Проделаем такой фантастический опыт помножим число людей сочинение егэ проблема

КНИГА — ДИАЛОГ
ЛЕТНИЙ ВЫПУСК N1 

Дидактика – наука учить.
Со времен Яна Амоса Коменского это одна из самых
уважаемых школьных наук.
А изобретение дидактических приемов и методов
считается едва ли не важнейшим проявлением
учительского творчества. Мечта методистов и
учителей многих поколений – такая дидактика,
которая позволяла бы любое учебное содержание
делать достоянием любого ученика и формировать
образованного человека в соответствии с теми или
иными высокими педагогическими идеями и
замыслами.
Но человек – не глина. Человек живет и
развивается не столько энергией согласия,
сколько энергией сопротивления. Только формируя
собственное Я, он завоевывает в себе человека и
только через это формирование приобщается к
культурным ценностям.
В этом и состоит наука ученичества: любой человек
вступает в свой, индивидуальный диалог с
культурой. Не в соответствии с тем, как его учат, а
на свой страх и риск, в границах собственного
выбора, собственных образовательных
потребностей и собственной ответственности.
Только в этом случае и происходит настоящее
учение, настоящее образование.
О науке учить написаны тысячи книг.
О науке учиться – неизмеримо меньше.
В 1974 году в издательстве «Детская литература»
вышла книжка, основой которой стала переписка
Симона Львовича Соловейчика с читателями
журнала «Пионер» о науке и искусстве
ученичества. Книга о том, что человек становится
образованным не благодаря той или иной
дидактике, а благодаря тому, что он человек.
Это была совершенно революционная в
педагогическом отношении книга.
«Учение с увлечением» – было написано на ее
обложке.
Сегодня, спустя тридцать лет, когда мы живем в
совершенно иной стране, когда сменилась эпоха,
изменились люди, изменилась школа, идеи той
давней книги обретают новое измерение и
позволяют сделать новый шаг в понимании сущности
школы и образования.
Об этом – публикуемая нами  КНИГА — ДИАЛОГ.

Наука ученичества, или Обратная
сторона дидактики

Комментарии к роману Симона
Соловейчика “Учение с увлечением“

Введение

– Да какой это роман? – возмутится
читатель, перелистав страницы книги.
– Это не роман, а обман!
Нет обмана. Роман. Потому что о любви, потому что в
книге десятки героев, а действие ее происходит по
всему миру. Чем не роман?
Это роман о любви к учению, такой же драматичной,
как и всякая любовь: здесь страдания, страсти,
томление, надежды и разочарования, через которые
проходит каждый человек.

Сколько раз слышит ребенок от нас,
взрослых: «Нужно учиться! нужно учиться!» И
чем чаще мы повторяем эти слова, тем очевиднее
наша собственная тайная убежденность в том, что
«учение» – это тягостная необходимость,
некий крест, некая обязанность перед своим
будущим и перед взрастившим тебя обществом…
И вместе с тем все мы порой замечаем в самих себе
странную тягу – тягу чему-то учиться. Того, что
уже есть и законы чего нам хочется освоить.
Почему?
Потому что мы живем в мире людей и сами не сможем
быть людьми, если не научимся соприкасаться с их
мирами, не научимся вступать в диалог – а это и
есть учение как смиренный и восхищенный акт
признания ценности уже существующего, признания
ценности другого.
А это и есть настоящая любовь.
Так что учение ценно только тогда, когда оно есть
любовь. Как собственный страстный порыв к
другому, не похожему на тебя. А если учение не
любовь, оно фальшь и неправда.
К сожалению, зачастую именно такое фальшивое
учение, учение как тягостную необходимость,
видим мы в окружающем мире. Но как совершить
восхождение от учения-необходимости к
учению-любви? Возможно, это и есть самый важный
вопрос нашей жизни.
Тем более что главная школа, которую проходит
человек, – это сама жизнь. Опыт этой жизни,
который дает нам бесценные уроки. Но не как
скучный ментор, а как живой и талантливый
собеседник.
О чем же «роман»? Об учении? О том, что
«нужно учиться»? Да нет, о любви. Потому что
не учение ценно – ценна любовь к учению. То есть
желание познать и принять другого, не похожего на
тебя, к которому стремишься, преодолевая
собственный эгоизм и прихоти. Ты строишь жизнь –
ты учишься понимать того, кто рядом с тобой. Это и
значит, что ты любишь по-настоящему.
Так что в учении главное – не память, не
способность усваивать информацию и не
способность ее воспроизводить. Главное в учении
– это подвиг понимания другого. И тогда ты
действительно учишься. Учишься всю жизнь.
Учишься, читая книги, которые говорят голосами,
не похожими на твой. Учишься, всматриваясь в мир
близких и дальних людей, думающих и чувствующих
не так, как ты. Учишься понимать и принимать этот
отличный от тебя, но столь необходимый тебе мир. И
учишься только потому, что любишь этот мир. Тогда
твоя учеба становится твоим развитием. Развитием
твоего Я. Развитием твоего самосознания.
Развитием твоей личности.

В учении все зависит от науки, от учителя и от
ученика.
О науке написаны десятки миллионов книг. Для
учителя – миллионы.
А для ученика?
Есть руководства для юных конструкторов, созданы
инструкции по разведению рыбок в аквариуме, есть
самоучители игры на гитаре. Но книги о любви к
учению нет!
Ужасная несправедливость!
Этот роман – попытка исправить положение. Автор
был бы мошенником, если бы уверял, будто всякий,
кто в ночь прочтет книгу, наутро проснется
отличником. Конечно, нет! Все советы в этой книге
еще нуждаются в дополнительной проверке, потому
что главная наша цель – не советы, а
исследование, опыты на себе. На первых порах в
исследовании участвовало больше трех тысяч
экспериментаторов от десяти до шестнадцати лет.
Они поставили первые опыты, провели первые
наблюдения, и автор приносит им глубокую
благодарность за труд, за веру и за
самоотверженность. Но кто продолжит это важное
исследование в одной из самых таинственных
областей человеческой жизни – в науке хорошо
учиться?
Может быть, вы, читатель?
Учение с увлечением!

Учение с увлечением!

А можно ли вообще быть отличником в той области,
о которой мы рассуждаем? И что значит быть
отличником? В школьном смысле это понятно –
«учиться на пятерки».
А в общем жизненном смысле? Когда учитель – сама
жизнь?
Наверное, речь может идти о принципиальной
уверенности человека в своих возможностях. И о
способности всегда соответствовать тем
требованиям, которые предъявляет человеку жизнь.
Быть «на уровне». С честью и достоинством
проходить любые ее испытания.
Что ж, слишком часто «быть отличником в
школе» и «быть отличником в жизни» – не
совпадающие между собой вещи.

а что вообще значит быть отличником?

УЧЕНИЕ

Глава первая

1

Проделаем такой фантастический опыт.
Помножим число людей на Земле на число мыслей,
какие только приходят в голову человеку за всю
его жизнь. Произведение получится огромным.
Теперь прикинем, как распределяются мысли людей
по содержанию, о чем люди думают.
Если не быть слишком строгими в подсчетах, то
можно сказать, что приблизительно из каждых ста
мыслей
девяносто – о практических заботах сегодняшнего
дня, о себе и окружающих людях;
девять – о всей своей жизни и о всей стране;
одна мысль – о вечности и человечестве.
Люди думают о дне, о жизни и о вечности. Люди
думают о себе, о стране и о человечестве. Мысли, не
выходящие за границы сиюминутных забот, занимают
почти все наше время – иначе быть и не может.
Нельзя вечно думать о вечном: человек живет
сейчас, а не в будущем. Но нельзя, невозможно не
думать и о высоком – о людях, о стране, о вечности
и человечестве.
Вот круг на плоскости. В нем можно разместить
неисчислимое множество точек. Но только одна
точка из этого множества – центральная, центр.
Она одна в бесконечном числе других точек, но она
определяет место всего круга. Так и среди мыслей
наших есть центральные мысли; и что с того, что мы
не сосредоточиваемся на них с утра до вечера, что
не каждый день они приходят в голову? Они есть,
эти центральные мысли, и именно они определяют
центр тяжести нашей души, ее устойчивость,
составляют духовную жизнь человека.
Все остальные главы этой книги будут посвящены
сугубо практическим вещам, деловым проблемам
учения.
Но несколько минут жизни, несколько первых
страниц книги посвятим главным, трудным,
центральным мыслям.

К сказанному хотелось бы добавить, что
мысль только тогда по-настоящему мысль, когда она
не есть что-то данное. Мысль – это всегда
открытость, готовность к другой мысли, которая
прорастает из этой, иногда споря с нею, иногда –
развивая… Мысль – одно из самых удивительных
состояний человеческого сознания. Когда она
появляется, – это вовсе не устойчивая,
тяжеловесная конструкция, описанная в умных
словах философского трактата. Нет, мысль
«мелькает», и каждый человек многие сотни
раз на протяжении своей жизни сталкивается с
этим поразительным феноменом –
«мелькнувшей» мысли. Когда еще нет слов, но
есть некий проблеск, в котором словно пружина
будущего понимания. Самое таинственное в
человеческом сознании, самое загадочное – как
раз этот первоначальный момент возникновения
мысли. Психологи очень много думали над этим
вопросом, но так и не разобрались в природе этого
– непонятно, каким образом происходящего –
«мыслительного проблеска». Однако на свете
нет человека, который бы ни разу в жизни не
замечал в самом себе такого явления.
Так что когда мы говорим о разных мыслях, которые
«приходят к нам в голову», мы имеем в виду
вовсе не чужие мысли, которые вслед за кем-то
повторяем. Мы имеем в виду мысли собственные,
которые каким-то чудесным образом рождаются в
таинственной лаборатории нашего сознания. Мысли,
которые не принадлежат никому, кроме нас. Которые
иногда – радуют, а иногда – преследуют, давят
откуда-то, и мы говорим тогда «голова пухнет от
мыслей», подчеркивая, что сами не можем
переварить и упорядочить распирающую нас
(независимо от нашего желания или нежелания!)
мыслительную энергию.
Возможно, в этом и состоит главная тайна
человеческого сознания, его фундаментальное
отличие от компьютера. Человеческое сознание –
это вовсе не вместилище поступающей извне
информации (как считают многие). Человеческое
сознание – процесс постоянной генерации новых и
новых мыслей. И не так, в общем, важно, являются ли
они мыслями о повседневных практических заботах
или о смысле жизни и сущности Вселенной. Главное
– то, что любые мысли, так или иначе предъявляют
человеческое Я, человеческую индивидуальность.
Это мысли не выученные, не взятые у кого-то
напрокат, а выработанные самим человеком. Каким
бы ни был человек, каким бы ни было его формальное
образование и как бы ни складывалась его жизнь, в
его голове постоянно происходит процесс
рождения собственных мыслей. Эти мысли могут
быть более поверхностными или более глубокими,
могут быть весьма невнятными или, наоборот,
весьма хорошо артикулированными – но возникают
они у каждого человека. И фундаментальный факт
человеческого бытия состоит в том, что человек –
это существо, непрестанно порождающее
собственные мысли. А хорошо образованный человек
отличается от плохо образованного человека
только одним: его мысли глубже и разнообразнее, а
еще – гораздо лучше артикулированы и, значит,
гораздо более понятны и ему самому, и другим. Не
нужно думать, что у плохо образованного человека
(например, у того, кто совсем никогда не ходил в
школу и за всю жизнь даже не научился читать и
писать) нет мыслей. Да нет, у такого человека тоже
множество мыслей. Но у него гораздо меньше
средств и способов их предъявления. И оттого
зачастую это нерасчлененный, спекшийся комок
переживаний и чувств, не находящих адекватного
языка для своего выражения. А потому и
получается, что процесс образования человека –
это вовсе не процесс усвоения информации, а
процесс, в ходе которого развивается
человеческая способность порождать мысли и
предъявлять их самому себе и окружающим.

2

мысль – это не что-то данное,
это всегда дорога к другой мысли

Центральные мысли обладают тем
свойством, что они касаются вопросов, на которые
нет простого, абсолютно ясного и для всех
одинакового ответа. Потому они и занимают людей
тысячелетиями. Например: «Зачем человек
живет?» Или вытекающий отсюда вопрос: «Зачем
человек учится?»
Само собой разумеется, что книга про учение
должна открываться разъяснениями, зачем же
человеку учиться. Пожалуй, и читатель будет
расстроен, если автор не убедит его, что учиться
– хорошо, а не учиться – плохо. Что хорошо
учиться – лучше, чем учиться плохо. Что ученье –
свет, а неученье – тьма.
Признаться, я с этого и начал: я написал не одну, а
несколько глав, в которых доказывал, что учиться
– это хорошо, а не учиться – плохо. Я привел
прямые доказательства и доказательства от
противного, собрал мнения многих мыслителей,
подобрал примеры из жизни великих людей,
доказывающие, что ученье – свет, свет и свет. А
неученье – тьма. Темень темная и непроглядная.
Даже предельно невежественный человек, тот, для
кого неученье не тьма, а именины сердца, – даже
он, прочитав эти главы, дрогнул бы душой,
задумался бы о своей неправильной жизни и, сам
того не замечая, потянулся бы к учебнику
ботаники, всем существом своим осознав, что
ученье (вы слышали?) – свет, а неученье, что там ни
говори, – тьма.
Но не дрогнет ничья душа. Никто не прочитает
прекрасные главы. Я их выбросил. Никому они не
нужны. Потому что любой читатель, только попроси
его, с изумительным вдохновением докажет, что
ученье – свет, а неученье… Докажет и это: что
неученье – тьма!
Нет такого вопроса – «Зачем учиться?»
Сколько мир стоит, все, у кого была возможность,
учились. И в древнем мире, о котором мы много
знаем, и в средние века, о которых мы знаем меньше,
и в «век девятнадцатый, железный», и в наш
атомный век вопрос решался и решается просто: у
кого есть средства учиться, тот и учится.
Состоятельные люди никогда не спрашивали, зачем
учиться, а посылали своих детей в школы, гимназии
и университеты. Никто из ныне здравствующих
миллионеров не пишет в газеты письма с
мучительным вопросом: «Зачем учиться?» Они
отправляют своих детей в школы сверхдорогие и
сверхпрекрасные. Возможность получить
образование всегда сопутствовала богатству.
Вслушаемся в слова: образование дают,
образование получают… Дают и получают – как
наследство, как богатство. Так что же понапрасну
рассуждать, зачем и для чего учиться? Что уж так
интересоваться, свет учение или не свет? Когда мы
утром идем на уроки, мы ни о чем таком не думаем и
еще реже говорим об этом между собой. Центральные
мысли, то есть мысли о высоком, редко овладевают
нами. Но они есть в нашем сознании, они определяют
наше поведение, хотя мы не замечаем этого, как не
замечаем своих собственных вдохов и выдохов.
Мы ходим в школу, потому что это простая забота
каждого дня и потому что это наш долг перед
страной и перед своей жизнью. Мы не можем думать
об этом каждую минуту, но в действительности дело
обстоит именно так. На каждом нашем поступке
стоит тройная печать: день, жизнь, вечность. В
каждом нашем поступке так или иначе отражены
интересы собственные, интересы страны, интересы
всего человечества. Так мы вписываемся в
пространство и время. Кто не поймет всего этого,
тот вечно будет хныкать, как маленький: «Зачем
учиться? Зачем мне математика? Зачем биология? Не
хочу!»
А кто поймет, для чего жить, для чего учиться (это,
по сути, одно и то же), кто поймет, что только в
учении душа разрастается и в ней появляются человеческие
желания, тот будет учиться напряженно и радостно.
Свободно.

потребность учиться –
это потребность расширять
пространство своей свободы

Итак, жить – это и значит учиться. Но не в
смысле всю жизнь ходить в школу, читать учебники
и слушаться учителей. Нет, просто вся жизнь во
всех ее проявлениях и оттенках – это то, что
наполняет человека опытом, учит его развиваться.
Потребность учиться – это вовсе не потребность
накапливать какую-то информацию, а потребность
расширять опыт своей души. Это потребность
расширять пространство своего Я. Расширять
пространство своей жизни. Когда самые разные
миры человеческого существования, миры культуры
(а культура – это и есть способ существования
человечества) становятся для меня освоенными
мирами, освоенными пространствами. Мирами, в
которых мое Я начинает чувствовать себя как дома.

Таким образом, благодаря учению дом моего Я
постоянно расширяется. И все большие и большие
пространства и территории оказываются
территориями моей жизни. Территориями, на
которых развиваются и реализуются мои желания.
Территориями моей свободы.
Итак главным результатом моего образования
является возрастание моей свободы. И в этом –
тайна образовательной потребности человека: она
есть потребность в свободе. Моя учеба имеет смысл
лишь в той мере, в какой она делает меня более
свободным. И в этом состоит тайна подлинной
учебы, подлинного образования. Если учеба меня
закрепощает, если результатом учебы оказывается
моя несвобода, моя нарастающая скованность и
зажатость, нарастающий страх перед изучаемым
мною предметом – это неправильная, ложная учеба.
И отсюда простой вывод: важнейшим критерием (и
измерителем!) подлинности и качественности
образования является увеличение тех
пространств, в которых человек чувствует себя
свободным, и увеличение степеней его свободы в
этих пространствах. А быть свободным – значит
быть принадлежащим самому себе. Если у человека
увеличивается количество тех пространств, в
которых он чувствует себя самим собой, и если
само это ощущение в человеке нарастает, – его
образование происходит по-настоящему.

3

Образование дают, образование
получают…
Но надо еще уметь его взять!

В  этом месте я бы, пожалуй, заметил, что
образование не совсем «дают».
Можно создать условия для образования, но каждый
человек в одних и тех же условиях получает
собственное образование, и зависит его
образование в первую очередь от его личных
вопросов, его личного отношения к данным ему
условиям образования. А образуется человек
все-таки всегда сам.
Например, несколько человек читают одну и ту же
книжку, с одним и тем же содержанием. И с каждым из
этих людей при этом что-то происходит – они
как-то изменяются. Но каждый – по-своему. Потому
что каждый из них видит эту книжку на свой лад,
задает к ней свои вопросы и видит в ней свое
(именно свое, а не объективно-книжное!)
содержание. Так что у каждой книжки ровно столько
разных прочтений, сколько разных читателей. Даже
если этой книжкой является не «Евгений
Онегин», а учебник по физике для шестого
класса. Каждый читатель выстраивает с книжкой
свой собственный образовательный диалог. Даже в
том случае, если от него требуют всего-навсего
усвоить какую-то информацию. Или заставляют
выучить наизусть письмо Татьяны и запомнить
сюжетную канву пушкинского «романа в
стихах». Или усвоить какое-то физическое
понятие. Или запомнить, как устроен цветок…
Дело в том, что человек – это такое существо,
которое обладает способностью все без
исключения видеть своими собственными глазами.
Правда, в условиях традиционной школы у ребенка
стараются не спрашивать об этом его
индивидуальном видении. И оттого каждый ребенок
старается предъявить учителю то, как он
«усвоил материал», а вовсе не рассказать о
своем отношении к усвоенному (или не усвоенному)
материалу. А отношение есть всегда! Притом
зачастую весьма нелестное для этого материала.
Так вот, все, что на самом деле делает школа, – она
создает для ребенка определенные
образовательные условия. Например,
предоставляет учебные помещения, учителей,
учебники, наглядные пособия, различные учебные
программы и педагогические приемы работы… А
ученики вступают в разные формы диалога с этими
образовательными условиями и тем самым строят
свое образование. Которое вовсе не состоит в
усвоении данного школой учебного материала, а
представляет собой собственную образовательную
деятельность ученика, в результате которой и
происходит формирование его образованной
личности.
Кстати говоря, корнем слова «образование»
является «раз», «единица» – некая
отдельная целостность, отдельная сущность. Что
бы ни образовывалось на свете, всегда происходит
возникновение какой-то новой сущности, новой
целостности. Например, когда идет процесс
образования планет и звездных систем. Или
процесс образования земной коры и
горообразования. А когда мы говорим об
образовании человека, мы имеем в виду процесс
становления его самости, процесс становления его
сущности. И если сущность личности – это ее Я,
процесс образования личности – это процесс
объ-Я-ования.
Результатом образования человека оказывается не
обученность каким-то навыкам и не усвоенность
какой-то учебной информации, а некая развитость
его Я, определяемая способностью этого Я вести
диалог с теми или иными формами культуры.
Если человек не ходит в школу, процесс его
образования тоже происходит. Но школа создает
специальные условия для того, чтобы у человека
возник доступ к тем или иным формам культуры, по
отношению к которым и происходит формирование
образованной целостности человека, происходит
кристаллизация его Я.
Образованный человек – это не просто человек,
который «много знает» или «много умеет».
Мера человеческой образованности определяется
чем-то совершенно другим. Чем более образован
человек, тем в большей степени он способен
возделывать и развивать свое Я в различных
культурных средах, по отношению к различным
культурным формам. Поэтому, например, умение
читать является важным условием образования, но
только условием. А суть, содержание образования
состоит в том, в какой мере в процессе чтения у
человека происходит развитие его внутренней
целостности. Так, если человек читает
Достоевского, но при этом не происходит
актуализация его Я, Достоевский не становится
условием образования этого человека. И то же
самое можно сказать про учебник физики или
математики. Что очень часто и происходит в школе:
человек просто «проходит» какой-то учебный
материал, а его Я в этом материале никак не
проявляется. И тогда учеба не становится
средством образования этого человека. Он учится,
но… не образовывается! Учеба проходит
«мимо» него, его образовательные
потребности не развиваются, и оттого он
воспринимает учение как что-то навязанное извне.
“Взять образование” – это и значит наполнить
образование жизнью своего Я.

дети не хотят учиться.
учитель – заставляет.
а как же иначе?

Однажды ученые задали большой группе
ребят простой вопрос: «Как вы сами считаете,
соответствуют ли результаты учения вашим
возможностям?»
Больше половины старшеклассников ответили:
«Нет, не соответствуют». А в последнем,
десятом классе почти семьдесят процентов ребят
считают, что они могли бы учиться лучше. Что же им
мешает? Может быть, не хватает способностей,
трудно учиться?
Все ребята как один ответили: «Нет!» Конечно,
одним учиться труднее, чем другим, способности у
людей разные, но «труднее» – не значит
«невозможно». Никто не жалуется на свои
способности, и это правильно, это честно. И мы в
нашей книге почти не будем говорить о
способностях – нет этой проблемы!
Проблема в другом. Большая часть ребят жалуется,
что им не хватает организованности и нет у них
достаточного интереса к учению, к школе. Но две
эти причины можно свести в одну, потому что тот,
кому интересно учиться, никогда не страдает от
лени и неорганизованности.
Вот главная причина наших школьных бед и
неприятностей, вот что мешает многим из нас
получить достойное образование: неумение
заинтересоваться учением! Между тем только
любовь к знанию, к школе дает силы для того, чтобы
преодолеть десятитысячный массив уроков (десять
классов – это примерно десять тысяч уроков) и
получить хорошее среднее образование.
Долгое время считали, что без скуки учения вообще
нет, а нелюбовь к учению – обычное, естественное
явление. В некоторых странах учителям до сих пор
разрешено бить детей на уроках. Считают, что это
нормально: дети не хотят учиться, а учитель
заставляет их.
Но в последней четверти XX века положение резко
изменилось. Вдруг оказалось, что недостаточно
просто учиться, а необходимо всем учиться с
увлечением.
Учение с увлечением нужно всем без исключения!
Что же произошло?
Есть по крайней мере три причины этой перемены.

интерес развивает способности

Первая причина – в
обязательности среднего образования. Прежде
было так: не хочешь учиться после восьмилетки –
не учись, твое дело. А теперь никто не спрашивает,
хочешь или не хочешь, считаешь себя способным или
не считаешь. Учись! Развивай способности!
Но если охоты учиться нет – учение мучительно и
бессмысленно. Только увлечение создает то
напряжение духовных сил, которое ведет к
развитию способностей. Все знают: у кого большие
способности, у того обычно есть интерес к
занятиям. Но не все знают обратное правило: у кого
больше интереса, у того быстрее развиваются
способности. Увлечение и способности тесно
связаны между собой.

Н о здесь возникает один из самых важных
вопросов: что такое интерес, какое место занимает
интерес в человеческой жизни и возможна ли
вообще человеческая жизнь, не основанная на
интересе?
Интересно – значит, влечет. Значит, хочется.
Значит, не приходится себя заставлять и тащить
себя волоком.
Но люди разные.
Одному интересно все. Он жаден в своих интересах,
и куда ни кинет взгляд, везде находит что-то для
себя интересное, и сколько ни живет на белом
свете, столько ему интересно жить, и интересы его
постоянно куда-то развиваются, расширяются и
углубляются. И если даже какие-то старые интересы
себя исчерпывают, обязательно появляются новые.
Жизнь такого человека – интересная жизнь. Жизнь,
наполненная непрерывным саморазвитием и
самообразованием. Жизнь насыщенная, счастливая.
Такой человек не устает от жизни, не впадает в
депрессию.
А интересы другого невелики и неразнообразны.
Есть некая малость, которая ему, пожалуй,
интересна, а все остальное его «не колышет».
Он тоже живет своими интересами, но эти интересы
незначительны и сжимаются, как шагреневая кожа. И
тогда постепенно пропадает интерес к жизни, этот
интерес к жизни заменяется на тоску и боль, и
человек пытается избавиться от этой тоски – то
ли агрессией на других людей («зло срывает»),
то ли вином («топит в вине тоску»), то ли
наркотиками («ловит кайф»). А вот от самой
жизни «поймать кайф» не получается. Сама
жизнь постепенно сходит на нет. Потому что все в
ней оказывается неинтересным.
Так что наличие интереса – это не просто условие
успешной учебы. Это условие полноценной жизни.
Человек должен уметь развивать и расширять свои
интересы – и тогда его жизнь будет по-настоящему
счастливой и успешной. И наверное, в постоянном
расширении и развитии интересов состоит одна из
главных задач образования. Главное
предназначение школы. Только почему-то многие
люди так и не научаются расширять и развивать
свои интересы при помощи школы. И это, возможно,
один из самых трудных и важных вопросов
современного образования – почему?
Человек – интересное существо…

способность к самообучению
сегодня самая важная

Вторая причина – в быстром
прогрессе науки и техники. Каждому приходится
учиться и переучиваться почти всю жизнь. Прежде
говорили: «Учись!» Теперь правильно будет
добавлять: «Учись учиться!» Кто не научился в
школе учиться, у кого нет любви к учению, тот рано
или поздно отстанет в жизни. Идея непрерывного
учения, учения всю жизнь, висит в воздухе. Интерес
к учению и умение учиться теперь становятся
такими же важными результатами школьных лет, как
и знания. Кто кончает школу с ненавистью к учению
– пропадет, даже если у него в аттестате все
пятерки. Кто кончает школу с желанием учиться –
тот в выигрыше, даже если у него не блестящий
аттестат. В аттестате отметок за увлечение не
ставят, но жизнь их ставит каждому.

выигрывает тот,
кто заканчивает школу
с желанием учиться

Действительно, в условиях раннего
индустриального общества идеалом школьного
образования являлись функциональные знания и
умения – то, что позволяло в последующем
использовать человека как грамотного
специалиста. Доминировал идеал некоторой
«обученности», критерием которой являлась
способность человека исполнять те или иные
производственные функции. Развитие
индустриального общества привело к изменению
ситуации. Потребовался специалист, быстро и
эффективно приспосабливающийся к изменяющимся
технологическим условиям, – специалист,
способный к быстрому самообучению.
Но аргумент Симона Львовича о другом. О том, что
главная задача человека – вообще не быть
функцией от производства, а быть самим собой. И
главная задача образования заключается не в том,
чтобы человек чему-то научился, а в том, чтобы у
него возникал и развивался образовательный
интерес, способность к саморазвитию. И это –
принципиальное перенесение акцента. Человек
перестает быть функцией при производстве.
Человек во все большей и большей степени сам
становится смыслом. Наиболее глубокая
потребность в образовании рождается вовсе не из
желания поспеть за научно-техническим
прогрессом, а из своего личного, человеческого
увлечения. И оттого сверхзадача школы – помочь
сформироваться и развиться этой личной
увлеченности. Увлеченности, которая гораздо
важнее полученных знаний. Потому что
увлеченность – это энергия жизни, энергия
саморазвития.

