечестие, в какое вдались последующее после него нечестивые цари, из коих всех нечестивее явился превзошедший нечестие всех прежде его нечествовавших, а впоследствии знаменитый по покаянию Манассия, который в течение 52–х лет неистово попирал закон Божьи и храм Божий осквернил идольскими жертвами. Но об этом довольно.

Мы же, имея в Священном Писании такие назидания, утешения и примеры богоугодного жительства, выбросим из мысли своей всякую скорбь и малодушие и всякую другую привязанность к временным и неполезным красотам суетного сего жития, как отлучающие нас от наслаждения неизреченными вечными благами. Возлюбим же уготованные на небесах от Бога славу и честь и похвалу, а не те, которые бывают от людей, за которыми мы, по великому своему безумию, всячески гоняемся, ласкаясь, с рабским самоуничижением, ко всем, находящимся на власти, умалчивая об их неправдах, тогда как, если бы не стеснялись их, мы могли бы заслужить себе от Бога награды, и их самих отвлечь от всякого зла и от всякой неправды, предлагая им слово назидания и напоминая о страшном правосуден неподкупного Судей, Иисуса Христа, когда откроется «с небесе гнев Божий на всякое нечестие и неправду человеков», и прочее. Страшно это слово, о преподобная мать, и достойно всякого хранения для всех вообще людей, а тем более для нас благочестивых, которые приняли на себя последование совершенному закону Спасителя Христа, повелевающего нам: «внидите узкими враты! (Мф.7, 13), то есть житием честным и пребыванием богоугодным, украшенным добровольною скудостью житейских потреб, которое возлюбили всею душею и совершили и словом и делом — не только бесчисленное множество преподобных и богоносных мужей, живших в дальних пустынях, но и многие благородные честные жены, которые, презрев все вообще житейские красоты и обилие стяжаний, богатства и славы, родителей, сродников и друзей, отечество, и самую юность свою, пошли добровольно от всей души и от всего сердца вслед бессмертного и пречистого Жениха своего, раздав все свое богатство и все стяжания убогим и нищим и сиротам, согласно спасительной заповеди Жениха своего, Который сказал известному богатому юноше: «аще хощеши совершен бытии», то есть, жить в святости и славе небесной, «иди, продаждь имение твое, и даждь нищим, и гряди вслед Мене» (Мф. 19, 21). Эту спасительную заповедь исполнили многие благородный жены, как то: приснопамятная Синклитикия, Мелания, Дионисия, подражая которым, и ты избрала тот же путь, каковую жизнь и каковое пребывание да сподобит тебя Господь провести до конца во всяком преподобии, в правде и милосердии к нищим, чтобы и тебе получить на небесах от Христа— Жениха твоего равную с ними славу и благодать и такой же венец. Аминь.

Слово 42. Молитва ко Пресвятой Богородице; здесь же отчасти и о причинах Христовых страданий

