Первым специальным сочинением по языкознанию в европейской науке считается

        лингвистика, языковедение, наука о Языке. Объектом Я. является строение, функционирование и историческое развитие языка, язык во всём объёме его свойств и функций. Однако в качестве непосредственного предмета Я. в разные эпохи выдвигались различные стороны объекта. С классической древности до конца 18 в. Я. ещё не отделилось от логики и предметом его (как части тогдашней логики и философии) считались единые общечеловеческие способы выражения мысли. В 19 в. Я. вполне обособляется, вырабатывается эволюционный взгляд на язык; предметом Я. становятся различные языки в их истории. В 20 в. Я. изучает язык как универсальную, неотъемлемую принадлежность человека, homo sapiens, и языки в их многообразных конкретно-исторических формах. Двоякий предмет Я. объясняется двойственностью его объекта — самого языка.

         Система языковедческих дисциплин. Соответственно особенности объекта современного Я. разделяется на две области — общее Я., имеющее предметом человеческий язык как таковой, и частные отрасти Я., изучающие отдельные языки и их группы, например русское Я., или русистика, романское Я., или романистика, и т. д. Нередко оба аспекта соединяются в одном и том же исследовании. Общее Я. исследует универсальные свойства языка — прежде всего наиболее общие закономерности его структурно-системной и знаковой организации (см. Структура, Знак языковой), семантики (См. Семантика) и Синтаксиса естественного и машинного языков, а в естественном языке (в отличие от машинного) также фонетики (См. Фонетика). Универсальность структурно-системных и знаковых свойств языка определяется тем, что язык — знаковая система особого рода. Универсальность семантики обусловлена единством объективного мира, его отражения в сознании и преобразования в общественной практике людей: универсальность синтаксиса — назначением языка служить целям общения, что определяет общие черты в построении высказывания на любом языке. Универсальность фонетики обусловлена главным образом одинаковым устройством и функционированием речевого аппарата людей (антропофоникой). Общие закономерности знаковой организации, структуры, семантики, синтаксиса и фонетики исследуются преимущественно различными разновидностями гипотетико-дедуктивного метода (логическим, психологическим, моделированием) и обычно становятся объектами особых дисциплин: теоретической (или общей) семантики, теоретического (или общего) синтаксиса, теоретической (или общей) фонетики, теории языковых систем и структур, теории порождающих грамматик и т. д. Частные, или специальные, отрасли Я. исследуют конкретные языки и их речевые проявления. Национальные и исторические различия языков связаны главным образом с частными закономерностями фонетики, семантики и синтаксиса и с различной «техникой» оформления общих закономерностей последних, т. е. с фонологией (См. Фонология), морфологией (См. Морфология), лексикой (См. Лексика) и стилистикой (См. Стилистика) в каждом отдельном языке или группе родственных языков. Фонология, морфология, лексика и стилистика подчиняются также более частным, конкретно-историческим закономерностям (в сравнении с универсальными закономерностями семантики, синтаксиса и фонетики) и прежде всего составляют предмет специального Я.

         В современном Я. сохраняется традиционно сложившееся разделение дисциплин. 1) Дисциплины о внутреннем устройстве языка, или «внутренняя лингвистика»: фонетика и фонология (с выделением просодии (См. Просодия)); Грамматика с подразделением на морфологию и синтаксис (иногда с выделением морфонологии (См. Морфонология)); Лексикология (с выделением фразеологии (См. Фразеология)); семантика (иногда с выделением семасиологии (См. Семасиология)); стилистика; Типология. 2) Дисциплины об историческом развитии языка: история языка: историческая грамматика (иногда как синоним истории языка в широком значении); сравнительно-историческая грамматика; история литературных языков; Этимология. 3) Дисциплины о функционировании языка в обществе, или «внешняя лингвистика»: Диалектология, Лингвистическая география; Ареальная лингвистика; Социолингвистика. 4) Дисциплины, занимающиеся комплексными проблемами и возникающие на стыке наук: Психолингвистика, Математическая лингвистика; инженерная лингвистика (понимается иногда как прикладная дисциплина); прикладные собственно лингвистические дисциплины: Экспериментальная фонетика; Лексикография; лингвостатистика; Палеография; история письменностей (см. Письмо); лингвистическая дешифровка неизвестных письменностей и др. (см. Прикладная лингвистика).

