Поэт пророк в творчестве лермонтова сочинение

Сочинение на тему:
«Тема поэта и поэзии в стихотворении
М.Ю. Лермонтова «Пророк»
Выполнила ученица 10 класса
МОБУ СОШ с.Сухоречка
Дадукова Алёна.
М.Ю Лермонтова считают последователем и преемником А.С. Пушкина. Если Пушкину довелось испытать горечь непонимания, то Лермонтов как поэт изведал не только одиночество и непонимание. Его судьба была отчетливо трагическая. И даже собственную гибель Лермонтову подсказала судьба его гениального предшественника. Лермонтов подхватывает тему пророчества, начатую Пушкиным, и развивает ее уже с учетом опыта жизни своего поколения.
Стихотворение «Пророк» – одно из последних произведений поэта, написано в 1841 году. Оно повторяет название пушкинского стихотворения, написанного в 1826 году.
В стихотворении Лермонтова речь идет о приобщении человека к тайнам бытия. И хотя оно продолжает пушкинского «Пророка», оно отличается от него и по содержанию, и по стилю. В лермонтовском «Пророке» гораздо меньше старославянизмов. Характер особой суровости судьбе поэта-пророка придали достаточно простые рифмы, использованные автором. Эта стилистическая простота как бы заглушает библейский мотив в произведении. Лермонтов вносит в описание своего героя чисто человеческие черты, даже бытовые подробности: он худ, бледен, одет в лохмотья, он пробирается через город, слыша за спиной оскорбления и попреки людей.
Стихотворение «Пророк» имеет особое значение для понимания темы предназначения поэта и поэзии в творчестве Лермонтова. В нем поэт, наделенный божественным даром, осознает всю тяжесть своего предназначения. Это предназначение очень трудно выполнить, потому что люди не верят ему, насмехаются и презирают его. Но поэт не отказывается от своей миссии, он продолжает свое дело. Стихотворение отражает трагическое мироощущение Лермонтова, одинокого, видящего вокруг себя лишь пороки и злобу:
С тех пор как вечный судия
Мне дал всеведенье пророка,
В очах людей читаю я,
Страницы злобы и порока.
Общество времени жизни Лермонтова – масса жестоких, эгоистичных, самовлюбленных людей. Лишь единицы были исключениями. Но жизни большинства из них длились недолго. Лермонтов прочувствовал свое время, писал об утрате поэзией своего высокого назначения, об обреченности поэта на презрение толпы. Он показал в своих стихах судьбу поэта, свою собственную судьбу человека, живущего в государстве, где подавляется личность и правит невежество и бездуховность.

Нежданный сын последних сил природы —
Возник Поэт,— идет он и поет.
Е. Баратынский
С Пушкиным Лермонтов знаком не был и не входил в его окружение. Стихотворение “Смерть Поэта”, написанное сразу после получения известия о гибели Пушкина на дуэли, сделало молодого поэта как бы наследником и продолжателем пушкинских традиций в русской литературе. Лермонтов говорил о Пушкине как бы от лица всего поколения, исполненного скорби по национальному гению и негодования, направленного против его врагов. Стихотворение мгновенно распространилось в списках и принесло Лермонтову широчайшую известность, в том числе и в литературном окружении Пушкина. Заключительные строки стихотворения были восприняты в высшем обществе как вызов:
И вы не смоете всей вашей черной кровью
Поэта праведную кровь!
Белинский, сравнивая поэта с Пушкиным, предлагал не упускать из виду прежде всего то обстоятельство, что Лермонтов — поэт уже совсем другой эпохи. Эта эпоха полна трагического, и именно это сформировало мировоззрение юного наследника пушкинской славы.
Великий русский поэт С. Есенин говорил, что только один Лермонтов смог научиться поэзии у Пушкина и является единственным его последователем.
Пушкину довелось испытать горечь непонимания, и голос его иногда звучал как глас вопиющего в пустыне. Поэт-пророк не всегда бывал понятен окружающим в своих пророчествах, и его поэзия вызывала в определенный момент вопрос: “Какая польза нам от ней?”
Лермонтов-поэт изведал не только одиночество и непонимание. Он уже фигура отчетливо трагическая. Гибель поэта в мире зла неминуема. Это подсказывала Лермонтову и судьба его гениального предшественника. Стихотворение “Смерть Поэта” написано по горячим следам событий и под непосредственным впечатлением от них. Хотя речь идет о трагической судьбе конкретного человека, Лермонтов трактует происшедшее как проявление вечной борьбы добра со злом и жестокостью. Поэт гибнет от рук ничтожных людей. Поэт — гордое, независимое создание, дивный гений, явление небывалое и поэтому чужеродное в среде, живущей завистью, клеветой, занятой погоней за счастьем, понимаемым как чины, богатство, положение в обществе. Столкнулось небесное и земное, высокое и низкое.
Поэт-пророк — это образ, введенный в поэтический обиход Пушкиным. Таков и поэт Лермонтова. Появляется у Лермонтов ва и образ карающего кинжала. В стихотворении “Поэт” Лермонтов строит лирическую композицию на сравнений своего собрата по перу с кинжалом. Назначение стихотворца сродни, назначению кинжала. Поэзия в эпоху негероическую стала просто побрякушкой, наподобие кинжала, украшавшего стену жилища. Власть над сердцами поэт променял на злато и смирился с судьбой. Эта жалкая роль недостойна того, кто способен зажигать сердца, пробуждать мысли: стих звучал как колокол на башне “во дни торжеств и бед народных”. Простой и гордый язык поэзии пушкинской поры предпочли теперь “блесткам и обманам”. Заключительная строфа — это голос того, кто тяготится бездействием, для кого идеалы предшествующей эпохи не утратили ценности:
Проснешься ль ты опять, осмеянный пророк?
Иль никогда, на голос мщенья,
Из золотых нож он не вырвешь свой клинок,
Покрытый ржавчиной презренья?..
Презрение к пророческому дару нуждается в отмщении со стороны пророка, месть направлена и против века, и против скепсиса и сомнений самого поэта.
Стихотворение “Пророк” продолжает традиции Пушкина. Пушкин в своем стихотворении намечал путь, которым должен идти тот, кто получил божественный дар. Лермонтов показывает нам отдаленные последствия этого пути. Он точно знает, как род людской воспринимает пророчество высоких истин. Стихотворение порождает конфликт с окружающим миром:
Смотрите: вот пример для вас!
Он горд был, не ужился с нами:
Глупец, хотел уверить нас,
Что бог гласит его устами!
Смотрите ж, дети, на него:
Как он угрюм, и худ, и бледен!
Смотрите, как он наг и беден,
Как презирают все его!
В стихотворении “Нет, я не Байрон, я другой…” поэт размышляет над своим местом среди людей и предсказывает сво? творческий и жизненный путь:
Кто может, океан угрюмый,
Твои изведать тайны?
Кто Толпе мои расскажет думы?
Я—или Бог — или никто!
Итак, в эпоху деградации общества Лермонтов остался хранителем и продолжателем высоких заветов предшествующей эпохи. Его поэт-пророк остается носителем и хранителем высоких истин. Идеалы его поэзии остаются соотносимыми с идеалами пушкинского времени. В его стихах, правда, больше горечи, отчетливей отзвуки трагедии, но таковы свойства современного Лермонтову поколения:
Никто моим словам не внемлет… я один.
День гаснет… красными рисуясь полосами,
На запад уклонились тучи, и камин
Трещит передо мной. Я полон весь мечтами.