образование
с разочарованием

Третья причина – в том, что
когда среднее образование становится
обязательным для всех, то, несмотря на увеличение
числа институтов, поступает в них меньший
процент выпускников.
Как же подготовить себя к тому, что и с хорошим
средним образованием надо будет работать на
заводе или в поле? Иначе образование не пойдет
впрок, приведет лишь к разочарованию.
Образование с разочарованием – это еще зачем?
Путь один: приучить себя везде работать с
интересом, никогда не теряя чувства полноты
жизни. Совсем недавно можно было допустить
роскошь учиться без увлечения, лишь бы кончить
школу. Сегодня учиться без интереса – значит
подрывать основу будущей своей жизни, заранее
приписываться к лагерю разочарованных и
унывающих.
Таково положение дел, если смотреть правде в
глаза. Учение без увлечения стало не просто
плохим учением, как было всегда, – оно теперь
немыслимо. Сегодня учение с увлечением – завтра
увлекательная жизнь.

Здесь ключевая идея – умение работать
везде с чувством полноты жизни. То есть в любой
работе, в любом деле не просто функционально
выполнять какие-то обязанности, не просто
зарабатывать деньги, но и обретать себя,
наполнять работу своим, личным смыслом. Только в
этом случае у человека будет формироваться
чувство полноценной жизни – жизни, насыщенной
положительными переживаниями.
Психологам хорошо известно, что склонность
человека к разочарованию и унынию зависит вовсе
не от масштаба его жизненных успехов. Зачастую у
людей, достигших высоких ступеней карьеры,
склонность к депрессии и неуверенности
оказывается выше, чем у тех, кто не стремится к
особенному карьерному или социальному росту, а
просто полноценно реализуется в своей работе.

4

разве может всякая работа быть
увлекательной?

Но, скажут, в жизни часто приходится
делать то, чего не хочется. Разве может всякая
работа быть увлекательной? Разве могут, например,
все школьные предметы быть одинаково интересны?
И что получится, если человек привыкнет делать
только интересное для него?
Здесь что ни вопрос – то ошибка.
В жизни часто приходится делать неинтересное?
Нет! Расспросите людей, добившихся значительных
успехов, будь то ученый, журналист, сталевар,
слесарь, учитель. Все они скажут, что никогда не
делали того, что не хочется делать. Долг – на
первом месте для таких людей, интерес – на
втором, но долг и интерес идут следом, как два
сцепленных тепловоза, ведущих тяжелый состав. У
тех, кто работает по чувству долга, но с
отвращением, и у тех, кто работает с интересом, но
при этом не выполняет свой долг, у тех и у других
неполная, неполноценная, мучительная жизнь.
Радость приходит к тому, кто выполняет свой долг
с радостью.
Спрашивают: разве может всякая работа быть
увлекательной?
Может! Присмотримся к окружающим нас людям. Одни
за всякую работу берутся серьезно, с охотой, даже
если это мытье посуды или другая вроде бы нудная
домашняя работа.
Другие же, наоборот, стонут от всякой работы, она
кажется им обременительной и скучной. Ах! Опять
эта посуда! Ах! Опять идти на работу! Ах! Ах! И
всегда кажется, что есть на свете какие-то другие,
более интересные дела… Катастрофическая
неспособность увлекаться любой работой заложена
в таких людях еще в детстве. Это самые несчастные
люди. Среди них больше всего завистников.
Есть молодые люди, которые знакомятся с одной
девушкой, потом с другой, третьей, и кажется им,
что и та нехороша, и другая, и третья… А вот
четвертая будет хороша. Но и четвертая будет не
по душе, потому что молодой человек не умеет
любить, не научился…
Точно так же и с работой.
Исполнение долга приносит радость, чувство
удовлетворения, и, если этого нет, значит, что-то
не так с человеком, неправильно он воспитан,
неправильно понимает жизнь.
Учение с увлечением – первый шаг к будущей
ответственной, серьезной жизни, полной смысла и
радости.
Умение работать с любовью на всякой машине,
умение с увлечением заниматься любым
необходимым и важным делом, умение искать и
находить интерес в нем – это свойство характера
самому можно воспитать в себе. Вот основная мысль
этой книги, основная цель исследования, главная
гипотеза: человек может сам научиться работать с
увлечением!

Наверное, многие читатели удивятся и
возмутятся, прочитав, что жизнь вовсе не
наполнена «неинтересным». Разве не говорит о
противоположном наш повседневный опыт? С раннего
детства человека принуждают, а человек пытается
принудить себя делать что-то не потому, что ему
это хочется делать, а потому, что это «что-то»
считается кем-то важным и нужным. С раннего
детства человек окружен разными «надо»,
которые совсем не воспринимаются им как свое
собственное «надо». «Надо» съесть
нелюбимую кашу, «надо» прибрать в комнате,
«надо» сделать уроки… Сначала требуют
родители, потом – родители и учителя, потом –
начальник на работе…
Но человек – удивительное существо. Существо,
которому не интересно жить неинтересно.
Настолько не интересно, что он всеми силами этой
«неинтересности» сопротивляется и выживает
лишь в той мере, в какой ему удается даже самую
неинтересную деятельность наполнить своим,
интересным. И чем лучше ему это удается, тем
комфортнее ему в жизни, тем успешнее и радостнее
он идет по этой жизни, приспосабливаясь к ее
далеко не простым правилам игры. И это происходит
с каждым без исключения человеком!
Вот маленького ребенка посадили перед тарелкой
манной каши, которую он терпеть не может и
которую совершенно не хочет есть. И что делает
этот ребенок? Смиряется со своей участью и
смиренно совершает акт поедания ненавистной
каши? Кто хотя бы раз видел поведение маленького
ребенка в такой ситуации, знает, что нет. Ребенок
протестует и ноет, всячески привлекает к себе
внимание взрослых. Если же взрослые неумолимы, он
начинает с этой кашей играть: долго размешивает
ее ложкой, наблюдая образующиеся при этом узоры,
начинает тайком сочинять одному ему ведомые
истории – одним словом, делает все возможное,
чтобы хоть как-то скрасить свою незавидную
участь.
Или вот человек читает книжку, которая кажется
ему неинтересной (например, учебник по биологии).
И если он так и не зацепится за нее своим личным
интересом, если у него не возникнет собственное
размышление об этой книге и собственное ее
переживание, он просто не сможет ее прочитать!
Любой человек, читая неинтересную ему книгу,
пытается вступать с этой книгой хоть в какой-то
диалог. И если это в какой-то момент происходит,
если появляется хотя бы крошечная зацепка –
дальнейшее чтение будет становиться все более и
более интересным. А если такая зацепка
собственного интереса так и не появляется, но
читать почему-то «надо» (требует учитель,
требуют родители), чтение будет походить на
каторгу, и, сколько бы часов на такое чтение ни
было затрачено, толку не будет.
Хотя даже в этом случае у человека будет
проявляться свой интерес, но в достаточно
специфических формах. Например, ребенок,
читающий абсолютно неинтересный для него
учебник, постоянно вступает в свой, авторский
диалог с читаемыми страницами: «Ой, какая
муть!» «Ой, я ничего здесь не понимаю!»,
«И кто только придумал эту глупую физику!»
Или, например, рисует на полях книжки всякие
рисунки и пишет обидные для авторов книги и ее
героев слова… У него почему-то не получается
подняться до содержательного диалога с книгой,
но тупо читать и зубрить он тоже не может, у него
должен быть хоть какой-то собственный интерес –
вот он его и моделирует всякими способами. На
скучном уроке болтает с товарищем, рисует на
парте, пишет всякие записки или просто смотрит в
окно и размышляет о чем-то только ему ведомом…
Человек не может жить без интереса, и если ему не
удалось заинтересоваться уроком, он не может
просто сидеть и «воспринимать информацию».
Получается, что жизнь навязывает человеку
неинтересные «надо», а человек все равно
остается собой. И наполняет любую рутинную
деятельность своими переживаниями, своими
размышлениями, своими фантазиями. Вот уж в
области переживаний, мышления и фантазий никто,
кроме нас самих, не может помешать нам быть
свободными! В этом смысле удивительно значим
опыт выживания в немецких концлагерях периода
Второй мировой войны или в советских лагерях.
Например, в «Колымских рассказах» Варлама
Шаламова, в «Одном дне Ивана Денисовича»
Александра Солженицына можно найти чрезвычайно
точное и тонкое описание этого опыта выживания и
наполнения своим содержанием и интересом
заведомо отчужденной деятельности. А знаменитый
психолог Виктор Франкл, пройдя опыт выживания в
условиях немецкого концлагеря, создал свою
концепцию экзистенциальной психологии и
психотерапии. Спасала именно способность
оставаться собой внутри себя, способность
наполнять жизнь и деятельность своим
размышлением, своим смыслом.
И тот, кто научается наполнять любую, самую
неинтересную деятельность самим собой, своим
интересом, своей фантазией, своим Я, своей жизнью,
– для того любая деятельность, какой бы она ни
казалась неинтересной, оказывается развивающей
деятельностью!
Тем и отличается по-настоящему успешный человек
от неуспешного, что он овладевает этим
удивительным искусством превращения
неинтересного в интересное.
И самое высокое искусство – это когда нам
удается вступить в содержательный диалог с
книгой. И тогда происходит удивительная вещь:
книга оживает в нас, а мы оживаем в книге. Мы
чувствуем острый интерес к ее содержанию и
читаем ее взахлеб, и уже не остается времени и
желания на то, чтобы пририсовывать усы Нильсу
Бору или сочинять смешные подписи для фотографий
в учебнике по истории… И то же самое происходит
на уроке. Если ученик чувствует себя захваченным
тем, что происходит на уроке, урок обретает смысл.
И то же самое происходит в жизни…
И оттого человек всю жизнь выбирает. Выбирает то,
что ему кажется более интересным. И
следовательно, то, в чем он может почувствовать
себя самореализованным.

5

ребенок, которого насильственно
“кормят” культурой,
не захочет ее принять и почувствовать

Как бы ни был увлечен человек
историей, спортом или математикой, он должен быть
достаточно культурен, чтобы все необходимые дела
встречать без отвращения.
Ведь что такое культура? Культурным мы называем
все, что обработано в интересах человека и в
традициях общества, к чему приложены усилия.
Культурное противоположно дикому. Яблоня-дичок
дает кислые, сморщенные плоды, в рот не возьмешь.
Яблоня, над которой работали, дает плоды большие,
красивые и вкусные. Это культурное растение. Так
и в человеке: у него есть культура мысли, если он
много учился, и культура поведения, если его
хорошо воспитывали, и культура тела, если он
занимался спортом… А культура чувств? Культура
желаний? Культура интересов? Эти виды культуры
тоже не приходят сами собой, тоже требуют работы,
воспитания и самовоспитания. Иначе выходит
человек-дичок, дикий человек среди развитых,
культурных людей. Дикарь в наши дни не тот, кто
ходит в набедренной повязке и ест сырое мясо, –
дикарь тот, к воспитанию которого не приложено
никаких усилий, и потому он не умеет управлять
собой, своим телом, своими движениями, своими
мыслями, желаниями, чувствами, интересами.

Здесь самое главное, что не кто-то другой
управляет моими чувствами, мыслями и желаниями, а
я сам. А это и значит, что я человек, а не
выдрессированное животное. И все, что во мне есть,
принадлежит мне.
Ведь в этом и состоит суть возделывания
культурой. Культурой нельзя «овладеть»,
культуру нельзя подчинить своей воле. И нельзя
культуру «вложить» в человека – никакой
самой распрекрасной педагогической методикой.
Да и незачем.
Когда мы пытаемся «вкладывать» культуру в
ребенка или пытаемся «обогатить свою память
знанием всех тех богатств, которые выработало
человечество», как писал когда-то Владимир
Ленин, мы попадаем в зависимость от чужого.
«Выученная культура» не становится
пространством нашей свободной жизни,
пространством нашего свободного дыхания,
пространством, в котором наше Я чувствует себя
дома. Наоборот, наше Я чувствует себя в этом
случае подавленным, никчемным. У ребенка,
которого насильственно кормят культурой, в то
время как он не чувствует в ней своего интереса,
возникает стойкое отторжение культуры.
Зато с культурой можно вступить в диалог, то есть
почувствовать свое Я в ее пространстве. И чем
больше находится человек в личностном диалоге с
культурой, тем тоньше и глубже становятся его
собственные переживания, тем глубже и тоньше
становятся его собственные мысли. Вот в чем суть
превращения «дикаря» в «культурного
человека»! Чисто формальное усвоение
человеком тех или иных культурных норм вовсе не
делает этого человека культурным. Показатель
культурности – не количество усвоенных знаний, а
возделанность чувств, возделанность собственных
мыслей, возделанность внутренней свободы.
Борис Пастернак говорил, что «нет ничего более
ложного, чем свобода внешняя при отсутствии
свободы внутренней», и что философ в одиночной
тюремной камере более свободен по существу, чем
тот, в ком не развито собственное Я, кто во всем
готов следовать чужому мнению.
Но развитое, возделанное культурой Я – это Я,
способное слушать и слышать. Сила Я, свобода Я не
в наивно-детском навязывании себя окружающему
миру, а в способности индивидуально и
неповторимо слышать окружающий мир. В
формировании этого свободного, т.е. способного
развиваться в разных культурных пространствах, Я
и состоит высшая миссия образования.

как учебный материал
становится учебным предметом

Макаренко писал одному своему бывшему
ученику:
«…У человека должна быть единственная
специальность – он должен быть большим
человеком, человеком настоящим. Если ты сумеешь
это требование понять… везде для тебя будет
интересно и везде ты сможешь дать что-нибудь
ценное в жизни».
Везде тебе будет интересно! Везде дашь ценное!
Кто не развил в себе общего интереса к жизни, кто
не умеет увлекаться каждым делом, каким ему
приходится заняться, тот может и не найти своего
главного увлечения, своего призвания.
Могут ли все учебные предметы в школе быть
интересными?
Могут! Каждому человеку одними предметами легче
увлечься, а для того, чтобы полюбить другие,
требуются определенные старания. Культурному
человеку это не страшно. Культурный человек
приучает себя ко всем предметам относиться
творчески, увлеченно, с уважением. Он не
позволяет себе делать какую-нибудь работу со
скукой. Здоровый, нормально развивающийся
человек никогда не скучает, не знает, что такое
скука.

Кстати говоря, а что такое
«предмет»? Предмет – это то, что человек
видит своим взглядом. То, на что может оказаться
направлено внимание. Именно в этом смысле мы
говорим: «предмет разговора», «предмет
размышления» или даже «предмет научного
исследования». И ведь любой материальный
предмет является именно «предметом», а не
просто вещью как раз постольку, поскольку этот
предмет оказывается явлен нашему взгляду, нашему
переживанию или размышлению.
Что касается «учебного предмета», то здесь
мы имеем дело с предметом в возможности. И лишь
тогда, когда на учебный предмет оказывается
направлен заинтересованный взгляд ребенка, он
становится предметом по-настоящему.
Так что творческое и увлеченное отношение к
учебному предмету – это то единственное
отношение, в котором некий заранее
приготовленный учебный материал становится
учебным предметом. И это, между прочим, задача,
которую в равной степени решают ученик и учитель:
как сделать так, чтобы тот или иной учебный
материал оказался настоящим учебным предметом –
предметом содержательного внимания, предметом
содержательного интереса.
В этом и состоит суть культурного взгляда.
Культурный взгляд – это взгляд, который видит
мир предметно. Ведь можно смотреть на мир – и
ничего не видеть. А чем более возделан в
культурном отношении человеческий взгляд, тем
более подробную предметность он различает в
окружающем мире.
Для животного не существует предметов. И потому у
животного не существует потребности в
поименовании мира, не существует потребности в
языке. Ведь язык – это то, что предметно
дифференцирует мир, позволяет указать на оттенки
мира.
Животному достаточно поступающих от мира
сигналов – сигналов о пище, о тепле, об
опасности… Что касается человека, то он обладает
способностью видеть мир культурно
дифференцированным взглядом. А это значит, что он
обладает способностью видеть мир во множестве
подробностей. Подробностей, которые не имеют для
него какого-то биологического значения, не
способствуют его выживанию и приспособлению в
мире, но подробностей, которые взгляд человека
все-таки почему-то видит.
Вот, например, я смотрю сейчас в окно и вижу
изысканные изгибы веток, блики солнца на зелени
листьев, заботливую маму, играющую в песочнице со
своим ребенком… Ребенку года три, он увлеченно
что-то копает, и видно, как он доволен. Однако мама
почему-то довольна не очень, и вот уже и ребенок
недоволен – мама только что сделала ему какой-то
выговор и даже отошла в сторону… А вот другая
пара. Папа решительно протягивает руку, чтобы,
вероятно, вести своего подопечного домой, а
трехлетний юноша решительно разворачивается и
уверенным шагом топает в противоположный конец
детской площадки…
И так далее и так далее. Чем больше смотрю – тем
больше вижу. Тем больше мой взгляд выхватывает из
окружающего мира все новые и новые
«предметности», которые я и обозначаю
какими-то словами-метками… Но это –
предметность моего взгляда. Определяемая моими
интересами. А если бы в то же самое окно в эту же
минуту смотрел другой человек, он бы наверняка
увидел что-то совсем другое – в соответствии с
его интересами. И это была бы другая
предметность…
То же и в учебном предмете. Учебный предмет не
существует как одинаковый предмет для всех.
Каждый ученик видит в учебном предмете свое
содержание.
И чем подробнее, чем объемнее и индивидуальнее
предметное зрение ученика, тем больше это
говорит
о мере его культурной (образовательной)
возделанности.
Еще проще можно было бы сказать так: чем более
образован человек, тем больше он видит. А значит,
тем интереснее ему жить в мире. Мир для него
дифференцирован, богат и разнообразен. Мир
открыт ему как ценный и неисчерпаемый. И в самых
разных фрагментах и проявлениях этого мира он
готов увидеть свою предметность, свой интерес. Но
именно свой, а не чужой, вот что важно!

Иногда говорят: «Что получится, если
человек с детства привыкнет делать только
интересное для него?»
Но кто же к этому призывает? Никакого
«только» нет. Учение с увлечением – это
вовсе не учение с развлечением. Школа не цирк, она
не может развлекать, не должна этого делать.
Школа – труд, серьезный, долгий, иногда и тяжелый
умственный труд. В школьной программе есть
предметы потруднее и полегче, и в каждом предмете
есть разделы поинтереснее и поскучнее. Школа
дает знания в системе, в этом ее главная ценность,
и потому она не может выбирать лишь то, что
интересно: никакого учения не получится.

Что ж, школа действительно предлагает
ученику встретиться с какой-то заранее
сформулированной и описанной суммой знаний. И
больше того – предлагает эти знания усвоить. И
даже экзамены проводит по этому поводу.
И все-таки главным результатом и главной
ценностью школы оказывается вовсе не то, что она
«дает» эти знания, а то, что она… дает
ученику возможность как-то к этим знаниям
отнестись.
Так что объективно школьные знания – это не
самоцель, а лишь повод для развития у ученика
способности мыслить, способности чувствовать,
способности вести диалог с другими мнениями. И
если школа понимает это, она хорошая школа. Ведь
образованный человек – это вовсе не тот человек,
кто хорошо помнит школьную программу, т.е. хорошо
удерживает в памяти то, чему его учили в школе.
Образованный человек – это человек, который,
борясь со школьной программой, развил в себе
способность быть собой, способность
обнаруживать в мире свою предметность. И в мире
природы, и в мире окружающих его отношений, и в
мире культуры… И чем в большей степени развита у
него эта способность, тем в большей степени он
сам оказывается интересен для других людей, а
значит, тем более он оказывается успешен в жизни.

школьные знания – это лишь
повод научиться самостоятельно мыслить

Именно потому, что школа не развлекает
и не дает выбора, учиться в школе с увлечением –
это и значит воспитывать в себе чувство долга и
учиться выполнять долг охотно, творчески. Именно
школа воспитывает культуру отношения к жизни.
Не только интересное делать, а все, что нужно,
делать с интересом. Понятна ли разница?

А что значит «нужно»? Что значит
«долг»?
Когда-то давным-давно школа возникла вовсе не
ради развития ребенка и не ради удовлетворения
его потребности в саморазвитии. Нет, у школы были
совершенно иные и достаточно жесткие задачи:
подготовить максимальное количество
«полезных» для общества людей.
Функционально обученных, функционально
грамотных. И это было, если угодно, условием
элементарного выживания общества в условиях,
когда его экономический потенциал был еще
чрезвычайно низок. И в тех условиях концепция
«общественного долга» была понятна и
очевидна. «Отдать долг» обществу значило
направить свои способности на удовлетворение
тех или иных общественных потребностей.
Но шли годы, сменялись столетия. И уже в ХХ веке
стало понемногу формироваться совершенно новое
понимание смысла и задач школы. Стала понемногу
оформляться не функциональная, а
гуманистическая концепция развития человека.
Когда стала все более пониматься та истина, что
общество, в котором много функционально
обученных специалистов, – это еще далеко не
успешное, далеко не развитое общество. Да, у него
могут быть высокие темпы экономического
развития, но, как показали многие исследования, в
таких обществах высокий уровень
психологического травматизма. Да, человек может
с полной отдачей исполнять тот или иной
общественный долг, подчинять свое Я тем или иным
внешним задачам, но если при этом не происходит
действительно полноценное самораскрытие и
самореализация, у человека будет нарастать
чувство неполноценности, подавленной агрессии, и
в конечном счете такое общество будет
неполноценным, несчастливым обществом. Не
случайно в самых промышленно развитых странах на
протяжении ХХ века началось супербыстрое
развитие практической психологии и психотерапии
в самых разных ее формах. Тем самым происходила
хоть какая-то компенсация этого
психологического травматизма.
Однако чем дальше, тем больше становилось
понятно: психотерапия помогает облегчить
страдания и даже позволяет преодолеть
последствия тех или иных психологических травм,
но она практически не способна повлиять на
причины возникающей травматизации, покуда в
обществе доминирует та концепция образования,
которая направлена не на актуализацию и развитие
глубинных потребностей личности, а на подготовку
функционально грамотных специалистов.
И все больше стала возникать потребность в школе,
ориентированной не на “специалиста” в человеке,
а на человека в человеке.
И понемногу начала по-новому пониматься
концепция общественного долга.
Сегодняшний долг человека перед обществом не
столько долг стать специалистом, сколько долг
стать человеком. Долг стать собой. Максимально
развить в себе способность вести диалог с миром.
И способность максимально развивать свою
индивидуальность в этом диалоге. Потому что чем
больше развита эта способность, тем больше люди
интересны друг другу, тем больше они важны друг
для друга. Не как функциональные “специалисты”,
а как люди, способные и стремящиеся слышать и
понимать друг друга. Потому что именно в этой
способности сегодня видится залог полноценного
будущего самой человеческой цивилизации.

делать не только интересное,
а все, что нужно, делать с интересом

6

Но если уж читатель так любознателен,
что все же хотел бы получить точный ответ на
вопрос «Зачем учиться?», то лучше всего
привести слова выдающегося педагога Василия
Александровича
Сухомлинского. Вдумаемся в них, это одна из самых
важных «центральных» мыслей. Каждый сам
сумеет доказать ее истинность:
Человек должен учиться потому, что он человек.

будущее человечества
зависит не от прогресса, а от того, насколько люди

будут интересны друг другу

УВЛЕЧЕНИЕ

Глава вторая

1

“Центральные” мысли тогда хороши,
когда они ведут к практическим делам, к улучшению
жизни. Поэтому без дальних околичностей
возьмемся за работу.
Обычные романы строятся по такой схеме: двое
встречаются, и сразу, с первого взгляда,
вспыхивает любовь. Но что-то мешает им, возникают
препятствия. Влюбленные преодолевают их,
совершая героические поступки, и наконец
соединяют свои жизни. Или умирают, как Ромео и
Джульетта.
В школьном «романе», романе учения, все не
так. Двое, например человек и математика,
встречаются, но любви не выходит… Какая-то сила,
не столь явная, как вражда двух семейств, но такая
же опасная, мешает любви. Человек не любит
математику, а математика не любит человека, что и
выражается двойками в дневнике. Школьный дневник
– это сборник рассказов о счастливой или
несчастной любви…
Итак, безнадежный случай? Неминуем трагический
конец?
Нет, как и во всяком романе, здесь тоже возможны
два окончания, печальное или счастливое: человек
преодолевает таинственную враждебную силу,
любовь его разгорается, и любовью он побеждает
математику или другие страшные для него
предметы.
Наша практическая задача – привести роман с
обычными школьными науками к счастливому концу,
к победе любви.
Но возможно ли это?
Даже сама мысль – научиться любить – кажется на
первый взгляд странной, сумасшедшей и чем-то
неприятной. Разве любовь приходит по желанию?
Разве мы можем управлять своими интересами?
Но не стоит торопиться. В науке всегда так: каждая
новая мысль поначалу кажется абсурдной. Потом
говорят, что в ней ничего нового нет. Потом
привыкают к ней и оценивают ее по справедливости.

Всё так. «Сама собой» приходит
только влюбленность, а не любовь. Любовь же – это
всегда долгий и трудный диалог, в котором
происходит постепенное самораскрытие двоих друг
для друга. И это важное правило любви! В отличие
от влюбленности любовь не бывает, не может быть
односторонней, поскольку она есть движение друг
к другу. По той же причине у любви всегда есть
история. И в начале этой истории любовь совсем не
такая, какая она оказывается в конце. Чем
подлиннее, чем истиннее и глубже любовь, тем
интереснее ее история.
А главное, что в подлинной любви происходит
подлинное развитие ее участников.
В любви нет «автоматического» совпадения
сторон. В любви человек раскрывает свою
подлинность, восходит к глубинам своего Я,
раскрывается в своей максимальной сложности,
объемности и противоречивости. И именно любовь
позволяет не бояться этого самораскрытия.
Благодаря любви человек раскрывается для самого
себя, благодаря любви человек узнает о себе то, о
чем он, возможно, и не подозревал раньше.
Но это отнюдь не эгоистическое самораскрытие.
Вся суть любви заключается в том, что человек
раскрывается для себя, но раскрывается в
пространстве Другого. Он постоянно вслушивается
в Другого, не похожего на себя, и этот слух
позволяет ему самому изменяться. Но изменяться,
не теряя своего Я.
Таким образом, любовь оказывается одним из самых
сильных средств изменения и саморазвития
человека.
Но когда человек стоит еще только в самом начале
своей любви, ему может казаться, что любовь
должна состояться «автоматически», как
мгновенное откровение влюбленных, которые
распознают друг друга в толпе и понимают, что
друг с другом совпадают. А если такого совпадения
не произошло, надо отправляться на поиски кого-то
нового…
Но так не бывает. Любой человек – это Вселенная
индивидуальности, Вселенная собственного духа. И
он не может совпадать с другим человеком. Но он
может обнаружить другого человека как
пространство существования и развития своего Я.
Но это еще и пространство, в котором и Другой
ощущал бы присутствие в себе этой иной
подлинности как собственную потребность.
В этом и состоит высший смысл «науки любви»:
в овладении искусством саморазвития в
пространстве Другого. И это та «наука»,
которой, безусловно, можно и нужно учиться.
В том числе когда речь идет о любви к геометрии
или к географии.
Просто надо почувствовать в предмете своей
возможной любви хотя бы кусочек себя, хотя бы
крупицу собственного интереса, своего
«хочу». И дать своему Я, миру своих желаний
возможность пожить в этом новом для него мире.