Тебя, превосходящую бесплотные божественные чины несравненною чистотою, молю, Всепетая: скверную мою душу очисти от беззаконных помышлений, которые рождаются во мне по причине худого навыка к плотским страстям, образовавшегося от долгого времени, и какие лукавый демон не перестает всевать в мысль мою, смущая, оскверняя и рассеивая ее всегда скверными и лукавыми помыслами, завидуя спасенью души моей. Поэтому, умоляю Тебя, Пречистая, не презри меня, погружаемая жалким образом в этой скверной тине, но очисти меня от этого смрада благоуханным муром Твоих молитв и сладчайшим светом божественной любви прогони всю тьму души моей и уздою чистого, всегда пребывающего страха, обуздай на веки мудрование бесчинствующей плоти, сохраняя ее в пределах чистоты, чтобы можно было мне всегда чисто умолять Спасителя моего, Который Един по естеству чист, и испросить прощенье в тех беззакониях, какими я прогневал Его, живя подобно скотам бессловесным и совершая всякое беззаконное студодеяние, не убоявшись ни страшного Суда Его, ни огня негасимого, ни тьмы кромешной, ни червя, который кишит постоянно, ни страшного скрежета зубов; но, как конь свирепый, закусив удила, я ускакал далеко, —увы мне! —от доброго Пастыря и Владыки моего, Который своей души не пощадил, но предал ее на позорную смерть, претерпев по человеколюбью своему бесчестные страсти, чтобы меня освободить от страстей, которым я подчинился, и да получу опять славу, которую погубил. О, какая бездна щедрот и человеколюбья Владыки к осужденному! Воистину, это превыше всякого ума и слова и достойно великого удивления и ужаса со стороны тех, у которых мысли исполнены страха Божья, которые вполне веруют, что если Бог велит последовать Ему, то должно закрыть уста рукою веры, отнюдь не возражая, подобно немотствующему дитяти, которое с любовно и страхом повинуется веленьям матери, пребывая при ней. Тот, Кто все сотворил и всем обладает, Который есть Свет от Света и Солнце от Солнца, Бог Слово, тождественный с рождшим Его, Который содержит пределы живота и смерти, от одного воззренья Которого земля трясется, море же с трепетом бежит от лица Его, — осужден был за неправедных и рабов, за землю нечувственную, которая, как тень, малую часть времени скитается и потом вскоре сгнивает во гробе! Ужаснись, слыша это, вся тварь! Все благоволил Он пострадать смертным телом, которое восприял бессеменно от Тебя, Пречистая, чтобы исторгнуть меня от древней прелести и освободить от работы бесовской, и чтобы соделать меня опять участником своей славы, от которой я жалким образом отпал, по причине своего безумья, подставив ухо наиболее пагубному змию, —увы! —а не Владыке. А если бы этого я не сделал, то и себя не погубил бы, и для Владыки всех не стал бы виновником беспримерных страданий. Поэтому и ожидают меня тягчайшие муки, если не принесу покаянья, соответствующего своему беззаконью. Мое преступленье жизнеподательной Его заповеди, по которой я как бог жил жизнью простоты в божественном раю, сделалось для Него причиною таких безмерных страданий. Будучи благ и щедр по естеству, правильнее же, будучи самая щедрота и самая благость, по причине которой благоволил сначала, взяв перст от земли, создать меня по образу Своему, светло украсив честью и славою и нетленною жизнью, как Божье достоянье, —Он не потерпел презреть меня, когда я, по зависти змия, отпал божественной славы. А как отпадший раб изнемогал и стал большим посмеяньем для прельстившего: то Владыка, по благоутробию Своей благости, благоизволил соделаться рабом, побуждаемый к сему неизглаголанным смотрением, Ему Единому известным, дабы, приняв человеколюбие в человеческом образе все свойственное рабу, кроме зла, и приняв добровольно смерть, как человек, освободить таким способом раба от того, чем тот был держим, то есть, от тли страстей, и опять украсить его красотою прежнего нетления. Благословляйте Его верные, а вы, скверные, исчезните, или приобретите себе ум трезвенный и, отложив всякую злобу, верою примите божественное таинство! Вера наша не есть плохое произведение помысла и ума человеческого, и не обман какой пагубный и богомерзкий душепагубных бесов, каковы были древние еллинские чтилища, полные всякого обмана и всякой скверны: вера же наша есть откровенье божественных таинств, по благоволенью и благоутробью Божью воссиявшее нам от высочайших сокровищ, и есть достоянье самого Сущего, свет и живот, подающая верующим в Него неизреченную доброту Божью, вечное жилище и наслажденье, и самые небеса, вместе с их жителями. Поэтому, таинства ее превосходят всякое постиженье ученых мудрецов, будучи крепко отовсюду огрождены и запечатаны для них нерушимыми печатями полного неведенья. Ибо, как сходя на землю, Он закрыл способ своего схожденья мраком неведенья, так и восходя опять от земли на высоту небесную, «положи тьму закров свой», как сказано (По 17, 12). Только верою постигается это божественное таинство—теми, которые имеют трезвенный ум; а которые водятся скверным и злонравным обычаем и суетным киченьем еллинской мудрости, и надымаются дерзостью ума своего, —для тех оно служит сильным претыканием и большим помраченьем ума, подобно тому, как для больных глазами—солнечный луч и для нетопырей (летучих мышь)—дневной свет. Таковой уподобляется человеку, из которого источается яд зловредной чревной мокроты. Божественное же таинство веры, будучи принято сердцем с горячею любовью и согреваемо и воспитываемо праведными делами, немедленно подает здравье и свет божественный, изгоняя из души всякое вообще зло. Если ты благоразумен и благонравен и радеешь о благочестии, то не требуй от Владыки объяснений слов и причин; ибо превосходит и ум и слово— все, что от Него исходит; принимай же верою все Его советы и почитай их от всей души, со страхом поклоняйся, себя же перстью и брением и землею безводною почитай и называй всегда пред Ним. Ты, и действительно, —червь и брение, намоченное немного водой, хотя и сокрыт в тебе ум—вещь некая божественная, как жемчужина в раковине. Тогда уразумеешь мглу неразумья, когда она божественным светом будет из тебя изгнана, и свет Параклита (Утешителя Св. Духа), вселившись в тебя, всего тебя озарит, как денницу, и божественное таинство паче меда и сота усладит гортань твою. Блажен, кто несомненною верою приняв это в сердце свое, отойдет от этой жизни. Таковой воистину поживет, как бог, в бесконечные веки, всегда наслаждаясь чрез это самое превосходным божественным зреньем и беседою.

