Сочинения инока евфимия

инок Евфимий

Цветник.

[Составление,
подготовка текста, комментарии — А. И.
Мальцева. Изд. «Сочинения инока Евфимия (тексты и комментарии)», Новосибирск,
«Сибирский хронограф», 2003 г.
Сочинение издается по самому раннему списку — РГБ, собр. Ундольского, №511
(конец XVIII — начало XIX
в.). Авторского заглавия сочинение не имеет. Название дано в XIX в. странниками — последователями
Евфимия.].

Глава 1.

Показание,
яко всячески должно есть правоверным от внешних лжеучителей, велеречивых в
неправде философ, блюстися и беседы с ними о вере не творити. Писано к некоему
брату на утвержение.

Дойде убо к нам глас плачевныи о тебе и
зело скорбныи¹, яко всюду сходишися присно с явными лжеучительми, и
нынешняго времени человекоугодники, и со известными богохулниками, отмещущими
правое святых отец учение. Ты же с таковыми беседуеши и совопрошаешися о вере,
их же коваръства не возможеши отнюд един познати. Аще бо они мудростию своею по
внешней науке и ересь которую будут оправдати или правое учение похулят, не
узнаеши бо, не ведая Писания, лица же, и время, и нужных случаев бывающих,
и обычая коегождо во свое время. Понеже бо аще нецыи в неправде каковой
пребывают, имеют же и науку внешния философии и много книг читали — таковии
лжею своею во указании премудрых словес силныи глаголати. Таковии могут
изъгнати, аще восхотят, и истинную самую правду. Тою убо стражют и беззакония
составляют латыни злочестивии и прочии еретицы. […]².

Поразъсуди убо, возлюбленне,
предреченная святых словеса и веруй, яже глаголаша святии. Блюдися, да не
прельщен будеши от сопротивных. Зриши ли, како силнии глаголати велеречии,
изгоняют бо лжею и истину церковную правду, яже упестрения словес не требует.
Словеса же нечестивых — лютейша яда змиина, и общаяся с ними или прочитая книги
их во дно адово сходит. Подобием бо стрелянии уязъвляют сердца словеса их, яко
же святии рекоша. Понеже прелесть свою не просто, но от Божественаго Писания
мняться оправдати и ис песка вервь плести ухищряют. Зело бо прилипно учение их,
и яко от сообщения с ними соблазн в сердца въкореняется и крепость благочестия
истребляется. И деръзаю рещи, яко ино ничто же тако может окрасти и прельстити
в ересь християнина, яко же сообщение с еретики, и соседъство ближнее, и
дружество, и любовь с ними. Яко же от сего мнози пострадаша древних лет народи.

От
сего не ощутит себе человек, яко уже и обычай их творит. От сего не тяжкии
въменяет и хулныя ереси их. От сего приходит соблазн в сердце, и истребляется
твердая мысль благочестивая, и вселяется въместо тоя студень неверия о правых
преданиих церковных. И егда не будет в сердцы крепости о благочестии, тогда вся
ни во что полагает. Помалу же и сам начнет творити еретическия обычаи и
поганъския. Не убо кто въскоре и единою вся повержет добрыя обычаи — имать бо
студ наша душа — но помалу нерадивыи погибает. […]².

И
тако приходит от сего и во вся обычаи их. Потом и християном будет за правду
поносити, яко же и ныне видим мы многих от сего тако страждущих. Воистинну
събысться на нас пророческое слово: «Смесишася во языцех и навыкоша дела их» [Мальцев А. И. и далее — Пс. 105:35]. Ибо
с таковыми кто жительствует — тех обычаю и нраву и нехотя уподобится. […]².

Слышал
еси — убойся, яко еретическое соборище мятется и претися ищут. Нам же,
православным християном, не подобает со еретики претися, яко же речеся, ни
беседы с ними творити о вере. Они убо мятутся о вере и ищут, яже не подобает,
но како бы токмо правду попрати указанием ложным от Писания и хулными наносными
словесы своими нудятся искоренити. Мы же несуменно веруем. Они же неверием
болят ко святых отец писанию, зане же последуют паче внешнему диалектическому
ведению, неже внутреней церковней и богодарованной философии, яко же рече о
таковых святыи Максим. А мы, вернии, последуем паче церковной внутренней
философии, яже предаша нам святии апостоли и отцы, кроме всякого своего
смышления и соплетения. […]².

Тем
же, молю тя, возлюбленне, блюстися неполезных бесед еретических и совопрошатися
с ними о вере. Неполезно бо есть, яко един не можеши познати коваръства их и
злыя прелести. Зане всяк еретик духом лукавым напыщен есть, речеся, имать в
себе дух дияволь, им же действуют [На
поле напротив основным почерком (и далее) Зиновии]. Чесо ради и учение их
наречеся быти диявольско и отца их Сатаны [На
поле В Жит[ии] Антония Великаго пишет]. То убо ли кое полезно оныи ими тебе
сказати может. Аще бо и невидимо в них он вселися, но видимо же действует ими
волю хотения своего,— рече святыи Иосиф Волоцкии [На поле Потребник иноческой]. […]².

Тем
же молю, возлюбленне, блюстися еретическия прелести и уклонятися от их зловерия
нетвердым нам сущим в вере и не могущим противу их коваръства стати, да не
некоею убо крастою злою от тех острупевше, собеседования ради и совопрошения о
вере, душевною смертию скончаемся. Зане имы порок бывающу в вере — не прията
тех бывает молитва к Богу. Слыши писание, глаголющее, яко никто же да имать
надежды спасения, аще порок и мал имать в вере [На поле Книга Пчела, слово 2], но несть приято во псалмех моление
его к Богу.

Примечания
к главе 1.

¹
Дойде убо к нам глас плачевныи о тебе и зело скорб­ныи… — Ср. с начальной строкой главы 46
популярного у старо­обрядцев полемического сборника Кирилловой книги (М.,
1644): «Дойде к нам глас плачевныи и толико съкорбныи…» — л. 501, Послание
10-е Мелетия, патриарха Александрийского к князю Василию Острожскому.

²
…и прочии еретицы. […] — Здесь и далее в главе со­кращены цитаты из
Священного Писания и творений отцов церк­ви, связанные с общей темой главы.
Евфимий использует книги Ветхого и Нового Заветов (Псалтирь, Евангелие от
Иоанна, Первое послание апостола Павла коринфянам — 1 Кор. 3:18, Апока­липсис
толковый), творения Иоанна Златоуста, Ефрема Сирина, Максима Грека, Иосифа
Волоцкого, Зиновия Отенского, Житие Максима Исповедника, Кириллову книгу, Книгу
о вере, Катихизис большой, Минеи четьи.

Глава 2.

Некто
странствующь понуждаем бе от неких мира сего человек, кои разъгласны в вере
состоятся, иже в раскол писашася и расколническое имя на ся от Антихриста
восприяша, желающе от него слово слышати себе не на потребу, ради неудобности
сего времени. Он же к ним отрицаяся, сице глаголя.

Что мя всуе, возлюбленънии, тако без
ума молите и безделно в сказание слова принуждаете, яже не суть вам глаголемая
мною будет на подобу. Но и вы, вижду, точию мя любопытствующе искушаете, а не
делом вещь хотяще исполнити, зане присно согнетаеми печалию века сего и прочими
бо, въскую мятущеся безделно нас искушаете, требующе слова себе не на потребу,
а которое могло бы всяко желающим показати путь правыи.

Но
время уже на запад доспе, и послушающии разыдошася, и внимающих тому не
обретается. Понеже обыкли человецы присно точию словесы стязатися и истинну на
неправду прелагати, а не делом вещь исполняти.

Сего
ради — к кому возглаголю и изреку слово! Ибо вси быша заключени твердо во дворе
сем христораспинателном³, в нем же, яко в темнице, седяще, неведения
тако слепотою боляще, привязошася к настоящим вещем суетным века сего
люблением. Им же и неудобно, сказует Писание, возникнути на свет истиннаго
разумения, зане яко тернием порастоша вещьми жития сего, их же ради всяко
подавляется сеемое слово, и погибает, и плодъствовати не может. То кии от того
прибыток будет вам слышати и нам глаголати слово, егда безъплодно хощет быти.
Точию всуе тружаяйся тамо сеет, идеже не весть собирати. Понеже не слышателие
Закона оправдятся пред Богом, по апостолу, но творцы Закона [Рим. 2:13]. Блажени
бо, рече, слышащии слово Божие и храняще е, а уклоняющиися от Заповедей
Господних прокляти пророком нарекошася [Лк. 11:28; Гал. 3:10].

Тем
же, что всуе блазнитеся верою, ея же дельма обыкли от нас присно потязати
слова? Аще бо вам ю буди и совершенно хотящим удобно было навыкнути, но не
попущает вас до оноя познания реченное слово, идеже глаголет: «Плотьская
мудръствующии, не по воли Святаго Духа разумеют Божественая Писания, но по воли
плотьстей». […]⁴.

Тем
же, возлюбленнии, невозможно есть нам без беды быти, не творящим дела благая по
Заповедем Господним. Аще бы кто и веру имел праву, обаче не поможет ему вера
без дел. То что к тому в суетных мятемъся. «Сладко бо и полезно,— рече некто от
святых,— еже в Законе Господни поучатися и о Бозе утешатися, а не в суетных
мира сего вещех мястися, умом скитающеся повсюду и житейскою печалию присно
снедатись».

Зане
сии токмо две вещи всякому християнину свойственны суть — да присно в Законе
Господни день и нощь, сиречь вся дни живота своего, поучатися и Заповеди Его
исполняет [Пс. 1:2]. А преступаяй Закона, по апостолу, безчествует Бога [Рим.
2:23]. Ругание бо Законоположнику — Закона презрение и преобидение. Его же ради
Имя Божие хулимо есть во языцех [Рим. 2:24]. Аще бо любящим Закон, сиречь
Заповеди Владыки Христа делом исполняющим, мир мног есть, проявленно есть, яко
не любящим его не един соблазн, но всяка скорбь и теснота по божественому
апостолу: «Открывается гнев Божии с небесе на всяко нечестие и неправду
человеком» [Рим. 1:18], и проч.

Тем
же от сих Писания свидетельств навыкните слышащии и о себе поразумейте кождо.
Кто ныне мятыйся в мире сем и любовию к нему привязанныи может делом исполнити
Заповеди Господни? Но ли вы о себе непщуете, больши, мните, святых быти.

Они
глаголюще: «Ибо любовь мирская — вражда есть на Бога. Иже аще восхощет друг
миру быти — враг Божии бывает» [Иак. 4:4]. На сие апостольское слово святыи
Симеон Новыи Богослов разсуждая, сими показа глаголы — яко не точию творяй
грех, той отлучается от Бога и враг Его бывает, но иже Того любяй и желая что
или прилепляяся сердцем чесому, яже от сущих на земли — се бо любовь миръская
есть. Тем же явленно показася, яко аще и наг есть от всех, кто и не творя дело
кое греха чюствене, точию любовию к нему прилежа — враг Божии есть. Отсюду
слышите, содержимии вещелюбием мира сего, яко едино желание коея любо миръския
вещи во что приводит любителей тоя. Коль паче делом исполняти вещь. […]⁵.

Святыи
же Макарии рече: «Бежим и мы, братие, от мирских, яко же кто от змия бегает.
Полезно бо есть, братия моя, едину рать с бесы имети в пустыни, нежели многи и
различны с человеки в мире. Рцыте ми, отцы и братия моя: отцы наши где стяжаша
добродетели — в мире или в пустыни? Мы же како стяжем добродетели, в мире суще
и посреде мирских ходяще?»

Откуду
явленно показася, яко мира сего житие бедъственно есть и пагубно душам
человеческим — не точию маломощным, но и самем тем силным, могущим победити
страсти его. Зане не во одержании они от еретик беяху, ни же во отягьчени дани,
нужно привлекающия к мирскому житию; ни же в воли повеления еретических
состоящеся, но оставляхуся на воли своей спасатися. Та же и своих верных
съпребывания удаляющеся бегаху и отлучахуся православных церквей видимых
собрания и священных лиц благочестивых.

Вы
же во всяком мирском одержании равне со отступники пребываете, ими же
содержими, присно волю тех сотворяюще и повеления их со всякою строгостию
исполняюще. А повеления их вся законопреступна и богопротивна нарекошася. Яко
же слышасте о Антихристе реченное слово — егда он приидет, тогда ничто же
истинно или зъдраво заповедает творити, но вся ложна, законопреступна и
богопротивна. О сем писано в Зерцале душезрителном в Слове о Антихристе. И
глаголете себе без повреждения быти, идеже присно того заповеди богопротивныя
исполняюще по воли злочестивой.

А
не внемлюще Святому Писанию, тако глаголющему: «Аще кто и от своего правоверна
поведен будет на зло каково любо чрез волю Божественых Писании сотворяти и
послушает — сей бесовъскому и сопротивному повелению повинуся и послуша». Рече
сие святыи Никон Черногорскии в Слове 8-м своея книги. И егда речеся вся того
повеления ложна, и законопреступна, и богопротивна, то ничто же здраво остася
разумети о нем.

Почему
и вера ваша суетна зрится быти в повелениих его богопротивных и
законопреступных тако пребывающе состоящимъся. Зане помыслите, любезнии, яже по
счислению гражданъства от лета 714 наставшыя описи душ человеческих Первым
императором⁶ отнели же потребова дань и от мертвых⁷, и
всякая теснота им устройся, укрепления ради всенароднаго⁸, еже в
миръском смущении пребывати, идеже святии отцы они велицыи не можаху по подобию
управити житие свое, бегаху, яко врага, мира сего, скитающеся в горах, и в
вертепах, и в пропастех земных, лишени, скорбяще, озлоблени. И ходиша абие во
овчинах и козиях кожах любве ради Христовы.

О
них же пишет Василии Великии в Слове о заповедех: «Их же полна бяше,— рече,—
Ефиопия, Ливия же, и Египет, и прочия окрестныя страны, и монастыри населишася,
попечение мира сего бежаша, тесношественныи же путь Христов возлюбиша
проходити. И всякоя молвы чист дом их бяше, живуще лесом, горам же и
источником, в Законе Господни поучающеся день и нощь, еже непрестанну мысль
горе имети. И тако воцаришася над страстьми плотьскими, не подлежаще игу работы
греховныя. Зане превзыдоша вся сети и ловления мира сего». […]⁹.

Реченныи
же император, егда удержав народ оною описью во дворе сем архиереовом Господа
распинати, не дая никому же вон из него изыти — абие человецы вещьми миръскими
побеждени и смущении века сего одолеваеми, понудишася не в Законе Господни по
онех отцех поучатися, одержания ради, но и день и нощь бдети и молвити — како
светлыя храмы и высокия вещи сограждати, винограды же всякоя и садовия
насаждати, и како бы имение, славу, и честь, и богатьство стяжавати, и како
прикупы, и торги, и купечества распространять желающе всяко присно многаго
собрания и придобытия. И о том возлюбиша мамоне¹⁰, сиречь миродержцу
оному служити, а не Богу, кое все тма и неведение самых себе. Еже исъступление
праваго смысла и уклонение от Заповедей Господьних. Еже и кумирослужение второе
наречеся, жадания деля оных вещей тленных.

Зане
всяк, удержанныи описью оною, не избеже сих сетей бесовских и ловления
льстиваго. Вси бо начаша прелюбодействовати от Закона и блудити умом по пажитех
греховных. Понеже ум наш устроен Богом присно на горняя восходити и небесная
мыслити, а не по земли влачитися. Чесо ради и престол Божества оны ум наш
наречеся. Его же оныи миродержец, удержания ради оною описью в мирском смущении
и мятежи пребывания ради, сверже с небесныя тверди и влачима сотвори его по
земли быти; никому же дав в Законе Господни поучатися присно и добродетели
делом исполняти, яко же и ныне зримо есть.

И
тако сим убив он два первенца Божия, глаголю, видение и деяние. Яко же в Слове
святаго Григория Богослова о том свидетельствует [На поле Соборник, в неделю сырную]: «Да не восплачем,— рече,—
поражаеми от всегубителя беса, яко в безгодие и полунощие темнаго сего жития
добрых наших первенец, освященных Богови, помысл же и деянии».

По
сему яве есть, яко кроме двоих сих реченных детелей не леть есть кому спастися,
егда в человецех оныя недействены пребудут и погасятся, яко же речеся. То не
убо ли тма и безъгодие полунощнаго жития сего их обыимет и всяк смрад и
зловоние из них возвеет.

Тем
же, егда оныи миродержец и князь века сего¹¹ своим реченным насилным
укреплением и начертанием укрепив род человечь, еже коегождо при домех в
миръском смущении и мятежи содея пребывати и попечение о житейском имети — сим
помрачив им око душевное, еже не зрети к свету богоразумия. Зане присно бодоми
и подъстрекаеми быша совестию своею, да быша не обнищали — то кто будет
глаголющь ся верен, действуя сия, имети себе надежду спасения, покорив себя во
область оному миродержителю.

Аще
бо и от догмат коего вера была права, дел же не будет имети — не поможет
таковому от догмат вера, но суетна и бесовъска таковаго, по апостолу,
глаголется вера. […]¹².

…
Поразумейте, любимицы, яко нимало пользует вера без дел, но и бесовъска
наречеся. Но тии блажени суть, яже сохранят слышимое. А егда от зла не
уклоняется кто, ни добродетелем емлется — неверна сего быти глаголет и
отступника Христова. А миром сим порабощенныи — не может, рече, Заповеди
Господня сохранити и стопам Владычним последовати. Обаче и за едину заповедь
преслушания — вся ни во что полагает.

То
о себе вы воньмите о исполнении заповедей, коего паче Владыки послушаете, зане
не в своей власти обретаетеся, но под властию и во одержании князя мира сего
состоитеся, и что заповедает вам, то со всякою строгостию по силе законов его
повеленная им исполняете.

А
убо слышасте о нем реченное, яко ничто же зъдрово ему заповедающу, егда
приидет, но вся ложна, и законопреступна, и богопротивная Богу. И сице ни едино
благо в заповедех являет его быти. Ложь бо не может быти правда.

Обаче
малая о том некая речем зде, яже Господь заповеда, егда, ублажая праведныя,
речет к ним: «Приидите, благословении Отца Моего, наследуйте уготованное вам
царствие от сложения мира [На поле Матф[ей],
зач[ало] 106]. Взалках бо ся, и даете Ми ясти; возжадахся, и напоисте Мя;
странен бех, и въведосте Мене» [Мф. 25:34-35], и прочая сим подобне, яже и сами
весте. К нетворящим же речет: «Отидите от Мене, проклятии, во огнь вечныи,
уготованныи дияволу и ангелом его. Възалках бо ся, и не даете Ми ясти;
въжадахъея, и не напоисте Мене; странен бех, и не въведосте Мене» [Мф. 25:41-43],
и проч.

Обаче
не о иных коих, но о сей третии Заповеди настоит вам слово, еже рече: «Странен
бех, и не введосте Мене», кую вы Заповедь Владычню, всяко презрев, отринусте,
яко непотребну быти вам. Егда повелевающь оныи князь мира сего странных не
держати и беглых в домы своя не приимати, то по силе богопротивных сих его
закон нудими, дабы не лишится имении и домов своих, и славы, и богатьства, абие
не приемлюще странных в домы своя по заповеди миродержца. И не точию дни, но и
ночи преначевати не дающе — таковую осторожность имуще. И паче Заповеди Божия
заповедь вражию предъпочитающе.

И
не сие токмо, но и сами онех нуждею изгоняюще от домов своих, кия из вас они
вернии почтошася онем миродержителем над вами смотрителями быти, у ваших храмин
присно толкающе, глаголют [На поле
соцкия или десяцкия]: «Не держите странных те». И тако вооружающеся, сами
гонители своим си бываете, странных изгоняюще.

Инии
же из вас и злейше сего содевающе — наставницы же паче и учительнии людие. Егда
указ ея величества в прошедших обликовась летех, призывающь беглых в мещанство
писатися¹³, тогда они онех и нехотящих всяко [На поле Сия творя наставник филипова согласия Роман Голиков с
прочими, Илья Федосеев]¹⁴ нуждею
и насилием изгоняюще вон из храмин своих и ваших и предающе на пожрение оному
несытому зверю. А хотящих онех у себе держати некоторых братию, не советующе им
в мещаньство писатися, от сообщения церковнаго отлучающе, дабы онех странных не
держали, наречюще их беломесцами и тунеядцами.

Киих
гонителей и странноненавистников яве со дияволом в вечныи огнь осуждает
Писание, глаголюще сице [На поле Евангелье
неделно, в неделю 32]: «Аще убо не накормивъшей алчюща Христа и не напоившей
жаждуща — со дияволом осуждени бывают огнем негасимым. Коль паче гладу и жажди
его предающей, ими же похищают и одеянных обнажают. И странна суща не токмо не
въводяще, но и отгоняюще паче. И не токмо связаннаго не видеша, но и
разрешенънаго во узницу сотворше вметнути, коликия муки прияти будут».

Откуду
навыкните, человеконенавистнии, беду свою. И поразумейте вси рачителнии
поборницы по дияволе и прозрите на свет богоразумия слепотою болящии, о
учителие и вождеви слепии, яко не видите Писания! Понеже в смущенное житие мира
сего от странсътвуемаго собирает диявол во область свою. Ибо мещане — при
градех домовнии жителие состоятся. По реченному [На поле Зерцало богослов[ия], глава 18]: «Се суть властныя мещане
падъшаго и темнаго Вавилона, их же диявол собирает во область свою от всех
четырех частей мира: от востока, запада, юга и севера, и над теми ныне
царьствует, разширяя власть свою, и во едином полку с ними жительствуя, ожидает
погибели и падения вечнаго».

Тем
же, егда познаете, яко Вавилон есть мятежное житие мира сего и в нем
устаменяющеися жителие пребывати есть дияволом собираеми на вечную с ним
погибель — убо молю вы странъственное житие не оглаголати беломесцами и
тунеядьцами, зане и святии, яко от змия, тако от смущения миръскаго бегающе и
странъственное возлюбиша, Странствовавъшаго нас ради.

А
иже от странъства в нем хотяща витати, домы сограждати и купли распространяти,
яко же вашим учителем годе возъмнеся, сами оно оставльше и других нуждею, не
хотящих во оно житие вавилоньское, поревати начаша. И паче соизволиша
вавилоняне слыти и оному Навходоносору мысленному служити¹⁵, неже в
мирни житии пребывати и единому Богу работати, но волею ся предавше во область
оному властелину и князю мира сего, пред ним же покланяя колене свои,
глаголюще: «Покорно тя просим — сотвори с нами милость, покажи благоутробие
свое, устрой нас местными жители, яко уже поскитающеся и к тому не хощем от
тебе бегати».

И
се не темнота ли, и помрачение есть, и слепота душевная, и праваго смысла изъступление,
яко от мирънаго жития сами ся в пленение вавилоньское поганяюще, и мятежь, и
смущение, и молвы мира сего возлюбиша, и паче свободы Божия — работу египетьскую
предпочтоша.

Увы
прелести и невнимания человеческаго! Помрачишася бо суетою века сего. Уши имут
и не слышат! Очи имут и не видят! А им же бы довлело паче пророческому словеси
вънимати, глаголющему: «Упразднитеся и разумейте, яко Аз есмь Бог» [Пс. 45:11] […]¹⁶.
Псалом 45. Слышите прочее в толковании на сие [На поле Алфа, глава 6]: «Ельма бо,— рече,— кроме Бога упражняемся
вещьми — не можем въместити разума Божия. Кто бо, пекиися мирскими и плотьскими
глубочайшими преклонении, может словеса о Бозе внимати и со опасением толиких
видении довлети? Не видиши ли, яко в тернии падъшее слово от терния
подавляется. Терние же есть страсти плотьския, и богатьство, и житейския
печали. Всех же сих вне достоит быти требующим разума Божия». Ниже:
«Упразднитеся от преклоняющих вы враг, да в молчании истинном увидим Господня
словеса. Того ради и Господь рече: «Всяк, не отвержется всех сущих, не может
Мой быти ученик» [Лк. 14:33]. Упразднимъся от мрачных дел». Ниже: «Уму бо
человечю, от многих миръских печалей привлачиму, неудобь опасно возрети может
на истину».

Понеже
плотьски живуще и много плотьское мудрование в себе имуще, плотни отнюд суще,
не могут угодити Богови. Темни бо суть мудрованием и лучам Божественаго света
всячески непричастни. Належащия бо облаки страстей, яко же высокия стены
остеняющыя, неимуще луча духовныя, непросвещени пребывают. Слепы же и очи имуще
своих душ, не могут ко умным добротам Божиим возникнут и свет видети воистину
истинъныя жизни, но яко же скотяне сотворшася и чювъство миру бывше. В
чюственных и человеческих вещех словесе связует достойно, и подвиг весь к
видимым и тлимым имут, друг друга сих ратующе.

Чесо
[На поле Лествичник, слово] ради
Господь вся в миру ходящая и живущая, мертвеца осуди, рек к нему: «Остави
мертвыя погребьсти» [Лк. 9:60.]. (В толковании): «Нечистота мирская есть
сластолюбие, и любостяжание, и славолюбие». Откуду к таковым помраченным
прелестию века сего и миролюбием содержимым, яко истуканъни или скотни беша,
несть удобно и глаголати слово, по Златоусту [На поле Псалом 108]: «Егда что о вещах духовных глаголеши человеку
душевному, словес не разумеет и сладости в них не почювает. Есть ему вещь
неудобна в горести мыслей злых получити сладость словес Христовых. Яко же кто в
велии сосуд оцту мало меду положит — мед погубит, оцту же не осладит, тако и
человеку миръскому, что благо глаголати — словеса погибиши, хотения же его к
вещем временным не измениши, понеже в себе не имать ничто же блага. От естества
бо своего человек хощет, еже известити сам в себе и еже мнит благо быти. Покажи
бо волку траву или цветы — ничто же о сем не радит. От естества бо своего не
имать ясти травы. Покажи же волу мясо — тако же не радит, понеже не естество
его ясти мясо. Тако же егда человеку плотну о небесных вещех глаголеши — не
имать хотения до сего, но аки камень, на нь же дождь падает — изъвне мокр,
внутрь же сух, влага бо прияти его не возможе. Тако и человеку сице, егда слово
Божие глаголеши, толико глас словеси биет плотныя уши его, не приходит же в
сердце его. И того ради дияволу удобь сие семя позобати возможно при сецеве
пути».

Тем
же, познаете ли от сих Святых Писании свое нечювствие, о, миролюбием содержимии
и печалию века сего помрачении, иже присно жадающе многая и молвяше о том
неполезная, яко не слушаете Господня наказания — не пещися научающаго ни о
утреннем. Несть бо удобно вам возникнути на свет богоразумия и познати путь
правыи. Зане не ложь есть реченное, яко «посреде мятежа живыи и ведати небесная
хотяй — забылъся есть». Понеже темни суть мудрованием и лучам Божественнаго
света непричастни, слепы же и очи имуще своих душ. Тем и яко скотяне сотворшеся
несмысленнии.

Отнюду
же и глаголати вам что благо — точию словеса погубите, по реченному, ибо
невозможно есть хотения вашего к временным вещем изменити. Зане, яко же волку
трава и цветы и волу мясо неудобно есть, тако мирскому человеку духовная
словеса невозможно есть внимати. И яко влага не может прияти, тако плотну
человеку несть удобно словеса о Бозе вся вместити.

Тем
же, егда святии уразумеша нечюствие ваше, не могуще каменное сердце вам
умягчити и возвести и наставити вас на стезю правую, да быша видели свет
истинныя жизни, но оцепеневше от разъдражения миръских похотей — то от мене ли,
недостойнаго, что благо можете себе прияти на пользу души. Но разве вращьшеся
расторгнете е или аки свиния потоптати имате [Ср.: Мф. 7:6.].

Зане
всем изъступившим праваго смысла и лестьцу и одержителю мира сего веру явшим,
аще и услышите слово, то не имате веры, но паче мерзость вам бывает глаголемое.
От чего и препятъствуем есть прияти в руку трость и чернило — да некако всуе
труд ми будет.

И
да не помыслите о том, молю вы, яко нерадивыи есть и ленясь. Но яко смотряя
случай настоящаго времене, одержания ради вашего миродержцем во дворе
архиереове Господа распинати. Другойцы же Господу рекшу [На поле от Матф[ея], зач[ало] 19]: «Не дадите святая псом, не
пометайте бисер ваших пред свиниями, да некако поперут их ногами своими и
возвращьшеся, расторгнут вы» [Мф. 7:6.]. (Толкование) [На поле Благовест[ник].]: «Пси убо суть невернии, свиния же —
вернии суще, житие же имуще скверно и смрадно. Подобает же не глаголати тайны
великия, еже о Христе, неверным, ни бисерныя словеса о богословии нечестивым
предлагати. Ови убо, яко свиния окаяннии, попирают, сиречь презирают глаголема;
пси же, обращьшеся, растерзают нас, яко творят нарицаемии философи внешнии».
Откуду и боязънию убежден глаголати, да не некая слово вам возъмнится в
противление, его же ради не глаголи, идеже бы подобало вам послушати его; абие
купно со онем и нас вращьшеся расторъгънете.

Сего
ради, молю вы, много о том не пытайте и нас безделно не потязовайте. Но первее
о своей разности противления поразумейте, идеже разъсекошася состоитеся на
части двадесяте, друг друга ненавидяще¹⁷. И всяк кождо вас раздор
свой тщится Писанием оправдати. И во нь, яко во Христову веру, послушающих
нудится приводити. А не помышляюще сего — может ли Христос во всякое ваше
раздоръство на части или на уды разсечен разделитеся? Никако же! Чесого и
помыслити несть лепо. Апостолу бо о единости веры свидетельствующу, а не о
многих.

Та
же и Господь в единости церковней обещася до сконьчания века пребывати.
«Идеже,— рече,— два или трие собрали во имя Мое, ту Есмь посреде их» [На поле Матф[фей], зач[ало] 76] [Мф.
18:20]. И сице не во всяких разъдорах речеся Ему пребывати, но в союзъстве
мира, и в любви, и соединении. Зане любовь — сам Бог зовом есть [Ср.: 1 Ин. 4:8]
и глаголется, а в ненависти, по святому Василию Великому, нужда быти дияволу.

Того
ради и вси различныя раздоры, по святому Григорию Богослову [На поле Соборник, Слово на Святую Пасху],
пропасти, и стремнини, и пустоши наричются, пустоты ради дел их, зане не
посещает их Вышнии. «Ибо,— глаголет [На
поле Книга о вере Острожския печати¹⁸],— в сынох противления
волю свою враг действуючи, много пагубных ересей вместо веры воздвизая, межи
християны разсевает. И сими слабых и недостаточных прельщает, яко да межи
многими прелестными его верами погрешивше, истинныя веры не познают. И своего
спасения отпадше, с ним в геенъския муки осудившеся въвержени будут».

И
сице навыкните, слышащии, о разгласии раздорах своих. Яве бо сынове противнаго
сии глаголются быти, а не Божия, зане, речеся, в сынох противления дияволу действующу,
ими же он въместо веры своя лъживыя ереси насевает. И теми погрешающих праваго
пути, яко паук тенятием уловляет. Тако он различными оными верами своими слабых
и недостаточных прельщает. Понеже слышасте, яко вси многоразличныя прелестныя
веры, кроме единыя правыя веры Христовы состоящыяся, еговы суть, а не Божия. И
придержащиися им, аще ся и верными исповедают, аще и Христа у себе проповедают,
обаче онаго лживаго, и не суть вернии, но лжехристи и лжепророцы наричются, кия
паче напоследок лет и востати имут при последнем Антихристе, и множайшим являет
быти, и кождо их имать у себе Христа проповедати. О них же сам Господь верным
своим блюстися заповедает, глаголя [На Матф[ей],
зач[ало] 99]: «Тогда аще кто речет вам — се зде Христос или онъде, не имете
веры. Востанут бо лжехристи и лжепророцы и дадят знамения велия и чюдеса, яко
же прельстити, аще возможно, и изъбранныя. Се прежде рех вам. Аще убо рекут вам
— се в пустыни есть, не изыдете, се в сокровищих не имете веры» [Мф. 24:23-26.].

И
сице сим лжепророком и лжехристом везде повсюду и в пустынях являет быти.
Откуду и познавается о нынешних раздорах реченное слово. Зане всяк кождо вас у
себе Христа проповедает и ко оному послушающих на веру притягают. И свой раздор
паче иных прочих лучшии быти уверяет. Еже есть, рече, дадят знамения и чюдеса
велия, да быша прельстити и избранныя. Понеже знамения и чюдеса есть Святых
Писании показание, по толкованию учителей церковных [На поле Благовест[ник] от Луки, зач[ало] 62]: «Учай бо,— рече,—
веровати кого во всех Спаса Христа, чюдодействует той, и людие, чюдес ради
верующе, хотят познати Бога». И таковым подобне чюдотворением яве есть — они
лъжехристи и лъжепророцы могут паче Антихриста изъбранныя прельстити. О сем
можете и сами разсудити, егда будете Писания внимати. Зане, по Златоусту,
велико зло и пропасть глубока неразумеющим Писания, и яко же скот безъсловесне
обносится. Ибо от неведения Писании безъсчислена зла раждаются. От сего лютыи
еретическии возрасте недуг, от сего небрегомая жития, без прибытка труды, помрачение
души, дияволя прелесть.

Яко
же убо, иже света сего лишени, неправо ходят, сице и в Божественых Писании
лишени, клучи сих не взирающе, много потыкаются и понуждаются часто согрешати,
яко во тме люте ходяще. Зане [На поле Евангелие
неделно, в неделю 12] ничто же ино тако может смущати и омрачати человеческое
помышление, яко же настоящим вседушно прилеплятися и миръскими вожделеньми
содержимым быти. От сего бо безчислена зла раждаются. И паки инде ничто же бо
тако душю скорбит и око ея смущает, яко молвы житейския и печали. «Ибо [На поле В неделю 3-ю] ум погубивыи
мирскими пристрастии и вожделением страстей помрачивыи, вся своя дела, яже в
житии сем, помрачи и угаси и к тому прочее суетны сотвори своего спасения
вины».

И
от сих Писания свидетельств довольно есть вам, любимицы, навыкнути глаголемая и
о самех себе смотрети, а не на нас надъзирающе судити. Яко да негли от мала
вкушения поразумевше, познаете вещь разъстояния своего от Бога быти далечайшу.
И тоя ради уразумеете, в чесом содействует воля Божия и что есть благоугодно
Богови. Ибо аще и в единости церковней, идеже случится межи верными любви
пресечение, абие в таковых погибе вера, глаголет Писание [На поле В неделю праотец], коль паче в раздорах и разъвратах ваших
ни же следа ей обрестися, зане в сынох противления дияволу начальствующе, яко
же речеся.

Его
же вам должно отврещися, и мятежное свое миръское житие смущенное отложити, кое
помрачает око душевное человеку, и ятися по Бозе благому житию. Тогда, мню,
познаете самех себе разумне. А егда, рече, помрачатися имате печалию века сего
и мястися в житейских — не леть будет вам познати путь правды, по глаголющему:
«Иже посреди мятежа живыи и ведати небесная хотяй — забылъся есть. Яко
посеянное в тернии от онаго подавляется, и иже не упразъднився, Бога познати не
может».

Чесо
ради и приход Антихристов таковым помраченным отречеся разумен быти, идеже
глаголет оныи Сирин сладкопеснивыи¹⁹: «А имущим,— рече,— присно ум в
вещех жития сего и любящим земная — неразумно будет пришествие мучителя.
Привязани бо в вещех жития сего, аще и услышат слово, то не имут веры, но паче
мержит им се глаголяй». И аще от пристрастия миролюбнаго и вещьнаго жития сего
мятежнаго помрачение ума являет, рекше, уподобляются скотом несмысленым, от
чего и в мерзость таковым бывает глаголемое слово, убо ничто же ино смышьляти
потреба, точию себе вънимати, а не убо прочая поучая наставляти, по реченному:
«Разумеваяй, во время оно умолкнет, яко время зло есть». Разве елико по своей
силе помолити имамы Бога, дабы дал прозрение очию вашею и наставил на путь
правыи — да тем шествующе, получили вечная благая о Христе Исусе.

Примечания к главе 2.

³
…во дворе сем христораспинателном… — Имеется в ви­ду погрязший в грехах и пороках мир.

⁴
«…но по воли плотьстей». […] — Далее следуют цитаты из сочинений
Иоанна Златоуста о необходимости исполнения Заповедей Божьих.

⁵
…делом исполняти вещь. […] — Далее следуют выписки о пагубности
любви к миру и необходимости бежать из него из Библии (Ис. 52:11; Иер. 51:6;
Иак. 4:4; 1 Ин. 2:15), Лествицы Иоан­на Синайского, Альфы и омеги, поучений
аввы Дорофея.

⁶
…по счислению гражданъства от лета 714… Пер­вым императором… — Первая перепись (ревизия)
населения про­водилась в России в 1718-1724 гг.

⁷
…отнели же потребова дань и от мертвых… — Намек Евфимия на известный законодательный нонсенс, исполь­зованный
в фабуле «Мертвых душ» Н. В. Гоголя, когда смерть человека не могла исключить
его из числа плательщиков подуш­ной подати до проведения следующей ревизии
населения.

⁸
…укрепления ради всенароднаго…
— Евфимий отождест­вляет закрепощение народа в России с началом
проведения регу­лярных ревизий населения и установлением подушной подати.

⁹
«…ловления мира сего». […] —
Сокращены цитаты из Евангелия толкового (Благовестника) и послания апостола
Павла (Евр. 13:13) о богоугодности бегства из мира. Комментируя их, Евфимий,
между прочим, пишет: «…егда мы в миръском смуще­нии и мятежи пребывающе, убо
не суть в покаянии состоимся и Владыце угодни бываем» (л. 19 об.).

¹⁰
И о том возлюбиша мамоне… —
Мамона — сирийское слово, означающее богатство или земные блага, употребляется
в Евангелии.

¹¹
…миродержец и князь века сего…
— Речь идет об Ан­тихристе.

¹²
Аще бо… глаголется вера. […] — Ср.: Иак. 2:14-26; да­лее следуют
выписки из сочинений Иоанна Златоуста и Симеона Нового Богослова о
невозможности спастись только верою, без исполнения делом Заповедей Божьих.

¹³
Егда указ ея величества в прошедших обликовась летех, призывающь беглых в
мещанство писатися… —
Речь идет, по-видимому, о манифесте Екатерины II от 4 декабря 1762 г. о позволении
иностранцам и бежавшим из России селиться в стра­не и последовавшем за ним
сенатском указе от 14 декабря 1762
г., разъясняющем основные положения манифеста (ПСЗ. Т. XVI.
№11720, 11725).

¹⁴
Сия творя наставник филипова согласия Роман Голиков с прочими, Илья
Федосеев.— Имеются в виду мо­сковский руководитель федосеевцев Илья
Алексеевич Ковылин, а также филипповский московский наставник Роман Андреев Голиков
(о нем см. комм. к Обоснованию разделения с филипповцами, л. 5 об.).

[Из
сего комм. к Обоснованию разделения с филипповцами]: — Роман Андреев (Голиков)
— московский филиппов­ский наставник. Переехал в Россию из Польши,
воспользовавшись известным указом Екатерины II от 14 декабря 1762
г. о вы­зове старообрядцев из-за рубежа (ПСЗ. Т. XVI. №
11725).

Так
называемая запись «в раскол» была установлена законода­тельством Петра I, согласно которому при
проведении ревизии населения старообрядцы должны были вноситься в особые спи­ски
и платить удвоенную, по сравнению с обычной нормой, по­дать. Условия
легализации старообрядчества, предложенные пра­вительством, были крайне тяжелы.
Сам законодатель не скрывал намерения через последовательное проведение этой
политики полностью покончить со старообрядчеством. Не удивительно, что основная
масса старообрядцев не приняла условий легализации, предложенных правительством
Петра I. Только
примерно с сере­дины XVIII
в. старообрядцы стали проявлять интерес к записи «в раскол». Он особенно
усилился после значительной либерализа­ции политики в отношении
старообрядчества, осуществленной правительством Екатерины П. В старообрядческой
среде началась острая дискуссия по вопросу о допустимости «раскольнического
записания». Подробнее см.: Мальцев А. И. Староверы-странники в XVIII — первой половине XIX в. Новосибирск, 1996. С.
19-60.

В 1780 г. Роман Андреев
собственноручно подписался в маги­страте как «раскольник» и, не сочтя это за
грех, уехал в Тверь в пастырскую поездку к своим духовным детям, не покаявшись
и не исправившись. Согласно филипповским правилам запись в двойной оклад
считалась допустимой и не могла быть предметом осуждения, «кроме токмо от
своего лица раскольническаго неизяснительнаго подписания и прочих подписок
вредных». Такие правила были утверждены филипповцами в соборно принятом уставе
— так называемом Стостатейнике (июнь 1777 г.), в статье 50. См.: РГБ, собр. Барсова,
№ 940, л.
17-17 об.

¹⁵
…и оному Навходоносору мысленному служити… — Об­раз вавилонского царя Навуходоносора, разрушившего Иеруса­лим
и выведшего иудеев в вавилонский плен, использован Евфимием как символ
духовного Антихриста.

¹⁶
…«Упразднитеся …Аз есмь Бог».
— Пс. 45:11. Далее следуют выписки, комментирующие этот текст, из шестой
главы книги Альфа и омега (ср.: Альфа и омега. л. 55 об.-56).

¹⁷
…идеже разъсекошася… друг друга ненавидяще. — Речь идет о старообрядцах, разделившихся на отдельные согла­сия.

¹⁸
Книга о вере Острожския печати…
— Имеется в виду т. н. Книжица в шести отделах, изданная в Остроге в 1598 г. Об этом издании см.:
Опарина Т. А. Иван Наседка… С. 44-45, 330-333.

¹⁹
…Сирин сладкопеснивыи… —
Восточнохристианский писатель и богослов IV в. Ефрем Сирин; далее цитируется его Слово 105-е об
Антихристе.

Глава 3.

О еже хотящим уведати о неблагогласном звании
злочестивыми верных расколниками и в раскол их о записании, кая в том винность
состоится, показание.

Убо, яко же слышасте, многажды о том
въпреди назнаменовах вам, яко всячески таковую хотех скратити вещь — не бо
леностию разъслабляем или нерадением побеждаем, но ради невозможности удержателныя
человек миродержцем внутрь двора архиереова Господа распинати, сиречь не в
повелениих Божиих им жити, но яже оному миродержцу что годе есть заповедает
творити. Еже есть соудовляющеся присно вещьми житейскими человецы, яко же Июда
удаву себе плетуще. От чего и не приемлют в слухи себе глаголемое слово, и
отнюд веры тому не емлют, и не радят о том паче, яко же въпреди писание
сказало.

Обаче
некогда упразднився, седящу ми по обычаю в келии мо­ей и внимах Писанию. Отнюду
же обретох глаголемое слово [На поле В
неделю 27]: «Велие убо есть Богу и едина душа спасаема. Аще ли же ни
един от послушающих не внимает учащему — он убо мъзду поучения конечно
приемлет. Свое бо совершил есть дело». Откуду убежден бых приити в сказание
слова, яже что Господь наставит мя глаголати на пользу. Вам же долъжно
послушати.

Егда
бо Никон патриарх прием высочайшии престол, тогда великаго смущения и мятежа
исполни церковь, великих озлоб­лении и бед люди, великаго труса и колебания
наполни всю Росию. Непоколебимыя церковныя пределы поколебав, недвижимыя
благочестия уставы предъвигнув, святых отец соборныя клятвы прерва, и яже в
сокровищи сердца своего новостей посеяния возъиме. Сия в церковь непреподобне
вънести умысли, еже треми знаменатися персты, еже пятию благословляти, еже крестом
двочастным просвиры печатати, еже аллилуия во псалмоглаголании трегубити, еже в
проскомидии пять просвир имети, еже коленопреклонения во святыя посты в церкви
не творити, еже на преждесвященной и в вечер пятьдесятныи на коленках стоя
молитися и прочая бесчисленная чинов же и уставов пременения, увещав царя и
сигъклит.

И
собра вся архиереи на собор. Овыя — ласканием, овыя — лестию, овыя же — царским
страхом к своему намерению привлече. Непокаряющих же ся узами, темницами,
ранами и заточеньми, горчайшими смертьми настоящаго жития лиши. И повеле
печатати книги с вышеозначенными нововнесении, и тыя всюду по странам Росийския
державы разъсылати, и всякую службу молитвословия по оным совершати. Киим
повсюду разъсылаемым во вся митрополии, грады, страны, монастыри, села и веси и
во всех епархиях каждому священъников раздаваемым, абие никто же обретеся
противу стоящь, никто же оная новшества возражающь, и ни един от великих
монастырей и градов мало постоя, страху царскаго указа вся колеблющу, кроме
Павла, добляго епи­скопа Коломенъскаго, и великоревностнаго протопопа
Авъвакума, в самое первособория время сия возразивших, и прочих ма­лых.
Новопечатныя, аще и нехотяще, прияша и службы по оным новодействующе совершаху.

И
сице егда таковая Никоном премена святоотеческих догмат благочестивых учинися и
светлое светлейших отец святых чиносодержание отлагашеся, своя же ево
уставоположения утвержахуся, тогда знаменающиися крестным знамением по святых
отец Божиим уставом — тии проклинахуся. И по старопечатным и старописменным
святым, святоцерковным, и царственным, и архиереосвидетельствованным книгам
содержателие, знаменонос­цы²⁰ же и чести достойнии священнии мужие,
яко злодеи, прогоняхуся, вязахуся и мучении тяжкими искушахуся. И тма зело люта
и гонителна покры всю тогда Росию. Мечь и огнь поядающь села, и домы, и
пустынныя места за содержание древняго благочестия. Инии же от таковаго зелнаго
гонения и лютости насилия сами себе сожигающе, и во ужи удавляюще, и в водах
утопающе, и прочими смертьми различне жизнь свою окончевающе. Инии же, став за
древлецерковное благочестие, быша спорницы и обличителие тех Никоновых
новопредании. Яко же реченныи священноепископ Павел Коломенъскии и протопоп
Авъвакум, та же священноиерей Лазарь, и Никита, Феодор диякон, инок Епифании и
собор преподобных отец соловецких, и прочии, о них же книга страдальческая
составися показует²¹. Им же они новолюбцы тогда начаша языки резати,
руки отсекати, да быша не пропо­ведали истины и ересь их не обличали. Наконец
же в срубах сожигающе, о киих частию в Житии преподобнаго Корнилия Выгорецкаго
явъствует. […]²².

По
сем навыкните и подвиг преподобных отец соловецких како пострадаша от
новолюбцев за древнее благочестие. И оно ис­поведанием кровьми своими
запечатлеша. […]²³.

Отчасти
на трижнения страдалческаго подвига коликия стра­сти претерпесте за
древлецерковное православие. Кто, слыша о сих таковая, отцелюбный сын тех
наследия не восхощет быти и желателно о них не порадуется, яко не туне, ни же
без ума блаженницы сии крови своя пролияша и подвиг течения своего скончавше,
но по самой и законней правде и по сущей вере Христа Бога нашего души своя
положили, яко же слышасте.

Аще
бо нецыи завистию бесовскою содержимии грубо к ним вращают око свое и на нь
немилостивно възирающе лъвовым об­разом, егда оглаголуют их неправедно окаяннии
злобожницы, и, завистию помрачении, нарицают я расколниками и еретиками, и
проклятием осуждающе анафематисуют. Яко и по смерти сице многоболезненъней не
умилишася безъзаконницы и не умягчися жестокое их злонъравное сердце помиловати.

О
жестоты нрава немилостиваго! Увы дерзости неправедныя! Яко вемы опасно подвига
их страдание есть Богу зело любезно и приятно, паче всесожъжения агнец тучен, и
ангелом преудивително зрети бе чюдо. Яко в последних родовех тако мужествоваху
немощными своими уды, не бо победиша слуг того, но самого сына погибелнаго,
сиречь диявола со всею силою его лукавою обориша.

Отнюду
же поразумейте, вси любящии сих страдания и подви­га, и приимите о себе вещь в
разъсмотрение хотящую открытися, ея же деля и мы нудими от вас абие и нехотя
подвигошася тую созерцати — да негли слышащим будет на пользу. Егда бо сии
подвигшеся о благочестии въступити во оно тризнище исповеда­ния — да не плещи
своя врагу предадут на язвы, но позволиша паче того злую дерзость
законопреступну обличати, а не еже че­ловеком угождати и того ради умрети.
Отнюду же и приключися нужда онем новинъником, еже ревностию по Никоне горящим,
онех новшеств своих приити в защищение. Кая в тех новоразъвратных книгах
напечаташася, яже в приложениях, и отложениях, и во изменениях, о них же частию
въпреди речеся.

К
сим инъшыя книги небывалыя подвигшеся счиневати на подъкрепление и во
оправдание онем, на истребление же древлецерковнаго благоверия и на конечное
низложение святоотеческаго проповедания. Возъмнеша тем оставльшую искру
благочестия пепелом своея прелести погасити. Яже составиша книгу Жезл,
Скрыжаль, Соборное деяние, Увет, Пращицу, Розыск, Клятвенныя присяги и прочия
подобне²⁴. В них же они непреподобни все древлецерковное благоверие
дерзостно еретическим и расколническим осудив клятве предаша. Святых же древних
и росийских чюдотворцев невежами простыми и неразсудными обругавше. А онех
реченных обличников зловерия их — расколниками и ере­тиками, отступниками же и
раздорниками порекоша, по прилучаю лица и места, идеже им годе случится како
нарещи я.

Коим
отступническим званием древлеправославная церковь еретиков печатлела бе по
лицу, и месту, и времени подобну. Яже показует в Книзе кирилове о римлянех и
латынех, лютерах же и калвинах, и во книзе о вере — о юнитах²⁵, и в
Житиях святых Савы Освященнаго и Феодосия Общежителя, писано в Минеях
макарьевских²⁶, о еретиках севировых²⁷. И святыи Антонии
Великии, увещавая братию, глаголя [На
поле В Житии его, святаго]: еже «с расколники и еретики арианы²⁸
никакое вам общение буди». Тем же сим подобием и они, зловерию своему
поборницы, егда неправедне восхитивше на ся православных звание, тогда
отвратиша от себе на нь оно неблагогласное свое звание. А им же именем должни
суть сами нарицатися отступления деля от истинъныя соборныя церкве, яко же они
римляне, и юниты, и прочие еретикове.

Но
за скращение проповедник слова Божия оставися си ересь высима над православием
играти от насилия ради полномощнаго владычества дияволя. Откуду и помрачися
свет благоверия тмою нечестия, а нощь еретичества светом благочестия
прославлятися нача. Яко же пишет: «Сотворит оныи ратник день — тму, а нощь —           день, и солнце преобратит, амо же
хощет, и луну тако же». Но солнце наричится Слово Божие, сиречь, по Златоусту,
имя Христово не будет славитися. О дни же апостол свидетельствует, глаголя:
«Отложьше всяку нощь, яко же во дне благообразно да ходим, воеже не препятым
нам быти от страстей века сего» [Ср.: Рим. 13:12-13]. Зане полность разума
Божия, аки полуденныи свет в верных сияет. Его же оныи враг нашед, аки облак
темныи помрачит в человецех.

Обаче
тогда во время Никоновых новопредании, аще и окончавше проповедницы слова Божия
свое свидетельство, но не еще бяху от зверя поражени. Но при описи народа²⁹
содея враг им та­ковую язву. Понеже до самыя описи народныя еще не скратишася
обличники Никонова злочестия, исповедники же древлеотеческаго благочестия, аще
и редцы быша, но повыну надхождаху, по заповеди Спасовой: «Иже исповесть Мя
пред человеки, исповем его и Аз пред Отцем Моим, иже на небесех» [Мф. 10:32], и
прочая.

Им
же тогда реченныи император подобно онем страдальцем — овым горла оловом
заливая, другим же уста кляпами забивая, да быша не проповедывали истинъны и
ересь их не обличали. Иных же задним проходом на кол посаждая, иже мнози о сем
свидетельствующе. Зане егда лжа еретическая во очию верных и в слухи их яко
истинна провозвещается, а слово Божие, сиречь истинное учение Христово,
нечестивыми хулимо уничижается, тогда верным не леть есть о истине глагол
молчати. […]³⁰.

Кое
повеление святых и последнии зде они страдалцы наблюдающе, егда оно Никоново
богопротивное мудрование обличаю­ще. Яко не точию тогда в начале первособория
их возразиша сия, но и послежде, егда услышавше глагол тех хулный во оных ново­изданных
книгах их, гласящих их расколниками и еретиками, лъжю же еретическую защищающе.
Тогда послышав сие он бла­женныи страдалец и исповедник православныя веры
священнопротопоп Авъвакум, не хотя во обиду молчанием предати свое благоверие,
но став за нь уже в темницы, и во оковах седящь, и самолично к тем беседовати
не могии, абие на хартии писа тогда от всего лика страдальческаго исповедание
своего православия. Его же послав к царю Алексию Михайлычю, глаголющь сице:
«Что есть,— рече,— ересь наша, или кии раскол внесохом в цер­ковь, яко же
блядословят нас никонеяне, нарицают нас раскол­никами и еретиками в лукавом и
богомерзском Жезле своем. Не вемы бо ни следу ересей коих в себе. Пощади нас
Сын Божии от такова нечестие и въпредь, ни же раскольства, Бог свидетель, и
Пречистая Богородице, и вси святии отцы, и прежнии цари благочестивыя, и
святейшия патриархи такови суть». Ниже: «Аще по православии нашем отеческих
святых книгах и в догматех их хотя едина ересь или хула на Христа Бога
обрящется и церковь Его, того ради мы за них должни прощатися пред всеми право­славными.
Паче же за то, аще что мы вънесохом соблазнов в цер­ковь или расколы, но несть,
несть всяко церковьная права суть разумевающим истину и зъдрав обретающим разум
о Христе Исусе»³¹.

От
коих Писания свидетельств, еже наказующе святии пропо­ведники слово не молчати
о истине против еретик, хулящих пра­вое Христово учение, зловерие же свое
прославляющих, идеже явъствует за умолчание дати есть место в себе дияволу и
прелю­бодея значит быти. Подобно оставльше свою жену законъную ругаему быти и злословиму,
еже веру предав свою во обиду и на поругание, а з блудною оною еретическою яко
смесися умолча­ния деля. А довлело бы не молчати, по Исповеднику, но обличати
есть, еже рече: «Добрее языку моему отрезану быти, неже молча­ти и не помогати
истинней вере».

Сие
зрится до вас касаемое быти слово, о в раскол писавшии­ся! Аще и отрицатися
хощете сего, но всяко приличествует к вам глаголемое. Понеже поразумейте о
себе, яко християне именующеся, а расколники же паче зватися возлюбившеи — убо
расколник не суть християнин, но чюждыи есть сего православнаго звания. Понеже
раздорник церковныи равен еретиком глаголеться быти и одинако имя со отступником
в себе заключает.

Вы
же тако от еретик хулимы и с содержанием своим присно от них проклинаеми яко
еретики, не точию противу онех умолчасте хулнаго гласа, но и хулу тех
богопротивную расколническаго звания, сиречь еретическое имя на ся восприявше,
кое рече реченныи он страдалец священнопротопоп Авъвакум, послышав о себе, не
сложися оно прияти. Еже бы ему по вам рещи, яко «таков аз и есмь», ни же
умалчати восхоте по научению проповедник. Но слышасте его отричющася онаго
отступническаго звания: «Что есть,— рече,— ересь наша, или кии раскол вънесохом
в церковь». За что их и блядословцами нарича, яко «ни следу вемы коих ересей в
себе, ни же раскольства, Бог свидетель» и прочая.

От
коего отвещания яве есть, яко расколник оныи по раздору церковному
именословится от православных, а не от онех инославных за отстатие ереси их.
Понеже они богоотступницы онех страдалец наченъше расколниками оглаголовати, по
заключении в себе православия. Он же в лице того приводя во оправдание свое
догматы церковныя, яко «ни следу вемы, рече, коих ересей в себе, ни же
раскольства», и прочая.

Но
и сие долъжно разъсмотрити. Аще бо и правоверныи не­коего еретика злочестива
нарек в лице его еретиком или расколником, убо не бы он могл по вам отвещати:
«Я здесь» или: «Таков есть», но всяко бы спор учинил и брань с ним и возъимел
бы себя пред ним оправдати, яко правоверна, аще и зловерен сыи. Кое вы отвещание
пред злочестивыми, аще и неправедне вас оглаголующим, обаче самим делом
исполниша, яко «есмы такови суть», егда вы позвани беша онеми злочестивыми в
раскол писатись. Тогда отвещаша при подавании сказок, яко есмы расколники и
желаем в раскол писатись.

И
сице вы не точию, по страдалцех слову, хулу еретическую от себе отвратиша, но и
равная с теми сложишася свое правове­рие хуловати, яко же и они, им же егда
свое злочестие яко православно пред вами прославляющим, ваше же содержание
хулящим. Подобне, яко же оныи Симон Волхв глагола о себе пред апосто­лом силе
Божией быти, а Петрово проповедание хулящь, ему же блаженныи он Петр, нимало
премедлив или премолча, но лжа его нарек и сверг, погибели предав, яко же
слышасте³².

Вы
же убояшася лжю еретическую обличити по божественому оному Петру. И не точию
се, но и имя еретическое от злославных на ся восприяша. А верным бы не подобало
приимати, по научению страдалец. И не точию, но ни же молчати лепо бе по
Исповедническому слову, яко и за умолъчание о правости веры прелюбодея наричет.

Ибо
егда расколниче имя верному от еретик на ся прияти — похуление знаменает
православныя веры своея содержание. По­неже расколник, по расколению
церковному, таковым именем облагается, а не первее по раздору, идеже еще
правоверныи зо­вом есть. Но егда распрь с верными возъимеит чинити или в
догматех начнет со святыми несогласно мудръствовати, тогда по сему раскольству
уже расколник именословитися имать. И егда, по заключении предлога злочестивыми
в себе правости церков­ныя, верному от них расколниче имя прияти — есть
похуление своего содержания расколническим. По сему и весь собор святых таковыи
охулова расколниками, яко к ним приединяющася верою, и что они содержав
вероваша, и он тому последуя, а нарек е рас­колническим, яко от него произыде.

Примечания к главе 3.

²⁰
Знаменоносцы — монахи-схимники.

²¹
…о них же книга страдальческая составися по­казует. — Имеется в виду книга «Виноград
российский», напи­санная выговским киновиархом Семеном Денисовым {Дружинин. Писания.
С. 133-134. № 3), повествующая о старообрядческих мучениках, пострадавших за
веру, в том числе — об упомянутых в тексте главы: Павле, епископе Коломенском
(единственном из российских архиереев, открыто выступившем против Никона);
пустозерских узниках протопопе Аввакуме, священнике Лазаре, дьяконе Федоре и
иноке Епифании; Никите Добрынине, казнен­ном в 1682 г.; соловецких иноках,
оборонявших Соловецкий мо­настырь от правительственных войск в 1668-1676 гг.
Изд.: Вино­град Российский, или описание пострадавших в России за древлецерковное
благочестие, написанный Симеоном Дионисьевичем (кн. Мышецким). М., 1906.

²²
…о киих частию в Житии преподобнаго Корнилия Выгорецкаго явствует. […] —
Далее следует обширный фрагмент повествующего о гонениях на старообрядцев Жития
Корнилия Выговского, редакции Трифона Петрова (1731 г., Дружинин. Писания.
С. 229. № 7) — от прихода к Корнилию соловецкого инока Епифания до гибели
арестованного в Новгороде и казненного в Москве инока Филиппа.

²³
И оно исповеданием кровьми своими запечатлеша. […] — Далее следует
обширный фрагмент Истории об отцах и страдальцах соловецких, написанной Семеном
Денисовым (Дру­жинин. Писания. С. 135-136. №5),— о разорении правительст­венными
войсками Соловецкого монастыря, не принявшего ново­введений Никона: от предательства
инока Феоктиста до рассказа о мучении соловецких отцов включительно (Денисов
Семен. «Ис­тория о отцех и страдалцех соловецких» // Есипов Г. Раскольни­чьи
дела XVIII столетия,
извлеченные из дел Преображенского приказа и Тайной розыскных дел канцелярии.
Т. 2. СПб., 1863. С. 24-32, второго счета).

²⁴
Яже составиша книгу Жезл, Скрыжаль, Соборное деяние, Увет, Пращицу, Розыск,
Клятвенныя присяги и прочия подобне.
— Перечислены книги, написанные представителями официальной церкви с
целью обличения учения старообрядцев: «Жезл правления» Симеона Полоцкого (М.,
1667); «Скрижаль» (М., 1655-1656); «Соборное деяние киевское на арменина
еретика Мартина» (М., 1718); «Увет духовный» Афанасия Холмогорского (М., 1682);
«Пращица» архиепископа нижегородского Питирима (М., 1752; первое издание —
СПб., 1726); «Розыск о расколь­ничьей брынской вере» Дмитрия Ростовского (М.,
1745; написана в 1709 г.).
Под «Клятвенными присягами», вероятно, следует по­нимать тексты присяги,
произносившейся при переходе старооб­рядца в официальную церковь, а также
присяги, требовавшейся от священников синодальной церкви при посвящении в сан.
В присягах излагались и проклинались «заблуждения» старообряд­цев и указывались
основные догматы и соборные определения «никонианской» церкви. Один из вариантов
подобной «клятвен­ной присяги» см.: Описание документов и дел, хранящихся в ар­хиве
Святейшего Правительствующего Синода. Т. II. Ч. 2. СПб., 1878. Приложение № 13. С. XLVIII—LIV. Краткое изложение «по­повской
присяги» см. на л. 581 об. Титина.

²⁵
…лютерах же и калвинах, и во Книзе о вере — о юнитах… — Речь идет о протестантах —
последователях М. Лютера и Ж. Кальвина. Юниты — это униаты, сторонники
подписанной в 1596 г.
Брестской церковной унии. Книга о вере — очень попу­лярный у старообрядцев сборник,
в основном состоящий из про­изведений украинско-белорусских полемистов (М.,
1648). Под­робнее см.: Опарина Т. А. Иван Наседка и полемическое богосло­вие…
С. 243-284.

²⁶ …в Минеях макарьевских… — Великие Минеи четьи
митропо­лита Московского Макария — свод древнерусских оригинальных и переводных
памятников, главным образом житийных и ритори­ческих, церковно-учительного и
исторического характера, со­стоящий из 12 (по числу месяцев) книг. Начало
работы над Ми­неями относится к 1529-1530 гг., окончание — к середине 50-х гг. XVI в.

²⁷ …о еретиках севировых. — Севериане — последователи
монофизитской ереси, названной по имени антиохийского патриар­ха Севера
(512-538).

²⁸ …еретики арианы… — Последователи раннехристианской
ере­си Ария (IV в.) —
александрийского священника, не признавав­шего догмата о Троице.

²⁹ …при описи народа… — Имеется в виду ревизия
населения, впервые проведенная при императоре Петре I (1718-1724 гг.).

³⁰ …о истине глагол молчати. […] — Далее следуют
выписки о необходимости проповедовать истину перед еретиками из Марга­рита
Иоанна Златоуста и Жития Максима Исповедника.

³¹
«Что есть…<…> …о Христе Исусе». — Цитиру­ется Пятая челобитная протопопа Аввакума к царю
Алексею Ми­хайловичу. Ср.: Житие Аввакума и другие его сочинения. / Сост.,
вступ. ст. и коммент. А. Н. Робинсона. М., 1991. С. 93-94.

³²
Подобне, яко же оныи Симон Волхв… яко же слышасте. — Симон Волхв, уроженец Самарии,
прославившийся магией и чародейством. В доказательство своего могущества хо­тел
вознестись на небо и успел подняться до некоторой высоты, но, по молитве
апостола Петра, упал и погиб. О нем см.: Деян. 8:9-24.

Глава 4.

О начале расколническаго записания, како бысть, и паки
реченным на подкрепление.

Егда
реченныи Первыи император умыслив, народ великоросъсийскии описав, на разныя
чины коегождо разъдробити, при котором описании подобно, яко чин же некии, и
расколническое описание устамени, по совету и по изъглашению духовных своих
пастырей, яко же они како вышереченных страдалец и исповед­ник благочестия
наименоваша. Сия и он о приединяющихъся к тем таяжде изъгласи, яко отступником
егова православия сим быти. Устамени же он сие расколническое описание не для
чесого инаго, но дабы никто же бегьством державы его не удалялъся, та же и на
мучение веры ради не вдавалъся. К тому же и прочия, иже тогда разбегьшыяся от
Никоновых новопредании, аще сия по­слышав, к нему возъвратятся и в расколники
во области его за­пишутся. И сице умысли он се расколниче описание изложити —
да же в полности собираем будет антирес его, и люди не в трате обрящутся.

Яко
уже Божиим попущением на отступников язычестии бра­ни начаша воставати, яко же
на жидовы, по 40-х летех Вознесе­ния Господня бысть римъских вой нашествие,
егда отмъщению на ня пришедшу, еже безъстуднаго их деръзнутия и богоубийства,
яко же Златоустыи о том глаголя [На поле Альфа,
глава 16]: «Колика,— рече,— пострадаша июдее, како гладу нестерпиму предани
быша, и бранем различ­ным и лютым, и чада снедоша жены, яко же Христос им
провеща, яко падут во острии меча и пленени будут во вся языки³³. И
бу­дет скорбь велия, повседневныя напасти, и брани, и пагубы, и бесчисленныя
беды».

Таяжде
и зде, хотящая от Бога послатися лютая на духовныя си распинатели Слова Божия,
зане начаток евангельския пропове­ди с конъцом согласен являет быти. […]³⁴.

Яко
же слышасте реченное о объступлении Иеросалима, тогда бывшее от вои римских,
егда удержаша ту, никому же дающе вон из града изыти, но овех мечем, овех же
гладом умориша. Подобно сему и зде ону опись народную являет быти Первым императо­ром,
яко римскии же царь, нашедъш на духовныя си распинатели Слова Божия, язычник
сущь и ельлин. Егда удержав народ оною описью внутрь двора архиереова Господа
распинати, тогда он тако же постави окрест си духовнаго Иеросалима воя своя,
сиречь приставники, творити волю его, не дая никому же вон от среды града
бежати и спасение получити себе; но одержавая всех, убивающь душевную смертию.
И яко же тогда в жидовех во Иеросалиме, по свидетельству Григория Богослова [На поле Соборник, в неделю сыр[ную]], во
всех бо храмех мертвецы бяху от глада измирающе, и не имуще погребающих; сице и
зде являют то же святии Ипполит и Ефрем — повсюду на Вселенней и в домех
мертвии, и на путех мертвии будут лежати, и не будет погребающаго их.

Всяко
и убийство оно жидовъское Господа согласует зде Никонову убиению духовне Слова
Божия, егда отступи он от пра­вославия. Зане яко же тогда они жидове при
распятии Господа отвергошася, егда к Пилату глаголюще: «Не имамы царя, токмо
кесаря» [Ин. 19:15]. Сего кесаря святии по духовному истолкованию разуму быти
самого диявола. Его же тогда они жидове в царя себе прияша по апостольстей
проповеди, идеже им долъжно бы веровати от них распятому Христу. Они же начаша
и проповедник слова убивати.

Тако
и Никон он подобне с последующими, егда отверже Хри­стово двоперстное сложение
на знаменование креста и предав человеком чело свое и уды щепотию знаменати —
тако же, по­добно жидовом онем, отречеся Господа Исуса Христа Сына Бо­жия во
двою естеству быти разумеваемаго, сиречь Бога соверше­на и человека совершена.
Но вместо — инаго прият Иисуса, яко же они кесаря, сиречь диявола.

А
им же тогда долготерпение свое показуя, Господь 40 лет ждыи обращения онех
жидов и неверующих, абие предав их в плен запустения, яко же показася. Сице и
зде тоже по 40 летех отступления бысть — посла Бог варвара онаго на отступник,
удержав внутрь оною описью, хотя казнити. И тако предав я в плен мерзости
запустения, сиречь попленив их духовныи разум в вавилонское мира сего смущение,
еже мыслити присно неподоб­ная и работати иному владыце дияволу. Та же до обою
си ратных нашествия — чювъственаго онаго Иеросалима плену, и духовнаго зде —
еже о сущих во Июдеи речеся, за единообразное научает слово, сиречь о верных во
Христа глаголет, изводя их от среды града, глаголя: «Тогда сущии во Июдеи — да
бежат в горы, и иже посреде его — да исходят, и иже во странах — да не входят
во нь» [Лк. 21:21].

И
сице ясне наказует Божественое слово верных, кия тамо во июдеох повероваша в
Господа и зде кия оставшыя еще в мире, не избегше Никоновых новопреданиих,
обоим купно повелевает вон из града бежати, находящих ради зол, и спасати себе
заблаговременъно от одержащия оноя напасти. Яко же и в странах разъшедъшимся, и
зде разбегшимся от Никоновых новопредании — то же обоим заповедает купно во нь
не входити. Но да идут, рече, прочь от среды града, яко дние отмщения суть [Лк.
21:21-22]. Яко же и о апо­стольском изъгнании из Еросалима жидовы показало
слово. «Богу бо,— рече,— и сие строящу — да на едино токмо распинатели наведет
злая». И по сему писания свидетельству, яко во одержании антихристова нашествия
не быти верным в его облас­ти. […]³⁵.

Приемлю
паки глагол начатыя повести о расколнической за­писке, кую он тогда реченныи
император предъложи по изъглашению своего писания и учителей, яко для хотящих в
ню еретик писатися. О том показуют их следованныя и учебныя Псалтыри в
предъсловиях, идеже нарицают древлецерковных последователей арианами,
несторианами, македонианами и арменами проклятыми за двоперстное оно сложение —
яве сих еретиками сице глашающе, яко же в Жезле и прочих своих книгах
изъявляюще. Аще к лицу их и для расколник ону изрече запись быти, но всяко для
еретик состави.

Понеже
всюду сие звание расколниче, яко православных, тако и в прочих всех злославных
за единообразное с еретическим приемлется разумети, егда изъглашает кождо их
себе быти православна. Почему и раскол он ересию именословится. И яко не точию
тогда православная церковь обое звание се за едино разумела или Никон он
изъявляет, но и настоящыя си раздоры, яже не согласующе к себе во соединении,
тако же сие звание расколниче за равное с еретическим изъвествуют быти, яко по
святых навыкше разумети. От их же некии во время заразы бе именем Иван Романов.
Вопросил же он тогда о федосеевых, монастырьских и странъствующих разъгласии
неких филипова согласия нарочитейших учитель. […]³⁶.

По
коему писания свидетельству, аще и прост раскол, идеже случится, кроме
вреждения догмат, обаче ересь именословится, по учителех церковных. Почему и
расколник — он еретик зватися обыче, яко же показася. Сему подобне и
неблагочестивии они, егда заключиша в себе православие имети, тоже едину силу в
рас­коле староверческом и в расколнике заключиша быти, яко раскол — ересь
глаголетъся от них, а расколник — еретик зовом есть. Идеже заемлют во
свидетельство к себе оно Златоустово речение, два раскола извествуююща быти:
един — в пресечении любви, а другии — в догматех. Зри о сем в Пращице на листу
2-м на обо­роте. Обаче от всея их церкви Великоросийския глас сей раскола яве о
староверческом содержании изъглашающься, вънегда они неблагочестивии онаго
новаго своего чертотворца Митрея новосложенъным тропарем³⁷ своим
прославляют, глаголюще: «Право­славия учителю и раскола искоренителю, росийскии
целебниче», и прочая.

И
сице въникните в глагол сей, еже нарицающь его право­славным учителем. По сему
убо долъжно бы им было глаголати и оно: вместо раскола слову ересем быти
искоренителя. Но не восхотеша сего изложити, дабы не мнелося быти сие изречение
на древних еретик. Того ради к самому лицу обратиша слово сие, яко раскола их
есть он искоренитель, еже являет древлецерковнаго православия искоренителем,
чему они староверцы восхотеша последовати. И убо яко же по святых учителех
церковных, сице и по разумению раздорствующих ныне, тако и по злочестивых онех
глашению, яко расколник — он и еретик есть, и обоя раскола ересь именословится.

То
отсюду навыкните, слышателие, егда оныи император устамени той при описании душ
оклад расколническии, яве есть еретическии, яко еретиком предложив в него
писатися. Но убо аще бы яве он изъгласив его еретическим, не бы могл кого сице
уловити, не бы кто приял на ся от него таковое еретическое зва­ние, въступлении
деля во оныи оклад еретическии. Отнюд бы никто же ему покорилъся. Но ов бегу бы
ялъся, другии же, обли­чив ложь тех, кровию своею запечатлел древлецерковное
право­славие, по вышереченным страдалцем.

Но
егда поунизив он се звание, нарече его расколническим, абие свободно они,
древлецерковнии последователие, прияв сие, поразумевше о себе, яко совершенно
есмы оному Антихристу расколотворцы и раскол с ним имуще, не единъствуем. Кии
глас и ныне всюду в вас обносится, мнози убо обыкоша, оправдая себе,
сицевая глаголати, яко «есмы расколники и раскол со Анти­христом имеем»³⁸.
А сему не внимающе, еже ему к вашему лицу себя православна извествующа и
Христово имя на ся вземлюща. И сице в силе своего православия вас расколниками
и еретиками оглашающе, яко быти вам отступником егова благоверия.

Но
от сего вы обавания всяко отвращающе уши свои, яко они и тогда первейшии
заткоша, еже не слышати сицеваго гласа, обавающаго их неправедне. А егда между
себе прю о вере содеете, идеже многажды во озаръстве случается, един другаго
еретиком и расколником называете. Ту абие всяко сего отричющеся, никто же хотя
се звание отступниче на ся прияти, но кождо тщася верх свой правоверна изъявити
и на метающаго оныи глагол отступничь от себе отвращает: «Ты сам,— рече,—
еретик и расколник, аз же есть православныи християнин».

И
зде в малой вещи зазираему совесть имуще — от подобнаго себе. Не бо яко же
Антихрист — он, хуля имя Божие и селение Его и брань творя со святыми, но кроме
всякого похуления сего состоящеся глагол он. И ту абие отпирающеся сего звания.
Никто же хотя имя еретика и расколника на ся восприяти, еже бы рещи к другому:
«Аз таков и есмь, яко же глаголеши». Но всяк кождо из своея пазухи, аки
ненадобную вещь, другому вытрясает.

А
Антихрист же, глаголемыи диявол, иже действуя человеком, егда предложив вещь
сию богохулную, еже повелев им тогда пи­сатися в расколники, сиречь нарещи себя
еретиками, абие безъпрепятъственно въступающе се отступниче имя на ся приимати
начаша. Откуду и явъствует, егда они верънии повеления си таковаго Антихристова
послушав, оно имя его на ся въземлюще, въступления деля во оныи оклад
расколническ, убо онаго Анти­христа мысленнаго сим обоготвориша и, купно со
всем телом его, правоверна исповедаша, себя же зловерных и отступников нарекоша
быти, по назначению гласа его. И сице есть показания гла­гол о первейшей
расколнической записке — желающим вам о том слышати убежден бых сия изъявити.

Откуду
и вам разумно быти может, яко подобно приятием онаго на ся отступнича имени они
вернии, значит, еговою — Ан­тихриста — одеждою оболъкшеся, а свою на нь
возложиша. По­неже святии Иоанн Златоустыи и Кирил Иеросалимскии онаго
Антихриста отступлением от православия наричют, сиречь во всех еретицех и
отступницех единому быти ему духу лукавому, по подобию Христову в верных. А
отступник — он всяко расколник именословится, по толкованию Лексикона. Коим
именем яве древлеправославная церковь еретиков печатлела бе. Почему и печать
Антихристову се звание расколниче должно разумети, по реченному: «И даст им
льстец малы снеди, печати ради своея скверныя»³⁹. И сице, имеяй уши
слышати — да слышит и разумне да внимает.

Примечания к главе 4.

³³
…яко же Христос… будут во вся языки. — Ср.: Лк. 21:24. Процитированные слова Иоанна Златоуста взяты
из книги Альфа и омега. Л. 127 об.

³⁴
…согласен являет быти. […] — Далее следуют обшир­ные выписки из
Евангелия толкового (Благовестника) и Апока­липсиса толкового о разорении
Иерусалима римскими войсками в 70
г.

³⁵
…верным в его области. […] — Далее следуют вы­писки из Евангелия
толкового (Благовестника), Слова 105 Ефре­ма Сирина и Деяний церковных и
гражданских Цезаря Барония, подтверждающие тезис о необходимости бегства от
Антихриста.

³⁶
…неких филипова согласия нарочитейших учитель. […] — Далее следует
обширная выписка из сочинения филипповского московского наставника Григория
Яковлева (родной брат Алексея Яковлева, умер в 1771 г.) — Ответов на
вопросы помор­ца Ивана Романова (сочинение написано в 1770 г.). Цитируется ответ
на первый вопрос — о трех старообрядческих согласиях: поморском, федосеевском и
странническом. Подробнее об этом сочинении см.: Мальцев А. И. Проблемы
взаимоотношений ста­рообрядцев филипповского и поморского согласий во второй по­ловине
XVIII в. // Источники
по русской литературе: Средневеко­вье и Новое время. Новосибирск, 2000. С.
142-143.

³⁷
…новаго своего чертотворца Митрея новосложенъным тропарем… — Дмитрий, митрополит Ростовский и
Ярославский (1651-1709), церковный писатель и полемист, написавший из­вестное
антистарообрядческое сочинение «Розыск о раскольничь­ей брынской вере», был
канонизирован в 1757 г.,
Амвросий Ка­менский, епископ Переяславский, составил службу ему.

³⁸
…«есмы расколники и раскол со Антихристом име­ем». — Евфимий приводит популярное у
защитников раскольни­ческой записи рассуждение: да, мы раскольники, т. к.
творим рас­кол с Антихристом.

³⁹
…«И даст им льстец малы снеди, печати ради своея скверныя». — Евфимий цитирует Слово Ипполита,
Папы Римско­го, об Антихристе (Соборник большой. Л. 131 об.).

Глава 5.

О еже оправдающих ону расколническую записку писанием,
зде разъсмотрение на нь полагаю, и последующих дву в раскол записках
изъявление, чему они подобны и коим правилом повинны, показание.

Глаголют бо они в раскол писавшиися,
оправдающе себе. […]⁴⁰.

Видите
ли ум, в темноте блудящь, скитаемыи и око сердечное, прахом земных вещей
смущаемое, яко пияни, студ наготы своей не чююще. Кто убо от благоразумнейших
слышателей, сих съплетения зря, не почюдится! Подобно вервь ис песка плетуще и
тую протяжюще, яко паучино ткание составше, простейшая уловляти. Зане аще и
тщатся наготу студа своего некако прикрыти, обаче всяко глас их превопием на
ся, обличающь тех неправедное съплетение. Яве бо сами ся обънажают хотящим
созерцати на виде­ние, еже брань творяще — сами ся ратуют, кроме всякаго про­тивных
ополчения, оружие же кующе, себе поражают. Понеже ону запись расколническую,
аще и не хотяще ю яко богопротивну вещь уничижити, но всяко подлу и фальшиву
изъявляют быти, идеже оныя вины за таящимися под именем еретик взыскуют⁴¹,
еже приводяще на ня оное подобенъство словом — отвержение ученика Паисиева⁴²,
и священное апостольское правило за прино­шение свечь и масла в церковь
еретическую, и Григория Богосло­ва свидетельство со еретики сравнителное⁴³.
Малым чим сего виннословия ону запись свою расколническую поправее извествуют
быти. Идеже глаголют: «Поставим зде два на среду. Единаго — записавшагося, а
другаго — не записавшагося, но под именем еретик крыющагося. И разъсмотрим
окрестности их добросовестне — кий вящьше от сею двою согрешаеть», и проч.