Соответственно объекту изучения (язык как универсальная принадлежность человека и языки в их многообразных конкретно-исторических формах) Я. 2-й половины 20 в. располагает двумя типами методов. Во-первых, это методы дедуктивно-логического типа, используемые при изучении любых систем, и в частности систем, служащих передаче информации, в том числе языка вообще: различные структурные методы; генеративный, или конструктивный; методы логического исчисления; алгоритмические методы; моделирование и др. Во-вторых, это исторические методы и методы наблюдения и эксперимента: сравнительно-историческое; полевое наблюдение; опрос информантов и т. д., применяемые при изучении конкретно-исторических языков. Оба типа методов закономерно соотносятся, соответствуя эмпирическим и теоретическим уровням познания. Промежуточное место занимают психолингвистические методы, которые используются при изучении свойств языка вообще, а также конкретно-исторических языков. Часть методов Я. заимствует у других наук (например, логического исчисления, психологического эксперимента), часть заимствуется у Я. др. науками, например структурные методы — дистрибутивный, оппозитивный — используются в этнографии, литературоведении, на основе их обобщения создаются некоторые специальные разделы математики (см. Семиотика). Благодаря особенностям своего объекта и метода, главным образом их универсальным чертам, Я. оказывает влияние на литературоведение, этнографию, психологию, математику, кибернетику, философию.

         Особенности общенаучных понятий в Я. Специфика объекта Я. и его методов, перекрещивание в Я. черт общественных, дедуктивных и естественных наук, создают большое своеобразие в нём таких понятий, как закон, закономерность, тип, эволюция, детерминизм, доказательство и др. Различаются два рода понятий закона (закономерности) в зависимости от того, формулируются ли они применительно к языку вообще или к различным языкам (см. Лингвистический закон). В первом случае они констатируют общие, панхронические принципы знаковых систем, общие принципы семантики, синтаксиса, фонетики, называемые обычно универсалиями (см. Универсалии лингвистические). Они используются как исходные данные, аксиомы, при построении различных теорий и моделей, в частности формализованных, с помощью которых изучается язык. Закон, т. о., — какая-либо универсалия, чаще всего динамическая, историческая (например, законы становления фонем и преобразования фонологических систем, передвижения ударения, преобразований смыслов и т. д.). Общие законы (в том числе изложенные в формализованном виде) допускают проверку и опровержение опытными данными наблюдений над конкретными языками. Однако для доказательства общего положения недостаточно эмпирического подбора примеров, а необходима соответствующая хорошо построенная теория.

         Во втором случае законы относятся к тем или иным конкретным языкам. Поскольку каждый язык изменяется во времени, эти законы формулируются как исторические, действующие на определенной территории в определенную эпоху (например, условия исчезновения носовых звуков в славянских языках и появления их во французском языке; правила глагольного или предложного управления в русском языке и т. п.). Индуктивное обобщение этих закономерностей приводит не к законам первого рода, а к вероятностным формулировкам. Каждый язык характеризуется некоторой совокупностью своих исторических законов. На основании сходства последних языки могут быть сгруппированы в типы, независимые от генетического родства, например «активный» тип (некоторые языки американских индейцев: см. Активная конструкция), эргативный тип (некоторые другие языки американских индейцев, абхазско-адыгские и др.; см. Эргативная конструкция), номинативный тип (Индоевропейские языки; см. Номинативная конструкция) и более частные группировки (например, языки с тенденцией к открытым слогам). Вместе с тем в современном Я. исторический закон иногда формулируется как частный случай панхронического закона. В связи с существованием законов двух типов в Я. своеобразно выявляется принцип детерминизма: какая-либо общая закономерность языка детерминирует закономерность конкретного языка, но не однозначно; в другом конкретном языке в зависимости от его частной системы та же общая закономерность может вызвать иное следствие.