2

Вспомним какое-нибудь занятие,
которое мы любим, самое простое. Ну, скажем,
катание на коньках. Если мы любим кататься,
значит, мы вполне прилично держимся на льду, не
хуже других, и уж, во всяком случае, не стыдимся
ходить на каток. Кто не может устоять на коньках,
тому и мысль о катке ненавистна. А кто не пробовал
выйти на лед, тот просто равнодушен к катанию.
Катание на коньках само по себе не интересно и не
скучно: все зависит от того, насколько хорошо
умеем мы кататься.
И так все в жизни, тут нет никакого открытия:
интерес прячется не в делах, не в занятиях, а в нас
самих. Что умеем делать хорошо – то и любим. Чего
не умеем – того и не любим. Любовь всегда требует
хоть немного взаимности!
В учении – то же самое. Отчего
неорганизованность, «слабая воля», «не
хочу», «не могу», «не люблю» и прочее?
Да не получается у нас в той степени, как нам
хотелось бы, вот и все. Запустили, пропустили –
тысячи причин можно найти, но в основе всегда
будет одно: не получается. Потому и скучно. А коли
скучно, то и лень, и бессилие.
Выходит то, что называют заколдованным, или, еще
страшнее, порочным кругом. Неинтересно потому,
что не занимаешься, а не занимаешься потому, что
неинтересно!
Вот серьезная беда всех, кто не успевает в школе.
К несчастью, эту беду не всегда замечают.
Рассуждают просто: сиди да учись! И не принимают
во внимание, что как раз это и есть самое трудное
– сесть за книги. Сил не хватает, потому что нет
интереса.
Если неинтересно и потому нет сил заниматься, то
нельзя от этого отмахиваться как от причины
недостойной, не важной, надуманной,
неуважительной. Эта причина действительно
существует, и она так сильно действует, что,
сколько бы человека ни ругали, сколько ни
объясняли бы ему, что география увлекательна, а
геометрия полезна, а литература необходима,
сколько бы ни повторяли, что не учиться – стыдно,
дело с места не сдвинется, потому что причина
слабого учения остается: заколдованный круг
продолжает вертеться, одни только двойки слетают
с него.
Можно самым прекрасным образом понимать
необходимость учиться и сознавать свой долг;
можно мучиться от стыда и презирать себя; но до
тех пор, пока не преодолеешь этот порочный круг,
настоящего учения не будет.

человек–это существо, которое живет
вопреки, а не благодаря обстоятельствам

Итак, «не получается», потому что не
люблю. А не люблю – потому что «не
получается». Правда, здесь важный вопрос: а что
значит «получается»? «Получается» – это
ведь не просто когда я научился формально решать
задачку по математике, а когда почувствовал, что
мне это интересно. Вот в чем соль! И потому так
часто выходит в учении: человек сидит, упорно
занимается, учит ненавистную математику или
физику, и даже вроде бы считается успевающим
учеником – а вот интереса к предмету так и не
появляется. Почему? Да потому, что он учит эту
самую физику или математику как нечто внешнее,
чуждое. То есть формально вроде бы получается, а
по сути – нет. И вопрос, конечно, не просто в том,
как начать учиться. Начинают-то как раз многие с
желанием и усердием, да вот почему-то в очень
скором времени интерес пропадает.
А
причин у этой пропажи довольно много. И одна из
главных состоит в том, что взрослые, которые
преподают такие умные и важные «учебные
предметы», почему-то… не принимают этот
возникающий у ребенка интерес, отторгают детское
Я.
Ведь в чем проявляется Я? Конечно, в каких-то
переживаниях. А еще – в следующих из этих
переживаний вопросах.
Но на уроках, как правило, пространства и времени
для этих переживаний и вопросов нет – все
подчинено жесткому распорядку прохождения
учебной программы. Вот и получается, что
ухватиться за элементарный вопрос ребенка
учителю некогда – нужно торопиться двигаться
«вперед» по программе. В такой системе
выживают только сильнейшие: те, которые успевают
поймать свой интерес в учебном материале. Вот у
них-то и получается любовь, что называется, с
первого взгляда. Что же касается остальных, то
они оказываются обречены либо на тупую и
бессмысленную зубрежку, либо на полное выпадение
из учебного процесса.
Конечно, всегда были, есть и будут талантливые
учителя и талантливые школы, которые делают все
возможное, чтобы уловить и поддержать интерес
ребенка. Однако общее устройство школы
по-прежнему остается таким, когда и ученик, и
учитель оказываются в капкане учебного темпа,
навязываемого программой. И поменять это
устройство в одночасье нельзя – в конце концов,
есть укоренившаяся за столетия привычка,
традиция. А еще более важным фактором являются
укорененные в сознании учителей, родителей и
руководителей образования ценности – уж их-то,
во всяком случае, в два счета не изменишь.
Но если нет надежды на школу, нет надежды на
учителя – тогда ученику остается надеяться
только на себя.
Вот здесь-то и оказывается, что эта самая
«надежда на себя» – не такая уж мелочь. И что
если эта надежда на себя, вера в себя есть – можно
сделать очень и очень немало даже в условиях
существующей системы образования. Человек –
такое существо, которое умеет становиться
сильным не благодаря, а вопреки обстоятельствам.
И это то, на чем вообще держится история
человечества. Проявляя волю и сохраняя чувство
собственного достоинства, можно сделать очень
много.

Серьезные проблемы нельзя обходить,
их надо решать. Будем искать выход!
Если мне уже пять лет исполнилось и первые мысли
забрезжили в моей голове, с этой поры я сам
отвечаю за свой характер, свое образование, за
свою судьбу, и нет мире виноватых! Нечего мне
жаловаться! Я должен сам искать и находить выход
из любого трудного положения!
Нельзя в жизни все и сразу понять, нельзя все и
сразу исправить. Так не получается. Но двигаться
в сторону понимания и исправления – можно!
И из порочного круга, в который попадает тот, кто
недостаточно хорошо учится, должен быть выход.
Такой, чтобы каждый мог сам, ни на кого не надеясь,
переменить ход своей учебной судьбы, вырваться
из неблагоприятных обстоятельств и начать
учиться хорошо и с неизменным увлечением.
Только надо найти его, этот выход! Что с того, что
он никому не известен? Надо найти его.

3

Я стал расспрашивать учителей: может,
кто-нибудь натолкнет на ответ?
Учителя хорошо знают, как учить детей. Но никто не
мог сказать, что делать человеку, если он попал в
заколдованный круг скуки и неумения работать.
Некоторые сердились: «Да что тут такого? Какие
еще хитрости нужны? Позаниматься как следует, вот
и вся хитрость! Безнадежно отстал? А кто
виноват?»
Я засел за книги, месяцами ходил в Ленинскую
библиотеку, самую богатую библиотеку в нашей
стране. Там тысячи книг об учении в школе. Но все
они о том же – как учить ребят или как лучше
учиться тому, кто хочет учиться лучше. Но что
делать человеку, если он не в состоянии сесть за
книгу и подумывает о том, чтобы бросить школу, об
этом в книгах не написано!
Тогда я стал расспрашивать ученых: нет ли общего
правила, по которому можно было бы преодолеть
инерцию заколдованного круга?
Один крупный ученый, профессор психологии,
сказал мне, что он не слыхал о таких правилах, но
что, очевидно, надо найти слабое звено, слабое
место в этом круге и на него направить все усилия.
Однако этот совет не годился. Если бы все было так
просто, то не было бы никакого круга, была бы цепь
причин – устрани какой-то один недостаток,
поломку в цепи, и все в порядке. А у нас –
безвыходное положение! Человек не может
заниматься с успехом, пока он не позанимается…

Итак, загадка: может полюбить учиться
человек, у которого вообще нет соответствующего
желания?
Просто «учить» такого человека мы худо-бедно
научились. Учится он безо всякой любви к учению,
получает какие-то знания – и ладно… Одно только
жаль: учение получается какое-то бестолковое, и
больно уж много сил и времени тратится на него. А
жизнь-то короткая! Чего ради это несчастное
существо мучится, коли в результате ничего, кроме
стойкого отвращения к учебе, у него не
вырабатывается? Так что, может, оставить его в
покое и предоставить свободу не учиться? Пусть
живет в праздности и безделье, коли ему так
нравится! Не хочет учиться – ну и не надо!
Кстати говоря, на протяжении многих столетий
дело обстояло именно таким образом. Школа была
уделом немногих.
Признаться честно, многие учителя просто мечтают
о возможности избавиться от необходимости
«учить всех», а сосредоточиться на работе
исключительно с теми, кому это действительно
нужно. Ну зачем, правда, обществу столько
выпускников средней школы?
Первый и самый распространенный ответ – сугубо
функциональный. Мол, обществу для решения задач
своего успешного развития требуется много
грамотных, квалифицированных специалистов. А
стать грамотным специалистом без так
называемого базового школьного образования
невозможно.
Однако простой здравый смысл подсказывает, что
что-то в этом ответе не так.
Ведь для овладения большинством профессий,
которые востребованы в обществе, вовсе не нужно
знание школьной программы! Зачем же столько трат
– и финансовых, и психологических – при том, что
большинство детей будут в своей жизни заниматься
хоть и важными, но простыми делами, не имеющими
никакого отношения к школьной программе?
Что ж, подумав немного, можно предложить другой,
более убедительный ответ.
Сама идея «общего среднего образования» –
это идея формирования в человеческом сообществе
некоего «минимума образованности»,
позволяющего обществу называть себя
цивилизованным. Со времен эпохи Просвещения
предполагается, что человек минимально
образованный – это человек более свободный,
более уверенный в себе, более ответственный.
Предполагается, что более образованное общество
– более стабильное и динамичное. Невежественные
люди легче превращаются в агрессивную толпу, ими
легче манипулировать, у невежественного
общества меньше ресурс саморазвития. Так что
обязательность минимума образования – так
называемое общее среднее образование – это то,
что должно обеспечивать некую целостность
общественного духа, некую универсальную
способность каждого члена общества ощущать
какую-то причастность культуре, минимальную
способность слышать и чувствовать окружающий
мир.
Правда, тут же возникают вопросы: а чем
определяется способность человека быть
причастным культуре? Сложившаяся еще в эпоху
средневековья концепция школы видит эту
способность прежде всего в освоении человеком
той или иной суммы знаний. Однако почему-то
школьная практика трансляции знаний не решает
задачи по формированию причастности человека
культуре. Человек пытается осваивать школьные
знания, но зачастую это нисколько не приближает
его к культуре. Скорее, наоборот, отталкивает. И
даже формирует агрессивное к ней отношение. А это
означает, что школа почему-то не выполняет
возложенной на нее миссии.
А дело опять же в особом психическом устройстве
человека. Чем больше в человеке развита личность,
тем меньше он поддается дрессуре. Тем меньше он,
следовательно, готов безропотно принять, чтобы
его чему-то насильственно учили или что-нибудь в
него «вкладывали». Уже годовалый ребенок
начинает строить свою дистанцию по отношению к
педагогическим амбициям взрослых. Ему хочется
построить свой диалог с миром, исходя из своих
желаний и потребностей. И оттого любой навык,
любое умение он осваивает не по схеме, а на свой
лад. С чем бы он ни вступал в контакт, во всем у
него происходит развитие и укрепление
собственного Я. И хотя с возрастом он научается
контролировать свое Я (психологи говорят:
преодолевает детский эгоцентризм), оно отнюдь не
исчезает, а становится все более глубоким и
сложным. В развитии этого внутреннего Я и
состоит, как уже говорилось выше, главное
содержание любого образования.
Но тогда получается, что смысл образования как
деятельности по приближению человека к культуре
вовсе не в самой этой культуре и не в каких-то
общественных потребностях, а в человеке, в
развитии его Я. А это значит, что у нас появляется
новый ответ на вопрос, почему нужно «учить
всех».
Просто чтобы у каждого человека появилась
возможность максимально раскрыть свое Я – через
диалог с различными феноменами культуры. Потому
что только тогда, когда Я раскрыто и реализовано,
человек чувствует себя полноценно, не униженно. И
это то, что позволяет успешно жить в любых
жизненных ситуациях. Успешно строить семью,
отношения с друзьями и коллегами, жизненную
траекторию.
Но вот беда. Когда школа учит насильно, вопреки
желанию ребенка, ни к чему хорошему это не
приводит. У тех детей, которых долго и упорно
насильно учат, в конце концов вырабатываются
стойкие неврозы и психическая неустойчивость,
развивается склонность к агрессии. И ведь
остается это на всю жизнь! А поскольку таких
детей в школе, наверное, большинство, мы и
получаем то общество, которое имеем: со всеми его
психологическими болячками и конфликтами,
которые потом выплескиваются и на улицу, и в
семейные отношения, и в отношения на
производстве. Вечная «гонка за лидером»,
закомплексованность и страх самовыражения,
жажда власти и самоутверждения за счет другого,
неспособность услышать другого и вести с ним
глубокий диалог, склонность к психологической
манипуляции – всё это вовсе не пороки,
заложенные в человеческой природе. Следует
честно признать, что во многом это следствие
существующей системы образования – ее ценностей
и простраиваемых ею межличностных отношений. И
оказываются жертвами этой системы не только
неуспевающие ученики, но и отличники. Потому что,
наверное, нет ни одного отличника, который учился
бы исключительно по любви. Как раз у отличников
очень много страхов и комплексов. И прежде всего
– мучительный страх неуспешности. Страх, который
впоследствии отравляет всю жизнь – и себе, и
окружающим. А отчего страх? Да оттого, что с
незапамятных времен основным способом
стимулирования учебной деятельности школьника
является некое учебное соревнование на
выживание. Нескончаемое и унижающее
человеческое достоинство. Когда страх проиграть
диктует тебе логику поведения и жизни.
Так что получается один простой вывод. Как ни
крути, а условием по-настоящему успешной учебы
может быть только одно: актуализация желаний и
потребностей собственного Я. И делать это может
только сам ребенок.
И проблема эта, оказывается, существует отнюдь не
для двоечников, которые не умеют трудиться, но
для всех, кто учится, будучи не в ладах со своими
потребностями и желаниями. Кто, даже упорно
трудясь, никак не может «поймать» в учебе
свой собственный, личный интерес.

4

Однако долгие поиски редко остаются
безрезультатными, и в конце концов оказалось, что
есть правило обращения с «порочными»
кругами, оно известно! Его знают, например,
физики. Когда они в своих теоретических
рассуждениях встречаются с подобной трудностью,
то используют метод последовательного
приближения. То есть не пытаются сначала
полностью преодолеть одну беду, потом – другую, а
постепенно, последовательно уменьшают то одну
трудность, то другую и так приближаются к цели.
Среди двух наших врагов – нежелания и неумения –
нет слабейшего, их нельзя победить поодиночке,
они набираются силы один от другого, именно
поэтому победить их так сложно. Надо бороться
сразу с обоими.
Если ты попал в порочный круг, то бесполезно
устремлять все силы на устранение лишь одной
трудности. Надо браться за обе задачи сразу,
браться за это «чертово колесо» не одной, а
двумя руками и постепенно, постепенно
раскручивать его в противоположную сторону!
Что получается?
Немножко поленился и поработал меньше, чем нужно,
– немножко меньше стало интереса – немножко
труднее стало работать – еще меньше успеха – еще
меньше интереса – совсем мало работы – совсем
нет интереса – все плохо.
А если хоть немножко интереса? Тогда чуть-чуть
прибавится работы – последует первый, маленький
успех – чуть больше интереса и желания работать
– больше работы – больше успеха – еще больше
работы – еще больше успеха – еще больше интереса
– и, наконец, учение с увлечением.
Так, в идеале, можно было бы раскрутить
заколдованный круг в обратную сторону,
использовать его коварные свойства против него
же!

так действует заколдованный круг

Здесь самое главное в слове
«немножко».
В том, чтобы хотя бы чуть-чуть, хотя бы в чем-то
почувствовать свой интерес. И в том, чтобы
зацепиться за это «немножко» и попробовать
хотя бы чуть-чуть это «немножко» увеличить.
Ведь не может же быть, чтобы совсем ничего в этом
скучнейшем учебнике тебя не зацепило! Ну не
бывает так! Просто надо постараться и поискать. И
в учебнике, и в себе. А как только что-нибудь
похожее на интерес промелькнет, тут же этому
обрадоваться и попробовать на этом интересе
сосредоточиться. И не бояться, что этого интереса
всего лишь «немножко». Немножко – но зато
своего!

Весь вопрос в том, за что ухватиться. В
заколдованном круге надо искать не слабейшее
место – его нет, а просто что-нибудь, за что
сподручнее взяться, к чему можно приложить силу.
Но за что именно браться?

5

кое-что про плетение дамских шляпок

В начале ХХ века одного немецкого
революционера посадили в тюрьму, да не просто в
тюрьму, а в камеру-одиночку. Заключенных
заставляли целыми днями заниматься нудной
работой вроде плетения дамских соломенных
шляпок. Многие не выдерживали, заболевали от
скуки, от тоски, сходили с ума, умирали. Скука
убивает, и чем моложе человек, тем опаснее скука
для его здоровья.
Что было делать революционеру, о котором идет
речь? С отвращением плести шляпки? Его ждала
гибель. Тогда он понял: единственная возможность
спастись – самому заинтересовать себя работой.
Найти интерес в плетении дамских соломенных
шляп!
Надо, решил он, не просто плести их, с тоской
выполняя ежедневный урок и ожидая с нетерпением
окончания дня, а плести с увлечением, с азартом, с
удовольствием!
Каким-то образом – а каким, неизвестно –
революционер сумел заинтересоваться плетением
шляпок, стал работать с увлечением. Время в
ужасной одиночке потекло быстрее. Здоровье
человека и ум его сохранились, он вышел из тюрьмы
бодрым и энергичным.
Что именно делал революционер, чтобы увлечься
плетением шляпок, осталось, повторяю,
неизвестным.
Однако, значит, в принципе это возможно? Человек
может сам приобрести интерес, по своей воле? Если
бы мне сказали это несколько лет назад, я не
поверил бы. Я всю жизнь был уверен, что есть дела
скучные, есть – интересные, а какие мне скучны, а
какие интересны – это не от меня зависит.
Но, выходит, все не так. Выходит, можно
заинтересоваться и самому, заставить себя
заинтересоваться… Только надо знать какие-то
секреты.

Понятно, что плетение дамских шляпок –
это отнюдь не самое скучное дело, которое можно
вообразить. Особенно когда вокруг тебя голые
тюремные стены и заняться больше решительно
нечем. А тут – хоть какое-то дело, да к тому же еще
и творческое. Можно плести так, а можно эдак.
Можно модели всякие разрабатывать… Да мало ли
чего еще можно!! Это же дамские шляпки! А выхода из
тюрьмы все равно нет…
Но вот когда нужно делать уроки, вместо того
чтобы поиграть в футбол или на компьютере, – это
испытание не для слабонервных. Здесь, чтобы найти
интерес в ненавистных уроках, требуется воля и
творческая сила куда большая, чем требовалась
нашему революционеру!
Наличие выбора – коварная штука. А жизнь – не
тюрьма. В жизни всегда есть место выбору. И оттого
задачка по изобретению интереса к заведомо
неинтересному становится еще более сложной.

Однажды, роясь в книгах, я нашел работу
психолога, который занимался с отстающими
первоклассниками и обнаружил, что стоило
чуть-чуть повысить желание ребят работать, как
все они стали нормально учиться, даже те, кто
считался неспособным. Правда, то были
первоклассники, и с ними рядом был опытный
человек, который вел их… А если самому? Если
самому хоть немножко повысить каким-нибудь
образом интерес к работе – нет ли здесь
возможности ухватиться за наш заколдованный
круг?
Ведь нам на первых порах нужна хоть капля
интереса, совсем немножко, а потом уж мы сумеем
развить его. Главное, чтобы он зародился!
Попробуем порассуждать. Что происходит, когда
нам предстоит сесть за скучную работу? Мы заранее
знаем, что она скучна, что ничего у нас не
получится. Работа еще не началась, а уже скучно!
Действует установка: так в цирке выходит клоун,
еще ничего не сказал, а нам уже весело – мы
заранее знаем, что будет весело, у нас установка
на веселье. Однако установку можно изменять по
собственной воле, потому что она поддается
влиянию воображения. Это доказано в опытах. Если
бы мы могли вообразить, что будет интересно, мы
внутренне настроились бы на интересную работу, а
это как раз нам и нужно на первых порах!
Вообразить? Это кажется доступным…
Итак, задача сводится к тому, чтобы каким-то
образом настроить себя на интересное, привести
себя в хорошее настроение. Но эту задачу решить
можно, потому что известно: человек смеется,
когда ему весело, но даже грустному становится
веселее, если его каким-то образом рассмешить.
Некоторые психологи считают, что и грустно нам
потому, что мы плачем, а не наоборот! И боимся мы
потому, что дрожим, а не потому дрожим, что боимся!
Это не совсем верно, но что связь между нашими
действиями и нашими чувствами двусторонняя –
это несомненно. В человеке все взаимосвязано, все
причины и следствия постоянно меняются местами.

Итак, если я буду воображать интерес –
он на самом деле появится. А кто же из нас не умеет
воображать! Иного ребенка хлебом не корми – дай
только повоображать и поизображать. Ведь как раз
воображение и изображение – самая что ни на есть
творческая деятельность… Другое дело, что
взрослым иногда почему-то эта детская склонность
не очень нравится. Особенно когда ребенок
занимается уроками. Сидит ученик за уроками,
решает задачку про землекопов – и фантазирует.
Или, не дай бог, начинает прямо в классе эту
задачку… изображать. Или выполняет домашнее
задания, припевая и пританцовывая. Многие дети
интуитивно поступают именно так: пытаются таким
образом неинтересное сделать интересным. А вот
учителя и родители зачастую не желают этого
понять и начинают ругаться: «Ты почему
отвлекаешься! Что за ерунда тебе в голову лезет!
Сиди тихо, делай уроки!..»

6

итак, генеральный план борьбы с
порочным кругом, мешающим учиться

Переберем факты, которые есть в нашем
распоряжении:
1. Стоит хоть немного повысить интерес, как работа
сразу идет лучше (опыт с первоклассниками).
2. Человек в принципе может сам заинтересоваться
даже очень скучным делом (история революционера).
3. Работа кажется более интересной, если мы
настроились на то, что она будет интересной
(теория установки).
4. Не только поведение зависит от настроения, но и
настроение зависит от поведения.
Руководствуясь этими фактами, можно, пожалуй,
выработать некоторую стратегию – генеральный
план борьбы с порочным кругом, мешающим учиться.
Если нам так важно садиться за работу с
определенным настроением, а настроение зависит
от поведения, то надо сначала посмотреть, что же с
нами происходит, когда мы принимаемся за любимую
работу.
Мы потираем руки от удовольствия.
Мы улыбаемся.
Мы тщательно готовимся, предвкушая удовольствие.
Другими словами, мы производим ряд физических
(потирание рук) и мысленных действий.
Вот точно то же самое надо делать тогда – и
особенно тогда! – когда садишься за
приготовление уроков по нелюбимому предмету.
По закону взаимосвязи, после некоторых
повторений – а не в первый раз! – обязательно
должно появиться хорошее настроение. Появится
установка на интересную работу, и она, работа,
действительно станет хоть немножко интереснее!
Нет, не надо ожидать, что мы сразу и навсегда
полюбим, например, географию, если прежде не
любили ее. Чтобы полюбить какой-нибудь учебный
предмет, надо хорошенько позаниматься им, мы уже
говорили об этом.
Не географию полюбим сначала, а свою работу над
нею! К работе отнесемся с интересом!
А это уже выглядит вполне реальным. Полюбить
работу – это доступно всем, даже самым ярым
ненавистникам географии.

Вообще надо иметь в виду, что содержание
образования – это вовсе не то, что написано в
учебнике и что мы должны из учебника перенести в
свою голову. Содержание учебника всего лишь
содержание учебника, и ничего больше. А вот
содержанием образования является наша
деятельность по освоению учебника! И это совсем
не то же самое, что содержание учебника. Потому
что у разных людей, читающих один и тот же
учебник, происходит разная деятельность. Разная
деятельность воображения, понимания,
интерпретации. Она-то и является истинным
содержанием образования. Не то, что находится в
учебнике, а то, что происходит с нашим Я,
вступающим в диалог с учебником! Учебники одни, а
содержание образования – разное! У каждого свое.
Конечно, оно зависит и от учебника, но в большей
степени – от того, что происходит в ученике. От
его угла зрения. От работы его воображения. От
специфики его интересов.
Здесь, кстати, корень той ошибки
(методологической ошибки!), которую допускают
разработчики всякого рода «стандартов
содержания образования». Ошибка потому и
методологическая, что неверна сама логика
метода, который они кладут в основание своих
рассуждений. Они думают, что содержание
образования можно определить через описание
программ и учебников, по которым должны учиться
ученики. Но на самом деле содержание образования
– это содержание деятельности, которую
осуществляет человек при работе с теми или иными
учебными материалами.
Так что предлагаемая здесь работа – это работа
по изобретению своего содержания образования. И
самое интересное в том, что ничего нового в этой
работе нет. Именно так действуют все, у кого
учение получается. А вот те, у кого учение не
получается, убивают часы, дни и годы на зубрежку.

7

…Вот первый шаг, первая зацепка:
психологическая подготовка к работе, настрой на
работу. Потираем руки, улыбаемся и объясняемся в
любви будущей работе. Не важно, что мы вроде бы
кривим душой (никакой любви нет, а мы говорим:
«Я люблю тебя!»). География ведь не человек,
мы никого не обманываем и даже себя не
обманываем, потому что мы и вправду не знаем,
любим мы географию или нет, – мы с ней попросту
незнакомы, так как мало и без удовольствия
занимались ею. И тут же вспомним метод борьбы с
порочным кругом: последовательное приближение!
Устранять обе зловредные причины сразу! Браться
за дело двумя руками!
Одной установки на интересную работу мало. Надо
приложить чуть-чуть старания (после
психологической подготовки это будет легче) и
сделать работу более тщательно, чем всегда. Более
внимательно. Отдать ей больше времени. Не
торопиться. Потому что тщательность – основной
источник увлечения работой.

Почему? Да потому, что когда мы торопимся
прибежать к какой-то заранее поставленной цели
(например, побыстрее выполнить задание), мы
упускаем самое главное – себя в процессе. Нам
кажется, что главное – поставленная цель. А на
самом деле главным оказываются детали, которые
по какой-то причине могут привлечь наше внимание.
Главным оказывается, что происходит с нами в
процессе движения по учебному материалу.
Представим, что мы пришли в большой музей.
Например, в Третьяковскую галерею. И ставим себе
задачу как можно быстрее эту Третьяковскую
галерею осмотреть. И вот уже почти бегом движемся
по залам – быстрее, быстрее, сколько там еще
осталось? И уже не замечаем, что целью-то
становится не осмотр, а… как можно более быстрое
окончание осмотра! А ведь при таком подходе
меняется сам смысл посещения музея! Потому что
истинный ценитель входит в музей медленно,
доверяясь своему внутреннему ритму и интуиции.
Истинный ценитель не будет тратить время на
бессмысленный бег «в никуда», а будет
стараться удовлетворить свои желания, свои
потребности. Он будет тщателен в своем
путешествии – чтобы не пропустить те картины,
которые окажутся для него интересными. И, найдя
такие картины, он не пожалеет времени побыть
рядом с ними подольше, чтобы прожить и
прочувствовать самого себя в пространстве этих
картин – иначе зачем вообще приходить в музей?! А
затем он снова будет приходить и возвращаться к
тем картинам, которые оказались ему важными и
нужными.

сотни добровольцев согласились
проверить эту идею
на собственном опыте

Глубокое заблуждение считать, будто
мы плохо работаем оттого, что нам скучно и
неинтересно. Дело обстоит как раз наоборот: нам
неинтересно оттого, что мы работаем плохо, не
тщательно, без духовной активности!
Это можно было бы доказать на многих примерах. Я
видал людей самых увлекательных профессий –
артистов, журналистов, ученых, которые
проклинают свою работу и считают ее неимоверно
скучной. Почему? Потому что не умеют делать ее
хорошо. Кто старается работать лучше, тому
интересно, кто отлынивает от работы – тому
скучно.