Я же, о Госпожа Царица, сильно трепещу и боюсь и острыми болезнями постоянно уязвляюсь в душе и ужасаюсь умом тому, как до сих пор действия праведного суда Божья преминули меня? Ведь я своими руками Создателя моего нагого пригвоздил, повесив на крест, и оцет, смешанный с желчью, поднес Ему по своему великому бесчеловечью, когда Он возжадал, и копьем прободил божественные Его ребра, не сжалившись над Ним—увы! —даже над умершим, и всякие нанес Ему досажденья: заушенья. оплевания, поруганья и биения. О, какая неисчетная благость Владыки и какая суровость жестокого раба! Вся тварь колебалась, сострадая страдавшему по человечеству, а я, неблагодарный, не мог насытиться наносимыми Ему досаждениями, но и на мертвого и уже лежащего без дыхания нападал на Него многим своим бесчеловечием. Следовало бы мне познать свое согрешение и заживо скрыться в темных пропастях земных. Но не солгал Премудрый, сказав: «егда приидет нечестивый во глубину зол, нерадит» (Прем. Сол. 18, 3), продолжая пребывать во зле. Горе мне! Горе мне! Как избегну ожидающих меня мук? Какая пропасть земная скроет меня от лица Божия? Но будь милостива ко мне, умоляю Тебя, Владычица, и умоли о мне Владыку, да будет милостив к грехам моим, сделанным мною по великому моему неразумию, и да подаст мне принести Ему соответствующее греховности моей покаяние, и этим освободит меня теперь от будущего истязания и избавит меня от пасти страшного змея, который всего меня поглотил и крепко содержит в своих сетях, опутав всего, как худое какое рубище, своими злыми приставниками, от которых рождаются бесчисленные отростки, которые, подобно ехиднам уязвляют душу мою. Но ущедри меня, Владычица, прибегающего к Тебе, и избавь меня от их скверного насилия. Будучи Твоим неключимым рабом, Владычица, и надеясь на Тебя, я с радостью подклонил себя ярму иноческому, отказавшись от всего, чтобы таким образом возмог я избавиться ожидающих меня бесконечных мучений. Сподоби меня беспреткновенно понести до конца иго доброго и совершенного возделывания порученного мне Владыкою села, чтобы удостоиться мне получить от руки Владыки мзду, данную делателям последнего часа наравне с делавшим с первого часа, —чтобы и мне услышать тогда глас, призывающей достойных внутрь чертога для участия в радости Владыки, которой сподобляются те, кои соткали себе из праведных дел светлую одежду и с неугасающими свечами встречают в полночь Жениха. Ей, умоляю Тебя, Пречистая Матерь Вышняго, единственное души моей утешение, упование и сладость, божественный покров, свет, заступление и спасение! Сподоби меня получить это святыми Твоими молитвами! Ты, Владычица, начало спасения моего; Ты же благоволи устроить и благополучный тому конец и сделай меня участником нетленной славы Родившегося от Тебя возлюбленного Сына Твоего, Пречистая, чтобы я, будучи спасен Тобою, сподобился прославлять Единого в едином существе Триипостасного Бога, безначального Отца, собезначального Сына и всесильного Духа, Которому подобает поклонение, слава и честь и держава в бесконечные веки. Аминь.