         Указанное разделение законов стало возможным после осознания двойственности предмета Я. (язык вообще и конкретные языки). До этого в истории Я. законы понимались различно и противоречиво, например представители Младограмматизма первоначально определили Звуковые законы как исторические, всеобщие (для данного диалекта) и императивные, т. е. подобные законам природы. Затем, признав единственной реальностью лишь язык индивида, они стали рассматривать как звуковой закон только закон изменения отдельных слов в индивидуальной речи, а распространение законов на весь данный язык — как распространение привычек, норм.

         Исторический очерк. Древний этап Я. (Древняя Греция и Индия) характеризуется господством логического направления. Анализ языка — лишь подсобное средство логики; язык рассматривается как средство формирования и выражения мысли. Диалог Платона (5—4 вв. до н. э.) «Кратил» — первое специальное сочинение по Я. в европейской науке, содержащее некоторую систему представлений («модель») о преобразовании идеи в текст. Платон утверждал, что сущности вещей («объективные идеи») отражаются в субъективном человеческом сознании различными сторонами и соответственно различными именами. В высказывании каждое имя ещё более уточняется и становится доступно сообщению другому человеку. Значение Платона для Я., однако, заключается не столько в его специальных рассуждениях, сколько в так называемом конструктивном способе построения его философской системы, связанном с лингвистическим моделированием (диалоги «Софист» и «Парменид»).

Аристотель (4 в. до н. э.), как и Платон, считал исследование языка лишь вспомогательной частью логики, однако придавал ему большее значение. В работах «Категории», «Об истолковании», «Топика» изложена цельная логико-языковая концепция. Исходной точкой этой концепции является система понятий-слов, «логосов», разбитых на категории, а конечной — анализ разнообразных типов высказываний-суждений и их связей. В философскую систему Аристотель ввёл 10 категорий (См. Категория) (сущность, количество, качество, отношение и др.), представляющих собой, по его мнению, высшие роды объективного бытия. Эти категории — построенный в строгой иерархии список всех форм сказуемого (от именных форм к глагольным и от более независимых к более зависимым), которые могут встретиться в простом предложении древнегреческого языка. Аристотель первый из античных мыслителей подошёл к проблеме грамматической формы, развивал учение о частях речи как грамматически различающихся классах слов. Основным типом суждения он считал высказывание: «Существительное-субъект — существительное-предикат» (например, «Лошадь — животное»); другие типы суждений-высказываний он рассматривал как преобразования (трансформации) основного типа. Концепция Аристотеля развивалась в европейской логике и грамматике средневековья (см. Реализм ;Номинализм ;Концептуализм).Его логическая грамматика не потеряла значения до 20 в., особенно в школьной практике. Некоторые грамматические термины в русской грамматике — кальки введённых Аристотелем терминов.

         Древнеиндийский грамматик Панини (5—4 вв. до н. э.), в отличие от Платона и Аристотеля, построивших общефилософские системы взглядов, рассматривает язык в самом себе и для себя, притом главным образом в формальном отношении, без системы семантики. Его нормативная грамматика «Аштадхьяи» («Восьмикнижие») исчерпывающе описывает фонетику, морфологию, словообразование и элементы синтаксиса древнеиндийского языка. Панини впервые и лингвистически вполне точно ввёл понятия корня, аффикса, основы слова и понятие порождения словоформ; он первым стал пользоваться условным символическим языком описания. Будучи образцом системного описания языка, грамматика Панини превосходит античные грамматики, например александрийской школы, которые ещё не содержат идеи разложения слов, и находится во многом на уровне языковедческих работ 20 в., предвосхищая, как и система Платона, конструктивный подход к языку (см. ниже). Система Панини возникла в русле традиций предшествующих школ — Айндры, Шакатаяны, Апишали и многих других, от которых до наших дней дошли лишь немногие сочинения, например «Нирукта» грамматиста Яски. В свою очередь влияние Панини в Индии было огромно, и индийская грамматическая традиция после Панини достигла огромного развития: Чандрагомин, Нагеша Бхатта, Каунда Бхатта, Катьяяна, Патанджали, Бхартрихари и др. В традиции Панини была выработана теория «спхота» — идеальных прообразов конкретных языковых форм — и создано представление о языке как системе возможностей более богатой, чем совокупность осуществившихся реализаций.