Обаче
и сие воньмите. Егда бы они таящиися за еретиками за­писи их ради, от них не
раздирались, убо не бы и они на них показанныя вины взыскивали быша. А егда же
откалатися начаша, тогда и суд таковыи на нь начаша износити. Та же, аще и
изнесоша, обаче присно онех крыющихся под именем еретик у себе в приобщении
имуще. И отнюд вин онех на них не взыскивают, к тому же и за грех их не
полагают. И сего ради, по изъяснению онаго их писания, вси сами ся осудиша
повинным быти суду от­вержения и отлучению, по апостольскому правилу, и равным
со еретики, по Григорию.

И
сице о них тако мятущихъся поистинне рекоша святии: «Яко посреди мятежа живыи и
ведати небесная хотяй — забылся есть. Понеже темни суще в мудрованиих, к лучам
Божественаго света всячески непричастни. Не могут бо,— рече,— ко умным добро­там
Божиим когда возникнути. Зане слепы очи имуще своих душ, осуетишася убо
помышлении своими».

Ибо
в них бе тогда филиповых учитель и наставник Василей Матфеичь⁴⁴,
своеручне сам писаше обоим си вещем равне быти и глаголаше: «Яко же за попами
христианину укрыватися — грех, тако и расколником писатися — едино еста». (Кое
тако в ево рукописанем келейнем потребничке писано, по нем же вручен Ро­ману
Голикову, выходцу из-за границ, писавшемуся по Антихри­стову велению в
мещанству.)

И
сице, егда обе си вещи, по них, равную в себе силу заклю­чают, убо равная и
подъемлют суду своему, отверженым, отлученым и равным со еретики быти им,
съприобщения деля онех. Тем же горе быти назнаменает Писание таковым, иже
глаголюще сладъкое — горко и горкое — сладко и полагающе свет во тму и тму в
свет [Ср.: Ис. 5:20]. Идеже бы всяко подобало апостольскому словеси
повиноватися, еже искушати что есть благоугодно Богови [Ср.: Еф. 5:10]. А не
вся просто добра суща и недобра хвалити. Се несть любящаго, глаголет Писание,
но прелестника и посмешника наричет таковаго; еже бо хвалити, рече, елика
подобна бывают, уничижати же, елика погрешаема суть. Откуду и мы навыкше и яко
же первее рекохом.

Сице
и зде, не от себе кое приемлем похвално слово или уни­чижаемо о оной
расколнической записке, обаче не видится оная коему бы ублажению или похвалению
была достойна. Понеже они неблагочестивии не простое се звание расколниче у
себе употребляют, им же староверцев охуловаша, яко же они, суетою помрачившеся,
известуют, но ясне всякому в себе православие возвещают и святей церкви
Христовей последователие и правовернии суще наричются. И тако сия староверцем
въместив в слу­хи, к ним глаголюще: «Вы же — расколники и еретики». Еже и о
страдалцех слово разумети научило есть. Сия и указныя граж­данских властей
гласы изъявляют, еже в силе своего благоверия быти расколником.

Они
же, приемше се, яко просту вещь въменивше, ублажают и похуления ради таковаго
блаженных себе нарицают, по Христову словеси: «Егда поносят вам» [Ср.: Мф.
5:11; Лк. 6:22],— рече. И паки: «Утешайтеся Моими уничиженьми. Аще Мене князя
бесом нарекоша — что дивно есть, аще и вас облагают, домашних Моих» [Ср.: Мф.
10:25].

Обаче
не нарече Господь себе такова быти, по расколницех, но глаголаше тогда ко
июдеом: «Аз беса не имам» [Ин. 8:49]. Подобне сему и страдалец он священныи
протопоп Авъвакум тако же глагола­ше, пиша к царю: «Что есть,— рече,— ересь
наша или кии раскол вънесохом в церковь, яко же блядословят нас никониане, нари­цают
расколниками и еретиками в лукавом и богомерском Жез­ле своем. Ни следу бо вемы
коих ересей в себе, ни же раскольства, Бог свидетель»⁴⁵.

И
сице в сем речении не видится приятия оноя хулы на ся, по­добно в раскол
писавшимся, идеже они ложно превращают Свя­тое Писание на свою погибель
неправедне, яко Христос не оглаголова себе по них расколницех такова быти,
сиречь беса имуща, яко же они, по нечестивых оглаголанию, нарекошася
расколниками и еретиками.

О
сем на первое их оправдателное писание о расколнике разъсмотрение полагаем. Убо
егда они повелением императорским в расколники записашася первии, их же он, яко
по желанию духов­ных властей своих, тако попусти расколниками именовати, яко же
сами о том свидетельствуют, то яве есть и они, по тех же глашению, оно
расколниче звание на ся восприяша именоватися. Обаче они, того духовныя власти,
убо ли за кую простую вещь, которания ради ея и раздора деля, расколниками их
нарицати обыкоша. Никако же. Но о вере между ими и древлецерковными
последователи состоится пря, еже един другаго наричюще раскол­никами и
еретиками. Но они, древлецерковнии последователие, сия тайно глашающе, дабы
никто же от тех богопротивных ус­лышал.

Тии
же яве и велегласно всюду всякому во ушию о расколе их яко богопротивном святей
церкви их провозвещают, по свиде­тельству тропаря Ростовъскому, глаголющим:
«Православия учи­телю и раскола искоренителю», и проч. И сице они, по разуму
его книги новосочиненныя Розыска, сие изобразиша, им же оно древлецерковное
последование, староверцы содержимое, расколом наречюще оглаголуют, подобно с их
яко православием расколническо учение неединомыслено раздорствует. Почему и
после­дующих сему древлецерковному преданию — арианами, македонианами,
несторианами и арменами проклятыми нарицати обы­коша [На поле Во Псалтырях новоизданных предсловиях], ради знаменования
креста двоперстным сложением. Того ради, яко отступников и от Бога отлученных,
анафеме предающе.

И
сице яве есть сие именование расколничо проклятое и от Бога отверженное, яко же
и в православных бе тогда, всякаго расколника и еретика анафеме предающе. Сице
и в злославных ныне зде то же состоится, егда восхитиша на ся оно имя
православных.

А
еже глаголют они, оправдающе себе, якобы оныи император того ради им оныя
козыри червленыя на плещах носити повеле⁴⁶, да быша знали их вси
усердных защитников древняго благо­честия. Несть же се, несть правда! Но того
ради, дабы кождо их признавали за еретиков и расколников, яко отступником быти
им егова православия. Чесо ради и на козырех оных неким от них от себе нашиваше
три слова — Е. Р. ОТ. — яко же мнози о сем свиде­тельствуют. И «есть» убо
еретика являет, «рцы» же — расколника, а «от» — отступника. Тем и козыри оныя
повеле им носити, дабы они всем знакомы были и никто же с ними бы дорогою
спутьшествовал, заповеда никаких речей не разговаривати. Спутьшествующаго же
убо повелевая имати и обою крепко истязовати. Единаго, яко прелести
расколнической учащаго, другаго же — яко послушающаго. И единаго наказуя с
подъпискою, да­бы никому же учения своего не произносил, другаго же — с клятвенною
присягою церкви своей сына сотворяя. Ею же он, прися­гою, все древлецерковное
предание клятве предаваше. И сице не для того им он оныя козыри повеле носити,
дабы их вси знали усердных защитников древняго благочестия, но ради знакомъст­ва,
да быша вси их странилися и бегали, и никто же к ним присвоялъся, и отнюд
учения их не слушали бы.

Чесо
ради для, видится, оныи император тогда и указ от себе первейший о староверцех обликова
в 722-м году, сентября 24 дня. Коим указом запрещающь им прелести своея
расколнической никого же не учити. […]⁴⁷.

Слышите
убо, неправду глаголющии, и навыкните зде, блазнящиися верою — по вам ли рече
император он, яко же глаголете, быти вам усердным защитником древняго
благочестия. Убо всяко и он назнамена о вас глагол свой прельщенным вам быти и
святей его церкви расколником. Понеже, рече, не для того на вас поло­жил оныи
тогда двойной оклад расколническии, чтобы вы свою расколническую прелесть разсевать
могли и других той учили. Но за упрямство ваше, яко ко святей его церкви
обращатися и со онеми, яко с правоверными, в соединении быти не восхотеша. Того
ради и отяготи вас оною данию, яко же и прочих не знаю­щих Бога. Чесо ради и
принуди всех оным указом каждому о себе дати скаску, чтобы своей расколнической
прелести никого не учили, и к той никакими способы не привлекати, и святых древ­них
книг, яко расколнических, у себе не держали на прельщение и прочим на соблазн
употребляемых, и правоверных, яко потаен­ных расколников, в домы к себе не
приимали быша, рече.

Тем
же всяко указ сей показует глас свой подобен вышереченному ответу филиповых о
трею согласиях онех. Разумея тако же оныи император раскол ересию, а расколника
еретиком, идеже предъвоображающь в слухи староверческия и к лицу их свою бы­ти
святую церковь, а последующих ей — правоверными, а их же содержание
расколническую нарече прелесть. Прелесть же яве есть ересь, подобна реченному
расколу, идеже они сами о том свидетельствующе, реша: «Збираемых же с них по
тому двойному окладу за раскол денег в свою государьственную сумъму он по­ложить
не соизволил, но оставил ту мъзду в наследие духовныя паствы делателем», и
прочая. И яко же расколниками по желанию онех властей своих попусти их
именовати, убо и деньги, за раскол с них зъбираемыя, тем же духовным властем
своим отдаде в на­следие. И сице всяко явъствует оная расколническая запись в
силе состоится духовных властей глашения. Они же тожде, яко же по писанию,
раскол — ересь разумеюще, потому и всех древлецерковных последователей всюду
еретиками в своих богопро­тивных писаниих глашающе, яко же слышасте. Тем и за
раскол, сиречь за ересь, ону дань двойную нача взимати.

И
егда они древлецерковнии последователие платяще сию дань сугубую, абие всегда
от онех неблагочестивых повсегодныя си описи беруще, глашаемыя — с расколников
за раскол, сиречь с еретиков за ересь. Ими же о себе тако исповедающе,
удержания сих ради богохулных писем. К сему же и скасками оными, по ука­зу его
обязателными, кождо их свое содержание исповеда расколническую быти прелесть и
святыя древлецерковныя книги нарек я расколническия и прелести и соблазну
учащими, оную тех церковь неблагочестивую нарече святую быти и православ­ную и
последующих ей исповеда правоверными, по реченному, что они, по упрямству
своему, обращатися ко святей церкви и в соединении с правоверными быть не
хотят, и проч. Зрите во указе оном.

И
по сему не убо их значит древлецерковных быти усердных защитников, но
предателей благоверия своего во обиду. Зане чюжду веру похваливше, своея
православныя отвергошася, не возмогоша за ню противу еретик стати. Еже бы им
подобало с ве­рою своею себя оправдати, по реченному апостолом: «Сердцем убо
веруется в правду, усты же исповедуется во спасение» [Рим. 10:10]. Ибо без
устнаго исповедания пред еретики, едино сердечное верова­ние неприято есть.
Идеже сам Господь рече: «Аще кто не исповесть Мя пред человеки, ни Аз исповем
его пред Отцем Моим, иже на небесех». И паки: «А иже отвержется Мене пред
человеки, отвергуся его,— рече,— и Аз пред Ангелы святыми» [Ср.: Лк. 12:8-9].
Зане яко же православная вера Христос глаголется быти. Зри о сем в
Благовестнице от Матфея на зач[ал] 55-й писанное. Тако и в сущем християнине
правоверующем тот же Христос состоится. О сем в том же Благовестнице от Матфея,
на зачала 106 показует.

Они
же древлецерковнии последователие, обою сего испове­дания Христова отвергошася,
яко же себе расколниками нарекоша, тако и содержание свое, по нему же верующе
во Христа Бога, прелестию расколническою и расколом, сиречь ересию, порекоша. А
довлело бы им по Христе православными християны себя исповедати, тако и веру
свою православную же Христову прославити бы, а не расколническою прелестию
обезчестити ю. Поне­же расколник — он и прелестник есть диявол, иже во первых
откололъся от Христа Бога и из границ Его выступил на свою волю, не восхоте Ему
покорен быти. По нему и вси, иже отступающии от праваго учения Христова, есть и
глаголются расколники, то есть еретики. Коим именем всяко оныи Никон с
последующими, отступления деля от Истинъны Христа, должен бы облагатися.

А
еже они филипова и федосеева согласия учителие во оправ­дание свое приводят
онаго Саву Освященнаго, его же ради которающихся он нарече расколниками, и
правило оно Карфагенскаго собора предъставляюще во свидетельство, еже бывшии
раскол извествуется между римъскою и александрийскою церковию⁴⁸ — о
сем всякому разумно быти может, яко всюду она православная церковь таков обычай
в себе неизменен содержит, яко и за малое в ней которание деющих, расколниками
именовати обыче и раскольство и несоюзство между бываему верных расколом
нарицати. А еже ей, по записных ныне, таковое бы звание отступниче от
инославных на ся восприяти — весма сего блюдется, да некако, приятия ради сего,
тех злославную церковь исповесть православну. Зане нигде же того зрится во
Святем Писании, егда бы от инославных еретик коего православна сим возъгласил
отступни­ческим именем, он бы к нему отвещал: «Аз есмь», сиречь раскол­ник и
еретик. Яко же они, в раскол писавшиися, в приказных домех к персоначалным
лицам отвещавающе, сице глашаеми ими. Сего отнюд несть.

А
егда они во оправдание своему расколу предълагают оно Златоустаго речение: «Не
всяк мир и совокупление добро, но бы­вает, егда и распря и разлучение велие и
Божествено дело». И паки Феофилактово приводяще: «Не всяк,— рече,— мир и согла­сие
— добро, но есть, егда и которы, и расколы — Божия вещь мнится. Того ради никто
же дружбы имей со злыми»⁴⁹. И сия при­водяще, зрите, помраченнии, о
церковном ли святии которании, и разлучении, и раскольстве глаголют, яко же
мняще. Никако! Но о совокуплении спожития единокупнаго пребывания верных, егда
ови произволяюще зле жити, друзи же по Бозе восхощут житие свое устрояти, идеже
промежду обою сих нужда быти которанию, и расколам, и разлучению, истинны ради.
Сия — и Божия вещь и велие и похвално дело наричется, егда боголюбивии они
совоку­пления злых отлучатся, по реченному: «Никто же дружбы имей со злыми».
Аще бы и отец, или мати, или сын, или братия были быша, наказует сих
совокупления отлучатися.

О
чем яснейши святыи Иоанн Лествичник в Слове 3-м своея книги Господне приводит
слово, глаголющее: «Не приидох,— рече Господь,— мира въложити на землю и любовь
родителям к сыном и братиям ко братии, работати Ми произволившим, но рать и
ножь — разделити боголюбивыя от миролюбных» [Ср.: Мф. 10:34; Лк. 12:51].

И
паки о том же некто от святых глаголет [На
поле Алфа, глава 22]: «Зело, мню, полез­но быти, еже бежати злых
сопребывания. Ибо сожительствую­щему всегда со злыми человеки или пострадати,
или навыкнути нужда нечто зло. А еже добрым сопребываяй, или подражатель­ству
благих научится, или умалению злых накажется»⁵⁰.

И
по сему писания свидетельству яве обличается помрачение их, аще и извествуют
свое разлучение от злых никониян быти добро и похвалное дело. Но не изыдоша еще
от среды Вавилона⁵¹ и не избежаша абие онех сплетения и единокупнаго
спребывания, но во всяком союзъстве и присном с ними сообращении в сетех мира
сего увязающе, еже присно умом скитающесь, яко же и они по стремнинам мира сего
блудят, и не то паче, но и веру свою тем неблагочестивым повинну содеяша, и яко
подобно рабу купленую из милости у них начаша просити. Понеже от лета она­го
722, по свидетельству реченнаго указа, не в произволении их самовластном вера
их нача бывати, но во одержании и под властию злочестивых заключися, егда той
им запретиша никого не учити и книг древних, яко расколнических, у себя не
держати на прелесть и прочим на соблазн. Чесо ради они держаствующии временно
им тую начаша и даяти по прозбе их — кто пожелает в ню писатися, яко лет чрез
тридесят и двадесять, когда будет настоящая опись народная, а не свободне
всегда произволися ими, егда пожелал бы ю кто прияти⁵². Чесо ради от
онаго 722 лета (яко же нецыи свидетельствующе) до Екатерины третия описи⁵³
оно их староверческое учение острейше денежнаго мастерства и виннаго шинкарства
содеяся быти. Всюду надъзираеми беша потаенныя расколники, всюду убо древния
книги святыя, яко расколническии, възыскуеми и на огни сожигаеми, паки
непрестан­ное с присягою к щепоти привлекание бе и неправеднаго агньца нуждею
во уста вълияние⁵⁴. Тако оттерзая когождо враг, ятися хотящих за
древлецерковное предание.

Они
же староверцы тогда никако же восприимъше Петрово дерзновение и Иоанново, егда
им июдеи подобне сему заповедаша о имени Исус Христове не учите. [На поле Деяния, зач[ало] 11] Они же к
ним реста: «Аще праведно есть пред Богом вас послушати паче, нежели Бо­га,
судите, не можем бо мы, яже видехом и слышахом, не глаголати» [Деян. 4:19-20].
Ниже [На поле зач[ало] 12]: «И
исполнишася вси Духа Свята, и глаголаху сло­во Божие со дерзновением» [Деян.
4:31].

Староверцы
же крайне оттоле умолчаша о имени Исус Хри­стове не провещавати, послушав
лестьца и гонителя. Но аще и глаголали быша слово Божие, обаче учение свое
расколническую прелесть исповедаша быти, то никая же бы от того была им полза.
Зане «священная бывше под властию ратных, то престают свя­щенна быти»,— рече
преподобныи Никон Черногорскии [На поле Никон,
книга 2, послание 22]. Поне­же православная вера Христова никому же от человек
тленных не бывает подъвластна, ни же во одержании злочестивых еретик состоится,
но един точию царствующии Христос Бог ею владе­ет. По реченному [На поле Книга Кирилъ[лова], лист 332]:
«Аще погани царством земным и владеют и места оны святыя обдержат, но верою
християнскою един царст­вующии Христос Бог владеет». И убо не сыи во одержании
со­стоится вера Христова, но в произволении хотения человеческаго. И несть того
видети в Писании, егда бы, познав истину, человецы нечестивых властей своих
спрашивались о том, да быша им они позволили веру Христову имети.

О
сем приступите к евангельской проповеди. Кто, послушав слова Божия, потребова
от нечестивых владык позволения прияти веру Христову, яко же вы, еже во вторую
и третию ревизию возъимеша от злочестивых ю требовати, да быша вам ону они по­зволили
имети — никако же сего обрящете. Но паче безъстудное и скверное сицевое дело
являет быти, еже от мужа злочестива Божию вещь требовати. Аще бо они июдеи, иже
тогда, при Иулиане оном законопреступнице⁵⁵, еже требующе себе от
него на жертвище храм святая святых возъдвигнути. Их же тако святыи Златоуст
нарича посрамляет, глаголя [На поле Маргар[ит],
на июд[ея], слово 3]: «И не срамляхуся,— ре­че,— сквернии и безъстуднии от мужа
нечестива и еллина сия просяще и скверней руце призывающе на святых создание»,
и прочая зрите тамо. И аще сице о создании храма есть прошение непотребно от
нечестива онаго мужа, коль паче мерзостнейши и безъстуднейши онех июдей может
быти зде староверческое яже о вере прошение. Не бо Иулиана онаго на ню
требующим руку воз­ложите на тогова владыку диявола. Но тамо о храме, зде же о
самой жертве и жрении тоя просяще.

И
поразумейте убо, что вышьши может быти — храм или жертва. Никто же речет храму
больши быти жертвы, понеже храм без жертвы и жрущих ничто же ино есть, точию
стены едины. Вера же истинная сам Христос глаголется быти и есть глава хра­му.
То убо ли может Христос подъвластен быти дияволу, иже сицевая действуя
человеки, и како, зане, егда священная будут под властию ратных, тогда престают
священна бывати, по речен­ному.

Тем
же, внегда о жертве, сиречь о позволении веры, хотящему прияти ю у злочестива
человека из милости и со всякою покорностию просите, дабы ю он позволил ему
имети — знаменает се еговы руки скверныя на ню возложение. И просяй он еговую
вещь, сию, а не Божию содевает быти. Он же, злочестивыи, яко власть имыи над
нею, ему же хощет — дарует, а ему же не восхощет — и не даст. Тем и повинна
есть ему таковая вещь бывает, просящих деля, и яко раба купленая. Зане которыи
ю у него испрошает, яко подобно благословение на ню от него требует для
приятия. Еже бы о некоторой вещи о требовании просто рещи, егда бы кто к кому
пришед, глаголя: «Благослови или благоволи, друже, се или оно взяти». И сице
являет еговую вещь быти, у него же он требует. Той же данием, яко руку свою на
ню возлагает. Идеже обычно ему и рещи: «Бог благословит, возми ю».

И
сице всяко сему показанию подобствует ваше прошение о позволении приятия веры.
Им же, прошением своим, подъвластну содеяша злочестивым, и яко рабу купленую
посрамиша ю, и вся­ко фалшиву и безъблагодатну учиниша быти.

Но
речет ли кто вам сему неприобьщным быти. К сему и мы возъглаголем, точию
послушайте реченных со вниманием. Ибо яко же в православной церкви егда бы кто
поник во глубину злых, хотя на иноверие совратитись, абие не поступаше церковь
сему в кую ересь въпадшу, свободно той учити, но всяко увещавающе, казнь
наводя. К тому же и еретичествующих далече Хри­стова стада словесных овец
отгоняше. […]⁵⁶.

Видите
ли, сколь крепким утвержением наказуют верных святии, да быша вернии за веру
Христову старание имели. А ерети­ком, хулящим ю, во обиду не предавали. Яко аще
и заушати, аще и уста сокрушити удобно будет богохулнику, не отмещися сего, яко
да тем руку свою освятиши, став за Царя Аггельскаго. Чесо ради и подвиже оныи
муж тогда царя вънове прозябших онех новогороцких еретик огнесожъжением
истребити⁵⁷.

Убо
сие наблюдающе и Никонову последующии учению, яко правоверие же, егда
древлецерковное предание еретичеством осудиша, а последующих — расколниками и
еретиками порекоша, и обое купно анафемам и клятвам предаша. Подобно и они
вышереченному, яко богохулников гнати, и мучити, и жгати верных начаша и яко
зловерных от стада своего истребляюще. И то же несвойственно им бе
вознепщеваша, по заключении в себе православия, онех на воле оставите и
попустити им учити на об­личение себе.

А
еже оныи император, аще и издав ону при описи душ расколническую записку, но
всяко не в похуление церкви своея, но в славление, та же и одержания ради
народнаго, да бы люди не тратилися и въполъности был собираем антирес его.
Обаче, аще и попусти сим, но всяко въскоре затче уста их, еже о расколнической
своей прелести им не проповещавати, яко не точию посторонъним, но и в одном
доме сущим не произносили быша, и про­чая. Яко же указ вышереченныи показует,
кой подътверди тогда и Анна Ивановна в 735 году своим указом. […]⁵⁸.

Во
оном же указе древлеправославное святых учение порица­ется и сетию богомерскою.
Откуду явъственно есть — аще они державствующыя персоны, егда присное
запрещение онем пер­вым писавшимся деюще о своем мнении никому же не произно­сити
и книг святых древних, яко расколнических, у себя не держати, еже и со отятием
имении и съсылкою на галеры сице их устрашающе, и нимало им о том поступающе,
уст своих разъверсти по силе законов своих, тако строгость свою показующе до
оныя описи вторыя лет двадесять и более.

Убо
и во время оных наставших вторыя и третия описей не бяше им никоея же нужды
оную бы паки опись расколническую самопроизволне издати. К тому же несвойствено
и неприлично им бе, яко для своих си раскольствовати хотящих и церкви
отлучатися в посрамление себе попустити, яко быти им тому пота­ковщиком. А и
первым уже всяко запрещение творяще.

Они
же первописавшиися, егда видевше себе тако оставляе­мых, а хотящих произволение
ведяще о вере, абие сложишася тогда от всего росийскаго народа лица для
желающих в вере быти оных самодержавъных чрез неких персон из милости просити [На поле Зрите 2-ю и 3-ю записку, просил
самодержавных Григорей Андреев Заплатин и Изъвощиков во 2-ю и 3-ю ревизию позволения
о вере], еже по содеръжанию старопечатных книг, да быша им они о вере
позволили, а не принуждали бы ко своей церкви, яко на онаго Перваго императора
възрок имущим, сице приступ к ним со­деяша. Они же великодержавнии, яко отца
своего наблюдающе онаго повеление, соизволиша сим по прошению изъдати глас свой
во всю Росийскую державу печатными листы. Обаче не по желанию их прошения
гласящь, еже бы хотящия по содержанию древлецерковных книг веру имети, явились
бы к ним во определенныя места к поданию сказок, но реша: «Где имеются
потаенныя расколники, явилис бы во определенныя места к поданию сказок — где
кто жительствует, и коего чина есть, и како им име­на и лета, и в раскол
писались бы; дасться им волная свобода». Дозде от указа.

Они
же сице в раскол писавшиися, не разъсмотрев силу ука­зов, глас сей раскола
своемнением изъвыкоша толковати, якобы о староверческом разлучении от никониян
речеся, а не о содер­жании их. И сие оправдание всяко зрится быти неправедно.
По­неже долъжно бы им бе въникнути в разум гласящаго потаенных расколник. Яко
не едино токмо их наричюще потаенными расколниками, но и раскол их всяко
потаенныи известуют быти множицею. То убо ли по вам оныи потаенныи раскол есть
старо­верческое от злочестивых разлучение. Никако! Но то по онех зъначит
потаение раскола и потаенных расколник, еже будучи им со онеми никонияны в
единости церковней и познав правость веры, возъимеша, таяся, яко украдкою, от
них, знаменати себе двоперстным сложением по апостольскому и отеческому преда­нию.
И сие они разумеюще тако потаенныи раскол быти, яко свя­тей их церкви наченше
несогласно противная мудръствовати, а не разлучение староверческое. Сие убо
расколение от онех не таяся, но всем явно содеяша. Обаче, по Златоусту, всяко
оба си раскола — ересь именословится, яко же они сами о том свидетельствуют.

Чесо
ради их они неблагочестивии по сему их расколу за оно двоперстное сложение и
наречют арианами, македониянами, несторианами и арменами проклятыми, еже есть
еретиками. Тем же в таковыи раскол, еще будучи ими с ними, таяся, его начаша
держати они неблагочестивии и наченше в него желающих писатися призывати для
реченныя прозбы. И тако, по записании в него, им уволяюще той яве содержати, а
не таяся уже между ими присно держати. И убо яве есть они глас раскола
изъгласиша о староверческом содержании, а не о разлучении. Яко же указная
глашения показуют, кия состоящеся по оной вторей ревизии. И подаваемыя скаски
староверческия явъствуют. Их же для увере­ния предлагаю зде. […]⁵⁹.

От
киих глагол всякому вразумично есть, яко они самодержавнии реша, подобно яко же
и прелестию оно порекоша, идеже изъявляют, глаголюще: «Чтоб,— рече,— расколники
во Всеросъсийском государстве никого ни под каким видом и употреблени­ем к
своему погибелному пути отнюд не совращали и не склоня­ли, и кои никогда еще в
расколе не были, въновь совращать и в раскол приводить, и других продерзостей,
церкви святой против­ных, производить не дерзали»⁶⁰.

И
се яве путь погибелныи и раскол староверческое учение наричют. Они же
староверцы в силу сего указнаго глашения и скасками оными обязав себе, таяжде
от себе извествующе, что «желаем,— рече,— положены быть в расколнической оклад,
зане прежде сего,— рече,— в расколе не бывали», то же по онех сице глашающе.
Тако и церковь, по силе указов, святую исповедавше, еже небытием прежде в
расколе, сиречь до сего времени яко в православии со онеми пребывающе, а при
оном описании — яко в раскол въступающе во оно древлецерковное предание.

А
в третию ону ревизию, зрите, уже всяко яве себя потаенны­ми расколниками и
содержание свое потаенным расколом поре­коша, яко же скаска оная
свидетельствует. Но убо по инем гра­дом, аще и иноки скаски оныя о себе
подающе, гласящия: «В рас­колнической двойной оклад желаем писатися» или «по
содержанию старопечатных книг желаем в двойной оклад токмо писатися», обаче
ничто же от вышереченных сказок различеству­ет по званию гласящаго. Понеже,
присмотрися, возлюбленне, аще и оправдаеши мало нечто себе того деля. Но егда
они неблагочестивии возъгласиша, взыскующе таящихся расколник — идеже
обретаются, в раскол бы писалися.

Которыи
глас всяко подобообразен являет быти случающейся народа перекличке, идеже коего
именем и прозванием возъгласят, он же, послышав глас своего звания, отвещавает:
«Я здесь». Таяжде и в кличе оном вещь состоится таящихся староверцев под именем
еретик или в познании сущих, хотящих еще веру прияти, в прихождении их к тем
домом злочестивым, яко ко отвещанию по гласу зватая. Идеже в лице потаенных
расколник, отвещающем: «Мы здесь,— рече,— их же требуете». И ту им обретаю­щимся,
записки оная деля, присно онеми неблаго глашаеми бяху, не по имени коегождо, но
едино точию расколниками. Им же, сняв шапки, отвещавающим: «Мы здесь». А
расколника, всяко слышал еси, еретика быти, еже и сами они о том
свидетельствуют по расколе.

А
наипаче и сие поразумейте — егда кличь он содеяша, они неблагочестивии
възыскующе: «Где имеются,— реша,— потаенныя расколники, явились бы во
определенныя места их к поданию сказок и в раскол писались бы». И сице всяк
кождо их, идеже кто послышав глас он отступничь, позывающь таящихъся
расколников в раскол оныи писатися, абие хотящия в него въступати наченъше з
друг другом совокуплятись и, советуя, глаголати: «Пойдемъте,— рече,— и
запишемся во оныи оклад расколническии, яко нас зовущь». И сице еще им не
пришедшим к назначен­ным местом тех и не объявившимся ту расколниками пред
онеми, но всяко в дому своем кождо послышав и вняв свое звание быти оно
отступниче, глаголя: «Яко нас зовущь, пойдемъте,— рече,— и запишемся во оныи
оклад расколническии». И абие прежде прихода к начертанию для приятия онаго
отступнича имени ко­ждо в доме своем сам ся отитлова еретиком и расколником, а
со­держание свое порече расколом и ересию, по назначению гласа тех
неправеднаго.

А
по прихождению уже к поданию сказок, егда окончав свою требующую вещь имени
отступника, абие въземлюще от тех раздаваемыя грамоты отпустныя, яко
позволенныя расколником в расколе быти — для объявления жрец онех злочестивых,
да быша не принудили их к церкви своей в сообщение, ими же себя исповедающе
пред ними, яко «уже есмы,— рече,— ныне состоимся в расколе». И, вручив оныя,
глаголюще: «Уже вам отселе до нас и дела никоего же несть, ни же буди». И тако
конечне сими писмами, яко злочестивии пред онеми, еже расколниками ся, и ерети­ками,
и в расколе состоящимися, благоверия своего отрекшеся и не поведаша. И тем
правость веры своея яве похуливъше, а лъжю еретичества прославиша.

А
что же они, оправдая себе, глаголют, яко, де, «мы не от себе сим отступническим
именем облагаемся, но от онех злочести­вых» — и сице всяко помрачишася прелестию
века сего, очи убо имуще и сомъжиша их не видети. А должно бы им бе, егда
позрев на свет богоразумия, прежде о том разъсуждение имети, да быша не въпасти
в прелесть. Зане, егда они нечестивии возъгласиша, взыскующе расколников
потаенных, по подобию реченъныя народа перекличке, убо всяко кождо их сия
послышав, в домех своих сам ся нарече потаеннаго расколника быти, яко же
речеся. И яко же он в перекличке народной изъглашаемыи отвещавающь: «Я», не
может сице отврещися своего звания. Тако и в кличе расколников, пришедыи к тех
домом отвещавати, глаголющь: «Я», не может же отпретися таковаго отступнича
звания своего. Яко сам же ся нарече расколника быти, тако и по долъжности оной
указной, им же обретающимся ради прошения онаго отступнича имени, всяко ту нечестивыми
глашаеми беша раскол­никами, а не по имяном, им же, сняв пред онеми шапки своя,
глаголющим: «Мы здесь», и тако кланяющимся, просяху требуе­мую вещь окончати.

Яко
же подобно и билетныя оныя грамоты, теми начертаемыя, приемлющей, праведно быти
ту начертаемое о себе известующе, егда пред тех жрецы расколниками же ся онеми
и в расколе состоящимися исповедающе. Сами же сице таковых себя нарекоша быти,
аще и от онех начертаемыя зрятся.

О
сем долъженствует навыкнути и от Баронии, еже бысть в лете Господнем 253-м. Иже
нецыи тогда от верных нудими беша нечестивыми пожрети идолом. Из них же кои аще
и не пожреша, но, подобно реченным билетам, искупующе от судей ту некия
харатейцы, ими же обьявляюще о себе властем своим пожершими, за что и во
отвергшихъся Христа чин причтошася. Обаче писменное показание и достовернейши
являет устнаго изречения быти.

Показуется
о сем и от внешних разных поведенции обрядов, идеже мало слову вероятия бывает,
но всяко писменным утвержением укрепляется вещь. И смотри ми, егда бы некоторыи
раб хотя себе искупити от господина своего на волю, в котором про­изводстве не
суть слову внемлюще, но писменному утвержению уверяющеся, и приемыи оно, самую
ту истинъну о себе известует быти, показуя его.

Тако
и в разъдаваемых староверцам от Антихриста расколнических писмах таяжде вещь
состоится, яко ту самая истина о нем начертаема свидетельствует. Юже он
харатейцу прием, абие своею рукою показуя ю, тако о себе достоверствует, яко
усты своими глаголя расколника себе быти и в расколе состоящася. И сице
отвсюду, како ни обрати вещь, всяко являет, яко сами ся по силе указнаго
глашения сложишася тако охуловати и содержание свое расколом и прелестию
расколническою посрамити. А егда самая совесть их показует обличающая, еже
онаго своего отступ­нича звания начаша отпиратися, убо всяко довлело бы им с
писа­нием съправится и подобную вещь о том от прежних случаев приискивати. Не
бяше ли где таковаго подобнаго сему възыскания нечестивыми же верных и во
отвещании к тем глагола силу, како бе, и узрели быша сему точная. Еже о том
пишет в Житии святаго Иоасафа, царевича индийскаго [На поле Книга Жития Иоасафова, глава 22, лист 114]⁶¹.
Вънегда оныи Авенир, царь индийский, посла князя своего Арахия с вои на
взыскание Варлаама, аки прельстивша сына его Иоасафа. Они же посланънии доидоша
пустыни Сенаридъстей и видеша полк иноков, по пустыни скитающыяся. Ходивыи же
пред ними, яко старейшина, мех ношаше власян, полн костей прежде отшедших неких
святых отец. Посмотрев же на ня Арахия, яко не виде Варлаама, знаеше бо добре
его, смутися печалию, глагола к ним: «Где есть блазнитель он, иже сына царева
прельстивыи?» Носяй же мех отвеща: «Несть он в нас, ни же да будет. Бегает бо
нас, Христовою гоним благодатию. В вас паче свое жилище имать». Ниже. Князь же
рече: «О Варлааме аз възыскание имам и о нем хощу уведети — где есть». Мних же
отвеща: «Въскую рекл есть преко о прельстившем сына царева вопрошение привед
ми. Аще бо о Варлааме ищеши, то подобает ти рещи: «Где есть он, иже от
прелести обрати и спасе сына царева?» Он бо брат наш и спостник иночества
наше­го. Но за многи уже дни не видехом его». Дозде от Повести.

Кую
приимите себе в разсуждение. И поразумейте от сия По­вести — не самый ли точныи
вид показует тогда бывшему староверческому взысканию неблагочестивыми, егда
возгласиша они потаенъных расколников где имеются; ей всяко согласие являет.
Яко же Арахия он ко отцем рече: «Где есть блазнитель он, иже сына царева
прельстивыи?» Тако и зде они нечестивии то же возъгласиша о верных: «Где
имеются потаенныя расколники, яви­лись бы».

И
обою си сличите — блазнителя и прелестника, то узрите и расколника того же быти
единаго диявола. Понеже они отцы, егда на Арахиил оныи глагол о прелестнице и
блазнители отвещаша: «Несть он,— рече,— в нас, ни же да будет, бегает бо нас,
Христовою гоним благодатию», о дияволе сие реша, кой изначала века блазнит и
прельщает род человеческии веком сим во тме заблуждати и в дебрех беззакония
ходити. Его же в самех онех отцы воспятиша быти: «В вас,— рече,— паче он свое
жилище имать». Тако и расколник он — тот же есть диявол отступник, иже во
перъвых расколшъся от Бога и выступил из границ Его на свою волю и поныне то же
действуя в человецех хотение свое, раскаляя и развращая правыи путь Господень,
и расколам и рас­прям научал, и друг на друга враждовати понуждая.

Тем
же и им долъжно бы бе по повести оной о себе в пример вещь предложити, аще бы и
их кто от онех никониян злочестивых о единоверном брате их некоем тако же бы
посторонне вопросил: «Где есть,— рече,— расколник он»; убо и им то же бы
довлело, по отцех онех, отвещати противу: «Несть он в нас, ни же да будет.
Бегает бо нас, Христовою гоним благодатию. В вас паче свое жи­лище имать».
Понеже християнин никогда никоего же в себе не имеет раскола, ни же расколника
онаго первейшаго имя носит, кроме единаго Христа. И тако долъжно бы им бе
противу еретик неблагогласнаго звания отступнича отвещавати, а не самим ся на
нь наскакати и глаголати, яко есмы расколники, иже суть еретики и отступники.

Убо
от сих показанъных подобных действ случая, принадле­жащих оной расколнической
записке, познайте, любимии, о себе содеянную вещь неблагополучения. Како
потщася он, древния злобы началник, сосуды своими вас уловити, яко и нимало
сотворь вам лесть его познати. Видите ли его, ни о чесом же ином тако пекущеся,
яко же жадая у верных оно имя Христово отяти и на ся ону привлещи славу, дабы
от всех славим был, яко Бог, а имя Христово в верных хулимо уничижалося и не
прославляемо было. Аще бо в християнине сущая вера — Христос глаголется быти [На поле Благовест[ник] Матф[ея], 106], в
нем же добрыми делы он и славится; а в расколнике — всяко он древнии расколник
пребывающь, прославляется убо приятием си егова имени отступнича.

Всяко
явъствует, вы отвергошася Христа своего, по Душезрителнаго зерцала глаголющему
слову [На поле Зерцало, слово 2]:
«Аще ли еретика тя наре­кут, сего да не приимеши и речеши, яко несть тако, яко
же глаголеши. Аще ли приимеши, то отверглся еси Христа своего». По иному же
образу и не единократное значит в записи оной расколнической Христа отвержение
быти. По подобию оных пасты­рей, которыя Евтихиеву ересь подъписанием своим
похвалиша⁶². […]⁶³.

Тожде
и в раскол писавшимся отвержение явъствует быти. Во-первых, убо отвергшемся им
еже по Христе своего християнскаго имени, егда приимше на ся оно отступниче
звание расколника. Во-вторых же, приятием реченнаго имени отступнича на ся
онаго Никона-отступника, с последующими православным разрешиша, по подобию
Евтиха онаго реченными епископы. Въ-третиих, егда позвани беша по силе указнаго
глашения, яко быти им святей тех церкви расколником, идеже пришед, желание свое
объявиша в раскол писатися, «в нем же,— глаголюще,— прежде сего не бы­ли» — оно
Никоново злое учение православно и святыя церкви последование исповедаша быти.
Въ-четвертых, егда древлецерковное святоотеческое предание потаенным расколом
исповеша, абие весь собор святых изъбранныи с самем Господом осудиша повинных
быти, по подобию Флавиана⁶⁴, яко учение Господне и предание
отеческое тако похулиша. От них же оная река Божия сице наполнися вод.

И
сия зде являет отвергшихся Христа. А о отвержении имени християнскаго
апостольское правило 62 показует, глаголющее сице: «Аще которыи причетник,
страха ради человеча — жидовъска, или еллинъска, или еретическа, отвержется
имени Христова — весма из церкви да изринется»⁶⁵. Кое правило и
Никон Черно­горскии подътвержает, глаголя: «Аще,— рече,— которыи причет­ник,
страха ради человеча — жидовъска, или еллинска, или ере­тическа, отвержется аще
убо имени Христова — да отвержен будет. Аще ли имени причетническа — да
извержется. Покляв же ся, яко прост человек — да прият будет».

Слышите,
нарекшиися расколниками, и воньмите разумне слово. Не глаголет бо о различности
имен коегождо отвержения. Но собьствено о едином Христове научает разумети,
коим по ро­ждении духовнем вернии извыкли облагатися, сиречь по Христе
християнами именоватися. Которое яве есть в лице противу всех онех
многоразличных имян богопротивных состоится, идеже по ереси — еретики
наричются, а по расколу — расколники, а по раздору — раздорники, а по
отступлению — отступники, иже от оноя Истины Христа отступающии и в ереси и в
раздоры укло­няющиися. Чесо ради и глаголет оно правило: «Аще кто отвер­жется
имени Христова, сиречь своего християнскаго, страха ради жидовъска или
еллиньска, иже вопрошающим его: «Ты християнин еси?» Он же речет:
«Несмь»». Яко же Петр тогда отвеща к рабыне, вопрошаем: «И ты от
ученик Его?» Он же отвержеся: «Несмь»,— рече [Ср.: Ин. 18:17]. Тако и се
являет. Зане тогда, в начале евангельския проповеди, всюду възыскуеми беша
веровавшыя в распятаго Христа от идолопоклонников и нудими к тех же паки
приложитися нечестию, от них же и всяко они глашаеми бяху християнами, веры
ради оныя во Христа Бога. Того ради и правило оно изложися святыми апостолы ко
утвержению верных, да быша знали оно свое звание — коль велико и честно есть, и
не отвергалися его. […]⁶⁶.

И
сице яве есть, яко имя християнское преславно и свято, паче же и христоименито
есть. Чесо ради и мы по нему христоименитии людие нарекохомся, и язык свят,
людие обновления. Тем же, егда пред зловерными еретики сего имени отвержемся,
абие и суд он правилныи понесем, аще и никто же отлучит нас.

А
егда сей враг последнии удержа у себе оно имя Христово, нужда ему и приключися
всяко верных во отвержение сего имени Христова привлекати, яко, рече, еретиком
и расколником святей его церкви быти им, сице отчюждая их своего по Христе
християнскаго звания, яко злобожных творя. И тамо възыскуеми, глашаем бе: «Ты
не христианин ли еси?» Он же бы противу отвещал к тем: «Несмь». И сице отвещав,
тех же паки языческаго состояния себе исповедах быти. И абие отвержеся Христова
имени. А сей — приятием онаго отступнича имени чюжаго тако же отвержена себе
чюжа сотвори християнскаго имени. Но он отвергиися едино точию имени Христова,
зде же в раскол писавшийся по отвержении имени Христова и всех купно имя
отступничо на ся восприяша, еже зватися расколниками и еретиками.

И
сице по правилу апостольскому и по Душезрительнаго зер­цала слову, всяко
явствует чюждых себе Христа и онаго имени Христова содеяшася быти и отлученных
церковнаго сообщения. А иже, по отвержении, кто восхощет бес покаяния
пребывати, сего правило Петра Александрийскаго четвертое⁶⁷ — варвара
и поганина уже наричет быти, идеже глаголет: «Аще,— рече,— и отвергъшеся, и
потом бес покаяния пребывают — да будут яко варвари погани».

И
егда к варваром некающихся прилагает, убо коль паче варварнейши и поганее онех
может Христу быти сей, иже ону бого­противную вещь, Христа отверженьную и
чюждую, православ­ных приявших, усильствуя Писанием праву и непогрешну
утвержати, яко мня таковое честно имя Антихристово быти — не бо таковыи
покаяния исправления себе искии, но и защитник злобе, и ругатель Христов
бывает, и враг истине обретается.

А
еже оныи враг, иже действуя сосуды своими, егда предло­жив для верных глагол
оныи, дабы, пришед, они в раскол писа­лись, сие изъгласив о их содержании, яко
же речеся. И они, послушав, тоже по нему пришедъши, наричюще расколом свое со­держание,
егда скаски желателныя о себе во оныи писатися подающе.

Яко
же подобно и билетными оными отпустными того писмами расколников в раскол, ими
же пред того жрецы тако же свое благоверие по сложению его глагола расколом
исповедающе, сиречь ересию. И сие по иному разсуждению подобообразно яв­ляет
предъложенному глаголу евреинову ко ученику великаго Паисия, яже о Христе. Ему
же он спутьшествуя, изъблевав яд свой, рече: «О, возлюбленне, почто в Распятаго
просто веруете, не сущу тому чаемому, ин убо есть, а не сей». Инок же, прием
сложныи сии глагол его, рече: «Может быти и тако, яко же ты глаголеши». Коим
тако он потакнением по сложному евреина глаголу не истинна Распятаго Христа
исповеда быти и веру свою в Него не православну, егда изрек к нему оно слово:
«Может быти и тако — еже чаемыи он Христос еще яко не пришел бе, но будет по
нем»,— рече.

Тако
подобне и в раскол писавшиися, по сложному врага хулному на благоверие их
глаголу рещи сложишася, внегда он предложи им той хульныи глагол слова свова на
благоверие, яко же скаска реченная показует, по подобию евреина онаго тако же
изьблева к ним яд свой, нарече их содержание потаенныи раскол быти, еже есть
ересь. Сие им тако и в билетах всякому начертовая блевотину свою.

Они
же, яко же скасками оными, по слогу его, о своем благоверии в домех его, тако и
билетными писмами пред того жрецы — раскол свое содержание и исповедавше быти
по нем и яко же ученик он Паисиев, по евреинову глаголу, оно изърещи слово:
«Быть и ин сей Распятыи, в Него же мы веруем, яко же ты глаго­леши, а сущии Он
еще не прииде Христос». Сим он отвещанием на предлог оныи евреинова глагола во
оном жидовине абие испо­ведал истинную веру быти неприходом чаемаго Христа.
Понеже они евреове до воплощения Слова Божия едини точию благоугождаху в
Законе. Отвещанием же по евреинову, яко еще истинна не прииде Христос, абие во
оном евреине и остася правость веры чаянием его, а сам пуст тоя и сотворися,
яко же скажется.

Таяжде
подобне и в расколнической записке показует вещь — внегда оныи льстец назначил
себя с последующими быти право­славна и святыя церкви последователя, и верных
оглаголова расколниками и еретиками, и содержание их порече прелестию и
расколом. Кой хулныи глагол слога его они вернии начертаем, взяв от него, тако
по нем исповедавше скасками в домех его и билетными писмами пред того жрецы —
раскол свое благоверие, подобно потакнению ученика Паисиева. И тако злочестивых
достоверствоваху быти православных, а себя — пустых и чюждых содеяша
православия и в расколнической прелести состоящихся исповедаша.

Но
он во оторопе изрек слово, от невнятия. Сии же весь разум сложнаго глагола
неблагочестивых прав и истинънен исповедающе бяху, еже и словесы уст своих
уверяюще, всяко наричют себе расколникам быти и в расколе состоящимися, яко
честно се зва­ние отступниче вознепщеваша быти. И егда инок оныи, по содеянии
вещи, пришед к великому Паисию и поведа яже о себе, старец же слышав и глагола
ему: «И что злейше и сквернейше паче сего словеси, о окаянне, им же Христа
отверглъся еси и божественнаго крещения отречеся, странниче. Прочее иди и плачи
себе, яко же хощеши. Части бо со мною несть ти, но со отвергшимися Христа имя
твое написася, и со онеми суд и муки приимеши». Прочая чти в Житии святаго,
августа в 10 день [На поле Мин[ея]
чет[ья] киев[ская]] [июня 19?].

Другойцы
же по оному образу еще сия врага лесть последняя, еже в названии ся верных
расколниками по повелению злочести­вых во оправдание зловерия их подобъствует
прежде бывшим того льщением. Яко же о том в подвизех страстотерпческих пока­зует,
вънегда их нечестивии мучителие не возмогающе мучени­ем от веры Христовы
разлучити, ино коварне хитръствующе, не­кую лесть составляху, да быша ю или
словом рекли, или делом исполнили повелевающе, и потом свободных оставляюще от
мук на своем произволении, яко же хотят веруют. В которых повеле­ниях по воли
нечестивой исполнении подобная же Зерцалу душезрителному знаменает отвержение Христа
и веры Его быти и яко главу отсечену имущим, егда бы по воли тех исполнили, аще
бы потом и во Христа веровали быша. […]⁶⁸.

Тако
подобно и в записи оной зрится верных в названии ся расколниками по повелению
нечестивых; те же, по разуму гласящаго, наименовашеся не християне, но арианя,
и несторианя, и злобожныя армяня, и анафеме подлежащыя. За кое неподобное
послушание в самую очию их враг и анафематисует.

И
аще, паче чаяния, в раскол писавъшимся сие нечестивых повеление с вышереченными
возъмнится быти некако несоглас­но, яко же токмо при мучениях нудими святии они
нечестивыми оная по воли их исполнити — зде же яко дань потребова, пове­ление
оно от себе изъгласи себя нарековати им, и тоя ради, яко оставляя коегождо их
на воле, по подобию онех, яко же хотят, рече, веруют, оноя ради дани, обаче
весма вещь точное действо показует быти.

Убо
навыкните, слышателие, отсюду подобеньства тоя. Вънегда они страстотерпцы,
услышав глас Благовестия, свидетельст­вуемыи о Христе, уверивъшеся о Нем, абие
самовластным хоте­нием ону неодержимую вещь Божию, веру во Христа Бога,
приимше, кроме всякаго препятия и одержания человеческаго или размышления
коего, но единаго точию словесе Божия послушавше, никоим же домогательством или
человеческою помощию восхотеша у нечестивых просити, да быша им они ю позволили
имети. Не содеяша бо ону веру свою во Христа Бога раболепну и покорну
нечестивым, яко рабу купленую. Зане не пожелающе от тех взяти подобно сим, яко
расколником в раскол отпустных пи­сем, но едино Духом Святым разгоревъшося,
прияша, вознебрегоша о муках. Еже и всякому долженъствовало бы, хотящему ве­ру
свою во Христа Бога имети, от тогда начало первыя описи душ, даже до третии,
кия тыяжде язычники содеяшася, и яко варвары обладаемы быша. Абие позрев на
свет богоразумия, по подобию онех, такожде, яко Духом Святым разгараемым,
прияти бы им веру Христову, яко же и они, кроме всякаго размышления, и страха,
и препятия человеча, неужасаемым быти от Антихриста и не ожидати времени
подобна, когда записка будет, и удобно будет у него из милости веру просити, и,
възяв от него отпускныя писма, в тую яко в раскол въступити. Но всяко кроме
сего фалшиваго примеса должно быти.

И
тако, прияв веру во Христа Бога, въправду подобало бы и вооружитися посреде
враг, ненавидящих нас, еже присно во вся­ком острожительстве быти, зане самая
вещь въскоре действо свое показати хощет, яко отвсюду враг не замедля востати
на нь имать и злословием и хулою древнее благочестие оглаголовати восхощет, его
же деля и несть достойно противу врага стыдящуся хромати, еже под спуд
подлагающе свое благочестие скрывати. Но всяко уже на брань с ним одоления
нужда приходити, вознебрещи ни о чем же, яже что от него приключитися хощет. Ни
же о дому, ни о домашних, ни о разъграблении имения печаль имети, ни же тело
свое снабдети, егда предаст е на раны, яко воли его непокорника. Но всею мыслию
и душевным залогом ко единому Владыце прилепитися. И тако стрещи главу свою, по
подобию змии. И егда кто тако себя приуготовав, вооружил бы — вем опасно, яко
сей подобна сотвори себя онем во благочестии страданием, бывъшим тогда
обличником Никоновых новопредании: священноепископу Павлу Коломенъскому,
священнопротопопу Авъвакуму с прочими и преподобными Соловецкия обители отцем.
И яко же они тогда пред онеми отступники правду Божию проповедающе, не
скрываху, и ясно злочестие их обличающе, укоряху, тако бы и сей тот же во устех
своих глагол имый, то не бы и его оныи злодей оставил на воле в своем
православном ис­поведании межь его народом пребывати — то же бы и ему сотво­рил
окончание, яко же и онем, аще бы ему и впятеро обещал дань оную даяти, не бы он
оставил его свободна жити.

Воньмите
о том от указа Елисаветина, идеже сами они, в пашпортах пишуще, нарицаху
староверцами⁶⁹. Яко и малыя вещи въраг понести не возможе. Коль паче
совершенное бы исповеда­ние православныя веры, уступив, стерпети могъл,
обличающыя его неправду и себе хулима быти присно.

И
еже онем страстотерпцем тогда мучителие нечестивии, муча, повелеваху оная рещи,
яко «покорихся игемону» или «несть християнин» и прочая, и потом оставляху их
на воле, яко же хотят — веруют; знаменателно есть сим словом показует речение,
яко они нечестивии, хотяще онех уловити в сложение своего про­славления и идол
оных своих обоготворения, егда рекли быша по них оная, и абие прославили бы тех
веру, и идола онаго обоготво­рили, покорности деля к ним в приединении,
глаголющим, яко «покорихся игемону», или «пожру утре богом», или «несть
християнин». Сими глаголы всяко являет отпрение быти Христа, и обоготворение
тех идол, и приединение к нечестию их.

Таяжде
подобне и в расколнической записке показует вещь. Ибо егда оныи имъператор
приим власть Росъсийскаго царст­вия, абие многими свидетельствуемо, которыя
тогда правость древлецерковнаго благоверия проповедающе, а лжю еретичества
обличающе — вси такови оным императором мучими, живот свой смертию окончеваху,
яко же и вышереченнии страдалцы. Овым он гортань оловом заливая, другим же —
уста кляпами за­бивая, да быша не провещавали истины, а лжю его не обличали.
Нимало же кого таковых оставляя на воли и свободно пребывати. Та же въместо
онех нечестивых повелении, еже по исполнении страстотерпцев оставляюще на воле
своей, яко же хощут, рече, веруют.

И
император он при описи народа то же, яко же повеление свое изъгласив, для
верных оныи оклад расколническии устави, подобно рек оным нечестивым — дабы
желающыя в него въступали и расколниками ся именовали. И тако же потом коегождо
оставляя на воле своей, яко же хощет, рече, да верует — в про­славление же
явъствует своея ему веры и во обоготворение истуканнаго его невидимаго идола.

Зане
в верных Бог есть Христос, а во отступницех зловерных — сам Сатана бог
именословится. По Псалмопевцу [На поле псалом
95]: «Яко вси бози язык — бесове» [Пс. 95:5]. Его же они вернии наименованием
себя расколническим обоготвориша, и он, первейшии расколник, ими прославися.
Истинныи же Христос похулен уничижися, соглашения деля с противными в едино
мудрование, еже повелени нарещи себя отступническим тех именем, кое по
толкованию святаго Андрея Кесарийскаго на Апокалипсис значит начертание быти
зверино. Идеже глаголет [На поле Апокалип[сис],
глава 13]: «Да и заступник или предотеча Анти­христов, действуяй бесами,
сотворит образ зверю и покажет его глаголюща, в прелести уготует же не
поклоняющияся ему избивати и начертание пагубнаго имени отступнича на всех
наложити потщится»⁷⁰.

И
убо образ оный Андрей святый наричет от истины отступ­ление быти, а начертание
— еже делом или словом согласитися с противными в мудровании. И в той же
Апокалипсии во главе 14, в толковании, той же святый и сие изъявляет: «Аще,—
рече,— кто озверивъшемуся Антихристу повинется и злочестивое жительство
пройдет, онаго образующее, или словом или делом сего проповесть богом — се бо
сказует, на челе и на руце даемое начерта­ние»⁷¹.

Тем
же во обоем си речении едина вещь явъствует быти, еже верным, по нечестивых
разумению, что рещи или делом исполни­те кое повеление — есть сие тех идола
обоготворение. Но о сло­весном убо речении в сложении с противными речено
бысть. Егда бы они страстотерпцы по нечестивых тогда оная рекли быша, абие
обоготвори бы тех идола. Яко же и расколническая записка, повелеваемыя верным
нарещи себя расколниками, есть обоготворение сих мысленаго идола, отвержения
деля Христова своего имени, сиречь християнскаго, по подобию повелеваемому
Анастасию рещи: «Несть християнин». […]⁷².

Понеже
глава наша есть, еже во Христа истинъная вера. Ея же они, послушания деля
вражия, отпрешася и к нему приложишася. И тако отсече им враг сию главу, еже во
Христа истинную веру.

Чесо
ради и изъявляет Писание о проповедницех слова, сиречь о Илии и Еносе, егда они
приидут проповедовати людем сего не приимати последняго прелестника. Он их ем и
мучит, та же и главы их отсечет [На поле Триодь
постная]. От них же тогда благочестивии, яко от мерт­вых, далече отбегнут и в
горах и в вертепех скрыются. И прочая зри в Синоксаре в неделю мясопустную. Но
о сем ниже про­страннее показано будет.

Зде
же приемлюще глагол о вышереченном образе зверином, его же назнамена оныи
святый Андрей Кесарийскии быти от ис­тины отступление человеческое. Которыи
образ, речеся, всяко сотворит оныи предотеча Антихристов или заступник, рещи. И
покажет его глаголюща, ему же не покланяющих уготует избивати.

Но
зверя всяко долъжно есть разумевати Антихриста быти диявола. Заступника же или
предотечю его, гадательствовати Ни­кона патриарха. Но речет ли кто о том,
потязуя, како он сотвори образ той зверя Антихриста и когда показа его
глаголюща.

О
сем навыкнути должно сие. Егда оныи Никон прием патри­аршии престол
великоросъсийскии, абие наставляем бе тогда ду­хом оным лукавым, умыслив с ним
опроврещи древнее благочес­тие и напечатати книг въдоволь злаго своего
мудрования, елико довлело наполнити всю Росию. Тогда действуем абие бесовы,
сиречь гордыми человеки, оныя нача повсюду разъсылати во вся митрополия, и
грады, и манастыри, и села. И никто же обретеся противу стоящь. Но аще и не
хотеша, рече, но вси приимаху и службу по оным новодействующе совершаху, кроме
реченныя Соловецкия обители отцев.

И
егда отступиша от правды законныя человецы, прияв того злое мудрование, абие
сим подобием сотвори он образ зверя, еже по святому от истины наречеся
человеческое отступление. Поне­же не иное что явъствует образ зверин быти, по
Златоусту, точию человецы лукавии и отступнии от правды законныя, не хранящии
словесе Божия. Идеже глаголет [На поле Благовест[ник]
от Матф[ея], лист 25, нравоучение]: «Егда ногою биеши яко осел, скакаеши же яко
бык, ржеши на жены яко конь, обуядаешися яко медведь, питаеши тело яко мъска,
зло помниши яко велбуб и яко волк похищаеши, гневаешися яко змии, устрецаеши
яко скорпий, пронырлив же еси яко лисица, яд же лукавъства храниши яко ас­пида
и ехидна, брань же на братию твориши яко лукавыи бес». И сия тако собрав он
въкупе Златоустыи, убеждающь коегождо, рече: «Молю же ся вам прочее — никто же
вас в таковом образе зверином да пребывает».

И
сицев тогда сотвори оныи Никон образ зверин глаголющь, ему же не покаряющихся
или не покланяющихся уготова избивати. Зане самому ему не мощно сия действовати
и не прилично мучительская употребляти. Другойцы же и ересь его не бы
утвердилася на своем степени бес поможения силных. И сице самоволных
отступников от истинны явъствует образ зверин быти. Им же оныи зверь диявол
тогда нача своя зверьския употребляти, по реченъному: «И покажет его
глаголюща». А начертание же на всех наложити потщится — сие глаголет о верных
со онем образом его, сиречь со отступники, несоединеных. Их же яве показало
соглашение с противными в мудровании, егда повелеваеми быша словом по воли их
исполнити вещь, еже нарекли себя расколниками, а содержание свое порекли
расколом и прелестию, а не в полъное с теми отступление приидоша в зверин
образ, но яко на­чертание того пагубнаго имени отступнича на ся прияша. И сия
сице дозде.

Примечания к главе 5.

⁴⁰
Глаголют бо они в раскол писавшиися, оправдающе себе […] — Далее
следуют обширные выписки из поморского и фи­липповского сочинений,
оправдывающих запись в раскол. Приве­ден фрагмент поморского сочинения —
Возражение на тетради, запрещающие записываться в раскольники и платить двойной
оклад (нач.: «Понеже в настоящее нынешнее время…» — Дружинин. Писания.
С. 51. №3); возможно, автором этого сочинения является известный выговский
писатель, настоятель Лексинского общежительства Тимофей Андреев. Филипповское
сочинение — Послание в защиту записи в раскол (нач.: «Мнози убо ныне о сем
имени…» — Дружинин. Писания. С. 403. № 566), написанное в 60-х гг. XVIII в.
братьями Григорием и Алексеем Яковлевыми, приведено почти полностью. Об
этом сочинении см. также: Мальцев А. И. Староверы-странники… С. 31-32,
37-38.

⁴¹
 …идеже оныя вины за таящимися
под именем еретик взыскуют… —
Написанные в 60-70-е гг. XVIII в. сочинения в за­щиту записи в раскол, в основном были
направлены против старообрядцев, исповедавших свою веру тайно, «покупавших» эту
возможность путем регулярных подношений корыстолюбивым священникам
Великороссийской церкви. В полемической литера­туре за такими
старообрядцами закрепилось название «укрываю­щиеся за попами». Полемисты —
защитники записи в раскол до­казывают, что лучше открыто объявить о своем расколе
с «никонианами», чем скрывать свою принадлежность к старообрядчеству.

⁴²
…отвержение ученика Паисиева…
— Один из приме­ров, приводимых защитниками записи в раскол при полемике
с «укрывающимися за попами»,— сравнение их поведения с по­ступком ученика св.
Паисия. Вступив в диалог с «неким жидовином», в ответ на утверждение
последнего, что Мессия еще не пришел, тот сказал, что, возможно, так оно и
есть, за что был оп­ределен св. Паисием в числе отвергшихся Христа. Интересно,
что Евфимий приводит тот же пример для обличения самих «запис­ных», см.: л. 123
об.-125 об. Цветника, л. 58 Обоснования разде­ления с филипповцами.

⁴³ …и священное апостольское правило за приношение свечь и масла в
церковь еретическую, и Григория Богослова свидетель­ство со еретики
сравнителное. — См. 71-е правило апостольское (Кормчая. Л. 19
об.-20, третьего счета) и Слово Григория Бого­слова в неделю новую, стих 20
(Соборник большой. Л. 759 об.).

⁴⁴
…филиповых учитель и наставник Василей Матфеичь… — Василий Матвеев — один из авторитетных
московских филипповских наставников 60-х гг. XVIII в.

⁴⁵ «Что есть… …Бог свидетель». — [См. примечание 31 к главе 4
Цветника].

⁴⁶
…оныи император… козыри червленыя на плещах носити повеле… — Согласно законодательству Петра I все запи­савшиеся в раскол,
кроме пашенных крестьян, обязаны были носить особое унизительное платье
(Собрание постановлений по части раскола, состоявшихся по ведомству Св. Синода.
СПб., 1860. Кн. 1. С. 62-63, 79-80; ПСЗ. Т. VI. № 3944).

⁴⁷
…не учити. […] — Цитируется текст правительст­венного указа о
старообрядцах от 16 июля 1722
г., (ПСЗ. Т. VI. № 4052).

⁴⁸
А еже они… и александрийскою церковию… — В Посла­нии в защиту записи в раскол приведены свидетельства
из Жития Саввы Освященного и 101-го правила Карфагенского собора (Кормчая. Л.
158-158 об., третьего счета), которые, по мысли авторов сочинения, должны
доказывать, что разделявшиеся меж­ду собой христиане могли именоваться
раскольниками, а значит, в именовании христианина раскольником никакого греха
нет.

⁴⁹
…оно Златоустаго речение… И паки Феофилактово… <…> …со
злыми». — Евфимий цитирует
слова Иоанна Зла­тоуста и Феофилакта, архиепископа Болгарского, которыми
«записные» чаще всего оправдывали свою позицию.

⁵⁰ …некто от святых глаголет: «Зело, мню… <…> …злых
пока­жется». —
Процитировано Слово блаженного Агапита, ср.: Аль­фа и омега. Л. 176 об.

⁵¹ …не изыдоша еще от среды Вавилона… — Вавилон — здесь
и далее в сочинениях Евфимия — мир Антихриста.

⁵²
…а не свободне всегда произволися ими, егда поже­лал бы ю кто прияти. — Правительственное законодательство
ограничивало возможность записи в раскол ранее не записанных старообрядцев как
в период между ревизиями, так и во время проведения новой ревизии.

⁵³ …до Екатерины третия описи… — Имеется в виду третья
ре­визия населения, проведенная в начале царствования Екатерины II, в 1764-1765 гг.

⁵⁴ …неправеднаго агньца нуждею во уста вълияние. —
Имеется в виду насильственное принуждение старообрядцев к «никониан­скому»
причастию.

⁵⁵
…при Иулиане оном законопреступнице… — Римский император Юлиан (361-363), прозванный Отступником,
известен как гонитель христиан, восстановивший язычество. Его отноше­ние к
иудаизму было более терпимым, чем к христианству.

⁵⁶
…словесных овец отгоняше. […] — Далее следует выписка из Жития
Николая Мирликийского (чудо 26-е о Стефане, царе Сербском) и «Просветителя»
Иосифа Волоцкого (слово 12) о необходимости обличать и сурово наказывать
еретиков.

⁵⁷
…прозябших онех новогороцких еретик огнесожъжением истребити. — Имеется в виду борьба Иосифа
Волоцкого и его сторонников против так называемой новгородско-московской ереси
(«ересь жидовствующих») в конце XV
— начале XVI в.,
увенчавшаяся публичным сожжением еретиков в 1504 г.

⁵⁸
…кой подътверди тогда и Анна Ивановна в 735 году своим указом. […] —
Далее цитируется указ императрицы Анны Иоанновны, дословно повторяющий
положения пункта 7 прави­тельственного указа от 16 июля 1722 г. Указ вышел не в 1735 г., а 21 марта 1736 г. (ПСПиР. Т. IX. С. 260-261).

⁵⁹
Их же для уверения предлагаю зде. […] — Далее цитируется
правительственный указ о старообрядцах от 13 мая 1745 г. (ПСЗ. Т. XII. № 9155), а также
«сказки», т. е. прошения старообрядцев о записи «в раскол», поданные во время
второй и третьей ревизии архангельскими крестьянами. Эти тексты были
заимствованы Евфимием из старообрядческого сочинения, написанного во второй
половине 60-х гг. XVIII
в.,— «Архангелогородских ответов». Неполный список
этого сочинения присутству­ет в рукописном сборнике руки Евфимия — РГБ, собр.
Ундольского, № 510, л.
217-264 об.

⁶⁰
«Чтоб… производить не дерзали».
— Цитиру­ется правительственный указ от 13 мая 1745 г. (ПСЗ. Т. XII.
№9155).

⁶¹
…в Житии святаго Иоасафа, царевича индийскаго… — Имеется в виду популярная на Руси
«Повесть о Варлааме и Иоасафе». Приведенный ниже текст ср.: Повесть о Варлааме
и Иоасафе / Подг. текста, исследование и комментарий И. Н. Лебеде­вой. Л.,
1985. С. 198-199.

⁶²
По подобию оных пастырей, которыя Евтихиеву ересь подъписанием своим
похвалиша. — Евтихий — кон­стантинопольский
патриарх, один из основоположников монофизитской ереси, осужденной на
Халкидонском соборе (451 г.).
Ра­нее, в 449 г.
на Эфесском («разбойническом») соборе алексан­дрийский патриарх монофизит
Диоскор под угрозой ареста заста­вил его участников оправдать Евтихия и осудить
боровшегося с ним Флавиана. [см. также комм. ниже 64 и 63].

⁶³
…подъписанием своим похвалиша. […] — Далее следу­ет выписка из
«Бревиария» церковного историка архидиакона Либерата, повествующая о Эфесском
соборе (книга 14, глава 12).

⁶⁴
Флавиан — архиепископ Константинопольский, бо­ровшийся против ереси
монофизитов Евтихия и Диоскора. [см. также комм. выше 63].

⁶⁵
…апостольское правило 62 показу ет… «…да изринется». — См.: Кормчая. Л. 18 (третьего
счета).

⁶⁶ …мне отвергалися его. […]  — Далее следуют выписки из кни­ги
пророка Исаии (Ис. 65:15), Псалтири учебной и следованной, Катехизиса большого,
Слова 8-го Ефрема Сирина о том, что верующие в Христа называются христианами во
имя Божье.

⁶⁷
…правило Петра Александрийского четвертое… — См.: Кормчая. Л. 261.

⁶⁸
…и во Христа веровали быша. […] — Далее следуют выписки из Миней
четьих о мучении неверными христиан — страдания Евтропия (3 марта), Маманта (2
сентября), Анастасия (22 января), Феодора и Феофана (27 декабря), а также из
Деяний церковных и гражданских Цезаря Барония.

⁶⁹
Воньмите о том… нарицаху староверцами. — Прави­тельственный указ от 13 мая 1745 г. запрещал
старообрядцам именовать себя в документах староверами, скитскими общежителями,
пустынножителями. Им предписывалось именоваться толь­ко раскольниками.

⁷⁰
…«Да и заступник… наложити потщится». — Цитата из толкования Андрея Кесарийского относится не к 13-й
главе Апокалипсиса толкового, а к 13-му слову этой книги (37-я глава),
соответствующему 13-й главе новозаветного (не толкового) Апокалипсиса (От.
13:14-17).

⁷¹
…«Аще… даемое начертание». —
Цитата из толкования Андрея Кесарийского относится не к 14-й главе Апо­калипсиса
толкового, а к 14-му слову этой книги (42-я глава), соответствующему 14-й главе
новозаветного (не толкового) Апока­липсиса (От. 14:9-10).

⁷²
…«Несть християнин». […] — Далее следуют вы­писки из Миней четьих
(Жития Никиты Мидийского и страдания мучеников Феодора и Феофана) и Слова
Ипполита об Антихристе о том, что соглашаться с неверными значит приобщаться к
их святыням и поклоняться их богам.

Глава 6.

Изъявление, чесо ради сомняемся от записавшихся в
раскол прияти крещение, и о порицании их, яко за повторение,
христораспинательством.

Ельма
убо нецыи, грубоумием влекоми, абие несмысленно нас потязати обыкоша, заеже не
прияти нам онех крещения, деля их повелительнаго Антихристом исполнения в
названии ся расколниками и в поречении расколом или расколническою прелес­тию
свое им благоверие, яко же речеся. Откуду тако прельщаеми не чюствуют язвы
своея согнития, идеже бы подобало им приложити пластырь своему целению. Но не
уведеша, ни же разумеша, яко во тме ходят, оставше убо своего мертвеца, на
чюжии приходяще плакати. Понеже на безвинъныя надъходя, зле рыдающе, кидают
глагол он неправедныи христораспинательства, кая сами страждуще подъемлют,
одержания ради миродеръжцем во дворе его архиереовом, еже присно им Господа
распинати. Зане нимало дав им враг, заключения ради в нем, на свет позрети
истинъныя жизни. Помрачив бо им ум и совесть отведением во оныи Вави­лон и
Египет⁷³.

Увы
пленения прелести и жестоты нрава! Очи бо имуще, разъвращенне же глядяют и, на
ино упирающе, созерцают! Яко вещь неправедну вземлюще, суд
христораспинательства на ны возлагают, заеже не прияти нам их крещения, помогая
тако своей прелести. Которая тяжесть ношения нимало до нас зритъся касаема, по
священным правилом церковным, идеже наказуют учи­телей церкве наблюдати
крещение внутрь тоя бываемое, а не отвне от ложных. Зане, иже, рече, от церкве
отступльшей, не к тому имут благодать Святаго Духа в себе. Оскуде бо подаяние,
внегда пресещися последованию. А иже сами не имут, то како инем подати могут?
Сие святии Никон Черногорскии и Матфей Правилописец рекоша.

Но
речет ли кто в раскол писавшимся повелением врага в церкви быти, и нималыя вины
им имети, и имущим в себе дар подателныи Духа Святаго? Но всяко явствует в
записке оной того обнажишася и чюжи Христа содеяшася быти, отвержения деля
имени Христова и похваления ради чюжия веры, приятием тех на ся отступнича
имени, и по Зерцалу и по отвещанию учени­ка Паисиева сложному глаголу к
евреину, убо пусты благодатнаго просвещения содеяшася. Ибо и в единости
церковней, от иже ложне творящагося священника бываемое крещение абие не
приемлется, а не вне тоя состоящееся. Тем же и суд христораспинательства тии
точию подъемлют, иже от истинных пастырей в церкви бывшее святое крещение
презирают, кия не в чесом же о вере порочны.

Мы
же всяко за записавшимся в раскол усмотреша вины богословны, яко же показахом.
Другойцы же и о самех себе долж­но бы им разъсмотрити, идеже кождо их един
другаго по расколу от себе еретиками наричюще и в ереси состоящася от Писания
тако изъявляют, еже и истинно есть глаголемое. И сице в котором их согласии
будет Дух Святыи содействовати и Христос пребывати? Убо ли во всяко раздорство
частьми разъдробитися?! Странно бо есть и слышати се. Или егда восхощут рещи,
яко негде и при­ято бе от еретик крещение, яже ни в чесом же разньствующе пра­вославным.
Подобно, яко же и они, по апостольскому завещанию, во Отца, и Сына, и Святаго
Духа крещающе в три погружения. И того ради свято и благодатно мняще.

Но
никако сим да прельщаются, по реченному [На
поле Феоф[илакт] Валс[амон], патриарх Антиох[ийский], 6-го собора на 95
правило тол[куя], свидетельствует]: «Блазнят бо ся,— рече,— глаголющии крещение
в три погружения от еретик приято, скверна бо паче. Аще бо и приято бысть
множицею от отец, смотрения ради, сиречь примирения деля зловерных еретик,
боящеся разъдрании церковных — да не разлиется злоба еретиче­ская». Или яже святейшии
Тимофей, архиепископ Александрий­скии, в вопросоответех свидетельствует:
«Почто,— рече,— обра­щающаяся еретики к соборней церкви не покрещаем? (Ответ) Аще
бы се было — не бы ся человек скоро обращал от ереси, покрещения стыдяся. Обаче
и возложением руку презвитерску, и молитвою весть приходити Дух Святыи, яко же
свидетельствуют Деяния апостольская».

И
зде воньмите, не бо оно их еретическое крещение у себе благодатно творится,
идеже скверна паче наричется. Но егда об­ратятся к соборней церкви, тогда, глаголет,
приходити на нь Свя­тому Духу чрез руковозложение святительско. Но и прияся же,
зрите, яко снисходяще святии тех немощи явствует, а по сущему разуму довлело бы
их крестити.

Аще
они еретицы и притворяются за написанъное — во Отца, и Сына, и Святаго Духа
крестити, но безверни суще. Ибо, зловерия их ради, не исходит, речеся, от них
Сатана, и не отгоняется крещением их он, ни Дух Святыи вселяется в них. Тем же,
аще которыи святитель и повторил бе тех еретическое крещение, при­ходящих к
соборней церкви, не бы от православных именовался христораспинатель быти, по
наношению прельщенных Антихри­стом, яко же и правило Великаго Василия 47
свидетельствует. В первом убо он правиле своем, смотрения ради, воздержник и на­ватиян,
глаголемых чистых⁷⁴, прият крещение и повеле [На поле Кормч[ая], лист 239 об.] токмо святым миром помазовати их,
егда приходят к церковному соеди­нению и ереси своя прокленут. А во оном 47-м
правиле тех же повеле крестити. И нигде же он за сие повторение не наречеся
христораспинатель быти. Яко прият первее тех крещение, та же и не прият. Но убо
аще седмое правило, иже в Лаодикии собора, и седмое, иже в Констянтине-граде
Втораго Вселенскаго собора⁷⁵, онех наватиян, рекше чистых, и
четыредесятник и приемлют крещение, обаче составленныи первейшии собор
поместныи⁷⁶ священномучеником Киприяном архиепископом всяко онех
нава­тиян уставиша святии отцы тамо безъпределно их крестити. […]⁷⁷.

Кая
в последних и святейшии Филарет, патриарх Московъскии, подътверди без всякаго
изыскания Уложением своим⁷⁸ — всякаго еретика и расколника повеле
крестити. Точию на тех вторыи чин миропомазания положи, кия Христа отвергутся.
И по сему его святейшаго Филарета Уложению, и по прочих вышереченъных, свободно
дается к таковому действию приходити, яко и от малейшаго еретика или
расколника, иже вне церковнаго со­общения пребывающаго, довлеет крестити.

И
отнюд сей тако за презрение еретическаго крещения нимало никако же не понесет
на себе оныи ярем христораспинательства, яко не прият еретическое крещение. И
егда слышавше о онех наватианех, яко они ни же о вере, ни же о крещении, ни же
о ином коем законе погрешиша, по свидетельству святых, разъсмотрите прочее о
зде наименовавшихся расколник. Убо ли они о вере и о Законе Христове не
погрешиша? Ей, всяко явствует, яко Закон Христов веры своея прельщением врага,
до единыя черты пота­енным расколом и прелестию расколническою в подъписках
оных, и билетными писмами о себе исповедаемыми оглаголоваша. И кая ина ересь
сея тящьше может быти, яко на Святыи Дух хулная изрещи понудишася.

И
сия тако ересь их богохулная всяко явствует быти единооб­разна со иже
отметающими закон, идеже по многих богословцех глаголется ересь, еже не тожде
со святыми отцы мудръствовати [На поле Златоуст,
Бесед[ы], лист 1473], или избрати что свое и тому последовати, или аще кто что
похулит правое предание церковное, или отмещет от Божественых мало или велико —
весь отметает закон [На поле Кирил[ова],
лист 372]. И сице неразньствена ересь сия похулителная праваго учения состоится
со иже неединомудръствующими святым отцем, и еже, изъбрав что свое, и тому
последовати, и со иже отметающими Закон Христов.

А
их же, наименовавших себя тех отступническим именем, яве похуление видимо есть
по состоявшимся указом Перваго императора, Анны Ивановны и дщери его Елисаветь
Петровны, идеже по оным скаскам себя обязуя, глаголюще, «чтобы им не учить
никого расколнической своей прелести. И книг древних расколнических, на
прелесть себе,— реша,— и прочим на соблазн употребляемых, не держать». Сим есть
похулили всеправое цер­ковное предание, яко же и во вторую, и третию ревизию
значит их похулителныя о себе подаваемыя скаски: «Еже,— рече,— же­лаем, по
содержанию потаеннаго раскола, в двойной оклад писатися». Та же и кроме сея
похулителныя закона Христова ереси, каждое их раздоръство един за другим многая
ереси извествующим имети, яко же речеся. То убо ли сих богохулник, обращаю­щихся
к правоверию, кто повторит святым крещением может христораспинатель
именоватися?! Никако же, но православныи християнин есть! Яко последуя правому
святых отец церковному преданию, а не извон творя священным правилом отеческим.
Обаче и по отвещанию святаго Феодора Начертаннаго к епарху реченному⁷⁹
— явствует сих, по сложению нечестивых, похулив­ших себя расколниками и
порекших свое благоверие расколом и прелестию расколническою, главу имущим
отсечену, сиречь отя у них оныи враг веру Христову.

