Егэ монастырь на казбеке

Версия для печати и копирования в MS Word

Показать текст целиком

В своём стихотворении А.С. Пушкин использует образ Казбека как места, где хочет скрыться от повседневной суеты и всех проблем, что окружают писателя. В первой строфе автор использует выражения «над семьею гор», «за облаками» и «в небе реющий ковчег», чтобы показать, как далеко находится желанный мир. Свои намерения поэт указывает во второй строфе: «Туда б, сказав прости ущелью,// Подняться к вольной вышине». Этим А.С. Пушкин хотел

✅ 55 сочинений по литературе от эксперта

✅ Подготовка к ЕГЭ по литературе для ленивых

Стихотворения А.С.Пушкина «Монастырь на Казбеке» (1829) и М.Ю.Лермонтова «Крест на скале» (1830) интересны для сопоставительного анализа, так как, с одной стороны, объединены общей темой, кавказским колоритом, горным пейзажем, столь значительным для произведений романтиков, а с другой стороны, различаются высказанными в них идеями, чувствами и переживаниями лирических героев, их мировосприятием и устремлениями.

Горы в поэтической традиции, особенно в традиции романтизма – это необычное место, окруженное величественным ореолом тайны, привлекающее своей устремленностью ввысь, к небесам. По словам М.Н.Эпштейна, «этот отрыв от скучной земли, всегда равнинной, равной самой себе, создавал высокое состояние духа, устремленного в сверхземное» [4, с.165]. Именно поэтому Белинский писал: «Кавказу как будто суждено быть колыбелью наших поэтических талантов».

И в стихотворении Пушкина, и в стихотворении Лермонтова взгляды лирических героев устремлены на неприступные вершины, об этих высотах все помыслы и мечты героев, определяющие своеобразие содержания и формы этих произведений.

Композиционно стихотворение Пушкина делится на две части: первые шесть строк описывают старинную грузинскую церковь на вершине Казбека. Вторая часть – это пятистишие, в котором высказываются сокровенные мечты героя о «вольной вышине».  

Каков же этот мир мечты? Уже в первой строке метафора «над семьею гор» говорит нам о том, что крепкие, «семейные» узы возможны лишь там, в недостижимой выси, а в земной юдоли печалей человек обречен на непреодолимое одиночество. Эпитеты «царственный», «вечными» вызывают ассоциации с богослужением, с храмом. Сама гора – метафорически – названа «царственным шатром» (вспомним русские шатровые церкви). И хотя, как пишет М.Н.Эпштейн, «тут господствует величественное, несоизмеримое с человеком и неподвластное ему» [4, с. 167], осиянный ослепительным светом лучей, этот мир дарует надежду и неземную радость герою.

Богатство и многоплановость ассоциаций растет от строки к строке: монастырь поэт сравнивает с ковчегом, местом спасения праведников, но не плывущим по морю во время потопа, а реющим, парящим в небесах. Метафора «монастырь парит» заставляет читателя увидеть, что, оказывается, есть вершины более высокие, чем Казбек – это вершины духа, где над горами и над всем миром возносятся молитвы, идут богослужения – здесь и сейчас праведники спасают свои души, как Ной спасал себя, свою семью и, в конечном счете, мир.

Этот монастырь «за облаками», «чуть видный»: он скрыт от глаз непосвященных. Взгляду же лирического героя монастырь доступен, потому что герой всем сердцем стремится к этим высотам духа, мечтает о них, называя монастырь торжественно и высоко, используя старославянизмы — «вожделенный брег». Метафора «монастырь – брег» пробуждает у читателя ассоциации с «житейским морем», полным испытаний, в преодолении которых и есть смысл земной человеческой жизни, устремленной к Богу (снова вспомним Ноя).

Это устремление ввысь подчеркивается и антитезой «ущелье» — «вышина», а эпитет «вольная» напоминает о том, что небо – это стихия свободы. Еще один эпитет, «заоблачная», перекликающийся с первой частью стихотворения, тоже можно истолковать многопланово: это и высокая, расположенная в горах, и скрытая от глаз непосвященных, способствующая уединению келья для совершенствования духа, для обретения близости Бога, ведь только там – царство воли и духа, столь желанное для лирического героя, его идеал, настойчивое стремление к которому подчеркивается анафорой «туда б».

Анализируя синтаксис стихотворения, нельзя не отметить замедление темпа чтения из-за пауз внутри строк (обращение, обособленные обстоятельства).Это придает стихотворению торжественность. Вторая часть стихотворения наполнена восклицаниями, но и они не изменяют медлительной и торжественной интонации стиха, а лишь подчеркивают эмоциональное напряжение, страстность стремления, мечты лирического героя.