И тщетно я ищу смущенными очами
Меж: них хоть день один, отмеченный судьбой!
Поэзия Лермонтова отразила в себе все отзвуки той эпохи. Его стихи по праву занимают ведущее место в русской поэзии. Они всегда будут жить в наших сердцах, так как сила его таланта обессмертила его имя.

Автор: Лермонтов М.Ю.
Нежданный сын последних сил природы —
Возник Поэт,— идет он и поет.
Е. Баратынский
С Пушкиным Лермонтов знаком не был и не входил в его окружение. Стихотворение “Смерть Поэта”, написанное сразу после получения известия о гибели Пушкина на дуэли, сделало молодого поэта как бы наследником и продолжателем пушкинских традиций в русской литературе. Лермонтов говорил о Пушкине как бы от лица всего поколения, исполненного скорби по национальному гению и негодования, направленного против его врагов. Стихотворение мгновенно распространилось в списках и принесло Лермонтову широчайшую известность, в том числе и в литературном окружении Пушкина. Заключительные строки стихотворения были восприняты в высшем обществе как вызов:
И вы не смоете всей вашей черной кровью
Поэта праведную кровь!
Белинский, сравнивая поэта с Пушкиным, предлагал не упускать из виду прежде всего то обстоятельство, что Лермонтов — поэт уже совсем другой эпохи. Эта эпоха полна трагического, и именно это сформировало мировоззрение юного наследника пушкинской славы.
Великий русский поэт С. Есенин говорил, что только один Лермонтов смог научиться поэзии у Пушкина и является единственным его последователем.
Пушкину довелось испытать горечь непонимания, и голос его иногда звучал как глас вопиющего в пустыне. Поэт-пророк не всегда бывал понятен окружающим в своих пророчествах, и его поэзия вызывала в определенный момент вопрос: “Какая польза нам от ней?”
Лермонтов-поэт изведал не только одиночество и непонимание. Он уже фигура отчетливо трагическая. Гибель поэта в мире зла неминуема. Это подсказывала Лермонтову и судьба его гениального предшественника. Стихотворение “Смерть Поэта” написано по горячим следам событий и под непосредственным впечатлением от них. Хотя речь идет о трагической судьбе конкретного человека, Лермонтов трактует происшедшее как проявление вечной борьбы добра со злом и жестокостью. Поэт гибнет от рук ничтожных людей. Поэт — гордое, независимое создание, дивный гений, явление небывалое и поэтому чужеродное в среде, живущей завистью, клеветой, занятой погоней за счастьем, понимаемым как чины, богатство, положение в обществе. Столкнулось небесное и земное, высокое и низкое.
Поэт-пророк — это образ, введенный в поэтический обиход Пушкиным. Таков и поэт Лермонтова. Появляется у Лермонтов ва и образ карающего кинжала. В стихотворении “Поэт” Лермонтов строит лирическую композицию на сравнений своего собрата по перу с кинжалом. Назначение стихотворца сродни, назначению кинжала. Поэзия в эпоху негероическую стала просто побрякушкой, наподобие кинжала, украшавшего стену жилища. Власть над сердцами поэт променял на злато и смирился с судьбой. Эта жалкая роль недостойна того, кто способен зажигать сердца, пробуждать мысли: стих звучал как колокол на башне “во дни торжеств и бед народных”. Простой и гордый язык поэзии пушкинской поры предпочли теперь “блесткам и обманам”. Заключительная строфа — это голос того, кто тяготится бездействием, для кого идеалы предшествующей эпохи не утратили ценности:
Проснешься ль ты опять, осмеянный пророк?
Иль никогда, на голос мщенья,
Из золотых нож он не вырвешь свой клинок,
Покрытый ржавчиной презренья?..
Презрение к пророческому дару нуждается в отмщении со стороны пророка, месть направлена и против века, и против скепсиса и сомнений самого поэта.
Стихотворение “Пророк” продолжает традиции Пушкина. Пушкин в своем стихотворении намечал путь, которым должен идти тот, кто получил божественный дар. Лермонтов показывает нам отдаленные последствия этого пути. Он точно знает, как род людской воспринимает пророчество высоких истин. Стихотворение порождает конфликт с окружающим миром:
Смотрите: вот пример для вас!
Он горд был, не ужился с нами:
Глупец, хотел уверить нас,
Что бог гласит его устами!
Смотрите ж, дети, на него:
Как он угрюм, и худ, и бледен!
Смотрите, как он наг и беден,
Как презирают все его!
В стихотворении “Нет, я не Байрон, я другой…” поэт размышляет над своим местом среди людей и предсказывает сво? творческий и жизненный путь:
Кто может, океан угрюмый,
Твои изведать тайны?
Кто Толпе мои расскажет думы?
Я—или Бог — или никто!
Итак, в эпоху деградации общества Лермонтов остался хранителем и продолжателем высоких заветов предшествующей эпохи. Его поэт-пророк остается носителем и хранителем высоких истин. Идеалы его поэзии остаются соотносимыми с идеалами пушкинского времени. В его стихах, правда, больше горечи, отчетливей отзвуки трагедии, но таковы свойства современного Лермонтову поколения:
Никто моим словам не внемлет… я один.
День гаснет… красными рисуясь полосами,
На запад уклонились тучи, и камин
Трещит передо мной. Я полон весь мечтами.
И тщетно я ищу смущенными очами
Меж: них хоть день один, отмеченный судьбой!
Поэзия Лермонтова отразила в себе все отзвуки той эпохи. Его стихи по праву занимают ведущее место в русской поэзии. Они всегда будут жить в наших сердцах, так как сила его таланта обессмертила его имя.

Тема поэта и поэзии в творчестве Лермонтова. «Погиб Поэт! — невольник чести, пал, оклеветанный молвой…» Белинский, сравнивая Лермонтова с Пушкиным, предлагает не упускать из виду прежде всего то обстоятельство, что Лермонтов — «поэт уже совсем другой эпохи». Эта эпоха полна трагического, и именно это и сформировало мировоззрение юного наследника пушкинской славы. Пушкину довелось испытать горечь непонимания, и голос его иногда звучал, как глас вопиющего в пустыне. Поэт-пророк не всегда бывал понятен окружающим в своих пророчествах, и его поэзия вызывала в определенный момент вопрос: какая польза нам от нее? Поэт Лермонтова изведал не только одиночество и непонимание. Он уже фигура отчетливо трагическая. Гибель поэта в мире зла неминуема. Это подсказывала Лермонтову и судьба его гениального предшественника.
Стихотворение «Смерть поэта» написано по горячим следам событий и под непосредственным впечатлением от них. Хотя речь идет о трагической судьбе конкретного человека, Лермонтов трактует происшедшее как проявление вечной борьбы добра, света со злом и жестокостью. Поэт гибнет от рук ничтожных людей. Это «Свободы, Гения и Славы палачи». Поэт — гордое, независимое существо, дивный гений, явление небывалое и поэтому чужеродное в среде, живущей завистью, клеветой, занятойпогоней за счастьем, понимаемым как чины, богатство, положение в обществе. Столкнулось высокое и низкое, земное и небесное, и «мир дальний» вновь одержал победу. Однако есть «божий суд», «есть грозный судия». Время, века, человечество скажут свое слово.
