На самой страшной войне xx века женщине пришлось стать солдатом сочинение егэ

В войне нет ничего женского, кроме женского рода в слове «война». Кровь, смерть, грязь, насилие – все это никак не может стоять рядом с нежной и утонченной женщиной, заботливой мамой и хранительницей домашнего очага. Но, к сожалению, жестокая и всеразрушающая сила приравнивает всех: мужчин, женщин и даже детей.
В книге собраны голоса разных женщин, которые рассказывают о своей судьбе, в которую нагло и без спроса постучалась война. Через всю книгу проходит мысль, что война – это в первую очередь убийство, а потом тяжелая работа и даже обычная жизнь. Да, женщинам приходилось существовать в условиях войны, любить, ждать с фронта и самим брать в руки оружие. Вместе с трагичными смертями, кровью и жестокостью, женщины вносят в войну легкость, песни и свою непосредственность.
Но, в тоже время война – это самое страшное, что может случиться с женщиной. Ведь она мать, она дарит жизнь, а тут приходиться ее отнимать. Женщине намного труднее убить, нажать на курок и забрать жизнь. Это не женское дело. До боли в душе мне жалко ту женщину, которой приходилось убивать, а потом каждую ночь вспоминать и мучатся. То, что пережили наши бабушки и прабабушки на войне, они уже никогда не забудут. Это страшный сон, который, к сожалению, стал явью.
Воспоминания о войне в рассказах Светланы Алексиевич искренние, честные, без смягчения. Эта книга не может никого оставить равнодушным, ведь она оголяет женскую душу, рассказывая самые большие тайны, которыми не очень то и хочется делиться. Книга получилась очень откровенной. Многие издательства отказывали Светлане в публикации, называя войну, описанную в книге, слишком страшной. А она не страшная, она такая, как есть.

“Все, что мы знаем о женщине, лучше всего вмещается в слово “милосердие”. Есть и другие слова — сестра, жена, друг и самое высокое — мать… Женщина дает жизнь, женщина оберегает жизнь. Женщина и жизнь — синонимы” — так начинается книга С. Алексиевич. Да, в нашем представлении женщина — это нежное, хрупкое, безобидное существо, которое само нуждается в защите. Но в те ужасные военные годы женщине пришлось стать солдатом, идти защищать Родину, чтобы сберечь жизнь будущим поколениям.
Когда я прочитала эту книгу, то меня очень поразило, что такое огромное число женщин воевало в годы Великой Отечественной войны. Хотя здесь нет, наверное, ничего необычного. Всякий раз, когда угроза нависала над Родиной, женщина вставала на ее защиту. Если вспомнить нашу историю, то можно найти множество примеров, подтверждающих эту истину. Во все времена русская женщина не только провожала на битву мужа, сына, брата, горевала, ждала их, но в трудное время сама становилась рядом с ними. Еще Ярославна поднималась на крепостную стену и лила расплавленную смолу на головы врагов, помогая мужчинам защищать город. И в годы Великой Отечественной войны женщина стреляла, убивая врага, обрушившегося с невиданной жестокостью на ее дом, ее детей, родственников и близких. Вот отрывок из рассказа Клавдии Григорьевны Крохиной, старшего сержанта, снайпера. “Мы залегли, и я наблюдаю. И вот я вижу: один немец приподнялся. Я щелкнула, и он упал. И вот, знаете, меня всю затрясло, меня колотило всю”. И не единственная она была такая. Не женское это дело — убивать. Все они не могли понять: как это можно убить человека? Это же человек, хоть он враг, но человек. Но этот вопрос постепенно исчезал из их сознания, а его заменяла ненависть к фашистам за то, что они делали с народом. Ведь они беспощадно убивали и детей и взрослых, сжигали людей живьем, травили их газом. Я и раньше много слышала о зверствах фашистов, но то, что я прочитала в этой книге, произвело на меня огромное впечатление. Вот только единственный пример, хотя в этом произведении их сотни. “Подъехали машины-душегубки. Туда загнали всех больных и повезли. Ослабленных больных, которые не могли передвигаться, снесли и сложили в бане. Закрыли двери, всунули в окно трубу от машины и всех их отравили. Потом, прямо как дрова, эти трупы бросили в машину”.
И как мог кто-нибудь в то время думать о себе, о своей жизни, когда враг ходил по родной земле и так жестоко истреблял людей. Эти “обыкновенные девушки” и не задумывались над этим, хотя многим из них было по шестнадцать-семнадцать лет, как и моим ровесницам сегодня. Они были простыми школьницами и студентками, которые, конечно, мечтали о будущем. Но в один день мир для них разделился на прошлое — то, что было еще вчера: последний школьный звонок, выпускной бал, первая любовь; и войну, которая разрушила все их мечты. Вот как началась война для медсестры Лилии Михайловны Будко: “Первый день войны… Мы на танцах вечером. Нам по шестнадцать лет. Мы ходили компанией, проводим вместе одного, потом другого… И вот уже через два дня этих ребят, курсантов танкового училища, которые нас провожали с танцев, привозили калеками, в бинтах. Это был ужас… И я сказала маме, что пойду на фронт”.
А Вера Даниловцева мечтала стать актрисой, готовилась в театральный институт, но началась война, и она ушла на фронт, где стала снайпером, кавалером двух орденов Славы. И таких историй об искалеченных жизнях множество. У каждой из этих женщин была своя дорога на фронт, но их объединяло одно — желание спасти Родину, защитить ее от немецких оккупантов и отомстить за смерть близких. “У нас у всех было одно желание: только в военкомат и только проситься на фронт”, — вспоминает минчанка Татьяна Ефимовна Семенова.
Конечно, война — это не женское дело, но эти “обыкновенные девушки” были нужны на фронте. Они были готовы к подвигу, но не знали девчонки, что такое — армия и что такое — война. Пройдя шестимесячные, а то иногда и трехмесячные курсы, они уже имели удостоверения медсестер, зачислялись саперами, летчицами. У них уже были военные билеты, но солдатами они еще не были. И о войне, и о фронте у них были только книжные, часто совершенно романтические представления. Поэтому трудно им было на фронте, особенно в первые дни, недели, месяцы. Тяжело было привыкнуть к постоянным бомбежкам, выстрелам, убитым и раненым. “Я до сих пор помню своего первого раненого. Лицо помню… У него был открытый перелом средней трети бедра. Представляете, торчит кость, осколочное ранение, все вывернуто. Я знала теоретически, что делать, но, когда я… это увидела, мне стало плохо”, — вспоминает Софья Константиновна Дубнякова, санинструктор, старший сержант. Выдержать на фронте надо было не кому-нибудь, а девчонке, которую до войны мать еще баловала, оберегала, считая ребенком. Светлана Катыхина рассказала, как перед самой войной мать не отпускала ее без провожатого к бабушке, мол, еще маленькая, а через два месяца эта “маленькая” ушла на фронт, стала санинструктором.
Да, не сразу и не легко давалась им солдатская наука. Потребовалось обуть кирзачи, надеть шинели, привыкнуть к форме, научиться ползать по-пластунски, копать окопы. Но они со всем справились, девушки стали отличными солдатами. Они проявили себя в этой войне как отважные и выносливые воины. И я думаю, что только благодаря их поддержке, их храбрости и смелости мы смогли победить в этой войне. Девчонки прошли через все трудности и испытания, чтобы спасти свою Родину и защитить жизнь будущего поколения.
Завтра я проснусь и надо мной будет сиять солнце. Я буду уверена, что оно будет светить и на следующий день, и через месяц, и через год. И именно для того, чтобы мы жили беззаботно и счастливо, чтобы это “завтра” для меня состоялось, те девушки т- мои ровесницы — пятьдесят лет назад шли в бой.

Я ушла из детства в грязную теплушку.
В эшелон пехоты, в санитарный взвод…
Я пришла из школы в блиндажи сырые,
От Прекрасной Дамы в «мать» и «перемать».
Потому что имя ближе, чем Россия,
Не смогла сыскать…
Ю. Друнина
Особой главой нашей отечественной литературы является проза о событиях военного времени. Эта тема породила огромное количество выдающихся произведений, в которых описывается жизнь и борьба русского народа в годы Великой Отечественной войны с немецкими захватчиками. Но так уж случилось, что все наши представления о войне связаны с образом мужчины-солдата. Это и понятно: воевали-то в основном представители сильного пола — мужчины. И почему-то обычно забывают сказать о женщинах, о том, что и они тоже многое сделали для победы. В годы Великой Отечественной войны женщины не только спасали и перевязывали раненых, но и стреляли из «снайперки», подрывали мосты, ходили в разведку, летали на самолетах. Вот об этих женщинах-солдатах и идет речь в повести Светланы Алексиевич «У войны не женское лицо». Именно об этой книге мне бы хотелось вам рассказать. Здесь собраны воспоминания многих женщин-фронтовиков, в которых они повествуют о своей судьбе, о том, как сложилась их жизнь в те страшные годы, и обо всем, что они видели там, на фронте. Но это произведение не о прославленных снайперах, летчицах, танкистах, а об «обыкновенных военных девушках», как они сами себя называют. Собранные вместе, рассказы этих женщин рисуют облик войны, у которой совсем не женское лицо.
«Все, что мы знаем о женщине, лучше всего вмещается в слово «милосердие». Есть и другие слова — сестра, жена, друг и самое высокое — мать… Женщина дает жизнь, женщина оберегает жизнь. Женщина и жизнь — синонимы» — так начинается книга С. Алексиевич. Да, в нашем представлении женщина — это нежное, хрупкое, безобидное существо, которое само нуждается в защите. Но в те ужасные военные годы женщине пришлось стать солдатом, идти защищать Родину, чтобы сберечь жизнь будущим поколениям.
Когда я прочитала эту книгу, то меня очень поразило, что такое огромное число женщин воевало в годы Великой Отечественной войны. Хотя здесь нет, наверное, ничего необычного. Всякий раз, когда угроза нависала над Родиной, женщина вставала на ее защиту- Если вспомнить нашу историю, то можно найти множество примеров, подтверждающих эту истину. Во все времена русская женщина не только провожала на битву мужа, сына, брата, горевала, ждала их, но в трудное время сама становилась рядом с ними. Еще Ярославна поднималась на крепостную стену и лила расплавленную смолу на головы врагов, помогая мужчинам защищать город. И в годы Великой Отечественной войны женщина стреляла, убивая врага, обрушившегося с невиданной жестокостью на ее дом, ее детей, родственников и близких. Вот отрывок из рассказа Клавдии Григорьевны Крохиной, старшего сержанта, снайпера. «Мы залегли, и я наблюдаю. И вот я вижу: один немец приподнялся. Я щелкнула, и он упал. И вот, знаете, меня всю затрясло, меня колотило всю». И не единственная она была такая. Не женское это дело — убивать. Все они не могли понять: как это можно убить человека? Это же человек, хоть он враг, но человек. Но этот вопрос постепенно исчезал из их сознания, а его заменяла ненависть к фашистам за то, что они делали с народом. Ведь они беспощадно убивали и детей и взрослых, сжигали людей живьем, травили их газом. Я и раньше много слышала о зверствах фашистов, но то, что я прочитала в этой книге, произвело на меня огромное впечатление. Вот только единственный пример, хотя в этом произведении их сотни. «Подъехали машины-душегубки. Туда загнали всех больных и повезли. Ослабленных больных, которые не могли передвигаться, снесли и сложили в бане. Закрыли двери, всунули в окно трубу от машины и всех их отравили. Потом, прямо как дрова, эти трупы бросили в машину».
И как мог кто-нибудь в то время думать о себе, о своей жизни, когда враг ходил по родной земле и так жестоко истреблял людей. Эти «обыкновенные девушки» и не задумывались над этим, хотя многим из них было по шестнадцать-семнадцать лет, как и моим ровесницам сегодня. Они были простыми школьницами и студентками, которые, конечно, мечтали о будущем. Но в один день мир для них разделился на прошлое — то, что было еще вчера: последний школьный звонок, выпускной бал, первая любовь; и войну, которая разрушила все их мечты. Вот как началась война для медсестры Лилии Михайловны Будко: «Первый день войны… Мы на танцах вечером. Нам по шестнадцать лет. Мы ходили компанией, проводим вместе одного, потом другого… И вот уже через два дня этих ребят, курсантов танкового училища, которые нас провожали с танцев, привозили калеками, в бинтах. Это был ужас… И я сказала маме, что пойду на фронт».
А Вера Даниловцева мечтала стать актрисой, готовилась в театральный институт, но началась война, и она ушла на фронт, где стала снайпером, кавалером двух орденов Славы. И таких историй об искалеченных жизнях множество. У каждой из этих женщин была своя дорога на фронт, но их объединяло одно — желание спасти Родину, защитить ее от немецких оккупантов и отомстить за смерть близких. «У нас у всех было одно желание: только в военкомат и только проситься на фронт», — вспоминает минчанка Татьяна Ефимовна Семенова.
Конечно, война — это не женское дело, но эти «обыкновенные девушки» были нужны на фронте. Они были готовы к подвигу, но не знали девчонки, что такое — армия и что такое — война. Пройдя шестимесячные, а то иногда и трехмесячные курсы, они уже имели удостоверения медсестер, зачислялись саперами, летчицами. У них уже были военные билеты, но солдатами они еще не были. И о войне, и о фронте у них были только книжные, часто совершенно романтические представления. Поэтому трудно им было на фронте, особенно в первые дни, недели, месяцы. Тяжело было привыкнуть к постоянным бомбежкам, выстрелам, убитым и раненым. «Я до сих пор помню своего первого раненого. Лицо помню… У него был открытый перелом средней трети бедра. Представляете, торчит кость, осколочное ранение, все вывернуто. Я знала теоретически, что делать, но, когда я… это увидела, мне стало плохо», — вспоминает Софья Константиновна Дубнякова, санинструктор, старший сержант. Выдержать на фронте надо было не кому-нибудь, а девчонке, которую до войны мать еще баловала, оберегала, считая ребенком. Светлана Катыхина рассказала, как перед самой войной мать не отпускала ее без провожатого к бабушке, мол, еще маленькая, а через два месяца эта «маленькая» ушла на фронт, стала санинструктором.