         Одной из наиболее законченных логико-лингвистических концепций за пределами европейской культуры является индийская школа навья-ньяя (с 13 в.). Она близка к концепции Аристотеля («подход от категорий»). Однако, в отличие от Аристотеля, учёные этой школы считали исходными категориями не роды и виды, а свойства; сущностям языка, смыслам имён они приписывали реальное, объективное существование. Помимо чисто лингвистического анализа, проводился анализ отношений между самими вещами, поэтому высказывания почти не рассматривались. Учёные оперировали «знаниями»,«джнанани», которые, в случае если они истинны, представляли, с их точки зрения, как бы предметные факты. Как и система Аристотеля, философская система навья-ньяя обнаруживает прямую зависимость от языка (санскрита).

         Стоики (начиная с Древней Стои 3—2 вв. до н. э. — Зенон, Клеанф, Хрисипп и др.) последовательно осуществляли «подход от высказывания». Они впервые открыли, что у высказывания два предмета — во-первых, вещь, объект реального мира («тело»; в терминологии логики и Я. 20 в. — «предмет обозначения», «денотат», «значение», «экстенсионал»); во-вторых, некая специфическая, мыслительная сущность («лектон»; в терминологии логики и Я. 20 в. — «смысл», «сигнификат», «интенсионал») (см. Сигнификат, Семантика). В отличие от Платона и Аристотеля, стоики начали последовательно рассматривать содержание высказывания не как сочетание абстрактных понятий, родовых и видовых сущностей, а как нечто единое, как слияние понятий, чувственных представлений и эмоций человека. «Лектон» — особая форма знания, более общая, чем отрицание и утверждение, до некоторой степени аналог древнеиндийского «знания», «джнанани». Стоики, т. о., являются основоположниками учения о семантическом синтаксисе. Они завершили классификацию частей речи. Грамматическое учение стоиков было продолжено, хотя и не полностью, в александрийской школе (см. Эллинистическая культура.

На скрещении греческих и индийских традиций развивалось древнее арабское Я., достигшее расцвета в 7—12 вв. — грамматика арабского языка Сибавейхи «Аль-Китаб» («Книга»), словари аль-Фирузабади и др. Высокого уровня достигла лексикография, а также разработка некоторых особенностей арабских и других семитских языков. Были определены трёхсогласные корни, специфичные для арабского и других семитских языков, исследованы способы образования звуков, впервые в арабском Я. стали различать буквы и звуки. Определения корней и аффиксов, предложенные арабскими учёными, оказали влияние на учёных 19 в., в частности на Ф. Боппа. В отличие от греческих и индийских учёных, арабские языковеды исследовали не только родной язык, но и турецкий, монгольский, персидский.

         Логическое направление в Я. поддерживалось (хотя и с забвением многих идей стоиков, некоторых идей Аристотеля) до конца 17—1-й половины 18 вв. Оно получило завершение в логике и грамматике Пор-Рояля во Франции. Учёные древности исходили из форм родного языка (древнегреческого или древнеиндийского). Учёные Пор-Рояля стали считать логические формы языка, установленные ещё на греко-латинском материале, — понятие, суждение и 9 частей речи — универсальными формами всех языков.

         В рамках логического направления в целом был сделан важный шаг к исследованию языка как универсальной принадлежности человека, к созданию универсальной грамматики, к выработке общего метода таких исследований. Однако при этом игнорировались конкретные исторические различия языков мира. Логическое направление в Я. существовало в отдельных проявлениях до конца 19 в., когда на его основе ещё создавались научные грамматики различных языков. В 20 в. это направление находит отражение в школьных грамматиках.