8

Психологическая подготовка плюс
тщательность в работе… Теоретически все
получается. Но пока что у нас в руках не правило, а
только гипотеза – предположение. Мы
предполагаем, что каждый человек может вырваться
из порочного круга плохого учения, если в
качестве первого шага будет психологически
готовиться к работе и делать ее тщательно. Но так
ли это на самом деле?
Это надо было проверить на опыте. Надо было найти
добровольцев, готовых провести опыты на себе.
Причем следует сказать, что опыты эти не столь
безопасны, как может показаться на первый взгляд.
Ведь если никакого интереса не возникнет и
улучшения работы не получится, то человек
испытает разочарование, а разочарование не
остается без следа. «Вот, – начнет думать
человек, – у меня такой безнадежный случай, что
никакие приемы не помогают! Нет, наверно, я и
вправду неспособен к учению». Согласитесь, что
это не очень приятно. И все же было решено
рискнуть и обратиться к читателям всесоюзного
журнала «Пионер» – может быть, хоть
кто-нибудь решится проверить нашу гипотезу на
себе? Признаться, было страшновато: найдутся ли
желающие?
Однако на первый же призыв откликнулись тысяча
семьсот учеников: они сообщили, что готовы
немедленно приступить к опытам на себе. Позже и
другие ребята принялись за опыты, всего – больше
трех тысяч человек.
Первой откликнулась Лена Жукова из Москвы.
«Меня зовут Лена, – сообщила она, – я учусь в 6
«Б» классе. Завтра у нас литература, и учить я
ее не собиралась, но, прочитав о вашем опыте, я
решила провести его, и вот передо мной лежит
ненавистный учебник литературы. Ну, приступаю!!!
Учение с увлечением!»
И так, преисполнив свои сердца мужеством, к опыту
приступили сотни мальчиков и девочек по всей
стране.
Вот с
какими учебными предметами начали
экспериментировать самые первые участники
опыта:
География – 328 человек.
Родной язык – 251 человек.
Математика – 212 человек.
Физика – 200 человек.
Иностранный язык – 175 человек.
Ботаника – 104 человека.
Зоология – 100 человек.
Литература – 47 человек.
Химия – 33 человека.
Анатомия – 28 человек.
Несколько ребят сочли, что самый нелюбимый для
них учебный предмет – рисование, пение,
природоведение, черчение и физкультура, но таких
было мало. А Ришат Хатмулин из города Карабаш
сообщил: «Самый скучный для меня предмет –
таскать ведра с водой. Я приступаю к опыту с этим
предметом со 2 октября».
Как видим, учебные предметы в основном
распределялись по степени трудности и по
количеству возможных неприятностей:
действительно, больше всего затруднений бывает у
школьников с грамматикой и математикой. Это
закономерно.
Но почему интереснейшая география вдруг вышла на
первое место среди нелюбимых предметов – это
загадка, и сказать по этому поводу решительно
ничего невозможно. Когда ставишь эксперимент,
тебя всегда поджидают неожиданности, к этому
надо быть готовым.

Вообще при анализе этого эксперимента
нужно иметь в виду несколько обстоятельств.
Во-первых, следует подчеркнуть, что в его основе
лежала собственная активность детей. Это очень
важно! Дети вступали в эксперимент не по
инициативе учителей или родителей, а
исключительно по своей собственной – прочитав
предложение на страницах журнала «Пионер».
Во-вторых, для честности следует заметить, что
тираж журнала «Пионер» в те времена
составлял полтора миллиона экземпляров. И
принять участие в эксперименте решили самые
активные читатели – можно предположить,
читатели с исследовательской жилкой.
В-третьих, что касается «интереснейшей
географии», хотелось бы заметить, что
география журнала «Вокруг света» и
география школьного учебника – две совершенно
разные географии. И вовсе не потому, что школьный
учебник плохо написан! Просто в первой географии
мы вольны путешествовать сами. А вот в школьной
географии маршрут прокладывается не нами, а
«программой». А мы, вместо того чтобы
получать удовольствие от путешествия,
мучительно запоминаем то, что потребуют от нас на
ближайшем уроке, контрольной работе или
экзамене.
Кстати говоря, не только география, но и
математика, и русский язык, и физика в своем
исходном – живом, неурочном! – состоянии
чрезвычайно увлекательны. И на свете существует
множество людей, которые занимаются этими
дисциплинами с наслаждением. Но именно потому,
что находят в них собственный интерес. Впрочем,
интерес «не собственным» не бывает в
принципе.

9

получив скучное задание,
нужно не падать духом

Прошло несколько недель, и начали
приходить письма-отчеты.
Результаты превзошли все ожидания!
«Когда я начинаю учить русский язык, я…
позевываю, – признавалась Катя Тукмачева. – Так
мне скучно! Я начала опыт с того, что первым делом
бросила позевывать. Так хочется, а сожму челюсти
– ничего. Перед выполнением русского языка я
нарочно делаю себя веселой, как перед историей
(мой любимый предмет). Я прыгаю, кувыркаюсь, пою,
представляю себе, что будет интересно, как
история. Так продолжалось 12 дней. И, представьте
себе, это вошло в мою привычку – веселиться. На
самом деле русский язык стал казаться мне
интересным предметом!» (г. Нолинск Кировской
области.)
Катя абсолютно верно поняла правило. Надо
вспомнить, как ты ведешь себя, когда приступаешь
к любимому занятию, и точно так же поступать
перед нелюбимым уроком!
«Меня зовут Петя Грибанов, – сообщал другой
участник опыта из Днепродзержинска. – Я
продолжал опыт 14 дней. Я садился за английский
язык так, как Вы советовали, с веселым лицом, хотя
самому плакать хотелось. Я хотел сделать учебу
английского языка делом веселым, что у меня
понемногу и стало получаться. Опыт удался, я все
больше и больше понимал. Спасибо Вам за хороший и
добрый совет!
Учение с увлечением!
С уважением, Петя».
«У меня скучный предмет география. Мне было
скучно на уроках, я не мог дождаться, когда же
будет звонок. Потом мы в классе стали проводить
эксперимент «Учение с увлечением». Я
подумала, что у меня опыт должен получиться
обязательно. Когда кончился классный час, я
пришла домой и села за географию со скучными
упражнениями. «Я люблю тебя, география!» –
повторяла я. Мне она показалась не такой скучной,
как было раньше. На другой день я сходила в
библиотеку и взяла книгу по географии. Дома я
сначала убралась в комнате и с веселым
настроением взялась за географию. И вот урок. Я
стала слушать внимательно. Теперь мне география
нравится. Я с нетерпением жду этого урока. Галя
Малышенко» (село Амурзет, Еврейской автономной
области).
«После того, как я получил журнал, я решил
заняться опытом. На другой день по расписанию
была физика – скучный предмет. Я решил ее
превратить в интересный предмет. Физику я начал
учить первую (хотя всегда учил последнюю). У меня
создалось приподнятое настроение, а настроение
– залог успеха. Прочитав параграф, я заставил
себя вдуматься в содержание, представляя все
положительные стороны физики. Раньше я
«зазубривал», и поэтому еще сильнее она
казалась мне скучной. Сейчас я, почти понимая
смысл, пересказал основное, что запомнил.
Прочитав еще несколько раз, я уже знал параграф
(приписка в письме: «Хотя все же я отвлекался, и
в этом мой недостаток»). По моему мнению, каждый
человек может превращать скучное занятие в
интересное. Ведь тут никаких талантов не нужно.
Получив скучное задание, нужно не падать духом и
представить его себе с лучшей стороны. Если
человек старается сделать работу хорошо, ему
становится интересно. В этом я убедился на своем
примере. На другой день нам были заданы задачи по
физике. Это не веселое дело. Я старался решить как
можно больше и получше, а не сдуть их в классе.
Решение двух задач воодушевило меня, и я с
интересом начал решать остальные. Меня даже
огорчило то, что, решив последнюю, задач для
решения уже не было» (Александр Кладеев,
с. Разумовка Алтайского края).
Человек
сжимает зубы, чтобы не зевать, улыбается, хотя
готов плакать. Подшучивая над собой, повторяет:
«Я люблю тебя, география!» – и все-таки
придвигает к себе «ненавистный учебник»,
оставляя свою ненависть за пределами часа
работы, или берется решать задачи, хотя это и
«не весело».
Заколдованный круг приостанавливает свое
вредное движение и даже – пусть едва заметно! –
начинает крутиться в противоположную сторону.
Приведу еще несколько отрывков из писем – это
важные для науки свидетельства. Как будто на
сотни голосов звучат сообщения!
Рамиль Шаймухаметов. Узнав про «учение с
увлечением», я встрепенулся и попробовал. И…
получилось! (г. Уфа.)
Сергей Цымбулов. Дела пошли куда лучше! (Нижний
Тагил.)
Аня Тресцова. Вдруг и вправду стало интересно, я
даже полюбила молекулы! (г. Кинешма.)
Николай Рухлев. После трех двоек стоят у меня по
немецкому положительные отметки. Учение с
увлечением! Спасибо за совет! (Армавир.)
Сергей Ветошкин. Опыт удался, и еще как! Теперь
русский язык – мой самый лучший предмет. Мне
стали нравиться диктанты, параграфы, выученные
наизусть, упражнения (с. Карасево Новосибирской
области).
Надя Серохватова. Теперь у меня все пошло на лад!
(Омск.)
Игорь Каплюк. Мои родители, зная, как я не люблю
географию, удивились, когда увидели, как я
потираю руки от удовольствия и улыбаюсь.
Заданный урок я выучил на «пять». А главное, я
не почувствовал ни тени скуки! (пос. Комсомольск
Тюменской области.)
Сережа Никифоров. Полюбил я географию и хочу
опять получить (как в пятом классе) за год оценку
«пять»! (с. Кушалино Калининской области.)
Алексей Зубащенко. Мне стало чуть-чуть хотеться
сесть за книжку. Потом меня потянуло к зоологии.
Все-таки можно скучное занятие превратить в
интересное! (г. Россошь Воронежской области.)
Николай Саковец. Сначала, как я прочитал про
учение с увлечением, я даже не поверил, что может
что-нибудь получиться. Но вдруг подумал: «А что,
если получится? Надо попробовать!» Теперь я
хорошо понял, что урок всегда надо учить с
увлечением! (г. Раздан, Армянская ССР.)
Сообщений, что эксперимент не удался, было мало:
всего двенадцать. «Все могут увлечься скучным
предметом, только не я!» – с горечью обнаружил
один семиклассник. С ним, как видно, произошло то,
чего мы боялись, когда начинали эксперимент:
человек разочаровался в себе. Можно, конечно,
утешать себя тем, что наука требует жертв, но
все-таки этого мальчика жалко. Чтобы он не думал о
себе так плохо, стоит заметить, что далеко не все
смогли довести эксперимент до конца и прислать
победное письмо. А рассказывать о неудаче, видно,
не хотелось. Поэтому так мало сообщений о
неудачах. На самом деле неудач, конечно, было
больше.

человек сжимает зубы и повторяет: “Я
люблю тебя, география!”

Вообще самое интересное, что могли бы
рассказать участники эксперимента, – это в чем
именно и в какие именно моменты возникал интерес.
Ведь возникал он, наверняка не к географии в
целом, а к чему-то вполне конкретному. Это когда
вдруг, в какой-то момент у ученика возникало
удивление. Удивление, вопрос – это ведь и есть
начало интереса. Так что было бы чрезвычайно
интересно составить ту карту реальных,
конкретных интересов, которые у разных учеников
«запускают» и поддерживают их общий интерес
к тому или иному учебному предмету.
Эти конкретные, частные интересы у всех разные. У
одного в голове мелькнуло одно, у другого –
другое. Родилось удивление. Родилась мысль.
Родилось предположение. Но именно в тот момент,
когда возник этот мгновенный проблеск интереса,
и началось очень важное движение «в
предмете».

Так что обольщаться результатами
эксперимента не стоит.
Он доказал, что многие действительно могут сами
заинтересоваться нелюбимым для себя предметом.
Но все ли? Но каждый ли человек?
Вопрос до сих пор остается нерешенным, ответить
на него предстоит читателям этой книги.
Важно другое. В ходе опытов возникли неясности,
затруднения и вместе с тем появились
экспериментальные данные, позволяющие из этих
затруднений выйти.

10

всякое дело
платит за нашу щедрость
удовольствием

Возникла, например, такая проблема. Мы
говорили: заниматься более тщательно, чем
обычно… Но что это значит – тщательно?
…Однажды знакомые попросили меня прийти к ним и
завесить старыми газетами книжные полки, чтобы
книги не пылились в пустой квартире, пока хозяева
будут в отпуске. Я взялся за дело, приколол
кнопками первые газетные листы… И вдруг такая
тоска меня взяла! Ужасно нудное занятие. Полок
много, газеты противно шуршат, кнопки гнутся, на
стуле стоять неудобно… Да и вообще, зачем это
мне? Зачем я взялся помогать? И без меня
справились бы.
Почувствовав, что больше невмоготу, я сказал
себе: как бы там ни было, я отвожу на работу час. Не
торопясь и не думая о результатах, я просто отдам
работе час. Сколько сделаю, столько и сделаю и
торопиться не буду. Но пока час не кончится,
никакими другими делами заниматься не стану.
И представьте, мне сразу стало легче! Я заметил,
что теперь я невольно стараюсь завешивать полки
аккуратнее, чтобы получилось красиво, хотя кому
нужна красота в пустой, запертой квартире! Но я
неторопливо выравнивал листы, и кнопки отчего-то
перестали гнуться, и на стуле стоять было удобно
и даже интересно. Не всю ведь жизнь на стуле
стоишь! Естественно, что я закончил работу раньше
чем за час, был очень доволен собой, не сердился
на хозяев и ушел от них в самом прекрасном
настроении.
Перемена произошла оттого, что я отвел работе
большой срок, не пожадничал отдать положенное ей
время, и в награду за эту маленькую и ничего не
стоившую мне щедрость получил удовольствие от
работы.
Всякое дело платит за нашу щедрость
удовольствием!

А еще тут чрезвычайно важно, что была
введена четкая граница окончания срока. И
граница эта введена не кем-то, а мною самим. В этом
случае происходит смещение цели – с результата
на процесс. Моя задача уже не в том, чтобы полки
газетами покрыть, а чтобы получить удовольствие
от процесса. И вроде бы уже не важно, успею я или
не успею сделать всю работу. Но удивительно то,
что работа в этом случае начинает спориться,
начинает получаться лучше. Потому что обретает
мой личный смысл. Потому что перестает
восприниматься как навязанная кем-то. Меня ведь о
чем попросили? Полки газетами накрыть! А я чем
заниматься начал? Да тем, чего от меня никто не
просил: красоту наводить! Но зато это стало уже
мое дело, и оттого это дело стало идти как по
маслу – легко и весело. Так что вопрос не просто в
том, торопишься ты или нет, а в том, успеваешь ли
ты реализовывать в этом своем деле собственные
цели и получать от него удовольствие?

То же самое происходит и с уроками,
особенно с теми, которые кажутся скучными.
Когда торопишься, внимание распыляется: и
работаешь, и следишь за временем. Назначим работе
время с избытком – и оно, время, вернется вдвойне
да еще заплатит и радостью учения.
Лучший способ экономить время в учении – не
экономить его за счет учения.

А еще более важно – не экономить время
за счет себя. И если во время чтения учебник
порождает во мне какой-то «боковой» вопрос
(казалось бы, не имеющий прямого отношения к
задаче учения), нужно не бояться этого, а
радоваться: ура, вот она, моя зацепка! Вот,
зацепившись за что, я смогу пробиться ко всему
остальному! Любой собственный интерес,
возникающий в диалоге с учебником, – это не
пустая трата времени, а, наоборот, и есть самое
главное. И таких «боковых” интересов не
бояться надо, а радостно искать. Это как раз то
время, которое и является настоящим временем
образования. Мы теряем учебное время только
тогда, когда учим бессмысленно, ради внешней,
формальной цели «подготовиться к уроку».
Когда же мы начинаем ценить возникающие у нас в
процессе подготовки к уроку интересы, происходит
самое главное: мы забываем, что наша задача –
подготовиться к завтрашнему дню, а просто
начинаем увлеченно размышлять о возникшем у нас
вопросе или пытаемся найти на него ответ. И это
тот главный «звездный» образовательный миг,
когда время перестает иметь значение. Когда душа
начинает петь – оттого, что ей нашлось место. И
это тот изумительный миг, когда ученик перестает
быть учеником, а становится человеком.

11

И еще один важный вопрос возник:
сколько времени надо продолжать опыт?
Теоретически рассуждая, даже один-единственный
опыт остается в памяти человека,
один-единственный поступок может стать основой
полезной привычки. Если бы это было не так, если
бы каждый наш поступок проходил бесследно для
души, то привычек не было бы вовсе. А мы видим, что
привычки то и дело создаются – как хорошие, так и
дурные. Все они начинаются с
одного-единственного поступка.

Здесь главные слова – «душа» и
«поступок». Душа – это ведь и есть не что
иное, как целостность нашего «я». Это наше
чувствование, наше сознавание себя собой. Мы
живем, учимся, делаем какую-то работу, и все это
имеет смысл только тогда, когда каким-то образом
отпечатывается в нашей душе, и душа наша в этой
нашей деятельности растет и развивается. Потому
и говорим: «с душой» делаем. То есть
вкладывая всего себя.
Если все, что человек делает, он делает формально,
просто потому, что от него требуют, его душа
скукоживается и постепенно отмирает. И человек
постепенно начинает ощущать в себе холод и
пустоту.
Философы и психологи называют такое состояние
смыслоутратой. Жизнь вроде бы продолжается – а
смысла нет. Я учусь, работаю, делаю карьеру – но
делаю это все механически, а не как человек,
внутри которого бушуют страсти, страдает и
растет душа.
А поступок – это и есть явление души.
Поступок – это всегда риск и борение души.
Поступок – это когда я не иду на поводу у
обстоятельств, а совершаю нечто, потому что этого
требует моя душа.
Просто надо учиться вслушиваться в свою душу и
жить с нею в согласии. И не бояться душевной
самоотдачи в те редкие моменты, когда она
возникает. И тогда этих моментов будет
становиться все больше и больше. И все, что я ни
делаю, будет наполняться жизнью моей души. Даже
география и математика.

“я боролась с математикой, как тигр”

Нам нужна именно привычка садиться за
работу в хорошем настроении и делать ее
тщательно. Нельзя же тратить слишком много
душевных сил на приемы работы, надо оставлять их
для самой работы! К тому же все-таки утомительно
каждый раз, садясь за уроки, помнить еще о
каких-то правилах. Надо, чтобы правила
действовали автоматически, сами собой, а этого
невозможно добиться с первого или со второго
раза.
Некоторые психологи утверждают, что для
образования привычки нужно ни много ни мало, а
именно три недели, двадцать один день. Почему так
– неизвестно. Но я на собственном опыте убедился,
что, например, на новом месте начинаешь
чувствовать себя как дома именно через три
недели.
Однако посмотрим, что показывает опыт ребят.
Вот несколько сообщений.
«Сначала ничего у меня не вышло, –
рассказывает Лена Нагибова из поселка
Рудничного Свердловской области. – И так было 10
дней, и я уже подумала, что у меня совсем ничего не
выйдет, но вот на 11-й день я взяла в руки учебник и
уже не могла от него оторваться!»
Значит, нужно потерпеть дней десять? Похоже на
правду. У москвички Тани Скалдиной интерес
появился тоже примерно через такое же время – на
14-й день.
«Мой
самый скучный предмет – математика, – сообщила
Таня. – И вот 14 дней назад я приступила к опыту с
этим предметом. Села за стол и открыла учебник.
Когда я потерла руки и сказала учебнику: «Я
люблю тебя!» – конечно, я думала, что мне сразу
будет интересно и, может быть, я даже полюблю
математику. Но случилось не так. После этого
маленького упражнения мне и вправду стало
веселее, и я с хорошим настроением начала решать
пример. Пример попался трудный, я уже хотела
зевнуть, но вспомнила об опыте и не зевнула. Но не
получился у меня в этот день опыт. Только я
начинала хоть немножко заинтересовываться, как
вдруг вспоминала опыт и начинала думать о том,
что у меня уже что-то получается, и после этого
весь интерес, конечно, уходил. И это продолжалось
не один день. Но вот что было 21 сентября. Я опять
решала примеры. Второй пример у меня никак не
получался. Я попробовала решить его и так, и эдак,
но ничего не выходило. Я уже потеряла почти всю
надежду, но все еще писала что-то, и вдруг…
получился правильный ответ. Я бросилась к
учебнику, проверила: все было правильно.
Остальные примеры стали как-то сами собой
решаться, и спать я ложилась очень радостной. И
только лежа в постели, я подумала, что математика
– все-таки интересный предмет. На следующий день
в школе оказалось, что я вместо трех примеров
решила пять. С того дня я математику делаю с
увлечением и считаю, что опыт удался».
Но вот у Вити Савинова из города Губкина опыт
получился с первого раза!
«Моим самым скучным предметом является
геометрия, – пишет Витя. – Я рассказал об
«Учении с увлечением» Коле, моему другу. Мы
разбили весь материал на предложения. Затем
внимательно прочитали каждое предложение. Затем
взяли в руки карандаши и начертили то, что нам
требовалось. На следующий день меня вызвала
учительница, и я уже ответил на «четыре». Эта
оценка была переломной в моей жизни. На следующий
день я сам поднимал руку и дополнял ответы
учеников. И все время я дополнял правильно. За это
учительница поставила мне оценку «пять». Я
воспрянул духом. В последующие дни я хорошо
понимал геометрию, а ведь недавно еле тянул на
«три».
Так сколько же дней надо продолжать опыт?
Ответ напрашивается сам собою: до первого успеха
– и дальше.
Успех – вот что окрыляет человека и дает ему
силы, вот что ведет к увлечению.
«Это были трудные деньки, – рассказывает Лена
Медведева из Новокузнецка. – Я пыхтела, я
ложилась спать в час, в два часа ночи. Я боролась с
математикой, как тигр! И я получила первую
пятерку. Домой я мчалась со скоростью двадцать
метров в секунду. О, как было здорово!»
Марина К. из Красноярска так описывает
«чудо», которое с ней произошло:
“Это было на уроке алгебры. Объявили
самостоятельную работу. Да, рядовую
самостоятельную работу. Я невольно вздрогнула,
для меня это было контрольной проверкой после
недели «нескучной» математики. Я дала себе
слово ни разу не списать ни одной цифры у соседа.
Да ко мне и не пришло такое желание, так я
увлеклась работой. Написав самостоятельную, я
последний раз взглянула на нее и вздохнула: мои
работы по математике никогда не оценивались выше
тройки.
Когда нам выдали работы, я накинулась на
тетрадку, как хищник, но зато, когда я посмотрела
туда, мои движения стали неуверенные, взгляд,
наверно, глупый и удивленный: там стояла пятерка
и как-то с сомнением смотрела на меня. Она не была
уверена, что надолго задержится тут. Как-то
неуютно было ей среди двоек и троек. Моя
маленькая победа над собой придала мне
уверенность в победе. Я поверила в свои силы.
Итак, опыт продолжается!»
Вот радость человеческая: «У меня получилась
победа!», «Я мчалась домой со скоростью
двадцать метров в секунду!», «Я воспрянул
духом!».
Уолт Уитмен, великий американский поэт, писал,
обращаюсь к каждому человеку:

Ни у кого нет таких дарований, которых
бы не было у тебя,
Ни такой красоты, ни такой доброты, какие есть у
тебя,
Ни дерзанья такого, ни терпенья, какие есть у
тебя,
И какие других наслаждения ждут, такие же ждут и
тебя!

Некоторые люди не верят, что есть на
свете любовь, они думают, что любовь бывает
только в книгах. Но это неправда. Любовь есть в
жизни, это самое радостное чувство, его может
испытать каждый. И любовь к учению, радость от
победы в учении – тоже, как мы видели, не только в
книгах есть. Это не басни, не выдумки, это
реальность. Многие ребята из тех, кто прежде не
понимал, в чем радость учения, теперь испытали ее
сами.
И какие других наслаждения ждут, такие же ждут и
тебя!

Приступим к практике

Опыты на себе

“в случае неудачи повторить все
сначала”

«Прочитав о предлагаемом опыте, я
заинтересовался. И мне показалось, что я смогу
ответить за всех: «Нет на свете скучных дел,
человек все может сделать, все в его правах».
Мне эта мысль никогда не приходила в голову и вот
теперь пришла. Но устных рассуждений мне
показалось недостаточно, и я приступил к
практике…»
Последуем примеру автора этого письма и
приступим к практике.
В конце концов, лучший способ жить на свете – все
время стараться усовершенствовать свое дело,
искать, экспериментировать и так, в делах и
стремлениях, узнавать себя – не того, какой я
есть сегодня, это нетрудно, а того, каким я могу
быть. Как узнать скрытое в себе? Раскрыть! А как
раскрыть? В работе!
Начнем опыт немедля и не раздумывая, не
откладывая даже до окончания этой книги.
Выберем самый трудный, нелюбимый предмет и, когда
будем садиться за работу, подготовимся сначала
психологически: потрем руки, улыбнемся, скажем
(лучше вслух): «Я люблю заниматься
геометрией!» – а можно даже и перекувырнуться,
как делает Катя Тукмачева, хотя, конечно, и не
обязательно.
Будем делать уроки со всей тщательностью, на
какую только мы способны. Для этого отведем
работе время с лихвой и больше не станем думать о
времени и сроках!
Продолжим опыт десять, пятнадцать дней – до тех
пор, пока не придет первый успех и мы не
почувствуем, что и вправду интересно. После этого
не бросим опыт, а будем продолжать его, пока
нормальное учение не войдет в привычку и опыт
перестанет быть опытом, а станет нормой.
Предупреждение. Мы видели, что увлечение
приходит после первого успеха. Но что считать
успехом? Некоторые ребята совершили вот какую
ошибку: успехом они считали только хорошую
отметку. Но отметки бывают, естественно, после
вызова к доске. А если не вызывали – значит,
неуспех? Андрей Баранов из Московской области
написал: «Меня не вызвали ни разу, как я ни
старался и ни поднимал руку (выше всех). Так что
сдвигов никаких, кроме двойки, которую я получил
в завершение опыта. Двойка не за ошибки, а за
содержание. В качестве примера на местоимение я
написал предложение: «Его несли на
кладбище». Это почему-то не понравилось
учительнице. По-моему, человек не может
заинтересоваться скучным делом. Андрей».
Чтобы с нами не случилось такой истории и не
пришлось бы наше увлечение «нести на
кладбище», будем считать за успех не
вызов-отметку, а собственный наш интерес. Будет
интерес – рано или поздно будут хорошие отметки,
это обязательно, это и доказывать не нужно!
А если все же ничего не получается? Тогда
поступим так, как Оля Тихоновецкая из совхоза
имени Чкалова Павлодарской области. Она записала
в свой план действий:
«В случае неудачи повторить все сначала».

ВРЕМЯ

Глава третья

1

В делах учения не все так просто, как
кажется с первого взгляда. Только мы выбрались из
одного заколдованного круга, как тут же попадаем
в следующий: чем больше сидишь над уроками, тем
больше сидеть и приходится!
Потому что время, необходимое для тщательного
приготовления уроков, во многом зависит от
нашего общего развития, от того, как много знаем
мы разных вещей вне школьной программы, от
способности быстро схватывать и запоминать
материал.