Поэт-пророк — это образ, введенный в поэтический обиход Пушкиным. Таков и поэт Лермонтова. Появляется у Лермонтова, как и у Пушкина, образ карающего кинжала. В стихотворении «Поэт» (1838 год) Лермонтов строит лирическую композицию на сравнении своего собрата по перу с кинжалом. Назначение стихотворца сродни назначению кинжала. Поэзия в эпоху негероическую стала просто побрякушкой, наподобие кинжала, украшающего стену жилища. Власть над сердцами поэт променял на злато и смирился с судьбой. Эта жалкая роль недостойна того, кто способен зажигать сердца, пробуждать мысли. Стих в прошлом «звучал, как колокол на башне» «во дни торжеств и бед народных». Простой и гордый язык поэзии пушкинской поры предпочтен теперь «блесткам и обманам». Заключительная строфа — это голос того, кто тяготится бездействием, для кого идеалы предшествующей эпохи не утратили ценностей. «Проснешься ли опять, осмеянный пророк, иль никогда на голос мщенья из золотых ножен не вынешь ты клинок, покрытый ржавчиной презренья». Пушкинский пророк никогда не был осмеянным, он всегда мог пренебречь безумием непосвященных, сказать им: «Пойдите прочь». Не таков пророк «совсем уже другой эпохи».
Лермонтов подхватывает тему пророчества, начатую Пушкиным, и развивает ее уже с учетом опыта жизни своего поколения. Его стихотворение 1841 года так и названо «Пророк», повторяя название пушкинского стихотворения, созданного в 1826 году. В нем Пушкин намечал путь, которым надлежало идти тому, кто получил божественный дар: «Обходя моря и земли, глаголом жги сердца людей». Лермонтов показывает уже отдаленные результаты этого шага. Он точно знает, как род людской воспринимает пророчество, высокие истины. Уже первая строка лермонтовского стихотворения содержит это своеобразное продолжение: «С тех пор, как вечный судия мне дал всевиденье пророка…» Это момент, которым завершилось стихотворение Пушкина.
Для лермонтовского пророка этот момент стал началом страданий. Отправившись проповедовать любовь и правду, он ступил на трудный и опасный путь. Ему приходится жить в пустыне тем, что посылает ему судьба. Звери, птицы, звезды внимают пророку. Глухи только люди. Через шумный град пророк пробивается торопливо, подгоняемый каменьями, недобрыми или насмешливыми взглядами. Носитель высоких истин, призванный просвещать и наставлять, он сам становится объектом поучений. Впрочем, и пушкинский поэт получал иногда своего рода «социальный заказ». «Сердца собратьев исправляй…» Но в пушкинскую эпоху толпа не была еще столь жестока и агрессивна. Лермонтовский пророк, оставаясь твердым, спокойным и угрюмым, становится объектом мести из-за того, что его природа отлична от природы измельчавшего человечества. Само существование пророка — упрек людям. Гак завершает Лермонтов тему, разработанную Пушкиным и, казалось, в полной степени завершенную. Но время потребовало корректив, и Лермонтов вносит их.
Сама судьба и гибель Лермонтова удивительным образом послужили своеобразным подтверждением предложенной им трактовки темы поэта и поэзии. История повторилась, и сама эта повторяемость могла служить указанием лишь на то, что перед нами не случайность, а закономерность, которая не укрылась от проницательного взора продолжателя пушкинской традиции и создателя традиции новой. Лермонтов сам ощущал себя наследником великого Пушкина. «Пророк» — это не единственная прямая перекличка с пушкинскими стихами. «Журналист, читатель и писател7 уже самим названием и драматической формой напоминает «Разговор книгопродавца с поэтом». Современная Лермонтову поэзия явно деградировала: «стихи — пустота, слова без смысла, чувства нету, натянут каждый оборот…»
Настоящего искусства жаждет человек, живущий в одну из самых мрачных эпох русской истории, когда казалось, что само время остановилось, сама жизнь замерла: «Когда же на Руси бесплодной, расставшись с ложной мишурой, мысль обретет язык простой и страсти голос благородный?» Это крик души того, для кого отсутствие внутренней жизни есть зло. Деградация коснулась всего. Критика выродилась в «мелкие нападки на шрифт, виньетки, опечатки». Обвинения критиков беспощадны: «В чернилах ваших, господа, и желчи едкой даже нету, а просто грязная вода». Настоящему писателю в такую эпоху трудно найти себе применение: «О чем писать?» Лишь изредка «забот спадает бремя». Только тогда будущее не кажется таким беспросветным. Лишь в такие моменты берется он за перо: «Тогда пишу. Диктует совесть. Пером сердитый водит ум».
Итак, в эпоху деградации общества Лермонтов остался хранителем и продолжателем высоких заветов предшествующей эпохи. Идеалы его поэзии остаются соотносимыми с идеалами пушкинского времени. В его стихах, правда, больше горечи, отчетливей отзвуки трагедии, но именно это свойственно современному Лермонтову поколению. М. Ю. Лермонтов всегда будет жить в наших сердцах, так как сила его таланта никому не позволит забыть его имя.

В одном из своих самых известных произведений — стихотворении «Смерть поэта», написанного после трагической гибели А. С. Пушкина, — молодой поэт выступил как выразитель гнева народного, защитник славы народной и русской национальной культуры. Лирика Лермонтова, как писал Луначарский, — «это последнее эхо декабрьского восстания». Его по праву можно назвать одним из основоположников реализма в русской литературе. Его лирика носит революционный характер, в ней выражен протест против самодержавия и рабства в лице крепостного права, в ней звучит презрение к современности, жажда борьбы, отчаяние от сознания одиночества. Стихи Лермонтова носят исповедальный характер.
Творчество М. Ю. Лермонтова разнообразно. Он затрагивает в нем разные темы: тема поколения, отрицания современной действительности, тема одиночества, любви, дружбы, родины и другие.
Одной из таких тем в лирике Лермонтова является тема поэта и поэзии. Поэт, образ которого возникает в лермонтовских стихотворениях, — это человек с твердой и страстной волей.
В стихотворении «Поэт» («Когда Рафаэль вдохновенный», 1828), одном из первых стихотворений Лермонтова, поэт сравнивается с художником, который, восхищенный своим искусством, «перед картиною упал». Но вскоре этот порыв восхищения проходит, и художник о нем забывает. Лермонтов пытается понять сущность поэта и такого явления, как вдохновение:
Таков поэт: чуть мысль блеснет,
Как он пером своим прольет
Всю душу…
И вдруг хладеет жар ланит,
Его сердечные волненья
Все тише, и призрак бежит!
Лермонтов рисует образ поэта, который под властью вдохновенья «чарует свет» своими стихами, но, когда вдохновенье покидает его, он забывает этот «огонь небесный» и только хранит в себе «первые впечатления» о нем.
В стихотворении «Молитва» («Не обвиняй меня, всесильный»), написанном в 1829 году, Лермонтов называет творчество «всесожигающим костром», а «жажду песнопений» — «страшной». Это существенно отличает его от поэтов прошлых лет, в особенности от Пушкина, для которого поэзия — дар, приходящий легко и естественно. Но Лермонтов — человек уже другой эпохи, он видит разъединение людей, а не их общность. Он видит, что люди изменились, что общество уже не то, и это нашло отражение в душах людей, в их жизненных потребностях. Лермонтов также замечал, что в сей век «позорно малодушных» людей поэт утратил свое истинное назначение, «на злато променяв ту власть, которой свет внимал в немом благоговенье». Об этом он четко сказал в своем стихотворении «Поэт» («Отделкой золотой блистает мой кинжал») 1838 года. Автор использует символ-иносказание для сравнения поэта с грозным некогда оружием. Боевой кинжал был снят отважным казаком с убитого господина, затем стал предметом купли-продажи. В конце концов — это игрушка с золотой отделкой:
Теперь родных ножон, избитых на войне,
Лишен героя спутник бедный,
Игрушкой золотой он блещет на стене —
Увы, бесславный и безвредный!