Кая
вещь яве дается знати и от проповедник слова, сиречь Илии и Еноха, им же
проповедающим онаго не приимати. Он же ем их и мучит, та же и главы им отсечет.
Чесо ради в благоверии хотящих быти уже с ними несообщительное являет
пребывание, еже и глаголет: «Благочествовати же изволившии далече их отбегнут»,
и прочая. Сице и по сему всяко явствует, яко от мерт­вых кое действие здраво
оживотворяется — ничто же. Мерътвыи убо неверен есть. Зане и по вышереченным
правилом, отвержения деля их веры Христовы и своего имени християнскаго, им же
некающим же к варваром поганым прилагает.

А
яже нецыи от иже сомнящихъся о оной записке расколниче­ской, слышав оная
правилная показания, абие не разсуждая сло­вес силы, глаголют сицевая: яко, де,
онех отвергъшихся Христа и кающихся святии не повторяли крещением. Мы же к сим
абие отвещавати понуждаемся, понеже о сем всякому смотрети долъжно бяше и нужно
есть. Яко еже оно в вышереченных апо­стольское правило, и от Зерцала
приведенное слово, и о ученицы Паисиевом о отвержении реченное, и прочая —
свидетельству­ет се о сущих християнех вещь погрешную. Коему бы тако Божиим
оставлением случилося пострадати. Яже единаго покаяния вещь достойная, сиречь слез,
поста и молитвы с коленокланянием.

Яко
же бы и в тогдашнее время, по Никоновом отступлении, которыя бывше
православнаго просвещения, абие въпадше в ересь ону или оная в записке реченной
погрешивше повелением врага и, обозревшеся, покаялися быша — единаго же бы
покаяния вещь требовала по правилом. А еже они прелестию врага соблазнившеся
оною расколническою запискою, аще на нь подобная зде свидетельства по действу
вещи и приведошася, обаче в состоянии своем сии различествуют. Они в благоверии
суще отверглися бы, си же вне, сиречь в познании веры. Кое бы отвержение сих,
еже есть скверна еретическая богохулная, могла очиститися свя­тым крещением,
внегда бы, познав прелесть, избегли тоя и, покаявся о похулении, прияли святое
крещение, по подобию тогда распенших Христа. К ним же Петр глаголаше [На поле Деяния, 7]: «Мужие, братие,
покайтеся, и да крестится кождо вас во имя Исуса Христа во ос­тавление грехов,
и приимете дар Святаго Духа» [Деян. 2:38]. И по сему тако чисти были бы скверны
оныя богохулныя, яко христораспинателныя по неосмотрению, и прияли же бы дар
Святаго Духа.

Но
понеже подобная они приведенным отвержения казнем содеявше, послушания ради
воли вражия, еже охугнав свое благоверие и себя купно со онем, яко же рехом, во
вторую и третию ревизию, яко бы вне православия бывшее и безъгрешно могущо
разуметися. Обаче егда оныи враг удержав их во дворе своем христораспинателном
быти им неизбежным весь век свой еговы области и связа их коегождо от себе оным
писменным начертани­ем имети им при себе оныя того богохулныя харатейцы,
которыя ону великоросийскую церковь исповедуют православну, а их наричют,
отступления деля ея, расколниками и еретиками и оглаголуют их благоверие присно
расколом и прелестию — и сей глас злочестивых яко самолично к тех лицу беседуя
глаголющь. По­добно бы им было глаголати к ним самообразне: «Вы,— рече,—
еретики и расколники нашея православней церкви, и учение то все ваше — раскол и
прелесть есть».

Они
же сей глагол того богохулныи вопиющь взяв, при себе имуще, его не отпрешася,
но то же по нем о себе исповедавше. И с таковыми его богохулными харатейцы, яко
со отпустными расколников в раскол, сиречь еретиков в ересь, абие кождо их по
своему намерению и веру приемля. Подобно значит, яко благо­словением его в то
позволены быша въступити. А сие памятуй всяк, яко не словесное изречение
крепости силу имеет, но всяко оныя харатейцы по всемъственному обычаю в силе
состоятся, ими же о какой вещи кто о себе извествует, аще и не сам писа.

Откуду
и долъжно есть навыкнути. Егда они сице с того бого­хулными харатейцы вълазяще
в купель погружатися, тыя ону ку­пель их омывательную гласяще расколническую
быти прелесть, влазящаго же в ню — расколника прельщенаго и еретика злобожна
исповедающе. Та же и по погружении оном омывателном те же их злочестиваго разума
богохулныя харатейцы придержащыяся им паки расколниками их и еретиками и
расколом и прелестию учение их гласящыя же, яко же и преже.

И
присно сия слышав они абие таковую хулу до исхода жизни своея удержаша, тако
ругающим купно с собою свое благоверие. С ними же и скончавахуся неизбежны. С
коими сице богохуль­ными харатейцы и платежными за раскол отписями, аще бы и
Ангел, с небесе сшед, коего человека крестил бяше — не бы дей­ствовала ему
благодать Святаго Духа и приято было его крещение церковию.

Ибо
сему действию наподобие свидетельствует в книзе свята­го Матфея Правилописца,
яже о крещении агарянских детищь, в составе 2-м, глава 3-я, глаголющее сице:
«Видети есть и во глубоцей тме агарянскаго злочестия свет насилующь
благодатныи». Ниже: «Обычай бо есть от агарян многим не первее своя обрезовати
младенцы, преже даже убо иже под властию их християнстии священницы и неволию
понуждени будут сия крестити. Взы­скание убо бысть о сем на соборе, иже во
царствующем граде, Луце божественому, патриаршескии правящу престол — аще по­добает
таковыя истиней христианстей вере приступающих покрещавати или токмо помазовати
миром. И суждено бысть сих непрекословне паки крещати. Им же бо измывшеся
крещением не мыслию благочестивою, но яко чарование или обавание некое сие прияша».
Дозде Матфей Правилник.

Отнюду
же всяко едино другому согласную вещь разумевати изъявляет, еже разум не сущь
крещению пристоящии, им же ис­тинная форма омовения повредися. Аще бо они агарянъстии
внуцы тое православных крещение, еже за чарование некое вменяюще усмотреша
отцы, убо и не вменися ими во омовение оно истинныя бани прияти, ради тех
неблагочестивыя мысли.

Тем
же разсмотрите и о записных в раскол подобное действо, еже въместо онех о
крещении неправыя мысли у сих бе глагол начертан вопиющь злочестивых, кой
придержащеся крещаемым и крестителю оною богохулною хартиею, которыи все
действуемое их учение гласящь расколническою быти прелесть или по расколу рещи
— ересь. Но тамо едини точию приносящии чад мысль не­благочестивую имуще, кроме
младенца, наподобие оной хартии, придержащеися староверцам, кая разум неблаг
имущая о древнем благочестии. Зде же всяко — и крестяйся, и креститель того
иступиша праваго смысла, удержания ради при себе оноя хартии богохулныя. Его же
они оба оно свое действие купелное наименоваше раскол и ересь быти. Зане рекох,
яко всюду писменное утвержение паче словеснаго изречения силу имеет. И, по
Баронии, оныя злочестивых харатейцы, даемыя верным, в кую силу о себе им
извествовати, в той силе и состоится, яже что о них напи­сано зрится.

И
тако оба они, и креститель, и крещаемыи, яко же речеся, со онеми хартии
слагаеми, единогласно оно свое действие нарекоша расколническую быти прелесть.
И тамо убо при купели оной пристоящая мысль бе неблагочестива. Зде же, при
староверческом омытии, глас злочестив пристоящь, оное купельное погружение
ересию, и расколом, и прелестию порекающь.

Но
они тогда православнии святители, еже по понуждению онех агарян крещающе, аще
повторением оно свое православное крещение исправиша, мысли тех ради неблагочестивыя,
сице не смотряху бо сущыя формы, но мысль неблагу приносящих възыскующе. А в
раскол иже зде писавшыяся младенцы уже всяко крестителем в прелести суще
ознаменаны. Еда ли тии же их прельщенныя крестители по онех отец паки исправят,
но нималы пользы им не устроят, аще бы и повторили или бы потретили. Зане
неудобно есть содействовати духовной благодати ради хара­тей онех богохулных им
придержащихся и неизбежнаго ради пребывания во области сего миродержца, идеже
кождо их пред ним отвергошася своего благоверия и своего имени христианскаго, и
в егово оболъкшеся, и егову веру похвалив, прославиша, а своей поругавшеся.

Сего
ради мы праведно сих судихом по подобию онех отец покрещевати, аще кии избегнет
таковыя прелести и приидет к православной церкви сообщению. Зане они реченныя
отцы ни от кого же не нарекошася христораспинатели, убо и мы несть достойны
тако облагатися. Но всяко, иже они в раскол писавшиися по воли вражией, еже
удержани бывше во дворе сем христораспинательном, долженъствует облагатись, и сия
подъяти и понести бремя христораспинательства, купнаго их ради хуления со ерети­ки
Владычня и раздоръства их деля междоусобнаго, присно им сице Господа
распинающим злым деянием. Понеже верному не точию слагающуся со еретики в
похулении своего праваго уче­ния таковую безбожну по воли их вещь исполнити
есть христораспинательство, но и всякое дружество, и любовь, и миръство со
еретики имущим, купное являет с ними распинание Сына Божия. […]⁸⁰.

И
по сему писания свидетельству удобь навыкнути мощно — кто есть
христораспинатель. Всяко тех, по реченному, являет бы­ти, иже со еретики любовь
имущыя и сообщение и во всякой ве­щи дружбою к ним прилепляющеся. Они же убо,
иже в раскол писавшиися, не точию друголюбием с ними связуеми обществуют, но и
по воли их закон веры своея понудишася обругати и веру свою под власть им
отдати, прошения деля от них тую, яко же показахом.

Ин
же, безумныи, хваляся, яко и руку онех скверную облобы­зав, радуяся, тоя ради
позволения, не вняв убо словеси апостоль­скому, еже рече: «Кое согласие Христу
с Велиаром, и кая часть верному с неверными, и церкви Божии со идолы» [2 Кор.
6:15-16]. Сице яве есть, яко же Христу несть удобно со дияволом мирствовати, и
к нему кую прозбу содеяти, и тоя ради руку его лобзати. Тако и верных подобне
уцеломудряет, яко не леть им есть со враги Божиими, с хулящими Владыку,
миръствовати, и прозбу о Божией вещи чинити, и с покорностию от них тую
просити, да быша позволили ю, сиречь благословили. Зане егда священна под
властию ратных бываема, абие престают священна быти. Но, по Златоусту, долж­но
хулящих Владыку заушати, и скверная уста их сокрушати, и тем руку свою
освящати. Понеже они градовом содержателие и духовныя тех властелие, иже око
церковное зовоми суть, обои купно богопротивными писании своими утвердиша непрестанно
вопиющь глагол свой, хулящь имя Божие, и селение Его, и живу­щая на небеси, и
брань творяще со святыми, идеже они, прокля­тии, присно оно Владычне
двоперстное благословение оглаголуют демонским и чертовъским быти [На поле Розыск и во Облич[ении] книга].
Самого же Его Создателя нашего Исуса Христа Навходоносором мысленным наричюще,
злословят, и крест Его трисоставныи брынъским и расколническим ругающе,
безъчестят. И купно весь Закон Его Христов, еже есть учение отец святых
спасителное, они злобожнии, аки пси бестуднии, все сие прокляша и анафемою
осудиша [На поле Зри Соборное деяние
и Клятвенныя присяги]. То убо ли к таковым богоубийцам жидовом и хулником
Христовым верным достоит приязнь имети? Но яве есть, таковии же врази Божии
наричются, по Златоусту, любящиися с ними. «Аще [На поле Слово о лжеуч[ителях]],— рече,— кто врагом царевым друг
есть, сей не может друг царев быти, но со враги погибнет и горшая подъимет».

Обаче
и не сие токмо оно они староверцы к еретиком нелепую приязнь имуще, но абие и став
за них, великое старание за нь употребляюще прилагают, еже и прочим их
злословити не веляще, но почтителными и вежливыми словесы и всякою честью
предваряти я научающе. Яко же о том филипова согласия учителие на вопрос Сергия
Андреянова четвертыи свидетельствует. […]⁸¹.

Познасте
ли темноту и помрачение прельщенных — колик их облак облежащь неведения солнца
разумнаго: «Вине не сущи,— глаголющим,— не нарицай». Якобы царская власть
нимало сле­дует приобщнаго единения к духовной в богопротивлении и в хулном тех
на Владыку изрицании, но кроме сего быти разумеюще. Убо ли кая ересь может
утвердитися без лица силных? Никако же! Всюду бо царьское лицо силнейши есть в
низложении Христова Закона духовныя власти и первеньством оноя превос­ходит, по
реченному: «Лев — Христос, лев — и Антихрист». И зде лва царское лице являет. О
духовном же сице глаголет: «Явися Христос агнец, явится и Антихрист агнец».

И
по сему всяко власть гражданъская паче духовныя, яко же во утвержении веры,
тако и в низложении тоя преимуществует вещею, убо и в хулении реченъном паче
осудится, яко не воспрети злому начинанию и не удержа руку, безъстудию
касающуся, но соизволи тако. Зане, и по свидетельству святаго Ипполита, оныи
зверь седмоглавыи, еже есть диявол, не духовною властию оныя три величайшыя
царства искоренит и проповедников Слова Божия, сиречь Илию и Еноха со Иоанном,
убиет, но царскою вла­стию, идеже приводит от пророка Даниила реченное слово,
сице глаголя: «»Смотрях бо,— рече,— зверя, сиречь четвертаго, и де­сять
рогов по нему. В них же възыде ин рог, яко же отрасль, и три, яже прежде его
искорени» [Ср.: Дан. 7:7-8]. Его же являет рога отрасль са­мого Антихриста
быти, иже воставити хощет Июдейское царство. Трие же рози, иже хотят пред ним
искоренитися, три царства яв­ляет: Египетъское, Ливийское, Ефиопъское, их же
убиет ополче­нием брани, яко удержав всех, лют бо сыи мучитель, скорбь и
гонение на святых сотворит, възимаяся на нь». И паки ниже о Илии, и Еносе, и
Иоанне приводит слово, еже, рече, «проповедати им во всем мире о Антихристове
пришествии, сиречь дней 1260 оболчении во вретища, иже и сотворят знамения и
чюдеса, воеже тако умолити и обратити человеки в покаяние за пребезмерное тех
безъзаконие и нечестие. И иже восхощет тех озлобити, огнь изыдет от уст их и
пояст враги их. Тии имут власть удержати небо, да не одождит дождь во дни
пришествия Антихристова, и воды обратят в кровь, и поразят землю всякою язвою,
яко же аще хотят. И егда проповедят сия вся, оружием от диявола падут и
исполнят мучение свое, яко же рече. И сия Даниил провидев, яко зверь, восходяй
от бездны, сотворит с ними брань, сиречь с Ено­хом, и Илиею, и Иоанном, и
победит их, и убиет их, заеже не хотети тем дати славу дияволу, сиречь
возрастьшему малому рогу, иже вознесется прочее мыслию и начнет себе величати и
славити, яко Бога, гоня святыя и хуля на Бога». Дозде Ипполит.

И
зде вникните в разум словесе. Аще бо и глаголет о самом дияволе, но не убо
действуяй он без человека свое хотение, еже убиет онех трех царей и
проповедников слова, но онем малым рогом глаголет. Рози же всяко царие
наричютъся, а не духовная власть. И сице не точию оно царъское лице безвинно и
безъзаконию неприобщно являет, но и самаго Антихриста быти того нарицает, еже
есть всему злу началника, в него же оныи въшед пре­исподнии бес конечное исполнит
им хотение свое.

Тем
же, егда оныи диявол не кроме что действуяй онаго малейшаго рога, сиречь
царскаго лица, убо и покорное всяко про­шение или послушание повинующихся к
сему лицу являет к самому быти дияволу, по реченному [На поле Апок[алипсис], глава 42, тол[кование]]: «Аще кто
озвершемуся оному Антихристу повинется, сиречь дияволу». Обаче самообразне
дияволу не мощно есть озверитися и человеком злая содевати или в покорность
свою их привлекати, но в него же въшед, оным цар­ским лицем возверится, им же
содевая ону вещь безъзаконную, яко же кто орудием неким строя что, тако он —
онем.

Они
же им прельщеннии, помрачишася, не разсуждают того, яко единому и томужде во
всех ему быти являет, яко же в духов­ных властелех, тако и в гражданских
началницех. Кой тогда вселися в патриарха Никона и разделися во вся оттуду. Ими
же и нача он своя действовати и хулная на Бога и святых его изрицати, а не убо
едино точию ему в духовных властех действии состоятися. Но во всех будет нагл,
яр и нестроен, по святому Ипполиту.

Тем
же убо ли вине не сущи есть, по онех помраченных, несть удобно таковаго пса
нарицати скверна и не быти ему досадителю, яко же и они друголюбие к нему
стяжаша. Зане аще по видимой вещи и за человека они стараются не ругати, обаче
по дейст­ву злобы самого диявола защищающе, кой присно обыче онеми лаяти Христа
Бога и святых Его и хулити весь Закон Его своими писании богомеръскими, яко же
речеся. Аще бо, по святому Зла­тоусту и Иосифу Волоцкому, хулящаго Владыку на
распутии или на торгу достоит заушати и нечистая уста его сокрушати — коль паче
сей пес последнии сему достоин есть. Он на торгу или на распутии единем словом
похули. Сей же враг последнии писменно утверди глагол свой хулныи яве пред
всеми присно ругающь Владыку, яко же показуют того богохулныя книги и указныя
гласы.

Они
же прельщеннии, аки аспиды глухия, заткоша уши свои, сему не внимают, точию
став за врага Владычня, его защищают. «Не буди,— рече,— ему досадитель, но яко
друг пред ним смиряйся». Коих защитников змиевых яве святыи Даниил, митропо­лит
Рускии, в книзе своей Сатаною нарицает, идеже пишущь сице [На поле Книга Даниила, митроп[олита] Рускаго, глава (л. 158 об.) 8,
наказан[ие] 8]: «Слышите прежде, егда к вашей любви побеседовати сподобихомся.
Буди ревнитель по Господе Бозе, не попусти еретиком хулити имени Христа Бога.
Помяни Владыки твоего Христа чело­веколюбие. Колико тебе ради сотвори: небо,
солнце, луну и звезды, землю, море, источники, и реки, и вся движющаяся в них,
и яже на земли живущая, и яже по воздуху летающая — вся тебе даде и надо всеми
тебе царя постави! И еще что над сими Бог — человек бысть тебе ради. И волную и
бесчестную страсть претерпе, тебе ради, и будущая благая тебе обеща, и царство
небесное, и со Ангелы житие. А ты не хощеши зло действенным еретиком, хулящим
Его и Пречистую Его Матерь, воспретити, взустити, устрашити. Но и
совокупляешися с ними, и яси, и пиеши, и по­крывавши, и заступавши. И како
християнин наречешися? Не прельщайся! Никако же наречешися християнин, но паче
лукавыи бес и самыи Сатана». И сице Даниил.

Зде
да не возмнит кто реченное святым, якобы он за ястие и питие со еретики вернаго
нарича Сатаною, но за любовь с ними, и за заступление их, и прикровение злобы
их, и им же, хулящим Владыку, не воспрети, яко же и слово показует. Буди
ревнитель по Господе Бозе, не попусти еретиком хулити имени Христа Бога. Еже
подобная Иосифу Волоцкому являет, уча богохулником уста сокрушати. А егда кто
им восхощет друг быти, убо, по Златоусту, сей не может друг царев быти, но со
онеми враги Божиими по­гибнет, но и горъшая паче подъимет.

Но
аще и ястие помяну святыи со еретики, не бо разумети долъжно из единых чаш
въкушение, но въкупотрапезное беседование, любления деля их, являет. Яко же и
ныне во многих зримо есть — за единым столом кождо из своея чаши въкушает. И
сице за токовую со еретики дружбу и за заступления их нариче святыи вернаго
бесом и Сатаною быти. Зане яко же нимало никоего несть причастия свету ко тме,
тако верному с неверными, яко же и церкви Божии со идолы. Понеже всяк еретик
имать в себе дух дияволь, кой и противляющыя присно онеми Духу Святому. Чесо
ради с таковыми богопротивники верным, яко же Христу со дияволом, и запрещает
Писание сообщение некое с ними или кую приязнь к ним имети и тоя ради их
заступати, яко да не будет таковыи же враг Христов. Но всяко подобает их яко
врагов истинне ненавидети, по Псалъмопевцу: «Не ненавидящыя ли Тя, Господи,—
рече,— возненавидех, и о вразех Твоих истаях, со­вершенною ненавистию возненавидех
их, во враги быша ми» [Пс. 138:21-22]. Тако же странитися от них и бегати заповедает
реченное слово: «Изыдите от среды их и отлучитеся,— глаголет Господь,— и не­чистоте
не прикасайтеся» [2 Кор. 6:17]. Яве есть от сопребывания их сице наказует
отлучатися и в ничесом же присвоения к ним имети. По­неже купно пребывати с
ними и любяся — тому же нраву их на­выкает. По реченному: «С преподобным
преподобен бывает человек, а со злым — той же злобе научается». Нечистота же
миръская, по Лествичнику, есть славолюбие, и сластолюбие, и любостяжание. От
них же вся злая раждатися обыкоша.

И
помыслите в себе о том — како кто, иже ныне во области сего миродержца
пребывая, может нестяжатель быти, ни о чем не пекийся, точию бы поучался в
Законе Господни день и нощь? Никако же! Чесо ради на всемирную си врага
нашедшую послед­нюю злобу яве во Апокалипсии в надъписании главы 55-я о оном
падении Вавилонъском указует, идеже небесныи оныи глас вер­ным заповедающь
онаго града Вавилона бежати и отметание красных имети, яже кто стяжа первее.
Зри о сем во Апокалипсии Чюдовъском лицовом писанное и узриши ту бегъство
человече­ское вон из града и пустоту в нем не сущих человек, идеже едини бесове
устаменишася ликовати, чары в руках держаще, вино пиют. Сиречь в жителех онаго
Вавилона не имать пребывати Дух Святыи, но едини они бесове точию в них
пребывалище возъимеют, по реченному: «Идеже Бог оставит — оно место жилище
бесом бывает». […]⁸².

Тем
же по сему, егда и единоверных в чесом послушати, со­ветующих не по воли
Божественых Писании — есть послушати диявола. Убо в еретицех же и отступницех
яве самому дияволу волю хотения своего действующу, и их же послушати воли всяко
явъствует послушати есть диявола.

Чесо
ради о богопротивнике оном всюду Писание на едино лице его и возводит вещей
действие, аще и человецы творяще, по реченному [На поле Кирилова, знам[ение] 10, лист 49]: «Яко Сатана ученики себе
сотворит, иже по онаго воли сам собою начнет действовати, ведая бо, яко по Суде
не имать быти ему покоя. Того ради не слугами своими, яко же извыкл, но сам
собою имать привлачати и прельщати всякими знаменьми и чюдесы ложными».

И
сице егда ученики своими или слугами вся сам собою чрез онех, яко орудием неким
действующь, убо и миротворъство вся­кое верным с сими еговы ученики, и любовь,
и подарение всякое, бывающее ко онем — есть к самому Сатане миръствуют и
любовию оною к нему прилепляющеся, его даряще, с поклонением благодаръствуют.
Тако и заступление онеми реченное сих еговех ученик — есть самого Сатану
заступающе.

Тем
же и о позволении веры егда требовати от ученик его — есть от самого Сатаны
требование се. К тому же и всяко послу­шание, повелеваемое еговы ученики
сотворити — есть же само­го Сатаны послушающе по воли его исполняют. Подобно,
яко же Господь ко апостолом рекл есть: «Слушая вас — Мене слуша­ет» [Лк. 10:16].
Тако и диявольских посланник, сиречь еретиков, кто послу­шает — самого Сатаны
слушает.

Откуду
и несть лепо еретиков заступати, и повеления их богопротивнаго верным слушати,
и покарятися воли их. Вся бо воля их злодейственна, и богопротивна, и ничто же
зъдраво повелевающе, по реченъному [На
поле Зерцало дешезрит[ельное], слово о Антихристе]: «Вънегда убо он
приидет, то ничто же заповедает истинно или зъдраво, но вся убо ложна, и
законопреступна, и богопротивна». И не точию се есть законопреступно и
богопротивно, еже верным повеления еретическаго слушати, но и просто с ними
дружба и любовь к нему язву приносит, яко же речеся. Зане, яко же Христу со
онем Велиаром несть мирства и дружбы, тако, рече, и верным с еретики неверными
не лепотъствует мир и любовь имети, но лучше есть повиноватися реченно­му [На поле Апок[алипсис], глава 55]:
«Изыдите из нея, людие мои, да не причаститеся гресех ея и от язв ея да не
вредитеся, яко прилепишася греси ея даже [до небеси] до смерти»⁸³ [Ср.:
От. 18:4-5]. Язвы же убо сея скверныя любодейцы мира сего на верных всяко
знамениты беша, их же во что матерь греху доспе, кия въпреди откровенно
рекошася.

Яже,
въ-первых, отвергшеся своего християнскаго имени и въместо сего чюжде тогово имя
отступниче на ся восприяти потщашася. Во-вторых же, закон веры своея
православныя расколническою прелестию и расколом потаенным обругати и святыя
древния книги расколническими и прелести учащими порещи понудишася. Во-третиих
же, умолчания ради, еже хулимое слышаще злочестивыми свое православие
еретичеством и расколническою прелестию, не исповедавше е пред ними быти право­славно.
Тако и их зловерия, прославляемое в лице истиннаго благоверия, не обличиша
повинъно быти клятве и анафеме. И тем отвергошася, по Евангелию, истиннаго
исповедания, и пусты быша, и отнюд непричастны содеяшася благодати духовныя. И,
по Златоусту, даша в себе место дияволу. И отвергше волком двери, молчания
ради. Идеже наказует учителей не молчати слово, но проповедати е. […]⁸⁴.

Они
же, по сему свидетельству святых учителей церковных и наказанию, нимало
возъосмелишася обличити бы злочестивую ересь, во очию их прославляемую, а свое
благоверие хулимое воспрославити. Но яко повинныя самоосуждению и клятве сами
сие от богоотступник пострадавше, приятия ради на ся тех злочестиваго имени
отступнича. Заткоша бо они им уста их, яко зловерным, еже отнюд не провещавати
никому же о своей расколнической прелести.

Чесо
ради за неисповедание истины и необличение лжи, по наказанию святых, и
похуления ради и осуждения купнаго себя с православием сторицею усугубиша оно
бремя, на хребте своем имети висящо. И тако посрамлени от еретик. За них же
абие друголюбне став, защищающе, еже не хулити их, но всяко почте­ние к ним
имети, яко «вине,— рече,— не сущи». И сия глаголюще, ослепоша очима своими и
зрак помрачися их.

Зане
присно тех еретическая богохулная писания пред очима имуще, не видят же хулы.
Аще бо, по святому Иосифу, на распу­тии хулящаго Владыку или на торгу среди
народа, достойно есть уста таковому сокрушати и тем руку свою освятити, кольми
паче сей враг последнии подлежащь и достоин сему быти наказанию — яко не словом
точию единем похулил нашего Владыку по оно­му, но и писанием утвердил глагол
свой, всеми своими даже от мала и до велика, присно хулящь имя Божие и селение
Его, и брань творящь со святыми, и проклинающь Слово Божие и верных раб
Христовых, их же осуждая, яко зловерных, оглаголуя расколниками и еретиками. То
убо ли по защитницех онех «вине не сущи есть».

Но
подобало бы сего врага за сие еже и пообругати. И не сие точию подобало бы, но
и достойно было бы таковаго адъскаго пса клятвам и анафемам предати. Но зане
умолкоша проповедницы слова Божия, абие остася прелюбодейчищ бес карания
славитись Христом Сыном Божиим.

Тем
же поистинне сеговых защитников, не обинуяся, оныи Даниил митрополит нарече
лукавыми бесы и самем Сатаною. Понеже долъжно бы им бе за своего Владыку стати.
Они же, вме­сто сего, за врага егова старание возъимеша защищати, и всяко
покорение к нему глаголюще имети, и честь достойную воздавати. […]⁸⁵.

Убо
познасте ли отсюду о христораспинательстве, яко тии Сы­на Божия распинают, иже
со еретики любовь имеют и мирствуют, а не мы — правовернии. Тем же молю вы
престати от гнева и оставити ярость. Зане гнев мужю правды Божия не соделовает
и ярость их по подобию змиину. Прочее созерцайте окрест себе, и поразумейте
своего мертвеца, и воскликните о нем плачевная.

Примечания к главе 6.

⁷³
…во оныи Вавилон и Египет. —
В Вавилоне и Егип­те находились в плену иудеи. Евфимий употребляет эти названия
в качестве синонимов «антихристова» мира, где оказались заключенными в
своеобразном мирском плену христиане.

⁷⁴
…и наватиян, глаголемых чистых… — Наватиане — по­следователи раннехристианской ереси Новата (III в.), перекрещи­вавшего
христиан, переходивших в его церковь. Упоминаемые правила Василия Великого —
1-е и 47-е — см.: Кормчая. Л. 224-225 об., 239 об.-240 (третьего счета).

⁷⁵
…иже в Лаодикии собора… Втораго Вселенскаго собора… — Лаодикийский поместный собор
состоялся в IV в.
(между 345 и 381 г.);
Второй Вселенский собор — в Константи­нополе, в 381 г. Седьмое правило
Лаодикийского собора см.: Кормчая. Л. 73-73 об. (третьего счета). Седьмое
правило Второго Вселенского собора см.: Кормчая. Л. 88 (третьего счета).

⁷⁶ …первейшии собор поместныи… — По-видимому, речь идет
о Карфагенском соборе 255 г.,
проходившем под председательст­вом священномученика Киприана, епископа
Карфагенского.

⁷⁷
…их крестити. […] — Далее следуют выписки из сочи­нений Матфея
Правильника и Максима Грека о крещении ерети­ков, с комментариями Евфимия,
утверждающего необходимость повторного крещения еретиков.

⁷⁸
…Филарет, патриарх Московъскии, подътверди… Уложением своим… — Соборное уложение патриарха
Филарета — текст, принятый собором 1620 г., опубликован в составе книг: Потребник
иноческий. М., 1639. Л.
213-327 (второго счета); Потребник мирской. М., 1639. Л. 398-512 (третьего
счета).

⁷⁹
…по отвещанию святаго Феодора Начертанного к епарху реченному… — Ответ св. Феодора к епарху см.:
Титин, л. 638 (с. 310 настоящего издания).

⁸⁰
…распинание Сына Божия. […] — Далее следуют выписки из Кирилловой
книги, сочинений Иосифа Волоцкого, Иоанна Зонары, Иоанна Никейского о том, что
общение с еретиками пагубно для христиан.

⁸¹
Яко же о том филипова согласия учителие на вопрос Сергия Андреянова
четвертыи свидетельствует. […] — Далее цитируется филипповское сочинение
Ответы на вопросы поморца Сергея Андреянова, написанное в 60-х гг. XVIII в. на тему — можно ли
приравнивать духовные и гражданские власти к Антихристу. Ответ филипповцев
отрицательный: «…яко же мирския, тако и духовныя их власти, аще и зловерныя,
но ругати я и злословити без потребы нужды не имамы, но паче чествовати и
почитати к случаю долженствуем» (л. 154-154 об.). Интересно, что сочинение
дошло до нас только в виде фрагмента (ответ на четвертый вопрос), который
приводится в Цветнике Евфимия (л. 153 об.-154 об.). См. также: Гурьянова Н.
С. Крестьянский антимонархический протест в старообрядческой эсхатологиче­ской
литературе периода позднего феодализма. Новосибирск, 1988. С. 104-105 (здесь
использован другой список главы 6 Цвет­ника — РНБ, собр. ОСРК, № (Q.I.1229, л. 483-516 об.).

⁸²
«…жилище бесом бывает». […] — Далее следуют вы­писки об Антихристе и
еретиках из Апокалипсиса толкового, Зерцала богословия, Деяний апостольских,
Альфы и омеги, Бесед апостольских, сочинений Иоанна Синайского, Никона Черногор­ца
и др., с комментариями Евфимия.

⁸³
…«Изыдите из нея… даже до смерти». — Ср.: От. 18:4-5. Обратим внимание, что в цитате правильное
чтение ис­правлено на неправильное (см. примеч. к цитате).

⁸⁴
…но проповедати е. […] — Далее следуют свидетель­ства о
необходимости проповеди перед неверными из сочинений Иоанна Златоуста, Иосифа
Волоцкого, Максима Исповедника.

⁸⁵
…достойную воздавати. […] — Далее следуют выпис­ки из сочинений
Иоанна Златоуста и Кирилловой книги о том, что христианам не следует общаться с
неверными.

Глава 7.

Того же послание к некоему любовну, еще в познании
сущему, требующу присно о разумении соблазн, како подобает блюстися от ложных
пророк, и о утвержении веры, и о царстве Антихристове, и прочая подобне уведети
хотя.

Вем убо, о возлюбленне, и паки
незабытно имею присно в памяти прошение твое, заеже снабдел мя еси, и упокои в
горести сущу, и спотрудися моей немощи, ради благоугождения к Богу, в неже
время бегъствуем бе и от всех изгоняем; въведе под кров свой и препита мя
своими благими. За что и мъздодавец ти будет Владыка. Аще бо чашу студеныя воды
не презре сотворшаго [Ср.: Мф. 10:42], коль паче твое щедротъство не имать
презрети. Токмо не разленяйся в благих своих начинаниих, ни же унывай, хотящь
по пути шествовати — да не тощь явишися погубиши мзду свою. Что бо ти есть,
пребывающу в житейских и мятущеся в суетных — точию погубляеши время и
помрачаеши суетием правое ума своего разсуждение, еже извыкл еси присно с
помраченными человеки прелестию века сего о вере совопрошатися, идеже
невозможно есть отнюд обрести истины, по глаголющему [На поле Послание Васил[ия] Велик[аго] к Григорию Богослову]: «Уму
бо человечю, от многих миръских печалей привлачиму, не удобь опасно может
возрети на истину».

Чесо
ради Бог пророком о разумении слова и научает упразд­нитися [На поле Псалом 45, толков[ание]]:
«Упразднитеся, — рече, — и разумейте, яко Аз есмь Бог» [Пс. 45:11]. Ельма бо
кроме Бога упражняемся вещьми, не можем въместити разума Божия. Кто бо пекиися
мирскими и плотьскими глубочайшими преклонении может словеса о Бозе вънимати и
со опасением толиких видении довлети. Не видиши ли, яко в тернии падшее слово
от терния подавляется? Терние же есть страсти плотьския, и богатьство, и
житейския печали. Всех же сих вне достоит быти требующим разума Божия. Зане [На поле От поучен[ия] евангель[скаго] в
неделю 12] ничто же ино тако может смущати и омрачати человеческое помышление,
яко же настоящим вседушно прилеплятися и мирскими вожделеньми содержимым быти.
От сего бо бесчисленая зла раждаются. Никто же бо в настоящем житии, красная и
сладкая всеконечно приемля и имениям работая, возъмощи имать когда прилежно
начати не­бесная благая.

Тем
же, по сему неудобно есть в мятежи пребывающим и вся­чески отречено печалию
века сего смущеном познати путь пра­выи, но вне достоит, рече, всего онаго быти
во всяком трезвеном ума блюдении [На поле
от Вер[ы] в предисловии]. Откуду и великаго смотрения настоит дело. Ибо, рече,
хотяй правость веры познати, подобает Божественому Писанию вънимати. В том бо
положи Бог сокровища благая, от­крывает же ищущим стезя Его правая [На поле Той же, глава 23]. Понеже бо от
того време­ни, егда ереси церковь возмущати начаша, ни единаго инаго истиннаго
християнскаго прибежища, иже правость веры хотят по­знати, кроме Божественнаго
Писания имети не могут. […]⁸⁶.

Зриши
ли, яко они различныя веры, аще и вси от содержащих я Христовыми глашаются, но
не суть тацыи — бесовстии бо суть глаголются быти. Ими же оныи диявол
погрешающих праваго пути, яко неким тенятием, различными своими ересьми в поги­бель
свою уловляет. Понеже, по апостолу, «едина вера есть и едино крещение» [Еф.
4:5]. По святых же разсуждению, вси они иныя не веры, но ереси и раздоры, к сим
и расколы именуются и последующыя им — вси они отступники от православныя
церкве со­стоятся. Зане едино всех сих нечестие значит быти, еже разлуче­ние от
святыя соборны и апостольския церкви и соглашение с противным учением, ему же
наставъник и учитель оныи диявол. Яко вся еговы таковыя прелестныя веры
нарекошася, а не Хри­стовы. От них же и происходящыя точию ратники на истинныи
Закон Христов. Аще они и притворяются кождо их у себе Христа проповедовати, но
несть тако. Лже бо христи и лжепророцы наричются, лжаго ради учения своего.
Откуду, разности деля их учения, вси бо единаго християньскаго по Христе звания
и нарекошася они еретики и раздорники, отступники же и расколники. Тем же и
блюстися сих потреба, в единости бо церковней Христу есть пребывалище, а не в
разности раздор. То кая помощь будет нам от названия имени християнскаго,
сиречь Христова, егда возмудръствуем несогласная со святыми, точию ратники и
ругатели Христовы обрящемся. И не поможет нам таковая вера. […]⁸⁷.

И
смотри ми, возлюбленне, аще бо самая нужная вещь сего врага последняго, еже
настатие время совершенно открыся и вся­ко уже делом исполнися, убо явствует,
по сем исполнении числа, абие другому еще Антихристу не быти, яко же нецыи от
онех лжепроповедник мняще — еще при самой кончине века чающих прихода его и пол
4-та лета царства онаго созерцати хотящих, якобы еще некоторых прельщати
приидет. Но всяко, по реченному числу, вся верныя льстец смутит, и прельстит, и
от правды законныя отлучит за неизбежное их области еговы пребывание.

Понеже
всюду всех хощет льстец искати, по свидетельству святых Ипполита и Ефрема. Зане
во всем со онаго числа царству его исправитися полномощну. Яко не услышитъся
нигде же и слово Божие, по святому Ефрему, сиречь во всех скратиться истинъное
учение. Та же и никому же оно будет и на пользу, по толкованию Апокалипсии,
воеже всем уклонитися от Бога и льстьцу веровати, приимъшим начертание
сквернаго богоборца въместо животворящаго креста Спасова.

И
сие являет бытие в первую опись народную императором, а не о Никоновом
отступлении разумети научает вещь ту, в полность оному пришедшу, во всех
воцаритися, обязания ради коегождо пребывати в мирском мятежи и смущении. Но
аще списатель он о Вере и приведе оно развязание дияволе на римъскую власть
быти, отступления деля папежьскаго и потом юнитъское, но не рече ту о самом
господине, но о слугах его глаголет. Зане оныи Папежь Римъскии еще сему
последнему Антихристу предотеча наречеся, яко же и прочии преждебывъшии его
началнии еретикове, коим на погибель человеческую приходящии, иже в слове
духовънаго учения состоящыяся.

Зде
же всяко о самом дияволе сказует слово [На
поле Ипполит]. «Блажени бо, — рече, — иже тогда подвигнутся на мучителя,
яко вящьшии муче­ник первых, и славнейши, и вышьши имут показатися. Мученицы бо
первии того слуги победиша, а иже при Антихристе, самого того сына погибелнаго
попрут и победители будут. Которым по­хвалам и венцем не сподобятся от Царя
нашего Исуса Христа». И паки. «Первыя бо мученики с человеки брашася, а иже при
Анти­христе — и с самем Сатаною очевидно братися имут». Откуду явъствует, яко в
нашествие последняго Антихриста уже сам Сата­на совершенно во всем мире во всех
воцарится. […]⁸⁸.

Обаче,
егда оныи мятежник, сиречь последнии Антихрист, приидет [На поле Зерцало душезрител[ьное]], то ничто же заповедает истинно
или зъдраво, но вся убо ложна, и законопреступна, и богопротивна. Почему и вси,
во об­ласти таковых его повелении законопреступных и богопротивных пребывающии,
знаменает отступников быти. […]⁸⁹.

И
смотри ми, возлюбленне, о том сказующаго неложно. Пи­шет святыи Никон
Черногорский [На поле Никон, слово 2]
от разсуждении словес святаго Максима о неведомых. «Вопрос. Аще бо царь
вавилонъскии тол­куется на диявола и яко раба нарицает его, глаголя: «Аз
дах всю землю Навуходоносору, царю вавилонскому, рабу моему. И звери селныя дах
работати ему». Что убо есть дияволово поработание, и что суть зверие?
(Ответ). Диявол — враг есть Божии и мъститель. Враг убо, егда яко, ненавидя
его, мнится, како губителную к нам стяжа любовь образом волных страстей,
сластию покаряя произволение наше, вечных благ большая быти временная.
Мъститель же, егда обнажит яже к нам ненависть, яко бывшим ему греха ради подручником,
испрошает еже на нас томление, не яко Божественое повеление исполнити хотя, но
свою страсть яже на нас исполнити желая. Ничто же сице дияволу любезно, яко же
человек мучим. Яко же убо, по попущению Божию, муча согре­шающая диявол, Божии
наричется раб, отступник сыи и разбой­ник лукав, иже волею, сласти ради,
отступающим от Бога совет имея зело подобен. Подобно бо есть и праведно от
диявола мучимом быти. Зверие же, яже даст Бог царю вавилонскому, суть бесове
кождо по сложенъному движению подълагаему ему худо­жеству к таковому или
сицевому искушениом приведению слу­жа» и проч., тамо чти.

От
ких словес довлеет к разъсуждению начатыя вещи. Аще сице духовне святии научают
разумети царя вавилонъскаго быти диявола, убо и Вавилон оныи тоже духовне
умствовати потреба, в нем же оныи мысленыи Навходоносор, царьствуя, заседает. И
сие не о стенах глаголет, но о человеках мятежных и смущенных ве­ком сим являет
слово. Яко же святыи Григорий Богослов о том в неделю новую сказует [На поле Соборник, в неделю Фомину]: «Вавилон
убо, — рече, — есть мятежь уму, еже от страстей. Мятежь бо Вавилон сказуется.
Иеросалим же — мирныи устав души и свобождения смущении. Иеросалим убо видение
мира сказуется». И сия тако рече святыи. Откуду и всяк познати может, яко егда
ум человеку удержан будет в мирском смущении и мятежи, не может к Богу на
небесная ясно возрети, но тма его одолеет, и помрачится печалию века сего, и,
яко пияныи, не разумея куда шествует. […]⁹⁰.

И
сице Вавилона являет ума смущеннаго быти и в мятежи пребывающа, ему же
припряжеся царь оныи Навхудоносор мыс­леныи мятежник. Чесо ради Иеросалим —
мирныи устав души наричеся и свобождения смущении, еже в миръном видении стати
Израилю, по реченному: «Всяк умом зряй Бога — Израиль сказу­ется». Ибо егда
удалится человек от всех сует и молъв миръских неподобных и устроит немятежна
себе поучатися в Законе Гос­подни день и нощь — тогда узрит в себе Господа
своего пребы­вающа и речет: «Благословен Господь от Сиона живыи во Иеросалиме,
сиречь в мирном своем устроении». Понеже глаголет Пи­сание: «В мятежных есть
седалище дияволе».

Зане
ум наш Богом сотворен престол Божества быти, по свя­тому Макарию. «И дух, и
уста наша трапеза Христова суть. Да не убо, — рече, — на престоле Божии [На поле Альфа, глава 45] диявола
посадим. Ни же паки да изыдет слово скверно, уду же въходит Христос» [Ср.:
Альфа и омега. Л. 336 об.-337], и прочая чти во святом. И егда ум наш — престол
есть Божии, от него же сло­во раждаеться и происходит, убо не достоит нам ни
едино празъдно слово от уст своих изронити въсуе. […]⁹¹.

От
сего внимай, возлюбленне, умнаго мятежника нашего. Егда бо человек тако
уклонится в суетныя и пустошныя глаголы мира сего, аще и не чювъствует тогда
обьяту ему быти бесовы, обаче сам диявол в нем на престоле Божии посаждается и
мерзость его запустелая ту устаменяется, оных ради несвойственных дел уму
человечю, принадлежащих же паче оному Навхудоносору мысленному, то есть дияволу
Антихристу на вселение. «Поне­же, — рече Златоустыи, — егда Бог оставит —
бесовом жилище оно место бывает». […]⁹².

Тако
же и прелепляяйся Сатане — подобен ему нравы бывает и едино тело по естеству
бесом бывает. Чесо ради и самого онаго прелюбодея купно со всем телом его и
Вавилона же наричет. Еже в той же главе Апокалипсической о том вторыи толк
изъяв­ляет, глаголющь: «Вавилона, — рече, — разумети Антихриста со всем телом
его, то есть со всеми въследующими ему».

И
зде яве тело его наричет человеков безъзаконных быти, по­следующих воли его.
Тем же и глава им он и царь наричеся. И сие сугубо разумети довлеет. Царь убо —
яко воцарися над ними, Вавилон же — яко вселися внутрь их, и сяде ту на
престоле Бо­жии, и присно мятежьствующь ими, не дая к свету богоразумия им
возрети, вращающь мысль их в неподобная деяния же и глаго­лы. Тем же и
запечатлеет он человеком чело и десницу, еже удержит ум человечь пресмыкающь
присно по земли ползати, а не Божия вънимати. Десницу же являет добродетелная
деяния быти, яже одесную Бога поставляют творящих.

Сим
убо двоим — видению, глаголю, и деянию — запрение содеет враг, им же не
действенным быти в человецех. Зане ум егда помрачится, тогда и добродетели в
человецех угаснут. Гла­голет бо о том в слове Григория Богослова: «Да не
восплачем, — рече, — поражаеми от всегубителя беса, яко в безгодие и полунощие
темнаго сего жития добрых наших первенец, освященных Богови, помысл же и
деянии. (Выше:) Понеже деянием Христу сраспинающеся и умирающе, видения же ради
совоскресающе и прославляеми, не токмо же ныне, но и в последнем Его явлении».

Чесо
ради сих двою первенец поражения дияволом и пишетъся в нашествие онаго
последняго Антихриста: «Земля отвержется плодов своих, сиречь человецы
отвергутся благотворения добрых дел». Ибо яко же отступити от правды законъныя
челове­ком, тако и умнаго внимания Божия — единаго Антихриста диявола
отступника первейшаго во всех являет быти. Яко же бо он во первых погубивыи
разум свой, отлучився от Бога и испад чина архаггельскаго, тако и прочих во
отступление с собою привлекая, прельщая маловременными жития сего мечтаньми,
уча не покарятись воли Божии. Почему святии Иоанн Златоустыи и Кирил
Иеросалимскии и наричют Анътихриста быти отступление чело­веческое от правды
законныя, яко во всех их ему разделитися единому и своя ими исполняти хотения.

И
сие по действу отступническия чювъственыя вещи бытие являет. По духовному же разуму
подобне того же отступника и в верных разумевати Писание научает, уклонения их
ради умнаго от Божия внимания и склонения деля на миръския вещи собрание. О чем
святыи Феофилакт на Христовы глаголы изъявляет тако [На поле Лука, 67]: «Идеже, — рече, — сокровище твое, ту и сердце
твое. Аще в земли оно — в земли и сердце твое. Кто убо не хощет выспрь быти, а
не под землею; Ангел быти, а не отступник и присно под землею быти».

Слыши
по сему писания свидетельству, яко не токмо во отступницех от правды законныя
онаго отступника глаголет быти, но и в верных, мысли ради их отступническия,
отлученъныя от внимания Божия и пригвожденныя печалию к земным вещем со­бранию.
Понеже сам Господь заповедает [На поле
Матф[ей], 18] ни о утренем пещися, еже что ясти и пити и во что облещися [Ср.:
Мф. 6:25]. Языческо бо се наречеся дело. «Иже не имут надежды спасения утрении,
— рече, — собою печется, довлеет дневи злоба» [Мф. 6:34]. В толковании же [На поле Евангелие неделно] злобу дневную
— сокрушение глаголет и озлобление от приходящих нам неприязненых. Доволно убо
есть нам, яко печемся о днешнем. Аще ли же и о утреннем воспечемся, когда
упразднитися имамы ему, присно сокрушающе себе о телесных, киих ради смущении
умных и печалей помраченных и Вавилона мир сей нарицает, аще и бла­гочестив бе.
Его же сам Бог пророком бегати заповеда, глаголя [На поле Альфа, глава]: «Бежите от среды Вавилона, сиречь мира
сего». И Исаием тожде рече: «Изыдите от среды его и нечистотам не прикасайтесь»
[Ис. 52:11].

Лествичник
же Иоанн нечистоту миръскую нарече быти сла­столюбие, и славолюбие, и
любостяжание, от киих вся страсти раждатися обыче в человецех. Чесо ради и
прелюбодейцы и врази Божии по апостолу наричемся. Глаголет бо [На поле Ияков, глав[а] 14]:
«Прелюбодейцы и прелюбодейца, не весте ли, яко любы мира сего вражда Богу есть.
Ибо [На поле Лествичник] восхощет
друг миру быти — враг Божии бывает» [Иак. 4:4; на по­лях ошибочно указано
«Ияков, глава 14»]. Мира же наричет — попечение о телеси множае, нежели о души,
и еже исполняти хотения плоти, и еже плоцкая мудровати паче духов­ных. За что и
нарече сам Господь мирян мертвыми. «Откуду [На
поле Дорофей, слово] и поразумеша святии, яко в мире суще не удобь могут
исправити добродетель, и умыслиша себе странъное житие иноческое, и начаша
бегати мира и жити в пустынях, в постех, и в низу летаниих, и бдениях, и в
прочем злострадании, и отречении всяком отече­ства и сродник, имении же и
стяжании. И просто рещи: распяша себе мирови». […]⁹³.

И
отсюду прилежно воньми ми, любимиче, аще бо сам Гос­подь мир сей Вавилона быти
глаголет и бегати его заповеда; аще апостол любящих его прелюбодейцами и
врагами Христовыми наричет; аще же святии, тако послушав повеления Владычня,
бежавше того молв, и мятежей, и прочих в нем раждающихся печа­лей и
пристрастии, да быша дом свой соблюли чист и неосквернен еговым сладострастием,
яже ум человечь присно обыче смущати, и колебати, и Божия внимания отлучати —
убо яве есть, яко мир сей и святым силным, могущим его победити, препятьствен
бе ко спасению, воеже не возмощи им беяше в нем управити ум свой в дело Божие.
Коль паче немощным нам, и сладострастным, и присно в падежном уже Вавилоне
посреде враг, не­навидящих нас, пребывающим, бедственно есть пребывание, яко
выну всякими страстьми побеждаемым. […]⁹⁴.

Откуду
и всяк ведати навыкнуть может, яко Царство Божие въсюду глаголет Писание внутрь
человек быти, а не инако, тако же и царство диявольское в том же человеке
вънутри состоится по деянию коегождо. И сие согласно являет вышереченному о
Навходоносоре, царе Вавилонъском, сказуемое, ему же в мятеж­ных и смущенных
прелестию века сего царствующу. […]⁹⁵.

И
сице поразумей, возлюбленне, аще будеш и правую веру имети, но егда в том же
пленении вавилонъском, и смущении, и мятежи умном мира сего, и в работе
египетьского плинфотворения затворен имаши пребывати⁹⁶, то абие того
же царя вавилонъскаго Навхудоносора над собою будеши имети и не можеши истовы
християнин быти и нарицатися, по святому, еже рече: «Християном иныи мир есть и
пребывание, и ум, и слово, и деяние», отлучено сказа от миръских жителей. Аще и
о верных сие глагола, но не суть их верных нарече быти, мятежнаго их ра­ди
пребывании, и смущения, и умнаго пленения, заеже седети им еще на реце
Вавилонъсте [Ср.: Пс. 136:1] и присно в работе египетьской содержатися, а не во
отечествии своем мирнаго Иеросалима быти, но на чюждей земли во онех мира сего
мятежных пристрастиях и печалех пребывающим. Чесо ради, аще и православен мир
бе то­гда, но Вавилон уже наречеся, онаго ради мятежнаго в нем человеческаго
пребывания, точию не падшии, но единии тии токмо християне нарекошася, его же
бежаша и возлюбиша кроме всего мира, суетных его молв и всякаго мятежнаго
пристрастия изволиша жити, выну поучающимъся в Законе Господни день и нощь.
Сего ради и воцаришася над страстьми плотьскими и вышьше всех сетей лукаваго
сего миродержца быша и двора его христораспинателнаго. […]⁹⁷.

И
сия тако поразъсмотри, возлюбленне, и полетай мыслию по сим святых писанием, и
навыкни разумне реченная. Аще бо царя Вавилонскаго наричет диявола, аще Вавилон
— ум мятежныи в человецех наричеся, бывающь от страстей мира сего, его же сам
Господь бегати заповеда, аще же и самого Антихриста, купно с последующими,
Вавилона ему глаголет быти, убо воньми — коликих осторожностей потреба среди
сего мятежнаго Вавилона устаменяющимся жити. Воистину, погибелно зрится житие
ми­ра сего тако всуе мятущимся в нем человеком, заеже царьствовати ими глаголет
дияволу, а не они, по святых, на нь наступиша и воцаришася. Зане слышал еси
царей и владык, иже мир сей воз­ненавидевших и избегших мреж его. Наступиша бо
на змия, и скорпия, и на всю силу вражию, по словеси Христову, и ничто же их
повреди блазнено мира сего. Чесо от Владыки и царие прославишася быти и друзи
Его нарекошася честни, воцарения их ради над страстьми плотьскими.

Тем
же и не суть глубокаго изыскания вещь достойну являет быти, еже о Антихристе
слово, яко убити ему трех царей глаголет — египетьскаго, ливийскаго и
ефиопъскаго — яве оно постниче­ское безъименное житие святых и странъственное
убиет окаянъныи ополчением своим и искоренит я до конца. Понеже, егда помянуся
Египет, Ливия и Ефиопия, начатка ради в сих странах онех постник тамошняго
пребывания, чесо ради великии он светилник Василии и предложи первее всех онех
во свидетельство, глаголя: «Ибо и наполнися от них Египет, Ливия и Ефиопия и
потом прочия страны», — рече. Сих и пророком Духом Святым во псалме тако
поминает: «Приидут, — рече, — молитвенницы от Египта, Ефиопия, предварит рука
ея к Богу» [Пс. 67:32]. Первеньство ту являет онаго преподобническаго жития
быти. Зане всякая вещь, начало первенству последующая, в действии своем, то же
и зва­ние от онаго заемлет себе. Яко же Златоустыи Иоанн о том свиде­тельствует,
глаголя [На поле Слово 2, о Лазаре]:
«Сродьства бо законы — не яже от естества, но яже от добродетели и злобы весть
писание нарицати». И их же аще кто единонъравен будет — сего и отца, и брата
быти рече того писание.

Сице
по сему и прочих постников повсюду на Вселенней долъжно в числе трех онех царей
разумети — египетскаго, ливий­скаго и ефиопскаго, подобнаго ради жития тех, иже
мир сей презревших, возненавидеша и, крест свой взяв на рамо, Христовым стопам
последовавъших. А еже три царства святым разъсудися предложити вообразити — три
первыя добродетели являет быти, сиречь веру онех тверду в Бога, и любовь, яже к
Нему и к ближ­ним нелицемерну, и надежду на Нь во всем несуменну всяку, яко не
оставит их и Царствия Своего не лишит.

Противу
которых сих трех добродетелей и состоятся три оныя главныя злости диявольския,
сиречь сластолюбие, славолюбие и сребролюбие, кия всем страстем виновны бывают
человеческим. Они же постницы над сими воцаришася и вся сия поправ, в прах
въменивше. И тако всех сетей бесовских мира сего выше беяху. Оныи же враг
последнии Антихрист убиет сих царей, еже до кон­ца оно постническое,
бездомовное, и безъименное же, и странственное искоренит житие.

Како
же он убиет сих — разумно будет. Яве есть — не даст поревновати житию таковому,
но удержит всех во тме Вавилона пребывати. По реченному святым Ипполитом: «Яко
удержав всех лют бо сыи мучитель, скорбь и гонение на святых возъдвигнет. Зане,
— речеся, — тогда пошлет, — рече, — в горы, и в вертепы, и в пропасти земныя
бесовъския полки, воеже възыскати и изобрес­ти скрывшихся от очию его, и тех
привести на поклонение ему». И се яве, яко удержати имать всех во своей
области, сиречь в мирском мятежи и смущении, и не даст любящим Бога оно
странственное постническое житие безъмолвне проходити, ради несытыя сея утробы.

Чесо
ради и рече святыи: «Тогда пошлет он взыскати их во оныя горы, и вертепы, и в
пропасти земныя и приводити к себе». Идеже они постницы обыкоша себе обитание
имеют, бегающе сего мятежнаго Вавилона по словеси Христову. Он же, противъствуя
сему, в него имать собирати от всех четырех край Вселенныя. Яко же
свидетельствует о том в Зерцале богословии [На
поле глава 18]: «Се, — рече, — суть властныя мещане падъшаго и темнаго
Вавилона, их же диявол собирает во область свою от всех четырех частей мира:
востока, и запада, и севера, и юга, и над теми ныне царьствует, разширяя власть
свою, и во едином полку с ними жительствует, ожидает погибели и падения
вечнаго. И сим подобием тако убиет он окаянныи онех трех царей и до конца
искоренит царства оная, воеже непрестанно будет искати онех работающих
Господеви и приводити к себе в мятежь мира сего, ради несытыя своея утро­бы.
Яко потребует и от мертвых дани». […]⁹⁸.

Коим
тако писанием святыи уверяет всяко разумети хотящая быти напоследок сих дней
весма нужному одержанию человече­скому на земли от онех губителных человек. И
всему видимому сотворению Божию земъскому размерение и разделение являет быти
на части, им же обладают они губителнии человецы и восприимут тая кождо их по
пределом в наследие себе. Их же ради въхода и пустыня оная овдовеет своих
жителей, пуста имать быти спасаемых⁹⁹.

Убо
не явственно ли зде разумети научает о сем последнем мятежнике Антихристе,
таковое его крепкое одержание и прочее действо быти в первую опись народную
Первым императором, егда он описал всех человек, и раздели их на разныя чины, и
владущих ими постави онех быти персон своих высочайших, им же размерив землю,
леса и воды, даде я в наследие комуждо их по пределом владети. Откуду и дань
потребовася от умерших, яко же зрится. Ея же деля и приключися ему нужда на
Вселенней повсю­ду везде поставити крепкия одержателныя заставы и приставити к
ним бодрыя и недремателныя стражи оных странъствующих и бегъствующих еговы
области имати. Отнюду же и нача по них посылати в пустынная места во оныя горы,
и в вертепы, и в про­пасти земныя оных властей своих губителных искати
(реченных безъмолвник, работающих Господеви), киих прежде благочестивии царие
почитающе и, принося к ним потребная, благослове­ние от них приимаху, яко от
молитвеников за весь мир.

Он
же, идеже обретая их, грабенник им сотворися, влекии нуждею в мир, в
Вавилонъское смущение, покаряя в волю свою мя­тежную, не повинующихъжеся,
всякими козньми изнуряя, мучаше и смерти предаяше. Чесо ради нужда бысть и
пустыне овдовети своих жителей, таковаго ради находящаго им страха. Тако же и
оставъшимся в ней мятеж умныи содевающь печалию содер­жимым, присно чающим того
же лукаваго его навета.

Коим
тако он своим богопротивным устаменением яве есть во ону первую опись народа,
убив сим взысканием оныя три царя великия и конечное потом без останъка творя
оно безъмолъвное жительство, заеже тако пребывающим присно страх содевающе и в
мирское смущение выну выходити им дверь оттворяя, призывающи, глаголя и зовыи:
идеже они обретаются, яко расколники, приходили бы к нему во область и селились
на удобных местех, кому где способнее быти может. Сим тако удержавая каждаго
при себе в миръском мятежи и смущении умном пребывати, во­еже присною печалию
содержимым бывати о строении дому, и о домашних, и о дани владомых, и о прочем
подобне; абие желая всех славных, и богатых, и гордых сынов века сего быти,
возлюби и почти паче нищеты Христовы сребролюбия матерь, еже есть всему злу
началницу и корень, и тъщу славу преходящую, кая вся помраченным прелестию века
сего человеком удобна и сладка содеяшася быти, дияволу стан утвердися. Откуду и
навычению вещь зде предлежаща от нарекования онаго царя вавилонскаго быти
диявола, сиречь мятежника. По нем же и Вавилон наречеся ум мятежныи, бывающь в
человецех от страстей мира сего.

И
аще что, возлюбленне, познав от совести своея, утвердиши мысль свою сице
разумети вещь настоящую, убо бес труда навыкнеши и дщерь ону вавилоню окаянную
разумети, реченную во псалме, кая от онаго ума мятежна раждаема происходит —
враж­ду быти в человецех, по толкованию святых. Она же всяко утвер­дися от лет
оноя описи, егда реченныи император оную распрь в народе содея, их же, яко
язычников, разъдроби на разныя части и им же повеле комуждо чин и устав свой
наблюдати, другому же не причаливатися. И разделения ради в создании Божием,
яже даст комуждо глаголати «мое», другому же не даяти. И тем в единости своея
церкви упраздни любовь и содея всех, яко языч­ников, ратоборец бывати, еже им
друг на друга от зависти сребролюбия начаша воевати, разности деля.

Аще
бо в церковном бытии от распри несоединения вражда неумирима обыче бывати и
вход дияволу пространен содевается — коль паче в миръских от несоюзства
разночиннаго, от зависти сребролюбия, коемуждо глаголющу быти «мое», ея же
всякое лукавъство, в торгах явишася обманы, неправыя меры, и неистовыя весы, и
во всякую вещь неподобныя примесы, душегубительныя клятвы, неправедныя божбы.
Оттуду и ненависти в человецех того прозябоша и междоусобныя брани, составляюще
драки и зависти, и злобы родишась, друг на друга враждующе, съсоры деюще,
имение разъграбляюще, купечествующии у разночинцов. Чесо ради оттогда и
привниде в таковыи народ смущенъный и мятежный, зане овым повелев торг имети,
другим же ни. Подобне тако же и в размежевании земли и в прочих усадбах, в
езерах же и реках, иному даде много, другому же надели мало, одному же ничто,
тая же прозябе вражда, зависть и ненависть, драка, свар, и бои, и междоусобное
убийство — всяк кождо сотворение Божие глаголя быти свое, другому же не дая и
грабя. Той же у него тай­но крадяще, и нудящеся друг у друга насилием во
обладание свое отяти, и в том спирающеся, тяжбу деюще. От нея же суды не­праведныя
по мъзде бывати обыкоша. От чего в человецех и рать неукротима пребысть. Почему
и Вавилона, реченнаго Антихри­ста, враждотворца человеча, со всем телом его ту
долъженъствует разумети, по содеянию вещи, удержания ради народнаго при до­мах,
яко и в своих не быти искры любве. Еже и сам ты, возлюблене, о том
свидетельствовал еси, и всяк видети сия может.

Откуду
и навыкнути потреба о исправлении царства онаго вавилонъска царя, или Вавилона,
рещи Антихриста, мятежника че­ловеча, в самую ону опись народную явъствует
быти. Зане, глаголет Писание, как исправится царство его, так въскоре он убиет
онех царей и проповедник слова и потом начнет себе величати и славити яко Бога,
гоня святыя и хуля на Бога, а не прежде сего въдаль.

От
онаго же Никонова пременения веры возраст его разумей быти, а не еще в полности
царя. Убиение же им онех царей всяко видел еси быти оною всемирною описью. А
убиение проповедник являет быти расколническою описию купно со онеми цари. Но о
сем пожди мало и узриши. […]¹⁰⁰.

И
зде воньми глаголемое слово. Аще бо от умнаго составле­ния вражда есть, убо и
всякая страсть враждебная, ненависть и зависть, злоба, гнев, и
человеконенавидение, и прочая подобне злая — от того же ума мятежна раждаема
происходит. Которая страсть злобы тогда от описания, разделения деля разности
человеческия, и родися, и неумирима пребысть, яко же видиши. И несть блажена
разбивающаго младенцы ея о камень [Ср.: Пс. 136:8-9]. Понеже не точию в
миръском бытии в помраченых вещелюбием, и тщия славы желание, и имению работающих
таковая страсть человеконенавистная устаменяется, но и при церковном состоянии
в ду­ховных узриши всяко от неединомыслия бываему. Яко же в настоящих раздорах
видети есть, яко неумирима преокаянна бы­вает. Чесо ради тогда абие и исправися
в них Змии седмоглавыи въполности он быти, его же наричют дияволом и Сатаною.
Главы же его являет быти седмь смертныя грехи, ими же он сам осмь царствующь в
человецех. Понеже первая глава его — зависть, вторая — сребролюбие, третия —
блуд, четвертая — чревоуго­дие, пятая — гордость, шестая — гнев, седмая —
небрежение.

И
таковыми главами своими он, чермныи и десяторогии, пожре тогда покоршихся ему и
во область его пришедших, описа­ния деля в подъданъство власти его, воеже
исполняти вся богопротивная его възаконения обещающимся, еже служити ему ве­рою
и правдою. Им же и наченъшим нощеденьствовати оттогда и советовати присно о
языческих того обрядах, строгости его зако­нов, и молвити выну поучающимся
житию пустынному века сего — како домы строити, купли деяти, и торги распространяти,
и имение наживати, и в прочая страсти мира сего тако ум свой влекуще, а не в
Законе Господни поучатися день и нощь возъимеша. Се же есть печатление Божие,
еже выну разум имети человеку в поучении Божии и словес. […]¹⁰¹.

И
сице по сему писму свидетельствова, аще печать Божию знаменает непрестанное
поучение в Законе Господни день и нощь, убо явьствует и печатление антихристово
быти, еже выну поучатися в законе его богопротивном и мятежном и скитатися
присно умом во страстех мира сего, кая же устамени он, како тогда и възакони
той император по описании народа творити. Кия обычаи его и доныне влекомы
исправляются и со всякою строгостию хранятся наблюдаемы, иже присную всем
непрестанъную тревогу деюще умную. […]¹⁰².

Видиши
ли, о возлюблене, яко не домовное и стяжателное гла­голют спасаемым имети житие
во время се последняго Антихри­ста, но кроме сего быти. Зане речеся, аще бы кто
и прежняго ради своего добродетелнаго жития от бегствующих, страдьбы ради, мня
тем снабдети свою душю, сиречь спасти, возъимел бы к не­му, въспять
возъвративъшися, во область приити одержания его — в смущенное оно житие мира
сего, им же гоним бе первее, абие отречено есть покарятися ему. Не приими,
рече, поклонитися лестьцу и гонителю животолюбия ради. […]¹⁰³.

Кая
ныне лесть его во многих содевая зрима есть, его же бе­жавшей и
странъственъному житию богорадне поревновавшеи, абие за страх гонении по силе
строгости его законов паки въспять к нему же возъвратишася на поклон и
вавилоняне быша, лобзающе житие мира сего мятежное и вещелюбное. Но понеже не
точию тако дияволу, приводящу в мятежное и сладостраст­ное мира сего,
стремление есть послушати его пребезъзаконно, яко гонящу от добраго и льстящу в
безъзаконное, но и в добрей­шем его послушати запретися, грех есть, речеся [На поле Благовестник от Матфея, зачало
7]. Ибо и в благо­честивое время, иже оставляющии боголюбивии мир сей, роди­тель,
и сродник, и другов своих, и безвещьному житию яшася, странъствующе, абие к тем
же паки въспять возъвращатися за­прещает. […]¹⁰⁴.

И
зде смотри ми, возлюбленне, аще от своих благочестивых съплеменник, родитель и
сродник Бога ради есть разлучение похвално, и спасително, и вещь Божия зрится,
а егда и к тем же от странъства въспять возъвращение уже явьствует быти и
погибелно, а не бо к зловерным еретиком и богохулником во область прихождение.
Но идеже никая их вещь насилная принуждая бе в миръское житие мятежное, еже
работати фараону оному — ни дань царская, ни одержащих властей оброки, не бе бо
тогда им о том повседневныя печали како бы собрати имение, им же искупитися от
некия напасти и належащыя нужды, но выну растяше слово Божие, всех поучая о
законе — како богоугодне жити; обаче человеческаго деля о том невнимания, и
тогда мир сей наричеся Вавилон, и Египет, и двор христораспинателныи архиереов.

Отнюду
же помысли о настоящем времени, отнели же человецы приидоша в самую крепкую
область оному миродержцу и князю века сего, описания ради, еже неизбежным быти
им тоговы работы вся дни живота своего, егда покоришася ему вся богопро­тивная
его повеления непрекословне исполняти. Он же възем власть таковую над ними, аки
воду возмущая с перстию, тако не престая мятежьствуя ими, их же понудив от мала
и до велика о снабдении плотьскаго жития и о тщей славе века сего печаль име­ти
и присно работати имению сребролюбия, а не Богу.

Зане
оттоле путь Христов тесныи презрен бысть, нищета же и убожества возненавидена в
мерзость въменися и в подлость доспе, но едино точию в человецех оно честно
сотворися, еже при­сно молвити начаша, кто како славен, и богат, и коликое число
имения у себе имеет, абие сему чюдитися возлюбиша и продолжати словеса о
прикупах и торгах и аки уже плетуще о том нощеденьствовати наченше, а не в
Законе Господни по пророку поучатися. То убо ли верному у таковаго мятежника во
дворе его христораспинателъном содержиму можно без вреда пребыти и спасение
себе получити — никако же. Или бы ему же, гонящу верных, их же и привлекающу к
себе во двор оныи от странъства нуждею, кому послушав его, и въспять к нему
возъвратитися, приити ему поклонитися, и вся богопротивная его повеления хотящу
волею исполняти, коликое зло погибелнейше являет онаго быти. Аще бо тогда к
благочестивым возъвращение бе погибели виновна, всяко се стократицею виновнейши
есть по взаконенным его вещем исполнения, зане ни едино дело в нем состоится
Богу приятно, по Душезрителнаго зерцала слову, но всяко глаголет повеления его
быти ложна, и законопреступна, и богопротивна. […]¹⁰⁵.

Тем
же молю вы престати от гнева и оставити ярость, а не ревновати злобе.
Созерцайте убо прочее окрест себе и поразумейте, кто есть христораспинатель. И
узрите всяко того быти есть, иже со еретики любовь, и мир, и совокупление имыи,
по реченному: «Таковии купно с ними распинают единороднаго Сына Божия».

Примечания к главе 7.

⁸⁶
…имети не могут. […] — Далее следуют рассужде­ния Евфимия на ту же
тему, с использованием Книги о вере и Книжицы в шести отделах (Острог, 1598).

⁸⁷
…таковая вера. […] — Далее Евфимий рассуждает о необходимости
«блюстися» от лжеучителей и исповедовать ис­тинную веру, используя Библию (Пс.
118:18-19; Мф. 24:4-5, 10-13, 21-23; Лк. 21:8; Мк. 13:19-21; Деян. 20:29-30; 1
Ин. 2:18-19, 4:1; 2 Пет. 2:1-2, 3:3; Иуд. 1:18-19), Евангелие толковое (Благове­стник),
Книгу о вере (л. 268) и Кириллову книгу. Подборка свиде­тельств завершается
обширной выпиской из Книги о вере: «О, правде! Яко много предотечев […] на
брань с самем дияволом» (л. 270-271), где излагается теория «трех отступлений»
и содер­жится пророчество о возможном падении веры в России в 1666 г.

⁸⁸
…во всех воцарится. […] — Далее следуют выписки об Антихристе и
Сатане из Слова 105 Ефрема Сирина, Кирилловой книги, Цветника священноинока
Дорофея.

⁸⁹
…отступников быти. […] — Далее следует выписка о противнике Божьем
из Псалтири толковой (толкование на Пс. 9:26).

⁹⁰
…куда шествует. […] — Далее следуют выписки из Евангелия учительного
о богоугодности отречения от мира.

⁹¹ …изронити въсуе. […] — Далее — выписки о
празднословии из Альфы и омеги (гл. 45), от слов Василия Великого и Григория
Богослова.

⁹²
«…место бывает». […] — Далее — выписки об Анти­христе и грешниках из
Апокалипсиса толкового (гл. 41), Псалти­ри толковой (Пс. 49:18), Евангелия
учительного и толкового.

⁹³
«…себе мирови». […] — Далее следует выписка из неназванного слова
Иоанна Златоуста, прославляющего пустын­ножительство.

⁹⁴
…страстьми побеждаемым. […] — Далее следуют выписки о необходимости
твердо стоять за веру, бороться с мир­скими помыслами и страстями из Псалтири
толковой (Пс. 58), Книги о постничестве Василия Великого, Альфы и омеги, Еван­гелия
учительного, Книги о вере.

⁹⁵
…сего царствующу. […] — Далее — выписки о бо­гоугодности
пустынножительства из Альфы и омеги (гл. 44), от слов Макария Великого.

⁹⁶
…и в работе египетского плинфотворения за­творен имаши пребывати… — Евфимий сравнивает пленение людей
мирской жизнью с египетским пленом евреев, где их принуждали к тяжелой работе
по изготовлению кирпичей («работа египетская»), см.: Исх. 1:13-14, 5:6-18.

⁹⁷
…его христораспинателнаго. […] — Далее следуют выписки о
богоугодности пустынножительства и необходимости соблюдать Заповеди Божьи в
миру из Апокалипсиса толкового (гл. 58), Альфы и омеги, Пролога.

⁹⁸
«…и от мертвых дани». […] — Далее — выписка из Откровения Мефодия
Патарского о «последних днях».

⁹⁹ И всему видимому… …имать быти спасае­мых. — Евфимий комментирует текст
Откровения Мефодия Патарского: «И пустыня овдовевшая от жителей своих будет
тех. И напишут себе пределы земныя и пустыня, и рыбы морския, и дре­веса
лужная, и персть земная, и камение, и плодове земнии будут в ходу их» (л. 203
об.).

¹⁰⁰
…и узриши. […] — Далее — выписка о духовном Вавилоне из Поучений
аввы Дорофея.

¹⁰¹
…и словес. […] — Далее — выписки о печати Божь­ей из Апокалипсиса
толкового (гл. 19) и Книги пророка Иезекииля (Иез. 9:3-4).

¹⁰²
…деюще умную. […] — Далее следуют рассуждения Евфимия на тему «жены
Лотовой» (см. ниже комм. 156 к главе 8 Цветни­ка), с использованием Евангелия
толкового.

¹⁰³
…животолюбия ради. […] — Далее следуют рассу­ждения Евфимия на тему:
«Сберегший душу свою потеряет ее, а потерявший душу свою ради Меня сбережет ее»
— ср:. Мф. 10:39; Мк. 8:35; Лк. 9:24; Ин. 12:25; с использованием Евангелия
учитель­ного.

¹⁰⁴
…возъвращатися запрещает. […] — Далее следуют выписки о
богоугодности пустынножительства и странничества из Лествицы Иоанна Синайского
(слово 3 «О странничестве») и Поучений аввы Дорофея (слово 13).

¹⁰⁵
…и богопротивна. […] — Далее Евфимий еще раз под­черкивает тезис о
невозможности одновременно служить Христу и Антихристу.

Глава 8.

Писанное к правоверным християном, требующим слова
разумнаго на пользу себе, во опасение ныняшнего обьстоятельства, ради нужнаго
случая в вере, дабы могли сохранитися от прелести; понеже сия прелесть
последняя весма глаголется быти злодейственна, яко и избранных прельстити могущая:
«Аще бо, — рече, — не трезвятся, и праведнии имут прельщатися, зане удержит
тогда сын беззакония, елико мощно прельстити, и избранныя».

Похвално въмених ваше усердие, о
возлюблении, еже хотяще слышати слово Божие на утвержение себе, на сохранение
убо от злых и к поучению благим. Его же от моея худости желаеши слышати,
требующе сия чернилом и тростию вам начертати, дабы могли совершенно знание в
деле своем имети, а не суемудренно и несмыслено путь гнати, кой управует
тщателя в небесныя комна­ты, идеже желают Ангели приникнути. Его же не от мене,
греш­ника, долъжно есть вам навыкати, но от Божия промысла помощи просите и от
Святых Его Писании направлятися. Требует бо дело се вашего подвига. Аз же и в
учимых чину непотребен есмь. Бою же ся и писаннаго, зане грешнику сам Господь
рече: «Въскую ты поведаеши оправдания Моя и приемлеши завет Мой усты твои­ми»
[Пс. 49:16], и прочая. Обаче, «просите и дасться вам, ищите и обрящете, толцете
и отвержется» [Мф. 7:7]. «Без Мене бо, — рек, — не можете творити ничесо же» [Ин.
15:5]. Сего ради всем нам довлет к Нему прибегати и милостивно присно в щедроты
Его толцати, дабы призрел на ны. […]¹⁰⁶.

И
от сего писания святых навыкните, любящии слышати слово Божие, идеже бо святии
беседуют о Антихристе, глаголюще сия, еже он во время царства своего
запечатлеет человеком чело и десницу, яве сия добродетели упразднит и
недействены сотворит, еже есть видение и деяние, в них же составися крест
Христов. О нем же кресте ясне то же уверяет разумети святыи Анъдрей
Кесарийский, тако разсуждающь [На поле
Апок[алипcис]], яко
чрез Антихриста отвержение или запрение креста содеяти тщится Сатана. И есть се
едино ра­зумение, ли запрение креста, или запечатление чела и десницы, зане
путь Христов запрет и запечатлеет лукавыи, по нему же не даст никому же ходити.
Удержит бо тогда сын безъзаконныи, елико мощно прельстити и избранныя. А от
века, рече, и от ро­дов наступаема бе крестом стезя Божия, и путь Божии — крест
повседневныи есть и страдание. Коим путем тесношественым вси пройдоша святии,
еже оставляюще имение и домы, отца и матерь, сродник, и другов, и братию, и
сестр и странъствующе Странствовавшаго ради. Возлюбиша бегати мира, скитающеся
в горах, и в вертепах, и в пропастех земных, терпяще всяку нужду и скорбь,
алчюще, и жаждуще, и наготующе. […]¹⁰⁷.

И
зде разумное святыи счетав правило, предаде сие верным человеком исправляти,
аще и в мире сущим, обаче кроме всего мира повеле состоятися, «быти, — рече, —
безъграднику и бездомнику, нестяжателю же и безъименнику» и прочая, точию
«готову прияти в сердцы от божественаго учения въходящая вообра­жения». К тому
же и место назнаменав таково, «яко же, — рече, — и наше смешение человеческаго
удалено, еже ни в чесом от внешних быти пресецаему воздержанию, им же питается
душа божествеными разумы по молитве бо и песнех духовных, на де­ла, — рече, —
преложитися не просто же, но везде сущи с ним мо­литве и пением, яко же солию
ослаждати делание». Зане егда ум неразсыпаем бывает от внешних и в мир не
растекается, абие вос­ходит на Божие помышление и, оною добротою осияваем,
блистается, воеже и самого естества забыть приемлет, яко ни о пищи, ни о одежди
промышляти и пещися душю влекии, но все свое тщание на стяжание вечных благ
прелагает¹⁰⁸.