Земное и небесное, дольнее и горнее, идеал и мечтающий о нем герой разделены, и эта разъединенность подчеркивается и особенностями рифмовки и размера стихотворения. Первые шесть строк (секстина), объединенные системой парных рифм, противопоставлены пятистишию, в котором последние четыре строки объединены перекрестной рифмой. А стих-восклицание как бы исключен, выделен: «Далекий, вожделенный брег!» Здесь и проходит граница между частями стихотворения. А значит, и между миром мечты и героем. Традиционный четырехстопный ямб с большим количеством пиррихиев делает стихотворение легким, будто тоже «парящим».

Итак, в стихотворении Пушкина стремление героя ввысь одухотворяет его, делая причастным тому миру мечты, который так влечет его. Романтическое неприятие действительности, звучавшее в других стихотворениях автора, здесь преодолевается, имы видим «прекрасные минуты духовно-нравственного подъема и обновления, особого высшего состояния духа, подымающие человека «выше мира и страстей», минуты, когда ему открывается богатство жизни и полнота бытия» [2 с. 65].

Стихотворение Лермонтова «Крест на скале» передает иные чувства и переживания. Как и Пушкин, Лермонтов пишет о Кавказе, ведь любимый лермонтовский пейзаж – горы и облака, бесконечно подвижные в своих формах – символ свободы. Для него также существенна надмирная высота, дающая ощущение безграничной свободы.

Композиционно стихотворение можно разделить на две части: горный пейзаж и очень эмоциональное выражение лирическим героем своих чувств, его отклик. На вершине скалы, такой высокой и неприступной, что долететь туда можно лишь степному орлу (традиционный для романтиков образ), возвышается крест. Поклонный ли это крест или крест над чьей-то безымянной могилой, неизвестно, но, безусловно, он производит впечатление мрачное и гнетущее: он почернел, «гниет он и гнется от бурь и дождей». Поэт пишет о кресте, используя приемы олицетворения и развернутого сравнения (действительно, по форме он похож на раскинувшего руки человека, который старается схватить проплывающие облака). Этот бессмысленный и бесполезный порыв, который как бы растянут во времени («И много уж лет протекло без следов // С тех пор, как он виден с далеких холмов…»), навевают ощущение тоски, безнадежности, одиночества.

Лирический герой, наблюдая эту картину снизу, от подножия скалы, всей душой стремится подняться наверх, к этому старому, почерневшему от времени и бурь кресту, к недостижимым облакам, проплывающим мимо, чтобы «молиться и плакать» в этом особенном, уединенном месте. Вероятно, своей неприютностью, открытостью и высотой, выделяющей его, поднимающей над миром простых смертных, которым непонятны душевные страдания героя, это место и привлекает его. В последнем четверостишии звучит страстный призыв – восклицание, в котором мечты о молитве и слезах соседствуют с желанием «сбросить цепь бытия», навсегда покинуть мир сковывающей обыденности и назваться «с бурею братом». Именно так и тогда достижимо для героя высшее блаженство: душа обретет причастность вечности и разрешатся все мучительные противоречия. Это мечта – и поэтому последний катрен написан в сослагательном наклонении, когда многократно повторенное «бы» вместе со словами «сбросил», «бурею», «братом» складываются в звучную и решительную аллитерацию. Сослагательное наклонение глаголов здесь подчеркивает еще и «невозможность героического действия в настоящем», «неясность непосредственных путей и целей борьбы» героя, что не обесценивает эту Безнадежно-мрачную борьбу, а придает «самодовлеющую ценность его героической настроенности, готовности к борьбе и подвигу – вне зависимости от каких-либо практических результатов» [2, с. 75]

Анализируя лексику, нельзя не отметить обилие глаголов в стихотворении: оно передает жажду деятельности, стремление прочь от покоя, демонстрирующие неудовлетворенность героя жизнью, его мятежность. А повтор местоимения «я» (пять раз) – свидетельство сосредоточенности героя на самом себе, его крайнего индивидуализма.

Стихотворение написано амфибрахием – это придает его звучанию размеренность и медлительность, будто передающие унылое настроение лирического героя, его негативное отношение к земному существованию, тоску, желание вырваться из сковывающего плена бытия. И здесь нельзя не отметить, что в анализируемом стихотворении как бы за рамками остается то качество поэзии Лермонтова, о котором Ю.М.Лотман писал как о «неразрывной связи и единстве разрушительных и созидательных тенденций» [3, c.773], ведь это свойство лирики автора может быть выявлено лишь при анализе ряда его стихотворений. А данному произведению присущ пессимизм, непреодолимое чувство одиночества и тоски.