Да, не сразу и не легко давалась им солдатская наука. Потребовалось обуть кирзачи, одеть шинели, привыкнуть к форме, научиться ползать по-пластунски, копать окопы. Но они со всем справились, девушки стали отличными солдатами. Они проявили себя в этой войне как отважные и выносливые воины. И я думаю, что только благодаря их поддержке, их храбрости и смелости мы смогли победить в этой войне. Девчонки прошли через все трудности и испытания, чтобы спасти свою Родину и защитить жизнь будущего поколения.
Завтра я проснусь и надо мной будет сиять солнце. Я буду уверена, что оно будет светить и на следующий день, и через месяц, и через год. И именно для того, чтобы мы жили беззаботно и счастливо, чтобы это «завтра» для меня состоялось, те девушки — мои ровесницы — пятьдесят лет назад шли в бой.

Еще накануне войны, в погожий июньский день, миллионы людей жили по мирному календарю. На рассвете 22 июня 1941 года для всего советского народа, в один и тот же час, в одну и ту же минуту кончилась целая эпоха и ворвалась со страшной, ошеломляющей внезапностью новая.
Писатели, историки, журналисты, полководцы и воины-ветераны – кто только не брался за перо, чтобы воскресить перед нами тот момент неожиданного сдвига в жизни целой страны, последствия которого сказались и сказываются на целой цепи последующих поколений! Их книги о войне имеют огромную историческую и духовную ценность, как живые свидетельства всего того многоликого и неохватного, из чего складывались годы невиданного противоборства двух миров.
Женщина на войне – вот что связывает произведения Б. Васильева и С. Алексиевич. В одном из интервью журналисту газеты <> на вопрос: <> Светлана Алексиевич ответила: <>. У войны не женское лицо. Но отныне, после книг Б. Васильева и С. Алексиевич, лик минувшей войны, Отечественной, несет в себе большую правду о цене, заплаченной нашим народом за победу – жизнями, кровью, муками солдатских своих дочерей, сестер, матерей.
Повесть <> – это пронзительная и трагическая история войны, произошедшая вдалеке от фронта и проявившая лучшие человеческие и гражданские качества в девушках, ставших защитницами Отечества. Пять девушек-зенитчиц во главе со старшиной Васковым в мае 1942 года на далеком разъезде противостоят отряду отборных немецких диверсантов-десантников. Хрупкие девушки вступают в смертельную схватку с крепкими, обученными убивать мужчинами. Книга Алексиевич <> – это не роман и не повесть, эта книга документальная. Она составлена из записей, рассказов сотен женщин-фронтовичек: медиков, связисток, саперов, летчиц, снайперов, стрелков, зенитчиц, десантниц, матросов, регулировщиц, шоферов, рядовых полевых банно-прачичных отрядов, поваров, собраны свидетельства партизанок и подпольщиц. <>, – писал маршал Советского Союза А. И. Еременко. Были среди девушек и комсорги танкового батальона, и механики-водители тяжелых танков, а в пехоте – командиры пулеметной роты, автоматчики, хотя в нашем языке у слов <>, <>, <> нет женского рода, потому что эту работу еще никогда не делала женщина.
На самой страшной войне XX века женщине пришлось стать солдатом. Она не только спасала, перевязывала раненых, а и стреляла из <>, бомбила, подрывала мосты, ходила в разведку, брала <>. Женщина убивала. Она убивала врага, обрушившегося с невиданной жестокостью на ее землю, на ее дом, на ее детей. Но ничто не забыто, разве может человек такое забыть. Мы, не пережившие этого, или сегодняшние молодые, – имеем ли мы право не стараться узнать обо всем, что вынесли, пережили, перестрадали, сделали ради нас они, женщины!? История не умирает. Она – часть нас самих, наш подвиг, наше вчера. Ширились поиски, воскрешались имена живых и погибших. Тема Великой Отечественной войны – необычная тема. Необычная, потому что написано о войне так много, что не хватит целой книги, если вспоминать только названия произведений. Дата 9 Мая наполняет сердца гордостью за подвиг многонационального советского народа, выигравшего битву с фашизмом, и печалью: миллионы сыновей и дочерей Отечества навсегда остались лежать в своей и в чужой земле. Необычная, потому что никогда не перестанет волновать людей, бередя старые раны и душу болью сердца. Необычная, потому что память и история в ней слились воедино.
Сколько девушек, столько судеб: все разные. Но в одном они все же схожи: все судьбы сломала, изуродовала война. Получив приказ не пропустить немцев к железной дороге, девушки ценой собственных жизней выполнили его. 5 девушек и старшина – вот главные герои повести <> Они все такие разные, но такие похожие.
Рита Осянина, волевая и нежная, богатая душевной красотой. Она – самая мужественная, бесстрашная, волевая, она – мать! Вышла замуж за <> в неполные восемнадцать лет. Своего сына Алика она отправила к родителям. Ее муж геройски погиб на второй день войны.
Женька Комелькова – веселая, смешливая, красивая, озорная до авантюризма, отчаянная и уставшая от войны, от боли и любви. Первая красавица разъезда, выросла в хорошей семье. Она любила развлекаться, и в один прекрасный день влюбилась в полковника Лужина. Он-то и подобрал ее на фронте. У него была семья, а Женьку за связь с ним отправили на этот разъезд.
Соня Гурвич – воплощение ученицы-отличницы и поэтическая натура – “прекрасная незнакомка”, вышедшая из томика стихов А. Блока. Она сирота, ее родители, скорее всего, погибли в Минске. Она в это время училась в Москве, готовилась к сессии. В отряде она была переводчицей.
Галя Четвертак на войну просилась, потому что мечтала о подвиге. Реальный же мир требовал не героических порывов, а неукоснительного исполнения военного устава. И она растерялась, не смогла преодолеть страх.
Лиза Бричкина – <>
Галя, так и не повзрослевшая, смешная и по-детски неуклюжая детдомовская девчонка. Записки, побег из детского дома и тоже мечты. стать новой Любовью Орловой. Никто из них не успел осуществить свои мечты, просто не успели они прожить собственную жизнь.
Смерть была у всех разная, как разными были и их судьбы: у Риты – усилие воли и выстрел в висок, у Жени – отчаянная и немного безрассудная (могла бы спрятаться и остаться жить, но не спряталась); у Сони – удар кинжала в сердце; у Гали – такая же болезненная и беспомощная, как она сама, у Лизы – “Ах, Лиза-Лизавета, не успела, не смогла одолеть трясину войны”. И остается старшина Васков, о котором я еще не упомянула, один. Один среди беды, муки, один со смертью, один с тремя пленными. Один ли? Впятеро у него теперь сил. И что было в нем лучшего, человеческого, но спрятанного в душе, все раскрылось вдруг, и что пережил, перечувствовал он за себя и за них, за его девчонок, его <>. Все пять девушек погибли, но каждая них несет в себе какое-то жизненное начало, а все они вместе олицетворяют женское начало жизни.
Мы привыкли к тому, что на войне нет места сентиментальности и нежности, а слово “герой” в нашем понимании – это обязательно боец, солдат, словом, мужчина. У всех на слуху имена: Жуков, Рокоссовский, Панфилов и многие другие, но мало кому известны имена тех девчонок, которые прямо с выпускного бала попали на войну, без которых, быть может, и не было бы победы.
Мало кому известно, что медсестры, под свист пуль вытаскивали с поля боя раненых бойцов. Если для мужчины защита Отечества – это долг, священная обязанность, то женщины шли на фронт добровольно. Их не брали из-за юного возраста, но они все равно шли. Шли и осваивали профессии, которые до того считались только мужскими: летчик, танкист, зенитчик. Шли и убивали врагов не хуже мужчин. Им было трудно, но они все равно шли. Так уж случилось, что наша память о войне и все наши представления о войне – мужские. Это и понятно: воевали то в основном мужчины, хотя и о женщинах, участницах Великой Отечественной войны, написаны сотни книг, существует немалая мемуарная литература, и она убеждает, что мы имеем дело с историческим феноменом. Никогда еще на протяжении всей истории человечества столько женщин не участвовало в войне. Великая Отечественная явила миру пример массового участия советских женщин в защите своей Родины.
Женская память охватывает тот материк человеческих чувств на войне, который обычно ускользает от мужского внимания. Если мужчину война захватывала как действие, то женщина чувствовала и переносила ее иначе в силу своей психологии: бомбежка, смерть, страдание – для нее еще не вся война. Женщина сильнее ощущала, опять-таки в силу своих психологических и физиологических особенностей, перезагрузки войны – физические и моральные, она труднее переносила <> войны. И то, что она запомнила, вынесла из смертельного ада, сегодня стало уникальным духовным опытом, опытом беспредельных человеческих возможностей, которые мы не вправе предать забвению.
Не знаменитые снайперы, не прославленные летчицы или партизаны, а обыкновенные девушки – герои книги С. Алексиевич. <>, – сказала Александра Иосифовна Мишутина, сержант, санинструктор. В словах простой женщины, которая всю войну прошла, потом вышла замуж, родила троих детей и заключена главная идея книги. Собранные вместе, рассказы женщин рисуют облик войны, у которой совсем не женское лицо. Они звучат как свидетельства-обвинения фашизму вчерашнему, фашизму сегодняшнему, и фашизму будущему. Фашизм обвиняют матери, сестры, жены. Фашизм обвиняет женщина. Мириться с тем, что по твоей земле ходит фашист никто не хотел.
Из воспоминаний Веры Иосифовны Одинец: <>
Она такой вдавила след
И стольких наземь положила,
Что двадцать лет и тридцать лет
Живым не верится, что живы.
К. Симонов
Софья Константиновна Дубнякова во время войны была санинструктором, а вы знаете, что это такое, санинструктор танковой роты? Танки рванулись в атаку, а она, восемнадцатилетняя девочка, должна быть рядом, когда понадобится ее помощь. В машине место для санинструктора не предусмотрено: дай бог втиснуть всех стреляющих да ведущих танк. Вцепившись в железные скобы, распласталась поверх брони вчерашняя школьница, и одна в ней мысль – не о секущих осколках, пулях- о том, чтобы не затянуло ноги в гусеницы. И надо смотреть и не пропустить момент, если загорелся чей-то танк: добежать, доползти, взобраться и помочь раненным, обожженным танкистам выбраться наверх до того, как взорвутся боеприпасы. <> – <>
А вот, что запомнила медсестра Мария Селиверстовна Божок: <>.
Я ушла из детства в грязную теплушку,
В эшелон пехоты, в санитарный взвод.
Дальние разрывы слушал и не слушал
Ко всему привыкший сорок первый год.
Я пришла из школы в блиндажи сырые,
От Прекрасной дамы в <> и <>.
Потому что имя ближе, чем Россия
Не могла сыскать.
Ю. Друнина
Женщина и война – понятия несовместимые хотя бы потому, что женщина дает жизнь, тогда как любая война – это прежде всего убийство. Любому человеку было трудно лишить жизни себе подобного, а каково же было женщине, в которой, как считает Б. Васильев, самой природой ненависть к убийству заложена? В своей повести писатель очень хорошо показал, что это такое было для девушки – впервые убить, пусть даже врага. Рита Осянина ненавидела фашистов тихо и беспощадно. Но одно дело – желать кому-то смерти, и совсем другое – самому убить. <> Чтобы спокойно убивать, нужно было привыкнуть, душой зачерстветь. Это тоже подвиг и одновременно огромная жертва наших женщин, которым ради жизни на земле пришлось переступить через себя, пойти против своей природы. К концу повести гибнут все главные героини, и с гибелью каждой обрывается маленькая ниточка с <>. От главы к главе нарастает горечь от невозвратимости потерь. Своеобразным реквиемом звучат в последней главе слова старшины: <>. Именно в этот момент по-настоящему глубоко постигаешь смысл слов умирающей Риты Осяниной о понимании ею любви к Родине и священном долге каждого человека перед ней: <>. Слова Риты Осяниной высоки, торжественны и вместе с тем так естественны в предсмертную минуту. Они звучат как завещание матери сыну, молодому поколению, которое будет жить после нее, снимают душевную муку и страдания с Васкова, оправдывают неизбежность трагического исхода. Эти слова также раскрывают общую судьбу поколения Риты Осяниной – <>, подвиг которого был продиктован высоким чувством долга перед Родиной и своим народом.
“А зори здесь тихие, тихие, только сегодня и разглядел>> Все пройдет, а место останется тем же. Тихим, безмолвным, красивым, и только будут белеть мраморные могильные плиты, напоминая о том, что уже прошло.
Я порою себя ощущаю связной
Между теми, кто жив
И кто отнят войной.
Нет, ничто не забыто.
Нет, никто не забыт,
Даже тот.
Кто в безвестной могиле лежит.
Ю. Друнина
Война меняла их. Война формировала, потому, что застала в возрасте складывания характера, взгляда на жизнь. Война заставляла их многое увидеть, многое из того, что лучше бы человеку совсем не видеть, тем более женщине. Война заставила о многом подумать, о войне и зле, например. О жизни и смерти. О тех вопросах, на которые человек учится отвечать в какой-то мере, прожив жизнь. А они только начинали жить.