И
сице в настоящем мире сем яко же сей путь спасителныи¹⁰⁹, тако и
оный странъствования крестоносныи — всяк познати мо­жет его запрена и
запечатлена губителным бесом. Зане удержав всех во умном мятежи и в мирском
смущении пребывати присно пекущимся человеком о состоянии домовнем, и о славе,
и о име­ниях века сего. А не бо ослаби кого быти безъграднику и бездомнику,
нестяжателю же и безъименнику и невежди человеческих учении. Но и десятолетных
отрок принуди в том упражнятиея, еже промышляти о суетии многострастныя плоти и
поучатися остроте смысла, дельма тленных вещей стяжания, а не в Законе
Господни, по пророку, поучатися. Зане удержавши он несытыи, потребова и от
мертвых дани.

Чрез
кое его удержательство и есть онаго крестоноснаго пути Христова запрение, зане
не точию остави коегождо на воле, хотяща онаго пути ятися, но и непрестанно
всех искии повсюду бегьствующих и приводя во область свою темную мира сего — и
старец, и стариц. И тако отягчением дани и попечением житей­ским запечатлену
содея враг человеком чело и десницу ради жи­тия мятежнаго и поучения суетнаго.
Понеже печать Божия — ра­зум в поучении Божии, присно пребываяй есть тако.
Подобно и о печати Антихристовой разумевати потреба, еже присно разум в суетных
вещех пригвожден имети и в забытии праваго смысла человеку быти. […]¹¹⁰.

Кое
странъственное святых пребывание яко же Антихристу не годе бысть, тако и онем
мнящимся християном в понос и уничи­жение вменися, яко же ложная их писания о
том явствуют. Чесо ради подобно оному Антихристу тако же желающих спасения в
миръском смущении и мятежи суетном удержавати обыкоша. И не едино се, но и
странствующим Бога ради гонителие содеяшася. Яко же о мещаньском звании
показует вещь.

Егда
бо высочайшее оно лице изъгласи беглым, от странства пришед, писатися в
мещаньство и при градех домовне жити — тогда в коемъждо согласии, идеже обреташеся
беглыи учитель, абие по совету нарочитейших в братьстве, во первых за границу
шед, путь устрояя прочим в странстве сущим и тамо себя назнаменуя пред оным
хотяща в мещанех быти. И пришедши оттуду в Росию, и идеже случашеся коему их
способнее, ту абие просяще онаго, дабы я написал во оное мещаньство. И по
окончании сего начертания начаша со онеми нарочитейшими братиями каждаго
странъна, у себе бывша, нужне на фарпосты изъганяти. Не хотя­щих же убо
странъства лишитися и оному зверю седмоглаву покоритися, еже в послушании же
его быти — всем своим согласником со отлучением запрещающе, дабы никто же не
держал сих, наричюще их тунеядцами и беломесцами за недаяние дани и чюжда ради
ядения хлеба. И тако ни едина странъна оставиша у себе имети — всех бо изъгнаша
и оному зверю в снедь предаша, зане ону прелесть его за великую благодетель
почтоша. За что оно высочайшее лице и ублажают, тако глаголюще: «Коль, — рече,
— толику милость излия роду немощьному хотящим спастися. Яко удобне всяк может
и в дому пребывая спасен быти. Чесо ради, — рече, — должно за ню Бога молити,
дабы умножил ей лет живота».

Старец
же некто Леонътии¹¹¹, филипова согласия, послышав то­гда оно
мещаньское звание, абие теком пришед в пустынная озлобления, проповедая ту
сущим оно, и убеди многих, и пригнав в мир на поклон ко оному зватаю писатися в
мещанство. О себе же глаголаше: «Аще бых, — рече, — аз был не в такове образе,
не бы лишилъся сего начертания, зане сам Господь повеле кесарю отдаяти
долъжное».

И
тако они, прельщаемии от Седмоглаваго, не токмо помощ­ники ему быша во
удержании мирскаго мятежа спасаемых, но и тацы же равни с ним гонителие
явишася, противницы же Христу. Зане сам Господь заповеда кождому нас, крест
свой взяв, последовати стопам Его [Ср.: Мф. 16:24; Мк. 8:34; Лк. 9:23], еже бегати
мира и странствовати, а не мир­ское житие мятежное лобызати, и яве бо сего мира
прелюбодейцы последния наказав верных ея бегати: «Изыдите, — рече, — из нея,
людие мои, да не причаститеся гресех ея, и от язв ея да не вредитеся» [От.
18:4], и прочая. Зане посреде мятежа живыи, и ведати не­бесная хотяй, забылъся
есть. Яко посеянное в терниях от онех подавляется.

Сего
ради весма довлеет нам мирскаго мятежа бегати и уклонятись, да в тишине и
безмолъвии Господу работающе пребудем и тем всяких козней и навет вражиих
избудем. Воистину бо, рече, тогда тишиною Господь приступит к нам всем,
отразити хотя от нас звериныя козни — да истинъну веру Христову пречистую
носяще, удобь отразим силу вражию и мысль непреложну и благоверие стяжим. И
отступит немощныи, не могии что сотворити нам. Понеже в сердцы кротких почивает
Господь, душа же мя­тежных — дияволе есть седялище, по списателю Лествицы. А
мятежь оныи всяко Вавилон сказася, еже от страстей бывающь человеку. Того ради
и Антихриста онаго писание Вавилоном сказует, деля человеческаго в мятежь он
приклонения, по оному [На поле
Апок[алипсис], глава 41]: «Паде, паде Вавилон, град великии, зане от вина
ярости любодея­ния своего напои вся языки» [От. 14:8]. И в толку первом
Вавилона менит сим именем — всего мира смешение, и житейское смущение, и
прочая. Во втором же Вавилона разумети рече Антихриста со всем телом его, то
есть со всеми послушающими его. И сие едино разумение являет быти, яко же бо
всего мира смешение и житей­ское смущение Вавилон есть, тако и Антихрист он с телом
своим тот же Вавилон сказася, сиречь со иже им держимыми в мятежи суетном и в
мирском смущении страстех любодействовати. И в том убо состоится весь мир по
первому толку.

А
что же они мнящиися веровати едино разумеют Антихриста в духовной того власти быти,
сиречь в приношении жертв ерети­ческих ему царствовати, ту и поклонению
человеческу ему бываему глаголют, а не иным образом, и по сему, аще кто оныя
церкве удаляяся бегает, тот яко не поклонилъся Антихристу. И сие их разумение
едина блазнь зрится, токмо немощи деля своея тако глаголют, ради пространнаго
жития в мире. Царство бо дия­воле не бо в приношении жертв еретических, но
внутри человек по всем мире и в правоверных состоится, ради того противных
деянии, по подобию Христова царства. Зане Христово царство внутрь человека
глаголется быти. «Тогда [На поле
Лук[а], 86, Благовест[ник]] бо, — рече, — истинъною царствуя Бог в нас, егда
ничто же в душах наших мирскаго живет, но всячески есмы выше миръских живуще».
Душа бо свята — престол Божии наричется, по истолкованию псалма 46-го, идеже
глаголет: «Бог седит на престоле святем Своем» [Пс. 46:9]. Почему и нарече
великии он Макарии ум наш престол Божества быти. […]¹¹².

Почему
он мятежныи властелин, еже есть князь мира сего и наречется царь вавилонъскии —
мятежнаго онаго ради жития человеческа. Мятежь бо Вавилон сказася, еже от
страстей пристоит человеку.

Но
он — дух лукавыи, сиречь умный Антихрист, не может бес чюственаго Антихриста
что сам собою действовати, паче же всех человек удержати в мятежи оном суетном,
зане речеся [На поле Лук[а], 28,
Благовест[ник]]: «Толма бо удержит тогда сын безъзакония, яко же прельстити и
избранныя, аще мощно, но человек некии все его действие восприимет».

Человека
же сего не духовныя власти являет быти, но лице царьско, в нем же самыи той
преисподний властелин укоренится пребывати и своя хотения исполняти, по
свидетельству показанънаго четвертаго зверя Даниилу рогов [На поле Ипполит]: «»Смотрях бо, — рече, — четвертаго зверя и
десять рогов по нему, в них же възыде ин рог, яко отрасль, и три, яже прежде
его искорени» [Ср.: Дан. 7:7-8]. Его же являет ро­га отрасль самого
Антихриста быти, иже воставити хощет июдейское царство. Трие же рози, иже хотят
пред ним искоренитися — три царства являет: Египетское, Ливийское, Ефиопъское,
их же убиет ополчением брани, яко удержав всех лют бо сыи мучи­тель, скорбь и
гонение на святых сотворит, взимаяся на нь». Ни­же: «О убиении Илии и Еноха о
том же: «Яко зверь, восходяй от бездны, сотворит с ними брань и победит
их» [От. 11:7], заеже не хотети тем дати славу дияволу, сиречь
возрастьшему малому рогу», еже есть Антихристу. […]¹¹³.

К
нему же малому рогу и покорение человеческо — явьствует к самому дияволу во
область въдание. Чесо ради сам Господь Ангелом своим и утверждающь люди своя
онаго Антихриста не приимати за властеля себе, яко же свидетельствует о том
надъпись 42-я главы во Апокалипсии: «Понеже горе есть приемлющу его, на
разрушение бо и запустение послушающих его приидет». Но убо аще в начале
евангельския проповеди по случаю бо не­где правовернии и покаряхуся властем
иноверным, по апостолу [Ср.: Рим. 13:1], обаче сему малому рогу, еже есть
Антихристу, всяко отречено есть покарятися. Тогда бо, рече, святии с человеки
брашася, а зде самого диявола на брань выставляет противу верных по числу его.
Сам бо Сатана во оном малом розе заключися быти, еже есть преисподнии бес —
Титин¹¹⁴.

Егда
бо сии преисподнии бес оным рогом малым исполнит все свое хотение в человецех,
то уже до самого Дне Суднаго Христо­ва знаменает во всех отступницех
повелеваемыя того вещи, словесы же и делы исполняти — самого единаго Сатаны
быти. Яко же брань есть с Сатоною, тако и пошлет сам в горы, и в вертепы, и в
пропасти земныя бесовския полки, воеже взыскати и изобрес­ти скрывшихся от очию
его. И сам Сатана покаряющихся знаменает, сам же и непокаряющихся всякими
томленьми и козньми прелюте удручит, убо к самому Сатане приидут и поклонятся,
и даст им льстец малы снеди, печати ради своея скверныя. Та же и не престая
будет сам Сатана искии всех сущих на земли же и в мори, и прочая многа подобне.

Человецы
же убо строители вещей зрятся, обаче на самого Са­таны лице действо тех
возводится. Не духовною же властию оная содеет повсюду искати, еже бы кого
обрет до своего церковнаго въхождения к себе на поклон принуждал, но царьскою и
граждан­скою властию когождо бегьствующих ищет и принуждает в мир­ском мятежи
пребывати и дань ему отдаяти, яко же зрится — да­бы вси домовни быша местни
жителие, а не скитающияся. И ово убо нудма влечет, ово же гласом своим множицею
окрадает. Яко же и о призывании мещан вещь явствует повелено оному [На поле Зерцало Богослов[ия], глава 8]:
«Се суть властныя мещане падшаго и темнаго Вавилона, их же диявол собирает во
область свою от всех четырех частей мира — восто­ка, и запада, и севера, и юга,
и над теми ныне царьствует, разъширяя власть свою, и, во едином полку с ними
жительствуя, ожи­дает погибели и падения вечнаго».

И
о сем долъжно всякому, любимии, разумне поняти вещь. Не изначала бо бе таковое
удержательство вражие и еже от странства в мятежь мирскии насильное спасаемым
привождение, но от лета 7220-го содеяся, егда Первым императором счинися опись
народ­ная¹¹⁵. Тогда бо он, преписавши всех от мала и до велика и
удержав в мятежи суетном, и нача повсюду искати беглых, коего иску и удержания
прежде не бе. Аще и мнози беша по пустыням ски­тающиися отцы и близ неверных
властей пребывающе, обаче таковаго злейшаго от них иску и гонения не бе.

Зде
же непрестанно содея враг всюду искати, воеже и по гра­дом, и селам, и деревням
учини приставники волю его творити — онех бегьствующих мира хватати и, связав,
в темницах заключати, дондеже покорит во область свою темную. Ни стара бо и
измождала остави на воле своей спастися, но всяко оттерзающь подвига
спасителнаго и сотворяющь Вавилона мятежника. Сего ради и подвиг спасаемым
оттоле креплии онех прежних случай наста, обаче «претерпевыи до конца, — рече
Господь [На поле Матфей], — той спа­сется»
[Мф. 10:22; Мк. 13:13], не покорився нашедъшим, яко добр воин обрящется во
бранех.

К
тому же и о прелести сей врага последней разумно да будет вам, яко прегорши
окрадателна есть первых. Тогда бо и стару, и малу, и мужем, и женам, и девам
явъствена бе, егда они нечестивии властелие идеже принуждаху верных до своего
идоложрения или еретицы негде привлекаху в единьство своего злочестия, яко же и
Никон в начале отступления деяше. Последующая же сему последняя и святым
изъбранным невместима речеся к познанию — «егда не трезвятся, и праведнии, —
рече, — имут прельщатися». Яве бо, яко всех окончает верных она прелесть. Все
бо скратит богоразумие в человецех оныи диявол реченным малым рогом, яко да и
трех царей и проповедник слова убиет. Но о сем не зде. Точию на разрушение и
запустение послушающих его приидет.

Кое
время не ино умъствовати, но ону опись народную озна­чает разумети. Тою бо враг
удержа всех и скорбь и гонение спа­саемым содея. При ко[ем] [Мальцев А. И.- край листа оборван]
удержательстве и прелесть она пристояща явъствует, а не прежде или после, по
оному: «Тольма бо удержит сын безъзакония, яко же прельстити и избранныя, аще
мощно».

И
аще при описи оной, сиречь удержательстве, состоится оная прелесть последняя,
убо кую си разумети блазнь. Не мощно бо на ино что преложити мысль, разве точию
о расколнической в рас­кол записке. Ту бо верным подвиг наста. Или покорится
оному рогу малому, или бежати его, понеже он уже не сложися верных по прежнему
до своего церковнаго сообщения нудити, но оставив я на воле веровати. Токмо при
оной описи народной по сложению своих властей духовных сочини ону запись
расколническую, ре­че: «Аще кто не хощет нашей православной церкви [пре]общник
[Мальцев А. И.- край листа оборван]
быти, да наречет себя расколником», сиречь во оныи оклад расколническии, им
предложенныи, запишется. Свое бо имя отступниче сице предложив к ним взимати во
оправдателъство своего яко благоверия. Егово бо се имя есть — расколник. Понеже
расколник он, по Лексикону отступник зовется. Отступник же всяко оныи диявол
наречется, отступления деля от вышния славы Божия. Того ради святии Иоанн
Златоустыи и Кирил Иеросалимскии оно отступление человеческое от истины и
наричют Анти­христом, яко во всех ему разделитися единому. Почему вси они
еретикове и зовоми беша или отступницы, или расколницы, или раздорницы. Тако и
сии последнии отступницы, заключив в себе Христово имя, обратне верных наричют
расколниками же, и отступниками, и еретиками, яко же показуют тех новоизъданныя
книги: Жезл, Соборное деяние, и Клятвеныя присяги, и Псалтыри в предъсловиях, и
прочия. И егда убо верному по онех сложению сице нарещи себя расколником, уже и
еретиком ся нарече, зане, яко же расколник и еретик со отступником — един
противник Божии нарицается.

И
сия тако прелесть последняя незрима тогда верным содеяся, ради врагом даяния
веры, и доселе неразумна во всех их пребыва­ет. Не отвратиша бо ся таковаго
татьскаго окрадения гласа и не зрят сего: егда верному в какое единомысленное
разумение с про­тивными сложившися и по них что рещи словом или делом исполнити
— есть се на челе и на руце даемое начертание, по разъсуждению святаго Андрея
Кесариискаго, еже на Опокалипсис. По иному же разсуждению, таковое сложьное с
противными изъглашение, еже словом или делом исполнит вещь, знаменает вер­ным
главы отсечение. По деянию же вещи ученика Паисиева¹¹⁶, оно сложное
изъглашение, егда он сложився по евреинову глаго­лу о Христе изрещи слово, еже
Он чаемый не у прииде, но будет — являет Христа отвержение и святаго крещения
отречение. По­неже обе си вещи отметны Христа зрятся быти. Ов рече к евреину:
«Может быть и тако, яко же ты глаголеши», сиречь Христос не прииде. Ови — иже
того Христова имени отрекошася. Но и сугуб являет — воеже повелением самого
диявола и имя того отступниче на ся восприемше, а ему оно имя Христово уступиша
имети. Понеже расколник, и еретик, и отступник в лице християнскаго звания
состоятся, отступления деля от истины, а не по прирожению зовется Василии, или
Иван, или Ияков, и прочая тако наричются.

К
тому же во оной расколнической записи неединообразное верных к Богу явствует
противление. Первое: яко чрез волю Бо­жественных повелении, диявола послушав,
ему покоришась. Въторое: покорения деля оному во область его пребывати слож­ное
их являет со врагом Христовым купно пути Христова крестоноснаго запрение, еже
не странствовати согласования. Третие: по сложению его, еже имя его отступниче
на ся восприяша, Хри­стово же ему уступиша, яко православну и христианину быти,
и тако купно с собою охуловаша Господа Славы со всеми святыми.

И
сие прилучися рещи вам, любимицы, токмо о первоначалной расколнической записке
— в чесом ея состоится вещь, да разумеете. Потом же о состоящихся всякому
разумно быти мо­жет. Кую прелесть последнюю, яко же и гонение на верных, уже
нескращено до самого Суднаго Дне Христова являет быти, яко же оныи мал рог,
възаконив, устави и предаде по себе сущим. Единаго бо и тогожде Сатаны во всех
деяния и глаголы явъствует быти, по оному, яко же пишет [На поле Апок[алипсис], глава 37, писан при царе Иване Васильиче]:
«Глаголя живущим на земли сотворити тело звереви, иже имать язву. И дано бысть
ему дати дух телу звериному — да проглаголет тело звериное». Толкование. «Имя
зверя в число имени его пишется, множицею привидением возъглаголет образы, и
телесы демонскими, и трупы мертвыми».

Но
зверь убо всяко есть диявол. Зверь же и Антихрист он наричется. Тело же его
всех отступников знаменает быти, по по­добию тела Христова. Яко же бо тело
Христово — все правовернии людие, по апостолу, сказуются [Ср.: 1 Кор.
12:12-27], тако и тело того — зловернии людие наричются. Обаче тело се его в
толковании яве на три части разделило разумети, еже есть на образы, и телесы
демонския, и трупы мертвыя.

Но
оныи образ зверин всяко гражданскую власть являет быти, яко преимуществующу
надо всеми. Вси бо человецы у оноя в покорстве состоятся, и ни един ея минует.
Чесо ради и глаголет Пи­сание: «Аще, — рече, — кто поклонится зверю и образу
его», си­речь дияволу и онем властелем его покорится. Зане оныи зверь диявол
неотступно во образе своем пребывающь и при нем со­стоится, им же строя свое
дело.

Телеса
же демоньская яве духовную власть означило разуме­ти, яко же свидетельствует
святыи Ефрем: «Приим бо, — рече, — бестудныи область, демоны послет на вся
концы земныя, яко да проповедят всем, яко велик царь явися со славою. Приидите
вси и видите». Сице бо телеса демонская в проповедницех его заключишася, зане
демони видом черни суть.

А
мертвая трупия — весь общии народ сказует быти слово. Зане во время царства
антихристова повсюду на Вселенней будут мертвых трупия лежати, рече святыи
Ефрем, воеже некому будет их и погребати. Понеже душа мертва тогда глаголется
быти, егда пусту оставит ю Дух Святыи Своего действа. «А егда Бог оставит, абие
место оно бесовом жилище бывает», — рече Златоустыи. И се обще есть о теле
зверином, им же оныи диявол возъглаголет. Свидетельствует подобне и святыи
Кирил Иеросалимскии [На поле
знам[ение] 10]: «Яко Сатана ученики себе сотворит, иже по онаго воли сам собою
начнет действовати. Ведая бо, яко по Суде, не имать быти ему покоя. Того ради
не слугами своими, яко же извыкл, но сам со­бою имать привлачати и прельщати
всякими знаменьми и чюдесы лживыми. Отец бо лжам, и лживыя действа начнет
действовати мечтанием», и прочая. Всюду бо сице знаменающу Писанию во всех
отступницех единаго быти мечтателя диявола. Ими же он, яко некоторым бездушным
струментом, строящь потребныя себе веши. Обаче в действии его ничто же
глаголется быти благо, по Душезрителнаго зерцала слову, но вся ложна, и
законопреступна, и богопротивна повелит творити, егда приидет. И аще вся пове­ления
его ложна, и законопреступна, и богопротивна есть, убо и человецы, во области
его пребывающыя, яве будут вси законопреступнии и богопротивнии.

А
наипаче верным и в самой добрейшей вещи запрещено есть диявола послушати. Сам
бо Господь образ показа не слушати диявола, егда Ему он повелеваяй камение
хлебом сотворити [Ср.: Мф. 4:3-4; Лк. 4:3-4]. Кое слово оныи толкователь евангельских
словес и разсуждающь тако [На поле
Матф[ей], 7, Благовест[ник]]: «Еже в чесом любо диявола послушати грех есть».
Во Отечнице же опаснейши сего являет о брате некоем, к нему же нощию приходяще
демони во образе ангельстем, и убуждаху и на молит­ву [На поле Книга Никон[ова], слово 43]. Он же поведа о сем некоему
старцу, глаголя: «Авва, ангели приходят ко мне со свещами и убуждают мя на
пение». И рече старец: «Не послушай их, чадо, демони бо суть. Но егда приидут
возбудите тебе, глаголи им: «Аз егда хощу востану, а вас не
послушаю»». Приим же брат заповедь старцю, иде в хижю свою. Во грядущую же
нощь, паки по обычаю пришедше, убуждаху его. Он же, яко приим заповедь, отвеща
им, глаголя: «Аз егда хощу востану, а вас не послушаю». Они же реша ему: «Он злыи
старец лживыи прельстил тя есть, И что бо есть сице сего лучшее, еже в молитвах
к Богу утреневати и востаяти заутра на пение». Обаче не остави его оныи старец
демоны убуждаема бывати, дабы с по­веления их молитву деял. […]¹¹⁷.

Истинъная
бо веления и спасения не от бесов, но от Божественаго Писания есть со опаством
навыкнути. И егда сице во истинъствующей и добрейшей вещи запрещает Писание
бесом повиноватися и покарятися, но бегати их и отвращатися словес их, яко
погибелъно, знаменает, убо коль паче погибелнейши сего может быти, егда самого
Сатаны послушав, богопротивная повелевающу исполнити вещь.

Яко
же они тогда вернии оно имя его отступниче на ся въземше или, яже потом, во
время вторыя и третии переписей. Они же паки начаша у него уже из милости тое просите
для верования прочих, дабы им позволил по старопечатным книгам веру имети. Он
же, яко обычен, абие во всю Росию провозъгласи тако печат­ными листы: «Где
имеются, — рече, — потаенные расколники, явились бы во определенныя места к
поданию сказок — где кто жительствует, и коего чина есть, и како им имена и
лета, и в рас­кол писались бы. Дасться им волная свобода той содержати».

И
зде то же явьствует, яко он на прошение их не по желанию их изъгласи, но тоежде
свое имя отступниче предлагая им на ся восприимати, свою бо одежду на нь
навлачая, а их одеждою сам ся облачая. Они же убо, мнящеися веровати, не
возъгнушашася сего съмрада еретическаго, абие приходяща в гражданская того
правления и кланяющеся зверю и образу его ту, требующе от него о начертании сем
имени его расколнича. Он же и назнаменав на харатейцах, отпущаше, яко со
благословенными грамоты тако зватися его именем отступническим, а его
проповедати право­славна.

И
тако они раздорствующии вси ныне веру свою, аще и подлу тую имуще, обаче и ту
содержат по прозбе, по повелению дияволю, а не самопроизволне веруют, по
Господню учению, еже ни в дому сущим повеле сказатися хотящему ити въслед Его.
Чему и вси святии последоваша мученицы. Не спрашивалися владык своих, ни ужик,
ни другов, яко хощем веровати во Христа Гос­подня, но как кому случися познати,
так и потекоша въслед Его.

Во
онех же мнящихся верных и сие видети есть. Егда кто от них восхощет храм
молитвеныи знаменит создати, и звоном и иконами пречюдне его украсите, и верху
его глав кресты сребряны или златы поставити, к тому же зверю шед духу
нечистому, кланяется купно и образу его, требуя от него благословения тако
устрояти и прочая многа. Не могут бо они что без воли его сотво­рите, яко
удержав всех и превзятся.

Того
ради и не о послушании к нему у святых состоится слово. «Но аще, — рече, — кто
достигнет тех времен, еже по тысящи 666-го лета, на брань с самем дияволом». И
паки святыи Кирил Иеросалимскии о том же [На поле Кирил[ова], знам[ение] 11]: «Аще, — рече, — кто слышится силен быта,
да ся борет с Сатаною, не ослабляя бо церковных жил и о всем да глаголет».

И
зде яве научает святыи, како и братись с Сатаною, еже неос­лабны имети жилы
церковныя. В слове бо уст вещь состоится, воеже истинъствовати от Святых
Писании противу врага, лживых его словес, яже суть жилы церковных вод, онаго
лжю обличающе, свою же истинъну оправдающе, а не предавати ю врагу во обиду,
молчания деля. Зане молчати слово — есть отметати е, по Исповеднику Максиму,
тако ему пред еретики глаголющу [На поле
Зри в Житии его]. Но о страшливых и не могущих противу Сатаны на брань изыти
той же святыи Кирил бегьство от него сим назнамена имети. «Но страшливии, —
рече, — да бегают, а инии — да оставимся. Будет бо тогда скорбь велия, якова же
не бысть от начала мира». Ниже: «Блажен терпяй и постигий во дни 1335. Того же
ради достоит таитися и бегати. Не имут бо сконьчатися грады Израилевы, дондеже
приидет Сын Человеческии. Кто же блажен, иже, Христа ради, с радостию тогда
мучение приимет».

И
се яве всякаго уверяет слово, яко от онаго по тысящи 666-го лета дондеже Сын
Человеческии приидет, сиречь до Втораго Пришествия Христова нескращенно две
вещи токмо предлагает ко спасению: или на брань с Сатаною могущим того
победити, сиречь, обличив, мучение от него прияти, или таитися и бегати его — не
могущим, а не в послушании у него быти, зане присно ему хулящу имя Божие, и
селение Его, и вся живущыя на небеси.

Овогда
бо он пес адъскии усты своими нарицая Господа Сла­вы черным и тмою, равноухим
же и Навхудоносором мысленым. Овогда же благословение Его пресвятое двоперстно
порицая про­клятыи несториянским, македониянским, и Ариевою пропастию, и
арменским, и демонским, и чертовским. Тако и крест Его Пре­святыи трисоставен
укоряя расколническим и брынским. И древ­нюю православную церковь нарицает
блудницею. Та же и все Святое древнее Писание сын он геенскии именуя ядом
аспидовым, адовыми вратами и богомерским, расколническим же, и ере­тическим, и
расколническою прелестию, и прочими тако многшими хулении пес преисподнии
озлословии правду Божию, яже невместимо вся вообразити. Кая изрече он деля на
древлецерковных последователей, кои обличники беша в начатце того Никоновых
новопредании, и ради в расколники и в раскол писав­шихся тогда. И яко же их
нарек расколниками и еретиками, тако и все Святое Богодохновено Писание по тому
нарече расколническим и еретическим. И обоя купно и последование, и последова­телей
предав клятве.

Кую
блевотину его песию показуют того новоизданныя книги еретическия: Жезл,
Скрыжаль, Увет, Пращица, Псалтыри, Ро­зыск, Соборное деяние, Клятвеныя присяги,
и обличителная на Ответы поморския¹¹⁸, и прочия. Их же царския лицы
того и княжьския, и боляре, и велможе, и прочая знаменитыя лицы з духовны­ми, и
весь общии народ содержат, услаждающеся сих чтением, абие грохощуще лают
истину. И тако от мала и до велика их ху­лят имя Божие, и святых всех, и
правоверных раб Его.

Сего
ради к таковым устам онаго беса и не в рабъское служе­ние верным святии
повелеша себе вдаяти, но на брань с Сатаною могущих вооруживше приходити или
бегу ятися не могущим. Понеже слышащим хулная на истину от противных и лжю, про­славляемую
ими, не велит слово молчати учителем, по научению святаго Златоуста, тако
повелевающа [На поле Слово о
лжеуч[ителях]]: «Послушайте, — рече, — пастырие, и ужаснитеся, и не умолчите,
но проповедайте слово, не дадите места дияволу, не дадите дверей волком,
уподобитеся блаженному Петру, како в Риме треклятому Симону, хулящу и глаголющу
себе быти Божией силе. Ему же божественыи апо­стол ни же час премолчати или
премедлити претерпе, но обличив, и лжа его нарек и сопротивника Божия — сверг
его, погибели предаст», и прочая.

И
по сему яве есть — егда они еретикове пред православными имут правду Божию
хуловати, а свою лжу прославляти, тогда несть удобно верным молчати. Молчания
бо ради, видите — ме­сто Христово и славу ону приемлет диявол, яко отдавшим
двери своя того волком, их же Златоустыи он наказует онем не уступати. «Не
дадите, — рече, — дверей волком, но уподобитеся бла­женному Петру» и проч.
Двери же всяко наричются Писание, волцы же суть еретицы и диявол, по оному [На поле Благовест[ник] Иоанна, 35]: «Той
бо, — рече, — не входит дверьми, се же есть Писаньми. Не бо хощет от Писания
свидетельство имети, ни же от пророк. Воистину убо двери суть Писания, теми бо
въводимся к Богу. Писания убо волку не дадят вънити, безделны сотворяют
еретики, нас же твердейша устрояют и разум дающе о всех, о них же, аще хощем.
Тать убо, иже не Писаньми входяй во двор овчии, яко же промышляти ими, но
прелазя инуде, се же есть ин себе пресекая путь необычен, яко же Февда и Июда,
иже прежде Христа прельстивша люди, погубиста же и истлиста¹¹⁹, яков
же будет и Антихрист — не от Писа­нии бо тех свидетельство». И се суть двери и
волцы. И егда убо они вернии умолчат противу еретическаго ложнаго проповедания
и хулнаго их на истину гласа, абие являет онем уступление дверей своих, яко
истинъствующим в слове своего проповедания. И того ради во оставъшихся без
оправдания истинны приемлет оныи диявол место Христово, таковаго ради молчания,
яко отвергшемся правды Христовы, зане «молчати слово — есть отметати е», по
Исповеднику Максиму. И паки той же пред еретики глаголаше: «Аще, — рече, — не
обличю, то часть прииму с прелюбодеи. Луч­ше бо есть и добрее языку моему
отрезану быти, неже молчати и не помогати истинней вере».

Тако
и пророческое научает слово: «И глаголах, — рече, — о свидении твоих пред цари
и не стыдяхся» [Пс. 118:46]. «А егда постыдится кто, — рече Господь, — Моих
словес в роде сем прелюбодейнем и грешнем онем не исповедати — и Сын
Человеческии постыдится его пред Ангелы Божиими» [Ср.: Мк. 8:38]. И паки:
«Отвергиися Мене пред человеки, отвергуся его и Аз пред Отцем Моим, иже на
небесех» [Мф. 10:33]. В словеси бо Божии состоиться о Христе исповедание про­тиву
хулящих. Их же не точию обличати и посрамляти, но и заушати повелевает писание.
Яко же рече святыи Иосиф Волоцкии: «Зане о хулении нам слово бысть иже на
Единороднаго Сына Божия. Ныне же единаго от вас хощу просити дара — да хулящая
вся, иже во граде, да накажете. Аще услышиши некоего на распу­тии или на торгу
среди народа Владыку Христа хуляща — при­ступи, воспрети. И аще и язвы ему
наложити подобает — не отмещися, зауши, сокруши его уста, освятиси руку язвою.
Аще и поемлют нецыи, аще и на суд влекут — возъследуй. Аще и на суде судия
истяжет — глаголи со дерзновением, яко Царя Ангельскаго похулил есть».

Тем
же, егда слышав сия святых наказания, возлюблении, поразумейте о яже в
вышереченных сего пса последняго лаяния, еже на Господа Исуса Христа Сына Божия
и Закон Его, и на вся святыя, и прочия правоверныя люди тако блююща усты
своими. То и от совести своея поразумейте, по святых глаголом, яко бедьственно
и погибелно есть, паче же и отвержение Христа и веры Его подлежащо, егда
верному, не обличивши таковаго пса и не посрамивши ону скверную его блевотину,
свою же правость во истине не утвердивши, оному повиноватися и в рабском служе­нии
послушания егова быти.

Зане
оныи проповедник слова, божественнейшии Петр, оному Симону Волъхву тогда нимало
не претерпе — не токмо бо его лжа нарек, но и смерти предаде за похуление
истины и за проповедание себя Христом. Кой волхв он яве сему последнему
предотеча наречеся, яко превосходяще сей онаго мечтательною прелестию. И
въправду тольма бо окрад верных, яко нимало содея их познати его прелесть, но
яко комарей пойма оною расколническою запискою удержания ради. И толико елико
же и честно и похвално на себе оно имя его отступниче имети въменивше, по
свидетельству их писания. […]¹²⁰.] И прочая многа их писания о сем
явьствует.

В
них же и сия ими блевотина вообразися. Аще кто их ону расколническую записку за
отвержение веры вменяет, таковаго к еретиком причитают. Почему им идеже
случится — или в домех, или на путех, или в присудъственых местех — онем именем
отступническим, от прелестника глашаемым всюду, пред ним открыв главы, абие
отвещают: «О чем изволите», — говорит; или: «Кая нужда состоится в нас»? И тако
отвещающе, прославляют имя отступниче, Христово же, ругающе, посрамляют.

А
еже они вас, любимицы, прельщающе онеми словесы еван­гельскими: «Аще, — рече, —
не бы Господь Бог прекратил дний тех, не бы убо спаслася всяка плоть.
Изъбранъных же ради пре­кратит оны» [Мк. 13:20]. Кое съкращение скорбных дней
злолютства вражия они, на ся вземлюще, извествуют, якобы оною расколническою
запискою содеявшееся им быти.

И
о сем разумне воньмите вещь, любимицы, яко нимало к ним пристояща. Понеже они
не бо есть единомысленнаго сорта человецы, но, ов сице, ин же сице — разно
мудръствующе между собою, как кому возъмнеся по своей похоти. Яко быти им
частей на пять на десять и более. И с коим их ни буди согласием речь прилучится
глаголати о правости веры, абие оно речение евангельское всяк кождо их на ся
похищает — скорбь ону и лютость гонения сказуя от Никонова пременения бывшее
время и протяжущееся до лет оноя первыя описи императором, при которой и
расколническую им устави запись. Ея же деля, якобы им, в расколники писавшимся,
скращение бысть, приятия ради онаго отступнича звания. И сим точию блазнящеся и
соблажняют неразумныя, по реченному: «Прельщающе и прельщаеми».

Но
убо аще и по их бы сказанию поразумети. Обаче довлеет едину правость в лице
истины вообразити, ея же деля скращение содеяся. Зане истинная Христова вера
едина есть. Прочия же вси — бесовстии наричются, по оному [На поле Книга о вере острожской печати, лист 21]: «В сынох бо, —
рече, — про­тивления волю свою враг действуючи, много пагубных ересей въместо
веры возъдвизая, межи християны разсевает. И сими слабых и недостаточьных
прельщает, яко да межи многими пре­лестными его верами погрешивше, истинъныя
веры не познают и, своего спасения отпадше, с ним в геенския муки, осудивъшеся,
въвержени будут».

И
сице вси они раздорничестии веры от врага насеяни состо­яться. Кую же от сих в
лице истины предъставим? Но не едина же от них кроме повеления вражия не
состоится. Вси бо едино того имя отступниче, данъное от него, на себе носят,
Христова же отчюждишася, паче же ему оно уступиша имети, яко же пред ними он
себя исповеда и исповедает присно.

И
сего ради, похитив их на ся веру Христову и имя Христово, по Златословесному [На поле Бесед[ы], лист 2340, ниже;]: «На
погибель бо, — рече, — человеком приидет и обидети их имея». Яве бо се не о
чюственной коей обиде глаголет слово, но о духовной научает разумети. Еже он,
обидев их оным славным именем Христовым и верою Христовою, сия отят у них
провозглашением своим, еже рече: «Аз есмь право­славныи християнин. Вы же, —
рече, — расколники и еретики». И егда они прияша оно расколническое звание на
ся — и тем ус­тупиша ему оно славное имя Христово имети себе. Сами же пус­ты и
чюжди того содеяшася, приятия ради онаго отступнича име­ни. Сего ради суетни
зрятся веры их, яко же бо сего ради чюжда имени приятия, тако и раздор деля их.

И
егда по них — оно злолютьство и скорбь велию, бывшее между отступления и описи
верным гонительное время будем разумевати не спасително, но погибелно. Зане, по
их разумению, аще бы не прекратил Господь Бог оно гонение расколническою их
запискою, но еще продолжил бы, то не бы спаслася всяка плоть, сиречь вси
погибли быша въскоре. И по сему их богопро­тивному неправаго разумения
разсуждению и от первоначалныя евангельския проповеди времени бывшем
гонительства до лет царя Констаньтина тоже, по них, довлеет разумети не
спасително, но погибели виновно. Но оттоле наста человеком спасение, егда
свободне при оном велицем Констянтине начаша веровати и прочих по нему. А до
онаго якобы вси погибали быша, чесого и во ум страшно вместити. Зане коликия
тмы тысящей бе спасае­мых.

То
от сего поразумейте, любимицы, прелесть мира како осле­пляет человеком душевное
зрение и ум помрачает не смотряти слово. Всюду бо таковых блажит Писание: «Аще
кто достигнет в сих днех злолютства нашедшаго скончатися, не покорився льстецу
и гонителю, животолюбия ради. Блажен, — рече, — терпяй и постигии во дни 1335»,
и проч. [На поле Кирил] И паки:
«Блажен обрящется той, иже тогда не соблазнится и претерпит таковую лютость
гонения». Кои дни сице нашедшаго на ны злолютьства вражия яве оттогда июдей
онех прияшася ныне разумети, которыя удержани беша Антиохом¹²¹ оным,
у него же они во одержании том пострадаша дней 1335 или 1260. И таковое их похвално
глаголется терпение, кои воли онаго Антиоха не повинушася. И тамо кии есть дни
сия числимы они пострадаху — зде же духовне тыя преложишася разумети и на весь
век жития человеча явъствует. Яко же от про­рицания Илии и Еноха и от жены,
Змием гонимыя, показует. Ови бо будут проповедовати слово Божие дней 1260; ова
же имать бегати от Змия тако же дней 1260. И яко же онех пропо­ведник слова,
тако и жены оныя бегьство от Змия являет с нача­ла евангельския проповеди
бытие, по апокалипсическим фиялом, кои изливаемы повелением Илии и Еноха на
законопреступныя. Но аще бо и не от человек злых и лукавых будет нам
злострадати, ино совестию своею наказуют нас святии мучимым бывати и при­сно
злолютая Христа ради страдати. […]¹²².

И
по сему Писания свидетельству яве есть, яко не токмо про­сто полезны дни оны
скоръбнаго злострадания верным, но и весма нужны ко спасению зрятся быти, их же
бо кроме ненадежно являет и спасение человеческо. Зане аще и не чювствене от
нена­видящих ны, ино совестию мыслене довлеет мучимом бывати. Прекращение же
оных дней скорбных явьствует от Господа Бога некое благодеяние, даемое рабом
своим, еже мощи им оная пре­ити без напасти, дабы в кую прелесть вражию не
впасти. Яко же свидетельствует святыи Никита Стифат Студийский о том, глаго­ля
[На поле Альфа, глава 57]: «Смирению
помыслу, — рече, — от духов лукавьствия случившуся, абие и раждеженныя стрелы
похотей на иже быстро текущаго к высоте ума от ловящих и плотолюбных бесов
пущаются часто. Ум же, еже к горним движения отторгъся, в нелепотная движения и
смущения въпадает, скоктаньми ум и раждеженьми оттерзающи. И аще не бы Господь
Саваоф прекратил дний тех и силу терпения даровал своим рабом, не бы спаслася
всяка плоть, от горшаго удержана бывши»¹²³.

И
сице не та скорбь есть святым, еже Христа ради злолютьство претерпевати, или от
нечестивых человек гонимом быти, но егда враг на нь вооружится имать
непрестанно стрелы своя пущати, хотя ум тех отлучити от горняго внимания и
приклонити к плотолюбному рачению. Зане, егда ум отторгнется к горним дви­жения,
абие в нелепотныя движения и смущения въпадает, сиречь в помыслы смрадныя и
нелепыя, кои понуждают человека в безъстрашии Божии пребывати. И си скорбь и
злолютство явъствует святых быти, еже на ны брань бесовская, присно тех борющая
и уязвляющая совесть похотевати безместная деяния. «И аще, — рече, — не бы
Господь Саваоф прекратил дни таковыя вражия напасти и силу даровал терпения
рабом своим преити ону бурю вражию кроме искушения — не бы спаслася всяка плоть
от горъшаго удержана бывши». Зане [На
поле Патерик], егда упразднится ум наш от виде­ния Божия, пленени бываем от
помысл и похотей плотьских.

От
киих словес можете, любимицы, наук прияти, яко же о скорьбных днех, тако и о
скращении их. И несть вам потребы блазнитися суетных человек глаголы. Не бо они,
по святых, претерпеша в скорбном подвизе пребыти, но покоришася оному князю
века сего и того страстем повинушася. Возлюбиша бо того пространное житие мира
сего, скорьбное же, по заповеди Спасовой, оплеваша. И не бе опаслися от горшаго
удержания, но всяко в того стремление безъзаконное въпадоша. Отторже бо им ум
от горняго внимания и понуди я присно в страстех плотьских скитатися — сюду и
сюду преслышаему быти. И несть удобно им, тако прельстившимся, оно скращение
скорбных дней на ся похищати. Не до них бо касается слово, но, по Ипполиту,
«останъка ради изъбранных съкратятся, сокровенных иже в горах и в вертепех — да
не всех, — рече, — онех святых полк оскудеет». Нимало бо сей глагол святаго к
ним следует.

Скорбь
же велия наречеся святым прелести ради. Понеже пре­лесть сия последняя злейши
первых глаголется за удобное изъ­бранных прельщение, яко же и отступник сей
последнии превосходящь всех прежде бывших его еретик именословится. И аще
прелесть злейша есть, убо и скорбь верным в мужестве терпения тяжчайша есть. «А
претерпевыи до конца — той спасется» [Мф. 10:22; Мк. 13:13], — рече Господь. Не
покорився находящим, яко добр воин будет во бранех. И аще оставльшихся деля в
горах и в вертепех, по Иппо­литу, скратятся оны дни последния скорби, убо яве
малую часть сих назнаменает быти, яко вси уже прельстятся, и во область приидут
послушания зверю, и поклонятся ему.

Кую
скорбь в последних, изъбранным бывшую, всяко явъству­ет с настатия оноя описи
народныя, идеже и запись расколническая изъгласися, яже от числимаго по
гражданству 1715 лета и протяжющуюся до 722-го лета; егда он малыи рог, всех
възыскуя и приводя во область свою, а верою не принуждая нехотящих последовати
его церкви. Точию едино с них потребова изъглашение по оной записи — да наречет
кто себя расколником во оправдание свое и тако верует, яко же хощет.

И
оттоле умолче о них до онаго 722 лета, оставив я проповедовати на воле. Они же,
яко любве деля Христовы, начаша кождо их пещися о погибающих, проповедовати тем
своя учения и собирати во свою паству. Разъдраша бо ся они уже тогда частей на
десять. И сея ради блазни или, рещи, прелести, абие сугуба скорбь онем
изъбранным содеяся быти. Ово ради антихристовы прелести, еже от страдьбы в мир
призывающыя во отраду, блазненныя деля веры. Ово же онех ради проповедаемаго
блажнения — комуждо бо их призывающу во свое состояние, яко в лучшее. Кая вещь
небывалая всяко мощна тогда прельстити и соблазнити изъбранныя и уязвити сердце
праведным, страдьбы деля гонимыя, от невнимания разумнаго. Обаче коя аще и
уязъвляхуся совестию приити во отраду онаго послушати или сих в расколники на­чертавшихся,
но оставляхуся борющеся с совестию и тако, день от дне скорбяще, провождаху
время в подвизе. Онем же абие проповедающим своя учения свободно зрится, зане
от их проповедания тогда и церковь она отступническая колебатися нача, яко
уклоняющимся ея многим. Потому что они отступницы тогда онех указом своим в
Синод к разъглагольствию позывати возъимеша, яко о правости взыскующе слова.
Кое глашение в воскресныя и праздничныя дни в церквах их чтомо бе, утвержения
ради народнаго, дабы не соблажнялися.

О
чем инъструкцыя Неофиту, данъная в Поморию, явъствует. В ней же они отступницы
онех учение уже лживым наричюще. «И прельщают, — рече, — точию простыи народ с
великою святой церкви тщетою». Свою сице отступническую церковь наричют святою.
Чесо ради в лето оно 722 оныи император и запретил им своим имянным указом не
произносит отнюд никому о своем учении — ни же в одном дому сущим. Нарече е
расколническою прелестию, и древния святыя книги оглаголуя расколническими,
прелестию и соблазну учащими, и прочая. […]¹²⁴.

Коея
ради вины богоотступническия сицеваго гласа запретителнаго яве оная скорбь
изъбранным могущая скратитися и удоб­на мысль отвратити спасаемым от онаго
блазнителнаго размыш­ления, и юже боря враг совесть их, надеяся приклонити к
тем приити в сообщение или послушати зверя. Зане оны зверь не еди­но токмо
посрамляя онех проповедание расколническою прелес­тию, но вся святыя
древлецерковныя богодухновенныя книги — яко печатныя, тако и писменныя,
оглаголуя расколническими и прелести и соблазну учащими, яко же зрится.

А
о себе яве прелукавыи враг пред онеми проповедая в право­славии суща, яко
святу, рече, быти свою церковь еретическую и правоверием нарече свое зловерие.
Потому и последующих оно­му известуя правоверными. И тако в силе своего
богохулнаго изъглашения и потребова от них каждаго сказачнаго о себе дания,
дабы им никого не учити своей расколнической прелести и книг святых древъних,
яко расколнических, рече, на прелесть им и прочим на соблазн употребляемых, не
держати. Аще бо от неких и слышится, яко, де, они тогда точию в единой лже
погрешиша, еже подъписашася не учити и книг не держати, а они, де, учиша и
содержаша оны къниги, аще и тайно. Но убо аще и тако. Обаче по изъглашению зверя
всяк кождо их свое учение нарече расколни­ческою прелестию и святыя оныя
древния книги порекоша рас­колническими и прелести и соблазну учащими. И сице
купно с ним похулиша Слово Божие и свое учение, а его проповедаша в
святоцерковнем правоверии суща по оному изъглашению, что, рече, «по упрямъству
своему они обращатися ко святей церкви и в соединении с правоверными быти не
хотят». За то и отяготи их оным двойным окладом, яко же зрится.

И
сея ради вины всяко онем избранным, идеже еще к сим в прелесть не склонишася,
ни же ко оному зверю в послушество приидоша, пресечеся она скорбь бывшая,
понуждающая их при­сно от страдбы приити во отраду, сиречь от гонения во
ослабу. От исперва бо всяко мятущеся, яко человецы, о таковой небывалой вещи,
начатка ея ради, яко вернии по еретическому велению на­рекли себя расколниками
в силе тех глашаемаго правоверия, со­вершенно убо не досяжуще познати вещь. От
сего же указнаго глашения всякому вразумична содеяся — яко же от хулы и
проповедаемыя тех ереси правоверием, тако и от запрещения, еже не учити верным,
яко прелести. А егда бы оныи зверь оставил им надолзе своя проповедовати учения
и не изрек бы хулы оныя на правоверие — не бы убо спаслася всяка плоть, сиречь
опаслася от таковыя его прелести, но вси убо въпадоша в ню были, яко во мрежие
рыбы. Зане и едино доволно бе погибели человечестей — оно имя его отступниче
верным на ся в приятии и мирская си прелесть, ея же дельма согласовати лукавому
бесу в запрении пути Христова спасителнаго. Яко сам Господь Бог запрети вер­ным,
кои странъствовати возъимеша, иже бегающе Никоновых новопредании, паки к тому
же зверю въспять возъвращатися [На поле
Благовест[ник] от Луки, 87]: «Да не тщится, — рече, — кто во антихристово
гонение снабдети свою душю, погубит бо ю. Иже бо аще кто отдаст сам ся закла­нию
и спроста бедам — спасется, не покорився мучителю животолюбия ради». Ниже: «И
ни же разве прежних ради добродете­лей, ни же самоя тоя души ради снабдения
приими поклонитися лестьцу и гонителю».

И
яве зде всякия скорби, и беды, и напасти, и смерть повеле­вает презирати, неже
оному лестьцу и гонителю, животолюбия деля, поклонитися. Животолюбие же есть,
еже от бед и напастей уклонятися человеку и миръское житие любити. Се погибелно
наричется по толкованию глагол евангельских [На поле в неделю 3-ю поста]: «Еже, — рече, — Христа ради, смерти и
беды душю свою отвращая и спасти ю хо­тя, любве ради жития и миръское житие
любящему, удобь может погубити ю погублением онем, еже неугасимыи огнь, и
неусыпаемыя черви, и тма кромешная ходатайствует».

Спасение
бо нарицает Господь — любление живота и еже от беды уклонятися и бежати.
Предаяй же бедам и смерти душю свою Христа ради, и истины ради, и правъды и
таковым образом погубль ю добрым воистину погублением — той воистину спаса­ет
ю, наставляя ю на добрейшее житие. Но убо еже от странъства ко оному гонителю и
прелестнику въспять возъвращение, им же они вернии от исперва гоними беша, яко
же тогда, иже онаго по­слушав, в расколники писашася и потом случающееся бе к
нему возъвращение, тако и иже в мещане писавшиися — всяк разумети может, яко не
есть, по оному, в напасти, и беды, и скорби себя предаяние, но от бед и скорбей
уклонение и жития сего деля любления, не хотяще бо по евангельскому гласу в
напастех, и скорбех, и бедах побдети, за страх того строгих законов. Зане
присно он всех устрашающь, ища кого поглотити, да брашно себе содеет.

Сего
ради, яко же зверю си запрещено есть покарятися вер­ным, тако и раздорствующих
сих, иже кождо их у себе проповедающе правость веры, сиречь Христа быти, не
повеле же Господь их слушати, тако глаголя [На
поле Матф[ей], зачало 99]: «Тогда аще кто речет вам: се зде Хри­стос, или
онъде — не имете веры. Востанут бо лжехристи и лъжепророцы и дадят знамения
велия и чюдеса, яко же прельсти­ти, аще возможно, и избранныя. Се прежде рех
вам». […]¹²⁵.

Но
убо от онех прельщихся Антихристом, сиречь приявъших имя его отступниче на ся,
нецыи глаголют, яко не о них есть слово, реченное Господем — «аще рекут, се зде
Христос» — но о древних еретикох. И сице не сматряют разъвращенныма очима
слово, яко древния еретики по разорении онаго чюственаго Иеросалима начаша
бывати, еже на жидовы римъских царей нашест­вие. Зде же яве о последнем
Антихристе и о самой кончине века рече Господь, еже «тогда кто речет вам»; не
глаголет: «Абие по разорении Иеросалима», но время оно являет, в не же хощет
при­ити Антихрист, будут они ложнии проповедницы.

Друзии
же сие о никонеянех разумеют и прочих отступницех. Но и сие невместимо есть.
Понеже никонианъское согласие едино есть и ни с коими отступники не
раздирается. Потому и во всех их един он ложныи Христос проповедается, а не
мнози. Другойцы же сих безъзаконное состояние и не суть хитрии разумевают и
блюдущеся отвращаются. Они же и не есть благовременно, по оному речению,
призывающе во свое согласие, но нуждею и нагло покаряющихся терзающе в не
приводят, тыяждых же добросовестное являет призывание, точию знамения и чюдеса
покажют пред очима зрящих, ими же изъбранных прельстят. Зна­мения же и чюдеса
не ино что есть, но токмо Святых Писании о Христе уверяемое показание, по оному
[На поле Благовест[ник], Лук[а], 62]:
«Учай бо, — рече, — веровати кого во всех Спаса Христа — чюдодействует той. И
людие, чюдес ради, верующе, хотят познати Бога».

И
сице во истинных проповедницех Христос веруем познавается, а в раздорных — не
суть. Аще и такожде чюдодействуют, яко о Христе уверяюще, но ложныи он подкидыш
и таибничищь в лице Христа Истинънаго Бога ими благовестуется. Зане вся прочая
раздоры, кроме единыя истинныя веры Христовы, тогови суть.

О
настоящих же сих раздорах всяко известно весть, яко без таковых показания чюдес
не состоится ни един сект. Всюду бо они обыкоша послушающих, яко о Христе
Писанием уверяти. Тем же утвержает слово — их же ради оная скорбь скратится,
идеже осташась, ко оным приявшим тогда от Антихриста оно имя отступниче на ся
не исходити, ни веры ими яти.

Та
же и настатие их мало по прежде Антихристова прихода являет, по оному: «Егда
хощет Антихрист приити, будут ложнии Христи и ложни пророцы». Зане прежде им
оноя описи разъдравъшимся от нападения всегубильнаго и враждовати друг на друга
содеяшася, деля несоюзнаго мудрования.

Всяко
бо приход Антихристов к человеком являет во время оныя описи. Тогда бо его
человецы прияша, егда оным укреп­лением писменным во одержательство его
мятежное себя въдаша. А воцарение его во время онаго указнаго глашения
явъствует. Егда оныи император онем записавшимся в расколники запрети им своей
расколнической прелести никого не учити, тогда бо он, седмоглавыи, исправися в
человецех и воцарися на земли. Поне­же при оной описи, егда реченныи император
раздроби народ на разныя чины и расположи дань подушную — овых бо, торговаго
деля промыслу, мало поотягчи, других же, земледельства ради и прочаго,
посредъственно обложи, а на иных и ничто же возложи. Потом же и землю размежева
— езера убо и реки, леса же и прочия усадбы им раздели, да знают койждо их свое
и наблюдает е, другаго же наделу не прикасаются, яко же и купечествующих онех
торгу не причаливается седмигривенныи.

И
сим расположением и разделением оныи император единых и тыяждых же, яко
язычник, содея друх на друга ратоборствовати. Межи бо яко границы землям
устави, еже комуждо глаголати свое. Сей бо глагол святыи Златоустыи [На поле Ефес[яном], нрав[оучение] 8]
проклятыи и скверныи наречет: «Кому глаголати «мое» — от диявола, —
рече, — въведеся. Вся нам общая сотворил есть Бог, яже суть нужнейшая. И несть
мощно реши — «мой свет», «мое солнце», «моя вода»
и прочая».

И
отнеле же убо, егда тако удержани быша врагом человецы и понуждени им пещися о
дани оной, и домовном строении, и про­чем собрании имения, яко же мравия,
неусыпно, подобно их гро­мадному зиданию, тщание возъимеша — како большая
собрати. И сего ради оттоле в торгах начаша бывати объманы, неправыя меры,
неистовыя весы и во всякую вещь неудобныя примесы. Сего деля божбы и клятвы ложныя
родишася. Оттуду, таковаго ради жадательства имении — ненависти и зависти,
вражды и драки и междоусобныя брани прозябоша в человеках. Друг на друга
свирепеюще и друг друга обидяще, имения разграбляюще ради онаго запрещения, им
же непозволено въступающе в купе­чествующих дело. Яковая же в содетельстве и
твари Божия быша, еже оныи император кому надели много, другому же мало, иному
же ничесо дав — токмо едино рукоделие имети; тыя же убо враж­ды родишася,
зависть и ненависть, свары, драка, и бой, и убийст­ва. Зане не имея, у имущаго
тайно нача похищати, а силнии дру­гаго надел своею силою нудящеся во область
свою отяти и в том тяжбу начаша содевати, яко же и прочия житейския вещи тако
понудиша человек деяти. От чего суды неправедныя по мзде на­чаша бывати. Сего
ради во всех рать неумирима и вражда неукро­тима воста, и человеконенавидения
наглость во вся въместися.

И
сих ради богопротивных деянии оттоле он змий седмогла­выи воцарися в человеках
на земли. Его же наричют дияволом и Сатаною. Глав же ему седмь есть смертныя
грехи. Первая убо — зависть, вторая — сребролюбие, третия — блуд, четвертая —
чревоугодие, пятая — гордость, шестая — гнев, седмая — небре­жение. И сими
главами своими он, чермный и десяторогии, оттогда нача пожирати всех живущих на
земли, сиречь земная мудръствующих. Их же удержа оныи миродержец своим малейшим
рогом во умном скитании и мятежи суетном выну быти — да пе­кутся токмо о
снабдении плоти и о грошевном собрании, яже апо­стол корень всем злым нарече
быти и второе кумирослужение недуг сребролюбия именова [Ср.: 1 Тим. 6:10].

Но
убо и император он в то же время понудися от человек на царство се Росьсийское
възыти, яко же свидетельствует во Истории сибирьских страдалец о том¹²⁶:
«В лето же, — рече, — от созда­ния мира 7230-е, по исчислению же настоящаго
гражданьства 1722-го, февраля в пятыи день, изыде повеление от
скипетродержавъствующаго всеросьсийскаго императора Петра Перваго во вся
империи его страны грады, правинъцыи и села — да его же онаго величества в
наследники Всеросьсийскаго царствия благо­волит — того и вси росьсийстии сынове
за истинънаго наследни­ка со обычною присягою признавати да обещаются», и проч.
И сице он по седми летех оноя описи прият царьствие, егда, преписав, укрепив
народ и възаконил им оныя богопротивныя обычаи — тогда и воцарися. До котораго
лета яко не в существе еще царьском бе, оная строяше, но подобен князьку
некоему беяше. Потом же полчетверта лета царъствовав, скончася в лето 1725,
августа дня¹²⁷.

Тем
же знаменанно есть, егда он, устроив оному мысленому царствующии дом, тогда
купно с ним и воцарися: един убо внут­ри, другий же вне. «Воцаривъшу [На поле Ефрем, слово 105] бо ся, — рече,
— Змию на земли с радостию сии людие поборницы будут: Едом паки и Моав, еще же
и сынове Аммоновы¹²⁸ [сими имены чревобожнии наричются людие и
блюдодеи], яко своему царю, поклонятся ему с радостию. И тии будут въ-первых
поборницы, исправлюще цар­ство его».

И
сия о мысленем рече святыи Ефрем. О чюственом же святыи Кирил Иеросалимъскии
изъявляет, глаголя [На поле Кирил,
знам[ение]]: «Ибо, — рече, — во имя Симона Петра всести имать гордыи князь мира
сего Анти­христ». Гордость бо не от инаго чесого раждаема, точию от богатьства,
яже он въведе и почти, им же и строение дияволе в Синоксари изъявляется в
неделю мясопустную, идеже приводит свя­тыи апостольское слово [На поле Триодь пост[ная], зри]: «Тогда,
— рече, — открыеться сын пагубе во всякой силе, и знамениих, и чюдесех лжа.
Обаче не сам диявол в плоть претворится, яко же из Дамаска глаголет Иоанн¹²⁹,
но человек из блуда родився, и все Сатанино действо подыимет, и напрасно
востанет, и угодит людем, негли и Божественая Писа­ния пройдет, и посту
навыкнет, и понудится от человек, и царь проповесться. И возлюбит множае
еврейскии род, и во Иеросалиме устанится, и церковь их возъдвигнет. Преди же
седми лет, яко же глаголет Даниил, приидет Енох и Илия, проповедающа людем не
приимати сего. Сей же ем их и мучит, та же и главы их отсечет, благочествовати
же извольшеи далече их отбегнут, их же в горах обрет, с бесы искусишит. Умаляет
же ся седмь лет онех ради изъбранных. И глад будет велик, вещем всем
превращающимя, яко потребитися въмале убо всем. По сих же напрасно, яко молния
с небес Господне пришествие будет», и прочая.

И
зде воньмите, любимицы, слово, еже бо глаголет: «Тогда открыется сын пагубе»,
сиречь по отступлении уже совершеньство он пагубных дел своих открыет, еже во
всякой силе и знамениих и чюдесех лжа. Понеже егда он, удержав народ в мирском
смущении и в мятежи умном выну пребывати, путь же Христов спасительныи запре и
загради, не дая на нь никому же поступати — тогда уже что бы он ни
содетельствовал, мнящаяся человеком быти к благоугождению Божию и к плотъскому
уст­роению полезная, их же ради обыкоша человецы чюдитися, и вохваляти вещь, и
ублажати лицо действующаго вещи: «Колик, — рече, — благ есть он, и милосерд, и
благоразсудителен человек, тако устроив к полезному». Но во удержании темнем
вся таковая его знамения чюдителная ложна суть и неполезна души. Зане и
православныи мир — он тма, и Вавилон, и Египет, и двор христораспинательныи, и
прелюбодейца наричется, и бегати его запове­дано есть. «Бежите, — рече, — от
среды Вавилона» [Иер. 50:8; 51:6]. И апостол: «Изыдите от среды их, и
отлучитеся, глаголет Господь, и нечис­тоте не прикасайтеся, и Аз прииму вы» [2
Кор. 6:17]. И паки той же: «А иже кто восхощет друг миру быти — враг Божии
бывает» [Иак. 4:4]. И прочая многа подобне тако наказующая человек. И есть сия
знамения и чюдеса истинная. Оная же во удержании мятежном едина пре­лесть и
лъжа, аще бы и чюдодействовал что. Но аще бо оно и о самом деяволе состоится
слово, обаче видите, любимицы, не сам Сатана в плоть претворится, но человек,
из блуда родивъся, и все Сатанино действие подъимет. Блуд же всяко ересь
наречется.

Откуду
и разумети долъжно, яко он, Первыи Петр, уже в ереси родися, сиречь по
отступлению. Не от законныя бо жены в тако­вое строение произыде, но от
блудныя, еже есть веры. Жена бо вера сказуется и или законная Христова, или
блудная еретиче­ская. Сего ради и глаголет из блуда ему родитися. Действие же
его Сатанино въпреди знаменано есть. А еже глаголет — напрас­но востанет и
угодит людем — угодное бо человеком мира сего есть, всяк разумети может,
стяжание богатьства, и слава, и пища. От их же вся страсти раждаемы бывают в
человецех. Сия он три страсти въведе, и почти, и действенъны содела в
человецех, яже и своему закону противная сотворь, а не токмо
древлеправославному, поучающим присно человек о нестяжании, и смирении, и о
воздержании, та же и ни о утренем пещися заповедаемо. Удержа­нием же, домовнаго
ради строения, нужда наста, но и хотение человеческое к тому присно належит,
еже собрати многая, и славну быти, и сластьми питати чрево свое. Сего ради
угождения и понудися от человек он царь проповедатися.

А
еже во Иеросалиме устанится и церьковь жидовъскую возъдвигнет — есть о сем во
Апокалипсии писано: «Сядет он, — рече,— в древней жидовъской церкви, обновляя ю
и творяся яко Бог». Сим знаменает похищение его оноя своея духовныя власти, яко
неподобательное ему, подобно Иозиеву покаждению¹³⁰. Сядет бо, рече,
в церкви — первоседательство его в ней являет быти, понеже творяся яко Бог.
Бози же всяко патриарси глаголеми суть. Церковь же — собрание сказуется, еже и
пророк о том засвиде­тельствует тако: «Возненавидех, — рече, — церковь
лукавнующих и с нечестивыми не сяду» [Пс. 25:5]. Сице собрание есть лукавых и
нечес­тивых человек глаголема церковь.

И
зде разумне воньмите вещь. Егда бо оныи император умыс­ли ельлинъския, и
латинъския, и прочия языческия законы устаменяти, яко се: брады брити, платье
немецко носити, власы растити и плести косы, банъты привязывати, пучки
связывати, петли на шеях имети, пукли завивати, и алаверш салом намазывати, и
мукою главу припутривати, и табак носом пити, и за губу валити, и устами его
курити, и со псы из единых сосудов ясти, и всякую давленину и звероядину
употребляти, и прочая тако поганъская деяти, а древния останъки благочестных
обычай до конца истребити и без вести вся сотворити, яко же речеся: «И глад
будет велик вещем всем превращающимъся, яко потребитися въмале убо всем». Тогда
прежде сего у себе ону преимущую власть надо всеми упраздни, сиречь патриарше
лице отстави, яко хотящее в намерениях онех языческих дел ему препятъствовати.
И состави Синод, сиречь собрание к разсуждению совокупи. Четырех бо ексархов в
таковое присудъствие тогда изъбра, папежьскаго отрода сущих, обливанцов, и
табашников, и усоподъсекателей — Степана убо Рязанъскаго, Митрея Ростовъскаго,
Федосея Новгородъскаго и смоленъскаго шляхтича¹³¹ — поборников себе.
Сам же в них пятыи седе в лице онаго патриарха разсуждати духовная. И се являет
седение его в церкви жидовъской. Жидовъство бо не ино что сказуется — точию
идеже истинънаго учения Христова не приемлют, тамо Его распинают.

И
тогда убо оная духовная власть ничто же нача бес повеле­ния его действовати,
яко же и ныне видимо есть. Вся бо воля отяся духовных гражданьскою властию. Аще
что и учаще глаголют, яко по Писанию, но не могут противу оноя стати делом и
воспре­тите или отлучити от своея церкви ядущим в посты и в постныя дни мясо и
жен без брачения имущим наложниц или во оперох творимому беснованию, яже
нощеденьствуют по воскресныя дни и Господьския праздники, и прочему тако
сквернодеянию. Всуе бо и во тще о постех, и о воздержании, и целомудрии, и
прочем проповедают к людем слово.

А
еже обновляя он жидовскую ону церковь — есть сице. По­неже при оной патриаръшей
власти, яко же древле правовернии от всего злаго обычая и неподобнаго деяния
удержавахуся отлу­чением и наказанием, запрещаху бо ся и епитимиею облагахуся
грешащии. И сие тяжко бремя отступником бе, яко еще чающим прихода его. Он же,
абие пришед, тако седе в церкве их, и отят оное бремя ношения их, и предаде
слабое и легкое им житие име­ти, еже кроме онаго наказания и запрещения им
быти. Епитимство бо оно и отлучение упраздни. И каждаго, аще и зело тяжки грехи
на исповеди сказующаго, причащати своим агньцем повеле, яко же указная глашения
его о том засвидетельствуют во онех трею летех с половиною царства его. Кое
узаконоположи яко ра­ди некоих тогда, иже удаляющихся онаго причастия,
древлецерковная же назирающе, не записавше бо ся по предложению его в
расколники, но к тою церкве приложишася в соединение, токмо едино мняще себе
некако избавление быти, хоша онаго агньца не прияти. Того ради духовникам на
исповеди о себе грехи обьявляюще, яже велицей казни подлежащыя, дабы миновали
онаго вкушения. Кое послышав он император абие публично тогда по всей Росии
церквам изъгласи онем духовным лицам каждаго причащати, а на тяжкия грехи не
взирали быша¹³².

И
се знаменает обновление церкви жидовъския, сиречь со­вершенством дел ю исправи
по желанию разъслабленънаго жития отступническаго, яко же годе июдеом. Тогда бо
оныи Никон еди­но токмо в догматех соблуди, сей же вся и останки древних обы­чай
до конца истреби. И отложением оноя казни церковныя и за­прещения каждаго
понуди во вся стремления страсти приити и грехопадения, на что сердеце
отступником належащо бе, по реченном Господем [На поле Иоан, 17]: «Аз, — рече, — приидох во имя Отца Моего — и не
приемлете Мене. Аще ин приидет во имя свое — того при­емлете» [Ин. 5:43].
Толкование [На поле Благовест[ник]]:
«Ин же, — рече, — приидет Антихрист». Ниже: «Онаго же во имя свое приходяща
приимете. Се же слу­чится вам по вашему нъраву, яко он убо жития славу
возвестит вам, ея же вы ищете, хотяще от иных славу приимати и единаго Бога
славу обругающе. Аз же не едино что в житии красно вам возвещаю, но многу
видите нужду от Мене глаголемых. Сего ра­ди убо рече — Мне не веруете, ничто же
бо сладких чаете от Ме­не в житии прияти», и проч.

А
еже прежде седми лет, рече, сиречь воцарения онаго, при­идет Енох и Илия
проповедывати людем его не приимати — и сие конечное пророк проповедание в
самую опись народную збысться, зане уже главы их ту отсечет он. За седмь бо лет
оная опись бе до приятия царства онаго императора. Ту знаменает приход его к
человеком для восприятия, ту и проповедницы вопияху, утвержающе люди онаго во
властеля себе не приимати. Яко же и во Апокалипсии, в надъписании 42 главы,
самыи той глас небесныи, заповедающь же и утвержающь люди Господня онаго
Антихриста не приимати [Ср.: От. 14:9-11] — самое то время описи народныя
сказует, еже бо богохулнику и богопротивнику человеку въдати себя кому во
область послушания — есть въдатися дияволу и послушати его. Яко же и в начале
слова о самом Сатане сказало быти вещь, зане не мощно ему самообразне,
невидимой силе, видимая зле в чело­веках состраяти, но всюду человеком обыче
творити, в него же вълезет. Яко же и онаго императора изъбра себе на вмещение и
нача им оная содевати.

Сего
ради и заповедает глас Божии его не принимати, сиречь во область ему себя не
вдаяти и за властеля его себе не имети. Зане сей властель не просто пришед к
человеком на владычество, яко же древле царствующии, иже волне имеяху у себе
повиную­щихся, а не нужею обладаху я. И не яко властелие, но яко учителие
человеком беша, на добрая убо тех управляюще. Чесо ради и око церкве, и свет
миру нарекошася по евангельскому гласу [Ср.: Мф. 5:14-16]. Не удержаваху бо
силою спасаемых, ни же дани от них требоваху.

Сей
же, яко купленых раб, крепко и нужне удержавающь, от мала бо и до велика
изыскуя и в книги своя въписуя, дабы ему вси ведоми были и никто же бы области
его избегл, точию в суетном мятежи и в миръском смущении купно с ним пребывал,
зане потребова и от мертвых дани. И не токмо в мирском бытии сие тво­ря — тако
повинующыяся ему человеки удержавая, но и избег­ших ловитв его тогда, посылая в
горы, и в вертепы, и в пропасти земныя, в пустыня же и в пустая места искати
старцов, и стариц, и прочих скитающихъся Бога ради и во область свою мятежную
приводити, воеже со оною дщерию вавилонскою блудити, от спа­сения бо прочь
влекии. Приставники убо въсюду постави творити волю свою по селом и деревням и
по дорогам наблюдати бегъствующих, дабы никто же изълез Вавилона сего и был
кроме мя­тежа суетнаго. От всех бо заключи путь Христов спасителныи. Сего ради
и Божии глас, и пророческ вопиющь, утвержающь люди Господня его не приимати,
дабы ему в таковом богопротивлении согласным не быти. Та же и вся повеления его
ложна, и законопреступна, и богопротивна глаголется быти, яже и есть. Сего ради
и повинующимся ему нужда всем законопреступни­ком и богопротивником быти ради
сих.

О
Еносе же и Илии не поразумеем по гадательству неких просту вещь быти, иже
глаголюще быти им до пришествия Христова за седмь лет обличати Антихриста, и
полчетверта лета проповедающим, убиени будут Антихристом. И потом он другая
полчет­верта лета имать царьствовати. И тако по сем грозныи День Суда Божия
приидет воздати комуждо по делом. Сие бо разумение противно есть Божественому
Писанию, яко ведати хотящим и грозныи День Господень Суда Божия, его же утаи от
всея силы небесныя. О бытии бо Илии и Еноха на земли не самое то время должно
разумети, в неже от Антихриста постражют. Тако и о Ан­тихристе мнети неполезно
есть, еже токмо быти приходу его пред самою годиною страшною Суда Божия, но с
начала евангельския проповеди обою вещь являет по оному, яко же глагола Господь
в Хориве¹³³ ко всему Израилю: «Се Аз послю вам Илию Фезвитянина
прежде да же не приидет День Господень великии и просве­щенныи, иже обратит
сердце Отца к Сыну и сердце человека к ближнему своему, да не пришед, поражю
землю въскоре» [Мал. 4:5-6], — глаголет Господь Вседержитель, Бог святыи
Израилев. […]¹³⁴.

Сего
ради, кто бы ни проповедывал Божие слово о Христе — яве оно, яко усты Илии и
Еноха провозвещаемо знаменает бы­ти. Понеже сии оба закона купно с
новоблагодатным спрягошася во едино о Христе разумение, наставляюще нас и учаще
присно житию добродетелному. Сему же закону Новыя благодати Иоанн Богослов
припрягся в проповедники, яко же свидетельствует списатель о Вере [На поле О вере книга, глава 30]: «А во
время, — рече, — пришествия Антихристова послани будут от Бога Енох и Илия, по
писанному во Апокалип­сисе, во главе 11, Иоанн евангелист с ними, ко утвержению
вер­ных. Енох — о законе естественом, Илия же — о законе писаном, а Иоанн — о
законе благодати». И се есть сказание о Илии и Ено­се, еже с начала
евангельския проповеди бытие их являет, и в проповедницех слова заключаются.

Тако
и о Антихристове приходе то же разумети долъжно. Пер­вый бо приход его ко
июдеом оным являет быти по истолкованию испрошения их у Пилата Варавъвы
разбойника, Исуса же распяти глаголюще, есть же сказаемо сице [На поле от Матф[ея], 111,
Благовест[ник]]: «Варавъва же сказуется — сын отцев. Вара бо сын, въва же отец.
Сего ради евреи сына отца их диявола испросиша, Исуса же распяша. И доныне сыну
отца их Анътихристу причитаются, Христа же отрицаются».

И
по сему разумей ми, возлюбленыи и слышателю, идеже бо тогда Христово учение
неприемлимо бе или ересь кая утвержашеся — ту и приход Антихристов разумей
быти, ту и проповед­ником слова нужда состояшеся быти утвержати верных оныя ере­си
блюстися и не приимати злаго ея учения, в ней же он состоится разумныи
Антихрист, сиречь диявол. Обаче он тогда не возможе язвы смертныя содеяти
проповедником слова никоея же. […]¹³⁵.

Кое
окончание свидетельства проповедник, аще и мнится не­ким во время быти
Никоновых новопредании за скращение свя­щенных лиц благочестивых, обаче несть
долъжно тако помышляти. Мнози бо тогда быша исповедники истинъны, обличники же
оныя Никоновы ереси, яко Павел, епископ Коломенъскии, священнопротопоп
Авъвакум, преподобнии отцы соловецтии и про­чии многочислении. И до самого бо
времене оноя описи народныя протяжющеся, обличающе детель вражию. Коим и оныи
им­ператор ово гортань оловом заливая, ово же уста кляпами забивая, да не
проповедают слова. Других же задним проходом на кол посаждая и прочими
томленьми изнурив, смертию окончевая сих.

Чесо
ради и по описи оной, кто, по повелению его, не запи­сав себе в расколники,
обличит ону ересь ево никониянскую, а древнее благоверие проповесть
православием — таковых по пер­вому пунъкту смертию осуждати повеле. Отнюду же
по реченному самое то время являет отсечение глав их [На поле Триодь], в неже проповедающе людем онаго императора за
властеля не приимати, еже есть при описи оной, идеже он утвержая человек
писменъным обязательством в подданъстве своем крепким быти, а не расхо­жим —
кто бы камо ни захотел, тамо и пошел. Зане приставники постави на всяком месте
удержавати сих, дабы власти его неиз­бежны были. И о сем намерении его
богопротивном, мню, всяко­му тогда еще и до описи оной не неизвестно бе. Тем же
и всяк может разумно поняти вещь — кои тогда беша проповедницы во истиннем
разумении, всяко поучающе люди к нему во область не вдаватися.

О
других же раздорах оно окончание свидетельства помышляти долъжно, яко уже
безделны содеяшася, неправаго ради муд­рования, понеже до описи оной
раздробишася на многая части, несоюства деля, яко уже скончали свое
свидетельство. Понеже едина есть еже во Христа истинная вера, прочия же суетьни
и бесовстии наричются.

А
еже ем оныи император проповедник слова, сиречь Илию и Еноха, и мучит — являет
сие ятие его, егда он начат народ описывати и посылающе тогда персон своих на
всяк град и место для описания онаго. Ему же всяко не неведомы быша, кои и
скитами в пустынях поселишася от Никонова гонения, яко в Помории, и на
Керженце, и в прочих подобне странах. И егда к таковым прилучися оному лицу
приити со известием оным объити стан их — яве, яко ем их, значит сие. Мучит же,
сиречь страх наведет всем пребыти в боязни, да не убо понуждени будут и ересь
ону прията, да некогда понудит и во обществе своем быти. Сего ради ови смерть
назнаменаша прияти, неже в повиновение ему себя въдати и лишитися в древняго
благоверия, зане и прочих утвержающе бяху онаго не приимати.

А
еже по ятии и мучении оном главы им отсечет — сие являет, егда оно лице
прибывъшее, слышав от них таковое намерение, убо въскоре чрез почту известуя
оному императору о том. И егда слышав он, абие въскоре с Духовным Синодом содея
разъсуждение им, яко же указныи глас его о сем свидетельствует, требуя от
духовных властей о таковых совета, кои не хотят последовати церкви их. И
разъсудиша купно обложити их въдвое данию противу казенънаго платежа за
непокорение их яко к правоверию, и оклад оныи изъгласиша расколническ быти. И
тако судиша издати ему глас сии публично на стогнах града великаго, иже
нарицается духовне Содом и Египет, идеже и Господь пострада, никого же
принуждая до своего общения, точию требуя ону дань на ся прияти, изъглашаему во
оправдание ему свое, сиречь в расколники да напишется кождо по силе указнаго
сице глашения и потом верует, яко же хощет. И егда тако содея, абие оно лице
публич­ном оном объявлении предложив оным скитяном таковое изъглашение его
величества. Они же убо вси с радостию оныи оклад расколническ вземлюще,
нарекоша себя отступниками писатися.

И
сего ради богопротивнаго приятия имени, им же зовоми суть еретицы и отступницы,
отсече главы проповедником слова, сиречь веру отят их во Христа Бога. Глава бо
верным есть Хри­стос и вера. Христово же имя их он изъгласи пред ними яко свое
на ся похитив. Глаголаше бо и присно глаголет: «Аз есмь право­славныи
християнин, вы же — еретики и отступники нашея святыя церкве», — рече. Яко же
вся книги их о том явьствуют и указныя гласы. Зане вся сия его глашения о
верных во учительстве духовных его пастырей состоятся.