         Следующий этап в развитии Я. (с конца 18 в.) характеризуется появлением сравнительно-исторического направления, или сравнительно-исторического Я. Оно начало оформляться как вполне самостоятельная наука и характеризовалось следующими основными принципами: 1) каждый язык имеет свои особенности, отличающие его от других языков; 2) эти особенности познаются в сравнении; 3) сравнение языков обнаруживает у некоторых из них родство — происхождение из общего источника, какого-либо живого языка или мёртвого, «праязыка»; родственные языки группируются в языковые семьи — германскую, славянскую и др., далее — в индоевропейскую; аналогично — в финно-угорскую; семитскую и т. д. (см. Генеалогическая классификация языков); 4) различие родственных языков может быть объяснено только их непрерывным историческим изменением, что признаётся важнейшим свойством всякого языка; 5) при историческом изменении звуки изменяются быстрее других элементов, их преобразования в пределах одной семьи языков строго закономерны и могут быть четко сформулированы (см. Звуковые законы). Основные элементы языка (корни слов, аффиксы и грамматические окончания — флексии) сохраняют устойчивость на протяжении тысячелетий; 6) на их основе можно реконструировать в общих чертах схему предшествующего общего языка (как полагали ранее, весь праязык); понятия реконструкции и праязыка послужили мощным стимулом и инструментом исследования языка вообще и конкретных языков. Позднее устойчивость основных элементов языка приведёт учёных к идее языка как самостоятельной системы особого рода, но в 19 в. господствующей была идея существования не целостной системы языка, а его изменяющихся и неизменяющихся элементов — объектов сравнительно-исторической грамматики, которая создавалась с помощью сравнительно-исторического метода (См. Сравнительно-исторический метод).

Сравнительно-исторические идеи как основа нового направления в Я. были первоначально сформулированы Ф. Бонном и Р. К. Раском. Их выразили также Ф. Шлегель, Я. Гримм, А. Х. Востоков и др. «Сравнительная грамматика…» Ф. Боппа (1833) явилась первым обобщающим исследованием, 2-я половина 19 в. характеризуется составлением сравнительно-исторических грамматик различных индоевропейских языков (См. Индоевропейские языки): германских (Я. Гримм), романских (Ф. Диц) славянских (Ф. Миклошич) По образцу индоевропейских создаются грамматики других групп и семей, например семитских языков (Э. Ренан) и др. Новое обобщающее исследование, исходящее уже из понятия общего индоевропейского праязыка, — «Компендиум сравнительной грамматики индогерманских языков» А. Шлейхера (1861—62). Под влиянием биологических теорий (см. Дарвинизм) Шлейхер рассматривал язык как некое подобие развивающегося организма. Эти идеи ознаменовали на короткое время так называемый «биологический натурализм» в Я.

         Одновременно — и в разрез — с господствующим историческим направлением формировались взгляды немецкого учёного В. Гумбольдта, который рассматривал каждый язык как самодовлеющую систему, не готовую, а вечно и непрерывно создаваемую, как «деятельность», выражающую «глубинный дух народа». Его идеи оказали большое влияние в 20 в., главным образом на так называемое Неогумбольдтианство и Структурализм.

В рамках сравнительно-исторического Я. начинает формироваться психологическое направление (работы немецкого учёного Х. Штейнталя (См. Штейнталь) и др.). Какие-либо существенные связи с логикой отрицаются; единство человеческого языка объясняется единством психологических законов, а разнообразие языков — особенностями психологии различных народов. К психологическому направлению примыкал создатель одной из крупнейших школ в Я. 19 в. украинский и русский учёный А. А. Потебня. Согласно его концепции, исследование языка открывает единые принципы осознания человеком объективного мира в самом языке, психике, мышлении и художественном творчестве. Мышление эволюционирует в тесной связи с языком по определённым семантическим закономерностям. Важнейшая из них — знаковые замещения, проявляющиеся как в слове («внутренняя форма слова»), так и в семантико-синтаксических трансформациях предложения («заменах частей речи»). В русле сравнительно-исторического психологического Я. приёмы исследования (в особенности реконструкции, изучение форм языка) доводятся до большого совершенства.

         Русский учёный Ф. Ф. Фортунатов особое внимание обратил на изучение структурной стороны языка. Работы в данной области имели большое значение на этом этапе развития Я.

         В конце 19 в. на основе многих идей психологического направления сформировалось новое направление Я. — младограмматизм. Его теоретические принципы были обобщены в работах немецких учёных Г. Остхофа и К. Бругмана («Морфологические исследования в области индоевропейских языков», ч. 1—6, 1878—1910 — манифест младограмматизма), Г. Пауля («Принципы истории языка», 1880). Младограмматики провозгласили основой изучения любого языка, и в особенности реконструкции его морфологии, единство психологических законов и непреложность «звуковых законов» речи.