На войне не только стреляют, бомбят, ходят врукопашную, роют траншеи – там еще стирают белье, варят кашу, пекут хлеб. Чтобы солдат хорошо воевал, его надо одеть, обуть, накормить, обстирать, иначе это будет плохой солдат. В военной истории немало примеров, когда грязное и голодное войско терпело поражение только потому, что оно грязное и голодное. Армия шла впереди, а за ней <> – прачки, хлебопеки, повара.
Вспоминает Валентина Кузьминична Борщевская, лейтенант, замполит полевого прачечного отряда: < <мы с командиром отряда ночь сидели над списками. Многие девчата получили медали <>, <>, а одну прачку наградили Орденом Красной звезды. Самая лучшая прачка, она не отходила от корыта: бывало, все уже не имеют сил, падают, а она стирает. Это была пожилая женщина.>>
Как мы отсчитываем свою жизнь? Обычно делим ее на время до первой любви, до первого ребенка, до института, после института, а у них, к этим отметкам человеческой жизни прибавляется слово <>, с обязательной приставкой <> и <>: что до войны было, что в войну, что после.
Можно ли было победить народ, женщина которого в самый тяжелый час, когда так страшно качались весы истории, тащила с поля боя и своего раненного, и чужого раненного солдата? Можно ли поверить, что народ, женщина которого хотела родить девочку и верила, что у той будет другая, не ее судьба, что этот народ хочет войны? Разве во имя этого женщина жизнь спасла – была матерью, дочерью, женой, сестрой и Солдатом?
А ведь еще накануне войны, в погожий июньский день, миллионы людей жили по мирному календарю. Но на рассвете 22 июня 1941 года для всего советского народа, в один и тот же час, в одну и ту же минуту кончилась целая эпоха и ворвалась со страшной, ошеломляющей внезапностью новая.

Я ушла из детства в грязную теплушку.
В эшелон пехоты, в санитарный взвод…
Я пришла из школы в блиндажи сырые,
От Прекрасной Дамы в «мать» и «перемать».
Потому что имя ближе, чем Россия,
Не смогла сыскать…
Ю. Друнина
Тема Великой Отечественной войны породила множество выдающихся произведений, в которых описывается жизнь и борьба советского народа с фашистскими оккупантами. Наши традиционные представления о войне связаны, в первую очередь, с образом мужчины-солдата, ведь воевали-то в основном представители сильного пола. Но масштаб той войны поставил в строй и женщин. Они не только спасали и перевязывали раненых, но и стреляли из «снайперки», подрывали мосты, ходили в разведку, летали на самолетах. Вот о них, женщинах-солдатах, и идет речь в повести белорусской писательницы Светланы Алексиевич «У войны не женское лицо».
В своей книге писательница собрала воспоминания женщин-фронтовиков, которые рассказывают, о том, как сложилась их жизнь в годы войны, и обо всем, что они видели там, на фронте. Но это произведение не о прославленных снайперах, летчицах, танкистах, а об «обыкновенных военных девушках», как они сами себя называют. Собранные вместе, рассказы этих женщин рисуют облик войны, у которой совсем не женское лицо.«Все, что мы знаем о женщине, лучше всего вмещается в слово «милосердие». Есть и другие слова — сестра, жена, друг и самое высокое — мать… Женщина дает жизнь, женщина оберегает жизнь. Женщина и жизнь — синонимы» — так начинается книга С. Алексиевич. Да, в нашем представлении женщина — это нежное, хрупкое, безобидное существо, которое само нуждается в защите. Но в те ужасные военные годы женщине пришлось стать солдатом, идти защищать Родину, чтобы сберечь жизнь будущим поколениям.
После прочтения книги меня удивило то, что такое огромное число женщин воевало в годы Великой Отечественной войны. Хотя здесь нет, наверное, ничего необычного. Всякий раз, когда угроза нависала над Родиной, женщина вставала на ее защиту. Если вспомнить историю Руси и Росиии, то можно найти множество примеров, подтверждающих это. Во все времена русская женщина не только провожала на битву мужа, сына, брата, горевала, ждала их, но в трудное время сама становилась рядом с ними. Еще Ярославна поднималась на крепостную стену и лила расплавленную смолу на головы врагов, помогая мужчинам защищать город. И в годы Великой Отечественной войны женщина стреляла, убивая врага, обрушившегося с невиданной жестокостью на ее дом, ее детей, родственников и близких. Вот отрывок из рассказа Клавдии Григорьевны Крохиной, старшего сержанта, снайпера: «Мы залегли, и я наблюдаю. И вот я вижу: один немец приподнялся. Я щелкнула, и он упал. И вот, знаете, меня всю затрясло, меня колотило всю». И не единственная она была такая.
Не женское это дело — убивать. Все они не могли понять: как это можно убить человека? Это же человек, хоть он враг, но человек. Но этот вопрос постепенно исчезал из их сознания, а его заменяла ненависть к фашистам за то, что они делали с народом. Ведь они беспощадно убивали и детей и взрослых, сжигали людей живьем, травили их газом. Зверства фашистов, наверное, и не могли породить иного чувств, кроме страха и ненависти. Вот только единственный пример, хотя в этом произведении их сотни. «Подъехали машины-душегубки. Туда загнали всех больных и повезли. Ослабленных больных, которые не могли передвигаться, снесли и сложили в бане. Закрыли двери, всунули в окно трубу от машины и всех их отравили. Потом, прямо как дрова, эти трупы бросили в машину».
И как мог кто-нибудь в то время думать о себе, о своей жизни, когда враг ходил по родной земле и так жестоко истреблял людей. Эти «обыкновенные девушки» и не задумывались над этим, хотя многим из них было по шестнадцать-семнадцать лет, как и моим ровесницам сегодня. Они были простыми школьницами и студентками, которые, конечно, мечтали о будущем. Но в один день мир для них разделился на прошлое — то, что было еще вчера: последний школьный звонок, выпускной бал, первая любовь; и войну, которая разрушила все их мечты. Вот как началась война для медсестры Лилии Михайловны Будко: «Первый день войны… Мы на танцах вечером. Нам по шестнадцать лет. Мы ходили компанией, проводим вместе одного, потом другого… И вот уже через два дня этих ребят, курсантов танкового училища, которые нас провожали с танцев, привозили калеками, в бинтах. Это был ужас… И я сказала маме, что пойду на фронт».
А Вера Даниловцева мечтала стать актрисой, готовилась в театральный институт, но началась война, и она ушла на фронт, где стала снайпером, кавалером двух орденов Славы. И таких историй об искалеченных жизнях множество. У каждой из этих женщин была своя дорога на фронт, но их объединяло одно — желание спасти Родину, защитить ее от немецких оккупантов и отомстить за смерть близких. «У нас у всех было одно желание: только в военкомат и только проситься на фронт», — вспоминает минчанка Татьяна Ефимовна Семенова.
Конечно, война — это не женское дело, но эти «обыкновенные девушки» были нужны на фронте. Они были готовы к подвигу, но не знали девчонки, что такое — армия и что такое — война. Пройдя шестимесячные, а то иногда и трехмесячные курсы, они уже имели удостоверения медсестер, зачислялись саперами, летчицами. У них уже были военные билеты, но солдатами они еще не были. И о войне, и о фронте у них были только книжные, часто совершенно романтические представления. Поэтому трудно им было на фронте, особенно в первые дни, недели, месяцы. Тяжело было привыкнуть к постоянным бомбежкам, выстрелам, убитым и раненым. «Я до сих пор помню своего первого раненого. Лицо помню… У него был открытый перелом средней трети бедра. Представляете, торчит кость, осколочное ранение, все вывернуто. Я знала теоретически, что делать, но, когда я… это увидела, мне стало плохо», — вспоминает Софья Константиновна Дубнякова, санинструктор, старший сержант. Выдержать на фронте надо было не кому-нибудь, а девчонке, которую до войны мать еще баловала, оберегала, считая ребенком. Светлана Катыхина рассказала, как перед самой войной мать не отпускала ее без провожатого к бабушке, мол, еще маленькая, а через два месяца эта «маленькая» ушла на фронт, стала санинструктором.
Да, не сразу и не легко давалась им солдатская наука. Потребовалось обуть кирзачи, надеть шинели, привыкнуть к форме, научиться ползать по-пластунски, копать окопы. Но они со всем справились, девушки стали отличными солдатами. Они проявили себя в этой войне как отважные и выносливые воины. И я думаю, что только благодаря их поддержке, их храбрости и смелости мы смогли победить в этой войне. Девчонки прошли через все трудности и испытания, чтобы спасти свою Родину и защитить жизнь будущего поколения.
Мы просыпаемся под лучами солнца с уверенностью, что оно будет светить нам завтра, и через месяц, и через год. И именно для того, чтобы мы жили беззаботно и счастливо, чтобы это «завтра» настало, те девушки пятьдесят лет назад шли в бой.

Я ушла из детства в грязную теплушку.
В эшелон пехоты, в санитарный взвод…
Я пришла из школы в блиндажи сырые,
От Прекрасной Дамы в “мать” и “перемать”.
Потому что имя ближе, чем Россия,
Не смогла сыскать…
Ю. Друнина
Особой главой нашей отечественной литературы является проза о событиях военного времени. Эта тема породила огромное количество выдающихся произведений, в которых описывается жизнь и борьба русского народа в годы Великой Отечественной войны с немецкими захватчиками. Но так уж случилось, что все наши представления о войне связаны с образом мужчины-солдата. Это и понятно: воевали-то в основном представители сильного пола — мужчины. И почему-то обычно забывают сказать о женщинах, о том, что и они тоже многое сделали для победы. В годы Великой Отечественной войны женщины не только спасали и перевязывали раненых, но и стреляли из “снайперки”, подрывали мосты, ходили в разведку, летали на самолетах. Вот об этих женщинах-солдатах и идет речь в повести Светланы Алексиевич “У войны не женское лицо”. Именно об этой книге мне бы хотелось вам рассказать. Здесь собраны воспоминания многих женщин-фронтовиков, в которых они повествуют о своей судьбе, о том, как сложилась их жизнь в те страшные годы, и обо всем, что они видели там, на фронте. Но это произведение не о прославленных снайперах, летчицах, танкистах, а об “обыкновенных военных девушках”, как они сами себя называют. Собранные вместе, рассказы этих женщин рисуют облик войны, у которой совсем не женское лицо.
“Все, что мы знаем о женщине, лучше всего вмещается в слово “милосердие”. Есть и другие слова — сестра, жена, друг и самое высокое — мать… Женщина дает жизнь, женщина оберегает жизнь. Женщина и жизнь — синонимы” — так начинается книга С. Алексиевич. Да, в нашем представлении женщина — это нежное, хрупкое, безобидное существо, которое само нуждается в защите. Но в те ужасные военные годы женщине пришлось стать солдатом, идти защищать Родину, чтобы сберечь жизнь будущим поколениям.
Когда я прочитала эту книгу, то меня очень поразило, что такое огромное число женщин воевало в годы Великой Отечественной войны. Хотя здесь нет, наверное, ничего необычного. Всякий раз, когда угроза нависала надРодиной, женщинавста-вала на ее защиту. Если вспомнить нашу историю, то можно найти множество примеров, подтверждающих эту истину. Во все времена русская женщина не только провожала на битву мужа, сына, брата, горевала, ждала их, но в трудное время сама становилась рядом с ними. Еще Ярославна поднималась на крепостную стену и лила расплавленную смолу на головы врагов, помогая мужчинам защищать город. И в годы Великой Отечественной войны женщина стреляла, убивая врага, обрушившегося с невиданной жестокостью на ее дом, ее детей, родственников и близких. Вот отрывок из рассказа Клавдии Григорьевны Крохиной, старшего сержанта, снайпера. “Мы залегли, и я наблюдаю. И вот я вижу: один немец приподнялся. Я щелкнула, и он упал. И вот, знаете, меня всю затрясло, меня колотило всю”.
И не единственная она была такая. Не женское это дело — убивать. Все они не могли понять: как это можно убить человека? Это же человек, хоть он враг, но человек. Но этот вопрос постепенно исчезал из их сознания, а его заменяла ненависть к фашистам за то, что они делали с народом. Ведь они беспощадно убивали и детей и взрослых, сжигали людей живьем, травили их газом. Я и раньше много слышала о зверствах фашистов, но то, что я прочитала в этой книге, произвело на меня огромное впечатление. Вот только единственный пример, хотя в этом произведении их сотни. “Подъехали машины-душегубки. Туда загнали всех больных и повезли. Ослабленных больных, которые не могли передвигаться, снесли и сложили в бане. Закрыли двери, всунули в окно трубу от машины и всех их отравили. Потом, прямо как дрова, эти трупы бросили в машину”.
И как мог кто-нибудь в то время думать о себе, о своей жизни, когда враг ходил по родной земле и так жестоко истреблял людей. Эти “обыкновенные девушки” и не задумывались над этим, хотя многим из них было по шестнадцать-семнадцать лет, как и моим ровесницам сегодня. Они были простыми школьницами и студентками, которые, конечно, мечтали о будущем. Но в один день мир для них разделился на прошлое — то, что было еще вчера: последний школьный звонок, выпускной бал, первая любовь; и войну, которая разрушила все их мечты. Вот как началась война для медсестры Лилии Михайловны Будко: “Первый день войны… Мы на танцах вечером. Нам по шестнадцать лет. Мы ходили компанией, проводим вместе одного, потом другого… И вот уже через два дня этих ребят, курсантов танкового училища, которые нас провожали с танцев, привозили калеками, в бинтах. Это был ужас… И я сказала маме, что пойду на фронт”.