По
их же тако совету залога издася оная запись расколнича, яко для еретик и
отступник. А егда еретику пред православными исповедающу себя християнином
правоверным, верных же во очию наречюшу ему разъсколниками и отступниками, убо
вер­ным аще умолчати противу сего слово, еже не исповедати свое православие, ни
того обличити зловерие — явьствует уступление ему веры своея, еже есть
отвержение ея и отметание имени Хри­стова, сиречь християнскаго звания. Потому
что святии Иоанн Златоустыи и преподобныи Максим Исповедник верных научают не
молчати слово противу хулящих Божию правду, а свою им лжю в лице истины
проповедающих, но обличати. Ов бо ко учи­телем церкве рече: «Не умолчите слово.
Не дадите, — рече, — места дияволу, не дадите дверей волком», и проч.; ов же
глаголаше: «Аще не обличю, — рече, — то часть прииму с прелюбодеи. Лучше бо
есть и добрее языку моему отрезану быти, неже молча­ти и не помогати истинней
вере», и прочая зри выше.

И
аще умолчание сице разлучает от Бога и чюжда его творит Бога — коль паче по
еретическому сложению и повелением их оно богоотступниче имя, ложне ими
изметаемое на правоверных, верному, послушав их, на ся восприяти и реши по них:
«Аз таков и есмь, еже глаголете», яко же и запись оная расколнича показует вещь
подобеньства. […]¹³⁶.

Во
оной же записи расколничи они вернии в совершенство приидоша по сложению
еретическому о себе изъгласити слово, яко «мы совершенно, — рече, — богоотступнии
расколницы вашея святыя православныя церкви, яко же глаголете». Понеже в силе
онех о себе православнаго исповедания оная запись расколническа издася, а к
лицу, яко для злочестивых богоотступник, яже многа о сем новоизданныя книги их
засвидетельствуют. Потому выну сих древлецерквных последователей проклятыми и
анафематисуют наричюще, а себя всюду везде пред ними в словесех и вещех
православными предъписуют.

То
по сему како мощно быти инако отвержению, аще не сице. Понеже идол сей
последнии неподобен древле оным идолопо­клонником, дабы гнушалъся имени
Христова и веры в Распятаго и повелевал именно отрицатися печати Творца небу и
земли, и крещения, и службы Моея, и проч., но сам творец небу и земли наричется
и паче прочих вер на земли тщится Распятым славитися и именем Его нарицатися.
Сего ради и не приличествует ему оная именно повелевати, зане крещение не
отметает, службы не отревает и прилагатися и веровати себе не принуждает, яко
же зрится. Токмо едино свое отступниче звание обращь на верных, повеле им на ся
восприимати и тем себя яко правоверна повеле им прославляти. Кое по воли
нечестивой сице исполнение яве значит Христа отвержение и идола тех
обоготворение, егда бо по их сложению что словом рещи или делом исполнити вещь
— едино во обоем си отметание от Христа состоится. Сие и на челе и на руце
даемое начертание Антихристово сказуется. Сие и гла­вы отсечение являет быти по
вышереченному, яко же от страстотерпческих подвиг показуется. […]¹³⁷.

Еретическое
же имя едино еста с расколническим и отступни­ческим нераствуемо, един бо есть
богопротивник и отлученныи от Бога сим именем зовется. Почему и Никон оныи
утверди во своих книгах именовати древлецерковных последователей купно — и
расколниками, и отступниками, и еретиками, по приличеству места, идеже коему
имени прилучится речь согласна рещи — ту и напечаташа. Яко же в писании
множицею глаголется речь «при­сно» по слогу места, в другом же наричется
«всегда» и инъде именословится «выну». И сия три речения едино в себе заклю­чают
разумение — и присно, и выну, и всегда. Тако и оно разумети долъжно единака — и
расколника, и еретика со отступником быти. Един бо сими имены облагается
богопротивныи отступник Христов. Убо и по Зерцалу то же отвержение Христа
являет быти оно верных отступниче имя на ся приятие, а егда Христа отрещися —
яве есть к дияволу приложитися.

Обаче
от назначеннаго по 1666 лета уже не о слугах его у святых глагол состоиться, но
всюду едино о самом дияволе и Са­тане предлагают словом святии, яко же сам
Сатана вся имать творити. А самого диявола в самой и добрейшей богоугодной вещи
запрещено есть слушати и повиноватися, а егда не просто покаряет, но и богом ся
прославляти повелевает. Зане удержавши всех, миролюбием прельщающь, понуждая
каждаго и словесы, и делом, и житием богопротивным Христа отступити, а его,
прияв, прославити. «А [На поле
Апок[алипсис], глава 14] егда кто озвершемуся тому Антихристу повинется и
злочестивое жительство пройдет, онаго образующе, или словом, или делом сего
проповесть Бога. Се бо сказует на челе и на руце даемое начертание»¹³⁸,
по святаго Андрея Кесарийскаго разсуждению. И сие зверино начертание согласно
являет вышереченным свидетельством; то же есть, еже верным сложитися противных
мудрованию и по них или словом, или делом исполнити вещь. В том и состоится
врага обоготворением.

Понеже
не во ином чесом с показаннаго лета наста брань со дияволом у верных, точию о
вере. Обаче, егда он возвеличися надо всеми и прославися на Вселенъней един
Христос быти, то уже верным под властию его нужно содеяся кроме страдальчества
онаго миновати, дабы его богом не прославити. Зане всюду он везде — и в
словесех, и вещех — к лицу верных православным ся християнином предъписуют, а
их же потщася нарицати своим отступническим именем, яко зловерных. То верным
аще противу умолчати слово — есть Христа отврещись. Аще ли же прияти на ся ону
хулу его, абие горшее отвержение являет быти. А буде егда зловерие его
обличити, а правду Божию проповедати, то, по пер­вому пунъкту, таковым казнь
смертную изложи имети. […]¹³⁹.

Расколник
бо, по Лексикону, отступник зовется. Отступник же всяко диявол наричется. И
сице деля оноя расколничи записи пострадаша они проповедницы слова, сиречь Илия
и Енох, от онаго императора главопосечением.

А
еже благочествовати хотящии далече их отбегнут — сих яв­ляет не сообьщное уже
благочестивых с ними пребывание, но разньственное друг з другом. Зане самая
вещь уверяет, яко жи­вым с мертвыми части не бывает, точию далече отбежателное
разъстояние деля смрада, исходящаго от трупия их. Понеже и Паисии он Великии,
егда испытав онаго ученика своего о вещи, юже пострада от евреина, тогда
глагола ему: «И что злейше и сквернейше паче сего словеси, окаянне, им же
Христа отверглъся еси и божественнаго крещения отречеся, странниче. Прочее иди
и плачи себе, яко же хощеши. Части бо со мъною несть ти. Но со отвергшимися
Христа имя твое написася и со онеми суд и муку приимеши». И сице несообщна
показа себе святыи оному, но да­лече разъстоятелна. «Несть бо ти, — рече, —
части со мною».

Тем
же и во время оно уверяет благочествующих слово далече их быти и части с ними
не имети, ради онаго сложнаго их со вра­гом купнаго словам единения. И сие
согласно есть оному Господ­ню речению, яже рече о последнем сем времени
лжепророцех, в ня же хощет быти Антихрист. От них же тако соблюдая оных верных
своих, глаголаше [На поле Матф[ей],
зач[ало] 99 и 100]: «Аще, — рече, — приидут прельщиися и рекут вам: «Се
зде Христос» — не имете веры, или яже в пус­тыни скажут, или в сокровищих
некоих, не изыдите, — рече, — к ним. Востанут бо лжехристи и лъжепророцы и
дадят знамения велия и чюдеса, яко же прельстити, аще возможно, и изъбранныя»
[Ср.: Мф. 24:24, 26].

Яве
бо сице назнаменает их различныя раздоры и собираемыя общины, им же обыкновенно
есть к своему Христу на веру когождо притягати. Подобно бо колашником являет их,
идеже свой товар похваляя, кождо их действо на восприятие его купующих
призывает. Сия и о их ныне всяк благоразумныи разъсмотрит. Призывают бо и
знаменьми, и чюдесы ищущим на восприятие Христа своего уверяют и лучша прочих
его сказуют.

Обаче
Христос во единьстве истинъны состоится. «Идеже, — рече, — два, или трие
собрани во имя Мое, ту есмь посреде их» [Мф. 18:20]. А от них тогда еще
удалися, егда преже оной описи в раздоры въступиша и начаша мудровати неправо,
а кои еще и в правом разумении пребыша, но во опись ону покоришася прелестнику,
приятия ради его богохулнаго отступнича имени. Сего ради оттоле и начася во
всех их ложное проповедание — лице бо оно, прельстившаго их и время настоящее,
яко не познавающим, скрадывати начаша, и на ино преходяще указанием, и
собирающе ве­щи и глаголы околныя, сиречь далече сущыя. Пристоящыя же ли­цу
оному и времени отметают, и инако тыя разумеюще сказуют.

Яко
же проповедают о поклонении зверю и образу его и о даемом его начертании на
челе и на десней руце, быти в церкви отступнической на никонианех, себя же
кроме. Зверя бо глаголюще диявола. Образ же его — крыжь сказуют. А на челе
даемое начертание — миропомазание, при всеношнех бываемое, разу­меют и щепоти
полагание на чело. А на десней руце ону щепоть умствуют по оному, еже начертает
Змий знамение свое за крест Спасителев. Потому и двоестественое оно смотрение
Сына Божия в сложении перст руки разумеют не тако, оным крестом Спасителевым
наричюще. Тако же и оно апокалипсическое сказание о кресте, еже чрез Антихриста
запрение креста или отвержение Христа содеяти тщится Сатана — та же в сложении
перст руки разумеют не тако. Понеже ныне всяк видети может, яко сей крест от
диявола не запреся, но всюду пространъно распростреся. Потому они и обыкоша
присно в спросех друг со другом глаголати: «Он сица, — рече, — крестом молится
или щепотью?».

И
по сему их разумению подобало бы им не тако глаголати, но: «Он сица крестом
молится или крыжом», а не о щепоти предлагати слово. Зане у онех никониан оныи
крыжь в лице креста Христова знаменав состоится. Тем же и несть се крест, еже в
сложении перст, но тайна Святыя Троицы и двоестественное смотрение Сына Божия
исповедается. Онема бо двема перстома, яко же графиею некоею или тростию,
предаша нам святии апостоли и святии отцы на своих челех начертовати, сиречь
крест Христов, и на нем исповедовати Распятаго во двою естеству, а не в
сложении перст разумети. Двема бо персты Сын Божии прооб­разуется во двою
естеству пострадавыи на кресте, но Божество пребысть безъстрастно. И
начертовати его повелеша истово, и разумно, и со всяким благоволением внятно,
дабы по существу нами вообразился оныи крест Христов трисоставныи. А егда кто
его на себе не истово воображает, не возносит руки на чело главы своея и на
живот, та же и на правое плече и на левое — той, по сказанию Катехисиса, имать
прияти на чело свое и на десную ру­ку антихристову печать, по реченному: «Идеже
бывает света ли­шение, ту бывает тме пришествие». Паки пишет в Стоглаве [На поле глава 31]: «Аще кто леностию или
невежествием не исправляет креста на лицы своем — той отмещется креста Христова
и предается дияволу».

Обаче
ни же о сем кресте оно запрение должно помышляти, понеже не заперт есть, но
всяк кождо его на лицы своем начерто­вает. Тем же ни сему кресту, ни оному
сложению перст приличе­ствует реченное оно сказание лжющих. Неправедная бо
глаголют, еже оно ручное сложение перст помышляют быти Спасителев крест.
Спасителев бо крест есть по Ефрема сказанию должно ра­зумети. Его же Он, егда
възем на пречистую раму Свою, и носил на Лобное место к распятию, на нем хотя
пострадати плотию, нашего ради спасения. Коим креста ношением путь тяготы
прообразова верным спасителнаго Своего шествия, хотящим последовати стопам Его,
им же и вси святии неуклонно шествовавше. […]¹⁴⁰.

И
сице о сем кресте Спасителеве должно разумети оно запрение, а не о сложении
перст, яже и всяк разумети может. Зане сей крест всяко странъничеством
исправляется и во избегъших молв мира сего состоится, по Великому Василию, еже
быти человеку безъграднику, бездомнику и нестяжателю и всякую тяготу и скорбь
от бесов и от человек подъяти. […]¹⁴¹.

И
сей крест ныне всяк видети может, яко крепко губителным бесом запреся и твердо
в ложнице его запечатлеся. Нимало бо мощно кому его на рамо свое взяти и
Христовым стопам последовати. И егда аще сей Спасителев крест оный лукавыи бес
запре и запечатле онем малейшим рогом, яко же и есть, убо они оттоле и доднесь
нарицающеися вернии, иже приходяще во область одеръжания онаго губителя и
желающе при нем неизбежно дер­жавы его домовне жительствовати — вси таковии
явствует по­добно, егда бы некии въластель, иже хотяй к народу предложити
слово, то первее на хартии начертовает вещь и предлагает ю. И аще годе будет
всем, требует к соглашению тоя и рук подъписания, дабы едино еста имели вси с
ним разумение. И подъписавыися убо не может отрещися онаго согласования, но
единоразумичен со оным обрящется.

Тако
и они, странъствовавшии Христа ради, егда услышав от онаго губителя вещь
удержательства в мятежи суетном, абие оставльше странъство и по предложению
публикацыи его приходя­ще во область к нему в мирское житие се — тоже
согласники ему сице во оном Спасителеве креста запрении содеяшася быти. Въместо
бо рук подъписания сами ся собою увериша ему во об­ласти его неизбежне пребыти
и языком своим, яко же тростию, пред ним глагол свой начертовающе, яко «годе
нам есть, — рече, — таковое твое изъглашение по нашему усердию». Еже и при­сно
его обыкоша за сие похваляти, тако глаголюще: «Колику, — рече, — милость содеял
роду человеческому, яко всяк кождо и в дому своем (на печи лежа) кроме бегства
удобь может спастися. За что и долъжествует нам, — глаголюще, — за нь Бога
молити, дабы умножил Бог лет живота ея».

Понеже
егда вещь блазнену содеявъшаго похваляюще — диявола убо похваляюще. Сего ради и
приключися им нужда всюду ложная составляти и тая к человеком на прелесть
предьлагати. Егда бо очи помрачатся будут разъвращенне сматряти, тогда вся­ко
имут въместо инаго ино созерцати не сущее, яко же и о покло­нении зверю и
образу его извествуют едино в церкви отступниче­ской точию быти. Зверя бо
глаголют диявола, образ же его наричют крыжь. И сия их яве лжа проповедаема
состоится. Зверь, аще и диявол есть, но он — разумныи, не духовной пристоит вла­сти
и в церкви их, но царской и гражданьской присудъствует. Зверя бо царское лице
являет, по оному: «Лев — Христос, лев — и Антихрист». […]¹⁴².

И
от сего Писания свидетельств всякому разумна вещь быти может. Аще бо и сугуб
глагол о образе зверином предложися разумети, кой состоящься в человеце и во
отступлении, обаче едино еста являет. Понеже отступление — не ино что, точию че­ловеческое
от правды законныя, или отступление от истины, еже есть образ зверя сотвори
Никон патриарх, его же лжепророком, и заступником, и предотечею Антихристовым
зде Писание нарече. Зане он, по приятии престола патриарша, в трею летех, егда
правоверен ся творя, присно беседуя с Сатаною [На поле зри Апокалип[сис] толковой, глава 37], поущаем им о
низложении древняго благоверия, еже како древния святыя книги отложити, а
вместо их своя новыя, напечатав, всей Росии церквам предати. И егда улучив царя
в том ему согласна, яко бо во ис­правление лучшее тыя привести, обольсти его,
ему же повелевшу абие напечатав церквам и монастырем во исправление службы. И
тако он, действуем бесовскою силою губителною, разъсылати тыя нача по всем
епархиям священному чину. И аще кия и не хотяще, обаче приемлюще я и службу по
них совершаху, кроме Соловецкия обители отцев и прочих малых. И преучивати и
уверяти народ ими начаша. И кои сице лжи его уверяющеся, и совершенно тую
почтоша истинну быти. И тако в совершенном отступлении сташа, тыя абие образ
зверин по отступлению содеяшася, яко со­вершенни врази истине и гонителие и
наветницы верным явишася.

И
сице есть образ онаго умнаго зверя, его же сотвори он лжи пророк, си есть Никон
патриярх, иже и заступник, и предотеча Антихристов наричеся. И уготова
непоклоняющыяся ему избивати. Како же сие разумно будет, послушайте прочее.
Понеже оному Никону образ сотворити удобно бе лъжею оболщения, еже во
отступление человек превести. А на поклонение к нему приводити непокаряющихся,
избивати я единому не мощно, но царьскою и гражданскою властию поможением, кои
оно злое его учение приявше. Егда бо и дева некая в растление пришедши, то
удобь могущая и других на то подъущати и в то же поревати, да не еди­на зазору достойна
будет, тако и отступльшии они от благочестия могущыя удобни суть и прочих к
тому же принуждати, и кровь неповинне проливати, еже и бысть о Соловецкой
обители отцех. […]¹⁴³.

Тако
и о прочих за благочестие страдалец книга написана показует¹⁴⁴. Их
же тогда они богоотступнии, зверьски томяще, избиваху. Не сам бо он лжи пророк
сицевая деяше, но всяко сотворен­ным оным образом звериным. По реченному: «Да и
заступник, или предотеча Антихристов, действуяй бесовы, сотворит образ зверю и
покажет и глаголюща в прелести. Уготует же непокло­няющаяся ему избивати. Зане
образ он зверин уже кроме онаго лжепророка вся злая содеет и к прелести будет
глаголати, еже верных от истины отвращати и ко лжи привлекати и непокаряю­щихся
ему избивати».

И
сице образ зверин не в крыже и жлуде состоится, но в человецех богоотступных
заключается. И не в церькви оной ему по­клонение, но вне тоя, при покорении
онем озверившимся кровоядцем. Егда бо человек кому покорится, коея ради вины,
абие при­том ему и кланяется, милостивно нечто сотворити с ним прося.

Тако
и о начертании, даемом на челех и на десницах, есть реченное не о щепоти и
миропомазании еретическом, но еже делом или словом со оными противными
согласитися в мудровании, о верных глаголет, кои еще не приимше оно еретическое
мудрова­ние совершенно, но боляще о древнем благочестии. О них же то­гда всюду
иск бе от онех отступник и принуждение до щепоти, зане ими уже оно древнее
благоверие поречеся расколом и ересию, по свидетельству новоизданныя книги
Жезла, юже сочиниша они на онех обличников их ереси — священнаго протопопа
Авъвакума с прочими, о них же выше речеся, еже нарекоша их они безъстуднии пси
расколниками и еретиками во оной книзе. Откуду и наста им нужда зазор своего
отступления православием прикрывати, а древняя лобызающих — расколниками и
еретиками именовати наопак, сиречь своим именем, их же и наблюдающе, они присно
спросы деяху: «Ты, — рече, — не расколник ли есть?» И егда он верныи отвещает:
«Несмь расколник», за страх удержания и истязания тех горких, то сим отвещанием
явъствует приединена сотвори себя к их церкви отступнической, потаения ради
истины. «А равняяся еретиком — еретик есть», — рече Гри­гории Богослов.

А
еже расколничем оным глашением вопрошаем, остави е просто, яко не до него
касаемо, без изъяснения древлецерковныя правости, сим явъствует остави в
похулении все оно древнее благоверие, подобне онем отступником, похулившим е
ересию и расколом. И всех онех за благочестие страдалец порече расколниками и
еретиками, по разуму книги Жезла. И сие словом являет с противными соглашение в
мудровании, еже глаголемо начерта­ние.

А
егда кто от онех отступник не уверився оному отвещанию, еже «несмь расколник»,
речет ему: «Прекрестися же — како ты молишися». И аще прекрестится он за страх
по них щепотию противнаго мудрования — сие делом есть со онеми соглашение. Чесо
ради и глаголет о заступнице оном: «И начертание же, — рече, — пагубнаго имени
отступнича и прелестнича на всех наложити по­тщится на десных убо руках — да
десных и благих дел отсечет действо. На челех же — да научит в лести и тме
прельщенныя дерзати».

Понеже
множайших являет быти тогда болезнующих о древ­нем благочестии, знаменающихся
двема перъсты, но в малех состояшеся оно исповедание православныя веры. Вси бо
страхом одержими беша, онех ради мучении, скрываху тако свое благове­рие по
оному, или инии и начаша таитися под ведением поповъскаго охранения. Коих яве
тоежде являет соглашаемое сравнение со еретики, потаения ради своего
благоверия. Не могуще бо въступити во исповедание о правости веры
древлецерковныя, подобно онем страдалъцем, но вси равняхуся ко еретиком и
приемлюще оно имя отступниче на ся, проглашаемое еретики.

Но
он, священныи страдалец, протопоп Авъвакум, егда услы­шав глас еретическии,
зовом оным отступничем именем, не тако отвещавая, яко «несмь», по онех
сложению, но в силе догматы церковныя во оправдание свое привед, предлагая
правость древлецерковную, яко же показует писание его тогда к царю Алексию
Михайлычю, кое писано им в Пустозере от всего лика страдальческаго и послано до
него. […]¹⁴⁵.

И
сие всякому во образец быти может, како противу еретик, неправедно оглаголующих
отвещавати. Понеже они отступницы, егда осудивше оно древнее благоверие ересию
и расколом, а свое еретичество укрепивше правостию церковною, то уже глас он
расколническ, от каждаго их тако на правоверных метаемый, вся­ко явъствует в
силе их правоверия быти. А на нь же метаем — являет отступника злочестива и
еретика безъзаконна, яко ереси и расколу последующа. И егда кто от верных
вопрошаем будет расколником, аще оставит без исповедания свое благоверие и
речет к нему: «Несмь расколник», то, во-первых, общна себе еретиком содея, яко
правоверным, второе же — неисповеданием правости церковныя противо онаго
неправеднаго оглаголания всех в благо­честии Богу угодивших со онеми страдалцы
похулив расколниками и еретиками и порече все древнее благоверие ересию и раско­лом,
яко же и отступницы они.

Понеже
священныи страдалец он Авъвакум, видите, не умолча о том, но исповеда и обличи
тех блядь лукавую, глагола: «Что есть ересь наша или кий раскол внесохом в
церковь, яко же блядословят нас никониана, нарицают расколниками и еретиками в
лукавом и богомерском Жезле», и проч. Зане оная книга Жезл, аще тогда от
отступник и на онех страдальцев сочинися, обаче на всех древлеправославных
похуление явъствует издася. Еже и прочия потом тех мнози новоизданныя книги
еретическия туюжде хулу на нь употребляют. И каждая их книга глас в себе право­верия
издает, правоверие же и правоверных злочестием осуждает. Потому и согласитись в
чесом с таковыми сопротивники верному в мудровании, скрывшу свое благоверие —
есть на челе и на руце даемое зверино начертание, по святому Андрею
Кесарийскому, а не о щепоти се и миропомазании еретическом разумети являет
реченное слово.

Кую
сложну вещь показует с противными в мудровании и она расколническая запись,
тако и потом, пременение въместо оноя расколничи записи, еже наста от
противных, старообряцкое написание¹⁴⁶ — то же являет соглашение со
онеми в мудровании и чюжда быти християнскаго звания. Понеже и старообрядец —
он несть християнин, яко не бе в древлеправославной церкви таковаго глашения к
лицу верных, кроме по Христе християнскаго зва­ния, его же они, богопротивнии,
на ся похитивше, всюду бо в себе непременно глас православия быти произносят.
Потому всех про­чих, яко чюждих правоверия разумеюще, тако онеми имены и
облагати обыкоша.

Тем
же, егда верному сице по их богопротивному мудрованию сложася, нарещи себя
расколником или старообрятцем — то же значит на челе и на руце даемое
начертание. А егда они приидоша в таковой осил вражии для миролюбнаго
пребывания, ему же запретися в чесом верным повинутися, тогда вся пишемая и
глаго­лемая ими ложна содеяся, яко же показахом о скращении скорб­ных дней тех
разумение, и еже о запрении креста, и еже о по­клонении зверю и образу его, и о
даемом начертании его. Неприличная бо вещем предлагают словеса. Подобне тако же
и расколниче звание свое оправдающе неприличным оному святых писанию. […]¹⁴⁷.

Отнюду
же поразумейте, любимицы, вещь и приимете в себе в наук, идеже бо от
благочестивых и своих си сожития в странъство въступившему уже въспять
возъвращения к тем же не безбедно являет быти, но и погибелно, а не к зловерным
еретиком во об­ласть и богохулником. Им же они тогда вернии в первую опись
повинушася, оставльше странство свое и паки въспять к нему возъвратишася,
лобзавше житие мирское суетное, ради расколнича приятия, яко же и потом зовоми
беша тем же прелестником, дабы из-за границ явилися росийския расколники от
странства и селилися на угодных местех, идеже им полезное быти может¹⁴⁸.
Сице тако же и мещаньское звание содеяся, еже от странъства в миръское
призываемое всех сих возъвращение к еретиком бе во область. Не бо от них
бегьство возъимеша, по словеси Господню, но всяко мир сотворше, аще и
богопротивен, презреша бо обеты своя и забыша гонителя своего и злаго томителя,
его же прежде бежавъше любве ради Христовы и веры. А потом от него прельщаеми
миръскою сластию паки возъвратишася.

Сего
ради и наста им нужда всюду лъгати и неправедная писати. Аще бо быша истину
вещали — не бы оно евангельское слово, еже о странъстве, инако превращали. А
егда бы не превра­щали — не быша ону злую антихристову прелесть защищали и
других прельщали. Понеже они всяко о том старание прилагающе, еже настоящия
прелести лице инъшими Писания свидетельствы покрывающе, дабы сущая вещь никому
же была разумна. […]¹⁴⁹.

И
сия дозде лъженеправедных уверяемыи глагол о покорении и повиновении властем
иноверным, тако и о почтении их. От коих повестей поразумейте, любимицы,
неприличность к сему време­ни. Онамо бо в начале евангельския проповеди всюду
бе власть языческая, а зде — еретицы богохулнии обладаша. И они тогда язычестии
властелие слуги токмо дияволи нарекошася, зде же о самом Сатане, по числу его,
состоится слово. И не в покорение к нему святии приходити верных утвержают, но
на брань, хулы его ради богопротивныя, по реченному: «Аще кто слышится силен
быти, да ся борет с Сатаною, а страшливии, — рече, — да бегают», и прочая.

Бороние
же с Сатаною есть, еже противу хулы его лъживыя на истинну, значит
оправдателное веры Христовы от Святых Пи­сании, а ево лжу обличати, по
наказанию святаго Златоуста: «Не дадите, — рече, — места дияволу, не дадите
дверей волком. Уподобитеся блаженному Петру, како в Риме треклятому Симону,
хулящу и глаголющу себе быти Божией силе, ему же божествен­ныи апостол ни же
час премолчати или премедлити претерпе, но, обличив и лжа его нарек и
сопротивника Божия, сверг его, поги­бели предаст».

Хула
же еретическая на правоверие всяко в лице состоится царском. Он мощен попустити
им хулити, и воспретити, и заградити уста их. Обаче вси они купно уста зверина
богохулная нарекошася, по оному: «И дана быша ему уста велми хулу глаголати,
хулити имя Божие, и селение Его, и живущая на небеси и брань творити со
святыми» [От. 13:6-7]. О них же вышьше показано бысть, кои от мала и до велика
чтуще оныя книги еретическия, тако непре­станно хулят имя Божие, с ними же и
брань знаменанна есть, зане сам Сатана глаголяй ими. Ибо и святии пророцы и
апостоли, святители и преподобнии отцы — уста Божия нарекошася, яко Дух Святыи
ими глаголяй слово Свое. «Их же и слушая, — рече Господь, — Мене слушает. Тако
и отметаяйся вас, — рече, — Мене отметается» [Ср.: Лк. 10:16]. Подобне всяко и
еретическое действо на диявола возводимо суть. Их же слушая, диявола слушает.
Тако и защищаяй и почитаяй еретиков вежливыми словесы — диявола почитает и
защищает. И ина многа они лъжеславнии к еретиком присвое­ние имуще, веры ради,
всяко к дияволу в добродеи присвояющеся. Понеже, егда брань с Сатаною, убо и
всяко обходительство их с еретики — есть с Сатаною.

И
сего ради онаго времене вещи сему настоящему несоглас­ны, ни же онем
лжепроповедником подобны. Тогда бо слуги бы­ша, зде же — Сатана сам. И они
тогда вернии от язык происходяще, сии же от еретик происшедше. И не
приличествует им оное в языцех бывшее состояние верных во оправдание свое
приводити.

Они
бо тогда, аще по случаю негде под властию онех владык и беша, и почитаху я
тако, но не выступаху из своего християнскаго имени во иное кое тех
бусорманъское звание, но всяко, по вере Христове, христиане нарицахуся, не
точию от себе, но и от онех владык. Та же, егда и вещь потребоваше стати пред
онеми, ясно пред ними Христа своего Истинъна Бога быти исповедоваху, идолы же
их укоряху и ни словом, ни делом по воли их что исполнити сложишася.

Сии
же всяко в волю дияволю приидоша послушания, им же повелеваеми, отступиша
своего християнскаго имени и того прияша на ся бусорманъское отступниче звание.
Ово наричются расколниками, ово же — старообрядцами. Понеже оба си именования —
и расколниче, и старообрядче — в силе християнскаго звания глаголемы
произносятся, яко бо вопрошати кого: «Ты расколник, или старообрядец, или
християнин?» И егда нарещи ему себя расколника или старообрядца — яве отвержеся
онаго имени Христова и в чюжде злобожное облечеся. Зане укрепил он свою веру
едину токмо быти православную, а их же вся нарече раздо­ры, и ереси, и
расколническия душегубителныя прелести, яко же указныя гласы о том
свидетельствуют. И всяк, иже во области его пребывая, хотяй быти правоверен,
первее — означает себя пред ним онаго расколника быти злобожна или старообрядца
нечести­ва, по повелению его. И тако преже приятия веры абие отре­чется онаго
славнаго имени Христова, и в его отступниче облека­ется, и ону прежде бывшую
того ересь проповедает правость веры, в ней же бе, а в ню же приходяй веровати,
расколническую прелесть исповедает быти, по изъглашению императорскаго перваго
указа. Понеже без приятия его отступнича имени его никто же, во области его
пребывая, по вере быти может, точию сей, иже наричет себя пред ним расколника
или старообрядца некоего богоотчюждена.

Но
аще бо оная с них двойная дань расколнича и сложися, и имя расколниче отяся¹⁵⁰,
но вместо его оно старообряцкое от Ан­тихриста дадеся им имети — не остави бо я
просто в звании християнском на похуление свое. Ибо, егда того духовныя лицы по
указному его велению к штрафованию взыскующе неговеющих, всяко к тем глагол
предлагающе: «Ты наш ли еси, — рече, — православныи христианин или
старообрядец?» И отвещаваяй ста­рообрядца быти — яве нарече себя богоотчюждена,
а онаго исповеда православна християнина по вопросу. Кое производъство со
Антихристом сих верных, состоящихся в покорении еретик, ни­мало онем подобится
верным, бывшим под властию языческих князь. Тии бо имени Христова не
отвергахуся. Сии же всяко отвергошася и во отступниче до века облекошася. И
сице яве лжа их есть неподобообразная.

А
еже о почтении сих властей они вземлюще от онех вещь, тако я защищающе
глаголют: «Чему и нам последовати долженст­вует, и почитати власти, аще и
иноверныя, подобает, и учливыми словесы по потребе онех приветьствовати, а не
ругателными и поносителными званиями безъвременно онех нарицати, не токмо
властныя их лицы, но и всякаго от них, по научению святаго Златоуста,
глаголюща: «Вине не сущи, не нарицай и еллина скверна и не буди
досадитель»»¹⁵¹. И сим защищением богоотступ­ник не токмо они
лице богопротивнаго и пристоящыя оному вре­мени вещи скрывают, но и вине, яко
не сущи быти в них заглаждают, ради покорения своего.

Еда
бо не познаша еретическия вины богохулныя, еже они, пси адъстии, новыми своими
книгами Господа нашего Исуса Христа присно лают, наричюще, проклятии, чертом, и
демоном, и Навхудоносором мысленым, и прочими хулении. Тако и крест Его
трисоставныи животворящии, злословяще, наричют расколническим и брынъским, и все
Святое Богодохновенное Писание осудиша еретическим, и проклятию, и анафемам с
последующими предающе. И таковых богохулных сынов гнева Божия пророк не
вежливыми словеси почитати я, но яко врагов истине ненавидети повелевает. […]¹⁵².

И
аще самыи Сатана есть он, иже заступая и покрываяй ере­тик, убо въсуе они
мятутся, заступающе и покрывающе таковых презлейших богохулных еретик и
вежливыми словесы почитати их научающе, якобы не сущей вине в них, идеже не
токмо подобообразие кое онем верным, состоящимся в языцех, являет, но яко и
самем Сатаною звати сих Писание не устрашает.

Но
убо попустим по онех лжесвидетельству и подобообразие быти, обаче святых
писание кроме настоящаго лица и времени на ино преходити не попущает, но
познати всякой вещи свое ме­сто, и лице, и время наказует, на нь же писано, где
и о чем добре ведети и опасно разумевати. […]¹⁵³.

Откуду
сице явъствует. Аще и таяжде восприимем Святых Писании свидетельства, но не во
свое время, абие в погибель смертоносну бывает оно. Зане потребъное, Златоусту
наказующу, избирати, на нь же приемлемо есть, прочее же все оставляти гла­голет.
Они же раздорничестии секты всяко ныне емлются за оныя преждебывшыя вещей
свидетельства, ими же кождо их ограждая свое состояние, свидетельствуют быти
право. Чесого не попущает Писание се деяти, аще и во всем было бы согласно, за
преобидение состоящагося существа вещей, и лиц, и времени. И аще не попущает
сего, убо вся их писания и доказы ложны, и нимало прикладны к нынешнему случаю.
Зане время се не без свиде­тельства остася Святых Писании, в неже являет быти
безгодие человеческое и лиц богопротивных действие законопреступно, ими же
деявол действуя, возъглаголет. […]¹⁵⁴.

То
по сему всякому разумно есть, еже верным кроме его по­корения являет быти.
Понеже мир он суетныи и при благочестии Вавилон, и Египет, и двор
христораспинателныи, и тма, и любодейца наречеся, и бегати его заповедася. Сего
ради и запрещает Божественое Писание таковому лестьцу и гонителю покарятися,
яко в то же идолослужение привлекающь, яко же и древлемучеников Христовых они
властелие нечестивии. Зане о стяжании сребролюбия пещися понуждающе, его же
апостол коренем всех злых и второе кумирослужение нарече быти [Ср.: 1 Тим.
6:10]. Без коего попече­ния и жадания нимало мощно есть кому у сего
безъзаконника во области его пребывати, яко же самая вещь показует, дабы едино
точию имел поучение в Законе Господни день и нощь и ни о утренем пещися, по
глаголу Господню [Ср.: Мф. 6:34]. Зане Господь о нищелюбии поучает, сей же
гордыи князь мира сего о сребролюбии пе­щися понуждает, и явъственная его в том
погибель состоится, яко не дая никому возъникнути на свет богоразумия
попечением су­етным. «Понеже, посреде мятежа живыи и ведати небесная хотяй —
забылъся есть. Яко посеянное в терниях от онех подавляется, и иже не упразднився,
Бога познати не может, зрение, ни же разсуждение действовати или служити
посреде суетных живущему».

Тем
же всяк навыкни хитрословесный учитель сему. Еда ли святии ложь рекоша о
невозможности познати истину в суете и посреде мятежа пребывающым?

Обаче
сие оставльше, на первое разъсуждение приидем. По­неже они тогда первии
мученицы явленно, яко с человеки брашася, потому и покорение их, по случаю, к
человеком бе, а зде же в лице всех отступник единаго Сатану святии означают
быти, яко же брань, тако и покорение к Сатане глаголют, а не к человеком. Аще
бо и человеки все строимо есть, но иже обязавшейся, рече, приступят к дияволу и
знаменаются, сиречь означат себя пред ним быти в державе крепости его
неизбежным.

Сие
являет от первыя описи бытие и до Втораго Пришествия Христова не скратится, яко
бо вещьми житейскими и желанием века сего обязашася — тии удобь приступят к
нему. И яко будет всех не престая искати бегьствующих, изыскав, во область свою
приводити, и проч., тако многа действия его являет.

Вся
же вещи на едино лице возводятся дияволе разумети. Един бо во всех пребудет,
действуя ими. Его же лице они лже­проповедницы, всяко скрадовати обыкоша, ради
своея покорно­сти к нему онеми доводы, мняще то же свое покорение быти к
человеком, яко же тогда. Но несть тако. С самем бо дияволом все произвождение
их явъствует, яко же требование о вере, тако и приятие имени расколнича и
записание в раскол, и позволение бываемое создания молитвенных домов, и прочая
многа всяко от диявола позволяеми требующе, к нему бо прибегающе, кланяют­ся. А
еже по отступлению, глаголюще, и по Антихристе, мнози антихриста — всяко
еретицы разумеются, чрез ложная своя ере­тическая учения и догматы, и чрез
еретическая тайнодействия ко онему сущему сокровенъному Антихристу на
поклонение приво­дят, окроме гражданския власти, ея же глаголюще власть Божию
быти, яко власть оная не нудима ко оному поклонению. И сие их знамении и чюдес
показание яве неправедно есть и лукава вещь зрится быти. Потому что в начале
ответъствия¹⁵⁵ во свидетельство предъставиша власти еретическия, а в
доказательство приведоша языческих, сиречь Кира, царя Перскаго, тако и Нерона,
и Диоклитиана, и Батыя, царя татарскаго, яже нимало ведуще слово Божие, а не
точию быша в православии и отступили бы того, подобно сим. И аще бо о
еретических предложиша слово, о еретических убо и подобало бы им глаголати, а
не о языческих властех, но кои тако же беша в правоверии и отступили того, яко
же сии, и тако же правоверными именовалися, а християн — расколниками, и
еретиками, и отступниками облагали, и учение их правое — расколническую
прелесть быти именовали.

И
егда у таковых еретик правовернии беша под властию, по­добно сим, и тако же по
их велению расколниками нарицалися, и съпросу их и с повеления творили, и было
се похвално — и тако усмотрев, тогда бы довлело им таковое и во свидетельство
приводити, а не вместо предъложенныя вещи ину лукаве предъставляти. Обаче и сие
запретися святыми — на ино лице и время не преходити, аще бы и во всем было
согласно, но сущую вещь повелевают смотрити, о ней же писано. Другойцы же
уподобле­нием сего времени последняго апостольскому бытию, еже о мнозех
приведоша слово антихристех, коих назнаменаша быти ду­ховную челядь. В их же
действии, яко тогда, тако и ныне разумевающе оному сокровеному Антихристу покланяем
состоятся, подобно во всех их согласиях евангельской проповеди учение
пребывает, кои оноя церькви еретическия убегают. И сим разуме­нием точию свою
последнюю прелесть неявлену быти покрыва­ют.

Та
же явъствует и последняго онаго Антихриста, еже по апо­столу грядущаго,
ожидают, якобы еще не прииде, но будет, разумевающе. И тако присно противятся
Божественному Писанию, а не бо по Писанию изыскующе вещь. Понеже со онаго числа
летом, еже по тысящи 666-го лета, уже другому Антихристу по­следнему не сказует
бытия на землю, но всех со онаго числа льстец прельстит, и смутит, и от правды
законъныя отведет, кро­ме скрывшихся в горах, и в верътепох, и в пропастех
земных, яко же свидетельствует писание священнопроповедника Авъвакума, идеже
многих привед богословцев во свидетельство, тако рече, что в последняя времена
Христовы веры не будет на земли, кроме малых токмо останется, крыющихся в
пустынях и горах. Сего ради Христос Сын Божии в последняя дни не оглядываяся
назад от прелести бегати повеле, поминая Лотову жену¹⁵⁶.

Примечание к главе 8.

¹⁰⁶
…дабы призрел на ны. […] — Далее приведены много­численные
свидетельства из Священного Писания и творений отцов церкви — Иоанна Златоуста,
Симеона Нового Богослова, Никиты Стифата, Кирилла Иерусалимского, Петра Дамаскина,
Василия Великого, Иоанна Синайского, Макария Великого, Гри­гория Богослова и
др. о необходимости для христиан поучаться в Законе Божием и следовать ему; о
том, что вера без дел мертва; о молитве Господней и крестном знамении; о
пагубности мирской суетной жизни и богоугодности пустынножительства; о царстве
Бога и царстве дьявола; о кресте Господнем; с комментариями Евфимия.

¹⁰⁷
…и наготующе. […] — Далее следуют выписки о богоугодности бегства из
мира из Поучений аввы Дорофея (сло­во 1) и слов Василия Великого (Слово о
заповедях всем христиа­нам и Послание к Григорию).

¹⁰⁸
И зде разумное… <…> …вечных благ прелага­ет. — Здесь Евфимий цитирует и
пересказывает основные поло­жения приведенного им выше Послания Василия
Великого к Григорию.

¹⁰⁹
…сей путь спасителныи… —
Евфимий имеет в виду предложенный Василием Великим в Послании к Григорию путь
спасения души для мирян: «Мира же отлучение — не еже вне его быти телом, но от
телеснаго сострадания душю отторгнути и быть безграднику, бездомнику, нестяжателю,
безименнику, несоблазнику, невежди человеческих учении» (л. 243 об.).

¹¹⁰ …человеку быти. […] — Далее следуют рассуждения
Евфимия о печати Антихриста, с использованием Катихизиса большого,
Апокалипсиса, слов об Антихристе Ефрема Сирина и Ипполита Римского.

¹¹¹
Старец же некто Леонътии… —
[Комм. к л. 40 об.41 Обоснования разделения с филипповцами] Федор Иванов, в
иночестве Леонтий, старообрядец филипповского согласия, позже — наставник,
настоятель скита в Галицких лесах Костромской губ. Посещение Федором Ивановым
Евфимия произошло 17 мар­та 1782
г. Инок Федор — персонаж загадочный: судя по контек­сту,
это ярославский филипповский наставник. С его, якобы, бла­гословения Федор
Иванов в начале 1782 г.
ездил в Поморье для принятия иноческого пострига (л. 63, 177). Но в данном
случае, скорее всего, Евфимий ошибочно называет о. Федором Андреяна Иванова
(его имя первоначально было указано в тексте, а затем исправлено на поле на о.
Федора), постриженного в 1782
г. в ино­ки о. Леонтием (Федором Ивановым) и получившего
в иночестве имя Феодосий.

Подтверждением
возможности такой ошибки служит эпизод, когда Федор Иванов поставил под
сомнение правильность своего крещения. Этот случай дважды пересказан Евфимием
(л. 61 об.-62 об. и л. 174-174 об.); в первом случае слова, комментирующие
поведение Федора Иванова, Евфимий вкладывает в уста о. Феодора (л. 62), во
втором те же слова — в уста Андреяна Ива­нова (будущего о. Феодосия) — л. 174
об. Факт пребывания Фе­дора Иванова в пустыни, находившейся в Галицких лесах,
вместе с Андреяном Ивановым (о. Феодосием), а не с неким о. Федором отмечен на
л. 174 об.-175 Обоснования разделения с филипповцами.

Не
исключено, что благословение Федору Иванову к путеше­ствию в Поморье было дано
именно Андреяном Ивановым (бу­дущим о. Феодосием). Отметим также, что имя
ярославского инока Федора в других источниках не встречается.

¹¹² …престол Божества быти. […] — Далее приведены рассуж­дения
Макария Великого о пагубности мирской суеты и о необ­ходимости для христиан
поучаться в Законе Господа.

¹¹³ …еже есть Антихристу. […] — Далее следуют выписки об
Антихристе из слова Иакова Постника и Апокалипсиса толкового (глава 54).

¹¹⁴
Титин — Титин (Тейтан) — одно из наименований Ан­тихриста.

¹¹⁵
…от лета 7220-го содеяся, егда Первым императором счинися опись народная. — Первая ревизия населения проводи­лась
не в 1712 (7220) г., а в 1718-1724 гг.

¹¹⁶
…ученика Паисиева… —
См. выше комм. 40 к 5 главе Цветника.

¹¹⁷
…молитву деял. […] — Далее следуют выписки о «бесах» из Слова о
Лазаре Иоанна Златоуста.

¹¹⁸
…и обличителная на Ответы поморския… — Обличе­ние на Поморские ответы — «Обличение неправды
раскольниче­ской» Феофилакта Лопатинского (М., 1745).

¹¹⁹
Февда и Июда… и истлиста… — Февда, Иуда — ру­ководители иудейских
мятежников, убитые сами и погубившие своих последователей — Деян. 5:36-37.

¹²⁰
…их писания. […] — Далее приводятся выписки из филипповского
сочинения Послание в защиту записи в раскол (Нач.: «Мнози убо ныне…»). См.
комм. 38 к 5 главе Цветника.

¹²¹
Антиох — Антиох IV
Епифан — царь сирийский, ограбивший Иерусалимский храм и истребивший большое
число иудеев, о нем см.: 1 и 2 Мак.

¹²²
…Христа ради страдати. […] — Далее — выписка о борьбе с мирскими
страстями из Пролога (9 мая) — Слово от Па­терика (нач.: «Рече авва Афанасии,
яко множицею глаголют нецыи из вас…»).

¹²³
«Смирению помыслу,— рече,— от духов лукавъствия случившуся,
абие и раждеженныя стрелы… удержана быв­ши». — Ср.: Альфа и омега. Л. 431-431 об. Но в тексте Цветника
цитата неточная, ср. с печатным вариантом: «Смирению помыслу, от духов
лукавствия смутившуся, абие и враждебныя стрелы… (выделено
мною.— А. М.)». Кроме того, в сравнении с печатным текстом пропущены два
предложения.

¹²⁴
…и прочая. […] — Далее цитируется упоминаемый указ Петра Великого от
16 июля 1722 г.,
запрещающий старооб­рядцам проповедовать свое учение не только публично, но и
сре­ди своих домочадцев и иметь у себя рукописные и старопечатные книги. [(ПСЗ.
Т. VI.
№ 4052) и 13 мая 1745 г.
(ПСЗ. Т. XII. № 9155)].

¹²⁵
…«Тогда аще кто… <…> …рех вам». — Мф. 24:23-24. Далее следуют:
толкование на зачало 99, текст зачала 100 Еванге­лия от Матфея и толкование на
него из Евангелия толкового.

¹²⁶
…яко же свидетельствует во Истории сибиръских страдалец о том… — История о сибирских страдальцах,
повест­вующая о разгроме правительственными войсками старообрядческих скитов
Сибири в 1722-1725 гг., написана Семеном Денисо­вым. Список этого сочинения
есть в сборнике-автографе Евфимия — ЯГИАМЗ, собр. рукописей, № 15464, л. 648-652. По этому
списку сочинение издано — Мальцев А. И. Неизвестное сочине­ние С.
Денисова о Тарском бунте // Источники по культуре и классовой борьбе
феодального периода. Новосибирск, 1982. С. 224-241.

¹²⁷
…скончася в лето 1725, августа дня. — Евфимий приводит ошибочную дату смерти Петра I, умершего на самом деле 28
января 1725 г.

¹²⁸
…Едом паки и Моав, еще же и сынове Аммоновы… — Эдом (Исав) — сын Исаака и Ревекки, брат Иакова, родоначаль­ник
идумеев или эдомитян. Семейство Исава поселилось в земле Сеир, на юге
Палестины; его потомки стали одним из самых во­инственных и страшных народов
своего времени. Таким образом понятие «эдом» может употребляться как название
страны и народа.

Моав
— сын Лота от кровосмесительной связи его со старшей дочерью, родоначальник моавитян,
живших в землях к востоку от Мертвого моря. Моавитяне были идолопоклонниками,
враждова­ли с израильтянами и были за это строго наказаны Богом.

Сыновья
Аммоновы (аммонитяне) — потомки Бен-Амми, сы­на Лота от кровосмесительной связи
его с младшей дочерью. Аммонитяне жили к северу от Моава. Они были
идолопоклонниками и, согласно Ветхому Завету, неоднократно навлекали на се­бя
гнев Божий.

Все
три земли, в соответствии с ветхозаветными пророчества­ми, пришли в запустение,
а народы, населявшие их, исчезли.

¹²⁹ …из Дамаска глаголет Иоанн… — Иоанн Дамаскин,
восточнохристианский богослов, церковный писатель (VIII в.).

¹³⁰
Сим знаменает похищение его оноя своея духовныя власти, яко неподобателъное
ему, подобно Иозиеву покаждению. —
Иудейский царь Озия в нарушение Закона вошел в храм, желая «воскурить фимиам на
алтаре кадильном». Священ­ники пытались остановить его, указывая, что он не
имеет права кадить. Но Озия разгневался на них, за что и был прямо у алтаря
поражен Господом проказой, от которой он не излечился до кон­ца своих дней.
См.: 2 Пар. 26:16-23.

¹³¹
…Степана убо Рязанъскаго, Митрея Ростовъскаго, Федосея Новгородъскаго и
смоленъскаго шляхтича… — Пере­числены имена архиереев — сподвижников
Петра I — Стефана
Яворского, митрополита Рязанского и Местоблюстителя Патри­аршего престола;
Дмитрия, митрополита Ростовского и Ярослав­ского; Феодосия (Яновского),
архиепископа Новгородского. Имя четвертого архиерея, скрытое под определением
«смоленский шляхтич», остается невыясненным. Возможно, речь идет о Фео­фане
Прокоповиче.

¹³²
И каждаго, аще и зело тяжки грехи… <…> …а на тяжкия грехи
не взирали быша. — Среди
тайных старообряд­цев был распространен своеобразный способ уклонения от
«никонианского» причастия: на исповеди они указывали за собой тяжкие грехи,
после чего, по правилам, причащать их было нель­зя. Столкнувшись с этим,
правительство, в лице Синода, в 1722
г. постановило в подобных случаях не отказывать в
причастии ис­поведующимся. См.: Синайский А. Отношение русской церковной
власти к расколу старообрядства в первые годы синодального управления при Петре
Великом (1721-1725 г.).
СПб., 1895. С. 232-234.

¹³³
Хорив — гора на Синайском полуострове.

¹³⁴ …святыи Израилев. […] — Далее следуют выписки о Илье
и Енохе из Евангелия учительного (в неделю перед Рождеством Христовым, в неделю
22) и толкового (на Марка, зачало 39; Ио­анна, зачало 58; Луку, зачало 14).

¹³⁵
…никоея же. […] — Далее следуют выписки о Илье и Енохе из
Апокалипсиса толкового (гл. 30) и Слова Ипполита об Антихристе.

¹³⁶
…показует вещь подобенъства. […] — Далее — рассуждения Евфимия об
отрекающихся от веры, с использовани­ем Слова Ипполита об Антихристе и рассказа
об отречении уче­ника Паисия Великого.

¹³⁷
…подвиг показуется. […] — Далее следуют выпис­ки об отрекающихся Христа
и страданиях мучеников и из Миней четьих (страдания священномучеников Евтропия,
Маманта, Ана­стасия, Феодора и Феофана), Деяний церковных и гражданских Цезаря
Барония и Зерцала душезрительного.

¹³⁸ «А егда… даемое
начертание».— См. комм. 69 к главе 5 Цветника.

¹³⁹
…изложи имети. […] — Далее следуют рассужде­ния Евфимия о
«обоготворении» Антихриста с использованием Миней четьих (страдание Феодора и
Феофана, 27 декабря).

¹⁴⁰
…неуклонно шествовавше. […] — Далее следуют рассуждения Евфимия о
необходимости следовать путем Христа; Евфимий использует тропари и кондаки
соловецким чудотворцам и Александру Свирскому.

¹⁴¹
…от человек подъяти. […] — Далее следуют выписки из книги Исаака
Сирина о кресте Господнем.

¹⁴²
«…и Антихрист». […] — Далее следуют выписки об образе зверя из Бесед
апостольских на Послание апостола Павла колоссянам, поучения Иоанна Златоуста
на Евангелие от Матфея, Альфы и омеги (гл. 3), Апокалипсиса толкового (гл. 13).

¹⁴³
…обители отцех. […] — Далее Евфимий пишет о мучении старообрядцев,
используя Историю об отцах и страдаль­цах соловецких Семена Денисова и Житие
Корнилия Выговского (см. также комм. 23-24 к главе 3 Цветника).

¹⁴⁴
Тако и о прочих… книга написана показует. — Име­ется в виду Виноград российский Семена Денисова (см.
также комм. 21 к главе 3 Цветника).

¹⁴⁵
…и послано до него… […] — Далее следует выписка из Пятой
челобитной Аввакума к царю Алексею Михайловичу и рассуждения Евфимия об ответе
Аввакума. См. комм. 29 к главе 3 Цветника.

¹⁴⁶
…старообряцкое написание… —
См. комм. 148 к сей главе (выше) Цветника.

¹⁴⁷
…Святых Писанию. […] — Далее следуют рассуж­дения Евфимия о
неправоте старообрядцев, оправдывающих за­пись в раскол, Евфимий использует
Евангелие учительное и тол­ковое, а также Лествицу Иоанна Синайского.

¹⁴⁸
…яко же и потом зовоми беша тем же преле­стником, дабы из-за границ
явилися росийския расколники от странства и селилися на угодных местех, идеже
им полезное быти может.— см. комм. 14 к главе 2 Цветника.

¹⁴⁹
…была разумна. […] — Далее следует обширная вы­писка из Ответов на
вопросы Сергея Андреянова (см. комм. 79 к главе 6 Цветника), из ответа на
вопрос четвертый о поко­рении иноверным властям. Филипповцы, авторы сочинения,
до­казывают тезис о необходимости подчинения иноверной власти, так как она «от
Бога извествуется».

¹⁵⁰
…с них двойная дань расколнича и сложися, и имя рас­колите отяся… — В 1782 г. правительство
Екатерины II отмени­ло
запись в раскол и уплату старообрядцами двойного подушного оклада, гражданским
и духовным властям было рекомендовано избегать употребления в отношении
старообрядцев слова «рас­кольник».

¹⁵¹
«Чему и нам… досадитель». —
Цитируется от­вет филипповцев на четвертый вопрос Сергея Андреянова.

¹⁵²
…ненавидети повелевает… […] — Далее следуют выписки из Псалтири
(Пс. 138:21-22) и Книги Даниила, митропо­лита Московского, о необходимости
обличения хулящих Бога.

¹⁵³
…опасно разумевати… […] — Далее следуют вы­писки из слова Афанасия
Великого на ариан, Бесед апостольских и Лествицы Иоанна Синайского о необходимости
«испытывать» Писание.

¹⁵⁴
…деявол действуя, возъглаголет. […] — Далее следуют выписки из слова
Ипполита, Папы Римского, и Ефрема Сирина об Антихристе, Книги о вере,
Кирилловой книги — об Антихристе и поведении истинных христиан во время его
господства.

¹⁵⁵
…в начале ответъствия… —
Имеется в виду ответ филипповцев на четвертый вопрос Сергея Андреянова.

¹⁵⁶
…поминая Лотову жену. —
Праведник Лот с семей­ством, по преданию, были выведены ангелами из Содома
перед его разрушением. На пути жена праведника, вопреки воле Бога, оглянулась
назад и превратилась в соляной столп. Символ Лото­вой жены часто используется в
страннических сочинениях для подтверждения мысли о невозможности возвращения в
мир для тех, кто его покинул.

А. И. Мальцев

СТАРОВЕРЫ-СТРАННИКИ

в XVIII — первой половине XIX в.

К оглавлению

Глава II

ТВОРЧЕСКОЕ НАСЛЕДИЕ ИНОКА ЕВФИМИЯ. ИСТОЧНИКОВЕДЧЕСКИЕ ПРОБЛЕМЫ

Как в старообрядческой полемической, так и в научно-исследовательской литературе нередко можно встретить утверждение, что основателем страннического согласия был инок Евфимий. В определенной степени это так. Разумеется, первая странническая конфессия появилась почти за два десятилетия до того, как он вступил на путь самостоятельной проповеди; конечно, основные постулаты страннического вероучения были сформулированы до него. И все же значение его деятельности трудно переоценить. Судьба первых страннических общин неизвестна, следы их теряются в 70-х гг. XVIII в. Община единомышленников, созданная Евфимием, не повторила путь других мелких старообрядческих конфессий, умиравших вместе со смертью их создателей, ее ряды постоянно пополнялись, и в XIX в. она превратилась в одно из заметных и влиятельных течений в беспоповщине. Евфимию удалось творчески переосмыслить доктрину ранних странников и оставить своим последователям хорошо теоретически проработанное, оригинальное и вместе с тем опирающееся на традицию учение.

Творческое наследие Евфимия включает в себя его собственные сочинения, составленные и переписанные им сборники сочинений и выписок из Священного Писания и творений отцов церкви, а также художественные произведения; до нас дошли его книжные миниатюры — иллюстрации к Апокалипсису.

Изучение творческого наследия Евфимия началось в 60-е гг. XIX в. В 1862 г. В. И. Кельсиев опубликовал в лондонской Вольной русской типографии материалы первого правительственного следствия о странниках, проводившегося в начале 50-х гг. XIX в. Среди них были выписки из трех сочинений Евфимия — своеобразный экстракт, подготовленный чиновниками МВД для иллюстрации взглядов человека, с именем которого связывалось возникновение страннического согласия1.

Издание В. И. Кельсиева, по понятным причинам, не носило научного характера, но ему суждено было на протяжении более чем ста лет играть роль основного источника для изучения творчества Евфимия.

Полный текст главного сочинения Евфимия — „Цветника» так и не был введен в научный оборот. Что же касается двух других сочинений Евфимия, частично опубликованных В. И. Кельсиевым — „Разглагольствия…» 1784 г. и „Послания в Москву…» 1787 г.2 — то дореволюционным исследователям удалось выявить и использовать их полные списки3. Впрочем, уже в начале второго десятилетия XX в. рукописи обоих сочинений, хранившиеся в Департаменте общих дел МВД, оказались утерянными, что и было отмечено в известном справочнике старообрядческой литературы В. Г. Дружинина4.

В советское время исследователям, касавшимся в своих работах творчества Евфимия, не удалось существенно продвинуться в изучении его рукописного наследия. Некоторых результатов достиг А. И. Клибанов, выявивший еще один список „Разглагольствия…» 1784 г., а также канцелярский список экстракта из трех сочинений Евфимия, аналогичный тому, которым пользовался В. И. Кельсиев5. Н. С. Гурьянова, изучая старообрядческую эсхатологию, ввела в научный оборот „Послание единоверным о Христе братиям…», рассмотрев его в ряду анонимных сочинений XIX в.6 Как показало последующее изучение текста, это сочинение написано Евфимием.

Между тем рукописное наследие Евфимия достаточно велико. В конце 50-х гг. прошлого века странники перечислили и описали десять книг, написанных его рукой — тех, что тогда хранились у них, указав при этом, что часть писаний Евфимия уже утрачена. Описание представляет значительный интерес — оно достаточно подробно и позволяет по ряду внешних признаков идентифицировать рукописи. Приведем его полностью.

„Первая книга — Апокалипсис лицевой трехтолковой, на болшем фармате в лист, и помещено в него иных свидетельств от Писания множество, мелким писмом, потом помещены вси слова Священнаго Писания, кои приличныя на дни царствия Антихристова, яко же Ипполита, папы Римскаго, слово и Ефрема Сирина 105, и из Веры (речь идет о популярном сборнике Книга о вере.— А М.), глава 30, и прочия; при том же и Беседословие Андрея Дионисова помещено тут же; за ним же еще толкование написано, паки Ипполитово и Ефремово слово; последи же писаны 111 статей о Великоросийской церкви и Повесть о сибирских страдальцах мелким писмом и прочия многия статии помещены; и напреди Апокалипсиса многая статии писаны о никониянах, от Ответов поморских и иных сочинении поморских же. И тако сия книга значительна у всех, не токмо его последователях, но и прочих, ибо дивным художеством устроена нащет лиц писания и сколько помещено в нея писаний.

Вторая книга, им самим сочинена, вся о старообрядцах. Состоит она из 10 глав больших, ибо в той книге все вмещено доказательство от Священнаго Писания, почему старообрядцы виновны и все их пороки, под названием Цветник, собранныи на старообрядцов.

Третия книга, его же рукою писанна, а в ней помещено 4 книги: первая — Исаака Сирина, вторая — Петра Дамаскина, третия — Никона Черныя горы, 4 — Ефрема Сирина. Вся она очюнь изрядно писана, весма велика собой.

Четвертая книга — Псалтырь следовальнная, вся полная, тоже его рукою писана.

Пятая книга — Потребник духовных всех действии и правила вси, что долженствуют ко исправлению кающихся, изо всех правильных книг вмещены.

Шестая книга, сочиненная им, о всех пред начинаниях Евфимиевых, как он от чего в сумнение пришол, и вси вины и заблуждения описаны в ней, при старообрядцах сущия, и како он усилился их исправить, и все житие в ней Евфимиево описано. Потом много в ней послании писано — зело полезны суть чтущим, но вси служат к ведению прелести последней. И сия книга зело мелким писмом писана.

7 книга, писал он, Житие Корнилия Выгорецкаго, перваго в Поморских странах страннаго, и в ней помещено жития и кончины поморских первоначальник и учителей, как: Андрея Дионисовича и Симеона Дионис[овича], Данилы Викулыч[а], Петра Прокопиевича, и вси благочиния поморских чиножительств. Но сия — невелика, а первыя вышеписанныя — вси большия.

Осмая книга, сочиненная им, на согласие феодосиян и все их пороки и разньствие от поморских християн. И писал он тогда, когда еще был в согласии с филиповым[и].

9 книга — Цветник, собраной им из различных писании и повестей отеческих, нащет жития и исправления всяких случаев.

10 книга — сочиненныя им 39 вопросов и посланныя в Москву тогда Алексею и Григорью Яковличам, и еще три послания должайшия, о всех происшествиях, в сибирских странах деющихся.

И тако сии книги мы сами своима очима видехом, и вси — его рукою писаны. А и прочи еще были его сочинения, но уже нам не известно — кои завладели мирские люди, а иныя попали в судийския руки, а мы только десять застали»7.

Приступая к изучению проблемы творческого наследия Евфимия, автор предпринял попытку найти его автографы и полные списки основных сочинений. Поиск принес хорошие результаты8.

Удалось выявить и идентифицировать два сборника-автографа Евфимия из числа тех, что попали в странническое описание. Один из них — большой, форматом 2° на 656 листах сборник собрания рукописей Ярославского историко-архитектурного музея-заповедника № 154649. Принадлежность ярославского сборника перу Евфимия может быть доказана следующим образом.

1. На л. 656 есть запись, выполненная скорописью, аналогичной той, которой переписаны некоторые статьи сборника (большая его часть написана полууставом)10. Из содержания записи следует, что рукопись написана Евфимием. Решению вопроса об идентификации Евфимия — переписчика сборника с Евфимием-странником помогают некоторые факты, упомянутые в записи. Евфимий — переписчик рукописи был на „беседе» в Москве 4 февраля 1784 г., а 28 марта того же года отправил туда послание. Эти факты из биографии Евфимия-странника известны по его „Разглагольствию…» 1784 г.11 Оно действительно датировано 28 марта, а текст начинается с упоминания о встрече автора с адресатом — московским филипповцем в Москве 4 февраля 1784 г.

2. Содержание ярославского сборника совпадает с содержанием автографа Евфимия, описанного странниками под № 1. Действительно, центральное место в сборнике ЯГИАМЗ № 15464 занимает лицевой толковый Апокалипсис, украшенный 72 цветными миниатюрами (л. 97-314), параллельно тексту Апокалипсиса, выполненному крупным полууставом, на свободных местах — л. 106 об.-312 — мелкой скорописью переписано большое количество фрагментов Священного Писания, творений отцов церкви и старообрядческих сочинений (автор страннического описания автографов Евфимия очень удачно выразился — эти фрагменты действительно „помещены в Апокалипсис»). Вслед за Апокалипсисом в сборнике ЯГИАМЗ № 15464 в самом деле переписаны: Слово Ипполита, папы римского „о скончании мира и о Антихристе» (л. 353-372 об.), Слово 105-е Ефрема Сирина об Антихристе (л. 373-382 об.), глава 30-я Книги о вере, целиком посвященная эсхатологическим сюжетам (л. 443-457 об.). В соответствии со странническим описанием автографов ярославский сборник содержит немало фрагментов сочинений поморских авторов, в том числе выписки из „Поморских ответов» (л. 17 об.-96 об. и л. 457 об.-464), выписки из сочинения Михаила Вышатина „Бисер драгоценный» (л. 390 об.-433). В конце ярославского сборника мелкой скорописью переписаны: „Повесть о сибирских страдальцах» Семена Денисова (л. 648-652) и два старообрядческих сочинения о ересях в Великороссийской церкви (л. 653 об.-655). Отметим, что состав сборника ЯГИАМЗ № 15464 отнюдь не исчерпывается приведенными сочинениями, и напомним, что автор страннического описания автографов оговаривается, что он перечисляет не все статьи. В частности, большое место в ярославском сборнике занимает переработанное Евфимием сочинение известного поморского автора Ивана Алексеева „Титин» (л. 497-646 об.). Подробную роспись содержания сборника ЯГИАМЗ № 15464 мы приводим в приложении к настоящей монографии.

3. Все известные источники свидетельствуют о том, что Евфимий был искусным художником — вне всякого сомнения, ярославский сборник иллюстрировал талантливый миниатюрист12.

4. Как явствует из страннического описания Лицевого Апокалипсиса Евфимия, этот рукописный сборник почитался странниками как святыня, бережно хранился, передаваясь из рук в руки. История „О начатке старца Евфимия…» сообщает, что в свое время этой рукописью завладел Василий Иванов Толоконников — известный бегунский наставник 30-40-х гг. XIX в., возглавивший впоследствии самостоятельное течение в странничестве. Некоторое время союзником Толоконникова был еще один видный бегунский наставник — Василий Яковлев13. На л. 656 рукописи ЯГИАМЗ № 15464 есть владельческая запись 1840 г., в которой упомянуты имена Василия Иванова и Василия Яковлева14.

5. Предположению, что сборник ЯГИАМЗ № 15464 является автографом Евфимия, не противоречит и возраст бумаги. Она датируется 70-80-ми гг. XVIII в.15

Уточнить время создания сборника ЯГИАМЗ № 15464 помогает запись Евфимия на л. 656, где он указывает, что начал работу в 1786/87 г., а закончил 17 июля 1791 г. (даты переведены со счета лет от сотворения мира). Не совсем ясно, относится ли эта запись ко всему сборнику, или же только к входящему в его состав Апокалипсису. Если предположить последнее, то в дошедшем до нас виде сборник мог появиться несколько позже — между 17 июля 1791 г. и 20 июля 1792 г. (дата смерти Евфимия).

Без сомнения, сборник ЯГИАМЗ № 15464 составлен из различных частей, возможно, первоначально входивших в состав других книг. В сборнике прослеживаются следы старой пагинации: л. 6-96 ранее имели пагинацию 126-216; Апокалипсис с прилежащими статьями (до л. 353) ранее имел самостоятельную пагинацию; а на л. 353-464 возобновлялась пагинация, прерванная на л. 96. При составлении сборника старая пагинация была перечеркнута и основным почерком была проставлена новая — общая для всей книги.

Этот факт доказывает, что окончательно сборник был сформирован самим Евфимием. Это подтверждается и странническим описанием автографов — последователи Евфимия характеризовали эту рукопись как доставшуюся им в наследие от него самого в неизменном виде. Наконец, обратим внимание на еще одно доказательство окончательного составления сборника Евфимием: в некоторых местах книги его рукою сделаны пометы, отсылающие читателя к другим листам рукописи. Например, текст одной из статей прерывается на л. 647 об., внизу листа — приписка: „Чти сему конец на листу 655 на обороте». В свою очередь, на л. 655 об. читаем „Зри сему зачало на листе 647-м». Подобного рода отсылки к другим листам встречаем также на л. 107, 576 об.

Сборник ЯГИАМЗ № 15464 может быть определен как тематический, он посвящен, в основном, эсхатологическим вопросам (состав сборника приведен выше). Среди включенных в него старообрядческих сочинений другой тематики обращают на себя внимание очень редкая „Повесть о сибирских страдальцах» Семена Денисова, рассказывающая о Тарских событиях 1722 г. и сибирских старообрядческих самосожжениях начала 20-х гг. XVIII в.16, а также старообрядческое сочинение XVIII в. „О никонианских ересех».

В плане темы данного исследования особого внимания заслуживает переработанное и отредактированное Евфимием сочинение Ивана Алексеева „Титин». В нем в концентрированном виде изложены эсхатологические представления Евфимия, отражены его социальные и политические идеи. Само сочинение Ивана Алексеева — первооснова — было написано около 1752 г. Оно состоят из предисловия и тринадцати глав. Содержание излагается в форме беседы между старообрадцем-поповцем („вопрошающим») и беспоповцем („отвещающим»), участники диалога излагают различные точки зрения по многочисленным эсхатологическим проблемам. Работая над текстом Ивана Алексеева, Евфимий оставил без изменения название сочинения, форму диалога между поповцем, задающим вопросы, и беспоповцем, отвечающим на них, в основном сохранил прежнюю композицию и названия глав, впрочем, ненамного сократив их количество и поменяв некоторые местами. Сам же текст сочинения подвергся серьезной переработке и был дополнен многочисленными рассуждениями редактора, коренным образом меняющими смысл изначальной авторской позиции Ивана Алексеева. Дополнения Евфимия встречаются по всему тексту сочинения, но их основная часть сосредоточена в одном месте — в двух последних, по версии Евфимия, главах: „О чюдотворениих антихристовых»и „О злополучении времен антихристовых». Следствием этого стал примечательный факт дальнейшей судьбы сочинения. Кто-то из последователей Евфимия уже в XIX в. выделил из „Титина» его редакции отрывок, включающий в себя в основном оригинальный текст страннического лидера, и переписал его как самостоятельное произведение. В этом качестве отрывок и воспроизводился в дальнейшем17. Наряду с этим переписывался и полный текст „Титина» редакции Евфимия18.

Ярославский автограф впервые позволил судить о художественном мастерстве Евфимия, а также дал нам образцы как полууставного, так и скорописного почерков страннического лидера19. Собственноручная запись Евфимия на последнем листе сборника уточнила наши представления о его биографии.

О другом автографе Евфимия уже упоминалось в первой главе монографии. Это рукопись РГБ, собр. Ундольского, № 510. Она датируется началом 80-х гг. XVIII в. и относится к тому периоду жизни Евфимия, когда он, формально оставаясь членом филипповского согласия, был занят поиском собственного пути, склоняясь к принятию учения „тверских» странников20.

Доказать принадлежность рукописи РГБ, собр. Ундольского №510 перу Евфимия удалось благодаря использованию страннического описания автографов из истории „О начатке…» (она описана там под номером шесть), а также путем сравнения почерка рукописи с образцом почерка Евфимия, известного нам по сборнику ЯГИАМЗ № 15464.

Большую часть рукописи РГБ, собр. Ундольского, № 510 занимает подборка документов (главным образом посланий) на одну тему, представляющая собой, по сути, единое острополемическое сочинение, условно нами названное Обоснование разделения с филипповцами. Цель подборки — показать необходимость и правомочность позиции автора, решившегося на разрыв отношений со своими бывшими единоверцами. По существу, это самооправдание Евфимия. Сочинение было охарактеризовано в странническом описании автографов Евфимия как „книга… о всех предначинаниях Евфимиевых, как он от чего в сумнение пришол, и вси вины и заблуждения описаны в ней, при старообрядцах сущия, и како он усилился их исправить, и все житие в ней Евфимиево описано». Сочинение содержит богатейший, неизвестный ранее материал для характеристики взглядов Евфимия до 1784 г., впервые освещает многие страницы его биографии, проясняет картину острой внутренней борьбы в филипповском согласии в конце 70-х — начале 80-х гг. XVIII в.21 Как уже отмечалось, Обоснование разделения с филипповцами послужило основой для составления странниками в середине XIX в. жизнеописания своего учителя22.

Что касается состава Обоснования разделения с филипповцами, то в него входят: 1) послание Евфимия к филипповскому московскому наставнику Ивану Алексееву „з братиею», написанное примерно в последней трети 1782 г. — л. 2-71 об.; 2) выписки из Книги о вере и Бесед апостольских — л. 72-72 об.; 3) послание Евфимия к своему духовному сыну, московскому филипповцу Алексею Иванову (без начала), написанное приблизительно в конце 1781 г. — л. 73-123 об.; 4) послание Евфимия в Москву филипповским наставникам братьям Ивану и Василию Михайловым (без начала), отправленное 30 декабря 1781 г. — л. 123 об.-163. В тексте этого послания полностью процитированы: письмо Евфимия в Москву к Ивану Алексееву от1 февраля 1781 г., 127 об.-129 об. и ответное письмо из Москвы за подписью Матфея Иванова (март 1781), л. 130-131; 5) письмо московских филипповских наставников к своим единоверцам (Андрею Дмитриеву и другим) в Вятку о церковном мире, написанное приблизительно в конце января — начале февраля 1782 г. — писанное приблизительно в конце января — начале февраля 1782 г. — л. 163-163 об.; 6) „Андреа Дмитрева о московских омышление с прочими, по прочих неких омышлениих и сие приложи» — по-видимому, часть послания вятского лидера в Москву, с критикой принятого соборно в Москве Стостатейника — л. 164-172 об.; 7) выписка из Библии (3-я Книга Маккавейская, глава 2) — л. 173-173 об.; „Сказание» Евфимия „о новопостриженном отце Леонтии», написанное весной 1782 г. (не ранее 17 марта) — л. 174-178 об. Как видно из приведенного описания, все сочинения Евфимия, вошедшие в состав Обоснования разделения с филипповцами написаны в 1781-1782 гг., то есть тогда, когда Евфимий, покинув Москву, жил где-то в Юхотской волости Ярославской губернии. Все свои послания Евфимий адресовал своим московским единоверцам, надеясь убедить их в собственной правоте.

Кроме того, в сборнике РГБ, собр. Ундольского, № 510 находятся упоминавшиеся выше сочинения, связанные с полемикой о раскольнической записи: „О расколническом именовании и записке…», Соборное постановление странников от 12 мая 1775 г., Вопросы инока Игнатия, „Архангелогородские ответы» (с первого по пятый), а также еще несколько старообрядческих сочинений и выписок23.

Среди страннических рукописей нам впервые удалось выявить полные списки „Цветника» Евфимия — сочинения, наиболее полно раскрывающего его учение24. Самый ранний из них — РГБ, собр. Ундольского, № 511, сделан в конце XVIII — начале XIX в. Наше предположение, высказанное в одной из статей, о том, что эта рукопись могла быть написана самим Евфимием25, не подтвердилось. Кроме того, выявлены еще два полных списка „Цветника» первой четверти XIX в.26

Рукопись РГБ, собр. Ундольского, № 511 была зафиксирована в справочнике В. Г. Дружинина, но не как плод творчества Евфимия, а как сборник самостоятельных сочинений неизвестных авторов27. Видимо, поэтому она не привлекалась для изучения исследователями страннического согласия.

Сочинение не имеет самостоятельного заглавия. Само название — „Цветник» было дано, вероятно, не Евфимием, а его последователями. Главы „Цветника» связаны между собой композиционно, но каждая из них посвящена отдельному вопросу. Вероятно, поэтому в страннических сборниках часто встречаются списки отдельных глав „Цветника», приобретающие характер самостоятельных сочинений и относительно редки его полные списки. Вместе с тем „Цветник» был бесспорно задуман автором как единое произведение, что доказывается как композиционной связью между отдельными главами, так и наличием едва ли не в каждой главе отсылок к другим разделам.

Остановимся на этом подробнее. Первая глава, самая маленькая по размеру, написана как послание „к некоему брату на утвержение». Тема определена в заглавии: „Показание, яко всячески должно есть правоверным от внешних лжеучителей, велеречивых в неправде философов, блюстися и беседы с ними о вере не творити…» Евфимий развивает традиционную для христианской литературы мысль о „пагубности» для благочестивых христиан внешней науки и философии, об опасности, кроющейся в самом факте общения и дискутирования с „внешними философы» и еретиками.

Эта же тема рассматривается во второй главе, написанной как ответное послание, теперь уже не к „некоему брату», но, от лица странников — к „неким мира сего» людям, „кои разгласим в вере состоятся, иже в раскол писашася и расколническое имя на ся от Антихриста восприяша». Воображаемые собеседники желают услышать от автора слово об истинной вере, но он отказывает им, ведь для него они — те самые еретики, с которыми не следует разговаривать на подобные темы. Любопытство их — досужее, они явно не собираются внимать своему собеседнику, но, напротив, надеются поймать его в ловушку и совратить в свою „ересь» („Цветник», гл. II, л. 29об.-30о6.).

В самом начале третьей главы Евфимий еще раз повторяет, ссылаясь на свои рассуждения в первых двух разделах: «Убо, яко же слышасте, многажды о том въпреди назнаменовах вам, яко всячески таковую хотех скратити вещь, не бо леностию разслабляем, или нерадением побеждаем», но из-за того, что жители „антихристова мира» погрязли в житейских, мирских проблемах, а потому — „не приемлют в слухи себе глаголемое слово и отнюд веры тому не емлют и не радят о том паче, яко же въпреди писание сказало». Но, пишет далее Евфимий, изучая Священное Писание, он пришел к убеждению, что „велие убо есть Богу и едина душа спасаема», а потому решил „приити в сказание слова». („Цветник», гл. III, л. 35-35 об.) Повествование начинается с описания реформы Никона и последовавшего за ней церковного раскола, за этим следует рассказ о первых страдальцах за „древлеотеческое благочестие» с обильным цитированием популярных в старообрядческой среде Жития Корнилия Выгорецкого и „Истории об отцах и страдальцах соловецких». Четвертая глава имеет заголовок „О начале раскольничес-каго описания, како бысть, и паки реченным на подкрепление» (выделено мною.— А М.) — здесь Евфимий дает оценку введенной Петром I раскольнической записи. Глава пятая повествует о двух последующих раскольнических переписях и дает оценку позиции защитников записи в раскол. В ее тексте есть сноска на „вышереченный» ответ филипповцев о трех согласиях: новопоморском, федосеевском и странническом (л. 91 об.-92) — сочинение, обширная цитата из которого приведена в предыдущей главе (л. 69-71 об.) Также, что весьма примечательно, упомянув в конце пятой главы о пророках Илье и Енохе, Евфимий оговаривается: „Но о сем ниже пространнее показано будет» (л. 134 об.). И действительно, пространное рассуждение об Илье и Енохе мы находим в восьмой главе (л. 290-304).

Шестая глава называется „Изъявление, чесо ради сомняемся от записавшихся в раскол прияти крещение, и о порицании их, яко за повторение, христораспинательством»28. Здесь Евфимий решает важнейшую для себя проблему — обосновывает право и необходимость рассматривать мирских старообрядцев („записавшихся в раскол») как еретиков первого чина. В этой главе Евфимий также ссылается на предыдущий раздел: „Мы же всяко за записавшимися в раскол усмотреша вины богословны, яко же показахом» („Цветник», гл. VI, л. 138 об.-139).

Две последние главы включают в себя около половины всего текста „Цветника». Они стоят несколько особняком от других глав. Напомним, что предыдущие разделы, за исключением, пожалуй, первого, обращены к мирским старообрядцам в надежде на их обращение в истинную веру. Тональность двух последних глав иная. Глава седьмая называется: „Того же послание к некоему любовну, еще в познании сущему, требующу присно о разумении соблазн, како подобает блюстися от ложных пророк и о утвержении веры, и о царстве Антихристове, и прочая подобие уведети хотя». Начало этого послания являет собой лирическое обращение к другу-благодетелю, помогавшему автору в трудное время, когда тот „бегствуем бе и от всех изгоняем». И вот теперь этот человек хочет приобщиться к „истинной» вере. „Токмо не разленяйся,— пишет Евфимий, — в благих своих начинаниих, ни же унывай, хотящь по пути шествовати… Что бо ти есть, пребывающу в житейских и мятущеся в суетных — точию погубляеши время и помрачаеши суетием правое ума своего разсуждение» („Цветник», гл. VII, л. 173-173 об.). Создается впечатление, что автор имеет в виду конкретного человека. В этой связи отметим, что в тексте встречается такое обращение: „…еже и сам ты, возлюблене, о том свидетельствовал еси» (л. 208).