         Основными достижениями сравнительно-исторического Я. 19 в. явились: выработка строгого метода сопоставления языков и реконструкции их исчезнувших форм и закономерностей; исследование на этой основе истории обширных языковых семей (прежде всего индоевропейской); установление основных фонетических и семантических закономерностей изменения живых языков. Огромный фактический материал, собранный и систематизированный в этот период, особенно младограмматиками, составил основной фонд Я. Первостепенное значение сохраняют самые значительные исследования — «Компендиум сравнительной грамматики индогерманских языков» К. Бругмана и Б. Дельбрюка, труды Я. Ваккернагеля (См. Ваккернагель), Г. Хирта, А. Мейе, Ф. Ф. Фортунатова и др.

         Однако постоянное удвоение предмета исследования: с одной стороны, язык, с другой — психика (звук и «психическое представление звука», значение и «психическое представление значения» и т. д.); раздробление системы языка на море «атомарных» фактов — звуков, словоформ и т. д.; преувеличение роли индивидуальной психологии и индивидуальной речи, в силу чего единств, подлинной реальностью стала признаваться речь индивида, — всё это привело к кризису младограмматизма и появлению нового направления — структурализма.

         Новое направление — лингвистический структурализм (см. также Структурная лингвистика) возникло в начале 20 в. с появлением «Курса общей лингвистики» (посмертное, неавторизованное издание 1916) Ф. де Соссюра. Это направление начало складываться в общем русле структурализма, развивавшегося аналогично и почти одновременно в разных областях — в общем изучении систем (см. Система), в психологии (см. Гештальтпсихология), в теории литературы и искусства (см. «Формальный метод» в литературоведении) и др. В Я. оно было подготовлено деятельностью казанской школы (См. Казанская школа) в России, главным образом трудами Н. В. Крушевского (См. Крушевский) и И. А. Бодуэна де Куртенэ (См. Бодуэн де Куртенэ), который вместе с де Соссюром считается основоположником структурной лингвистики. Основные принципы нового направления: 1) подлинной и основной реальностью является не отдельный факт какого-либо языка, а язык как система; каждый элемент языка существует лишь в силу его отношений к другим элементам в составе системы; система не суммируется из элементов, а, напротив, определяет их; 2) костяк, структуру системы создают вневременные отношения; отношения в рамках системы доминируют над элементами; 3) поэтому возможно вневременное «алгебраическое» изучение системы языка, основанного на отношениях, а не на индивидуальности элементов или их материальности; возможно применение строгих, математических методов в Я.; 4) язык есть система особого рода — знаковая система, существующая, с одной стороны, объективно, вне психики человека, в межличностном общении людей, с другой стороны — эта система существует и в психике людей; 5) подобно языку организованы некоторые другие системы, действующие в человеческих обществах, — фольклор, обычаи и ритуалы, отношения родства и др.; все они могут изучаться, подобно языку, лингвистически, в частности формализоваться «алгебраически» или иными способами (см. Семиотика). Структурное направление в Я. развивалось различными путями в разных национальных школах, единство Я. было временно утрачено, что свидетельствует о его известной теоретической слабости в этот период. Однако разные школы дополняли друг друга в теоретическом смысле.

         Швейцарская и близкая к ней французская социологические школы развивают главным образом знаковую доктрину де Соссюра и в меньшей степени — «алгебраическую» линию структурализма. С работами учеников де Соссюра — А. Мейе, Ш. Балла (См. Балли), С. О. Карцевского (См. Карцевский), швейцарского учёного Р. Годеля, французского учёного Э. Бенвениста — связаны основные достижения этой школы: детальное изучение природы языкового знака; установление на этой основе глубинных закономерностей семантики и синтаксиса французского, немецкого, русского языков; систематизация и реконструкция обширных пластов индоевропейской грамматики и лексики; создание базы для этимологических словарей индоевропейских языков.