Такой кинжал безвреден, но и бесславен. Автор пользуется положением бездейстия кинжала для сравнения его с поэтом:
В наш век изнеженный не так ли ты, поэт,
Свое утратил назначенье,
На злато променяв ту власть, которой свет
Внимал в немом благоговенье?
Поэт вспоминает славное прошлое, когда поэт достойно выполнял свою
миссию:
Бывало, мерный звук твоих могучих слов
Воспламенял бойца для битвы,
Он нужен был толпе, как чаша для пиров,
Как фимиам в часы молитвы.
Твой стих, как божий дух, носился над толпой
И, отзыв мыслей благородных,
Звучал, как колокол на башне вечевой
Во дни торжеств и бед народных. Лермонтов заканчивает стихотворение вопросом:
Проснешься ль ты опять, осмеянный пророк.
Иль никогда, на голос мщенья
Из золотых ножон не вырвешь свой клинок,
Покрытый ржавчиной презренья?..
Лермонтов обвиняет поэтов-современников, променявших высокое назначение поэта на обеспеченное, сытое существование. Он осознавал то печальное положение, в котором находились поэт и поэзия, и старался бороться за жизнь настоящего, подлинного искусства, а не заменять его пустой болтовней ради денег.
Художественное своеобразие стихотворения заключается в том, что поэт сравнивается с кинжалом — грозным оружием. В стихотворении много риторических вопросов, метафор («покрытый ржавчиной презренья»), эпитетов («осмеянный пророк»).
Для самого Лермонтова творчество — это спасительное освобождение от страданий, приход к вере, к гармонии. Он осознавал, что поэзия призвана объединять людей, сила заключенного в слове чувства — зов человечества к высшей духовности.
Из стихотворения «Есть речи — значенье…» (1840) мы понимаем, почему в Лермонтове побеждала вера в поэзию при всей мучительности творческого процесса. «Из пламя и света рожденное слово» вызывает не просто волнение, а страстное желание творчества, порыв броситься к нему навстречу:
Как полны их звуки
Безумством желанья!
В них слезы разлуки,
В них трепет свиданья.
Это творчество, вера в «слово», помогают поэту сохранить веру в жизнь, в духовные, нравственные ценности и не пасть духом.
К сожалению, он чувствовал себя одиноким в своих убеждениях. В стихотворении «Журналист, читатель и писатель» (1840) Лермонтов показывает три разные точки зрения на проблемы современности. Для читателя творения писателей не представляют никакой духовной ценности, они обращают внимание на:
Во-первых, серая бумага,
Она, быть может, и чиста;
Да как-то страшно без перчаток…
Читаешь — сотни опечаток!
Для читателей скучен простой и гордый язык, их тешат глупые романы, блеск и обманы, читатель замечает: «В чернилах ваших, господа, И желчи едкой даже нету — А просто грязная вода».
Журналист тоже ругает писателей, но у него, в основном, мелкие нападки: он говорит, что рад бы вовсе не браниться. Но в этом мире все опирается на деньги, и материальное благополучие для него важнее:
Приличье, вкус — все так условно;
А деньги все ведь платят ровно…
Поэтому журналист уговаривает сочинителя написать что-нибудь, чтобы было, что критиковать. Но писатель не хочет представить свои творения на суд читателя:
Но эти страшные творенья
Читает дома он один,
И ими после без зазренья
Он затопляет свой камин.
Автор не хочет, чтобы его творения назвали «бранью коварной», но он не хочет и покупать славу такой ценой.
В этот век «позорно малодушных» людей поэт, «на мелочь душу разменяв», гибнет жертвой общих мнений, что для него особенно болезненно. «Да и о чем писать?» — спрашивает писатель, ведь все уже давно описано. Такое положение вещей угнетает поэта, он становится одиноким.
Последним стихотворением Лермонтова является «Пророк», написанное в 1841 году. Темой стихотворения является высокая миссия поэтического призвания и непонимание этого толпой Возвышенная идея общественного служения поэта ярко выражена Лермонтовым в образе пророка, одухотворенного высокой идеей и готового отречься от всех земных благ жизни во имя служения этой высокой идее В основе стихотворения лежит скорбь поэта-гражданина о том, что высокое учение пророка не признается толпой. Эгоистическая, мелкая толпа отнеслась к пророку-поэту жестоко, она дошла до преследования, глумления и унижения его:.
С тех пор как вечный судия
Мне дал всеведенье пророка,
В очах людей читаю я
Страницы злобы и порока.
Провозглашать я стал любви
И правды чистые ученья:
В меня все ближние мои
Бросали бешено каменья.
Картине грубости, мелочности мещански настроенной толпы Лермонтов противопоставляет величественный образ природы, необыкновенной силы и красоты:
И вот в пустыне я живу…
Мне тварь покорна там земная;
И звезды слушают меня,
Лучами радостно играя.
В этом противопоставлении восторженного внимания звезд к пророческой речи поэта бездушному, жестокому отношению людей чувствуется глубокий протест Лермонтова против этого бездушия. В. Г. Белинский писал по поводу «Пророка»: «Какая глубина мысли! Какая страшная энергия выражения! Таких стихов долго, долго не дождаться России».
Лермонтов выступил достойным преемником Пушкина в вопросах о месте и назначении поэта и поэзии в современном обществе. Он продолжил мысль о гражданском назначении поэзии, она должна откликаться на насущные нужды современности.

С Пушкиным Лермонтов не был знаком и не входил в его окружение. Стихотворение “Смерть поэта”, написанное сразу после получения известия о гибели Пушкина на дуэли, сделало молодого поэта как бы наследником и продолжателем пушкинских традиций в русской поэзии. “Погиб поэт! — невольник чести — пал, оклеветанный молвой…” Лермонтов как бы говорил от имени целого поколения, исполненного скорби о национальном гении и негодования, направленного против его врагов. “Смерть поэта” мгновенно распространилась в списках и принесла Лермонтову широчайшую известность, в том числе и в литературном окружении Пушкина. Заключительные 16 строк стихотворения, а особенно слова:
И вы не смоете всей вашей черной кровью
Поэта праведную кровь! —
были восприняты при дворе как “призыв к революции”.
Белинский, сравнивая Лермонтова с Пушкиным, предлагает не упускать из виду прежде всего то обстоятельство, что Лермонтов — “поэт уже совсем другой эпохи”. Эта эпоха полна трагического, и именно это и сформировало мировоззрение юного наследника пушкинской славы.
Пушкину довелось испытать горечь непонимания, и голос его иногда звучал, как глас вопиющего в пустыне. Поэт-пророк не всегда бывал понятен окружающим в своих пророчествах, и его поэзия вызывала в определенный момент вопрос: “Какая польза нам от нее?”