А Вера Даниловцева мечтала стать актрисой, готовилась в театральный институт, но началась война, и она ушла на фронт, где стала снайпером, кавалером двух орденов Славы. И таких историй об искалеченных жизнях множество. У каждой из этих женщин была своя дорога на фронт, но их объединяло одно — желание спасти Родину, защитить ее от немецких оккупантов и отомстить за смерть близких. “У нас у всех было одно желание: только в военкомат и только проситься на фронт”, — вспоминает минчанка Татьяна Ефимовна Семенова.
Конечно, война — это не женское дело, но эти “обыкновенные девушки” были нужны на фронте. Они были готовы к подвигу, но не знали девчонки, что такое — армия и что такое — война. Пройдя шестимесячные, а то иногда и трехмесячные курсы, они уже имели удостоверения медсестер, зачислялись саперами, летчицами. У них уже были военные билеты, но солдатами они еще не были. И о войне, и о фронте у них были только книжные, часто совершенно романтические представления. Поэтому трудно им было на фронте, особенно в первые дни, недели, месяцы. Тяжело было привыкнуть к постоянным бомбежкам, выстрелам, убитым и раненым. “Я до сих пор помню своего первого раненого. Лицо помню… У него был открытый перелом средней трети бедра. Представляете,торчит кость, осколочное ранение, все вывернуто.
Я знала теоретически, что делать, но, когда я… это увидела, мне стало плохо”, — вспоминает Софья Константиновна Дубнякова, санинструктор, старший сержант. Выдержать на фронте надо было не кому-нибудь, а девчонке, которую до войны мать еще баловала, оберегала, считая ребенком. Светлана Катыхина рассказала, как перед самой войной мать не отпускала ее без провожатого к бабушке, мол, еще маленькая, а через два месяца эта “маленькая” ушла на фронт, стала санинструктором.
Да, не сразу и не легко давалась им солдатская наука. Потребовалось обуть кирзачи, надеть шинели, привыкнуть к форме, научиться ползать по-пластунски, копать окопы. Но они со всем справились, девушки стали отличными солдатами. Они проявили себя в этой войне как отважные и выносливые воины. И я думаю, что только благодаря их поддержке, их храбрости и смелости мы смогли победить в этой войне. Девчонки прошли через все трудности и испытания, чтобы спасти свою Родину и защитить жизнь будущего поколения.
Завтра я проснусь и надо мной будет сиять солнце. Я буду уверена, что оно будет светить и на следующий день, и через месяц, и через год. И именно для того, чтобы мы жили беззаботно и счастливо, чтобы это “завтра” для меня состоялось, те девушки т- мои ровесницы — пятьдесят лет назад шли в бой.
Добавил: daniil6565
Беру!

Я ушла из детства в грязную теплушку.
В эшелон пехоты, в санитарный взвод…
Я пришла из школы в блиндажи сырые,
От Прекрасной Дамы в “мать” и “перемать”.
Потому что имя ближе, чем Россия,
Не смогла сыскать…
Ю. Друнина
Особой главой нашей отечественной литературы является проза о событиях военного времени. Эта тема породила огромное количество выдающихся произведений, в которых описывается жизнь и борьба русского народа в годы Великой Отечественной войны с немецкими захватчиками. Но так уж случилось, что все наши представления о войне связаны с образом мужчины-солдата. Это и понятно: воевали-то в основном представители сильного пола — мужчины. И почему-то обычно забывают сказать о женщинах, о том, что и они тоже многое сделали для победы. В годы Великой Отечественной войны женщины не только спасали и перевязывали раненых, но и стреляли из “снайперки”, подрывали мосты, ходили в разведку, летали на самолетах. Вот об этих женщинах-солдатах и идет речь в повести Светланы Алексиевич “У войны не женское лицо”. Именно об этой книге мне бы хотелось вам рассказать. Здесь собраны воспоминания многих женщин-фронтовиков, в которых они повествуют о своей судьбе, о том, как сложилась их жизнь в те страшные годы, и обо всем, что они видели там, на фронте. Но это произведение не о прославленных снайперах, летчицах, танкистах, а об “обыкновенных военных девушках”, как они сами себя называют. Собранные вместе, рассказы этих женщин рисуют облик войны, у которой совсем не женское лицо.
“Все, что мы знаем о женщине, лучше всего вмещается в слово “милосердие”. Есть и другие слова — сестра, жена, друг и самое высокое — мать… Женщина дает жизнь, женщина оберегает жизнь. Женщина и жизнь — синонимы” — так начинается книга С. Алексиевич. Да, в нашем представлении женщина — это нежное, хрупкое, безобидное существо, которое само нуждается в защите. Но в те ужасные военные годы женщине пришлось стать солдатом, идти защищать Родину, чтобы сберечь жизнь будущим поколениям.
Когда я прочитала эту книгу, то меня очень поразило, что такое огромное число женщин воевало в годы Великой Отечественной войны. Хотя здесь нет, наверное, ничего необычного. Всякий раз, когда угроза нависала надРодиной, женщинавста-вала на ее защиту. Если вспомнить нашу историю, то можно найти множество примеров, подтверждающих эту истину. Во все времена русская женщина не только провожала на битву мужа, сына, брата, горевала, ждала их, но в трудное время сама становилась рядом с ними. Еще Ярославна поднималась на крепостную стену и лила расплавленную смолу на головы врагов, помогая мужчинам защищать город. И в годы Великой Отечественной войны женщина стреляла, убивая врага, обрушившегося с невиданной жестокостью на ее дом, ее детей, родственников и близких. Вот отрывок из рассказа Клавдии Григорьевны Крохиной, старшего сержанта, снайпера. “Мы залегли, и я наблюдаю. И вот я вижу: один немец приподнялся. Я щелкнула, и он упал. И вот, знаете, меня всю затрясло, меня колотило всю”. И не единственная она была такая. Не женское это дело — убивать. Все они не могли понять: как это можно убить человека? Это же человек, хоть он враг, но человек. Но этот вопрос постепенно исчезал из их сознания, а его заменяла ненависть к фашистам за то, что они делали с народом. Ведь они беспощадно убивали и детей и взрослых, сжигали людей живьем, травили их газом. Я и раньше много слышала о зверствах фашистов, но то, что я прочитала в этой книге, произвело на меня огромное впечатление. Вот только единственный пример, хотя в этом произведении их сотни. “Подъехали машины-душегубки. Туда загнали всех больных и повезли. Ослабленных больных, которые не могли передвигаться, снесли и сложили в бане. Закрыли двери, всунули в окно трубу от машины и всех их отравили. Потом, прямо как дрова, эти трупы бросили в машину”.
И как мог кто-нибудь в то время думать о себе, о своей жизни, когда враг ходил по родной земле и так жестоко истреблял людей. Эти “обыкновенные девушки” и не задумывались над этим, хотя многим из них было по шестнадцать-семнадцать лет, как и моим ровесницам сегодня. Они были простыми школьницами и студентками, которые, конечно, мечтали о будущем. Но в один день мир для них разделился на прошлое — то, что было еще вчера: последний школьный звонок, выпускной бал, первая любовь; и войну, которая разрушила все их мечты. Вот как началась война для медсестры Лилии Михайловны Будко: “Первый день войны… Мы на танцах вечером. Нам по шестнадцать лет. Мы ходили компанией, проводим вместе одного, потом другого… И вот уже через два дня этих ребят, курсантов танкового училища, которые нас провожали с танцев, привозили калеками, в бинтах. Это был ужас… И я сказала маме, что пойду на фронт”.
А Вера Даниловцева мечтала стать актрисой, готовилась в театральный институт, но началась война, и она ушла на фронт, где стала снайпером, кавалером двух орденов Славы. И таких историй об искалеченных жизнях множество. У каждой из этих женщин была своя дорога на фронт, но их объединяло одно — желание спасти Родину, защитить ее от немецких оккупантов и отомстить за смерть близких. “У нас у всех было одно желание: только в военкомат и только проситься на фронт”, — вспоминает минчанка Татьяна Ефимовна Семенова.
Конечно, война — это не женское дело, но эти “обыкновенные девушки” были нужны на фронте. Они были готовы к подвигу, но не знали девчонки, что такое — армия и что такое — война. Пройдя шестимесячные, а то иногда и трехмесячные курсы, они уже имели удостоверения медсестер, зачислялись саперами, летчицами. У них уже были военные билеты, но солдатами они еще не были. И о войне, и о фронте у них были только книжные, часто совершенно романтические представления. Поэтому трудно им было на фронте, особенно в первые дни, недели, месяцы. Тяжело было привыкнуть к постоянным бомбежкам, выстрелам, убитым и раненым. “Я до сих пор помню своего первого раненого. Лицо помню… У него был открытый перелом средней трети бедра. Представляете, торчит кость, осколочное ранение, все вывернуто. Я знала теоретически, что делать, но, когда я… это увидела, мне стало плохо”, — вспоминает Софья Константиновна Дубнякова, санинструктор, старший сержант. Выдержать на фронте надо было не кому-нибудь, а девчонке, которую до войны мать еще баловала, оберегала, считая ребенком. Светлана Катыхина рассказала, как перед самой войной мать не отпускала ее без провожатого к бабушке, мол, еще маленькая, а через два месяца эта “маленькая” ушла на фронт, стала санинструктором.
Да, не сразу и не легко давалась им солдатская наука. Потребовалось обуть кирзачи, надеть шинели, привыкнуть к форме, научиться ползать по-пластунски, копать окопы. Но они со всем справились, девушки стали отличными солдатами. Они проявили себя в этой войне как отважные и выносливые воины. И я думаю, что только благодаря их поддержке, их храбрости и смелости мы смогли победить в этой войне. Девчонки прошли через все трудности и испытания, чтобы спасти свою Родину и защитить жизнь будущего поколения.
Завтра я проснусь и надо мной будет сиять солнце. Я буду уверена, что оно будет светить и на следующий день, и через месяц, и через год. И именно для того, чтобы мы жили беззаботно и счастливо, чтобы это “завтра” для меня состоялось, те девушки т- мои ровесницы — пятьдесят лет назад шли в бой.

Рецензия на повесть С. А. Алексиевич «У войны не женское лицо»
Я ушла из детства в грязную теплушку.
В эшелон пехоты, в санитарный взвод…
Я пришла из школы в блиндажи сырые,
От Прекрасной Дамы в “мать” и “перемать”.
Потому что имя ближе, чем Россия,
Не смогла сыскать…
Ю. Друнина
Особой главой нашей отечественной литературы является проза о событиях военного времени. Эта тема породила огромное количество выдающихся произведений, в которых описывается жизнь и борьба русского народа в годы Великой Отечественной войны с немецкими захватчиками. Но так уж случилось, что все наши представления о войне связаны с образом мужчины-солдата. Это и понятно: воевали-то в основном представители сильного пола — мужчины. И почему-то обычно забывают сказать о женщинах, о том, что и они тоже многое сделали для победы. В годы Великой Отечественной войны женщины не только спасали и перевязывали раненых, но и стреляли из “снайперки”, подрывали мосты, ходили в разведку, летали на самолетах. Вот об этих женщинах-солдатах и идет речь в повести Светланы Алексиевич “У войны не женское лицо”. Именно об этой книге мне бы хотелось вам рассказать. Здесь собраны воспоминания многих женщин-фронтовиков, в которых они повествуют о своей судьбе, о том, как сложилась их жизнь в те страшные годы, и обо всем, что они видели там, на фронте. Но это произведение не о прославленных снайперах, летчицах, танкистах, а об “обыкновенных военных девушках”, как они сами себя называют. Собранные вместе, рассказы этих женщин рисуют облик войны, у которой совсем не женское лицо.
“Все, что мы знаем о женщине, лучше всего вмещается в слово “милосердие”. Есть и другие слова — сестра, жена, друг и самое высокое — мать… Женщина дает жизнь, женщина оберегает жизнь. Женщина и жизнь — синонимы” — так начинается книга С. Алексиевич. Да, в нашем представлении женщина — это нежное, хрупкое, безобидное существо, которое само нуждается в защите. Но в те ужасные военные годы женщине пришлось стать солдатом, идти защищать Родину, чтобы сберечь жизнь будущим поколениям.
Когда я прочитала эту книгу, то меня очень поразило, что такое огромное число женщин воевало в годы Великой Отечественной войны. Хотя здесь нет, наверное, ничего необычного. Всякий раз, когда угроза нависала над Родиной, женщина вставала на ее защиту. Если вспомнить нашу историю, то можно найти множество примеров, подтверждающих эту истину. Во все времена русская женщина не только провожала на битву мужа, сына, брата, горевала, ждала их, но в трудное время сама становилась рядом с ними. Еще Ярославна поднималась на крепостную стену и лила расплавленную смолу на головы врагов, помогая мужчинам защищать город. И в годы Великой Отечественной войны женщина стреляла, убивая врага, обрушившегося с невиданной жестокостью на ее дом, ее детей, родственников и близких. Вот отрывок из рассказа Клавдии Григорьевны Крохиной, старшего сержанта, снайпера. “Мы залегли, и я наблюдаю. И вот я вижу: один немец приподнялся. Я щелкнула, и он упал. И вот, знаете, меня всю затрясло, меня колотило всю”. И не единственная она была такая. Не женское это дело — убивать. Все они не могли понять: как это можно убить человека? Это же человек, хоть он враг, но человек. Но этот вопрос постепенно исчезал из их сознания, а его заменяла ненависть к фашистам за то, что они делали с народом. Ведь они беспощадно убивали и детей и взрослых, сжигали людей живьем, травили их газом. Я и раньше много слышала о зверствах фашистов, но то, что я прочитала в этой книге, произвело на меня огромное впечатление. Вот только единственный пример, хотя в этом произведении их сотни. “Подъехали машины-душегубки. Туда загнали всех больных и повезли. Ослабленных больных, которые не могли передвигаться, снесли и сложили в бане. Закрыли двери, всунули в окно трубу от машины и всех их отравили. Потом, прямо как дрова, эти трупы бросили в машину”.