Слово 43. Песнь благодарственная к Пресвятой Троице, произносимая во всю светлую седмицу Пасхи

Слава Тебе, Преблагий, Боже Отче Вседержителю! Слава Тебе и поклонение и великолепие от всей видимой и разумной твари, ныне и в бесконечные веки! Как возмогу я перстный и страстный, неблагодарное создание пречистых рук Твоих, достойно воспеть и прославить несказанно сияющую державу божественного величества Твоего и неисследованную бездну благодати и человеколюбия Твоего к нам, неблагодарным? Не взирая на то, что мы отступили от Твоей благости и страшно нечествовали против нее всякою злобою, огорчали Твое человеколюбие преслушанием и непокорством, —Ты все же не переставал миловать нас, промышлять о нас и питать; не переставал отвращать нас от пути заблуждения нашего на путь истины Твоей посредством дивных чудес, законом, пророками, спасительными заповедями, знамениями с неба, знамениями на земле и в море. Мы, окаянные, и при такой к нам благости Твоей продолжали оставаться в нечувствии, различным образом огорчая Тебя всяким нечестием и несказанными беззакониями. Но Ты и после этого не отвратился от нас и не оставил нас, ибо бездна благости Твоей не исследована и бесконечна, и ею будучи побеждаем—Ты, Который один непобедим и всесилен, благоволил Ты послать собезначального и соприсносущного Тебе Сына, Господа нашего Иисуса Христа, на помощь и для обращения окаянного и неблагодарного рода нашего. Это—великое доказательство Твоей к нам совершенной благости, ибо не пощадил Ты единородного возлюбленного Сына своего, но предал Его на позорные страдания и горькую смерть, чтобы спасти нас неблагодарных. Какое это великое и страшное таинство! Какое великое Твое к нам нечестивым и неблагодарным человеколюбие и какая благость! Не мог ли Единый всесильный иным каким‑либо способом спасти род наш? Воистину мог Владыка и одним своим божественным мановением исцелить нас. Ибо что для Тебя невозможно? Тебе все работает и повинуется, как Владыке и Создателю; но таково было благоволение пред Тобою, чтобы известно стало неисчетное Твое человеколюбие к нам, окаянным, и пучина щедрот Твоих, и что Ты не только мановением всемогущей Своей божественной силы можешь творить великое и дивное, но исполняешь сие и средствами, почитаемыми у нас ничтожными и слабейшими. Что немощнее человеческой плоти, страдание, креста и смерти, коими Ты посрамил начала и власти тьмы, и самого имеющего державу смерти, гордого и величавого сатану и диавола, который различным нечестием и студодеянием умертвил нас безумных на долгое время? Ныне же Ты покорил и отдал его в попрание под ноги благочестно служащих божественной славе Твоей, и они теперь попирают его и ругаются над ним, прогоняя его, как негодную птицу, изображением непобедимого знамения креста. Такова сообщенная Твоею благостью знамению креста божественная сила, что она бесов обращает в бегство, недуги прогоняет, мертвых восставляет, как бы от сна. Мы же, немощные и убогие, чем возблагодарим за сию Твою к нам благость? Ничего нашего Ты не требуешь, ибо все принадлежит Тебе, —и то, что на небе, и что на земле, и что в морях и безднах: Ты всего этого и Творец и Господь. Одного только, по великой своей благости, требуешь и желаешь от нас, это нашего спасения и неложного обращения и покаяния, ради чего и на смерть предал Ты единородного возлюбленного Сына своего, Господа нашего Иисуса Христа, животворною смертью которого мы, бывшее дотоле мертвыми, оживились, избавились мрачных адских пропастей и получили восход на небеса. Вход в рай, который некогда был заключен преступлением праотца нашего, опять соделался для нас доступным чрез послушание второго Адама, Господа нашего Иисуса Христа, божественное и животворное воскресение Которого мы и празднуем ежегодно, исполняясь в душах божественного веселия и несказанной духовной радости. Поэтому, воспоем и воскликнем из глубины сердечной: „Благословен Ты, Господи Боже отец наших, препетый и превозносимый во веки, и благословенно имя славы Твоей, препетое и превозносимое во веки, аминь. Ты благоволил посетить нас востоком свыше, то есть, явлением мысленного солнца правды—Господа нашего Иисуса Христа. Мы были умерщвлены нечестием, но Ты оживотворил нас светом Твоего благоверия. Мы были Твоими врагами, сынами диавола и чадами гнева по естеству; Ты соделал нас своими друзьями, сынами и возлюбленными чадами, по благодати Господа нашего Иисуса Христа и дарованием Святого Твоего Духа, омыв нас божественною банею пакибытия. Нас, омраченных всякими прелестями лжеименного разума внешних мудрецов, Ты осветил лучами богоразумия и сокровищами непогрешительного богословия и премудрости; изобильно озаряясь ими, благословим непогрешительно Отца и Сына и Святого Духа, единого Бога в трех ипостасях, безначального, несозданного, соприсносущного, бесконечного, Создателя всего видимого и невидимого, благого, человеколюбивого, подателя и виновника всякого блага. „Пред Ним со страхом припадая, воспоем и воззовем: „Спаси нас Твоею благодатью, Пресвятая Троица, Создатель всего и Содержитель! Даруй нам в настоящей жизни благочестно послужить Тебе и исполнять всегда угодное и любезное Тебе со всяким благодареньем и житьем чистым; в будущей же жизни сподоби нас быть причисленными божественному лику избранных Твоих, где слышится глас чистый празднующих, глас неизреченного радованья, ибо Ты Бог наш—любящий, верный и праведный, и мы—Твои люди, по благодати Твоей, и кроме Тебя другого не знаем, имя Твое именуем, и славословим Отца и Сына и Святого Духа, едино Божество и царство. Тебе подобает всякая слава, честь и поклоненье в бесконечные веки. Аминь».