Восьмая глава также написана в форме послания, но уже не к познающему истину, а к „правоверным християном, требующим слова разумнаго на пользу себе». Глава восьмая, подобно тому, как это было во второй главе, начинается с отказа автора от ведения беседы. Но, если тогда этот отказ был связан с нежеланием автора тратить время и силы на переубеждение жителей „антихристова мира», то теперь перед нами обычное этикетное самоуничижение. В двух последних главах „Цветника» рассмотрен широкий круг проблем страннического вероучения, Евфимий старается осветить здесь буквально все ключевые вопросы, объяснить, чем „истинная вера» отличается от „неправого разумения» мирских старообрядцев. В тексте обеих глав также есть ссылки на предыдущие разделы.

Одно из самых известных сочинений Евфимия — Разглагольствие 1784 г. Оно написано в форме послания к безымянному „брату» в Москву. Между тем, судя по реалиям текста, адресат — конкретное лицо, кто-то из очень хорошо знакомых Евфимию московских филипповцев. Поводом для написания Разглагольствия послужила встреча Евфимия и адресата в Москве 4 февраля 1784 г. Беседа шла об „антихристовой прелести», допустимости раскольнической записи, а также поповского укрывательства. С описания этой беседы и начинается Разглагольствие. Собеседник Евфимия предложил разрешить спорные вопросы соборно. Но, по-видимому, это предложение не носило конкретный характер, к тому же изначальный подход собеседника к решению „сомнительных» вопросов не удовлетворял Евфимия. Так или иначе, собор не состоялся. Мы знаем, что 18 февраля того же года Евфимий покинул Москву и уехал в Ярославль. Оттуда 28 марта 1784 г. он отправил это послание (Разглагольствие), написав адресату: „Мы соборне где собиратися не знаем, и на собор звати кого не вемы, паче же пространства к таковым соборищам, ради объстоятелных нужд, не имеем. Разве просим вашу любовь зде на нижеписанныя вопросы о том написав от Святых Писаний ответствие, и к нам прислати, и тем да упразднится долг нашего сумнения»29. Оставшуюся часть сочинения занимает текст 39 вопросов Евфимия московским филипповцам.

В собственноручной записи на последнем листе сборника ЯГИАМЗ № 15464 Евфимий отметил, что отправил свое послание в Москву с неким Лукианом Серапионовым, московским мещанином, приезжавшим на ярмарку в Ростов Великий. Ответа из Москвы он не получил. По-видимому, это была последняя попытка Евфимия достичь взаимопонимания со своими бывшими единоверцами. Спустя полгода он перекрестил себя, сделав тем самым разрыв отношений необратимым.

Помимо списков, на которые указывали В. Г. Дружинин и А. И. Клибанов, нам удалось выявить еще несколько списков Разглагольствия30. Самые ранние из них относятся к первой четверти XIX в. Наиболее полный представлен писарской копией, сделанной, по-видимому, в Министерстве внутренних дел во время правительственного следствия о странниках в 50-х гг. XIX в. Помимо традиционной части, присутствующей во всех остальных списках (беседословие и вопросы), он дополнен предисловием и надсловием31. Разглагольствие 1784 г. — важнейший источник, характеризующий странническое учение Евфимия в стадии его формирования.

Дореволюционным исследователям был доступен полный текст еще одного сочинения Евфимия — „Послания в Москву к некоему любовну другу с домашними его, по требованию оных начертанием изъявити о раскольнической записке и о крыющихся за жрецами Антихриста», написанного в 1787 г. В. Г. Дружинин указал один список этого сочинения, отметив, что он утрачен32. Успевший поработать с этим списком И, К. Пятницкий писал о сходстве его содержания с опубликованным В. И. Кельсиевым конспектом Послания Евфимия к московским старцам, также написанным в 1787 г.33 При этом И. К. Пятницкий предполагал, что это два разных сочинения34. Мы считаем, что, скорее всего, речь идет об одном и том же сочинении35, но окончательный ответ на этот вопрос смогла бы дать только находка полного списка Послания. Так или иначе, источником наших сведений об этом сочинении (или же сочинениях) по-прежнему остаются публикация В. И. Кельсиева и заметки по поводу утраченного списка И. К. Пятницкого.

Еще одно сочинение — „Послание единоверным о Христе братиям…», введенное в научный оборот Н. С. Гурьяновой, относится к позднему периоду творчества Евфимия. В нем изложены основные положения страннического вероучения. Текстологически это сочинение близко к Евфимиевской редакции „Титина», а также к седьмой главе „Цветника». Помимо списка, выявленного Н. С. Гурьяновой (он датируется началом XX в.), нам удалось разыскать еще три, относящиеся ко второй половине XIX в.36

Мы предполагаем, что Евфимий является автором сочинения „О проповеди пророков по всей вселенней и о убиении их от Антихриста». Оно дошло до нас в единственном списке в составе сборника первой четверти XIX в. (РГБ, собр. Барсова, № 161, л. 325-336). Сочинение переписано вслед за полным текстом „Цветника» и „Титином» редакции Евфимия. На авторство инока указывает характерный стиль, а также содержание сочинения. Оно имеет текстуальные и смысловые параллели с основными произведениями Евфимия, развивает одну из сторон его эсхатологической концепции.

В рукописном сборнике В-5723, хранящемся в Научной библиотеке Томского государственного университета, мы обнаружили еще одно, неизвестное ранее сочинение Евфимия, написанное в жанре послания37. К сожалению, сборник дефектен, в нем отсутствует ряд листов, в том числе л. 1 (здесь и далее — авторская пагинация), где было название и начало сочинения. Отсутствует также л. 7, текст сочинения обрывается на л. 55 об., л. 56-138 сборника отсутствуют. Таким образом, невозможно определить название сочинения, его начальные слова и объем. В наличии только часть текста, общим объемом 53 л. Условно сочинение можно назвать Посланием неизвестному о записи в раскол38.

Послание написано в ответ на настойчивую просьбу адресата — сторонника раскольнической записи, уже после повторного крещений Евфимия (на что есть прямое указание в тексте)39. Судя по содержанию сочинения, Евфимий и его адресат давно знакомы и прежде находились в хороших отношениях40. Евфимий пытается переубедить адресата, доказать ему безусловную пагубность оправдания раскольнической записи41.

Как уже отмечалось, сочинение „Описание достоверное о житии и о всем происшествии подвига бывшаго старца Евфимия…», созданное странниками в 50-х гг. XIX в., включает в себя немало прямых цитат из сочинений Евфимия. В основном речь идет о известных сочинениях, охарактеризованных нами выше. Но два находящихся рядом фрагмента представляют нам неизвестное сочинение Евфимия, относящееся к жанру послания. При этом не исключено, что фрагменты взяты из двух разных послании.

Тема, которую развивает здесь Евфимий — та же, что и в Послании неизвестному о записи в раскол. Обращает внимание наличие прямых текстовых параллелей во фрагментах из „Описания достоверного…» и Послания неизвестному о записи в раскол. Вместе с тем речь, бесспорно, идет о разных сочинениях.

Фрагмент № 1 представляет собой небольшой текст42, взятый из недошедшего до нас послания Евфимия к Ивану Алексееву. Адресат не назван по имени, но легко угадывается по упомянутым во фрагменте фактам43. Евфимий пишет об изменении с течением времени взгляда филипповцев на проблему допустимости записи в раскол. Текст завершается так: „И о всем том раскольническом звании от уставления наглея братии изъвестивши, потом расмотрение предлагаем от Святых Писании, купно же и мнение свое о ней объявляем»44.

После этого следует небольшая вставка автора „Описания достоверного…»45, затем снова текст Евфимия (фрагмент № 2), представляющий собой действительно его собственные рассуждения на тему записи в раскол и поморских отцов46. Отметим, что рассмотренные тексты из „Описания достоверного…» хронологически относятся к тому же периоду, что и „Разглагольствие…» 1784 г. В это время Евфимий, не приняв еще окончательного решения о перекрещивании, развивал в своих сочинениях идеи ранних странников.

Подводя итог обзору выявленных рукописей и сочинений Евфимия, можно сделать вывод, что они представляют основную часть его творческого наследия. Единственный серьезный пробел — среди них отсутствуют, согласно странническому описанию автографов „Пятая книга — Потребник духовных всех действии и правила вси, что долженствуют ко исправлению кающихся, изо всех правильных книг вмещены… 9 книга — Цветник, собранной им из различных писании и повестей отеческих, нащет жития и исправления всяких случаев». Ценность этих источников значительна, несмотря на их, судя по приведенному описанию, компилятивный характер47. Это — уставы, регламентирующие широкий круг вопросов, связанных с повседневной жизнью странников.

На наш взгляд, совокупность выявленных и охарактеризованных выше источников предоставляет возможность адекватно воспринять учение Евфимия, процесс его формирования и выяснить немало фактов биографии страннического лидера. Все это, в свою очередь, открывает хорошие перспективы для научного исследования жизни и учения одного из самых интересных и ярких деятелей староверия XVIII в.

Примечание к II главе

1 Сборник правительственных сведений о раскольниках… Вып. 4. С. 248-270.

2 Полное название этих сочинений см. в Приложении II к этой книге, № 21, 22.

3 Пятницкий И. К. Секта странников… С. 11.

4 Дружинин В. Г. Писания, С. 166-167, № 1, 2.

5 Клибанов А. И. Народная социальная утопия в России. Период феодализма… С. 204, 207.

6 Гурьянова Н. С. Старообрядческие сочинения XIX в… С. 152, № 16.

7 Описание дошло в составе страннического исторического сочинения „О начатке старца Евфимия…» — РНБ, собр. Титова, № 838, л. 462-464.

8 Они отражены в пяти статьях: Мальцев А. И. Неизвестное сочинение С. Денисова о Тарском бунте 1722 г.// Источники по культуре и классовой борьбе феодального периода, Новосибирск, 1982. С. 224-227; Он же. Археографический обзор сочинений Евфимия… С. 164-178; Он же. Социально-политические взгляды Евфимия по его сочинениям и позднейшим старообрядческим источникам// Источники по истории общественной мысли и культуры эпохи позднего феодализма. Новосибирск, 1988. С. 103; Он же. Евфимий-странник и его рукопись// Экспонаты музея рассказывают. Ярославль, 1989. С. 86-95; Он же. Неизвестное сочинение инока Евфимия// Известия СО АН СССР. Серия: история, филология, философия. Вып. 3. Новосибирск, 1991. С. 19-21.

9 Подробное описание сборника см. Приложение I, № 2.

10 „Беседовахом в Москве в лето 7292, февраля 4 дня, и к Ерославлю яхомся пути того же лета, фев[раля] 18; а послание начертахом сего же года, марта 28, с Лукианом Серапионовым, тамошним мещанином, бывшим в Ростове на ярмонке, и на ответ нечесо же не получихом, а сподобихомся порождения баней паки бытия в лето 7293, октября в 7 день; а сию цветоносную книгу Апокалипсию начахом писати в лето 7295-е; ныне же благодатию Божиею сподобихомся в настоящее се 7299, июля в 17 день; сице хуждьшии Евьфимии».

11 БАН, собр. Дружинина, № 665, л. 1.

12 Некоторые из миниатюр сборника ЯГИАМЗ № 15464 опубликованы. См.: Покровский Н. Н. Путешествие за редкими книгами. Изд. 2-е. М., 1988. С. 144—145 (цветная вклейка); Мальцев А. И. Евфимий-странник и его рукопись… С. 112-113 (вклейка).

13 РНБ, собр. Титова, № 838, л. 478.

14 „О Христе братии 1-й Василей Яковлев, 2-й Афанасий Григорьев, Васил[ий] Иван[ов], Сава Григ[орьев], Яков Иван[ов] обретохом сие летописание в лето 7348, в феврале, в первых числах и засвидетельствовахом пять единомысленных «.

15 См.: Мальцев А. И. Неизвестное сочинение С. Денисова… С. 224.

16 Об этом подробнее см.: Покровский Н. Н. Антифеодальный протест… С. 34-66; Он же. Следственное дело и выговская повесть о тарских событиях 1722 г.// Рукописная традиция ХVI-ХIХ вв. на востоке России. Новосибирск, 1983. С. 46-70. Сочинение С. Денисова опубликовано нами по списку Евфимия. См.: Мальцев А. И. Неизвестное сочинение С. Денисова… С. 227-241.

17 Начало текста: „Тогда глад крепок по всей земли, убо от коего глада и жажди человецы скончаются…» Списки: БАН, собр. текущих поступлений, №348, л. 128-243 об.; РГИА, ф. 1284, оп. 195, 1825 г., № 12, л. 12боб.-55 об. (рукописная тетрадь подшита к следственному делу).

18 Перечень списков см. Приложение II, № 23.

19 Образцы почерка Евфимия см.: Мальцев А. И. Археографический обзор… С. 166, 167, 174.

20 Об этой рукописи см.: Мальцев А. И. Археографический обзор… С. 164-170.

21 Об этом см. статью: Мальцев А. И. Сочинения инока Евфимия как источник для изучения филипповского согласия// Русское общество и литература позднего феодализма. Новосибирск (в печати) С. 68-83.

22 Имеется в виду „Описание достоверное о житии и о всем происшествии подвига бывшаго старца Евфимия…» — Приложение II, № 106.

23 Описание рукописи см.: Приложение I, № 1.

24 Об этом сочинении см.: Мальцев А. И. Археографический обзор… С. 170-172, 176-178. Отметим, что понятие „полный список» может быть здесь употреблено лишь с известной долей условности, пока в нашем распоряжении нет автографа сочинения. Тем более, что в связи с „Цветником» существует проблема идентичности, о чем мы писали. Дело в том, что странники, описывая подлинную рукопись „Цветника» в числе других автографов Евфимия (он описан под № 2), указывали, что „Цветник» состоит „из 10 глав больших». Между тем самые полные списки „Цветника», дошедшие до нас, неизменно дают восемь глав. Поэтому не исключено, что автограф Евфимия содержал две не дошедшие до нас главы „Цветника», либо был сборником, включавшим в свой состав помимо восьми глав „Цветника» еще два самостоятельных сочинения.

25 Мальцев А. И. Археографический обзор… С. 170-171.

26 См.: Приложение П. № 10-14, 17, 18, 24.

27 Дружинин. Писания С. 310, № 133; С. 311, № 137; С. 320, № 172; С. 336, № 252; С. 338, № 262; С. 370, № 414; С. 384, № 477; С. 387, № 491.

28 Ср. с названием одного из сочинений Семена Денисова: „Изъявление, чесо ради сомняемся о ныне действующем в России крещении».

29 Разглагольствие 1784 г. — БАН, собр. Дружинина, № 665, л. 13-13 об.

30 См.: Приложение II, № 21.

31 РГБ, собр. Барсова, № 712.1, л. 1-52.

32 Дружинин. Писания. С. 167.

33 Сборник правительственных сведений… Вып. 4. С. 252-256.

34 Пятницкий И. К. Секта странников… С. 77.

35 В пользу этой точки зрения можно привести следующие соображения. Список, указанный В. Г. Дружининым и использованный И. К. Пятницким, хранился в Департаменте общих дел Министерства внутренних дел. В то же время, как уже отмечалось, публикация В. И. Кельсиева сделана именно по материалам МВД. И опубликованное В. И. Кельсиевым, и указанное В. Г. Дружининым сочинения адресованы в Москву и датируются 1787 г.

36 См.: Приложение II, № 19.

37 См.: Мальцев А. И. Неизвестное сочинение инока Евфимия… С. 19-21.

38 Сопоставление дошедшей до нас части Послание неизвестному о записи в раскол с текстом Послания в Москву 1787 г., опубликованным В. И. Кельсиевым, выявило их тематическое несходство. Это позволяет предположить, что мы имеем дело с разными сочинениями, то есть томский список представляет действительно неизвестное науке сочинение Евфимия,. Но однозначно утверждать, что Послание неизвестному о записи в раскол и сочинение, легшее в основу публикации В. И. Кельсиева,— разные сочинения, мы не можем, так как томский список не дает исчерпывающего представления о Послании неизвестному, а публикация В. И. Кельсиева — о Послания 1787 г. В связи с этим нелишне отметить, что судя по заглавию Послания 1787 г., приведенному В. Г. Дружининым, речь в нем должна идти как раз о записи в раскол.

39 НБ ТГУ, собр. рукописей, В-5723, л. 38.

40 Там же, л. 26.

41 Подробно об этом сочинении см.: Мальцев А. И. Неизвестное сочинение инока Евфимия… С. 19—21.

42 „Описание достоверное…» — БАН, собр. Дружинина, № 85, л. 35-37 об.

43 В частности, во фрагменте послания отмечено: адресат упрекал Евфимия в том, что он не „исправил» должным образом филипповского наставника Романа Андреева Голикова за „подписание раскольником» и не поднял эту тему на церковном соборе, хотя собирался сделать это. В другом сочинении Евфимия человек, совершивший все эти действия, назван по имени — это Иван Алексеев. См.: Обоснование разделения с филипповцами. РГБ, собр. Ундольского, № 510, л. 50-54.

44 „Описание достоверное…» — БАН, собр. Дружинина, № 85, л. 37 об.

45 Нач.: „Зде предлагаем старца Евфимия сумнение о записании, кое произыде по первой ревизии…» Весь текст: БАН, собр. Дружинина, № 85, л. 37 об.-38.

46 БАН, собр. Дружинина, № 85, л. 38-73 об. На возможность принадлежности фрагментов № 1 и 2 к разным сочинениям указывают два обстоятельства. Первое: фрагмент № 2 начинается с изложения истории изменения взгляда филипповцев на проблему двойного оклада, то есть тематически, а местами и текстуально, он параллелен фрагменту № 1. Второе: в отличие от фрагмента № 1, адресат которого вполне конкретен, фрагмент № 2 адресован некоему „возлюбленному другу» и „любезному брату». Окончательно решить проблему может только находка полного текста сочинения (или сочинений) Евфимия, использованного в работе автором „Описания достоверного…»

47 Фрагменты Цветника, со сносками на листы автографа, дошли до нас в составе одного из поздних страннических сборников: ГАЯО, собр. рукописей, № 1407, л. 81-82 об. Содержание выписок подтверждает предположение о компилятивном характере сочинения.

Глава III

ЖИЗНЬ И ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ЕВФИМИЯ ДО ВСТУПЛЕНИЯ НА ПУТЬ САМОСТОЯТЕЛЬНОЙ ПРОПОВЕДИ

Биография Евфимия полна белых пятен. Неизвестны его мирское имя, дата и место рождения, среда и условия, в которых прошли его детство и юность. По-видимому, обо всем этом Евфимий почти ничего не рассказывал своим последователям; для него та, прежняя жизнь была частью мира, от которого он когда-то отрекся, став иноком. Странническая традиция освещает начальный период жизни знаменитого учителя очень скупо. «Он был родом переславлянин,— пишет автор „Сказания о происхождении страннического согласия…»,— имел жену и дети, мирскаго имени никому неизвестно…»1 Автор „Описания достоверного…» свидетельствует: „Род его отечества бысть переславлянин. Родители его какого быша звания — подробно ведати темностию покровено бысть, потому что нам узнать было невозможно (а мирскаго имени его неизвестно, сие имя ему по крещении втором дадеся). Но толко по всему видно, что он был духовнаго звания человек, за еже от неких вспомянено, яко бы бысть он архиерейскии певчии. А каким состоянием живяше — о том ведать не привелося ни от кого, ни же сам по себе остави кому…»2 Следственная комиссия графа Стенбока пришла к выводу, что Евфимий происходит из крестьян помещика Мотовилова, жившего в Переславском уезде Владимирской губернии3. Существует и иная версия, возводящая родословие Евфимия к крестьянам Крайневым из знаменитого в XIX в. центра странничества — села Сопелки Ярославской губернии4. Дата рождения Евфимия находится в пределах 1743-1744 гг. — источники по истории странничества согласно сообщают, что он умер на сорок девятом году жизни — 20 июля 1792 г.

В первый рекрутский набор после III ревизии (она проходила в 1764-1765 гг.) Евфимий попал в солдаты, но вскоре дезертировал. Беглец укрылся у московских филипповцев. Вероятно, его покровителями в Москве стали филипповский наставник Иван Алексеев и его ближайшие сподвижники и родственники братья Иван и Василий Михайловы — достоверно известно, что в середине 70-х гг. XVIII в. Евфимий состоял именно в „братстве» Ивана Алексеева (в Москве в это время была еще одна филипповская община, возглавляемая Алексеем Яковлевым). Этим косвенно подтверждается переяславское происхождение Евфимия — Иван Алексеев и братья Михайловы были родом из Переяславля5.

Евфимий появился в Москве, вероятно, около 1767 г.6 Неизвестно, был ли он прежде старообрядцем7, но если и был, то не филипповского согласия8. Впрочем, одно небольшое замечание Евфимия в Обосновании разделения с филипповцами ставит под большое сомнение принадлежность Евфимия к старообрядчеству „с раннего детства». Рассуждая о так называемом „Пилатовом надписании» на крестах, употреблявшемся федосеевцами (филипповцы обвиняли их, что в этом вопросе они следуют за „никонианами»), Евфимий отмечает: „…которое полными речьми надписания сам аз видех, прежде приятия веры, у того Никонова согласия в церквах их негде на крестах, яко же и в новоизданней их книге Духовном мече»9. Судя по контексту этого замечания, „приятие веры» означало переход Евфимия в филипповщину непосредственно из официального православия.

Правительственная комиссия графа Стенбока располагала информацией, что до принятия иночества Евфимия звали Евстафием10, и это имя было дано ему в Москве филипповцами при крещении11. В известных нам источниках о московских филипповцах 70-х гг. XVIII в. имя Евстафий встречается только один раз. В феврале 1776 г. свою подпись под соборным письмом, адресованным топозерскому скитскому настоятелю иноку Андреяну, поставил некий Евстафий Алексеев, принадлежавший к общине Ивана Алексеева12. Евфимий в это время находился в Москве. Он был одним из наиболее авторитетных деятелей общины Ивана Алексеева, и вряд ли под соборным письмом могла отсутствовать его подпись. Не исключено, что Евстафий Алексеев и инок Евфимий — одно и то же лицо; разумеется, это всего лишь гипотеза, подтвердить или опровергнуть ее могут только новые источники.

Впрочем, выяснение, под каким именем Евфимий был известен среди московских филипповцев (до пострижения), вряд ли приблизит нас к установлению его первоначального имени, данного ему от рождения. Дело в том, что, будучи дезертиром и, очевидно, находясь в розыске, Евфимий, тем не менее, сумел легализироваться в Москве, записавшись „в раскол»13. Сделать это он юг, только сменив имя, что, повидимому, и произошло при его перекрещивании филипповцами.

Что мы знаем о жизни Евфимия в Москве? Он сумел пережить знаменитую московскую чуму 1771 г., во время которой умерли многие видные деятели различных старообрядческих согласий, в том числе филипповцы Григорий Яковлев, Василий Матвеев, Михаил Григорьев. Евфимий стал известен как искусный иконописец и обладатель красивого полууставного почерка. Постепенно он приобрел авторитет человека, сведущего в Священном Писании, стал одним из неофициальных лидеров общины Ивана Алексеева.

В начале 1776 г. в Москву приехал настоятель Топозерского филипповского скита инок Андреян. В это время отношения московских филипповцев и их единоверцев, живших в Поморье, были весьма напряженными. На Севере большим авторитетом пользовался инок Иона, известный далеко за пределами региона своей проповедью богоугодности самоубийства за веру14. Московские филипповцы считали учение Ионы неправильным и из-за его большой популярности в Поморье с подозрением относились ко всем местным филипповцам. Поэтому, когда в начале 1776 г. приехавший в Москву настоятель Топозерского филипповского скита инок Андреян отрекся от учения Ионы и предложил заключить мир на условиях москвичей, он нашел у местных настоятелей полное понимание.

7 февраля 1776 г. москвичи утвердили подписями „общесоветное письмо» (в числе подписавших были Иван Алексеев, Алексей Иванов, Алексей Яковлев, Иван и Василий Михайловы и др.)15. Иноку Андреяну было рекомендовано „удалятися общения» с Ионой, „дондеже сей отец Иона и иже с ним дадут нам на писме о себе исповедание, еже таковых сомнителных порятков не творити и быти бы с нами во общекупном союзе». Такие же меры предлагалось принять и в отношении другого инока, жившего в Поморье (вероятно, недалеко от Архангельска),— Авраамия16. Последователям Андреяна, живущим за пределами Поморья, в частности, в Ярославле, москвичи предложили исправиться двухнедельным постом, „ради бывшаго их известнаго со здешными християнами непримирения»17.

В Москве Андреян рассказал о приключившейся с ним в дороге неприятности — во время пребывания в Ярославле ему пришлось, сняв монашеский головной убор — камилавку, войти в „никонианский» собор. Иван Алексеев не счел это дело важным и посоветовал ему принять исправление у филипповского инока Павла, живущего в Суземке18.

Итак, мир был заключен. Иван Алексеев, желавший видеть Евфимия духовником своей общины, рекомендовал ему принять монашеский постриг от Андреяна, пока тот находится в Москве. Но Евфимий предпочел сделать это в Поморье, куда и направился в том же 1776 г.

По приезде в Топозерский скит Евфимий не стал спешить с постригом — он хотел осмотреться, пожить в уединении „з братом или же з двема», внутренне подготовить себя к принятию иночества19. Но его планы нарушила внезапная тяжелая болезнь настоятеля. Скитские иноки посоветовали Евфимию не медлить с постригом, если Андреяну станет легче. Евфимий хотел, если это будет возможно, постричься к Пасхе (она была в 1777 г. 16 апреля). Настоятель поправился, но к Пасхе постриг „другаго брата», отложив пострижение Евфимия до завершения строительства скитской часовни. Так и было сделано, Евфимий принял постриг 8 августа 1777 г.

Через некоторое время в скиту произошел какой-то конфликт. Настоятель, как пишет Евфимий, за что-то „разгневался на старух» и, по благословению своего духовного отца, затворился в келье, отрекшись „отечества и правления». Скитские иноки сочли поведение настоятеля неправильным и явились к нему, чтобы высказать свои сомнения. Среди них был и Евфимий. Он заявил, что подобным образом вел себя ранее в Москве филипповский наставник Роман Андреев. Иван Алексеев тогда осудил поведение Романа, даже был поставлен вопрос — достоин ли он права быть наставником. Сравнение с Романом Андреевым привело Андреяна в ярость; он объявил о разделении с пришедшими иноками, а заодно и с Иваном Алексеевым. После этого Андреян вновь вступил в права настоятеля скита, потребовав при этом, чтобы живущие в скиту исправились перед ним, как если бы они совершили грех. Евфимий с этим категорически не согласился и решил апеллировать к Москве. С известием о происшествии в скиту к Ивану Алексееву был отправлен некий Семен Федоров.

Чтобы правильно оценить смысл происшедшего, нужно учесть, что прошло немногим более года со времени примирения топозерских и московских филипповцев. Причем дело выглядело так, что именно топозерцы оставили свои „заблуждения» и признали за Москвой роль центра. Евфимий, будучи на Топозере, находился в двойственном положении. С одной стороны, он — постриженник Андреяна, обязанный во всем подчиняться настоятелю; с другой стороны, он — эмиссар Москвы, внимательно наблюдающий за жизнью скита, его порядками, способный на равных говорить с настоятелем. Особое положение в скиту сделало Евфимия тем человеком, к которому могли апеллировать все недовольные Андреяном. Это ярко проявилось в описанном конфликте, а позже и в других подобных ситуациях. В свою очередь, особое положение Евфимия не могло не раздражать настоятеля20. Провозглашение Андреяном разделения с Евфимием и Иваном Алексеевым означало, по сути дела, ликвидацию хрупкого союза Топозера и Москвы. Обратившись к Ивану Алексееву с посланием о происшествии в скиту, Евфимий надеялся, что тот даст должную оценку случившемуся и сможет принять действенные меры для решения конфликта.

Ответ из Москвы стал для Евфимия неожиданностью. Тот же Семен Федоров привез два письма от Ивана Алексеева: одно — адресованное Евфимию, другое — Андреяну. Евфимию было предписано во всем покоряться настоятелю и не рассматривать его поведение как повод для непослушания. Андреяну московский наставник посоветовал „крепче держать» Евфимия, не давать ему воли. Итак, Иван Алексеев предпочел пожертвовать авторитетом своего эмиссара ради сохранения мира с Андреяном. После получения писем из Москвы между Евфимием и топозерским настоятелем произошло примирение. „Мы же,— пишет Евфимий,— тако у него (Андреяна.—А.М.) за тое свое по вам погрешение и простишася, он же нас во всем том и прости, обаче не без сомнения в том осташася…»

В это же время выяснилась и особая причина, по которой Иван Алексеев стремился сохранить мир с Андреяном. Оказывается, после отъезда Евфимия в Поморье между двумя филиповскими центрами Москвы — общинами Ивана Алексеева и Алексея Яковлева начался серьезный конфликт21. Поводом к нему послужили события, произошедшие в общине Ивана Алексеева. Часть общины была недовольна тем, что Иван Алексеев „слабо держит» свою паству: разрешает ношение нетрадиционных одежд, оставляет без наказания или не наказывает подобающим образом нарушающих уставы. Из-за этого несколько человек покинули общину Ивана Алексеева. Рассерженный лидер решил примерно наказать оставшихся в общине „смутьянов». Самому главному из них — Алексею Иванову было предложено принести покаяние, а после его отказа сделать это он и его сторонники были отлучены Иваном Алексеевым от церковного собрания. Алексей Иванов в долгу не остался. Он затворил перед сторонниками Ивана Алексеева двери в часовню, заявив, „чтобы они в часовню не собирались, но приезду Алексея Яковлича в Москву дожидались»22.

На следующий день, как свидетельствует Алексей Иванов, Иван Алексеев „приказал со всеми христианы нам не общатися и домашним нашим в молении, ястии и питии не мешатися», обосновав свои действия двумя правилами православных уставов. Стремясь заручиться поддержкой Алексея Яковлева, Иван Алексеев отправил ему письмо, но одобрения своей позиции не получил. По возвращении Алексея Яковлева в Москву часовня была открыта, а для решения дела 24 декабря 1776 г. было созвано собрание. Алексей Иванов, по предложению Алексея Яковлева, принес покаяние за то, что запер часовню. Иван Алексеев, оценивая свое поведение в конфликтной ситуации как правильное, покаяться отказался, покинул собрание и „учинил раздор» с Алексеем Яковлевым и его сторонниками „в молении и в питии, и ядении, и в посудах, и в прочем»23.

В марте 1777 г. Алексей Яковлев подал Ивану Алексееву 12 вопросов и 7 статей для утверждения примирения. 20 марта Иван Алексеев подписал Статьи, но, как свидетельствует запись переписчика единственного дошедшего до нас списка Статей, „после сим Статиям согласовать отречеся пред Андреем Ивановым Кимряком»24. Как сообщает Алексей Иванов, действия Ивана Алексеева были поддержаны братьями Иваном и Василием Михайловыми, Андреем Савельевым, Никитой Михайловым, Антоном Максимовым, Яковом Степановым, Сергеем Ильиным, Андреем Потаповым и другими25.

Алексей Иванов пишет о неоднократных безуспешных попытках Алексея Яковлева добиться мира между московскими общинами26. По-видимому, в немалой степени это связано с тем, что именно весной 1777 г. Алексей Яковлев закончил работу над документом, призванным стать идейной платформой объединения всех филипповцев — уставом, состоящим из ста статей, так называемым Стостатейником. 29 июня 1777 г. текст Устава был прочитан в московской часовне на большом филипповском соборе и подписан руководителями общин27. Иван Алексеев в 1777 г. этот документ не подписал28.

В том же году произошло событие, еще более усугубившее раскол двух московских общин. Иван Алексеев, судя по всему, исповедовал старую веру тайно, относясь к разряду так называемых „укрывающихся за попами». Он попросил кого-то из „никониан» сходить вместо него в храм Великороссийской церкви, назвавшись его именем. По возвращении оттуда подставное лицо вместе со словами благодарности получило от Ивана Алексеева обещанные ранее деньги. Подобный способ выхода из аналогичной ситуации нередко использовался старообрядцами, скрывавшими свою конфессиональную принадлежность, но его соответствие понятиям истинной веры было очень сомнительным, на что Ивану Алексееву сразу указали его оппоненты. Но Иван Алексеев и его сторонники отклонили обвинения29. В 1793 г. Алексей Яковлев отмечал, что Иван Алексеев так и не принес покаяния за свой поступок30.

На Топозеро свидетельства о „грехопадении» Ивана Алексеева и расколе между московскими общинами привезли приехавшие из Москвы Семен Федоров (уже упоминавшийся) и Федор Макаров (он прибыл в скит две недели спустя).

В скиту с интересом обсуждали московские новости. Андреян „винословил» поступок Ивана Алексеева, считая его хитрость — попытку переложить грех посещения „еретического» храма на нанятого человека — бессмысленной, так как весь грех, по его мнению, остается на нанимателе. Евфимий и один из скитожителей, старец Кирилл, пытались оправдать поведение Ивана Алексеева.

Позже, выйдя из часовни во двор, Кирилл сказал Евфимию, что Андреян судит чужой грех, забыв о своем — в Москве он не сказал всей правды о ярославском происшествии. В действительности, он снял с себя камилавку не по своей воле, а по повелению „нечестивых» — гражданских начальников. Затем, по их же требованию, вошел „в храм их, и вся тамо подобающая у них в их образе исполни; ту и прия себе в храме их от тех злочестивых от седмоглавнаго их старейшего властелина (то есть Антихриста.— А М.) присяжную закрепу с поздравлением чина серъжантскаго» то есть паспорт, в котором он именован сержантом31. Как выяснилось, Андреян солгал и иноку Павлу, который должен был назначить ему епитимью, поэтому должного наказания за свое „отступление от веры» не получил. После разговора с Кириллом (он произошел около 20 января 1778 г.) Евфимий стал готовиться к отъезду в Москву.

Накануне отъезда Андреян обратился к Евфимию с вопросом — нет ли у него какого-либо сомнения. Евфимий в ответ высказал все, что у него накопилось, и главным „сомнением» было поведение Андреяна во время ярославского происшествия и последующая попытка скрыть это. Разгневанный настоятель вместо благословения к путешествию сорвал с головы своего постриженника камилавку, как бы аннулировав тем самым пострижение Евфимия. Но Евфимий проигнорировал символический подтекст поступка Андреяна, возложил на себя „иноческий чин» и отправился в Москву. „И сего ради,— пишет об этом времени Евфимий,— прииде ми нужда не яко уже в пустыни первее места искати, но преже Вам (Ивану Алексееву.— А М.) о сицевой учинившейся вещи самоличне известити, еже и исполних»32. Отъезд Евфимия в Москву можно датировать концом января 1778 г.

По прибытии в Москву Евфимий не нашел понимания у Ивана Алексеева. Тот был недоволен конфликтом постриженника с настоятелем скита, ставившим под угрозу хрупкий союз Москвы и Топозера, не желал придавать никакого значения ярославскому „грехопадению» Андреяна. Более того, оставаясь на позициях, определенных в двух письмах в Поморье, Иван Алексеев счел правильными действия Андреяна во время отъезда Евфимия, признал свершившимся фактом лишение Евфимия права считаться иноком, велел именовать Евфимия мирским именем и не допускать его до духовных действий33.

В свою очередь, не удивительно, что позицию Евфимия поддержал оппонент Ивана Алексеева — Алексей Яковлев, взявший опального инока под свое покровительство. Вероятно, определенную роль сыграл при этом Алексей Иванов — духовный сын Евфимия, перешедший после ссоры с Иваном Алексеевым в общину Алексея Яковлева.

Не заметив, что стал разменной монетой в схватке двух филипповских лидеров, Евфимий активно включается в „московские дела» на стороне Алексея Яковлева. Позднее, вспоминая об этом времени, Евфимий пишет, что тогда он дал подписку быть в послушании у Алексея Яковлева и его союзников — филипповских наставников Романа Андреева Голикова и Андрея Иванова Кимерского, поставил свою подпись под Стостатейником, подписался „на Ивана Алексеева в расколе», писал большое количество писем в различные филипповские общины в защиту Стостатейника и линии поведения Алексея Яковлева, порицая при этом Ивана Алексеева34.

Но вскоре неуживчивый инок испортил отношения и со своим новым благодетелем, разочаровавшись в искренности его намерений и истинности его позиции. Зимой 1779/1780 гг. Алексей Яковлев ведет переговоры с руководителем московских федосеевцев знаменитым И. А. Ковылиным о примирении двух согласий. Евфимий не был принципиальным противником этого, но, во-первых, считал, что прежде примирения нужно привести в порядок дела в собственном доме, исправить все недостатки в братии, а затем, с общего совета, решать вопрос о федосеевцах; во-вторых, он отрицал возможность какого-либо идейного компромисса с федосеевцами — примирение могло быть достигнуто только в том случае, если федосеевцы безоговорочно признают правоту филипповского учения35. Такая бескомпромиссность делала возможность поддержки Евфимием миротворческих акций по отношению к другим конфессиям чисто теоретическим вопросом. И действительно, вскоре последовало резкое столкновение между Евфимием и Алексеем Яковлевым по поводу миротворства с федосеевцами. Вот что пишет об этом сам Евфимий: „Дерзнух к нему аз много о том воспротивословити и в том нарекох его которником, и признах за самовольство ево, яко от самыя моровыя язвы (чумы 1771 г.— А М.) от него вси происходящыя быша в церкви которы и расколы — тако рекох ему. За что он мене грешнаго и изогнах из молитвенного храма. Аз же от того времени начах един, уединяяся о себе, в келии пребывати»36. Как видно из источника, обвинения, высказанные Евфимием, были слишком серьезными, чтобы его союз с Алексеем Яковлевым мог продолжаться.

Дальше события развиваются по уже знакомому сценарию — ведь борьба руководителей двух московских общин не закончена, Евфимий же обладает солидным авторитетом у многих филипповцев, а значит, иметь его своим союзником выгодно. Словом, теперь уже энергичные усилия по привлечению Евфимия на свою сторону предпринимает Иван Алексеев. Вновь Евфимий отвергнут одним из руководителей согласия и тут же взят под покровительство другим.

Евфимий в подробностях описал процесс и условия своего примирения со сторонниками Ивана Алексеева. В пятницу 7 февраля 1780 г. к нему в келью пришли братья Иван и Василий Михайловы. Они сообщили Евфимию, что намереваются решить миром трехлетней давности конфликт между Иваном Алексеевым и Алексеем Ивановым (случай закрытия в 1777 г. московской филипповской часовни). Михайловы просили Евфимия проявить в этом вопросе лояльность и постараться убедить своего духовного сына, Алексея Иванова, покаяться в своем давнем грехе. Одновременно Евфимию был предложен вариант решения его вопроса с Андреяном. Предполагалось, что московские филипповцы отправят на Топозеро Андреяну послание о необходимости разрешения конфликта с Евфимием, но, поскольку сам постриженник вел себя в конфликтной ситуации не лучшим образом, ему тоже следует отправить Андреяну покаянное письмо. А дальше — либо Евфимий будет во всем прощен Андреяном, либо его реабилитацией займется московское братство, имея уже на это полное право. Евфимию предлагалось подождать примерно недель десять, пока не придет ответ от Андреяна, и все это время, во избежание кривотолков, не приниматься за „духовное действо» в братстве.

Евфимий согласился, не преминув при этом упомянуть свою главную претензию к общине Ивана Алексеева — неисправленность „грехопадения» руководителя общины. Михайловы тут же успокоили его, заверив, что они безусловно признают этот грех и собираются его исправить. Евфимий также сказал, что его намерение письменно покаяться перед Андреяном не означает отказа от обвинений в адрес топозерского настоятеля. Михайловы согласились с этим; после того, заявили они Евфимию, как ты напишешь покаянное письмо, „хоша он тебя и не разрешит, то уже твое дело соборне разрешится, а ежели он разрешит, тогда, де, и ты над ним будешь власть иметь и братьству свое о нем сомнение представши, и братством разсмотря, никако же без исправления оставят просто быти, но ево, де, сюды потребуем к Москве и здесь ваше о нем представление правилне братством разсмотрим; а ежели он тебя не разрешит, тогда, де, и сам себя оставит кроме нашего брацкаго соглашения и вне церкви, а тебя, де, соборне и разрешат».

На следующий день снова состоялась встреча Евфимия с братьями Михайловыми (в ней принял участие также Андрей Иванов Кимерский). Евфимий уточнил свою позицию, заявив, что он согласен не приниматься за духовное действо, то есть за крещение и исповедание, но будет замолитвовать и кадить в часовне во время служб. Причиною своего решения Евфимий поставил сомнение в искренности Ивана Алексеева. По словам Евфимия, Михайловы возражать против его решения не стали, на том и разошлись37.

Все условия были выполнены, примирение Алексея Иванова с общиной Ивана Алексеева состоялось. Но когда Евфимий действительно стал замолитвовать и кадить в часовне, многим в братстве это не понравилось. Суть проблемы заключалась в том, что без какого-либо решения конфликта между Андреяном и Евфимием, последний действительно формально оставался в неопределенном каноническом состоянии. Для того, чтобы Евфимия признали „полноценным» иноком, необходимо было снять проклятье, наложенное „отцом-постригателем». Это мог сделать либо сам наставник, либо церковный собор. Именно поэтому столь настойчивыми были попытки Евфимия дать ход своему делу, добиться положительного для себя решения, пусть даже ценой покаяния в адрес Андреяна.

Мнения единоверцев Евфимия о том, как ему следует себя вести, разделились. Те, кто считал сомнительными действия „неразрешенного» в своем грехе Евфимия, советовали ему либо на время отъехать „в иную страну», либо „ту будучи, не замолитвовать». Евфимий не возражал против временного отъезда, но часть братии, и, в первую очередь, его духовный сын Алексей Иванов, настойчиво советовали ему никуда не уезжать и продолжать свою линию поведения. Было и еще одно обстоятельство, мешавшее отъезду. Евфимий пишет: „…обаче и во иные страны хотех отехати, но о ваших некоторых несправедливых случаех сомневахся, понеже вы дали слово в присяге своей исправитися, а без исправления осташася — и от того познавах, что и в прочем от вас неправда произыти имать, того ради и ехать никуды не восхотех, ожидах вашему слову решения, когда от отца (Андреяна.— А М.) придет известие»38.

Наконец, письмо от Андреяна пришло, но ясности в судьбу Евфимия оно не добавило. Евфимий пишет, что во время чтения письма его попросили молчать. Он так и сделал. Поскольку письмо было явно негативным по содержанию, впечатление по его прочтении было такое, что Андреян во всем прав, а Евфимий кругом виноват39.

Что происходило с Евфимием летом 1780 г., мы не знаем. Определенно известно лишь то, что все надежды решить свой вопрос он связывал с большим церковным собором, на котором должны были присутствовать все главные руководители московских филипповцев, в том числе Алексей Яковлев, Иван Алексеев, Роман Андреев и др. Ожидалось, что собор решит целый ряд конфликтных ситуаций в филипповском согласии. Их было немало: миротворство Алексея Яковлева с федосеевцами, поддержанное лишь небольшим числом наставников; „грехопадение» Ивана Алексеева; сомнительные, с точки зрения многих филипповцев, поступки наставников Романа Андреева и Андрея Иванова40. Евфимий ожидал, что на соборе будут рассмотрены и его вопросы (конфликт с Андреяном и „обиды», нанесенные ему Алексеем Яковлевым).

Собор состоялся на праздник Воздвижения — 14 сентября 1780 г. Евфимий пишет, что на соборе руководители общин, прежде всего Иван Алексеев и Роман Андреев, обвиняли друг друга в отступлениях от веры, но так и не пришли к какому-либо решению. Когда по окончании собора Иван Алексеев обратился к Алексею Яковлеву за разъяснениями по поводу его миротворства с федосеевцами, тот ответил: „Кто хощет… подай мне писменно». Иван Алексеев признал: „Мы с Вами… Алексей Яковличь, от Писания стязатися не силны»,— тем дело и кончилось. О конфликте Евфимия с Андреяном и Алексеем Яковлевым речь так и не зашла. В целом, по мнению Евфимия, „тогда… нимало чесого православней церкви полезного устроиша»41.

Спустя некоторое время филипповские лидеры сумели-таки достичь примирения, но не путем исправления церковных недостатков, а тем, что решили „ничесого ни на ком за таковыя вины действа не искати». Иван Алексеев не препятствовал развитию отношений Алексея Яковлева с федосеевцами, а тот перестал вспоминать о „присяге» Ивана Алексеева42. В начале 1782 г. в письме, присланном вятскому наставнику Андрею Дмитриеву, московские филипповцы утверждали, что мир между общинами Алексея Яковлева и Ивана Алексеева соблюдается43. И все-же примирение оказалось непрочным. Вскоре общины разойдутся вновь, и теперь уже навсегда. Алексей Яковлев не забудет грехов своего бывшего союзника, а тот — его.

Что касается Евфимия, то в связи с наметившейся тенденцией к примирению московских общин, он оказался не нужен ни одной из сторон. Вскоре после сентябрьского собора 1780 г. он покинул Москву и уехал в Юхотскую волость Ярославской губернии („на Юхту»), где в то время существовал один из крупных филипповских центров44.

Впрочем, и после отъезда из Москвы Евфимий не прекратил попыток добиться справедливого решения своего конфликта с Андреяном. Накануне Рождества, то есть около 25 декабря 1780 г., он пишет послание в Москву, адресованное братьям Михайловым, и отправляет его с нарочным — неким Алексеем Григорьевым. Евфимий предлагает три варианта решения своего вопроса: пригласить Андреяна в Москву; самому отправиться на Топозеро и решить дело там; или, наконец, решить проблему соборно в Москве в отсутствии Андреяна45.

Ответ на свое предложение Евфимий получил, когда 30 января 1781 г. в Юхотскую волость приехал Матвей Иванов — один из влиятельных членов братства Ивана Алексеева. „Он же, приехав,— пишет Евфимий,— объявил мне сице. Прислали, де, меня братия до Вас, отче, и приказали тебе о вашем деле объявити, чтобы ты во всем себя извинил. А твое, де, на отца (Андреяна.— А.М.) представление в дело не приемлют (и вменил, аки за ложь и уподобил нас, грешных, подобно к мошеннику…)». Таким образом, Евфимию был предложен своеобразный нулевой вариант — забыть об обвинениях в адрес Андреяна и в то же время не придавать значения попытке топозерского настоятеля аннулировать пострижение Евфимия. Это полностью соответствовало провозглашенной в то время Иваном Алексеевым общей идее решения внутриконфессиональных конфликтов: отказаться от взаимных обвинений, „ничесого ни на ком не искати».

Впрочем, все оказалось не так просто. Далее Евфимий пишет: „В другии же день от него (Матвея Иванова.— А М.) инокия слышахуся глаголы, а в моленной и сие проговорил: наде, де, тебе от отца Андреяна пострищися, а не самовозложенцу быть». После того, как Евфимий показал Матвею Иванову копию покаянного письма, отправленного ранее топозерскому настоятелю, Матвей заявил, что Евфимию следует „самому в Поморию ехать и по оному (письму.— А М.) самоличне у отца простится»46.

Противоречивость заявлений Матвея Иванова вынудила Евфимия потребовать у него высказаться на этот счет однозначно в присутствии двух свидетелей. Тот заявил, что Евфимию необходимо поехать к Андреяну в сопровождении назначенных московскими наставниками эмиссаров, и „самоличне по… оному покорному писму проститися», после чего „общекупне с пребывающими тамо иноки ево (Андреяна.— А.М.) дело разсмотрить по Писанию и по правилом святых отец исправити», затем там же рассмотреть другие вопросы — о „присяге» Ивана Алексеева и о миротворстве Алексея Яковлева с федосеевцами47. Московские настоятели в очередной раз „умыли руки» переложив решение проблем Евфимия на него самого, по-видимому, в надежде, что он откажется от своих намерений. Но Евфимий не собирался отступать. Он согласился с планом Матвея Иванова и написал благодарственное письмо в Москву, попросив Ивана Алексеева назначить ему сопровождающих и дать благословение к путешествию48.

Намерения и настроение Евфимия ярко характеризует отрывок из вышеупомянутого письма к Ивану Алексееву. Евфимий пишет: „…покорно прошу Ваше отеческое о мне, грешнем, любезныи мои брате, учинить милосердие. Яко же своей душе полезное желаете, тако и о моей грешней душе попекитеся и разсмотрение споболителное учините. И выше силы моея не отяготите мя, грешника, и выше меры, прошу Вас, ко отцу Андреяну почтение не приписуйте, понеже, ей, не на пользу, но паче сим в вышение и в гордость влагаете. И хоша малым чим к смирению ево любви отпишите. Аз же положих тако, еже к нему ехать и по преждепосланному до ево любви саморучному моему писму самолично пред его отеческим лицем учинить прощение. Представленная же Вам о нем моя омышления оставляю вашему православному соединению на разсмотрение. Аз же кроме есть того. И тако прошу отеческое Ваше благоутробие в прошедших моих бывших до Вашего лица оскорблениих — во всем том прости мя, Господа ради, и не попомни моея грубости, еда како в первыя и в последнее наше с тобою бысть свидание»49.

Евфимий готовился к отъезду в Поморье, ожидая письма от Ивана Алексеева или приезда к нему Матвея Иванова. В марте 1781 г. уже упоминавшийся Алексей Григорьев привез из Москвы письмо от Матвея Иванова. Он сообщал Евфимию, что никто из москвичей сопровождать его в Поморье не хочет, „понеже большей Вам спомогатель и рачитель Василей Михайловичь в езде отказался, да и братьством мало рачения за неустроением прикладывают и больше отговариваются недостатками денежными». Что касается обвинений Евфимия „на Ивана Алексеевича, яко бы он за произведенную за него еретиком присягу не полезен быть в правительстве, и в содержании иноком Андреяном пачьпорта», то все это охарактеризовано как „излишнее кичение». Евфимию дан совет „от сего престати и себя смирением и молчанием оградити, дабы о Вас те люди, кои мир и договор Ваш знают, осталися без сумнения»50.

Евфимий считал, что проблемы, которые он ставил перед филипповскими наставниками, выходят далеко за рамки его собственной судьбы, касаются всех. „О всей православной церкви наше старание происходит»,— пишет он. „…Да како от малыя скважни воды наитием потопление приимет православныи наш корабль, еже есть верных собрание, аще бо птица единем ногтем в сети увязнет — вся бывает под властию положившаго сеть; тако и наше, аще и малое бывает неисправление, вход отворяет великим»51.

Настойчивые вопросы Евфимия, его неустанные попечения о чистоте веры, многочисленные обвинения в адрес филипповских руководителей привели к тому, что он стал неудобен филипповским наставникам, фактически превратился в изгоя.

Чем занимается Евфимий после получения письма Матвея Иванова? Размышляет („коснуся ми нужда не на брата уже или друга надеятися, но самому о себе смотрети путь истиннаго отеческаго законоположения»52), пишет, подробно анализирует Стостатейник, миротворческие документы Алексея Яковлева и И. А. Ковылина. Своими мыслями и наблюдениями Евфимий делится все с теми же Иваном Алексеевым, братьями Михайловыми, Алексеем Ивановым, не теряя надежды убедить их в своей правоте.

Размышления над Стостатейником убедили Евфимия в том, что этот уставный документ содержит в себе значительные отступления от учения поморских отцов и первых филипповских наставников. В частности, он пишет о сделанных в Стостатейнике недопустимых уступках федосеевцам по принципиальным вопросам, традиционно разделявшим две конфессии (о титле на кресте, о браках, об иночестве). По мысли Евфимия, через все это филипповское согласие восприняло „окаянный», по его мнению, федосеевский закон, нарушив заветы поморских отцов. Поэтому, считает Евфимий, все филипповское согласие нуждается в церковном исправлении. И дело не только в принятии „Федосеева закона», это — основная, но не единственная причина. В письме к Ивану Алексееву Евфимий пишет, суммируя свои рассуждения: „…и аз, тако наблюдая, опасение от вас имею и согласовати вам в том бояся церковных прещении — первое, в нарушении отеческаго предании, та же, в приятии новоженческаго и староженческаго закона, потом и в предявленных ваших неисправлениих, кая вами узаконися ничесого ни на ком не искати, праведне вам в таковем утвержении не согласую. И таковых ради вышеозначенных вин с вами общения не имею. И аще же соборным ясным суждением по свидетельству Святых Писании себя не исправите, то за отпадших и отлучившихся православныя церкве признавати буду». Евфимий ведет речь о многочисленных, оставшихся не исправленными, прегрешениях филипповских наставников (об этом написано выше) и об их решении предать все грехи забвению — „ничесого ни на ком не искати». Евфимий настаивает, что все церковные нестроения следует рассмотреть и „упразднить.,. болшим общебрацким от всех стран братии позвания советом»53.

Еще раньше, чем были написаны эти слова, а именно 8 августа 1781 г., Евфимий решается на серьезнейший шаг, во многом определивший его дальнейшую судьбу. Он прекращает церковное общение (в молитве и трапезе) со своими единоверцами, считая их отпадшими от истинной веры.

Поскольку Евфимий сам до августа 1781 г. находился в церковном общении с филипповцами и, в свое время, поставил подпись под Стостатейником, он считал и себя причастным к общецерковному грехопадению. Поэтому, в первую очередь, он позаботился о собственном „исправлении». Обращаясь к московским филипповцам, Евфимий пишет: „За оно с вами, яко с федосеевыми смешение простихся у покойнаго Петра Михайлыча, ярославца, понеже он, некоторых ради притчин, года с три просто тако ни с кем не общашеся… не яко раскол творя, но токмо келию свою знаяше. Приходящии же с ним помолитися, и они пред ним токмо едино начало полагаху и ему прощахуся, и тако с ними общахуся, а во обладание к себе никого не приемля. Простих же ся аз у нево за оно свое показанное, еже признах погрешение во 8 день августа 7289, и от того времени тако и аз, наподобие того же исполняю, во обладание к себе никого не приемлю. А кто приидет помолитися, и первее, положат пред Богом начало и простятся, и вменяю тех прощение по неведению за смешение с Федосеевы»54.

Интересно, что Евфимий нашел аналогию своим действиям в истории филипповского согласия. Он пишет, что поступил так же, как и известные филипповские деятели 50-х — начала 60-х гг. XVIII в. иноки Корнилий и Варлаам. По версии московских филипповцев „отцы Корнилий и Варлаам по обману Федосеевых с ними общахуся, а егда же отец Варлаам позна тех лукавство, паки общения их отлучися и исправися у отец своих»55.

Следствием решения Евфимия отделиться от своих единоверцев стало обвинение его в церковном расколе; оно было выдвинуто московскими и ярославскими наставниками. Евфимий категорически отрицает это обвинение. В понятие „раскол» он вкладывает совсем иной смысл, нежели его оппоненты. По его мнению, раскол — это вовсе не разделение между людьми; сотворить раскол — значит быть несогласным со Священным Писанием56. В соответствии с этим Евфимий утверждает: „Аз же никако же вем в себе коего в Древлеправославныя Церкве уставех и во отцепреданных законех сотворшаго быти раскола, или которы на разврат и погибель християнским душам в церковь введшаго»57. Евфимий настаивает на том, что христиане должны сверять свои поступки единственно со Священным Писанием, отвергая прочие авторитеты, если они с Писанием не согласны. „И не довлело бы нам, любезнии,— пишет он московским филипповцам,— что и помыслити, неже глаголати что кроме Святаго Писания своеразсудным смышлением… понеже всем нам будет умрети и всем стати пред единым нелицемерным страшным Судиею, и кождо нас восприимет по делом своим. Зде же нам токмо едина правда достоит имети и на Божественая Писания зрети»58.

После провозглашения „необщения» с филипповцами Евфимий, тем не менее, продолжает писать в Москву письмо за письмом. Он надеется переубедить своих бывших „отец и братии», считает, что они не могут не понять очевидного, не должны отворачиваться от истины. Но его не хотят слышать — не может быть прав один и не правы все. Своеобразным ответом на попытки Евфимия „исправить» филипповскую церковь стала его травля ярославскими филипповскими наставниками, явно санкционированная Москвой.

Евфимий пишет об этом в послании к Ивану Алексееву (не ранее последней трети 1782 г.), вошедшем в состав Обоснования разделения с филипповцами. Одним из главных недоброжелателей и гонителей Евфимия на Ярославщине стал инок Феодосий, претендовавший на роль лидера местных филипповцев и тесно связанный с московской общиной Ивана Алексеева. „Той же отец Феодосии,— пишет Евфимий,— на нас, грешных, ныне гневом распалаем и яростию разжигаем дыша, всюду оглашая нас, именует развратниками и расколниками… и глаголет убо об нас: наде, де, таковаго проклятого развратника отсюду выгнати, чтобы, рече, дух его не пах здесь. И всюду нас ища, наведывался, аще кто из христиан, хотя нас сохранити, не имущих где главы подклонити, страша онех от церкви за то отлучением, прочим же внешним… яко некоего еретика нас оглаголующе, отнюд тем пускати не советующе и всяцеми виды тех разбивающе, ни же видети нас, грешних, оным дающе, боящеся, да некако познано тем будет лукавое ево злохитрство и развращенное отеческаго праваго пути действо. Еда и Вас (Евфимий обращается к Ивану Алексееву.— А.М.) ему, Федосею, таковое наставление дадеся нас, бедствующих, гнати?! Первее убо нам обиду в милостыни учини и заповеда отнюд никому не подавати. Потом и места не хощет нам дати. И по сему разумеется, яко таковое в вас начинание творится, сущим убо делом желаете вы нас в лютерянски руки (властям.— А М.) предати, егда будяше никто нас, грешных, не скроет»59.

Евфимий утверждает, что хотел „от Писания и со оным отцом… Феодосием некогда побеседовати с некими о отеческих правости законех, он же, всех развращая, того исполнити не допущаше, и ни сам нас видети когда хотяше». Свои действия Феодосий обосновывал тем, что якобы Евфимий „вдан бысть ему в послушание» самим Иваном Алексеевым60. Скорее всего, так оно и было, правда, Евфимия забыли об этом предупредить.

А ведь когда-то Евфимий с Феодосием, по-видимому, были друзьями. „Сказание о происхождении страннического согласия и разнообразных его отраслях» сообщает, что еще до отъезда на Топозеро в Москве Евфимий познакомился с иноком Феодосием, „прежде бывшим архиерейским певчим, и которыи тоже скрывшиися из военной службы; и был[и] оне во всем до раздору Евфимиева дружны и вкупежителны». Затем оба уехали в Поморье, оттуда — в Ярославль. Здесь Евфимий, по мнению автора „Сказания…», уклонился в ересь. Феодосий же „в етом с ним не был согласен и даже страшился и слышать быть начинателем таковаго дела, и не советовал ему того»61.

В сочинениях Евфимия нет ни слова о его дружеских отношениях с иноком Феодосием. Вместе с тем Евфимий упоминает, что мирское имя Феодосия было Андреян Иванов, пишет Евфимий и о том, что Андреян Иванов находился одновременно с ним на Топозере, а туда прибыл из Москвы62. Совпадение этих деталей позволяет предположить, что рассказ автора „ Сказания…» о дружбе Евфимия и Феодосия, опирающийся на устную традицию, в основе своей точен. Единственный нюанс — Феодосий стал иноком только в 1782 г. Евфимий сообщает, что его постриг инок Леонтий (в миру — Федор Иванов)63.

Инока Леонтия Евфимий также упоминает в числе своих ярославских недоброжелателей, хотя его роль в гонениях была, несомненно, меньше, чем роль Феодосия. Дело в том, что вскоре после пострижения Леонтий возглавил филипповский скит, находившийся в Пошехонских лесах. В скиту, по сведениям Евфимия, насчитывалось более двадцати человек обоего пола (какое-то время жил там и Феодосий)64. По сообщению автора страннической истории „О начатке старца Евфимия…» Леонтиевский скит впоследствии был разорен военной командой65.

Конфликт Евфимия с ярославскими иноками, как представляется, был связан не только с тем, что Евфимий разошелся с московскими филипповцами — союзниками Леонтия и Феодосия, но также с негативным отношением Евфимия к обстоятельствам пострига Леонтия. По словам будущего страннического лидера, Леонтий (тогда еще — Федор Иванов) отправился на Топозеро для пострижения без благословения своего крестителя о. Ивана (хотя Евфимию при личной встрече Леонтий сказал обратное). Впрочем, до Топозера он не доехал. В Кеми он встретился с новым топозерским настоятелем о. Александром, а также с иноком Кириллом (тем самым, который в свое время сообщил Евфимию об обстоятельствах ярославского происшествия с о. Андреяном). Александр тут же постриг Леонтия, Кирилл переписал для него „Чин пострижения», после чего все разъехались. По возвращении Леонтий пришел к Евфимию, передал ему поклоны от Александра и Кирилла и спросил, нет ли у него лишнего „Чина пострижения», так как свой он потерял в дороге. Сопоставив все обстоятельства, Евфимий в письме Ивану Алексееву высказал сомнение — все ли чисто в деле пострижения Леонтия. Действительно ли о. Александр постриг его? А если это правда, то имел ли право топозерский настоятель столь скороспешно постригать незнакомого ему человека?66 Думается, что Леонтий, так же как и его постриженник Феодосий, знал о „сомнениях» Евфимия.

Обращаясь к Ивану Алексееву по поводу преследований со стороны ярославских филипповцев, Евфимий не строил иллюзий относительно своего положения и не ждал, что московский наставник защитит его. Евфимий упрекает Ивана Алексеева: „А понеже убо аз, многогрешныи, коль краты в сие время просил вашу любовь и слезно Богом молил: разсмотрите наше дело по Писанию. И аще бы по Писанию, реченным святыми, когда бы наше дело явилося порочно и во всем зазренно, то бы на вящьшее Вам могло быти прославление, на конечное же нам посрамление. И ни кая же бы Вам от того, по разсмотрению Святых Писании, пакость привниде. Аз же нимало по силе того противихся исполнити и в том намерение свое положих, что Писание повелевает. Вы же, ни на что то не взирая, ни же, слышати оно хотяще, точию кроме писаннаго желающе по своему хотению исполнити и вся впреди воображенныя Ваши душевредныя вещи от всех молчанием потаити и незнанием прикрыти. За немолчание же наше и за несоглашение онаго Вашего душевредия в Вами в молчании коликое на нас, грешных, от Вас воздвизается гонение и насилное принуждение, мняще тем покорити своей воли. Но ведите, возлюблении, убо закон Божии верным дадеся не яко карты и шашки играти, мняще, как бы ни есть друг друга обманута, но сущую правду повеле Дух Святыи по Писанию творити»67.

Чем больше преследуют Евфимия его единоверцы, тем сильнее он утверждается в своей правоте. „И зрите ли, о возлюблении,— пишет он,— что таковое в вас исполняется. И за что тако нас, бедствующих, озлобляюще. Слышасте ли Писание, глаголющее — кто в прежняя времена гонил бяше и кто гоним бысть. Убо всюду Писанию вопиющу, яко еретицы озлобляюще верных, гнаху, мучаху, и к своей погибелной ереси насилием понуждающе, неволею мняще покорити себе»68.

Еще одна особенность, ярко характеризующая Евфимия в этот период его жизни — высокая, и все более возрастающая под влиянием преследований, самооценка. „Аще бы мене, грешнаго, у вас в церкве не было, то не бы таковыя противники отлучахуся у вас от сообщения»,— пишет он Алексею Иванову69. Евфимий приходит к тому, что начинает противопоставлять себя всей филипповской церкви, смело ниспровергает авторитет ее руководителей, апеллируя непосредственно к Священному Писанию.

Уже в конце 1781 г. Евфимий впервые ставит вопрос о перекрещивании филипповцев. В письме, адресованном в Москву, он предупреждает: если вы будете молчать о церковных нестроениях, то „весте, по преподобному Корнилию Выгорецкому, яко от вас крещенных и приходящих к право-славней церкви будет паки крестити совершенным святым крещением»70. Через некоторое время Евфимий именно так. и поступит.

Исследование биографии Евфимия в период его пребывания в филипповском согласии хорошо объясняет, почему он стал искать собственный путь к истине, почему, в конце концов, его внимание привлекло странническое вероучение. Человек, искренний в своей вере, не переносивший лицемерия, несоответствия слов и дел, оказался в ситуации, где все эти качества были не нужны. Подлинно роковым для Евфимия стал его конфликт с Андреяном. По возвращении в Москву Евфимий пытался доказать свою правоту, привлечь внимание московских наставников к вопиющему несоответствию поведения Андреяна идеалам филипповского вероучения. Но в Москве он столкнулся с теми же церковными нестроениями. Не заметив, что стал разменной фигурой в „большой игре» московских наставников, Евфимий позволил втянуть себя в конфликт между ними. До поры до времени то Алексей Яковлев, то Иван Алексеев использовали авторитет и способности Евфимия в своих интересах, но никто из них не желал подлинного „очищения» церкви. Когда междоусобица прекратилась, Евфимий, со своими острыми вопросами и прямотой суждений, оказался никому не нужным. Его буквально вытолкнули за пределы Москвы, посоветовав „смирить себя молчанием» и закрыть глаза на многочисленные „прегрешения» наставников во имя церковного мира. Но чем больше было давление, тем настойчивей Евфимий требовал привести практическую жизнь филипповцев в соответствие идеалам вероучения, а также не допускать искажения самого вероучения. Филипповские наставники столкнулись с человеком, несклонным к компромиссам там, где дело касалось чистоты веры. Эта бескомпромиссность со временем только возрастала, а преследования со стороны единоверцев укрепляли Евфимия в сознании своей правоты. В конце концов, ситуация сложилась так, что он должен был сделать выбор: либо „смирить себя во всем» и остаться в кругу своих единоверцев, либо решительно порвать с ними. Не приходится удивляться, что Евфимий выбрал последнее. Также неудивительно, что он не замкнулся в себе, но попытался решить вопрос: почему в церковную жизнь филипповцев, устроенную на, казалось бы, правильных основаниях, неизбежно проникают ложь и грех? Поиск ответа привел Евфимия к выводу, что, очевидно, неверны основания, пороки церкви коренятся в ложном вероучении. Поиск правильного пути привел его к идеям, высказанным в сочинениях ранних странников.

Эта тема будет освещена в следующей главе. Но прежде, чем переходить к ней, необходимо выяснить, с каким идейным багажом Евфимий пришел к странничеству.

Сразу оговоримся, что находясь среди филипповцев, Евфимий принимает их доктрину, не стремясь к созданию своего собственного учения. Другое дело, что филипповское согласие всегда отличалось полицентризмом как в организационном, так и в идейном плане. Наставники, называвшие себя последователями инока Филиппа, высказывали подчас взаимоисключающие точки зрения по различным вопросам вероучения, идейный спектр согласия был довольно пестрым.

Евфимия отличает стремление во всем ориентироваться на старопоморскую традицию (впрочем, верность ей провозглашалась всеми филипповскими наставниками). Учение и сочинения поморских отцов рассматриваются в едином ряду со Священным Писанием и творениями отцов церкви. К ним апеллирует Евфимий в своих спорах с филипповскими наставниками. Инок Корнилий Выгорецкий охарактеризован Евфимием как „первыи… нам по Никоне о Господе наставник и основатель сего времене православныя веры»71. В соответствии со старопоморской традицией непререкаемым авторитетом для Евфимия является инок Игнатий (Соловецкий)72.

В отличие от некоторых своих единоверцев Евфимий — сторонник очень жесткого отношения к „инославному» миру, будь то официальное православие или различные старообрядческие конфессии. Запрет на совместную молитву и трапезу с инославными, по мнению Евфимия, должен безусловно соблюдаться. Недопустимо даже малейшее „смешение» с другими конфессиями, а тем более — с „антихристовым миром». Напомним, что, заподозрив своих единоверцев в приятии „Федосеева закона», Евфимий вынес епитимью, считая себя „примешавшимся» к федосеевщине через общение со своими единоверцами. После этого Евфимий прекратил церковное общение с филипповцами.

По мнению Евфимия, ни одно прегрешение не должно оставаться без правильного наказания и исправления, независимо от ранга согрешившего. Интересно отметить, что не все филипповцы разделяли такой подход. Иной точки зрения придерживался, например, инок Андреян. Вот как Евфимий передает высказанную им точку зрения: „Дивлюся я (рече) вашим отцам! Како простыя и несвященныя лицы вяжют и решат, кроме священных молитв. А в прежней, де, церкви священныя лицы священными молитвами вязали и решали. А ныне, де, у нас тово не имеется, но токмо, де, едино начало положа пред Богом и что кому Бог поможет о себе потрудится»73. Отметим, что приведенное мнение Андреяна многое проясняет в подоплеке его конфликта с Евфимием. Упорное нежелание Андреяна признавать себя „неисправленным» было вызвано не какими-то частными причинами, например, гордостью или самолюбием, но основывалось на идее, убеждении в том, что в отсутствии священников „простецы» могут исправлять братию единственным способом — заставлять их „класть начало». Требовать большего (а именно этого добивался Евфимий в отношении Андреяна) просто нельзя. Сам же Андреян, напомним, исправился „единым началом» за ярославское грехопадение у о. Павла, жившего в Суземке74.

Особое внимание следует обратить на то, что в период пребывания в филипповском согласии Евфимий не противопоставлял идею побега идее мирской жизни, считал, что содержать правую веру можно, оставаясь мирским жителем, исполняя обычные гражданские обязанности. 30 декабря 1781 г. в письме, адресованном москвичам братьям Михайловым (оно включено в Обоснование разделения с филипповцами) Евфимий пишет: „Ныне в нашей велицей Росии обретающиеся всяких разных чинов мнози народи: овыя купцы и мещане, овыя же дворцовыя, сиречь государевы именуются, другая экономическия, иншие сокольники, а иныя каменщики и артирелийския кузнецы и прочии. Случается, сим даются папшорта по чину звания тех… И случится сим быти в дороге, и кто их спросит: что за человек, или: кто идет; они же по чину своего звания и отвещают… И во все онех предъявленных званиях можно всячески християном быти и правую веру содержати, и от тех именования никое же им будет в вере повреждение»75. Судя по приведенному тексту, не вызывала возражений Евфимия не только возможность сохранять веру в миру, но и паспортная система, а разделение подданных Российской империи на разные чины он признавал нормальным явлением. Зафиксировать эти моменты важно, так как менее чем через три года мнение Евфимия по этим вопросам станет прямо противоположным, а сами они будут ключевыми в его собственном учении.

Оставляя мирским жителям возможность получить спасение, Евфимий все же допускает одно существенное исключение. Речь идет об армии — пребывание на военной службе несовместимо с возможностью исповедания правой веры. „В воинстьве же сего времене званиях,— пишет Евфимий,— еже есть: генерал, полковник, магеор, копитан, порутчик, прапорщик, сержант, капрал и салдат. Может ли в сих быти христианин и правую веру сохранити? Неупователно, мню, сему быти и весма ненадежно. Паче же сие воинство нами антихристово воиньство глаголется быти и слуги антихристовы, и чины тем нарече предотеча антихристов немецкия по-новому. В древнем же воиньстве сих нарекании не слышится, но бяху князе, боляре, тысященачалницы и стоначалницы, и пятидесятники, и десятоначалники, яко же и во время, егда бяху стрелцы того прежняго именования, нынешнее же воиньство неподобно первому ни образом, ни именованием»76. С точки зрения Евфимия (на ее формирование, по-видимому, повлиял личный опыт военной службы), именоваться воинским чином равнозначно тому, чтобы признать себя еретиком. Евфимий обосновывает здесь свои претензии к о. Андреяну. По получении в Ярославле паспорта тот постоянно пользовался им, предъявляя в дороге на заставах или же по требованию властей. Евфимий считает, что если бы даже о. Андреян полностью исправился в своем грехопадении, но сохранил бы при том свой „сержантский» паспорт, он остался бы из-за этого „во отвержении веры и кроме иноческаго образа»77.

Считая, что мирские староверы, в равной степени, как и беглые, могут быть истинными христианами, Евфимий, тем не менее, критически относился к записи в раскол и к укрывательству за попами. Этим, в частности, было вызвано осуждение им поступков филипповских наставников Романа Андреева Голикова и Ивана Алексеева (напомним, первый записался в магистрате раскольником, а второй отправил вместо себя в „никонианский» храм специально нанятого человека). Вместе с тем подобные прегрешения, по мнению Евфимия, могли быть губительны для человека только в том случае, если они не были исправлены должным образом. Покаяние возвращало записных и укрывающихся за попами к полноценной христианской жизни. После этого, например, наставники могли возвратиться к руководству своими общинами. В свое время Матвей Иванов обвинил Евфимия в том, что тот якобы утверждал: Иван Алексеев „за произведенную за него еретиком присягу неполезен быть в правительстве». Евфимий же категорически отрицал, что он когда-либо говорил подобное78.

Содержание посланий Евфимия, адресованных филипповским наставникам (1781-1782 гг.) показывает, что уже тогда он отдавал все же предпочтение пустынножительству перед мирской жизнью (что станет одним из основных постулатов его „страннического» учения). В этой связи характерна реплика Евфимия о причинах невнимания московских филипповцев к его писаниям: „…за неудобство сего времене, за обременением даньми внешняго повеления законов — того ради неким к слышанию и тяжко оно быти вменися, яко кождо, понуждая себе, поспешает где бы что придобыти и государеву, и мирскую дань оплатити, да некако что неудобно на правеже постраждут, того ради и слышати тое не хотяще»79. По его мнению, наступление „последних времен» вообще обязывает христиан, даже не носящих „иноческого образа», соблюдать очень строгие уставы. „Мы,— пишет Евфимий,— почти в равной мере со иноки причитаемся по обету нашему, егда пришедше в православную веру по исследованию отец, аще и не носим того образа, залог же наш равен пред Богом свидетельствован»80.

Евфимий был твердо убежден, что путь к истине — один, он лежит через испытание Священного Писания и следование отеческим уставам. При этом может сложиться ситуация, когда прав будет один человек, а неправы — многие. Их следует переубеждать, но ни в коем случае не применять насилие. Люди свободны как в исповедании, так и в неисповедании правой веры. Евфимий пишет: „Убо всюду Писанию вопиющу, яко еретицы, озлобляюще верных, гнаху, мучаху и к своей погибелной ереси насилием понуждающе, неволею мняще покорити себе. Правоверныя же никако же таковая творяще, понеже убо верным Божественое Писание повелевает точию не скрывати Божию правду и о той не молчати, но ясно всем проповедати. А непослушающих оставляти повелевает на произволении своем, насилием же нимало понуждати согласует, но аще кто хощет, рече Господь, да последует Ми и волею да приходит, и приемлет слово учения»81.

Рассмотренные выше особенности воззрений Евфимия впоследствии получили развитие в его страннической доктрине. Путь к ней был явно не случаен. Его отправная точка приходится на начало 80-х гг. XVIII в.

Отметим, что несмотря на сравнительный, в соотношении со многими своими единоверцами, радикализм взглядов, Евфимий отнюдь не выглядит прямолинейным фанатиком, как его порой характеризовали историки старообрядчества. Он способен быть гибким в своих суждениях, вплоть до их пересмотра под влиянием обстоятельств82, в состоянии идти на компромисс в необходимых случаях. Правда, эта последняя способность утрачивалась по мере превращения Евфимия в изгоя и падения интереса к его судьбе со стороны московских наставников, видимо, решивших, что он не будет представлять для них никакой опасности. Последующее развитие событий показало, что они серьезно ошибались.

Примечание к III главе

1 РГБ, собр. Барсова, № 858, л. 21 об.-22.

2 БАН, собр. Дружинина, № 85, л. 1-1 об. Автор уже упоминавшегося „Сказания о происхождении страннического согласия…» пишет, что архиерейским певчим был один из некогда близких друзей Евфимия — инок Феодосий, позже ставший его противником и гонителем — РГБ, собр. Барсова, № 858, л. 22 об.

3 РГИА, ф. 1284, оп. 205, № 226а, л. 68 об., 124 об. Все то же „Сказание о происхождении страннического согласия…» сообщает, что беглым крестьянином помещика Мотовилова был один из учеников Евфимия — Павел Васильев — РГБ, собр. Барсова, № 858, л. 29 об. -30.

4 М. И. Смирнов-Залесский. Общий очерк странничества. — БАН, собр. Каргопольское, № 77, л. 2.

5 О переяславском происхождении Ивана Алексеева и братьев Михайловых см.: Алексей Иванов. Послание к Ивану Алексееву. — РГБ, собр. Барсова, № 995, л. 233 об., 240 об. Алексей Иванов пишет, что Василий Михайлов был сватом Ивана Алексеева, а Иван — зятем. Если информация о переяславском происхождении Евфимия соответствует действительности, можно предположить, что он бежал в Москву по предварительной договоренности со своими земляками. Не лишне отметить, что весной 1781 г., когда отношения Евфимия с московскими филипповцами были весьма напряженными, один из них — Матфей Иванов, назвал Василия Михайлова „большим спомогателем и рачителем» Евфимия — РГБ, собр. Ундольского, № 510, л. 130 об.

6 Согласно страннической исторической традиции, Евфимий пробыл в филипповском согласии 15 лет, и еще 10 — в „своем разуме». Отсюда следует, что Евфимий появился в Москве приблизительно за 25 лет до своей смерти, то есть около 1767 г.

7 О принадлежности Евфимия к старообрядчеству „с раннего детства» пишет автор „Биографии о старце Евфимие…» — РМЗ, собр. рукописей, № Р-664, л. 1. Об этом же свидетельствует и бывший странник Н. И. Касаткин. См. Касаткин Н. И. История безпоповской страннической, или бегунской секты. ГАЯО, собр. рукописей, № 292(391), л. 6 об. Оба свидетельства — позднего происхождения. В любом случае, Евфимий мог быть только „тайным» старообрядцем, не записанным „в раскол».

8 В одном из своих сочинений (его текст частично дошел до нас в составе „Описания достоверного…») Евфимий пишет о двух филипповских соборах — 7273 [1764/1765] г. и 7274 [1765/1766] г. как о состоявшихся „до нашего веры приятия», то есть до его присоединения к филипповскому согласию — БАН, собр. Дружинина, № 85, л. 35 об.

9 РГБ, собр. Ундольского, № 510, л. 98.

10 Как правило, принимая иноческий постриг, человек менял свое мирское имя на другое, в большинстве случаев начинавшееся с той же буквы. Перемена имени Евстафий на Евфимий соответствует этому обычаю.

11 Макарий, История русского раскола, известного под именем старообрядства. СПб., 1855. С. 279.

12 БАН, собр. Дружинина, № 243, л. 24-24 об.