Может возникнуть вопрос: а почему,
собственно говоря, для усвоения школьной
программы требуется некое «общее развитие»?
Любой школьник, многие часы проводящий за
уроками, мечтает о хорошей памяти – это да. Как
здорово, если можно было бы сесть, прочитать – и
сразу все запомнить! Прочитать учебник – и сразу,
с одного раза, запомнить то, что там написано, а
затем прийти на урок и все в точности
пересказать! Разве не память прежде всего
требуется при освоении школьной программы? Вот
если бы кто-нибудь рассказал, как улучшить
способность запоминать, это было бы здорово. За
это бы – признательность и благодарность автору.
А тут опять про какое-то «общее развитие»…
При чем тут «общее развитие»? Ну как это
самое «общее развитие» может помочь уроки
учить?
Но давайте задумаемся над тем, что есть
деятельность усвоения. И что означают эти
ключевые слова – «схватывать» и
«запоминать»?
Для начала заметим, что «схватывать» совсем
не то же самое, что «запоминать».
«Схватить» материал – значит осуществить
мгновенную «понимательную реконструкцию»,
осуществить восхождение к некоей сути. А суть –
это то, что прячется за лежащей на поверхности
информацией. И можно сколько угодно пытаться
«запоминать» предлагаемую учебником
информацию – вся она будет проваливаться
непонятно куда, если не произошло «схватывания
сути». И вот я уже жалуюсь на память, на то, что
ничего не могу запомнить – а все дело в том, что
мне просто не удалось почему-то «схватить»
эту самую суть!
И ведь парадокс: как бы ясно и внятно ни был
предъявлен мне учебный материал, «схватывать
суть» все равно почему-то должен я сам! Потому
что «схватывание» – вовсе не формальное
запоминание, а перевод на собственный,
внутренний язык! Да-да! У каждого без исключения
человека есть свой внутренний язык понимания! И
потому «словарь» этого языка и его
«синтаксические правила» нельзя найти ни в
одном словаре мира – это принадлежит только
самому человеку. И вот когда происходит перевод
на этот внутренний язык, у человека возникает
чувство озарения: «Понял! Оказывается, это вот
о чем!»
Продолжая сравнение человека и компьютера, мы
могли бы сказать, что компьютер поглощает
информацию, но не осуществляет ее
«схватывания». По той простой причине, что ни
у одного компьютера нет собственного языка. Нет
«души». И нет, соответственно, своего
миропонимания, отличающего один компьютер от
другого. Потому-то все компьютеры принципиально
взаимозаменимы: важны только некие технические
показатели – скорость обработки информации
(быстродействие) да объем памяти.
А «схватывание», понимание – глубоко
субъективный процесс. Это то, что каждый человек
осуществляет по-своему, и оттого сама «суть»
для каждого человека выглядит по-своему. А у
компьютера никакой деятельности
«схватывания» нет.
Впрочем, «запоминанием» компьютер тоже не
занимается!
“Как так?” – спросит изумленный читатель. Но
ведь мы можем ввести в компьютер любую
информацию, и эта информация в компьютере
останется! Разве это не есть процесс запоминания?
Конечно, нет. Простой пример: когда мы пишем
что-то на бумаге – можем ли мы сказать, что бумага
«запоминает» то, что мы пишем? Разумеется,
нет. Скорее это мы запоминаем что-то с помощью
этих записей. А бумага – всего лишь хранит!
Так же и компьютер. Что бы ни записали в его
память, эта память будет только хранить
записанное.
Но что в таком случае представляет собой
человеческая деятельность запоминания? И чем
человеческая память принципиально отличается от
машинной?
Во-первых, человеческая память – это память
смысловая. И, соответственно, любое знание,
содержащееся в человеческой голове, – это
знание, нагруженное смыслами. Причем у каждого
человека эти смыслы являются личными.
Следовательно, и любые знания имеют у него
индивидуально-смысловую форму. И оттого, кстати,
у любых двух человек знания о чем-то одном и том
же – это разные знания.
Например, у всех есть знание о том, что такое
школа. Но у каждого есть свой образ школы, свои
ассоциации со школой, свое представление о ее
целях и задачах… И дело вовсе не в том, что у
одного знаний о школе «больше», а у другого
«меньше». Нет, дело в том, что это разные
знания. Например, на страницах настоящей книги я
пытаюсь развернуть свое представление о
сущности школы и образования. И это
представление, разумеется, не совпадает с вашим,
читатель. Но не совпадает и с тем представлением,
которое двигало пером и мыслью Симона
Соловейчика. Потому что у всех нас разный опыт –
разный опыт жизни, разный опыт мышления, разный
опыт понимания. Но именно в силу этой разницы
оказывается возможен диалог наших пониманий,
наших представлений, наших знаний. Именно
поэтому мы оказываемся интересны друг другу.
Что касается компьютера, то он хранит все, что в
него вводится, и ни через какую смысловую рамку
информацию не пропускает. Потому информация,
хранящаяся в компьютере, является безличной,
неиндивидуализированной. И по той же самой
причине компьютеры могут обмениваться друг с
другом информацией, но не вступать в диалог (если
под диалогом мы понимаем способность
вслушиваться в чужую позицию при условии
удержания своей).
Во-вторых (и это напрямую связано с первым),
память человека является активно-избирательной.
У человеческого сознания – собственная
поисковая мускулатура, и человек постоянно
делает выбор – он выбирает исключительно то, что
ему интересно. А это и значит, что человек
занимается выработкой собственного знания о
мире и о том, что происходит в этом мире.
Поставим простой мысленный эксперимент.
Представим большую-большую библиотеку со
множеством книг на самые разные темы. И предложим
нескольким десяткам человек зайти и побыть в
этой библиотеке несколько часов. Или дней. А
затем рассказать, что они видели, что они там
нашли. Нетрудно догадаться, что все испытуемые
будут рассказывать о разном. У каждого будет свой
опыт путешествия по библиотеке. И каждый найдет в
ней свою зону интереса, которая будет
определяться спецификой Я, спецификой
«самости».
А теперь представим, что количество испытуемых в
нашем эксперименте увеличилось до нескольких
сот. До нескольких тысяч. До нескольких
миллионов… Можно с уверенностью сказать:
сколько бы новых испытуемых ни появилось, все они
будут предлагать свои траектории путешествий,
ориентируясь на собственный интерес.
И дело даже не в том, что разные люди найдут
разные книги, а в том, что даже если какая-то книга
попадет в зону интереса двух людей, это будут
разные зоны интереса! Миллионы людей читали
книгу Александра Дюма «Три мушкетера», и это
были миллионы совершенно разных прочтений!
Потому что каждый читатель сочинял свой, одному
ему ведомый образ д’Артаньяна или других героев,
ведь каждый читатель прежде всего самого себя
проживал в этой книге. И точно так же обстоит дело
с миллионами других книг – и не важно,
художественные это книги или научные…
Но это именно то, что не сможет сделать ни один
даже самый умный компьютер. Потому что компьютер
может путешествовать (например, по виртуальной
библиотеке) только тогда, когда ему будет задан
тот или иной алгоритм путешествия (именно на этом
принципе основана работа любых поисковых систем
в Интернете). Единственное, что абсолютно
недоступно компьютеру, – это путешествие с
опорой на… собственный интерес.
И вот как раз осуществляя выбор, основанный на
личном интересе, человек и запоминает в
специфически человеческом смысле! Запоминает то,
что имеет для него смысл.
Но это значит также, что человек создает
собственное знание обо всем, с чем он имеет дело!
И в этом – принципиальная особенность
человеческого сознания. Сознание – это
инструмент по созданию человеком своего (и
всегда – своего!) знания о мире.
И даже тогда, когда мы пытаемся вводить в
человека информацию «по машинному
принципу», человек продолжает упорно
просеивать информацию сквозь свое «смысловое
сито».
Так что когда ребенок никак не может
«выучить» параграф – проблема не в том, что у
него «плохая память» и что эту плохую память
нужно тренировать. Проблема в другом: в том, что у
него не развита способность смыслового видения.
Не развита способность актуализации своего Я при
чтении того или иного текста. Он пытается
усваивать содержание учебника механически, а
само устройство его сознания всеми силами этому
сопротивляется.
Вот тут-то мы и подходим к ответу на вопрос,
почему «способность быстро схватывать и
запоминать» – как чисто человеческая
способность – зависит от так называемого общего
кругозора, то есть от широты того угла обзора
окружающего мира, который оказывается доступен
человеку, и от того, как далеко простирается для
этого человека линия его духовного горизонта.
Чем более широк угол этого обзора, чем больше
выработана в человеке способность наделять
события и явления мира своими переживаниями и
вопросами, своим размышлением, тем
содержательнее будет диалог человека со все
новыми и новыми реалиями культуры. Тем с большей
эффективностью он будет «вбирать» их своей
активно-избирательной памятью (наделяя
собственными смыслами).
Это-то и можно назвать «общим развитием». Не
обладание каким-то конкретным знанием, а
обладание развитой мускулатурой переживания и
мышления – всем тем, что только и позволяет
создавать собственное знание (а мы уже знаем, что
человеческое знание всегда собственное!) по
поводу любой поступающей нам из мира информации.
Вот и получается, что общее развитие – залог
эффективного учения! Эффективно учится не тот, у
кого хорошая память, а тот, у кого развито
собственное Я и кто умеет силой этого Я
пользоваться.

А для общего развития нужно много
читать, заниматься в кружках, разговаривать с
умными людьми на умные темы, почаще и подолгу
размышлять над чем-нибудь дельным. Для всего
нужно время – то самое время, которое у многих
ребят целиком уходит на уроки: они сидят над
учебниками по четыре-пять часов.
«Я прихожу из школы в половине второго. Придя
домой, поев, сразу же сажусь за уроки. Учу уроки до
семи вечера, без отдыха, так как боюсь, что не
успею сделать их, а их очень много. В семь часов
вечера после уроков я очень устаю. И так каждый
день. В результате я с усталой головой не могу
читать внешкольную литературу. Не могу смотреть
телевизор. Начинает болеть голова. И я сразу же
ложусь спать…» – пишет Рубен X. из Кировабада.
Но теперь мы знаем общее правило: надо
действовать методом последовательного
приближения. Постепенно стараться сокращать
время работы над домашними уроками до разумных
пределов и постепенно наращивать свою
способность к быстрому усвоению материала, к
продуктивной работе. И знаем, что главное – найти
что-то такое, за что можно было бы ухватиться,
чтобы раскручивать порочный круг в обратную
сторону.

Кстати говоря, а что такое
«усвоение»? Усвоение – это и есть делание
своим. Перевод чужого на язык своего Я. И это не
что иное, как продуктивная работа в чистом виде.
То есть работа, в результате которой получается
некий продукт, которого раньше не было!
Кто-нибудь (кто не знаком еще с нашими
предшествующими рассуждениями) сильно удивится.
Какая еще в деятельности учения может быть
продуктивность? Ученик же должен просто выучить
заданный параграф – откуда же здесь возьмется
новый продукт, продукт, которого не было? Надо же
просто с наименьшими потерями переместить
содержимое учебника в голове ребенка – вот и вся
наука!
Те же, кто прочитал предыдущие страницы, уже,
конечно, понимают, в чем тут соль. Если я хороший и
успешный ученик, я конечно же вовсе не пытаюсь
зазубривать содержание параграфа, а занимаюсь
совершенно другим: я думаю над этим содержанием,
пытаюсь перевести его на свой внутренний язык
(язык своего понимания). Таким образом, у меня в
голове возникает моя индивидуальная модель того,
о чем написано в учебнике, то есть я продуцирую
собственное знание. Именно эта модель и
«оседает» у меня в голове как то, что можно
было бы назвать «предметное знание». А
учебник оказывается для меня не источником
знания, а источником информации, размышляя над
которой я и продуцирую некоторое знание «по
предмету».

2

В спокойную минуту
двадцатидвухлетний Пушкин писал из южной ссылки
другу:
Владею днем моим, с порядком дружен ум;
Учусь овладевать вниманьем долгих дум…
Многие проблемы были бы решены, если бы мы могли
овладеть своим днем! Доказано: шестьдесят
процентов ребят (возможно, и вы в их числе,
читатель) жалуются на неорганизованность, на
неумение или неспособность распорядиться
временем, овладеть своим днем, соблюдать режим
дня. Каждый год начинается с составления режима,
его переписывают на листке бумаги, раскрашивают
цветными карандашами, вешают над столом, но…
Проходит день, другой, пожелтелый листок
по-прежнему висит, да лучше бы глаза на него не
смотрели. Только совесть тревожит. Остроумно
написал Слава Саймитов из поселка Буюклы на
Сахалине: «Режим у меня есть, только я его не
выполняю…»
Много у нас есть всяких режимов и правил, все мы
знаем, как именно нужно жить и работать. Только
выполнять правила трудно. И никакие рассуждения
о пользе времени и цене минуты не помогают.
Не будем рассуждать, посмотрим, что можно сделать
практически.

А почему так трудно «овладеть днем»?
Да именно потому, что невероятно трудно овладеть
«вниманьем долгих дум», которые постоянно
уносятся куда-то в иные пространства…
Человек – сложное существо. В нем одновременно
живет множество желаний, множество импульсов,
множество потребностей.
Пока человек – ребенок, ему помогают
структурировать его взаимоотношения с миром
взрослые. Но процесс взросления – это процесс, в
котором человек научается с той или иной
степенью успешности делать это самостоятельно.
Причем вот какая интересная закономерность.
Чем сложнее внутренний мир человека, чем больше в
нем потенциальных возможностей и интересов, чем
более велика в нем сила творчества, тем сложнее
решить эту задачу.
Чем сложнее мир – тем сложнее внутреннее время,
тем труднее уложить это внутреннее время в
условный масштаб времени внешнего. Потому-то и
получается, что люди творческие, культурно
активные (тот же Пушкин, к примеру) – это люди, у
которых совсем не просты взаимоотношения со
временем. Время для них – не мертвая сетка,
которую можно раз и навсегда набросить на свою
жизнь, а некая проблема, которую постоянно
приходится решать. И каждый творческий человек
находит свой выход.
Впрочем, на самом-то деле каждый человек –
творческий. Просто многие, становясь взрослыми,
подавляют в себе творческие импульсы и
способности, подчиняя их жестким ритмам внешней
необходимости. У таких людей все размерено, все
на своих местах. Кажется, они полностью
«овладели» не только своим днем, но и своей
жизнью. Но вот почему-то у них чаще случаются
приступы депрессии, когда в какой-то момент
приходит тягостное осознание того, что жизнь
бессмысленна…
Так что, решая задачу овладения временем, давайте
не будем забывать главное: временем чего
собрались мы овладевать? Временем собственной
жизни или временем, в котором не остается места
нашему собственному Я с его желаниями и
потребностями?
И оказывается, что, когда жизнь не поддается
жесткому распорядку придуманного наперед
режима, это не так уж и плохо. Возможно, это
свидетельствует о полноте и насыщенности
внутренних желаний.
И вопрос заключается в том, как «прорастить»
из себя такой режим, который воспринимался бы
нашим Я не как тюрьма, а как пространство для
максимального самоосуществления.
Скажем, если нам скучно и неинтересно заниматься
уроками (наше Я не научилось находить себе место
в пространстве уроков), мы всем своим существом
будем сопротивляться режиму. Но вот если нам
придется выбирать между увлекательным и еще
более увлекательным – тогда режим будет просто
спасением.
Так что ключ к эффективному режиму опять же в
увлечении!

3

как стать хозяином времени

Время оттого трудно контролировать,
что оно бесформенно – течет непрерывной рекой.
Люди совершенно не могли бы подчинить себе время,
если бы не догадались разделить его на части: год
– на месяцы, сутки – на часы, часы – на минуты.
Деление это в какой-то степени условно: в самом
времени никаких делений нет. Ничто не мешало бы
нам уговориться, что в сутках не 24 часа, а, скажем,
48 – по тридцать минут в каждом. Уходили бы из
школы в двадцать пятом часу пополудни, а спать
ложились бы в сорок втором.
Мы искусственно делим время на равные отрезки
лишь с одной целью: чтобы как-то управлять им.
Иначе с ним не справишься. Представим себе, что
время, которое мы проводим в школе, не было бы
разделено на уроки. Нет расписания, нет звонков.
Начался урок немецкого языка – и никак не
кончится. Учитель говорит: «Еще немножко
позанимаемся».
Началась перемена, но и она никак не кончается.
«Еще немножко побегаем», – говорят ребята.
Занятия в такой школе были бы немыслимы: мы
ничего не успевали бы сделать.
Но почему же мы только школьное время разделяем
на части, на уроки? А все остальное?
Человек не спит примерно пятнадцать часов в
сутки. Пять из них – школьных – разделены,
управляемы, находятся под контролем. А остальные
десять – бесформенная масса, которой трудно
управлять даже очень организованному человеку!
Попробуем и на эти десять часов, на наши
собственные десять часов, наложить какую-то
невидимую решетку, разделить их на части.
Если эта операция удастся, мы станем
властелинами своего дня, своего времени и будем
успевать гораздо больше.
Сделаем так: каждый час будем непременно менять
занятие, как в школе. Время мало отмечать в
сознании, его надо отмечать, разделять реально –
переменой дел, переменой «урока». Чем бы мы
ни занимались, какое бы долгое занятие у нас ни
было, разделим его на порции, внесем во время
какую-то структуру и каждый час будем менять
занятие. Даже если страшная лень напала – что ж,
каждый час будем лениться каким-то другим
способом, в этом все дело!

Вот в этом и состоит самое главное: время
должно «делиться» на какие-то промежутки не
на формальных, а на реальных основаниях! То есть
вопрос вовсе не в том, чтобы наметить какую-то
формальную сетку часов, а в том, чтобы эта сетка
оказалась сеткой реальных и содержательных дел
– разных дел!
К сожалению, в этом и состоит зачастую одна из
главных бед школы: там есть расписание, есть
сетка разных уроков, но реально для конкретного
ученика один урок мало чем отличается от другого:
все та же «нудятина», все та же зубрежка
непонятного и неинтересного. И тогда дели время
не дели – все его отрезки будут похожи друг на
друга. Ученик переходит с одного урока на другой,
но ничего по существу не меняется. Спроси его
после уроков: а что было в школе? «А! Да все то
же! Ничего интересного!» Потому-то и получается
так, что наличие четкого школьного расписания
многим детям вовсе не помогает «владеть
временем», т.е. эффективно наполнять школьное
время своей деятельностью, своими интересами,
своим развитием.
Но стоит только ученику на каком-нибудь из уроков
поймать свой интерес – все преображается как по
волшебству. Время начинает течь по-другому: в нем
появляется внутреннее напряжение и какое-то –
как бы дополнительное – измерение. Тот же самый
урочный час, который до сих пор тянулся
бесконечно, вдруг становится ярким, насыщенным и
событийным. Время начинает бежать неожиданно
быстро, и вместе с тем оно начинает вмещать в себя
невероятно много! С такого урока и уходить-то не
хочется: урок закончился, а воспоминания и
размышления о произошедшем на этом уроке еще
долго с тобой. Так что воистину это оказывается
урок без звонка на перемену!
Поэтому вопрос не в том, чтобы формально
разделить время на некие равные кусочки. Вопрос в
том, чтобы время перестало быть «бесформенной
массой», а значит, наполнилось бы интересным
содержанием! И чтобы содержание одного часа не
походило на содержание другого!
Когда имеешь дело со школьным временем – там оно
организовано заранее. И организовано не детьми.
Тем не менее не только от учителей, но и от
учеников зависит, насколько это время
оказывается насыщенным и разнообразным.
В организации внешкольного времени роль ученика
значительно возрастает. Ведь здесь именно он
становится полновластным хозяином. Менять дела,
менять способы наполнения времени – менять даже
формы проявления собственной лени! – вот ключ к
тому, чтобы время оказалось организовано с
максимальной продуктивностью! Вот ключ к
эффективно работающему «домашнему
расписанию»! И здесь с особой отчетливостью
проявляется простая истина: время принадлежит
нам только тогда, когда нам принадлежит наша
деятельность! Когда мы работаем не из-под палки, а
по собственному почину, по собственному желанию,
по собственной инициативе. Тогда внешний ритм
придуманного нами распорядка дня становится
важным подспорьем в организации этой нашей
деятельности!

Знаменитый английский адмирал
Нельсон сделал однажды убийственное для лентяев
всего мира заявление:
«Я обязан своими успехами тому, что никогда в
жизни не тратил даром и четверти часа».

Но вот вопрос – какое время можно
считать «потраченным даром», а какое – нет?
Например, если я целыми днями зубрю уроки – это
время, которое тратится с пользой или нет? Увы,
это как раз тот случай, когда время проходит мимо
меня. Я прилагаю усилия, а усилия эти оказываются
направлены в пустоту… Хотя, если я действительно
прилагаю усилия, то это уже не пустота. Если это
мои усилия, то они все равно дают результат –
какое-то мое развитие. А вот если я учусь
исключительно из-под палки и зубрю уроки только
потому, что меня к этому принуждают, вот тогда это
действительно оказывается напрасно потраченным
временем.
Есть все основания полагать, что время проходит
недаром только тогда, когда оно наполняется
каким-то нашим собственным содержанием, жизнью
нашего Я. И чем больше чувствуем мы жизнь своего
Я, тем более ненапрасным оказывается
соответствующее время.
Вопрос заключается в том, как этому научиться –
научиться любую минуту своей жизни наполнять
собой.
Иными
словами, научиться жить нескучно даже тогда,
когда тебя заставляют выполнять формально
скучные вещи. И тогда жизнь засияет новыми
оттенками.

Время тратится попусту не столько
часами, сколько четвертями часов – из потери
этих четвертушек и складываются все несчастья
нашей жизни. Но если строго каждый час менять
занятия, то легче будет избежать и потери
«четвертушки» часа.
Но что же выходит – опять режим?
Нет.
Режим – это планирование наперед, и оно, как мы
видели, не всем удается. Слишком много разных
житейских обстоятельств мешают выполнить план, и
не у каждого достаточно характера противостоять
этим обстоятельствам. Кто живет строго по режиму
– это замечательно.

Но, разумеется, замечательно только в
том случае, если человек именно живет по режиму,
т.е. умеет наполнять режим своей жизнью. Если же
режим для него – просто форма наказания или
осознанная форма отрицания (бывает и так!) прав
своей личности на существование, то в этом,
конечно, ничего замечательного нет. Не случайно,
кстати, самая распространенная форма наказания
преступников – лишение их на какое-то время
свободы. А лишение свободы – это и есть
подчинение строжайшему режиму (не случайно
тюрьмы называются «режимными учреждениями”!),
когда человек теряет право распоряжаться
собственным временем. Когда вся его жизнь
оказывается подчинена чужому режиму. И у
человека практически не остается возможности на
свободное самовыражение. И не случайно поэтому
для многих людей, оказавшихся по тем или иным
причинам в тюрьмах, проведенные там годы
оказываются вычеркнутыми из жизни.
Хотя, с другой стороны, всегда находятся такие
люди, которые и тюремную жизнь умеют наполнять
собой. Они не впадают в депрессию, не стонут по
поводу случившегося, а насыщают тюремную жизнь
своим содержанием: размышляют и даже пишут книги.
Так что найти себя, свое собственное дело в
режимных условиях – это великая способность.
Хотя далеко не у всех людей хватает силы духа
реализовать себя в условиях навязанного извне
режима.

как научиться жить по режиму?

Но кто чувствует себя не в силах жить
по режиму, тот может взять время под контроль,
если будет отмечать каждый час после того, как
этот час прошел. Это же совсем не трудно! Просто
отмечать, что час ушел на то-то и теперь надо
сменить занятия.

А вот это уже совсем другое дело!
Контроль за временем не с помощью заранее
придуманного режима, а с помощью своеобразного
дневника. Дневника, в котором ведется запись
каждого очередного часа собственной
деятельности. И тогда у человека появляется
своеобразное зеркало того, насколько интересно и
насыщенно проходит его очередной день.

планирование не удается? наладим хотя
бы учет

Очень хорошие хозяйки, получив
зарплату, заранее определяют, на какие нужды
сколько денег отложить.
Но есть просто хорошие хозяйки – они записывают
на бумажке, на что потратили деньги. И это тоже
помогает им тратить бережно!
Плохие же хозяйки тратят деньги как попало и даже
приблизительно не представляют себе, куда же они
девались.
Со временем – как с деньгами. Если нет сил быть
очень хорошими хозяевами времени и соблюдать
режим, попробуем для начала быть хозяевами
просто хорошими: станем разделять время на части,
каждый час менять занятие (хотя, конечно, не
исключены и сдвоенные часы – так и в школе
бывает) и для начала записывать, на что ушел
каждый час.
Планирование и учет внутренне связаны между
собой. Планирование не удается? Наладим хотя бы
учет! И мы не заметим, как перейдем к
планированию…

4

«Дневник времени»

Чтобы проверить, как работает
«решетка времени», ребят-добровольцев
попросили провести хотя бы одну
экспериментальную неделю. Три первых дня
отмечать каждый час на бумажке, а потом если с
бумажкой возиться надоест, то в уме. Вот какие
отчеты были присланы.
«Сначала у меня не все удавалось, не
укладывался в часы, но сегодня, в последний день
эксперимента, я уже научился так хорошо
укладывать свою работу по часам, что сам
удивляюсь. Я считаю, что опыт помогает экономить
время и бороться с «еще немножко». Лично у
меня в эту неделю все шло ладно. И уроки успевал
сделать, и любимым делом заняться, и маме помочь,
и книги читать» (Роман Левин, Москва).
«Еще с первых дней опыта я заметила, что, за
какое дело ни возьмись – все я делаю аккуратно,
точно до мельчайших мелочей, и результаты
значительно улучшаются. Даже появляется какая-то
неторопливость. Моя экспериментальная неделя
значительно отличалась от других – дни
проходили как-то наполненнее, интересней, вообще
я осталась довольна» (Ира Рахманова, Москва).
«Этот опыт мне понравился, и мне было интересно
проводить его. Я очень доволен своей
экспериментальной неделей. Когда я начинал опыт,
мне не хотелось расставаться с «еще
немножко», но все же я с ним расстался» (Саша
Гнева, с. Украинка Харьковской области).
«Я убедился, что нашего общего врага «еще
немножко» можно победить в трудной борьбе,
определив для работы определенный срок и меняя
вид занятия каждый час» (Александр Кладеев, с.
Разумовка Алтайского края).
«В первые три дня все шло хорошо, но на
четвертый день заболела мама, и за временем
следить удавалось не всегда. Но все равно за это
время я стал чаще смотреть на часы и за день
успевал делать все или почти все» (Володя
Кулушев, пос. Сотово Татарской АССР).
«Самым трудным был для меня первый день. Я
часто забывалась, слонялась без дела. Часто
забывала «дать себе звонок». Особенно трудно
мне было оторваться от гулянья. Но в этом мне
помогла мама: она позвала меня домой.
Второй день был уже легче. Вот только когда я
читала книгу («Черный тюльпан»), я забыла
себе «дать звонок» – очень увлеклась. И
поэтому я гуляла не час, а полчаса. Дальше все
пошло гладко. Вечером я снова читала книгу и
опять чуть не забыла «дать звонок», но
вовремя вспомнила и оборвала свое чтение на
самом интересном месте.
Третий день мне было уже значительно легче. Я
давала себе звонок как бы по инерции. Я как-то
внутренне чувствовала, что надо «дать
звонок». Но это не всегда, пока еще надо было
напрягать свою волю, чтобы освободиться от
«еще немножко».
А на четвертый день я решила все уроки сделать
вечером, а завтра утром гулять до самого обеда. Я
хотела проверить, смогу ли я держать в руках
время. Я решила не все время гулять одинаково: час
я хожу с девочками по городу, ем мороженое и т.д. и
т.п. Второй час я около дома играю с друзьями в
разные игры. В третий час я просто стою или сижу
на улице, разговариваю со знакомыми. Мама мне
дала на этот день свои старые часы. И все время я
следила за временем.
Когда я просто стояла на улице, мне очень
хотелось побегать, поиграть, но я сказала себе:
«Не смей!» И это мне помогло.
Остальные два часа у меня прошли хорошо. А в
последний день (это было воскресенье) я, когда
пошла гулять – без часов, сама – через час пришла
домой. Конечно, не ровно через час, но примерно
плюс-минус 7 минут. Хотя мне очень хотелось еще
погулять, я села читать книгу. А через час снова
пошла гулять, И вернулась уже только на 2 минуты
позже срока.
Судя по результатам, контроль над временем
значительно удлиняет сутки. Я успеваю сделать за
день очень много дел, особенно в воскресенье. И
конечно, все дела стали для меня интереснее, чем
были прежде. Если раньше я уборку квартиры
старалась поскорее закончить, то сейчас я не
тороплюсь, делаю все тщательно, не оставляю ни
одной пылинки. И каждый день поддерживаю чистоту.
До свидания. С уважением – Оля Черепанова» (г.
Омск).
Понравился опыт и Петру Прохорову из г. Щекино
Тульской области. Он прислал свою «решетку
времени» за экспериментальную неделю.
Первый день у Пети получился таким:
7–8 ч. – завтрак;
8–9 – гулял;
9–10 – трудился;
10–11 – письменные уроки;
11–12 – скучал;
12–13 – готовился к школе;
13–17 – школа;
17–18 – гулял;
18–19 – играл в шахматы;
19–20 – смотрел телевизор;
20–21 – смотрел телевизор;
21–22 – делал устные предметы.
У Саши Симонова из г. Никитовка Белгородской
области нашлась записная книжечка, на каждой
странице которой 20 клеток. «Я отделил, – пишет
Саша, – 15 клеток на каждой странице и слева
написал: 1, 2, 3, 4, 5… 14, 15. Я ношу книжку в кармане и
через час отмечаю, что я сделал. Хоть мне хотелось
еще поиграть и почитать, но я упорно решил делать
что-нибудь другое». «Решетка дня» (за
первый день) у Саши в записной книжке получилась
такой:
1. Туалет и завтрак.
2. Иду в школу.
3. 1 урок. Решали задачи.
4. 2 урок. Читали о Петре I.
5. 3 урок. Играли в футбол.
6. 4 урок. Изучали лягушку.
7. 5 урок. Чертили деталь.
8. Иду из школы.
9. Обедаю и читаю книгу.
10. Играю в футбол.
11. Учу уроки. Сначала трудные.
12. Учу уроки. Легкие.
13. Читаю книгу.
14. Рассматриваю почту.
15. Бью баклуши.
«Бью баклуши» или что-нибудь в этом роде –
такое обязательно должно быть, особенно у тех,
кто плотно заполняет свой день. «Решетка
времени» не для того, чтобы превращать
человека в механизм, зачем она тогда была бы
нужна?
Просто она помогает тем, кто не умеет жить по
режиму. Можно, как уже говорилось, планировать
время наперед (режим дня), а можно учитывать
прошедшее время («решетка времени»). И в том и
в другом случае, как это ни странно, результаты
оказываются одинаковыми, только второй способ
распоряжаться временем легче, чем жить по режиму.