Лермонтов-поэт изведал не только одиночество и непонимание. Он уже фигура отчетливо трагическая. Гибель поэта в мире зла неминуема. Это подсказывала Лермонтову и судьба его гениального предшественника. Стихотворение “Смерть поэта” написано по горячим следам событий и под непосредственным впечатлением от них. Хотя речь идет о трагической судьбе конкретного человека, Лермонтов трактует происшедшее как проявление вечной борьбы добра, света со злом и жестокостью. Поэт гибнет от рук ничтожных людей. Это “Свободы, Гения и Славы палачи”. Поэт — гордое, независимое существо, дивный гений, явление небывалое и поэтому чужеродное в среде, живущей завистью, клеветой, занятой погоней за счастьем, понимаемым как чины, богатство, положение в обществе. Столкнулось высокое и низкое, земное и небесное, и “мир дальний” вновь одержал победу. Однако есть “Божий суд”, “есть грозный судия”. Время, века, человечество скажут свое слово.
Поэт-пророк — это образ, введенный в поэтический обиход Пушкиным. Таков и поэт Лермонтова. Появляется у Лермонтова, как и у Пушкина, образ карающего кинжала. В стихотворении “Поэт” (1838 год) Лермонтов строит лирическую композицию на сравнении своего собрата по перу с кинжалом. Назначение стихотворца сродни назначению кинжала. Поэзия в эпоху негероическую стала просто побрякушкой, наподобие кинжала, украшающего стену жилища. Власть над сердцами поэт променял на злато и смирился с судьбой. Эта жалкая роль недостойна того, кто способен зажигать сердца, пробуждать мысли. Стих “звучал, как колокол на башне” в прошлом, “во дни торжеств и бед народных”. Простой и гордый язык поэзии пушкинской поры предпочли теперь “блесткам и обманам”.
Заключительная строфа — это голос того, кто тяготится бездействием, для кого идеалы предшествующей эпохи не утратили ценностей:
Проснешься ль ты опять, осмеянный пророк?
Иль никогда, на голос мщенья
Из золотых ножон не вырвешь свой клинок,
Покрытый ржавчиной презренья?..
Пушкинский пророк никогда не был осмеянным, он всегда мог пренебречь безумием непосвященных, сказать им: “Пойдите прочь”. Не таков пророк “совсем уже другой эпохи”. Лермонтов подхватывает тему пророчества, начатую Пушкиным, и развивает ее уже с учетом опыта жизни своего поколения. Его стихотворение 1841 года так и названо “Пророк”, повторяя название пушкинского стихотворения, созданного в 1826 году. В нем Пушкин намечал путь, которым надлежало идти тому, кто получил божественный дар: “Обходя моря и земли, глаголом жги сердца людей”. Лермонтов показывает отдаленные последствия этого шага. Он точно знает, как род людской воспринимает пророчество высоких истин. Уже первая строка лермонтовского стихотворения содержит это своеобразное продолжение:
С тех пор как вечный судия
Мне дал всеведенье пророка…
Это момент, которым завершилось стихотворение Пушкина. Для лермонтовского пророка этот момент стал началом страданий. Отправившись проповедовать любовь и правду, он ступил на трудный и опасный путь. Ему приходится жить в пустыне тем, что посылает ему судьба. Лишь звери, птицы, звезды внимают пророку. Люди глухи. Через шумный город пророк пробирается торопливо, подгоняемый каменьями, недобрыми или насмешливыми взглядами. Носитель высоких истин, призванный просвещать и наставлять, он сам становится объектом поучений. Впрочем, и пушкинский поэт получал иногда своего рода “социальный заказ”: “Сердца собратьев исправляй…” Но в пушкинскую эпоху толпа не была еще столь жестока и агрессивна.
Лермонтовский пророк, оставаясь твердым, спокойным и угрюмым, становится объектом мести за то, что его природа отлична от природы измельчавшего человечества. Само существование пророка — упрек людям. Так завершает Лермонтов тему, разработанную Пушкиным и, казалось, в полной степени завершенную. Но время потребовало корректив, и Лермонтов вносит эти коррективы. Сама его судьба и его гибель удивительным образом послужили своеобразным подтверждением предложенной им трактовки темы поэта и поэзии.
История повторилась, и сама эта повторяемость может служить указанием на то, что перед нами не случайность, а закономерность, которая не укрылась от проницательного взора продолжателя пушкинской традиции и создателя традиции новой.
Лермонтов сам ощущал себя наследником великого Пушкина. “Пророк” — это не единственная прямая перекличка с пушкинскими стихами. “Журналист, читатель и писатель” уже самим названием и драматической формой напоминает “Разговор книгопродавца с поэтом”. Современная Лермонтову поэзия, как ему кажется, явно деградировала:
Стихи — такая пустота;
Слова без смысла, чувства нету,
Натянут каждый оборот…
Настоящего искусства жаждет человек, живущий в одну из самых мрачных эпох русской истории, когда казалось, что само время остановилось, сама жизнь замерла:
Когда же на Руси бесплодной,
Расставшись с ложной мишурой,
Мысль обретет язык простой
И страсти голос благородный?
Это крик души того, для кого отсутствие внутренней жизни есть зло. Деградация коснулась всего. Критика выродилась в “мелкие нападки на шрифт, виньетки, опечатки”. Обвинения критиков беспощадны:
В чернилах ваших, господа,
И желчи едкой даже нету —
А просто грязная вода.
Настоящему писателю в такую эпоху трудно найти себе применение: “О чем писать?” Лишь изредка “забот спадает бремя”. Только тогда будущее не кажется таким беспросветным. Лишь в такие моменты берется он за перо: “Тогда пишу. Диктует совесть, пером сердитый водит ум”.
Итак, в эпоху деградации общества Лермонтов остался хранителем и продолжателем высоких заветов предшествующей эпохи. Его поэт-пророк остается носителем и хранителем высоких истин. Идеалы его поэзии остаются соотносимыми с идеалами пушкинского времени. В его стихах, правда, больше горечи, отчетливей отзвуки трагедии, но таковы свойства современного Лермонтову поколения. М. Ю. Лермонтов всегда будет жить в наших сердцах, так как сила его таланта никому не позволит забыть его имя.

Судьбы свершился приговор!
Автор беспощадно обличает пороки современного ему поколения, высказывает смелые суждения, поднимает проблему нравственного и интеллектуального кризиса общества и т. д. Лермонтов понимал, что в гибели Пушкина виновно общество, которое оттолкнуло его, не смогло разглядеть в нем величайшего гения своей эпохи:
Вы, жадною толпой стоящие у трона,
Свободы, Гения и Славы палачи!
Таитесь вы под сению закона,
Пред вами суд и правда — все молчи!..
Лермонтов говорит, что Пушкин в последние месяцы жизни был одинок, судьба его оказалась трагической. В произведениях Лермонтова судьба поэта практически всегда оказывается трагической. В стихотворении «Пророк» (1841), которое является своеобразным продолжением пушкинского «Пророка» (1826), он продолжает эту тему.
Если в стихотворении Пушкина описывается лишь процесс становления поэта пророком, то у Лермонтова читатель может найти одну из версий дальнейшего развития событий: избранный Богом, но непризнанный и непонятый в мире людей, пророк так и остается неуслышанным:
И Бога глас ко мне воззвал:
«Восстань, пророк, и виждь, и внемли,
Исполнись волею Моей,
И, обходя моря и земли,
Глаголом жги сердца людей».
А. С. Пушкин «Пророк»
С тех пор как Вечный Судия Мне дал всеведенье пророка,
В очах людей читаю я Страницы злобы и порока.
Провозглашать я стал любви И правды чистые ученья:
В меня все ближние мои Бросали бешено каменья.