И как мог кто-нибудь в то время думать о себе, о своей жизни, когда враг ходил по родной земле и так жестоко истреблял людей. Эти “обыкновенные девушки” и не задумывались над этим, хотя многим из них было по шестнадцать-семнадцать лет, как и моим ровесницам сегодня. Они были простыми школьницами и студентками, которые, конечно, мечтали о будущем. Но в один день мир для них разделился на прошлое — то, что было еще вчера: последний школьный звонок, выпускной бал, первая любовь; и войну, которая разрушила все их мечты. Вот как началась война для медсестры Лилии Михайловны Будко: “Первый день войны… Мы на танцах вечером. Нам по шестнадцать лет. Мы ходили компанией, проводим вместе одного, потом другого… И вот уже через два дня этих ребят, курсантов танкового училища, которые нас провожали с танцев, привозили калеками, в бинтах. Это был ужас… И я сказала маме, что пойду на фронт”.
А Вера Даниловцева мечтала стать актрисой, готовилась в театральный институт, но началась война, и она ушла на фронт, где стала снайпером, кавалером двух орденов Славы. И таких историй об искалеченных жизнях множество. У каждой из этих женщин была своя дорога на фронт, но их объединяло одно — желание спасти Родину, защитить ее от немецких оккупантов и отомстить за смерть близких. “У нас у всех было одно желание: только в военкомат и только проситься на фронт”, — вспоминает минчанка Татьяна Ефимовна Семенова.
Конечно, война — это не женское дело, но эти “обыкновенные девушки” были нужны на фронте. Они были готовы к подвигу, но не знали девчонки, что такое — армия и что такое — война. Пройдя шестимесячные, а то иногда и трехмесячные курсы, они уже имели удостоверения медсестер, зачислялись саперами, летчицами. У них уже были военные билеты, но солдатами они еще не были. И о войне, и о фронте у них были только книжные, часто совершенно романтические представления. Поэтому трудно им было на фронте, особенно в первые дни, недели, месяцы. Тяжело было привыкнуть к постоянным бомбежкам, выстрелам, убитым и раненым. “Я до сих пор помню своего первого раненого. Лицо помню… У него был открытый перелом средней трети бедра. Представляете, торчит кость, осколочное ранение, все вывернуто. Я знала теоретически, что делать, но, когда я… это увидела, мне стало плохо”, — вспоминает Софья Константиновна Дубнякова, санинструктор, старший сержант. Выдержать на фронте надо было не кому-нибудь, а девчонке, которую до войны мать еще баловала, оберегала, считая ребенком. Светлана Катыхина рассказала, как перед самой войной мать не отпускала ее без провожатого к бабушке, мол, еще маленькая, а через два месяца эта “маленькая” ушла на фронт, стала санинструктором.
Да, не сразу и не легко давалась им солдатская наука. Потребовалось обуть кирзачи, надеть шинели, привыкнуть к форме, научиться ползать по-пластунски, копать окопы. Но они со всем справились, девушки стали отличными солдатами. Они проявили себя в этой войне как отважные и выносливые воины. И я думаю, что только благодаря их поддержке, их храбрости и смелости мы смогли победить в этой войне. Девчонки прошли через все трудности и испытания, чтобы спасти свою Родину и защитить жизнь будущего поколения.
Завтра я проснусь и надо мной будет сиять солнце. Я буду уверена, что оно будет светить и на следующий день, и через месяц, и через год. И именно для того, чтобы мы жили беззаботно и счастливо, чтобы это “завтра” для меня состоялось, те девушки т- мои ровесницы — пятьдесят лет назад шли в бой.
Список литературы
Для подготовки данной работы были использованы материалы с сайта http://www.litra.ru/

Когда мы прочитаем это произведение, то нас чрезвычайно поразит, что такое неимоверное и неизмеримое число отважных женщин ушло на фронтовую дорогу Великой Отечественной войны. Наверное, ничего странного и необыкновенного здесь мы не увидим. Каждый раз, когда опасность нависала над Отчизной, женщина вставала на её оборону. И если хотя бы немножко припомнить отечественную историю, то можно будет отыскать очень много образцов, подтверждающих эту очевидную и глубокую правду. Во все эпохи русская, а потом советская женщина сначала провожала на великую битву своего супруга, родственника, брата, горевала, ожидала их, однако в тяжелое время она – как зашитница — становилась вместе с ними, притом с оружием в руках. Ещё Ярославна поднималась на крепостную стену и проливала расплавленную смолу на головы противников Отечества, оказывая помощь мужчинам в охране города. И в годы Великой Отечественной войны та же самая женщина стреляла, поражая неприятелей, обрушившихся с невиданным остервенением на её очаг, её детей, родственников, соратников и родных ей людей. Вот небольшой отрывок из правдивого повествования Клавдии Григорьевны Крохиной, старшего сержанта, снайпера. “Мы залегли, и я наблюдаю. И вот я вижу: один немец приподнялся. Я щелкнула, и он упал. И вот, знаете, меня всю затрясло, меня колотило всю”.
И не единственной такой женщиной она была. Не женское это дело — прикончить врага, но такого же человека. Все они не могли взять в толк: как это можно разрешить уничтожить человеческую душу? Это же тот самый человек, пусть даже он и неприятель, однако живой человек. И этот серьезный вопрос все чаще пропадал из их сознания, а подменяла его нелюбовь к фашистам за то, что они сделали с русским народом. Так как они безжалостно убивали и взрослых, и детей, сжигали невинных людей заживо, с особой жестокостью, травили их газом. Все мы ранее немало слышали о издевательском отношении фашистов, однако то, что удалось увидеть в произведении, определенно произведет на нас неизгладимое впечатление. Вот лишь красочный и яркий образ. “Подъехали машины-душегубки. Туда загнали всех нездоровых и повезли. Ослабленных нездоровых, какие не могли перемещаться, снесли и сложили в парилке. Прикрыли двери, всунули в окно трубу от машинки и всех их отравили. Позже, напрямик как дровца, эти мертвецы кинули в машину”.
И как мог кто-либо в то время помыслить о себе, о собственной жизни, когда неистовый неприятель практически прогуливался по родной для нас земле и так невообразимо уничтожал советских людей. Эти “обыкновенные девушки” и не думали о страхе, хотя почти всем из них было примерно шестнадцать-семнадцать лет, как и многим старшим школьникам сейчас. Они были обыкновенными школьницами и учащимися университетов, которые, естественно, размышляли и беспокоились о будущем. Однако в один день мир для их разделился на давно прошедшее — то, что было ещё во вчерашнем дне: заключительный школьный звонок, выпуск из школ и ВУЗов, первая любовь или влюбленность; и война, которая разрушила все их мечты. Вот как началась эта битва за победу для медсестры Лилии Михайловны Будко: “Первый военный день. . . Мы на плясках в вечернее время. Нам где-то по шестнадцать лет. Мы прогуливались в компании, проводили по домам одних, после других… И вот уже по прошествии двух дней этих наших ребят, которые были курсантами танкового училища, сопровождавшими нас с плясок, привозили калеками, перебинтованных. Это был сущий кошмар… И я безбоязненно рассказываю маме, что иду на фронт”.
А Вера Даниловцева страстно желала стать признанной актрисой, собиралась поступать в сценический ВУЗ, однако началась беспощадная война, и она уходит на фронт, где она в итоге стала снайпером, кавалером двух орденов Славы. И подобных волнующих историй об искалеченных жизнях очень много. У всякой из этих рассказчиц была своя дорога на военные просторы, однако их соединяло одно — намерение защитить Отчизну, отстоять её от вражеских оккупантов и отомстить за погибель близких людей. “У нас у всех было одно четкое желание: идти в военкомат и попроситься на фронт”, — рассказывает минчанка – Елизавета Ефимовна Семенова.
Естественно, война — это не женские заботы, однако все такие“обыкновенные девушки” были необходимы прежде всего на фронте. Они были готовы для подвига, однако не знали девчонки, что такое — армейский уклад и что такое — война. Пройдя шестимесячные, а то очень часто и трехмесячные курсы, они уже получали удостоверения медсестер, зачислялись саперами, летчицами. У их уже имелись военные билеты, однако бойцами они все ещё не были. И о борьбе с врагом, и о фронте у их были лишь сугубо книжные, нередко совсем неверные представления. Вот потому и так тяжело им было на фронте, в особенности в начальные дни, долгие недели, месяцы. Тяжко было свыкнуться с непрерывными бомбежками, выстрелами, убитыми и ранеными. “Я до сих времен не забываю своего первого поступившего раненого. Лица не забываю… У него был явный перелом средней трети бедренной части. Представляете, торчит кость, осколочная рана, все вывернуто.
Я знала в теории, что надо делать, однако, когда я. . . все это увидела, то мне стало действительно плохо”, — говорит Софья Константиновна Дубнякова, старший сержант, санинструктор. Выжить на этом фронте нужно было не кому-нибудь, а девчонке, которую недавно еще защищала собственная мама, считая маленьким ребенком. Екатерина Катыхина поведала, как перед самой военной порой мама не отпускала её к бабушке без сопровождения, дескать, маленькая еще, а спустя 2 месяца эта “маленькая” девочка ушла на фронт, и теперь она санинструктор.
Правда, не сходу и непросто давалась им солдатская дисциплина. Понадобилось обувать кирзачи, одевать шинели, свыкнуться с формой, выучиться ползать по-пластунски, рыть окопы. Однако они со всем справились, и удачно, женщины стали хорошими бойцами. Они показали себя в данной борьбе как смелые и крепкие бойцы. И я полагаю, что лишь благодаря их безмерной помощи, их отваге и дерзости мы сумели одолеть врага в этой войне. Девчонки прошли через все трудности и нелегкие времена, чтобы избавить свою Отчизну и отстоять честь и жизнь грядущего поколения.

Война всегда была большим горем для народа. Трудно представить, какие страшные жертвы и потери оставляет за собой это асоциальное явление.
Враг был в полном смысле слова бесчеловечен. Следуя по принципам веры в существование высшей арийской расы, было уничтожено несметное количество людей. Сколько людей было угнано в рабство, сколько сгинуло в концлагерях, сколько деревень было сожжено в то время… Масштабы разрушений и человеческих жертв шокируют и вряд ли кого смогут оставить равнодушным.
Казалось, что воевать — мужское дело. Но нет! На оборону Родины встали и женщины, которые наравне с мужчинами переносили все тяготы военного времени. Их вклад в приближение Великой победы неоценим.
Писатель Борис Васильев в своей повести «А зори здесь тихие…» описывает жизнь и гибель пяти девушек-зенитчиц. Пришедшие на войну по собственной воле, почти не умевшие стрелять, они погибают от рук фашистской разведки, защищая себя и Родину. Женщины и девушки, совсем юные и молодые, война не ставит границ возраста и пола, здесь все и каждый — солдат. В тылу были немцы, и каждый солдат чувствовал свой долг перед Родиной, Остановить и уничтожить врага любой ценой. И они остановят его, но ценой своей жизни. Повествование ведется от имени коменданта разъезда Васкова. Вся повесть построена на его воспоминаниях. В рамках послевоенного времени идет повествование о прошедших ужасах бесчеловечной войны. И это играет важную роль в идейно-художественном восприятии повести. Эта повесть написана человеком, побывавшим и прошедшим всю войну, поэтому вся она написана правдоподобно и захватывающе, с ярким выделением всех ужасов войны. Свою повесть автор посвящает нравственной проблеме формирования и преобразования характера и психики личности в условиях войны. Наболевшая тема войны, несправедливой и жестокой, поведение разных людей в ее условиях показано на примере героев повести. У каждого из них свое отношение к войне, свои мотивы борьбы с фашистами, кроме основных, и все они разные люди. И именно этим солдатам, молодым девчонкам, предстоит проявить себя в условиях войны; кому-то впервые, а кому-то и нет. Не все девушки проявляют героизм и мужество, не все остаются твердыми и стойкими после первого боя, но все девушки погибают. Только старшина Васков остается в живых и доводит выполнение приказа до конца.
Каждый персонаж Васильева имеет свой колорит и свою гамму чувств. Происходящие события заставляют сопереживать каждому герою. После прочтения повести и просмотра экранизации имеет место чувство боли и жалости к юным зенитчицам, павшим смертью храбрых во имя освобождения Родины. Никто не мог знать, что, получив задание пойти и захватить в плен двух немецких разведчиков, маленький отряд из шести человек наткнется на шестнадцать фашистских солдат. Силы несравнимы, но ни старшине, ни пятерым девушкам даже в голову не приходит отступить, Они не выбирают. Всем пяти юным зенитчицам суждено погибнуть в этом лесу. И не всех настигнет героическая смерть. Но в повести все мерится одинаковой мерой. Как говорили в войну, жизнь одна и смерть одна. И всех девушек одинаково можно назвать подлинными героинями войны.
На первый взгляд, что может быть общего у ответственной, строгой Риты Осяниной, неуверенной в себе фантазерки Гали Четвертак, метательной Сони Гурвич, молчаливой Лизы Бричкиной и озорной дерзкой красавицы Женьки Комельковой? Но, как ни странно, между ними не возникает даже тени непонимания. Это объясняется в немалой степени тем, что их сблизили исключительные обстоятельства. Недаром потом Федот Евграфыч назовет себя братом девушек, недаром возьмет на себя заботу о сыне погибшей Риты Осяниной. Есть еще в этих шестерых, несмотря на разность возрастов, воспитания, образования, единство отношения к жизни, людям, войне, преданность Родине и готовность отдать за нее жизнь. Им шестерым нужно, во что бы то ни стало держать свои позиции, словно именно за ними «вся Россия сошлась». И они держат.