“и конечно, все дела для меня стали
интереснее”

Нет, все-таки результаты не одинаковые.
Потому что когда человек ведет «дневник
времени», он в большей степени принадлежит
себе, более свободен и в гораздо большей степени
всматривается в себя. Дневник времени – это
своего рода способ самопознания: познания своих
желаний, потребностей и возможностей. И потому у
него потенциально более высокая развивающая
сила.

экспериментальная неделя

Светлана Кадьирова из Рязани считает,
что опыт с «решеткой времени» лучше бы
провести в каникулы, «потому что тогда и одно
хочется сделать, и другое, а в итоге «тянешь
резину», как мама говорит, и ничего не
успеваешь».
Что ж, и такой опыт был. Его провел Саша Бердников
из поселка Первомайский Удмуртской АССР.
Действительно, в каникулы распоряжаться
временем труднее, чем в обычные дни.
Вот Сашины пятнадцать часов, пятнадцать клеток
«решетки времени» за 5 ноября.
1 – встал,
зарядка, завтрак;
2 – читал «Лето, отданное врагу»;
3 – отдыхал, писал письмо;
4 – делал обед;
5 – менялся марками;
6 – мыл пол и лестницу;
7 – катался на коньках;
8 – катался на коньках;
9 – делал открытку;
10 – смотрел «Земное притяжение»;
11 – делал пудинг и сметанник;
12 – смотрел футбол;
13 – смотрел «Время» и «Повесть о
чекисте»;
14 – ужинали и слушали концерт;
15 – лег спать.
Как видим, обычные житейские дела, ничего
особенного – но сколько успел человек за день!

“дневник времени” – это своего рода
способ познания себя

И дело не просто в том, что «успел», а
в том, что у него появилось своего рода
«зеркало дня» – то зеркало, в которое можно
будет посмотреть и через день, и через месяц.
Человек растет, развивается. Но дни проходят – и
как-то забываешь про то, каким ты был в прошлом:
какие у тебя были интересы, что тебя волновало… А
когда ведешь такой вот дневник – он не просто
помогает справляться с потоком времени, не
просто помогает упорядочивать свои со временем
взаимоотношения, но и помогает лучше видеть и
понимать себя. Особенно когда к простым
фиксациям произошедшего начинаешь добавлять
какие-то впечатления по поводу сделанного.
Получился ли пудинг? Увлекательный ли был
футбольный матч? Понравился ли концерт? Трудно ли
было мыть пол и лестницу?.. Чем больше мелких
подробностей и впечатлений появляется в такого
рода дневнике – тем интереснее будет его читать
спустя месяцы и годы. Постепенно научаешься
вглядываться в события своей жизни и в свои
переживания этих событий все пристальнее и
тщательнее, и это искусство вглядывания в
собственную жизнь дает воистину бесценный
ресурс саморазвития.

5

но как же быть с уроками

Но можно и еще более решительно
перестроить свою работу так, чтобы освободить
время для общего развития.
Вот что советовал учитель Василий Александрович
Сухомлинский своим ученикам: после того как вы
вернулись из школы домой (если уроки в первой
смене), всю вторую половину дня надо проводить
отчасти на воздухе, отчасти за книгами, не
относящимися прямо к урокам, отчасти – в кружках,
на факультативных занятиях, за работой в саду, в
спортивных секциях.
Почти весь день – любимым, и только любимым,
занятиям!
Но как же быть с уроками?
Сухомлинский советовал: делайте большую часть
уроков утром, до школы.
Вставайте в 6 часов утра, и за два утренних часа вы
поработаете успешнее, чем за четыре вечерних!
Утром голова человека работает продуктивнее, и
задачи решаются быстрее, и все запоминается
прочнее.
Утром никто и ничто не отвлекает. Никаких
соблазнов. Нелепо же вставать в шесть утра, чтобы
играть с котенком!
Утром все делаешь хорошо и быстро, потому что
деваться некуда. Цейтнот – нехватка времени, а в
цейтноте – и при большом желании, и если нет
страха – ум человеческий работает очень быстро.
Разумеется, для того, чтобы рано встать, надо и
спать ложиться пораньше. Кстати, Сухомлинский
напоминал ребятам, что сон до 12 часов ночи
полезнее и приносит больше отдыха, чем сон после
12. Человек, который спит с 10 часов вечера до 6
часов утра (8 часов), высыпается лучше того, кто
спит с 11 вечера до 8 утра (9 часов).
Одна женщина с Дальнего Востока рассказывает,
как она использовала совет Сухомлинского в своей
семье.
У нее два сына-старшеклассника, в девятом классе
и в десятом. Ребята сидели над уроками день и
ночь, очень уставали, здоровье их пошатнулось,
времени на любимые занятия не было. Что делать?
Установили такой режим: подъем в 5 часов 30 минут,
зарядка, умывание, первый завтрак – стакан
молока – 15 минут; 5 час. 45 мин. –
8 час. – приготовление уроков, 8 час. – второй
завтрак (горячий); в 8 час. 15 мин. – уход в школу.
После школы до 21 часа – время свободное.
«Не описываю, как мы волновались, –
рассказывает мама. – Необычно, не верилось, что
все это возможно, что вместо 4–6 часов занятий – 2
часа, и лишь изредка (смотря по расписанию)
занятия вечером – например, когда перевод
большой или две математики. Но ребята сразу
оценили преимущества такого режима и только
очень удивлялись: «Как же так, я стихотворение
Маяковского ровно десять минут учил? Математика
идет утром очень легко, запоминаешь тоже
быстро».
Ребята занимались по такому режиму целый год,
стали хорошо учиться, и здоровье их улучшилось.
Словом, утренние занятия пошли на пользу.
После долгих колебаний решено было рассказать об
этой системе ребятам.
Некоторое время спустя вновь стали приходить
отчеты об опыте. Все-таки это очень интересно –
экспериментировать с самим собой!
«Вначале было страшновато: а вдруг просплю и
пойду в школу с невыученным заданием? Но все-таки,
несмотря на то что учебный год подходил к концу, я
начала жить по новому режиму. И теперь об этом не
жалею.
Встал вопрос: как не проспать подъем? Но все
получилось лучше, чем я ожидала. Вначале я
просыпалась лишь по звонку будильника, а потом и
без него. Ровно в 5.30 уже на ногах!
Сначала я теряла много времени попусту. Потом
дела пошли на лад. Я действительно выучивала
стихи буквально за 10 минут, параграф запоминала
после одного прочтения. Результаты, как и
ожидалось, отличные. Я перешла в 8-й класс с
хорошими оценками.
Вот уже прошла первая четверть нового учебного
года. Я продолжаю жить по режиму Сухомлинского.
До свидания. Учение с увлечением!» (Мария Копач,
г. Инта, Коми АССР).
«Я занимаюсь по системе Сухомлинского неделю.
Уроки теперь делать значительно легче. Советую
всем, кто переходит на систему Сухомлинского,
делать пусть короткую, но энергичную утреннюю
зарядку. Времени, отведенного мной на уроки,
хватает, даже остается. 1,5 часа вместо 3–4!
Свободное время я провожу в основном над книгами.
Самое трудное было – научиться быстро засыпать.
А то вечером лежишь без сна, а потом «клюешь
носом». Я сагитировал и моего друга Вову
Злобина; и мы теперь занимаемся так вдвоем, хотя и
по отдельности. Остальные ребята подшучивают. Но
уверен, в будущем году «утренников» будет
гораздо больше!» (В.С.).
Итак, «утренник» – это не праздник в школе.
«Утренник» – это человек, который делает
уроки утром…
Вот еще письма от «утренников» и
«утренниц»:
«До этого я всегда делала уроки очень долго и
томительно, всегда ужасно уставала. Никогда не
оставалось времени на любимые занятия. Никогда я
не выходила за пределы учебника.
Но вот я прочитала о совете Сухомлинского. Я
решила испытать свою волю. Два дня вставать не
хотелось, и вместо того, чтобы вникать в условие
задачи или в содержание параграфа, я высчитывала,
сколько минут мне бы осталось поспать, но я не
сдалась – попробовала раз, другой, третий,
никаких сдвигов. Я снова стала делать уроки днем.
Но вот задали нам решить дома очень трудную
задачу. Сколько я ни билась – решить не могла. И я
решила еще раз сделать ее утром.
Встала в 6 часов утра. Умылась, убрала свою
постель и стала решать задачу. Я не думала ни о
чем, кроме задачи, и решила ее за 30 минут. А
вечером я ее решала примерно 2 часа. С тех пор я
встаю в 5 часов утра и делаю уроки, а днем я читаю,
гуляю, записалась в спортивную секцию. Вот как
помог мне совет Василия Александровича!» (Люда
Сазонова, г. Красноярск).
«Я учусь в 5-м классе и занимаюсь в балетной
школе. В общем, дел хватает. Часто я пропускала
занятия в балетной школе из-за большого
количества уроков, заданных в школе. А когда
узнала об этом способе, я так обрадовалась, что и
передать нельзя.
Теперь я прихожу из школы, немного гуляю, потом
иду в балетную школу. Утром просыпаюсь в 5 часов и
превосходно делаю уроки. Теперь я хорошо стала
заниматься и в общеобразовательной школе, и в
балетной. Огромное вам спасибо» (Ольга Егорова,
г. Куйбышев).
«Решил я провести этот «опасный»
эксперимент. Для меня он не опасен, так как я
учусь во вторую смену. Но, встав сегодня в 6 утра, я
с 6.30 начал делать уроки по трем предметам и
сделал… за 40 минут против 1,5 часа. Я вот что могу
сказать по этому поводу. Вряд ли здесь особенную
роль играет то, что утром человек лучше
запоминает, то есть что утром мозг работает
лучше. Дело, видимо, в том, что утром легче
сконцентрировать внимание на чем-то одном.
Постараюсь вести далее своего рода дневник, куда
буду заносить все те данные, которые появятся»
(Николай Жернаков, с. Наровчат Пензенской
области).

“утренник” –  это человек, который
делает уроки утром

«Я решила попробовать делать уроки
утром. Начала я на следующий день. За все время
проведения этого опыта я ни разу не проспала.
Вставала я около шести, иногда в полседьмого. Но
утром я делала не только уроки, я занималась и
другими делами. Всего у меня на уроки уходило
минут сорок. Зато днем у меня было много
свободного времени. И успеваемость повысилась.
Опыт я проводила с 29 апреля, а сейчас уже 14 мая. Но
вообще-то я не считаю, что у меня есть сила воли
или твердый характер. Просто я привыкла делать
так, как захочу. А когда делаешь то, что хочешь, и
жить интересно» (Альбина Эрбис, д. Большая
Ченчерь Тюменской области).
Однако обнаружились и затруднения.
Алла Москаленко из Челябинска никак не может
встать утром: «Вот сегодня я хотела встать в 5
часов, и главное, меня разбудили честь по чести, и
представляете, я не встала, вот не хватает воли
подняться с постели, но я лежу с открытыми
глазами и ругаю себя, что не поднимаюсь. Все равно
не могу, и все».
А у восьмиклассницы Лиды Гаврюшиной из Москвы
другая беда. «Трудно было засыпать в 9 часов
вечера, – пишет она. – Но за неделю я привыкла к
этому».
Наташе Левит из Ленинграда не разрешили делать
уроки утром родители. «Я им доказывала, какую
это приносит пользу, но они не согласились, –
пишет Наташа. – Как мне быть?»
Валерий Шамшур из Казани спрашивает: «А стакан
молока обязательно или можно чем-нибудь
заменить? Я не очень употребляю его».
«Больших трудностей не было, – пишет Ирина К.
из Свердловска, – только я боялась разбудить
маму. Эксперимент удался, я учу все уроки за два
часа. Спасибо за совет».

человек наиболее успешен, когда делает
что-то
по собственной инициативе

Вообще важно заметить, что все
описываемые эксперименты дети делали сами на
себе, и исключительно по собственной инициативе,
а не по настоянию взрослых. Каждый, кто решил
принять участие в этом эксперименте, сам
принимал соответствующее решение. И
ответственность за принятое решение целиком
лежала на нем самом.
Вот и причина успеха! Человек вообще гораздо
более успешен, когда он делает что-то по своей
собственной инициативе.

силы надо восстанавливать любимым
занятием

Однако были трудности и посерьезнее.
Надо предупредить, что опыт этот очень опасен, не
всем он под силу.
«Сначала все было хорошо, – пишет Лариса
Симонова из поселка Мяунджа Магаданской области.
– Я высыпалась и не уставала. Но сейчас мне
хочется спать утром и днем! Одно время я спала
днем по два часа, но все-таки жалко тратить два
часа на сон: лучше почитать… Придется отказаться
от этой системы и делать уроки днем. Жалко,
конечно, но все-таки надо».
Может быть, Лариса поздно ложилась спать?
А может быть, она была очень напряжена,
волновалась. Пока привычка не выработалась,
организм перестраивается. А перестройка всегда
ведет за собой перегрузки, и не все могут их
выдержать, не все могут дождаться невесомости…
Но, пожалуй, точнее всех нашла причину своей
неудачи десятиклассница Таня Кузякина из г.
Фрунзе:
«Утром я вставала в 5 часов 30 минут и садилась
за уроки. До начала школьных занятий я успевала
делать все. Первую неделю учителя меня не
спрашивали, а со второй недели спросили. Ответы
были на удивление хорошие, и это даже заметили в
классе. В конце третьей недели успеваемость
начала постепенно снижаться – я получила две
тройки, а на четвертой неделе наступил кризис:
уже не хотелось рано вставать, сильно болела
голова, то есть наступило большое переутомление.
Безусловно, опыт провалился, и было очень трудно
восстанавливать первоначальный режим, то есть
учить уроки вечером.
Но я решила все-таки написать вам, потому что, как
я думала, я нашла причину этого провала.
Все дело в том, что свободное время у меня
пропадало. Я приходила из школы и ничего не
делала или все время читала книги; у меня не было
увлечения, любимого дела. Самое главное: чтобы
время не улетало безвозвратно и чтобы
обязательно было любимое дело, любимое увлечение
или занятие спортом».
Совершенно верно!
Если не знаешь, на что употребить свободное
время, то зачем же рано вставать?
Режим Сухомлинского требует больших душевных
сил, а силы надо восстанавливать любимыми
занятиями.
Увлечение – вот что дает силы.

а на четвертой неделе наступил кризис…

Опыты на себе

Первый опыт этой серии – с
«решеткой времени». Как его проводить,
понятно. Выиграет тот, у кого хватит терпения как
можно больше дней подряд записывать свой расход
времени в часах. Особенно аккуратничать не стоит,
иначе записи могут занять весь день. Короткие,
сокращенные или зашифрованные заметочки в
тетрадке – этого будет вполне достаточно.
Второй опыт – для храбрых: постепенно (лучше
постепенно, а не сразу!) часть уроков переносить
на утро. Кому страшно, переносить то, что полегче.
Если первый опыт можно делать втайне от всех, то
насчет второго правильнее посоветоваться с
мамой и заручиться ее согласием. Иначе просто
сочтут за лентяя и будут ругать: «Вот, весь день
пробегал, уроков не выучил и теперь встал ни свет
ни заря, весь дом поднял!» Зачем лишние
неприятности?
Но каким бы опытом мы ни занялись, будем помнить
главное: для чего нам нужно свободное время.
Вовсе не для того, чтобы бегать по улицам!
Оно нужно для чтения умных книг, для работы в
библиотеке, для занятий в кружке – для общего
развития.

В этом месте хотелось бы сделать важное
уточнение. «Бегать по улицам» – это ведь
тоже, между прочим, весьма и весьма развивающее
занятие. Иногда взрослые почему-то считают, что
ребенок может эффективно развиваться только
тогда, когда он читает «умные книжки». Однако
давайте не забывать: именно «бегая по
улицам» ребенок нарабатывает бесценный опыт
собственных встреч с миром, бесценный опыт
коммуникации со своими сверстниками. Человеку
для развития нужен разный опыт.
Вот если, кроме «бегания по улице», ребенку
ничего не интересно, то это тревожный сигнал. И
тогда нужно не ругать ребенка, а серьезно думать
о том, как помочь ему сделать «книжную
жизнь», учебную жизнь не менее интересной, чем
жизнь улицы. Но это уже во многом педагогическая
задачка. Задачка, у которой нет автоматического
решения. Задачка, решение которой могут найти
ребенок и взрослый в совместной деятельности.

Главный резерв времени дают не все эти
наши ухищрения, а только общее развитие
способностей, которое помогает быстрее
схватывать материал и прочно усваивать его.
Опыты же нужны лишь для того, чтобы выйти из
порочного круга: чем больше сидишь над уроками,
тем больше сидеть приходится.

как сделать учебную жизнь
не менее интересной,
чем жизнь улицы?

ВОЛЯ

Глава четвертая

1

Вполне вероятно, что первые опыты не
привели к желанному результату. Коль скоро
многие ребята сумели заинтересоваться,
научиться управлять временем, то почему бы не
могло получиться и у вас?
Но, может быть, не хватило сил взяться за дело? Или
подкосила коварнейшая из мыслей, которая так
часто губит людей: «Все равно у меня ничего не
получится»? Или другая, не менее зловредная
мысль могла на корню придавить шелохнувшееся
желание взяться за дело: «А зачем мне все это? И
так проживу…»
Как бы то ни было – не получилось!
Есть десятки книг и брошюр о развитии воли. В них
немало остроумных мыслей, много хороших советов,
и написаны они интересно. Но сколько их ни
читаешь, никогда не возникает ощущения, что
немного прибавляется этой самой воли. Ничуть не
становишься сильнее! Слова на волю не действуют,
вот в чем трагедия. Кто-то даже написал, что
борьба слов с волей – это борьба глиняного
горшка с чугунным…

Странное слово – «воля»!
С одной стороны, это синоним свободы.
«Неволя» – тюрьма, рабство – это когда твоя
воля не тебе принадлежит, когда ты вынужден жить
не по своей, а по чужой воле. Жить по своей воле –
что может быть заманчивей и прекрасней?
«Пожить вволю» – пожить, следуя своим
прихотям и желаниям, не сжимая свою волю в кулак и
не подчиняя ее чужим указаниям; напитаться
свободой. «Выйти на волю» – выйти в тот мир,
где твоя воля принадлежит тебе самому.
«Вольный человек» – это человек, который
живет по своей воле, не подневолен никому.
Но, с другой стороны, «волевой человек»,
человек «с сильной волей» – это человек,
который умеет усмирять свои прихоти, умеет брать
волю в кулак, умеет управлять своими желаниями –
во имя долга, во имя людей. Чувствуя
ответственность перед другими и сознательно
строя себя как социальное, общественное
существо.
Ведь это только когда я маленький ребенок, мне
кажется, что весь мир вращается вокруг меня. А чем
более я взрослею, тем больше осознаю, что мир
живет по своим законам и правилам, придуманным
задолго до моего появления на свет, и в нем
множество других «воль», пытающихся
осуществить в этом мире свои права. Так что если я
начинаю по-детски «своевольничать», мир не
принимает, отторгает мою волю…
И важнейший урок, который дает человеку жизнь,
состоит в том, что свою волю нужно воспитывать,
возделывать. Укрощать стихийные желания и
сообразовывать их с теми правилами, по которым
устроен мир. Только в этом случае можно добиться
успеха. И только в этом случае можно
по-настоящему почувствовать себя человеком.
Не просто следовать прихотям своих желаний (вот
бы съесть сто килограммов мороженого!), а
всячески возделывать мир своих желаний и
влечений. Воспитывать и возвышать свои желания и
потребности. Делать их более умными, более
сложными. Более человечными.
То есть вопрос не в том, чтобы отказаться от своих
желаний, а в том, чтобы возвысить их до диалога с
общественными потребностями.
Надо сказать, что человеческие потребности и
желания – это совершенно особые потребности и
желания. Человек – единственное существо на
свете, которое живет по закону возвышения
желаний. «Вольная воля» человека – это
отнюдь не желания, данные ему от рождения, не
желания, записанные в его генетическом коде. Вот
в чем штука! Потребности человека вовсе не
сводятся к потребностям его биологического
организма… Вся жизнь человека – день ото дня,
год от года – это жизнь, в течение которой у
человека формируются и переформировываются
потребности. Его желания становятся больше,
глубже, серьезнее. Человек научается жить
совершенно особой жизнью – жизнью духа. И чем
насыщеннее жизнь человека, тем более глубокими и
разнообразными оказываются в нем эти совершенно
особые потребности духа. Потребность в
эмоциональных переживаниях. Потребность в
красоте. Потребность в воображении. В любви. В
творчестве и личностном самовыражении.
Потребность в мышлении. Потребность в понимании.
Потребность в культуре. И человек тем более
развит как человек, чем более утонченными и
развитыми оказываются эти его духовные
потребности. Чем больше, иными словами,
оказывается возделана его воля. Чем больше
возделана сфера его желаний!
«Держать волю в кулаке», «закалять
волю», «воспитывать волю» – это все о
способности человека усмирять свои
первоначальные желания и подчинять их некоей
высшей логике, высшей необходимости.
И чем в большей степени научается человек
подчинять «вольницу» своих чувств некоей
культурной необходимости – тем в большей
степени его потребности становятся культурно
развитыми потребностями, социально развитыми
потребностями. Тем в большей степени человек
заявляет о себе как о человеке социума и
культуры. Тем больше он развивает в себе
собственно человеческое содержание –
человеческие потребности и желания. И тем
утонченнее, обширнее и разнообразнее становятся
его желания.
Закон развития человека – это закон усложнения
его желаний. А сложность и глубина желаний и
потребностей – важнейший критерий развитости
человека.
Образованный человек – это человек с развитыми и
разнообразными потребностями и желаниями. А вот
если желания год от года уплощаются,
примитивизируются, становятся более
поверхностными, это значит, что человек не
развивается, а деградирует…
Вот и получается, что, воспитывая свою волю, мы
воспитываем наши желания, а значит, возделываем в
себе человека.

Есть сотни способов закалять свою
волю: обливаться холодной водой, спать на
гвоздях, отказывать себе в том, что любишь, –
словом, истязать себя всевозможно.
Про эти способы я ничего не могу сказать, так как
никогда не пробовал их на себе.
Речь пойдет об одном – о работе. В конце концов,
слабая воля, если она не ведет к тяжелым
проступкам, не такой уж страшный грех, от
которого каждому человеку во что бы то ни стало
надо избавиться. Лишь на одно наше слабоволие не
должно распространяться: на работу. Работать
нужно, и нужно уметь заставить себя работать,
иначе и сам пропадешь, и все, окружающие тебя, все,
кому ты дорог и кто дорог тебе, пострадают.

Итак, что же является той удивительной
силой, которая заставляет нас и которая дает нам
силы воспитывать собственную волю – воспитывать
и возвышать наши потребности? Ответственность
перед другими!
Человек – социальное существо. Но совсем не в том
смысле, в каком является социальным существом
муравей или пчела. «Социальность» муравья
или пчелы инстинктивна. Они действуют социально,
т.е. во взаимодействии со своими сородичами, лишь
потому, что этого требует от них генетический
код. У них нет свободы воли – они не могут
отказаться от своего социального поведения. Их
«взаимопомощь» не есть результат
сознательного выбора. Они генетически обречены
на взаимопомощь. Просто-напросто такова
заложенная в них программа.
Совсем другое дело – человек. Социальность
человека – это социальность ответственного
выбора. И оттого каждый человек строит
траектории взаимодействия с другими людьми в
широком диапазоне между принятием и отторжением.
В отличие от «социальных животных» он сам
принимает решение о мере и способах коммуникации
с другими людьми. Притом человеческая
социальность всегда опосредована
со-переживанием, со-чувствием другому человеку. И
путь человека – это путь обретения социальности.
Путь восхождения к социальности. Путь нахождения
тех людей, с которыми хочется быть социальным
(т.е. возделывающим и усмиряющим свою волю во имя
других!), и путь внутреннего восхождения к этим
другим людям.
Даже брак для человека – это вовсе не акт
биологического продолжения рода и не акт
обнаружения подходящего сексуального партнера
(как это бывает у животных), а акт социального
выбора и акт социального восхождения к другому
человеку. Брак у животных всегда происходит в
рамках «родового схематизма». Брачное
поведение разных пар одного и того же вида
принципиально идентично. Потому и существует
наука этология – наука о поведении животных.
Изучая особенности поведения одной семейной
пары, можно уверенно делать экстраполяцию:
другая семейная пара того же вида будет себя
вести принципиально таким же образом. И если
ученые изучают, допустим, жизнь семьи
африканских слонов, полученные данные будут
иметь отношение ко всем особям данного вида.
И совсем иначе обстоит дело с человеком. У каждой
семьи свой семейный быт, свои стереотипы, набор
привычек, правил, норм. Разные проявления любви,
разные способы ссориться. Одним словом,
совершенно разные стили взаимоотношений. А еще –
совершенно разный распорядок жизни, разные
устройства домашнего хозяйства и жилища… Семья
– это та ячейка человеческой жизни, в которой
разные человеческие Я, разные индивидуальности,
разные личности пытаются жить друг с другом в
самом близком, самом тесном контакте.
Вначале все семьи счастливы. Счастливы
молодожены, которым кажется, что их любовь –
залог нескончаемого счастья. Счастливы молодые
родители, оттого что у них появился такой
замечательный ребенок… Но вот проходит время, и
все оказывается совсем не так просто, как
казалось вначале. Оказывается, что у членов одной
семьи разные интересы, разные представления о
том, что такое «хорошо» и что такое
«плохо», разные представления о мире и
разные ценности… Эти различия рано или поздно
обнаруживают все – просто потому, что таков
закон: все люди разные. И чем более развита у
человека личность, тем более он своеобразен, тем
труднее ему состыковаться с другими людьми.
Но что же тогда все-таки позволяет этим разным
личностям не просто жить друг с другом, но и
любить друг друга?
Конечно же работа!
Работа над собой. Работа по направлению друг к
другу. Ведь работа – это то, в результате чего
происходит какое-то изменение. А если мы не
совершаем по отношению друг к другу никакой
работы, если мы не пытаемся изменить себя и свое
понимание другого, – семья не получается.
Даже если начинается эта семья с любви.
Впрочем, любая работа, чего бы она ни касалась –
работа родителей, зарабатывающих деньги, или
каждодневная работа над уроками, которую
приходится выполнять школьнику, – всегда
связана с какой-то ответственностью перед
другими. Работа – это всегда усилие над собой во
имя других, дорогих тебе людей. И потому любая
работа всегда содержит элемент работы над собой,
возделывания себя. И возделывания своей воли!
Ни пчеле, ни муравью для осуществления их
«работы» воля не нужна. Их «работа»
существует как биологическая потребность. Что
касается работы человека, то она не
детерминирована генетически. И оттого любому
человеку, приступающему к работе, приходится
преодолевать собственную лень, собственное
нежелание работать, концентрируя и сжимая в
кулак волю.
Это уже потом работа подхватит и увлечет! А на
первых порах, какой бы она ни была интересной,
каждый человек делает над собой волевое усилие,
преодолевает некоторый «энергетический
барьер». Важно только, чтобы человек
почувствовал работу как предмет своей
собственной, а не чужой воли!
Хорошо известно: если человек работает в неволе,
эффективность работы, ее результативность (а в
работе всегда важна результативность!) будет
крайне низка. А главное, такая работа унижает
достоинство, разрушает душу, заставляет человека
ненавидеть то, что он делает. Рабский труд – это
труд, который не развивает человека. Более того,
человек, который всю жизнь работает
исключительно по внешнему принуждению, не находя
в своей работе ровным счетом никакого личного
интереса, постепенно деградирует как личность.
И наоборот: работа по собственной воле насыщает
жизнь смыслом.
А из чего появляется эта воля – делать
неинтересную работу?
Из нашей ответственности перед другими.
Перед близкими и перед дальними. Перед мамой и
папой. Перед своими детьми. Перед друзьями. Перед
коллегами по работе. Перед человечеством,
наконец.
Потому что человек – социальное существо.
Вот в чем дело.