М. Ю. Лермонтов «Пророк»
В 30-е годы XIX века романтизм был ведущим направлением, и излюбленной темой поэтов-романтиков было противопоставление поэта и толпы. Но даже в этой теме оставались противоречия. Поэты-декабристы представляли поэта как героя, за которым должны были пойти люди.
В своем стихотворении «Поэт» (1838) Лермонтов показывает два образа поэта: 1) поэт, каким он должен быть и каким он был когда-то и 2) то, что поэт представляет собой в действительности. Начинается стихотворение с шести строф, посвященных кинжалу («Клинок надежный, без порока»), то есть автор метко сравнивает остроту поэтических слов с остротой кинжала. В конце стихотворения Лермонтов вводит голос толпы, и получается, что в стихотворении два поэта и две толпы, и поэт уже не носитель божественной личности, а вполне заурядная личность, ничем не отличающаяся от остальных членов общества. Таким образом Лермонтов устраняет романтические противоречия, но придает слову «толпа» другой смысл, и получается, что поэт сам сын народа и дитя поколения. Единственный вопрос, который Лермонтов задает поэту, — способен ли он воспрянуть ото сна и начать «глаголом жечь сердца людей» (А. С. Пушкин):
Проснешься ль ты опять, осмеянный пророк?
Иль никогда на голос мщенья
Из золотых ножон не вырвешь свой клинок,
Покрытый ржавчиной презренья?
Еще одно важное для понимания темы поэта и поэзии в творчестве Лермонтова стихотворение — «Не верь себе» (1839).Лермонтов, обращаясь к поэту, впервые говорит о том, что толпа, которую все заранее готовы презирать, оказывается, состоит из людей, которые живут, работают, и вполне возможно, тяжело и усердно, но не демонстрируют свои страдания, а достойно несут каждый свой крест:
Взгляни: перед тобой играючи идет Толпа дорогою привычной,
На лицах праздничных чуть виден след забот,
Слезы не встретишь неприличной.
А между тем из них едва ли есть один,
Тяжелой пыткой не измятый,
До преждевременных добравшийся морщин Без преступленья иль утраты!..
По сравнению с этим поэт может предъявить толпе нечто довольно сомнительное. Какое общество — таков и поэт, он не способен принести высшей истины; если у толпы своя трагедия, то у поэта — своя, то есть поэт уже не «сын богов», а именно сын своего времени, и если времена — вялые и безыдейные, то и переживания поэта никто не будет воспринимать всерьез:
Поверь: для них смешон твой плач и твой укор,
С своим напевом заученным,
Как разрумяненный трагический актер,
Махающий мечом картонным.
Лекция № 17

Проблемы искусства, мысли о назначении поэта проходят через все творчество Лермонтова. Его интересовали все виды искусства: музыка, живопись, но все же предпочтение он всегда отдавал поэзии. Осознав, что она и есть его призвание, Лермонтов стал задумываться, а для чего нужна она людям, и нужна ли вообще, и какой должна быть настоящая поэзия. Дать однозначный ответ на все эти вопросы не смог еще ни один творческий человек. Несмотря на то что тема поэта для Лермонтова была глубоко личной, его стихотворения о поэте и поэзии связаны с предшествующей литературной традицией: декабристской лирикой, романтической поэзией и, главное, программными декларациями его кумира, «дивного гения», А. С. Пушкина.
Уже в ранней лирике Лермонтова тема поэта и поэзии соединяется с мотивами общественными. Подтверждение этому — стихотворение «К***» («О, полно извинять разврат!..»), где автор создает образ поэта-гражданина, который «пел о вольности, когда тиран гремел, грозили казни». Главная задача поэта, считал в те годы Лермонтов, говорить людям правду, какой бы она ни была. В связи с этим в стихотворении «Мой дом» поэт пишет: «Мой прекрасный дом для чувства этого построен».
В зрелом творчестве уже состоявшегося поэта тема поэзии звучит по-новому. Лермонтов уже далек от романтических представлений о поэте как духовном вдохновителе народа: слишком не вязалось это с действительностью. Наоборот, он достаточно четко осознает трагичность судьбы творца и не только объясняет ее враждебностью света, но и связывает с общественными условиями. В том, что гибель поэта в мире зла неминуема, убеждала Лермонтова и судьба его гениального предшественника. В стихотворении, написанном под непосредственным впечатлением трагических событий, Лермонтов трактует гибель Пушкина как проявление борьбы добра со злом. В стихотворении звучит мотив одиночества поэта в мире материальных ценностей: Не вынесла душа поэта Позора мелочных обид,
Восстал он против мнений света
Один, как прежде… и убит!
В стихотворении «Поэт» автор сравнивает поэзию с кинжалом, который был некогда грозным оружием, а теперь, в эпоху далеко не героическую, превратился в ненужную вещь, и назначение его теперь — в золотых ножнах украшать стену. Власть над сердцами поэт променял на богатство и смирился с судьбой. Эта жалкая роль возмущает Лермонтова, вызывает гнев:
В наш век изнеженный не так ли ты, поэт,
Свое утратил назначенье,
На злато променяв ту власть, которой свет
Внимал в немом благоговенъе?
В последней строфе стихотворения — горечь, обида, и боль, и стыд Лермонтова за незавидную и недостойную роль поэта, утратившего свое историческое назначение быть пророком и возвышаться над толпой, и вместе с тем — надежда на перемены, на возвращение поэзии ее истинной роли:
Проснешься ль ты опять, осмеянный пророк?
Иль никогда на голос мщенья
Из золотых ножон не вырвешь свой клинок,
Покрытый ржавчиной презренья?..
Как истинного творца и ценителя слова, Лермонтова не могло не тревожить состояние современной литературы в целом, которая, по мнению автора, явно деградировала. В стихотворении «Журналист, читатель и писатель» Лермонтов устами читателя возмущается, что часто вместо стихов с глубоким идейным смыслом можно встретить бессмысленные и пустые стишки, не имеющие ничего общего с настоящей поэзией:
Стихи — такая пустота;
Слова без смысла, чувства нету,
Натянут каждый оборот;
Притом — сказать ли по секрету? —
И в рифмах часто недочет.
Проза также, по мнению автора, обеднела: сплошные переводы, а если и встречается оригинальное произведение, то, верно, «над Москвой смеются или чиновников бранят». Избитые темы никому давно не интересны, литература оторвана от жизни: «С кого они портреты пишут? Где разговоры эти слышат?».
Кроме того, Лермонтов остро почувствовал значение журналистики (критики) в новых условиях русской жизни. Его мысль в этом стихотворении прямо продолжает пушкинскую. Автор указывает на жалкую роль современной ему журналистики. Устами недовольного читателя он заявляет:
В чернилах ваших, господа,
И желчи едкой даже нету —
А просто грязная вода.
Критики весьма односторонне, по мнению Лермонтова, понимают свои задачи, которые сводят только к указанию недостатков литературных произведений, часто мелочного свойства.
Что касается писателя, то в такую эпоху ему трудно найти себе применение: «О чем писать?» Лишь изредка «забот спадает бремя», лишь в такие моменты писатель берется за перо («Тогда пишу. Диктует совесть, пером сердитым водит ум…») и предает бумаге все мысли, но вот беда — он не решается вынести написанное на суд читателя: толпа его не поймет и его же осудит:
К чему толпы неблагодарной
Мне злость и ненависть навлечь,
Чтоб бранью назвали коварной
Мою пророческую речь?