Рассмотрим каждый персонаж в отдельности. Начнем с коменданта Васкова Федота Ефграфовича. Под этим персонажем зашифрован одинокий человек. Для него в жизни кроме уставов, положений, приказов начальства и вверенного ему отделения больше ничего не осталось. Все война отняла. Поэтому всего себя он без остатка отдавал службе Родине. Он жил строго по уставу, как предписано, и навязывал этот устав всем, кто его окружал. В подчинение ему назначали много взводов, и постоянно он просил у начальства прислать ему других. Взводы состояли из молодых ребят, которые не брезговали спиртным и прогулками с молодыми особами. Все это невероятно раздражало Васкова и постоянно подталкивало на очередную просьбу о замене. Разумеется, такие просьбы раздражали и само начальство.
Начальство и в очередной раз не проигнорировало просьбу Васкова. И правда: присланные зенитчики не употребляли спиртное. Про прогулки с дамами тоже можно было забыть, потому как сами зенитчики — девушки! «Прислали, значит, непьющих…» — так отреагировал старшина на прибытие новичков. Его можно понять, человек привык к юношам, у которых ветер в голове и совершенно не те мысли, даже несмотря на то, что идет война. А тут перед ним предстала толпа юных девиц, которые и оружие-то толком в руках не держали. И вот они, еще необстрелянные молодые красавицы попадают к Васкову в распоряжение. Помимо приятной внешности вновь прибывшие были к тому же остры на язык. Без остроумных замечаний и подколок в адрес старшины не обходилось. Все это унижало Васкова. Но сами девушки были решительными и, кроме того, хозяйственными. В жизни коменданта все поменялось. Мог ли он ожидать такого? И мог ли он знать, что эти вот девчата-неумехи станут ему впоследствии почти как родными? Но все это позже, а пока — война, и тут нельзя забывать, что даже эти девушки — солдаты. И у них такой же долг, как и у Васкова. Несмотря на заметную грубоватость, Васков проявляет заботу обо всех пяти зенитчицах, которых он выбрал для поимки двух, как казалось тогда, немецких диверсантов. Образ Васкова на протяжении повести испытывает перерождение. Но не только сам старшина является тому причиной. Немалую долю внесли и девушки, каждая по-своему. Между тем мимо Васкова и юной «дикарки» Лизы Бричкиной пробегает искра симпатии. Васков оказывает ей доверие, зная, что она все время прожила на кордоне в лесу, а потому каждую лесную мелочь знала и примечала все, что к этим мелочам не относилось. Все были удивлены, когда Лиза на вопрос «Ничего странного не заметили?» ответила: «С кустов роса сбита», все были ошеломлены, особенно Васков.
Федот Ефграфович тяжело переживает гибель девушек. Он душевно привязался к каждой из них, каждая из смертей оставила шрам на его сердце.
Все эти шрамы разожгли страшную ненависть в сердце старшины. Жажда мести управляла сознанием Васкова после смерти Риты Осяниной, которая попросила забрать к себе ее маленького сына. Васков впоследствии заменит ему отца.
Немцы также понесли потери и заметно ослабли. Однако все равно Васков был против них один. Невредимым осталось командование диверсантов. Преисполненный злостью и желанием отомстить за юных зенитчиц, он врывается в скит (там немцы устроили штаб) и берет в плен всех, кто в нем находился. Возможно, они не знали русского языка, но они наверняка понимали все, что выложил им Васков. Он вселил в них страх перед видом русского солдата, которого они лишили очень дорогих ему людей. Стало ясно, что они теперь бессильны, и им ничего не оставалось, кроме как подчиниться воле Васкова, сумевшего взять над ними верх. И только тогда Васков позволил себе «расслабиться», когда увидел за своей спиной зовущих его девушек, спешивших к нему на помощь. У Васкова была прострелена рука, но у него в разы сильнее болело сердце. Он чувствовал себя виноватым в смерти каждой из девушек. Смерти некоторых можно было и не допустить, если проанализировать обстоятельства каждой из них. Не потеряв кисета, он, возможно, избежал бы смерти Сони Гурвич; не отправляя натощак Лизу Бричкину, и убедительнее заставив ее, как следует передохнуть на островке в болоте, тоже можно было бы избежать ее гибели. Но разве можно было знать все это наперед? Никого уже не вернешь. А последняя просьба Риты Осяниной, последней из пяти зенитчиц, стала настоящим приказом, ослушаться которого Васков просто не посмел. В повести присутствует момент, когда Васков, лишенный той самой простреленной руки, вместе с сыном покойной Риты возлагает цветы на памятную доску с именами всех пяти девушек-зенитчиц. И воспитал он его как своего, испытывая чувство выполненного долга перед погибшей во имя Родины, Маргариты Осяниной.
Сложна история Бричкиной Елизаветы, которая приняла нелепую, но ужасную и мучительную смерть. Лиза — молчаливая, несколько замкнутая в себе девушка. Она жила вместе с родителями на кордоне в лесу. Преисполненная чувством надежды на счастье и ожиданием светлого будущего она шла по жизни. Она всегда вспоминала напутствия родителей и обещания ей «счастливого завтра». Прожив в окружении леса, она выучила и поняла все, что относится к нему. Лиза была хозяйственной и вполне приспособленной к жизни крепкой девахой. Но в то же время она была очень ранима и сентиментальна. До войны Лиза влюбилась только один раз. Но чувства оказались невзаимными. Лиза переживала, но, будучи сильной духом, она снесла эту боль, понимая своим юным умом, что это не последняя боль и что жизнь подкинет испытание похуже, а в конце непременно наступит то самое «завтра», о котором Лиза грезила всю свою жизнь.
Попав в отряд зенитчиц, Лиза была спокойной и сдержанной. Ее трудно было назвать душой компании, как, например, Кирьянову, которая до смерти любила сплетни и шутки над Васковым. Лиза не была сплетницей, и поэтому не принимала участие в подобных разговорах. Помимо всего этого ей понравился Васков. И она не могла не возразить Кирьяновой, когда та стала при всех распускать сплетни про коменданта. В ответ она услышала только насмешки. Лиза не выдержала и со слезами поспешила удалиться. И только Рита как командир отделения сделала замечание Кирьяновой и побежала успокаивать Лизу, дав ей при этом понять, что надо быть проще, и не следует верить подобным кляузам.
Когда Осянина заметила двух немецких диверсантов, Васков стал собирать отряд из пяти девушек. Лиза, не раздумывая, попросилась вместе со всеми. Васков согласился. За все время пути Лиза удивляла Васкова, все больше и больше привлекая его внимание. Васков так и говорил ей: «Ты примечай все, Лизавета, ты у нас человек лесной…». Даже тогда, когда весь отряд шел по болоту, Лиза ни разу не оступилась и, кроме того, помогала остальным, если кто-то оступился, провалился или просто не мог вытянуть ногу из вязкого месива. Прибыв на место, все стали устраивать себе позиции для наблюдения. Лиза себе обустроила место грамотно и удобно. Придя к ней, Васков не удержался от похвалы. Собираясь уходить, он напел ей песню: «Лиза, Лиза, Лизавета, что ж не шлешь ты мне привета…». Лиза было хотела сказать, как поют эту песню на ее родине, но Васков мягко оборвал ее: «После споем с тобой, Лизавета. Вот, выполним боевой приказ и споем…». Эти слова вселили в сердце юной Лизы надежду. Она поняла, что теперь-то ее чувства взаимны и долгожданное счастье теперь тоже близко.
Осознав всю опасность положения, когда вместо двух диверсантов на горизонте показалось шестнадцать, Васков сразу понял, кого пошлет за подмогой. Дав Бричкиной все указания, он напоследок сказал: «Дуй, Лизавета Батьковна!», шутя, конечно.
Лиза очень торопилась. Она хотела как можно скорее привести помощь. Всю дорогу она думала о словах Федота Евграфовича и грела себя мыслью, что они обязательно выполнят приказ и споют. Проходя через болото, Лиза испытывала невероятный страх, как говорит нам автор «животный ужас». И это понятно, ведь тогда, когда она вместе со всеми шла, ей в случае чего обязательно помогли бы, а теперь она одна, в мертвом, глухом болоте, где нет ни одной живой души, которая смогла бы ей помочь. Но слова Васкова и близость «заветного пня», который был ориентиром для Лизы, а значит твердой земли под ногами, разогрели душу Лизы и подняли ее настроение. Но автор решает совершить трагический поворот событий.
Увидев внезапно появившийся пузырь, который вспучился почти рядом с ней, Лиза оступается и попадает в самую трясину. Попытки выбраться и истошные крики о помощи оказываются тщетными. И в тот момент, когда наступило последнее мгновение в жизни Лизы, появляется солнце, как обещание счастья и символ надежды. Всем известна поговорка: надежда умирает последней. Так и случилось с Лизой. Все ее надежды исчезли вместе с ней в мерзостных глубинах болота. Автор пишет: «…Осталась от нее только юбка, которую она привязала к краю своей слеги*, и больше ничего, даже надежды, что помощь придет».
Обратимся к экранизации повести. Вообще фильм отражает как события войны, так и мирное время, причем война снята в черно-белых тонах, мирное же время — в цветных. Одним из таких «цветных» фрагментов является момент в подсознании Васкова, когда он сидел на островке среди непролазной топи и размышлял о бессмысленной кончине Лизы, на которую он возлагал огромные надежды, прежде всего на скорейшее прибытие подмоги. Перед нами картина: на белом фоне появляется Лиза, а где-то за кадром Васков. Он спрашивает ее: нравственный характер девушка война
Как же ты так, Лизавета?..
Торопилась я, Федот Ефграфыч.
Не по своей воле, но Лиза подвела своих товарищей. Однако автор не осуждает ее, напротив — он сочувствует ей.
Просматривая фильм, можно отметить, что образ Лизы в повести слегка не соответствует образу из фильма. В повести Лиза — мечтательная и спокойная, но, в то же время серьезная девушка. Елена Драпеко, сыгравшая роль Бричкиной, несколько не подгадала образ именно «сентиментальной и мечтательной Лизы», остальные же ее качества актриса передала целиком и полностью. Даже сцену гибели Елена Драпеко сыграла без дублера. Было снято пять дублей. Динамитом была взорвана и помечена воронка, в которую должна была погружаться актриса. Сцена снималась в ноябре, в холодной грязи, но те чувства, что испытывала Лиза, когда ее засасывало все глубже в трясину, были переданы полностью, актриса сама подтверждает, что ей во время съемок было по-настоящему страшно.
Ненужной была смерть Сони Гурвич, которая стремясь сделать доброе дело, погибает от вражеского клинка. Студентка, готовившаяся к летней сессии, вынуждена сражаться с немецкими оккупантами. Она и ее родители были еврейской нации, а политика геноцида предполагала уничтожить, прежде всего, евреев. Нетрудно понять, почему оказалась Соня в зенитном отряде. В ту группу, которую набрал Васков, Соня попала потому, что знала немецкий язык и могла изъясняться. Как и Бричкина, Соня была тихоней. Кроме того она очень любила стихи и часто их читала вслух, либо самой себе, либо своим товарищам. Васков для ясности дела называл ее переводчицей и старался уберечь от опасности. Перед «форсированием» болота он приказал Бричкиной взять ее вещмешок и сказал ей идти за ним, потом только всем остальным. Васков обронил свой памятный кисет с табаком. Соня поняла его переживания по поводу потери и решила помочь ему. Вспомнив, где она видела этот кисет, Соня метнулась на его поиски. Васков шепотом приказал ей вернуться, но Соня уже не слышала его. Схвативший ее немецкий солдат вонзил ей в грудь нож. Не ожидав того, что передним окажется девушка, он сделал два удара ножом, потому как первый из них не попал сразу в сердце. Поэтому Соня успела вскрикнуть. Решив сделать доброе дело своему начальнику, Соня Гурвич ушла из жизни.
Гибель Сони была первой потерей отряда. Именно поэтому все, особенно Васков восприняли ее очень серьезно. Васков винил себя в ее смерти, рассуждая о том, как могла бы жить Соня, если бы послушалась его и осталась на месте. Но ничего сделать уже нельзя было. Ее похоронили, а Васков снял с ее кителя петлицы. Такие же петлицы он снимет в последствие со всех кителей погибших девушек.
Следующие три персонажа можно рассмотреть одновременно. Это образы Риты Осяниной (девичья фамилия Муштакова), Жени Комельковой и Гали Четвертак. Три эти девушки всегда держались вместе. Юная оторва Женя была невероятно хороша собой. Веселая «хохотушка» имела тяжелую историю жизни. На ее глазах была убита вся семья, погиб любимый человек, поэтому у нее были свои личные счеты с немцами. Она вместе с Соней попали в распоряжение к Васкову несколько позже остальных, но тем не менее они сразу влились в коллектив. С Ритой у нее тоже не сразу вышла дружба, но после душевной беседы обе девушки увидели в себе хороших подруг. Невзрачную Галю они тоже приняли к себе в «компанию» не сразу. Галя показала себя как хороший человек, который не предаст и последний кусок хлеба отдаст товарищу. Сумев сохранить тайну Риты, Галя стала одной из них.
Юная Галя жила в детском доме. На фронт она попала обманом. Но желая оказать помощь Красной армии, она смело пошла на обман, соврав про свой возраст. Галя была очень робкой. С раннего детства лишенная материнского тепла и заботы, она придумывала себе истории про свою мать, веря, что она не сирота, что ее мать вернется и заберет ее. Все смеялись с этих историй, а несчастная Галя проглатывала в себя боль и старалась придумать другие истории, чтобы позабавить других.