2

Однажды авиационного конструктора
А.Н.Туполева спросили:
– Трудно ли втянуться в работу после перерыва,
трудно ли сосредоточиться на работе?
Туполев ответил:
– Вопрос следовало бы поставить наоборот.
Труднее отказаться от думанья, чем перейти к
нему. И находясь в театре, я во время антракта
могу начать думать о тех вопросах, которые меня
занимают. Это может быть и в гостях.
Ничего неожиданного в ответе нет. Мы привыкли
читать о громадной работоспособности великих
людей – тех, кто страстно увлечен своим делом. Но
что же выходит: конструктору совсем не
приходилось прикладывать усилий воли? Воля ему
вроде бы и не нужна, раз ее полностью заменяет
увлечение?
Однако это предположение нелепо. Про Туполева
известно, что это был человек огромной воли.
В чем же секрет? Почему одним людям надо
заставлять себя работать, а другим – заставлять
себя не работать хотя бы в театре или в гостях?

Все дело в том, что та увлеченность
работой, которая есть у великих людей, вовсе не
подарок судьбы, которым эти люди обладают от
рождения. Чтобы возникла увлеченность работой,
нужно преодолеть много ступеней. И лишь
преодолев их, человек обретает удивительное
чувство наслаждения работой, удивительное
чувство творческого полета. Работа становится
для него пространством подлинной жизни,
пространством личностной самореализации.
Впрочем, не только у великих людей увлеченность
каким-то делом, каким-то размышлением – великая
сила. Если увлечен по-настоящему, мысли о деле не
оставляют ни на минуту – этот эффект многим
хорошо известен. И совсем не надо быть Туполевым.
Если работа настоящая и если она уже всерьез
захватила, выйти из нее действительно непросто. А
настоящая работа – это работа, в которой
оказываются востребованы способности и
возможности данного человека, в которой он
ощущает себя самим собой. Оттого такая работа и
захватывает, и не отпускает, порою даже во время
сна.
Однако, прежде чем начать получать наслаждение
от любой работы, надо сперва преодолеть некий
барьер по «входу» в нее. Например, заставить
себя проснуться. И, не дав возможности понежиться
в постели, встать и продолжить оставленную
накануне трудную работу. Заставить себя подойти
к клавиатуре компьютера. Да не затем, чтобы
поиграть в игру, а чтобы выполнить трудную и
важную работу!.. Конечно, ты знаешь, что потом, уже
начавшись, работа потянет за собой – и потянет
так сильно, что выйти из нее окажется непростым
делом. Но вначале-то, вначале все равно
приходится себя принуждать!
А дальше – еще одна ловушка. Если какая-то работа
нас захватила, это вовсе не значит, что интерес
будет вечным. Стоит переключиться на другой род
деятельности, как первоначальный интерес
оказывается… вытеснен. Потому что нельзя двумя
делами заниматься одновременно, как бы они ни
были интересны. А любое переключение с одной
деятельности на другую требует новых
энергетических усилий!
Так что у обыкновенного ученика обыкновенной
школы жизнь оказывается куда более сложной, чем у
академика Туполева. Ведь Туполев погружен в свою
проблему, ему не требуется постоянно переключать
внимание. А вот ученику все время приходится этим
заниматься – ежедневно помногу раз переключая
внимание с темы одного урока на тему другого.
Оттого и начали многие учителя поворачиваться от
традиционной системы поурочного преподавания
школьных предметов к системе
проблемно-проектных погружений. Когда ученику
предоставляется возможность на относительно
долгое время погрузиться в какое-то проблемное
поле, чтобы почувствовать себя в роли
увлеченного своей проблемой ученого. Важно
только, чтобы ученик сумел найти проблему,
которая бы его захватила и заставила интенсивно
размышлять, вести информационный поиск,
создавать и реализовывать свои проекты. Ведь
только погрузившись в проблему, в какую-то
интересную работу целиком, можно пережить
максимум наслаждения от нее.
Другое дело, что школьный возраст – это возраст,
в котором еще только происходит самоопределение.
Возраст, в котором человек пробует себя в разных
видах деятельности, примеривается к своим силам
и возможностям. И оттого любые погружения должны
носить здесь учебный, образовательный характер.
И не должны быть слишком долгими, чтобы не
происходило «образовательного перекоса».
А еще очень важно, чтобы по-настоящему
образованный человек владел техникой
сознательного переключения с одной деятельности
на другую. Потому что в жизни такие переключения
приходится делать довольно часто, подчиняя
желания внешней необходимости. И всякий раз
возникает проблема входа в новую деятельность.
И даже если человеку знаком вкус какой-то работы,
это вовсе не значит, что переключиться на нее –
легкая задача. В том числе для такого человека,
как Туполев! Например, ты с увлечением
разрабатываешь модель авиационного двигателя,
но вдруг поступает срочное правительственное
задание переключиться на разработку новой
авиационной бомбы… Что делать? Ты собираешь волю
в кулак и переключаешь внимание на новую
проблему. Проходит какое-то время, и ты уже
чувствуешь огромный интерес к новой проблеме, у
тебя появляются интересные идеи, ты начинаешь
интенсивно над ними работать, как поступает
указание снова переключиться на проблему
авиационного двигателя. Понятно, что для всех
этих переключений требуется немалая
психологическая сила.
А еще любой человек, как бы он ни был талантлив и
трудоспособен, не может работать все время, не
может находиться в состоянии постоянной
энергетической самоотдачи. Ему хотя бы иногда
требуется переключение на… безделье. И даже
самые продуктивные деятели культуры и науки
время от времени ищут способы переключения на
что-то не имеющее отношения к делу. Кстати говоря,
иногда, когда какая-то проблема отказывается
решаться, нужно резко выйти из работы,
переключить внимание на что-то совсем другое – и
тогда возвращение к работе спустя время может
оказаться чрезвычайно продуктивным.
Так что человек все равно, как бы ни был увлечен
той или иной работой, вынужден существовать
«пунктирно» – время от времени выныривать
из работы, перемежать ее с отдыхом или с какими-то
другими формами жизни. А потом вновь принуждать
себя к тому, чтобы нырять в глубины работы. И в
этом отношении Туполев не отличается от любого
школьника.
Отличается Туполев в другом. Он знает вкус
наслаждения, который может давать работа. И,
ныряя в ее глубины, он ищет это удивительное
ощущение радости. А громадное большинство
обыкновенных школьников даже не надеются и не
предполагают, что работа может дарить радость и
наслаждение. И идут заниматься своей учебной
работой как на каторгу.

направить силы на работу – значит
почувствовать ее смысл

Попробуем понять это с помощью простой
схемы.
Есть человек и есть его дело. Поскольку наше дело
– учебное, обозначим его изображением
письменного стола, того самого стола, к которому
мы никак не можем присесть.
Воля человека (в нашем случае) – сила,
направленная на дело. Простую эту ситуацию можно
изобразить так:

Но что получается, когда мы никак не
можем сесть за работу или бросаем ее, не доведя до
конца? Мы ругаем себя, заставляем себя… Сила
направлена не на дело, а на себя, вот так:

А дело, как видим, в стороне!
Мы неправильно направляем нашу силу!
У конструктора была огромная воля, но направлена
она была не на то, чтобы заставлять себя, не на
себя, а на дело. Он весь был устремлен к
достижению лучших результатов в работе. Воля для
него была не шатким мостиком от безделья к делу, а
крепкой дорогой внутри самого дела, к вершине
мастерства и успеха.
Значит, всякий раз, когда не хочется приниматься
за работу, надо заставить себя думать – сначала
просто думать! – не о том, что не хочется
приниматься за работу, а о самой работе.
Направлять ту слабую волю, которая все-таки есть
у каждого живого человека, не на себя, а на дело!

А что значит направить силу на работу?
Это значит почувствовать ее смысл. Ведь думать о
работе хочется только тогда, когда работа
интересна и содержательна. Вот в чем дело!
Если я буду заставлять себя думать про
ненавистную мне работу, это не приведет ни к
каким положительным результатам. Значит, я
должен суметь зацепиться хотя бы за какую-то
содержательную проблему. То есть в работе я
должен увидеть какое-то реальное дело, найти
какое-то реальное обоснование необходимости
«выпахивать» свою работу.
К сожалению, очень часто за неспособностью
проявить волю и посадить себя за стол лежит
глубоко запрятанная уверенность в
бессмысленности этого действия. Я не могу сам
себе ответить на вопрос «зачем?». Зачем,
какой смысл учить этот учебник, если я его не
понимаю? Если меня волнует и интересует совсем
другое?
Кстати говоря, очень многие великие люди, учась в
школе, поступали именно так. Откровенно
лентяйничая в тех областях, которые были им
неинтересны, они с упоением погружались туда, где
по-настоящему чувствовали свое призвание. Таковы
были Пушкин, Дарвин, Эйнштейн – десятки и десятки
поистине гениальных людей не боялись признаться
в своем школьном «лентяйстве» – просто
потому, что учебная работа зачастую
противоречила их творческому духу.
Человек не может заинтересоваться всем. Но беда,
если человеку вообще не удается найти дело,
которое может его по-настоящему увлечь. Школа,
предлагая ученику разные учебные предметы, и
пытается создать условия для того, чтобы ученик
попробовал себя в разных делах, в разных
областях. Но важно, чтобы попробовал себя, а не
просто исполнил роль ученика. Надо в учебном
предмете найти ту область, в которой он, ученик,
может почувствовать себя хозяином. Читая
страницы учебника, слушая учителя, все время
думать над вопросом: а где же здесь мое дело? И
дело обязательно найдется. Тогда уже не оценки в
журнале или дневнике, не желание внешнего успеха,
а само это дело будет заставлять ученика
приникать к учебникам или напряженно
вслушиваться в речь учителя.

Между прочим, в этом случае нас меньше
начинает волновать успех, мы меньше думаем о том,
получится работа или не получится, и поэтому она
получается вернее.
Чем меньше у человека сил, тем точнее должны быть
они направлены.

А  это значит, что тем точнее он должен
определить ту область, в которой могла бы
по-настоящему проснуться его работоспособность.
Между прочим, чтобы это произошло, порою неплохо
и «поразбрасываться». Потому что,
«разбрасываясь», я как бы исследую разные
места возможного приложения своих сил. А тем
самым исследую и потенциальные возможности
своего Я.
Важно только, чтобы, разбрасываясь и пробуя, я в
каждой новой области выкладывался с полной
отдачей. Потому что только в этом случае можно
проверить свои возможности.
А уж если удалось найти дело по плечу и по сердцу
– вот тогда-то на нем и надо сосредоточиться со
всей возможной ответственностью. Это и будет тем
самым точным приложением своих сил.
Но вот если с самого начала я экономлю силы и
направляю их исключительно в «нужное» (но
нужное не мне, а кому-то другому!) место, этих сил
почему-то становится меньше и меньше. Ведь я не
сумел приложить их точно потому, что не сумел
разобраться в собственных желаниях и
возможностях. И в результате не я приложил свои
силы, а меня силой «приложили» к какому-то
учебному содержанию. Вот и получается, что
никаких сил учиться у меня самого нет! Передо
мною ставят цели школа, учитель, родители – я
покорно пытаюсь следовать их целям, но мои
собственные силы с каждым шагом все больше и
больше иссякают.
А выход только один: научиться в пространстве
учебной деятельности ставить собственные цели!
Потому что только тогда, когда цели – мои, я
укрепляю свои силы в процессе их достижения.

3

Вместо общего вопроса о развитии воли
перед нами более понятная задача: как научиться
направлять свою волю к цели, то есть к занятиям, к
работе?

Иначе говоря, как сделать так, чтобы сама
работа, а не награда за нее стала для нас
предметом интереса, предметом нашего
устремления? И возможна ли вообще такая
переориентация на этапе, когда работа еще не
увлекла?

Чтобы подойти к решению этой задачи,
разберем историю из книги доктора военно-морских
наук Ю.С.Солнышкова, посвященной проблеме выбора
вооружения.
Как-то перед учеными одной страны была
поставлена задача: улучшить силы и средства
обороны против вражеских подводных лодок.
Ученые начали обсуждать эту проблему и вдруг
задали нелепый на первый взгляд вопрос: «А для
чего, собственно, надо топить вражеские
подводные лодки?»
Им ответили: «Потому что они мешают перевозке
военных грузов. Если бы они не топили транспорты,
то пусть бы себе и плавали по морям…»
Тогда ученые сказали: «Значит, цель – в
перевозке военных грузов? Вот и давайте работать
над этой проблемой. Может быть, надо сделать
короче плечо перевозки, может, другие какие-то
меры принять, и в частности меры борьбы с
подлодками… Но будем держать перед глазами
главную цель – перевозку грузов!»
Истории подобного рода производят сильное
впечатление, потому что они имеют эвристическое
значение: они наводят на мысль, помогают
открытию. «Эврика!» – «Нашел!»
Ведь и в жизни мы иногда проигрываем оттого, что
не совсем ясно представляем себе, чего же именно
мы хотим.
Например, мы говорим себе: моя цель – получить
образование.
На самом же деле мы просто хотим окончить школу с
хорошими отметками в аттестате. А это не одно и то
же, хотя и близко.
Или мы говорим себе: «Я хочу закончить год на
четверки и пятерки».
На самом же деле тайная наша цель состоит в том,
чтобы тратить на занятия как можно меньше сил и
времени.
И при этом мы почти всегда достигаем цели, всегда!
Но не той, что объявлена (пусть в мыслях), а тайной,
настоящей нашей цели. То, чего мы действительно
всей душой хотим, того мы и достигаем. Если цель
была отлынивать от работы – так и получается. Мы
прекрасно проводим время, то есть добиваемся
того, чего втайне желали. Но в таком случае глупо
огорчаться из-за плохих отметок. Мы вовсе не
желали пятерок, мы говорили о них только для
приличия и успокоения совести. Истинная цель
была другой – не слишком утруждаться учением.

Итак, цель – это то, к чему мы стремимся.
При этом вовсе не обязательно, чтобы мы
осознавали предмет нашего стремления как свою
цель. Просто мы чего-то очень-очень хотим – вот и
цель. Так чего же мы хотим, к чему стремимся на
самом деле? Например, когда садимся за уроки и
раскрываем учебник?
Конечно, можно возразить, что человек – не
винтовка. Это винтовка не может целиться
одновременно в две цели. А человек еще как может!
У него может быть множество стремлений,
множество целей. И когда он учится, то, конечно,
делает это по разным причинам: и ради того, чтобы
понравиться маме и папе, но немножко и ради того,
чтобы стать умнее, и немножко ради того, чтобы
достичь успеха в жизни. Вообще философам и
психологам хорошо известно такое понятие, как
«дерево целей». Когда первоначальная цель
деятельности в процессе ее осуществления
начинает ветвиться, разрастаться. И чем более
продуктивна, чем более насыщенна деятельность,
тем более пышной оказывается крона этого дерева.
Но вопрос в том, какая цель, какое желание
оказывается для человека приоритетным? Какова
иерархия реальных целей?
А самый главный вопрос – вопрос о том, кому
принадлежит цель.
Если цель передо мною ставит какой-то другой
человек, я не очень-то буду стремиться к этой
цели. Она не будет совпадать с моими истинными
желаниями. И я буду изо всех сил подменять ее
какими-то другими целями – своими, тайными.
А вот если цель поставлена мною самим, она будет
отвечать моим желаниям. И тогда я буду стремиться
к этой цели по-настоящему.

Человек достигает того, чего он
действительно хочет, но он не может достичь двух
целей сразу, даже если они и близки между собой.
Из двух целей – «хорошо окончить год» и
«весело провести год» – можно добиться
любой, но только одной из двух: или первой, или
второй.
Нетрудно объяснить, почему так происходит. Дело в
том, что для достижения каждой цели возникает или
создается людьми специальная система,
предназначенная для достижения именно этой цели.
Для очистки комнаты от пыли – пылесос, для
чистоты зубов – зубная щетка. Система всегда
создается для определенной цели; трудно убирать
комнату зубной щеткой, еще труднее чистить зубы
пылесосом.
И примерно так же в душе человека! В человеке тоже
все настраивается на достижение определенной
цели, как бы создается специальная система.
Настроимся на бездельное провождение времени –
и весь организм переключится на эту цель. Нас
будет постоянно клонить ко сну, станет
невыносимо трудно вставать по утрам, любой
учебник будет вызывать отвращение. Настроимся на
деятельную, бодрую жизнь – и нам будет
достаточно пяти-шести часов сна, все будет кипеть
в руках, и даже минутное безделье будет причинять
страдание. Организм перестроился, система
чувств, воли, желаний подчинилась цели. Организм
сам подлаживается к желанной цели, нам надо
только сильно хотеть чего-то – и не хотеть в то же
самое время чего-то другого!

А если все-таки не получается? Значит,
произошла незаметная подмена цели, произошел
какой-то обман: вместо одной цели мы незаметно
для себя стали стремиться к другой – и ее
достигли.
Каждый раз, садясь за работу, стоит на мгновение
задуматься: чего же, собственно говоря, мы хотим?
Узнать причины падения Римской империи – одна
цель.
Получше выучить урок, чтобы завтра на уроке
истории поставили хорошую отметку, – другая
цель, не полностью совпадающая с первой.
Выучить урок хоть как-нибудь, чтобы не получить
двойки и связанных с ней неприятностей, – третья
цель,
Побыстрее сделать урок, чтобы отправиться
гулять, – четвертая цель, отличная от первых.
Провести какое-то время за столом, чтобы мама
видела нас за работой и не ругала, – пятая цель,
снова резко отличающаяся от предыдущих.
Нам кажется, что всякий раз все будет происходить
одним и тем же образом: и в первом, и во втором, и в
третьем, и в четвертом, и в пятом случае мы сядем
за стол и откроем книгу. Но каждый раз будет
совсем другая работа – с другим результатом.
Потому что каждый раз мы обязательно добьемся
своей истинной цели.
Не будем жаловаться на волю, отбросим эти пустые
разговоры. Научимся направлять свою волю к цели,
то есть точно определять цель. Может быть, не воля
у нас слабая, а нет культуры желания, не умеем
хотеть?

Впрочем, не будем забывать и то, что в
излишней целеустремленности есть немалая
опасность. В истории человечества есть немало
случаев, когда тысячи и тысячи людей прилагали
множество усилий для достижения ложных,
иллюзорных целей, искренне веря в эти свои цели. К
сожалению, в результате оказывалось, что
немыслимые усилия и огромное количество времени
было потрачено зря.
Вообще ужасно, когда человек становится
заложником своей цели. Когда он пытается достичь
ее «во что бы то ни стало» и не умеет
перестраивать, изменять цели в процессе
деятельности.
Важно, конечно, чтобы человек умел ставить перед
собой «высшие цели». Но важно также, чтобы он
умел подвергать их критической рефлексии,
критическому переосмыслению.
Смысл «высших целей» заключается даже и не в
том, чтобы их во что бы то ни было достичь. Гораздо
важнее, что благодаря этим целям у человека в
принципе развивается социальная и культурная
активность. И чем интереснее деятельность, тем
интенсивнее в процессе ее осуществления
происходит и переформулирование, пересмотр
целей. Это закон человеческого развития!

4

а можно ли научиться хотеть

А нельзя ли в этой беде хоть чем-то
помочь? Нельзя ли научиться хотеть?
Вот эксперимент.
Три группы не очень опытных баскетболистов
психологи попросили двадцать минут бросать мяч в
корзину. Посчитали, сколько попаданий у каждой
группы.
Затем первая группа тренировалась в зале
двадцать дней по двадцать минут ежедневно.
Вторая совсем не тренировалась.
А третья группа двадцать дней занималась таким
странным делом: каждый игрок должен был
ежедневно двадцать минут сидеть в зале и
представлять себе, что он бросает мяч и попадает
точно в корзину. Сидеть не двигаясь – только
представлять!
Через двадцать дней первая группа – та, что
тренировалась, – показала результат на двадцать
четыре процента лучше начального. Этого можно
было ожидать.
Вторая группа – та, что не тренировалась, –
никакого улучшения не показала. Тоже
естественно.
А что же третья группа, та, что тренировалась
мысленно?
Она показала результаты на двадцать три процента
выше первоначального – почти такое же улучшение,
как у игроков, каждый день кидавших мяч!
Но чуда нет.
Попадание в цель почти полностью зависит от того,
как точно глаз видит ее. Рука, если она не дрогнет,
действует автоматически, сама собой. Рука
подчиняется глазу. Поэтому и говорят: «меткий
глаз», а не «меткая рука», хотя кидает рука,
а не глаз.
И точно так же, как рука – глазу, точно так и
душевные силы человека подчиняются
представлению о цели.
Если мы хотим привыкнуть к чему-нибудь –
например, делать уроки вовремя или ежедневно
принимать холодный душ, – то в голове возникает
желаемый Образ цели, и человек подтягивает себя к
этой цели, к Образу. Словно он забрасывает якорь
подальше, в будущее, а потом подтягивает свою
«лодку» к этому якорю.
Другими словами, чтобы достичь цели, надо
представлять ее очень отчетливо – с
подробностями! Надо мысленно проделать всю ту
работу, которую мы хотим проделать в
действительности, – мысленно забросить мяч в
корзину. Попросту говоря, надо не бояться
немножко помечтать. Мечта – это ведь и есть
подробный образ цели. Когда в песне поют:
«Мечтать, надо мечтать!» – то имеют в виду
именно это: кто умеет мечтать, ясно представляет
себе свою цель, тот умеет и хотеть, у того все
получается.

Действительно, одна из самых
удивительных «сил», которыми обладает
человек, – это сила воображения.
Вообразить – значит создать образ чего-то, чего в
реальности не существует. Но что тем не менее
обретает существование в моем воображении. И чем
более подробен и детализован образ, тем больше он
стремится к тому, чтобы оказаться воплощенным в
реальность. Тем больше его сила!
Потому что чем более подробно мы представили
«нечто», тем больше мы начинаем это
«нечто» желать: ведь желаемое оказывается
создано силой нашего воображения!
А в воображении мы максимально проявляем силу
своей индивидуальности. И это не унылое
формальное целеполагание, нет, мы начинаем
сочинять образ своей цели, мы начинаем насыщать
ее множеством подробностей (так, как это
происходит в состоянии влюбленности).
То есть дело не просто в «целеполагании», а в
«целевоображении»! Чем более подробно мы
пытаемся вообразить желаемое, тем более оно
становится нашим, внутренним. И тем более мы его
желаем.

Но если вместо того, чтобы решать
задачу на контрольной, мы будем сидеть и мечтать
о том, как будет хорошо, когда задача решится, –
задача никогда не будет решена. Мечта тоже должна
быть направлена на дело, а не на себя. Когда люди
строят город в тайге, они мечтают о том, какими
красивыми будут улицы, и это помогает им в работе.
Они мечтают о городе, а не о том, как им,
строителям, будет хорошо. Когда человек мечтает
быть артистом и видит себя на изнурительных
репетициях, слышит себя в роли Гамлета, мысленно
играет на сцене, такая мечта помогает ему, и он
добивается своей цели. Если же он в мечтах видит
себя в окружении поклонников, слышит гром
аплодисментов, любуется своими фотографиями,
которые когда-нибудь будут опубликованы, то это
занятие, само по себе весьма приятное, ни на шаг
не подвигает человека к цели, потому что он
мечтает не о работе, а только о результатах ее.
Вот, пожалуй, чем отличается мечта действенная от
мечты бесплодной; первая – это мечта о работе и
успехе; вторая – только об успехе.
Что поделать! Работа входит в суть человеческой
жизни, и даже мечтать о безделье и то небезопасно.

Вопрос, таким образом, в том, является ли
для человека его работа лишь средством для
достижения какой-то внешней цели (заработать
деньги, достичь успеха, добиться чьей-то похвалы),
или же сам процесс деятельности становится для
человека потребностью, а следовательно, значимой
целью.
Ведь еще одно важнейшее отличие человека от
животного заключается в том, что он обладает
исключительной способностью получать
наслаждение и радость не только от потребления,
но и от производства, то есть от самой работы! И
именно она дает ему ощущение смысла жизни.
Если люди не находят ту работу, которая
доставляет им удовольствие, это самые несчастные
существа на свете. Они делают какую-то работу
только ради того удовольствия, которое они будут
получать потом – например, когда заработают
побольше денег или завоюют положение в обществе.
Но вот заработав наконец кучу денег, они пытаются
получить желанное удовольствие от жизни, и… у
них ничего не получается! Они сорят деньгами,
ездят на Канары, и все мимо, мимо! Их настигает
смысложизненный кризис – они впадают в
депрессию. Они добились денег и успеха, но не
нашли того дела, в котором почувствовали бы свою
реализованность.
Так что одна из важнейших задач – найти то дело,
ту деятельность, в которой можно получить
истинное наслаждение. Научиться работать так,
чтобы сама работа давала ощущение смысла жизни.

5

сила воли против силы соблазнов

Посмотрим
теперь, как все эти наши прекрасные рассуждения
отвечают практике. Обратимся к первым
экспериментам «Учения с увлечением».
«Когда я прочел об опыте «Учение с
увлечением», то сначала заколебался, –
рассказывает Павел Беспрозванный из Одессы. –
Ведь сколько времени прошло, занимался кое-как, и
все было спокойно. Но потом решил: попробую,
попытка не пытка».
Вывод правильный, но не совсем. В нем не хватает
именно решительности добиться победы.
«Попробую» – лучше, чем вовсе не браться за
дело, но если браться, то с желанием! Естественно,
что вскоре Павел обнаружил: «Оказалось, не
так-то просто учиться на совесть, ведь учить
спустя рукава легче, да я и привык уже».
И вот тут П.Беспрозванный сделал правильный,
точный шаг: он представил себе будущую работу, он
поставил перед собой цель! «Я решил, – пишет
Павел, – хорошенько подумать, есть у меня сила
воли или нет?»
Другими словами, он представил себе себя же – но
сильного! Он забросил якорь в будущее – и
подтянулся к нему.
«И сила воли победила! С трудом, но победила!
Самый скучный предмет для меня был география. Но
сейчас он для меня едва ли не самый интересный.
Сажусь за стол, открываю учебники, и перед
глазами встают знойная Африка, Сахара, караван
верблюдов в Хивейской пустыне. Все очень
интересно и совсем не скучно. А как было раньше?
Сажусь за книгу с видом великого мученика, учить,
разумеется, не хочется. Я подавляю тяжелый вздох.
Перед глазами встает иная картина: сражение
отважных мушкетеров…»
Как раз об этом мы и говорили: очень важно, что
именно встает перед глазами, когда садишься за
работу. Не могут быть перед глазами одновременно
и мушкетеры, и Сахара. Что-нибудь одно!
Алик Меликов из города Хачмас Азербайджанской
ССР тоже вел тяжелое сражение с интересной
книгой, из-за которой он запустил математику.
«Прихожу домой, сажусь читать и так не могу
оторваться до самого вечера. Очухаюсь, посмотрю
на часы, а уже двенадцать часов ночи. Ну какие там
уроки! На другой день вызывают меня к доске, а я
стою как баран перед новыми воротами».
И вот Алик взялся за опыты «Учение с
увлечением». Он терпел страшные муки! «Одну
страницу, всего одну страницу», – молил голос,
призывавший его к интересной книге. «А другой
требовал, чтобы я учил уроки», – пишет Алик. И
неизвестно, какой из голосов победил бы, если бы
Алик не вспомнил, как ему худо было у доски. «И я
решительно взялся за уроки», – заключает Алик.
Появилось желание хорошо ответить, избежать
стыда – и сразу воля была направлена на работу, и
сразу умолк голос, соблазняющий книжкой.
Это происходит со многими: прежде чем начать
работать, приходится выдержать борьбу с
соблазнами всякого рода. Но как только
появляется точная и ясная цель – соблазны
исчезают, приходит упорство, необходимое для
успеха.