В 1841 году Лермонтов пишет стихотворение «Пророк», повторяя название пушкинского стихотворения, в котором автор намечал путь истинного поэта: «И, обходя моря и земли, глаголом жги сердца людей». В своем «Пророке» Лермонтов как бы показывает путь поэта, внявшего наставлениям великого предшественника. Путь этот оказался необычайно трудным и, самое главное, трагическим. В ответ на любовь «ближние мои… бросали бешено каменья». Изгнанному пророку добра и любви приходится жить в пустыне, в одиночестве. Только звезды, звери и птицы понимают его и радуются его речам. Носитель высоких истин, призванный просвещать людей, становится объектом гонений и насмешек. Судьба пророка, по мнению Лермонтова, трагична: природа его отлична от природы измельчавшего человечества.
Различие позиций двух русских великих поэтов — в различии эпох, в специфике времени: А. С. Пушкин творил в момент национального подъема, связанного с победой в войне 1812 года, Лермонтов — в эпоху беспросветной николаевской реакции.

Белинский, сравнивая Лермонтова с Пушкиным, предлагает не упускать из виду прежде всего то обстоятельство, что Лермонтов — “поэт уже совсем другой эпохи”. Эта эпоха полна трагического, что и сформировало мировоззрение юного наследника пушкинской славы.
Стихотворение “Смерть Поэта” написано по горячим следам событий и под непосредственным впечатлением от них. Хотя речь идет о трагической судьбе конкретного человека, Лермонтов трактует происшедшее как проявление вечной борьбы добра, света со злом и жестокостью. Поэт гибнет от рук ничтожных людей. Это “Свободы, Гения и Славы палачи”. Поэт — гордое, независимое существо, дивный гений, явление небывалое и потому чужеродное в среде, живущей завистью, клеветой, занятой погоней за счастьем, понимаемым как чины, богатство, положение в обществе. Столкнулось высокое и низкое, земное и небесное, и “мир дольний” вновь одержал победу. Однако есть “Божий суд”, “есть грозный суд”. Время, века, человечество скажут свое слово.
Поэт-пророк — это образ, введенный в поэтический обиход Пушкиным.
Таков и поэт Лермонтова. У него, как и у Пушкина, появляется образ карающего кинжала. В стихотворении “Поэт” (1838 год) Лермонтов строит лирическую композицию на сравнении своего собрата по перу с кинжалом. Назначение поэта сродни назначению последнего. Поэзия в эпоху негероическую стала просто, если можно так сказать, побрякушкой наподобие кинжала, украшающего стену жилища. Власть над сердцами поэт променял на злато и смирился с судьбой. Эта жалкая роль недостойна того, кто способен зажигать сердца, пробуждать мысль. Стих “звучал, как колокол на башне” в прошлом, “во дни торжеств и бед народных”. Простой и гордый язык поэзии пушкинской поры предпочтен теперь “блесткам и обманам”.
Заключительная строфа — это голос самого поэта, который тяготится бездействием, для которого идеалы предшествующей эпохи не утратили ценности: “Проснешься ль ты опять, осмеянный пророк? / Иль никогда на голос мщенья / Из золотых ножон не вырвешь свой клинок, / Покрытый ржавчиной презренья?”
Пушкинский пророк никогда не был осмеянным, он всегда мог пренеб- -речь безумием непосвященных, сказать им: “Пойдите прочь”. Не таков пророк “уже совсем другой эпохи”. Лермонтов подхватывает тему Пушкина и развивает ее с учетом опыта жизни своего поколения.
Отправившись проповедовать любовь и правду, лермонтовский пророк ступил на трудный и опасный путь. Ему приходится жить в пустыне тем, что посылает судьба. Звери, птицы, звезды внимают пророку. Глухи только люди. Через шумный град пророк пробирается торопливо, подгоняемый каменьями, недобрыми или насмешливыми взглядами. Носитель высоких истин, призванный просвещать и наставлять, он сам становится объектом поучений. Впрочем, и поэт Пушкина получал иногда своего рода “социальный заказ”: “Сердца собратьев исправляй…” Но в пушкинскую эпоху толпа не была еще столь жестока и агрессивна.
Лермонтовский пророк, оставаясь твердым, спокойным и угрюмым, становится объектом мести за то, что его природа отлична от природы измельчавшего человечества. Само существование пророка — упрек людям. Так завершает Лермонтов тему, разработанную Пушкиным и, казалось, в полной мере завершенную. Но время потребовало коррективов, и Лермонтов вносит эти коррективы. Сама судьба и гибель Лермонтова удивительным образом послужили своеобразным подтверждением предложенной им трактовки темы поэта и поэзии.
“Пророк” Лермонтова — это не единственная прямая перекличка с пушкинскими стихами.
“Журналист, читатель и писатель” уже самим названием и формой напоминает “Разговор книгопродавца с поэтом”.
Современная Лермонтову поэзия явно деградировала:
Стихи — такая пустота,
Слова без смысла, чувства нету,
Натянут каждый оборот…
Настоящего искусства жаждет человек, живущий в одну из самых мрачных эпох русской истории, когда казалось, что само время остановилось и жизнь замерла:
Когда же на Руси бесплодной,
Расставшись с ложной мишурой,
Мысль обретет язык простой
И страсти голос благородный?
Деградация коснулась всего. Критика выродилась в “мелкие нападки на шрифт, веньетки, опечатки”.
В чернилах ваших, господа,
И желчи едкой даже нету,
А просто грязная вода.
Настоящему писателю в такую эпоху трудно найти себе применение: “О чем писать?” Лишь изредка “забот спадает бремя”, и только в такие минуты будущее не кажется столь беспросветным: “Тогда пишу. Диктует совесть. Пером сердитый водит ум”.
Итак, в эпоху деградации общества Лермонтов остается носителем и хранителем высоких истин. Идеалы его поэзии остаются соотносимыми с идеалами пушкинского времени. В его стихах больше горечи, отчетливей отзвуки трагедии, но на всем этом лежит тяжелая печать современной Лермонтову эпохи.

Белинский, сравнивая Лермонтова с Пушкиным, предлагает не упускать из виду прежде всего то обстоятельство, что Лермонтов — «поэт уже совсем дру­гой эпохи». Эта эпоха полна трагическо­го, и именно это и сформировало миро­воззрение юного наследника пушкин­ской славы.
Пушкину довелось испытать горечь не­понимания, и голос его не всегда бывал услышан.
Поэт Лермонтова изведал не только одиночество и непонимание. Он уже фигура отчетливо трагическая. Гибель поэта в мире зла неминуема. Это под­сказывала Лермонтову и судьба его ге­ниального предшественника. Стихо­творение «Смерть поэта» написано по горячим следам событий и под непо­средственным впечатлением от них. Хотя речь идет о трагической судьбе конкретного человека, Лермонтов трак­тует происшедшее как проявление веч­ной борьбы добра, света со злом и же­стокостью. Поэт гибнет от рук ничтож­ных людей. Это «свободы, гения и славы палачи».
Поэт — гордое, независимое сущест­во, дивный гений, явление небывалое и поэтому чужеродное в среде, живущей завистью, клеветой, занятой погоней за счастьем, понимаемым как чины, богат­ство, положение в обществе. Столкну­лось высокое и низкое, земное и небес­ное, и «мир дольний» вновь одержал по­беду. Однако есть «божий суд», «есть грозный судия». Время, века, человече­ство скажут свое слово.