Проходя через болото, Галя «утопила» свой сапог, не успев дойти до берега. Васков сделал ей «чуню», перевязав еловые ветки вокруг ноги веревками. Однако Галя все равно простудилась. Васков укрыл ее своим картузом и дал выпить спирта, в надежде, что Гале к утру полегчает. После смерти Сони Васков приказывает надеть ее сапоги. Галя тут же запротивилась, начав придумывать очередную историю про несуществующую мать, которая работает врачом и запрещает снимать с мертвого человека обувь. Рита жестоко оборвала ее, сказав всем, что она подкидыш, и матери в помине нет. Женя заступилась за Галю. Во время войны очень важно держаться всем вместе и не ссориться. Необходимо стоять друг за друга и дорожить каждым, потому как одного из них завтра уже может и не быть. Женя так и говорит: «Нам сейчас без злобы надо, а то остервенеем, как немцы…».
Смерть Гали можно назвать глупой. Поддавшись испугу, она срывается с места и с криком бежит. Немецкая пуля моментально ее настигает и Галя гибнет.
Рита Осянина за свои девятнадцать лет успела побывать замужем и родить сына. Этим самым она вызывала страшную зависть со стороны своих «сослуживок». Ее муж погиб в первые дни войны. Рита сама ушла в зенитчицы, желая отомстить за смерть мужа. Попав нам разъезд, Рита по ночам стала убегать в город к сыну и больной матери, возвращаясь под утро. Однажды таким же утром Рита и наткнулась на тех двух злосчастных диверсантов, принесшим всему отделению столько бед и потерь.
Оставшись втроем с Васковым и Женей, нужно было всеми возможными путями остановить врага, не дать ему добраться до Кировской железной дороги. Помощи ждать было бесполезно, боеприпасы были на исходе. В этот момент и проявляется героизм оставшихся девушек и старшины Васкова. Рита получила ранение и постепенно теряла кровь. Женя с последними патронами стала уводить немцев от раненной подруги, дав время Васкову помочь Рите. Женя приняла героическую смерть. Она не боялась умереть. Последние патроны иссякли, однако Женя не потеряла чувства собственного достоинства и умерла с высоко поднятой головой, не сдавшись врагу. Ее последние слова означали, что убив одного солдата, пусть даже девушку, вы не перебьете весь Советский союз. Женя буквально выругалась перед смертью, выложив все то, что у нее наболело.
Не весь немецкий отряд был повержен. Рита и Васков прекрасно знали об этом. Рита чувствовала, что теряет много крови и что силы на исходе просит Васкова принять к себе ее сына и приглядеть за мамой. Тогда же она и признается в своих ночных побегах из расположения. Какая теперь разница? Рита ясно понимала, что смерть неизбежна, поэтому и открылась Васкову. Рита могла и выжить, но почему же она решила покончить с собой? Васков остался один. Рита ранена, более того она не могла идти. Васков в одиночку мог совершенно спокойно выбраться и привести подмогу. Но он ни за что не оставил бы раненого бойца. А вместе с Ритой он станет доступной мишенью. Рита не хотела быть обузой для него и решает покончить с собой, стремясь помочь этим своему старшине. Смерть Риты Осяниной психологически самый сложный момент повести. Б. Васильев очень точно передает состояние молодой двадцатилетней девушки, прекрасно осознающей, что рана ее смертельна и что, кроме мучений, её ничего не ждет. Но при этом её заботила только одна мысль: она думала о маленьком сыне, понимая, что ее робкая, болезненная мать вряд ли сможет вырастить внука. Сила Федота Васкова в том, что он умеет найти в нужный момент самые точные слова, поэтому ему можно верить. И когда он говорит: «Не тревожься, Рита, понял я все», становится ясно, что он действительно никогда не бросит маленького Алика Осянина, а скорей всего усыновит его и воспитает честным человеком. Описание смерти Риты Осяниной в повести занимает всего несколько строк. Вначале тихо прозвучал выстрел. «Рита выстрелила в висок, и крови почти не было. Синие порошинки густо окаймили пулевое отверстие, и Васков почему-то особенно долго смотрел на них. Потом отнес Риту в сторону и начал рыть яму в том месте, где она до этого лежала».
Подтекст, свойственный авторской манере Б. Васильева, позволяет прочесть между строк, что слово свое Васков сдержал, он усыновил Ритиного сына, который стал капитаном-ракетчиком, что все эти годы Васков помнил о погибших девушках и что самое главное — уважение современных молодых людей к военному прошлому. Неизвестный молодой человек хотел помочь донести мраморную плиту до могилы, но не решился. Испугался задеть чьи-то святые чувства. И пока на земле люди будут испытывать подобное уважение к павшим, не будет войны — вот он, основной смысл новости «А зори здесь тихие…»
Казалось бы, как все просто и буднично и как становится жутко от этой будничности. Такие красивые, молодые, абсолютно здоровые девушки уходят в небытие. Вот в чем ужас войны! Вот почему ей не должно быть места на земле. Кроме того, Б. Васильев подчёркивает, что за смерть этих девушек кому-то нужно ответить, возможно, потом, в будущем. Об этом просто и доходчиво говорит старшина Васков: «Пока война — понятно. А потом, когда мир будет? Будет понятно, почему вам умирать приходилось? Почему я фрицев этих дальше не пустил, почему такое решение принял? Что ответить, когда спросят: что ж это вы, мужики, мам наших от пуль защитить не могли? Что ж это вы со смертью их оженили, а сами — целенькие?» Ведь кто-то должен будет ответить на эти вопросы. Но кто? Возможно, все мы.
Трагизм и нелепость происходящего подчеркивает сказочная красота Легонтова скита, расположенного рядом с озером. И здесь, среди смерти и крови, «тишина могильная стояла, аж звон в ушах». Итак, война — явление противоестественное. Вдвойне же страшной становится война, когда погибают женщины, потому что именно тогда, по мнению Б. Васильева, «обрывается ниточка, ведущая в будущее». Но будущее, к счастью, оказывается не только «вечным», но и благодарным. Не случайно в эпилоге приехавший отдохнуть на Легонтово озеро студент написал в письме другу: «Здесь, оказывается, воевали, старик. Воевали, когда нас еще не было на свете… Мы разыскали могилу — она за речкой, в лесу… А зори-то здесь тихие, только сегодня разглядел. И чистые-чистые, как слезы…» В повести Б. Васильева мир торжествует. Подвиг девушек не забыт, память о них будет вечным напоминанием о том, что «у войны — не женское лицо».

Пятьдесят семь лет назад нашу страну озарил свет победы, победы в Великой Отечественной войне. Нелегкой ценой досталась она. Долгие годы советский народ шел тропами войны, шел, чтобы спасти свою Родину и все человечество от фашистского гнета.
Каждому русскому человеку дорога эта победа, и, наверное, поэтому тема Великой Отечественной войны не только не утрачивает своей актуальности, но и с каждым годом находит все новые и новые воплощения в русской литературе.В своих книгах писатели-фронтовики доверяют нам все лично пережитое на огневых рубежах, во фронтовых окопах, в партизанских отрядах, в фашистских застенках – все это отражено в их повестях и романах. «Прокляты и убиты», «Обертон» В. Астафьева, «Знак беды» В. Быкова, «Блокада» М. Кураева и многие другие – возвращение в «крошево» войны, в кошмарные и бесчеловечные страницы нашей истории.
Но существует еще одна тема, заслуживающая особого внимания, – тема нелегкой доли женщины на войне. Этой теме посвящены такие повести, как «А зори здесь тихие…» Б. Васильева, «Полюби меня, солдатик» В. Быкова. Но особое и неизгладимое впечатление производит роман белорусской писательницы-публицистки С. Алексиевич «У войны – не женское лицо».
В отличие от других писателей С. Алексиевич героями своей книги сделала не выдуманных персонажей, а реальных женщин. Понятность, доступность романа и его необыкновенная внешняя ясность, кажущаяся незатейливость его формы относятся к достоинствам этой замечательной книги. Ее роман лишен сюжета, он построен в форме беседы, в форме воспоминаний. Долгие четыре года писательница шла «обожжеными километрами чужой боли и памяти», записывала сотни рассказов медсестер, летчиц, партизанок, десантниц, которые со слезами на глазах вспоминали ужасные годы.
Одна из глав романа под названием «Не хочу вспоминать…» повествует о тех чувствах, которые живут в сердцах этих женщин по сей день, которые и хотелось бы забыть, но нет возможности. Страх наравне с истинным чувством патриотизма жил в сердцах девушек. Так описывает одна из женщин свой первый выстрел: «Мы залегли, и я наблюдаю. И вот я вижу: один немец приподнялся. Я щелкнула, и он упал. И вот, знаете, меня всю затрясло, меня колотило всю. Я заплакала. Когда по мишеням стреляла – ничего, а тут: как это я убила человека?»
Потрясают и воспоминания женщин о голоде, когда они были вынуждены убивать своих лошадей, чтобы не умереть. В главе «Это была не я» одна из героинь, медсестра, вспоминает о своей первой встрече с фашистами: «Я перевязала раненых, рядом лежал фашист, я думала, он мертвый… а он раненый, он хотел меня убить. Я как почувствовала, как кто-то меня подтолкнул, и к нему повернулась. Успела выбить ногой автомат. Я его не убила, но и не перевязала, ушла. У него было ранение в живот».
Война – это прежде всего смерть. Читая воспоминания женщин о смерти наших бойцов, чьих-то мужей, сыновей, отцов или братьев, делается страшно: «К смерти нельзя привыкнуть. К гибели… Трое суток мы были с ранеными. Они здоровые, крепкие мужчины. Они не хотели умирать. Они все время просили пить, а пить им нельзя, ранение в живот. Умирали они на наших глазах, один за другим, и мы ничем не могли им помочь».
Все, что мы знаем о женщине, умещается в понятии «милосердие». Есть и другие слова: «сестра», «жена», «подруга» и самое высокое – «мать». Но милосердие в их содержании присутствует как суть, как назначение, как конечный смысл. Женщина дает жизнь, женщина оберегает жизнь, понятия «женщина» и «жизнь» – синонимы. Роман С. Алексиевич – еще одна страница истории, подаренная читателям после долгих лет вынужденного молчания. Это еще одна страшная правда о войне. В заключение хочется привести фразу еще одной героини книги «У войны – не женское лицо»: «Женщина на войне… Это что-то такое, о чем еще нет человеческих слов».

8230
Война… Отвратительное лицо ее никогда не сотрется из памяти народной. Холодные и безжалостные глаза смотрели стволами орудий на бойцов, идущих в атаку, страшными кровавыми ранами – на медсестер, санитарок, хирургов, смотрели на изнемогавших голодных рабочих у станков, неся горе и смерть. Грубые ее руки вырывали жертвы из каждого дома, каждой семьи. «У войны – не женское лицо…» Да, не женское, но доле женщины в годы войны не позавидуешь. Женщина, нежная, прекрасная, самой природой созданная для любви, для выполнения великой миссии матери, женщина, соединившая в себе «и богатство, и вдохновенье, и жизнь, и слезы, и любовь», была вынуждена взять в руки оружие! Девушки, вчерашние школьницы, на хрупких плечиках своих среди разрывов снарядов выносили из боя раненых бойцов. Девочки сутками простаивали у станков и не разгибали спины на колхозных полях. Не могли, не имели права «инженеры человеческих душ» пройти мимо этих событий. Все наши известные писатели коснулись в своем творчестве темы войны, но лучшие из созданных произведений принадлежат писателям-фронтовикам, не понаслышке знающим о войне.
…Ушла из детства в грязную теплушку,
В эшелон пехоты, в санитарный взвод.
Ю. Друнина
Тема войны действительно близка поэтессе, волнует ее. Она говорит: «Пишу об этом потому, что не могу не писать. Память сердца…» А как хотелось бы забыть!
Сердце, сердце,
Позабудь скорей
Вой сирены,
Взрывы, дымный ветер,
Слезы поседевших матерей…
Отвечает сердце мне сурово:
«Нет, об этом позабыть нельзя».
В 1941 году добровольно ушла Ю. Друнина на фронт и до конца войны служила батальонным санинструктором. Какие тяжелые испытания она прошла, но привыкнуть к ужасам, ранам, смерти женщине не дано.
Я столько раз видела рукопашный. Раз – наяву. И тысячу – во сне. Кто говорит, что на войне не страшно, Тот ничего не знает о войне.
Нет памятника «неизвестной санитарке» или «неизвестной медсестре», памятника той, которая не только видела смерть и увечья, но ценой собственной жизни спасала раненых. Нет памятника, но осталась память. Воспеть, возвеличить своих подруг в стихах стремиться Ю. Друнина, еще раз напомнить о них, об их чудовищно трудной, но бесконечно прекрасной судьбе. «Женщина дает жизнь, женщина и жизнь – синонимы». Но Родина была в опасности, и женщина встала в ряды ее защитников.
Какие удивительные лица Военкоматы видели тогда! Все шли и шли они – Из средней школы, С филфаков, Из МЭИ и из МАИ – Цвет юности, Элита комсомола, Тургеневские девушки мои.