Слово 44. Какие слова прилично было произносить Петру, когда он отвергся Христа и «плакася горько»

Горе мне, горе мне! Увы мне, увы, увы! Какими потоками слез очищу нечестье мое, окаянный? Какими тяжкими стенаньями омою беззаконье мое? Воистину, горе мне, ибо Христа, Который есть живот всех и свет, Создатель мой, жизнодавец и Господь, Который сошел свыше чтобы взыскать меня и ради меня предал на смерть душу свою, —я трижды отвергся—увы мне! —испугавшись негодной рабыни, и забыв все Его дарованья, какие я от Него получил. Увы мне! Что пострадал я и что, сверх ожиданья, случилось со мной? О, как много неверья и неблагодарности проявил я по отношенью к Тебе, Спаситель, оказавшись много хуже предателя Твоего! Будучи удостоен Тобою большей против всех других Твоих последователей чести, так что самые ключи небесного царства были вверены мне, и я был признан Тобою, Спаситель мой, верховным и начальнейшим над ними, —как по достоинству ныне оплачу себя? Увы мне, окаянному! Какими умильными рыданьями умолю и соделаю себе милостивым нелицеприятного Судью? Однако, я знаю бездну Твоих щедрот, Владыка, и то, что Ты немедленно отпущаешь все грехи тем, которые с усердьем являют теплое покаяние; знаю, что Ты и скверную блудницу и блудного сына ущедрил, ту, как омочившую своими слезами пречистые Твои ноги и отершую их своими волосами, а этого, как возопившего: «согреших, отче, и уже несмь достоин нарещися сын Твой»; знаю, что и неправедный мытарь немедленно был оправдан, как только возопил: «Боже, милостив буди мне грешному». И меня, Владыка, наравне с ними вопиющего: „согреших, милостив буди мне, Боже!» —приими и ущедри, и нечестье сердца моего прости мне, прошу Тебя. Не струи вод, но поток слезный и горькое воздыханье умиленно приношу Тебе в молитве, и прошу: не презри, Господи, источника слез моих и горчайшей болезни сердца моего, которая снедает во мне, как огнем, и душу, и кости, и мозги. Ибо Ты ради грешных и нечестивых сошел с неба и принял мучительную смерть.

Слово 45. Похвальное о преподобном Иоанне, названном «Великим»

Вот страшная борьба и подвиг необыкновенный, превосходящий всякий ум, всякое понятие, всякий слух и всякое слово. Сам тот пагубнейший и злобнейший бес, сам этот лютый зверь, позавидовав мужу, приносящему боговдохновенные молитвы Христу из глубины самой души и от всего сердца, облекся в подобье змия и об вился весь вокруг него от ног до честных седин и святых уст; но и таким способом не возмог отвлечь священный его ум и оторвать от священного молитвенного настроенья; но без всякого страха оставался он в невозмутимой тишине, наслаждаясь умно тем светом, к которому был прилеплен. О, какая крепость души! Какой разум боговместимый! Не ложным явилось тобою изречение, которое говорит, что никогда «злоба не одолеет» боговдохновенной «премудрости», которой ты, отче, явился искреннейшим другом. Ты явно доказал, что пагубное древнее падение праотца, в которое он ввел все человечество, совершилось его неразумьем по отношенью к Создателю, а не пагубною силою прелестного змия. В ком горит непрестанная божественная любовь и кто прилежно трезвится умом и сердцем от тех дерзкий сей бывает поругаем, как слабый воробей, и лежит уязвленный под ногами благочестивых.