Поэт-пророк — это образ, введенный в поэтический обиход Пушкиным. Таков и поэт Лермонтова. Появляется у Лер­монтова, как и у Пушкина, образ караю­щего кинжала. В стихотворении «Поэт» (1838) Лермонтов строит лирическую композицию на сравнении своего со­брата по перу с кинжалом. Назначение стихотворца сродни назначению кинжа­ла. Поэзия в Зпоху негероическую стала просто побрякушкой, наподобие кинжа­ла, украшающего стену жилища. Власть над сердцами поэт променял на злато и смирился с судьбой. Эта жалкая роль недостойна того, кто способен зажигать сердца, пробуждать мысли. Стих «зву­чал, как колокол на башне» в прошлом «во дни торжеств и бед народных». Про­стой и гордый язык поэзии пушкинской поры предпочтен теперь «блесткам и
обманам». Заключительная строфа — это голос того, кто тяготится бездейст­вием, для кого идеалы предшествующей эпохи не утратили ценностей:
Проснешься ли опять, осмеянный пророк,
Иль никогда на голос мщенья
Из золотых ножен не вынешь ты клинок,
Покрытый ржавчиной презренья.
Пушкинский пророк никогда не был ос­меянным, он всегда мог пренебречь безу­мием непосвященных, сказать им: «Пой­дите прочь». Не таков пророк «совсем уже другой эпохи». Лермонтов подхватывает тему пророчества, начатую Пушкиным, и развивает ее уже с учетом опыта жиз­ни своего поколения. Его стихотворение 1841 года так и названо «Пророк», по­вторяя название пушкинского стихотво­рения, созданного в 1826 году. В нем Пушкин намечал путь, которым надле­жало идти тому, кто получил божествен­ный дар: «Обходя моря и земли, глаго­лом жги сердца людей».
Лермонтов показывает уже отдален­ные последствия этого шага. Он точно знает, как род людской воспринимает пророчество высоких истин. Уже пер­вая строка лермонтовского стихотво­рения содержит это своеобразное про­должение:
С тех пор, как вечный судия
Мне дал всевиденье пророка…
Им завершилось стихотворение Пуш­кина. Для лермонтовского пророка этот момент стал началом страданий. Отпра­вившись проповедовать любовь и прав­ду, он ступил на трудный и опасный путь. Ему приходится жить в пустыне тем, что посылает ему судьба. Лишь звери, пти­цы, звезды внимают пророку. Глухи толь­ко люди. Через шумный град пророк про­бирается торопливо, подгоняемый каме­ньями, недобрыми или насмешливыми взглядами. Носитель высоких истин, при­званный просвещать и наставлять, он сам становится объектом поучений. Впрочем, и пушкинский поэт получал иногда своего рода «социальный заказ»: «Сердца собратьев исправляй…». Но в пушкинскую эпоху толпа не была еще столь жестока и агрессивна.
Лермонтовский пророк, оставаясь твердым, спокойным и угрюмым, стано­вится объектом мести за то, что его при­рода отлична от природы измельчавшего человечества. Само существование про­рока — упрек людям. Так завершает Лер­монтов тему, разработанную Пушкиным и, казалось, в полной степени завершен­ную. Но время изменилось, и Лермонтов
вносит необходимые коррективы. Сама его судьба удивительным образом послу­жила своего рода подтверждением пред­ложенной им трактовки темы поэта и по­эзии. История повторилась, и сама эта повторяемость могла служить указанием на то, что перед нами не случайность, а закономерность, которая не укрылась от проницательного взора продолжателя пушкинской традиции и создателя тради­ции новой.
Лермонтов сам ощущал себя наслед­ником великого Пушкина. «Пророк» — это не единственная прямая перекличка с пушкинскими стихами. «Журналист, читатель и писатель» уже самим назва­нием и драматической формой напоми­нает «Разговор книгопродавца с по­этом». Современная Лермонтову поэзия явно деградировала:
Стихи — такая пустота,
Слова без смысла, чувства нету,
Натянут каждый оборот…
Настоящего искусства жаждет чело­век, живущий в одну из самых мрачных эпох русской истории, когда казалось, что само время остановилось, сама жизнь замерла:
Когда же на Руси бесплодной,
Расставшись с ложной мишурой,
Мысль обретет язык простой
И страсти голос благородный?
Это крик души того, для кого отсутст­вие внутренней жизни есть зло. Дегра­дация коснулась всего. Критика выроди­лась в «мелкие нападки на шрифт, винь­етки, опечатки». Обвинения критиков беспощадны:
В чернилах ваших, господа,
И желчи едкой даже нету,
А просто грязная вода.
Настоящему писателю в такую эпоху трудно найти себе применение: «О чем писать?» Лишь изредка «забот спадает бремя». Только тогда будущее не кажет­ся таким беспросветным. Лишь в такие моменты берется он за перо: «Тогда пи­шу. Диктует совесть. Пером сердитый водит ум».
Итак, в эпоху деградации общества Лермонтов остался хранителем и про­должателем высоких заветов предшест­вующей эпохи. Его поэт-пророк оста­ется носителем и хранителем высоких истин. Идеалы его поэзии остаются со­относимыми с идеалами пушкинского времени. В его стихах, правда, больше горечи, отчетливей отзвуки трагедии, но таковы свойства современного Лер­монтову поколения.

Тема поэта и поэзии стала для русской литературы традиционной. Её раскрывали в своих произведениях Г.Р.Державин и А.С.Пушкин, Н.А.Некрасов и Ф.И.Тютчев. Каждый из классиков определял роль поэзии в жизни и собственную миссию по-своему. Лирика М.Ю.Лермонтова не является в этом смысле исключением.
На гибель Пушкина Лермонтов откликнулся полным горечи и гнева стихотворением «Смерть поэта». Автор беспощадно обличает всех, кто, по его мнению, причастен к трагедии, предрекая им возмездие на Божьем суде. Поэт же предстаёт в образе невинно пострадавшего мученика:
И прежний сняв венок — они венец терновый,
Увитый лаврами, надели на него…
Стихотворение проникнуто искренней болью, почти отчаянием: судьба поэта трагична, ведь он «невольник чести», обречённый стать жертвой подлецов.
Толпа не принимает поэта, гонит и осмеивает его. Такая мысль звучит в другом лермонтовском стихотворении – «Пророк». Как известно, произведение с тем же названием есть и у Пушкина, который показывает в нём процесс превращения обычного человека в пророка, способного «глаголом жечь сердца людей». В стихотворении Лермонтова рассказывается о жизни поэта уже после его чудесного преображения:
С тех пор как вечный судия
Мне дал всеведенье пророка,
В очах людей читаю я
Страницы злобы и порока.
Поэт-«пророк», по мысли Лермонтова, не похож на остальных людей, он выше их, а потому обречён на одиночество.
Порочная толпа подчинила себе поэзию, сделав её средством развлечения и наслаждения. Лермонтов убеждён: назначение стихов в другом – «воспламенять бойца для битвы». Увы, об этом в «век изнеженный» не вспоминают. В стихотворении «Поэт» поэзия сравнивается с кинжалом: когда-то он разил врагов, а теперь пылится без дела «в походной лавке армянина». Горько и почти безнадёжно звучит вопрос лирического героя в конце произведения: «Проснёшься ль ты опять, осмеянный пророк?..»
Как видим, стихотворения Лермонтова о поэте и поэзии пронизаны трагизмом. Это вполне объяснимо: лицемерная и бесчувственная толпа не приемлет высоких идеалов свободы и чести, а потому прямо или косвенно подвергает гонениям тех, кто их воспевает, — поэтов…