13 Об этом Евфимий упоминает в послании, текст которого частично дошел до нас в составе „Описания достоверного…»: „Та же и покойный отец Василий Матвеичь оных записаных, иже в записи раскольнической бывших, наказоваше, яко же и нам в том случися быти, кое ни есть от него запрещенное положение, имянно же каждый день молихся по лестовке. Но аз о себе сам нимало где раскольником не подписахся, а под запрещением отеческим имехся…» — БАН, собр. Дружинина, № 85, л. 35 об. В том же послании Евфимий отмечает, что в Москве ревизские сказки о записи в раскол подавались по наставлению Григория Яковлева — он подавал документы как за себя, так и за других.— БАН, собр. Дружинина, № 85, л. 72 (аналогичную информацию см.: Евфимий. Послание неизвестному о записи в раскол. — НБ ТГУ, собр. рукописей, В-5723, л. 11 об.-12). Можно предположить, что имя будущего страннического лидера попало в одну из этих сказок, после чего на него была наложена епитимья. Произошло все это вскоре после появления Евфимия в Москве, во всяком случае, не позднее 1771 г., когда во время эпидемии чумы умерли оба упомянутых филипповских наставника.

14 Сочинения инока Ионы до нас не дошли. Некоторые подробности учения этого наставника известны из сочинений Евфимия. Он пишет, что Иона благословляет своих духовных детей „себя замаривати и сожигатися», основываясь на евангельских словах Христа: „Аще кто хощет душу свою спасти, погубит ю», а также на свидетельствах из Лествицы Иоанна Синайского (Слово „о темничниках»), Книги Исаака Сирина (Слово 82) и других. См. Евфимий. Обоснование разделения… — РГБ, собр. Ундолъского, № 510, л. 16-16 об.

15 В рукописном сборнике БАН, собр. Дружинина, № 243(289), на л. 18-26 об. помещен ряд материалов, связанных с приездом инока Андреяна в Москву в 1776 г. „Общесоветное письмо» (л. 18—22) дополнено еще одним, подкрепляющим первое свидетельствами от Священного Писания и правил „прежде бывших отец» (л. 22 об.-24 об.). Эти два письма — части единого документа, принятого и подписанного московскими филипповцами. Далее — еще два письма москвичей к инокам Андреяну и Иоанну (л. 25) и иноку Авраамию (л. 25 об.-26 об.).

16 Авраамия московские настоятели обвиняли в слишком мягком отношении к „монастырскому» и федосеевскому согласиям, в поддержке идеи допустимости новоженческих браков и других „прегрешениях». — БАН, собр. Дружинина, № 243(289), л. 21 об.

17 Там же, л. 25.

18 Суземок — старообрядческое название округи Выго-Лексинских общежительств.

19 События, связанные с пребыванием Евфимия в Поморье восстановлены по его Обоснованию разделения с филипповцами. См.: РГБ, собр. Ундольского, № 510, л. 36 об.-47 об., 140-156.

20 Недоброжелатели Евфимия — от его современников-филипповцев до синодальных историков ХIХ-ХХ вв. утверждали, что в конфликте с Андреяном Евфимий проявил себя как властолюбивый, ненаученный иноческому смирению человек. Но необходимо учитывать, что поведение Евфимия в конфликте с настоятелем было обусловлено именно его особым положением в скиту. Евфимий, видевший в себе представителя филипповского центра, считающий своим правом и обязанностью блюсти чистоту веры, где бы он ни находился, был действительно неудобен для Андреяна. Конфликт между ними был неизбежен независимо от каких-то личностных качеств, в силу сложившихся обстоятельств. Впрочем, свою роль сыграли и свойства характеров Андреяна и Евфимия; они явно не обладали склонностью к компромиссам, гибкому поведению.

21 В филипповском рукописном сборнике РГБ, собр. Барсова, № 995 (он датируется последней третью XVIII в.) на л. 223-246 об. помещены три сочинения, посвященные началу конфликта: 1. Вопросы (12) Алексея Яковлева (?) к Ивану Алексееву, поданные в марте 1777 г. — л. 223-227 об.; 2. Статьи примирительные (7), поданные для подписания Ивану Алексееву 20 марта 1777 г. — л. 227 об.-229; 3. Послание в стихах Алексея Иванова к Ивану Алексееву, написанное в начале мая 1777 г. — л. 229-246 об. Каждое сочинение дошло в единственном списке. Исследователями старообрядчества сочинения прежде не привлекались. Они написаны в разгар конфликта, и все отражают точку зрения противников Ивана Алексеева. Его собственные сочинения, затрагивающие этот вопрос, до нас не дошли.

22 РГБ, собр. Барсова, № 995, л. 234-237. По-видимому, Алексей Иванов исполнял должность уставщика, что давало ему возможность распоряжаться в часовне.

23 Там же, л. 237 об. -239.

24 Там же, л. 229.

25 РГБ, собр. Барсова, № 995, л. 240 об.-241.

26 Там же, л. 239-239 об.

27 РГБ, собр. Барсова, № 940, л. 39-40 об. По-видимому, работа над Стостатейником началась около 1775 г. Один из его списков озаглавлен так: „Сто статей, писаны соборне в Москве в лето 7283-го года, а окончены и приняты собором отеческим в лето 7285-го» — БАН, собр. Основное, № 25.2.25, л. 1. Евфимий называет инициаторами принятия Стостатейника Алексея Яковлева, Романа Андреева Голикова и Андрея Иванова Кимерского — РГБ, собр. Ундольского, № 510, л. 8, 80 об.

28 РГБ, собр. Ундольского, № 510, л. 6 об.

29 Там же, л. 47-50.

30 Об этом упоминается в послании, написанном Алексеем Яковлевым братству Ивана Алексеева 12 марта 1793 г. Рукопись послания, по-видимому, автограф, представляет собой непереплетенную тетрадь со следами сгиба, 4°, 6 л., скоропись, бумага с филигранью: литеры „КРФ», белая дата „1788″, „1789″. Текст послания находится на л. 1-5, л. 6 — пустой. Нач.: „По молитве. Честнейшим и возлюбленным отцем и братиям, отцу Андреяну, отцу Феодосию, отцу Леонтию… Во известие буди вам, возлюбленным…» Сочинение дошло в единственном списке. В исследовательской и справочной литературе по старообрядчеству не упоминается. Рукопись поступила в РГБ в 1948 г. — РГБ, собр. Никифорова, № 594.

31 РГБ, собр. Ундольского, № 510, л. 41 об.-42, 141-141 об. Инок Андреян в миру — отставной сержант Иван Ефимович Кузнецов. Позже и сам Андреян подробно рассказал о ярославском происшествии. Вот как выглядит этот рассказ в изложении и с комментариями Евфимия. „Егда, де, мене ис приказу повели в собор к присяге, и, не дошед собору, стал, де, мене секретарь говорить сице: мы тебя, Иван Ефимычъ, в духовном правлении показали сержантом, а не иноком, тово ради для твоего смотрения — вон, де, два человека, присланы оттуды, стоят на паперти. Как ты пойдеш в собор? Тебе, де, теперь нельзя, чтобы шапачки не скинуть. И аз, де, испужахся, однако скинул с себя камилавку (а в Ераславле нецыи сказуют, сняв с себя камилавку и наложил сам же шляпу салдацку) и тако поидоша в собор. И вшедше, поставиша, де, мене пред налоем, иде же положен у них крест и Евангелие, и притом, де, приготовленыи тут поп нача оныи указ чести мне вместо присяги. Аз, де, молчах, и по прочтении попом, повелеша, де, мне ко кресту и Евангелию приложитися. Аз, де, прекрестяся, токмо устами назначих, а совершенно, де, не приложихся. Секретарь же взят той указ и дал, де, мне, глаголя сице: поздравляем тебе, Иван Ефимычь Кузнецов в сержантах. И тако, де, аз взях от него той указ (видно уж по приятии оного указа и поклонихся). При том же, де, случися быти сторожю церковному. Взяв, де, меня за ворот, нача трясти, сице рек: покидай же, Иван Ефимов, проклятую-то веру. Аз, де, умолчах, токмо ево от себя оттолкнух (а нецыи в Ераславле глаголюще, как, де, по повелению секретарскому снял с себя иноческии образ, тако же, де, и по вручении того клятвеннаго указа, той же секретарь рек ему: топерь исполнил наше повеление, поди надеваи как хощеши), и тако исшед из собора и прииде во свою келию, и наложи на ся той поверженыи образ». — Там же, л. 141-141 об.

32 РГБ, собр. Ундольского, № 510, л. 40 об.

33 Там же, л. 125 об.

34 РГБ, собр. Ундольского, № 510, л. 121.

35 Там же, л. 5.

36 Там же, л. 5 об.

37 РГБ, собр. Ундольского, № 510, л. 123 об.-125 об.

38 РГБ, собр. Ундольского, № 510, л. 125 об.-126.

39 Там же, л. 126 об.

40 Роман Андреев Голиков в 1780 г. собственноручно подписался в магистрате как „раскольник» и, не сочтя это за грех, уехал в Тверь в пастырскую поездку к своим духовным детям, не покаявшись и не исправившись. (Согласно ст. 50 Стостатейника запись в двойной оклад считалась допустимой и не могла быть предметом осуждения, „кроме токмо от своего лица раскольническаго неизяснительнаго подписания и прочих подписок вредных». См.: Стостатейник. РГБ, собр. Барсова, № 940, л. 17-17 об.). Андрей Иванов Кимерский „облегчения ради от графины своея двойнаго оброка и ради освобождения от внешния Великороссийския церкви» подписал письмо, составленное управляющим имением, где тот „по своему обыкновению назначи свою Великороссийскую церковь православною, а попов наименова благочестивыми». Епитимья, назначенная Андрею Иванову за этот проступок была, по мнению Евфимия, недостаточной. См.: Евфимий. Обоснование разделения… — РГБ, собр. Ундольского, № 510, л. 50-55.

41 РГБ, собр. Ундольского, № 510, л. 5 об.-6.

42 Там же, л. 57-59.

43 Письмо скопировано Евфимием. См.: РГБ, собр. Ундольского, №510, л. 163-163 об.

44 Там же, л. 6.

45 Там же, л. 3 об.-4, 126 об.

46 РГБ, собр. Ундольского, № 510, л. 127.

47 Там же, л. 127 об.

48 РГБ, собр. Ундольского, № 510, л. 127 об. -129 об.

49 Там же, л. 129-129 об.

50 Там же, л. 130-131.

51 РГБ, собр. Ундольского, № 510, л. 131, 137.

52 Там же, л. 93 об.

53 РГБ, собр. Ундольского, № 510, л. 60 об.-61.

54 Там же, л. 122 об.-123.

55 РГБ, собр. Ундольского, № 510, л. 122 об. См. также: Ответы филипповцев на вопросы поморца Ивана Романова. — РГБ, собр. Барсова, № 583, л. 21-22. В этом сочинении написано, что не только инок Варлаам, но и инок Корнилий порвал отношения с федосеевцами, познав их „прелесть.

56 Там же, л. 2-2 об.

57 Там же, л. 59 об.-60.

58 Там же, л. 131 об.

59 РГБ, собр. Ундольского, № 510, л. 68 об.-69.

60 Там же, л. 70-70 об.

61 РГБ, собр. Барсова, № 858, л. 22 об.-29.

62 РГБ, собр. Ундольского, № 510, л. 64, 156.

63 Там же, л. 64.

64 Там же, л. 174 об.-175.

65 РНБ, собр. Титова, № 838, л. 461.

66 РГБ, собр. Ундольского, № 510, л. 61 об.-65 об., 174-178.

67 Там же, л. 69-70.

68 РГБ, собр. Ундольского, № 510, л. 69.

69 Там же, л. 120.

70 Там же, л. 151 об.

71 РГБ, собр. Ундольского, № 510, л. 118 об.

72 РГБ, собр. Ундольского, № 510, л. 12-13.

73 Там же, л. 156.

74 Там же, л. 155 об. В марте 1782 г. Евфимий получил сообщение о том, что филипповские иноки, живущие в Поморье, отлучили нераскаявшегося Андреяна от церкви, лишив его права быть настоятелем скита, „и стоит, де, он топерь един» (там же, л. 41-41 об.). Но стать изгоем ему было не суждено. Вот что пишет в 1793 г. об Андреяне Алексей Яковлев в послании Ивану Алексееву: „Он же, сице отлученной, к вам приехал. Вы же его, сице отлученнаго, прияли и с ним сообщилися. И тако он у вас и доныне в том пребывает нераскаянно, ибо тую свою отступную присягу, сиречь тот свой отступной указ (или пашпорт) и поныне он у себя имеет и с ним всюду ездит, и во оном чин сержанской о себе объявляет и тако именуется, сиречь и старец, и сержант, иногда же сержант точию. И не прияв себе в том правилнаго исправления, не токмо не зазирает себя и не смиряет, но паче и на прочих всех возносится. И у вас ныне в вашей церкви первым и главным правителем прославляется, что и не токмо духовностию всею у вас правит и постригает, но паче и постриженных, кои не от него пострижены, сызнова перестригает». — РГБ, собр. Никифорова, № 594, л. 3-3 об. По иронии судьбы, Андреян занял в общине Ивана Алексеева то место, которое предназначалось его постриженнику Евфимию, так и не дождавшемуся от филипповских наставников справедливого суда.

75 РГБ, собр. Ундольского, № 510, л. 145-145 об.

76 РГБ, собр. Ундольского, № 510, л. 145 об.-146.

77 Там же, л. 144 об.

78 Там же, л. 130 об., 135-135 об.

79 РГБ, собр. Ундольского, № 510, л. 7 об.

80 Там же, л. 94.

81 Там же, л. 69.

82 Отметим, что Евфимий был способен менять взгляды под влиянием корпоративных интересов. В частности, узнав, находясь на Топозере, о московской „присяге» Ивана Алексеева, Евфимий пытался оправдать его. Затем в Москве, перейдя под покровительство Алексея Яковлева, он встал на его позиции. „…И к соглашению ста статей,— пишет Евфимий,— и на Ивана Алексеева в расколе подписахся же, и писах некия писма во страны о правости оных статей, и в тех писмах нарицах Алексея Яковлича последователем и согласна прежде бывших благочестивых поморских отец и Романа выправлях, и Ивана Алексеева уничижах». Любопытно объяснение Евфимием причин столь резкой перемены взглядов; „И сие все сотворих по неведению и неосмотрително, за неимением Святаго Писания, ово и по нужде, не имея где главы подклонити». После разрыва с Алексеем Яковлевым и примирения с Иваном Алексеевым Евфимий снова изменил свои взгляды. — РГБ, собр. Ундольского, № 510, л. 121-121 об.

Глава IV

ЕВФИМИЙ ВО ГЛАВЕ СТРАННИЧЕСКОГО СОГЛАСИЯ

В состав автографа Евфимия — рукописи РГБ, собр. Ундольского, № 510, как уже отмечалось, включены сочинения ранних странников (напомним, каждое из них дошло до нас в единственном списке). Содержание рукописи, таким образом, показывает нам, на каких путях Евфимий искал решение волновавших его вопросов: почему практическая жизнь филипповцев далека от идеалов их учения; почему из самого вероучения исчезает прежнее радикальное неприятие внешнего мира; почему староверие распалось на многочисленные, порой враждебные друг другу течения?

Итоги размышлений Евфимия отражены в хорошо известном в научной литературе „Разглагольствии…», написанном 28 марта 1784 г. Это сочинение появилось в результате поездки Евфимия в Москву и встречи там 4 февраля 1784 г. с кем-то из своих бывших благодетелей (его имя не названо)1. Композиционно „Разглагольствие…» распадается на две части. В первой Евфимий пересказывает содержание московской беседы, вторая представляет собой тридцать девять вопросов, адресованных Евфимием своему московскому собеседнику. Причина продолжения диалога именно в этой форме обозначена Евфимием в тексте сочинения. Поскольку в Москве Евфимий и неизвестный филипповский наставник не пришли к согласию по обсуждаемым вопросам, последний предложил предать их соборному суду филипповцев. Евфимий, поразмышляв об этом чуть менее двух месяцев, ответил отказом: „…мы соборне где собиратися не знаем и на собор звати кого не вемы, паче же пространства к таковым соборищам, ради обьстоятелных нужд, не имеем. Разве просим Вашу Любовь зде на нижеписанныя вопросы о том написав от святых писанием (так в рукописи.— А.М.) ответствие и к нам прислати. И тем да упразднится долг нашего сумнения»2. Неизвестно, надеялся ли Евфимий получить ответ на свои вопросы. Во всяком случае, самому факту отправления в Москву „Разглагольствия…» он придавал этапное значение, отметив его в ряду наиболее значимых событий своей жизни в упоминавшейся ранее записи на последнем листе сборника-автографа ЯГИАМЗ, собр. рукописей, № 15464. В этой записи Евфимий подчеркивает, что отправив в Москву „Разглагольствие…», он не получил на него ответа. Поскольку сразу после этого Евфимий приводит дату своего самокрещения, оно выглядит оправданным, логическим следствием молчания филипповских наставников3.

Содержание „Разглагольствия…» свидетельствует о серьезном сдвиге в мировоззрении Евфимия. Суть этого сдвига — в переходе Евфимия к страннической проповеди обособления беглых старообрядцев от „живущих на лице земли» (записных и укрывающихся за попами). Жизнь в „антихристовом» мире и смешение с ним, по мысли Евфимия, и есть причина отступлений старообрядцев от правой веры, причина раздоров внутри староверия. Следовательно, бегство из мира, разрыв всех связей с ним обязательны для каждого христианина. Идеи не новые, они находятся в рамках учения странников — предшественников Евфимия. Критерий зрелости этих идей, зрелости странничества как самостоятельного движения — это степень обособления странников, глубина их размежевания с «небеглыми». В „Разглагольствии…» линия разделения очерчена достаточно резко. Евфимий прямо ставит вопрос о необходимости перекрещивания староверов, крещеных записными и укрывающимися за попами. Впрочем, в „Разглагольствии…» этот вопрос окончательного решения не получил. Московский собеседник предупредил Евфимия, что если он решится на повторное крещение, его „вси Писанием осудят»4.

Подобно тверским странникам и автору „Архангелогородских ответов», Евфимий стремится включить в свою систему авторитетов выговских первоучителей, причем использует для этого те же приемы, что и его предшественники (об этих приемах мы писали в главе I, рассматривая содержание „Архангелогородских ответов»). Евфимий показывает себя даже в большей степени апологетом „поморских отцов», чем авторы 60-70-х гг. XVIII в. Напомним, автор „Архангелогородских ответов» считал, что принятие поморцами раскольнического именования и подача ими „сказок» о записи в раскол были подготовлены их предыдущими „преступлениями» — введением на Выге моления за императора и согласием отдавать членов своей общины в военную службу. Евфимий же, в стремлении сосредоточить центр критики на момент II ревизии, относит в „Разглагольствии…» принятие выговцами решения о молении за государя уже ко времени после II ревизии5. Ошибка Евфимия выглядит преднамеренной. Она — дань традиции почитания поморских первоучителей, своего рода полемический прием, призванный доказать правомерность включения „поморских отцов» в странническую систему авторитетов.

На наш взгляд, утверждение авторитета раннего Выга в „Разглагольствии…» не свидетельствует о непоследовательности Евфимия, о том, что на определенных условиях он был готов принять запись в раскол. Ни Евфимий, ни его предшественники не могли предположить, что правительство когда-нибудь смягчит условия записи и позволит старообрядцам пользоваться нейтральными формулировками, подобными тем, что когда-то употреблялись выговцами („староверцы», „пустынножители», „скитские общежители» и т. п.).

Но именно это и произошло. Ко времени написания „Разглагольствия…» в России уже произошли серьезные изменения в законодательстве по расколу. В 1782-1783 гг. был отменен двойкой оклад и ликвидирована запись в раскол, официально уничтожался и сам термин „раскольник»6. После вступления в действие этих новшеств соответствующая аргументация „Разглагольствия..,» теряла силу, а реабилитация раскольнической записи первого поколения выговцев вела к прямо противоположным результатам — фактическому оправданию мирских старообрядцев, прежде писанных в раскол, а теперь учитываемых ревизиями на общих основаниях с остальным податным населением.

Новая ситуация, вероятно, еще не была адекватно воспринята Евфимием — „Разглагольствие…» не содержит никакой реакции на изменения в законодательстве. И это не удивительно. Внедрение законодательства заняло некоторое время, трудно было ожидать немедленной ломки устоявшихся взглядов старообрядцев на их положение в обществе. Известно, например, что широкие массы сибирских старообрядцев восприняли указы, о которых мы сейчас ведем речь, как провозглашение свободы записи в двойной оклад. Одновременно распространялись и прямо противоположные слухи, что итогом реформы будет насильственное обращение всех староверов в православие. (Отметим, что появлению подобных слухов в немалой степени способствовала деятельность православных священников, нередко комментировавших новое законодательство очень произвольно.) В результате в 1782-1783 гг. в Тобольской губернии развернулось массовое движение за запись в двойной оклад уже после его отмены7.

Прежняя система аргументации, применявшаяся тверскими странниками и Евфимием для идеологического обоснования побега из мира (в ней побег оправдывался невозможностью принятия записи в раскол и „раскольнического именования») была в корне подорвана екатерининскими реформами 80-х гг. XVIII в., отменившими как запись в раскол, так и официальное употребление термина „раскольник». В новых условиях продолжение Евфимием самостоятельной проповеди могло идти только на основе коренной переработки прежнего вероучения, более того, неизбежной была его существенная радикализация. В противном случае Евфимий терял возможность что-либо противопоставить филипповцам и неизбежно должен был согласиться на примирение с ними.

7 октября 1784 г. Евфимий крестил себя „в странство»8, чем окончательно порвал с формальным пребыванием в филипповщине и положил начало новому старообрядческому согласию — бегунскому, продолжившему линию развития вероучения странников 60-70-х гг. XVIII в. Актом перекрещивания Евфимий поставил своих прежних единоверцев и вообще всех мирских старообрядцев в один ряд с „никонианами» и провозгласил побег из „антихристова мира» обязательным условием сохранения истинной веры.

Странническая историческая традиция упоминает в связи с самокрещением Евфимия некоего „престарелаго мужа по имени Иоанна, странствующаго издревле, и которой от первых остальцев древняго православия, а может быть еще, что был крещен и от священников того православия, проживавшего измлада в укрывательстве, и по сему не быв записан ни в которой ревизии». Автор филипповского „Сказания о происхождении страннического согласия…» пишет, что Евфимий очень хотел, чтобы его перекрестил именно Иоанн, но так и не смог его уговорить9. Такую же информацию приводит и автор страннической истории „О начатке старца Евфимия…», добавляя, что будто бы Иоанн подал Евфимию совет крестить себя самому10. Фигура Иоанна, на наш взгляд, скорее всего легендарна. Никакие другие источники, кроме устной традиции странников, не подтверждают его существования. Смысл же введения этого персонажа в странническую историю очевиден. Дело в том, что факт самокрещения Евфимия давал старообрядческим полемистам повод обвинять странников в том, что их вера — новая, не имеющая исторических корней и преемственности в крещении11. Благословение же Иоанна, по мысли странников, во многом снимало эту проблему, давало возможность рассуждать о духовной преемственности, восходящей ко временам дониконовского православия и раннего старообрядчества.

На следующий день после самокрещения Евфимий крестил своих последователей, всего — семь человек: Ирину Федорову, беглую крестьянку Кашинского уезда Тверской губернии; Екатерину (по перекрещении — Домнику) Андрееву Душину из Ярославля; Василия Прокофьева (по перекрещении — Егора), по прозвищу Пошехон, с двумя дочерьми; Павла Васильева с сестрой. Через пять лет был крещен крестьянин д. Малышево Ярославской губернии, странноприимец Евфимия Петр Федоров, оставшийся жить в миру. Больше никого до самой своей смерти Евфимий не принял в свою общину и не крестил12.

Когда эти люди стали последователями Евфимия — достоверно не известно. Странническая историческая традиция сообщает подробности лишь о Павле Васильеве. До самокрещения Евфимий некоторое время укрывался в Пошехонских лесах, где находились два филипповских скита — Минин и Леонтиев (о близком знакомстве Евфимия с настоятелем последнего иноком Леонтием мы писали в предыдущей главе). В одном из этих скитов Евфимий познакомился с Павлом Васильевым, беглым крестьянином помещика Мотовилова, и увлек его своими идеями. Из-за слухов о нападении на скиты воинской команды Евфимий и Павел ушли оттуда и укрылись недалеко от Ярославля в д. Малышево у крестьянина Петра Федорова. Там они, по-видимому, и оставались до самокрещения Евфимия. Поскольку Павел Васильев назван в исторических сочинениях старообрядцев первым по времени последователем Евфимия13, можно предположить, что дальнейшее формирование общины происходило уже в д. Малышево14.

История страннической общины Евфимия реконструируется, на основании дошедших источников, лишь в самых общих чертах. „Сказание о происхождении страннического согласия…» повествует о судьбе Павла Васильева: „…взирая на пример учителя своего, Павел также возложил на себя сан иночества, но что Павел не был прежде иноком, Евфимий его поступок самовозложения иноческих риз возпрещал и укорял»15. Павел оправдывался тем, что он это сделал ради смирения и воздержания от привычки „многохожения». «Однако подвижник сей,— иронически замечает автор „Сказания…»,— на однем месте пребывал мало, и в преходничестве в Пошехонским уезде поиман был, и по суду сослан был в Сибирь. Притчиною же сему было — в бегстве от Вавилона стяжание сребренниц его, которыя дал в заим одному из знакомых. И ненавидяи Павел Вавилона, зжалился по его сребрениках, начал безотступно их требовать от должника, которыи, чтобы спасти Павла от прикосновении к ним, а себя — избавить от докучливости его, и доставил сведения к поиманию его»16.

После ареста Павла Евфимий со своими последователями (за исключением Петра Федорова) ушел в Галицкие леса, где предпринял попытку основать пустынь. Но прожил он там всего два года „от причиняемых грабежей обывателями сих мест». Их, в свою очередь, подстрекали к этому жившие неподалеку старообрядцы нетовского согласия. Они видели в лице Евфимия конкурента, способного повлиять на настроения их собственной паствы17.

Евфимий покинул свою пустынь и вернулся в д. Малышево к Петру Федорову вместе с Ириной Федоровой и Домникой Андреевой. В Галицких лесах остался жить Егор (Василий) Прокофьев с двумя своими дочерями. По возвращении в д. Малышево Евфимий крестил Петра Федорова, хотя тот продолжал оставаться мирским жителем. После этого Евфимий прожил под кровом Петра Федорова еще три года. Он умер в возрасте 48 лет 20 июля 1792 г.18.

Существуют две версии относительно места смерти и захоронения Евфимия. Автор „Сказания…», не уточняя, где именно умер страннический учитель, пишет, что он погребен „близ Ярославля, вероятно, при селе Малышеве». С этим согласуется утверждение автора истории „О начатке…»: „Старец Евфимии скончал свою жизнь около града Ярославля и погребен своими братии и благодетелями»19. А. П. Щапов, без ссылки на источник, пишет, что Евфимий умер в Ярославле, в доме купчихи Пастуховой, а погребен в окрестностях города, в Ямском лесу20.

Оценивая деятельность своего учителя, странники середины XIX в. обращали внимание не столько на его довольно скромные успехи в организации согласия и распространении своей проповеди, сколько на его рукописное наследие, на само содержание проповеди, действительно ставшее основой вероучения странников XIX в. Обратимся и мы к исследованию учения Евфимия.

Сочинения Евфимия очень легко идентифицировать, даже если они встречаются в рукописях в виде небольших фрагментов — у него оригинальная, запоминающаяся манера изложения, а главное — учение Евфимия очень своеобразно, оно заметно отличается от всего созданного старообрядческими идеологами до него. Вместе с тем Евфимий, как и любой другой старообрядческий автор, делал все возможное, чтобы избежать обвинений в отступлении от традиции. Его собственные суждения всякий раз подкрепляются большим количеством сносок и цитат из Священного Писания и творений отцов церкви. „…Не довлело бы нам, любезнии, что и помыслити, неже глаголати что кроме Святаго Писания своеразсудным смышлением» — этот подход сформулирован Евфимием еще в период его напряженных споров с московскими филипповцами21.

В основу теоретических построений Евфимия положены идеализация и проповедь пустынножительства. Авторитетом для инока в этом служат книги Священного Писания, творения Иоанна Златоуста, Василия Великого, аввы Дорофея, Иоанна Синайского и др. „Пустынножительство исходит из общих воззрений христианства (и не только христианства) о земной жизни человека как арене борьбы между силами добра и зла, бога и сатаны, о реальном чувственном мире плотской жизни как сфере, во многом враждебной божеству, исполненной сатанинских сетей, об аскетической борьбе с этим миром и приобщении к божеству через ту божественную по своей природе субстанцию, какой является душа, не замутненная мирскими страстями и помыслами»22. Недвусмысленные, резко отрицательные отзывы о мирской жизни как таковой — независимо о каком мире: православном, благочестивом или же нечестивом, «антихристовом» идет речь, наполняют «Цветник» Евфимия, в особенности главы II, III, VIII. Ссылаясь на авторитет Священного Писания и отцов церкви, Евфимий пишет: «Любовь мирская — вражда есть на Бога. Иже аще восхощет друг миру быти — враг Божий бывает»23. Евфимий считает, что тлетворному влиянию мира не могут противостоять ни сила духа, ни крепость веры. «… Мира сего житие, пишет он, — бедственно есть и пагубно душам человеческим, не точию маломощным, но и самем тем силным, могущим победити страсти его» (л. 17 об.). Этим готовится логический вывод: поскольку никто из живущих в миру не может противостоять его пагубному влиянию, единственный выход — покинуть мир и стать пустынножителем. Бегство из мира — это «путь… Христов спасительныи» (л. 286) и необходимое условие содержания истинной веры. «… Поразумей, возлюбленне, — пишет Евфимий воображаемому адресату, — аще будеш и правую веру имети, но егда в том же пленении вавилонском и смущении, и мятежи умном мира сего… затворен имаши пребывати, то… не можеши истовы християнин быти и нарицатися» (л. 197-197 об.). Пример для подражания — благочестивые отцы-пустынножители. Ссылаясь на Макария Египетского, Евфимий пишет: «Отцы наши где стяжаша добродетели — в мире или в пустыни?! Мы же како стяжем добродетели в мире суще и посреде мирских ходяще?! Никто же бо, рече, может двема господинома работати, сиречь Богу и миру и человеком!» (л. 238).

Итак, в учении Евфимия «мир» как источник и воплощение зла резко противопоставляется «Богу» — источнику и воплощению добра. Особо отметим, что характеристика эта относится и к благочестивому православному миру. «И православный мир, — пишет Евфимий, — он — тма и Вавилон, и Египет, и двор христораспинательныи, и прелюбодеица наричется, и бегати его заповедано есть…» (л. 286). Таким образом, мирской житель, даже в православной стране, практически лишен возможности спасти свою душу, разве что он будет почти во всем уподобляться иноку. «Еда бо мирскому, — пишет Евфимий,— должно есть что множае имети инока? Ни. Но разве, еже с женою жити токмо. В сем бо точию имать прощение, во инех же — никако же, но вся равно со иноком делати токмо взаконено есть» (л. 199).

В своих рассуждениях о пагубности любого, даже православного, мира Евфимий существенно расходится со старообрядческой традицией, никогда не осуждавшей, но напротив — идеализировавшей, существовавший некогда благочестивый православный мир.

Между тем разсуждения Евфимия о мирской жизни носили вовсе не абстрактный, а вполне конкретный характер, имели определенную цель. Коль скоро даже православный мир, — рассуждал Евфимий, служил препятствием для содержания истинной веры, то что говорить о нынешнем мире, в котором царствует Антихрист, а православие преследуется. Таким образом, рассуждения о принципиальной пагубности мирской жизни нужны Евфимию для усиления отрицательной характеристики современного ему мира. Каким же он видел его?

В России во времена дониконовского православия и даже после реформы люди, по мнению Евфимия, были свободны в выборе: либо жить в пагубном миру, либо, следуя пути Христа, удалиться в пустынь. Все изменилось с воцарением на российском престоле Петра I, который с помощью ревизии — народного описания «путь… Христов спасительный запре и загради, не дая на нь никому же поступати» (л. 286) и таким образом, по сути запретил исповедание истинной веры, заключил всех в «богопротивном» миру, тем самым сделав людей врагами Бога и подданными дьявола. Более того он начал сыск и насильное возвращение в мир уже покинувших его боголюбцев, а для этого «по градом и селам, и деревням учини приставники, волю его творити, онех бегствующих мира хватати и, связав, в темницах заключати, дондеже покорит во область свою темную» (л. 256 об.). «До Перваго императора, — отмечал Евфимий еще в «Разглагольствии…» 1784 г., — не бе в Российской державе людем описания, ни подушнаго збору, ни же народнаго удержания, но яко же кто восхотев куды отлучися»24.

За первым и наиболее страшным, с точки зрения Евфимия, мероприятием Петра I — запрещением пустынножительства и заключением всех россиян в «богопротивном» миру, последовал второй шаг — император начал «портить» мир. «Порча» заключалась в последовательном осуществлении ряда нововведений и началась с того, что «император раздроби на разныя чины и расположи дань подушную: овых бо, торговаго деля промыслу, мало поотягчи, других же, земледельства ради и прочаго, посредственно обложи, а на иных — и ничто же возложи» (л. 282 об.). Так было введено, выражаясь современным языком социальное неравенство, которого, по мысли Евфимия, прежде не было.

«Потом же, — продолжает Евфимий, — землю размежева, езера убо и реки, леса же и прочия усадбы им раздели — да знают койждо их свое и наблюдает его, другаго же наделу не прикасаются» (л. 282 об.). Таким образом, расставив людей по социальной лестнице, Петр I, по мысли Евфимия, раздал им в собственность землю и угодья и в соответствии с социальной иерархией «кому надели много, другому же мало, иному же ничесого дав, токмо едино рукоделие имети» (л. 283 об.). Обвиняя Петра I в установлении собственности на землю и угодья — «сотворение Божие», Евфимий пишет свои знаменитые слова: «Межи бо, яко границы землям устави, еже комуждо глаголати свое. Сей бо глагол святыи Златоустыи — проклятыи и скверныи наречет: кому глаголати мое, от дьявола, рече, въведеся. Вся нам общая сотворил есть Бог, яже суть нужнейшая, и несть мошно рещи: мой свет, мое солнце, моя вода и прочая» (л. 283).

Итак, главный объект критики Евфимия — податная реформа Петра I. Его протест в первую очередь вызывает проведение ревизии населения, которая оценивается не столько как мероприятие, преследующее фискальные цели, сколько как «укрепление народное» — закрепощение населения, насильственное удержание подданных в миру.

Острой была реакция Евфимия и на другой компонент податной реформы — введение подушной подати. Его протест вызывает не столько факт установления налога в пользу верховной власти, сколько разная величина налога для каждой социальной группы. Евфимий, вероятно, считает, что дань государю может быть признана законной только тогда, когда она в равной степени ложится на всех. В этих представлениях, на первый взгляд, отсутствует принципиальный протест против феодальной ренты. Но главное для Евфимия не это. Он выдвигает совершенно иное решение проблемы, суть которого сводится к следующему. Дань царю — атрибут мирской жизни, пустынножители свободны от всякой дани. Каждый человек должен обладать правом выбора: либо жить в миру и платить дань, либо покинуть мир и таким образом снять с себя, эту повинность. И поскольку Евфимий настаивает на свободе пустынножительства для любого человека, постольку он отрицает феодальную ренту.

Что же касается резкого осуждения странническим учитетелем раздачи якобы Петром I в частное владение земли и угодий, то корни его — в широко распространенных в народной среде взглядах о трудовом характере собственности: ею не может быть то, к чему не приложен труд предполагаемого владельца25. Поэтому собственником земли и угодий в народном сознании был Бог, считавшийся согласно христианскому вероучению, их творцом. Император, которому приписан акт раздачи в собственность людям «сотворения Божьего», предстает перед нами вором, узурпатором, что ярко характеризует его как противника Бога — Антихриста. Неправомерность этого акта усугубляется тем, что раздача земель и угодий носила дифференцированный характер и зависела от места человека в социальной структуре общества.

В сфере собственности и ренты Евфимий уловил, выражаясь современным языком, классовый характер деятельности Петра I, который сначала «раздроби народ на разныя чины», а затем в соответствии с социальной иерархией осуществил размежевание и раздачу земель и ввел дифференцированную систему налогообложения, причем «на иных и ничто же возложи», то есть привилегированные сословия были освобождены от налогов.

Политика Петра I, направленная на разобщение своих подданных, на разделение мирских жителей по различным признакам, стала, по мнению Евфимия, причиной социальных конфликтов и бедствий. «И сим расположением и рзделением, — пишет он, — он, император единых и тыяждых же, яко язычник, содея друх на друга ратоборствовати» (л. 282 об.-283). Из-за этого «вражды родишася, зависть и ненависть, свары, драка и бой, и убийства, зане не имея у имущаго тайно нача похищати, а силнии — другаго надел своею силою нудящеся во область свою отяти и в том тяжбу начаша содевати, яко же и прочия житейския вещи тако понудиша человек деяти. От чего суды неправедныя по мзде начаша бывати, сего ради во всех рать неумирима и вражда неукротима воста и человеконенавидения наглость во вся вместися» (л. 283 об.).

Вследствие того, что «удержани быша врагом (Петром I. —А.М.) человецы и понуждени им пещися о дани оной (подушной подати.—А.М.) и домовном строении, и прочем собрании имения», они «тщание возъимеша како болшая собрати. И сего ради оттоле в торгах начаша бывати обманы, неправыя меры, неистовыя весы, и во всякую вещь неудобныя примесы. Сего деля божбы и клятвы ложныя родишася. Оттуду, таковаго ради жадательства имении — ненависти и зависти, вражды и драки, и междоусубныя брани прозябоша в человеках» (л. 283-283 об.). Характеристики, которые Евфимий дает окружающей его российской действительности, конкретизируют его понимание «царства Антихриста». Именно от этого мира отрекается Евфимий, абстрактно рассуждая о принципиальной пагубности мирской жизни.

По мнению Евфимия, именно деятельность Петра I сделала фактом подлинное наступление антихристова царства в России — все прочие страны уже давно стали частью антихристова мира. Эсхатологические воззрения Евфимия отличаются большим своеобразием и до сих пор не были предметом специального изучения26. Хотя так или иначе эта тема затрагивалась в большинстве работ, касающихся Евфимия — ведь все его учение в целом и в частностях можно охарактеризовать как эсхатологическое.

Евфимий уделяет внимание эсхатологическим вопросам буквально в каждом своем сочинении, но наиболее подробно, развернуто излагает их в главах VI, VII, VIII «Цветника», в сочинении «Титин» и в «Послании единоверным о Христе братиям». Особенно в этом ряду выделяется сочинение «Титин», где эти проблемы доминируют. При сравнении содержания «Титина» и «Цветника» бросается в глаза, что сочинения различаются по глубине теоретической проработки эсхатологических проблем. В «Титине» они рассматриваются подробно и тщательно. Для «Цветника» характерен несколько более упрощенный подход. Это, на наш взгляд, связано с различным характером сочинений. В «Цветнике» изложены основы учения Евфимия, автор старается, чтобы его идеи стали доступны, понятны читателю, даже не слишком искушенному в богословских вопросах. В «Титине» Евфимий — в большей степени теоретик, это сочинение явно предназначено для более подготовленного читателя.

Одной из центральных проблем старообрядческой эсхатологии является толкование образа Антихриста. Как следует понимать противника Христова — чувственно или духовно: когда он появился на земле; когда стал ее властелином; в ком он воплощается; можно ли называть светские власти антихристовыми — эти и другие вопросы вызывают споры среди старообрядческих идеологов со времени начала раскола и по сей день. Причем в старообрядческих эсхатологических доктринах проблема образа Антихриста может рассматриваться двояко: отвлеченно, без каких-либо привязок к месту и времени, и конкретно, применительно к России — общая теория накладывается на современные автору реалии. Эсхатологическая доктрина Евфимия лучше изучена во втором аспекте. Между тем очевидно, что абстрактный подход служит базой для конкретных выводов, и недостаточное внимание к нему приводит к искажению общей картины.

Исследователи старообрядчества выделяют три основных варианта старообрядческого учения об Антихристе: так называемые теории чувственного, духовного и расчлененного Антихриста. В первой под Христовым противником подразумевался определенный человек. Теория духовного Антихриста рассматривала его как некий богоборный дух, воцарившийся в обществе. Наконец, расчлененный Антихрист являл собой ряд лиц, например, российских императоров — череду последовательных воплощений Христова противника. Любопытно и очень важно, что нередко старообрядческие идеологи, разрабатывавшие теорию чувственного Антихриста, одновременно использовали элементы теории духовного Антихриста (и, соответственно, наоборот), на что, в частности, обращала внимание исследователь старообрядческой эсхатологии Н. С. Гурьянова, анализируя старообрядческие сочинения XVIII-ХIХ вв.27. О «сложном взаимопереплетении обоснования главных и наиболее радикальных эсхатологических теорий» писал в связи с анализом списков конфискованных властями книг Тарского бунта 1722 г. Н. Н. Покровский28. В то же время различия между теориями, трактующими Антихриста духовно или чувственно, были реальностью, а отнюдь не фикцией, они породили мощный поток полемической литературы.

В исследованиях по старообрядчеству Евфимия традиционно рассматривали как приверженца теории расчлененного Антихриста. Отчасти это действительно так. В то же время этот вопрос не может быть решен однозначно. Идеи Евфимия не укладываются в рамки ни одной из трех распространенных среди старообрядцев эсхатологических доктрин.

Центральный вопрос при толковании образа Антихриста — как его понимать, чувственно или духовно. В сочинении «Титин» (напомним, оно написано в форме диалога) один из участников диалога, «вопрошающий» (поповец) настаивает на чувственном толковании Антихриста. «Отвечающий», то есть сам Евфимий, не разделяет эту точку зрения. По его мнению, в широком смысле («уподобителне») Антихристом можно называть любого человека — «противника Христова, противящася ему ложным учением или гонящаго правоверных». Но если вести речь об Антихристе подлинном, «свойственном и существенном», то видеть его в каком-либо определенном человеке неверно — «не есть существа телеснаго той». Антихриста следует понимать духовно. Таким же образом, духовно, следует толковать и то, что написано на эту тему в Священном Писании и отцами церкви29. Нельзя, например, буквально понимать слова апостола Павла, что Антихрист сядет в церкви, подобно Богу, ведь «яко Божие в церквах седение не есть чювственное… так и Антихристово по сему разумеется быти». Духовно, иносказательно следует толковать и об Антихристовой матери — это не физическое лицо30.

В то же время «дух лукавый» — нематериальная субстанция и не может действовать сам собою в мире материальном, мире людей. Для этого он входит в души конкретных людей, наполняет их, как вода наполняет сосуд. Человек, носящий в себе дух дьявольский — это «сосуд антихристов», его же следует рассматривать и как чувственного Антихриста — орудие дьявола. Итак, по мнению Евфимия, Антихрист имеет духовную сущность, но проявляется чувственно. Духовный («мысленный») Антихрист существует в то же время как Антихрист чувственный, «понеже самому еще не мощно пред человеки яве что творити, зане дух есть»31.

Одновременное духовное и чувственное толкование образа Антихриста в учении Евфимия не является противоречивым и, в целом, не выходит за рамки теории духовного Антихриста. Такой взгляд характерен для многих старообрядческих иделогов32.

Итак, для Евфимия Антихрист — это дух, сам Сатана, действующий через людей (заметим, через всех людей), заключенных в его царстве. Но если большинство старообрядческих авторов останавливались на этом рассуждении, то Евфимий пошел дальше, заявив о неравном проявлении в людях Антихриста-духа. Критерий различия между людьми — та власть, которой они обладают в мире, а значит, мера ответственности за возможность творить зло.

Рассуждая об апокалипсической «беззаконной троице» (Змий, Зверь и Ложный пророк), заключающей в себе источник и воплощение зла в мире, подобно тому, как Божественная Троица — источник добра и любви, Евфимий поясняет значение каждого из этих персонажей. Ложный пророк — это все еретики «началовводцы погибелному учению», люди «духовнаго чина, им же обычно есть ложное свое еретическое учение к людем проповедывати». В образе же Зверя — апокалисического Антихриста следует видеть «сильных миродержателей века сего властей… им же и обычно есть оным еретиком в низложении веры Христовы помогати, прияв их еретическое учение, и верных во Христе гнати, и насилием, и мучением к тех еретической прелести принуждати, зане оная началовводная ересь погибелная не может без поможения силных укрепляема возрастати, сиречь царей и князей века сего, иже души человеческия могущия покаряти Антихристу и предати в погибель вечную». А Змий — это дьявол, равно действующий и в Звере, и в Ложном пророке — «обои сии: и Зверь оныи, и Ложный сей пророк по деланию нрава губителнаго могут един диявол и Сатана, и Антихрист нарицатися и глаголатися». Заметим, что согласно учению Евфимия, единственным «живым» действующим лицом этой троицы является Змий-дьявол, он же Антихрист-дух. В одной связке с ним идут управляемые им чувственные Антихристы, выведенные в образах Зверя и Ложного пророка. Среди них первостепенное значение, безусловно, имеет обладающий земной властью Зверь (чувственный Антихрист) — царь33.

Эта же тема развивается в «Цветнике» в рассуждениях о «теле» Антихриста. По мнению Евфимия, тело Антихриста — «всех отступников знаменает быти, по подобию тела Христова. Яко же бо тело Христово — вси правовернии людие, по Апостолу, сказуются, тако и тело того (Антихриста. —А.М.) — зловернии людие наричются». Вместе с тем тело Антихриста разделено на три части — «образы и телесы демонския, и трупы мертвыя». Рассуждая об их соотношении, Евфимий на первый план выдвигает «образ Зверя». По его мнению, «оный образ Зверин всяко гражданскую власть являет быти, яко преимуществующу надо всеми. Вси бо человецы у оноя в покорстве состоятся и ни един ея минует… Оныи Зверь диявол неотступно во образе своем пребывающь и при нем состоится, им же строя свое дело» (л. 260 об.).

В сочинении «Титин» акценты расставлены несколько по иному. Рассуждая об апокалипсическом пророчестве, о том, что люди «поклонятся Зверю и образу его», Евфимий поясняет: «Зверя убо всюду глаголет Писание диявола, образ же его есть и глаголется быти вси они нечестивии богоотступницы, иже ненавидяще правды Божии, в них же оныи Зверь-диявол присно пребывает. Зане вси они богоотступнии, по реченным апокалипсическим глаголом, Ипполита и Ефрема речению, в мертвых трупех назнаменашася, един он в них точию живыи состоится, их телесы двизая». Здесь понятие «образ Антихриста» употребляется вместо «тела Антихриста» в том же значении: образ как чувственное явление Антихриста-духа. Причем все люди, составляющие космический образ Антихриста, мертвы, они — марионетки, движимые духом-дьяволом34.

Но подобно тому, как в «Цветнике» тело Антихриста делится на три части, в сочинении «Титин» образ Антихриста проявляется в трех видах: «икона зверская», «телеса демонския», «трупы мертвыя». Икона, «первый вид образа» — это «воинския и гражданская власть, иже обладающая душами человеческими, у нея же власы, яко у самого того (дьявола.—А.М.) тако же дыбом подняшеся, аки от ужасти адских мук и змию назади привязану имуща, ею же он возглаголет» (намек на внешний вид благородного сословия).

Другой вид вселенского образа Антихриста, одинаковый в обоих сочинениях — «демонския телеса». Евфимий подчеркивает: «… демони телес не имут, но те же дуси лукави невидими», поэтому под «телесами демонскими» следует «духовную его власть разумети, иже преобразующеся во ангела светла, сиречь митрополитов, архиепископов и епископов, архимандритов и игумен, и прочих в духовном чину, по уподоблению истинных пастырей Христовы церкве». Наконец, «трупы мертвыя» — «весь общий народ его потреба разумевати, иже церкви его учения послушающих, понеже, егда человек отлучится от здраваго учения Христова, тогда мертв глаголется быти»35.

Итак, для Евфимия Антихрист в широком смысле — это любой еретик, отступник, словом, все, неправо верующие. Но в подлинном смысле Антихрист — это тот, кто имеет власть в человеческом мире, «лице царско». Его подданные относятся к нему примерно так же, как в мире духов бесы и демоны — к их хозяину Сатане. Этот тезис учения Евфимия уводит его от распространенной в беспоповщине идеи об Антихристе-духе, равно действующем чрез свои «сосуды», приближает его к теориям расчлененного и чувственного Антихриста.

По мнению Евфимия, Антихрист появился в мире еще в евангельские и апостольские времена и чувственно проявлялся через деятельность еретиков и гонителей христианства36. Рассуждая о последовательном распространении в мире царства Антихриста, Евфимий также привлекает популярную среди старообрядцев теорию о «трех отступлениях», изложенную в «Книге о вере» (л. 181-182).

Подобно другим старообрядческим авторам, Евфимий вводит понятие «последнего» Антихриста. Очень часто старообрядческие идеологи отождествляли последнего Антихриста с собственно Антихристом, квалифицируя при этом прежде бывших еретиков и отступников от веры как антихристовых предтеч. Евфимий, казалось бы, высказывает иную точку зрения, утверждая, что духовный Антихрист видимо чувственно проявляется в деятельности еретиков еще с евангельских времен и в последнем Антихристе, точно так же, как и в его предшественниках, будет действовать все тот же Сатана — духовный Антихрист.

В чем же тогда состоит различие между первыми и последним Антихристом? Евфимий отвечает на этот вопрос так. «Аще и вси неразньственно еретики Антихристами наричются, но последний еретик, или Антихрист, или, рещи, последняя ересь, или отступление тяжще народу и притруднейшии явится, не токмо слабым и нерадивым, но и самым спастися хотящим». В чем же? «В том, яко первии еретики и антихристы противу последняго Антихриста аки реки или езера некая быша, а по иным многим местам суша бысть благочестия и довольно бяше духовных чинов исполнение, и было куда трезвящимся в нуждах обстоятелных прибегати. А во дни последняго Антихриста (и отступления) аки потоп некии всемирныи явится всюду, вси отоцы по вселенней, сиречь церкви святыя, нечестивою ересию облияющии или обдержащии… И сицевыя ради вины, аще бы кто и избран хотел быти Богу, обаче от нахождения онаго еретичества утеснен и житейскими вещьми объят, и хотя, и не хотя во оную вступить прелесть, и причастник будет тоя злобы, разве едва-едва мали, отрясши тину плотских страстей, прибегше в церковное сущее предание, аки в Ноев ковчег, и в нем неисходно пребудут, трезвенно незабытную память тех в себе имуще, спасутся»37. Именно благодаря своему вселенскому бытию и абсолютной власти в мире последний Антихрист, появляющийся тогда, когда весь мир утратит истинную веру, во много крат сильнее, могущественнее и «злее» первых.

Хотя Евфимий признает, что дьявол равно действует и в первых еретиках, и в последнем, для него, по существу, подлинном Антихристом является именно последний. Что касается первых, то их он нередко называет и антихристовыми предтечами и антихристами, считая, что между этими понятиями нет принципиальной разницы. Таким образом, Евфимий фактически разделяет распространенные среди старообрядцев идеи об антихристовых предтечах и подлинном Антихристе, совпадающем с последним Антихристом. Особенно отчетливо это заметно в «Цветнике»38.

Усложняя свои теоретические построения, Евфимий, как нам представляется, стремится снять противоречия, возникающие при приведении его собственных идей к эсхатологическим откровениям Священного Писания и творений отцов церкви. Вместе с тем нельзя не признать относительную безуспешность попыток Евфимия придать своему учению логическую стройность и завершенность, сделать его свободным от противоречий. Как, пожалуй, и любая другая старообрядческая идеологическая система, учение Евфимия не свободно от противоречий. Например, трудно совместить в рамках цельного учения утверждение о приходе в мир Антихриста еще в евангельские времена и действии его через первых еретиков и гонителей христианства с изложенной в теории «трех отступлений» идеей о связании Сатаны в течение тысячи лет. Укажем в качестве примера и на еще одно противоречие. Если, согласно Евфимию, и в первых, и последнем Антихристе действует один и тот же духовный Антихрист-дьявол, то трудно понять использование Евфимием популярного среди старообрядцев утверждения Кирилла Иерусалимского о том, что первые христиане-мученики боролись с людьми, а при Антихристе — будут вести борьбу с самим Сатаной и получат вследствии этого особое воздаяние от Бога (л. 332 об.). Ссылка на Кирилла Иерусалимского была бы логична и уместна только в том случае, если бы Евфимий не настаивал на том, что первые еретики были такими же «сосудами» дьявола, как и последний Антихрист.

В то же время многие несообразности снимаются, если, абстрагируясь от ряда теоретических построений Евфимия, мы попытаемся выделить суть, основу его эсхатологии. Применительно к рассмотренным вопросам это: представление об Антихристе как о духе, действующем через людей; убеждение в том, что подлинный Антихрист — это «лице царско»; утверждение, что подлинный Антихрист — это последний Антихрист, появляющийся тогда, когда весь мир отступит от православия, те же, кто был ранее — это его предтечи.

Решение Евфимием других эсхатологических проблем прямо связано с его толкованием образа Антихриста.

Согласно Апокалипсису, за семь лет до второго пришествия Христа на землю должны прийти пророки Илья и Енох, они будут обличать Антихриста и примут от него мученическую смерть. По мнению Евфимия, проповедь пророков следует понимать в духовном смысле, не буквально. В сочинении вероятно, принадлежащем перу Евфимия, «О проповеди пророков…» высказана мысль, что духовное бытие Ильи и Еноха, подобно бытию Антихриста, ведет свое начало со времени евангельской проповеди. Илья — это тот, кто «ревность по Господе имыи, подвигнется кое нечестие беззаконных царей обличити… И сице, аще обличив, посрамит тако Антихриста-диявола, со всею мучителною силою его, та же от него за то и постраждет, то аще бы таковыи кто был — или Василей, или Григореи, или Петр и прочии подобне — могл бы нарещися Илия пророк». Соответственно, убийство пророков Антихристом нужно также понимать в духовном смысле39.

Коль скоро слова Священного Писания об Антихристе следует толковать духовно, таким же образом нужно понимать и пророчество о продолжительности царствования Антихриста. Евфимий считает — если в Писании сказано, что Антихрист будет царствовать 3, 5 года, то речь идет не о времени, а совсем о другом. По мнению Евфимия, три года симолизируют обладание Антихристом людьми разного возраста, «понеже всяк возраст человечь в сих летех заключается: 1-е лето — юношескии, 2-е — мужескии, 3-е — сединам начинающимся». Что касается шести месяцев, то за ними скрываются «чувства телесные» (их пять: «зрение, обоняние, слышание, вкушение, осязание», шестое чувство «по духовному разуму» — это «словесное учение»). Евфимий пишет: «А греху царь — диявол сказуется быти, и сице три лета и месяц шесть имать царствовати оны диявол-Антихрист в душах человеческих, греховных ради деяний, сиречь весь трилетный обладает возраст человечь от мала и до велика, еже онеми пятию чювствы согрешати и шестым, иже в слове неправаго поучения пребывати. Подобне, — продолжает Евфимий, — и о прорицании Илии и Еноха, и о жене, гонимой от Змия онаго — то же разумети»40.

В духовном смысле следует толковать и пророчества отцов церкви об антихристовых временах. Например, такое: будет «глад крепок» по всей земле. По мнению Евфимия, здесь речь идет не о «чувственном гладе», но «о духовном, по реченному: не глад хлеба, ни жажда воды, но глад, еже не слышати слово Божие». Еще одно пророчество: «Тогда злато и сребро на путех лежати имать, и не будет кто прикасаяся ему». Это тоже нужно понимать в духовном смысле: во время «последняго Антихриста, по святому Ефрему, нигде же услышится слово Божие… обаче еще сказует, яко и никому же тогда истинное учение будет на пользу». Еще пример духовного толкования пророчества: «Небо не даст росу свою, облацы не дадят воду, земля отвержется плодов своих, море исполнится смрада, рыбы его изомрут, реки изсохнут, блата изсякнут, студенцы оскудеют, зверие на человеки востанут, скоти четвероногая помрут, человеки от глада и жажди скончаются, отец сына объем и мати — дщерь, и друг со другом на путех объемшеся, падутся, и не будет погребающаго их, и земля вся от телес повергнутых умерших смрада исполнится, море же, не приемля речные струи, смраду подобне возсмердится, и зловония безчисленнаго и гнуса исполнится». Евфимий, ссылаясь в каждом случае на Священное Писание и творения отцов церкви, толкует это так: «Роса сказуется благодать Святаго Духа, сходящая на вся тайны церковныя…, облацы же учителие и проповедницы Божия слова наричются, вода же — сих учение… земля же — сердца человеческая… море же есть мир сей, смрад же его — греси, рыбы же — человецы в нем изомрут злыми делы, реки же и блата, и студенцы пересохнут и оскудеют — являет о простейших учителех слова, иже друг друга пользующе, наставляху, к Богу возводяще, и сих учение пресохнет и не явится во днех онех. Зверие же на человеки востанут, по Златоусту, злии и четвероногая помрут — (языцы суть, иже во своем суеверии помрут), яко не возимеют приведения ко истинней вере. Человецы от глада и жажди скончаются — о гладе же впреди речено бысть, о человекох же — не просто разумети плотию двизающихся, плотию разумети, но яже по образу и подобию Божию житие имущих тии человецы наричутся, они же тогда скончаются. А еже отец сына объем и мати — дщерь, и вси друг со другом на путех объемшеся, вкупе умрут — объятие се являет друг ко другу любовное связание, сожаление ради не хотящих растатися (и временаго жития сего лишитися)»…41.

Вместе с тем в некоторых случаях слова Писания, по мнению Евфимия, следует понимать буквально. Например, о том, что в антихристовы времена истинные христиане должны спасаться, убегая в «горы, пустыни, вертепы и пропасти земные»42.

До сих пор мы анализировали эсхатологические взгляды Евфимия в чистом, отвлеченном виде, свободном от исторической конкретики. Но Евфимий отнюдь не был абстрактным теоретиком. Эсхатологические категории использовались им для объяснения окружающей его действительности. Именно на нее проецировал Евфимий слова Священного Писания и отцов церкви, именно к ней прилагал, казалось бы, отвлеченные, абстрактные эсхатологические рассуждения.

Общая логика учения заставляла Евфимия разрабатывать теорию расчлененного Антихриста. В то же время верность традиции поморской ветви староверия, трактовавшей Антихриста по преимуществу духовно, определила попытку Евфимия совместить в своем учении элементы разных эсхатологических систем, толковать образ Антихриста одновременно духовно и чувственно; с одной стороны, заключенном в сонме еретиков, с другой — по преимуществу в «лице царском»; появившемся впервые как в евангельские времена, и в то же время — именно в России во времена Петра I.

Рассмотрим как именно Евфимий накладывает свои теоретические построения на российскую конкретику.

Сторонники духовного понимания Антихриста, как правило, связывали наступление антихристова царства в России и окончательное его торжество в мире с реформой патриарха Никона. Евфимий разделяет традиционную для старообрядчества крайне негативную оценку реформы Никона, но отнюдь не склонен рассматривать патриарха-реформатора как последнего Антихриста, равно как и считать, что со времени Никона в России наступило царство Антихриста. Никона, считает Евфимий, можно рассматривать как предтечу Антихриста, равным образом его можно называть и собственно Антихристом, но лишь в том же смысле, что и других еретиков43. В то же время для Евфимия Никон не просто один из антихристовых предтеч — его деяния предваряют наступление антихристова царства. «… Образ Зверя сотвори Никон-патриарх», — пишет Евфимий в главе VIII «Цветника» (л. 312-312об.), имея в виду, что «образ Зверя» — это, с одной стороны, отступление от истинной веры, а с другой, отступившие от истины люди. «Аще бо и сугуб глагол о образе зверином предложися разумети, кой состоящься в человеце и во отступлении, обаче едино еста являет, понеже отступление — не ино что точию человеческое от правды законныя, или отступление от истины» (л. 312). Что же заставило людей принять реформу Никона? «Сожаления же ради чад и домов покоришася оному и в снедь ему предашася, а мощно бы им бе и свободно было тогда егова злодейства отступнича избежати… зане еще не бе человеческаго одержания и еже на путех приставники того сыскания, но в своей воли оставляхуся до самого времени настатия онаго Перваго Петра»44. Таким образом, причина заключалась в привязанности людей к мирской жизни. Царя Алексея Михайловича, как считает Евфимий, также нельзя рассматривать как последнего Антихриста, он — непосредственный предшественник Христова противника45.

Роль последнего, подлинного Антихриста Евфимий отводит Петру I. Почему именно ему? Отчасти об этом уже было написано выше. Петр I не просто усвоил «никонианство» и стал его защитником, он пошел гораздо дальше Никона в уничтожении «истинного православия»: запретил богоугодное и спасительное пустынножительство, запер своих подданных в греховном, богоотчужденном миру, затем окончательно «испортил» мир, сделав жизнь там совершенно несоместимой с возможностью содержать истинную веру. В чем заключалась «порча» мира, отчасти уже отмечалось — это размежевание и раздача в собственность земель, разделение народа на разные чины и установление, в соответствии с этим, разной по величине дани в пользу государя (все это умножило мирскую неправду и привело к социальным бедствиям и конфликтам). Но этим Евфимий не ограничивается. Он приводит и традиционные для старообрядческих идеологов обвинения Петра I в том, что тот «древняя останки благочестивых обычай до конца стре и испраздни, в которых место возобновив вся древлеязыческия поганских вер обычаи», а именно — «брады брити, платье немецко носити, власы растити и плести косы, банты привязывати, пучки связывати, петли на шеях имети, пукли завивати и алаверш салом намазывати, и мукою главу припутривати, и табак носом пити и за губу валити, и устами его курити, и со псы из единых сосудов ясти, и всякую давленину и звероядину употребляти, и прочая тако поганская деяти» (л. 287об.-288).

Рассуждая об антихристовой сущности Петра I, Евфимий также приводит традиционные для теории «Петр I — Антихрист» аргументы, о которых, в частности, писала Н. С. Гурьянова. Это имя Петра, его императорский титул, реформа календаря. Имя реализует пророчество о том, что «во имя Симона Петра всести имать гордый князь мира сего Антихрист» (л. 285). Императорский титул, считает Евфимий, заключает в себе антихристово число — 666 (слово император, по мнению Евфимия, в древности писалось без «м», в этом случае цифровое значение букв, учитывая, что первая из них — «и», а не «иже», составляет число 666)46.

Еще одна сфера «антихристовой» деятельности Петра I — его грубое вмешательство в дела церкви. Евфимий, как и любой» приверженец старых обрядов, естественно, не питал никакого почтения к «никонианской» церкви и ее пастырям, но тем не менее, он признался, что по «неблагочестивости» гражданская власть и ее высшее лицо оставили далеко позади власть духовную. Настолько, что духовная власть стала для императора помехой и подверглась репрессиям. Как известно, Петр I упразднил патриаршество и учредил Синод. Евфимий пишет: «Егда бо оный император умысли еллинския и латинския, и прочия языческия законы устаменяти… тогда прежде сего у себе ону преимущую власть надо всеми упраздни, сиречь патриарше лице остави, яко хотящее в намерениях онех языческих дел ему препятъствовати (выделено мною. —А.М.), и состави Синод, сиречь собрание к разсуждению совокупи; четырех бо экзархов в таковое присудствие тогда избра, папежскаго отрода сущих обливанцов и табашников, и усоподъсекателей: Степана убо Рязанскаго, Митрея Ростовскаго, Федосея Новгородскаго и смоленскаго шляхтича, поборников себе. Сам же в них пятыи седе в лице онаго патриарха разсуждати духовная» (л. 287об.-288). Евфимий совершенно правильно оценивает характер церковной реформы Петра I, отмечая, что именно после нее церковь попала в полную зависимость от гражданской власти. «И тогда убо оная духовная власть ничто же нача бес повеления его действовати, яко же и ныне видимо есть. Вся бо воля отяся духовных гражданскою властию. Аще что и учаще глаголют, яко по Писанию, но не могут противу оная стати делом и воспретити или отлучити от своея церкви, ядущим в посты и в постныя дни мясо и жен без брачения имущим наложниц; или во оперох творимому беснованию, яже нощеденьствуют по воскресныя дни и господьския праздники, и прочему тако сквернодеянию. Всуе бо и во тще о постех и о воздержании, и целомудрии, и прочем проповедают к людем слово» (л. 288-288 об.). При патриаршей власти, хотя и «никонианской», люди удерживались от «злых обычай» церковным отлучением и наказанием, «и сие тяжко бремя отступником бе», а когда Петр I узурпировал главенство над церковью, он упразднил эту тяжесть — «предаде слабое и легкое им житие имети… епитимство бо оно и отлучение упраздни и каждаго, аще и зело тяжки грехи на исповеди сказующаго, причащати своим агньцем повеле» (л. 288 об.-289)47.

Итак, по мнению Евфимия, в допетровские времена «никонианская» церковь, хоть и отступила от благочестия, все же отчасти сохраняла благотворное влияние на мир. Рассуждения Евфимия об упразднении патриаршества в России проникнуты своеобразным сочувствием к лишенной самостоятельности императором-Антихристом церкви. «Тогда бо оныи Никон едино токмо в догматех соблуди, сей же (Петр I. —А.М.) вся и останки древних обычай до конца истреби» — подводит итог Евфимий (л. 289 об.).

В соответствии со своими эсхатологическими воззрениями Евфимий подчеркивает, что Петр I — «сосуд Сатанин», чувственный Антихрист — является только орудием подлиннаго Антихриста-духа, самого дьявола. «Действо же его (Петра I. —А.М.) являет того самого Сатаны быти, тако и покоршихся ему тогда — оно покорение их к самому Сатане знаменает», — пишет Евфимий. «… Оныи чювственныи Антихрист Первыи Петр оным мысленным, еже есть дияволом и Сатаною наставляем к творению исправления дел его»48.

Рассуждения Евфимия об упразднении патриаршества в России, с одной стороны, подтверждают апокалипсическое пророчество о том, что Антихрист «восхитит» на себя духовную власть (наряду с обладанием властью светской), с другой стороны, свидетельствуют в пользу того, что «всяко власть гражданъская паче духовныя, яко же во утвержении веры, тако и в низложении тоя преимуществует вещею» (л. 155).

Евфимий привел длинный перечень мероприятий Петра I, неоспоримо доказывающий его «антихристову» сущность. Но какое же из них главное? Где точка отсчета подлинного наступления антихристовых времен — ведь рождение Петра I вовсе не означало, что они наступили. По мнению Евфимия, появление («приход») Антихриста в России произошло во время народной описи — первой ревизии населения. Начало ее проведения Евфимий датирует 1715 г. (в реальности она началась в 1718 г.). Воцарение же Антихриста, как считает Евфимий, произошло семь лет спустя — в 1722 г. Народная опись, заключившая людей в «богопротивном» миру, по мысли Евфимия, символизировала подлинное наступление антихристова царства в России — об этом уже писалось выше. Но почему годом воцарения Антихриста обозначен именно 1722 г.?

За семь лет, прошедших с начала народного описания, император успел совершить все подобающие Антихристу «богопротивные деяния» (удержание людей в миру, разделение на чины, введение собственности на землю, установление «языческих и латинских обычаев» и т. д., о чем писалось выше), «и сице он по седми летех оноя описи прият царствие, егда преписав, укрепив народ и взаконив им оная богопротивныя обычаи — тогда и воцарися» (л. 284 об.). Символами воцарения стали два императорских указа. Первый — известный указ о престолонаследии от 5 февраля 1722 г., согласно которому император по своей воле назначает себе преемника, причем этому не названному по имени наследнику российские подданные должны были немедленно присягнуть. Евфимий делает вывод: «Егда он (Петр I — Антихрист. —А.М.) устроил оному мысленому царствующий дом, тогда купно с ним и воцарися, един убо внутри, другии же — вне» (л. 284 об.). Второй императорский указ, запретивший староверам распространять свое учение («разсевать свою прелесть»), является как бы итоговым символом воцарения Антихриста. Дата указа — 24 сентября 1722 г. Антихрист воцарился, когда сумел пленить последний «останок благочестия» — староверов, «понеже от лета онаго 722, по свидетельству реченнаго указа, не в произволении их самовластном вера их нача бывати, но во одержании и под властию злочестивых заключися, егда той им запретиша никого не учити» (л. 96).

До воцарения император-Антихрист «не в существе еще царском бе… но подобен князьку некоему беяше. Потом же, — продолжает Евфимий, — полчетверта лета царствовав, скончася в лето 1725, августа дня» (л. 284 об.). Фраза довольно неожиданная для сторонника духовного понимания Антихриста и 3,5 лет его царствования! Такая фраза могла принадлежать только стороннику чувственного, буквального толкования Антихриста. Это еще один яркий пример того, что эсхатологические взгляды Евфимия не отличались последовательностью и не могут быть объяснены в рамках любой из трех основных эсхатологических теорий.

Впрочем, смерть Петра I, по мнению Евфимия, вовсе не означала окончания антихристова царства. Сатана избирает себе на вмещение все новые «сосуды», переходя от умершего монарха к его преемнику до скончания мира. «… Прелесть последнюю, яко же и гонение на верных уже не скращено до самого суднаго дне Христова являет быти, яко же оныи мал рог (Антихрист.—А.М.) взаконив, устави и предаде по себе сущим, единаго бо и тогожде Сатаны во всех деяния же и глаголы явъствует быти» (л. 260).

Проведение Петром I народного описания означало, по мнению Евфимия, исполнение пророчества о том, что Антихрист убьет трех царей: египетского, ливийского и эфиопского. Эти страны символизируют пустынножительство — оно началось именно там. Ревизия «убила» пустынножительство. Одновременно с этим Антихрист убил пророков Илью и Еноха, но это убийство символизирует уже не общенародная, а раскольничья опись. Считать, как некоторые, что пророки были убиты при Никоне, когда церковь лишилась «священных лиц», неверно. Много было проповедников и после Никона — Павел, епископ Коломенский, протопоп Аввакум, соловецкие отцы и другие. «… Кто бы ни проповедывал Божие слово о Христе — яве оно, яко усты Илии и Еноха провозвещаемо знаменает быти» (л. 294-294 об.). Пока продолжалась проповедь пророков, власть Антихриста не могла считаться полной. Согласие старообрядцев (проповедников) принять двойной оклад и «раскольническое звание» символизировало, по мнению Евфимия, убийство Антихристом пророков — «отсечение глав». Это также следует понимать в духовном смысле: «отсечение глава» — исполнение воли нечестивых, «зане глава верным есть во Христа истинная вера, ея же оныи Антихрист отсече тогда от верных прочь, егда они по повелению его сложилися с ним во едино разумение, нарещися его отступническим именем, еже есть расколниками» (л. 304 об.).

Суждение Евфимия о «печати Антихриста» прямо связано с его общей эсхатологической концепцией и проповедью пустынножительства. Он вкладывает в это понятие духовный смысл. «… Аще печать Божию знаменает непрестанное поучение в законе Господни день и нощь, убо явствует и печатление антихристово быти, еже выну поучатися в законе его богопротивном и мятежном, и скитатися присно умом во страстех мира сего. Кая же устамени он како тогда и взакони той император по описании народа творити. Кия обычаи его и доныне влекомы исправляются и со всякою строгостию хранятся наблюдаемы» (л. 211-211 об.). В сочинениях Евфимия присутствует и узкое толкование антихристовой печати, касающееся не всего народа, заключенного в «богопротивном» антихристовом миру, а исключительно старообрядцев. В данном случае Евфимий понимает под «печатью Антихриста» слово «раскольник»; старообрядцы приняли на себя эту печать, когда записались в двойной оклад и согласились называть себя раскольниками49.

Итак, Евфимий однозначно оценивает окружающий его мир. Это — царство Антихриста. Россия последней из православных стран стала частью антихристова мира, после чего «тьма нечестия» покрыла всю землю. Как же должны вести себя в этой ситуации истинные христиане?

Первый сюжет, которого в этой связи касается Евфимий — соотношение веры и «дел заповеданных». При чтении сочинений Евфимия может создаться впечатление, что для него вера сама по себе не имеет особой значимости — настолько часто он подчеркивает важности дел. «Тем же, возлюбленнии, — пишет Евфимий, — невозможно есть нам без беды быти, не творящим дела благая по заповедем Господним: аще бы кто и веру имел праву, обаче не поможет ему вера без дел!» (л. 14 об.-15). Более того: «… нимало пользует вера без дел, но и бесовска наречеся» (л. 23).

Евфимию действительно важно подчеркнуть необходимость для христиан творить «дела заповеданные»; именно дела, а вовсе не погрешность в догматах веры заставили его отвергнуться от мирских старообрядцев. В то же время очевидно, что в понимании Евфимия дела и вера в равной степени необходимы людям. Он, строго говоря, не ставит проблему приоритетности, а подчеркивает, что одно без другого не только не ведет к спасению души, не просто бессмысленно, но и вредно, так как может породить у христиан необоснованные иллюзии, что можно спастись «единою верою».

Что же Евфимий понимает под «делами заповеданными»? Самый общий его ответ — следовать по пути, указанному Христом, — нуждается в детальной расшифровке, чем собственно, Евфимий и занимается в своих сочинениях. Характеристика и оценка окружающей действительности служат ему основой для создания модели поведения истинного христианина во время господства Антихриста. Общепризнано, что главное в ней — проповедь побега, разрыва всех связей с миром Антихриста.

Напомним, странники — предшественники Евфимия обосновывали необходимость побега из мира невозможностью принять запись в раскол. Евфимию пришлось прибегнуть к иным аргументам: с одной стороны, он доказывает, что мирская жизнь сама по себе пагубна, несовместима с требованиями истинной веры, с другой — утверждает, что современный ему мир — это «царство Антихриста», оставаться в нем истинным христианам нельзя.

Постараемся разобраться, что же имеет в виду Евфимий, проповедуя побег из мира. Попытки страннического учителя осуществить свои идеи на практике привели к выработке двух моделей побега. Первая — когда странник, перешедший на нелегальное положение, укрывался в доме своего мирского благодетеля — странноприимца, оставаясь при этом, по существу, в непосредственной близости от ненавистного ему мира Антихриста. Вторая — реальное пустынножительство. Странники уходят подальше от населенных мест и заводят тайные пустыни. (Отметим, что собственно странствование, постоянный переход из одного места в другое распространения среди странников не получило ни в XVIII в., не позже).

В сочинениях Евфимия проблемы, связанные с практической реализацией идеи выхода за пределы «антихристова мира», не получили однозначного решения. Едва ли не в каждой главе «Цветника» Евфимий касается темы богоугодности реального пустынножительства. В то же время в его сочинениях можно найти рассуждения о том, что до воцарения Антихриста сильные духом люди могли соблюдать заповеди Христа, оставаясь в миру. «Мира же отлучение, — пишет он, — не еже вне его быти телом, но от телеснаго сострадания душю отторгнути и быть безграднику, бездомнику, нестяжателю безименнику, несоблазнику, невежди человеческих учении, готову прияти в сердцы, иже от Божественнаго учения входящая воображения. Уготование же сердца се есть, еже отлучитися от от лукаваго обычая пред держащих учении. Ибо на воску писати невозможно, не загладившу прежде написанных на нем образов. Ни же в души Божественых повелении вложити, аще прежде от злаго обычая бывших в ней не отторгнет» (л. 243 об.).

Но безусловное предпочтение Евфимий отдает указанному самим Христом «крестоносному» пути странничества. В «Цветнике» Евфимий неоднократно обращается к толкованию апокалипсического пророчества, согласно которому Антихрист «запрет крест Христов». Он ставит вопрос: о каком кресте идет речь? О крестном знамении, о сложении перстов? Ответ Евфимия отрицательный. «Ни же о сем кресте оно запрение должно помышляти, понеже не заперт есть, но всяк кождо его на лицы своем начертовает. Тем же, ни сему кресту, ни оному сложению перст приличествует реченное оно сказание». Крест Христов «по Ефрема сказанию должно разумети. Его же Он егда взем на пречистую раму Свою и носил на лобное место к распятию, на нем хотя пострадати плотию, нашего ради спасения. Коим креста ношением путь тяготы прообразова верным спасителнаго Своего шествия, хотящим последовати стопам Его… И сице о сем кресте Спасителеве должно разумети оно запрение… Зане сей крест всяко странничеством исправляется и во избегших молв мира сего состоится, по Великому Василию, еже быти человеку безграднику, бездомнику и нестяжателю, и всякую тяготу и скорбь от бесов и от человек подъяти» (л. 307-308).

По мнению Евфимия «в настоящем мире сем» Антихрист закрыл людям как возможность быть вне мирских попечений, оставаясь в миру, так и «оный странствования крестоносный» путь. «Зане удержав всех во умном мятежи и в мирском смущении пребывати присно пекущимся человеком о состоянии домовнем и о славе, и о имениях века сего, а не бо ослаби кого быти безграднику и бездомнику, нестяжателю же и безъименнику, и невежди человеческих учении. Но и десятолетных отрок принуди в том упражнятися, еже промышляти о суетии многострастныя плоти и поучатися остроте смысла дельма тленных вещей стяжания, а не в законе Господни, по пророку, поучатися. Зане удержавши он, несытыи, потребова и от мертвых дани. Чрез кое его удержательство и есть онаго крестоноснаго пути Христова запрение, зане не точию остави когождо на воле хотяща онаго пути ятися, но и непрестанно всех искии повсюду бегъствующих и приводя во область свою темную мира сего — и старец, и стариц. И тако отягчением дани и попечением житейским запечатлену содея враг человеком чело и десницу, ради жития мятежнаго и поучения суетнаго» (л. 245 об.-246).

Неповиновение императору-Антихристу, гражданским властям и официальной церкви, а также неприятие любого закона или распоряжения, исходившего из официальных каналов, провозглашалось Евфимием непременным условием одержания правой веры. «… Верным и в самой добрейшей вещи запрещено есть диявола послушати» (л. 262). В этой бескомпромиссности видна реакция Евфимия на ту новую ситуацию, в которой оказалось староверие в результате смягчения политики по расколу в 80-е гг. XVIII в. «Аще бы он (Антихрист. —А.М.), — пишет Евфимий, — и вся прежния добродетели дал исправляти, сиречь веру Христову непорочно соблюдати, понеже кроме веры добродетелем исправления не бывает, обаче и того ради отречено бе ему покоритися» (л. 67). Евфимий принципиально отвергает саму возможность достижения компромисса с миром Антихриста даже на основе свободы вероисповедания.

Как справедливо отмечали исследователи странничества, ссылаясь на публикацию В. И. Кельсиева, в «Цветнике» присутствуют призывы не только к бегству, но и к «брани» с Антихристом. Опубликованный текст не давал ключа к расшифровке этого термина, что породило широкие его толкования в научной литературе. Между тем в тексте «Цветника» и других сочинений Евфимия этот термин неоднократно объясняется. Наиболее точно смысл его выражается так: «брань», или «бороние», с Сатаной означает «истинствовати лжю обличающе, свою же истинну оправдающе, а не предавати ю врагу во обиду молчания деля, зане молчати слово — есть отметати его по Исповеднику Максиму». Победить Антихриста значит «обличив, мучение от него прияти» (л. 265-265 об.). Победа над Антихристом, как мы видим заключается в том, что странник не дает покорить себя, не изменяет своим убеждениям, не становится частью «антихристова мира». Уничтожение же Антихриста должно последовать только в грядущей битве с Христом.