Слово 46. Похвальное о божественной Фомаиде, которую убил мечем свой свекор

Фомаиду воспоем—всечестную агницу Иисусову, великую похвалу целомудрья для жен! Сия, будучи одержима страхом Божиим и горя желаньем целомудрья, предпочла лучше быть убитою мечем, чем покориться блудному беснованию своего свекра, считая богомерзким— осквернить ложе мужа своего и погубить душу свою и свекра своего. Ее похвала превосходнее похвалы Сусанны; ибо та и обнажилась и мылась в саду, где увидели ее (соблазнившиеся) старцы, а эта ничем таким не послужила причиною преткновения для своего свекра, но во всем оказалась невинною: и по внешности, и по внутреннему расположению вся явилась непорочною и верною Христу и мужу своему. Насколько луна светлее звезд, настолько это величайшее солнечное светило, святая Фомаида, получила большую славу сравнительно с Сусанной и с самим целомудренным Иосифом.

Слово 47. Похвальное о некоторой добропобедной мученице, по имени Потамия, что значит «речная»

Тезоименитую реке рабу Христову воспоем, которая душевною и телесного красотою значительно превзошла многих отроковиц, мученическими же подвигами мужественно подвизалась за благочестье, а вместе и за целомудрье, горя душою божественною Христовою любовью. Эта сначала претерпела много скорбей от господина своего, сопротивляясь его блудному бесновании, которым затем была предана богоненавистному судьи на мученья за то, что почитает Христа, ибо страстная любовь, будучи презираема, обыкновенно, превращается в ненависть. Претерпев за Христа множество на суде мучений, она, наконец, узнала, что осуждена в разженный огнем котел, наполненный сильно кипящею смолой. Но и при этом она не забыла своей целомудренной стыдливости, а упросила судью, заклиная его здравьем царским, чтобы он не приказывал мучившим слугам обнажить ее, но дозволил бы ей самой сделать это. По Божью мановению, судья согласился на это. Тогда она, с великою радостью, как бы намереваясь мыться в бане, влезла в кипящий котел, и, по мере погруженья в него, постепенно подбирала свою срачицу, пока не погрузилась до самых чистых персей и непорочной своей шеи. Так скончала жизнь свою мученица Христова, получив венцы и начала славы и жизни некончаемой, которыми ныне радостно наслаждается со всеми первородными.

Слово 48. Похвальное о некотором удивительном древнем мученике, имя которого неизвестно

И древняя Сусанна получила великую славу, и Иосиф— похвальный венец целомудрен. Но насколько солнце блистанием безмерного своего света сокрывает и луну и звезды, настолько некоторый священный мученик Христов желанием целомудрия получил большую славу и похвалу. Этот, после многих мучений, понесенных им за Христа в цвете юности и прекрасном теле, наконец введен был в сад, наполненный благоуханными цветами, где приготовлена была прекрасная постель, на которую его положили и привязали к ней его руки и ноги тонкими мягкими веревками. Потом к нему пустили отроковицу, которая бесстыдно стала раздражать его к скверному плотскому смешению, без всякого стыда осязая его. Он же, разжегшись в душе божественным желанием целомудрия, крепко стиснул язык свой зубами, откусил его и плюнул в лице скверной блуднице, получив таким образом троякий победы венец: и беззаконного смешения с скверной блудницей избавился, прогнав сильною болью плотскую похоть, и блудницу посрамил, обдав ее кровавою слюною, и Христа Царя всех прославил в своих членах, ради Которого сразу оплевал все красоты этой жизни. О, какой стыд понес тогда гордый змий этою твоею, мучениче, преславною победою! Как воспели небесные силы Христа Царя, Который укрепил тебя и против идолов, и против скверной блудницы, и против всех сатанинских козней, Который и увенчал тебя светло венцем небесным! Воистину ты по всему блажен: и по подвигам, и по славе, и по благодати, какую получил ты свыше.

Павел Фивейский — знаменитый воспитанник пустыни, — передал об этом родоначальнику иноков— Антонию.