Таким образом, сопоставление двух «кавказских» стихотворений Пушкина и Лермонтова показывает, что, несмотря на сходство тематики, содержательные различия в этих произведениях значительны: они отражают разницу мировосприятия, мироощущения этих классиков, и поэтому значительно различаются особенности художественного мира их стихотворений.

Список литературы

Баевский В.С. История русской поэзии 1730-1980. – Смоленск: — Русич, 1994. – 302 с.

Гуревич А.М. Романтизм Пушкина: Книга для учителя. – М.: -МИРОС, 1993. – 192 с.

Лотман Ю.М. О поэтах и поэзии. – С.-Петербург: -«Искусство – СПБ», 1996. – 848 с.

М.Н.Эпштейн. «Природа. Мир. Тайник вселенной…»: Система пейзажных образов в русской поэзии. – М.: — Высш. шк.,1990. – 300 с.

Выбирая путь анализа лирического текста,
обращаюсь к статье М.Л.Гаспарова: «Первый,
верхний уровень – идейно-образный. В нем два
подуровня: во-первых, идеи и эмоции; во-вторых,
образы и мотивы. Второй уровень, средний, –
стилистический. В нем тоже два подуровня:
во-первых, лексика; во-вторых, синтаксис. Третий
уровень, нижний – фонический, звуковой».

Стихотворения А.С.Пушкина «Монастырь на
Казбеке» и М.Ю.Лермонтова «Крест на скале»
объединяет не только художественное
пространство и время (Кавказ, взгляд героя с
земли вверх), но и то, что увиденное заставляет
человека задуматься о своей жизни, попытаться
что-либо в ней изменить.

А.С.Пушкин в «Путешествии в Арзрум»
рассказывает об увиденном им чудесном зрелище:
«…белые оборванные тучи перетягивались через
вершину горы, и уединенный монастырь, озаренный
лучами солнца, казалось, плавал в воздухе,
несомый облаками». Увиденная картина настолько
поразила поэта своей неземной красотой, что
о ней он рассказывает и в стихотворении
«Монастырь на Казбеке».

На первый взгляд, это описательное пейзажное
стихотворение. Но любое описание Поэта не ради
описания. Стихи всегда диктовались ему теми или
иными обстоятельствами. Не исключение и это
стихотворение. Внимательный читатель увидит
мысли и чувства поэта, стоит только пристальнее
всмотреться, вдуматься, и мы увидим гораздо
больше, чем можно было заметить сначала.

На мой взгляд, композиция стихотворения
позволяет об этом говорить. Стихотворение
состоит из двух строф: первая строфа
представляет развернутое обращение, столь
характерный прием для А.С.Пушкина, вторая строфа
дает возможность узнать мысли и чувства поэта.

Стихотворение написано четырехстопным ямбом,
который позволяет неторопливо вглядываться в
картину, нарисованную Пушкиным.

Вырисовывается четкий ритмический рисунок:
определенное чередование закрытых и открытых
слогов, наличие пиррихиев во всех строках, кроме
первой и одиннадцатой. Стихотворение обрамлено в
интонационное кольцо: первая и последняя строки
представляют полные четыре стопы с закрытым
слогом, две первые и две последние строки имеют
парную рифму. Но форма неотделима от содержания,
раскрыть глубину которого позволяют языковые
средства, подчиненные художественной задаче:
создать картину, эмоционально воздействующую на
читателя.

Первая строфа стихотворения рисует
величественный вид Казбека, возвышающегося над
семьей гор. Пушкин использует прием скрытого
сравнения с оценочным эпитетом: царственный
шатер, сияющий вечными лучами, развернутого
сравнения: монастырь…как в небереющий ковчег… В
стихотворении использованы старославянские
слова сияющий, реющий, вожделенный, брег, келья,
библейское слово ковчег, придающие высокое
торжественное звучание всему стихотворению.
Возникает ассоциация: монастырь – это тот самый
библейский ковчег, который явился спасительным
убежищем. От кого же и от чего хочет спастись,
«скрыться» лирический герой? Может быть, от
жизненных невзгод? Может быть, надо посмотреть
более широко – стремление жить духовной жизнью,
не стесненной внешними условиями? Так сильно,
страстно его желание – стремление к
«вожделенному берегу». Здесь поэт прибегает еще
к одному языковому средству – антитезе: ущелье –
вольная вышина. Ущелье – символ несвободы,
замкнутого пространства, вышина – символ
высокого, свободы.