Именно о таких, молодых, красивых девушках рассказывает Борис Васильев в своей замечательной повести «А зори здесь тихие…». Лишь один эпизод, одно незначительное в масштабах этой необъяснимой войны столкновение с врагом в тылу нашей армии. А как отразился на нем весь ужас, вся несовместимость женской доли в эти страшные годы с самим понятием «женщина»! Пять девчонок, руководимых старшиной Васковым, ценой своих жизней предотвратили крупную диверсию, выведя из строя специально подготовленную группу из шестнадцати фашистских солдат. Ни эти девчата, ни десятки, сотни тысяч других не думали о себе, помнили только о судьбе народа, своей Родины. Запоминается, навсегда остается в сердцах образ Жени Комельковой. «…Так глупо, так несуразно и неправдоподобно было умирать в девятнадцать лет». А особенно ей, «высокой, рыжей, белокожей», с прекрасными «зелеными, круглыми, как блюдца, глазами», ей, у которой вся жизнь впереди. «„.Она могла бы затаиться, переждать и, может быть, уйти. Но она стреляла, пока были патроны», защищая Риту Осянину, Васкова, саму жизнь на земле, забывая о том, что она погибнет. Так поступали все женщины: ради жизни других, ради Родины дрались до последнего патрона.
Женщина «грозной годины» вынуждена была не только воевать на фронте, убивать врага своими руками, она, именно она, ковала победу в тылу. В то утро простился с тобою Твой муж, или брат, или сын, И ты со своею судьбою Осталась один на один. Один на один со слезами, С несжатыми в поле хлебами Ты встретила эту войну.
Это стихотворение, написанное в 1945 году М. Исаковским, тесно связано с судьбой героини повести Виталия Закруткина «Матерь человеческая». Образ женщины-труженицы, женщины бесконечной доброты и необъятного сердца создает автор. Фашисты сломали всю ее жизнь. Сожжен дом, повешены муж и сын, погибли или угнаны на чужбину подруги и соседи, но Мария находит в себе силы жить ради будущего ребенка, ради людей, ради победы. Работает она не покладая рук за всю третью бригаду колхоза имени В. И. Ленина, успевает везде. Четыре месяца живет она одна, работает одна, но не ожесточилась Мария, не потеряла человечности и доброты. Сколько заботы и внимания уделяет она детям-ленинградцам, спасшимся из разбитого эшелона. Она с такой сердечностью ухаживает за ребятами, что они называют ее мамой. «Таких, как Мария, у нас на земле великое множество, и придет время – люди воздадут им должное… И тогда не выдуманной мадонне воздвигнут благодарные люди самый прекрасный, самый величественный монумент, а ей, женщине – труженице земли», стойко перенесшей все тяготы войны.
Мне часто было страшно и тоскливо,
Меня томил войны кровавый путь,
Я не мечтала даже стать счастливой,
Мне одного хотелось: отдохнуть.
В этих строках поэтесса Ольга Берггольц передает чувства женщин всей страны, а прежде всего, конечно, свои и своих сограждан-ленинградок. Девятьсот томительных дней и ночей ожидания прорыва блокады города:
И день за днем лицо мое темнело,
Седины появились на висках.
Но они не просто ждали.
Я рвы на ближайших подступах копала,
Сколачивала жесткие гробы
И малым детям раны бинтовала…
Мало, ох как мало из трех миллионов этих мужественных людей сумело выжить в нечеловеческих условиях блокады. Этого не вытравишь из памяти живых.
И не проходят даром эти дни,
Неистребим священный их осадок,
Сама печаль, сама война глядит
Познавшими глазами ленинградок.
Глаза войны… В них отразились смерть, кровь, ужас, мучения, нечеловеческий труд. «Война – преступление против всего живого, против самой природы» – это главная мысль повести Чингиза Айтматова «Материнское поле». Ведут разговор старая Толгонай и поле, на котором проработала всю свою жизнь, где встретила и полюбила будущего мужа. Погибли в годы войны муж и трое сыновей. Никакими словами не описать горе этой женщины. Родным и самым близким стало для нее теперь поле. С ним она делится своими сокровенными думами. И поле признается, что страдает от войны, тоскует по крестьянским рукам, оплакивает детей своих – хлеборобов. Затянулись раны Толгонай пленкой времени, но не зажили, болят. Хочется ей сказать всем людям, что человек рожден для счастья, для мирного труда. «Могут люди, должны люди преградить путь войне».
Издавна считается, что война – сугубо мужское дело. И «пусть женщина женщиной будет». Но как могли «мать, и жена, и сестра, усидеть дома, когда сыновья, мужья, братья уходили и не возвращались. Белорусская писательница С. Алексиевич создала документальную повесть «У войны – не женское лицо», записав воспоминания женщин, прошедших войну. Собранные рассказы рисуют облик войны, обвиняют фашизм в том, что «…женщине пришлось стать солдатом», в том, что «женщина убивала». Давно отгремели бои, смолкли канонады, не стихает военная напряженность. Новая война может убить жизнь на земле, и этого нельзя допустить. «Женщины особенно остро ощущают ужас угрозы атомной войны, стремясь сделать все, чтобы отвести от нынешнего и грядущих поколений опасность катастрофы». «У войны – не женское лицо»… У нее лицо смерти, поэтому женщины всего мира отдают все свои силы борьбе за мир, задавая себе вопрос:
Много ли ты сделала, скажи,
Для того, чтоб вновь не раскололось
Небо над ребячьей головой,
Чтоб не превратился горна голос
В нарастающий сирены вой?
Женщины, как никто другой, понимают: человечеству ничто не должно угрожать, потому что самое священное право людей – это право на жизнь.

Я ушла из детства
в грязную теплушку.
В эшелон пехоты,
в санитарный
взвод…
Я пришла из
школы в блиндажи
сырые,
От Прекрасной
Дамы в “мать”
и “перемать”.
Потому что имя
ближе, чем Россия,
Не смогла сыскать…
Ю. Друнина
Особой главой
нашей отечественной
литературы
является проза
о событиях
военного времени.
Эта тема породила
огромное количество
выдающихся
произведений,
в которых описывается
жизнь и борьба
русского народа
в годы Великой
Отечественной
войны с немецкими
захватчиками.
Но так уж случилось,
что все наши
представления
о войне связаны
с образом
мужчины-солдата.
Это и понятно:
воевали-то в
основном
представители
сильного пола
— мужчины. И
почему-то обычно
забывают сказать
о женщинах, о
том, что и они
тоже многое
сделали для
победы. В годы
Великой Отечественной
войны женщины
не только спасали
и перевязывали
раненых, но и
стреляли из
“снайперки”,
подрывали
мосты, ходили
в разведку,
летали на самолетах.
Вот об этих
женщинах-солдатах
и идет речь в
повести Светланы
Алексиевич
“У войны не
женское лицо”.
Именно об этой
книге мне бы
хотелось вам
рассказать.
Здесь собраны
воспоминания
многих женщин-фронтовиков,
в которых они
повествуют
о своей судьбе,
о том, как сложилась
их жизнь в те
страшные годы,
и обо всем, что
они видели там,
на фронте. Но
это произведение
не о прославленных
снайперах,
летчицах, танкистах,
а об “обыкновенных
военных девушках”,
как они сами
себя называют.
Собранные
вместе, рассказы
этих женщин
рисуют облик
войны, у которой
совсем не женское
лицо.
“Все, что мы
знаем о женщине,
лучше всего
вмещается в
слово “милосердие”.
Есть и другие
слова — сестра,
жена, друг и
самое высокое
— мать… Женщина
дает жизнь,
женщина оберегает
жизнь. Женщина
и жизнь — синонимы”
— так начинается
книга С. Алексиевич.
Да, в нашем
представлении
женщина — это
нежное, хрупкое,
безобидное
существо, которое
само нуждается
в защите. Но в
те ужасные
военные годы
женщине пришлось
стать солдатом,
идти защищать
Родину, чтобы
сберечь жизнь
будущим поколениям.
Когда я прочитала
эту книгу, то
меня очень
поразило, что
такое огромное
число женщин
воевало в годы
Великой Отечественной
войны. Хотя
здесь нет, наверное,
ничего необычного.
Всякий раз,
когда угроза
нависала над
Родиной, женщина
вставала на
ее защиту. Если
вспомнить нашу
историю, то
можно найти
множество
примеров,
подтверждающих
эту истину. Во
все времена
русская женщина
не только провожала
на битву мужа,
сына, брата,
горевала, ждала
их, но в трудное
время сама
становилась
рядом с ними.
Еще Ярославна
поднималась
на крепостную
стену и лила
расплавленную
смолу на головы
врагов, помогая
мужчинам защищать
город. И в годы
Великой Отечественной
войны женщина
стреляла, убивая
врага, обрушившегося
с невиданной
жестокостью
на ее дом, ее
детей, родственников
и близких. Вот
отрывок из
рассказа Клавдии
Григорьевны
Крохиной, старшего
сержанта, снайпера.
“Мы залегли,
и я наблюдаю.
И вот я вижу:
один немец
приподнялся.
Я щелкнула, и
он упал. И вот,
знаете, меня
всю затрясло,
меня колотило
всю”. И не единственная
она была такая.
Не женское это
дело — убивать.
Все они не могли
понять: как это
можно убить
человека? Это
же человек,
хоть он враг,
но человек. Но
этот вопрос
постепенно
исчезал из их
сознания, а его
заменяла ненависть
к фашистам за
то, что они делали
с народом. Ведь
они беспощадно
убивали и детей
и взрослых,
сжигали людей
живьем, травили
их газом. Я и
раньше много
слышала о зверствах
фашистов, но
то, что я прочитала
в этой книге,
произвело на
меня огромное
впечатление.
Вот только
единственный
пример, хотя
в этом произведении
их сотни. “Подъехали
машины-душегубки.
Туда загнали
всех больных
и повезли.
Ослабленных
больных, которые
не могли передвигаться,
снесли и сложили
в бане. Закрыли
двери, всунули
в окно трубу
от машины и
всех их отравили.
Потом, прямо
как дрова, эти
трупы бросили
в машину”.
И как мог кто-нибудь
в то время думать
о себе, о своей
жизни, когда
враг ходил по
родной земле
и так жестоко
истреблял
людей. Эти
“обыкновенные
девушки” и не
задумывались
над этим, хотя
многим из них
было по шестнадцать-семнадцать
лет, как и моим
ровесницам
сегодня. Они
были простыми
школьницами
и студентками,
которые, конечно,
мечтали о будущем.
Но в один день
мир для них
разделился
на прошлое —
то, что было
еще вчера: последний
школьный звонок,
выпускной бал,
первая любовь;
и войну, которая
разрушила все
их мечты. Вот
как началась
война для медсестры
Лилии Михайловны
Будко: “Первый
день войны…
Мы на танцах
вечером. Нам
по шестнадцать
лет. Мы ходили
компанией,
проводим вместе
одного, потом
другого… И вот
уже через два
дня этих ребят,
курсантов
танкового
училища, которые
нас провожали
с танцев, привозили
калеками, в
бинтах. Это был
ужас… И я сказала
маме, что пойду
на фронт”.
А Вера Даниловцева
мечтала стать
актрисой, готовилась
в театральный
институт, но
началась война,
и она ушла на
фронт, где стала
снайпером,
кавалером двух
орденов Славы.
И таких историй
об искалеченных
жизнях множество.
У каждой из
этих женщин
была своя дорога
на фронт, но их
объединяло
одно — желание
спасти Родину,
защитить ее
от немецких
оккупантов
и отомстить
за смерть близких.
“У нас у всех
было одно желание:
только в военкомат
и только проситься
на фронт”, —
вспоминает
минчанка Татьяна
Ефимовна Семенова.
Конечно, война
— это не женское
дело, но эти
“обыкновенные
девушки” были
нужны на фронте.
Они были готовы
к подвигу, но
не знали девчонки,
что такое —
армия и что
такое — война.
Пройдя шестимесячные,
а то иногда и
трехмесячные
курсы, они уже
имели удостоверения
медсестер,
зачислялись
саперами, летчицами.
У них уже были
военные билеты,
но солдатами
они еще не были.
И о войне, и о
фронте у них
были только
книжные, часто
совершенно
романтические
представления.
Поэтому трудно
им было на фронте,
особенно в
первые дни,
недели, месяцы.
Тяжело было
привыкнуть
к постоянным
бомбежкам,
выстрелам,
убитым и раненым.
“Я до сих пор
помню своего
первого раненого.
Лицо помню… У
него был открытый
перелом средней
трети бедра.
Представляете,
торчит кость,
осколочное
ранение, все
вывернуто. Я
знала теоретически,
что делать, но,
когда я… это
увидела, мне
стало плохо”,
— вспоминает
Софья Константиновна
Дубнякова,
санинструктор,
старший сержант.
Выдержать на
фронте надо
было не кому-нибудь,
а девчонке,
которую до
войны мать еще
баловала, оберегала,
считая ребенком.
Светлана Катыхина
рассказала,
как перед самой
войной мать
не отпускала
ее без провожатого
к бабушке, мол,
еще маленькая,
а через два
месяца эта
“маленькая”
ушла на фронт,
стала санинструктором.
Да, не сразу и
не легко давалась
им солдатская
наука. Потребовалось
обуть кирзачи,
надеть шинели,
привыкнуть
к форме, научиться
ползать по-пластунски,
копать окопы.
Но они со всем
справились,
девушки стали
отличными
солдатами. Они
проявили себя
в этой войне
как отважные
и выносливые
воины. И я думаю,
что только
благодаря их
поддержке, их
храбрости и
смелости мы
смогли победить
в этой войне.
Девчонки прошли
через все трудности
и испытания,
чтобы спасти
свою Родину
и защитить
жизнь будущего
поколения.
Завтра я проснусь
и надо мной
будет сиять
солнце. Я буду
уверена, что
оно будет светить
и на следующий
день, и через
месяц, и через
год. И именно
для того, чтобы
мы жили беззаботно
и счастливо,
чтобы это “завтра”
для меня состоялось,
те девушки т-
мои ровесницы
— пятьдесят
лет назад шли
в бой.