Слово 49. Исписанное составителем, этой книги на утешение себе и утверждение в терпении, когда был заключен в темницу и находился в скорби

Не тужи, не скорби, не тоскуй, любезная душа моя, о том, что страдаешь без вины от тех, от которых следовало бы тебе принять все блага, так как ты питала их духовною трапезою, исполненною дарований Святого Духа, то есть святоотеческими толкованиями боговдохновенных песнопений Давида, переведенными тобою с греческого на славный русский язык! Также и другие многие душеполезные книги, из которых одни переведены тобою, а другие, в которые вкралось много неправильных чужих слов, надлежащим образом исправлены. Напротив, благодари Владыку твоего, хвали и славь Его сознательно, что Он сподобил тебя в настоящей жизни временными скорбями воздать с избытком весь долг свой и те значительные таланты, какие ты была Ему должна. Смотри же, не считай это время— временем сетования, а напротив—временем божественной радости, чтобы тебе, окаянной, не потерпеть двойного лишения, страдая от неблагодарности. Напротив, веселись и радуйся благоразумно, стараясь проводить всегда жизнь смиренную, с благодарением, с благою надеждою и честностью, чем удобно восхищается царство небесное, с которым не может сравниться ничто из существующего. Если так будешь всегда себя располагать и таким образом, будешь стараться вселить в себя Владыку своего: то радуйся и веселись, как повелевает Господь твой, ибо «мзда твоя многа на небесах».

Источник

Максим Грек — Догматические сочинения

Вошли творения великого учителя Руси преподобного Максима Грека посвященные полемике с католиками, протестантами, мусульманами, опровержению астрологии (не судьба, а Промысел Божий и свобода человека определяют историю мира), изложению православного вероучения о Божьей Матери, почитании икон и другим темам (например о связи грехопадения и размножения Максим Грек повторяет мысль Григория Нисского: нынешний способ размножения существует лишь для продолжения человечества в падших условиях, а задуманный Богом способ есть некий «чуднейший и для нашего ума непостижимый» — трудно здесь не заподозрить непреодоленный платонизм, однако аргументация строится вокруг бессмертия человечества, его славы в Раю, и грехопадении как причине смерти — характерный для Православия пейзаж).

Преподобный Максим Грек — Догматические сочинения

Преподобный Максим Грек, этот великий наследник византийской культуры, деятель Ренессанса, ревнитель евангельской чистоты и свободы Церкви в «Догматичеких сочинениях» пытался передать России жар своей веры и мудрость, подлинную христианскую культуру, но России этого не было нужно: приказом царя и по благословению духовенства Максима Грека бросили в тюрьму на двадцать лет, где он и скончался.

Преподобный Максим Грек — Догматические сочинения — Содержание

I. Исповедание православной веры, где преподобный Максим извествует, о Христе Иисусе, всех православных священников и князей, что он во всех отношениях вполне православный инок, соблюдающий всецело православную веру без изменения и повреждения.
II. Слово на Рождество Господа и Бога и Спаса нашего Иисуса Христа; здесь же и против иудеев.
III. Совет собору православному против еврея Исаака волхва и обманщика.
IV. Возражение против глав Самуила евреянина.
V. Слово обличительное против еллинского заблуждения.
VI. Слово обличительное против агарянского заблуждения и против измыслившего его скверного пса Магомета.
VII. Слово 2е, о том же, к благочестивым против богоборца и пса Магомета; здесь же отчасти и сказание о кончине века сего.
VIII. Ответы христиан против агарян, хулящих нашу православную христианскую веру.
IX. Слово против армянского зловерия,
X. Слово похвальное святым Апостолам Петру и Павлу; здесь же и обличение против латинских трех больших ересей.
XI. Против лживого сочинения Николая немчина о соединении православных с латинянами.
XII. Против латинян, о том, что не следует ничего ни прибавлять, ни убавлять в Божественном исповедании непорочной христианской веры
XIII. Продолжение того же слова (Часть 2я)
XIV. Против Николая латинянина – слово об исхождении Святого Духа.
XV. Послание ко многоучительному Николаю немчину.
XVI. Послание к господину Феодору Ивановичу Карпову.
XVII. О том, что Промыслом Божиим, а не звездами и кругом счастья устраивается человеческая судьба.
XVIII. Против тех, которые усиливаются посредством рассматривания звезд предсказывать будущее, и о свободной воле человека.
XIX. Поучительное послание к некоторому князю о лживости звездочетства и утешительное для живущих в скорбях
XX. Послание к некоторому иноку, саном игумену, о немецкой прелести именуемой Фортуною, и о колесе ее.
XXI. Против Николая немчина обманщика и звездочетца.
XXII. Слово обличительное, отчасти, против латинского зловерия; здесь же и против «Альманаха», который возвелеречил, что будет всемирный потоп более гибельный, чем упоминаемый когда-либо.
XXIII. Против лютеран – слово о поклонении Святым Иконам.
XXIV. Против хулителей Пречистой Божией Матери.
XXV. Ответ Николаю латинянину.
XXVI. Объяснение о рукописании греховном.
XXVII. Против утверждающих, что человеческий род имел размножаться посредством плотского совокупления и рождения, хотя бы и не согрешили праотцы.
XXVIII. О том, какой грех в естестве человеческом есть первый.