Это стихотворение хорошо слышится: символ
свободы, воли звуки светлые, звонкие (л, в, б),
символ несвободы звуки (с, т, щ),
твердость, незыблемость Казбека в
последовательном использовании звука а : Казбек,
царственный, шатер.

Ощущение парения монастыря в воздухе передает
повторение слогов с не: небе, реющий,
ковчег. Повторение о передает
высокое звучание и, кстати, объединяет первую и
последнюю строки стихотворения, т.е., на мой
взгляд, придает завершенность тексту: высоко,
гор, Бога.

Интересно стихотворение и на синтаксическом
уровне.

Первая строфа состоит из двух предложений,
однотипных по своему строению: твой шатер…
сияет, твой монастырь… парит. Глаголы
несовершенного вида подчеркивают вечность
сияния, бесконечность парения. Вторая строфа
состоит из трех предложений: первое, назывное, далекий
вожделенный берег! Два последующих
предложения выражают страстное желание
лирического героя подняться, скрыться.
Желание выражено глаголами в форме
условного наклонения: подняться б, скрыться
б. Все три предложения восклицательной
интонации, что является свидетельством силы
чувства лирического героя.

Лермонтов с первой строки также указывает
место, то есть определено художественное
пространство – Кавказ. Поэт, родившийся в России,
был влюблен в Кавказ, который, казалось, передал
поэту свой мятежный дух. И в этом стихотворении
Лермонтова мы видим страстное стремление героя
достичь высоты, которая возможна только степным
орлам. Стихотворение имеет разную интонационную
окраску. Первая строфа рисует грустную картину:
на скале одинокий деревянный крест, воздвигнутый
в незапамятные времена каким-то мужественным
человеком: добраться туда можно только степному
орлу. Конечные рифмы дополняются открытыми
слогами, что поддерживает грустную интонацию,
неспешный ритм размышления, создаваемый
амфибрахием.

Для чего на таком высоком недоступном месте
воздвигнут крест? Его видно с далеких холмов. Он
символ несгибаемого духом человека. Здесь
огромную роль играет художественная деталь. Мы
не видим самого распятого Христа, но «кверху
подъята рука» – и перед нами вся история
страдания взошедшего на Голгофу.

Лирический герой, так же, как и лирический герой
Пушкина стремится оторваться от земли, но он ищет
не покоя, им владеет бунтарское желание
почувствовать родство со стихией, сбросить цепь
бытия. Это желание Лермонтов выразил, используя
аллитерацию: бы, бытия, бурею, братом. В последней
строфе резко меняется интонация. Синтаксический
строй уже другой: настоящее время знаю, чернеет,
гниет, гнется, хочет схватить сменяется
глаголами повелительного наклонения, но в форме
условного.

Сила чувств героя передана с помощью
восклицательных знаков. Употребление наряду со
словами высокого стиля протекло, подъята,
взойти, бытия слова более низкой
стилистической окраски схватить играет
роль в раскрытии мысли поэта о высоких желаниях
обыкновенного человека.

Анализируя стихотворения А.С.Пушкина
«Монастырь на Казбеке» и М.Ю.Лермонтова «Крест на
скале», мы приходим к выводу, что увиденная
картина вызывает ответное чувство героя, который
стремиться от земного к небесному, но каждый
преследует свою цель.

• Следующий стих → Александр Пушкин — Делибаш
• Предыдущий стих → Александр Пушкин — Был и я среди донцов

Слушать аудио-стихотворение:

Задание 11

В приведенном стихотворении употреблено древнерусское слово, обозначавшее корабль, судно, а также особый ящик для хранения святых даров (религиозных святынь). Интересно, что в стихотворении Пушкина оно совмещает в себе оба значения. Запишите это слово.

Прочитайте отрывок и ответьте на вопросы после текста.

Монастырь на Казбеке.

Высоко над семьею гор,

Казбек, твой царственный шатер

Сияет вечными лучами.

Твой монастырь за облаками,

Как в небе реющий ковчег,

Парит, чуть видный, над горами.

Далекий, вожделенный брег!

Туда б, сказав прости ущелью,

Подняться к вольной вышине!

Туда б, в заоблачную келью,

В соседство бога скрыться мне!..

А. С. Пушкин, 1829

Пояснение.

Этим словом является слово ковчег, которое действительно имеет 2 значения: корабль и особый ящик для хранения святых даров. Это библейское слово.

Ноев ковчег — в Библии корабль, построенный Ноем по велению Бога, для спасения своей семьи и по одной нечистой и семи чистых пар каждого вида животных от Потопа.

Ковчег Завета, или Ковчег Откровения — согласно Библии — это ковчег, в котором хранились каменные Скрижали Завета с Десятью заповедями.

Ответ: ковчег.