         Наиболее полное развитие структурализм получил в трёх школах: 1) в американской структурной лингвистике, так называемом дескриптивизме, возникшем в США в 20-е гг. 20 в. На основе изучения бесписьменных индейских языков Америки были выработаны приёмы максимально объективного первоначального описания языка — установления его фонем, морфем и элементарных синтаксических конструкций (работы Ф. Боаса, Э. Сепира и др.), создан специальный дистрибутивный метод, основой которого послужило понятие дистрибуции (См. Дистрибуция) (работы Л. Блумфилда «Язык», 1933, 3. С. Харриса «Методы в структурной лингвистике», 1951, К. Л. Пайка, Дж. Трейджера и др.). Однако к началу 60-х гг. 20 в. обнаружились слабая объяснительная сила, малая применимость метода теории этого направления в семантике и синтаксисе. В процессе преодоления указанных недостатков выросло новое направление — генеративизм.

         2) Пражская лингвистическая школа (восточно-европейский структурализм) сложилась также в 20-е гг. 20 в. Её центром был Пражский лингвистический кружок, существовавший до начала 2-й мировой войны 1939—45 (с 1946 чешские лингвисты возобновили работу под тем же названием), в котором объединились некоторые русские и чешские лингвисты (Н. С. Трубецкой, В. Матезиус, Р. Якобсон, Б. Трнка, Б. Гавранек, Я. Мукаржовский, И. Вахек, В. Скаличка и др.). К пражской и одновременно копенгагенской школам близки работы польского учёного Е. Куриловича. Много сделали для развития идей пражской школы советские учёные Л. В. Щерба, П. В. Богатырев, Е. Д. Поливанов и др. В отличие от дескриптивистов, пражцы работали в русле филологической европейской традиции, изучая европейские языки с богатой культурной историей. На этой основе ими была выработана концепция языка как «системы систем», определена динамика развития таких систем, исследованы многие проблемы высказывания (т. н. Актуальное членение предложения и др.). Основным достижением было создание теоретической фонологии с сё центральным понятием оппозиции, по образцу которой формировалось описание других сфер языка (см. Оппозиция в лингвистике). Некоторой слабостью этой школы было недостаточное внимание к логической стороне теории и метода.

         3) С середине 30-х гг. центром третьего течения стал Копенгагенский лингвистический кружок (так называемый датский структурализм; см. Глоссематика). Во главе его стояли Л. Ельмслев, В. Брёндаль, Х. Ульдалль. Поставив своей целью на новой основе решить проблему универсальной грамматики, копенгагенские лингвисты пришли к необходимости полной реформы лингвистического метода. Новая теория языка и метод его описания были основаны на абсолютном примате отношений над элементами; язык понимался как «система чистых отношений». Копенгагенцам не удалось создать теорию, свободную от противоречий в формальном и содержат, отношении, однако благодаря их работам было подготовлено соединение абстрактной теории языка с математикой.

         Достижения основных школ структурного направления широко используются в языковедческой науке (см. Структурная лингвистика). Однако решение научных задач только на основе методов структурного языкознания оказывается невозможным.

         К середине 60-х гг. 20 в. в Я. возникло новое направление — конструктивизм. Его основной принцип, первоначально сформулированный в рамках математики и математической логики, — требование конструктивности теоретических объектов: объект может быть принят как объект теории, только если он может быть построен; говорить о существовании каких-либо объектов и возможности их познания учёный может лишь в случае, если умеет эти объекты теоретически построить или смоделировать. Одним из основных понятий конструктивного метода стал Алгоритм, или алгорифм. Первоначальные идеи этого рода были выдвинуты уже Платоном и Панини и в той или иной степени повторялись впоследствии (Аристотель, Спиноза, Потебня и др.). На основе этих идей как частная разновидность конструктивизма в Я. возникли теории порождающих (или генеративных) грамматик (см. Математическая лингвистика). Конкретное применение этих теорий к языковому материалу показало их существенную ограниченность.