Категории:

КНИГИ ЭСХАТОС
Богословие

Благодарю сайт за публикацию:

Источник

§ I

§ II

§ III

§ IV

§ V

§ VI

§ VII

§ VIII

§ IX

§ X

§ XI

§ XII

§ XIII

§ XIV

§ XV

§ XVI

§ XVII

Краткое житие

Биография до приезда на Русь

Полезные материалы

Доминиканец

На Афоне

В России

Политические скандалы

Исповедник перед сильными мира сего

Содержание в заточении

Явление Ангела

В Лавре до 1556 года

Где сейчас находятся мощи

День памяти (именины) — 3 февраля, по новому стилю

Икона

В чем помогает святой

Труды и творчество

Цитаты из поучений св. прп. Максима

Служба

Проповедь Преосвященнейшего епископа Усманского Евфимия

Видео

Молитва, тропарь, кондак

Молитва

Тропарь, кондак, величание

Акафист и канон

Акафист

Канон

Похожие статьи

Рекомендуем статьи по теме

Слово 1. Весьма душеполезное для внимающих ему. Беседует ум к душе; здесь же и против лихоимства

Слово 2. Беседа души с умом, в вопросах и ответах, о том, откуда рождаются в нас страсти; здесь же и о Божественном Промысле и против астрологов

Слово 3. Прение о твердом иноческом жительстве, где лица спорящие суть: Филоктимон и Актимон, то есть, любостяжательный и нестяжательный.

Слово 4. О покаянии, очень полезное для тех, кои с верою и нелицемерною любовью, со вниманием и должным рассуждением прочитывают оное.

Слово 5. О покаянии

Слово 6. О ненасытном чреве, служащим для иночествующих причиною бесчисленных зол

Слово 7. О прелести сонных мечтаний

Слово 8. Нравоучительные наставления для владеющих над истинноверующими

Слово 9. О непостижимом Промысле Божием, Его благости и человеколюбии; здесь же и против лихоимцев

Слово 10. К тем, которые живут во грехах неисправимо, но ежедневно исполняют каноны и молитвы, установленный святыми отцами, и этим надеются спастись

Слово 11. О том, что следует нам делом исполнять наши обеты

Слово 12. Поучение к монашествующим о прохождении иноческой жизни и о значении великой схимы

Слово 14. К намеревающимся оставить своих жен без законной причины и поступить в иночество

Слово 16. Относительно разрешения обета поста

Слово 17. Побуждение к покаянию

Слово 19. Против предающихся безумно богомерзким скверным содомским грехам, низводящим в погибель и в муку вечную

Слово 22. Похвальное по поводу восстановления и обновления епископом Тверским Акакием церковного здания после бывшего пожара

Слово 23. Голос от амвона к восходящим на него священникам и диаконам

Слово 24. Какую надпись следовало бы сделать на амвоне

Слово 26. В котором пространно и с жалостью излагаются нестроения и бесчиния царей и властей последнего времени

Слово 27. Послание к православным, правителям об управлении и о том, чтобы они судили богоугодно и вместе милостиво

Слово 28. Послание к благоверному царю и великому князю всея России Иоанну Васильевичу

Слово 29. Послание к преосвященнейшему Макарию, митрополиту всея России

Слово 30. Послание о примирении к бывшему митрополиту Даниилу, уже изверженному

Слово 31. Послание к царю Иоанну Васильевичу всея России

Слово 32. Послание к иерею Сильвестру

Слово 33. Послание к Адашеву о тафиях (головных турецких уборах)

Слово 34. Послание к диакону Григорию

Слово 35. Послание утешительное к князю Димитрию, о терпении в скорбях

Слово 36. Послание к некоторым инокиням

Слово 37. Послание к князю Петру Шуйскому

Слово 38. Послание к юноше Михаилу, сыну князя Петра Шуйского, о Христофоре

Слово 39. Послание к брату Григорию, об изречении: «Господи, прибежище был еси нам»

Слово 40. Господину и брату Георгию

Слово 41. Послание к некоторой инокине, в котором поучает не скорбеть об умерших