Нет, соблазны не исчезают, но сила цели
оказывается такова, что она пересиливает силу
соблазнов.
И человек чувствует себя победителем соблазнов
– ведь речь идет о цели, поставленной им самим! А
только человек, научающийся побеждать свои
соблазны с помощью сознательно поставленной
цели, может считать себя по-настоящему взрослым
существом.

как увидеть свой рост
в зеркале побед и поражений

“Мне сейчас стыдно вспомнить свое
первое письмо о том, что приступаю к опыту, –
пишет Сергей Н. из Кропоткина. – Я писал, но не
надеялся, что опыт удастся. Приступая к опытам, я
имел маленький план. Вот он: попросить хорошую
ученицу (ученицу лучше – она более усидчивая),
чтобы она подтянула меня. Я попросил… Она
сначала согласилась, но затем отказалась.
Затем я попросил другую девочку. Но она в тот же
день уехала в Ленинград. И я решил: опыт
проделываю я? Я! Ну и вытягиваться буду сам. По
химии у меня дела такие: я ее запустил с самого 7
класса. И все-таки я нашел в себе силу воли и начал
все с самого начала. Вы не можете знать, как я
мучился. Я решил бросить этот опыт. Но опять –
сила воли! Я сидел и «упивался» химией.
Понемногу я стал понимать ее. И чем больше
понимал, тем больше она мне нравилась. И вот –
успех! Успех небольшой. Я сначала закрыл двойки
тройкой, а затем четверкой. В этом помогли вы!
Огромное вам спасибо! Сейчас я готовлюсь к
контрольной по химии. Думаю, что напишу. Еще раз
спасибо! Учение с увлечением!»

6

Вот еще несколько историй о ребятах,
которые, по всей видимости, не отличались сильной
волей, но они сумели направить волю точно к цели,
сумели захотеть добиться победы.
«16 октября. Прочитал о том, как заставить себя
хорошо учиться. Ну что ж, попробуем. Сегодня я
выучил несколько параграфов по алгебре, решал
уравнения. На это у меня ушло два дневных часа и
три вечерних.
18 октября. Занимался алгеброй 3 часа. Трудно и
непонятно! Почти никаких сдвигов. Может, бросить?
21 октября. Сегодня алгебра отняла у меня все
свободное время. Половину параграфов уже выучил.
В голове уже кое-что прояснилось! На уроке я уже
не сижу таким балбесом, как сидел раньше.
23 октября. Весь теоретический материал выучил. Во
многих уравнениях легко разбираюсь.
25 октября. Вот здорово! У меня появился интерес к
алгебре. Я уже во всем разбираюсь. Вот что значит
учиться с увлечением!
30 октября. Все! Опыт удался! По алгебре получил
«5».
Учение с увлечением!
Писал Аксенов Саша.
Спасибо!
Хутор Караженский Волгоградской области».

Вот что очень важно: ребята, принимающие
участие в эксперименте, не просто борются со
своими соблазнами, но упорно ведут дневник своих
побед и поражений! У них появляется возможность
сравнивать свое теперешнее состояние с
состояниями прошлыми. Возможность видеть себя в
процессе развития. Видеть, как вначале «не
получается», а потом по крохам начинают
происходить какие-то изменения. Таким образом,
благодаря дневнику у человека, ставящего
эксперимент, появляется зеркало собственного
развития. И это очень важно: с помощью этого
зеркала человек отслеживает происходящие с ним
микроизменения, а это прибавляет ему уверенности
в успехе. Он видит, что изменения происходят не в
результате какого-то чуда, а в результате
упорного труда.

“обидно, когда все хоть что-то умеют,
и лишь ты не можешь…”

“Меня зовут Нелли, фамилия –
Савушкина. Я из города Армавира, Краснодарского
края.
Я не знаю, удался мой опыт или нет, так как до
«5» мне еще нужно долго, долго трудиться.
По-моему, человек может (если этого сам очень
сильно захочет) заинтересовать себя скучным
делом. Вот как я занималась эти 12 дней.
7 октября. Сегодня я решила всерьез заняться
физкультурой. Ведь очень обидно, когда все хоть
что-то умеют и лишь ты не можешь даже правильно
сделать кувырок назад. Пока займусь утренней
физзарядкой. Начну делать приседания (они
укрепляют ноги), каждый день увеличивая на 5
приседаний.
8 октября. Сегодня я прочла об операции «Учение
с увлечением». Решила принять в ней участие.
Ведь это только поможет мне увлекательнее
заняться физкультурой. Занималась по-прежнему: 15
приседаний, 25 подпрыгиваний на месте, наклоны,
упражнения для рук, ног, шеи. Ноги болят
нестерпимо. Но нужно терпеть. На войне, так на
войне (это становится моим девизом).
10 октября. Сегодня была физкультура. Все прыгали
через козла, а я не могу. Вроде ничего сложного, а
подбегу, глаза закрываются, так страшно. Лазали
по канату. Опять все лезут, а я не могу. Мальчишки
смеются, девчонки все наперебой показывают. В
зале ничего не слышно, а обидно так, что слезы на
глаза накатываются. А учителя вызвали с урока.
Командует наш физорг. Меня вызвали. Стала у
каната, а сама не знаю, что делать. Слышу, у
мальчишек раздается такой ехидненький голосок:
«Это же Савушкина! Разве она что-нибудь
сделает, утка!» Это С. Меня такое зло взяло, и я
решила. Твердо. Если не залезу, то я самый
ничтожный человек на свете. И получилось!
Залезла! До самого конца!
А слезть боюсь. Как обезьяна, вцепилась в канат и
смотрю вниз. Все смеются. Я слезла вниз, а
девчонки давай поздравлять! Но все-таки, думаю,
если бы не слово С., то в жизни бы не залезла.
11 октября. Сегодня воскресенье. Вставать рано не
хочется. Но вспомнила… Я же решила делать
утреннюю гимнастику! С трудом встала. Ноги как
деревянные, не пошевельнуть. Все же делаю 25
приседаний, наклоны, повороты. Шаркая ногами, как
старуха, ползу умываться.
12 октября. Понедельник. Это самый трудный день,
шесть уроков. Встала в полседьмого. Сделала с
горем пополам все те же упражнения. Боль в ногах
все та же.
13 октября. После 35 приседаний и других упражнений
ноги не стоят, то и дело подгибаются и дрожат.
Настроение вялое. Мама посоветовала пропарить
ноги. Сделала. Ложусь с надеждой на лучшее.
14 октября. Вроде полегчало от вчерашних припарок.
Сегодня опять физкультура. Сделала утреннюю
гимнастику. Физкультура прошла быстро. Обидно
только, что не смогла перепрыгнуть через козла. А
на перемене… Прыгала, прыгала – нет, страшно. А
после подумала, какая же я пионерка? Пионеры
должны приказывать себе. Ведь боролись они с
фашистами, хотя и было им страшно! Неужели я не
достойна их? Не может быть! Я докажу, я перепрыгну!
Разбежалась, оттолкнулась… и очутилась по
другую сторону козла. Ура! Вот и вторая победа!
Нужно только приказывать себе, и все. Но как это
трудно, приказывать себе! Но, как говорится, на
войне, так на войне.
15 октября. Встала одухотворенная вчерашней
победой. Как это чудесно, приказывать себе! Я
подскочила, сделала все. Даже 45 приседаний, после
которых всегда болят ноги.
19 октября. Сегодня понедельник. С трудом подняла
глаза. Опять, как в первые дни, ноги как
деревянные, поясница ноет, руки еле сгибаются в
суставах. Все же с превеликим трудом сделала
физзарядку и 50 приседаний.
На войне, так на войне.
20 октября. Как и вчера, встала. С таким же трудом
сделала свои morning exercises. На войне, так на войне.
Нужно бороться до последнего дыхания и сил,
только с таким условием победишь трудности.
21 октября. Опять сегодня физкультура. Пасовали на
оценку. Получила 3. Ну ничего, с волейбольным
мячом я редко играю. Для первого раза, тем паче
для меня, это ничего. Нужно бороться. Цель у меня
одна. Или я ее сражу пятеркой, или она меня
двойкой. На войне, так на войне.
22 октября. Встала в полседьмого. Сделала все по
порядку, даже 65 приседаний. Это мой первый рекорд.
Когда-то это было для меня величиной икс и стояло
под огромным вопросом, и вот! Занятия буду
продолжать. На пути к победе над врагом
(физкультурой) лежит огромное количество
подстерегающих меня трудностей. Их нужно
преодолеть. Я постараюсь дойти до конца и выйти
победителем в неравной борьбе, сокрушив
окончательно врага. Четверка, а может быть, даже и
5 в году. На войне, так на войне! Учение с
увлечением!»

я как мог старался увлечь себя…
и мне действительно стало интересно

7

После грандиозной битвы в спортивном
зале маленькое сражение волгоградского
пятиклассника Лени Гринина может показаться
боем местного значения, но разве в воспитании
воли есть мелочи?
«12 октября. Я никак не могу писать чисто,
красиво, без зачеркиваний. Если постараться, то
можно хорошо написать. Но я никак не могу писать
так же на протяжении всего года. Буквы у меня
получаются каждый раз разные, и часть их (те, что
хвостиком вниз – «д», «у») получаются
некрасивые. У «ц» такой же хвост, как у
«у». «Д» загнута в другую сторону.
Другая часть (что хвостиком вверх – «в»,
«б»…) получаются лучше. Остальные когда как.
Особенно плохо получаются «ы» и «ь».
Сегодня я, как обычно, сел за русский язык, но с
приподнятым настроением. Сегодня первый день
моего опыта. С величайшей осторожностью я начал
писать. Сначала я писал медленно, но красиво.
Постепенно я начал убыстрять письмо, буквы стали
получаться немного хуже. Я быстро спохватился и
стал выполнять работу медленнее. Сначала надо
научиться писать красиво, а потом быстро. Я как
мог старался увлечь себя, и мне действительно
стало интересно. Каждая плохо написанная буква
огорчала меня. Эту работу я выполнил чисто и
аккуратно.
Очень жду результатов!
За нее я получил 4.
13 октября. Сегодня идет второй день моего
эксперимента. По-моему, он прошел удачно. Я все
более убеждаюсь в том, что человек может полюбить
трудную, безынтересную работу. С завтрашнего дня
я начну убыстрять свое письмо. Я уверен, что
научусь писать красиво и аккуратно. А пока буду
ждать результатов.
14 октября. Русского не было.
15 октября. Не было заданий.
16 октября. На этот раз задание было. За эту работу
я получил 4. Хотя от красоты букв она мало
зависела. Но я не могу уже выполнять задание
плохо. Даже трудно заставить сейчас себя писать
так, как я писал раньше. Очевидно, причиной
плохого письма была шариковая ручка. А раньше я
просто не хотел писать хорошо.
18 октября. Сегодня я писал не совсем хорошо. Хотя
работу сделал чисто и аккуратно, но буквы
получились не совсем правильные. К тому же я
забыл сделать одно задание, и мне пришлось
написать его в классе. Но я думаю, что завтра
сделаю лучше.
19 октября. Сегодня сделал лучше. Больше старался.
Правда, некоторые буквы получались хуже, но, в
общем, работу сделал хорошо. На «четыре» с
плюсом. Посмотрим, что поставит мне учительница.
Работу оценили на 4+. Как я и предполагал.
20 октября. Русского не было.
21 октября. Не было заданий.
22 октября. И русский был, и задание было. Работу
сделал хорошо, чисто, аккуратно. Буквы все ровные,
за некоторым исключением. Я, как Акакий
Акакиевич, полюбил буквы. Правда, на черновиках
пишу по-прежнему, но думаю, что исправлюсь.
Кончился срок эксперимента. За это время я
многому научился, но многого не успел. Но я буду
продолжать этот эксперимент».

8

“прошу родителей зайти в школу”

Не правда ли, впечатляющие описания?
Вот битвы, которые каждый сам может устроить у
себя дома, и при этом испытать, в случае победы,
все радости великого полководца.
Но в школьных делах есть еще одно великое поле
сражений и испытаний воли. Это – всевозможные
неприятности, с которыми нам приходится
сталкиваться.
Предположим, у нас сложились плохие отношения с
химией. Мы запустили ее, на уроках ничего не
понимаем, все кажется ненужным и неинтересным –
и опыты, и формулы. Каждый урок химии – мучение.
И учительница химии, кажется нам, смеется над
нами, и ей доставляет удовольствие ставить нам
двойки. А на последнем уроке и того хуже вышло: не
сдержались, нагрубили, и вот в дневнике появилась
запись красными чернилами: «Прошу родителей
зайти в школу…» Не покажешь ведь такой дневник
отцу! Приходится обманывать, будто дневник в эту
субботу не выдавали, а учительнице говорить, что
отец в командировке, потом еще что-то
придумывать… А между тем появляется новая
запись теми же чернилами и тем же строгим
почерком: «Вторично прошу родителей зайти в
школу…»
Что же теперь делать?

9

Существуют разные виды поведения
людей, попавших в трудное положение.
Довольно часто в этих случаях начинают…
фантазировать. Человек ходит по улицам (какая уж
тут школа, когда все пропало!) или сидит над тем же
учебником химии, а в голове у него сладкие
картины, этакий домашний кинопрокат. Сюжеты –
один лучше другого. Мол, завтра я прихожу в школу,
а учительница химии уехала из нашего города…
Надолго, на месяц или даже на полгода… За это
время я выучу учебник наизусть… Татьяна
Николаевна приходит, а я на первом же уроке
поднимаю руку – не высоко, тихонько, скромненько
так… Никто в школе не знает химии, все позабыли
ее давно, а я иду к доске… «Молодец, – говорит
Татьяна Николаевна, – ты будешь великим
химиком!» И так далее.
Фантазировать таким образом можно очень долго,
часами и сутками. В зависимости от характера одни
мечтают о приятном, другие, наоборот, о
сладостно-неприятном. Мол, я иду отвечать к доске,
меня просят сделать опыт, я выливаю какую-то
жидкость из колбы, и вдруг – взрыв! Я лежу
мертвый, а Татьяна Николаевна плачет надо мной и
говорит: «Что я наделала! Это был мой лучший
ученик!» И она плачет обо мне – из-за меня! –
всю свою жизнь…
Заметим, что в таких сюжетах никогда не убивают
учительницу, а непременно самого себя. Кто убит,
того и жалко, а ведь все эти фантазии – от жалости
к себе.
Другие ребята начинают рассуждать: «Ах, так?
Двойка в четверти по химии? А зачем, собственно,
мне химия? Что я, химиком стать собираюсь? Не
пустят в школу из-за неподписанного дневника? Ну
и пусть! Чего я там, в школе, не видел?»
И, убеждая себя таким образом, они действительно
перестают заниматься химией, а то и вовсе бросают
школу из-за какой-то мелочи.
Лисица из басни Крылова не могла дотянуться до
винограда, и вот – «зелен виноград…». В
каждом из нас сидит такая «гордая» лисица, и
слишком часто, вместо того, чтобы добиваться
цели, мы отказываемся от нее, уверяя себя, что
вовсе и не собирались добиваться цели, обойдемся
и так.
И всею нашей жизнью в этом случае руководим не мы
сами, а нелепые и пустяковые случаи на пути,
Есть люди, которые ни о чем таком не думают, не
фантазируют, ни от чего и не отказываются, а
просто тоскуют… тоскуют долго-долго… И ничего
не предпринимают: ждут, пока дело не обойдется
каким-нибудь образом – все равно каким…
Например, учительница потеряет терпение, сама
позвонит или даже придет домой, или еще
что-нибудь такое неприятное случится. Так и живут
в тоске и страхе…
У некоторых даже болезнь развивается с ученым
названием «дидактофобия» – страх перед
школой. Школа кажется таким ребятам постоянным
источником неприятностей, больше ничем.
Наконец, некоторые люди, в отличие от описанных
выше, не мечтают, не уговаривают себя, не тоскуют,
а действуют. Но как действуют? Каким способом?
Опять-таки совершенно фантастическим. Такие
ребята, когда у них в дневнике появятся
нежелательные записи, могут поехать за город, в
лес, и там закопать дневник, совершенно не думая о
последствиях.
Или вдруг человек начинает грубить учительнице,
нарываться на скандал, хулиганить на уроках.
В психологии такое поведение называется
«неадекватным».
«Адекватный» – значит
«соответствующий».
«Неадекватный» – «несоответствующий».
Поведение, не отвечающее реальному положению
дел. Оно еще больше запутывает нас. Маленькая
неприятность, маленькая вина постепенно
превращается в большую, приходится придумывать
еще более странные способы выбираться из беды… И
так без конца.
«У меня было несколько неприятностей в школе,
– рассказывает Володя Бойко из Железногорска
Курской области. – Начнем по порядку.
В шестом классе я баловался на уроках, и наш
классный руководитель И.П.Ильяшенко написал в
дневнике, чтобы родители пришли в школу. Но я
вырвал лист, а Иван Павлович с группой учеников
пришел ко мне домой, но дома была только сестра.
Потому что мать была на работе, а отец уехал на
курорт.
Сестра сказала матери, и мать пошла в школу. Там
ей все рассказали, а когда я пришел из школы, я
перед ней извинился. А в 7-м классе учительница по
английскому языку поставила меня за парту за то,
что я поднял тетрадь с полу. В дневнике была такая
надпись: «На уроке английского языка не умеет
сконцентрировать внимание, отвлекается».
Потом я ни за что оказался в углу. За то, что я
оказался в углу, я ей нагрубил, и появилась вторая
надпись: «Очень бы хотелось поговорить с Вами о
сыне. Постарайтесь прийти на собрание». Дома до
собрания я не говорил об этом случае, но перед
собранием признался. Отец пошел на собрание, и
она начала доказывать свою правоту. Когда отец
пришел домой, он сказал, чтобы я перед ней
извинился, но я даже и не думал перед ней
извиняться. А сейчас все нормально.
Чувство у меня тогда было спокойное. Чтобы не
показать, что я обеспокоен, я выходил на улицу и
там пребывал до 10 часов, пока родители не
засыпали. Главное, надо показать, что ты не упал
духом».
Что верно, то верно: главное – не пасть духом. Но,
кроме того, не стоит делать такие нелепости, как
вырывание листа из дневника и т.п., тогда не
придется «пребывать» на улице до десяти
часов вечера.

Когда школьник не может или не умеет вести
себя как ответственный взрослый – это в общем-то
нормально. Ответственному поведению приходится
учиться, и научиться ему нельзя по книжкам –
только на собственном опыте. И любой взрослый
может при случае вспомнить множество
соответствующих происшествий из своей школьной
жизни. Опыт таких ошибок – великая ценность.
Но беда, когда человек уже стал формально
взрослым, а по сути ведет себя как ребенок.
Скажем, есть зона ответственности ученика – но
ведь есть и зона ответственности учителя! А еще –
и зона ответственности родителей. Но если все
только тем и занимаются, что перекладывают
ответственность друг на друга, ничего хорошего
не получится.
Конечно, когда ребенок не может сосредоточиться
на уроке, это не очень хорошо. Но ведь он же не по
злому умыслу это делает! Он сигнализирует своей
учительнице, что ему что-то непонятно или
интересно, – и в каком-то смысле это является
просьбой о помощи. Хороший учитель всегда увидит
этот сигнал и попробует помочь ученику
сконцентрировать внимание (заинтересовать,
разъяснить непонятное), а не начнет жаловаться на
него родителям. И в этом состоит, между прочим,
профессиональная ответственность педагога!
Когда же педагог во всем видит только вину
ученика, это значит, что сам он ведет себя немного
как ребенок. И ему тоже стоит поучиться
ответственности.
Что, впрочем, не снимает задачи воспитания
ответственности с ученика.

Валя Аристова из г. Черемхово
Иркутской области тоже сначала вроде бы струсила
перед неприятностью, но вовремя собралась с
силами. С ней такая история приключилась:
«Один раз я получила двойку за сочинение по
русскому. Сочинения и изложения раньше терпеть
не могла. И учительница русского языка написала в
дневнике, чтобы пришли родители. Два дня я не
решалась показать маме дневник. Учительница уже
сама собралась прийти к нам, и тогда
неприятностей вообще не оберешься. Когда я села
выполнять уроки, дневник положила на самое
видное место, чтобы мама заметила. Мама, как
обычно, спросила, как дела у меня в школе, и взяла
дневник. Сижу и думаю: «Ну все, сейчас мне будет,
зачем только положила дневник, лучше бы
отговорилась как-нибудь». Меня наказали и
целый месяц не давали денег на кино, а на другой
день мама пошла в школу».
Если положить на одну чашу весов даже такое
тяжелое наказание, как месяц без кино, а на другую
– мучения, страхи, угрызения совести,
необходимость прятать дневник и так далее, что
перевесит?

…а на другой день
мама пошла в школу

10

сделаем именно то, чего мы боимся.
и будь что будет!

С каждым из нас случается такое: вместо того
чтобы разумно и реально действовать, мы
«уходим» в мечту, прячемся от
действительности или избираем фантастические,
чудовищные способы избежать неприятностей. И нам
кажется, что мы сами изобрели их. А на самом деле
все эти штуки давно известны, описаны, и мы, таким
образом, не можем даже получить того
удовольствия, какое имеет великий
первооткрыватель.
Все описанные способы сводятся к одному: человек
стремится избежать неприятности, уйти от нее,
спрятаться.
Но это никогда не приводит к хорошим результатам.
Не стоит слишком бояться неприятностей. Они ведь
тоже составляют некоторую часть нашей жизни, они
ведь наши, а не чужие, их надо переживать так же,
как и радости, открыто. Если бы мы попали в мир,
где все само собой выходит и нет никаких
препятствий, ничто не оказывает сопротивления
нашим действиям, – это был бы не материальный
мир. На Земле и во Вселенной такого мира быть не
может.
Некоторые даже любят всякие беды! Эльза Ероян из
Еревана создала настоящий гимн неприятностям:
«Мне кажется, что без неприятностей
неинтересно было бы жить на свете. Представьте
себе человека, которому не встречаются никакие
неприятности. Во-первых, у него не будет развита
фантазия, во-вторых, он будет неопытным в более
больших неприятностях. Когда у человека
неприятность с каким-нибудь другим человеком, то
он всегда спорит с ним. Споря, он узнает
внутренний мир и характер этого человека.
Неприятность сопровождает человека всю его
жизнь, помогает ему стать твердым, храбрым и
решительным».
Как взглянуть на дело! Можно и полюбить
неприятности.
Когда впереди опасность, у каждого человека
собираются силы, притом огромные. У одних – в
руках, чтобы драться, у других – в ногах, чтобы
бежать.
Если мы чувствуем, что боимся показать дневник
отцу, то самое правильное – показать его
немедленно, пусть даже в неподходящее, худшее для
нас время. Сделаем именно то, чего мы боимся, –
откроем дневник перед отцом, и будь что будет.
Самое главное – не откладывать ни на минуту, как
только мы почувствовали страх, не давать страху
жить в нашем сердце хоть минуту, иначе он
укоренится. Это свойство страха, впусти его –
потом не выгонишь. Не будем бояться, хитрить,
выжидать удобного момента: такой момент может и
не наступить, и наше положение усложнится.
Я знаю девочку, которая, когда получит пятерки,
молчит про это; но о двойке кричит с самого
порога, еще и дверь не успевает открыть: «Мама,
я двойку получила!» Мама удивляется: что так
поспешно? Мама не знает, что умная эта девочка
борется со страхом, не хочет его держать в себе и
одного мгновения.
Когда на горизонте появилась неприятность, смело
пойдем ей навстречу. Лучше сегодня, потому что
завтра неприятность эта станет еще больше, потом
еще, и, наконец, она станет сильнее нас, сильнее
нашей смелости.
На земле есть только одно укрытие от страха –
бой, сражение, действие. Общий закон развития
воли простой: воля развивается только в волевых
действиях!
Всякий раз, когда мы стараемся чего-то избежать –
работы ли, неприятностей ли, – наша воля
ослабляется. Всякий раз, когда мы идем навстречу
работе или неприятностям, воля укрепляется.
Навстречу – вот заветное слово людей, которые
хотят иметь сильную волю.
Особенно укрепляется воля тогда, когда нам
удается что-то доказать – не в споре, а поступком,
действием. Это можно пояснить на примере Коли
Гончара из города Венева Тульской области.
«Учусь я неважно, – пишет Коля, – даже, можно
сказать, плохо. В первой четверти я принес четыре
двойки, но все говорят, что я могу учиться на
«отлично» и все из-за моей лени это у меня так
получается. Это мнение и учителей, и знакомых. Я
сам тоже так считаю, но это не главное. Я очень
люблю читать. Особенно «Библиотеку
приключений» и всякие другие книги. Но мои
родители против этого, они говорят, что книги мне
мешают, и заставляют меня сидеть за уроками 3–4
часа, когда я сам знаю, что мне надо самое большее
1 ч. 30 мин. – 2 часа, чтобы выучить уроки. Но не это
главное, я прошу, напишите ответ, может, это
подействует на папу и маму, и они разрешат мне
читать. Они мне разрешают читать только по
субботам и воскресеньям.
Гончар Николай.
Я даю честное слово, что тут нет ни капли лжи».
Правдивости этих слов не поверить нельзя. Перед
Колей замечательная, редкая возможность
доказать свою правоту: надо просто хоть
несколько дней делать уроки полтора-два часа и
при этом приносить отметки, достойные Колиных
способностей. Право читать книги приходится
завоевывать точно так же, как и все другие права,
– неуклонным исполнением обязанностей.
Но кто хоть раз докажет другим людям или самому
себе, что он способен добиться трудной цели, тот в
следующий раз добьется ее гораздо легче, потому
что, доказывая, человек идет навстречу – и воля
его укрепляется.

право читать книги
тоже приходится завоевывать

Экзаменационная работа состоит из двух частей,
содержащих 26 заданий. Часть 1 содержит 25 заданий, часть 2 содержит одно
задание.

На выполнение экзаменационной работы по русскому
языку отводится 3,5 часа (210 минут).

Ответами к заданиям 1—25 являются цифра (число) или
слово (несколько слов), последовательность цифр (чисел). Ответ запишите в
поле ответа в тексте работы, а затем перенесите по приведённым ниже образцам в бланк
ответов № 1.

Задание 26 части 2 представляет собой сочинение по прочитанному
тексту. Это задание выполняется на бланке ответов № 2.

Все бланки ЕГЭ заполняются яркими чёрными чернилами. Допускается
использование гелевой, капиллярной или перьевой ручки.

При выполнении заданий можно пользоваться черновиком. Записи в
черновике не учитываются при оценивании работы.

Баллы, полученные Вами за выполненные задания,  суммируются.
Постарайтесь выполнить как можно больше заданий и набрать наибольшее
количество баллов.

суммируются. Постарайтесь выполнить как можно больше заданий и
набрать наибольшее количество баллов.

Ответами
к заданиям 1–25 являются цифра (число) или слово (несколько слов), последовательность
цифр (чисел). Запишите ответ в поле ответа в тексте работы, а затем
перенесите в БЛАНК ОТВЕТОВ № 1 справа от номера задания, начиная с первой
клеточки, без пробелов, запятых и других дополнительных символов. Каждую
букву или цифру пишите в отдельной клеточке в соответствии с приведёнными в
бланке образцами.

Прочитайте текст и
выполните задания 21-26

Прочитайте
фрагмент рецензии, составленной на основе текста, который  Вы анализировали,
выполняя задания 21-24.

В этом
фрагменте рассматриваются языковые особенности текста.

Некоторые
термины, использованные в рецензии, пропущены. Вставьте на места пропусков
(А, Б, В, Г) цифры, соответствующие номеру термина из списка. Запишите в таблицу
под каждой буквой соответствующую цифру.

Исходный текст ЕГЭ Д.А. Гранина