         В СССР после Октябрьской революции 1917 возникло марксистское Я. Основу его теории составляют положения о становлении языка в процессе социализации и общественной трудовой практики первобытного человека (Ф. Энгельс); о языке как непосредственной действительности сознания, реализующейся в социальном общении (К. Маркс и Ф. Энгельс); об отражении объективной действительности в сознании человека и содержании языковых форм (теория отражения В. И. Ленина). Первым примером применения исторического материализма в исследовании языка явилась работа Энгельса «Франкский диалект». Советские учёные-марксисты стремились создать новое направление, учитывая достижения предшествующих и современных школ с одновременным преодолением их недостатков. Этому способствовали исключительно благоприятные условия СССР: в области материала — разнообразие языковых типов и семей, развитие национальных культур и языков, создание письменностей для бесписьменных языков (т. н. «языковое строительство»), в сфере теории — материалистические тенденции русского Я. 19 в., в особенности казанской школы, и, самое главное, основные положения марксизма-ленинизма, что позволяло, в частности, воспринимать достижения различных методик и методов при сохранении примата марксистской методологии. На основе этих положений выросли главные темы марксистского Я. в СССР, с которыми связаны его основные достижения, — язык и общество (работы Р. О. Шор, Е. Д. Поливанова, Л. П. Якубинского (См. Якубинский), В. М. Жирмунского (См. Жирмунский) и др.), язык и мышление (работы И. И. Мещанинова, психолога Л. С. Выготского (См. Выготский) и др.). В области внутренней лингвистики в советского Я. были созданы три крупнейшие концепции в Я. середине 20 в. — типология И. И. Мещанинова; теория фонологии, грамматики и словарей Л. В. Щербы (См. Щерба); теория русского языка, литература языков, стилистики и поэтики В. В. Виноградова (см. 24-й том БСЭ, книга 11 — «СССР», раздел Языкознание). Марксистское Я. развивается также в других социалистических и некоторых капиталистических странах.

         Характерной чертой Я. 2-й половины 20 в. является тесное общение лингвистов разных стран и направлений, стремление к коллективному решению научных проблем, дискуссии и обсуждения, формой которых стали регулярные международные конгрессы (см. Лингвистические конгрессы) и обширная периодическая литература разных стран (см. Лингвистические журналы).

Лит.: Булич С. К., Очерк истории языкознания в России, т. 1, СПБ, 1904; Античные теории языка и стиля, М. — Л., 1936; Томсен В., История языковедения до конца 19 в., пер. с дат., М., 1938; Марков А. А., Теория алгорифмов, М., 1951 (Труды Математич. института им. В. А. Стеклова, т. 38): Мейе А., Сравнительный метод в историческом языкознании, пер. с франц., М., 1954; Звегинцев В. А., История языкознания 19 и 20 вв. в очерках и извлечениях, 3 изд., кн. 1—2, М., 1964—65; Основные направления структурализма. Сб. ст., М., 1964; Советское языкознание за 50 лет. Сб. ст., М., 1967; Теоретические проблемы советского языкознания. Сб. ст., М., 1968; Лосев А. Ф., [Комментарий], в кн.: Платон, т. 1—2, М., 1968—70; Ленинизм и теоретические проблемы языкознания. Сб. ст., М., 1970; Энгельс и языкознание. [Сб. ст.], М., 1972; Общее языкознание. Методы лингвистических исследований, М., 1973; Серебренников Б. А., Вероятностные обоснования в компаративистике, М., 1974; Мещанинов И. И., Проблемы развития языка, Л., 1975; Тростников В. Н., Конструктивные процессы в математике (философский аспект), М., 1975; Степанов Ю. С., Методы и принципы современной лингвистики, М., 1975; Слюсарева Н. А., Теория Ф. де Соссюра в свете современной лингвистики, М., 1975; Амирова Т. А., Ольховиков Б. А., Рождественский Ю. В., Очерки по истории лингвистики, М., 1975; Березин Ф. М., Русское языкознание конца XIX — начала XX вв., М., 1976; Принципы описания языков мира, М., 1976; Steinthal Н., Geschichte der Sprachwissenschaft bei den Griechen und Römern, Tl 1—2, Hildesheim, 1961; Ivič M., Trends in linguistics, The Hague, 1965; Mounin G., Histoire de la linguistique. Des origines au XX siecle, P., 1967; Current trends in linguistics, v. 1—14, The Hague, 1963—76; Robins R. Н., Ashort history of linguistics, Bloomington — L., 1968; Jacob A., Genyse de la pensée linguistique, P., 1973; Davis Ph. W., Modern theories of language, Englewood Cliffs, 1973; Theoretische Probleme der Sprachwissenschaft, Bd 1—2, В., 1976.

Ю. С. Степанов.