Нельзя не отметить, что концептуально Евфимий отдает предпочтение «брани» с Антихристом, а не побегу. И это понятно, ведь «бороние» с Сатаной — удел сильных духом, бегство же — удел слабых, «страшливых», не способных бороться (л. 265, 266 об., 332-332 об.). Но в большинстве случаев люди относятся к разряду «страшливых», сильные духом встречаются реже, и Евфимий ясно это понимает. Впрочем, скрыться от Антихриста удается не каждому, и тогда спасти свою душу можно только смелым исповеданием веры перед нечестивыми. «… Егда они еретикове пред православными имут правду Божию хуловати, а свою лжу прославляти, тогда несть удобно верным молчати» (л. 267). Словам неверных следует противопоставить слово Божие. «В словеси бо Божии состоится о Христе исповедание противу хулящих» (л. 268). Более того, иногда Евфимий идет несколько дальше призывов к чисто словесной «брани» с еретиками. В своих сочинениях он неоднократно приводит довольно воинственную цитату из Иосифа Волоцкого: «Аще услышиши некоего на распутии или на торгу среди народа Владыку Христа хуляща, приступи, воспрети. И аще и язвы ему наложити подобает — не отмещися, зауши, сокруши его уста, освяти си руку язвою. Аще и поемлют нецыи, аще и на суд влекут, возследуй. Аще и на суде судия истяжет — глаголи со дерзновением, яко Царя Ангельскаго похулил есть» (л. 268-268 об.). Евфимий приводит еще один подобный пример для подражания: «… проповедник слова, божественнейший Петр (апостол Петр. —А.М.) оному Симону-волхву тогда нимало не претерпе. Не токмо бо его лжа нарек, но и смерти предаде за похуление истины и за проповедание себя Христом» (л. 268 об.-269).

Но отнюдь не эти воинственные призывы силою расправляться с еретиками составляют суть учения Евфимия о поведении истинных христиан во время господства Антихриста. Ему ближе идея строгого соблюдения разделения с инославным миром и его жителями. Евфимий считает, что лучше поступиться возможностью проповедовать перед ними «слово Божие», чем лишний раз столкнуться с миром, в особенности с «антихристовыми лжеучителями и лжепроповедниками». Евфимий посвятил этой теме первую главу «Цветника». Уже в ее названии изложена главная мысль: «Показание, яко всяческии должно есть правоверным от внешних лжеучителей, велеречевых в неправде философов, блюстися и беседы с ними о вере не творити…». Евфимий пишет: «Словеса же нечестивых — лютейша яда змиина и общаяся с ними или прочитая книги их во дно адово сходит… Зело бо прилипно учение их и яко от сообщения с ними соблазн в сердца въкореняется и крепость благочестия истребляется, и деръзаю рещи, яко ино ничто же тако может окрасти и прельстити в ересь християнина, яко же сообщение с еретики и соседъство ближнее, и дружество, и любовь с ними… От сего не ощутит себе человек, яко уже и обычай их творит… Не убо кто въскоре и единою повержет добрыя обычаи, имать бо студ наша душа, но помалу нерадивыи погибает… Потом и християном будет за правду поносити» (л. 4 об.-5 об.). И хотя в прения с еретиками не раз вступали отцы церкви, «но то убо силнии и ведуще известно древлезаконное и новое писание, тако же и козни еретические знали» (л. 7об.-8). Евфимий отрицает полезность внешней науки, противопоставляя ей веру — простую, без умствований, без риторики и философии, веру сердцем. «Мы же, — пишет он, — несумненно веруем, они же — неверием болят ко святых отец Писанию, занеже последуют паче внешнему диалектическому ведению, неже внутреней церковней и богодарованной философии… а мы, вернии, последуем паче церковной внутренней философии, яже предаша нам святии апостоли и отцы, кроме всякаго своего смышления и соплетения» (л. 9 об.).

Евфимий нигде прямо не высказывает своего отношения к крестьянским восстаниям и крестьянской войне под руководством Е. И. Пугачева, но оно ясно определяется всей совокупностью взглядов инока. «Полезно бо есть, братия моя, — цитирует Евфимий слова Макария Египетского, — едину рать с бесы имети в пустыни, нежели многи и различни с человеки в мире» (л. 17-17 об.). Это исходная позиция. Далее он пишет: «Всякому разумно быти может в чесом состоится спасение человеку: не бо оправдимся кроме дел единою верою. Без дел бо заповеданных не можем из сыновства вражия выключитися и царства его лишитися» (л. 232-232 об.). В чем состоят «дела», мы уже показали: это либо бегство из мира Антихриста, либо обличение его словом, но не борьба оружием. Пугачев предполагал своими действиями изменить мир, осуществив на практике свои идеалы. Евфимий, напротив, считал что люди не в силах изменить мир (они в силах изменить только себя, познав истинную веру), и царство Антихриста незыблемо простоит вплоть до второго пришествия Христа. Пугачев и его соратники не следовали «делам» Евфимия, они были для него жителями «антихристова» мира, а их борьба — иллюстрацией известного тезиса, высказанного в «Цветнике»: из-за того, что «оныи император кому надели много, другому же мало, иному же ничесого дав», в людях «вражды родишася, зависть и ненависть, свары, драка и бои, и убийства» (л. 283 об.) Наши наблюдения подтверждают правильность предположения А. И. Клибанова, считавшего, что «отношение Евфимия к восстанию Пугачева в основе было аналогичным отношению Аввакума к «разовщине … отличаясь масштабом, глубиной и силой социальных обличений»50.

Особого внимания заслуживает тема: Евфимий и староверие. Сочинения инока обращены, в первую очередь, к старообрядческой аудитории, к тем, для кого проблема выбора между «древним» и «новым» православием была решена. Как Евфимий ни отрицается учительства и проповеди — он проповедник, страстный, многословный, старающийся быть понятным.

Весь старообрядческий мир делится Евфимием на две отнюдь не равновеликие части — на тех, кто живет в «антихристовом ми» миру, «на лице земли» и покинувших мир нелегалов. Первые, по его мысли — отступники от правой веры, подданные Антихриста и слуги Сатаны. Их главная вина в том, что, будучи заключены в антихристовом миру посредством записи в ревизские книги, находясь в ведении гражданских властей, они исполняют, хотя бы отчасти, повеления Антихриста. «И аще вся повеления его (Антихриста. —А.М.) — пишет Евфимий, — ложна и законопреступна, и богопротивна есть, убо и человецы, во области его пребывающыя, яве будут вси законопреступнии и богопротивнии» (л. 261 об.-262). Очень важно и то, что живут «на лице земли» по своей воле, вовсе не желая становиться беглыми, нелегалами. Подчинение императору-Антихристу и пребывание в «богопротивном» антихристовом миру — главная причина осуждения Евфимием старообрядцев.

Другая важная причина — запись в раскол. Здесь мы возвращаемся к уже знакомым сюжетам. Евфимий продолжает радикальную старообрядческую традицию отрицания раскольнической записи, развивает идеи ранних странников. Однако заметим, что сочинения Евфимия написаны после официальной отмены записи в раскол и именования староверов раскольниками. И тем не менее этой проблеме уделено немалое место практически во всех сочинениях Евфимия. Почему? По-видимому, причины заключаются в том, что реформа проведена недавно, и отмена раскольнической записи еще не была адекватно воспринята многими старообрядцами. С другой стороны, среди наиболее последовательной в отрицании мира Антихриста части старообрядцев реформа, отменившая запись в раскол, вряд ли могла восприниматься как необратимая; напротив, ее оценивали как очередную уловку Антихриста, преследующую цель «прельстить» истинных христиан. В «Цветнике» Евфимии утверждает, что замена слова «раскольник» на слово «старообрядец» ничего принципиально не меняет, «понеже и старообрядец — он несть христианин» (л. 318 об.-319). Еще одна причина внимания Евфимия к теме записи в раскол заключается, на наш взгляд, в том, что в полемике между различными течениями староверия большое значение имела проблема идейной традиции. Те, кто когда-то, выполняя правительственные указы, записались в раскол, не становились ближе к истинной вере от того, что правительству вольно было освободить их от этой записи. Суть оставалась прежней. И в том, и в другом случае они беспрекословно исполняли волю царя-Антихриста. А «христианам, — считает Евфимий, — и в самой добрейшей вещи запрещено есть диявола послушати» (л. 262), тем более в «вещах богопротивных», к числу которых относится запись в раскол или просто в ревизию. В равной степени отступают от веры не только записавшиеся в раскол, но и их последователи, получившие от них крещение и продолжающие их дело.

Евфимий подробно рисует историю падения истинной веры в старообрядческой среде в связи с политикой государства и до учреждения Петром I раскольнической записи ревнители древнего благочестия постоянно подвергались жестоким гонениям. «… Егда оныи император приим власть Российскаго царствия… которыя тогда правость древлецерковнаго благоверия проповедающе, а лжю еретичества обличающе — вси такови оным императором мучими, живот свой смертию окончеваху… Овым он гортань оловом заливая, другим же уста кляпами забивая, да быша не провещавали истины, а лжю его не обличали, нимало же кого таковых оставляя на воли и свободно пребывати» (л. 130 об.-131). При проведении первой ревизии Петр I «расколническое описание устамени по совету и по изглашению духовных своих пастырей… дабы никто же бегством державы его удалялся, та же и на мучение, веры ради, не вдавался, к тому же и прочия, иже тогда разбегшыяся от Никоновых новопредании, аще сия послышав, к нему и в расколники во область его запишутся. И сице умысли он се расколниче описание изложити, да же в полности собираем будет антирес его и люди не в трате обрящутся» (л. 59-59 об.). Если бы Петр I не установил двойной оклад, «то не бы и мучение оно от него престало же»51. С 1715 по 1722 г., по мнению Евфимия, император-Антихрист «всех взыскуя и приводя во область свою, а верою не принуждая не хотящих последовати его церкви — точию едино с них потребова изъглашение по оной записи да наречет кто себя расколником, во оправдание свое (то есть во оправдание своей церкви, своего вероисповедания.—А.М.), и тако верует, яко же хощет. И оттоле умолче о них до онаго 722 лета, оставив я проповедовати на воле» (л. 275-275 об.).

Вот тут-то, по мнению Евфимия, и началось подлинное падение истинной веры в среде ревнителей древнего благочестия. Старообрядцы не почувствовали «коварства вражия» и приняли запись в раскол. Но ведь «расколник не суть христианин, но чюждыи есть сего православнаго звания, понеже раздорник церковныи равен еретиком глаголется быти и одинако имя со отступником в себе заключает» (л. 56-56 об.). Петр I установил запись в раскол «в поправку… своея ему церкви и незазрение от своих ему, зане своих ему оноя Великороссийския церкве чад последующих, православными назнаменающь, последующих же древлецерковному православию — расколников и еретиков нарече быти, по сложению своих си ему духовных пастырей»52. Причем, — подчеркивает Евфимий, — император-Антихрист проявил хитрость и коварство — он не назвал прямо оклад еретическим, но «поунизил» его именование до раскольнического, как бы прикрыв его сущность. Если бы он назвал оклад еретическим, никто бы его не принял (л. 72 об.-73). В итоге получилось, что «сия прелесть последняя незрима тогда верным содеяся, ради врагом даяния веры, и доселе неразумна во всех пребывает» (л. 258 об.). Старообрядческие учители начали доказывать, что раскол и раскольник — слова нейтральные, они просто констатируют факт разделения с «никонианской» церковью, а потому — «несть чесо ужасатися, несть» (л. 77 об.). Евфимий категорически с этим не согласен, он неоднократно пишет о том, что слова раскол и раскольник заключают в себе именно крайне негативную оценку старой веры.

Напомним, в своих ранних сочинениях, написанных до самокрещения, Евфимий оправдывал первую запись в раскол, считая, что отступление старообрядцев от веры произошло позже — во время второй записи. Теперь же его точка зрения переменилась, он считает, что «падение веры» произошло во время первой записи, а вторая лишь усугубила положение.

Суммируя свои претензии к записавшиися, Евфимий утверждает: «… во оной расколничи записи не единообразное верных к Богу явствует противление. Первое, яко чрез волю Божественных повелении, диявола послушав, ему покоришась. Второе — покорения деля оному во область его пребывати, сложное их являет со врагом Христовым купно пути Христова крестоноснаго запрение, еже не странствовати согласование. Третие — по сложению его, еже имя его отступнице на ся восприяша, Христово же ему уступиша, яко православну и християнину быти, и тако купно с собою охуловаша Господа Славы со всеми святыми. И сие прилучися рещи вам, любимицы, токмо о первоначалной расколнической записке, в чесом ея состоит вещь, да разумеете» (л. 259 об.-260).

После учреждения раскольнической записи, по мнению Евфимия, император разрешил записным свободное исповедание своей веры. Записавшиеся в раскол старообрядцы расценили учреждение двойного оклада как благодеяние Бога, исполнившего евангельское пророчество о прекращении «скорбных дней» для избранных во время гонений от Антихриста. («Будет бо тогда скорбь велия, якова же не была от начала мира доселе, ниже имать быти. И аще не быша прекратилися дние оны, не бы убо спаслася всяка плоть: избранных же ради прекратятся дние оны» — Матф., 24:21, 22).Евфимий, полемизируя с этим утверждением, отмечает, что записные не союзны между собой, но разделены «частей на пять на десять и более. И с коим их не буди согласием речь прилучится глаголати о правости веры, абие оно речение евангельское всяк кождо их на ся похищают — скорбь ону и лютость гонения сказуя от Никонова пременения бывшее время и протяжущееся до лет оноя первыя описи императором, при которой и расколническую им устави запись» (л. 269 об.-270).

На самом деле, считает Евфимий, пророчество о прекращении «скорбных дней» следует толковать совсем по-другому. Время от реформы Никона до Петра I — действительно период гонений на защитников старой веры. Но гонения — благо. «Не токмо просто полезны дни оны скорбнаго злострадания верным, но и весма нужны ко спасению зрятся быти, их же кроме ненадежно являет и спасение человеческо» (л. 273). Скорбь — не в том, «еже Христа ради злолютство претерпевати или от нечестивых человек гонимом быти, но егда враг на нь вооружится имать непрестанно… хотя ум тех отлучите от горняго внимания и приклоните к плотолюбному рачению» (л.273об.-274).

По мнению Евфимия, «скорбные дни» наступили именно тогда, когда император-Антихрист «прельстил» староверов раскольничьей записью, позволив записным свободно исповедовать свою веру. Но «от их проповедания тогда и церковь она отступническая колебатися нача, яко уклоняющимся ея многим» (л. 276). Из-за этого «в лето оно 722 оныи император и запретил им своим именным указом (о нем мы писали, рассматривая эсхатологическую концепцию Евфимия, —А.М.) не произносит отнюд никому о своем учении, ни же в одном дому сущим, нарече его расколническою прелестию и древния святыя книги оглаголуя расколническими, прелестию и соблазну учащими, и прочая» (л. 276 об.). Вот тогда-то и прекратились «скорбные дни» для тех избранных, кто еще не попал в ловушку Сатаны. Император-Антихрист вынужден был раскрыть свое лицо, и «останок верных» убедился, что запись в раскол — это прямой путь в царство дьявола. «А егда бы оныи Зверь оставил им надолзе своя проповедовати учения и не изрек бы хулы оныя на правоверие — не бы убо спаслася всяка плоть, сиречь опаслася от таковыя его прелести, но вси убо впадоша в ню были, яко во мрежие рыбы» (л. 278 об.).

Еще раз подчеркнем этапный (согласно учению Евфимия) характер указа 1722 г. Начиная с этого времени для записных «не в произволении их самовластном вера нача бывати, но во одержании и под властию злочестивых заключися» (л. 96). Одновременно началась новая волна гонений. «… От онаго лета 722 до Екатерины третия описи оно их староверческое учение острее виннаго шинкарства и денежнаго мастерства от него, Антихриста, надзираемо содеяся, всюду потаенных расколник взыскание бе присное, книг древних изобретение и на огни сожигание, непрестанное к щепоти привлекание и нуждею неправеднаго агньца (причастияю. —А.М.) во уста вливание, и сице оттерзая враг коегождо хотящих за древлецерковное предание ятися, и тем содеяся вера Христова не в произволении человеческаго хотения, но под властию ратника и губителя роду нашему, аки раба некая обруганная»53.

Во время проведения второй ревизии записные старообрядцы по мнению Евфимия, усугубили свою вину поданием сказок о записи в раскол. Здесь инок повторяет идеи высказанные критиками раскольнической записи еще в 60-х гг. XVIII в. и им самим — в «Разглагольствии…» 1784 г. Но в «Цветнике» появляются и новые мысли о предыстории второй записи в раскол. Евфимий считает, что у властей во время второй ревизии не было «никоея же нужды паки опись расколническую самопроизволне издати» — коль скоро первым записным раскольникам было запрещено распространять свое учение, то было бы неудобно признать, что появились новые приверженцы старой веры. «Они же, первописавшиися, егда видевше себе тако оставляемых, а хотящих произволение ведящих о вере, абие сложишася тогда от всего росийскаго народа лица для желающих в вере быти оных самодержавных чрез неких персон из милости просити, еже по содержанию старопечатных книг, да быша они о вере позволили, а не принуждали бы ко своей церкви». Ответом им был правительственный указ, но не такой, какого желали просители. Власти объявили о начале второй записи в раскол и призвали «потаенных раскольников» явиться в определенные места для подачи о себе сказок — «где кто жительствует и коего чина есть, и како им имена, и лета, и в раскол писались бы» (л. 104 об.-105).

Комментируя ситуацию, в которой оказались записные старообрядцы в результате деятельности Петра I и его преемников, Евфимий обращается к популярному сборнику «Кирилловой книге» (М., 1644). «… Православная вера Христова никому же от человек тленных не бывает подвластна, ни же во одержании злочестивых еретик состоится, но един точию царствующии Христос Бог ею владеет. По реченному: аще погани царством земным и владеют и места оны святыя обдержат, но верою християнскою един царствующии Христос Бог владеет (на поле: «Книг[а] Кирил[лова]», лист 332). И убо не сый во одержании состоится вера Христова, но в произволении хотения человеческаго. И несть того видети в Писании, егда бы, познав истину, человецы нечестивых властей своих спрашивались о том, да быша им они позволили веру Христову имети» (л. 97-97 об.).

Мы уже писали о том, как, по мнению Евфимия, должны вести себя христиане в «антихристовы» времена. Небольшое дополнение, непосредственно связанное с темой раскольнической записи. В Послании неизвестному о записи в раскол Евфимий подробно рассматривает исповедавие поморских отцов (из предисловия к «Поморским ответам»), заявивших отвергая обвинение в церковном расколе: «Мы в древлеправославныя церкве преданиях раскола какова не сотворихом». Евфимий считает такой ответ образцовым, так как выговцы исповедали себя православными христианами, сумев избежать подстроенной «никонианами» ловушки. «… Егда бы, — пишет Евфимий, — они без изъяснения своего православия просто к ним отвещали быша: мы, рече, несть расколники — сие бы знаменало их приединение к того церкви отступнической быти, по предлогу глагола, сиречь, мы не расколники вашей святей церкви — рекли быша. А егда бы се по записных отвещали просто же: мы поистинне расколницы суть — тоже бы, по предлогу того к ним глагола, имеющу ему в себе православие рекли быша они: мы вашей православной церкви расколницы есть»54.

Обращаясь к своему адресату — стороннику записи в раскол, Евфимий называет и других достойных подражания исповедников древнего благочестия — Павла, епископа Коломенскаго, протопопа Аввакума «с прочими», соловецких отцов. «И яко же они тогда пред оними злочестивыми богоотступниками никонияны правду Божию не скрывающе, ни же о их злочестии проявляемом умолчевающе, но ясно возвышаему обличающе — тако бы и тебе тот же глагол их во устех твоих имети. То не бы и тебе оный злодей оставил жити и в твоем православном исповедании межь его народом пребывати, понеже бы сотворил ти окончание, яко же онем. Аще бо и въпятеро ему обещася дань даяти, не бы он оставил тя свободна суща быти, никако же. Воньми убо вещь от указа Елисаветина, иже о пашпортах, в них же именовахуся староверцами — яко же и малыя вещи не возможет враг понести, коль паче совершенное православныя веры могл стерпеть преокаянный, обличающия его неправду»55. Евфимий еще раз подчеркивает, что относительная свобода была куплена записавшимися в раскол слишком дорогой ценой, измеряемой, по его мнению, не количеством окладов, но «изменой благочестию».

Констатируя отсутствие единства в среде старообрядцев, Евфимий отмечает: «… первее о своей разности противления поразумейте, иде же разсекошася состоитеся на части двадесять, друг друга ненавидяще, и всяк кождо вас раздор свой тщится Писанием оправдати и во нь, яко во Христову веру послушающих нудится приводити. А не помышляюще сего — может ли Христос во всякое ваше раздорство на части или на уды разсечен разделитися? Никако же! Чесого и помыслити несть лепо. Апостолу бо о единости веры свидетельствующу, а не о многих. Та же и Господь в единости церковней обещася до скончания века пребывати» (л. 30 об.-31). Евфимий хотел бы видеть староверие объединенным на основе исхода из мира Антихриста (л. 34). Что касается мирских староверов, то, по мнению страннического учителя, именно на них исполнилось евангельское пророчество: «Тогда аще кто речет вам: се зде Христос, или онде, не имите веры. Востанут бо лжехристи и лжепророцы, и дадят знамения велия и чудеса, яко же прельстити, аще возможно, и избранныя» (Матф., 24:23, 24). Евфимий считает, что Христос «от них тогда еще удалися, егда преже оной описи в раздоры вьступиша и начаша мудровати неправо. А кои еще и в правом разумении пребыша, но во опись ону покоришася прелестнику, приятия ради его богохулнаго отступнича имени — сего ради оттоле и начася во всех их ложное проповедание» (л. 306). Опасность, исходящая от покорившихся Антихристу и принявших «начертание его пагубнаго имени отступнича» старообрядцев очень велика. «Они лжехристи и лжепророцы могут паче Антихриста избранныя прельстити» (л. 32 об.). Один из ярких примеров поддержки мирскими старообрядцами действий Антихриста — соучастие в преследованиях странников-нелегалов (л. 24-25, 249-250). «И тако они, прельщаемии от седмоглаваго, — подводит итог Евфимий, — не токмо помощники ему быша во удержании мирскаго мятежа спасаемых, но и тацы же равни с ним гонителие явишася» (л. 250).

Не приходится удивляться, что Евфимий пришел к мысли о необходимости столь же решительно размежеваться с мирскими старообрядцами, как и с «никонианами»: по его мнению, при переходе в странническое согласие их необходимо перекрещивать как еретиков перваго чина. Обоснованию этого посвящена отдельная глава «Цветника» (гл. VI, л. 137-172). Этой же темы Евфимий касается и в Послании неизвестному о записи в раскол. Контраргумент старообрядцев, что отцы церкви не всегда перекрещивали еретиков, Евфимий решительно отвергает — это делалось «снисходяще… тех немощи, а по сущему разуму довлело бы их крестити», как, в свое время, постановил московский патриарх Филарет в отношении «белорусцев» (л. 139-142 об.). Единственное исключение могло касаться христиан «по Никоновом отступлении которыя бывше православнаго просвещения абие въпадоша в ересь ону, или оная в записке реченной погрешивше повелением врага и, обозревшеся, покаялися быша — единаго же бы покаяния вещь требовала по правилом» (л. 145). Но сейчас таких христиан нет, нынешние записные получили крещение уже по отступлении от истинной веры от таких же отступников, как и они (л. 145 об.-150). Евфимий считает, что среди мирских старообрядцев не могут действовать ни таинство крещения, ни таинство покаяния («егда мы в миръском смущении и мятежи пребывающе, убо не суть в покаянии состоимся и Владыце угодни бываем, яко распинающим Его присно неподобными деяньми» — л. 19 об.).

Можно ли ставить вопрос о существовании какой-либо позитивной программы в учении Евфимия? И да и нет. Да — потому, что проповедавшееся им пустынножительство, бесспорно, можно рассматривать в этом качестве. Нет — потому, что никакого всеобщего решения при этом не подразумевалось. Перед Евфимием не стоял и не мог стоять вопрос о выработке какой-либо программы переустройства мира, так как он был убежден в принципиальной невозможности этого. С одной стороны, воцарение Антихриста сделало победу сил зла в мире необратимой вплоть до второго пришествия Христа и Страшнаго суда. «… И гонение на верных, — отмечал Евфимий, — уже нескращено до самого суднаго дне Христова являет быти» (л. 260). Евфимий был далек от хилиастических взглядов и, по-видимому, считал, что земное существование человечества окончится со вторым пришествием Христа56. Райская жизнь праведников, которая, как считал инок, должна была после этого наступить, на наш взгляд, не может рассматриваться в качестве социального идеала. Среди последователей Евфимия в XIX в. хилиастические идеи будут распространены, но в его собственном учении их нет. С другой стороны, Евфимий был убежден, что общество неизлечимо от зла, которое коренится в самой его природе. Деятельность «коронованных Антихристов» лишь умножает мирское зло, ускоряет его проникновение в общество. Мир, согласно Евфимию, в принципе не может быть идеальным. Идеал может существовать только вне общества — в пустыни, в микрообщинах единомышленников57.

А. И. Клибанов возражал К. В. Чистову, считая, что тот завысил оценку «места анархических элементов в учении Евфимия». При этом отмечалось: «… источники не дают никаких указаний на то, что Евфимий и последующие поколения его последователей отрицали самый институт государства»58. Введенный нами в научный оборот комплекс сочинении Евфимия свидетельствует об обратном. Евфимий (мы не будем сейчас говорить о его последователях) в «Цветнике» пришел к выводу: не только современное ему государство, но государство и общество как таковые («мир») являются источником и воплощением зла, враждебны идеалу. Мысль о каком-либо союзе, взаимной необходимости мира и пустыни в сочинениях Евфимия отсутствует. Утверждается, что идеал, истина есть достояние микрообшеств пустынножителей, ведущих непрестанную борьбу с враждебным миром. Вероятно, не следует употреблять термин «анархизм» при оценке социальных идей Евфимия. Это понятие используется для характеристики более позднего идейного движения, которое очень сильно отличается от учения Евфимия-странника. Но вне всякаго сомнения, в основных своих положениях учение Евфимия предвосхищает анархизм: и тем, что оно возникло на одной с анархизмом социальной основе, отразив интересы деклассированных слоев населения и, отчасти, крестьянства; и принципиальным отрицанием государства, самой возможности построения справедливого общества; и тем, что идеал мыслился как достояние микрообществ, созданных на основе представлений о социальной справедливости. Таким образом, на наш взгляд, «анархические элементы» несомненно присутствуют в учении Евфимия.

Мы не располагаем достаточным материалом для характеристики представлений Евфимия о внутренней жизни и устройстве страннических общин. Как уже отмечалось, его сочинения, посвященные этим вопросам, до нас не дошли.

Неудача в организации скита в Галицких лесах привела Евфимия к необходимости введения в практику странноприимства. Странноприимство как институт укрывателей беглых старообрядцев не является изобретением Евфимия и его последователей. Они лишь приспособили практику странноприимства к своим нуждам и оформили теоретически. Дошедшие до нас сочинения Евфимия не касаются этой проблемы.

Что касается практики, то, как уже отмечалось, после возвращения из Галицких лесов Евфимий укрывался близ Ярославля у крестьянина Петра Федорова. Там инок совершил поступок, противоречивший основным идеям «Цветника», где ясно проводилась мысль: крещение страннического неофита могло произойти только после его побега из мира Антихриста. Как бы горячо мирской старообрядец ни поддерживал странников, на него распространялись строгие правила, запрещавшие общение с неверными во время еды и молитвы. Евфимий крестил Петра Федорова, хотя тот побега не совершил, но лишь дал обет это сделать. После крещения запрет на совместную молитву и трапезу был снят. Таким образом, Евфимий допустил, по определению страннических соборов XIX в. «смешение» с миром Антихриста через приобщение к страннической церкви Петра Федорова59. Но в теории такая практика (вернее, единичный случай) закреплена Евфимием не была.

Как уже отмечалось, решающее влияние на эволюцию учения Евфимия оказало законодательство по расколу 1782-1783 гг. Идеи, высказанные иноком в «Цветнике» социально глубже и значимее идей «Разглагольствия… » 1784 г. В чем причины этого?

Новое законодательство сделало невозможной прежнюю апелляцию к авторитету раннего Выга по вопросу записи в двойной оклад, и в «Цветнике» Евфимий отказывается от нее60. Это позволяет ему глубже, аргументированнее и последовательнее высказать неприятие петровского законодательства по расколу и решительно осудить старообрядцев, подчинившихся императору-Антихристу.

Двойной оклад и весь комплекс законодательства, связанный с ним, ставили старообрядцев во многом в исключительное положение по отношению к остальному населению страны61. Как мы считаем, этим в основном был обусловлен тот факт, что даже радикальные деятели староверия, критикуя политику государства, зачастую формально не выходили за рамки отношения государство — старообрядчество (хотя это положение не безусловно). Государственная политика волновала старообрядческих идеологов в первую очередь в той степени, в какой она затрагивала собственно староверие. Это отнюдь не уменьшает социального значения доктрин идеологов старообрядчества, за которыми исследователи должны различать те или иные общественные интересы.

Отмена двойного оклада, раскольнической записи и другие мероприятия Екатерины II были серьезным шагом на пути ликвидации исключительного положения старообрядцев в общественной структуре (хотя оно и не исчезает полностью). В результате в круг их прямых интересов попали проблемы, общие для всего податного населения. Например, если прежде староверам нужно было определять свое отношение к двойному окладу, то теперь — к подушной подати. Обратим внимание, что в «Разглагольствии… » 1784 г. для обоснования необходимости побега из мира Антихриста Евфимию было достаточно доказать пагубность записи в раскол, отношение же к ревизии и подушной подати в целом оставалось достаточно нейтральным. В «Цветнике» же на первый план выходит критика и неприятие ревизии, причем это становится краеугольным камнем нового учения, а само установление ревизии — рубежом между доантихристовыми временами и царством Антихриста. «Всяко бо приход Антихристов к человеком являет во времена оныя описи, тогда бо его человецы прияша, егда оным укреплением писменным во одержательство его мятежное себе вдаша», — пишет Евфимий (л. 282-283 об.). По сравнению с «Разглагольствием…» 1784 г. терминология «Цветника» непосредственнее выражает социальный смысл идей Евфимия. Язык, на котором он говорит, становится как бы более социально открытым, ясным.

Говоря о влиянии либерализации правительственной политики по расколу на рост радикальных настроений части старообрядчества, мы имеем в виду, что последний происходил на фоне общего ухудшения положения податных сословий, особенно крестьянства, и этот фактор прямо или косвенно влиял на идеологические процессы, протекавшие внутри староверия. «Евфимий как общественный мыслитель и деятель порожден всей обстановкой социальных противоречий своего времени»62.

Творчески осмыслив идейные традиции радикального крыла староверия, Евфимий сумел создать оригинальное учение. Наиболее важной его частью, определяющей специфику странничества как самостоятельного направления в староверии, была, как нам представляется, предложенная Евфимием модель поведения христианина в мире зла, царстве Антихриста.

Евфимий поставил интереснейшую проблему, выходящую далеко за рамки истории староверия: каким образом разрешить конфликт между человеком и обществом? Среди многообразия решений этой задачи есть, пожалуй, три основных, к которым так или иначе тяготеют все остальные. Во-первых, можно пойти по пути примирения с обществом, принять его ценности и идеалы и, по возможности, попытаться преуспеть в жизни. Во-вторых, у человека есть возможность в союзе с единомышленниками попытаться бороться за изменение мира (надеясь, что борьба увенчается успехом). И, наконец, в-третьих, можно покинуть общество и за его пределами, вне его досягаемости стараться жить в соответствии со своими идеалами. Первые два пути представляют собой попытку уравновесить находящуюся в дисбалансе систему человек — общество, изменением либо первого, либо второго. Третий путь предусматривает снятие конфликта в результате разрушения самой системы. В этом случае общество и человек живут, как бы не замечая друг друга. Вернее, человек живет, опасаясь, как бы общество его не заметило, а заметив, не попыталось бы вмешаться в его жизнь.

Евфимий не мог заставить себя смириться с мирской неправдой, обличению которой посвящены лучшие страницы его сочинений. Надежды опрокинуть царства зла путем борьбы у него не было — люди не могут изменить ход истории, предопределенной Богом. Евфимий избрал путь побега. Он потребовал от своих последователей решительного разрыва всех связей с антихристовым миром. При этом не исключалась возможность борьбы со злом (иногда — с помощью силы, но по большей части — словом), впрочем, без реальной надежды изменить действительность. В мировоззрении Евфимия поле битвы между силами добра и зла переместилось извне во внутренний мир человека, в его душу. «Царство Божие всюду глаголет Писание внутрь человек быти, а не инако, тако же и царство диявольское — в том же человеке внутри состоится, по деянию коегождо» (л. 195 об.). Человек боролся как бы с самим собой. И вот здесь-то он мог стать победителем. Открывая добру и истине свою душу, человек, по мысли Евфимия, «попирал» тем самым и вселенское зло.

Примечания к главе IV

1 Дата собеседования в Москве названа как в тексте самого „Разглагольствия…», так и в собственноручной записи Евфимия в конце сборника-автографа ЯГИАМЗ, собр. рукописей, № 15464, л. 656. В этой же записи приведена дата отъезда Евфимия из Москвы в Ярославль — 18 февраля 1784 г., упомянуто также, что „Разглагольствие…» в Москву повез московский мещанин Лукиан Серапионов, возвращающийся с Ростовской ярмарки.

2 БАН, собр. Дружинина, № 665, л. 13-13 об.

3 ЯГИАМЗ, собр. рукописей, № 15464, л. 656.

4 БАН, собр. Дружинина, № 665, л. 11 об.-12 об.

5 БАН, собр. Дружинина, № 665, л. 10 об. -11.

6 Покровский Н. Н. Антифеодальный протест… С. 345.

7 Покровский Н. Н. Антифеодальный протест… С. 365-386.

8 Дата самокрещения указана рукой Евфимия на последнем листе ярославского сборника-автографа (ЯГИАМЗ, собр. рукописей, № 15464, л. 656). Исследователи странничества в большинстве своем считали, что Евфимий крестил себя в 1772 г. См., напр.: Клибанов А. И. Народная социальная утопия… Период феодализма… С. 204. Уточнение датировки в данном случае очень важно, оно позволяет понять, в силу каких обстоятельств Евфимий пошел на этот шаг.

9 РГБ, собр. Барсова, № 858, л. 33 об.-35 об.

10 РНБ, собр. Титова, № 838, л. 460-460 об.

11 Интересно отметить, что и среди какой-то части странников — апологетов Евфимия было распространено мнение о принципиальной недопустимости самокрещения. Это связано с тем, что долгое время факт самокрещения Евфимия не был известен всем его последователям. На это, в частности, указывает автор „Сказания о происхождении страннического согласия…» (РГБ, собр. Барсова, № 858, л. 43). Кроме того, в нашем распоряжении есть список этого же сочинения с комментариями неизвестного странника. На поле рукописи, напротив сообщения о самокрещении Евфимия странник отметил: „Зри ложь. Старец Евфимии был крещен древними остальцы, а не сам себя крестил» (ЯГИАМЗ, собр. рукописей, № 15402, л. 198).

12 РГБ, собр. Барсова, № 858, л. 32-33; РНБ, собр. Титова, № 838, л. 461-461 об.

13 РНБ, собр. Титова, № 838, л. 461; РГБ, собр. Барсова, № 858, л. 30 об.

14 А. П. Щапов, по-видимому, на основании фактов, собранных следственной комиссией графа Стенбока, сообщал, что Ирина Федорова постоянно сопровождала Евфимия в его скитаниях еще с того времени, когда он отправился из Москвы на Топозеро (см.: Щапов А. П. Земство и раскол… С. 543). Нам это представляется маловероятным. Ранние источники и старообрядческие исторические сочинения не подтверждают этого. Что касается правительственных сведений о Евфимии, то все они получены из уст странников и содержат очень много фактических неточностей. Появление утверждения о столь давнем знакомстве Евфимия и Ирины Федоровой, скорее всего, лишь следствие того, что именно она возглавила странническое согласие после смерти своего учителя. Но на это, как мы далее покажем, были совсем другие причины.

15 Поведение Евфимия выглядит здесь несколько противоречивым. Ср. с текстом истории „О начатке…»: „А как он (речь идет о Евфимии.—А.М.) был пострижен от старообрядцов в Поморье, и того чина до смерти своея не снимал. А причина ему оставить сей образ была еже реченное в Писании: аще кто и сам на ся наденет иноческую ризу, да не снимает. А прочим он ученикам не позволял надевать» — РНБ, собр. Титова, № 838, л. 465.

16 РГБ, собр. Барсова, № 858, л. 43 об.-45.

17 Там же, л. 45-45 об.

18 Там же, л. 45 об.-46 об., 47 об. В рукописи годом смерти Евфимия ошибочно указан 1782 г.

19 РГБ, собр. Барсова, № 858, л. 47 об.-48; РНБ, собр. Титова, № 838, л. 465.

20 Щапов А. П. Земство и раскол… С. 548.

21 РГБ, собр. Ундольского, № 510, л. 131 об.

22 Покровский Н. Н. Крестьянский побег и традиции пустынножительства… с. 20.

23 РГБ, собр. Ундольского, №510, л. 15 об., 192. Далее ссылки на «Цветник» даются в основном тексте в скобках; ссылки на другие сочинения — обычным порядком в сносках.

24 БАН, собр. Дружинина, № 665, л. 6 об.

25 Громыко М. М. Трудовые традиции русских крестьян Сибири (XVIII—первая половина XIX в.). Новосибирск, 1975. с. 313.

26 Исключение представляет статья: Мальцев А. И. Образ Антихриста в учении Евфимия-странника// Сургут, Сибирь, Россия. Международная научно-практическая конференция, посвященная 400-летию города Сургута. Доклады и сообщения. Екатеринбург, 1995. С. 291-301.

27 Гурьянова Н. С. Крестьянский антимонархический протест… с. 19-20.

28 Покровский Н. Н. Книга Тарского бунта 1722 г.// Источники по истории русского общественного сознания периода феодализма. Новосибирск, 1986. с. 166.

29 Идея о возможности узкого и широкого понимания Антихриста — это общее место христианской эсхатологии.

30 «Титин» — РГБ, собр. Барсова, №161, л. 221 об.-215 об. Далее сочинение цитируется по этому списку первой четверти XIX в. К сожалению, в связи с тем, что во время подготовки монографии к печати хранилище рукописей Ярославскаго музея закрылось на длительный срок, мы не смогли провести сверку цитат по автографу Евфимия (ЯГИАМЗ, собр. рукописей, №15464).

31 РГБ, собр. Барсова, №161, л. 263.

32 Гурьянова Н. С. Крестьянский антимонархический протест… с. 20, 30.

33 РГБ, собр. Барсова, №161, л. 264-265.

34 РГБ, собр. Барсова, №161, л. 312 об.-313.

35 РГБ, собр. Барсова, №161, л. 267 об.-268 об.

36 Там же, л. 238 об., 274 об. О том же в «Цветнике» — РГБ, собр. Ундольского, №511, л. 294 об.-295.

37 РГБ, собр. Барсова, №161, л. 228 об-229.

38 РГБ, собр. Ундольского, №511, л. 182 об. См. также: «Титин»-РГБ, собр. Барсова, №161, л. 238 об.

39 РГБ, собр. Барсова, № 161, л. 331-332. Те же идеи не раз высказаны в «Цветнике» и в сочинении «Титин».

40 РГБ, собор. Барсова, №161, л. 274 об. -275. В «Цветнике» мы находим слабый отголосок этого толкования (л. 272).

41 Евфимий. «Послание единоверным о Христе братиям…» — ИРЛИ, собр. Мезенское, №24, л. 141-145. Текст в скобках восстановлен по списку: УрГУ, собр. Курганское, № 5.200Р/1912, л. 23-79 об.

42 Там же, л. 146-147.

43 «Цветник». — РГБ, собр. Ундольского, № 511, л. 312-313.

44 «Титин». — ЯГИАМЗ, собр. рукописей, № 15464, л. 617 об.

45 Там же, л. 617 об.-618.

46 Евфимий. «Послание единоверным о Христе братиям…». — ИРЛИ, собр. Мезенское, № 24, л. 177.

47 Основной причиной последнего, по мнению Евфимия, было то, что потаенные раскольники стремились, избежать «никонианского» причастия таким способом: на исповеди они указывали за собой тяжкие грехи, после чего, по правилам, причащать их было нельзя (л. 289). Об этом же, применительно к сибирскому старообрядчеству, писал Н. Н. Покровский. «… Широкое распространение, по всей вероятности, имело одно время обыкновение сообщать православному духовнику на исповеди вымышленные тяжелые грехи; в случае разоблачения священник был обязан на много лет лишить такое лицо право причащаться. В ответ на запрос тобольского митрополита Антония, который сообщал Синоду об этой уловке сибирских раскольников, последовал указ от 28 февраля 1722 г., по которому вопреки многовековой практике и логике таинства причащения было приказано в подобном случае не отказывать в причастии исповедующимся». Покровский Н. Н. Организация учета старообрядцев в Сибири в XVIII в.// Русское население Поморья и Сибири (период феодализма). М., 1973. С. 391.

48 «Титин». — РГБ, собр. Барсова, №161, л. 300 об.

49 «Титин». — ЯГИАМЗ, собр. рукописей, №1564, л. 632 об. (автограф сочинения). «Послание единоверным о Христе братиям…» — ИРЛИ, собр. Мезенское, №24, л. 174 об.-175 об.

50 Клибанов А. И. Народная социальная утопия… Период феодализма… с. 210.

51 Евфимий. Послание неизвестному о записи в раскол. — НБ ТГУ, собр. рукописей, № В-5723, л. 23.

52 Евфимий. Послание неизвестному о записи в раскол. — НБ ТГУ, собр. рукописей, № В-5723, л. 23.

53 «Титин». — РГБ, собр. Барсова, № 161, л. 309 об.-310.

54 Евфимий. Послание неизвестному о записи в раскол. — НБ ТГУ, собр. рукописей, № В-5723, л. 9-9 об.

55 Евфимий. Послание неизвестному о записи в раскол. — НБ ТГУ, собр. рукописей, №В-5723, л. 22.

56 А. И. Клибанов, на наш взгляд, ошибался, когда предполагал, что согласно учению Евфимия, всеобщее поражение Антихриста в битве с Христом должно увенчаться «осуществлением идеала». — См.: Клибанов А. И. Народная социальная утопия… Период феодализма… с. 218.

57 А. И. Клибанов, напротив, считал, что идеал мыслился Евфимием как всеобщая категория, а пустынножительство — как частный случай идеала. Клибанов А. И. Народная социальная утопия… Период феодализма… с. 218.

58 Там же. с. 216.

59 «Сказание о происхождении страннического согласия…» — РГБ, собр. Барсова, № 858, л. 58 об.-59 об.

60 В «Цветнике», сочинении «Титин», «Послании единоверным о Христе братиям…» — словом, во всех поздних сочинениях Евфимия отсутствуют ссылки на авторитет выговских первоучителей. Евфимий выстраивает новую цепочку авторитетов. В нее включены деятели раннего староверия — мученики за веру и проповедники — Павел, епископ Коломенский, протопоп Аввакум, дьякон Федор, соловецкие отцы, последним в этом ряду по имени упомянут инок Корнилий (Выгорецкий). Далее уже идут безымянные обличители петровских нововведений, беглые старообрядцы, не учтенные ни одной из ревизий.

61 Ср. с суждением Евфимия: «Егда реченныи Первыи император умыслив, народ великороссийский описав, на разныя чины коегождо раздробити, при котором описании подобно, яко чин же некии, и расколническое описание устамени» (л. 58 об.-59).

62 Клибанов А. И. Народная социальная утопия… Период феодализма… с. 205.

Toggle main menu visibility

Комментарии для сайта Cackle

Евфимий — Сочинения инока Евфимия : (тексты и коммент.)

О нечестивом и злохульном Антихриста повелении (указ), «где именуются потаённые раскольники явились бы к подаянию сказок и приходя в раскольнический оклад писались: дается им свобода тое содержати без притеснения». Тако завистник враг воздвиже бурю на церковь Христову, свое богомерзкое учение, яко апостольское святых содержание воспроповеда, помышляя окаянный, яко воцарися на земли и огласи последователей древлецерковному святых учению раскольниками прельщенными и еретиками погибшими. Подобно и духовный его собор, гортанию своею блюя, тоже на церковь Христову смрадная испущает, коя неудобно есть и писанию предати. Святую соборную и Апостольскую церковь нарече прелесть бытии раскольническую, а Никонианскую веру – православную.

Прежде же первые ревизии, до I-го императора, не бе в Российстей державе людям описания, ни подушнаго сбору, ниже народного удержания, но яко кто восхотев, куда отлучися. Он же на последующих великороссийской церкви, яко на православных, дани семь гривен положи, а на удаляющихся Никоновых новых преданий, яко на раскольников церковных, двое положи.

Таково их похуление веры Христовы значит самое бытии отвержение Спасителя Христа. Сего ради записания во всех ныне согласиях имеющегося, за жрецами антихристовыми укрывающихся, мню тоже, отвержение бытии Христа. Чесо ради первейший от всех вселенских и поместных соборов рече: весьма от всякого еретика же удивси живятся, сим же (т.е. укрывающиеся за АнтиХристовыми жрецами) от состава удов оных отвергошася, не к тому прибывающую имут благодать Св. Духа: еже убо сами не имут, како иным преподают? И Василий Великий повеле второе крещати воздержницы: не паче ли же следует вторично крестить приемших раскольническую хартию, юже даде им Антихрист?

Тее из христиан, укрывающихся за нечестивыми жрецами, или за Никонианскими попами, кому востребуется нужда куды проехать, для проезду, дабы не задержанным быть, яко беглым, первее приходят к ту сущим вкупе живущим нечестивым и кланяяся просят, во еже бы дали им отпускное письмо, для взятия печатного паспорта, тоже приходят к сельскому попу яко к своему духовному отцу и кланяяся просят его руку приложити; от него приходят в государев приказный дом, вручают паспорт обывателем ту сущим, имущим образ некоего зверя и даются им печатные паспорты не просто, но вся уды их списав, и тако вземше сия не осудишася ли христиане за сравнение с злочестивыми?

Егда из купцов записному куды нужда вскоре востребует проехать, то он взяв чужой паспорт у самого Никонианина, щепотника суща, его именем проезжает и бывает с ним единоверный и единодушный, понеже и объявляет себя по нем сего и сего града N.N., 2 гильдии купец, или мещанин: подобие Никонианину, не подлежат ли таковии наказанию?

Премногое ныне множество по России размножися согласие Федосеево. Основатель Феодосей Васильев. Он прия в свой закон Никонианскую титлу на кресте Христове: I.H.Ц.I., яже просто человека бытии прообразует, аще и царя славит, обаче не всея твари царя небесного, но земного, Иудейского; яко же бо Несторий еретик нарек Божию матерь Христородицею, тако и сей цернородицею. Еще браки еретические и поганские, до веры состоявшиеся, прия в закон свой и по крещении сих за правые и церковнозаконные имети повеле и мужа с женою в веру приходящих чадородием житии попусти; иноческий образ отметаше и брашно продано на торгу, яко от неверных доспетое, скверно и нечисто вознепцева и раскол учини в лето 7214/1768 г. Чему подлежат за сие мудрование?

Еще есть согласие «Новомонастырских», еже явися в лето 1748 (1742), и прия Богомолие за иноверные лицы в тропарях и кондаках, и оных благочестивыми, благоверными, православными, крестоносными и христолюбивыми именовати а неприемлющихсего Богомолия Галилейскими еретиками оглашают: коим убо правилам повинны, яви от писания?

Прежние же больше скитские Поморские отцы, иже о древнем благочестии к великороссийскому Синоду ответствоваша и на глас раскольничъ от Синода и от императора в записке своей отвещаша сице: мы в древлеправославныя церкве преданиих никоего раскола не сотворихом, но тая опасно соблюдающее пребываем, сего ради несть мы расколотворцы и в подорожных письмах извествоваху себя староверцами, скитскими жителями и пустынножителями. Не подлежат ли за сие зазрению? (старомонастырщики).

Еще согласие именуется «Новоженское», наставник ему Москвич Василий Емельянов, иже к совокуплению брачному, жениху и невесте сошедшимся, повелевает начало положити и тако можем совокуплятися. Чему убо они подобьны: отступником или беззаконником?

Еще над сими имеется согласие, извествующе о себе последовати отцу Филиппу, иже изшед из обители Поморския, показанного ради Богомолия (за неверных). В показанной выше записке (поморских отцов) Филипповы извествуют себя проповедниками бытии веры, а раскольническое подписание отвержение веры и таковых (т.е. Старо и Ново-Поморцев) яко не правых мудрователей еретиками осудиша быти, да и в сие последнее Антихристова гонения время, странствуемое согласие, множайшим еретикам уподобиша. За такое разумение чему повинни, яви от писание?

Сии согласия, разнствующее мудрованием, и свое содержание спасительнейшее всех извествующе, не в единомудрственных не обнадеживают спасение получити, а крещение вси сии друг от друга за православное приемлющее, мнози бо учители в самовольстве обретаются, крестят и кают и настоятелей запрещают; и вси сии согласия один от другого приходящих малым неким исправлением или единем началом приходящему к ним извествуют духовную благодать прияти: Не повинни ли они по суду церковеных правил паки покрещиватися?

В сие последнее время не можно житие свое от насилия вражия управити в вере, чего ради мнози людие, в познании древнего благочестия сущее, зде в Ярославской стране и в самом граде, еже мню и по прочим странам бытии, обаче зде множое видится, таков разум имущее. Кому уж близь дверей смертных бытии, то первее он или она потребует к себе духовника от Никонианские церкви, – той же пришед исповедав его или ее, причистит и маслом пособорствует, потом же паки от староверцев крестителя призывают, мня от него всю скверну Никонианскую отмыти. Прием же исправление (крещение) скрывают е, яко ничто же сущее, да не какое познано явится: тако и по крещении устрояют сына Великороссийския церкви разумети, а с ними и креститель он согласная исполняет и вся своя исправления тьмою неведения покрывает и по крещении тело отдается на погребение скверному Антихристу: сие творимо видится в Феодосеевых и в Филипповых. Таковое крещение вменится ли в крещение, яки от писания?

Убо в настоящия последние дни сея Антихристовы прелести, кий путь спасительный сущим в вере прообразовася? Пространный ли, еже о доме, о жене, о чадах, о торгах и стяжаниях попечение имети, или же тесный, нуждный и прискорбный, еже не имети града, ни села, ни дому?

Надсловие. Егда приял еси от Бога талант, да не скрыши его, и сии наши вопросы разреши достоверными от святых писаний свидетельствами и тем да упразднится сумнение.

(до селе из разглагольствования Евфимия, 7292/1784 г. 28 марта)

***

1. «Образ зверя» (Апокал. Гл. XIII, 14) сотвори патриарх Никон, его же Лжепророком, заступником и предтечею Антихристовым писание нарече, зане он, по принятии престола Патриарша, а трею летых, егда правоверен ся твори, присно беседуя с Сатаною, поучаем им о низложении древнего благоверия, еже како св. книги отложити, а вместо их своя новая начертав, церквам всей России предати, и егда улучи царя в том согласни, аще бы в исправление лучшее тыя привести, обольстив его; ему же повелевшу абие напечата их церквам и монастырем, во исправление службы, действуем бесовскою силою губительною, разсылати тыя нача по всем Епархиям, и аще кия и не хотящее, обаче приемлющее я, службу по них совершаху, кроме Соловецкия обители и прочих малых. Сице образ зверя сотвори он лжепророк и уготова царя непоколняющияся ему избавити, еже и бысть в Соловетцей обители отцех их же тогда до 500 братий горькою смертию жития сего лиши, посланием войска на обитель.

2. Никониане последнего Антихриста по Апостолу грядущего ждут, яко бы еще не прииде, не по писанию бо изыскивают вещь. Понеже с 1666 лета (год собора и введения исправленных книг был не 1666, а 1667-й), другому Антихристу последнему уже не сказуется бытии на земле, но всех со оного числа (лета 1666-го) льстец прельстит и смутит и от правды отведет.

3. Имя бо Антихриста 666 (Апокал.). Он был на 1000 лет связан (гл. XX, 2); По сем развязан и сие власть Римскую являет; возвратися бо на 1-е свое возлюбленное место и нача отступление папежено, егда исполнися 1555 лет бысть отступление унитов к папе, иже предтеча Антихристу наречеся, а по исполнении 1666 лет наста день Христов, день брани с Диаволом; при Антихристе бо с самем Сатаною братися имут, иже и воцарится по Ефрему, во всем мире.

4. Св. Кирилл Иерусалимский, яснее изобразил глаголя: се ибо, рече, во имя Симона Петра имать всести гордый князь мира сего Антихрист. Самого бо Петра во оно время назва сатаною, но Петрово отвержение Господь молитвою исправи.

5. Св. Ефрем рече: егда последний Антихрист придет, ничто же заповедает истинно или здраво, но вся ложна, и законопреступна, и Богопротивна.

6. Император нашиваше на плещах их (староверов) козыри червленые с словами (еже есть: еретик, раскольник, отступник) и наложил на них двойной оклад за отвращение от святой его церкви.

7. Обаче егда священная бывают под властию ратных, по слову Никона Черногорского, перестают бытии священна – сице глаголет он же: погани и царством земным владеют и места святые обдержат, но верою Христовою един царствующий Христос Бог владеет.

8. В последние дни, по Св. Мефодию, над всеми 4 частями мира воцарствует Диавол … и непрестанно будет искати работающих Господеви. Тогда и пустыня овдовевшая от жителей своих будет; тогда напишут вся пределы земные… и камение и плодове земные и труды и потове делительны… и приносимая святым и злато и сребро и камение честно… и вознесется сердце их, дондеже не воспросят от мертвых дани… и пустыня овдовеет своих жителей пуста имать быть спасаемых…

9. Не явственнее ли таковое Антихриста одержание являет бытии в 1-ю опись народную, егда I император описал всех человек и разделил их на разные чины… им же размежив землю, леса и воды, даде я в наследие комуждо их, откуду и дань потребовася от умерших… и нача посылати в пустынныя места оных властей своих губительных искати безмолвных работающих Господеви киих прежде благочестивии царие (7) почитающее и принося к ним потребная, благословение от них приимаху… он же иде же обретая их грабленник им сотворися… мучаше и смерти предаяше.

10. Абие исправися змий седмиглавый в полности он бытии, его же нарицают Диаволом и Сатаною. Главы же его являют бытии седмь смертные грехи, ими же он сам осьмой царствует в человецех: 1-я глава его – зависть, 2-я сребролюбие, 3-я блуд, 4-я чревоугодие, 5-я гордость, 6-я гнев, 7-я небрежение, и таковыми главами своими он черный и десяторогий, пожре тогда покоришихся ему, им же, выну поучавшимся житию пустынному начемшим нощеденствовати и советоватися о языческих обрядах, как домы строити, купли деяти и торги распространяти и имение ноживати и прочие страсти мира сего. Как же тогда взакони той император, обычаи его и доныне исправляются, со всякою строгостию хранятся наблюдаеми.

11. Паде, паде град великий Вавилон: зане от вина ярости любодеяния своего напои вся языки… Вавилон всего мира смешение, Вавилон Антихриста тело, т.е. все послушающие его. Нецые глаголют раскольнических и потаенных раскольников не принимать и книг противных правому Святой Церкви мудрованию, как печатных, так и письменных отнюдь не держать… Сице оный зверь не токмо посрамя проведание спасаемых раскольническою прелестию, но и Св. Богодухновенные книги оглоголуя (называя) раскольническими прелести и соблазну учащими зрится, а свою еретическую церковь святу. Богохульно рече бытии, но аще бы он не изрек хулы оныя на правоверие не бы убо спаслася всяка плоть, все бо впали бы в его прелесть яко во мрежие рыбы.

12. Егда бо оный Император запрети сие, тогда он седмиглавый исправися в человецех (т.е. явился во всем величии семиглавом, см. п. 10) и воцарися на земли; понеже егда и располояш дань подушную, потом же и друг на друга ротоборствовати межи бо яко границы чуждым землям устави, аже комуждо глаголати свое: Сей же глагол Св. Златоуст проклятый и скверный нарицает; глагол: мое от Диавола, рече, введеся; вся вам общая сотворил есть Бог.

13. Отнеле же, егда тако удержаны врагом человецы при имениях своих, яко же мравия неусыпно тщание возымеша, как большая собрати, и сего ради оттоле начаша бывати обманы неправые меры, неистовые весы, и во всякую вещь неудобные примеси: родишася божбы и клятвы, жаждательства имения, ненависть, зависть, вражда и драка и междоусобные брани до свирепства, обиды до грабительств, все сие оного ради запрещения и разделения: кому оный император надели много, кому мало, иному же ничего же дав, токмо едино рукоделие имети повеле.

14. Реченный Кириллом [Иерусалимским] гордый князь мира во имя Симона Петра Антихрист, егда переписал народ и взаконил Богопротивные обычаи, тогда воцарися вполне, дотоле бо подобен бе Князьку некоему, потом же подчетверта лета царствовав, скончался в лете 1715 Августа дня, устроив оному мысленному Антихристу дом царствующий, повелев указом 1722 г. В 5 день Февраля признавать объявленного им наследнике.

15. Гордость же, по Кириллу не от иного чесого рождается, точию от богатства, яже император оный введе и почти, им же и Диаволе строение в синаксари изъявляется в неделю мясопустную, идеже приводится апостольское слово: тогда открыется сын беззакония и пагубы во всякой силе, знамении же и чудесех, иже кто церкве его (см. п. 11) удаляяся бегает, тот еще не поклонился Антихристу, сие блазь есть: токмо немощи ради своея сице глаголют; яко же бо царство Христово внутрь нас, и Бог истинною царствует в нас, егда ничто же мирское царствует в нас, душа бо свята, по псал. 46, престол Божий есть, и по Макарии, ум наш престол Божества мнится, сего ради и рече: да не на престоле Божии Диавола посадить: тако на сем престоле Божии поселяется оный враг, егда ум склонится вниманием на вещи суетные, зане Господь в суетных не пребывает, ниже на ня призирает, по пророку. Почему он Князь мира сего, и наречеся Царь Вавилонский.

От лета 7220/1712, егда первым императором очинися опись народная, тогда он нача повсюду искати беглых, коего иску прежде не было, аще и мнози быша по пустыням скитающиися отцы и близь неверных властей пребывающее, обаче таковаго злейшаго их иску и гонения не бе; зде же непрестанно содея враг всюду искати: онех бегствующих мира хватати и связав в темницах заключати, дондеже покори во область свою темную, ни старого бо и измозжалого остави на воле своей спастися… сего ради и подвиг спасаемым оттом претерпевый до конца спасется.

Зверь же Антихрист наречется, тело его всех отступников знаменает бытии, по подобию тела Христова, якоже тело Христово, вси правоверные людие, по Апостолу сказуются, тако и тело того зловерении людие нарицаются. Обаче тело его на 3 части делится: на образы, телесы демонстии и трупы мертвые; образ зверин являет гражданская власть, у ней же вси человецы в покорстве состоятся, иже бо властелем сим покорится зверю и образу его, сиречь Диаволу поклонится зане оный зверь Диавол есть, неотступно в образе своем пребывающ. Телеса демонская яве духовная власть изначала разумеется, яко же глаголет св. Ефрем: прием бо безстудный власть, демоны послет во вся концы земные, яко да проповедят всем яко велик царь явися со славою; се бо телеса демонская в проповедницех его заключишася, зане демони видом черни суть. Мертвая же трупия весь общий народ оказуется: зане во время царства Антихристова по всюду по вселенной будут мертвых трупия лежати, рече св. Ефрем. Понеже и душа мертва глаголет бытии тогда, егда пусту оставит ю Дух Святый, а егда вовсе Бог оставит, абие место оно бесом жилище бывает, рече Златоустый.

Указом 1722 г. Повелел всех раскольников обязать сказками с подтверждением лишения имений и ссылкою на галеры, да будет сам токмо (записавшийся в оклад) в расколе, другими же о той раскольнической прелести разговоров и учения, не токмо посторонним, но и в одном доме живущим никому отнюдь не произносить и никакими способы к ней не привлекать.

По разуму учителей об Антихристе: человек от блуда родится и все сатанино действо подымет и угодит людем и Божественная писания пройдет и посту навыкнет, и царь проповесться и (яко сын девки Еврейския) возлюбит еврейский род и во Иерусалиме уставится и церковь их воздвигнет, придут тогда, по Даниилу, Енох и Илия проповедующа людем не приимати его, сей же ем их умучит, и главы отсечет, благочествовати же извольшии далече отбегнут, их же в горах обрет с бесы искусит, умаляет же ся семь лет онех ради избранных, и глад будет велик яко потребитися в мале убо всем. По сих же яко молние пришествие Господне будет.

16. Вонмите же, любимцы, слово: егда он удержав народ в мирском смущении и мятежи, путь же Христов спасительный загради обыноща человецы чудитися и похваляти, чтобы он нисоделал: колико благ он и благоразсудителен; но вся его знамения чудительная ложна суть и не полезна душе, зане и православный мир его тьма и Вавилон и Египет и двор Христораспинательный и прелюбодейца наречеся.

17. Оный же император введе и почти сии нечистоты, сиречь три страсти: стяжание богатства, самолюбие и сластолюбие. А еже во Иерусалиме уставится и церковь жидовскую воздвигнет, то о сем во Апокалипсии писано: сядет он, рече, в древней жидовской церкви, обновив ю, и творяся яко Бог, сим знаменается похищение им духовные власти, яко неподобательное ему, подобное Иозиеву похождению. Сядет бо, рече, в церкви: первоседательство его являет бытии, творяся яко Бог: бози же всякое, патриарси глаголеми суть, а церковь собрание (Синод) оказуется, яко же и пророк рече: возненавидех церковь лукавствующих и с нечестивыми не сяду: сице и глаголема церковь есть собрание лукавых и нечестивых.

18. И зде еще разумнее вонмите вещь: егда бо оный император умысли Елинские и Латинские и прочие языческие законы устаменяти, яко се: брады брити, платье немецкое носити, власы растити и плести косы, банты привязывати, петли на шеях имети, пукли связывати и лаверж салом намазывати, и мукою главу припудривати и табак носом пити и устами курити, и со псы из единых сосудов ясти, и всяку давленину и звероядину употребляти, и прочая тако поганская деяти, а древние останки благочестивых обычаев до конца истребити – исполнися реченное: и глад будет велик.

19. Тогда убо прежде сего ону преимущую надо всеми власть упраздни, сиречь патриаршее лице отстави, яко хотящее в намерениях онех языческих дел ему препятствовати и состави Синод, сиречь собрание к рассуждению совокупи: четырех бо Екзархов, поборников себе, в такое же присутствие тогда избра, папежского отрода, сущих обливанцев, и табачников и усоподсекателей: Стефана Рязанского (Яворского), Митрия Ростовского, Федосея Новгородского и Смоленского шляхтича; сам же в них 5-ой седе, в лице оного патриарха рассуждати духовная: и се являет сидение его в церкви жидостей, жидовство бо не ино что сказуется, точию идее же истинного учения Христова не приемлют: там обо его распинают.

И тогда убо оная духовная власть ничтоже нача без повеления его действовати, яко же и ныне видимо есть вся бо воля отъяся от духовных гражданскою властию, не могут бо воспретити и отлучити от своея церкви ядущих в посты и в постные дни мясо и имущих жен наложниц, или в операх творящих беснование на воскресные и господские праздники, всуе бо о постех и воздержании и целомудрии и прочем проповедают.

20. А еже обновляет он жидовскую церковь, есть сице: понеже при оной патриаршей власти, якоже древне правовернии, от всякого неподобного удержахуся отлучением и наказанием, запрещаху бо ся и епитимиею обличахуся грешащии и сие тяжко бремя отступником бе; он же абие пришед тако седе в церкви их и даде слабое и легкое им житие имети, еже вне оного наказания и запрещения им бытии; эпитимство бо оно и отлучение упраздни, и каждого, аще и зело тяжки грехи на исповеди сказующего, причащати своим агнецем повеле. И се знаменает обновление церкви жидовские, яко же бо Иудеом оной закон токмо в догматех соблюдеся, сей вся остави древние обычаи до конца и истреби и отложением казни церковные каждого понуди приити во вся страсти и грехопадения.

21. Илия же и Енох суть обличники Никоновы ереси: Павел епископ Коломенский, протопоп Аввакум, преподобнии отцы Соловецкие и прочие многочислении, коим оный император ово гортань оловом заливая, ово же уста кляпами забивая, да не проповедают слова поучающее люди, к нему во область не впадатися. Иным же проповедником слова отсече главы: сиречь веру отыя во Христа Бога, глава бо верным есть Христос и вера.

22. У Никониан крыж в лице креста Христова состоится, Несть бо се крест еже в сложении перст, но тайна св. Троицы и двойственное смотрение Сына Божия исповедается онема двема перстама, яко же графиею некоею или тростию предаша нам св. Апостоли, а св. Отцы на своих челех начертовати крест Христов и на нем распятого в двою естеству исповедать; двема бо персты Сын Божий прообразуется в двою естеству, страдавый на кресте, кто убо крест сей неистово изображает; не возносит руки на чело, живот, правое плечо и левое, той по сказанию большаго катихизиса, имать приятии на чело свое и на десную руку свою Антихристову печать: идее же бо света лишение, ту бывает тме пришествие.

23. Св. Андрей истолкова: начертание даемое зверем на челе и руце, согласие с противными словом и делом в мудровании и отступлении. Вступившие бо в оклад раскольническ – Антихриста обоготвориша яко правоверна, себя же зловерных и отступников нарекоша бытии.

24. Мнози же ныне именем раскольник, яко безчестным и церковию отверженным нарещися ужасаются, чесо ради не хотят и объявити себе сказкою: (заметка на краю: Федосеи и Филиппоны).

25. Егда доносят, яко он сице (такой-то) не приимаше Таин, тогда не хотя оставит дому и разлучитися с домашнии, идет еще и поневоле и причащается: не едино ли тело с ними (Никонианами) бывает? Егда некто от них речет: ты раскольник, во церковь не ходишь, Таин не принимаешь, он оправдая себе, глаголет: аз в церковь хожу, вся тайны ее приемлю, есть ми отец духовный и имя мое в книгах написано: сим сравнением, аще и по всему христианин есть, творит, творит себе еретика.

26. Несть тою видети в писании, егда бы познав истину человецы, у нечестивых властей своих спрашивались, да позволят им веру Христову имети, не содеяша бо веру во Христа раболепну! Вы же (Федосеевцы и Филипповцы) егда во 2 и 3 ревизии требовасте, да позволят вам ону имети, безстудное и скверное дело сие являет бытии. Имя бо Христово преславно и свято пачеже и Христоименито есть сего ради и мы Христовы люди нарекохомся.

27 Сам Бог пророкам бегати заповеда, глаголя: бежите от среды Вавилона, сиречь мира сего. Иже бо восхощет друг бытии миру враг Божий бывает (Иоанн Лествиничек. Гл. 14). Сего ради и Христос Сын Божий в последние дни, не оглядываясь назад, яко жена Лотова, от прелести мира бегати повеле.

28. В той день пришествия Антихристова свей на крове, еже есть на высоте добродетелей, да не слазит, ниже ослабеет… не домовное и стяжательное тогда житие, но кроме бытии глаголет писание.

29. Защитников вражиих – змиевых св. Даниил Митрополит нарече лукавыми бесы и самем Сатаною, зане достояние им за своего владыку старание имети.

30. Созерцайте убо крест себе, и разумейте кто есть Христораспинатель, и узрите всякого того бытии, иже со еретики любовь и мир и совокупление имать.

31. Пишут лжеправедницы, яко речено в писании: у Даниила владеет вышним царством и ему же хощет дает е; у Исаии: тако глаголет Господь Бог помазанному своему Киру (неверному); у Ап. Павла: несть власти аще не от Бога ученины суть, Михаил князь Черниговский царю Батыю Татарскому сице исповеда: тебе, царю, вручено от Бога царство и нас десница Вышняго покорила есть; подобне и Александр Князь Невский тому же Батыю поклонися: понеже, рече Бог почти тебе царством; Св. Ап. Петр рече: повинитеся царю, яко обладающу. Князем, яко от него посланным, не токмо благим и кротким, но и строптивым, и паки Ап. Павел всяка душа властем предержащим да повинуется; в ветхом завете: Св. Даниил рече: царю во веки живи и проч.; в новом Св. Феодор Стратилат царю Диоклитиану глагола: радуйся царю Божественнейший, и инии святи многочисленнии иноверных властей хулити не дерзаху, чему последующее и Поморские отцы нынешним властем покоряхуся и честным титулом оных, аще и неверных во ответах своих нарицаху; писано бо есть. Князю людей твоих да не речеши зла, яко же и Апостол к Фирсту начальнику глагола: О державный Фирсте и пр. чему и нам последовати долженствует, и почитати власти, аще и иноверные подобает.

32. Разумейте, любимцы, неприличность к сему времени повестей лженеправедных: в начале бо Евангельские проповеди всюду бе власть языческая, а зде еретицы богохульнии обладаша и они тогда, языческие властителие, слуги токмо диаволи нарекошася, зде же о самом сатане по числу его (666) состоит слово, и не в покорение к нему святи верных утверждают, но на брань побуждают: сице бо кто слышится силен бытии да борется с Сатаною.

33. Они пси адстии, новыми своими книгами Господа Исуса присно лают, нарицающе проклятии, чертом, демоном, Навуходоносором мысленным и прочими хулении; тако и крест его трисоставный (из певга, кедра и кипариса по реченному в 60 гл. Исаии), злословящее нарицают раскольническим и брынским – и все святое богодуховное писание осудиша еретическим и анафемом предающее, и тако оных сынов гнева Божия пророк невежливыми словемы почитати я, но яко врагов истине повелевает ненавидети, глаголя ненавидящие тя, Господи, возненавидех, совершенною ненавистию возненавидех их, бо враги быша ми. Слышите, что глаголет св. Даниил Митрополит: буди ревнитель по Господе Бозе, не попусти еретиком хулити Христа Бога. Аще и пиеши с ними, покрываеши и заступаеши, како христианин наречешися? Ни какоже, но паче лукавый бес и самый Сатана.

34. По Св. Кириллу Иерусалимскому, аще кто достигнет времен после 1666 года на брань с самим Диаволом даже до 2-го пришествия Христова, глаголет бо: аще кто слышется силен бытии, да борется с Сатаною, не ослабляя церковных жил, страшливии же да бегают. И паки Ипполит (папа Рим.) глаголет: блажени, иже тогда воздвигнутся на мучителя… самого Антихриста попрут со победители будут и св. Ефрем рече: он прескверный не престая будет иский всех сущих на земли и в мори помышляя тако: яко воцарился есть, кои вещи и лице действующа есть настоящего времени избытия прияша (сбылись), яко удержательство беззаконника в мятежи суетном и иск его непрестанен есть крыющихся от очию его и на непокоряющихся (ему) лютое наводит томление, яко князь мира каждого влекущь под власть свою, и от спасительного пути отверзающ и с оною владычицею мира блудити понуждающ: то по сему всякому разумно есть, яко верным кроме его покорения (т.е. непокоряться) являет бытии, понеже мир он суетный и при благочестии Вавилон и Египет и двор Христораспинательный и тьма его и любодейца наречеся и бегати его заповедася. Сего ради запрещает писание таковому льстецу и гонителю покорятися, не покоривыйся, бо мучителю спасется. Сей же гордый князь мира о сребролюбии пещися понуждает: явственна его погибель состоит.

35. Наконец бежав от Антихриста должно перекреститься. Вси бо иже во имя сатаны погружаются, обличаются в студ и срамоту и кто в Антихристову купель слазит – не водой измывается, но яко в кал главня омочается и выходит из не и скверней и смрадней.

ИЗ ПОСЛАНИЯ ЕВФИМИЯ К МОСКОВСКИМ СТАРЦАМ ФИЛИППОВСКОГО ТОЛКА 1787 г.

Апокалипсичный (глав. XIII) зверь есть царская власть; Икона его – власть Гражданская, а тело же его – духовная.

В имени Патриарха Никона число зверино 666. Ибо он по гречески в бельцех Никитиос (н = 50, и = 8, к = 20, И = 8, т = 300, = 10, о = 70, с = 200) речеся. При нем совершилось падение вавилонское, т.е. всемирное отступничество от православной веры, чрез введение везде богохульных книг его (в Цветнике Евфимия он именуется Лжепророком, предтечей Антихриста. Апокалипсис гл. XIII, ст. 5, 6, XVI, 13).

Прииде же и последний враг Божий, чувственный Антихрист, на великороссийскую седее державу, поплени вся храмы Божия, пусты сотвори вся церкви Христовы.

Кто убо есть скверный оный чувственный Антихрист? Не инаго мню, разве Петра Первого врага же Божия последнего; о нем бо ясно св. Кирилл Иерусалимский рече: во имя Симона Петра имать всести гордый князь мира сего Антихрист.

В начале бо указных повелений своих рече: мы, Божиею милостию, Император понеже (с ним) в еретическом провозглашении и Диавол провозглашается.

Яко же бо в Сатане число имени его знаменает Титин (т = 300, м = 8, т = 300, м = 8, и = 50) 666, тако и в Петре властительное имя его Император тоже показует 666. Понеже Петр не прият на ся царского имени; восхоте по римски именоватися император, а в Римлянех оное императорское именование без м состоится, якоже то показуют троязычные буквари сиречь император (I = 10, п = 80, е = 5, р = 100, а = I, т = 300, о = 70 и р = 100).

Исчислив обое Титин (сатана) и Император узриши (в том и другом 666).

Начатие скверные печати онаго чувственного Антихриста, налагаемой на телех человеческих (Апок. XII, 9) от начатия оным императором народные описи знаменает быти. Понеже до сей описи человецы свободны беше. Он же описавшийся народ в груду собра; хотя его во власти своей удержати, по реченному Ипполитом (Рим. папой): Антихрист соберет расточенные люди.

В оной описи по сатанину велению, в двойный по расколу, оклад записатися повелевает.

Для народного описания посла чувственные бесы, глаголившие повсюду о нем, яко о Боге своем: царь велий явися всей земли, – и ложны отступническое Никоново учение православным быти проповедавших. Проклятую же мерзость запустения Православием нарицати отнюдь не возможно.

И по реченному тогда беззаконный вознесется сердцем и соберет бесы во образе человечи и сотворит из них себе начальники, будет жесток, гневлив, нагл, лют, яр, нестроен, страшен, ненавистен, мерзок, мучитель лукав воззовет гласом крепким: кто силен якоже аз, по Ипполиту, возглаголют повсюду царь велий явися… придите, видите крепость его в силу, сиречь: дияволя власть полная, егда сей враг поплени последнее наследие Божие Российское царствие, тогда наречеся царь бытии всей земли, его же разсыльщики чувственные бесы, проповедаша крепость его и силу величества полномощную: новый Бог дает вам вино, богатство многочисленное и честь, роскошное и славное житие, плоти угодное, а не путь Господень указует нужный и прискорбный, ведущий в царствие небесное, но закон новый, разслабляющий, плотолюбивый, пьянственный, раскольный, свинский. По Ипполиту: тогда даяния чести и богатства, балы, пиры и всякие роскошные прохлады, взаимные воздравствования.

После описи 1722 года потребовала подписки: дабы записавшиеся в двойной оклад, по расколу, своей раскольнической прелести никого не учили и книг древних не держали, яко прелести и соблазну учащих, которой подписки, мнё никтоже избежа тогда, кроме Поморских отцов.

Прославляя он своего новоявившагося Димитрия Ростовского Чертотворца глагола: православия учителю, раскола искоренителю. Но вникните в его Богохульную книгу розыск и познаете: яко наченших последовати святым старопечатным книгам раскольниками да еретиками нарече, зане, по откровению Богослова (Иоанна) из единых его уст исходящие духи, яко жабы (Апок. XVI, 13); вси они в едином лице змиевы гадины познаваются бытии, им же всем глава седмиглавый змий. (Апок. гл. XVII, 3)

Учредив с хитростию запасные хлебные магазины, льстец он дает малые снеди печати ради тоя скверные. Подобно сему зверю издала указ Анна Ивановна в 1731 году. Сему же подобится и дщерь того Петра – Елизавета: в 1745 году того же зверя расширяя уста вещает: Благочестивейший Государь Император Петр Великий ко обращению гибнущих душ на путь спасительный многая употреби тщания в 1714 и 1716 году соизволив повелеть: раскол описать и положить в оклад, дабы осмотряся и уразумея свободно, к пути спасительному прибегнути.

Такожде и в указе (Императрицы Елизаветы) 1744 года сказано: как называются, так и пишутся ложно староверцами, каковое название до раскольников, яко до недоверцев крайне не принадлежит: ибо они не в дальних весьма временах от правого пути и древней святои церкви сами отщепились. Подобно же в 1745 и 1764 г. Взыскуемы быша повсюду потаенные раскольники, сиречь знаменовавшиеся двуперстным знамением.

Сим отступническим именованием оного Антихриста обоготвориша православным бытии, внегда он преобрати святую Богодухновенную книгу Псаломскую, в Богохульную нарицая тех кои знаменают себе двуперстным креста знамением, арианами, македонианами, несторианами и армянами проклятыми: Сицевый хульный глагол на Христа Бога за оное владычнее знамение! Проклятием и анафемою сын Геенский он облагает их!!

В предоброй же книге избранной от св. Отец, изданной при царе Михаиле Феодоровиче, в благочестии сиявшем и закон Христов добре хранившем, еретиками и раскольниками названы Римляны и Латины, Лютеры и Кальвины их же обычаи он введе.

Того ради не повелено оному льстецу и гонителю повиноватися и покорятися воле его; слушай бо повелений онаго чувственного Антихриста слушает самого Сатаны.

Спасется лишь непокоривыся мучителю; до самого дне судного непокоривым бытии Антихристу повелено.

Покорившиеся же ему (вышеприведенному указу 1722 года) трижды отреклись от Христа, ибо назвавшись раскольниками, Никона отступника со всеми последователями правыми быть разрешиша, ересь его оправдаша, и весь собор святых с самим Господом осудиша, сиречь его учение похулиша. У нечестивых бо просиша, дабы им позволили веру Христову приятии, яко некую купленную рабу.

Святый же Кирилл Иерусалимский не могущим против врага стати бегство проповедует имети, глаголя: Страшливии да бегут, того ради достоит таитися и бегати, или с ним на брань вступити, по тому же Кириллу [Иерусалимскому].

Тем же и Пророк рече: сеете в тлю семена ваша, всуе, страждущее, труждаете нивы ваша (т.е. всуе теперь трудитесь), созиждут грады и не имут пожити в них, насадят винограды и не имут вкусити от плода их и вина их испити.

http://www.staropomor.ru/posl.vrem(5)/uchenie.evf.html

СОЧИНЕНИЯ ИНОКА ЕВФИМИЯ ISBN: 5-87550-174-Х Год выпуска: 2003 400 стр., 60×84/16 (143х205 мм), 1000 экз., твердый переплет. на складе отсутствует

Издание включает в себя избранные сочинения инока Евфимия (1743/44-1792) — одного из наиболее значительных старообрядческих идеологов второй половины XVIII в., сыгравшего выдающуюся роль в формировании страннического согласия. Все подготовленные к изданию сочинения написаны в 80-х гг. XVIII в. и рассматривают как важнейшие мировоззренческие вопросы, так и проблемы, актуальные для приверженцев старой веры. Издание сопровождается комментарием и двумя приложениями.

Книга рассчитана на специалистов в области отечественной истории, истории старообрядчества, истории литературы, археографии и источниковедения, преподавателей и студентов высшей школы.